- Ты права, скорее всего - никто. Но могут пойти к более могущественному, чем он. А сам он пойдет в рабство к нему. Для чего? Опять - власть. Ее хватит на всех. В общем, Мышатник либо где-то рядом, либо в мире Духов. Мое время истекает. Я и так нарушил кое-какие правила, но они для того и существуют, чтобы их нарушали. Я хочу подарить вам на прощание перстень. Не тот, что мы ищем. Мой перстень. Он не обладает такой силой, как Перстень Хозяина, но в мире Духов он кое-что значит. Стоит повернуть его слева направо, и либо я, либо кто-то другой из слуг Хозяина придет вам на помощь...
Всадник с галантным поклоном надел перстень на палец Женьке.
- А что будет, если повернуть его справа налево? - не выдержав спросила Женька.
- А если повернуть перстень так... - Всадник что-то пошептал на ушко Женьке.
- Ну, все, Прощайте! - попрощался Всадник. - Будьте отважными!
Он исчез, только ветром дунуло. На улице, у входа, раздалось звонкое ржание, и быстро удаляющийся звон подкованных копыт. Все стихло. Сразу же все почувствовали, что безмерно устали...
- Что делать с серыми? - спросил Снулик, перед тем, как они разошлись.
- Потом... - устало отмахнулась Женька. - Все потом. А, впрочем, пускай катятся, только подальше отсюда... Спать... Как я хочу спать.
Она пошла домой, и там погрузилась в тихий и ласковый сон.
И снился ей коралловый остров, а по нему, навстречу Женьке, идет самый верный и преданный ее поклонник - Фуняев. Несет он, протягивая навстречу ей, маленькую кокосовую пальму в обыкновенном цветочном горшочке...
Глава двадцать третья
Конец Волшебных Историй
...Вряд ли когда праздновали серые твари более легкую победу в своей жизни. Взяли они немногих мастеров, кто чудом остался живым, в рабство. Te немногие, кто выжил после голода и жестокой резни, превратились в рабов, и выбивались из сил, чтобы прокормить эту вечно визжащую, пищащую, орущую и вечно голодную и жадную ораву.
Одному горожанину удалось чудом бежать из груды развалин некогда цветущего Города. И добрался он до короля Субтилия. И бросился ему в ноги, прося о заступничестве.
И сказал Король:
- Я обязан вашему Городу жизнью. Мой отец наказал мне не оставлять милостью Город ваш. Долг мой помочь вам.
Отправил он войско к Городу. Когда же подошли войска к стенам, вернее, к их остаткам, то даже самые бывалые и закаленные в битвах воины ужаснулись: не было неприступных еще недавно стен, не было и самого Города, его прекрасных домов и фонтанов. Пни чернели на месте веселых парков...
Вошли в Город молчаливые воины. Никто не встречал их: ни враги, ни друзья. Каждый закоулочек осмотрели воины, каждый камень перевернули, но нигде ни души не нашли. Только у руин ворот нашли маленькую, совсем крошечную дверцу, которую, как ни старались, открыть не смогли...
А на Город опустилась ночь. Легли привычные воины спать прямо на площади, укрывшись плащами, решив с рассветом еще раз заняться этой дверцей, потому как некуда больше было подеваться серому воинству.
Решив так, укрылись воины плащами, которые и стали им саванами, потому что ночью открылась дверца, и вышли из подземелий бесчисленные армии серых тварей и загрызли все королевское войско. Ни один воин даже проснуться не успел. И до самого утра шло у серых кровавое пиршество...
Утром въехал отставший в дороге всадник. Ужаснулся он тому, что увидел, хотя и был солдат опытный, бывалый. С коня слезать он не стал, в бой тоже не вступил, хотя и хотел отомстить, но понимал, что с такой оравой не справиться. Он пришпорил коня и проскакал из конца в конец площади, давя и топча копытами, безжалостно полосуя мечом всех, кто попадал ему под руку.
Ускакал всадник, усеяв площадь серыми трупами.
Вздрогнули от ужаса и омерзения жители столицы, когда воин принес им страшную весть о том, что произошло с Городом и с войском. Стали требовать жители, чтобы Король отомстил за жителей Города, спасших когда-то жизнь Королю, и за своих воинов, так подло и безжалостно убитых.
Пока собирали войско, серые твари сами пришли под стены столицы. Сам Король вышел на стены посмотреть, кто осмелился выступить против него. И стало ему не по себе: все пространство до самого горизонта было заполнено серой, шевелящейся, стелющейся массой. Казалась, что все вокруг стало серого цвета...
Ночь опустилась на столицу. В темноте горели злобные огни красных крысиных глазок под стенами.
На стенах всю ночь горели факелы, и не смыкали глаз часовые, наученные вероломством серых. Лежали всю ночь на земле самые чуткие на ухо горожане и слушали: не шуршат ли лапками крысы, прорывая тайные ходы. И если слышали хотя бы малейший шорох, то рыли сверху яму, добирались до тайного хода и заливали безжалостно кипятком...
На рассвете серое воинство пошло на штурм. Полезли они на стены, отчаянно визжа от страха и ужаса, но не могли отступить, потому что сзади напирали так же визжащие и орущие от страха, но идущие вперед, потому, что за ними ползли и лезли такие же...
Иногда, очень редко, но все же, ужас и страх заменяют отвагу и мужество. Серое воинство, первые шеренги которого подвергались страху быть растоптанными задними, шли на штурм с безумием отчаяния, с такой яростью, что казалась не только люди не выдержат, но и стены рухнут от такого свирепого натиска.
Выдержали и люди, и стены. Потерявшие близких люди вставали на месте павших, и дрогнули крысы. В открытом бою так и должно было случиться. Не выдержав, передние бросились назад, видя, что впереди нет для них победы. Задние ряды бросились спасаться, давя и кусая следующих за ними.
Скоро вся долина перед крепостными стенами была усеяна тысячами серых трупов. И решили горожане, что это победа и отмщение.
Но это была не победа. Серое воинство не ушло. Горбуну удалось удержать его на высотах, и еще раз погнать утром на приступ. Опять, потеряв множество серых, покатились они от стен, уступая горожанам в мужестве.
А те собрали по городу всех собак и кошек, и выпустили их впереди себя, а сами пошли на вылазку. Впереди - кошки и собаки, а сзади - конница.
Но серые так оголодали за это время, что бросались на кошек и собак по пять-шесть, десять и двадцать. И рвали кошек и собак. И хотя те тоже в долгу не оставались, но всех их уничтожили серые. А потом бросились под копыта коней, перегрызая сухожилия, и падали кони, и валились из седел всадники. И потеряли воины почти всех лошадей, и много людей.
Вернулись в город оставшиеся, стали думать, как победить, наконец, этих тварей. И придумали.
Изловили они крыс и мышей, привязали к хвостам выловленным тварям пучки пакли, смоченные в смоле, подожгли ее, и выпустили обезумевших от страха пленников за ворота.
И бежали они, объятые ужасом, прямо к своим, врываясь в серые толпы, поджигая тех, кто оказывался рядом.
Воздух наполнился визгом насмерть перепуганных серых тварей. Бросились они, поджигая друг друга, прочь.
Прибежали они в Город, руины которого недавно покинули.
Следом за ними прибежал Горбун, страшно ругаясь. И стали оголодавшие серые уничтожать сами себя, потому что в Городе не оставалось еды.
Когда их совсем почти не осталось, собрал Горбун серое воинство и привел его к дверце в стене, чтобы вывести их в другие места тайными ходами, потому что войско Короля уже подошло к Городу, чтобы уничтожить окончательно серых.
Но только он открыл дверцу, как тут же вырвались оттуда, дико вопя, и набрасываясь на все живое, стая котов и кошек, которые были ни на что не похожи: ужасно уродливые, больших размеров, необычайно сильные, правда, с горбами на загривках, но это компенсировалось злобой, и ничуть не мешало им в кровавой охоте на серых.
Загнали они остатки серых в подвал бывшего дворца, и пока эти твари уничтожали друг друга. Горбун сумел ускользнуть по тайным, самым тайным ходам.
Правда, на лице у него навсегда остались царапины от кошачьих когтей. Но могло быть и хуже. С тех пор не показывался Горбун на поверхности земли, так и жил в подвалах и подземельях, окруженный остатками серой свиты.
Стали его называть старыми прозвищем - Мышатник.
Когда-то он был крысой но за то, что воровал мышат, бил изгнан. Но это со временем забылось. Позже, в подземельях, он свел дружбу с подземными мелкими духами, которые помогли ему войти в мир Духов.
И стал он магом и чародеем средней руки. Большего ему не дали достигнуть - он был завистлив, жаден и злобен.
Пробавлялся он обычным колдовством и злобой в мире земных, не так уж и сильно отличающихся от людей, нетопырей, домовых, словом, среди той части огромной Империи Духов, которая находится на земле, но не властвует над землей.
Среди этих мелких духов, маг и чародей средней руки - Мышатник несомненно, выделялся своей непомерной алчностью, жаждой власти. Он без труда захватил лидерство среди той части мелких духов и жителей Полуночи, которые по разным причинам недолюбливали людей. Но таких была ничтожная часть, большинство же прижилось около людей, и не желало им зла.
И вы думаете, ухватившийся за кончик плаща Удачи, он остановится на этом? Ради власти он готов на все. И значит надо найти его любой ценой.
Искать же придется в мире Духов: там нет солнца, но и тьмы тоже нет. Там - Вечная Мгла, в которой носятся тени. Там - жутко...
Так закончила Женька, досказавшая по просьбе друзей, Волшебные Истории Всадника.
- A как мы сумеем попасть в мир Духов? - спросил Снулик.
- Попросим Проводников, - почему-то улыбнулась Женька.
- А где мы найдем, Проводников? - поинтересовался практичный Домовой.
- А зачем искать тех, кто всегда рядом? - вопросом на вопрос ответила Женька.
- Как это - рядом?! - воскликнули хором ее слушатели, оглядываясь по сторонам.
- Да очень даже просто, - засмеялась Женька. - Мы часто не замечаем того, что происходит почти что под нашим носом, а потом удивляемся событиям, которые происходят, и не находим объяснений простому и объяснимому. Мир Духов, конечно, существует очень обособленно. Но все же откуда-то приходят Духи и Призраки. Кто-то постоянно ходит туда и обратно? Есть пути, и Проводники тоже есть. И самые активные среди них - это кошки. Да-да, самые обыкновенные, самые привычные кошки. Все замечали, что они умудряются пропадать даже в запертых квартирах. Ищет, ищет ее хозяин, все закоулки обшарит, нет как нет. А потом появляется как ни в чем ни бывало. Только глаза светятся загадочно и жутковато таинственно.
Потом змеи - которые снуют туда-сюда. И в воду, и под землю, и в болото, и в горы, и в пустыни. Куда-то все время исчезают, и откуда-то появляются.
Наконец, наши добрые знакомые - Летучие Мыши. Их вообще редко кто видит. Они вроде как есть, а вроде как и нет их. Вылетают из ночи, чтобы в ночи исчезнуть. Вот мы и попросим их заняться поисками хода, через который Мышатник ушел в мир Духов, если ушел. А мы сами займемся поисками его Сокровищницы. Она где-то здесь. Если мы найдем ее в подвале, то будем знать место, куда он рано или поздно, но обязательно придет...
И они занялись поисками тайного хода и Сокровищницы Мышатника.
Но это уже другая история. Совсем, можно сказать, другая. Возможно, когда-нибудь, если успею, я расскажу ее. А вообще-то с Рыжей Женькой и ее друзьями происходило столько замечательных историй, что их можно рассказывать бес-ко-неч-но...
Так что - все.
Пока - все...
Всадник с галантным поклоном надел перстень на палец Женьке.
- А что будет, если повернуть его справа налево? - не выдержав спросила Женька.
- А если повернуть перстень так... - Всадник что-то пошептал на ушко Женьке.
- Ну, все, Прощайте! - попрощался Всадник. - Будьте отважными!
Он исчез, только ветром дунуло. На улице, у входа, раздалось звонкое ржание, и быстро удаляющийся звон подкованных копыт. Все стихло. Сразу же все почувствовали, что безмерно устали...
- Что делать с серыми? - спросил Снулик, перед тем, как они разошлись.
- Потом... - устало отмахнулась Женька. - Все потом. А, впрочем, пускай катятся, только подальше отсюда... Спать... Как я хочу спать.
Она пошла домой, и там погрузилась в тихий и ласковый сон.
И снился ей коралловый остров, а по нему, навстречу Женьке, идет самый верный и преданный ее поклонник - Фуняев. Несет он, протягивая навстречу ей, маленькую кокосовую пальму в обыкновенном цветочном горшочке...
Глава двадцать третья
Конец Волшебных Историй
...Вряд ли когда праздновали серые твари более легкую победу в своей жизни. Взяли они немногих мастеров, кто чудом остался живым, в рабство. Te немногие, кто выжил после голода и жестокой резни, превратились в рабов, и выбивались из сил, чтобы прокормить эту вечно визжащую, пищащую, орущую и вечно голодную и жадную ораву.
Одному горожанину удалось чудом бежать из груды развалин некогда цветущего Города. И добрался он до короля Субтилия. И бросился ему в ноги, прося о заступничестве.
И сказал Король:
- Я обязан вашему Городу жизнью. Мой отец наказал мне не оставлять милостью Город ваш. Долг мой помочь вам.
Отправил он войско к Городу. Когда же подошли войска к стенам, вернее, к их остаткам, то даже самые бывалые и закаленные в битвах воины ужаснулись: не было неприступных еще недавно стен, не было и самого Города, его прекрасных домов и фонтанов. Пни чернели на месте веселых парков...
Вошли в Город молчаливые воины. Никто не встречал их: ни враги, ни друзья. Каждый закоулочек осмотрели воины, каждый камень перевернули, но нигде ни души не нашли. Только у руин ворот нашли маленькую, совсем крошечную дверцу, которую, как ни старались, открыть не смогли...
А на Город опустилась ночь. Легли привычные воины спать прямо на площади, укрывшись плащами, решив с рассветом еще раз заняться этой дверцей, потому как некуда больше было подеваться серому воинству.
Решив так, укрылись воины плащами, которые и стали им саванами, потому что ночью открылась дверца, и вышли из подземелий бесчисленные армии серых тварей и загрызли все королевское войско. Ни один воин даже проснуться не успел. И до самого утра шло у серых кровавое пиршество...
Утром въехал отставший в дороге всадник. Ужаснулся он тому, что увидел, хотя и был солдат опытный, бывалый. С коня слезать он не стал, в бой тоже не вступил, хотя и хотел отомстить, но понимал, что с такой оравой не справиться. Он пришпорил коня и проскакал из конца в конец площади, давя и топча копытами, безжалостно полосуя мечом всех, кто попадал ему под руку.
Ускакал всадник, усеяв площадь серыми трупами.
Вздрогнули от ужаса и омерзения жители столицы, когда воин принес им страшную весть о том, что произошло с Городом и с войском. Стали требовать жители, чтобы Король отомстил за жителей Города, спасших когда-то жизнь Королю, и за своих воинов, так подло и безжалостно убитых.
Пока собирали войско, серые твари сами пришли под стены столицы. Сам Король вышел на стены посмотреть, кто осмелился выступить против него. И стало ему не по себе: все пространство до самого горизонта было заполнено серой, шевелящейся, стелющейся массой. Казалась, что все вокруг стало серого цвета...
Ночь опустилась на столицу. В темноте горели злобные огни красных крысиных глазок под стенами.
На стенах всю ночь горели факелы, и не смыкали глаз часовые, наученные вероломством серых. Лежали всю ночь на земле самые чуткие на ухо горожане и слушали: не шуршат ли лапками крысы, прорывая тайные ходы. И если слышали хотя бы малейший шорох, то рыли сверху яму, добирались до тайного хода и заливали безжалостно кипятком...
На рассвете серое воинство пошло на штурм. Полезли они на стены, отчаянно визжа от страха и ужаса, но не могли отступить, потому что сзади напирали так же визжащие и орущие от страха, но идущие вперед, потому, что за ними ползли и лезли такие же...
Иногда, очень редко, но все же, ужас и страх заменяют отвагу и мужество. Серое воинство, первые шеренги которого подвергались страху быть растоптанными задними, шли на штурм с безумием отчаяния, с такой яростью, что казалась не только люди не выдержат, но и стены рухнут от такого свирепого натиска.
Выдержали и люди, и стены. Потерявшие близких люди вставали на месте павших, и дрогнули крысы. В открытом бою так и должно было случиться. Не выдержав, передние бросились назад, видя, что впереди нет для них победы. Задние ряды бросились спасаться, давя и кусая следующих за ними.
Скоро вся долина перед крепостными стенами была усеяна тысячами серых трупов. И решили горожане, что это победа и отмщение.
Но это была не победа. Серое воинство не ушло. Горбуну удалось удержать его на высотах, и еще раз погнать утром на приступ. Опять, потеряв множество серых, покатились они от стен, уступая горожанам в мужестве.
А те собрали по городу всех собак и кошек, и выпустили их впереди себя, а сами пошли на вылазку. Впереди - кошки и собаки, а сзади - конница.
Но серые так оголодали за это время, что бросались на кошек и собак по пять-шесть, десять и двадцать. И рвали кошек и собак. И хотя те тоже в долгу не оставались, но всех их уничтожили серые. А потом бросились под копыта коней, перегрызая сухожилия, и падали кони, и валились из седел всадники. И потеряли воины почти всех лошадей, и много людей.
Вернулись в город оставшиеся, стали думать, как победить, наконец, этих тварей. И придумали.
Изловили они крыс и мышей, привязали к хвостам выловленным тварям пучки пакли, смоченные в смоле, подожгли ее, и выпустили обезумевших от страха пленников за ворота.
И бежали они, объятые ужасом, прямо к своим, врываясь в серые толпы, поджигая тех, кто оказывался рядом.
Воздух наполнился визгом насмерть перепуганных серых тварей. Бросились они, поджигая друг друга, прочь.
Прибежали они в Город, руины которого недавно покинули.
Следом за ними прибежал Горбун, страшно ругаясь. И стали оголодавшие серые уничтожать сами себя, потому что в Городе не оставалось еды.
Когда их совсем почти не осталось, собрал Горбун серое воинство и привел его к дверце в стене, чтобы вывести их в другие места тайными ходами, потому что войско Короля уже подошло к Городу, чтобы уничтожить окончательно серых.
Но только он открыл дверцу, как тут же вырвались оттуда, дико вопя, и набрасываясь на все живое, стая котов и кошек, которые были ни на что не похожи: ужасно уродливые, больших размеров, необычайно сильные, правда, с горбами на загривках, но это компенсировалось злобой, и ничуть не мешало им в кровавой охоте на серых.
Загнали они остатки серых в подвал бывшего дворца, и пока эти твари уничтожали друг друга. Горбун сумел ускользнуть по тайным, самым тайным ходам.
Правда, на лице у него навсегда остались царапины от кошачьих когтей. Но могло быть и хуже. С тех пор не показывался Горбун на поверхности земли, так и жил в подвалах и подземельях, окруженный остатками серой свиты.
Стали его называть старыми прозвищем - Мышатник.
Когда-то он был крысой но за то, что воровал мышат, бил изгнан. Но это со временем забылось. Позже, в подземельях, он свел дружбу с подземными мелкими духами, которые помогли ему войти в мир Духов.
И стал он магом и чародеем средней руки. Большего ему не дали достигнуть - он был завистлив, жаден и злобен.
Пробавлялся он обычным колдовством и злобой в мире земных, не так уж и сильно отличающихся от людей, нетопырей, домовых, словом, среди той части огромной Империи Духов, которая находится на земле, но не властвует над землей.
Среди этих мелких духов, маг и чародей средней руки - Мышатник несомненно, выделялся своей непомерной алчностью, жаждой власти. Он без труда захватил лидерство среди той части мелких духов и жителей Полуночи, которые по разным причинам недолюбливали людей. Но таких была ничтожная часть, большинство же прижилось около людей, и не желало им зла.
И вы думаете, ухватившийся за кончик плаща Удачи, он остановится на этом? Ради власти он готов на все. И значит надо найти его любой ценой.
Искать же придется в мире Духов: там нет солнца, но и тьмы тоже нет. Там - Вечная Мгла, в которой носятся тени. Там - жутко...
Так закончила Женька, досказавшая по просьбе друзей, Волшебные Истории Всадника.
- A как мы сумеем попасть в мир Духов? - спросил Снулик.
- Попросим Проводников, - почему-то улыбнулась Женька.
- А где мы найдем, Проводников? - поинтересовался практичный Домовой.
- А зачем искать тех, кто всегда рядом? - вопросом на вопрос ответила Женька.
- Как это - рядом?! - воскликнули хором ее слушатели, оглядываясь по сторонам.
- Да очень даже просто, - засмеялась Женька. - Мы часто не замечаем того, что происходит почти что под нашим носом, а потом удивляемся событиям, которые происходят, и не находим объяснений простому и объяснимому. Мир Духов, конечно, существует очень обособленно. Но все же откуда-то приходят Духи и Призраки. Кто-то постоянно ходит туда и обратно? Есть пути, и Проводники тоже есть. И самые активные среди них - это кошки. Да-да, самые обыкновенные, самые привычные кошки. Все замечали, что они умудряются пропадать даже в запертых квартирах. Ищет, ищет ее хозяин, все закоулки обшарит, нет как нет. А потом появляется как ни в чем ни бывало. Только глаза светятся загадочно и жутковато таинственно.
Потом змеи - которые снуют туда-сюда. И в воду, и под землю, и в болото, и в горы, и в пустыни. Куда-то все время исчезают, и откуда-то появляются.
Наконец, наши добрые знакомые - Летучие Мыши. Их вообще редко кто видит. Они вроде как есть, а вроде как и нет их. Вылетают из ночи, чтобы в ночи исчезнуть. Вот мы и попросим их заняться поисками хода, через который Мышатник ушел в мир Духов, если ушел. А мы сами займемся поисками его Сокровищницы. Она где-то здесь. Если мы найдем ее в подвале, то будем знать место, куда он рано или поздно, но обязательно придет...
И они занялись поисками тайного хода и Сокровищницы Мышатника.
Но это уже другая история. Совсем, можно сказать, другая. Возможно, когда-нибудь, если успею, я расскажу ее. А вообще-то с Рыжей Женькой и ее друзьями происходило столько замечательных историй, что их можно рассказывать бес-ко-неч-но...
Так что - все.
Пока - все...