Все послушно стихли. Федоров стоял, склонившись над компьютером, словно пытаясь постичь смысл инструкций. Потом вздохнул. Повернулся к Изнову.
– Посол, назовите любое число меньше десяти.
– Э-э… Зачем?
– Вопросы потом. Ну?
– Семь… Нет, шесть.
– Так семь или шесть?
– Шесть, шесть.
– Ага. Шесть и семь – тринадцать… Где у нас тут тринадцать?
Шевеля пальцем, он принялся отсчитывать клавиши.
– Ага, вот она. Ну, что же…
– Стоп! Что вы собираетесь делать? – вскочил Алас.
– Нажать – что же еще?
– Почему именно эту?
– Можете предложить другую? Обоснованно…
Алас пожал плечами.
– Нет? Ну и помалкивайте. Итак… с криком «ура!».
И он решительно ткнул пальцем в тринадцатую клавишу.
Все зажмурились.
Ничего, однако, не произошло.
– Так я и думал, – заявил Алас.
– В способности думать вас пока никто еще не изобличил, – усмехнулся Гост.
– Так-так… – пробормотал Федоров. – Ну а если шестую и седьмую одновременно?
И он нажал, не дожидаясь одобрения соратников.
Тихо звякнуло. И тележка начала подниматься.
– Летим!.. – громко прошептал Меркурий. – Федоров, вы великий человек!
– Тоже мне, новость, – хмыкнул Федоров. – Я это знаю с детства. Ну-с, а теперь?
– Только не забудьте остановиться вовремя, – предостерег Изнов. – Купол уже близко…
– Да отстаньте вы, не говорите под руку…
Мягко, словно ожидая электрического удара, Федоров прикоснулся еще к нескольким клавишам.
То ли ему везло, то ли у него была мощная интуиция (без которой разведчику бывает очень трудно выжить), но площадка и на самом деле замедлила подъем, потом и вовсе зависла совершенно неподвижно, а в следующий миг плавно заскользила в сторону.
– Браво! – не удержался Изнов.
– Как лететь – мы уже поняли, – сказал Алас. – Осталось только понять – куда. Надеюсь, вы не повезете нас в буфет?
– Неплохо бы, – буркнул Федоров. – Но придется отложить.
– Куда же вы нас собираетесь доставить?
– Посмотрите чуть вправо и вверх: видите?
– Такой же купол, как и весь остальной…
– Какое у вас зрение?
– Да нормальное, просто здесь, наверху, темновато…
Они и в самом деле поднялись уже выше пояса прожекторов.
– Вглядитесь получше.
– Ага! – сказал на этот раз Изнов. – Я вижу. Похоже на люк.
– Теперь и я вижу, – согласился Алас. – Но что толку? Если даже мы сумеем его открыть – площадка в него не пролезет.
– Само собой, – кивнул Федоров. – Да там она вряд ли и стала бы работать. Системы, с которыми она взаимодействует, наверняка работают только здесь, внутри. Так что придется выбираться на купол без посторонней помощи.
– На внешнюю сторону?
– Мы хотим удрать отсюда или будем дожидаться, пока эти огурцы станут решать нашу судьбу?
– Но нам как будто ничем и не угрожали… – сказал Алас.
– Если можно не впутываться в сомнительное дело, – сказал Изнов, – то лучше в него не влезать. То, что мы видели, никак не наводит на мысли о демократическом процессе. И вряд ли за нами признали бы здесь наши дипломатические прерогативы.
– Будь она неладна, ваша дипломатия, – сказал Гост. – Судя по вашим же рассказам и моему собственному опыту, вся ее суть заключается в умении вовремя унести ноги.
– Когда на одного дипломата приходится чуть не полдюжины разведчиков, – проворчал Изнов, – чего еще можно ожидать?
Площадка тем временем приблизилась вплотную к намеченному Федоровым месту. Ему удалось остановить ее сантиметрах в двадцати от люка.
– Техника тут у них отработана, – признал он, разогнувшись над пультом. – Похоже, что мы оказались в высокоцивилизованном мире.
Пока он высказывал это соображение, Меркурий попытался открыть выход на внешнюю сторону Храма Эфира.
– Ну и закручено… Помогите кто-нибудь!
Алас и Гост придвинулись к нему. Площадка накренилась. Федоров предостерег:
– Не так! Кто посмелее – вылезайте по одному на арматуру и уж тогда наваливайтесь.
После непродолжительного колебания Гост ухватился за одну из поддерживавших купол металлических балок, занес ногу, напрягся – и оказался на перекрестии горизонтального и вертикального ребер. Он стал разгибаться, стоя на горизонтальном ребре.
– Черт бы побрал, мне не достать…
– Держись за кабель, – посоветовал Федоров.
– А если тряхнет?
– Если я тебя тряхну – будет больнее. Ладно, стой, где стоишь. Ну-ка, дайте мне пролезть!
Проделав те же действия, что и Гост, Федоров тоже оказался на внутренней поверхности купола, но с другой стороны люка.
– Вот теперь представляю, что чувствует муха, ползая по потолку, – сообщил он. – Кабель изолированный, так что ты зря тосковал. Если только он укреплен как следует…
И, ухватившись руками за кабель, переступая ногами по горизонтальному ребру, он приблизился к люку. Меркурий все еще продолжал сжимать пальцами запорное колесо в центре пластины.
– Да не жми из него масло, Мерк, – посоветовал Федоров. – Ты лучше посмотри вот сюда: видишь эту штуку? Наверняка она блокирует запор. Ну-ка…
Он решительно сорвал с коричневой коробочки крышку.
– Ну, техника времен моей незабвенной тетушки Олимпиады… Не ожидал, честное слово – думал, у них тут все на уровне телевидения, ан нет. Тем лучше…
И он, не колеблясь, рванул провода.
– Теперь крути.
И в самом деле, сейчас штурвал подался легко.
– Осторожно! – скомандовал Федоров. – Держитесь крепче! Мерк, отворяй помалу.
Люк отворился без неприятных сюрпризов.
– Я выхожу первым, – заявил Федоров безапелляционно. Но никто и не собирался, похоже, возражать. Он осторожно перенес одну ногу, вторую; секунду или две посидел на обшивке купола, вглядываясь в уже разлившуюся снаружи темноту. Медленно приподнялся, отодвинулся от зиявшего отверстия – и сразу исчез из виду. Через минуту в проеме возникла его голова.
– Особого комфорта не ждите, – предупредил он. – Но спуститься можно: тут есть какое-то подобие пожарных лестниц. Давайте по одному. Едва вылезаете из люка – сразу делайте шаг вправо, тут такое местечко, можно стоять. Гост – первым ты, потом посол, за ним Меркурий. Ты, Алас, пойдешь последним. Ну – начали.
Путешественники, один за другим, осторожно выбрались на внешнюю поверхность купола. На высоте было прохладно, пробирала дрожь. Лишь Алас замешкался.
– Ну ты, паразит! – окликнул его Федоров, по-прежнему стоявший ближе всех к люку. – Спать будешь потом.
– Только не там, где ты!
И с этими словами Алас захлопнул люк, оставшись внутри. Быстро-быстро завертел штурвал запора.
– Федоров! – воскликнул посол укоризненно. – Вы позволили ему убежать!
Федоров усмехнулся.
– Позволил? Да я просто уговаривал его удрать; разве что не вслух.
– Чего ради?
– Обойдемся и без филера, вам не кажется?
– Да, но… Зачем же вы в таком случае заговорили о лестницах? Он же наверняка слышал!
– Надеюсь. Он не глухой.
– Но в таком случае – почему?..
– Да потому, что мы этими лестницами пользоваться не станем.
– Как же мы спустимся вниз?
– Шагайте за мной. Вот тут перильца – держитесь. Глядите под ноги.
– И куда мы так придем?
– А вы не заметили, когда подъезжали?
– Что именно?
– Купол не перекрывает всего здания. Там, правее – плоская крыша, и на ней – я заметил – что-то похожее на нормальный воздушный шар. Рекламный, разумеется – таких и у нас было полно во все времена.
– Ну и что же?
– А то, что на нем мы благополучно спустимся на грунт, пока нас станут поджидать около лестниц.
– Если даже он все еще там – он может не поднять пятерых…
– Четверых, посол.
– Пусть и четверых. Такие аппараты обычно рассчитаны на двух аэронавтов, не более…
– Чтобы лететь. А нам всего-то нужно спуститься. Ладно, спорить некогда.
– А если его там все-таки не окажется?
– Тогда сядем и будем плакать. Или поищем другой способ. Пошли. Сейчас для вас главное – не загреметь вниз. Да не направо, черт. Направо пусть идут те, кто за нами погонится. А нам – в другую сторону. Видите – там, на куполе, прожектор? Эти мостки ведут, похоже, именно к нему. Вот и идемте.
Они медленно двинулись, с каждым шагом держась все увереннее.
Путь до воздушного шара занял минут десять. Воздухоплавательный аппарат, к счастью, оказался на месте.
– Пожалуй, вчетвером разместимся, – сказал Меркурий. – Хотя и тесновато. В крайнем случае кто-нибудь один прицепится к корзине снаружи. Долго терпеть не придется.
– Советник! – воззвал посол. – Почему мы медлим? Отчего не садимся?
– Да погодите. Надо же сориентироваться, пока мы на такой высоте… Хотя бы определить, в каком направлении искать наш корабль. Где космодром, Меркурий, – есть идея?
– Там приводная башня – высокая игла… Отсюда она должна быть видна: ехали мы не так уж долго…
– Разумно. – Федоров медленно поворачивался, остальные тоже принялись всматриваться в темноту.
– По-моему, вон там, – проговорил Гост. – Видите – вертикальная цепочка огней…
– Так и есть, – кивнул Федоров. – Под нами город. Постараемся примерно запомнить направление – по городским ориентирам. Улицы освещены прекрасно…
И в самом деле: отсюда, сверху, город представлялся сетью широченных, ярко освещенных проспектов вроде того кольца, по которому они уже прогулялись.
– Вон та улица нам понадобится – на углу здание с двумя башенками, приметное. Запомнили? Тогда садимся!
Они разместились в корзине аэростата не без труда, однако висеть снаружи не пришлось никому.
– А если он опустится не сразу? – усомнился Изнов. – И нас унесет неизвестно куда? Или забросит на какую-нибудь крышу, еще похуже этой?
– Ну, – сказал Федоров, – для таких лихих десантников, как мы, такие трудности – просто тьфу! Все готовы? Летим!
И он выпустил из рук заранее отвязанный конец троса.
Корзина качнулась. Они летели.
Тем временем Отец Эфира вновь занял свое место в пухлом кресле, оператор Си приготовился к работе, а кандидаты на примерку дисциплинированно выстроились в шеренгу – хотя она оказалась заметно короче, чем до перерыва.
– Чего-то не хватает, – выдержав паузу, проговорил Отец Эфира, поведя выкаченными глазами.
– Понятное дело, шеф, – подсказал оператор. – Великого унесли, а тот, что был вторым, решил, похоже, не отвлекать более вашего внимания: с ним ведь вроде бы все решено?
– Да я совершенно не об этом. Вон там, в углу, сидели эти самые… Как мы их называли? Уполномоченные? Свидетели? Ну, те, что снимались в картине.
– Снимались не они, – почтительно напомнил очередной из шеренги кандидатов в претенденты. – Снимали их корабль. Сами они в фильме даже не появятся…
– Корабль тоже не появится! – оборвал его Отец.
– Простите, но как же?.. Фильм уже разрекламирован…
– Кто его заказывал и кто рекламировал? Этот неврастеник, которого унесли отсюда на носилках? Разве я не ясно сказал, что с ним все кончено? Все придется переснимать! Он там был в кадрах с этим кораблем?
– Похоже, что не был нигде.
– Как же, как же, шеф! – подтвердил Си. – Мы все помним! Он – только в интерьерах. Так что корабль можно оставить.
– По-моему, он и сам играл там какую-то роль. А поскольку эфир для него закрыт до скончания веков, то и ясно, что в таком виде этот фильм идти не может. Все, что связано с этой ролью, придется вырезать, и в этой роли мы снимем нового Президента – после того, как он будет подобран – ну и избран, разумеется. Но я говорю совершенно не о фильме, меня интересует другое. Помнишь, Си, что ты мне говорил?
– О да, шеф, как я мог бы забыть. Да и в самом деле это было бы наилучшим выходом. Однако они действительно куда-то подевались.
– Пошлите кого-нибудь в буфет для посетителей – наверное, они изрядно проголодались. Пусть доедают побыстрее. Они нужны мне немедленно.
– Я могу сбегать сам, шеф.
– Ты мне нужен здесь. Работа еще только началась. Продолжим примерку. Кто следующий? Ну, хотя бы вот вы. Си, займись им.
Выведя очередного кандидата из строя, оператор начал медленно обращаться по орбите вокруг него.
– Ну? Твое мнение?
– Еще секундочку, шеф… Попробуем паричок…
Из своих запасов Си извлек несколько париков и принялся примерять их, один за другим, на почти лысую голову кандидата. Тот старался стоять неподвижно, словно манекен.
– Ну, как вам, шеф?
– Не фонтан. В этом он напоминает старую метлу. Попробуй другой.
– Сию секунду. А если этот?
– Ты что, всерьез? В этом парике он ни дать ни взять – бесплодный организм, неспособный больше произвести ни единой почки. Ты хочешь, чтобы мы подсунули народу немощного старца?
– Простите, Отец Эфира, – попытался возразить испытуемый, – но я, клянусь вам, еще вполне способен почковаться! Можете поинтересоваться у врачей…
– Вздор. Вы что, хотите, чтобы ваши врачи и все прочие возникли на экранах всего мира с подтверждением вашей плодоносности? А чем же это они заслужили такую честь? Смеху подобно. Даже и за ваш собственный счет мы не стали бы пускать такую передачу… Нет-нет, Си, уберите его, нет даже смысла пробовать его на оптике… Ну, где эти – прилетевшие? Что они – до такой степени проголодались?
– Их еще не нашли, шеф, – в буфете пусто.
– Не ожидал от персонала такой беспомощности… Постойте, один из них был ведь, насколько я помню, нашим давним сотрудником? Что – и он тоже?..
– Мы постоянно ждем связи с ним – средства у него есть… Одну минуту, шеф, – кто-то спешит к нам…
И в самом деле – вконец запыхавшийся сотрудник приближался к условно отграниченной от огромного павильона резиденции Отца Эфира.
– Шеф, мы узнали, наконец… Шеф!
– Ну что вы кудахчете, как сваренная курица! Что стряслось? Где горит?
– Эти, которые сбежали…
– Вы нашли их?
– Пока еще не всех – но одного уже обнаружили.
– Где он? Почему я его не вижу?
– Он на плавающем кране – под самым куполом. Не знаю, как он там оказался…
– Один?
– Один.
– Наверняка это и есть тот самый… Почему же он не спускается?
– Он просто не умеет управлять краном, шеф.
– Вот еще новости! Оказывается, есть еще на свете организмы, не умеющие управлять краном… Ну, пошлите кого-нибудь, чтобы его доставили сюда. Мигом!
– Будет исполнено, шеф!
И служащий сорвался с места.
– Шеф, – напомнил Си. – А с этими что делать? Станем дальше примерять?
Отец Эфира окинул выстроившихся медленным взглядом.
– Клянусь электроном, я не вижу здесь ни одного, кого я хотел бы показать народу. Какие-то ублюдочные физиономии, тут никакие коррективы не спасут. Стоит ли тратить время? Тем более что возник ведь очень неплохой вариант. Ну, где же этот – что болтался там, под потолком? Когда его наконец спустят на пол?
– Отец Эфира… – заикнулся было один из кандидатов, последний в очереди. – Может быть, вы все-таки попробуете меня? По-моему, я вполне телегеничен – во всяком случае, когда мне случалось возникать на экране, анализы показывали, что…
– Анализы мочи? – поинтересовался Отец Эфира. – Охотно верю, что с этим у вас все в порядке. Но это – не единственное, что требуется от Президента. Зато с вашим голосом я не стал бы выступать даже в узком семейном кругу. Скажите, вам не делали операцию в детстве? На голосовых связках?
– Я… Я…
– Не обижайтесь: я спросил из чистого любопытства. Кстати, это могло бы привлечь к вам определенный интерес: народу хочется чего-то необычного, новенького… Я не понял: да или нет?
– Ну разумеется, нет. С какой бы это стати?
– Ну не знаю – может быть, ваши родители с самого начала мечтали увидеть вас великим певцом…
– О нет. Но если для вашего решения нужно, чтобы мне сделали какую-то операцию…
– Вы чувствуете, Си, какая самоотверженность – только бы получить роль… Но нет, благодарю вас, вам никакая операция не поможет. Не задерживаю вас более… Си, в конце концов: каких идиотов вербуют наши службы – если организм неспособен даже управлять краном? Какой позор! Придется подумать над кандидатурой нового их начальника. Си!
– Слушаю, шеф?
– Напомни мне: закрыть эфир шефу разведки – для начала на год.
– Это не просто, шеф. В его архивах…
– У нас в любом случае архивы богаче – к тому же их можно показывать, а их доносы можно только читать. Ну хорошо. Не надо закрывать ему эфир; придется только перевести его в особый операторский режим. Чтобы он каждый раз смотрелся на экране как помесь обезьяны с… с кукольным персонажем какого-нибудь фильма. Поручай это самым настырным операторам. Через полгода его и силой не подтащишь к камере. Запомнил?
– Все будет сделано в точности, шеф.
– Ну вот наконец и наш потолочный путешественник. Ну-ка, ко мне его! Хочу полюбоваться на этого недоумка!
Алас и в самом деле был доставлен, и его водрузили перед креслом Отца Эфира.
– Прочие могут отойти.
– Нельзя, шеф: он упадет.
– Ладно, тогда примостите его на диване… вон там. А то у меня слишком хорошее обоняние… Ты, как тебя там! Ты способен что-нибудь соображать?
Алас медленно кивнул.
– Чудесно. И говорить тоже?
– Д-да…
– Умопомрачительное везение. Тогда объясни членораздельно: где твои спутники по кораблю?
– Они… они сбежали, хозяин.
– Почему?
Алас пожал плечами:
– Не знаю. Думаю, что им тут не понравилось.
– Вот как. Странно. Они что – привыкли к лучшей обстановке?
– Нет, дело не в этом… По-моему, они просто испугались.
– Кого? Не меня же?
– Боюсь, что именно вас.
– Невероятно. Я такой добрый организм…
– Наверное, они этого не поняли.
– Но ты-то понимаешь?
– О, разумеется. Ваша доброта известна…
– Прекрасно. Итак – куда они сбежали? И на что рассчитывают?
– Ну, сперва они, естественно, кинулись на улицу – ту, что постоянно снимается камерами…
– А ты?
– С ними, конечно…
– Почему это «конечно»? Надо было сразу бежать к нам!
– Они потащили меня силой. А если бы я стал кричать – предупредили, что могут убить…
– Да, ты не из храбрецов, это заметно. Ну а потом?
– Обошли по кольцу. Поняли, что там никуда не выйти. Я посоветовал вернуться. Мы уже тронулись в обратный путь…
– Единственный разумный поступок с твоей стороны. Дальше?
– Потом один из них – Федоров – заметил летающий кран. И они побежали к нему. Меня тоже потащили…
– Ну ладно. Дальше понятно. Вы полетели: кто-то из них справился с управлением. Но что они собирались предпринять? Куда решили лететь на платформе?
– Они собирались спуститься вниз с вершины купола по внешним лестницам…
– Си! Дай распоряжение охране. Пусть их возьмут вежливо, без членовредительства: они мне нужны живыми и здоровыми.
Си мгновенно исчез.
– Итак, они хотели спуститься. Зачем? Куда собирались направиться? Есть ли у них какие-то связи в этом городе, вообще на Тивизе?
– Они вообще не имели представления о ее существовании, хозяин. Это ведь я вывел корабль к Тивизе – иначе мы прошли бы далеко от нужного сопространственного узла. Они так и не поняли, куда попали.
– Ага. Значит, скрыться им негде – кроме их собственного корабля. Ну что же: значит, им от нас не уйти. Очень хорошо.
– Простите за вопрос, хозяин…
– Ну?
– Зачем они вам так нужны? По-моему, они абсолютно бесполезны…
– Когда мне понадобится твое мнение, я прикажу, чтобы тебя доставили. А сейчас – катись отсюда. Иди в буфет, там тебя покормят.
– Слушаюсь, хозяин. Но только…
– Ну, что там еще?
– Корабль гружен протидом.
– Это давно известно. Ну и?
– Груз представляет большую ценность.
– Все подсчитано. И даже распределено. Тебя это волновало?
– А в этом распределении… есть и моя доля?
Отец Эфира усмехнулся.
– Многого хочешь. Я уже определил твою награду: ты получишь целую минуту эфира. Минуту, понял? Многие организмы готовы заплатить – и платят – неимоверные суммы за то, чтобы возникнуть на экране хотя бы на несколько секунд, а ты получишь целую минуту бесплатно. Цени! Что, ты еще не удовлетворен?
– Э-э… совершенно удовлетворен, хозяин. Очень благодарен. Очень.
– Тогда убирайся в буфет. Когда насытишься, Си устроит тебя где-нибудь на ночлег. Дальше посмотрим.
– Но будут ли меня охранять? Если мои спутники доберутся до меня…
– Конечно, вряд ли даже в этом случае Тивиза наденет траур. Но мое слово останется в силе: ты будешь на экране целую минуту, все равно – живым или мертвым.
Быстрыми шагами вошел Си.
– Ну? Их уже задержали, надеюсь? – вопросил Отец Эфира.
– Пока еще нет, шеф. Они словно растаяли. Хотя все лестницы находились под охраной.
– Значит, они опередили вас. Включи в поиски службу экранного контроля. Как только их заметят – немедленно группу туда. Захватить. И, конечно, снимать все с первой до последней секунды. Надо успеть до пятых новостей – это даст необходимое разнообразие. А может быть, для таких кадров найдется и местечко в фильме. Возьми двух… нет, трех операторов. Действуй. Желаю удачи!
Аэростат мягко опустил беглецов на самой середине проспекта, где-то чуть ли не в полукилометре от столь поспешно покинутого ими Центра. По приказу Федорова, имевшего, наверное, в своем активе и какой-то опыт воздухоплавания, путешественники стали по одному покидать корзину, но, оказавшись снаружи, продолжали придерживать руками все сильнее рвущийся к небу шар – пока советник посольства последним не перевалился через бортик. Потом, по его команде «раз, два… три!», все разом отскочили от корзины, и летательное устройство как бы с облегчением рванулось вверх, в свою стихию, и почти сразу растворилось в темноте.
– Ну, слава тебе, Господи, – пробормотал Гост.
Они, как и час тому назад, в кольце внутри Центра Жизневидения, оказались на самой середине проезжей части, и ничто не угрожало им, потому что и здесь была она до странности пустой: ни единого экипажа не проехало мимо приземлившихся, хотя и правее, и левее, ближе к тротуарам, машины двигались плотным потоком, а за ними, опять-таки совершенно так же, как и на центральном кольце, было множество пешеходов, шагавших по тротуарам: справа – вдоль тесно стоявших высоких, богато украшенных светящимися рекламными надписями, многоцветных, красивых даже на земной вкус зданий; по левую же сторону зданий не было – там за тротуаром сразу начиналось обширное – конца-краю не видать – поле, уставленное множеством ларьков, павильонов, аттракционов, группами здешних, видимо, обитателей – но в одеждах, невольно наводивших на мысли о маскараде; многие изображали каких-то не ведомых терранам зверей и птиц; был виден отсюда и тот самый, возможно, оркестр, чья музыка доносилась даже до Центра – он размещался на обширной эстраде и беспрерывно играл, хотя (опять-таки с точки зрения землян) музыкой это можно было назвать лишь с громадной натяжкой. На отдельных площадках множество танцевало – хотя не парами почему-то, а в одиночку или же группами. Взлетали яркие ракеты, вспыхивали огненные фонтаны – и все это многообразие резко контрастировало с пустотой той средней, достаточно широкой полосы, на которой они стояли.
– Кстати, посол, – сказал Федоров, – вы можете в этой толчее отличить мужчин от женщин? Один пол от другого? Мне это пока не удается.
Изнов покачал головой.
– Откровенно говоря, не задумывался… Но вообще-то вы правы. Ладно, это сейчас далеко не самое важное для нас. Вы мне лучше скажите: почему мы с вами стоим на совершенно пустой полосе, хотя по сторонам все забито до предела?
– Странно, странно, – проговорил Федоров задумчиво. – Что это у них за порядок такой?
– Может быть, тут такие правила движения, – предположил полномочный посол. – Правительственная полоса или что-то в этом роде. У нас ведь тоже такое бывает…
– Об этом у нас будет еще время подумать, – вмешался Меркурий, – если мы не станем задерживаться на этой полосе, а попытаемся поскорее вмешаться в толпу. Чего мы ждем? Мы же с самого начала хотели попасть на этот карнавал – или что это такое…
– Интересно, – сказал Федоров, – каким способом вы собираетесь добраться до тротуара? Может быть, конечно, вы способны одним прыжком перемахнуть через четыре полосы движения – я знавал людей, которым это удавалось. Но сам я к ним не принадлежу, а мой шеф еще менее готов к таким подвигам. Возможно, вы подскажете?..
И в самом деле: машины, как и на кольце в Жизнецентре, двигались донельзя плотно и безостановочно, так что проскочить между ними и не оказаться сбитым было совершенно невозможно.
– Но здесь оставаться тоже глупо, – возразил Меркурий. – Давайте хотя бы пойдем вперед; должен же где-то возникнуть регулируемый перекресток! Или хотя бы такой же подземный переход.
– Отсюда я не вижу ничего похожего, – сказал Гост, ростом превышавший, как уже упоминалось, всех остальных.
– Если мы примемся маршировать по этой дороге, нас обнаружат еще скорее, – не согласился Федоров. – Давайте-ка прежде всего сойдем с середины, приблизимся хотя бы к машинам – там мы будем не столь заметны издали. Да и кроме того… Протиснуться между машинами, конечно, нельзя, это так. Однако они и здесь движутся с относительно малой скоростью, так что… Любой из нас наверняка видел такие трюки на киноэкране.
– Вы имеете в виду… – начал было Изнов.
– Вот именно. При такой скорости движения можно, разбежавшись как следует, вскочить на капот ближней машины – и, перепрыгивая с одной на другую, быстро и без особого риска оказаться на тротуаре. Это вовсе не так сложно, как может показаться с первого взгляда.
– Ну, это во многом зависит от индивидуальных возможностей каждого… – пробормотал Изнов, сомневаясь.
– Что касается вас, посол, то не беспокойтесь: мы просто подсадим вас на капот – а тот, кто вспрыгнет первым, втащит вас за руку и перетащит через весь поток: по-моему, машины в полосах разделяет по ширине едва ли больше полуметра…