— Полный провал.
— Я знаю — показали в вечерних новостях, — проскрипел в трубке голос Конрада Блутштурца. — Как все было?
— Мы с Люком и Бадом проникли в здание, как вы и велели, и на входе спросили Ферриса Д’Артаньяна.
— ДОрра. Его зовут Феррис ДОрр!
— Феррис ДОрр. Ну и имечко! Мы спросили, не ушел ли он домой. Просто уже было поздно, потому что мы не туда повернули и в результате потеряли три часа. От местных тут ничего не добьешься — у них такой странный акцент.
— Дальше, — поторопил его Конрад Блутштурц.
— В общем, когда охранник сказал, что этот ваш Феррис на месте, мы очень вежливо спросили, нельзя ли его повидать. Сказали, что мы его фэны. А охранник ответил: мол, нет. Мы не знали, что нам делать, и пристрелили его.
— Убили? Хорошо.
— Но никак не могли открыть дверь. Она была заперта, но в ней не было замочной скважины. У того охранника была целая связка ключей, а замочной скважины не было! Вы можете это объяснить?
— Ну а что потом?
— Мы выбили окно.
— И тогда сработала сигнализация.
— Откуда вы знаете?
— Неважно, — ответил Конрад Блутштурц. — Продолжайте.
— Ну, мы пошли его искать. Искали-искали и наконец нашли какого-то парня, который прятался в большой такой комнате со всей этой научной чепухой. Он вроде был похож на портрет этого д’Артаньяна в газете, и мы спросили, не он ли это.
— А он ответил, что нет, — устало произнес Конрад Блутштурц.
— Точно! Откуда вы знаете?
— Продолжайте.
— Ну, он сказал: нет, и мы снова пошли искать, но никого не нашли. Наверно, этот Феррис ушел домой. А тут как раз появилась полиция, и мы дали деру. Еле ушли. Кажется, Люк пристрелил одного из копов, хотя он не уверен. Как думаете, мы влипли?
Наступила долгая тишина, лишь слышался какой-то свист в трубке.
— Герр фюрер! — позвал Бойс Барлоу. У него почему-то получалось “хер” вместо “герр”, что очень раздражало Конрада Блутштурца, но он ничего не мог с собой поделать.
— Теперь всем известно, что за Феррисом ДОрром охотятся, — медленно сказал герр Блутштурц. — Его спрячут, и все будет гораздо труднее.
— Можно нам вернуться? Бад очень скучает по дому. И тут по радио невозможно поймать музыку в стиле кантри.
— Нет. Вы же сами признали, что провалились.
— Выходит этот парень, который сказал, что он не Феррис, на самом деле был Феррис?
— Да.
— Слушай, Бад, а ты оказался прав, это действительно был тот засранец!
— Бойс Барлоу, — произнес Конрад Блутштурц, — приказываю вам спрятать где-нибудь автомобиль. Найдите какой-нибудь лесок и заночуйте там, а утром мне позвоните, и я дам вам дальнейшие распоряжения.
— Надо будет снова его разыскать?
— Вот именно.
— Ладно. Я, правда, немножко боюсь, но как вспомню этого парня и как нагло он нам наврал, так просто зла не хватает.
— Постарайтесь сохранить это чувство, — сказал Конрад Блутштурц и повесил трубку.
— Новые сведения, — проворковала Илза и уселась на ручку инвалидного кресла, наполнив ноздри новоявленного фюрера ароматом духов.
— От членов организации? — спросил он.
— Да. Из Сент-Луиса. — Илза разрезала конверт специальным ножом в форме свастики, и ей на колени высыпались вырезанные из телефонного справочника листы. — Тут тьма Харолдов Смитов! — радостно воскликнула она.
Конрад Блутштурц издал звук, выражающий раздражение.
— Почему он не какой-нибудь Занковский или Бойингтон? — грустно произнес он.
— Все не так плохо. Число тех, кому за шестьдесят, ограниченно. Здесь их всего... раз, два, три... э-э... двенадцать. Наш человек в Сент-Луисе узнал их возраст.
— Двенадцать — это слишком много. Я уже не молод и не могу остаток дней мотаться по стране, убивая Харолдов Смитов.
— Но ведь я буду с вами, и вы это знаете!
Конрад Блутштурц любовно похлопал Илзу по руке.
— Я знаю, leibchen, но сама видишь, как мало мы успели за целых два месяца.
— Мы не сдадимся! — воскликнула Илза, вскочив на ноги; глаза ее горели. — Я так рассчитывала снять с него кожу! Я хочу сделать из нее обложку для дневника. Мне кажется, прекрасная идея. А на последней странице я напишу: “В конце концов мы поймали его и украсили его кожей обложку этого дневника”.
— Нет, Илза, я не собираюсь сдаваться, только думаю, что лучше избрать другой путь. Не мы должны разыскивать их, а они должны прийти к нам.
— Как вы себе это представляете?
— Мы пригласим их к себе. Отправим приглашение всем Харолдам Смитам, каких только сможем отыскать.
— Вы хотите устроить прием?
— Нет, бойню.
Илза упала перед Конрадом Блутштурцем на колени.
— Расскажите, как все будет.
— Это всего лишь задумка. Но прежде я должен поговорить с доктором Бефлекеном. Хочу попросить оказать мне одолжение, а не просто изготовить титановые протезы. Одолжение, — повторил он, впиваясь взором в ложбинку у нее между грудей, и улыбнулся.
— Но я не могу ждать! Или Бойсу не удалось поймать Ферриса?
— Нет, не удалось. Бойс — идиот. Впрочем, лишь идиот дал бы мне возможность так быстро обрести власть на таким числом верных последователей.
— У-у. А нельзя что-нибудь сделать? Ведь вам во что бы то ни стало надо получить ноги!
— Илза, у тебя совсем нет терпения. Я согласен, излишнее терпение, как у меня, надоедает, но я обещаю: наше время скоро наступит!
— Я вот думаю, — медленно начала Илза, — после того, как мы поймаем Смита — настоящего Смита, — можно ли будет начать охотиться за евреями?
— За евреями?
— Я имею в виду настоящую охоту, а не просто пикетирование и оскорбления.
— Зачем тебе это, дитя мое?
— Как, разве вы не помните? Они убили моих родителей. Вы же сами мне говорили!
— Ах, я совсем забыл. Да, эти евреи изрубили их на куски своими мачете.
— А я считала, что они забили их до смерти, — озадаченно сказала Илза.
— Сначала они их избили, а потом уж изрезали на куски. Я не стал рассказывать тебе все подробности. Ты была тогда слишком мала, чтобы узнать все до конца, — И Конрад Блутштурц нежно погладил ее белокурые волосы. — Но ведь этот страшный поступок совершили всего несколько евреев, так почему же ты хочешь уничтожить всех евреев?
— Чтобы продолжить однажды начатое дело. Ну и что, что мы проиграли войну! Это не значит, что мы сдались. Ведь вы не собираетесь сдаваться?
— Я охочусь за одним человеком, — сказал Конрад Блутштурц, разминая железную руку.
— А что потом? Ведь у нас есть эта чудесная организация, пушки, бомбы, солдаты. Должны же мы что-то с ними делать! Просто обязаны!
— После Смита... — произнес Конрад Блутштурц. — После Смита все и обсудим. Илза, ты такая молодая, такая преданная. Это мне нравится в тебе. — И он схватил ее за правую грудь так, что чуть не раздавил, но она этого даже не заметила — просто улыбнулась.
— Ха! — воскликнул он. — Вот и отлично!
— Будешь звонить герру фюреру прямо сейчас? — спросил Люк.
— Ага. Я видел у дороги телефон-автомат. На втором гудке трубку сняла секретарь Крепости чистоты. При звуке ее голоса он поморщился — ее немецкий акцент раздражал.
— Да? — сказала секретарь.
— Соедините меня с фюрером, — попросил ее Бойс. В трубке что-то щелкнуло, и раздался голос Конрада Блутштурца.
— Герр фюрер? Это Бойс.
— Подозреваю, что Ферриса ДОрра перевезли в безопасное место, — без предисловий начал Блутштурц. — В новостях прошла информация о его местонахождении. Он в Балтиморе.
— Где это?
— В Мэриленде.
— Впервые слышу.
— Садитесь в машину и отправляйтесь на север. Поедете через Вашингтон.
— А вот об этом слыхал.
— Отлично. Поезжайте через Вашингтон и на выезде из города увидите указатель с надписью “Балтимор”. Адрес такой: Лафайетт-стрит, четыреста сорок пять. Феррис ДОрр находится в пентхаусе — это самый верхний этаж.
— На словах просто, — сказал Бойс.
— Так оно и есть. Поэтому-то я и доверяю тебе это ответственное задание.
— Уже едем!
— И не забудьте распылитель.
— Ни за что!
— И выбросьте бумажники. На всякий случай.
— На какой-такой случай?
— На случай провала.
— Послушайте, герр фюрер, нас трое, у меня двустволка, у Люка и Бада — автоматы. Кто может нас поймать? Мы вооружены до зубов.
— У ДОрра надежная охрана. Если понадобится, можете использовать оружие, только ни в коем случае не убивайте его и смотрите сами не попадайтесь. Если вас возьмут, не отвечайте ни на какие вопросы. И передайте мой приказ остальным. Держите язык за зубами, как истинные арийцы, а уж мы позаботимся о вас; А теперь идите и выполняйте. Выкиньте все из бумажников!
— И деньги тоже?
— Нет, деньги оставьте. Выкиньте только документы.
— Отлично. Я так прикинул, нам понадобится на бензин. — Как только операция будет окончена, позвоните мне. Бойс Барлоу пошел к машине, спрятанной за густой порослью магнолий.
— Герр фюрер велел избавиться от документов, — сообщил он Люку и Баду.
— Зачем? — в один голос спросили Бад и Люк.
— Он сказал: на случай, если нас поймают. Бойс сел за руль и завел мотор.
— Кому это надо нас ловить? — спросил Люк, садясь рядом с ним. Бад залез на заднее сиденье. — У нас же двустволка!
— Я пытался ему это объяснить, но вы ж его знаете — он такой осторожный.
Братья достали бумажники, разорвали карточки социального обеспечения и остальные документы и выбросили их из окна движущегося автомобиля, где те смешались с падающими с неба снежинками.
— Сегодня они предпримут еще одну попытку.
— Думаете, на этот раз им это удастся?
— Не думаю. Илза нахмурилась.
— Зачем же их тогда посылать?
— А может, удастся. Это сохранит нам много сил и средств. А если нет, то вся Лига белых арийцев будет в наших руках.
— О, прекрасная мысль.
— А вот тогда-то мы с тобой, Илза, и получим Ферриса ДОрра.
— И Харолда Смита, — добавила Илза. — Не забывайте о нем.
— Я никогда не забуду о Харолде Смите, — сказал Конрад Блутштурц. В его маленьких черных глазках отражался горевший в камине огонь. — Никогда!
Глава семнадцатая
— Я знаю — показали в вечерних новостях, — проскрипел в трубке голос Конрада Блутштурца. — Как все было?
— Мы с Люком и Бадом проникли в здание, как вы и велели, и на входе спросили Ферриса Д’Артаньяна.
— ДОрра. Его зовут Феррис ДОрр!
— Феррис ДОрр. Ну и имечко! Мы спросили, не ушел ли он домой. Просто уже было поздно, потому что мы не туда повернули и в результате потеряли три часа. От местных тут ничего не добьешься — у них такой странный акцент.
— Дальше, — поторопил его Конрад Блутштурц.
— В общем, когда охранник сказал, что этот ваш Феррис на месте, мы очень вежливо спросили, нельзя ли его повидать. Сказали, что мы его фэны. А охранник ответил: мол, нет. Мы не знали, что нам делать, и пристрелили его.
— Убили? Хорошо.
— Но никак не могли открыть дверь. Она была заперта, но в ней не было замочной скважины. У того охранника была целая связка ключей, а замочной скважины не было! Вы можете это объяснить?
— Ну а что потом?
— Мы выбили окно.
— И тогда сработала сигнализация.
— Откуда вы знаете?
— Неважно, — ответил Конрад Блутштурц. — Продолжайте.
— Ну, мы пошли его искать. Искали-искали и наконец нашли какого-то парня, который прятался в большой такой комнате со всей этой научной чепухой. Он вроде был похож на портрет этого д’Артаньяна в газете, и мы спросили, не он ли это.
— А он ответил, что нет, — устало произнес Конрад Блутштурц.
— Точно! Откуда вы знаете?
— Продолжайте.
— Ну, он сказал: нет, и мы снова пошли искать, но никого не нашли. Наверно, этот Феррис ушел домой. А тут как раз появилась полиция, и мы дали деру. Еле ушли. Кажется, Люк пристрелил одного из копов, хотя он не уверен. Как думаете, мы влипли?
Наступила долгая тишина, лишь слышался какой-то свист в трубке.
— Герр фюрер! — позвал Бойс Барлоу. У него почему-то получалось “хер” вместо “герр”, что очень раздражало Конрада Блутштурца, но он ничего не мог с собой поделать.
— Теперь всем известно, что за Феррисом ДОрром охотятся, — медленно сказал герр Блутштурц. — Его спрячут, и все будет гораздо труднее.
— Можно нам вернуться? Бад очень скучает по дому. И тут по радио невозможно поймать музыку в стиле кантри.
— Нет. Вы же сами признали, что провалились.
— Выходит этот парень, который сказал, что он не Феррис, на самом деле был Феррис?
— Да.
— Слушай, Бад, а ты оказался прав, это действительно был тот засранец!
— Бойс Барлоу, — произнес Конрад Блутштурц, — приказываю вам спрятать где-нибудь автомобиль. Найдите какой-нибудь лесок и заночуйте там, а утром мне позвоните, и я дам вам дальнейшие распоряжения.
— Надо будет снова его разыскать?
— Вот именно.
— Ладно. Я, правда, немножко боюсь, но как вспомню этого парня и как нагло он нам наврал, так просто зла не хватает.
— Постарайтесь сохранить это чувство, — сказал Конрад Блутштурц и повесил трубку.
* * *
В кабинет вошла Илза Ганс с пачкой писем. Конрад Блутштурц поднял на нее глаза. Он, как всегда, был одет в рубашку из махровой ткани — более грубая материя царапала его израненную кожу. Еще одно несчастье, причиненное проклятым Харолдом Смитом.— Новые сведения, — проворковала Илза и уселась на ручку инвалидного кресла, наполнив ноздри новоявленного фюрера ароматом духов.
— От членов организации? — спросил он.
— Да. Из Сент-Луиса. — Илза разрезала конверт специальным ножом в форме свастики, и ей на колени высыпались вырезанные из телефонного справочника листы. — Тут тьма Харолдов Смитов! — радостно воскликнула она.
Конрад Блутштурц издал звук, выражающий раздражение.
— Почему он не какой-нибудь Занковский или Бойингтон? — грустно произнес он.
— Все не так плохо. Число тех, кому за шестьдесят, ограниченно. Здесь их всего... раз, два, три... э-э... двенадцать. Наш человек в Сент-Луисе узнал их возраст.
— Двенадцать — это слишком много. Я уже не молод и не могу остаток дней мотаться по стране, убивая Харолдов Смитов.
— Но ведь я буду с вами, и вы это знаете!
Конрад Блутштурц любовно похлопал Илзу по руке.
— Я знаю, leibchen, но сама видишь, как мало мы успели за целых два месяца.
— Мы не сдадимся! — воскликнула Илза, вскочив на ноги; глаза ее горели. — Я так рассчитывала снять с него кожу! Я хочу сделать из нее обложку для дневника. Мне кажется, прекрасная идея. А на последней странице я напишу: “В конце концов мы поймали его и украсили его кожей обложку этого дневника”.
— Нет, Илза, я не собираюсь сдаваться, только думаю, что лучше избрать другой путь. Не мы должны разыскивать их, а они должны прийти к нам.
— Как вы себе это представляете?
— Мы пригласим их к себе. Отправим приглашение всем Харолдам Смитам, каких только сможем отыскать.
— Вы хотите устроить прием?
— Нет, бойню.
Илза упала перед Конрадом Блутштурцем на колени.
— Расскажите, как все будет.
— Это всего лишь задумка. Но прежде я должен поговорить с доктором Бефлекеном. Хочу попросить оказать мне одолжение, а не просто изготовить титановые протезы. Одолжение, — повторил он, впиваясь взором в ложбинку у нее между грудей, и улыбнулся.
— Но я не могу ждать! Или Бойсу не удалось поймать Ферриса?
— Нет, не удалось. Бойс — идиот. Впрочем, лишь идиот дал бы мне возможность так быстро обрести власть на таким числом верных последователей.
— У-у. А нельзя что-нибудь сделать? Ведь вам во что бы то ни стало надо получить ноги!
— Илза, у тебя совсем нет терпения. Я согласен, излишнее терпение, как у меня, надоедает, но я обещаю: наше время скоро наступит!
— Я вот думаю, — медленно начала Илза, — после того, как мы поймаем Смита — настоящего Смита, — можно ли будет начать охотиться за евреями?
— За евреями?
— Я имею в виду настоящую охоту, а не просто пикетирование и оскорбления.
— Зачем тебе это, дитя мое?
— Как, разве вы не помните? Они убили моих родителей. Вы же сами мне говорили!
— Ах, я совсем забыл. Да, эти евреи изрубили их на куски своими мачете.
— А я считала, что они забили их до смерти, — озадаченно сказала Илза.
— Сначала они их избили, а потом уж изрезали на куски. Я не стал рассказывать тебе все подробности. Ты была тогда слишком мала, чтобы узнать все до конца, — И Конрад Блутштурц нежно погладил ее белокурые волосы. — Но ведь этот страшный поступок совершили всего несколько евреев, так почему же ты хочешь уничтожить всех евреев?
— Чтобы продолжить однажды начатое дело. Ну и что, что мы проиграли войну! Это не значит, что мы сдались. Ведь вы не собираетесь сдаваться?
— Я охочусь за одним человеком, — сказал Конрад Блутштурц, разминая железную руку.
— А что потом? Ведь у нас есть эта чудесная организация, пушки, бомбы, солдаты. Должны же мы что-то с ними делать! Просто обязаны!
— После Смита... — произнес Конрад Блутштурц. — После Смита все и обсудим. Илза, ты такая молодая, такая преданная. Это мне нравится в тебе. — И он схватил ее за правую грудь так, что чуть не раздавил, но она этого даже не заметила — просто улыбнулась.
* * *
Бойс Барлоу сделал последний глоток пива и, смяв, кинул пивную банку в канаву.— Ха! — воскликнул он. — Вот и отлично!
— Будешь звонить герру фюреру прямо сейчас? — спросил Люк.
— Ага. Я видел у дороги телефон-автомат. На втором гудке трубку сняла секретарь Крепости чистоты. При звуке ее голоса он поморщился — ее немецкий акцент раздражал.
— Да? — сказала секретарь.
— Соедините меня с фюрером, — попросил ее Бойс. В трубке что-то щелкнуло, и раздался голос Конрада Блутштурца.
— Герр фюрер? Это Бойс.
— Подозреваю, что Ферриса ДОрра перевезли в безопасное место, — без предисловий начал Блутштурц. — В новостях прошла информация о его местонахождении. Он в Балтиморе.
— Где это?
— В Мэриленде.
— Впервые слышу.
— Садитесь в машину и отправляйтесь на север. Поедете через Вашингтон.
— А вот об этом слыхал.
— Отлично. Поезжайте через Вашингтон и на выезде из города увидите указатель с надписью “Балтимор”. Адрес такой: Лафайетт-стрит, четыреста сорок пять. Феррис ДОрр находится в пентхаусе — это самый верхний этаж.
— На словах просто, — сказал Бойс.
— Так оно и есть. Поэтому-то я и доверяю тебе это ответственное задание.
— Уже едем!
— И не забудьте распылитель.
— Ни за что!
— И выбросьте бумажники. На всякий случай.
— На какой-такой случай?
— На случай провала.
— Послушайте, герр фюрер, нас трое, у меня двустволка, у Люка и Бада — автоматы. Кто может нас поймать? Мы вооружены до зубов.
— У ДОрра надежная охрана. Если понадобится, можете использовать оружие, только ни в коем случае не убивайте его и смотрите сами не попадайтесь. Если вас возьмут, не отвечайте ни на какие вопросы. И передайте мой приказ остальным. Держите язык за зубами, как истинные арийцы, а уж мы позаботимся о вас; А теперь идите и выполняйте. Выкиньте все из бумажников!
— И деньги тоже?
— Нет, деньги оставьте. Выкиньте только документы.
— Отлично. Я так прикинул, нам понадобится на бензин. — Как только операция будет окончена, позвоните мне. Бойс Барлоу пошел к машине, спрятанной за густой порослью магнолий.
— Герр фюрер велел избавиться от документов, — сообщил он Люку и Баду.
— Зачем? — в один голос спросили Бад и Люк.
— Он сказал: на случай, если нас поймают. Бойс сел за руль и завел мотор.
— Кому это надо нас ловить? — спросил Люк, садясь рядом с ним. Бад залез на заднее сиденье. — У нас же двустволка!
— Я пытался ему это объяснить, но вы ж его знаете — он такой осторожный.
Братья достали бумажники, разорвали карточки социального обеспечения и остальные документы и выбросили их из окна движущегося автомобиля, где те смешались с падающими с неба снежинками.
* * *
Тем временем в Крепости чистоты герр фюрер Конрад Блутштурц повесил трубку и повернулся к Илзе.— Сегодня они предпримут еще одну попытку.
— Думаете, на этот раз им это удастся?
— Не думаю. Илза нахмурилась.
— Зачем же их тогда посылать?
— А может, удастся. Это сохранит нам много сил и средств. А если нет, то вся Лига белых арийцев будет в наших руках.
— О, прекрасная мысль.
— А вот тогда-то мы с тобой, Илза, и получим Ферриса ДОрра.
— И Харолда Смита, — добавила Илза. — Не забывайте о нем.
— Я никогда не забуду о Харолде Смите, — сказал Конрад Блутштурц. В его маленьких черных глазках отражался горевший в камине огонь. — Никогда!
Глава семнадцатая
Римо вынул из пистолета обойму, и патроны посыпались на пол, как горох. Затем Римо бросил ставшее безопасным оружие на стол.
— Римо, — произнес доктор Харолд Смит — он был бледен как смерть, — что вы здесь делаете? Вы должны находиться в Синанджу!
— Я тоже раз видеть вас, Смитти, — с сарказмом ответил Римо.
Смит опустился на стул, откинул голову и закрыл глаза. Из груди его вырвался глубокий вздох.
— В данный момент я рад даже вашим наглым шуткам.
Римо заметил, что лицо Смита белее мела, и услышал, как сильно бьется его сердце, впрочем, постепенно переходя на нормальный ритм.
— Смит, что здесь происходит? Я отсутствовал не больше двух месяцев, но теперь это место напоминает военный лагерь!
— Моей жизни угрожает опасность, — ответил Смит, открывая глаза. — Серьезная опасность.
— А что, опасность бывает несерьезная? — поинтересовался Римо и, не дождавшись реакции Смита, спросил: — Неудачная операция?
— Похоже, собственно КЮРЕ в безопасности, а вот за мной охотится убийца.
— Я его знаю?
— Даже не представляю, кто бы это мог быть. Ясно одно: меня преследует наемный убийца. Хорошо, что вы появились именно сейчас. Возможно, с вашей помощью я решу эту проблему.
Римо поник головой.
— Что ж, значит, следующий вопрос можно не задавать — у меня уже есть на него ответ. Если бы Чиун был здесь, я бы вам не понадобился. Странно, но мне казалось, что это первое место, куда он придет.
— Он здесь был, — признал Смит.
— Да? И что сказал? Не сообщил вам случайно, куда собирается направиться дальше? Я пытаюсь его разыскать.
— А что между вами произошло? — спросил Смит.
— Все в порядке, я легко смогу это уладить. Так где же он?
— В Балтиморе. Выполняет задание. Глаза Римо сузились.
— Кого задание?
— Чье, Римо, чье! — рассеянно поправил его доктор Смит.
— Смитти, я задал вопрос. Не думаю, что мне понравится ответ, но давайте уж все выясним до конца, хорошо?
— Хорошо, — вздохнул Смит. — Это я нанял его.
— Так увольте!
— Если бы я мог! У меня не было ни малейшего желания снова встречаться с кем-либо из вас. В последнее время все было спокойно, и тут это дело с убийцей Харолда Смита...
— С убийцей кого?
— Лучше расскажу все по порядку. Кто-то убивает мужчин по имени Харолд Смит, причем в разных штатах. Я уверен, он охотится за мной!
— Может, вы думаете, что он припасает вас на десерт?
— Не надо иронизировать, дело серьезное. У меня мало фактов, но с ноября убито тринадцать Харолдов Смитов, причем всем было за шестьдесят. У меня есть все основания подозревать, что убийца — мой старый враг, кто-то, кто знает мое имя и возраст, но не догадывается о моем нынешнем местонахождении. Поэтому-то он и убивает всех Харолдов Смитов моего возраста, которых только может отыскать. Выйти на меня — дело времени.
— Думаю, Смитти, вы так насолили этому парню, что он готов на все, лишь бы свести с вами счеты.
— Римо, — сказал Смит, не обращая внимания на его слова, — мне нужна ваша помощь.
— Если вы думаете, что я пришел снова наниматься к вам, то глубоко ошибаетесь. Я здесь только затем, чтобы найти Чиуна. От него у меня сплошные неприятности, и мне их вполне хватает.
— Значив что-то все-таки между вами произошло, — сказал Смит.
— Не знаю. Он как-то странно себя вел, а потом однажды ночью взял и ушел. Не взяв своих сундуков и оставив записку. Смысл ее сводился к тому, что он ненужный старый башмак. Я решил, что он направляется сюда. Так вы говорите, он сам нанялся на работу?
— Все было не совсем так. Он сказал, что задолжал мне год службы — должен отработать аванс за прошлый год.
— Я готов вернуть аванс, — поспешно произнес Римо. — И с процентами.
— Я предлагал такой вариант, но он не согласился. Сказал, что не может этого сделать, а должен отработать. Я пытался его отговорить, но он даже и слышать об этом не желал. И если хотите знать мое мнение, мне показалось, что он очень одинок.
— Отлично! Скажите, где он, и я быстро приведу его в чувство! А Когда мы вернемся, я подумаю, чем мог бы вам помочь. Ради прошлой дружбы.
— Он в Балтиморе, в пентхаусе в Лафайетт-билдинг. Охраняет Металлурга по имени Феррис ДОрр. Долго объяснять, но для Америки важно, чтобы этот Д’Орр и его титановый распылитель не попали в руки врагам.
— Титановый распылитель? — переспросил Римо и туг же поднял руки. — Забудьте, что я спросил. Не хочу ничего знать. Хочу только найти Чиуна и поговорить с ним.
— Римо, а вы были счастливы в Синанджу? Римо немного помолчал.
— Да, в некотором роде. Скажу так: не был несчастлив. Я обживался — ведь требуется время, чтобы привыкнуть к тамошней жизни.
— Женились?
— Нет. Это еще одна моя головная боль. Чиун пытается оттянуть свадьбу.
— Римо, брак — это удивительная вещь. Очень советую.
— Как поживает миссис Смит?
— Хорошо. Чувствует себя одинокой. Вот уже неделя, как я не был дома. Если этот убийца все же меня найдет, то пусть уж лучше в “Фолкрофте”, а не дома, где может пострадать и моя жена.
— Похоже, Смитти, вы тоже причиняете ей страдания.
— Это так, Римо. У меня такое чувство, будто целый кусок моей жизни сначала поставили на место, а потом вдруг вырвали с корнем, и это как раз в тот момент, когда рана начала заживать.
— Да. Я испытываю те же чувства по отношению к Ма Ли. Странно, как это бывает. Да, а что мне делать с охраной?
— А они живы?
— Конечно. Я просто усыпил их, но скоро они придут в себя.
— Пусть это будет нашим внутренним делом — я не имею права подключать полицию.
— Как скажете, Смитти. Увидимся.
Когда Римо оказался в центре города, уже давно рассвело, но ему еще повезло: остальные пассажиры сшивались в аэропорту дополнительные пять часов, ожидая прибытия багажа, который по ошибке был отправлен в Атланту. Слава Богу, у Римо не было багажа.
Такси доставило Римо прямо к Лафайетт-билдинг, и Римо попытался расплатиться с шофером.
— Что это вы мне даете? — возмутился шофер.
— Послушайте, у меня нет с собой американских денег, так что не создавайте мне лишних трудностей!
— Это вы создаете мне лишние трудности! На счетчике двадцать три восемьдесят семь, так что платите!
— Это настоящая золотая монета, она стоит более четырехсот долларов!
Таксист взял монету и взвесил ее в руке.
— Весит, как настоящая, — задумчиво произнес он.
— Она настоящая, — устало подтвердил Римо, успевший уже пожалеть о том, что не попросил у Смита денег на карманные расходы. Он добрался из Сеула до США, имея пригоршню золотых монет по унции каждая, которые он захватил из сокровищницы Дома Синанджу. Ему приходилось платить втридорога за каждую услугу, но, хотя он платил золотом, обеспечивающим стоимость бумажных денег в любой стране мира, у него были сплошные неприятности. Люди хотели получить наличные, чеки или кредитные карточки, но только не золото. Только не ту единственную вещь, которая и имеет истинную ценность!
— Если это настоящее золото, то зачем же вы переплачиваете мне целых триста пятьдесят долларов? — поинтересовался таксист.
— Я бы очень хотел получить сдачу, — сладким голосом проговорил Римо и улыбнулся.
— Не-е, так не пойдет, — протянул таксист, который начал подозревать, что золото настоящее, особенно после того, как попробовал монету на зуб и увидел на ней следы зубов. — Или давайте наличные, или никакой сдачи!
— Тогда берите монету, и по рукам! — согласился Римо и потер пальцем ручку дверцы со стороны водителя. Из замочной скважины показался дымок. Когда таксист попытается открыть дверь, то поймет, что не в состоянии этого сделать. И еще он поймет, что дверь необходимо заменить, но ее невозможно снять, не разобрав по частям всю машину.
Конечно, лучше было бы получить сдачу, думал Римо, поднимаясь в лифте к пентхаусу, но чувство морального удовлетворения не имеет цены. Он решил, что эту мысль надо записать. Это будет первое, что он запишет в летописи Синанджу, как только сядет ее писать.
Римо поднялся на нужный этаж, и когда двери лифта открылись, его глазам предстало странное зрелище: напротив лифта стоял человек, и казалось, что он ожидает гостей. Человек был маленького роста, то есть очень маленького. На нем были темные очки и котелок, легкомысленно сдвинутый набекрень. Котелок был зеленый, как новогодняя елка; такого же цвета был и пиджак. Брюки были канареечно-желтого цвета — как раз в тон рубашке. И пурпурный галстук. Из натурального шелка.
— Извините, но мне нужен д’Артаньян.
— ДОрр, — произнес человек низким голосом.
— Так куда мне идти? — спросил Римо, оглядываясь по сторонам.
Человечек последовал за ним.
— Не д’Артаньян, а ДОрр. Феррис ДОрр. — Голос человечка сорвался на писк. — Честное слово, Римо, ты что, забыл свой родной язык?
Сделав оборот на сто восемьдесят градусов, Римо пригляделся. Человечек просиял, и тут только Римо заметил легкую белую бороду и корейские сандалии, выглядывающие из-под брюк. Приподняв зеленую шляпу, Римо обнаружил под ней лысеющую макушку с тонкими прядями седых волос над ушами.
— Чиун!
Мастер Синанджу снял темные очки и стал вертеться, демонстрируя свой новый американский наряд.
— Фирма “Брукс-бразерс”, — радостно сообщил он. — Лишь самый лучший товар! Ну, как я выгляжу?
— Как лимонный щербет с яблоками, — ответил Римо, не веря своим глазам.
— Должно быть, тебе было нелегко меня разыскать! — с удовлетворением заметил Чиун. — Ты, наверно, объехал всю Азию, прежде чем понял, что меня там нет. Твоя нога оставила след на песке африканских пустынь, прежде чем ты исключил и этот континент из объекта своих усердных поисков. Итак, пройдут годы, и новые Мастера будут рассказывать о том, как Римо Темный оставил свою невесту, сказав ей, что она ему больше не нужна, попрощался с односельчанами и обратился к небесам со словами: “Я должен идти, пусть даже на это уйдет вся жизнь, и искать Мастера, который сделал из меня человека, и должен упасть к его ногам, моля о прощении. Пусть для этого потребуются десятилетия и Чиун Великий плюнет на меня, когда я его отыщу, но я все равно буду счастлив, потому что всем в жизни я обязан ему. — И Мастер Синанджу отступил на шаг, давая Римо место, чтобы пасть ниц.
Римо нахмурился, положив руки на бедра.
— Ты оставил след, по которому могла бы пройти даже свинья. Слепая свинья.
На лице Мастера Синанджу появилось обиженное выражение.
— Так что ж, ты не будешь умолять меня о прощении?
— Я пришел, чтобы увезти тебя назад, в Синанджу.
— Это невозможно, — ответил Чиун. — Я подписал контракт.
— Мы его разорвем, как ты однажды уже сделал.
— Я по-новому полюбил Америку.
— Ты и по-старому-то ее не любил. Помнишь, когда-то это была варварская страна? В ней жили одни лупоглазые белые, от которых пахло говядиной и свиным жиром, а ноги у них были такого размера, что удивительно, как это они вообще могли ходить!
— Я был моложе, когда такое говорил! Намного моложе. Но с тех пор я стал намного мудрее.
— Это с прошлой недели?
— Что за шум? — спросил Феррис ДОрр, высовывая голову из дверей лаборатории.
— Кто это? — сварливо поинтересовался Римо.
— Это Феррис. Не обращай на него внимания. Он всегда становится раздражительным, когда его окружают металлы. Бедняжка, он металлург.
— Он случайно не похититель? — спросил Феррис, глядя на Римо.
— Нет, он мой сын. Я вам о нем рассказывал. Позвольте познакомить вас с Римо. Он весь в публичных домах. И в сортирах.
Феррис оглядел Римо с ног до головы.
— Тогда пусть он держится подальше от меня — я такими вещами не увлекаюсь.
— Вы бы не могли оставить нас наедине? — попросил его Римо.
— Нет ничего проще. — Феррис ДОрр повесил снаружи табличку “Не беспокоить” и громко хлопнул дверью.
— А как хранилище сокровищ? — понизив голос, спросил Чиун. — Ты запер его?
— На два замка. И оставил Пул Янга за всем следить.
— Ха! Лучше бы ты посадил у дверей одну из деревенских собак. Собаки, по крайней мере, не смеются над неудачными шутками.
— Чиун, что с тобой?
Чиун полез во внутренний карман пиджака и извлек оттуда красный кожаный кошелек.
— Вот, смотри! Римо посмотрел.
— Женский кошелек. Ну и что?
— Женский? — удивился Чиун. — Я выбрал его, потому что мне понравился цвет.
— Мужчины не покупают себе красные кошельки. Только черные или коричневые. Но красные — никогда.
— А я чуть не купил зеленый, — с надеждой в голосе произнес Чиун. — С серебряной застежкой.
— Тоже женский.
— Да? Тогда покажи мне свой.
— У меня нет кошелька — я его выкинул, когда решил не возвращаться больше в Америку. Я тогда думал, что больше сюда не вернусь.
— Тогда не оскорбляй мой чудесный американский кошелек, если не имеешь своего. Он мне хорошо послужит, поскольку хранит нечто бесценное.
— Золото?
— Гораздо лучше.
— Мне показалось, или ты действительно сказал: “Лучше, чем золото”?
— Смотри! — И Мастер Синанджу извлек из кошелька золотистую пластиковую карточку. Римо взял карточку из его рук.
— “Америкен экспресс”, — сказал он. На карточке значились буквы: “М.С.Чиун”. — Что значит “М.С.”?
— Мастер Синанджу, — объяснил Чиун. — Я хотел, чтобы написали: “Правящий Мастер Синанджу”, и тем самым подчеркнуть твой статус младшего Мастера, но не хватило места, так что пришлось ограничиться этим.
— А я и не знал, что я младший Мастер. Это мое нынешнее звание?
— Я только что его придумал, — сознался Чиун. — Но позволь мне объяснить тебе, как действует это удивительное американское изобретение.
Римо хотел сказать, что и так знает, но понял, что Чиун все равно расскажет, и промолчал, экономя время.
— Ты даешь эту карточку вместо денег в обмен на услуги.
— Неужели?
— Я понимаю, в этом ничего странного нет, — сказал Мастер Синанджу, понижая голос до шепота. — Но это не самое удивительное.
— А что же самое удивительное?
— Карточку всегда возвращают назад.
— Всегда возвра...
— Тcс. — Чиун приложил палец к губам. — Не хочу, чтобы это выплыло наружу, иначе все пойдут к Смиту, чтобы получить удивительную карточку.
— Этого нельзя допустить!
— Она намного лучше золота. Если дать торговцу золото, то что будет?
— Римо, — произнес доктор Харолд Смит — он был бледен как смерть, — что вы здесь делаете? Вы должны находиться в Синанджу!
— Я тоже раз видеть вас, Смитти, — с сарказмом ответил Римо.
Смит опустился на стул, откинул голову и закрыл глаза. Из груди его вырвался глубокий вздох.
— В данный момент я рад даже вашим наглым шуткам.
Римо заметил, что лицо Смита белее мела, и услышал, как сильно бьется его сердце, впрочем, постепенно переходя на нормальный ритм.
— Смит, что здесь происходит? Я отсутствовал не больше двух месяцев, но теперь это место напоминает военный лагерь!
— Моей жизни угрожает опасность, — ответил Смит, открывая глаза. — Серьезная опасность.
— А что, опасность бывает несерьезная? — поинтересовался Римо и, не дождавшись реакции Смита, спросил: — Неудачная операция?
— Похоже, собственно КЮРЕ в безопасности, а вот за мной охотится убийца.
— Я его знаю?
— Даже не представляю, кто бы это мог быть. Ясно одно: меня преследует наемный убийца. Хорошо, что вы появились именно сейчас. Возможно, с вашей помощью я решу эту проблему.
Римо поник головой.
— Что ж, значит, следующий вопрос можно не задавать — у меня уже есть на него ответ. Если бы Чиун был здесь, я бы вам не понадобился. Странно, но мне казалось, что это первое место, куда он придет.
— Он здесь был, — признал Смит.
— Да? И что сказал? Не сообщил вам случайно, куда собирается направиться дальше? Я пытаюсь его разыскать.
— А что между вами произошло? — спросил Смит.
— Все в порядке, я легко смогу это уладить. Так где же он?
— В Балтиморе. Выполняет задание. Глаза Римо сузились.
— Кого задание?
— Чье, Римо, чье! — рассеянно поправил его доктор Смит.
— Смитти, я задал вопрос. Не думаю, что мне понравится ответ, но давайте уж все выясним до конца, хорошо?
— Хорошо, — вздохнул Смит. — Это я нанял его.
— Так увольте!
— Если бы я мог! У меня не было ни малейшего желания снова встречаться с кем-либо из вас. В последнее время все было спокойно, и тут это дело с убийцей Харолда Смита...
— С убийцей кого?
— Лучше расскажу все по порядку. Кто-то убивает мужчин по имени Харолд Смит, причем в разных штатах. Я уверен, он охотится за мной!
— Может, вы думаете, что он припасает вас на десерт?
— Не надо иронизировать, дело серьезное. У меня мало фактов, но с ноября убито тринадцать Харолдов Смитов, причем всем было за шестьдесят. У меня есть все основания подозревать, что убийца — мой старый враг, кто-то, кто знает мое имя и возраст, но не догадывается о моем нынешнем местонахождении. Поэтому-то он и убивает всех Харолдов Смитов моего возраста, которых только может отыскать. Выйти на меня — дело времени.
— Думаю, Смитти, вы так насолили этому парню, что он готов на все, лишь бы свести с вами счеты.
— Римо, — сказал Смит, не обращая внимания на его слова, — мне нужна ваша помощь.
— Если вы думаете, что я пришел снова наниматься к вам, то глубоко ошибаетесь. Я здесь только затем, чтобы найти Чиуна. От него у меня сплошные неприятности, и мне их вполне хватает.
— Значив что-то все-таки между вами произошло, — сказал Смит.
— Не знаю. Он как-то странно себя вел, а потом однажды ночью взял и ушел. Не взяв своих сундуков и оставив записку. Смысл ее сводился к тому, что он ненужный старый башмак. Я решил, что он направляется сюда. Так вы говорите, он сам нанялся на работу?
— Все было не совсем так. Он сказал, что задолжал мне год службы — должен отработать аванс за прошлый год.
— Я готов вернуть аванс, — поспешно произнес Римо. — И с процентами.
— Я предлагал такой вариант, но он не согласился. Сказал, что не может этого сделать, а должен отработать. Я пытался его отговорить, но он даже и слышать об этом не желал. И если хотите знать мое мнение, мне показалось, что он очень одинок.
— Отлично! Скажите, где он, и я быстро приведу его в чувство! А Когда мы вернемся, я подумаю, чем мог бы вам помочь. Ради прошлой дружбы.
— Он в Балтиморе, в пентхаусе в Лафайетт-билдинг. Охраняет Металлурга по имени Феррис ДОрр. Долго объяснять, но для Америки важно, чтобы этот Д’Орр и его титановый распылитель не попали в руки врагам.
— Титановый распылитель? — переспросил Римо и туг же поднял руки. — Забудьте, что я спросил. Не хочу ничего знать. Хочу только найти Чиуна и поговорить с ним.
— Римо, а вы были счастливы в Синанджу? Римо немного помолчал.
— Да, в некотором роде. Скажу так: не был несчастлив. Я обживался — ведь требуется время, чтобы привыкнуть к тамошней жизни.
— Женились?
— Нет. Это еще одна моя головная боль. Чиун пытается оттянуть свадьбу.
— Римо, брак — это удивительная вещь. Очень советую.
— Как поживает миссис Смит?
— Хорошо. Чувствует себя одинокой. Вот уже неделя, как я не был дома. Если этот убийца все же меня найдет, то пусть уж лучше в “Фолкрофте”, а не дома, где может пострадать и моя жена.
— Похоже, Смитти, вы тоже причиняете ей страдания.
— Это так, Римо. У меня такое чувство, будто целый кусок моей жизни сначала поставили на место, а потом вдруг вырвали с корнем, и это как раз в тот момент, когда рана начала заживать.
— Да. Я испытываю те же чувства по отношению к Ма Ли. Странно, как это бывает. Да, а что мне делать с охраной?
— А они живы?
— Конечно. Я просто усыпил их, но скоро они придут в себя.
— Пусть это будет нашим внутренним делом — я не имею права подключать полицию.
— Как скажете, Смитти. Увидимся.
* * *
В рекламном буклете говорилось, что полет из нью-йоркского аэропорта Ла-Гардиа до Балтимора, штат Мэриленд, занимает всего пятьдесят пять минут. Так оно и было, если не считать тридцатиминутной задержки с посадкой, двухчасового сидения в салоне на взлетной полосе с выключенными в целях экономии топлива кондиционерами, как будто специально для того, чтобы усилить беспокойство пассажиров, и сорокаминутного барражирования в небе над Балтимором перед приземлением.Когда Римо оказался в центре города, уже давно рассвело, но ему еще повезло: остальные пассажиры сшивались в аэропорту дополнительные пять часов, ожидая прибытия багажа, который по ошибке был отправлен в Атланту. Слава Богу, у Римо не было багажа.
Такси доставило Римо прямо к Лафайетт-билдинг, и Римо попытался расплатиться с шофером.
— Что это вы мне даете? — возмутился шофер.
— Послушайте, у меня нет с собой американских денег, так что не создавайте мне лишних трудностей!
— Это вы создаете мне лишние трудности! На счетчике двадцать три восемьдесят семь, так что платите!
— Это настоящая золотая монета, она стоит более четырехсот долларов!
Таксист взял монету и взвесил ее в руке.
— Весит, как настоящая, — задумчиво произнес он.
— Она настоящая, — устало подтвердил Римо, успевший уже пожалеть о том, что не попросил у Смита денег на карманные расходы. Он добрался из Сеула до США, имея пригоршню золотых монет по унции каждая, которые он захватил из сокровищницы Дома Синанджу. Ему приходилось платить втридорога за каждую услугу, но, хотя он платил золотом, обеспечивающим стоимость бумажных денег в любой стране мира, у него были сплошные неприятности. Люди хотели получить наличные, чеки или кредитные карточки, но только не золото. Только не ту единственную вещь, которая и имеет истинную ценность!
— Если это настоящее золото, то зачем же вы переплачиваете мне целых триста пятьдесят долларов? — поинтересовался таксист.
— Я бы очень хотел получить сдачу, — сладким голосом проговорил Римо и улыбнулся.
— Не-е, так не пойдет, — протянул таксист, который начал подозревать, что золото настоящее, особенно после того, как попробовал монету на зуб и увидел на ней следы зубов. — Или давайте наличные, или никакой сдачи!
— Тогда берите монету, и по рукам! — согласился Римо и потер пальцем ручку дверцы со стороны водителя. Из замочной скважины показался дымок. Когда таксист попытается открыть дверь, то поймет, что не в состоянии этого сделать. И еще он поймет, что дверь необходимо заменить, но ее невозможно снять, не разобрав по частям всю машину.
Конечно, лучше было бы получить сдачу, думал Римо, поднимаясь в лифте к пентхаусу, но чувство морального удовлетворения не имеет цены. Он решил, что эту мысль надо записать. Это будет первое, что он запишет в летописи Синанджу, как только сядет ее писать.
Римо поднялся на нужный этаж, и когда двери лифта открылись, его глазам предстало странное зрелище: напротив лифта стоял человек, и казалось, что он ожидает гостей. Человек был маленького роста, то есть очень маленького. На нем были темные очки и котелок, легкомысленно сдвинутый набекрень. Котелок был зеленый, как новогодняя елка; такого же цвета был и пиджак. Брюки были канареечно-желтого цвета — как раз в тон рубашке. И пурпурный галстук. Из натурального шелка.
— Извините, но мне нужен д’Артаньян.
— ДОрр, — произнес человек низким голосом.
— Так куда мне идти? — спросил Римо, оглядываясь по сторонам.
Человечек последовал за ним.
— Не д’Артаньян, а ДОрр. Феррис ДОрр. — Голос человечка сорвался на писк. — Честное слово, Римо, ты что, забыл свой родной язык?
Сделав оборот на сто восемьдесят градусов, Римо пригляделся. Человечек просиял, и тут только Римо заметил легкую белую бороду и корейские сандалии, выглядывающие из-под брюк. Приподняв зеленую шляпу, Римо обнаружил под ней лысеющую макушку с тонкими прядями седых волос над ушами.
— Чиун!
Мастер Синанджу снял темные очки и стал вертеться, демонстрируя свой новый американский наряд.
— Фирма “Брукс-бразерс”, — радостно сообщил он. — Лишь самый лучший товар! Ну, как я выгляжу?
— Как лимонный щербет с яблоками, — ответил Римо, не веря своим глазам.
— Должно быть, тебе было нелегко меня разыскать! — с удовлетворением заметил Чиун. — Ты, наверно, объехал всю Азию, прежде чем понял, что меня там нет. Твоя нога оставила след на песке африканских пустынь, прежде чем ты исключил и этот континент из объекта своих усердных поисков. Итак, пройдут годы, и новые Мастера будут рассказывать о том, как Римо Темный оставил свою невесту, сказав ей, что она ему больше не нужна, попрощался с односельчанами и обратился к небесам со словами: “Я должен идти, пусть даже на это уйдет вся жизнь, и искать Мастера, который сделал из меня человека, и должен упасть к его ногам, моля о прощении. Пусть для этого потребуются десятилетия и Чиун Великий плюнет на меня, когда я его отыщу, но я все равно буду счастлив, потому что всем в жизни я обязан ему. — И Мастер Синанджу отступил на шаг, давая Римо место, чтобы пасть ниц.
Римо нахмурился, положив руки на бедра.
— Ты оставил след, по которому могла бы пройти даже свинья. Слепая свинья.
На лице Мастера Синанджу появилось обиженное выражение.
— Так что ж, ты не будешь умолять меня о прощении?
— Я пришел, чтобы увезти тебя назад, в Синанджу.
— Это невозможно, — ответил Чиун. — Я подписал контракт.
— Мы его разорвем, как ты однажды уже сделал.
— Я по-новому полюбил Америку.
— Ты и по-старому-то ее не любил. Помнишь, когда-то это была варварская страна? В ней жили одни лупоглазые белые, от которых пахло говядиной и свиным жиром, а ноги у них были такого размера, что удивительно, как это они вообще могли ходить!
— Я был моложе, когда такое говорил! Намного моложе. Но с тех пор я стал намного мудрее.
— Это с прошлой недели?
— Что за шум? — спросил Феррис ДОрр, высовывая голову из дверей лаборатории.
— Кто это? — сварливо поинтересовался Римо.
— Это Феррис. Не обращай на него внимания. Он всегда становится раздражительным, когда его окружают металлы. Бедняжка, он металлург.
— Он случайно не похититель? — спросил Феррис, глядя на Римо.
— Нет, он мой сын. Я вам о нем рассказывал. Позвольте познакомить вас с Римо. Он весь в публичных домах. И в сортирах.
Феррис оглядел Римо с ног до головы.
— Тогда пусть он держится подальше от меня — я такими вещами не увлекаюсь.
— Вы бы не могли оставить нас наедине? — попросил его Римо.
— Нет ничего проще. — Феррис ДОрр повесил снаружи табличку “Не беспокоить” и громко хлопнул дверью.
— А как хранилище сокровищ? — понизив голос, спросил Чиун. — Ты запер его?
— На два замка. И оставил Пул Янга за всем следить.
— Ха! Лучше бы ты посадил у дверей одну из деревенских собак. Собаки, по крайней мере, не смеются над неудачными шутками.
— Чиун, что с тобой?
Чиун полез во внутренний карман пиджака и извлек оттуда красный кожаный кошелек.
— Вот, смотри! Римо посмотрел.
— Женский кошелек. Ну и что?
— Женский? — удивился Чиун. — Я выбрал его, потому что мне понравился цвет.
— Мужчины не покупают себе красные кошельки. Только черные или коричневые. Но красные — никогда.
— А я чуть не купил зеленый, — с надеждой в голосе произнес Чиун. — С серебряной застежкой.
— Тоже женский.
— Да? Тогда покажи мне свой.
— У меня нет кошелька — я его выкинул, когда решил не возвращаться больше в Америку. Я тогда думал, что больше сюда не вернусь.
— Тогда не оскорбляй мой чудесный американский кошелек, если не имеешь своего. Он мне хорошо послужит, поскольку хранит нечто бесценное.
— Золото?
— Гораздо лучше.
— Мне показалось, или ты действительно сказал: “Лучше, чем золото”?
— Смотри! — И Мастер Синанджу извлек из кошелька золотистую пластиковую карточку. Римо взял карточку из его рук.
— “Америкен экспресс”, — сказал он. На карточке значились буквы: “М.С.Чиун”. — Что значит “М.С.”?
— Мастер Синанджу, — объяснил Чиун. — Я хотел, чтобы написали: “Правящий Мастер Синанджу”, и тем самым подчеркнуть твой статус младшего Мастера, но не хватило места, так что пришлось ограничиться этим.
— А я и не знал, что я младший Мастер. Это мое нынешнее звание?
— Я только что его придумал, — сознался Чиун. — Но позволь мне объяснить тебе, как действует это удивительное американское изобретение.
Римо хотел сказать, что и так знает, но понял, что Чиун все равно расскажет, и промолчал, экономя время.
— Ты даешь эту карточку вместо денег в обмен на услуги.
— Неужели?
— Я понимаю, в этом ничего странного нет, — сказал Мастер Синанджу, понижая голос до шепота. — Но это не самое удивительное.
— А что же самое удивительное?
— Карточку всегда возвращают назад.
— Всегда возвра...
— Тcс. — Чиун приложил палец к губам. — Не хочу, чтобы это выплыло наружу, иначе все пойдут к Смиту, чтобы получить удивительную карточку.
— Этого нельзя допустить!
— Она намного лучше золота. Если дать торговцу золото, то что будет?