Блутштурцу удалось ускользнуть. Он обманул агентов ФБР, и его след потерялся. Его не удавалось обнаружить до тех пор, пока информаторы не сообщили о каком-то немце, установившем контакт со скрывающимися в Токио военными преступниками и пытающемся настроить общественное мнение против оккупации, которая до этого проходила вполне мирно.
Задача Смита заключалась в том, чтобы обнаружить Блутштурца и захватить или уничтожить его. Когда такси доставило его к величественному зданию, Дай-Ичи, Смит только молил Бога, чтобы не опоздать.
— Смит, Харолд, — сказал он часовому, показывая документы. — Я уполномочен Специальным комитетом.
Но только он повернулся, чтобы идти, как увидел Конрада Блутштурца.
Блутштурц не знал Смита, но понял все по выражению его лица.
Тогда Смит выхватил оружие и представился еще раз.
Однако Конрад Блутштурц не выбежал из здания, как сделал бы любой нормальный человек. Напротив, он вскочил в лифт.
Смит выстрелил, но промахнулся. Второй выстрел пробил закрывающуюся дверь лифта. Увидев, что лифт пошел вниз, в цокольный этаж, Смит рванулся к лестнице.
Оказавшись в подвале, Харолд Смит решил не брать Блутштурца живым. Тот держал в руках портфель, и Смит был уверен, что там взрывчатка или зажигательная смесь.
В подвале было темно — там не было окон. Смит, затаив дыхание, прислушался.
Вдруг что-то тихо звякнуло — кто-то наступил на кусочек угля или осколок стекла. Смит выстрелил на звук.
Внезапно подвал озарила вспышка огня, и в бушующем пламени, издав дикий вопль, закружился на месте человек. Во время войны Смит привык ко всему, но такого крика он еще не слыхал.
Первой его мыслью было выстрелить в объятого пламенем человека и тем самым положить конец его мукам, но огонь быстро распространялся, поскольку на полу была разлита какая-то легковоспламеняющаяся жидкость.
Зажав уши, чтобы не слышать этого крика, Смит бросился звать на помощь...
Командир экипажа объявил, что самолет совершил посадку в Международном аэропорту Майами, и Смит проснулся. Ему пришлось напрягать слух, чтобы расслышать, что говорит командир: в ушах все еще звучал страшный крик Конрада Блутштурца, пробиваясь из прошлого, отделенного сроком в сорок лет.
Пожар в здании Дай-Ичи потушили и дело замяли. Когда Конрада Блутштурца выносили из подвала, он еще цеплялся за жизнь, но кожа его почернела и кусками сходила в тех местах, за которые вынуждены были взяться санитары.
А Смит через день после случившегося уже сидел в транспортном самолете ВВС. Он с честью выполнил возложенную на него задачу. С тех пор он ничего не слышал о Конраде Блутштурце. Смит был уверен, что он мертв. Но, оказывается, он выжил. Должно быть, сподвижникам удаюсь каким-то образом выкрасть его из военного госпиталя в Токио. Досадное упущение спецслужб, которое, очевидно, тоже было замято, с горечью подумал Смит.
Смит представил, что все четырнадцать погибших из-за него Харолдов Смитов могли бы остаться в живых, если бы он тогда не выдал себя, а пристрелил бы Конрада Блутштурца прямо в фойе здания Дай-Ичи. И поклялся довести до конца дело, начатое им в Токио сорок лет назад.
— Желаю вам приятно провести время в Майами, — сказала ему на прощание стюардесса.
— Спасибо, — с суровой решимостью произнес Смит. — Обязательно.
Глава двадцать девятая
Глава тридцатая
Задача Смита заключалась в том, чтобы обнаружить Блутштурца и захватить или уничтожить его. Когда такси доставило его к величественному зданию, Дай-Ичи, Смит только молил Бога, чтобы не опоздать.
— Смит, Харолд, — сказал он часовому, показывая документы. — Я уполномочен Специальным комитетом.
Но только он повернулся, чтобы идти, как увидел Конрада Блутштурца.
Блутштурц не знал Смита, но понял все по выражению его лица.
Тогда Смит выхватил оружие и представился еще раз.
Однако Конрад Блутштурц не выбежал из здания, как сделал бы любой нормальный человек. Напротив, он вскочил в лифт.
Смит выстрелил, но промахнулся. Второй выстрел пробил закрывающуюся дверь лифта. Увидев, что лифт пошел вниз, в цокольный этаж, Смит рванулся к лестнице.
Оказавшись в подвале, Харолд Смит решил не брать Блутштурца живым. Тот держал в руках портфель, и Смит был уверен, что там взрывчатка или зажигательная смесь.
В подвале было темно — там не было окон. Смит, затаив дыхание, прислушался.
Вдруг что-то тихо звякнуло — кто-то наступил на кусочек угля или осколок стекла. Смит выстрелил на звук.
Внезапно подвал озарила вспышка огня, и в бушующем пламени, издав дикий вопль, закружился на месте человек. Во время войны Смит привык ко всему, но такого крика он еще не слыхал.
Первой его мыслью было выстрелить в объятого пламенем человека и тем самым положить конец его мукам, но огонь быстро распространялся, поскольку на полу была разлита какая-то легковоспламеняющаяся жидкость.
Зажав уши, чтобы не слышать этого крика, Смит бросился звать на помощь...
Командир экипажа объявил, что самолет совершил посадку в Международном аэропорту Майами, и Смит проснулся. Ему пришлось напрягать слух, чтобы расслышать, что говорит командир: в ушах все еще звучал страшный крик Конрада Блутштурца, пробиваясь из прошлого, отделенного сроком в сорок лет.
Пожар в здании Дай-Ичи потушили и дело замяли. Когда Конрада Блутштурца выносили из подвала, он еще цеплялся за жизнь, но кожа его почернела и кусками сходила в тех местах, за которые вынуждены были взяться санитары.
А Смит через день после случившегося уже сидел в транспортном самолете ВВС. Он с честью выполнил возложенную на него задачу. С тех пор он ничего не слышал о Конраде Блутштурце. Смит был уверен, что он мертв. Но, оказывается, он выжил. Должно быть, сподвижникам удаюсь каким-то образом выкрасть его из военного госпиталя в Токио. Досадное упущение спецслужб, которое, очевидно, тоже было замято, с горечью подумал Смит.
Смит представил, что все четырнадцать погибших из-за него Харолдов Смитов могли бы остаться в живых, если бы он тогда не выдал себя, а пристрелил бы Конрада Блутштурца прямо в фойе здания Дай-Ичи. И поклялся довести до конца дело, начатое им в Токио сорок лет назад.
— Желаю вам приятно провести время в Майами, — сказала ему на прощание стюардесса.
— Спасибо, — с суровой решимостью произнес Смит. — Обязательно.
Глава двадцать девятая
Илза Ганс пыталась справиться с рукой. Рука была тяжелая. Илза подтащила ее к тому месту, где на полу лежал Конрад Блутштурц — кровать не выдерживала его веса. Особенно пары ног из титана, каждая из которых весила более трехсот фунтов.
— Будет больно, — предупредила Илза.
— Боль теперь не имеет значения, — сказал Конрад Блутштурц, и лицо его напряглось.
Илза присоединила сустав и нажала крохотный рычажок. Рука ожила. Ноги уже были подключены и тихонько гудели.
— Вот теперь все на месте, — сказала Илза, делая шаг назад. — Вы уверены, что хотите исполнить все до конца?
— Смит не станет терять время, — ответил Конрад Блутштурц, садясь. В том месте, где протез давил на кость, болело плечо. — Он в любую минуту может оказаться здесь. Я должен встретить его во всеоружии.
Сделав еще одно усилие, он согнул ноги, напоминающие лапки богомола, и встал, шатаясь как пьяный.
— Похоже, вы не очень-то уверенно держитесь на ногах, — с сомнением произнесла Илза.
— Сейчас стабилизаторы все выровняют. Давай скорей меч!
— Пожалуйста. — Илза осторожно принесла изогнутое лезвие, держа его острым краем от себя, и прикрепила к руке Блутштурца. — Надеюсь, будет держаться.
Здоровой рукой Конрад Блутштурц задвинул меч в специальное отделение своей титановой руки. С легким звяканьем меч встал на место.
— Отлично, — сказал Конрад Блутштурц.
— А я все-таки считаю, что зря мы не прикончили его прямо в “Фолкрофте”, — с сомнением проговорила Илза.
— Нет, так лучше. Теперь он беспокоится за безопасность жены, и мы получим больше удовольствия. А кроме того, в “Фолкрофте” слишком много охраны, а здесь мы будем с ним один на один.
— А может, вам что-нибудь на себя надеть. У вас — как бы это сказать, кое-что болтается, и вообще...
— Я горжусь своим новым телом, Илза!
— А эта штука у вас настоящая? Я хочу сказать, она может...
— Выполнять все функции, которые свойственны настоящему органу? — закончил за нее Конрад Блутштурц. — Это резиновый протез, но теперь я могу мочиться стоя, а не сидя, как женщина. И к тому же он может раздуваться.
— А ощущение от него такое же, как от настоящего? — спросила Илза, которая не могла оторвать глаз от протеза.
— Какая разница, моя Илза? — сказал он, надвигаясь на нее. — Ведь ты не знаешь, как ощущается настоящий.
Илза попятилась к стене. С болота доносились пронзительные крики эверглейдских птиц, создавая тревожную обстановку. Через окна в хижину проникал удушливый сырой воздух.
— Может, лучше подождать?! — испуганно крикнула Илза. — Я хочу сказать, я бы не возражала и все такое, вы сами знаете, но сейчас... Вы еще слишком слабы.
— Я так долго мечтал о тебе, Илза, — проговорил Конрад Блутштурц, прижимая ее к стене. — Я мечтал о тебе еще тогда, когда ты была ребенком, мечтал о твоей гладкой коже, молодом теле.
— Мои родители вас не любили.
— Они стояли на моем пути, но теперь их нет.
— На вашем пути? Что вы хотите сказать?
— Глупая девчонка! Это я уничтожил их! Потому что хотел тебя, потому что нуждался в тебе!
— Вы?! — воскликнула потрясенная Илза. Пронзительно закричав, она принялась лупить маленькими кулачками покрытую шрамами обнаженную грудь того, в кого верила столько лет. — Так вы лгали мне?! Это вы их убили — не евреи, не Смит, а вы?!
Вдруг голубоватая рука схватила ее за шею и начала душить. Крик смолк. Наконец девушка сползла на пол, и Конрад Блутштурц с сожалением посмотрел на бездыханное тело.
— Илза, — прошептал он, — я не хотел причинить тебе вреда.
Не получив ответа, он начал надувать искусственный член — смерть не сможет лишить его того, что принадлежит ему по праву.
Смит взял лодку во Фламинго и долго пробирался среди болотной травы, пока не нашел эти мангровые заросли. Воздух был душным, и в черной грязи возле бесчисленных островов с обильной растительностью грелись на солнышке крокодилы. Несмотря на жару, Смит оставался в сером костюме. Безупречный галстук был завязан тугим узлом. Чемоданчик лежал у его ног.
Ярдах в ста впереди Смит заметил хижину. Она казалась безлюдной. Смит выключил мотор, и лодка плавно заскользила к возвышающемуся над водой островку. Сквозь темную зелень деревьев виднелась какая-то цапля.
И вдруг со стороны болота донесся голос — на этот раз Смит узнал его. И напрягся.
— В моей жизни было четыре счастливых момента, доктор Смит.
Смит не протянул руку, чтобы вынуть пистолет из наплечной кобуры. Он не хотел показывать противнику, что вооружен. Не сейчас.
— Первый-раз это было в Берлине, когда Гитлер лично выбрал меня для работы в Америке, — продолжал голос.
Смит хорошенько осмотрелся: его окружали густые заросли. И голос, похоже, доносился не из хижины.
— Второй — когда я впервые сел в инвалидное кресло. Вы, конечно, скажете, что инвалидное кресло не может быть счастьем, но в сравнении с тем, что я испытал, это был для меня миг торжества.
— Я предпочитаю видеть своего собеседника, — сказал Харолд Смит.
— В третий раз я испытал счастье, когда встал на ноги — впервые за сорок лет, и скоро вы увидите, каким я теперь стал.
— Где моя жена? — спросил Смит, стараясь контролировать голос. Но голос не хотел ему подчиняться — в нем отчетливо слышалась ярость. — Вы обещали дать мне возможность проститься с ней. Я требую этого. Это мое право!
Тут из зарослей показалась фигура, и Смит увидел Конрада Блутштурца. Его левая рука неестественно блеснула, и на глазах у Смита из нее выдвинулось изогнутое лезвие.
Киборг, подумал Смит. Неужели такое возможно?
Конрад Блутштурц пробирался по мшистому берегу, и Смит видел, как его сверкающие протезы погружаются в губчатую почву чуть не до колена. И тут он все понял. Все встало на свои места, и он увидел связь между Блутштурцем, распылителем и Римо с Чиуном.
Но времени на логические рассуждения не было — внезапно Конрад Блутштурц начал расти. Из его бионических колен донеслось слабое гудение, там начало что-то вращаться, выпуская до этого скрытую титановую секцию и таким образом удлиняя ноги.
Когда Конрад Блутштурц подрос на два фута, он бесстрашно ступил в воду и начал надвигаться на лодку Смита, словно этакий железный журавль.
— Где моя жена? — повторил свой вопрос Смит.
— Ты ее никогда больше не увидишь, — ответил Конрад Блутштурц, обнажая зубы. Но это была не улыбка, это было нечто, в чем слились наслаждение и боль.
Смит завел мотор, и лодка двинулась к неуклюжей, громоздкой фигуре.
— Дурак! — крикнул Блутштурц, выбрасывая вперед сразу обе руки.
Но Смит успел выпрыгнуть из лодки до того, как киборг нанес удар.
Конрад Блутштурц едва заметно качнулся и снес часть плоского носа лодки. Зачерпнув воды, лодка начала медленно погружаться в воду, а Смит, вскарабкавшись по скользкому берегу, побежал к хижине.
— Где ты, милая?! — позвал он.
Сзади издевательски засмеялся Конрад Блутштурц.
Это оказалась Илза, блондинка, которую Смит видел “Фолкрофте”. Она была мертва. С замиранием сердца Смит переходил их комнаты в комнату, но ничего не мог обнаружить. Хижина была пуста.
— Где же она? — спросил он себя. — Господи, где же она может быть?
— Нам куда — направо или налево?
— Налево, — твердо сказал Чиун.
Римо направил моторку в левый рукав болотистой реки. Мастер Синанджу возвышался на носу причудливым украшением. На нем была гавайская рубашка, заправленная в парусиновые штаны, потому что так одевались все в Эверглейдсе.
— Мне все-таки кажется, что лучше бы помочь Смиту чем мотаться вот так без толку, — заметил Римо.
— Смит сказал, что не нуждается в нашей помощи, — ответил Чиун. — Смит — Император, и его слово — закон.
— Если там никого нет, клянусь, мы немедленно возвращаемся в “Фолкрофт”!
— Вот ты и возвращайся, а я останусь и буду ожидать появления человека-машины, этого кровопийцы. Наконец они заплыли в тупик.
— Ты ошибся.
— Я не ошибся, — обиженно ответил Чиун. — Просто не был абсолютно прав.
— Какая разница, — сказал Римо, разворачивая лодку.
— Тихо! — вдруг прошептал Чиун. — Я что-то слышу.
Римо заглушил мотор и услышал голос, доносившийся из-за покрытой солнечными бликами листвы.
— Смит! Харолд В. Смит! — вопил голос.
— Это он, — произнес Чиун. — Кровопийца.
— Он за теми деревьями, — отозвался Римо, направляя лодку к берегу. Выскочив из лодки, они побежали сквозь заросли.
Вскоре они вышли к правому рукаву. Там, прямо в воде, стоял Конрад Блутштурц — хотя он был на большой глубине, вода едва доходила ему до колен.
— Смит! — орал Блутштурц.
— Ну, держись, выродок! — крикнул Мастер Синанджу. Конрад Блутштурц обернулся на голос. Переставив одну ногу, словно журавль, он развернулся, чтобы встретить лицом к лицу новую угрозу.
— Что ж, — произнес он, — значит, вы нашли меня! Римо полез было в воду, но Чиун остановил его.
— Подожди, пусть лучше он подойдет.
— Хорошо, папочка, подмани его. — Римо отошел от Чиуна, чтобы они представляли собой две различные цели.
— Смит! — снова позвал Конрад Блутштурц, приближаясь к ним. — Харолд Смит! Выходи посмотреть, какую кару я обрушу сейчас на своих врагов!
— Неужели он обращается к нашему Смиту? — удивился Чиун.
— Вряд ли, — ответил Римо, но тут же переменил мнение, увидев, как из хижины на берегу показалось знакомое лицо. — Смитти! — обратился к нему Римо. — Что вы здесь делаете?
— Это чудовище похитило мою жену! — Так вы знакомы? — с удивлением спросил Конрад Блутштурц.
— Разве ты этого не знал? — холодно ответил Римо. — Мы работаем на него, и с самого начала искали именно тебя.
— Работаете на Смита? Все это время? — Блутштурц повернулся к Смиту. — Я охотился за тобой, а ты послал этих двоих охотиться за мной? Поразительно. А ты, Харолд Смит, находчивее, чем я ожидал.
— Смит здесь ни при чем! — сказал Римо. — Прежде тебе придется иметь дело с нами!
— Посмотрите в хижине. Император Смит, — обратился к директору КЮРЕ Чиун. — Прибор, который мы ищем, может находиться там. — Смит исчез в хижине. — Хорошо, теперь он не будет нам мешать, а мы тем временем покажем этому будущему трупу, как Синанджу расправляется с врагами.
— Сейчас посмотрю, что я могу сделать, — откликнулся Римо.
Конрад Блутштурц уже подошел к берегу и занес ногу. Прорезав землю, она соскользнула в коричневатую, мутную воду.
— В чем дело? — озадаченно воскликнул Конрад Блутштурц.
— Он не может вылезти из воды, — шепнул Чиун. — Он слишком тяжелый.
— Ага! — издал Римо боевой клич.
Он шагнул влево, выходя на внутреннюю линию, — традиционный подход Синанджу к ближнему бою, — и навстречу ему взметнулся сверкнувший на солнце меч. Чиун взял правее, подбираясь к врагу по внешней линии.
— Убью! — прорычал Конрад Блутштурц и нанес короткий удар мечом.
Римо увернулся и ударил пальцем, твердым как сталь, по руке, но не по металлической части, а прямо по культе.
Конрад Блутштурц издал дикий вопль и нетвердой походкой сделал два шага назад, словно его ноги управлялись невидимыми ниточками.
Выбросив вперед обутую в сандалию ногу, Чиун ударил по металлической ноге — как раз в тот момент, когда Блутштурц качнулся назад. Нога согнулась, но тут же автоматически встала на место. Туловище Блутштурца заколебалось, словно шарик мороженого на вершине раскачивающегося сахарного рожка.
— Ножной механизм работает автономно! — крикнул Чиун Римо по-корейски.
— Ясно, — ответил Римо и нырнул.
Чиун последовал за ним. Держась за раненое плечо, Конрад Блутштурц отступил назад, повернулся на одной ноге, будто огромный циркуль, очерчивающий дугу, и уставился в темную воду, но ничего там не увидел. Он ждал, когда же появятся пузыри, но, как ни странно, их не было. Может, эти двое не нуждаются в воздухе?
И тут его правая нога вздрогнула от удара. Издав крик боли, Конрад Блутштурц принялся лягаться изо всех сил. Вокруг забурлила вода. Конрад Блутштурц напоминал цаплю, неожиданно для себя обнаружившую между ног ядовитую медузу. Он снова дрыгнул ногой и вдруг взвыл: его титановые ноги не находили опоры.
— Ку-ку! — раздался сзади визгливый зов. Он обернулся — там стоял азиат.
— Ну, иди ко мне, — дразнил Чиун.
Но Конрад Блутштурц к нему не пошел. Напротив, он попытался отступить назад, но ноги не слушались его. Он напрягся изо всех сил, но ногам что-то явно мешало. Что-то, что находилось в воде. Конечно же, молодой. Римо.
— Я прикажу, и он утащит тебя под воду, — сказал Чиун. — Он держит тебя за обе ноги. А ты такой тяжелый, что едва упадешь в воду, сразу утонешь.
— Нет! — завизжал Конрад Блутштурц. — Меня не проведешь! Тем более через сорок лет! Смит! Смит! Убери их, Смит! Будь мужчиной, выходи на честный бой! Я вызываю тебя, Смит!
И тут из хижины показался Харолд Смит — он пытался справиться с распылителем, но колеса прибора то и дело застревали в грязи.
— Не убивайте его! — крикнул Смит. — Он один знает, где находится моя жена!
Звук его голоса добрался до глубины, где Римо держал ноги Конрада Блутштурца. Не выпуская ног, Римо поднялся на поверхность.
— Папочка, что мне делать?
— Не слушай Смита, — ответил по-корейски Чиун. — Мы держим кровопийцу на коротком поводке.
В безмолвной ярости Блутштурц замахнулся на Римо, но не смог дотянуться до него. В ответ Римо сильно стукнул его по ногам, и Блутштурц застонал.
— Но ведь только он знает, где миссис Смит! — откликнулся Римо.
— Жену Императора можно отыскать, а эта мерзость должна быть стерта с лица земли.
— Не ты ли учил меня повиноваться Императору? — напомнил Римо.
— Сначала надо повиноваться Мастеру, а уж затем Императору, — пояснил Чиун.
— Может, мне удастся сделать и то, и другое одновременно. — И Римо сильно дернул за ноги свою жертву.
Конрад Блутштурц сильно качнулся и упал, врезавшись туловищем в мангровую поросль. Цепляясь за землю, он попытался подтянуть к себе ноги.
Римо и Чиун тоже выбрались из воды, но когда они подбежали, Блутштурц был уже на ногах.
— Теперь все осложнилось, — буркнул Чиун.
— Смит хотел его живым — пусть получит живым, — сказал Римо.
Конрад Блутштурц начал размахивать налево-направо своим изогнутым мечом, но Римо и Чиун легко уходили от ударов. Это и впрямь супермены! Впрочем, теперь и он мало чем отличается от них.
И каждый раз, когда его удар не попадал в цель, они наносили удар по туловищу, его самому уязвимому месту.
— Он слабеет, — сказал Чиун по-корейски.
— У меня идея. Попробуй выбить из-под него ногу, — предложил Римо.
— Вряд ли это поможет, — отозвался Чиун, целясь в правую ногу.
Под его мощным ударом нога поддалась. Какое-то мгновение Конрад Блутштурц стоял на одной ноге, но вскоре другая под действием автоматических внутренних стабилизаторов вновь обрела опору.
— Видал? — прокомментировал Чиун.
— Попробуй еще раз, — посоветовал Римо, описывая круги возле огромной вспотевшей фигуры.
Чиун нанес новый удар, и одновременно с ним ударил Римо. Оба удара, мощные, как выстрел, были нацелены в одну точку — чуть ниже уязвимого коленного сустава.
От удара Мастера Синанджу нога подскочила и наткнулась на крепкую ногу Римо. Титановый протез рассыпался на мелкие кусочки. Конрад Блутштурц зашатался, в поисках опоры безумно вращая покалеченной ногой, а затем, словно сказочное живое дерево, рухнул на землю.
— Смит! — выкрикнул он. — Меня не проведешь! Я еще посчитаюсь с тобой!
Быстро оправившись от падения, Конрад Блутштурц пополз к хижине, кромсая растительность и подбрасывая вверх комья земли.
— Папочка, осторожнее! Он все еще опасен!
— Сам вижу, — откликнулся Мастер Синанджу.
— Римо! Чиун! Не двигаться! — раздался из хижины голос Харолда Смита.
— Что? — крикнул в ответ Римо.
— Я сказал: не двигайтесь!
Смит включил распылитель.
Активно вгрызавшиеся в землю механические конечности Конрада Блутштурца задрожали и начали плавиться. Только что целые металлические суставы распались на мелкие серебристые шарики и вскоре растаяли совсем.
Через мгновение остов человеческой части Конрада Блутштурца лежал в голубоватой жиже, медленно стекающей с берега в реку.
Испустив дикий вопль, Блутштурц вылез из титановой лужи и пополз к Харолду Смиту. В жалкой попытке он привстал на обрубках ног, упираясь в землю здоровой рукой.
Харолд Смит, словно в кошмарном сне, смотрел, как страшное существо продолжает надвигаться на него. От Конрада Блутштурца осталось не больше трех футов роста но он вновь и вновь выкрикивал одно только слово, и от звука его голоса гревшиеся на солнышке аллигаторы попрыгали в воду на несколько миль вокруг.
— Смит! Смит! Смит!
И Харолд Смит, потрясенный силой ненависти, заставлявшей этот человеческий обрубок из последних сил ползти на него, вынужден был достать пистолет. Он дважды выстрелил, но даже это не остановило с трудом ковыляющую фигуру. Только после третьей пули Конрад Блутштурц упал. Смит подошел вплотную к окровавленному телу, от которого остались теперь только туловище и голова, сжимая в руке автоматический пистолет — тот же, который был у него и в Токио.
— Моя жена, — спросил он. — Где моя жена?
— Она мертва, — прохрипел Конрад Блутштурц. — Мертва. Наконец-то я отомщен. Отомщен...
С искаженным от ужаса лицом Смит всадил последнюю пулю в голову Блутштурца.
— Смитти, мне так жаль, — сказал Римо. Смит стоял с безучастным выражением на лице.
— Мертва, — слабо повторил он. — Она мертва!
— Мы прочешем весь Эверглейдс! — вмешался Чиун. — И найдем тело жены нашего Императора, чтобы похоронить ее с почестями. — В бессильной ярости он пнул труп Блутштурца ногой.
— Нет, — проговорил Харолд Смит. — Нет... Отвезите меня назад, в “Фолкрофт”.
— Будет больно, — предупредила Илза.
— Боль теперь не имеет значения, — сказал Конрад Блутштурц, и лицо его напряглось.
Илза присоединила сустав и нажала крохотный рычажок. Рука ожила. Ноги уже были подключены и тихонько гудели.
— Вот теперь все на месте, — сказала Илза, делая шаг назад. — Вы уверены, что хотите исполнить все до конца?
— Смит не станет терять время, — ответил Конрад Блутштурц, садясь. В том месте, где протез давил на кость, болело плечо. — Он в любую минуту может оказаться здесь. Я должен встретить его во всеоружии.
Сделав еще одно усилие, он согнул ноги, напоминающие лапки богомола, и встал, шатаясь как пьяный.
— Похоже, вы не очень-то уверенно держитесь на ногах, — с сомнением произнесла Илза.
— Сейчас стабилизаторы все выровняют. Давай скорей меч!
— Пожалуйста. — Илза осторожно принесла изогнутое лезвие, держа его острым краем от себя, и прикрепила к руке Блутштурца. — Надеюсь, будет держаться.
Здоровой рукой Конрад Блутштурц задвинул меч в специальное отделение своей титановой руки. С легким звяканьем меч встал на место.
— Отлично, — сказал Конрад Блутштурц.
— А я все-таки считаю, что зря мы не прикончили его прямо в “Фолкрофте”, — с сомнением проговорила Илза.
— Нет, так лучше. Теперь он беспокоится за безопасность жены, и мы получим больше удовольствия. А кроме того, в “Фолкрофте” слишком много охраны, а здесь мы будем с ним один на один.
— А может, вам что-нибудь на себя надеть. У вас — как бы это сказать, кое-что болтается, и вообще...
— Я горжусь своим новым телом, Илза!
— А эта штука у вас настоящая? Я хочу сказать, она может...
— Выполнять все функции, которые свойственны настоящему органу? — закончил за нее Конрад Блутштурц. — Это резиновый протез, но теперь я могу мочиться стоя, а не сидя, как женщина. И к тому же он может раздуваться.
— А ощущение от него такое же, как от настоящего? — спросила Илза, которая не могла оторвать глаз от протеза.
— Какая разница, моя Илза? — сказал он, надвигаясь на нее. — Ведь ты не знаешь, как ощущается настоящий.
Илза попятилась к стене. С болота доносились пронзительные крики эверглейдских птиц, создавая тревожную обстановку. Через окна в хижину проникал удушливый сырой воздух.
— Может, лучше подождать?! — испуганно крикнула Илза. — Я хочу сказать, я бы не возражала и все такое, вы сами знаете, но сейчас... Вы еще слишком слабы.
— Я так долго мечтал о тебе, Илза, — проговорил Конрад Блутштурц, прижимая ее к стене. — Я мечтал о тебе еще тогда, когда ты была ребенком, мечтал о твоей гладкой коже, молодом теле.
— Мои родители вас не любили.
— Они стояли на моем пути, но теперь их нет.
— На вашем пути? Что вы хотите сказать?
— Глупая девчонка! Это я уничтожил их! Потому что хотел тебя, потому что нуждался в тебе!
— Вы?! — воскликнула потрясенная Илза. Пронзительно закричав, она принялась лупить маленькими кулачками покрытую шрамами обнаженную грудь того, в кого верила столько лет. — Так вы лгали мне?! Это вы их убили — не евреи, не Смит, а вы?!
Вдруг голубоватая рука схватила ее за шею и начала душить. Крик смолк. Наконец девушка сползла на пол, и Конрад Блутштурц с сожалением посмотрел на бездыханное тело.
— Илза, — прошептал он, — я не хотел причинить тебе вреда.
Не получив ответа, он начал надувать искусственный член — смерть не сможет лишить его того, что принадлежит ему по праву.
* * *
Доктор Харолд В. Смит завел мотор. Впереди виднелся небольшой островок, терявшийся в мангровых зарослях, и он не знал, куда дальше плыть.Смит взял лодку во Фламинго и долго пробирался среди болотной травы, пока не нашел эти мангровые заросли. Воздух был душным, и в черной грязи возле бесчисленных островов с обильной растительностью грелись на солнышке крокодилы. Несмотря на жару, Смит оставался в сером костюме. Безупречный галстук был завязан тугим узлом. Чемоданчик лежал у его ног.
Ярдах в ста впереди Смит заметил хижину. Она казалась безлюдной. Смит выключил мотор, и лодка плавно заскользила к возвышающемуся над водой островку. Сквозь темную зелень деревьев виднелась какая-то цапля.
И вдруг со стороны болота донесся голос — на этот раз Смит узнал его. И напрягся.
— В моей жизни было четыре счастливых момента, доктор Смит.
Смит не протянул руку, чтобы вынуть пистолет из наплечной кобуры. Он не хотел показывать противнику, что вооружен. Не сейчас.
— Первый-раз это было в Берлине, когда Гитлер лично выбрал меня для работы в Америке, — продолжал голос.
Смит хорошенько осмотрелся: его окружали густые заросли. И голос, похоже, доносился не из хижины.
— Второй — когда я впервые сел в инвалидное кресло. Вы, конечно, скажете, что инвалидное кресло не может быть счастьем, но в сравнении с тем, что я испытал, это был для меня миг торжества.
— Я предпочитаю видеть своего собеседника, — сказал Харолд Смит.
— В третий раз я испытал счастье, когда встал на ноги — впервые за сорок лет, и скоро вы увидите, каким я теперь стал.
— Где моя жена? — спросил Смит, стараясь контролировать голос. Но голос не хотел ему подчиняться — в нем отчетливо слышалась ярость. — Вы обещали дать мне возможность проститься с ней. Я требую этого. Это мое право!
Тут из зарослей показалась фигура, и Смит увидел Конрада Блутштурца. Его левая рука неестественно блеснула, и на глазах у Смита из нее выдвинулось изогнутое лезвие.
Киборг, подумал Смит. Неужели такое возможно?
Конрад Блутштурц пробирался по мшистому берегу, и Смит видел, как его сверкающие протезы погружаются в губчатую почву чуть не до колена. И тут он все понял. Все встало на свои места, и он увидел связь между Блутштурцем, распылителем и Римо с Чиуном.
Но времени на логические рассуждения не было — внезапно Конрад Блутштурц начал расти. Из его бионических колен донеслось слабое гудение, там начало что-то вращаться, выпуская до этого скрытую титановую секцию и таким образом удлиняя ноги.
Когда Конрад Блутштурц подрос на два фута, он бесстрашно ступил в воду и начал надвигаться на лодку Смита, словно этакий железный журавль.
— Где моя жена? — повторил свой вопрос Смит.
— Ты ее никогда больше не увидишь, — ответил Конрад Блутштурц, обнажая зубы. Но это была не улыбка, это было нечто, в чем слились наслаждение и боль.
Смит завел мотор, и лодка двинулась к неуклюжей, громоздкой фигуре.
— Дурак! — крикнул Блутштурц, выбрасывая вперед сразу обе руки.
Но Смит успел выпрыгнуть из лодки до того, как киборг нанес удар.
Конрад Блутштурц едва заметно качнулся и снес часть плоского носа лодки. Зачерпнув воды, лодка начала медленно погружаться в воду, а Смит, вскарабкавшись по скользкому берегу, побежал к хижине.
— Где ты, милая?! — позвал он.
Сзади издевательски засмеялся Конрад Блутштурц.
* * *
Ниже талии девушка была раздета, трусики были спущены на лодыжки.Это оказалась Илза, блондинка, которую Смит видел “Фолкрофте”. Она была мертва. С замиранием сердца Смит переходил их комнаты в комнату, но ничего не мог обнаружить. Хижина была пуста.
— Где же она? — спросил он себя. — Господи, где же она может быть?
* * *
Подъехав к развилке, Римо спросил Чиуна:— Нам куда — направо или налево?
— Налево, — твердо сказал Чиун.
Римо направил моторку в левый рукав болотистой реки. Мастер Синанджу возвышался на носу причудливым украшением. На нем была гавайская рубашка, заправленная в парусиновые штаны, потому что так одевались все в Эверглейдсе.
— Мне все-таки кажется, что лучше бы помочь Смиту чем мотаться вот так без толку, — заметил Римо.
— Смит сказал, что не нуждается в нашей помощи, — ответил Чиун. — Смит — Император, и его слово — закон.
— Если там никого нет, клянусь, мы немедленно возвращаемся в “Фолкрофт”!
— Вот ты и возвращайся, а я останусь и буду ожидать появления человека-машины, этого кровопийцы. Наконец они заплыли в тупик.
— Ты ошибся.
— Я не ошибся, — обиженно ответил Чиун. — Просто не был абсолютно прав.
— Какая разница, — сказал Римо, разворачивая лодку.
— Тихо! — вдруг прошептал Чиун. — Я что-то слышу.
Римо заглушил мотор и услышал голос, доносившийся из-за покрытой солнечными бликами листвы.
— Смит! Харолд В. Смит! — вопил голос.
— Это он, — произнес Чиун. — Кровопийца.
— Он за теми деревьями, — отозвался Римо, направляя лодку к берегу. Выскочив из лодки, они побежали сквозь заросли.
Вскоре они вышли к правому рукаву. Там, прямо в воде, стоял Конрад Блутштурц — хотя он был на большой глубине, вода едва доходила ему до колен.
— Смит! — орал Блутштурц.
— Ну, держись, выродок! — крикнул Мастер Синанджу. Конрад Блутштурц обернулся на голос. Переставив одну ногу, словно журавль, он развернулся, чтобы встретить лицом к лицу новую угрозу.
— Что ж, — произнес он, — значит, вы нашли меня! Римо полез было в воду, но Чиун остановил его.
— Подожди, пусть лучше он подойдет.
— Хорошо, папочка, подмани его. — Римо отошел от Чиуна, чтобы они представляли собой две различные цели.
— Смит! — снова позвал Конрад Блутштурц, приближаясь к ним. — Харолд Смит! Выходи посмотреть, какую кару я обрушу сейчас на своих врагов!
— Неужели он обращается к нашему Смиту? — удивился Чиун.
— Вряд ли, — ответил Римо, но тут же переменил мнение, увидев, как из хижины на берегу показалось знакомое лицо. — Смитти! — обратился к нему Римо. — Что вы здесь делаете?
— Это чудовище похитило мою жену! — Так вы знакомы? — с удивлением спросил Конрад Блутштурц.
— Разве ты этого не знал? — холодно ответил Римо. — Мы работаем на него, и с самого начала искали именно тебя.
— Работаете на Смита? Все это время? — Блутштурц повернулся к Смиту. — Я охотился за тобой, а ты послал этих двоих охотиться за мной? Поразительно. А ты, Харолд Смит, находчивее, чем я ожидал.
— Смит здесь ни при чем! — сказал Римо. — Прежде тебе придется иметь дело с нами!
— Посмотрите в хижине. Император Смит, — обратился к директору КЮРЕ Чиун. — Прибор, который мы ищем, может находиться там. — Смит исчез в хижине. — Хорошо, теперь он не будет нам мешать, а мы тем временем покажем этому будущему трупу, как Синанджу расправляется с врагами.
— Сейчас посмотрю, что я могу сделать, — откликнулся Римо.
Конрад Блутштурц уже подошел к берегу и занес ногу. Прорезав землю, она соскользнула в коричневатую, мутную воду.
— В чем дело? — озадаченно воскликнул Конрад Блутштурц.
— Он не может вылезти из воды, — шепнул Чиун. — Он слишком тяжелый.
— Ага! — издал Римо боевой клич.
Он шагнул влево, выходя на внутреннюю линию, — традиционный подход Синанджу к ближнему бою, — и навстречу ему взметнулся сверкнувший на солнце меч. Чиун взял правее, подбираясь к врагу по внешней линии.
— Убью! — прорычал Конрад Блутштурц и нанес короткий удар мечом.
Римо увернулся и ударил пальцем, твердым как сталь, по руке, но не по металлической части, а прямо по культе.
Конрад Блутштурц издал дикий вопль и нетвердой походкой сделал два шага назад, словно его ноги управлялись невидимыми ниточками.
Выбросив вперед обутую в сандалию ногу, Чиун ударил по металлической ноге — как раз в тот момент, когда Блутштурц качнулся назад. Нога согнулась, но тут же автоматически встала на место. Туловище Блутштурца заколебалось, словно шарик мороженого на вершине раскачивающегося сахарного рожка.
— Ножной механизм работает автономно! — крикнул Чиун Римо по-корейски.
— Ясно, — ответил Римо и нырнул.
Чиун последовал за ним. Держась за раненое плечо, Конрад Блутштурц отступил назад, повернулся на одной ноге, будто огромный циркуль, очерчивающий дугу, и уставился в темную воду, но ничего там не увидел. Он ждал, когда же появятся пузыри, но, как ни странно, их не было. Может, эти двое не нуждаются в воздухе?
И тут его правая нога вздрогнула от удара. Издав крик боли, Конрад Блутштурц принялся лягаться изо всех сил. Вокруг забурлила вода. Конрад Блутштурц напоминал цаплю, неожиданно для себя обнаружившую между ног ядовитую медузу. Он снова дрыгнул ногой и вдруг взвыл: его титановые ноги не находили опоры.
— Ку-ку! — раздался сзади визгливый зов. Он обернулся — там стоял азиат.
— Ну, иди ко мне, — дразнил Чиун.
Но Конрад Блутштурц к нему не пошел. Напротив, он попытался отступить назад, но ноги не слушались его. Он напрягся изо всех сил, но ногам что-то явно мешало. Что-то, что находилось в воде. Конечно же, молодой. Римо.
— Я прикажу, и он утащит тебя под воду, — сказал Чиун. — Он держит тебя за обе ноги. А ты такой тяжелый, что едва упадешь в воду, сразу утонешь.
— Нет! — завизжал Конрад Блутштурц. — Меня не проведешь! Тем более через сорок лет! Смит! Смит! Убери их, Смит! Будь мужчиной, выходи на честный бой! Я вызываю тебя, Смит!
И тут из хижины показался Харолд Смит — он пытался справиться с распылителем, но колеса прибора то и дело застревали в грязи.
— Не убивайте его! — крикнул Смит. — Он один знает, где находится моя жена!
Звук его голоса добрался до глубины, где Римо держал ноги Конрада Блутштурца. Не выпуская ног, Римо поднялся на поверхность.
— Папочка, что мне делать?
— Не слушай Смита, — ответил по-корейски Чиун. — Мы держим кровопийцу на коротком поводке.
В безмолвной ярости Блутштурц замахнулся на Римо, но не смог дотянуться до него. В ответ Римо сильно стукнул его по ногам, и Блутштурц застонал.
— Но ведь только он знает, где миссис Смит! — откликнулся Римо.
— Жену Императора можно отыскать, а эта мерзость должна быть стерта с лица земли.
— Не ты ли учил меня повиноваться Императору? — напомнил Римо.
— Сначала надо повиноваться Мастеру, а уж затем Императору, — пояснил Чиун.
— Может, мне удастся сделать и то, и другое одновременно. — И Римо сильно дернул за ноги свою жертву.
Конрад Блутштурц сильно качнулся и упал, врезавшись туловищем в мангровую поросль. Цепляясь за землю, он попытался подтянуть к себе ноги.
Римо и Чиун тоже выбрались из воды, но когда они подбежали, Блутштурц был уже на ногах.
— Теперь все осложнилось, — буркнул Чиун.
— Смит хотел его живым — пусть получит живым, — сказал Римо.
Конрад Блутштурц начал размахивать налево-направо своим изогнутым мечом, но Римо и Чиун легко уходили от ударов. Это и впрямь супермены! Впрочем, теперь и он мало чем отличается от них.
И каждый раз, когда его удар не попадал в цель, они наносили удар по туловищу, его самому уязвимому месту.
— Он слабеет, — сказал Чиун по-корейски.
— У меня идея. Попробуй выбить из-под него ногу, — предложил Римо.
— Вряд ли это поможет, — отозвался Чиун, целясь в правую ногу.
Под его мощным ударом нога поддалась. Какое-то мгновение Конрад Блутштурц стоял на одной ноге, но вскоре другая под действием автоматических внутренних стабилизаторов вновь обрела опору.
— Видал? — прокомментировал Чиун.
— Попробуй еще раз, — посоветовал Римо, описывая круги возле огромной вспотевшей фигуры.
Чиун нанес новый удар, и одновременно с ним ударил Римо. Оба удара, мощные, как выстрел, были нацелены в одну точку — чуть ниже уязвимого коленного сустава.
От удара Мастера Синанджу нога подскочила и наткнулась на крепкую ногу Римо. Титановый протез рассыпался на мелкие кусочки. Конрад Блутштурц зашатался, в поисках опоры безумно вращая покалеченной ногой, а затем, словно сказочное живое дерево, рухнул на землю.
— Смит! — выкрикнул он. — Меня не проведешь! Я еще посчитаюсь с тобой!
Быстро оправившись от падения, Конрад Блутштурц пополз к хижине, кромсая растительность и подбрасывая вверх комья земли.
— Папочка, осторожнее! Он все еще опасен!
— Сам вижу, — откликнулся Мастер Синанджу.
— Римо! Чиун! Не двигаться! — раздался из хижины голос Харолда Смита.
— Что? — крикнул в ответ Римо.
— Я сказал: не двигайтесь!
Смит включил распылитель.
Активно вгрызавшиеся в землю механические конечности Конрада Блутштурца задрожали и начали плавиться. Только что целые металлические суставы распались на мелкие серебристые шарики и вскоре растаяли совсем.
Через мгновение остов человеческой части Конрада Блутштурца лежал в голубоватой жиже, медленно стекающей с берега в реку.
Испустив дикий вопль, Блутштурц вылез из титановой лужи и пополз к Харолду Смиту. В жалкой попытке он привстал на обрубках ног, упираясь в землю здоровой рукой.
Харолд Смит, словно в кошмарном сне, смотрел, как страшное существо продолжает надвигаться на него. От Конрада Блутштурца осталось не больше трех футов роста но он вновь и вновь выкрикивал одно только слово, и от звука его голоса гревшиеся на солнышке аллигаторы попрыгали в воду на несколько миль вокруг.
— Смит! Смит! Смит!
И Харолд Смит, потрясенный силой ненависти, заставлявшей этот человеческий обрубок из последних сил ползти на него, вынужден был достать пистолет. Он дважды выстрелил, но даже это не остановило с трудом ковыляющую фигуру. Только после третьей пули Конрад Блутштурц упал. Смит подошел вплотную к окровавленному телу, от которого остались теперь только туловище и голова, сжимая в руке автоматический пистолет — тот же, который был у него и в Токио.
— Моя жена, — спросил он. — Где моя жена?
— Она мертва, — прохрипел Конрад Блутштурц. — Мертва. Наконец-то я отомщен. Отомщен...
С искаженным от ужаса лицом Смит всадил последнюю пулю в голову Блутштурца.
— Смитти, мне так жаль, — сказал Римо. Смит стоял с безучастным выражением на лице.
— Мертва, — слабо повторил он. — Она мертва!
— Мы прочешем весь Эверглейдс! — вмешался Чиун. — И найдем тело жены нашего Императора, чтобы похоронить ее с почестями. — В бессильной ярости он пнул труп Блутштурца ногой.
— Нет, — проговорил Харолд Смит. — Нет... Отвезите меня назад, в “Фолкрофт”.
Глава тридцатая
Доктор Харолд В. Смит на негнущихся ногах вошел к себе в кабинет. Стояла глубокая ночь, за окном валил снег.
— Вы хотите остаться здесь? — мягко спросил Римо. — Может, вам лучше пойти домой?
— Там меня больше никто не ждет, — безжизненным голосом проговорил Харолд Смит, опускаясь в свое бессменное кожаное кресло. — И мой дом теперь в “Фолкрофте”. — Он достал красный телефон и подождал, пока раздастся гудок на противоположном конце провода, в спальне президента США. Через несколько секунд он произнес: — Господин президент, вынужден с прискорбием сообщить, что Феррис ДОрр мертв. Убит похитителями... Да, прискорбный факт. Мой человек сделал все, что мог. Тем не менее распылитель в безопасности, к тому же нам удалось ликвидировать человека, повинного в этом убийстве. Так что с этой стороны никакой опасности не грозит. — Он помолчал и повесил трубку.
— Я просто не понимаю вас, Смитти, — начал Римо. Он давно хотел задать Смиту вопрос, но во время полета тот настоял, чтобы в целях безопасности все они сидели отдельно. — Ведь там осталась ваша жена! Почему вы не позволили нам найти тело?
— А как бы я сообщил о ее смерти? — грустно ответил Смит. — В ходе любого полицейского расследования я вынужден был бы давать показания. Меня бы спросили, где я находился в день убийства. Узнали бы, что я был во Флориде, и что бы я тогда им сказал? Это могло нанести урон безопасности КЮРЕ.
— Неужели организация так важна для вас?
— Теперь КЮРЕ — это единственное, что у меня есть, — безжизненным голосом ответил Смит.
— А как вы объясните ее исчезновение? — поинтересовался Римо.
— Я должен подумать.
— А где Чиун? — внезапно вспомнил Римо. — Я думал он здесь.
— Я видел, как он разговаривал с охранником. Может сходите за ним? Мне бы хотелось немного побыть одному.
— Хорошо. Я понимаю ваши чувства.
— Вряд ли, — так же безжизненно отозвался Смит. Но не успел Римо выйти, как в комнату ворвался Чиун.
Он был не один.
Смит поднял глаза, и суровое выражение сменилось на его лице радостным удивлением.
— Ты жива! — воскликнул он.
— О, Харолд! — выдохнула миссис Смит, падая ему в объятия. — Это было так ужасно. Мне встретилась одна из медсестер, которая отвела меня к этому страшному человеку. Он сказал, что знает тебя. Меня связали. Последнее, что помню: я попросила пить, а очнулась в темной комнате, где стояли садовые инструменты. Я думала, что умру от голода, пока этот милый джентльмен не нашел меня.
— Где? Как? — спросил Римо по-корейски. Мастер Синанджу просиял.
— Император Смит слишком легко сдался, — начал он. — Когда мы входили в “Фолкрофт”, я поговорил с охранником. А охрана, надо сказать, тут надежная. Все выезжающие машины тщательно осматриваются, так что из этих стен вывезти женщину никак не могли. Вот я и стал искать на территории крепости “Фолкрофт”, пока не нашел женщину, которая выглядела как жена Смита.
Римо с пониманием кивнул.
— Где она была?
— В подвале.
— Папочка, отличная работа!
Харолд Смит ослабил объятия, которые угрожали раздавить его жену.
— Милая, пожалуйста, подожди в приемной, — мягко попросил он. — Я должен поговорить с этими джентльменами. Скоро я выйду к тебе.
— Харолд, только скорее. — Миссис Смит одарила Мастера Синанджу, своего спасителя, благодарной улыбкой и вышла из кабинета.
Смит громко откашлялся.
— Мастер Синанджу, не знаю, как вас и благодарить. Просите все, что хотите!
— Прошу только разрешения оставаться вашим покорным слугой на все время контракта, — поклонился Чиун.
— Идет, — согласился Смит.
— Эй! — воскликнул Римо. — Я думал, мы все подробно обсудим.
— Мы только что сделали это, — безмятежно ответил Смит.
— Но мне не дали и слова сказать!
— Может, ты стал хуже соображать? Если так, я тебе помогу. Должно быть, размеренная жизнь в Синанджу притупила твою в прошлом быструю реакцию.
— Ах ты, старая лиса! — возмутился Римо. — Что же мне теперь делать?
— Можешь возвращаться в Синанджу и ждать, когда я тоже соблаговолю вернуться туда. А можешь проявить силу воли и отложить отъезд до тех пор, когда я смогу тебя сопровождать.
— Я готов предложить вам вернуться в организацию, — вмешался Смит. — Я очень благодарен вам обоим. Римо начал расхаживать по комнате.
— Нет, так не пойдет! Почему, Чиун, ты всегда со мной так поступаешь?
— Император, я просто не понимаю, о чем он говорит! — пожаловался Чиун Смиту. — С самой помолвки он сам не свой! Думаю, это предсвадебное волнение. Может, Римо, ты еще не готов осесть на одном месте?
— Я готов, вот только ты не хочешь мне этого позволить! Ладно, хочу вам кое-что предложить.
Чиун наклонил голову.
— Что же? — спросил он.
— Весь следующий год ты должен работать на Смита так?
— Не должен. Это честь для меня!
— Я тоже останусь. Но только на год! И на Смита работать не стану — буду вольным стрелком. Буду следить, чтобы ты не попал в беду. Понятно?
— Да, — ответил Смит.
— Отлично! — радостно согласился Чиун и даже захлопал в ладоши. — О, все будет как в старые, добрые времена.
— А теперь, когда мы все уладили, — сказал доктор Харолд В. Смит, — не могли бы вы уйти? Безопасность, знаете ли. И потом, я хотел бы отвезти жену домой.
Римо посмотрел в потолок.
— Боюсь, это будет долгий год, — вздохнул он.
— Хотелось бы надеяться, — добавил Чиун.
— Вы хотите остаться здесь? — мягко спросил Римо. — Может, вам лучше пойти домой?
— Там меня больше никто не ждет, — безжизненным голосом проговорил Харолд Смит, опускаясь в свое бессменное кожаное кресло. — И мой дом теперь в “Фолкрофте”. — Он достал красный телефон и подождал, пока раздастся гудок на противоположном конце провода, в спальне президента США. Через несколько секунд он произнес: — Господин президент, вынужден с прискорбием сообщить, что Феррис ДОрр мертв. Убит похитителями... Да, прискорбный факт. Мой человек сделал все, что мог. Тем не менее распылитель в безопасности, к тому же нам удалось ликвидировать человека, повинного в этом убийстве. Так что с этой стороны никакой опасности не грозит. — Он помолчал и повесил трубку.
— Я просто не понимаю вас, Смитти, — начал Римо. Он давно хотел задать Смиту вопрос, но во время полета тот настоял, чтобы в целях безопасности все они сидели отдельно. — Ведь там осталась ваша жена! Почему вы не позволили нам найти тело?
— А как бы я сообщил о ее смерти? — грустно ответил Смит. — В ходе любого полицейского расследования я вынужден был бы давать показания. Меня бы спросили, где я находился в день убийства. Узнали бы, что я был во Флориде, и что бы я тогда им сказал? Это могло нанести урон безопасности КЮРЕ.
— Неужели организация так важна для вас?
— Теперь КЮРЕ — это единственное, что у меня есть, — безжизненным голосом ответил Смит.
— А как вы объясните ее исчезновение? — поинтересовался Римо.
— Я должен подумать.
— А где Чиун? — внезапно вспомнил Римо. — Я думал он здесь.
— Я видел, как он разговаривал с охранником. Может сходите за ним? Мне бы хотелось немного побыть одному.
— Хорошо. Я понимаю ваши чувства.
— Вряд ли, — так же безжизненно отозвался Смит. Но не успел Римо выйти, как в комнату ворвался Чиун.
Он был не один.
Смит поднял глаза, и суровое выражение сменилось на его лице радостным удивлением.
— Ты жива! — воскликнул он.
— О, Харолд! — выдохнула миссис Смит, падая ему в объятия. — Это было так ужасно. Мне встретилась одна из медсестер, которая отвела меня к этому страшному человеку. Он сказал, что знает тебя. Меня связали. Последнее, что помню: я попросила пить, а очнулась в темной комнате, где стояли садовые инструменты. Я думала, что умру от голода, пока этот милый джентльмен не нашел меня.
— Где? Как? — спросил Римо по-корейски. Мастер Синанджу просиял.
— Император Смит слишком легко сдался, — начал он. — Когда мы входили в “Фолкрофт”, я поговорил с охранником. А охрана, надо сказать, тут надежная. Все выезжающие машины тщательно осматриваются, так что из этих стен вывезти женщину никак не могли. Вот я и стал искать на территории крепости “Фолкрофт”, пока не нашел женщину, которая выглядела как жена Смита.
Римо с пониманием кивнул.
— Где она была?
— В подвале.
— Папочка, отличная работа!
Харолд Смит ослабил объятия, которые угрожали раздавить его жену.
— Милая, пожалуйста, подожди в приемной, — мягко попросил он. — Я должен поговорить с этими джентльменами. Скоро я выйду к тебе.
— Харолд, только скорее. — Миссис Смит одарила Мастера Синанджу, своего спасителя, благодарной улыбкой и вышла из кабинета.
Смит громко откашлялся.
— Мастер Синанджу, не знаю, как вас и благодарить. Просите все, что хотите!
— Прошу только разрешения оставаться вашим покорным слугой на все время контракта, — поклонился Чиун.
— Идет, — согласился Смит.
— Эй! — воскликнул Римо. — Я думал, мы все подробно обсудим.
— Мы только что сделали это, — безмятежно ответил Смит.
— Но мне не дали и слова сказать!
— Может, ты стал хуже соображать? Если так, я тебе помогу. Должно быть, размеренная жизнь в Синанджу притупила твою в прошлом быструю реакцию.
— Ах ты, старая лиса! — возмутился Римо. — Что же мне теперь делать?
— Можешь возвращаться в Синанджу и ждать, когда я тоже соблаговолю вернуться туда. А можешь проявить силу воли и отложить отъезд до тех пор, когда я смогу тебя сопровождать.
— Я готов предложить вам вернуться в организацию, — вмешался Смит. — Я очень благодарен вам обоим. Римо начал расхаживать по комнате.
— Нет, так не пойдет! Почему, Чиун, ты всегда со мной так поступаешь?
— Император, я просто не понимаю, о чем он говорит! — пожаловался Чиун Смиту. — С самой помолвки он сам не свой! Думаю, это предсвадебное волнение. Может, Римо, ты еще не готов осесть на одном месте?
— Я готов, вот только ты не хочешь мне этого позволить! Ладно, хочу вам кое-что предложить.
Чиун наклонил голову.
— Что же? — спросил он.
— Весь следующий год ты должен работать на Смита так?
— Не должен. Это честь для меня!
— Я тоже останусь. Но только на год! И на Смита работать не стану — буду вольным стрелком. Буду следить, чтобы ты не попал в беду. Понятно?
— Да, — ответил Смит.
— Отлично! — радостно согласился Чиун и даже захлопал в ладоши. — О, все будет как в старые, добрые времена.
— А теперь, когда мы все уладили, — сказал доктор Харолд В. Смит, — не могли бы вы уйти? Безопасность, знаете ли. И потом, я хотел бы отвезти жену домой.
Римо посмотрел в потолок.
— Боюсь, это будет долгий год, — вздохнул он.
— Хотелось бы надеяться, — добавил Чиун.