Открылась входная дверь, и глаза мадам Жизель загорелись; она опять пригладила волосы, на этот раз дважды. Каллиопа оглянулась посмотреть, кто вызвал такую реакцию...
В дверях стоял Энджелфорд в высокой щегольской шляпе и смотрел, прямо на нее. Встретившись глазами с Каллиопой, он не спеша снял шляпу.
– Лорд Энджелфорд, пожалуйста, входите, – сладким голосом пропела мадам Жизель, и Каллиопа чуть не раскрыла рот от удивления. И это женщина, которую боится пол-Лондона, а другая половина стремится завоевать ее благосклонность!
– Жизель, я ненадолго. У вас лучшие пирожки во всей Англии.
Мадам Жизель зарделась.
– Двое моих любимых мужчин! Подайте сюда Рота, и троица будет в сборе. Идемте.
Она провела их в заднюю комнату и приказала девушке подать чай и пирожки.
– Я должна сделать примерку, а вы пока угощайтесь. Что вы хотите заказать, милорд?
– Дневное платье лимонного цвета с украшениями.
– Его завтра же вам доставят!
Энджелфорд кивнул и поспешил подхватить поднос из рук неуклюжей продавщицы, пока она не облила его чаем.
Каллиопа поморщилась. Энджелфорд заказал платье для любовницы как нечто привычное: не зря же мадам Жизель не задала вопросов ни о размере, ни даже о фасоне.
– Коринна, ты пойдешь со мной – будем примерять платье на Эсмеральду.
Каллиопа заморгала глазами. Интересно, откуда она знает ее имя? Стивен взмахом руки отпустил портниху и взял пирожок, а Энджелфорд поднял чашку, не сводя глаз с Каллиопы.
Мадам Жизель втолкнула ее в примерочную, Коринна помогла снять платье, и Каллиопа осталась стоять в одном белье.
Мадам изучающе посмотрела на нее, поджала губы и похлопала по ним пальцами.
– Коринна, сине-зеленый атлас. Живо.
Коринна выбежала из комнаты.
– Я думаю, сначала мы примерим более темные тона, да? – Мадам Жизель, не дожидаясь ответа, крикнула в дверь: – Коринна, скорее!
Каллиопа тоже подумала, что Коринне не мешало бы поторопиться: ей было холодно стоять почти голой, но в примерочную вошла отнюдь не Коринна. Каллиопа попыталась прикрыться руками, но упрямство победило, и она только выше подняла голову.
– Милорд, вам сюда нельзя, – нахмурилась Жизель. Однако Энджелфорд как будто ее не слышал: он стал лениво осматривать Каллиопу с головы до ног; при этом его глаза вспыхивали огнем.
– Постарайтесь не спустить все деньги Стивена в одном месте, душечка.
Каллиопа подбоченилась:
– Вам не стоит беспокоиться, милорд, я трачу не его деньги. Прощайте!
Энджелфорд нахлобучил шляпу, улыбнулся и вышел; мадам направилась за ним. Каллиопа пригладила рубашку, как будто хотела удлинить ее. Она старалась успокоиться. Этот тип превращает ее в непристойную актерку!
Вскоре мадам Жизель вернулась.
– Пожалуйста, извините за неподобающее вторжение, мадемуазель. Не знаю, о чем думает его светлость!
Следующие несколько часов пронеслись в вихре булавок, отрезов, выкроек и примерок. Каллиопу заставили выбрать вечернее платье, белье и костюм для верховой езды, а также дневное платье. Каждая мелочь в костюмах говорила о том, что чувство стиля у мадам Жизель безупречно, и Каллиопа наконец позволила себе проявить собственный вкус, выдвигая предложения и рекомендации.
В конце концов она остановилась на утреннем платье трепещущего голубого цвета и дневном темно-зеленом – к облику куртизанки оба вполне подходили. И еще ей попался на глаза рулон синего цвета.
– Эти два платья пусть будут такими, как мы обговорили. И я хочу еще третье, синее, в классическом стиле, простое. – Она не удержалась от того, чтобы побаловать себя, а не только Эсмеральду.
Мадам Жизель смерила ее испытующим взглядом:
– Конечно, мадемуазель.
– Буду очень благодарна, если вы их пришлете по моему адресу. И счет.
– Как мадемуазель пожелает.
– Спасибо, мадам Жизель. У вас прекрасный вкус, и я благодарю вас за то, что вы уделили мне столько времени.
На лице мадам Жизель отразился испуг, но оно тотчас же приняло прежнее выражение.
– Для меня это удовольствие, мадемуазель. Надеюсь и в будущем шить для вас.
Хотя шансов на это было немного, Каллиопа все же кивнула. К ее облегчению, Стивен дожидался ее появления в одиночестве.
– Жизель, ваши пирожки просто бесподобны. Если вы пришлете мне по десятку каждого сорта, моей благодарности не будет предела.
– Для вас – что угодно. Но я их сделаю без вашей спонсорской поддержки.
Стивен поцеловал ей руку, и Каллиопа поняла – она что-то пропустила. Но ее так измотала вся эта примерка – толчки, уколы, стояния и повороты...
Стивен вывел Каллиопу из магазина и помог влезть на дрожки; лакей вспрыгнул на запятки.
– Хочешь в воскресенье пойти на скачки?
Она даже удивилась.
– Конечно!
– Вот и замечательно. Там мы встретимся с Джеймсом и Стеллой.
Губы Каллиопы задрожали.
– Вот и замечательно, – кисло повторила она, но Стивен сделал вид, что не заметил издевку, и выехал на дорогу.
– К завтрашнему дню по крайней мере одно платье у мадам Жизель будет готово, – сказал он.
Каллиопа легко взбежала по ступенькам. Рисование в парке ее взбодрило. Дверь открыли сразу же; она вошла внутрь и как будто попала в лес. Стивен и растения. Кто бы мог подумать?! Изумрудные «зеленые пальцы»!
Флора населяла все части дома. Каллиопа слышала, как горничная ворчала, что живет в джунглях. Она положила этюдник на стол в прихожей и отдала короткое пальто Гриммонду, дворецкому Стивена, которого тот одолжил ей на несколько недель.
Маленький кирпичный домик достался Стивену от дяди. Его вполне устраивал собственный особняк, и дядин дом он отвел под хранение и выставку своих многочисленных коллекций. Дом обслуживался минимальным числом слуг. Когда было решено, что Эсмеральде нужно собственное жилье, пустующий дом оказался простейшим решением вопроса. Стивен отправил туда своего дворецкого, чтобы навести порядок и обеспечить плавный переход: неопытная хозяйка и новый персонал – разрушительное сочетание.
– Мисс Дейли в вашей комнате, мистер Чалмерс в библиотеке. Час назад принесли пакеты от мадам Жизель, – надменно доложил Гриммонд.
Каллиопе так и хотелось его подразнить. Когда он думал, что его никто не видит, он был приятным человеком, но в присутствии двух лакеев считал необходимым показать свое превосходство. Она понимала, что, если попробует шутить при лакеях, получит в ответ поднятые брови и тусклый взгляд.
– Благодарю вас, Гриммонд.
Первым делом Каллиопа поднялась к Дирдре. Спасибо мадам Жизель, и не только за платья! Первые дни ей было трудно приспособиться к новому дому. Каллиопа наконец получила приличную ночную рубашку от мадам Жизель, надела ее и обо всем забыла, опустив голову на незнакомую подушку, изможденная, как никогда в жизни.
На этот раз, когда Каллиопа вошла в свою комнату, повсюду были разложены платья.
– Откуда это? Ди, ты ограбила костюмерную?
– Их привезла девушка от мадам Жизель. Десять платьев! Как хорошо, что у нас с тобой одинаковый размер, я буду у тебя одалживать!
– Тут какая-то ошибка. Я заказала три.
– Девушка сказала, что все оплачено и на неделе поступят и другие наряды. Она даже не взяла денег за доставку.
– Но тогда кто...
Не слушая ее, Дирдре приподняла два платья.
– Неужели ты заказала это в один день? Стиль почти противоположный, одно из платьев как будто сшито для Эсмеральды, другое – для Каллиопы. А посмотри на костюм для верховой езды! Неужели Стивен будет тебя учить ездить верхом?
– Извини, Ди, я на минуточку. – Каллиопа сбежала вниз, в библиотеку, свое любимое место в новом доме. Стивен читал, развалившись в кресле у камина. Рядом с ним на полу в горшке стоял папоротник с листьями странной формы – один из его опытов.
– Я слышал, тебе привезли кое-что из заказа. Ну как платья? – Стивен поднял глаза от книги.
– Не могу поверить, что ты это сделал!
– Неужели не понравились?
– Они изумительны, но не в этом дело. Мне нужно три платья! – Она действительно могла себе позволить только три.
– А я считаю, тебе нужно больше. Если мы собираемся играть достоверно, ты должна одеваться так, как я могу себе позволить. То же касается вселения в этот дом.
– Я верну тебе деньги...
– Нет, не вернешь. Я не могу объяснить тебе свои мотивы, но если ты откажешься от платьев, это нанесет сильный удар по моему достоинству.
– Но я не понимаю.
– Тогда просто поверь мне, пожалуйста.
Каллиопа кивнула, однако про себя решила, что заплатит ему за платья, лежащие в ее спальне, хоть они и стоят целое состояние.
– Прошли!
Объявление, что ворота пройдены, было встречено воплями и приветствиями. Первая лошадь обогнула трек. Толпа подгоняла жокеев, жокеи гнали вперед своих лошадей.
– Давай, Дьявол!
– Вперед, Сказка Кипариса!
– Поддай, Проклятие Грединбурга!
Трибуны были переполнены – зрители пришли на людей посмотреть и себя показать, повеселиться, сделать ставки. Весенний день не подвел их – легкий ветерок, в небе ни облачка, – и столь же праздничное настроение царило в толпе.
Каллиопа упивалась представившимся ей зрелищем. Она хотела, чтобы Дирдре поехала с ними, но репетиции нового шоу набирали обороты, и о поездке на выходные в Ньюмаркет не могло быть и речи. Зато Роберт тоже находился где-то здесь, но на людях выдерживал дистанцию.
– Пойдем посмотрим лошадей, участвующих в следующем заезде, – предложил Стивен.
Каллиопа взяла его под руку, и они подошли к стойлам. Лошади привели ее в восторг. Она никогда не ездила верхом, и на треке могучие животные ее пленили: в них ощущалось нечто первобытное, и это были совсем не те лошади, на которых гарцуют в парке изящные леди, сидя бочком в дамских седлах.
Ее внимание привлек роскошный черный жеребец.
– Мне нравится номер пятый.
Стивен развернул листок со статистикой.
– Отличный выбор. Пожалуй, я тоже на него поставлю.
Стивен проводил ее на место и пошел делать ставки. Обычно он зачитывал вслух всю статистику, но на этот раз почему-то не нашел для этого времени.
– Эсмеральда, как приятно вас видеть!
Каллиопа повернулась и увидела Маркуса Стюарта.
Черные волосы, золотистые глаза – он всегда ухитрялся выглядеть как падший ангел.
– Здравствуйте, лорд Рот. Не видела вас с того вечера у Кэмптона на прошлой неделе. Вам нравятся сегодняшние скачки?
Маркус беззастенчиво уселся на место Стивена.
– Да. Как поживаете? Выиграли? Или Чалмерсу придется заложить свой дом?
– Я выиграла двадцать фунтов, – похвасталась Каллиопа.
– Рад за вас. Кстати, а где этот мальчик?
«Мальчик» был всего на несколько лет младше Маркуса.
– Делает ставки.
– Ах да, главный заезд. Должен быть неплохим. Какую вы выбрали лошадь?
– Номер пять.
Маркус вскинул брови:
– Тор, норвежский бог войны? Этого мальчика я тоже не видел. Где он? – Маркус стал разглядывать трибуны, а Каллиопа не могла скрыть свое замешательство. – Он где-то здесь, будет смотреть за Тором. – Маркус фыркнул. – Ну и клички он выбирает! Если бы я его не знал, то сказал бы, что он тщеславен.
– Кто?
– Рот, брысь с моего места. – Стивен пихнул Маркуса ногой.
Не отвечая на вопрос Каллиопы, Маркус подмигнул и сказал:
– Чалмерс не любит соперничать со старшими.
Стивен вытаращил глаза:
– Конечно, дедуля. А теперь слезай с моего стула.
Маркус потянулся и встал.
– А, вот и другой внучок. Тоже думает, что я запущу пчелу в его чепчик.
Каллиопа проследила за его взглядом и увидела, что сквозь толпу пробираются Энджелфорд и Стелла. В бледно-желтом, платье Стелла была прекрасна. Каллиопа поспорила бы на весь свой выигрыш, что это то платье, которое Энджелфорд заказал у мадам Жизель.
Маркус направился к ним, и Стивен сел на свое место.
– Весь наш выигрыш поставил на номер пять.
– Всё на одну лошадь? Всё на Тора?
Стивен удивился:
– Я думал, ты не знаешь эту лошадь.
– Я не знала, но Маркус меня просветил. Он сказал что-то о тщеславии ее владельца.
Стивен засмеялся и хлопнул себя по колену.
– Этого я Роту не спущу, пусть скажет ему в лицо!
– Кому?
– Заезд начинается!
Каллиопа посмотрела на ворота. Раздался выстрел, ворота распахнулись, и восемь великолепных животных устремились к желанной цели. Жокеи пригнулись, двигаясь в такт с лошадьми. Сначала все шли плотной группой, но после поворота вперед вырвались три лошади. Тор был третьим. Они мчались по треку – вытянутые тела, жаркое дыхание. Толпа невольно напряглась. Какой-то возбужденный человек толкнул Каллиопу: он пыхтел и выкрикивал: «Поддай, Чемпион!»
Каллиопа тоже вся кипела. Тор передвинулся на второе место. Давай, Тор! Оставалось полтрека. Жокей прильнул к шее Тора, тот вырвался за последний поворот и устремился к финишу, ровно стуча копытами.
– Держись, Чемпион, – пробормотал сосед Каллиопы. Тор и Чемпион шли ноздря в ноздрю. Стивен улыбался. Люди в первом ряду повскакали со своих мест. Тор оторвался от преследователей и пересек линию финиша. Каллиопа была готова запрыгать на месте. Кто-то выругался, одна дама упала в обморок. Толпа ликовала.
– Мы выиграли! Мы выиграли! – Каллиопа пылко обняла Стивена.
– Я так и знал. Я всегда ставлю на лошадей Джеймса. Ты посиди, я схожу за выигрышем.
Стивен убежал, и Каллиопа вздохнула. Приветствовать лошадь Энджелфорда – это ли не лицемерие! Она посмотрела вслед Стивену и увидела, что он стоит с Ротом и Энджелфордом. Стеллы нигде не было видно.
Зрители покидали свои места, и Каллиопа возобновила наблюдения. Даже известие о том, что Тор принадлежит Энджелфорду, не омрачило ее радость. Окружающее послужит очень милой декорацией к ее рисункам. Вот бы сюда этюдник! Она заметила, что какой-то человек смотрит на нее мерзким взглядом, но как только она подняла глаза, он растворился в толпе. Это показалось ей странным.
– Держи выигрыш. – Стивен протянул ей тридцать фунтов.
– Только тридцать? Я думала, ты поставил все деньги.
– Так и есть. Но когда бежит одна из лошадей Джеймса, расценки бывают не лучшими.
Каллиопа с торжеством положила деньги в кошелек. Она начала с двух фунтов и, когда деньги удвоились, отложила первые два – не хотела рисковать.
– Я кое-кого пригласил на обед.
– Надеюсь, речь идет о Роте. И не говори, что он не один, не поверю.
– Но в последнее время Рот действительно ходит один, хотя это на него не похоже – он очень компанейский малый.
Каллиопа взяла Стивена под руку, и они пошли к выходу.
– Еще я пригласил Джеймса со Стеллой. Рядом стояла чета Петтигрю, так что пришлось распространить приглашение и на них – они тоже придут.
Граф явно проявлял повышенный интерес к Эсмеральде. Она слышала, что чета Петтигрю обожает приемы и приглашает к себе пары. Эта пара – первостатейный образчик высшего света, моральный центр всего христианского мира. Петтигрю часто намекал ей, что желал бы видеть ее на своих приемах. Что ж, как только у нее закончатся идеи для карикатур, она примет его приглашение.
Стивен скорее всего впадет в истерику. Он становится таким же несносно заботливым, как Роберт, и оставляет ее только с Ротом и Энджелфордом. Разумеется, Стивен знает, что она рисует карикатуры на Энджелфорда, и радуется, когда видит их вдвоем; если у них бывают стычки, он ухмыляется и говорит, что ему нравится смотреть, «как летят искры». Иногда он бывает просто несносным. На него нельзя положиться, он может подставить ее этому чудовищу, с досадой подумала Каллиопа.
Он подставил ее за обедом.
Они последними вошли в столовую, и ей пришлось сесть на единственное свободное место, напротив Энджелфорда.
За столом царило оживление, поскольку все выиграли на скачках. Чета Петтигрю и Рот болтали втроем, Стелла и Стивен о чем-то горячо спорили.
Только Каллиопа и сидящий напротив мужчина молчали. Энджелфорд потягивал скотч и смотрел на остальных. И на нее.
Он откинулся на стуле и коснулся ботинком носка ее туфли, нарочно вытянув ноги, чтобы она поджала свои. Тогда Каллиопа откинулась на стуле и ударила его ногой по голени. Его глаза сверкнули.
Каллиопа тут же устроила представление: широко раскрыла глаза, заглянула под стол и простонала:
– Ой, какая я неловкая.
Стивен посмотрел на нее; она улыбнулась, и он продолжил разговор со Стеллой.
– Эсмеральда, скажите, что вы делаете в свободное время? – Это было первое, что Энджелфорд сказал ей за весь день. – У вас есть хобби?
– Я люблю читать.
Она всадила вилку в кусок нежного мяса и отправила его в рот. Стивен уже вытирал салфеткой рот, а она все возила свое мясо по тарелке.
– Что же вы любите читать?
– Шекспира.
– «Леди Макбет»?
– «Двенадцатую ночь».
– Как интересно!
Она заставила себя сунуть в рот еще один кусок мяса, надеясь, что Джеймс наконец замолчит. Мясо показалось ей безвкусным, похожим на кусок кожи.
– А музыку вы любите?
Каллиопа проглотила застрявший в горле ком.
– Моцарта, Россини и Бетховена. – Вышло грубо, но ей было все равно.
– Джеймс, я рассказывал Эсмеральде про Милан и «Ла Скала». Помнишь тот вечер?
Насмешка сбежала с лица Энджелфорда; он искренне улыбнулся Стивену, и Каллиопа неожиданно обрадовалась, что он никогда так не улыбается ей.
– Да, но я удивляюсь, что ты это помнишь. – Энджелфорд посмотрел на Стеллу. – Стивен тогда перепил вина и принял графиню за трактирную девку.
– Она и была трактирной девкой.
– Как все мы? – Стелла рассмеялась. Каллиопа тоже нехотя улыбнулась – ей трудно было противиться ее обаянию. При других обстоятельствах они могли бы подружиться.
– Говорю тебе – трактирная девка. Можешь спросить у Рота, он тоже там присутствовал.
– О чем меня надо спросить?
– О дешевой проститутке, изображавшей из себя графиню, – пояснил Энджелфорд.
– Насколько я помню, она чуть не кастрировала нашего друга.
Стивен оскорбился.
– Кажется, один я запомнил, что там произошло. Графиня чуть не кастрировала Джеймса! Трактирной девке я понравился.
– К сожалению, парень, женщина была одна, а не две, и на земле оказался ты, а не я.
Рот тут же это подтвердил, и Стивен негодующе воззрился на него:
– Ну, держись. Насколько я помню, под конец Рот...
О голову Стивена шмякнулся кусок хлеба.
– Эй, прекратите, а то мы растеряем последнее, что осталось от нашей репутации, – потребовал Рот.
Все трое вдруг заулыбались, и тут Каллиопа вспомнила, что мадам Жизель назвала их троицей. Легкомысленная перепалка продолжалась, и незаметно для себя Каллиопа тоже подключилась к ней.
Каллиопа вышла из гостиницы «Ньюмаркет» в прохладу весенней ночи. Она отсидела ногу, из-за неудобной позы болела спина. Почему Стивен не пригласил одного Рота? Или Стеллу без Энджелфорда?
После воспоминаний о Милане обед оживился, но на боли в спине это никак не отразилось.
Безоблачное небо было усыпано звездами – здесь, вдали от лондонского смога, они сияли ярче. Как приятно вырваться за город! Как жаль, что завтра нужно возвращаться.
Она пошла в сад при гостинице. Еще днем Каллиопа заметила скамейку, с которой удобно смотреть на звезды: скамейка находилась недалеко от входа, так что, если из трактира вывалится пьяная компания, можно будет легко скрыться. Она прошла вдоль ограды и, вглядевшись в темноту сада, по памяти двинулась в сторону трех скамеек у фонтана. Скромный сад был прекрасным местом для созерцания звезд.
Каллиопе показалось, что она подошла прямо к скамейке, но глаза еще не привыкли к темноте; она на пробу выставила ногу и ударилась о камень. Удача.
Снова двинувшись вперед, она за что-то зацепилась, споткнулась и другой ногой наступила на подол. Чертовы корни! Днем она их не заметила. Каллиопа выставила руки вперед, чтобы смягчить падение, но сильная рука подхватила ее под грудь, и она таки устояла на ногах. Рука медленно опустилась, оставив покалывающий след.
Длинная темная нога согнулась в колене и подтянулась к сиденью скамейки. Загадочный корень оказался ногой!
– Я уверен, что две другие скамейки свободны.
Конечно, это был Энджелфорд – кто же еще мог так обрадоваться ее конфузу!
– Что вы здесь делаете? – вырвалось у нее.
Напрасно она это сказала! Каллиопа представила себе, как он поднял брови, но в темноте нельзя было различить ничего, кроме темной фигуры, растянувшейся на каменной скамье.
– Признаюсь, но после вас.
– Я пришла смотреть на звезды. А ваше объяснение?
Энджелфорд выдержал нарочитую паузу и сказал:
– Такое же.
Она ни на секунду ему не поверила. Глаза ее уже привыкли к темноте, и она разглядела другую скамью и села.
– Грандиозно. Какие же созвездия вы умеете различать?
– Большая Медведица, Кассиопея, Рак, Лев... – Энджелфорд перечислил больше десятка; хорошо еще, в темноте не видно, как она покраснела.
– Стараюсь найти Гидру. Не поможете? – Голос его звучал язвительно.
– Забавно.
Каллиопа уставилась в небо и через несколько минут указала на многоголовую змею:
– Ну, вот Геркулес. Если вы нашли Рака и Льва, теперь смотрите к югу от них: может, повезет, и заметите Деву, она в том же районе...
– В какую игру вы играете?
– Понятия не имею. – Это была правда.
– Предупреждаю, когда-нибудь я раскрою ваши козни, и вам не поздоровится. Геркулес свернул голову Гидре.
Каллиопа встала. Смотреть на звезды ей почему-то расхотелось.
– Геркулес также позаботился, чтобы на месте отрубленных голов не вырастали новые. Спокойной ночи, милорд.
Она вышла за ограду и вернулась в гостиницу. Во сне ей приснилось, как Геркулес убивает Гидру.
Глава 4
В дверях стоял Энджелфорд в высокой щегольской шляпе и смотрел, прямо на нее. Встретившись глазами с Каллиопой, он не спеша снял шляпу.
– Лорд Энджелфорд, пожалуйста, входите, – сладким голосом пропела мадам Жизель, и Каллиопа чуть не раскрыла рот от удивления. И это женщина, которую боится пол-Лондона, а другая половина стремится завоевать ее благосклонность!
– Жизель, я ненадолго. У вас лучшие пирожки во всей Англии.
Мадам Жизель зарделась.
– Двое моих любимых мужчин! Подайте сюда Рота, и троица будет в сборе. Идемте.
Она провела их в заднюю комнату и приказала девушке подать чай и пирожки.
– Я должна сделать примерку, а вы пока угощайтесь. Что вы хотите заказать, милорд?
– Дневное платье лимонного цвета с украшениями.
– Его завтра же вам доставят!
Энджелфорд кивнул и поспешил подхватить поднос из рук неуклюжей продавщицы, пока она не облила его чаем.
Каллиопа поморщилась. Энджелфорд заказал платье для любовницы как нечто привычное: не зря же мадам Жизель не задала вопросов ни о размере, ни даже о фасоне.
– Коринна, ты пойдешь со мной – будем примерять платье на Эсмеральду.
Каллиопа заморгала глазами. Интересно, откуда она знает ее имя? Стивен взмахом руки отпустил портниху и взял пирожок, а Энджелфорд поднял чашку, не сводя глаз с Каллиопы.
Мадам Жизель втолкнула ее в примерочную, Коринна помогла снять платье, и Каллиопа осталась стоять в одном белье.
Мадам изучающе посмотрела на нее, поджала губы и похлопала по ним пальцами.
– Коринна, сине-зеленый атлас. Живо.
Коринна выбежала из комнаты.
– Я думаю, сначала мы примерим более темные тона, да? – Мадам Жизель, не дожидаясь ответа, крикнула в дверь: – Коринна, скорее!
Каллиопа тоже подумала, что Коринне не мешало бы поторопиться: ей было холодно стоять почти голой, но в примерочную вошла отнюдь не Коринна. Каллиопа попыталась прикрыться руками, но упрямство победило, и она только выше подняла голову.
– Милорд, вам сюда нельзя, – нахмурилась Жизель. Однако Энджелфорд как будто ее не слышал: он стал лениво осматривать Каллиопу с головы до ног; при этом его глаза вспыхивали огнем.
– Постарайтесь не спустить все деньги Стивена в одном месте, душечка.
Каллиопа подбоченилась:
– Вам не стоит беспокоиться, милорд, я трачу не его деньги. Прощайте!
Энджелфорд нахлобучил шляпу, улыбнулся и вышел; мадам направилась за ним. Каллиопа пригладила рубашку, как будто хотела удлинить ее. Она старалась успокоиться. Этот тип превращает ее в непристойную актерку!
Вскоре мадам Жизель вернулась.
– Пожалуйста, извините за неподобающее вторжение, мадемуазель. Не знаю, о чем думает его светлость!
Следующие несколько часов пронеслись в вихре булавок, отрезов, выкроек и примерок. Каллиопу заставили выбрать вечернее платье, белье и костюм для верховой езды, а также дневное платье. Каждая мелочь в костюмах говорила о том, что чувство стиля у мадам Жизель безупречно, и Каллиопа наконец позволила себе проявить собственный вкус, выдвигая предложения и рекомендации.
В конце концов она остановилась на утреннем платье трепещущего голубого цвета и дневном темно-зеленом – к облику куртизанки оба вполне подходили. И еще ей попался на глаза рулон синего цвета.
– Эти два платья пусть будут такими, как мы обговорили. И я хочу еще третье, синее, в классическом стиле, простое. – Она не удержалась от того, чтобы побаловать себя, а не только Эсмеральду.
Мадам Жизель смерила ее испытующим взглядом:
– Конечно, мадемуазель.
– Буду очень благодарна, если вы их пришлете по моему адресу. И счет.
– Как мадемуазель пожелает.
– Спасибо, мадам Жизель. У вас прекрасный вкус, и я благодарю вас за то, что вы уделили мне столько времени.
На лице мадам Жизель отразился испуг, но оно тотчас же приняло прежнее выражение.
– Для меня это удовольствие, мадемуазель. Надеюсь и в будущем шить для вас.
Хотя шансов на это было немного, Каллиопа все же кивнула. К ее облегчению, Стивен дожидался ее появления в одиночестве.
– Жизель, ваши пирожки просто бесподобны. Если вы пришлете мне по десятку каждого сорта, моей благодарности не будет предела.
– Для вас – что угодно. Но я их сделаю без вашей спонсорской поддержки.
Стивен поцеловал ей руку, и Каллиопа поняла – она что-то пропустила. Но ее так измотала вся эта примерка – толчки, уколы, стояния и повороты...
Стивен вывел Каллиопу из магазина и помог влезть на дрожки; лакей вспрыгнул на запятки.
– Хочешь в воскресенье пойти на скачки?
Она даже удивилась.
– Конечно!
– Вот и замечательно. Там мы встретимся с Джеймсом и Стеллой.
Губы Каллиопы задрожали.
– Вот и замечательно, – кисло повторила она, но Стивен сделал вид, что не заметил издевку, и выехал на дорогу.
– К завтрашнему дню по крайней мере одно платье у мадам Жизель будет готово, – сказал он.
Каллиопа легко взбежала по ступенькам. Рисование в парке ее взбодрило. Дверь открыли сразу же; она вошла внутрь и как будто попала в лес. Стивен и растения. Кто бы мог подумать?! Изумрудные «зеленые пальцы»!
Флора населяла все части дома. Каллиопа слышала, как горничная ворчала, что живет в джунглях. Она положила этюдник на стол в прихожей и отдала короткое пальто Гриммонду, дворецкому Стивена, которого тот одолжил ей на несколько недель.
Маленький кирпичный домик достался Стивену от дяди. Его вполне устраивал собственный особняк, и дядин дом он отвел под хранение и выставку своих многочисленных коллекций. Дом обслуживался минимальным числом слуг. Когда было решено, что Эсмеральде нужно собственное жилье, пустующий дом оказался простейшим решением вопроса. Стивен отправил туда своего дворецкого, чтобы навести порядок и обеспечить плавный переход: неопытная хозяйка и новый персонал – разрушительное сочетание.
– Мисс Дейли в вашей комнате, мистер Чалмерс в библиотеке. Час назад принесли пакеты от мадам Жизель, – надменно доложил Гриммонд.
Каллиопе так и хотелось его подразнить. Когда он думал, что его никто не видит, он был приятным человеком, но в присутствии двух лакеев считал необходимым показать свое превосходство. Она понимала, что, если попробует шутить при лакеях, получит в ответ поднятые брови и тусклый взгляд.
– Благодарю вас, Гриммонд.
Первым делом Каллиопа поднялась к Дирдре. Спасибо мадам Жизель, и не только за платья! Первые дни ей было трудно приспособиться к новому дому. Каллиопа наконец получила приличную ночную рубашку от мадам Жизель, надела ее и обо всем забыла, опустив голову на незнакомую подушку, изможденная, как никогда в жизни.
На этот раз, когда Каллиопа вошла в свою комнату, повсюду были разложены платья.
– Откуда это? Ди, ты ограбила костюмерную?
– Их привезла девушка от мадам Жизель. Десять платьев! Как хорошо, что у нас с тобой одинаковый размер, я буду у тебя одалживать!
– Тут какая-то ошибка. Я заказала три.
– Девушка сказала, что все оплачено и на неделе поступят и другие наряды. Она даже не взяла денег за доставку.
– Но тогда кто...
Не слушая ее, Дирдре приподняла два платья.
– Неужели ты заказала это в один день? Стиль почти противоположный, одно из платьев как будто сшито для Эсмеральды, другое – для Каллиопы. А посмотри на костюм для верховой езды! Неужели Стивен будет тебя учить ездить верхом?
– Извини, Ди, я на минуточку. – Каллиопа сбежала вниз, в библиотеку, свое любимое место в новом доме. Стивен читал, развалившись в кресле у камина. Рядом с ним на полу в горшке стоял папоротник с листьями странной формы – один из его опытов.
– Я слышал, тебе привезли кое-что из заказа. Ну как платья? – Стивен поднял глаза от книги.
– Не могу поверить, что ты это сделал!
– Неужели не понравились?
– Они изумительны, но не в этом дело. Мне нужно три платья! – Она действительно могла себе позволить только три.
– А я считаю, тебе нужно больше. Если мы собираемся играть достоверно, ты должна одеваться так, как я могу себе позволить. То же касается вселения в этот дом.
– Я верну тебе деньги...
– Нет, не вернешь. Я не могу объяснить тебе свои мотивы, но если ты откажешься от платьев, это нанесет сильный удар по моему достоинству.
– Но я не понимаю.
– Тогда просто поверь мне, пожалуйста.
Каллиопа кивнула, однако про себя решила, что заплатит ему за платья, лежащие в ее спальне, хоть они и стоят целое состояние.
– Прошли!
Объявление, что ворота пройдены, было встречено воплями и приветствиями. Первая лошадь обогнула трек. Толпа подгоняла жокеев, жокеи гнали вперед своих лошадей.
– Давай, Дьявол!
– Вперед, Сказка Кипариса!
– Поддай, Проклятие Грединбурга!
Трибуны были переполнены – зрители пришли на людей посмотреть и себя показать, повеселиться, сделать ставки. Весенний день не подвел их – легкий ветерок, в небе ни облачка, – и столь же праздничное настроение царило в толпе.
Каллиопа упивалась представившимся ей зрелищем. Она хотела, чтобы Дирдре поехала с ними, но репетиции нового шоу набирали обороты, и о поездке на выходные в Ньюмаркет не могло быть и речи. Зато Роберт тоже находился где-то здесь, но на людях выдерживал дистанцию.
– Пойдем посмотрим лошадей, участвующих в следующем заезде, – предложил Стивен.
Каллиопа взяла его под руку, и они подошли к стойлам. Лошади привели ее в восторг. Она никогда не ездила верхом, и на треке могучие животные ее пленили: в них ощущалось нечто первобытное, и это были совсем не те лошади, на которых гарцуют в парке изящные леди, сидя бочком в дамских седлах.
Ее внимание привлек роскошный черный жеребец.
– Мне нравится номер пятый.
Стивен развернул листок со статистикой.
– Отличный выбор. Пожалуй, я тоже на него поставлю.
Стивен проводил ее на место и пошел делать ставки. Обычно он зачитывал вслух всю статистику, но на этот раз почему-то не нашел для этого времени.
– Эсмеральда, как приятно вас видеть!
Каллиопа повернулась и увидела Маркуса Стюарта.
Черные волосы, золотистые глаза – он всегда ухитрялся выглядеть как падший ангел.
– Здравствуйте, лорд Рот. Не видела вас с того вечера у Кэмптона на прошлой неделе. Вам нравятся сегодняшние скачки?
Маркус беззастенчиво уселся на место Стивена.
– Да. Как поживаете? Выиграли? Или Чалмерсу придется заложить свой дом?
– Я выиграла двадцать фунтов, – похвасталась Каллиопа.
– Рад за вас. Кстати, а где этот мальчик?
«Мальчик» был всего на несколько лет младше Маркуса.
– Делает ставки.
– Ах да, главный заезд. Должен быть неплохим. Какую вы выбрали лошадь?
– Номер пять.
Маркус вскинул брови:
– Тор, норвежский бог войны? Этого мальчика я тоже не видел. Где он? – Маркус стал разглядывать трибуны, а Каллиопа не могла скрыть свое замешательство. – Он где-то здесь, будет смотреть за Тором. – Маркус фыркнул. – Ну и клички он выбирает! Если бы я его не знал, то сказал бы, что он тщеславен.
– Кто?
– Рот, брысь с моего места. – Стивен пихнул Маркуса ногой.
Не отвечая на вопрос Каллиопы, Маркус подмигнул и сказал:
– Чалмерс не любит соперничать со старшими.
Стивен вытаращил глаза:
– Конечно, дедуля. А теперь слезай с моего стула.
Маркус потянулся и встал.
– А, вот и другой внучок. Тоже думает, что я запущу пчелу в его чепчик.
Каллиопа проследила за его взглядом и увидела, что сквозь толпу пробираются Энджелфорд и Стелла. В бледно-желтом, платье Стелла была прекрасна. Каллиопа поспорила бы на весь свой выигрыш, что это то платье, которое Энджелфорд заказал у мадам Жизель.
Маркус направился к ним, и Стивен сел на свое место.
– Весь наш выигрыш поставил на номер пять.
– Всё на одну лошадь? Всё на Тора?
Стивен удивился:
– Я думал, ты не знаешь эту лошадь.
– Я не знала, но Маркус меня просветил. Он сказал что-то о тщеславии ее владельца.
Стивен засмеялся и хлопнул себя по колену.
– Этого я Роту не спущу, пусть скажет ему в лицо!
– Кому?
– Заезд начинается!
Каллиопа посмотрела на ворота. Раздался выстрел, ворота распахнулись, и восемь великолепных животных устремились к желанной цели. Жокеи пригнулись, двигаясь в такт с лошадьми. Сначала все шли плотной группой, но после поворота вперед вырвались три лошади. Тор был третьим. Они мчались по треку – вытянутые тела, жаркое дыхание. Толпа невольно напряглась. Какой-то возбужденный человек толкнул Каллиопу: он пыхтел и выкрикивал: «Поддай, Чемпион!»
Каллиопа тоже вся кипела. Тор передвинулся на второе место. Давай, Тор! Оставалось полтрека. Жокей прильнул к шее Тора, тот вырвался за последний поворот и устремился к финишу, ровно стуча копытами.
– Держись, Чемпион, – пробормотал сосед Каллиопы. Тор и Чемпион шли ноздря в ноздрю. Стивен улыбался. Люди в первом ряду повскакали со своих мест. Тор оторвался от преследователей и пересек линию финиша. Каллиопа была готова запрыгать на месте. Кто-то выругался, одна дама упала в обморок. Толпа ликовала.
– Мы выиграли! Мы выиграли! – Каллиопа пылко обняла Стивена.
– Я так и знал. Я всегда ставлю на лошадей Джеймса. Ты посиди, я схожу за выигрышем.
Стивен убежал, и Каллиопа вздохнула. Приветствовать лошадь Энджелфорда – это ли не лицемерие! Она посмотрела вслед Стивену и увидела, что он стоит с Ротом и Энджелфордом. Стеллы нигде не было видно.
Зрители покидали свои места, и Каллиопа возобновила наблюдения. Даже известие о том, что Тор принадлежит Энджелфорду, не омрачило ее радость. Окружающее послужит очень милой декорацией к ее рисункам. Вот бы сюда этюдник! Она заметила, что какой-то человек смотрит на нее мерзким взглядом, но как только она подняла глаза, он растворился в толпе. Это показалось ей странным.
– Держи выигрыш. – Стивен протянул ей тридцать фунтов.
– Только тридцать? Я думала, ты поставил все деньги.
– Так и есть. Но когда бежит одна из лошадей Джеймса, расценки бывают не лучшими.
Каллиопа с торжеством положила деньги в кошелек. Она начала с двух фунтов и, когда деньги удвоились, отложила первые два – не хотела рисковать.
– Я кое-кого пригласил на обед.
– Надеюсь, речь идет о Роте. И не говори, что он не один, не поверю.
– Но в последнее время Рот действительно ходит один, хотя это на него не похоже – он очень компанейский малый.
Каллиопа взяла Стивена под руку, и они пошли к выходу.
– Еще я пригласил Джеймса со Стеллой. Рядом стояла чета Петтигрю, так что пришлось распространить приглашение и на них – они тоже придут.
Граф явно проявлял повышенный интерес к Эсмеральде. Она слышала, что чета Петтигрю обожает приемы и приглашает к себе пары. Эта пара – первостатейный образчик высшего света, моральный центр всего христианского мира. Петтигрю часто намекал ей, что желал бы видеть ее на своих приемах. Что ж, как только у нее закончатся идеи для карикатур, она примет его приглашение.
Стивен скорее всего впадет в истерику. Он становится таким же несносно заботливым, как Роберт, и оставляет ее только с Ротом и Энджелфордом. Разумеется, Стивен знает, что она рисует карикатуры на Энджелфорда, и радуется, когда видит их вдвоем; если у них бывают стычки, он ухмыляется и говорит, что ему нравится смотреть, «как летят искры». Иногда он бывает просто несносным. На него нельзя положиться, он может подставить ее этому чудовищу, с досадой подумала Каллиопа.
Он подставил ее за обедом.
Они последними вошли в столовую, и ей пришлось сесть на единственное свободное место, напротив Энджелфорда.
За столом царило оживление, поскольку все выиграли на скачках. Чета Петтигрю и Рот болтали втроем, Стелла и Стивен о чем-то горячо спорили.
Только Каллиопа и сидящий напротив мужчина молчали. Энджелфорд потягивал скотч и смотрел на остальных. И на нее.
Он откинулся на стуле и коснулся ботинком носка ее туфли, нарочно вытянув ноги, чтобы она поджала свои. Тогда Каллиопа откинулась на стуле и ударила его ногой по голени. Его глаза сверкнули.
Каллиопа тут же устроила представление: широко раскрыла глаза, заглянула под стол и простонала:
– Ой, какая я неловкая.
Стивен посмотрел на нее; она улыбнулась, и он продолжил разговор со Стеллой.
– Эсмеральда, скажите, что вы делаете в свободное время? – Это было первое, что Энджелфорд сказал ей за весь день. – У вас есть хобби?
– Я люблю читать.
Она всадила вилку в кусок нежного мяса и отправила его в рот. Стивен уже вытирал салфеткой рот, а она все возила свое мясо по тарелке.
– Что же вы любите читать?
– Шекспира.
– «Леди Макбет»?
– «Двенадцатую ночь».
– Как интересно!
Она заставила себя сунуть в рот еще один кусок мяса, надеясь, что Джеймс наконец замолчит. Мясо показалось ей безвкусным, похожим на кусок кожи.
– А музыку вы любите?
Каллиопа проглотила застрявший в горле ком.
– Моцарта, Россини и Бетховена. – Вышло грубо, но ей было все равно.
– Джеймс, я рассказывал Эсмеральде про Милан и «Ла Скала». Помнишь тот вечер?
Насмешка сбежала с лица Энджелфорда; он искренне улыбнулся Стивену, и Каллиопа неожиданно обрадовалась, что он никогда так не улыбается ей.
– Да, но я удивляюсь, что ты это помнишь. – Энджелфорд посмотрел на Стеллу. – Стивен тогда перепил вина и принял графиню за трактирную девку.
– Она и была трактирной девкой.
– Как все мы? – Стелла рассмеялась. Каллиопа тоже нехотя улыбнулась – ей трудно было противиться ее обаянию. При других обстоятельствах они могли бы подружиться.
– Говорю тебе – трактирная девка. Можешь спросить у Рота, он тоже там присутствовал.
– О чем меня надо спросить?
– О дешевой проститутке, изображавшей из себя графиню, – пояснил Энджелфорд.
– Насколько я помню, она чуть не кастрировала нашего друга.
Стивен оскорбился.
– Кажется, один я запомнил, что там произошло. Графиня чуть не кастрировала Джеймса! Трактирной девке я понравился.
– К сожалению, парень, женщина была одна, а не две, и на земле оказался ты, а не я.
Рот тут же это подтвердил, и Стивен негодующе воззрился на него:
– Ну, держись. Насколько я помню, под конец Рот...
О голову Стивена шмякнулся кусок хлеба.
– Эй, прекратите, а то мы растеряем последнее, что осталось от нашей репутации, – потребовал Рот.
Все трое вдруг заулыбались, и тут Каллиопа вспомнила, что мадам Жизель назвала их троицей. Легкомысленная перепалка продолжалась, и незаметно для себя Каллиопа тоже подключилась к ней.
Каллиопа вышла из гостиницы «Ньюмаркет» в прохладу весенней ночи. Она отсидела ногу, из-за неудобной позы болела спина. Почему Стивен не пригласил одного Рота? Или Стеллу без Энджелфорда?
После воспоминаний о Милане обед оживился, но на боли в спине это никак не отразилось.
Безоблачное небо было усыпано звездами – здесь, вдали от лондонского смога, они сияли ярче. Как приятно вырваться за город! Как жаль, что завтра нужно возвращаться.
Она пошла в сад при гостинице. Еще днем Каллиопа заметила скамейку, с которой удобно смотреть на звезды: скамейка находилась недалеко от входа, так что, если из трактира вывалится пьяная компания, можно будет легко скрыться. Она прошла вдоль ограды и, вглядевшись в темноту сада, по памяти двинулась в сторону трех скамеек у фонтана. Скромный сад был прекрасным местом для созерцания звезд.
Каллиопе показалось, что она подошла прямо к скамейке, но глаза еще не привыкли к темноте; она на пробу выставила ногу и ударилась о камень. Удача.
Снова двинувшись вперед, она за что-то зацепилась, споткнулась и другой ногой наступила на подол. Чертовы корни! Днем она их не заметила. Каллиопа выставила руки вперед, чтобы смягчить падение, но сильная рука подхватила ее под грудь, и она таки устояла на ногах. Рука медленно опустилась, оставив покалывающий след.
Длинная темная нога согнулась в колене и подтянулась к сиденью скамейки. Загадочный корень оказался ногой!
– Я уверен, что две другие скамейки свободны.
Конечно, это был Энджелфорд – кто же еще мог так обрадоваться ее конфузу!
– Что вы здесь делаете? – вырвалось у нее.
Напрасно она это сказала! Каллиопа представила себе, как он поднял брови, но в темноте нельзя было различить ничего, кроме темной фигуры, растянувшейся на каменной скамье.
– Признаюсь, но после вас.
– Я пришла смотреть на звезды. А ваше объяснение?
Энджелфорд выдержал нарочитую паузу и сказал:
– Такое же.
Она ни на секунду ему не поверила. Глаза ее уже привыкли к темноте, и она разглядела другую скамью и села.
– Грандиозно. Какие же созвездия вы умеете различать?
– Большая Медведица, Кассиопея, Рак, Лев... – Энджелфорд перечислил больше десятка; хорошо еще, в темноте не видно, как она покраснела.
– Стараюсь найти Гидру. Не поможете? – Голос его звучал язвительно.
– Забавно.
Каллиопа уставилась в небо и через несколько минут указала на многоголовую змею:
– Ну, вот Геркулес. Если вы нашли Рака и Льва, теперь смотрите к югу от них: может, повезет, и заметите Деву, она в том же районе...
– В какую игру вы играете?
– Понятия не имею. – Это была правда.
– Предупреждаю, когда-нибудь я раскрою ваши козни, и вам не поздоровится. Геркулес свернул голову Гидре.
Каллиопа встала. Смотреть на звезды ей почему-то расхотелось.
– Геркулес также позаботился, чтобы на месте отрубленных голов не вырастали новые. Спокойной ночи, милорд.
Она вышла за ограду и вернулась в гостиницу. Во сне ей приснилось, как Геркулес убивает Гидру.
Глава 4
Энджелфорд швырнул газету на пол. Новая карикатура, еще более нелестная.
– В чем дело, Джеймс? – Стелла принялась разминать ему плечи. Массаж успокаивал, но он не хотел успокаиваться. После возвращения из Ньюмаркета слишком многое его раздражало.
– Чертов Томас Ландерс. Я сверну ему шею.
Стелла гибким движением подняла газету.
– Да, не очень приятно. Где этот человек берет идеи?
Джеймс вскинул руки:
– Понятия не имею. Я велел Финну разобраться и скоро все узнаю.
Стелла задумчиво постучала пальцами по картинке.
– Может, надо посмотреть на представленные ситуации, чтобы понять, где возникали идеи?
Джеймс это уже пробовал, но картинки, блестяще выполненные и полные сарказма, не давали ответа.
– Такое могли состряпать многие, было бы воображение. Рисунки не дают подсказки.
– Кажется, тебя очень интересует этот художник.
– На меня еще никогда не нападали.
Поколебавшись, Стелла спросила:
– Джеймс, как я понимаю, ты пришел не для того, чтобы обсуждать эти ужасные карикатуры. Может, закончим с ними и пойдем пообедаем?
Она знала, почему он пришел.
– Стелла, я...
– Понимаю, дорогой. Я видела, как ты на нее смотришь и как она старается скрыть собственный интерес. Если бы она не была связана со Стивеном, я бы тебя благословила. Мне нравится девушка. – Стелла помедлила. – Надеюсь, ты извинишь меня за прямоту, но в этой ситуации что-то неправильно.
Энджелфорд лишь отмахнулся.
– Она не нашего круга, и... вокруг нее необычная аура – аура невинности, если можно так сказать. Я все гадала, не притворство ли это представление, которое добудет ей славу и богатство, нов глубине души я чувствую, что ее невинность искренняя.
Джеймс помотал головой:
– Нет, все не так. У нее есть скрытые побуждения, и я их раскрою.
Стелла печально улыбнулась:
– Да, Джеймс, раскроешь, я знаю. А теперь давай пообедаем, а потом ты купишь то очаровательное сапфировое ожерелье, которое мне так понравилось, как прощальный дар – это успокоит твою совесть.
Нарядный бальный зал сверкал красно-золотыми красками, слегка пахло корицей. Оживленные гости прогуливались по залу, перемешиваясь с теми, кто предлагал разные услуги. Покупатели и продавцы. Атмосфера поражала весельем, и нельзя было не улыбаться, глядя на некоторых участников бала... Что Каллиопа и делала, мысленно подсчитывая, сколько складок на огненно-рыжей вдовушке, расположившейся на диване. Пожалуй, ее декольте надо измерять в акрах.
К списку карикатур добавилась еще одна. К тому же она обязательно что-нибудь сделает из обширной задницы вдовушки...
Внезапно она почувствовала рядом чье-то присутствие – это Стивен наконец-то вернулся.
– Рада тебя видеть. Какими словами ты бы описал гавань с узким горлом, через которое не может пройти корабль?
– Запертый корабельный двор? Обструганная гавань? Укороченный порт? Схватка кораблей? Заклинивший штурвал? Избыточная мачта? Причал уныния?
От голоса Энджелфорда Каллиопа вздрогнула, потом повернулась и увидела что он тоже смотрит на вдову.
– Вы не Стивен.
Он повернулся к ней:
– Сегодня вы на редкость проницательны.
– У меня появились вопросы, относящиеся к судоходству.
– Вижу. – Ее собеседник поднял брови.
Он стоял в нескольких шагах от нее, и от этого словно паутина опутала рот и мозг Каллиопы. Она смотрела на вдову невидящими глазами, пытаясь придумать, как продолжить разговор. С другой стороны, все равно она не сможет воспользоваться его идеями.
– В чем дело, Джеймс? – Стелла принялась разминать ему плечи. Массаж успокаивал, но он не хотел успокаиваться. После возвращения из Ньюмаркета слишком многое его раздражало.
– Чертов Томас Ландерс. Я сверну ему шею.
Стелла гибким движением подняла газету.
– Да, не очень приятно. Где этот человек берет идеи?
Джеймс вскинул руки:
– Понятия не имею. Я велел Финну разобраться и скоро все узнаю.
Стелла задумчиво постучала пальцами по картинке.
– Может, надо посмотреть на представленные ситуации, чтобы понять, где возникали идеи?
Джеймс это уже пробовал, но картинки, блестяще выполненные и полные сарказма, не давали ответа.
– Такое могли состряпать многие, было бы воображение. Рисунки не дают подсказки.
– Кажется, тебя очень интересует этот художник.
– На меня еще никогда не нападали.
Поколебавшись, Стелла спросила:
– Джеймс, как я понимаю, ты пришел не для того, чтобы обсуждать эти ужасные карикатуры. Может, закончим с ними и пойдем пообедаем?
Она знала, почему он пришел.
– Стелла, я...
– Понимаю, дорогой. Я видела, как ты на нее смотришь и как она старается скрыть собственный интерес. Если бы она не была связана со Стивеном, я бы тебя благословила. Мне нравится девушка. – Стелла помедлила. – Надеюсь, ты извинишь меня за прямоту, но в этой ситуации что-то неправильно.
Энджелфорд лишь отмахнулся.
– Она не нашего круга, и... вокруг нее необычная аура – аура невинности, если можно так сказать. Я все гадала, не притворство ли это представление, которое добудет ей славу и богатство, нов глубине души я чувствую, что ее невинность искренняя.
Джеймс помотал головой:
– Нет, все не так. У нее есть скрытые побуждения, и я их раскрою.
Стелла печально улыбнулась:
– Да, Джеймс, раскроешь, я знаю. А теперь давай пообедаем, а потом ты купишь то очаровательное сапфировое ожерелье, которое мне так понравилось, как прощальный дар – это успокоит твою совесть.
Нарядный бальный зал сверкал красно-золотыми красками, слегка пахло корицей. Оживленные гости прогуливались по залу, перемешиваясь с теми, кто предлагал разные услуги. Покупатели и продавцы. Атмосфера поражала весельем, и нельзя было не улыбаться, глядя на некоторых участников бала... Что Каллиопа и делала, мысленно подсчитывая, сколько складок на огненно-рыжей вдовушке, расположившейся на диване. Пожалуй, ее декольте надо измерять в акрах.
К списку карикатур добавилась еще одна. К тому же она обязательно что-нибудь сделает из обширной задницы вдовушки...
Внезапно она почувствовала рядом чье-то присутствие – это Стивен наконец-то вернулся.
– Рада тебя видеть. Какими словами ты бы описал гавань с узким горлом, через которое не может пройти корабль?
– Запертый корабельный двор? Обструганная гавань? Укороченный порт? Схватка кораблей? Заклинивший штурвал? Избыточная мачта? Причал уныния?
От голоса Энджелфорда Каллиопа вздрогнула, потом повернулась и увидела что он тоже смотрит на вдову.
– Вы не Стивен.
Он повернулся к ней:
– Сегодня вы на редкость проницательны.
– У меня появились вопросы, относящиеся к судоходству.
– Вижу. – Ее собеседник поднял брови.
Он стоял в нескольких шагах от нее, и от этого словно паутина опутала рот и мозг Каллиопы. Она смотрела на вдову невидящими глазами, пытаясь придумать, как продолжить разговор. С другой стороны, все равно она не сможет воспользоваться его идеями.