Страница:
Ему оставалось лишь одно: на деле проверить их справедливость.
Ортега и Шашир не спешили присоединиться к нему, молча наблюдая, как Шевцов направляется к остановившейся машине, перешагивая через тела павших в бою инсектов.
“Наверное, они думают, что я рехнулся и иду навстречу собственной гибели”, - подумал он.
Нет. Чем ближе подходил Антон к непонятному механизму, тем сильнее становилось чувство уверенности: никто не станет причинять ему вред. Как соизмерялись подобные ощущения с окружающей обстановкой и событиями последних часов, он не мог объяснить даже самому себе, однако останавливаться на полпути не собирался. Мешала та самая вспышка травматической памяти, что вырвалась на простор сознания - он не хотел возвращения в состояние покоя, его тянула опасность, рассудок умолкал, когда сердце вдруг начинало выбиваться из ритма и ощущалось в груди.
С ним происходило что-то необыкновенное. Словно вся благополучная бесконечность существования являлась противоестественным сном, а сейчас пробуждалась явь, острая, страшная, но влекущая…
За этими мыслями он едва заметил, как подошел к машине.
Остановившись, Шевцов внимательно осмотрел ее, убеждаясь, что не все так страшно, как рисовало воображение. По некоторым характерным признакам он без труда определил, что конструкция создана человеком - логриане и инсекты мыслили несколько иначе, и создаваемая ими техника отличалась рядом характерных особенностей. Хараммины предпочитали не создавать собственных машин, а пользоваться чужими наработками.
Рука Антона коснулась брони.
Ответом послужил тупой, ноющий холод. Он не знал, что последует дальше, каждый нерв был напряжен до предела, все чувства обострились, словно произошло внезапное перерождение его внутреннего “я”, он был готов к чему угодно… но только не к тому, что произошло в следующий миг.
Расположенный в борту машины овальный люк бесшумно скользнул в сторону, открывая взору внутренний отсек, освещенный мягким желтоватым светом.
Он не отшатнулся, не отнял ладони от прохладной брони, лишь в голове промелькнула мысль… или фраза? - принадлежащая той холодной, расчетливой силе, что управляла данным механизмом:
“Вы опознаны как существо человеческой расы. Добро пожаловать на борт, пилот”.
Нет, все-таки по здравом размышлении происходящее походило на нереальный мистический сон. Он ведь совсем недавно сражался с подобными механизмами, и вдруг в его рассудке звучит недвусмысленное доброжелательное приглашение войти внутрь, сопровождаемое непонятным термином “пилот”. Возможно, так звали прежнего, отсутствующего сейчас либо погибшего хозяина этого грозного механизма?
Узнать правду можно было лишь одним образом - принять приглашение.
Антон вдруг остро ощутил, что испытывает такие же чувства, как те, что присутствовали в его жутком воспоминании.
“Что произойдет, когда я перешагну порог? Стану я пленником или обрету власть над неведомой, но доказавшей свое разрушительное могущество силой?”
Он шагнул в мягкое желтоватое сияние с таким чувством, будто делал шаг в пропасть.
Ничего непоправимого не случилось.
Внутри машины располагались три отсека. Тот, куда попал Шевцов, был расположен посередине и представлял собой длинный узкий проход, вдоль стен которого располагались наклонные капсулы, забранные в конструкции, очевидно предназначенные не только для крепления, но и катапультирования двухметровых цилиндров в случае критических повреждений несущей их машины.
Антон огляделся. Все цилиндры были пусты, проход с обеих сторон оканчивался одинаковыми овальными люками в человеческий рост.
Несмотря на оторопь, Шевцов заставил себя обернуться и пройти по проходу до одного из них. Он ожидал, что люк откроется, но ошибся. Не помогла и ладонь, которую он приложил к выделяющейся среди пластиковой облицовки металлической пластине.
Вход в кормовой отсек был закрыт.
Тогда Шевцов развернулся и пошел в обратном направлении.
На этот раз его желание проникнуть в следующее помещение не встретило препятствий. Люк услужливо скользнул в сторону, скрывшись в переборке, как только он приблизился к преграде.
Антон увидел два кресла, расположенные перед непонятными приборными панелями, несколько плотно состыкованных друг с другом экранов, дающих хороший обзор, и еще много непривычных взгляду деталей, образующих некое логически завершенное пространство тесного помещения.
Не зная, что предпринять, Шевцов некоторое время напряженно рассматривал отсек, а затем, подчинившись интуитивному порыву, сделал шаг вперед и сел в кресло. Оно моментально пришло в движение, словно старалось обнять его, пластично деформируясь, настраиваясь на анатомию и вес человеческого тела.
- Датчики обратной связи подключены. Система функционирует в автоматическом режиме. У вас есть возможность прервать действие активных программ.
Шевцов слушал спокойный, приятный голос, не зная, как отреагировать на него.
- Что произойдет, если я прерву действие программ?
- Автопилот в автоматическом режиме проложит обратный курс. Мы вернемся к месту постоянной дислокации, - пояснил голос.
“То есть машина будет двигаться в обратном направлении? Туда, откуда пришли сонмища подобных ей механизмов?” - обожгла разум Антона догадка.
- Я могу позвать своих друзей? - с некоторым опасением спросил он.
- Внешняя аудиосистема включена. Говорите.
- Дилиан, Шашир, идите сюда! Забирайтесь внутрь механизма!
На экранах обзора было видно, как человек и инсект после некоторого колебания с опаской приблизились к люку и заглянули внутрь.
- Господин, ты жив? - раздался хриплый, взволнованный шепот Ортеги.
- Жив. Залезайте!
Машина скользила в полуметре от поверхности земли, в автоматическом режиме повторяя все неровности рельефа, ни разу не сбившись с курса, не натолкнувшись на препятствие, придерживаясь наикратчайшего расстояния между пробитыми в метрике межмирья брешами.
Неведомые… или прочно позабытые чувства и мысли тревожили рассудок, порождая вопросы, ответы на которые, как надеялся Антон, откроются в конечном пункте их пути.
Только где он? Тонкая курсовая нить, проложенная по замысловатой и малопонятной схеме, вела через десятки миров, уходя в такие глубины мироздания, где, возможно, никогда не бывал ни один человек.
А как же тогда машины? Они ведь созданы людьми?
Ортега, которым владели схожие чувства, пробрался по узкому проходу между двумя рядами наклонных капсул и сел во второе кресло рядом с Шевцовым. Посмотрев на приборные панели, он перевел взгляд на обзорные экраны, где простиралась панорама очередной искаженной реальности.
- Как ты думаешь, кого мы встретим в конце пути?
Антон пожал плечами. Он мысленно задавался тем же вопросом.
- Надеюсь, что людей. Только не знаю, какими они будут.
- В смысле?
- Тот, кто отправил машины на разрушение миров и захват их обитателей, преследовал определенную цель. Не думаю, что это доброе побуждение.
- Верно. Ты хочешь вступить с ним в бой?
- Я хочу понять, что происходит. Глупо верить в догмы об абсолютных злодеях. Я кое-что вспомнил, Дилиан, и могу поклясться - их не бывает. Но у любого явления есть породившая его причина и смысл.
- Ты так странно рассуждаешь, что мне непонятны твои слова… Что ты вспомнил? Я никогда не видел тебя таким.
- Смерть, Дилиан. Собственную смерть.
- Ты умирал?
- Если верить воспоминаниям - да. Это произошло очень давно, в абсолютно ином мире. Могу рассказать, если хочешь…
- Пожалуй, не нужно. Хотя я не понимаю: разве можно умереть, а затем воскреснуть?
- Я сам многого не понимаю. Но сила тех эмоций… - Антон говорил задумчиво, уже не обращаясь к Дилиану, скорее высказывая вслух терзавшие его мысли. - Я пережил за несколько минут столько, что хватило бы на целую жизнь. Ты можешь поверить, что когда-то я жил, не имея даже представления о том, как следует обращаться с оружием?
- Нет, - покачал головой Ортега. - Не верю. Ты прирожденный воин.
- Боюсь, меня необратимо изменила смерть.
- Боишься? Разве быть воином, защищать свой дом, своих людей - это зазорно?
- Ты не понимаешь меня. Я не о том. Почему воспоминания никогда не приходили раньше, а вернулись именно сейчас, после вторжения машин? В чем причина? Я больше не могу оставаться прежним. Вся наша долгая жизнь кажется мне какой-то глупой насмешкой.
Дилиан лишь сокрушенно покачал головой.
- Поэтому ты не захотел восстанавливать разрушенный мир?
- Какой в этом смысл? - снова спросил Антон. - Какой смысл строить, зная: может быть, завтра они вернутся и вновь разрушат созданное? Да и неспроста все это…
- Хорошо, господин. - Привычное обращение прозвучало в устах преданного воина с неожиданной резкостью. - Я встану рядом с тобой и буду драться, куда бы ни завезла нас эта машина…
Он внезапно осекся - на обзорных экранах хмарь межмирья в очередной раз просветлела, но взгляду вдруг предстала совершенно необычная картина, непохожая на монотонные, приевшиеся пейзажи мертвых миров.
Они оказались среди сумеречного пространства, по которому, заключенная в знакомые берега пологих откосов, текла тоненькая река… нет, скорее ручеек, состоявший не из воды, как следовало ожидать, а из необъяснимого радужного сияния, словно по дну высохшего русла бежал ручеек света…
Механизм, подчиняясь заложенной в него программе, свернул к руслу.
- Антон, тебе не кажется, что мы заходим слишком далеко?
- Дилиан, повернуть назад я не смогу.
- Почему?
- Ты же видишь, машиной управляет автоматика. Я понятия не имею, есть ли тут вообще ручное управление.
- А остановить ты ее можешь?
- Не знаю. Хочешь попробовать?
Ортега мрачно промолчал в ответ. Некоторое время он смотрел на экраны, а затем произнес:
- Выходит, вторжение было организовано отсюда? Это ведь явно не человеческий мир?
- Не человеческий, точно, - кивнул Шевцов. - Не психуй. Думаю, мы почти прибыли.
Он старался не выдать растущего внутри беспокойства. Ему тоже не нравилось окружающее пространство, которое казалось сродни той коварной, труднопреодолимой субстанции, что составляла ткань межмирья. Куда ни глянь, везде черные или серые тона, мгла, которая источает тусклый свет, клубится над руслом, принимая очертания непонятных объемных фигур, находящихся в постоянных неторопливых метаморфозах. Угнетающее и таинственное зрелище.
В тесную кабину управления вошел Шашир.
- Приготовься к бою, друг, - мрачно посоветовал ему Ортега.
Выпуклые глаза инсекта, лишенные зрачков, не давали возможности понять, куда именно направлен его взгляд.
- Господин, ты больше не сердишься на меня? - обратился он к Шевцову.
- Нет, не сержусь. Извини, Шашир, я сорвался. Ты никогда не причинял мне зла.
- Тогда можно задать вопрос?
- Конечно.
- Откуда здесь русло реки, господин? Я много странствовал, прежде чем попал в ваш мир, и точно знаю - высохшая река идет по цепочке миров, нигде не ответвляясь в сторону. Древние путешественники моей расы прошли ее всю.
- Откуда ты знаешь? - недоверчиво хмыкнул Ортега.
- Любой член Семьи обладает памятью предыдущих поколений, - спокойно ответил Шашир. - Мои сородичи, появлявшиеся в Данасии, приносили с собой память и делились ею со мной. Русло реки образует огромное кольцо. Если идти по нему очень долго, попадешь в ту же точку, откуда начал путешествие.
- Я понимаю, о чем ты говоришь. - Шевцов покосился на экраны. - Думаю, это другое русло. Мы прошли через бреши межмирья и оказались там, где не бывал ни один путешественник.
- Другое русло? - переспросил Шашир.
- Да, и как видишь, оно не пересохло до конца. Только я не могу понять, что означает этот радужный ручеек.
В этот момент машина плавно притормозила и остановилась.
- Приехали, - мрачно констатировал Дилиан.
- Давайте договоримся, - произнес Антон, не отрывая напряженного взгляда от экранов. - Держите себя в руках. Что бы мы ни увидели - оружие применяем только для обороны.
- Я должен ждать, пока меня…
- Ты должен держать себя в руках, - оборвал его Шевцов. - И ты, Шашир, - обратился он к инсекту. - Мы в чужом мире, не забывайте. Иногда, прежде чем стрелять, стоит хотя бы попытаться поговорить.
- Не вижу, с кем тут можно общаться.
- Мир не разрушен, - резонно заметил Антон. - Значит, его хозяин где-то тут.
Они увидели его, едва успев подняться по отлогому откосу, образующему берега обмелевшей реки.
Это был логрианин. Двухголовый ксеноморф стоял на возвышении, окруженный вездесущей серой субстанцией, которая клубилась вокруг таинственной фигуры, то принимая правильные геометрические формы, то вновь превращаясь в безликую мглу.
Шевцов остановился. Вокруг не было заметно присутствия каких-либо иных существ или машин. Только одинокая фигура логрианина, который, находясь в глубокой задумчивости, то сплетал в тугой канат, то вновь расплетал свои длинные шеи, придавала унылому пейзажу некоторое разнообразие.
- Шашир, попробуй обратиться к нему. Я плохо знаю язык логриан. Если он ответит, переведи для нас, ладно?
- А что я должен спросить?
- Просто поприветствуй его.
Логрианин внезапно изогнул шеи, повернув обе головы в сторону пришельцев. Несколько секунд он пристально смотрел на них, а затем медленно, но внятно произнес:
- Я ждал, когда вы прибудете.
Такая форма приветствия несколько обескураживала.
- Ты знал, что мы направляемся в твой мир? - спросил Шевцов.
- Нет. Но я предполагал и надеялся, что рано или поздно кто-то придет ко мне через бреши межмирья.
- Значит, это ты послал машины, уничтожившие столько миров?! - не удержался от гневного вопроса Дилиан.
Логрианин разнес свои головы в разные стороны, будто хотел взглянуть на Ортегу с диаметрально противоположных точек.
- Разве ты, воин, не умеешь различать принадлежность машин к той или иной расе? - осведомился он. - Или ты не понимаешь, что машина, на которой вы прибыли, человеческая?
- Какая разница? - вступил в разговор Шевцов. - Мы используем логрианские устройства, так почему бы тебе не воспользоваться человеческими машинами?
- Отрадно слышать здравые мысли из уст человека. - Казалось, логрианин доволен началом разговора, несмотря на откровенный вызов, прозвучавший в словах Дилиана. - Давайте познакомимся. Меня зовут Ликлот. И я действительно рад вашему появлению. Не думал, что все произойдет так быстро.
- Что именно? - резко осведомился Шевцов. - Мы пришли не затем, чтобы разгадывать загадки. Тебе был задан прямой вопрос, и мы ждем ответа, - кто послал машины разрушать миры и…
- Их послало ВРЕМЯ, - ответил логрианин. - Однако твой гнев неуместен, человек. Да, признаю, если бы машины не начали свой путь самостоятельно, я бы приложил усилия, чтобы побудить их к этому. Хотелось бы знать, в чем вы пытаетесь меня обвинить?
- Многие миры разрушены, в том числе и мой, - мрачно поведал Антон. - Механизмы хватают всех подряд, без разбора, и помещают в непонятные устройства. Тех, кто сопротивляется, они просто уничтожают. Нам лишь чудом удалось избежать гибели. Ты считаешь, что подобные действия должны вызывать восторг или оставаться безнаказанными?
- Ты разочаровываешь меня, человек. - Антону показалось, что логрианин вздохнул, хотя послышавшийся ему звук вполне мог быть словом из шипящего языка ксеноморфов. - Уверен, что машины не причиняли никому вреда… до тех пор, пока вы сами не принялись разрушать их, верно?
Антон на секунду задумался.
Да, он приказал открыть огонь по механизмам, как только те оказались в пределах досягаемости орудий Цитадели. Ну и что из того? Чего он должен был ждать от неведомой силы, прорвавшей барьер межмирья?
- Рискну предположить, что ты сам разрушил свой мир, вызвав волну искажений, - тем временем произнес Ликлот.
Антона сильно раздражала подобная трактовка, но он удержал себя в руках.
- Я защищался. Механизмы хватали моих людей…
- А ты не подумал, что машины просто исполняют свое предназначение?
- Не понимаю, о чем ты.
- Тогда имей терпение выслушать. Неважно, с какими намерениями вы пришли в мой мир. Я имею право требовать, чтобы вы выслушали меня и, прежде чем судить, попытались понять сказанное.
Шевцов оглянулся на своих спутников. Дилиан и Шашир стояли, напряженно ожидая его решения.
- Хорошо, - согласился Антон. - Я слушаю. Мы все слушаем тебя.
Серая мгла в нескольких метрах от логрианина внезапно начала сгущаться, формируя подобие сферы. Спустя несколько секунд муть исчезла, и вместо нее в ограниченном объеме пространства проступила чернота: практически абсолютный мрак, в котором с трудом можно было различить несколько тусклых, размытых пятнышек света. У Антона возникло невольное ощущение, что он смотрит в пропасть, а источники едва приметного сияния расположены очень далеко.
- Что это? - подозрительно спросил Дилиан.
Логрианин повернул к нему обе головы.
- Прежде чем я отвечу, хочу, чтобы вы усвоили одну истину, принять которую непросто.
- Говори.
- Мы все не существуем.
- То есть как “не существуем”? - резко спросил Шевцов.
- Мы не существуем как биологические формы, - терпеливо пояснил логрианин. - Любой из вас, обратившись к собственной памяти, неизбежно найдет в ней сцену своей гибели. Попробуйте…
Дилиан потрясенно умолк. Его лицо побледнело, потом черты воина внезапно исказила судорога. Антон понимал, что сейчас переживает Ортега.
- Я помню о том, что однажды умер, - произнес он.
- Это хорошо. - Удовлетворенное замечание Ликлота прозвучало зловеще, но Шевцов уже мысленно зарекся делать скоропалительные выводы. - Никто не обладает абсолютными способностями, - тем временем продолжал логрианин. - Многие воспоминания относятся к столь далекому прошлому, что память о них оказывается погребена под впечатлениями более поздних событий.
Перед глазами Антона внезапно встала четкая картина последних мгновений его иной, прежней жизни: он вновь увидел свои дрожащие, окровавленные пальцы и крохотный кристалл, помещающийся на ладони. Именно с ним была связана последняя мысль угасающего рассудка.
Спорить с собственным сознанием показалось ему бессмысленным. То, о чем говорил логрианин, было правдой, но понимания по-прежнему не возникало, слишком далекими выглядели те события…
- Я не могу вспомнить, - мучительно произнес Антон.
- Что именно? - одна голова логрианина повернулась в его сторону.
- Как я попал сюда. Ты можешь пояснить, кто мы и что собой представляем?
Шеи логрианина вновь начали сплетаться.
- Очень давно… Не возьмусь уточнить цифру в реальном летоисчислении… - начал говорить он. - Существовали четыре разумные расы. Это происходило еще до того, как люди с планеты Земля вышли в космос. Одна раса была уничтожена в неравной борьбе с древней формой космической жизни, другая, возомнившая себя бессмертными богами, постепенно измельчала и выродилась… - Он на некоторое время умолк, а затем продолжил прерванную мысль: - Поэтому, когда люди начали свою экспансию в дальний космос, на их пути встретились только две расы: инсекты, - он изогнул шею в сторону Шашира, - и мы, логриане. К моменту нашей встречи эти вселенные, которые вы называете виртуальными мирами, уже существовали, Мои предки разработали уникальные микромашины, размером с небольшой кристалл, которые обладали достаточной мощностью и соответствующей структурой, чтобы принять на свой носитель личность разумного существа. Мы называли их лограми. Каждый логр мог сопрягаться гранями с подобными ему кристаллами. Единение миллионов, а позже и миллиардов логров образовало Логрис - бесконечную цепь миров, в которых продолжали жить разумы многих поколений моей расы.
- А как же люди и инсекты? - не выдержав, спросил Шевцов.
- Когда наши расы встретились, люди обладали достаточно развитыми технологиями, которые во многом превосходили древние разработки. Вы очень могущественная и экспансивная, но непредсказуемая раса. В этом ваша сила и слабость одновременно. В моей памяти сохранились сведения о том, что три цивилизации образовали союз. Людям потребовался Логрис, сначала для восстановления своей межзвездной сети, пострадавшей из-за конфликта с харамминами… Затем мы передали человечеству технологию изготовления самих логров, и начиная с этого момента люди тоже обрели виртуальное бессмертие…
- Ты говоришь, что наша техника превосходила древние аналоги, - опять прервал его Антон. - Зачем нам понадобилось использовать логры?
- Они удобнее, компактнее и технологичнее в производстве, чем кристаллосферы, которыми пользовались люди в своих экспериментах по копированию личности на искусственный носитель, - пояснил Ликлот. - Впрочем, сейчас данный вопрос не имеет решающего значения. Как выражаетесь вы, люди, факт налицо: любой из вас, точно так же как и я, лишь копия бессмертной личности, помещенная в Логрис.
- По твоим словам выходит, что у каждого существа должен быть свой мир… но в таком случае откуда взялись бездомные личности?
- В реальном мире произошли серьезные перемены. Они наступили не внезапно - проблема складывалась на протяжении огромного отрезка времени, а вот ее последствия наступили внезапно. Наша Галактика, как все в этом мире, не вечна. Прошли миллиарды лет, и некоторые звезды начали гаснуть, исчерпав свой ресурс. В плотно заселенной Галактике это явление стало катастрофой, которая усугубилась запоздалым пониманием со стороны расы инсектов, поначалу отвергшей технологии Логриса.
- Почему вы отвергли технологию логров? - Антон обернулся к Шаширу. - Разве твоей расе была безразлична окончательность смерти?
- Мы обладаем генетической памятью, - ответил Шашир. - Каждый вновь рожденный имеет в своем распоряжении опыт всего муравейника. Я лишь смутно помню события, о которых говорит Ликлот, но мне кажется, что бегство в Логрис было вызвано паникой…
- Если у вас не было логров, то как вы очутились здесь? - задал резонный вопрос Дилиан.
- Они воспользовались человеческой межзвездной сетью Интерстар, часть которой проходила через Логрис, - пришел на помощь Шаширу логрианин. - Сюда были единовременно перемещены личности миллиардов разумных особей расы инсектов. Это едва не привело к катастрофе, но со временем кризис удалось преодолеть, фантомные миры стабилизировались - некоторые оказались оккупированы инсектами, иные приняли пришлых в свои реальности на добровольной основе…
- И что произошло потом? - нетерпеливо перебил Шевцов.
- О том, что происходило тут, ты знаешь и помнишь. - Логрианин изогнул шеи в сторону сформированного им фрагмента видеоизображения. - Однако, кроме вселенных Логриса, существует реальный, физический мир. С момента массового исхода инсектов прошли миллиарды лет. Звездное вещество, пригодное для реакций термоядерного синтеза, исчерпано. Большинство светил прошли все стадии своей эволюции и погасли. Наша Галактика остывает. Жизнь покинула ее.
Антон слушал логрианина, глядя в бездонный мрак. Он с трудом воспринимал цифры и термины, которыми оперировал ксеноморф.
- Понятие времени в Логрисе относительно, - будто прочитав его мысли, произнес Ликлот. - Фантомная личность не обладает способностью к четкому восприятию темпорального потока. Все субъективно, время каждого мира течет с той скоростью, с какой мыслит его хозяин. Для вас могли пройти годы или тысячелетия, но в реальном космосе минули миллиарды, а быть может, триллионы лет. Никто из нас не задумывался над этим, в том числе и я сам, пока непосредственно в Логрисе не начались сбои.
- Отчего они происходят?
- Как любая машина, Логрис зависим от источников энергии. Сейчас они находятся на грани истощения.
- То есть мы все на пороге гибели? Теперь уже окончательной?
- Не гибели, но энергетической комы. Информацию, записанную в логр, практически невозможно уничтожить. Для этого нужно физически разрушить сам кристалл. Когда иссякнет энергия, связи между отдельными компонентами ослабеют, затем исчезнут вовсе и Логрис начнет распадаться на отдельные фрагменты, которые утратят функциональность. Наступит полный стазис.
- Ты знаешь, как воспрепятствовать этому?
- Надеюсь.
- Тогда говори!
- Наша Вселенная пульсирует. Раньше считалось, что процесс пульсации охватывает все вещество, но реальное положение дел демонстрирует, что это не так. Эволюция вещества в метагалактиках имеет локальный, очаговый характер. В то время как одни звездные сообщества исчерпывают свой ресурс, превращаясь в остывшую материю, в иных пределах бесконечной Вселенной только зарождаются звезды. Те слабые пятнышки света, что вы видите в небе, на самом деле молодые галактики.
- Они неимоверно далеко, - заметил Антон.
- Верно. В этом заключена серьезная, но преодолимая проблема.
- Ты считаешь, что мы можем туда попасть?
- Безусловно. Когда-то Логрис располагал собственными техническими ресурсами. Многочисленные аппараты внешнего мониторинга, энергетические станции и специальные корабли космического флота обеспечивали стабильное функционирование виртуальных миров. Когда я впервые задумался над возникшей проблемой, она казалась трудноразрешимой, но теперь я могу утверждать, что часть техники продолжает функционировать. Это вселяет надежду и дает реальный шанс на спасение.
***
Ортега и Шашир не спешили присоединиться к нему, молча наблюдая, как Шевцов направляется к остановившейся машине, перешагивая через тела павших в бою инсектов.
“Наверное, они думают, что я рехнулся и иду навстречу собственной гибели”, - подумал он.
Нет. Чем ближе подходил Антон к непонятному механизму, тем сильнее становилось чувство уверенности: никто не станет причинять ему вред. Как соизмерялись подобные ощущения с окружающей обстановкой и событиями последних часов, он не мог объяснить даже самому себе, однако останавливаться на полпути не собирался. Мешала та самая вспышка травматической памяти, что вырвалась на простор сознания - он не хотел возвращения в состояние покоя, его тянула опасность, рассудок умолкал, когда сердце вдруг начинало выбиваться из ритма и ощущалось в груди.
С ним происходило что-то необыкновенное. Словно вся благополучная бесконечность существования являлась противоестественным сном, а сейчас пробуждалась явь, острая, страшная, но влекущая…
За этими мыслями он едва заметил, как подошел к машине.
Остановившись, Шевцов внимательно осмотрел ее, убеждаясь, что не все так страшно, как рисовало воображение. По некоторым характерным признакам он без труда определил, что конструкция создана человеком - логриане и инсекты мыслили несколько иначе, и создаваемая ими техника отличалась рядом характерных особенностей. Хараммины предпочитали не создавать собственных машин, а пользоваться чужими наработками.
Рука Антона коснулась брони.
Ответом послужил тупой, ноющий холод. Он не знал, что последует дальше, каждый нерв был напряжен до предела, все чувства обострились, словно произошло внезапное перерождение его внутреннего “я”, он был готов к чему угодно… но только не к тому, что произошло в следующий миг.
Расположенный в борту машины овальный люк бесшумно скользнул в сторону, открывая взору внутренний отсек, освещенный мягким желтоватым светом.
Он не отшатнулся, не отнял ладони от прохладной брони, лишь в голове промелькнула мысль… или фраза? - принадлежащая той холодной, расчетливой силе, что управляла данным механизмом:
“Вы опознаны как существо человеческой расы. Добро пожаловать на борт, пилот”.
***
Нет, все-таки по здравом размышлении происходящее походило на нереальный мистический сон. Он ведь совсем недавно сражался с подобными механизмами, и вдруг в его рассудке звучит недвусмысленное доброжелательное приглашение войти внутрь, сопровождаемое непонятным термином “пилот”. Возможно, так звали прежнего, отсутствующего сейчас либо погибшего хозяина этого грозного механизма?
Узнать правду можно было лишь одним образом - принять приглашение.
Антон вдруг остро ощутил, что испытывает такие же чувства, как те, что присутствовали в его жутком воспоминании.
“Что произойдет, когда я перешагну порог? Стану я пленником или обрету власть над неведомой, но доказавшей свое разрушительное могущество силой?”
Он шагнул в мягкое желтоватое сияние с таким чувством, будто делал шаг в пропасть.
Ничего непоправимого не случилось.
Внутри машины располагались три отсека. Тот, куда попал Шевцов, был расположен посередине и представлял собой длинный узкий проход, вдоль стен которого располагались наклонные капсулы, забранные в конструкции, очевидно предназначенные не только для крепления, но и катапультирования двухметровых цилиндров в случае критических повреждений несущей их машины.
Антон огляделся. Все цилиндры были пусты, проход с обеих сторон оканчивался одинаковыми овальными люками в человеческий рост.
Несмотря на оторопь, Шевцов заставил себя обернуться и пройти по проходу до одного из них. Он ожидал, что люк откроется, но ошибся. Не помогла и ладонь, которую он приложил к выделяющейся среди пластиковой облицовки металлической пластине.
Вход в кормовой отсек был закрыт.
Тогда Шевцов развернулся и пошел в обратном направлении.
На этот раз его желание проникнуть в следующее помещение не встретило препятствий. Люк услужливо скользнул в сторону, скрывшись в переборке, как только он приблизился к преграде.
Антон увидел два кресла, расположенные перед непонятными приборными панелями, несколько плотно состыкованных друг с другом экранов, дающих хороший обзор, и еще много непривычных взгляду деталей, образующих некое логически завершенное пространство тесного помещения.
Не зная, что предпринять, Шевцов некоторое время напряженно рассматривал отсек, а затем, подчинившись интуитивному порыву, сделал шаг вперед и сел в кресло. Оно моментально пришло в движение, словно старалось обнять его, пластично деформируясь, настраиваясь на анатомию и вес человеческого тела.
- Датчики обратной связи подключены. Система функционирует в автоматическом режиме. У вас есть возможность прервать действие активных программ.
Шевцов слушал спокойный, приятный голос, не зная, как отреагировать на него.
- Что произойдет, если я прерву действие программ?
- Автопилот в автоматическом режиме проложит обратный курс. Мы вернемся к месту постоянной дислокации, - пояснил голос.
“То есть машина будет двигаться в обратном направлении? Туда, откуда пришли сонмища подобных ей механизмов?” - обожгла разум Антона догадка.
- Я могу позвать своих друзей? - с некоторым опасением спросил он.
- Внешняя аудиосистема включена. Говорите.
- Дилиан, Шашир, идите сюда! Забирайтесь внутрь механизма!
На экранах обзора было видно, как человек и инсект после некоторого колебания с опаской приблизились к люку и заглянули внутрь.
- Господин, ты жив? - раздался хриплый, взволнованный шепот Ортеги.
- Жив. Залезайте!
***
Машина скользила в полуметре от поверхности земли, в автоматическом режиме повторяя все неровности рельефа, ни разу не сбившись с курса, не натолкнувшись на препятствие, придерживаясь наикратчайшего расстояния между пробитыми в метрике межмирья брешами.
Неведомые… или прочно позабытые чувства и мысли тревожили рассудок, порождая вопросы, ответы на которые, как надеялся Антон, откроются в конечном пункте их пути.
Только где он? Тонкая курсовая нить, проложенная по замысловатой и малопонятной схеме, вела через десятки миров, уходя в такие глубины мироздания, где, возможно, никогда не бывал ни один человек.
А как же тогда машины? Они ведь созданы людьми?
Ортега, которым владели схожие чувства, пробрался по узкому проходу между двумя рядами наклонных капсул и сел во второе кресло рядом с Шевцовым. Посмотрев на приборные панели, он перевел взгляд на обзорные экраны, где простиралась панорама очередной искаженной реальности.
- Как ты думаешь, кого мы встретим в конце пути?
Антон пожал плечами. Он мысленно задавался тем же вопросом.
- Надеюсь, что людей. Только не знаю, какими они будут.
- В смысле?
- Тот, кто отправил машины на разрушение миров и захват их обитателей, преследовал определенную цель. Не думаю, что это доброе побуждение.
- Верно. Ты хочешь вступить с ним в бой?
- Я хочу понять, что происходит. Глупо верить в догмы об абсолютных злодеях. Я кое-что вспомнил, Дилиан, и могу поклясться - их не бывает. Но у любого явления есть породившая его причина и смысл.
- Ты так странно рассуждаешь, что мне непонятны твои слова… Что ты вспомнил? Я никогда не видел тебя таким.
- Смерть, Дилиан. Собственную смерть.
- Ты умирал?
- Если верить воспоминаниям - да. Это произошло очень давно, в абсолютно ином мире. Могу рассказать, если хочешь…
- Пожалуй, не нужно. Хотя я не понимаю: разве можно умереть, а затем воскреснуть?
- Я сам многого не понимаю. Но сила тех эмоций… - Антон говорил задумчиво, уже не обращаясь к Дилиану, скорее высказывая вслух терзавшие его мысли. - Я пережил за несколько минут столько, что хватило бы на целую жизнь. Ты можешь поверить, что когда-то я жил, не имея даже представления о том, как следует обращаться с оружием?
- Нет, - покачал головой Ортега. - Не верю. Ты прирожденный воин.
- Боюсь, меня необратимо изменила смерть.
- Боишься? Разве быть воином, защищать свой дом, своих людей - это зазорно?
- Ты не понимаешь меня. Я не о том. Почему воспоминания никогда не приходили раньше, а вернулись именно сейчас, после вторжения машин? В чем причина? Я больше не могу оставаться прежним. Вся наша долгая жизнь кажется мне какой-то глупой насмешкой.
Дилиан лишь сокрушенно покачал головой.
- Поэтому ты не захотел восстанавливать разрушенный мир?
- Какой в этом смысл? - снова спросил Антон. - Какой смысл строить, зная: может быть, завтра они вернутся и вновь разрушат созданное? Да и неспроста все это…
- Хорошо, господин. - Привычное обращение прозвучало в устах преданного воина с неожиданной резкостью. - Я встану рядом с тобой и буду драться, куда бы ни завезла нас эта машина…
Он внезапно осекся - на обзорных экранах хмарь межмирья в очередной раз просветлела, но взгляду вдруг предстала совершенно необычная картина, непохожая на монотонные, приевшиеся пейзажи мертвых миров.
Они оказались среди сумеречного пространства, по которому, заключенная в знакомые берега пологих откосов, текла тоненькая река… нет, скорее ручеек, состоявший не из воды, как следовало ожидать, а из необъяснимого радужного сияния, словно по дну высохшего русла бежал ручеек света…
Механизм, подчиняясь заложенной в него программе, свернул к руслу.
***
- Антон, тебе не кажется, что мы заходим слишком далеко?
- Дилиан, повернуть назад я не смогу.
- Почему?
- Ты же видишь, машиной управляет автоматика. Я понятия не имею, есть ли тут вообще ручное управление.
- А остановить ты ее можешь?
- Не знаю. Хочешь попробовать?
Ортега мрачно промолчал в ответ. Некоторое время он смотрел на экраны, а затем произнес:
- Выходит, вторжение было организовано отсюда? Это ведь явно не человеческий мир?
- Не человеческий, точно, - кивнул Шевцов. - Не психуй. Думаю, мы почти прибыли.
Он старался не выдать растущего внутри беспокойства. Ему тоже не нравилось окружающее пространство, которое казалось сродни той коварной, труднопреодолимой субстанции, что составляла ткань межмирья. Куда ни глянь, везде черные или серые тона, мгла, которая источает тусклый свет, клубится над руслом, принимая очертания непонятных объемных фигур, находящихся в постоянных неторопливых метаморфозах. Угнетающее и таинственное зрелище.
В тесную кабину управления вошел Шашир.
- Приготовься к бою, друг, - мрачно посоветовал ему Ортега.
Выпуклые глаза инсекта, лишенные зрачков, не давали возможности понять, куда именно направлен его взгляд.
- Господин, ты больше не сердишься на меня? - обратился он к Шевцову.
- Нет, не сержусь. Извини, Шашир, я сорвался. Ты никогда не причинял мне зла.
- Тогда можно задать вопрос?
- Конечно.
- Откуда здесь русло реки, господин? Я много странствовал, прежде чем попал в ваш мир, и точно знаю - высохшая река идет по цепочке миров, нигде не ответвляясь в сторону. Древние путешественники моей расы прошли ее всю.
- Откуда ты знаешь? - недоверчиво хмыкнул Ортега.
- Любой член Семьи обладает памятью предыдущих поколений, - спокойно ответил Шашир. - Мои сородичи, появлявшиеся в Данасии, приносили с собой память и делились ею со мной. Русло реки образует огромное кольцо. Если идти по нему очень долго, попадешь в ту же точку, откуда начал путешествие.
- Я понимаю, о чем ты говоришь. - Шевцов покосился на экраны. - Думаю, это другое русло. Мы прошли через бреши межмирья и оказались там, где не бывал ни один путешественник.
- Другое русло? - переспросил Шашир.
- Да, и как видишь, оно не пересохло до конца. Только я не могу понять, что означает этот радужный ручеек.
В этот момент машина плавно притормозила и остановилась.
- Приехали, - мрачно констатировал Дилиан.
- Давайте договоримся, - произнес Антон, не отрывая напряженного взгляда от экранов. - Держите себя в руках. Что бы мы ни увидели - оружие применяем только для обороны.
- Я должен ждать, пока меня…
- Ты должен держать себя в руках, - оборвал его Шевцов. - И ты, Шашир, - обратился он к инсекту. - Мы в чужом мире, не забывайте. Иногда, прежде чем стрелять, стоит хотя бы попытаться поговорить.
- Не вижу, с кем тут можно общаться.
- Мир не разрушен, - резонно заметил Антон. - Значит, его хозяин где-то тут.
***
Они увидели его, едва успев подняться по отлогому откосу, образующему берега обмелевшей реки.
Это был логрианин. Двухголовый ксеноморф стоял на возвышении, окруженный вездесущей серой субстанцией, которая клубилась вокруг таинственной фигуры, то принимая правильные геометрические формы, то вновь превращаясь в безликую мглу.
Шевцов остановился. Вокруг не было заметно присутствия каких-либо иных существ или машин. Только одинокая фигура логрианина, который, находясь в глубокой задумчивости, то сплетал в тугой канат, то вновь расплетал свои длинные шеи, придавала унылому пейзажу некоторое разнообразие.
- Шашир, попробуй обратиться к нему. Я плохо знаю язык логриан. Если он ответит, переведи для нас, ладно?
- А что я должен спросить?
- Просто поприветствуй его.
Логрианин внезапно изогнул шеи, повернув обе головы в сторону пришельцев. Несколько секунд он пристально смотрел на них, а затем медленно, но внятно произнес:
- Я ждал, когда вы прибудете.
Такая форма приветствия несколько обескураживала.
- Ты знал, что мы направляемся в твой мир? - спросил Шевцов.
- Нет. Но я предполагал и надеялся, что рано или поздно кто-то придет ко мне через бреши межмирья.
- Значит, это ты послал машины, уничтожившие столько миров?! - не удержался от гневного вопроса Дилиан.
Логрианин разнес свои головы в разные стороны, будто хотел взглянуть на Ортегу с диаметрально противоположных точек.
- Разве ты, воин, не умеешь различать принадлежность машин к той или иной расе? - осведомился он. - Или ты не понимаешь, что машина, на которой вы прибыли, человеческая?
- Какая разница? - вступил в разговор Шевцов. - Мы используем логрианские устройства, так почему бы тебе не воспользоваться человеческими машинами?
- Отрадно слышать здравые мысли из уст человека. - Казалось, логрианин доволен началом разговора, несмотря на откровенный вызов, прозвучавший в словах Дилиана. - Давайте познакомимся. Меня зовут Ликлот. И я действительно рад вашему появлению. Не думал, что все произойдет так быстро.
- Что именно? - резко осведомился Шевцов. - Мы пришли не затем, чтобы разгадывать загадки. Тебе был задан прямой вопрос, и мы ждем ответа, - кто послал машины разрушать миры и…
- Их послало ВРЕМЯ, - ответил логрианин. - Однако твой гнев неуместен, человек. Да, признаю, если бы машины не начали свой путь самостоятельно, я бы приложил усилия, чтобы побудить их к этому. Хотелось бы знать, в чем вы пытаетесь меня обвинить?
- Многие миры разрушены, в том числе и мой, - мрачно поведал Антон. - Механизмы хватают всех подряд, без разбора, и помещают в непонятные устройства. Тех, кто сопротивляется, они просто уничтожают. Нам лишь чудом удалось избежать гибели. Ты считаешь, что подобные действия должны вызывать восторг или оставаться безнаказанными?
- Ты разочаровываешь меня, человек. - Антону показалось, что логрианин вздохнул, хотя послышавшийся ему звук вполне мог быть словом из шипящего языка ксеноморфов. - Уверен, что машины не причиняли никому вреда… до тех пор, пока вы сами не принялись разрушать их, верно?
Антон на секунду задумался.
Да, он приказал открыть огонь по механизмам, как только те оказались в пределах досягаемости орудий Цитадели. Ну и что из того? Чего он должен был ждать от неведомой силы, прорвавшей барьер межмирья?
- Рискну предположить, что ты сам разрушил свой мир, вызвав волну искажений, - тем временем произнес Ликлот.
Антона сильно раздражала подобная трактовка, но он удержал себя в руках.
- Я защищался. Механизмы хватали моих людей…
- А ты не подумал, что машины просто исполняют свое предназначение?
- Не понимаю, о чем ты.
- Тогда имей терпение выслушать. Неважно, с какими намерениями вы пришли в мой мир. Я имею право требовать, чтобы вы выслушали меня и, прежде чем судить, попытались понять сказанное.
Шевцов оглянулся на своих спутников. Дилиан и Шашир стояли, напряженно ожидая его решения.
- Хорошо, - согласился Антон. - Я слушаю. Мы все слушаем тебя.
Серая мгла в нескольких метрах от логрианина внезапно начала сгущаться, формируя подобие сферы. Спустя несколько секунд муть исчезла, и вместо нее в ограниченном объеме пространства проступила чернота: практически абсолютный мрак, в котором с трудом можно было различить несколько тусклых, размытых пятнышек света. У Антона возникло невольное ощущение, что он смотрит в пропасть, а источники едва приметного сияния расположены очень далеко.
- Что это? - подозрительно спросил Дилиан.
Логрианин повернул к нему обе головы.
- Прежде чем я отвечу, хочу, чтобы вы усвоили одну истину, принять которую непросто.
- Говори.
- Мы все не существуем.
***
- То есть как “не существуем”? - резко спросил Шевцов.
- Мы не существуем как биологические формы, - терпеливо пояснил логрианин. - Любой из вас, обратившись к собственной памяти, неизбежно найдет в ней сцену своей гибели. Попробуйте…
Дилиан потрясенно умолк. Его лицо побледнело, потом черты воина внезапно исказила судорога. Антон понимал, что сейчас переживает Ортега.
- Я помню о том, что однажды умер, - произнес он.
- Это хорошо. - Удовлетворенное замечание Ликлота прозвучало зловеще, но Шевцов уже мысленно зарекся делать скоропалительные выводы. - Никто не обладает абсолютными способностями, - тем временем продолжал логрианин. - Многие воспоминания относятся к столь далекому прошлому, что память о них оказывается погребена под впечатлениями более поздних событий.
Перед глазами Антона внезапно встала четкая картина последних мгновений его иной, прежней жизни: он вновь увидел свои дрожащие, окровавленные пальцы и крохотный кристалл, помещающийся на ладони. Именно с ним была связана последняя мысль угасающего рассудка.
Спорить с собственным сознанием показалось ему бессмысленным. То, о чем говорил логрианин, было правдой, но понимания по-прежнему не возникало, слишком далекими выглядели те события…
- Я не могу вспомнить, - мучительно произнес Антон.
- Что именно? - одна голова логрианина повернулась в его сторону.
- Как я попал сюда. Ты можешь пояснить, кто мы и что собой представляем?
Шеи логрианина вновь начали сплетаться.
- Очень давно… Не возьмусь уточнить цифру в реальном летоисчислении… - начал говорить он. - Существовали четыре разумные расы. Это происходило еще до того, как люди с планеты Земля вышли в космос. Одна раса была уничтожена в неравной борьбе с древней формой космической жизни, другая, возомнившая себя бессмертными богами, постепенно измельчала и выродилась… - Он на некоторое время умолк, а затем продолжил прерванную мысль: - Поэтому, когда люди начали свою экспансию в дальний космос, на их пути встретились только две расы: инсекты, - он изогнул шею в сторону Шашира, - и мы, логриане. К моменту нашей встречи эти вселенные, которые вы называете виртуальными мирами, уже существовали, Мои предки разработали уникальные микромашины, размером с небольшой кристалл, которые обладали достаточной мощностью и соответствующей структурой, чтобы принять на свой носитель личность разумного существа. Мы называли их лограми. Каждый логр мог сопрягаться гранями с подобными ему кристаллами. Единение миллионов, а позже и миллиардов логров образовало Логрис - бесконечную цепь миров, в которых продолжали жить разумы многих поколений моей расы.
- А как же люди и инсекты? - не выдержав, спросил Шевцов.
- Когда наши расы встретились, люди обладали достаточно развитыми технологиями, которые во многом превосходили древние разработки. Вы очень могущественная и экспансивная, но непредсказуемая раса. В этом ваша сила и слабость одновременно. В моей памяти сохранились сведения о том, что три цивилизации образовали союз. Людям потребовался Логрис, сначала для восстановления своей межзвездной сети, пострадавшей из-за конфликта с харамминами… Затем мы передали человечеству технологию изготовления самих логров, и начиная с этого момента люди тоже обрели виртуальное бессмертие…
- Ты говоришь, что наша техника превосходила древние аналоги, - опять прервал его Антон. - Зачем нам понадобилось использовать логры?
- Они удобнее, компактнее и технологичнее в производстве, чем кристаллосферы, которыми пользовались люди в своих экспериментах по копированию личности на искусственный носитель, - пояснил Ликлот. - Впрочем, сейчас данный вопрос не имеет решающего значения. Как выражаетесь вы, люди, факт налицо: любой из вас, точно так же как и я, лишь копия бессмертной личности, помещенная в Логрис.
- По твоим словам выходит, что у каждого существа должен быть свой мир… но в таком случае откуда взялись бездомные личности?
- В реальном мире произошли серьезные перемены. Они наступили не внезапно - проблема складывалась на протяжении огромного отрезка времени, а вот ее последствия наступили внезапно. Наша Галактика, как все в этом мире, не вечна. Прошли миллиарды лет, и некоторые звезды начали гаснуть, исчерпав свой ресурс. В плотно заселенной Галактике это явление стало катастрофой, которая усугубилась запоздалым пониманием со стороны расы инсектов, поначалу отвергшей технологии Логриса.
- Почему вы отвергли технологию логров? - Антон обернулся к Шаширу. - Разве твоей расе была безразлична окончательность смерти?
- Мы обладаем генетической памятью, - ответил Шашир. - Каждый вновь рожденный имеет в своем распоряжении опыт всего муравейника. Я лишь смутно помню события, о которых говорит Ликлот, но мне кажется, что бегство в Логрис было вызвано паникой…
- Если у вас не было логров, то как вы очутились здесь? - задал резонный вопрос Дилиан.
- Они воспользовались человеческой межзвездной сетью Интерстар, часть которой проходила через Логрис, - пришел на помощь Шаширу логрианин. - Сюда были единовременно перемещены личности миллиардов разумных особей расы инсектов. Это едва не привело к катастрофе, но со временем кризис удалось преодолеть, фантомные миры стабилизировались - некоторые оказались оккупированы инсектами, иные приняли пришлых в свои реальности на добровольной основе…
- И что произошло потом? - нетерпеливо перебил Шевцов.
- О том, что происходило тут, ты знаешь и помнишь. - Логрианин изогнул шеи в сторону сформированного им фрагмента видеоизображения. - Однако, кроме вселенных Логриса, существует реальный, физический мир. С момента массового исхода инсектов прошли миллиарды лет. Звездное вещество, пригодное для реакций термоядерного синтеза, исчерпано. Большинство светил прошли все стадии своей эволюции и погасли. Наша Галактика остывает. Жизнь покинула ее.
Антон слушал логрианина, глядя в бездонный мрак. Он с трудом воспринимал цифры и термины, которыми оперировал ксеноморф.
- Понятие времени в Логрисе относительно, - будто прочитав его мысли, произнес Ликлот. - Фантомная личность не обладает способностью к четкому восприятию темпорального потока. Все субъективно, время каждого мира течет с той скоростью, с какой мыслит его хозяин. Для вас могли пройти годы или тысячелетия, но в реальном космосе минули миллиарды, а быть может, триллионы лет. Никто из нас не задумывался над этим, в том числе и я сам, пока непосредственно в Логрисе не начались сбои.
- Отчего они происходят?
- Как любая машина, Логрис зависим от источников энергии. Сейчас они находятся на грани истощения.
- То есть мы все на пороге гибели? Теперь уже окончательной?
- Не гибели, но энергетической комы. Информацию, записанную в логр, практически невозможно уничтожить. Для этого нужно физически разрушить сам кристалл. Когда иссякнет энергия, связи между отдельными компонентами ослабеют, затем исчезнут вовсе и Логрис начнет распадаться на отдельные фрагменты, которые утратят функциональность. Наступит полный стазис.
- Ты знаешь, как воспрепятствовать этому?
- Надеюсь.
- Тогда говори!
- Наша Вселенная пульсирует. Раньше считалось, что процесс пульсации охватывает все вещество, но реальное положение дел демонстрирует, что это не так. Эволюция вещества в метагалактиках имеет локальный, очаговый характер. В то время как одни звездные сообщества исчерпывают свой ресурс, превращаясь в остывшую материю, в иных пределах бесконечной Вселенной только зарождаются звезды. Те слабые пятнышки света, что вы видите в небе, на самом деле молодые галактики.
- Они неимоверно далеко, - заметил Антон.
- Верно. В этом заключена серьезная, но преодолимая проблема.
- Ты считаешь, что мы можем туда попасть?
- Безусловно. Когда-то Логрис располагал собственными техническими ресурсами. Многочисленные аппараты внешнего мониторинга, энергетические станции и специальные корабли космического флота обеспечивали стабильное функционирование виртуальных миров. Когда я впервые задумался над возникшей проблемой, она казалась трудноразрешимой, но теперь я могу утверждать, что часть техники продолжает функционировать. Это вселяет надежду и дает реальный шанс на спасение.