Мельник Василий. Русская фантастика 2007

   Движением руки Андрей обозначил планеты:
   - Одна - желтого ряда, одна - зеленого. Вы ведь знаете нашу систему рядов?
   Саакас кивнул.
   - Отлично. Газовый гигант, согласно вашим спецификациям, типа РРал-23. Весьма богатый пояс астероидов. В нем много, очень много тяжелых металлов. Платиноиды, урановая группа.
   - Изумительно!
   - Да, очень перспективная система. Таких немного в галактике.
   Посланник сложил лапы в Треугольник-к-Радости. Фиолетовая щетина на спине дрожала от едва сдерживаемого восторга. Мелководью давно не хватало хороших звездных систем. Лазурная стала бы изумительным подарком.
   Лхарраль-Марра обдумал эту мысль. Возможно, все намного лучше, чем он полагал. Он покосился на Руднева и с трудом заставил себя разжать лапы, сложив их в Параллель-у-Холода.
   Консул внимательно разглядывал его. У саакаса вдруг появилось неприятное ощущение, что человек читает его мысли. Ему, Посланнику Великого Саа-Отца, не стоит давать волю лапам. А вдруг Консул людей понимает позы? Нет, этого не может быть! До сих пор ни одна из рас не смогла толком разобраться в ритуальной мимике саакасов.
   Посланник помассировал горловой мешок и пробулькал:
   - Эта звезда… Лазурная… Она могла бы оказаться подходящим подарком Империи Сол Мелководью Саака. Хорошо начинать отношения между расами с подарка.
   Консул обернулся к экрану и долго молчал.
   - Возможно, это был бы хороший подарок, - произнес он. - Возможно…
   - Я слышу в ваших словах отказ. Слишком быстрый отказ. Вы плохо обдумали мою мысль.
   Руднев покачал головой.
   - Есть кое-что, о чем я не успел упомянуть.
   Консул смахнул звезду с экрана. Перед ними возникла Смеяна. Белые пятна облаков, зеленые моря лесов, синий простор океанов… И - серые квадраты городских кварталов. И - шахматные клетки полей. И - блеск орбитальных конструкций.
   Вселенная рухнула и придавила Посланника.
   - Вы ее колонизировали!
   - Централизованно - нет. Но люди всегда ищут лучшей доли…
   Тритон никак не мог поверить в такой удар судьбы. Благословенная была вот - лапу протяни, язык разверни… И исчезла. Вместо нее - колония людей.
   Лапы поневоле сложились в зигзаг Удара-не-Судьбы.
   - Да, это был бы плохой подарок, - проклокотал Посланник. - Тогда зачем мы здесь? Может быть, у вас есть еще какие-то никчемные идеи?! Я, Посланник Великого Саа-Отца, уже неделю лишен общения с себе подобными! Я болтаюсь в грязной коробке, которую вы называете кораблем!
   Консул мрачно улыбался.
   - Вы привезли меня на край галактики, чтобы показать вашу колонию?! Бесцельная трата моих сил и терпения Мелководья Саака!
   - Смотрите, - человек убрал с экрана планету. - И не спешите с выводами.
   Пространство вокруг крейсеров покрылось рябью. Из темных воронок начали выныривать звездолеты. Пять, десять, двадцать… Когда космос успокоился, саакас насчитал на экране отметки пятидесяти трех крейсеров.
   - Флот, - констатировал саакас. - Неплохой флот. Особенно по вашим меркам.
   Руднев не ответил. Он. работал. Развешивал окна трансляций с орбитальных датчиков над Смеяной.
   - Что вы делаете?
   - Готовлюсь показать вам причину нашего путешествия. Приведите в готовность ваши регистраторы. С этого момента вам стоит наблюдать и за пространством, и за планетой. Записывайте все как можно подробнее.
   - Хорошо. Подождите полсотни секунд… Так. Мы готовы.
   - Теперь смотрите. Такого вы больше никогда не увидите! - Руднев сглотнул и добавил вполголоса: - По крайней мере, я на это надеюсь.
   Посланник нахмурился. В его памяти всплывали воспоминания. Довольно странные и смутные. Что-то связанное с войной между людьми и алкрами… Что-то страшное и жестокое.
   Безумное. Огненное.
   Саакас не заметил, как человек запустил трансляцию.
   Пять окон. Одно - прибрежная зона. Несколько белых, оранжевых и желтых катеров рассекают море. Человеческая молодежь со смехом плещется в волнах. Второе - детская площадка. Несколько десятков детенышей хомо с увлечением мутузят друг друга, строят города из блестящей пластичной массы, бегают друг за другом. Еще одно окно - центр распределения еды и товаров. Группы людей бродят вдоль огромных стеклянных витрин. Дети с визгом носятся по эскалаторам. Четвертое - над лесом. Зеленые пушистые деревья гнутся под порывом сильного ветра. Мелкое зверье устроило хоровод вокруг куста с ярко-алыми ягодами. Пятое - опушка леса. Там сгрудились несколько флаеров, расставлены полосатые палатки, а десяток седых хомо распевают песни.
   Большую часть экрана вновь заняла Смеяна, вид с высоты в тысячу километров.
   Посланник нахмурился. К чему это все?
   - Адмирал, - хрипло произнес Руднев. - Время пришло.
   Командующий земным флотом отозвался мгновенно:
   - Я слушаю, Консул.
   - Вскройте желтую ленту.
   Хагел поднял со стола янтарный прямоугольник. Взял его обеими руками, сжал края. Затем сунул ленту в приемник. Долго молчал, перечитывая три короткие строчки.
   - Все понятно? - поторопил его Руднев.
   - Да… Консул.
   Армада крейсеров двинулась к планете. Когда она оказалась в полумиллионе километров от Смеяны, передний крейсер окутался желтым сиянием. Чуть позже все соединение закрылось полями. Эскадра вдруг оказалась похожа на елочную гирлянду, которую люди когда-то любили развешивать на новогодних елках.
   Найти бы дерево под стать такой гирлянде.
   Огни чуть мигнули. Смеяна окрасилась кровавыми пятнами пламени. Орбитальные поселения, сотни мелких и больших спутников, космические верфи - все это горело и сминалось, проваливалось внутрь себя. С ослепительными вспышками взорвались орбитальные накопители.
   За десяток секунд мирная жизнь обернулась оскалом смерти.
   Посланник отказывался верить своим глазам. Он выдернул из кармана набедренной сумки портативный экран, развернул и увидел то же самое. На экране мигала огненная строка: “Погибло живых существ выше третьего класса”. И число.
   Оно достигло полумиллиона и быстро увеличивалось.
   Саакас уронил гибкую пластину на пол и впился взглядом в окна на обзорном экране.
   Молодежь в море пока ничего не заметила. Камера приблизилась. Большая часть ребят и девчонок самозабвенно целовалась. Некоторые играли в догонялки, ныряли, шумно плескались. На втором - дети визжали от восторга, завидев особенно яркую вспышку. Кое-кто под шумок рушил башни соседа. В центре распределения образовалась легкая паника. Покупатели не могли понять, почему не работают регистраторы товаров, а многие из витрин погасли. Люди на опушке леса с тревогой уставились в небо. Похоже, догадывались - в космосе происходит что-то непонятное. И вряд ли доброе…
   Посланник повернулся к человеку и не нашелся, что сказать. Портативный регистратор манил с пола меняющимися алыми строчками. Зарегистрирована гибель живых существ выше третьего класса - как то: саака-сов, хомо, алкров… - чуть больше миллиона. Конечно, не было здесь ни детей Саака, ни птенцов Алкра, были лишь люди.
   И убивали их тоже люди. По приказу Консула Империи Сол.
   В этот миг на орбите Смеяны полыхнуло что-то особенно большое, и число погибших увеличилось сразу на шесть сотен тысяч.
   - Х-хтр-р-роль… - просипел Посланник. - Что… Что вы делаете?! - саакас сумел перейти на терран.
   - Смотрите сами, - улыбка хомо застыла. - Или вы не видите?
   - Но это же ваша колония!
   Посланник приблизился к экрану вплотную. Вспышки на орбите Смеяны заставляли его отворачиваться. Но пламя продолжало бушевать.
   Один из крейсеров вдруг вздрогнул, провалился вниз. Снова вздрогнул. Еще и еще. По нему прицельно били из гравитудных разрядников.
   Хагел выкрикнул приказ. Крейсер рывком выскочил из фокуса. Еще пара резких слов, и корабли перестроились, сосредоточив огонь на вышедших из тени Смеяны боевых станциях.
   Что могут сделать десяток станций против полусотни крейсеров? Дуэль продолжалась недолго. Каких-то триста-четыреста секунд. Все это время консульский крейсер немилосердно трясло. Но - никаких серьезных повреждений, противоинерционная система работала без нареканий.
   Лхарраль-Марра бросил взгляд на личный экран. Число смертей перевалило за семь миллионов, а оружие эскадры все еще находило цели над Смеяной. Много целей.
   Саакас сглотнул.
   - Вы не знали, что здесь будут боевые станции? Вдруг разговор позволит отвлечься от этого безумия?!
   - Правительства планет во многом самостоятельны. Они вправе строить защитные комплексы, не спрашивая разрешения Императора. К сожалению, самостоятельности никогда не бывает достаточно.
   Маленькое солнце разгорелось прямо перед ними. Консул прикрыл глаза ладонью. Через мгновение компьютер крейсера понизил яркость экрана.
   Через две тысячи секунд эскадра прекратила огонь. Передовые крейсеры дожигали обломки орбитальных батарей. Пространство заполнял раскаленный металл, кристаллы льда и химического топлива стелились сверкающими шлейфами. Изломанные фермы, разорванные листы металла и пластика, куски человеческих тел валились на Смеяну. Ливень рукотворных метеоритов расчертил небо огненными спицами.
   Регистратор Посланника невозмутимо фиксировал число погибших - одиннадцать миллионов.
   Трансляция с поверхности продолжалась.
   В штормящем море бессмысленно болтался одинокий белый катер. Остальные устремились в порт. Детская площадка опустела. Везде валялись брошенные игрушки, одежда. Лишь один детеныш, плача, ползал среди башен и замков. В центре распределения - пустота. Меж разбитых витрин растерянно бродили несколько фигур. Похоже - персонал. Лес горел. Огня еще не видно, но дым стелился меж деревьев. Изредка его клубы взмывали к небу, чтобы тут же быть развеянными ветром. Флаеры разлетелись с опушки, остался лишь один. Старик с музыкальным инструментом расположился на поваленном дереве и что-то тихо напевал. Рядом с ним - початая бутылка.
   - Хотите, поменяю обзор? - предложил Консул. Застывшая улыбка казалась гримасой боли.
   - Нет. Что это за инструмент?
   - У старика? Это гитаролла. На ней натянуты тонкие металлические нити. Если их дергать, они издают звук.
   Руднев сместил камеры. Одну он подвесил над городской площадью, другую - на окраине деревни. Камеру на детской площадке не стал трогать. Лесную - бросил в полет вдоль реки. Когда он взялся за последнюю, саакас пробормотал:
   - Оставьте… Старика оставьте.
   Человек прищурился с сомнением, но вернул камеру обратно. Старик как раз отхлебнул из бутылки и с удовлетворенной ухмылкой утирал седые усы.
   Посланник машинально отпил из своей емкости.
   - Он доволен?
   - Может быть, - пожал плечами землянин, - возможно, он знает, что его ждет. Их всех.
   - Разве это… то, что вы сделали с орбитальной сетью их планеты, не…
   Консул поднялся, навис над Посланником. Взгляд - на полсотни секунд.
   - Нет, не все. Мы летели так далеко, и все ради вот этой ерунды? - Он обвел рукой пылающие обломки вокруг Смеяны.
   Саакас поперхнулся. Вода, которой он желал залить пожар в груди, вдруг встала камнем в горле. Когда Посланник прокашлялся, Руднев поклонился и вернулся в кресло у экрана.
   - Хагел.
   - Приказ, Консул?
   - Вскройте красную ленту.
   Хагел поднял со стола алый прямоугольник. Подержал в руках и опустил в приемник. Молча поднялся. На щеках - багровые пятна.
   - Я… Это безумие!
   - Это приказ, адмирал! - Руднев медленно поднялся. Он вдруг почувствовал, что опасен в той степени, о какой даже не подозревал. За последние годы он стал так безумен и яростен, что это, возможно, превосходило самые дикие слухи, которые ходили о нем. - Адмирал. Вы. Выполните. Приказ.
   Десять секунд, тридцать секунд…
   - Немедленно! - гаркнул Консул.
   Хагел вздрогнул. Склонил голову и молча кивнул офицерам.
   Пространство вокруг корабля задрожало. С экрана стали исчезать отметки крейсеров. Десять, двадцать, тридцать… Вскоре остались лишь те, что изначально были под командованием Хагела.
   - Куда вы их отправили? - забеспокоился Посланник.
   - Домой. Нам хватит и семи. - Консул мрачно хмыкнул. - Орбитальная бомбардировка планеты, у которой уже нет защитных станций…
   Тритон вздрогнул. Лапы сами собой сложились в знак Равновесия-перед-Смертью. Посланник не удержался на одной паре лап и упал. Он лежал, распластавшись на животе. Несколько бесконечных мгновений он плыл по родному Мелководью, пытаясь осознать себя, отделить происходящее от произошедшего.
   Едва он пришел в себя, как огненные спицы проткнули пространство. Пылающие шары разорвали небо Смеяны. Ослепительная волна огня упала на поля, моря и озера, леса, города и селения. Небо заволокло дымом, в воздух поднялись миллиарды тонн раскаленной пыли.
   Крейсера продолжали методично выжигать поверхность планеты. Квадрат за квадратом они засевали ее смертельными семенами.
   Три из пяти экранов уже слепо моргали - температура, давление и радиация превысили предел выносливости техники. Да и что там могло быть? Порт, стекающий лавой в уже кипящее море? Разнесенные в пыль, в мелкую сажу леса? Живые существа выше третьего класса - как тени на камнях?!
   Сейчас Посланник не мог называть людей людьми. Безумие происходящего переполнило его. Благословенная, позволь не закрыться Глазам Саа-Отца! Пусть они увидят и запомнят! Но не я, не я! Саакас скорчился на ложе. Закрыл глаза и позволил памяти унести себя далеко.
   И не видел внимательного, жесткого взгляда Руднева.
   Лхарраль-Марра пришел в себя от мягких прикосновений. Помощники растирали его влажными листьями куварры. Саакас слабо рыкнул. Как оказалось, он пребывал в священном сне целых три с половиной тысячи секунд. И все это время рядом был человек. Посланник вскочил на четыре лапы. Верхняя пара инстинктивно сомкнулась в защитном блоке.
   Смеяна багровела страшным бельмом на лике вселенной.
   Рядом послышался хруст. Человек грыз какую-то пищу. Недоеденным куском он махнул в сторону бушующего на планете ада.
   - Мы можем спуститься вниз. У нас надежные шаттлы.
   - Нрраххоль?! Кхляттра… - Посланник на миг впал в транс. - Вниз?! Зачем?
   Консул пожал плечами.
   - Оставьте меня на сто секунд одного, - попросил тритон. - Мне надо все обдумать.
   Руднев кивнул, подобрал с пола цветные кляксы пластика от разорванной упаковки и вышел.
   Саакас потрясенно смотрел на огненную купель Смеяны, постепенно приходя в себя. Ста секунд как раз хватило на все. Когда человек вернулся, Посланник уже отдавал указания своим помощникам.
   - Вы сделали верное предложение, - булькнул Лхарраль-Марра. - Мне надо все осмотреть. Я пошлю вниз один из Глаз нашего Отца.
   Янтарный шар сорвался с металлических ладоней на носу корабля и упал в океан пламени. Консул чуть нахмурился и сцепил руки за спиной. В этот миг там, на планете, ослепительно полыхнуло. Чудовищный шар раскаленного газа пронесся совсем близко от крейсера. Защитные поля на миг вспыхнули.
   - Антиматерия!
   - Похоже, да. - Консул вгляделся в экран. - Они всерьез относились к своей обороне. И не только к ней. Они собирались уйти из-под руки Императора. Стать более самостоятельными, чем это позволено.
   Еще одна вспышка. Крейсер вздрогнул и прыгнул в сторону, уходя от рожденного на планете протуберанца. Янтарный шар вынырнул из глубин огненного океана, метнулся к кораблю и устроился на своем обычном месте. Обшивка немного оплавилась, но Глаз Саа-Отца пережил близкий взрыв.
   - Хагел!
   - Приказ?
   - Уходим. Нам здесь больше нечего делать.
   Крейсера развернулись и набрали скорость. Когда они убрались подальше от смертельно раненной Смеяны, Руднев повернулся к тритону.
   - Вы хотели знать, зачем все это?
   - Да! - Посланник не заметил, как его лапы сложились в положение Совершенство-и-Внимание.
   - Не сейчас.
   Лхарраль-Марра застыл. Опять оскорбление! Но человек махнул рукой в сторону экрана.
   - Подождем немного. У нас гости. Ненужные нам гости.
   Посланник поднял с пола личный экран. Взгляд скользнул по алому числу - миллиард сто двенадцать миллионов существ выше третьего класса. Саакас содрогнулся.
   Перелистав экран, он нашел то, на что намекал человек. Неподалеку, совсем рядом по космическим меркам, всего в какой-то паре миллионов километров, прятался чужой корабль. Мелкий, просто крохотный. Но известно всем - траудаш мельче кончика когтя, а кусает как целый ванге!
   Разведчик. Скоростной разведчик.
   - Алкры пришли засвидетельствовать свое внимание.
   - Они увидели много?
   - Все. Неделю они крались за нами по пятам.
   - Вы позволяете алкрам летать в пространстве Империи?!
   - Нет, - качнул головой Консул, - но это не просто разведчики. Они шли за вашим кораблем, Посланник. С самого начала. И мы сочли невежливым…
   Лапы тритона сложились в знак Ярости-и-Презрения. Птенцы Алкра на хвосте у детей Саака?! В пространстве Мелководья Саака? А затем - Империи Сол?!
   - Теар-р-роль… Жаль, что мой корабль ожидает меня на вашей центральной планете. Я бы… поговорил с птичками. Для начала.
   - Я предоставлю вам такую возможность.
   Но Посланник подумал и отказался. Человек пожал плечами.
   - Мне все равно придется с ними поговорить. Но вначале… Хагел!
   Даже на взгляд саакаса адмирал выглядел неважно. Похоже, не все люди вышли из того смрадного болота, откуда родом этот трижды проклятый Консул.
   - Да, Консул. Приказ?
   - Не кривись, Хагел, все плохое позади… Вскрой белую ленту.
   Адмирал молча повиновался. Прочитав приказ, он поднял голову и встретился взглядом с Рудневым.
   - Плохое позади, Андрей?
   - Да, Ингвар.
   - Что ж, это, по крайней мере, логично, - холодно прорычал адмирал. - Чего-то подобного я и ожидал.
   Через сто секунд пространство Лазурной опустело. Почти. В нем оставались один земной крейсер, разведчик алкров и пылающая Смеяна. И еще рукотворный титан, безумное сооружение, плывущее в четырехстах миллионах километров от Лазурной. Звездный Палач, технология, которую мечтают заполучить многие расы. Но владеют ею только хомо.
   Осмеливаются владеть.
   Адмирал достал из внутреннего кармана личный считыватель и вложил в него белый прямоугольник. Консул вытянул за цепочку стальную пластину, висевшую у него на шее, и сжал ее в кулаке. Пластина едва ощутимо кольнула его.
   Две половинки сошлись. Приказ стал целым и превратился в действие.
   Извечная улыбка Руднева никак не вязалась с застывшим лицом.
   Саакас внимательно наблюдал за ним. Он был уверен, что люди еще преподнесут ему сюрприз. Кровавое число на дисплее опять попалось на глаза, и Посланника вновь передернуло. Лапы инстинктивно сложились в положение Ужас-но-Раскаяние.
   Консул попросил:
   - Хагел, дай мне связь с птичками.
   Через миг огненные иглы вскрыли хамелеон-защиту разведчика.
   Руднев долго рассматривал собеседника. То есть собеседников. Или нет? Он до сих пор не понимал, кем же считать одиночного алкра - единой личностью или тремя отдельными? Левая голова явно была пилотом. Тогда правая - воин? Нехарактерно для птичек, своего рода левша в мире алкров.
   А птенец Лилового Гнезда чувствовал себя нехорошо. Скаут против крейсера? В глубоком человеческом космосе? Вероятность выживания стремилась к нулю. Пришлось обратиться к старшему-по-крылу. Перья на груди алкра разошлись, и оттуда на тонкой морщинистой шее выползла командная голова. Комалкр.
   - Ты потревожил меня, хомо, - проскрипела командная голова.
   - Вам нельзя здесь находиться, - отрезал Руднев.
   - Перья летят по ветру. Ветер принес нас сюда, хо-мо, - вновь заскрипело тележное колесо комалкра.
   - Вам не стоит здесь находиться, - поправился Консул. - Идет волна огня. Истинного огня. Как тогда, на Коктебеле.
   - Коктабблель?!
   Маленькая голова задергалась. Большие - растерянно переглянулись и уставились в боковые экраны. Комалкр пронзительно затрещал, крылья встопорщились, мелькнули когти. По экрану побежала алая полоса - алкр готовился к прыжку.
   Голова-пилот повернулась к центральному экрану.
   - Уходим.
   Воин добавил:
   - Сейчас.
   Клювы раскрылись шире, и алкр заговорил, перебивая сам себя:
   - Благодарим.
   - Предупреждение.
   - Помним.
   - Долго.
   Комалкр молча щурился на Консула до самого прыжка. Даже когда корабль птичек исчез, Руднев все еще чувствовал на себе изучающий взгляд командной головы алкра. Птички всегда подозревали подвох. Везде и во всем. Но сегодня важная добыча прошла мимо них. Пернатые бесцельно прощелкали клювами. Всеми тремя.
   От мыслей Руднева отвлек голос Посланника:
   - Ты отпустил их. Зачем?
   - Пусть знают, где мы были и что делали.
   Прошла пара тысяч мгновений, и саакас обратил внимание на Лазурную. Палач подошел совсем близко.
   Звезда бурлила, исходила жаром, плевалась огненными клубками, которые неохотно рассеивались в пространстве. Светилась все ярче и ярче…
   И - вспыхнула!
   Ослепительная мощь и сила! Танец раскаленной плазмы!
   Крейсер метнулся прочь из системы, превращенной по воле людей в жертвенный костер, на котором сгорит и Лазурная, и все ее дети.
   Руднев махнул рукой. В рубке погас свет, а стены исчезли, став прозрачней стекла. Аутодафе Лазурной предстало во всей своей жестокой красе. Человек и саакас мгновенно оказались в центре плазменного урагана.
   Консул сделал пару шагов, поднял руки и уперся в невидимую стену. Он стоял, озаренный багровым огнем. Упивался буйством стихии разрушения. Плыл в потоках огненной смерти…
   Когда крейсер наконец разогнался и вырвался из пылающих объятий Лазурной, Консул Империи Сол обернулся к Посланнику Саака.
   Тот вздрогнул. Перед ним стояла маленькая, тщедушная по меркам любого саакаса фигурка. Но огненная буря позади него… Хомо вызвал пламенный ураган, в котором погиб миллиард его сородичей! А теперь еще и огненный шторм, в котором сгорела звезда со всей своей системой. То, что жило миллиарды лет, сегодня исчезло по воле одного-единственного человека. И человек не ужасался! Он радовался! Эта гримаса на лице зовется улыбкой, она - признак хорошего настроения. Инвестигаторы изучают расу хомо очень долго, они не могут ошибаться!
   Посланник вздрогнул. Лиловая щетина на хребте, знак императорского рода, поднялась дыбом.
   Консул подошел к нему, наклонился и сказал:
   - Вы говорили о подарке? Вот он - подарок!
   Андрей выпрямился и обвел рукой пылающую бездну. Посланник потрясенно молчал.
   - Взгляните! - теперь Руднев почти кричал. - Мы показали вам! Кем мы можем быть! И кем не хотим стать! Это лучший подарок из возможных!
   Огненная бездна бушевала в молчании. Консул достал из кармана тонизатор, проглотил не глядя. Когда он заговорил, в голосе послышалась усталость:
   - Обдумайте это. Оцените со всем тщанием. У вас есть шестьсот тысяч секунд. Неделя по-нашему…
   И Посланник остался один. Наедине с недавними событиями и древней памятью.
   - …Один миллиард сто двенадцать миллионов триста сорок тысяч восемьсот двадцать одно живое существо выше третьего класса… - закончил читать очередной лист договора секретарь-саакас.
   - Неверно, - промолвил Консул. - Число стоит изменить.
   - Показания наших регистраторов…
   - Простите. Но я не хочу, чтобы неточность или ложь отравили наши отношения. Лучше изложим так: “Неизвестное количество живых существ выше третьего класса”.
   Посланник удивленно воззрился на него.
   - Вы же помните, мы практически не способны лгать, - добавил Руднев. - Давняя генетическая модификация. В обмен на повышение удачливости мы потеряли способность лгать.
   - Да-а, - задумчиво протянул Посланник. - Странные идеи посещали ваших предков.
   Пожав плечами, Лхарраль-Марра согласился с поправкой к договору.
   Чуть позже Андрей провожал Посланника. Они шли под открытым небом, по липовой аллее. За несколько шагов до входа в дипломатический отсек саакас ухватил Руднева за рукав:
   - Давно хочу спросить вас, Консул, в чем же заключается ваша удача? Кроме техники, науки и тому подобного. Она ведь должна проявляться и в более важных вещах. Назовите мне самое главное.
   Андрей молча кивнул. Вопрос прямой, уклониться невозможно.
   - Так в чем же ваша удача? - повторил Посланник.
   Минуту Руднев бесстрастно смотрел в глаза тритону. Наконец проронил:
   - Мы - живы. И вы - тоже.
   У Посланника судорожно дернулся горловой мешок. Саакас кивнул, отвернулся и заковылял в сторону шлюза. По бокам семенили помощники, поддерживая своего господина.
   Андрей смотрел им вслед. Напряжение последних тысяч минут отпустило, можно вздохнуть и вновь почувствовать аромат цветущих яблонь, вкус свежего весеннего ветра. Можно насладиться спокойствием и тишиной. Или найти себе женщину и отправиться в путешествие по миру.
   Андрей сорвал с ветки липовый лист и бросил его в рот. Терпкий, вяжущий, чуть сладковатый вкус.
   Консул повернулся и побрел на стоянку флаеров.
   Он хотел домой. Вернуться в просторную квартиру на триста первом этаже Памирского Гвоздя. Залезть в душ и долго оттираться жесткой мочалкой. Ловить ртом обжигающие струи воды. Упасть на широкую кровать. Заснуть и забыть все
   Но отдохнуть не удалось, дома Руднев обнаружил Савойского. Старый герцог вытащил на широкий балкон любимое кресло хозяина и вольготно в нем расположился. Рядом поставил стол с широкой хрустальной вазой. Яблоки, персики, малайи, авокадо… Старик питал слабость к фруктам.
   Он довольно щурился, разглядывая сквозь дымку поляризаторов белое кружево висячих мостов, и хрустел яблоком. При виде Андрея Савойский усмехнулся, бросил на пол огрызок, нашарил в вазе персик. Проговорил: