Мерфи Уоррен. Вторжение по сценарию

   — Он мертв? — с ужасом в голосе спросила Шерил. Потрясенные пикетчики поспешно отступили назад, не произнося ни слова.
   — Нет, но этому парню срочно требуется медицинская помощь, — ответил Римо.
   Шерил собиралась что-то сказать, но в этот момент к ним подоспели водители остальных танков. Схватив девушку за плечо, один из них из них грубо оттолкнул ее в сторону. Взвившись, словно пружина, Римо схватил японца за руку.
   — Эй, в чем дело? — крикнул он.
   Его противник прошипел что-то непонятное, и попытался подсечь Римо ногой. Узнав в этой неуклюжей попытке один из приемов джиу-джитсу, Римо, сохраняя полное спокойствие, скривил губы в усмешке. Японец нанес удар, и в ту же секунду упал навзничь. Римо успел отдернуть ногу так быстро, что японец промахнулся и потерял равновесие.
   Словно ненароком наступив ему на грудь, Римо шагнул к Шерил.
   — Все в порядке? — негромко спросил он.
   — Какое там в порядке! Что здесь вообще, черт побери, происходит? бушевала девушка. — Они же собирались раздавить этих людей! А машина! Да она просто стерта в порошок. К тому же, это мой собственный автобус, а не студийный.
   Тем временем водители-японцы подхватили бесчувственное тело своего товарища и положили его на броню одного из танков. Кто-то из них выкрикнул короткое приказание. Японец, который пытался ввязаться в драку с Римо, бросил в его сторону злобный взгляд, но, тем не менее, резво побежал к своей машине.
   Снова взревели двигатели, и колонна двинулась вперед, объезжая оставшийся без гусеницы танк и груду железа, которая когда-то была фургоном Шерил.
   — О, Господи! Они собираются сделать еще одну попытку! — простонала Шерил.
   — Всем взяться за руки! — крикнул один из пикетчиков. — Мы им покажем, что настоящих американцев не запугать!
   На его призыв откликнулись далеко не все, а кое-кто даже поспешно отбежал в сторону.
   Поняв, что надо действовать, Римо нырнул в толпу демонстрантов. — Спорить я с вами не собираюсь, — проронил он. — Может быть, в другой раз, когда у нас будет побольше времени.
   Хватая попадавшихся ему под руку людей за запястья, и защемляя нервы, Римо побирался сквозь ряды пикетчиков. Люди отскакивали, словно ужаленные, но, тем не менее, двигались в том направлении, которое было нужно Римо.
   Через несколько секунд на шоссе никого не осталось.
   Танки завернули к въезду в лагерь. Как только внутрь проехал первый из них, пикетчикам уже не хватило духу, чтобы снова перегораживать остальным дорогу. Колонна танков, казалось, тянулась бесконечно. Видневшиеся в открытых люках водители неподвижно глядели прямо перед собой, словно они были всего лишь частью этих бронированных монстров. — Просто бред какой-то, — словно не веря своим глазам, проговорила Шерил. — Что это на них нашло? Мы ведь всего лишь снимаем фильм.
   — Попробуйте им это объяснить, — отозвался Римо.
   Шерил отряхнула пыль со своей ковбойской шляпы.
   — Да, а вы неплохо разогнали профсоюзный пикет, — заметила она. Готова поспорить, танки передавили бы их, словно котят.
   — Интересно... — задумчиво сказал Римо.
   — Что интересно?
   — По ту ли сторону баррикад мы с вами оказались? — Он поглядел вслед последнему танку, из под гусениц которого разлетался в стороны песок.
   — Ну что ж, надо двигаться. Придется тащиться до съемочного лагеря пешком. Ну ничего, Джиро еще об этом услышит!
   — Кто это?
   — Джиро Исудзу, исполнительный продюсер. Этакий упрямый сукин сын. По сравнению с ним, эти танкисты сущие агнцы. Разве что Джиро настолько вежлив, что иногда хочется свернуть ему шею. По крайней мере, мне хотелось не раз.

Глава 8

   — Помилуйте, Мастер Синанджу, — надтреснутым, сухим голосом взмолился Харолд Смит. — Уже три часа ночи. Мы могли бы продолжить переговоры завтра.
   — Нет, — ответил Чиун, — мы ведь почти закончили. Зачем же прерывать такую важную беседу сейчас, когда мы вплотную подобрались к соглашению?
   Доктору Харолду Смиту, однако, так не казалось. Лично он вплотную подобрался только к полному физическому истощению. Вот уже почти девятнадцать часов Мастер Синанджу вел с ним самые запутанные и сложные переговоры за всю долгую историю их сотрудничества. Занятие это само по себе было не из легких, но они еще, вдобавок, все это время провели, сидя на жестком полу в кабинете Смита. Чиун заявил, что, хотя Смит — император, а он всего лишь императорский ассасин, при заключении честной сделки это не имеет никакого значения, и доктор не может восседать на своем «троне», а ему, Чиуну, не приличествует стоять. Поэтому они и сидели на полу, не прерываясь ни на еду, ни на питье.
   Несмотря на то, что ночь уже подходила к концу, Чиун выглядел свежо, как маргаритка ранним летним утром, в то время как лицо Харолда Смита по цвету напоминало несвежую устрицу. Смит чувствовал себя полутрупом, если не считать раздираемого болью желудка. Этот незапланированный постный день в сочетании с нервным стрессом вызвал у него повышенную кислотность, которая разбередила застарелую язву. Если эта пытка будет продолжаться и дальше, подумал Смит, то вместо желудка у меня будет одна огромная дырка.
   — В этом году, — проговорил Чиун, время от времени заглядывая в разложенный на полу свиток, который удерживали по краям два специальных грузика, — мы согласились на весьма скромное увеличение моего вознаграждения — десять процентов от общей суммы, золотом. Чтобы отразить изменившееся положение дел.
   — Я все-таки не могу понять, почему я должен увеличить сумму, хотя новый договор не предусматривает вашего участия в заданиях вместе с Римо, тупо глядя в пол, сказал Смит. — Разве это не означает, что работы теперь стало меньше?
   — Для Мастера Синанджу — да, но не для Римо. — Чиун с глубокомысленным видом поднял палец. — К нему перейдет часть моих обязанностей, соответственно, оплату нужно увеличить.
   — Да, но разве не имеет смысла вычислить, сколько стоили ваши дополнительные услуги согласно изначальному договору, а потом договориться, какое будет вознаграждение для Римо?
   Чиун отрицательно покачал убеленной сединами головой.
   — Ни в коем случае. Ведь эти условия оговаривались в старом контракте, а мы с вами собираемся заключить договор на совершенно иных условиях. Это только внесет лишнюю путаницу.
   — По-моему, все и так уже окончательно запуталось, — горестно вздохнул Смит. Его лицо, обычно казавшееся аристократическим, выглядело, словно выжатый до последней капли лимон.
   — Тогда позвольте мне все вам объяснить, — вызвался Чиун, тихо добавив, — в очередной раз. Десять процентов полагаются Римо за увеличение объема работы. И плюс к тому, мой собственный гонорар, который будет выплачен драгоценными камнями, шелком и рисом.
   — Если вы не принимаете участия в заданиях, над которыми работает Римо, то в чем же заключается ваша роль? — недоуменно спросил Смит. — Это просто выше моего понимания.
   — Пока Римо, расширяя свой кругозор, наслаждается путешествиями в столь отдаленные экзотические края, как Аризона...
   — Аризона — штат на западе США, — раздраженно заметил Смит, — и его вряд ли можно назвать «экзотическим краем».
   — ...в отдаленные западные штаты, с точки зрения корейцев определенно экзотические, — упрямо продолжал Чиун, — и созерцает великолепие местной природы...
   — Это же пустыня. Дикий, безлюдный край.
   — ... и встречается с различными знаменитостями, такими, как Бартоломью Банзини...
   — Бронзини, — со вздохом поправил Смит. — Сколько же вы будете меня этим попрекать! В конце концов, идея, что Римо отправится обезвреживать Санта-Клауса в одиночку, принадлежала вам.
   — Да, это была ошибка с моей стороны, — милостиво признал Чиун, — и я готов ее признать, если вы пойдете на определенные уступки.
   — Я не могу, повторяю, просто не имею возможности устроить вас на эти съемки, — твердо проговорил Смит. — Поймите же, с мерами безопасности, принятыми там, нам не сладить.
   Испещренное морщинами лицо Чиуна нахмурилось.
   — Понимаю. Хорошо, не будем больше затрагивать эту тему.
   Услышав это, Смит с облегчением распрямил плечи, но, как только была произнесена следующая фраза, снова напрягся.
   — В оговоренной нами сумме должны учитываться и мои новые обязанности.
   Смит ослабил узел галстука.
   — Какие именно?
   — Обязанности, появившиеся во время последнего задания Римо, — пояснил Чиун, зная, что ослабленный узел галстука — первый признак того, что упрямство императора подается под его напором.
   — Но вы же остались дома, — запротестовал Смит.
   С важным видом подняв указательный палец, на котором блеснул длинный холеный ноготь, Чиун мрачно проговорил:
   — И не находил себе места от волнения.
   От карандаша Смита с треском отлетел кусочек сломавшегося грифеля.
   — Но ведь есть же способ все это уладить, — простонал доктор. — Просто обязан быть.
   Агатовые глаза Чиуна сверкнули.
   — Способ всегда найдется, — заметил он, — особенно для такого изобретательного правителя, как вы.
   — С вашего разрешения, я сделаю один звонок.
   — Хорошо, я готов поступиться запретом на разговоры по телефону, великодушно кивнул Чиун, — при условии, что это поможет быстро решить нашу проблему.
   Смит попытался подняться, но замер, и в недоумении уставился на собственные ноги.
   — Они меня не слушаются, — пожаловался он. — Должно быть, затекли.
   — А вы не заметили, как они занемели? — поинтересовался Чиун.
   — Нет. Вы мне не поможете?
   — Разумеется, — ответил Чиун, вставая с пола. Не обращая внимания на протянутую Смитом руку, он прошел к столу и спросил:
   — Какой именно телефонный прибор вам нужен?
   — Вообще-то, я хотел бы подняться на ноги, — заметил Смит.
   — Всему свое время. Вам потребовался телефон, так что давайте сначала займемся основным вашим пожеланием, а потом уже перейдем к остальным.
   Смит хотел было сказать, нет, прокричать Мастеру Синанджу, что в настоящий момент он желал лишь одного — снова овладеть собственными ногами, но осекся. Он знал, что Чиун только ловко сменит тему, поэтому решил, что взять телефон — самый быстрый способ добиться своего.
   — Принесите обычный, — попросил Смит.
   Не обращая внимания на красный телефон без диска, от которого тянулась прямая линия в Белый дом, Чиун выбрал более привычный офисный аппарат и величественным движением опустил его на колени Смиту.
   Сняв трубку, Харолд Смит принялся набирать номер.
   — Алло, Милбурн? — проговорил он. — Да, знаю, уже три часа ночи, но дело не терпит отлагательства. Пожалуйста, не кричи. Это Харолд.
   Чиун слегка повернулся в его сторону, и напряг свой чуткий слух.
   — Твой кузен Харолд, — повторил Смит. — Да, именно тот. У меня к тебе огромная просьба. Ты все еще имеешь отношение к изданию... ммм... журналов? Замечательно. У меня сейчас сидит один человек, который хочет у тебя опубликоваться.
   — Скажите, что я замечательный поэт, — громким шепотом подсказал Чиун, не вполне понимая, какое отношение этот разговор имеет к Аризоне, но втайне надеясь, что мозги Смита справились с напряжением этих марафонских переговоров, и тот знает, что делает.
   — Нет, Милбурн. Да, я знаю, что ты не печатаешь стихов. У моего знакомого очень разносторонний талант. Если обеспечишь ему пропуск на съемочную площадку, могу ручаться, что ты получишь интервью с Бартоломью Бронзини.
   Чиун удовлетворенно улыбнулся. Хотя Смит и бормотал себе под нос, окончательно с ума он еще не сошел.
   — Я не знал, что таких пропусков не существует. А, так вот как это обычно делается? Что ж, если ты берешь на себя все детали, я со своей стороны готов обещать, что Бронзини согласится. Моему знакомому почти невозможно отказать.
   Просияв, Чиун в знак одобрения оттопырил большой палец. Как раз в этот момент Смит прикрыл ладонью ухо, чтобы лучше слышать собеседника, и Чиун еще долго спрашивал себя, что это — тайный масонский знак или просто жест, выражающий недовольство.
   — Его зовут Чиун, — объяснял Смит. — Да, это фамилия. Если я ничего не напутал, — неуверенно добавил он, поворачиваясь к Мастеру Синанджу.
   — Мое полное имя так и звучит, — отозвался старый кореец. — Я ведь не какой-нибудь Джон или Чарли, которым никак не обойтись без второго имени, чтобы их можно было отличить от сотен других людей.
   — Вообще-то, это его творческий псевдоним, — сказал Смит в трубку, опасаясь, что, пустись он в объяснения, и без того долгий разговор затянется еще больше. — Хорошо, огромное спасибо. Он обязательно придет.
   Дрожащими от напряжения пальцами Смит опустил трубку на рычаг. — Я обо всем договорился, — сообщил он. — Но вам придется выполнить ряд формальностей, и пройти собеседование.
   — Конечно. Я отлично понимаю, что, раз уж эти люди хотят получить от меня киносценарий, они должны быть полностью уверены, что по мне силам эта важная задача.
   — Нет, нет, вы меня не поняли. Писать сценарий вам не придется. Мой кузен Милбурн занимается журналами, посвященными кинозвездам. Вы отправитесь на съемки «Красного Рождества» в качестве журналиста.
   — Мне придется читать журналы? — воскликнул Чиун. — Но зачем?
   — Нет, журналисты занимаются совсем не этим. Я буду рад рассказать об этом поподробнее, если вы поможете мне подняться с пола.
   — Уже спешу, О Император! — весело откликнулся Чиун, и, нагнувшись, легким движением пальцев надавил Смиту на коленные чашечки.
   — Я ничего не чувствую, — сообщил Смит, когда Чиун убрал руку.
   — Вот и замечательно, — заверил его Чиун.
   — То есть?
   — Это значит, что когда я помогу вам подняться, вы не почувствуете боли.
   Чиун оказался прав — Смит даже не ощущал обычного покалывания в разбитом артритом колене, пока Мастер Синанджу помогал ему усесться за стол.
   Ощущая блаженное облегчение, Смит вкратце рассказал Чиуну о предстоящем интервью и, придвинув к себе клавиатуру компьютера, набрал несколько команд.
   — Зачем это? — поинтересовался старый кореец.
   — Редактору, с которым вам завтра предстоит встретиться, требуются вырезки с предыдущими вашими статьями.
   — Но я никогда не писал статей, только стихи. Может быть, мне сходить за ними?
   — О нет, даже и не упоминайте о стихах. Компьютер уже передает в редакцию по факсу копии нескольких публикаций. Разумеется, ненастоящих.
   Чиун уже открыл рот, чтобы что-то возразить, но Смит поспешил добавить:
   — Так вы попадете в Аризону гораздо быстрее.
   — Тогда я полностью полагаюсь на вашу мудрость.
   — Хорошо, — ответил Смит, выключая компьютер. — В аэропорту на ваше имя будет забронирован билет. А теперь, с вашего позволения, я пойду прилягу на кушетке, и постараюсь хоть немного поспать.
   — Как вам угодно, Император, — поклонился Мастер Синанджу, и, не говоря больше ни слова, выскользнул из комнаты.
   Смиту показалось странным, что Чиун скрылся, позабыв о длительном ритуале прощания, которым заканчивались обычно все его визиты. Загадка эта разрешилась через десять минут, когда ему почти уже удалось заснуть, но тут левую ногу схватила судорога.
   — Оох! — простонал Смит.
   Боль все нарастала, пока, казалось, не стала почти нестерпимой, и внезапно отступила, но тогда сводить начало уже правую ногу.

* * *

   Такси высадило Мастера Синанджу по указанному адресу на Парк-Авеню.
   Поднявшись на лифте и свернув по коридору направо, он увидел сверкающую неоновую вывеску «Издательский дом Звездный дождь».
   Чиун презрительно сморщил нос. Что это, редакция журнала или китайский ресторан?
   Подойдя к сидевшей за столиком секретарше, Чиун отвесил церемонный поклон.
   — Я Чиун, журналист.
   — Дон, к вам мистер Чиун, — обернувшись, сообщила секретарша так громко, что Чиун в очередной раз поморщился от такого вопиющего нарушения приличий.
   — Пригласите его, — прокричал раздраженный голос из раскрытой двери по соседству.
   Гордо подняв голову, Чиун прошествовал внутрь и поклонился молодому человеку, сидевшему за стоявшим в углу комнаты столом. Хозяин кабинета был до смешного похож на коалу, которого шутки ради вываляли в патоке. Сходство усиливалось еще больше из-за покрывавшей лицо молодого человека трехдневной щетины. Выпрямившись, Чиун заметил, что стены кабинета были увешаны плакатами с портретами кинозвезд, среди которых преобладали особы женского пола в купальниках и без. Не в силах глядеть на это бесстыдство, Мастер Синанджу поспешно отвел взгляд.
   — Присаживайтесь, присаживайтесь, — неуверенно предложил молодой человек за столом.
   — Вы и есть Дональд МакДэвид, знаменитый редактор? — поинтересовался Чиун.
   — А вас, должно быть, зовут Чиун? Рад познакомиться.
   — Чиун, журналист, — поправил его Мастер Синанджу.
   — Милбурн передал мне сегодня утром ваши вырезки. Я тут как раз проглядывал их. Очень интересно.
   — Вам понравилось?
   — Картинки неплохие, — ответил Дональд МакДэвид.
   — Картинки? — переспросил Чиун, втайне коря себя за то, что не догадался представиться как «Чиун, журналист и художник».
   В ответ редактор протянул ему пухлый коричневый конверт. На фотографиях в статьях были кадры из американских фильмов, но текст под ними был взят из какой-то корейской брошюры по личной гигиене. Смит что, окончательно рехнулся, оскорбляя его имя этой чушью?
   — Вы действительно можете писать по-английски? — спросил МакДэвид, когда вошедший в комнату кудрявый юноша поставил перед ним поднос, на котором стояла чашка с кофе и стакан «Доктора Пеппера».
   — Разумеется, — ответил Чиун.
   — Это радует, поскольку я не читаю по-китайски, и, думаю, наши читатели тоже. Они могут занервничать, посыплются письма...
   — Статьи написаны по-корейски, — сообщил Чиун, глядя, как МакДэвид отхлебывает кофе, и, явно недовольный результатом, перекладывает туда лед из стакана с газировкой.
   — Корейского я тоже не знаю, — сухо проговорил редактор.
   Чиун расслабился. Потрясающе — этот человек, явно неграмотный, работает редактором одного из крупных журналов! Нужно не забыть захватить с собой папку, подумал Мастер Синанджу. Он не позволит Смиту запятнать свою репутацию как поэта всякой чушью!
   — Ну что ж, эти вырезки ничего мне не говорят, но по ними стоит ваше имя, а Милбурн сообщил, что с рекомендациями у вас все в порядке. Так что можете считать, что вы приняты.
   — В своем деле я лучший, — заверил МакДэвида Чиун.
   — Я поговорил с пресс-секретарями «Красного Рождества», и, вообще-то, они не рвутся пускать кого-нибудь на съемочную площадку уже сейчас. Но Бронзини удалось их переубедить, так что можете считать, дело в шляпе. Я тут составил парочку договоров. Нам нужно получить интервью с самим Бронзини, статью о съемках, краткий очерк о режиссере, а остальное — на ваше усмотрение. Разнюхайте, кто еще участвует в съемках, побеседуйте, и присылайте материал, а мы уж тут разберемся.
   Взяв листки с договорами, Чиун пробежал глазами пункт о гонораре, и глаза его превратились в две узенькие щелочки.
   — А вы не печатаете стихов? — неожиданно спросил он.
   — Сейчас этим никто не занимается.
   — Я говорю не об американской поэзии, а о венце корейского стихосложения. Унг. — Будьте здоровы.
   На лице Чиуна отразилось негодование.
   — Это название стиля, — сказал он. — Недавно я как раз закончил оду, посвященную таящему леднику на горе Пектусан. Это одна из величайших гор в Корее. В моем произведении шесть тысяч восемьдесят девять строф.
   — Шесть тысяч строф! Да при цене доллар за слово, это поглотит половину нашего годового бюджета!
   — Возможно, — с надеждой в голосе сказал Чиун.
   — К сожалению, мы не публикуем стихов, — покачал головой МакДэвид, показывая на висящий на стене стенд.
   Проследив за его рукой взглядом, Чиун увидел, что весь стенд увешан обложками журналов. Последнее детище дизайнеров из «Звездного дождя» изображало полуголую блондинку на фоне космического корабля. На обложке другого журнала, называвшегося «Фантасмагория», человек в кожаной маске разделывал труп молодой девушки. Снято все это было настолько правдоподобно, что Чиуну стало интересно, уж не для каннибалов ли предназначено подобное издание. Еще один журнал, «Мертвая хватка», по мнению Чиуна, печатался для пит-булей, или, возможно, их хозяев. Рядом с ним был прикреплено издание под названием «Звездные Герои».
   — И что, люди это читают? — поморщился Чиун.
   — Большинство просто разглядывает фотографии. Да, кстати, чуть было не забыл. Я хотел дать вам несколько рекомендации, чтобы вы представляли себе принятый у нас стиль. Пишите только в настоящем времени, побольше цитат...
   Чиун принял из рук редактора стопку журналов, незаметно подсунув под них и конверт с поддельными вырезками Смита.
   — Я внимательнейшим образом их изучу, — пообещал Мастер Синанджу.
   — Договорились, — кивнул Дональд МакДэвид, и потянулся за чашкой с кофе. Сделав глоток он выругался: «Совсем остыл!», и переключился на «Доктора Пеппера», но оказалось, что тот успел выдохнуться. Откинувшись на спинку кресла, МакДональд прокричал в дверь:
   — Эдди! Принеси-ка мне молока.
   — Вам вредно пить молоко, — сообщил Чиун. — Оно сужает кровяные сосуды.
   — Ничего, до первого инфаркта можно не дергаться, — махнул рукой МакДональд. — И последнее. Все права принадлежат нам.
   — Пожалуйста, — отозвался Чиун, добавив, — Охотно уступаю свое право голоса на условиях «доллар за слово».
   Взяв принесенный помощником стакан молока, Дональд МакДэвид оглушительно расхохотался, и, в порядке эксперимента, отхлебнул оттуда.
   Скорчив мину, он взял стоявшую за телефонным аппаратом солонку, и, к вящему ужасу Чиуна, от души посолил молоко, а затем залпом выпил все до последней капли.
   — Первый материал должен оказаться у меня через две недели, — сказал редактор, вытирая капельки молока со щетины.
   — Если вас здесь не будет, кто следующий на очереди? — поинтересовался Чиун.
   Выйдя на улицу, Чиун остановил такси, и попросил отвезти его в аэропорт Ла-Гардия, где и рассчитался с водителем, набрав всю сумму мелкой монетой.
   — Как, а чаевые? — взревел шофер.
   — Спасибо, что напомнили, — поблагодарил Чиун, вручая ему стопку журналов. — «Мертвая хватка»! — крикнул ему вслед шофер. — Да на черта мне это нужно?
   — Изучите эти издания, проникнитесь скрытой в них мудростью. Тогда, возможно, и вы достигнете того возвышенного состояния души, когда вам будут платить по доллару за каждое слово.

Глава 9

   Джиро Исудзу был чрезвычайно расстроен.
   — Я приношу глубочайшие извинения, — сказал он, опустив глаза и поклонившись чуть ли не до самой земли. Поднимался ветер, и песчинки вертелись в нем хороводом, залетая всюду, куда только было можно. Римо захотелось узнать, пытался ли японец изобразить своим поклоном смирение, или же это он просто хотел защититься от летящего ему в лицо песка. Вся эта сцена происходило неподалеку от раскинувшейся лагерем киносъемочной бригады.
   — Они вели себя, как будто дорога принадлежала им одним, — возбужденно рассказывала Шерил.
   — Японские статисты не говорить по-английски, — сказал Исудзу. — Я обещаю сделать им строгий выговор.
   — А как насчет моего автомобиля? — сурово заметила Шерил.
   — Студия возместит вам убытки. Можете взять любую машину на выбор. Если вас устроит микроавтобус Нишитцу, то мы согласны поставить на него салон «люкс».
   — Хорошо, — смягчившись, сказала Шерил. — Но я не стану брать модель «Ниндзя». Говорят, они переворачиваются, стоит только ветру подуть не с той стороны.
   — Замечательно. И я еще раз прошу прощения за причиненные вам неудобства. А теперь, если вас не затруднит, у нас есть проблема, решить которую можете только вы. «Звездный дождь» направляет к нам корреспондента.
   Я не хотел, чтобы съемки освещала пресса, но Бронзини-сан настаивает. Мы не смогли договориться. Займетесь этим корреспондентом, хорошо?
   — Да. Все-таки, лучше, чем каждый день ездить с утра за почтой.
   — Кстати, график съемок изменился. Пробные съемки начинаются завтра.
   — Но завтра до Рождества останется всего два дня. Съемочной бригаде это не понравится.
   — Вы забывать, что они японцы. Им все равно, что Рождество. А если американцам не нравится, то могут поискать себе другую работу. Съемки начинаться завтра.
   Выдав руководящие указания, Джиро Исудзу отправился по своим делам, ни на секунду не расслабив выпрямленной, словно по линейке, спины.
   — Какие здесь, интересно, американцы? — пробормотала Шерил. — Бронзини, консультант по военным вопросам, и я, бедняжка?
   — Ну что ж, — со вздохом добавила она, — вот вы и познакомились с Джиро. Впечатляет, а?
   — Разве Нишитцу производит автомобили? — невпопад спросил Римо.
   — Они производят абсолютно все, и ведут себя, как будто Вселенную создали именно они. Ладно, думаю, мне стоит заняться этим журналистом.
   Увидимся, когда начнутся съемки.
   — А где мне найти... — Римо запнулся, и заглянул в свой словарик, ...заведующего дубляжем?
   — Вот так вопрос, — на ходу ответила Шерил, направляясь к одной из палаток. — Найдите помрежа с рацией, и попросите связаться с Санни Джо.
   Римо огляделся. Палатки стояли в неглубоком котловане, вырытом бульдозерами, которые все еще трудились неподалеку, делая насыпи для защиты от ветра. Вокруг, словно муравьи, суетились рабочие, исключительно японцы.