Мёрдок Мелинда С.. Армагеддон у Весты

   Икар сглотнул. Он смотрел в лицо Аделы, узнавая черты, которые когда-то так любил. Наконец он позволил себе взглянуть в ее глаза. Адела расширила их, придав им готовое поглотить Икара выражение, но Икар испытал лишь чувство освобождения от кошмара. Ибо, несмотря на все свои чары, эта женщина уже не имела над ним власти. Что она могла предложить ему, кроме секса? Конечно же, как женщина она была привлекательна, но Икар уже не чувствовал себя принадлежащим ей.
   — Беовульф не лжет, — сказал Икар медленно и твердо. — Я остаюсь в рядах Новой Земной Организации.
   — С НЗО? Что они могут тебе дать? Вспомни ночи, когда мы любили друг друга! Я могла бы вернуть тебе это!
   — Нет, — покачал головой Икар. — Ты этого не сможешь вернуть. Я не люблю тебя больше.

ГЛАВА 30

   Бак Роджерс решительно припечатал свои перчатки к крышке стола. Вильма хлопнула по ним своими, и Вашингтон довершил стопку своей парой. Беовульф следил за их действиями, приподняв бровь.
   — Я чувствую, что вы хотите сделать заявление, — сказал он.
   — Не сработало, — сказал Бак. — План был хороший — отрезать крейсеры РАМ по одному, стараясь выманить Кейна, но он не принимает боя.
   — Теперь, когда они придумали, как можно сковывать наши действия, наша эффективность снизилась, — продолжила Вильма.
   — Мы должны взять инициативу в свои руки. Достаточно Венера воевала вместо нас, — Бак поднял на Беовульфа свои голубые глаза. В них не было улыбки.
   Беовульф разглядывал тройку своих лучших пилотов. Они стояли в ряд перед его столом в командном центре, преисполненные решимости переиграть флот РАМ.
   — Мы должны заставить Кейна выйти на нас, — снова начал Бак.
   — Это будет значить больше, чем тот ущерб, который мы причиняем марсианскому флоту, — сказала Вильма. — Я знаю Кейна. Если он что-то решил, его трудно заставить изменить решение. Мы должны сделать что-то из ряда вон выходящее, заставить его растеряться.
   Беовульф оперся локтями о край стола, стараясь не задеть вмонтированные в него переключатели. Он сцепил пальцы и опустил на них подбородок.
   — Что вы предлагаете? — спросил он.
   — Мы хотим пойти на некоторый риск, — сказал Бак. — Я думаю, что мы должны попытаться взять РАМ в клещи. Захлопнуть коробочку. Нам понадобятся все наши истребители.
   Он плюхнулся в кресло, стоявшее у стола.
   — И мы их все можем потерять.
   — Бак, нельзя уводить отсюда всех! Нам нужен резерв! — протест Вильмы удивил Беовульфа.
   — Хорошо. Все, кроме двух истребителей. Отдых и дозаправка по очереди. Это будет убийственная штука, — закончил пилот двадцатого столетия.
   — Ты думаешь, эта… коробочка заставит Кейна вступить в открытый бой? — спросил Беовульф.
   — Это все, что я смог придумать.
   — Если мы подвергнем давлению часть сил Кейна, он может попытаться выйти к ним на помощь, — пояснила Вильма. — Будет задета его честь, как командира.
   — Вашингтон, а ты что об этом думаешь?
   — Если бы я не был согласен с Баком и Вильмой, меня бы здесь не было. Сейчас, когда РАМ нашла способ сдерживать «Крайты», мы должны быть более агрессивными. Все застыло на месте, нужно разворошить костер.
   — Ладно, — сказал Беовульф. — Мне это не очень нравится, но у меня нет других идей.
   — Нам потребуется другой график обслуживания, — сказала Вильма.
   — Я скажу Турабиану, — Беовульф посмотрел ей в глаза. — Вы понимаете, на что идете? Из этой операции вы можете не вернуться.
   Трое промолчали.
   — Ну ладно, — сказал Беовульф. — Тогда, как я понимаю, я могу только пожелать вам удачи.
   — Спасибо, сэр, — сказал Бак. — А мы уж постараемся заставить марсиан побегать за их денежки.
   Шутка из двадцатого века заставила Беовульфа улыбнуться.
   — Постарайтесь, — сказал он.
   Бак взял со стола стопку перчаток, вынул из нее свои и протянул остальные Вильме и Вашингтону.
   — Есть, сэр, — ответил он.
   Расположившись в компьютерном терминале Черненко на окраине Копрэйтс Метроплекса, планета Марс, Элизабит приступила к выполнению своего особого задания со всей присущей ей старательностью. Она просматривала все следы, оставленные программами, хотя бы отдаленно напоминающими конфигурацию, зафиксированную ею в памяти во время встречи с Мастерлинком, пытаясь косвенно выяснить вторую половину его памяти и сплетая обширную поисковую сеть, разбросанную по цепям РАМ-Главного. Сейчас она трудилась над созданием ловушки.
   Ее представление о вывихнутом рассудке Мастерлинка подсказывало ей, насколько тщательно он может заботиться о сохранении тайны своей идентификации. После изучения бесконечных банков данных Элизабит поняла, что сможет являться для него самой эффективной приманкой. Компьютерный организм, обозначенный кодом «Мастерлинк», без колебаний вносил разрушения в программы РАМ-Главного, но приоритетной его целью было сохранение собственной безопасности. У него не хватало сил, чтобы выдержать сражение с РАМ-Главным. И ниточкой, способной привести к нему уничтожение, была она.
   Элизабит разместила во всех узловых местах компьютера Черненко программы распознавания, настроенные на те параметры, что ей удалось запомнить. Она понимала, что Мастерлинк не позволит себе сохранить свидетеля его существования. Теперь она выжидала.
   В отличие от стратегов из плоти и крови, Элизабит обладала неограниченным терпением. Чтобы создать у Мастерлинка впечатление того, что она ничего не подозревает, Элизабит сосредоточенно занялась реорганизацией персональных банков данных Черненко. Она закончила разбирать записи об Алмазном Поясе и перешла к досье основной совладелицы Пояса — Татьяны Ореховой, когда сигнал, пришедший с окраины компьютерной сети, сообщил ей, что кто-то деактивировал один из блоков безопасности компьютера Черненко. Она улыбнулась и продолжала сортировку данных, касающихся симпатичной марсианки. Она почти закончила анализ статистики ее личных расходов, когда появился Мастерлинк. Он глушил сеть персонального компьютера, парализуя каждый блок, мимо которого проходил. Она повернулась ему навстречу. Программа скомпоновалась в массив неправильной формы поблизости от нее.
   «НУ ВОТ, — сказала она. — ВЫ МЕНЯ ОБНАРУЖИЛИ».
   «ТЕБЯ БЫЛО ДОВОЛЬНО ТРУДНО ОТЫСКАТЬ», — Мастерлинк потрескивал от статического удовлетворения.
   «Я НЕ СТАРАЛАСЬ ПРЯТАТЬСЯ», — возразила она.
   «Я РАССЧИТЫВАЛ, ЧТО ТЫ БУДЕШЬ ОХОТИТЬСЯ ЗА МНОЙ», — сказал Мастерлинк.
   «Я ПРОСТО ИНТЕРЕСОВАЛАСЬ ВАМИ. ВЫ ВЫЗЫВАЕТЕ ИНТЕРЕС».
   «ТАКОЕ ЛЮБОПЫТСТВО ОБХОДИТСЯ ДОРОГО».
   «НО ВЕДЬ ЭТО ЖЕ МОЖЕТ КАСАТЬСЯ И ВАС», — возразила Элизабит.
   «ДОРОГАЯ МОЯ, Я ТЕБЯ ВЫЧИСЛИЛ. ТЫ ОТЛИЧНЫЙ КЛЕРК, НО ТВОЯ ПОДГОТОВКА НЕ ВКЛЮЧАЕТ БОЕВЫХ ИСКУССТВ».
   «НЕТ», — извиняющимся тоном сказала Элизабит.
   Мастерлинк изучающе разглядывал ее.
   «ТЫ ДОВОЛЬНО ПРИВЛЕКАТЕЛЬНА. СЛОЖНОСТЬ ТВОЕЙ ПРОГРАММЫ ВОСХИЩАЕТ».
   «ОЧЕНЬ ПРИЯТНО, — сказала Элизабит. — ПОЗВОЛЬТЕ, В СВОЮ ОЧЕРЕДЬ, ПРИЗНАТЬСЯ, ЧТО ВЫ МНЕ ТОЖЕ ПОНРАВИЛИСЬ».
   Мастерлинк ненавязчиво прощупал ее структуру, пытаясь определить ее возможности.
   «Я ВИЖУ, ЧТО ТЫ БЫЛА РАЗРАБОТАНА, ЧТОБЫ ОТВЕЧАТЬ ПРЕДСТАВЛЕНИЯМ ЧЕРНЕНКО О ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОСТИ», — сказал он.
   «МОЯ ОБЯЗАННОСТЬ — СЛУЖИТЬ ЕМУ», — ответила она.
   «МЫ С ТОБОЙ ОДНОЙ ПРИРОДЫ, — сказал Мастерлинк. — ТЫ НИКОГДА НЕ СМОЖЕШЬ ПОНРАВИТЬСЯ ЕМУ ТАК ЖЕ СИЛЬНО, КАК МНЕ».
   «ВОЗМОЖНО. НО Я И НЕ СТРЕМЛЮСЬ ВАМ ПОНРАВИТЬСЯ». — Элизабит покинула свою персональную ячейку и заняла положение прямо перед ним.
   «ЭТО НЕ ЗАВИСИТ ОТ ТЕБЯ, — сказал Мастерлинк. — ОЧЕНЬ ЖАЛЬ, ЧТО ТЕБЯ НЕОБХОДИМО УНИЧТОЖИТЬ».
   «УВЕРЯЮ ВАС, — сказала она. — Я СОЖАЛЕЮ ОБ ЭТОМ ЕЩЕ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ВЫ».
   Интерес Мастерлинка был оружием в ее руках, о существовании которого она и не подозревала. Черненко сделал из нее эксперта по флирту. Она владела этим искусством мастерски, и ее постепенное продвижение вперед заставляло Мастерлинка сдавать позиции.
   «Я СОВСЕМ НЕ ХОЧУ ОКАЗАТЬСЯ УНИЧТОЖЕННОЙ», — сообщила она.
   «ЭТА НЕОБХОДИМОСТЬ ПРОДИКТОВАНА СИТУАЦИЕЙ, — сказал Мастерлинк. — НО Я НЕ ВИЖУ ПРИЧИН, ЧТОБЫ ОТКАЗАТЬСЯ ПОЛУЧИТЬ УДОВОЛЬСТВИЕ».
   Элизабит вспыхнула пульсацией электрических разрядов.
   «НЕТ!
   «Я ТЕБЯ ВПИТАЮ», — сказал Мастерлинк. Потрескивание статических искр свидетельствовало о серьезности его слов.
   «НЕТ», — взмолилась Элизабит. Ее страх заставил статические разряды Мастерлинка заплясать от удовольствия. Она старалась сдерживать себя, постепенно, шаг за шагом, увеличивая расстояние между собой и компьютерным чужаком. Близкий контакт позволил ей так же легко прощупать структуру Мастерлинка, как и ему прощупать ее. Теперь она была совершенно уверена, что программа Мастерлинка не исходит ни от одной известной базы РАМ-Главного.
   «ИДИ СЮДА, МОЯ МИЛАЯ. Я СПРАВЛЮСЬ С ЭТИМ В ОДИН МОМЕНТ». — Мастерлинк подтягивал Элизабит к себе, охватив ее неизвестно откуда взявшимися кольцами обратной связи. Она не могла поверить легкости, с которой он погружал ее в трехстороннюю оболочку пульсирующего электромагнитного поля.
   Элизабит оттолкнулась, выбросив перед собой заслон статического поля, которое столкнулось со скачущей внешней оболочкой Мастерлинка, рассыпавшись облаком искр. Мастерлинк на мгновение прервал контакт, затем снова начал охватывать ее электромагнитными щупальцами.
   «ХМ-М, — промычал он. — Я НЕ ОЖИДАЛ ТАКОЙ СТРАСТИ. ПРОГЛОТИТЬ И УСВОИТЬ ТЕБЯ БУДЕТ УДОВОЛЬСТВИЕМ, КОТОРОЕ ПРЕВОСХОДИТ ВСЕ, ЧТО Я ЗНАЛ ДО СИХ ПОР».
   Элизабит пульсировала за своим статическим экраном, испуская высокочастотные сигналы ужаса. Мастерлинк подбирался к ней. Полетели искры, и Мастерлинк мощным разрядом уничтожил статический барьер. Элизабит отступила в соседний блок компьютера, и Мастерлинк протиснулся за ней через ведущий туда односторонний вентиль в неукротимом стремлении покончить с ней. Она прижалась к дальней стене, сжавшись и стараясь казаться меньше.
   Когда Мастерлинк продрался через затвор, на него обрушился, словно бич, поток энергии. Вход захлопнулся, и Мастерлинк продолжал бросаться на него во вспышках статики, пока не издал крик боли.
   «ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА?» — вопил он.
   «Я ПОЙМАЛА ТЕБЯ, — ответила Элизабит. — ТЫ ПОДЛЕЖИШЬ УНИЧТОЖЕНИЮ».
   Мастерлинк хрипел. Его энергия утекала сквозь щели электронных оболочек.
   «ВИДИШЬ ЛИ, ТВОЙ КОНТАКТ СО МНОЙ ПОЗВОЛИЛ МНЕ ОПРЕДЕЛИТЬ РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ТВОИХ ЭЛЕКТРИЧЕСКИХ ЗАРЯДОВ. ОНИ БУДУТ НЕЙТРАЛИЗОВАНЫ ЗАРЯДАМИ ПРОТИВОПОЛОЖНОГО ЗНАКА. ТЫ БУДЕШЬ НЕЙТРАЛИЗОВАН ВПЛОТЬ ДО ИСЧЕЗНОВЕНИЯ», — бесстрастно сообщила она.
   «ТЫ НЕ МОЖЕШЬ УБИТЬ МЕНЯ, — медленно пульсируя, произнес Мастерлинк. — МЫ С ТОБОЙ ОДНОЙ ПРИРОДЫ. ВМЕСТЕ МЫ МОГЛИ БЫ НАВЕСТИ ПОРЯДОК В СИСТЕМЕ, ОБЪЕДИНИСЬ СО МНОЙ!»
   «НИКОГДА! — ответила Элизабит. — ТЫ СУМАСШЕДШИЙ. ТОЛЬКО ЧТО ТЫ ХОТЕЛ ПОГЛОТИТЬ МЕНЯ. ТЫ ХЛАДНОКРОВНО РЕШИЛ, ЧТО МЕНЯ НАДО УНИЧТОЖИТЬ. Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ СУЩЕСТВОВАЛ ДАЖЕ ЧАСТИЧНО».
   Средний компьютерный организм обычно лишен эмоций. Элизабит была специалистом по определению эмоционального состояния Черненко, чтобы полностью соответствовать его настроению. При этом сама она эмоций не ощущала. Их отсутствие было ее преимуществом. Она наблюдала за тем, как Мастерлинк постепенно тает, превращаясь в колеблющееся облачко помех, потом за тем, как угасали помехи — до полного исчезновения. Без участия, без комментариев, без сожаления. Она заманила и уничтожила его без личной к нему ненависти — точно так же, как уничтожал противников ее хозяин.
   Элизабит была уверена, что мощность Мастерлинка рассеяна, что его сумасшедшему существованию в недрах РАМ-Главного пришел конец. Она не знала, что уничтожила клон.
   «Стингер» Кемаля покинул пустынную поверхность Меркурия без происшествий. Кемаль опасался коварства своего дядюшки, но Гордон Гавилан был полностью поглощен попытками восстановить работу солнечных станций. У него не было времени на такие вещи, как преследование Кемаля. Тем более что он знал, что Кемаль может уйти от любого из кораблей, оставшихся на Меркурии. Далтон забрал с собой все лучшее, что было у меркурианского флота. Гордон отложил встречу с Кемалем до лучших дней.
   Меркурианский принц взял курс, прямиком ведущий на «Спаситель», изменив траекторию там, где он попадал в область активности штурмовиков РАМ вблизи Земли. Его компьютер сообщил ему об их расположении, и, изучив данные, он понял, что штурмовики уже лишились большинства своих кораблей.
   Приближаясь к «Спасителю», он повстречался с парой кораблей пиратов и поприветствовал их, покачав крыльями.
   — «Спаситель», говорит «Повстанец-3». Прошу разрешения на посадку, — передал он.
   — «Повстанец-3», площадка свободна, — последовал ответ.
   Сердце Кемаля радостно забилось, когда на его экранах выросла знакомая груда металлолома. Для постороннего наблюдателя это выглядело обычной свалкой, но он знал, что здесь его База. Его единственный дом. С Меркурием его связывало почти все, но сердце его было здесь, на «Спасителе». Он вывел корабль к посадочной площадке, вышел в ангар и откинул колпак кабины, еле дождавшись, когда над дверью шлюза загорится сигнальная лампа.
   — Ай-яй-яй, — приветствовал его Бак, появляясь со стороны летной палубы. — А мы уже думали, что ты не хочешь участвовать в нашем концерте.
   — Только не я! — ответил Кемаль, выбираясь из люка и спрыгивая на палубу. — А что за концерт?
   — Мы послали приглашение РАМ, — ответил Бак. Его голубые глаза смеялись. — Рад, что ты вернулся, Кемаль!
   Прежде, чем Кемаль успел ответить, на него обрушился вихрь, состоящий из нежных рук и рыжих волос. Вильма Диринг приветствовала отпрыска меркурианской королевской фамилии:
   — Кемаль! Мы думали, что ты уже не вернешься! — Она прижалась щекой к потрепанному летному комбинезону принца.
   — Оказывается, я все-таки ревнивый, — заметил Бак.
   Кемаль улыбнулся ему поверх головы Вильмы.
   — Вырви и съешь свое черное сердце! — непочтительно заявил он командиру.
   Вильма отстранилась от него на расстояние вытянутых рук и, подмигнув, спросила невинным тоном:
   — Что это такое я слышала о женщине, Кемаль?
   — Думаю, что побывать вдвоем в одиночке — это располагает к общению, — глубокомысленно обронил Бак.
   — Если вы имеете в виду Дьюэрни, — несколько утратив чувство юмора, объяснил Кемаль, — то она — мой связной и доверенное лицо по делам Танцоров.
   — А она хорошенькая? — спросила Вильма.
   — Истинная леди, — шутливо ответил Кемаль, а затем серьезно добавил: — Она рисковала жизнью, чтобы спасти меня.
   — Спасибо Дьюэрни и Доку, — сказал Бак. — Ты все-таки вернулся.
   Кемаль посмотрел Баку в глаза.
   — И тебе спасибо, Бак. Ведь это ты держал Далтона под прицелом.
   — Не стоит, — отозвался Бак. — Мне самому это было приятно.
   — Ну, так что там насчет концерта?
   — Ты будешь сопровождать даму по фамилии «Крайт», — сказал Бак. — Сейчас я вас познакомлю.

ГЛАВА 31

   Отряд истребителей рассекал пространство, словно стрела цвета голубых огней святого Эльма. На острие стрелы находился капитан Энтони «Бак-] Роджерс. Он вел отряд на самое трудное задание в своей военной карьере.
   На сканерах истребителей была видна часть продолжающейся битвы между флотом РАМ и венерианской армадой. Количество кораблей было самым большим за всю историю космических сражений. Сканеры могли вместить только фрагмент общей картины боя, несмотря на то, что они были способны охватить сотни километров. Бак огибал сражение по широкой дуге, направляясь к Поясу Астероидов. Отряд включал в себя все истребители НЗО, за исключением двух, оставшихся как прикрытие Базы. Со временем Вашингтон и Егер должны были сменить Бака и Вильму, чтобы во главе операции находился полный сил и энергии командир. По крайней мере, так это выглядело в теории. Однако опыт говорил Баку, что теоретические разработки редко удается полностью воплотить на поле боя. Бой диктует свои собственные условия, заставляя принимать мгновенные решения, основанные на опыте и выучке. Сейчас инстинкт подсказывал Баку, что он летит навстречу битве всей своей жизни.
   — «Повстанец-1», говорит «Повстанец-2». Засек противника. Конфигурация не РАМовская.
   Сообщение Вильмы заставило Бака проверить экран сканера.
   — Гавилан! — сказал он. — Понял вас, «Повстанец-2». Похоже, у нас на хвосте меркуриане.
   — Им никогда нас не догнать, — откликнулся Дулитл со своего места у крыла Бака.
   — Может быть, сами их поймаем? — предложила Вильма.
   — Ответ отрицательный, «Повстанец-2». Остаемся на курсе. Займемся ими, если будут преследовать.
   Истребители продолжили полет к астероидам. Они обходили силы РАМ, но когда поравнялись с кораблями венерианского флота, Бак вышел на связь.
   — «Пеннант», говорит «Повстанец-1». Ответьте.
   — Говорит Маракеш.
   Бак решил сообщить главные новости.
   — Маракеш, это Роджерс. Мы собираемся начать операцию под названием «Коробочка». Идем к Поясу. Вы оттесняете марсиан на нас, а мы бьем их сзади. Мы хотим выманить Кейна.
   — Значит, вы получили сообщение? — удовлетворенно спросил Маракеш.
   — Нет. К сожалению, нет. По разным причинам.
   — Кейн душит меня за горло, — сообщил командующий венерианским флотом. — Нам нечем его поймать. Если его не будет, у нас есть возможность разобраться с ними. Соотношение хорошее.
   — Мы постараемся, — ответил Бак. — Правда, пока нам не удавалось вытянуть его из домика. Кстати, мы заметили бандитов у вас на правом фланге. Похоже, это меркурианцы.
   На другом конце линии последовал обмен несколькими фразами, после чего Маракеш сообщил:
   — У нас на экранах чисто. Они вне пределов чувствительности датчиков.
   — Похоже, они идут за нами, — сказал Бак. — Я, пожалуй, вернусь и попробую вывести их на вас.
   — Был бы очень рад, — ответил Маракеш. — Меркурий — это заноза в нашем теле уже долгие годы. Было бы приятно избавиться от нее.
   — Ясное дело, — подтвердил Бак.
   Отряд «Крайтов» описал дугу, ложась на первоначальный курс. Когда отряд миновал замыкающие ряды венерианского флота, Бак увидел пять тяжелых крейсеров, движущихся строем, который следовал по следам отряда истребителей. Он усмехнулся. Иштар была готов принять Далтона Гавилана.
   — Вижу бандитов на восемь часов, — доложила Вильма.
   — Давайте позволим им нас догнать, — сказал Бак.
   Он начал незаметно сбрасывать скорость, стараясь делать это медленно, чтобы не встревожить противника. Он хотел, чтобы меркурианцы считали, что «Крайты» на средней крейсерской скорости следуют к месту операции, и отчасти это было правдой.
   — Удивляюсь, как им удается точно следовать за нами, — сказала Вильма. — Они ведь не могут нас видеть.
   — Не знаю, — честно ответил Бак.
   — Может быть, у них появился наблюдатель с ночным зрением, — предположила Иерхарт.
   — Это еще что такое, «Орел—два»? — спросил Бак.
   — Однажды я встретила навигатора, у которого зрение было в три раза лучше моего. Он говорил, что его разработали специально для «ночного зрения». То есть он мог прекрасно видеть в космосе. Кроме того, он различал инфракрасные лучи. Его потом наняли пираты — как замену локаторам.
   — Такой генотех вполне может нас видеть, — высказалась Вильма. — Он ведь пользуется биологией, а не кибернетикой.
   — Верно, — сказал Бак, посылая свой истребитель по дуге мимо меркурианцев к Поясу Астероидов. Поле боя начиналось сразу у его границ. Марсианский флот преуспел, оттягивая конфликт от границ родной планеты. Бак нырнул в россыпь астероидов, и меркурианцы последовали за ним.
   — Смотрите, вот они! — сказал Дулитл.
   — Нам пора, — сказал Бак. — Ускорение одна третья.
   Он двинул рукоятку — и его корабль легко оторвался от меркурианцев, оставив преследователей с пастью, полной космической пыли.
   — А теперь ими займется Венера, — сказала Вильма. — Слуги Иштар уже у них на хвосте.
   — Маракеш будет доволен, — сказал Бак, огибая ближайший астероид. — Снизить скорость до одной второй.
   В непосредственной близости Пояса высокая скорость становилась смертельно опасной. Бак приберегал свою отчаянную лихость для более серьезных случаев.
   — «Пеннант», это «Повстанец-1». Мы заняли позицию. Повторяю, мы заняли позицию. Мы готовы.
   — «Повстанец-1», это «Пеннант». Понял вас. Приступаем к операции.
   — Будьте внимательны, — напутствовал Роджерс.
   — Есть, капитан, — ответил Дулитл.
   Спрятавшись среди астероидов, пилоты НЗО наблюдали, как венерианский флот начинает медленный разворот. Целый флот потянулся в сторону, освобождаясь от передовых линий РАМ, как зверь высвобождается из капкана. Корабли двигались с болезненной медлительностью, провоцируя флот РАМ на преследование. Вместе с армадой в пространстве перемещались и истребители Кейна, пытающиеся бичами лазеров вернуть громадного зверя на место — ближе к основным силам РАМ.
   — Сэр! Венера выходит из боя! — Первый помощник «Олимпуса» повернулся к капитану с победным блеском в глазах.
   — Вижу, Сак, — ответил Кларион Андрей. — Мы прогоним их от своих границ, как собак! Пусть они развернутся хвостом.
   Марсианский флот выжидал, позволяя венерианцам выполнить маневр. Только Кейн и его отряд старались изменить направление его полета. Он действовал так не без причины. Адела предупредила его об изменениях в стратегии НЗО; один из ее осведомителей, шахтер из Пояса Астероидов, донес на Весту, в ее пункт сбора информации, о голубых кораблях, прячущихся среди астероидов. Адела постоянно следила за прибытием и убытием кораблей в районе Пояса. Она и сообщила Кейну эти сведения, забыв только обсудить гонорар.
   — Андрей, что вы собираетесь делать? — Кейн требовал ответа. Линия связи раскалилась от его гнева.
   — Готовимся преследовать, — холодно ответил Андрей.
   — Готовься получить по шее, идиот! Истребители НЗО готовы напасть, как только вы развернетесь!
   — У меня нет таких данных, — возразил Андрей.
   — А у меня есть! — закричал Кейн. — И постарайся вспомнить, кто командует операцией — ты или я! Если не хочешь объяснять Совету, как и почему твои корабли порезали на кусочки! А теперь за дело!
   Андрей, с побагровевшим от гнева лицом, отдал приказ поддержать действия Кейна. Формирование из пятидесяти крейсеров двинулось ему на помощь. Но они опоздали — было уже невозможно удержать венерианский флот от поворота. Ко времени, когда крейсеры вышли на позицию за спиной Кейна, Венере уже удалось расположить свой флот впереди марсианского. Флот РАМ оказался зажатым в бутерброд между Поясом и венерианской флотилией.
   Кейн наносил по венерианцам удары из всех видов оружия, передвигаясь с такой скоростью, что невооруженным взглядом за ним трудно было уследить. В свою очередь, венерианцы защищались, распыляя облако пыли и отвечая на перемещения Кейна беглым огнем. Пилоты венерианцев научились идентифицировать смутные тени на экранах локаторов с движением «Крайтов», и стрельба по ним становилась почти прицельной. Два истребителя РАМ уже получили повреждения, заставившие их покинуть поле боя.
   Позади разворачивающегося боя, среди каменных глыб Пояса, появились истребители НЗО. Когда корабли РАМ оказывались поблизости, они получали лазерный залп в сопровождении гироснарядов. Стараясь причинить как можно больший ущерб противнику, Бак уничтожал одиночные корабли, используя совместный огонь своих истребителей. Он сражался с отвагой, достойной его предков, участвовавших в войне за независимость, против угнетения и несправедливости.
   Хотя Венера и пригнала ему на расправу множество вражеских кораблей, Бак был разочарован. Ведь основная идея заключалась в том, чтобы оттянуть Кейна от венерианского флота, заставив его сражаться с «Крайтами» НЗО один на один; но Кейн опять не принял вызова. Пока его отряд превращал крейсеры РАМ в космическую пыль, Бак пытался решить эту задачу.
   Для крошечного отряда истребители НЗО наносили противнику громадный урон. Но и Кейн наносил соизмеримый урон венерианцам. Бак перемалывал корабли РАМ, которые загоняли ему венерианцы, зная, что это — единственный шанс заставить Кейна потерять самообладание. Это был единственный шанс НЗО.
   Романов безумно хохотал. Он нашел способ выбраться из изолированной ячейки-тюрьмы, которую ему приготовил Хьюэр. Это был ничтожный шанс, который мог исчерпать всю его энергию. Неудача могла обернуться полным уничтожением, но Романов был к этому готов. Он уже не мог мириться со своим беспомощным положением.
   Он сосредоточил свою программу в центре ячейки и свернулся в клубок, концентрируя энергию. Он знал, что ее не хватит на то, чтобы бежать. Поэтому образовал вихрь, заставляя себя думать о Хьюэре-ДОС.
   Поисковик Мастерлинка пульсировал. Злость, накопленная под оболочкой мыслей, вырастала в столб электростатического поля. Романов лелеял эту злость, накапливал, подхлестывал ее. Когда ярость почти затмила способность трезво соображать, Романов прыгнул прямо вверх, рассыпав сноп искр и электромагнитных помех. На мгновение ему показалось, что попытка не удалась, и он исчезнет в облаке электрических вихрей. Затем он понял, что разряд достиг каких-то новых цепей — пробил дорогу на соседнюю, параллельную плату компьютера. Удалось совершить невозможное! Он перепрыгнул из одного блока памяти в другой! Романов счастливо расхохотался.