ХАЙЛЕНД-ПАРК
Они начали работать в гостиной. Она сидела в окружении официальных и деловых бумаг. Каждый трудился в полную силу, стараясь не упустить даже незначительной подробности из прошлого, чтобы подвести какую-нибудь базу под, в общем-то, безнадежное положение Юки. Бедная обстановка детского приюта и дома приемных родителей привила обоим близнецам желание, если не сказать больше, выбиться в люди. Но тут-то идентичная биохимия так или иначе утратила свою способность организовать и формировать их дальнейшую жизнь.
— Хотела бы я знать, — вслух подумала Ноэль, — как так получается, что два одинаковых близнеца с одними и теми же скрытыми способностями могут прийти к столь разным концам? Когда начали расходиться ваши дороги?
— О-о-о-о-ох, — тихо вздохнул Джо, — это значит забраться далеко назад в наше детство.
Когда он начал рассказывать, она вдруг поймала себя на том, что думает не о Юки, а о том, является ли тихий звук струн акустической испанской гитары Лауриндо где-то на заднем плане подходящей для этого момента музыкой. Мой Бог, подходящеймузыкой! Она работает вместе с братом подозреваемого в убийстве, а выбрала музыку, как будто у нее дома свидание. И этот пижон, сидящий напротив в сшитом на заказ костюме и брюках, которые выглядят так, как будто они нарисованы! Почему бы ему не носить поношенный старый костюм, брюки с отворотами, открывающими полоску белой кожи над короткими носками? Почему бы ему не быть вторым Юки и не сидеть в клюквенном свитере с белым ремнем? Но Джо Хакаби представлял собой нечто другое. Она моргнула, глубоко вздохнула и выкинула прочь из головы эти мысли.
— Надо было работать. Я оказался удачливее и нашел себе местечко у Холмана в компании по производству мороженого, для мальчишки — манна небесная, понимаете, хоть и зарабатываешь по минимуму, но каждую неделю выплата сверхурочных, а кроме того экономишь кучу денег, потому что мороженое ешь бесплатно. — Она улыбнулась. — Малыши трудились под началом какого-нибудь подростка-тирана, который в компании считался детским вариантом управляющего. Все наши знакомые ребята мечтали работать у Холмана. И, конечно же, я устроил туда Билла. Фирма постоянно теряла ребят, кого-то увольняли, кто-то уходил сам. Не прошло и недели, как я устроился, освободилось место, я, естественно замолвил словечко за брата. Они обычно спрашивали — мол, кто ворует или ленится, или грубо обращается с покупателями, — и я поклялся, что Билл отличный парень, и они сказали — ладно, попробуем. Меня любили, так что Билл был принят.
— Что же произошло?
— Вы спросили, как могут близнецы прийти к разному концу, а я не знаю. Физически мы были очень похожими, но в душе разные. Он хотел, чтобы его тут же одарили, а я, наверное, уже в этом возрасте понимал, что уважение нужно заработать. У Холмана заявили, что Билл украл. Это было похоже на небольшой суд. Я вспоминаю одно субботнее утро. Смешно. Я так живо все помню. Наш босс-подросток созвал нас, — он грустно улыбнулся, — и сказал, что разговор будет по поводу Билла. Его подозревали в том, что он взял какие-то деньги. Я не помню сколько — это не могла быть большая сумма — возможно, в кассе недоставало доллара, но преступление считалось тяжким. И наш босс объявил, что мы должны сказать ему, взял ли деньги Билл. Раздали маленькие клочки бумаги — тайные бюллетени для голосования. Малолетний суд присяжных. Если бы только вы были там, чтобы его защитить, а?
— Да, жаль. — Она жадно впитывала каждое слово.
— И, конечно же, детский суд, состоящий из его ровесников, признал Билла виновным.
— Незаконное судебное разбирательство.
— Наверное, даже не это. Нам не дали проверить бюллетени, так что наш босс смог с легкостью обрушиться на Билла. Его выгнали. Но мы были по-прежнему дружны, как и полагается братьям-близнецам. Я сказал им, чтобы они засунули свои бюллетени в задницу, — он с отвращением поморщился, — бросил отличную работу у Холмана, чтобы поискать другую вдвоем с Биллом. И следующее место мы нашли вместе. Питомник Ворхардского. Никогда не забуду! Мы вкалывали, как рабы, а получали гроши, но все равно считали, что нам повезло, потому что трудились на свежем воздухе.
Мы представляли себе, как в один прекрасный день станем спортивными звездами-близнецами. В то время оба обожали бейсбол и поэтому трудились изо всех сил, чтобы быть в форме. Но одно дело хотеть работать изо всех сил и совсем другое действительно работать.
— Ю... Билл лентяй?
— Хм. Не совсем так. У него был иной взгляд на вещи, понимаете? Он, случалось, всю ночь не спал, составляя планы или придумывая, как бы кого-нибудь обжулить, но когда доходило до того, чтобы под палящим солнцем с лопатой в руках перекапывать торфяной мох, то извините. Он начинал плакаться мне, что зарплата ничтожна и тому подобное, а я трудился с ним бок о бок и радовался своей работе, и, наверное, кто-то из начальства увидел, что он из себя представляет, и его тут же уволили. Кажется, что он не продержался и десяти дней. Так начались наши трудности. На этот раз я не уволился. Мне были нужны деньги и, хотя работа в питомнике не особенно нравилась, я не мог так просто взять и уйти. О, он был в ярости. Оказывается, я поступил нечестно и стал причиной всех его проблем.
— Ему удалось устроиться на другую работу?
— Нет, и это длилось довольно долго. Он связался с шайкой уличных мальчишек, но и здесь у него ничего не вышло. — Джо хихикнул при этом воспоминании. — Мы были недостаточно жесткими. Всегда старались уклониться от драки. Полагаю, в шайке его быстро раскусили. А может, ему надоело искать пустые бутылки и сдавать их в магазин, и он нанялся мыть подержанные машины. Мойщики использовали какие-то химикалии, и Билл от этого очень страдал. Его кожа постоянно была покрыта сыпью. Во всяком случае, — тут он рассмеялся, — его поймали за чтением комиксов на заднем сиденье старого автомобиля и уволили.
— О, как обидно.
— Да. После этого места работы начали меняться чередой. Похоже, что ему всегда удавалось расположить к себе персонал, и для подростка он иногда прилично устраивался — один раз в компании по производству мыла ему платили столько, сколько нам и не снилось. Но удержаться на одном месте он просто не мог. Неделя, максимум две.
— Вы по-прежнему были близки?
— Конечно. Хотя трещина в наших отношениях все углублялась. Он не простил мне то, что я не бросил питомник и не начал снова работать вместе, с ним. Инцидент его глубоко задел.
Джозеф продолжал рассказывать ей о молодых годах Юки. О девушках, с которыми они дружили, гуляли. Ноэль отчетливо представляла теперь, как между братьями возникло детское соперничество, усиленное неудачами Юки в попытках достигнуть каких-то высот, уже взятых Джозефом, и он наверстывал упущенное, совершая дикие антисоциальные выходки. Слушая Джо, она невольно прикидывала, мог ли Юки совершить те злодейские немотивированные убийства, в которых его теперь обвиняли. По схеме, выстроенной под впечатлением от рассказа, получалось, что нет. Враждебности и раздражения, казалось Ноэль, недостаточно для формирования характера убийцы-маньяка.
В конце концов они переместились в застекленный внутренний дворик, который одновременно был солярием и столовой. Пока она наливала себе кофе, а ему «Перье», он бредил ее домом.
— Никогда не видел более красивого дома, Ноэль.
— Я рада, что он так понравился.
— Он просто великолепен. И все это пространство. Какое расположение!
— Неплохо иметь немного места.
— Это называется «немного места»; в Хьюстоне мы именуем такие дома «поместьем».
— Ах, бросьте. Я видела, как живут ребята вашего полета. У меня всего пять акров земли, наверное, и этого много. — Ноэль встала и включила наружное Освещение.
— Господи, у вас просто волшебный дворик.
Она рассмеялась. Они переменили тему разговора, и она стала расспрашивать Джозефа о его полете.
Он охотно представил ей свою авиетку и между делом сказал:
— Я мог бы долететь прямо сюда и приземлиться в вашем дворике. Вот, — и показал пальцем, — отличная посадочная площадка.
— Вы не можете прилететь прямо сюда, — быстро отреагировала она.
— О, это не испортит ваш газон, Ноэль.
— Я не о том. Вы напугали бы меня до смерти, если бы совершили посадку на этой штуке в моем дворике.
— Пустяки. Это абсолютно безопасно. Всякую неожиданность, конечно, трудно исключить...
— Катастрофу вы называете неожиданностью?
— Ну, — он рассмеялся, — катастрофа — сильно сказано. Если вы попадете на ней в аварию, а со мной такое случалось пару раз, вы просто бросаете ее, вот и все.
— Я, безусловно, брошу ее, будьте уверены. Сначала подожгу, а потом брошу.
— Ну, бросьте.
— Я серьезно, Джо. На вид это так опасно.
— Не опаснее, чем, скажем, полет на дельтаплане. На самом деле вполне безопасно. Как правило.
— Полет на дельтаплане! — Ноэль вздохнула. — Полагаю, вы этим тоже занимаетесь, верно?
— В общем, да, — признался Джо. — Но все не так страшно, если действовать с головой. Я хочу, чтобы вы увидели мою крошку. Ручаюсь, она вам понравится.
— Вы не собираетесь вместе со мной подняться в воздух на этой штуке?
— Нет. — Он улыбнулся. — Это одноместный аэроплан. Однако выдерживает от четырехсот до пятисот фунтов. И при этом взлетает. Я хочу как-нибудь прилететь сюда и продемонстрировать ее вам. Я мог бы приземлиться прямо здесь, места хватает. — Он обвел рукой ее владения, тень его ладони скользила по стеклу. — И прокатиться вон по той узенькой дорожке. Вы бы получили удовольствие.
— Господи, только попробуйте, — вымолвила она, но при этом ее глаза сияли, и нетрудно было угадать, что образ маленького самолета ее взбудоражил. Еще бы, разве не интересно посмотреть, как Джо им управляет?
— Абсолютно безопасно, честно. Конечно, если вы не совершите какую-нибудь глупость. Я занимался высшим пилотажем. Это нечто грандиозное. Одно время даже увлекся воздушной акробатикой, но давно бросил.
Джо говорил очень мягко и серьезно, и ей было совершенно ясно, что он изо всех сил старается убедить ее, как будто ее требовалось подталкивать. В душе она усмехнулась над словом «подталкивать», можно сказать и «подпихивать». «Брось думать об этом, девочка, предостерегла она сама себя».
— Я не хочу видеть, как в третий раз вы разобьетесь у меня на заднем дворе.
— Она просто конфетка, честное слово. Я мог бы поднять ее в воздух прямо под линией электропередачи. У вас здесь пятнадцать — двадцать футов открытого пространства, а мне требуется всего двенадцать или около того. Хотя и это вовсе не обязательно.
— Могу поспорить, что нет, — расхохоталась она, и он тоже не смог удержаться от смеха.
— Подождите, пока сами ее не увидите. Она прекрасна. И я просто качну крылом и аккуратненько приземлюсь там, где вам будет угодно. Что вы на это скажете?
Она медленно отрицательно покачала головой, но оба понимали, что это означало «да», и она улыбнулась в предвкушении перспективы увидеть Джо еще раз. А потом еще раз.
— Хотела бы я знать, — вслух подумала Ноэль, — как так получается, что два одинаковых близнеца с одними и теми же скрытыми способностями могут прийти к столь разным концам? Когда начали расходиться ваши дороги?
— О-о-о-о-ох, — тихо вздохнул Джо, — это значит забраться далеко назад в наше детство.
Когда он начал рассказывать, она вдруг поймала себя на том, что думает не о Юки, а о том, является ли тихий звук струн акустической испанской гитары Лауриндо где-то на заднем плане подходящей для этого момента музыкой. Мой Бог, подходящеймузыкой! Она работает вместе с братом подозреваемого в убийстве, а выбрала музыку, как будто у нее дома свидание. И этот пижон, сидящий напротив в сшитом на заказ костюме и брюках, которые выглядят так, как будто они нарисованы! Почему бы ему не носить поношенный старый костюм, брюки с отворотами, открывающими полоску белой кожи над короткими носками? Почему бы ему не быть вторым Юки и не сидеть в клюквенном свитере с белым ремнем? Но Джо Хакаби представлял собой нечто другое. Она моргнула, глубоко вздохнула и выкинула прочь из головы эти мысли.
— Надо было работать. Я оказался удачливее и нашел себе местечко у Холмана в компании по производству мороженого, для мальчишки — манна небесная, понимаете, хоть и зарабатываешь по минимуму, но каждую неделю выплата сверхурочных, а кроме того экономишь кучу денег, потому что мороженое ешь бесплатно. — Она улыбнулась. — Малыши трудились под началом какого-нибудь подростка-тирана, который в компании считался детским вариантом управляющего. Все наши знакомые ребята мечтали работать у Холмана. И, конечно же, я устроил туда Билла. Фирма постоянно теряла ребят, кого-то увольняли, кто-то уходил сам. Не прошло и недели, как я устроился, освободилось место, я, естественно замолвил словечко за брата. Они обычно спрашивали — мол, кто ворует или ленится, или грубо обращается с покупателями, — и я поклялся, что Билл отличный парень, и они сказали — ладно, попробуем. Меня любили, так что Билл был принят.
— Что же произошло?
— Вы спросили, как могут близнецы прийти к разному концу, а я не знаю. Физически мы были очень похожими, но в душе разные. Он хотел, чтобы его тут же одарили, а я, наверное, уже в этом возрасте понимал, что уважение нужно заработать. У Холмана заявили, что Билл украл. Это было похоже на небольшой суд. Я вспоминаю одно субботнее утро. Смешно. Я так живо все помню. Наш босс-подросток созвал нас, — он грустно улыбнулся, — и сказал, что разговор будет по поводу Билла. Его подозревали в том, что он взял какие-то деньги. Я не помню сколько — это не могла быть большая сумма — возможно, в кассе недоставало доллара, но преступление считалось тяжким. И наш босс объявил, что мы должны сказать ему, взял ли деньги Билл. Раздали маленькие клочки бумаги — тайные бюллетени для голосования. Малолетний суд присяжных. Если бы только вы были там, чтобы его защитить, а?
— Да, жаль. — Она жадно впитывала каждое слово.
— И, конечно же, детский суд, состоящий из его ровесников, признал Билла виновным.
— Незаконное судебное разбирательство.
— Наверное, даже не это. Нам не дали проверить бюллетени, так что наш босс смог с легкостью обрушиться на Билла. Его выгнали. Но мы были по-прежнему дружны, как и полагается братьям-близнецам. Я сказал им, чтобы они засунули свои бюллетени в задницу, — он с отвращением поморщился, — бросил отличную работу у Холмана, чтобы поискать другую вдвоем с Биллом. И следующее место мы нашли вместе. Питомник Ворхардского. Никогда не забуду! Мы вкалывали, как рабы, а получали гроши, но все равно считали, что нам повезло, потому что трудились на свежем воздухе.
Мы представляли себе, как в один прекрасный день станем спортивными звездами-близнецами. В то время оба обожали бейсбол и поэтому трудились изо всех сил, чтобы быть в форме. Но одно дело хотеть работать изо всех сил и совсем другое действительно работать.
— Ю... Билл лентяй?
— Хм. Не совсем так. У него был иной взгляд на вещи, понимаете? Он, случалось, всю ночь не спал, составляя планы или придумывая, как бы кого-нибудь обжулить, но когда доходило до того, чтобы под палящим солнцем с лопатой в руках перекапывать торфяной мох, то извините. Он начинал плакаться мне, что зарплата ничтожна и тому подобное, а я трудился с ним бок о бок и радовался своей работе, и, наверное, кто-то из начальства увидел, что он из себя представляет, и его тут же уволили. Кажется, что он не продержался и десяти дней. Так начались наши трудности. На этот раз я не уволился. Мне были нужны деньги и, хотя работа в питомнике не особенно нравилась, я не мог так просто взять и уйти. О, он был в ярости. Оказывается, я поступил нечестно и стал причиной всех его проблем.
— Ему удалось устроиться на другую работу?
— Нет, и это длилось довольно долго. Он связался с шайкой уличных мальчишек, но и здесь у него ничего не вышло. — Джо хихикнул при этом воспоминании. — Мы были недостаточно жесткими. Всегда старались уклониться от драки. Полагаю, в шайке его быстро раскусили. А может, ему надоело искать пустые бутылки и сдавать их в магазин, и он нанялся мыть подержанные машины. Мойщики использовали какие-то химикалии, и Билл от этого очень страдал. Его кожа постоянно была покрыта сыпью. Во всяком случае, — тут он рассмеялся, — его поймали за чтением комиксов на заднем сиденье старого автомобиля и уволили.
— О, как обидно.
— Да. После этого места работы начали меняться чередой. Похоже, что ему всегда удавалось расположить к себе персонал, и для подростка он иногда прилично устраивался — один раз в компании по производству мыла ему платили столько, сколько нам и не снилось. Но удержаться на одном месте он просто не мог. Неделя, максимум две.
— Вы по-прежнему были близки?
— Конечно. Хотя трещина в наших отношениях все углублялась. Он не простил мне то, что я не бросил питомник и не начал снова работать вместе, с ним. Инцидент его глубоко задел.
Джозеф продолжал рассказывать ей о молодых годах Юки. О девушках, с которыми они дружили, гуляли. Ноэль отчетливо представляла теперь, как между братьями возникло детское соперничество, усиленное неудачами Юки в попытках достигнуть каких-то высот, уже взятых Джозефом, и он наверстывал упущенное, совершая дикие антисоциальные выходки. Слушая Джо, она невольно прикидывала, мог ли Юки совершить те злодейские немотивированные убийства, в которых его теперь обвиняли. По схеме, выстроенной под впечатлением от рассказа, получалось, что нет. Враждебности и раздражения, казалось Ноэль, недостаточно для формирования характера убийцы-маньяка.
В конце концов они переместились в застекленный внутренний дворик, который одновременно был солярием и столовой. Пока она наливала себе кофе, а ему «Перье», он бредил ее домом.
— Никогда не видел более красивого дома, Ноэль.
— Я рада, что он так понравился.
— Он просто великолепен. И все это пространство. Какое расположение!
— Неплохо иметь немного места.
— Это называется «немного места»; в Хьюстоне мы именуем такие дома «поместьем».
— Ах, бросьте. Я видела, как живут ребята вашего полета. У меня всего пять акров земли, наверное, и этого много. — Ноэль встала и включила наружное Освещение.
— Господи, у вас просто волшебный дворик.
Она рассмеялась. Они переменили тему разговора, и она стала расспрашивать Джозефа о его полете.
Он охотно представил ей свою авиетку и между делом сказал:
— Я мог бы долететь прямо сюда и приземлиться в вашем дворике. Вот, — и показал пальцем, — отличная посадочная площадка.
— Вы не можете прилететь прямо сюда, — быстро отреагировала она.
— О, это не испортит ваш газон, Ноэль.
— Я не о том. Вы напугали бы меня до смерти, если бы совершили посадку на этой штуке в моем дворике.
— Пустяки. Это абсолютно безопасно. Всякую неожиданность, конечно, трудно исключить...
— Катастрофу вы называете неожиданностью?
— Ну, — он рассмеялся, — катастрофа — сильно сказано. Если вы попадете на ней в аварию, а со мной такое случалось пару раз, вы просто бросаете ее, вот и все.
— Я, безусловно, брошу ее, будьте уверены. Сначала подожгу, а потом брошу.
— Ну, бросьте.
— Я серьезно, Джо. На вид это так опасно.
— Не опаснее, чем, скажем, полет на дельтаплане. На самом деле вполне безопасно. Как правило.
— Полет на дельтаплане! — Ноэль вздохнула. — Полагаю, вы этим тоже занимаетесь, верно?
— В общем, да, — признался Джо. — Но все не так страшно, если действовать с головой. Я хочу, чтобы вы увидели мою крошку. Ручаюсь, она вам понравится.
— Вы не собираетесь вместе со мной подняться в воздух на этой штуке?
— Нет. — Он улыбнулся. — Это одноместный аэроплан. Однако выдерживает от четырехсот до пятисот фунтов. И при этом взлетает. Я хочу как-нибудь прилететь сюда и продемонстрировать ее вам. Я мог бы приземлиться прямо здесь, места хватает. — Он обвел рукой ее владения, тень его ладони скользила по стеклу. — И прокатиться вон по той узенькой дорожке. Вы бы получили удовольствие.
— Господи, только попробуйте, — вымолвила она, но при этом ее глаза сияли, и нетрудно было угадать, что образ маленького самолета ее взбудоражил. Еще бы, разве не интересно посмотреть, как Джо им управляет?
— Абсолютно безопасно, честно. Конечно, если вы не совершите какую-нибудь глупость. Я занимался высшим пилотажем. Это нечто грандиозное. Одно время даже увлекся воздушной акробатикой, но давно бросил.
Джо говорил очень мягко и серьезно, и ей было совершенно ясно, что он изо всех сил старается убедить ее, как будто ее требовалось подталкивать. В душе она усмехнулась над словом «подталкивать», можно сказать и «подпихивать». «Брось думать об этом, девочка, предостерегла она сама себя».
— Я не хочу видеть, как в третий раз вы разобьетесь у меня на заднем дворе.
— Она просто конфетка, честное слово. Я мог бы поднять ее в воздух прямо под линией электропередачи. У вас здесь пятнадцать — двадцать футов открытого пространства, а мне требуется всего двенадцать или около того. Хотя и это вовсе не обязательно.
— Могу поспорить, что нет, — расхохоталась она, и он тоже не смог удержаться от смеха.
— Подождите, пока сами ее не увидите. Она прекрасна. И я просто качну крылом и аккуратненько приземлюсь там, где вам будет угодно. Что вы на это скажете?
Она медленно отрицательно покачала головой, но оба понимали, что это означало «да», и она улыбнулась в предвкушении перспективы увидеть Джо еще раз. А потом еще раз.
ДАЛЛАС
Это было еще одно паршивое утро. Поднявшись с похмелья, Эйхорд страдал от пульсирующей головной боли в висках. Он с трудом умылся, налил псу свежей воды в миску, которую украдкой выставлял за дверь мотеля (с молчаливого согласия подкупленных горничных) и добрался до полицейского участка более или менее в целости и сохранности. Дорожное движение казалось особенно опасным, а чистка зубов и прополаскивание рта не смогли удалить с языка толстый, плотный, кислый налет. В 7.50 утра он уже начал мечтать о том, как замечательна на вкус будет первая тройка стаканчиков со льдом.
Головная боль достигала размеров ночного кошмара, и Джек проглотил пару таблеток, прежде чем понял, что толку от этого никакого. Бормотание включенного радио было для него просто невыносимо. Этим утром он никак не мог найти хоть какую-нибудь музыку. Похоже, что все программы составлялись либо маньяками, либо лишенными музыкального слуха. Он прошелся по всему диапазону и в конце концов поймал какую-то древнюю станцию. Она передавала мелодии, которые игрались перед последним танцем на университетских балах и танцевальных вечерах в пятидесятых годах, и было что-то странное в том, что Джек ехал на работу в сопровождении песенок «Сегодня ты мой учитель», «Ты свет моих глаз» и «Красные паруса в лучах заката» — а стрелки часов еще не дотащились и до восьми. Джек оставил эту музыку и, не думая ни о чем, продолжал двигаться по музыкальной тропе времени. Он подкатил к участку посередине «Голубого бархата», подавленный до глубины своей полицейской души.
Войдя внутрь, он еще некоторое время боролся с желанием позвонить Ноэль Коллиер, которая так и не ответила на его последний звонок, и в конце концов набрал номер в Скоттсдэйле (по нему Джек звонил уже два дня). Ноэль не застал, нарвался на автоответчик, оставил сообщение, налил чашку кошмарной полужидкой смеси, напоминавшей по цвету кофе, и решил почитать газету в качестве компенсации за то, что не слушал утренние новости по радио.
Женщина семидесяти семи лет погибла под колесами автобуса. Заходящий на посадку пассажирский самолет столкнулся в воздухе с взлетающим частным самолетом в Солт-Лейк-Вэлли в штате Юта. По предварительным данным погибло двадцать два человека. Мужчина, страдающий параличом центральной нервной системы, которого называли «одним из самых мужественных людей нашего столетия» и который, несмотря на резко ослабленную способность передвигаться, основал процветающую фирму по переработке алюминиевых отходов, находился в своей квартире, когда какой-то неизвестный вломился к нему, напал на паралитика и избил его, нанеся при этом тяжелые телесные повреждения. На улице пропала девятилетняя девочка. Полагали, что четырехлетний мальчик погиб при пожаре только оттого, что домовладелец отказался установить пожарную сигнализацию. Актер, когда-то игравший в «Одиноком всаднике» на телевидении, сдал багаж в хьюстонском аэропорту, и в полете кто-то украл его кольты вместе с серебряными пулями. Похоже было на то, что все из кожи вон лезли, чтобы празднование пятьдесят восьмой годовщины со дня рождения Мартина Лютера Кинга сделать национальным праздником.
День как день. Где-то по улицам бродил Могильщик, а может, он уже сидел в тюрьме в одиночной камере у них под носом, а может быть и третий вариант — ни то, ни другое.
Джек представлял себе, каким восхитительным на вкус будет первый глоток. Он точно знал, что одного глотка вполне достаточно, чтобы развеять туман перед глазами, смыть с языка ватный привкус и полностью утихомирить головную боль — и все это одним глотком. Не может быть, чтобы такое превосходное лечебное средство оказалось вредным. Всего одинглоток убеждал Джек остатки своей совести и здравого смысла. Только один, братишка, чтобы легче было работать.
Он позвонил еще раз и вновь никого не застал. Джек достиг хорошо знакомого ему состояния, которого он так страшился. Состояния тихого и унылого телефонного помешательства — результат слишком большого количества записанных сообщений, слишком большого количества часов, проведенных у телефона, слишком быстрого роста платы за телефон, слишком большого количества ответов типа «Извините, ее нет дома», звучавших послетого, как секретарша узнавала ваше имя.
Поэтому, когда зазвонил его телефон и Джек нажал кнопку коммутатора, произнося «Эйхорд слушает», — аппарат продол жал звонить «м-р-р-р-р, м-р-р-р, м-р-р-р». Господи, Джек с трудом удержался от того, чтобы не швырнуть этот кусок дерьма в стену. Что за паскудная неделя. Он повесил трубку и с минуту сидел неподвижно, уставясь на аппарат. Во рту стоял мерзкий кислый привкус. Переведя взгляд на стол, Джек продолжал сидеть так же неподвижно. В конце концов аппарат снова что-то промычал, он сорвал трубку с рычага и рявкнул:
— Эйхорд слушает.
— Междугородный вызов. — Голос в трубке звучал так слабо, как будто его владелец находился на Марсе.
— Я у телефона.
— Минутку, соединяю с офисом доктора Гири. Ох, черт! Невозможно в это поверить. Наконец-то.
— Благодарю, — промолвил Джек, одновременно прислушиваясь к музыке телефонной линии, при этом молоточки, стучавшие у него в висках, начали работать в ритме диско. Джек заметил, что его правый глаз пытается закрыться. Просто небольшой нервный тик. Ничего серьезного.
— Джек? — раздался в трубке знакомый голос.
— Хэлло.
— Джек, это Дуг Гири.
— Благодарю за звонок, док. Мне снова нужны твои мозги. — Гири когда-то помог ему в деле «Сумасшедшего дантиста». — Пишут ли в аризонских газетах о деле Могильщика?
— Как я понимаю, его ведешь ты?
— Да. Я сейчас в Далласе.
— Этот парень, как там его зовут — твой главный подозреваемый — Юкелеле Айк?
Джек рассмеялся:
— Почти угадал — Юки Хакаби.
— Точно. Так чем я могу тебе помочь? Мне не многое известно, так что выкладывай.
— Предмет, нашего разговора вполне интеллигентен. Но за ним числится ряд мелких преступлений сексуального характера. Здесь, в Далласе, он похитил одну женщину и держал ее в плену несколько недель. В его биографии это первый известный нам случай изнасилования. До этого он ограничивался всякой чепухой в общественных местах. Все время, пока Юки держал эту женщину у себя, он хвастался, что похоронил сотни трупов. Убедил ее в том, что он убийца. Когда ей удалось освободиться, она рассказала нам о том, где находятся некоторые могилы, и Юки арестовали. Он ничего не скрывал. Признался в убийствах, дал нам описание еще нескольких могил. По-настоящему социально опасный тип.
Но затем он начал все отрицать. Говорит, что сам убийств не совершал, а видел, как это происходит, мысленным взором. Рассказывает какую-то немыслимую историю о том, что у него в голове имеется место, куда он может войти, похожее на бетонный туннель, и еще какая-то штуковина, которую он называет нервным переходом, в котором его мучает мужчина, а потом показывает, где спрятаны трупы, но Юки никогда не удается увидеть этого убийцу, потому что тот все время держится в тени. Тем не менее у Юки создалось впечатление, что это высокий мужчина. Юки клянется, что ничего о трупах не знает, кроме их месторасположения.
— Господи, но это какой-то бред.
— Да, я знаю. Он выглядит окончательно спятившим. Дело в том, что он очень умен. По-настоящему сообразительный парень. Но в каком-то смысле неудачник — в прошлом ни на одной работе подолгу не задерживался. Несложившаяся карьера конферансье в одном из грязных стриптиз-клубов, словом, послужной список мелкого жулика. Во-первых, существует высокая вероятность того, что он пытается выстроить определенную манеру поведения, которая позволила бы ему косить на невменяемость. Во-вторых, напрашивается очевидная мысль, что он просто спятил. В-третьих, — это я и хочу узнать, и здесь мне требуется твоя помощь, — существует ли хоть какая-нибудь вероятность того, что он говорит правду? Он все твердит о нервном переходе, где убийца сначала его мучает, а потом показывает трупы. По тому, как я рассказываю, можно подумать, что он помешался на почве совершенных преступлений, но этот парень не похож на убийцу; совсем не тот тип. Сам я думаю, что шум по делу Могильщика довел его до того, что у него хватило характера похитить и изнасиловать женщину. Но остальное ни в какие ворота не лезет. Я ни секунды не сомневаюсь в том, что Юки является соучастником или приспешником, что он каким-то боком замешан в убийствах — возможно, помогал выбирать жертву или еще что-нибудь. Убежден, что он до смерти боится грязной работы подобного рода, и считаю его частью команды. Возможно, он кого-то покрывает. Какого-нибудь бандита, который просто запугал его.
— Хм. Интересные варианты. В первом случае — я знаю, что тебе это известно, но хочу просто напомнить, — используются все средства, когда дело доходит до крика о помощи.
— Верно, — согласился Джек.
— Мы много в свое время об этом говорили. Частенько кажется непонятным поведение человека, а в конечном счете все сводилось к тому, что какой-нибудь тип, арестованный в третий раз, обращается к власти с мольбой, как к родному отцу. «Помоги мне! — Классический вопль. — Остановите меня, пока я снова не убил!» Конечно, методы могут быть какими угодно.
— Я знаю. И Юки очень напуган. Но отказавшись от прежних своих показаний...
— К тому же, Джек, если некто, свихнувшийся настолько, чтобы стать участником серии убийств, хотя бы и в пассивной роли, скажем, из чистой злобы, или душевной неуравновешенности, или еще чего-нибудь, оказался достаточно сообразительным и одаренным богатым воображением и создал выдуманный мир, где неизвестный показывает ему картины могил внутри бетонного туннеля, — это должна быть чертовски сложная личность. Он, вероятно, чувствует, что его душевное расстройство достаточно глубоко, поскольку дает ему способность к мысленному внутреннему видению. Отсюда вопли.
— Но что, если все на самом деле так?
— Ты-то сам что чувствуешь — на Юки влияет и им манипулирует его сообщник? Как ты сам считаешь? И что показывает тестирование? Детекторы лжи и прочее?
— Детекторы лжи не выявили обмана. Просто некоторые противоречия и несогласованность. Я склоняюсь к мнению, что Юки не только способен находиться под чьим-то влиянием, но что его вдобавок кто-то терроризирует. Мне трудно разобраться в этом манипулировании мыслями в нервном переходе, но я не считаю его ужас притворным. Возможно, Юки искренне верит во всю эту чертовщину — кто знает? Меня беспокоит еще одна вещь. Могли он убить всех этих людей, в состоянии гнева или еще по какой причине, потом все вычеркнуть из памяти, а теперь использовать этот способ, чтобы восстановить все в своих мыслях?
— Хм. Думаю, что в какой-то степени возможно. Но если это сильно страдающий тип, который в конце концов свихнулся и принялся убивать всех, кто попадет под руку, то выглядит неправдоподобным, что он похитил и изнасиловал женщину и позволил ей жить несколько дней, не говоря уже о неделях. Для подобного типа преступника-психопата гораздо больше подходит изнасиловать и убить женщину в момент эякуляции или сразу после того. Или, как поступал наш общий друг из прошлого, убить девушку, а уж потомее изнасиловать. В твоем деле как раз соответствующее количество злобы и враждебности.
— Что ты скажешь по поводу теоретической вероятности существования нервного перехода и возможности того, что более сильная, доминирующая личность может вызвать у тебя конкретные мысли или зрительные образы на определенном уровне сознания, причем сделать это в любой удобный для себя момент?
— Ты имеешь в виду гипноз или силу воли или нечто подобное?
— Именно. — Эйхорду было слышно, как доктор глубоко вздохнул, обдумывая свой ответ.
— Жалко, что я не могу припомнить те открытия в области телепатии. Много лет назад некоторые институты — Университет Дьюка, возможно, я путаю — проводили основные исследования. Посмотри отчеты психиатров.
— Мне уже посоветовали это сделать. Что они из себя представляют?
— В общем, так. Ты сейчас в Далласе, верно?
— Да.
— Отлично. — И он начал рассказывать Джеку, куда тот может обратиться, как использовать отчеты психиатров и отыскать соответствующую информацию по интересующему его предмету. Когда доктор подробно объяснял, как пользоваться каталогом, Эйхорд его перебил:
— Ты хочешь сказать, сначала надо найти общий заголовок, например «БЛИЗНЕЦЫ», а потом...
— Стой. Проклятье, Джек. Я правильно понял, у подозреваемого есть родственник-близнец?
— Да. Брат-близнец.
— Стой, стой, стой. Погоди, погоди, погоди. Стой, не спеши.
— А в чем дело?
— Ты ничего не говорил о близнецах. Значит, у Юки есть брат-близнец?
— Верно. Прости. Я как-то не успел к этому подобраться.
— Да ладно. Ладно. Это может все в корне изменить. Дай мне секунду подумать. — Он сделал паузу, и Эйхорд воспользовался ею, чтобы изложить, пока не забыл, свою просьбу:
— Дай мне кое-что сказать, пока ты думаешь. Будь так любезен, позволь мне отослать тебе видеокассеты с записями допросов. Я знаю, что прошу слишком многого, но, может, у тебя найдется время взглянуть на них? Я пошлю тебе всего парочку, просто чтобы ты составил себе представление об этом человеке. Буду очень благодарен, если ты выкроишь минутку, чтобы...
— Пошли их как можно скорее. С радостью помогу тебе. Теперь слушай. Ты имеешь в виду идентичных близнецов?
— Да. Я встречался с братом. Он точная копия Юки. Более низкий голос, а может, в нем просто больше сахара. Одет гораздо лучше. Производит впечатление воспитанного человека, разговаривает в очень мягкой, нельзя сказать, чтобы уважительной, но приятной манере. Симпатичный парень. Выглядит ужасно: по-настоящему красив. Совершенно не похож по характеру на Юки, по крайней мере, такое создается впечатление. Одинаковая внешность, абсолютное различие внутри. В прошлом чист. Преуспевающий бизнесмен из Хьюстона. По отношению к своему брату не питает никаких горьких чувств. Ведет себя так, как будто убежден в невиновности Юки.
— Близнец...
— Да?
— Это все меняет, Джек. Все переходит в другое измерение. Понимаешь, если твой Юки — идентичный близнец, сразу открывается целая куча новых возможностей. И они диаметрально противоположны. Тебе известна сказка о том, что близнец — это как бы второй «ты», но это не так. Ты полагаешь, что у тебя имеется лучший друг, который выглядит и думает так же, как и ты. Как любимое животное у ребенка, только еще лучше, потому что оно говорит. Но жизнь близнецов на самом деде зачастую совершенно другая. В большинстве случаев развиваются негативные отношения. Один из близнецов может отличаться чрезмерной требовательностью или ревновать другого. Если Юки враждебно относился к своему брату и при том сам отличался сообразительностью, то он вполне мог бы изобрести какую-нибудь замысловатую штуковину, чтобы затянуть петлю на шее своего удачливого братца. И наоборот, брат Юки — согласен, возникает слишком много «если» — но, предположим, брат Юки мог каким-то образом манипулировать им. Представь, как та же схема будет работать в обратном порядке. Оба рассуждения чересчур замысловаты, я просто предлагаю с ходу варианты. Но близнецы — это такая бездна. Ах, вот где можно разойтись.
Головная боль достигала размеров ночного кошмара, и Джек проглотил пару таблеток, прежде чем понял, что толку от этого никакого. Бормотание включенного радио было для него просто невыносимо. Этим утром он никак не мог найти хоть какую-нибудь музыку. Похоже, что все программы составлялись либо маньяками, либо лишенными музыкального слуха. Он прошелся по всему диапазону и в конце концов поймал какую-то древнюю станцию. Она передавала мелодии, которые игрались перед последним танцем на университетских балах и танцевальных вечерах в пятидесятых годах, и было что-то странное в том, что Джек ехал на работу в сопровождении песенок «Сегодня ты мой учитель», «Ты свет моих глаз» и «Красные паруса в лучах заката» — а стрелки часов еще не дотащились и до восьми. Джек оставил эту музыку и, не думая ни о чем, продолжал двигаться по музыкальной тропе времени. Он подкатил к участку посередине «Голубого бархата», подавленный до глубины своей полицейской души.
Войдя внутрь, он еще некоторое время боролся с желанием позвонить Ноэль Коллиер, которая так и не ответила на его последний звонок, и в конце концов набрал номер в Скоттсдэйле (по нему Джек звонил уже два дня). Ноэль не застал, нарвался на автоответчик, оставил сообщение, налил чашку кошмарной полужидкой смеси, напоминавшей по цвету кофе, и решил почитать газету в качестве компенсации за то, что не слушал утренние новости по радио.
Женщина семидесяти семи лет погибла под колесами автобуса. Заходящий на посадку пассажирский самолет столкнулся в воздухе с взлетающим частным самолетом в Солт-Лейк-Вэлли в штате Юта. По предварительным данным погибло двадцать два человека. Мужчина, страдающий параличом центральной нервной системы, которого называли «одним из самых мужественных людей нашего столетия» и который, несмотря на резко ослабленную способность передвигаться, основал процветающую фирму по переработке алюминиевых отходов, находился в своей квартире, когда какой-то неизвестный вломился к нему, напал на паралитика и избил его, нанеся при этом тяжелые телесные повреждения. На улице пропала девятилетняя девочка. Полагали, что четырехлетний мальчик погиб при пожаре только оттого, что домовладелец отказался установить пожарную сигнализацию. Актер, когда-то игравший в «Одиноком всаднике» на телевидении, сдал багаж в хьюстонском аэропорту, и в полете кто-то украл его кольты вместе с серебряными пулями. Похоже было на то, что все из кожи вон лезли, чтобы празднование пятьдесят восьмой годовщины со дня рождения Мартина Лютера Кинга сделать национальным праздником.
День как день. Где-то по улицам бродил Могильщик, а может, он уже сидел в тюрьме в одиночной камере у них под носом, а может быть и третий вариант — ни то, ни другое.
Джек представлял себе, каким восхитительным на вкус будет первый глоток. Он точно знал, что одного глотка вполне достаточно, чтобы развеять туман перед глазами, смыть с языка ватный привкус и полностью утихомирить головную боль — и все это одним глотком. Не может быть, чтобы такое превосходное лечебное средство оказалось вредным. Всего одинглоток убеждал Джек остатки своей совести и здравого смысла. Только один, братишка, чтобы легче было работать.
Он позвонил еще раз и вновь никого не застал. Джек достиг хорошо знакомого ему состояния, которого он так страшился. Состояния тихого и унылого телефонного помешательства — результат слишком большого количества записанных сообщений, слишком большого количества часов, проведенных у телефона, слишком быстрого роста платы за телефон, слишком большого количества ответов типа «Извините, ее нет дома», звучавших послетого, как секретарша узнавала ваше имя.
Поэтому, когда зазвонил его телефон и Джек нажал кнопку коммутатора, произнося «Эйхорд слушает», — аппарат продол жал звонить «м-р-р-р-р, м-р-р-р, м-р-р-р». Господи, Джек с трудом удержался от того, чтобы не швырнуть этот кусок дерьма в стену. Что за паскудная неделя. Он повесил трубку и с минуту сидел неподвижно, уставясь на аппарат. Во рту стоял мерзкий кислый привкус. Переведя взгляд на стол, Джек продолжал сидеть так же неподвижно. В конце концов аппарат снова что-то промычал, он сорвал трубку с рычага и рявкнул:
— Эйхорд слушает.
— Междугородный вызов. — Голос в трубке звучал так слабо, как будто его владелец находился на Марсе.
— Я у телефона.
— Минутку, соединяю с офисом доктора Гири. Ох, черт! Невозможно в это поверить. Наконец-то.
— Благодарю, — промолвил Джек, одновременно прислушиваясь к музыке телефонной линии, при этом молоточки, стучавшие у него в висках, начали работать в ритме диско. Джек заметил, что его правый глаз пытается закрыться. Просто небольшой нервный тик. Ничего серьезного.
— Джек? — раздался в трубке знакомый голос.
— Хэлло.
— Джек, это Дуг Гири.
— Благодарю за звонок, док. Мне снова нужны твои мозги. — Гири когда-то помог ему в деле «Сумасшедшего дантиста». — Пишут ли в аризонских газетах о деле Могильщика?
— Как я понимаю, его ведешь ты?
— Да. Я сейчас в Далласе.
— Этот парень, как там его зовут — твой главный подозреваемый — Юкелеле Айк?
Джек рассмеялся:
— Почти угадал — Юки Хакаби.
— Точно. Так чем я могу тебе помочь? Мне не многое известно, так что выкладывай.
— Предмет, нашего разговора вполне интеллигентен. Но за ним числится ряд мелких преступлений сексуального характера. Здесь, в Далласе, он похитил одну женщину и держал ее в плену несколько недель. В его биографии это первый известный нам случай изнасилования. До этого он ограничивался всякой чепухой в общественных местах. Все время, пока Юки держал эту женщину у себя, он хвастался, что похоронил сотни трупов. Убедил ее в том, что он убийца. Когда ей удалось освободиться, она рассказала нам о том, где находятся некоторые могилы, и Юки арестовали. Он ничего не скрывал. Признался в убийствах, дал нам описание еще нескольких могил. По-настоящему социально опасный тип.
Но затем он начал все отрицать. Говорит, что сам убийств не совершал, а видел, как это происходит, мысленным взором. Рассказывает какую-то немыслимую историю о том, что у него в голове имеется место, куда он может войти, похожее на бетонный туннель, и еще какая-то штуковина, которую он называет нервным переходом, в котором его мучает мужчина, а потом показывает, где спрятаны трупы, но Юки никогда не удается увидеть этого убийцу, потому что тот все время держится в тени. Тем не менее у Юки создалось впечатление, что это высокий мужчина. Юки клянется, что ничего о трупах не знает, кроме их месторасположения.
— Господи, но это какой-то бред.
— Да, я знаю. Он выглядит окончательно спятившим. Дело в том, что он очень умен. По-настоящему сообразительный парень. Но в каком-то смысле неудачник — в прошлом ни на одной работе подолгу не задерживался. Несложившаяся карьера конферансье в одном из грязных стриптиз-клубов, словом, послужной список мелкого жулика. Во-первых, существует высокая вероятность того, что он пытается выстроить определенную манеру поведения, которая позволила бы ему косить на невменяемость. Во-вторых, напрашивается очевидная мысль, что он просто спятил. В-третьих, — это я и хочу узнать, и здесь мне требуется твоя помощь, — существует ли хоть какая-нибудь вероятность того, что он говорит правду? Он все твердит о нервном переходе, где убийца сначала его мучает, а потом показывает трупы. По тому, как я рассказываю, можно подумать, что он помешался на почве совершенных преступлений, но этот парень не похож на убийцу; совсем не тот тип. Сам я думаю, что шум по делу Могильщика довел его до того, что у него хватило характера похитить и изнасиловать женщину. Но остальное ни в какие ворота не лезет. Я ни секунды не сомневаюсь в том, что Юки является соучастником или приспешником, что он каким-то боком замешан в убийствах — возможно, помогал выбирать жертву или еще что-нибудь. Убежден, что он до смерти боится грязной работы подобного рода, и считаю его частью команды. Возможно, он кого-то покрывает. Какого-нибудь бандита, который просто запугал его.
— Хм. Интересные варианты. В первом случае — я знаю, что тебе это известно, но хочу просто напомнить, — используются все средства, когда дело доходит до крика о помощи.
— Верно, — согласился Джек.
— Мы много в свое время об этом говорили. Частенько кажется непонятным поведение человека, а в конечном счете все сводилось к тому, что какой-нибудь тип, арестованный в третий раз, обращается к власти с мольбой, как к родному отцу. «Помоги мне! — Классический вопль. — Остановите меня, пока я снова не убил!» Конечно, методы могут быть какими угодно.
— Я знаю. И Юки очень напуган. Но отказавшись от прежних своих показаний...
— К тому же, Джек, если некто, свихнувшийся настолько, чтобы стать участником серии убийств, хотя бы и в пассивной роли, скажем, из чистой злобы, или душевной неуравновешенности, или еще чего-нибудь, оказался достаточно сообразительным и одаренным богатым воображением и создал выдуманный мир, где неизвестный показывает ему картины могил внутри бетонного туннеля, — это должна быть чертовски сложная личность. Он, вероятно, чувствует, что его душевное расстройство достаточно глубоко, поскольку дает ему способность к мысленному внутреннему видению. Отсюда вопли.
— Но что, если все на самом деле так?
— Ты-то сам что чувствуешь — на Юки влияет и им манипулирует его сообщник? Как ты сам считаешь? И что показывает тестирование? Детекторы лжи и прочее?
— Детекторы лжи не выявили обмана. Просто некоторые противоречия и несогласованность. Я склоняюсь к мнению, что Юки не только способен находиться под чьим-то влиянием, но что его вдобавок кто-то терроризирует. Мне трудно разобраться в этом манипулировании мыслями в нервном переходе, но я не считаю его ужас притворным. Возможно, Юки искренне верит во всю эту чертовщину — кто знает? Меня беспокоит еще одна вещь. Могли он убить всех этих людей, в состоянии гнева или еще по какой причине, потом все вычеркнуть из памяти, а теперь использовать этот способ, чтобы восстановить все в своих мыслях?
— Хм. Думаю, что в какой-то степени возможно. Но если это сильно страдающий тип, который в конце концов свихнулся и принялся убивать всех, кто попадет под руку, то выглядит неправдоподобным, что он похитил и изнасиловал женщину и позволил ей жить несколько дней, не говоря уже о неделях. Для подобного типа преступника-психопата гораздо больше подходит изнасиловать и убить женщину в момент эякуляции или сразу после того. Или, как поступал наш общий друг из прошлого, убить девушку, а уж потомее изнасиловать. В твоем деле как раз соответствующее количество злобы и враждебности.
— Что ты скажешь по поводу теоретической вероятности существования нервного перехода и возможности того, что более сильная, доминирующая личность может вызвать у тебя конкретные мысли или зрительные образы на определенном уровне сознания, причем сделать это в любой удобный для себя момент?
— Ты имеешь в виду гипноз или силу воли или нечто подобное?
— Именно. — Эйхорду было слышно, как доктор глубоко вздохнул, обдумывая свой ответ.
— Жалко, что я не могу припомнить те открытия в области телепатии. Много лет назад некоторые институты — Университет Дьюка, возможно, я путаю — проводили основные исследования. Посмотри отчеты психиатров.
— Мне уже посоветовали это сделать. Что они из себя представляют?
— В общем, так. Ты сейчас в Далласе, верно?
— Да.
— Отлично. — И он начал рассказывать Джеку, куда тот может обратиться, как использовать отчеты психиатров и отыскать соответствующую информацию по интересующему его предмету. Когда доктор подробно объяснял, как пользоваться каталогом, Эйхорд его перебил:
— Ты хочешь сказать, сначала надо найти общий заголовок, например «БЛИЗНЕЦЫ», а потом...
— Стой. Проклятье, Джек. Я правильно понял, у подозреваемого есть родственник-близнец?
— Да. Брат-близнец.
— Стой, стой, стой. Погоди, погоди, погоди. Стой, не спеши.
— А в чем дело?
— Ты ничего не говорил о близнецах. Значит, у Юки есть брат-близнец?
— Верно. Прости. Я как-то не успел к этому подобраться.
— Да ладно. Ладно. Это может все в корне изменить. Дай мне секунду подумать. — Он сделал паузу, и Эйхорд воспользовался ею, чтобы изложить, пока не забыл, свою просьбу:
— Дай мне кое-что сказать, пока ты думаешь. Будь так любезен, позволь мне отослать тебе видеокассеты с записями допросов. Я знаю, что прошу слишком многого, но, может, у тебя найдется время взглянуть на них? Я пошлю тебе всего парочку, просто чтобы ты составил себе представление об этом человеке. Буду очень благодарен, если ты выкроишь минутку, чтобы...
— Пошли их как можно скорее. С радостью помогу тебе. Теперь слушай. Ты имеешь в виду идентичных близнецов?
— Да. Я встречался с братом. Он точная копия Юки. Более низкий голос, а может, в нем просто больше сахара. Одет гораздо лучше. Производит впечатление воспитанного человека, разговаривает в очень мягкой, нельзя сказать, чтобы уважительной, но приятной манере. Симпатичный парень. Выглядит ужасно: по-настоящему красив. Совершенно не похож по характеру на Юки, по крайней мере, такое создается впечатление. Одинаковая внешность, абсолютное различие внутри. В прошлом чист. Преуспевающий бизнесмен из Хьюстона. По отношению к своему брату не питает никаких горьких чувств. Ведет себя так, как будто убежден в невиновности Юки.
— Близнец...
— Да?
— Это все меняет, Джек. Все переходит в другое измерение. Понимаешь, если твой Юки — идентичный близнец, сразу открывается целая куча новых возможностей. И они диаметрально противоположны. Тебе известна сказка о том, что близнец — это как бы второй «ты», но это не так. Ты полагаешь, что у тебя имеется лучший друг, который выглядит и думает так же, как и ты. Как любимое животное у ребенка, только еще лучше, потому что оно говорит. Но жизнь близнецов на самом деде зачастую совершенно другая. В большинстве случаев развиваются негативные отношения. Один из близнецов может отличаться чрезмерной требовательностью или ревновать другого. Если Юки враждебно относился к своему брату и при том сам отличался сообразительностью, то он вполне мог бы изобрести какую-нибудь замысловатую штуковину, чтобы затянуть петлю на шее своего удачливого братца. И наоборот, брат Юки — согласен, возникает слишком много «если» — но, предположим, брат Юки мог каким-то образом манипулировать им. Представь, как та же схема будет работать в обратном порядке. Оба рассуждения чересчур замысловаты, я просто предлагаю с ходу варианты. Но близнецы — это такая бездна. Ах, вот где можно разойтись.