Мазова Наталия. Киносъёмки

   Такая бесхитростность уничтожила Гальку до конца. Так запросто, без ломания, признаться в своем незнании - нет, она бы так никогда не смогла...
   - Научу, конечно, если вы хотите, - ответила она довольно мрачно. Эленсэнт, Хелл и Таллэ просто млели от удовольствия, наблюдая за этой сценой.
   - Хорошо хоть, она сразу поняла свое место, - шепнула Таллэ Хелке.
   - Да, эти, в отличие от Элрондов, не будут ругаться из-за власти в Лориэне, - тоже шепотом ответила та.
   И в этот момент из-за угла "коралла" вышли Нелдор и Стэнли, причем Нелдор был в полном боевом прикиде (только что кончили снимать одну из любимых сцен Ариэль - "Конники Ристании, нет ли вестей с севера?"). Эленсэнт, вздрогнув, тут же отступила в тень приоткрытой двери, а Галька, расширив глаза до размеров кофейной чашечки, уставилась на Арагорна.
   - Натали, мы к вам по делу, - без предисловия начал Стэнли. - Про ваш магический-технический агрегат ходят самые противоречивые слухи, и потому мне срочно надо увидеть его в действии.
   - Зачем? - голос Наталии прозвучал странно глухо, но Стэнли ничего не услышал.
   - Ну хотя бы для того, чтобы знать, что это такое и как оно будет выглядеть в кадре.
   - Вы уверены, что вам действительно это нужно?! - вопрос был странным, и это поняли все присутствующие.
   - Черт побери! - весело ругнулся Стэнли. - Вы говорите об этой вещи так, словно это и впрямь подарок ваших друзей-эльфов.
   - Похоже, Дубощит не очень далек от истины, - шепнула подругам Таллэ. - Я вам потом расскажу.
   - Если вы настаиваете, я сделаю это, - спокойно сказала Наталия, но при этом в воздухе повис некий подтекст. Не говоря больше ни слова, она подошла к раскрытому окну и взяла в руки Чашу. Из стоявшей тут же бутылки с водой из Кленового родника (этот родник имелся на окраине Меловой рощи, и все считали, что вода в нем отличается просто необыкновенным вкусом) Наталия наполнила Чашу, легонько дохнула на воду и, повернувшись к остальным, сказала с ноткой усталости в голосе:
   - Для того, чтобы заглянуть за грань обыденного зримого, Чашу необходимо взять в руки. Ну, у кого достанет решимости?
   Взгляд Стэнли растерянно забегал по окружающим. Что-то внезапно подсказало ему, что дело не удастся обратить в шутку - и мысль о том, что Чашу надо взять в руки, испугала его.
   Нелдор понял это. Понял и то, что рыжая Галька со всей силой своего неверия способна вцепиться в Чашу, и тогда сам черт не будет знать, что из этого получится. И тогда, решительно ступив вперед, он осторожно принял Чашу из рук Наталии. Казалось, в ту секунду, когда Арагорн склонился над Зеркалом, все вокруг замерло - а может быть, просто девчонки затаили дыхание в благоговейном восторге. Гладь воды потемнела. Калейдоскоп каких-то смутных видений кружился на дне Чаши, и Нелдору удалось разглядеть только обрывки - полукруглый проем двери, залитый ослепительным светом, дорожку, усыпанную золотисто-алыми листьями, пустынное пространство заброшенного космодрома. Затем на несколько секунд в воде отразилось голубое небо и мэллы в юной листве. Из деревьев выступило кольцо берлоги матриархата, на котором сидела Розамунд Шелл в джинсах и рубашке, но с эльфийским оберегом на шее. На коленях у нее лежал кусок черного бархата, очень напоминающий знамя Королей Гондора.
   Нелдор не замечал, что и девчонки, и Галька давно откровенно подглядывают в Чашу. И вдруг сознание Эленсэнт, словно плетью, хлестнули слова любимой песни Таллэ:
   Я в Зеркало Галадриэль
   Однажды загляну,
   Чтоб увидать тебя, друзей
   И светлую весну...
   В этот миг картина в Зеркале снова изменилась. Глазам Нелдора открылась деревянная галерея какого-то дома, где он никогда не был, обнесенная старыми, расшатанными перилами. Видно, только что прошел дождь - на перилах сверкали крупные капли, а пол галереи влажно поблескивал в ярких лучах солнца. И тут в галерею ворвалась Эленсэнт в белой одежде, чем-то напоминающей традиционный наряд кор-эндаллки. Она бежала, призывно протягивая руки навстречу кому-то, ее длинные волосы развевались, а лицо сияло неземным счастьем. Но в следующую секунду она поскользнулась и, упав, со всего размаха ударилась о перила, которые сломались, не выдержав удара, и Эленсэнт повисла над какой-то глубокой пропастью, открывшейся под галереей. "Почему под галереей может быть пропасть?" - мелькнуло в голове у Нелдора. Эленсэнт попыталась ухватиться за обломки перил, но они остались у нее в руках, и она медленно, как при замедленной съемке, полетела в эту странную и страшную бездну... Пронзительный крик вспугнул тишину в Меловой роще. Разве Зеркало способно доносить звуки?
   Но это кричало не видение в Зеркале, а настоящая Эленсэнт, видевшая эту картину так же четко, как и сам Нелдор. Крик оборвал видение в Чаше, оно затянулось темнотой, и, подняв голову, Нелдор увидел Сенту, стремительно убегающую прочь.
   - Проклятье! - воскликнул он и с размаху выплеснул воду из Чаши, попав при этом прямо в Стэнли. - У вас недоброе Зеркало, Владычица, и я не хочу ему верить!
   Наталия прислонилась к стене, ее била мелкая дрожь.
   - Я предупреждала, - сказала она, пытаясь казаться спокойной.
   - Потрясающе! - произнес Стэнли, отряхиваясь от воды. - Но, во-первых, зачем же людей при этом обливать? А во-вторых, где гарантия, что ваша штука-емкость не выкинет такой же номер в момент съемок?
   - Если Фродо и Сэм будут думать о том, о чем надо, то не выкинет, Наталия уже овладела собой. - Хельд просто думал, о чем придется, а Зеркало - только отражение наших мыслей.
   - Но об ЭТОМ я не думал! - негромко возразил Нелдор. Однако ни Наталия, ни Стэнли его не услышали.
   9
   Ариэль вернулась в Меловую рощу через четыре дня, и тут же на нее со всех сторон посыпались рассказы о Чаше. Ариэль не любила мистики, но, поскольку вся Меловая роща говорила об одном и том же, она посчитала своим долгом разобраться в этой истории. Наталию она застала в ее "коралле", и та встретила ее словами:
   - Здравствуйте, Ариэль. Если Вы по поводу Зеркала, то немного не рассчитали. В настоящий момент оно украдено.
   - Украдено? - вскинулась Ариэль. - И вы говорите об этом так спокойно?
   - А зачем мне беспокоиться? - с улыбкой ответила Наталия. - За последние пять дней его крадут уже в третий раз.
   - И что? - ошеломленно спросила Ариэль.
   - Два предыдущих раза сами приносили назад. Думаю, и в третий раз получится то же самое. Вы только не говорите никому, Ариэль, но оно просто не работает в чужих руках.
   В этот момент Ариэль увидела, как к "кораллу" приближается Леголас, а за ним идет девчонка менсакского типа, прикрывая грубым темно-коричневым плащом какой-то предмет.
   - Вот видите, уже несут, - удовлетворенно произнесла Наталия.
   Девчонка остановилась напротив окна и вынула из-под плаща Чашу.
   - Здравствуйте, Галадриэль, - сказала она. - Насколько я помню, это ваше Зеркало?
   - Мое, - ответила Наталия, принимая посудину. - Где ты его нашла, Мэнси?
   - У Кленового родника, где в него пытался заглянуть этот замаскированный под эльфа агент Элксионы. Я его немножко побила и привела сюда, чтобы он извинился.
   - Извините меня, Владычица Лориэна, и ты, Ариэль, тоже, - сказал Келли с нахальной улыбкой. - Я осознал свою ошибку и больше никогда не буду этого делать.
   Голова Леголаса была забинтована - вчера он сорвался с мэллы, пытаясь соорудить дэлонь. Из-за бинта, как рожки чертенка, торчали сарбаканные стрелки, так как после истории с разбитой кинокамерой Келли сменил лук на менее опасный вид оружия. На склеенных из бумаги стрелках сохранились следы пасты характерного розовато-фиолетового цвета, и Ариэль похолодела именно такой ручкой писал Стэнли.
   - Спасибо тебе, Мэнси, можешь идти, - сказала она. - А ты задержись на минутку, эльф рогатый. Из чего ты навертел свои стрелки?
   - Да так, какой-то листок валялся возле режиссерского "коралла", небрежно ответил Леголас. - Ну, я его подобрал и пустил в дело.
   - Дай сюда, - приказала Ариэль, выдергивая из-за бинта одну из стрелок. Развернув ее, она в ужасе прочитала обрывок фразы: "...подает руку Талнэ и сводит ее вниз по...".
   - Это же последний лист сценария эпизодов с Иорет! - простонала она. - Келли, миленький, я понимаю, что ты по-русски не читаешь, но ты в кого-нибудь стрелял этими стрелками?
   - Кажется, нет, - озадаченно сказал Келли. - Я их только сегодня утром сделал. А вообще-то, погоди... Я заглянул в раскрытое окно, вижу, Стэнли спит на диване. Видно, этой ночью В Раздоле опять работал клуб любителей здравура. Ну, думаю, надо разбудить этого лучшего друга дяди Вэя, вот и пустил в него одну стрелку. Она у него в волосах застряла, но он все равно не проснулся.
   - Всех убью, - абсолютно спокойно сказала Ариэль и стукнула кулаком по перилам, на которых сидела. - А тебя выгоню с киностудии ко всем чертям эдж наск, у меня на это хватит полномочий!
   - Не выгонишь, - ответил Келли, нагло улыбаясь. - Где ты еще найдешь такого Леголаса?
   - Такого - нигде, - согласилась Ариэль. - Такие чудища рождаются в Галактике раз в столетие на особо избранных планетах. Представляю, что сейчас творится в режиссерском!
   - Это ты зря, - возразил Келли. - Во-первых, Стэнли еще спит, во-вторых, он спит головой к окну. Так что можно попробовать в последний раз попросить Нелдора исправить мою ужасную ошибку и достать стрелку. Как говорят у вас на Озе, не ошибается лишь тот, кто ничего не делает.
   - Тогда пошли скорее, - перебила его Ариэль. - Господи, если бы ты ничего не делал и не ошибался, каким бы это было благом для киностудии!
   "Хорошо, что ушли", - подумала Наталия Коваленко, провожая глазами удаляющуюся парочку. - "Может быть, эта история заставит их хотя бы на время забыть о Чаше".
   10
   Нелдор обнаружился неподалеку от Андуинского моста, однако вместе с ним там обнаружилась следующая картина.
   Вокруг опрокинутой оранжевой палатки в беспорядке валялись складной стол-чемодан, стулья, клавиатура компьютера и еще какие-то предметы. Сента, Таллэ, Рун из Гондора и королева Харада носились вокруг палатки, пытаясь побить кого-то, находящегося внутри. Нелдор по очереди оттаскивал девушек в сторону, но все-таки он был один, а их четверо.
   - Шухер, граждане, Ариэль идет! - вдруг, обернувшись, крикнула Рун, и кавардак мгновенно прекратился. Под поваленной палаткой кто-то зашевелился, и жертва, вся встрепанная, выбралась наружу. Ариэль с удивлением узнала в ней Илаир, целительницу и гадалку из Гондора.
   Не успела Королева задать свой обычный вопрос: "Что, черт побери, тут происходит?", как все присутствующие разом заговорили, перебивая друг друга, спеша прояснить для Ариэль события, предшествовавшие драке.
   ...На ветке одинокой березки у самой воды висел маленький плакатик с изящной надписью:
   ?????????????????????????????????????????
   ? ГАДАНИЕ НА РУНАХ. Илаир из Гондора. ?
   ? За одну монету любого поселения - ?
   ? ваша судьба на год вперед. ?
   ?????????????????????????????????????????
   Под березкой стояла палатка, к одной из ее стенок был прикреплен гибкий экран компьютера. Клавиатура компьютера находилась рядом на раскладном столике, причем большинство клавиш было заклеено бумажками с нарисованными рунами. Тут же стоял раскладной стул для желающих узнать судьбу. Сама Илаир сидела на другом таком же стуле, на голове у нее был венок из одуванчиков, а в руках - кожаный мешочек.
   В том, что Илаир открыла гадательную фирму, не было ничего удивительного - приближались Игры, и каждый в меру сил и способностей стремился обеспечить родное поселение "золотым запасом". Мужчины делали оружие и доспехи, девушки изготавливали украшения и обереги, так почему бы Илаир не заняться предсказанием будущего?
   Надо сказать, недостатка в клиентах у гондорской целительницы не было. Когда Эленсэнт и Таллэ, прогуливаясь, наткнулись на палатку, неподалеку на травке сидели Рун и Маруська Харадская и о чем-то шептались.
   - Пошли, Сента, судьбу узнаем, - предложила Таллэ подруге.
   - У меня с собой ни монеты, - ответила та.
   - Зато у меня два листика. Ну, пойдем!
   - Хорошо, только ты первая.
   Таллэ опустилась на стул и извлекла откуда-то из рукава две отлитые из мягкого алюмопласта раздольские монеты в виде изящного листика березы.
   - За меня и за Сенту, - небрежно сказала она. - Что от меня требуется?
   - Две руны тебе достаю я, а одну - ты сама, - ответила Илаир. - После этого полученная комбинация набирается на компьютере.
   Таллэ кивнула, и Илаир сунула руку в мешочек... Полученная комбинация знаков ничего не сказала Таллэ. Она недоверчиво улыбнулась и трижды коснулась соответствующих клавиш. И тогда на экране проступил следующий непонятный текст:
   "Сейчас Вы на верном пути. Продолжайте в том же духе, и удача улыбнется Вам. Однако Ваше желание не исполнится до тех пор, пока знак королевского достоинства не станет Вашим".
   - Ого! - улыбнулась Илаир. - Такое предсказание больше подошло бы настоящему Арагорну, а не тебе.
   Но Таллэ не улыбалась - видно, за туманными строчками предсказания ей удалось различить что-то свое.
   - Интересно, на что намекает твоя говорилка? - спросила она, пристально глядя на Илаир. - Не на Межпланетную ли искбриллиантовую корону? В таком случае можете быть уверены - мое желание не исполнится никогда! Мне - равняться с Ариэль?! - она отошла в сторону с мрачным видом, и Эленсэнт заняла ее место. Повторилась та же операция с рунами, и на этот раз компьютер выдал следующее:
   "Рок простер над Вами свои крылья. Ни один совет Вам не поможет Ваша судьба в чужих руках, и да свершится то, что предназначено!"
   Вся кровь отхлынула от лица Эленсэнт, хотя свою злость она не высказала так явно, как Таллэ, сказав только:
   - Надеюсь, что эти руки будут достаточно чистыми! Хотела бы я взглянуть на того...
   Она не успела кончить свою презрительную фразу. На Андуинском мосту показался Нелдор. Поднявшись на берег, он с полминуты разглядывал плакатик, а затем подошел к столу и с улыбкой положил на него тяжелую монету с восьмиконечной звездой.
   - Старинная нуменорская, - сказал он, разглядывая венок Илаир. Интересно, что же уготовила мне судьба на Играх?
   Как и во время истории с Чашей, это было крайне интересно не только ему, но и окружающим девчонкам. Даже Рун с Маруськой поднялись с травы и подошли поближе, чтобы взглянуть на экран компьютера. А на нем возникли такие слова:
   "Вы уже дважды предупреждены, и теперь все зависит только от Вас. Ваша судьба может упасть прямо Вам в руки. Сумейте же ее удержать!"
   - Да-а, - только и смог сказать Нелдор. - Что бы это значило?
   Странный смех раздался сзади. Хельд обернулся и увидел Таллэ, с наслаждением рвущую в мелкие клочья объявление о гадании на рунах.
   - Народ! - произнесла она тихо и мечтательно. - Помните, что случилось на прошлых Играх с Антором, предсказавшим Боромиру смерть от моргульского клинка?
   - По-моему, его просто побили, - невозмутимо отозвалась Рун.
   Это послужило сигналом...
   11
   Как всегда после приезда, Ариэль целый день провела на ногах, мотаясь туда-сюда по всему Средиземью. Почему-то дела, требующие ее немедленного вмешательства, имели свойство накапливаться именно в ее отсутствие. Ночь застала ее в Гондоре, и Ариэль, не имея сил снова тащиться несколько километров до Меловой рощи, решила заночевать в палатке Рун и Эстель.
   Вообще в Гондоре никогда не ложились спать слишком рано. Минас-Тирит был таким же оплотом и пристанищем для оппозиции Раздолбаю, как "коралл" Мариши Шедловой - для девушек киногруппы. На свет большого костра (иногда даже не плазменного!) сходились воины Серого Отряда и морийские гномы, умбарские пираты и лихолесские эльфы (большей частью гранасианского происхождения), и часто песни и разговоры в Гондоре смолкали далеко за полночь.
   Вообще-то Ариэль была нечастой гостьей этих сборищ, и тем с большим почетом принимали здесь прекрасную Королеву. Сейчас она, как на троне, сидела на самом удобном бревне и прихлебывала из большой кружки душистый чай с травками, которые девы Гондора насобирали где-то по овражкам. Надо сказать, что в Гондоре знали толк в травах и с наступлением лета полностью переходили на настой из зверобоя, душицы и малины.
   Напротив Ариэль на каком-то полене сидел Гилморн и смотрел на ее красиво склоненную голову, на пламя костра, отражающегося в глазах Королевы и камнях алфениллового листка. Потом его взгляд скользнул влево от Ариэль и вдруг встретился с другим - темным, настороженным, зовущим... На секунду Гилморну показалось, что ему уже где-то приходилось видеть эти глаза, но девушка сидела слишком далеко от костра, и он не сумел разглядеть ее как следует.
   И снова, как в ту незабываемую ночь в Раздоле, над рекой плыла полная луна, и звезды сверкали так, словно каждая была Сильмариллом, и алые блики костра красиво смешивались с прозрачным полотном лунного сияния. И так же, как тогда, тревожно и маняще звенела гитара в руках одного из дунаданцев. В руках Ариэль она уже побывала, и сидящие у костра уже встречали радостным воем "Зеркало Галадриэль" и песню Эовин, "Золотые листья" и "Тревожную тайну". А теперь дружный хор, по традиции, орал на весь лес ристанийскую песню Арагорна "Где теперь лошадь и всадник?"
   Ариэль не подпевала. Она просто сидела и смотрела на звезды, и ей было хорошо от звуков гордой песни, и от сознания того, что вокруг много друзей, и от того, что время от времени кто-то из гондорцев вставал и изо всей силы вопил в ночь: "Роха-ан!", а затем ветер из-за поворота реки приносил, как еле слышный звук рога, ответ: "Гондор!". Невыразимое блаженство наполняло душу Ариэль светлым сиянием, и ей хотелось излить это сияние на всех сразу, поделиться с этими людьми смеющейся в ней радостью.
   Резким ударом по струнам Алкар оборвал песню. На секунду у костра воцарилась тишина, и в ней неожиданно четко прозвучал взволнованный голос девушки:
   - "Древнее золото"...
   - Давайте! - тут же подхватили другие голоса. Но вдруг Ариэль показалось, что тот, первый, голос произносящий именно эти слова, она уже слышала не раз - и беспокойство пробудилось в ее душе. Алкар с готовностью коснулся струн - и десятки голосов подхватили медленный и величественный напев:
   Древнее золото редко блестит,
   Древний клинок - ярый,
   Выйдет на битву король-следопыт,
   Зрелый не значит - старый...
   Однако Ариэль не могла до конца насладиться песней, которую полюбила, лишь раз услыхав. Мешал голос за ее плечом, тревожный и взволнованный, неожиданно переходящий от почти молитвенного трепета к яростному надрыву:
   Мы битвам уже потеряли счет
   О, сколько в них полегло бойцов!
   Но, может быть, хочет кто-то еще
   Примерить древнее это Кольцо?!
   Кончилась песня - и гибкая тень, почти никем не замеченная, стрелой метнулась из-за плеча Ариэль и растаяла во мраке ночи. А Ариэль, непонятно почему, вдруг бросила торопливое: "Я ненадолго, вернусь через пару минут", - и осторожно последовало за тенью на берег реки.
   Минас-Тирит горделивой громадой возвышался над обрывом. Косые лучи луны заливали его, и лишь у самой стены притаилась полоска тени. А в этой тени Ариэль даже не увидела, а ощутила стройную фигурку в длинном плаще. Несколько секунд она стояла, оцепенело неподвижная, а затем резко взмахнула рукой, при этом на пальцах сверкнули кольца с тяжелыми кристаллами. Какой-то небольшой предмет на миг полыхнул в лунном свете густым кровавым огнем и с громким плеском скрылся в волнах Оки. Догадка пришла внезапно, как удар, и Ариэль негромко позвала:
   - Таллэ!
   Девушка резко шагнула в полосу света. Одновременно независимая и беззащитная, она стояла вполоборота к Королеве и даже не собиралась испытывать какой-либо подобающей случаю почтительности.
   - Я не звала тебя за собой, Ариэль.
   Голос был резким и даже хрипловатым, но категорического приказа уйти не содержал. И Ариэль не ушла, а спросила вместо этого:
   - Что ты выбросила в реку, Таллэ?
   - Если тебе так нужно это знать - свой личный палантир, случайно найденный на свалке. Вторая подмосковная микрозона, стеклокаменные отвалы.
   - Зачем? - ответ Таллэ звучал диковато, но и этот вопрос Ариэль выглядел не лучше.
   - В экстазе. Не трогай меня, Королева! Сейчас я счастлива, да, очень счастлива!
   Крупные слезы текли по лицу Таллэ, а она не вытирала их, и они катились по шее, серебряными каплями падали на ее одежду из черного бархата. Но в голосе девушке не звучало рыданий, и лицо оставалось вполне спокойным. И все равно не могла Ариэль поверить, что не в глупой мелодраме, а наяву видит слезы счастья. Она осторожно коснулась плеча Таллэ:
   - Не плачь! Что с тобой?
   - Так, ничего. Просто в такие вот лунные ночи я делаюсь сама не своя, все могу. У меня ведь и фамилия такая - Мунлайт.
   Своей рукой она сбросила руку Ариэль с плеча. Снова блеснули кольца, и Ариэль поймала себя на мысли, что раньше за Таллэ не замечалось привычки носить по три-четыре кольца на одной руке. Началось-то это с кинопроб Стэнли почему-то торчал и лез от кадра, где эта хрупкая рука в тяжелых кольцах сжимает эфес меча. Но почему она стала носить их и не на съемочной площадке? Ариэль заново оглядывала Таллэ и замечала многое из того, что прежде ускользало от ее взгляда. "Если женщина не нуждается в украшениях, тогда откуда взялись в вырезе черного бархата эти стразки, нашитые на свитер в виде ожерелья? Или пересекающий лоб сребропластовый обруч с обрамляющими лицо подвесками из радужных кристаллов? Ведь раньше голову Таллэ охватывала просто черная ленточка. Господи, неужели..." И Ариэль, сама ругая себя за это, сказала полувопросительно-полуутвердительно:
   - Ты любишь его, Таллэ...
   Ух, как полыхнули ее глаза!
   - Да, люблю! - почти крикнула она. - Всю жизнь люблю, еще с того момента, как только книгу прочитала! Только не этого, не вашего, а своего! А тебе... а тебе я советую остановиться на ком-нибудь одном, и желательно не на нем. Мало тебе Рози Шелл?
   Только сейчас до Ариэль окончательно дошло. Словно пелена упала с ее глаз, и она была готова проклясть себя. Черт возьми, надо было головой думать, а не хвататься за листок, надеясь, что приснится Наталия Эрратос и скажет что-нибудь умное! Рука Ариэль снова непроизвольно нашарила листок на груди, и он показался ей странно теплым. И вдруг, повинуясь внезапному порыву, она рывком сдернула цепочку со своей шеи и надела подарок Наталии на грудь Таллэ.
   - Когда-то мне подарили эту вещь со словами: "Это залог великого счастья и великого чуда", - проговорила она виновато. - Счастье уже было, чудо тоже. Мне он уже не нужен, а тебе может пригодиться. У этой вещи свой характер, и, видно, пришла пора ей поменять владельца.
   И, словно в ответ на эти слова, камни на листке ослепительно вспыхнули - но лишь два, а самый нижний продолжал лишь слабо блестеть. Впрочем, Ариэль это не очень удивило, так как во время операции "Стрелка Леголаса" листок угодил в щель между рамой и косяком окна, и один из камней вполне мог повернуться в оправе, подставив свету хуже ограненную сторону.
   - Спасибо тебе, Королева, - произнесла Таллэ изменившимся голосом. Едва листок коснулся ее груди, как бешеное волнение покинуло ее и стало казаться, что теперь все будет хорошо, да, очень хорошо!..
   13
   ? Арагорн долго с грустью смотрел ей вслед, потом повернулся
   ?и через двор направился к своему шатру. Настроение у него и так
   ?было плохое, а картина, увиденная им возле шатров, не улучшила
   ?его.
   ? Вокруг небольшого костерка сидели несколько воинов Серого
   ?Отряда и слушали песню, которую пела непонятно откуда здесь
   ?взявшаяся девушка с лютней, одетая не по-женски. Светлый и
   ?чистый, почти эльфийский голос девушки проник Арагорну в самое
   ?сердце, и он вдруг узнал Иорет из трактира "Гарцующий пони".
   ?Интересно, как она тут оказалась?
   ? Арагорн шагнул в круг - и певица сразу смолкла.
   ? - Это опять ты? - устало спросил он. - Почему всякий раз,
   ?как я должен принять какое-то трудное решение, ты оказываешься
   ?на моем пути?
   ? - Должен же кто-то слагать песни о твоих подвигах,
   ?ответила она с легкой усмешкой, но глаза были все так же
   ?серьезно-печальны. - Почему бы мне этим не заняться?
   ? Арагорн чувствовал себя неловко. Завтра отряду рано
   ?выходить в страшный путь... а она знает об этом (видно же по ее
   ?лицу, да и по лицам дунаданцев тоже) и, тем не менее, поет и
   ?улыбается, словно ничего не происходит.
   ? - Потому, что моя завтрашняя дорога не предназначена для
   ?женщин, - ответил он осторожно. Иорет заглянула ему в глаза и
   ?вдруг расхохоталась.
   ? - Сегодня ты уже говорил эти слова другой женщине,
   ?улыбку, светившуюся на ее лице, хотелось назвать издевательской.
   ?- Но я - не она!
   ? - Откуда ты знаешь об этом? - спросил Арагорн, стараясь
   ?сохранять спокойствие. Поведение девушки нравилось ему все
   ?меньше и меньше.
   ? Вместо ответа Иорет снова взялась за лютню и принялась
   ?наигрывать мелодию той песни, которую когда-то пела в "Гарцующем
   ?пони". Дунаданцы переглянулись - видимо, песня была им хорошо
   ?знакома. Арагорн с трудом припомнил слова... Почему она
   ?позволяет себе такие намеки?
   ? - Вести доходят ко мне на птичьих крыльях, - сказала Иорет,
   ?не прекращая игры, а затем пропела:
   ?
   ? Глаза не округляйте
   ? Я следом шла давно,
   ? Назад не посылайте
   ? Не выйдет все равно,
   ? У вас есть долг, дружина...
   ? А у меня есть свой.
   ? Ты изумлен, растерян,
   ? А я уйду с тобой,
   ? Пусть ты взбешен, растерян,
   ? Но я иду с тобой!
   ?
   ? - Можешь понимать это в буквальном смысле, - сказала она,
   ?допев. - Мне, как и тебе, надо в Гондор, и мне, как и тебе, надо