Михаил Бабкин. Нужная работа

   – Слушай, – глядя на увлекшегося Далия, как бы невзначай поинтересовался Марвин, – а разве ты не знал, что у тебя есть такой «ни фига себе» гардероб?
   – Нет, конечно, – глухо отозвался из платяного нутра Далий. – Сам видишь, сколько тут шкафов, запаришься каждый день проверять. Да и лениво мне… Это ты удачно досмотр устроил, очень вовремя. – Он ухватил в охапку выбранные одежки, отнес их на кровать.
   – То есть ты хочешь сказать, что вещи в шкафах появляются сами по себе, причем непредсказуемо? – уточнил Марвин, заранее зная ответ.
   – Конечно, – забрасывая в шкаф свои старые джинсы, согласился Далий. – Это же «Обитель черного дракона», а не просто так. Можно сказать, натурально живой особняк, в котором все время что-то происходит, меняется. Ну, как в любом живом организме. – Он захлопнул дверцы шкафа.
   – Можно взглянуть? – Марвин отодвинул Далия, открыл дверцы и отчего-то нисколько не удивился, обнаружив, что шкаф пуст. – Чертовски убедительно. – Марвин с некоторой опаской посмотрел на колдовской ящик. – Впечатляет. Значит, говоришь, особняк живой? Тогда ясно, что произошло с сантехникой… Кстати, если не ошибаюсь, на стенах ванной вчера был другой мозаичный рисунок?
   Далий пожал плечами.
   – Ха, откуда мне знать, я там стены не разглядываю. Пришел, сделал дело и ушел. Картинки как картинки, цветные, что еще нужно. – Он выдернул из кучи новые джинсы. – Повезло, что у нас размер одинаковый, – оценивающе глянув на Марвина, отметил Далий. – Интересно, а для кого, собственно, предназначалась одежда, для тебя или меня? Э, все равно. Да, и еще… – Далий махнул рукой в сторону королевского ложа. – Там под кроватью запас нормальной, не тряпичной обуви. Выбери что-нибудь, и пойдем. Сначала в буфет, а после на этажи, будешь с особняком знакомиться. Или он с тобой, хе-хе.
   – К начальству разве не надо? – Марвин, стоя на четвереньках, пошарил рукой под кроватью, нащупал выставленную в ряд обувь. – Инструктаж, пожелания, напутствия. Ценные указания, в конце концов.
   – Чудак человек, – развеселился Далий, – вчера уже были и пожелания, и ценные указания. В общем, я без всяких напутствий знаю, что нам делать, потому лишний раз беспокоить шефа не будем. Не любит он этого, раздражается.
   – Кстати, о шефе. – Марвин выбрал кожаные сандалии, стряхнул с коленей пыль и сел на кровать, переобуться. – С чего это он на меня взъярился, когда я про имя спросил? Будто от этого что-то важное зависит.
   – А, не обращай внимания, – надевая кроссовки, посоветовал Далий. – Здесь у каждого свой бзик, сам скоро поймешь. У шефа, например, типичная паранойя на предмет тайны его имени. Считает, что если кто-то узнает, как он звался при жизни, то этот кто-то сможет им управлять – скажем, наслать на шефа порчу или заставить плясать под свою дудку. В общем, больше про имя не спрашивай, а то может случиться неприятность. – Далий надел куртку, вытащил из-под матраса запрятанный туда посох ифрита. Постучал им легонько по полу, прислушался к загудевшим медным кольцам и вроде бы остался доволен услышанным.
   – Какая неприятность? – полюбопытствовал Марвин, вставая с кровати: сандалии оказались впору, нигде ничего не жало. Действительно, повезло, что у него с Далием одинаковые размеры одежды и обуви. Прямо-таки братья-близнецы, а не сотрудники.
   – Шеф ведь от разрыва сердца умер, – охотно пояснил Далий. – Потому запросто может устроить тебе сердечный приступ, а то и небольшой инфаркт. Такой, понимаешь, у него посмертный бонус.
   – Ну ты, гражданин начальник, даешь, – опешил Марвин. – А говорил, мол, ерунда, ничего особенного. Веселенькое дельце, однако.
   – Это ж только если шефа сильно огорчить, – резонно возразил гражданин начальник. – Довести до нужного состояния. А ты не доводи, и будет тебе спокойная жизнь, светлая и восхитительная. Местами, типа.
   – Несомненно, – буркнул Марвин. – Ладно, пошли куда собирались.
   – Тогда в буфет! – скомандовал Далий. Они вышли из номера, который – как убедился Марвин – не запирался. Только дверная ручка-щеколда и никаких иных замков, входи кто хочет.
   Буфет, по вчерашнему сонному впечатлению Марвина, роскошью не поражал.
   Не поразил и сегодня: стандартное помещение, кафешка-забегаловка, каких Марвин повидал во множестве. С той лишь разницей, что тут не было обслуживающего персонала – ни медлительных официанток в форменных платьях, ни повара, маячащего белой курткой в окошке выдачи. Как, впрочем, не было и самого окошка.
   Маленький, по-своему уютный зал с парой осветительных шаров на потолке. По левую сторону вдоль стены полдюжины столиков с плетеными креслами; чистый, покрытый линолеумом пол. В дальней части зала рукомойник, а неподалеку от него урна для использованной одноразовой посуды.
   По правую сторону высились металлические шкафы-стеллажи со стеклянными дверцами и набором закусок на полках. К сожалению, все представленные блюда были порционными и холодными, по принципу «съел – ушел». Никакой гастрономической изысканности, сплошная функциональность.
   Марвин взял картонную тарелочку с нарезанной бужениной, пару неопознанных им салатов и пакет апельсинового сока. Сказав с отвращением:
   – Не еда, а какая-то заправка для желудка, – он уселся за столик. Выбрал из стоявшего на столе лотка со столовыми приборами пластиковую вилку и начал «заправляться», не ожидая замешкавшегося у стеллажей Далия. – И не скучно вам так… мнэ-э… питаться? – с начальственной интонацией шефа поинтересовался Марвин у севшего напротив Далия. – Заметь, я не говорю «есть», «кушать» или «харчить», а именно питаться. То есть принимать пищу. Потреблять калории.
   – А чего? – не понял Далий. – Меня, например, вполне устраивает. Хочешь что-нибудь повкуснее салата – ну и закажи, получишь. – Он снял крышку с принесенного судка, над столом тут же запахло горячим рассольником. Или чем-то другим, но однозначно наваристым, со специями.
   – Здорово, – откладывая вилку, обрадовался Марвин. – Где взял? Давай показывай. А то я уже решил было, что в вашей богадельне вечный пост. Ошибся, но удачно!
   – Сиди уж, – Далий ухватил за рукав встающего Марвина, – все равно ничего не получишь. Надо, понимаешь, загодя личное меню придумать, можно на день, можно на неделю вперед. Записать и оставить на столе: кому надо, тот найдет, прочтет и, хе-хе, учтет. Ей-ей, настоящие стихи получились, – восхитился Далий. Глянул на помрачневшего Марвина, пододвинул к нему судок. – Ешь-кушай-харчи, не стесняйся. Мне что-то расхотелось. – Подмигнув Марвину, он забрал себе невзрачные салаты.
   – Благодетель, – вздохнул Марвин, беря из лотка ложку, – что бы я без тебя делал? – И принялся есть: в судке действительно оказался рассольник.
   Перед уходом Марвин потребовал у Далия ручку, из-за отсутствия бумаги записал свое завтрашнее меню на обратной стороне картонной тарелки. Далий прочитал написанное, похмыкал, сказал, что он таких названий слыхом не слыхивал, наверняка эстетские ресторанные блюда. И вообще, нечего выпендриваться, лучше заказать что-нибудь понятное, общепринятое, а то вдруг получишь такое, что в рот взять противно. Марвин возразил, Далий ответил – беседуя о ресторанах, кто в каких бывал, они направились к выходу.
   Перед дверью Марвин оглянулся: тарелки на столе уже не было.
   В зал собраний они не пошли, свернули в малоприметный ход, который Марвин вчера не заметил. Ничем не примечательный коридор – без портретов, дверей и окон, только крашенные зеленой краской стены – навевал тоску. Создавалось впечатление, будто Марвин попал в какое-то казенное учреждение с ожидаемым впереди лабиринтом грязных коридоров, лестниц и мрачных тупиков с пожарными выходами.
   – А почему не на лифте? – скучая, спросил Марвин. – Шеф говорил, тут их несколько.
   – Будут лифты, – успокоил его Далий, – но потом, сейчас ножками придется. На тот этаж, куда нам надо, лифт не ходит. Вернее, ходит, но проскакивает мимо. Во всяком случае, когда я в нем еду. – Далий, вспомнив, что он старший в группе и должен обучать подчиненного, указал рукой куда-то в тускло-зеленую даль. – Запоминай дорогу, стажер. Ясен пень, что сразу в голове не отложится, поэтому поглядывай по сторонам, в нужных местах нарисованы меловые стрелки с надписями.
   – Ты, что ли, рисовал? – зевнул Марвин. – Художественный наш. Модернист, елки-палки.
   – Не перебивай, – строго потребовал Далий. – Коридоры время от времени изменяются, куда денешься, но основные элементы остаются: типа окраска стен, количество дверей. Ну и всякое нарисованное на стенах тоже. – Он захихикал по непонятному Марвину поводу.
   Марвин с подозрением глянул на спутника, но промолчал.
   Коридор закончился перекрестком с двумя уходящими в разные стороны туннелями: левый был арочный, со стенами тревожного красного цвета, гладкими черными дверями и с чем-то огненно-алым в далеком, едва различимом конце пути. Правый же опасений не вызывал – обычный коридор с паркетным полом, длинными бархатными занавесями на стенах и конечно же с обязательными дверьми. Привычными, не пугающими.
   – Нам направо. – Далий заглянул в багровый коридор, поежился. – Хреновое место. Я туда только по приказу хожу, да и то – гляну на печати и бегом назад.
   – А что там такое яркое? – Марвин прищурился, стараясь разглядеть. – На дверь не слишком похоже. Окно, что ли?
   – Черт его знает, – занервничал Далий. – Никакого желания проверять. Авось посветится да и погаснет… Пошли-пошли. – Он подтолкнул Марвина к менее опасному ходу. – И учти, окон в особняке нет. Двери, коридоры, проходы, залы – этого добра валом. А окна в проекте не предусмотрены.
   – Тогда для чего шторы? – не поверил Марвин. Он остановился, с любопытством заглянул за ближайшую тяжелую занавесь: под ней, на глухой стене, тлели синим завораживающим светом неизвестные Марвину письмена, то ли магические, то ли изначально нечитаемые, вроде древних пиктограмм. Исписанный от пола до потолка участок стены напоминал страницу гигантской книги – тайную, нарочно закрытую от случайного взгляда.
   – А вот этого делать не надо. – Далий резко отдернул Марвина от занавеси, осторожно поправил материю посохом. – У нас уже был один, тоже на руны любил глазеть. Типа, изучал… Теперь в запертой комнате иллюзий живет. И кричит все время, а чего кричит, не разобрать. – Он зашагал дальше, сердито стуча посохом по полу.
   – И много у вас таких, в комнатах? – сдавленным голосом спросил Марвин; оглянувшись на ходу, он успел заметить, как медленно колыхнулась потревоженная им штора. Словно ее сквозняком изнутри тронуло.
   – Хватает, – остывая, буркнул Далий. – Работа у нас специфическая, рискованная. Запомни: не суй нос куда не надо, не касайся того, чего не знаешь, не делай того, чего не понимаешь. Короче, будь осторожен.
   – Спасибо, отличный инструктаж, – поддакнул Марвин. – И главное, очень своевременный.
   Далий с довольным видом похлопал стажера по плечу.
   – Правильно критику принимаешь, молодец. – Язвительности в реплике Марвина он не уловил.
   Шагов через двадцать коридор свернул вправо, уткнувшись коротким тамбуром в эскалатор с ползущими ввысь металлическими ступенями. Белые трубки потолочных светильников выглядели похожими на смерть-лампы, но, как понадеялся Марвин, только лишь формой. А не свойствами.
   – Опаньки, какой милый сюрприз. – Далий из-под козырька ладони посмотрел вверх, оценивая длину эскалатора. – Вообще-то здесь, как правило, обычная лестница, – спохватившись, пояснил он Марвину, – но сегодня нам повезло, не придется ноги бить. – Он встал на ступеньку, положил на плечо мешающий посох. – Еще минут пять, и мы на месте.
   Эскалатор медленно повез пассажиров к известному только Далию этажу.
   Над головой тихо гудели лампы, под ногами едва слышно поскрипывали ступени. Казалось, что время внезапно стало таким же неторопливым, как и бесконечный подъем; минуты тянулись и тянулись, растянутые долгими секундами.
   От нечего делать Марвин принялся смотреть по сторонам. Только сейчас он заметил, что стены эскалатора исчерканы белым школьным мелом, плохо различимым на фоне светлой окраски. Были там и указующие стрелки, иногда направленные в противоположные стороны, и размазанные полустертые надписи. И рисунки – из числа тех, которые любят рисовать в общественных туалетах; Марвин вспомнил невесть отчего развеселившегося Далия, согласно усмехнулся. Трудно даже представить, сколько народу ходило по здешним коридорам и лестницам за время существования особняка! И сколько их оставило памятки о себе: где полезные, по делу, а где хулиганские, от нечего делать. Просто чтобы развлечься.
   Пока Марвин изучал местные граффити, удивляясь полету народной фантазии, эскалатор – будто набрав скорость – как-то неожиданно быстро привез пассажиров к месту назначения. То есть на нужный им этаж.
   Марвин сошел со ступеньки и остановился, потрясенный увиденным. Вообще-то он предполагал обнаружить на этаже что-нибудь знакомое, уже ставшее привычным – да хотя бы те же поднадоевшие коридоры с дверями или занавеси с тайными знаками за ними. Даже многокрасочное панно его не удивило бы, как и бассейн на пол-этажа, с вышкой для прыжков.
   Но ничего подобного тут не было.
   Казалось, что Марвин попал в громадную пещеру с хрустальными колоннами, внутри которых текло живое костровое пламя. Каменный пол, выложенный черно-белыми плитами, напоминал бесконечную доску для неведомой Марвину игры; на трудноразличимом потолке змеились сложные узоры из серебряных, сияющих отраженным светом завитков.
   Весь этаж выглядел словно легендарная обитель горных троллей. Похоже, тут легко было заблудиться – и бродить по рукотворной пещере если не днями, то долгими часами, отыскивая запасной выход. Или потерявшийся среди колонн эскалатор.
   В мертвой тишине было слышно только поскрипывание ныряющих в пол ступеней и легкое гудение колец на посохе Далия. Говорить громко Марвину не хотелось, еще накличешь на себя какую магическую неприятность – что-что, а с этим он уже сталкивался.
   – Ты куда меня привел, вредитель? – шепотом спросил Марвин. – Какое-то глобальное похоронное бюро, честное слово. Или коллективный склеп, что тоже не радует. Того гляди из-за колон полезут ожившие мертвецы! Неприятное место, хотя и внушает.
   – Не парься, – рассмеялся Далий, снимая с плеча посох. – Покойники и впрямь есть, но мирные, давно истлевшие. Мощи, одним словом. – Он постучал посохом по плите, медные кольца отозвались знакомым Марвину басовитым гулом. – Слышишь? Если бы затарахтело вроде бубенцов, тогда действительно нужно готовиться к проблеме, для этой цели колдовская штуковина и создана. Типа чтобы заранее предупреждать об опасности. Ну и чтобы с нею разбираться. – Далий вновь положил посох на плечо.
   – Здорово, – одобрил Марвин. – Где бы себе такое отыскать?
   – За тем сюда и пришли, – назидательно ответил Далий, направляясь к хрустальным колоннам. – Твои фаерболы классная вещь, но у них имеется серьезный недостаток: огненные шары получаются только в момент испуга. Думаю, со временем ты научишься контролировать их появление, а сейчас нужно вооружиться чем-то более надежным. И заодно поискать защиту, какой-нибудь толковый амулет. Тут, между прочим, этого оружия с амулетами пруд пруди. – Далий повел рукой, словно указывая на разбросанные там и сям кучи магических артефактов. Заметив недоверчивый взгляд Марвина, уточнил: – Не прямо здесь, возле эскалатора, а дальше, в глубине зала. Кстати, чуть не забыл сказать тебе кое-что важное… – забеспокоился Далий.
   – Знаю, – пренебрежительно отмахнулся Марвин. – Не суй нос куда не надо, не касайся того, чего не знаешь, не делай того, чего не понимаешь. Я памятливый, можешь не повторять.
   – Недослушал, а потому ерунду несешь, – с досадой сказал Далий. – Ничего подобного! Даже, можно сказать, с точностью до наоборот: обязательно проверяй найденное. В смысле надевай, если оно надевается, крути-верти, стучи, нажимай, пинай, швыряй – короче, пытайся хоть как-нибудь активировать находку. Дело в том, что все тутошние предметы кому-то раньше принадлежали. И, получается, настроены на своих бывших хозяев. Или выключены. Или нарочно введены в режим сна, для сохранности. Так или иначе, но тебе придется отыскать среди множества неработающего барахла то, что отзовется на твое присутствие, на твои команды.
   – Ты лучше объясни, откуда артефакты взялись, – потребовал Марвин, идя следом за проводником. – Я не дурак, прекрасно понял из рассказа шефа, для чего предназначен особняк – по сути, это автономный утилизатор колдовских отходов. Но был уверен, что в обработку идет… э-э-э… нематериальная магия. Потому вопрос: откуда берутся вещественные предметы, которые когда-то кому-то принадлежали?
   Далий остановился, с хитрецой посмотрел на Марвина:
   – Если бы ты побывал на каком-нибудь городском очистном комплексе, то, поверь, был бы в шоке, узнав, чего и сколько там находят в фильтрационных отстойниках. Золотые украшения, драгоценные камни, деньги, паспортные жетоны, оружие и многое другое. Которое люди роняют в раковины, унитазы, прячут в ливневые стоки, а иногда специально выбрасывают в канализационные люки. Типа, концы в воду… Аналогия доходчивая?
   Марвин кивнул, мол, куда уж доходчивее.
   – Вот и выносит сюда, конкретно на этот этаж, всякое разное, окончательно магами потерянное. Вещественное. – Далий миновал ближайшие колонны, уверенно направился в глубь зала; чувствовалось, что он здесь не впервые. – Конечно, барахлишко старое, но в основном рабочее. Встречаются и древние раритеты, за которые коллекционеры не задумываясь отвалили бы бешеные бабки, – с сожалением вздохнул Далий. – Но толку-то? Потому и лежат ценные амулеты-талисманы никем не востребованные, никому не нужные. В кучах, хе-хе.
   – Теперь понятно, откуда берутся покойники, – обдумав услышанное, сделал неожиданный вывод Марвин. – Наверняка все они – бывшие маги. Из числа убитых, но не захороненных, припрятанных в каких-нибудь потаенных местах, подальше от людей. Потерянных, если можно так сказать.
   – Можно, – обрадовался Далий. – Прям на лету идеи схватываешь! Аналитик, елки-палки, голова. Впрочем, с твоей бывшей профессией иначе нель… – Он осекся, мельком глянул на посох и быстрым движением снял его с плеча: лишь теперь Марвин услышал, что колдовской жезл явственно позвякивает.
   Перехватив посох в боевую позицию (рогатина-рукоять под мышкой, окольцованная часть на ладони вытянутой руки), Далий заторопился вперед – перебегая от колонны к колонне и стараясь не шуметь. Марвину не оставалось ничего иного, как повторять его маневры.
   Единственное, о чем сожалел Марвин, это что у него нет оружия. И что он совсем не испуган, а потому никаких фаерболов ожидать не приходилось.
   Хотя все внимание Марвина было сосредоточено на неизвестной опасности, однако он успевал заметить многое. Например то, что жаркие на вид колонны на самом деле гладкие и холодные, а серебряные завитки на потолке вдруг начинают переливаться всеми цветами радуги. Что там и тут на полу лежат всяческие предметы, в основном медальоны: самых разных форм, золотые и серебряные, большие и малые, с цепочками и без. Остальные вещицы Марвин определить не смог, требовалось рассмотреть поближе, но по внешнему виду они мало походили на оружие – во всяком случае, на привычное, понятное. Найти среди разбросанного по полу добра какой-нибудь артефакт в виде кинжала, а уж тем более в виде меча Марвин не надеялся, слишком мала вероятность.
   Далий остановился, сделав предупреждающий жест. Марвин выглянул из-за плеча напарника, озадаченно хмыкнул – увиденное мало походило на угрожающую жизни ситуацию. Ни чудовищ, ни ходячих мертвецов. Но посох-то звенел, и вряд ли из-за пустяка!
   – Рипли, – едва слышно сказал Далий. – Что она делает?
   Между колонн, подстелив под себя куртку, сидела запомнившаяся Марвину девушка – та самая, которая по-детски увлеченно играла с подвижной пирамидкой, не обращая внимания на новичка. Вчера Марвин ее толком не рассмотрел, не до того было, да и освещение не слишком позволяло.
   Худенькая, стройная, с торчащей во все стороны короткой стрижкой, одетая в облегающий синий комбинезон с множеством кармашков – Рипли и впрямь выглядела как подросток. Как школьница, которая только-только начала становиться девушкой, и девушкой красивой – отметил Марвин, с удовольствием разглядывая Рипли. «Похоже, у мужской части особняка скоро возникнет проблема, – подумал он. – Банальная, но серьезная».
   Сейчас девушка вновь изучала что-то ей интересное: в руках у исследовательницы поблескивал металлический кубик с извилистыми линиями-трещинами на полированных гранях. Рипли с отрешенным видом скользила пальцем вдоль тонких отметин, словно отыскивая что-то в них спрятанное; над кубиком, чуть выше ее головы, клубилось лилово-черное облако. Видимо, девушка нашла то, что искала: внезапно облако приобрело форму воронки, тонкая ножка колдовского смерча потянулась к темени ничего не подозревающей Рипли. Еще немного, и она прикоснулось бы к голове – но что могло произойти дальше, Марвин не узнал.
   Далий в несколько шагов подлетел к девушке, посохом выбил кубик из ее рук; опасная вещица отлетела к ближней колонне, где и упала, глухо стукнувшись о пол. В тот же миг черное нечто – чем оно было на самом деле, Марвин понятия не имел – словно живое существо метнулось к кубику и втянулось в него, пропало, будто его никогда не было.
   Рипли секунду-другую продолжала смотреть на опустевшие руки, потом вздрогнула, непонимающе поглядела на Далия. Испуганно вскочив, она подхватила куртку и опрометью кинулась прочь, скоро исчезнув среди колонн.
   – Если снова здесь увижу, – заорал ей вдогонку Далий, – все шефу расскажу! Вот же глупая девчонка, – понизив голос, пожаловался он Марвину. – Ей сюда строго-настрого запрещено ходить, а она все равно лезет и лезет. Доиграется когда-нибудь, ага, всем мало не покажется… Э, да что с нее взять, иномирной. – Далий подошел к кубику, потрогал его посохом – кольца больше не звенели – и сильным ударом ноги отправил артефакт в огненную колонну.
   Марвин ожидал, что кубик стукнется о твердую поверхность и отлетит, в крайнем случае развалится на детали. Однако произошло неожиданное: кубик свободно пролетел сквозь прозрачную преграду и, оказавшись в пламени, вспыхнул, брызгая во все стороны ослепительно-белыми искрами.
   – Слушай, а чего это было-то? – прикрывая глаза ладонью от яркого света, спросил Марвин. – И почему – иномирная?
   – Ты про кубик? – Далий отвернулся от колонны, происходящее там его не интересовало. – Некоторые особо продвинутые маги частенько делают резервные записи своего «я», на всякий случай. Типа, если с ними случится что-то необратимое, ну там память навсегда потеряют или в маразм впадут, то можно будет восстановиться с помощью копии. А если маг давно погиб, то он может воскреснуть в теле любознательного дурака, или дуры, решившей изучить занятную находку… Я про Рипли, конечно, погорячился, – вздохнул Далий, – никакая она не дура. Просто у нее мозги иначе устроены, не так как у всех, потому и попадает иногда в хреновые ситуации – не может устоять против зова потерянных вещей. Тех, которые ищут своих хозяев и постоянно их кличут.
   Говорят, что она, Рипли, из другого мира, не знаю из какого. Там тоже есть кабины, только не трудоустройства, а перемещения на дальние расстояния. Вроде бы даже на другие обитаемые планеты, но я очень сомневаюсь, какие на фиг планеты, когда выше небесной тверди все равно ничего нету. Только мрак и хаос.
   – Ты еще скажи, что Солнце вращается вокруг Земли, – насмешливо фыркнул Марвин. – Знаток астрономии и физики.
   – Разве иначе? – удивился Далий. – Все знают, что Земля плоская, накрыта хрустальным куполом и лежит на трех слонах, а слоны стоят на панцире гигантской черепахи, которая плывет в мировой пустоте. Я в школе проходил, и вообще у меня пятерка по астраловедению.
   – Возможно, – уклончиво ответил Марвин. Что-то тут крепко не сходилось, что-то было сильно не так: не могли Далия обучать подобному бреду в общественном учебном заведении. И про астраловедение Марвин слыхом не слыхивал… Вывод напрашивался сам собой, однако торопиться с расспросами, из какой реальности прибыл Далий, не следовало. Любое выяснение могло испортить столь удачно начавшуюся дружбу, чего Марвину совсем не хотелось. Тем более что мир Далия во многом совпадал с миром Марвина, вплоть до названий ресторанов и блюд. Ну а по поводу небесной тверди и слонов – да какая, к черту, разница! «Лишь бы человек был толковый, – решил для себя Марвин. – Остальное ерунда».
   – Рипли у нас немая, – кладя посох на плечо, пояснил Далий. – И еще она продвинутый эмпат. Запросто чувствует настроение как людей, так и колдовских вещей. Оттого-то ей нельзя приходить в зал находок, шеф самолично решает, что именно Рипли должна прощупать и заставить работать. Но она же совсем ребенок, – с сожалением сказал он, – для нее все здешние штуковины вроде игрушек, интересных или не очень. Потому и бегает сюда тайком.
   – В ее возрасте пора быть поосмотрительней, – резонно заметил Марвин. – Не маленькая как-никак.
   – Шеф говорит, что Рипли навсегда застряла в детстве, – мрачно ответил Далий и для большей понятливости постучал себя по виску пальцем. – Типа, неизбежные последствия межмирового переноса. Такие, брат, дела.