Страница:
Однажды днем, почувствовав сильную усталость, я зашла к себе в комнату, чтобы немного передохнуть там до обеда. С утра все шло из рук вон плохо. Донна, обычно причесывавшая меня, была больна и не вставала с постели. Тамара едва ли знала, как держать щетку. Жаклин считала это занятие ниже своего достоинства. Таким образом, я сама стала сражаться со своими волосами. Я быстро собрала волосы в пучок и вместе с Кит отправилась на кухню проверить, как там идут дела. На кухне я случайно столкнула со стола глиняный кувшин и, отскочив, обожгла себе руку о край печки. Жаклин и Тамара поссорились сразу же после ленча и полдня кричали друг на друга, как разъяренные кошки. Я отправила их к себе, в отгороженную для них часть комнаты, но их крики все равно не давали мне покоя. Я прилегла на кровать, но к крикам моих служанок прибавился шум, доносившийся с нижнего этажа, где несколько солдат играли в кости. Поняв, что мне так и не удастся дать отдых моим измученным душе и телу, я встала, взяла со шкафа щетку и, сев на край кровати, попыталась распутать волосы.
Волосы выросли уже почти до талии, и через каждые несколько дюймов мне приходилось с силой раздирать их. Этого оказалось достаточно, чтобы окончательно разозлить меня. От отчаяния и боли на глазах выступили слезы. Как я ненавидела в тот момент свои длинные волосы. Я была так занята, воюя с ними, что не заметила, как лорд Карн открыл дверь своей комнаты.
Он откашлялся.
— Мне бы хотелось, Жанна, поговорить с тобой наедине. Мы поженились уже довольно давно. Конечно, сейчас…
Я резко развернулась и посмотрела ему в лицо. В этот момент он олицетворял для меня ту систему, которая требовала носить эти противные длинные волосы.
— Вы не верите, что это можно сделать? Я говорила вам, что не собираюсь рожать вам детей. Я имела в виду именно это! Я не хочу, чтобы мой ребенок родился в этом мире вражды и смерти, хоть вы и мечтаете о наследнике!
Щетка снова застряла у меня в волосах, от толчка рукав моего платья скользнул вниз и больно задел обожженное место. Я вырвала щетку из волос и с ненавистью уставилась на длинные рыжие пряди, застрявшие в ней.
— Вот еще что я хочу сказать вам, лорд Карн. Я не собираюсь больше носить эти длинные волосы… этот знак того, что я человек второго сорта.
Я швырнула щетку в другой конец комнаты. Она ударилась о стену и с треском рассыпалась на мелкие кусочки. Потом я бросилась к маленькому столику, стоявшему у моей кровати, открыла коробочку для рукоделий и выхватила оттуда большие ножницы. Тут лорд Карн понял, что я собираюсь делать, но было уже поздно. Одной рукой я зажала волосы и несколькими быстрыми движениями отрезала их. Лорд Карн бросился ко мне, но, хотя комната была довольно маленькая, он приблизился ко мне только тогда, когда мои спутанные блестящие волосы уже упали на пол. Я тряхнула головой и обрадовалась ее легкости. У лорда Карна был такой вид, что в первую минуту мне показалось, будто он ударит меня. Но он только вырвал у меня из рук ножницы.
— Как вы думаете, что вы сейчас делаете?
— Я избавляюсь от некоторых моих несчастий, милорд!
Он поднял с пола несколько прядей моих волос и потряс ими перед моим носом.
— Вы сделали это, после того как услышали на последнем Совете предложение о ношении более строгой одежды! Посмотрите на себя! Разве это волосы?
Он поднял несколько коротких прядей и снова бросил их мне на плечи, потом опустил голову и тихо произнес:
— Как я объясню это на Совете?
Я не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. Я совсем не подумала о политических последствиях моего поступка.
— Если… если это смущает вас, мой лорд, — то я останусь здесь.
— Нет… но… я… собирался… — он отвернулся.
«О Господи! Я опять совершила что-то ужасное.»
— Что вы собирались сделать?
Он снова повернулся в мою сторону, но все еще избегал смотреть мне в глаза.
— Я думал, что мы немножко развлечемся и прогуляемся верхом на свежем воздухе. Это заняло бы у нас три или четыре дня.
— Гм…
Тут мы оба подпрыгнули на месте. В дверях стоял Вейсман.
— Я не хотел прерывать вашу беседу, милорд. Скажите, понадоблюсь ли я вам сегодня вечером?
— Нет. Закройте дверь и идите спать.
Дверь закрылась. Как долго Вейсман слушал наш разговор? Видимо, этот же вопрос волновал и лорда Карна. Он посмотрел вслед библиотекарю хмурым, недовольным взглядом и снова повернулся ко мне.
— Раньше вы хотели отрастить волосы. Можете заняться этим теперь.
— Нет, милорд. Я собираюсь носить короткую стрижку! Я только подровняю их и попрошу Донну завить…
— Ради всех святых, мадам! — В золотистых глазах его зажегся огонь. — Неужели вы хотите продемонстрировать перед всем Старкером-4 свое презрение ко мне?
— Презрение, мой лорд? Если вы считаете, что это и есть причина моего поступка; то я останусь здесь.
— Нет, вы не можете сделать это.
Его решительный ответ насторожил меня.
— А почему бы и нет? Если я поеду на Совет, то это вызовет удивление, и вы будете чувствовать себя неловко. — Он выглядел скорее расстроенным, чем рассерженным. Я коснулась его руки. — Разве есть какая-то особая причина, из-за которой я должна быть там?
Он резко отвернулся, и я услышала, как он хрустнул пальцами, зажав их в кулак.
— К черту! Неужели ты не понимаешь, женщина, это дело чести, — не оглядываясь, он сердито вышел из комнаты.
Через несколько минут в дверях появилась Кит.
— Что случилось? Карн прошел мимо меня, и он… Ой, Жанна, твои волосы!
Кит. И она тоже. Я вдруг почувствовала ужасную усталость.
— Да. Мои волосы. И поэтому я сказала лорду Карну, что останусь дома и не поеду на Совет.
— Нет, ты не могла это сделать. Карн собирался развлечь тебя этой поездкой. Он уже давно мечтал о ней. Не удивительно, что он так расстроен и подавлен.
— Это была чудесная идея. Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, чем это путешествие, — теперь уже я была ужасно расстроена.
— Я сделала непоправимую ошибку, но он был так огорчен, — я сбросила на пол срезанную прядку волос, — что я решила, будет лучше, если я не поеду.
На лице Кит был написан испуг.
— Весенний Совет — это праздник, Жанна, большой праздник, на котором мы можем впервые за последние несколько месяцев встретиться со своими друзьями. Может быть, ты можешь что-нибудь сделать со своими волосами?
Я подобрала с пола свои спутанные волосы.
— Может, мне удастся сделать накладку, и никто не заметит разницы, — я подняла глаза на Кит. — Как ты думаешь, будет лучше, если я извинюсь?
Уголки губ Кит медленно поползли вниз.
— Я, правда, не знаю. Может быть, если ты скажешь ему то, что сказала мне, то так будет лучше… — она вдруг сжала мою руку удивительно сильными пальцами. — Жанна, ты больше ничего не придумаешь? Ведь он так доверяет тебе!
Я покачала головой.
— Я не смогла бы причинить ему никакого вреда, даже когда ненавидела его. Ни за что. А я могла бы это сделать, Кит, если бы только захотела. Теперь же я слишком сильно люблю его, чтобы намеренно причинить какой-нибудь вред ему или его работе.
— Но ты любишь его все же не так сильно, чтобы дать ему наследника.
— Ты думаешь, Кит, для этого достаточно только любить и желать его? Ребенок — это символ надежды и полного доверия. Доверия, которое появляется только вместе с любовью. Ребенок — результат любви и должен войти в мир любви. А мы так много воюем. И он не хочет любви.
— Я знаю. Но ему нужна твоя любовь, Жанна. Ты бы могла быть, по крайней мере, любящей и нежной женой.
— Да, я могла бы. Но любовь слишком опасна. Он… он не… его могут убить… любовь причиняет такую сильную боль, Кит!
Последние слова я сказала уже шепотом, но Кит услышала их и обняла меня за талию.
— Попытайся, Жанна. Карну так нужна твоя любовь. И тебе нужна его любовь, — она положила голову мне на плечо. — Любовь стоит того, Жанна. Я бы не отказалась ни от одной минуты своей жизни, проведенной вместе с Ником, даже если бы знала заранее, как скоро нам придется расстаться.
Несколько секунд мы стояли молча, крепко обнявшись.
— Подумай о том, что я сказала тебе, Жанна, — едва слышно произнесла наконец Кит. — Карн сам не знает, как сильно ему нужна твоя любовь. Он, возможно, не признается себе в этом, но это так. Наш отец презирал его. Ни Лизанна, ни Шарлотта не любили его и не заботились о нем. — Кит провела тыльной стороной ладони по глазам. — Ему так нужна наша поддержка, Жанна,
— она опустила глаза и принялась ковырять каменный пол носком ботинка. — Ведь он вынужден вести постоянную борьбу со своими врагами.
Кит вышла из комнаты. Я села на край кровати и задумалась. Я должна извиниться перед ним за то, что сделала. Я встала и отправилась на поиски лорда Карна. Чем дольше я искала его, тем больше чувствовала себя виноватой перед ним. Ведь он подумал, что я вообще не хочу ехать на Совет. Разговор с Кит убедил меня: если лорд Карн хочет, чтобы я была с ним, я должна быть с ним.
Лорд Карн находился в тире и не велел никому беспокоить его. Никому без исключений. Я знала, что он имел в виду меня, так как понимал, что я скоро пожалею о своем поступке.
Я отправилась в библиотеку. Вейсман все еще работал. Он поднял голову от своих бумаг и с любопытством посмотрел на меня. Не обращая на него внимания, я забралась в кресло лорда Карла и задумалась. Я и не думала раньше, что могу причинить ему боль, и очень жалела об этом.
14
Волосы выросли уже почти до талии, и через каждые несколько дюймов мне приходилось с силой раздирать их. Этого оказалось достаточно, чтобы окончательно разозлить меня. От отчаяния и боли на глазах выступили слезы. Как я ненавидела в тот момент свои длинные волосы. Я была так занята, воюя с ними, что не заметила, как лорд Карн открыл дверь своей комнаты.
Он откашлялся.
— Мне бы хотелось, Жанна, поговорить с тобой наедине. Мы поженились уже довольно давно. Конечно, сейчас…
Я резко развернулась и посмотрела ему в лицо. В этот момент он олицетворял для меня ту систему, которая требовала носить эти противные длинные волосы.
— Вы не верите, что это можно сделать? Я говорила вам, что не собираюсь рожать вам детей. Я имела в виду именно это! Я не хочу, чтобы мой ребенок родился в этом мире вражды и смерти, хоть вы и мечтаете о наследнике!
Щетка снова застряла у меня в волосах, от толчка рукав моего платья скользнул вниз и больно задел обожженное место. Я вырвала щетку из волос и с ненавистью уставилась на длинные рыжие пряди, застрявшие в ней.
— Вот еще что я хочу сказать вам, лорд Карн. Я не собираюсь больше носить эти длинные волосы… этот знак того, что я человек второго сорта.
Я швырнула щетку в другой конец комнаты. Она ударилась о стену и с треском рассыпалась на мелкие кусочки. Потом я бросилась к маленькому столику, стоявшему у моей кровати, открыла коробочку для рукоделий и выхватила оттуда большие ножницы. Тут лорд Карн понял, что я собираюсь делать, но было уже поздно. Одной рукой я зажала волосы и несколькими быстрыми движениями отрезала их. Лорд Карн бросился ко мне, но, хотя комната была довольно маленькая, он приблизился ко мне только тогда, когда мои спутанные блестящие волосы уже упали на пол. Я тряхнула головой и обрадовалась ее легкости. У лорда Карна был такой вид, что в первую минуту мне показалось, будто он ударит меня. Но он только вырвал у меня из рук ножницы.
— Как вы думаете, что вы сейчас делаете?
— Я избавляюсь от некоторых моих несчастий, милорд!
Он поднял с пола несколько прядей моих волос и потряс ими перед моим носом.
— Вы сделали это, после того как услышали на последнем Совете предложение о ношении более строгой одежды! Посмотрите на себя! Разве это волосы?
Он поднял несколько коротких прядей и снова бросил их мне на плечи, потом опустил голову и тихо произнес:
— Как я объясню это на Совете?
Я не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. Я совсем не подумала о политических последствиях моего поступка.
— Если… если это смущает вас, мой лорд, — то я останусь здесь.
— Нет… но… я… собирался… — он отвернулся.
«О Господи! Я опять совершила что-то ужасное.»
— Что вы собирались сделать?
Он снова повернулся в мою сторону, но все еще избегал смотреть мне в глаза.
— Я думал, что мы немножко развлечемся и прогуляемся верхом на свежем воздухе. Это заняло бы у нас три или четыре дня.
— Гм…
Тут мы оба подпрыгнули на месте. В дверях стоял Вейсман.
— Я не хотел прерывать вашу беседу, милорд. Скажите, понадоблюсь ли я вам сегодня вечером?
— Нет. Закройте дверь и идите спать.
Дверь закрылась. Как долго Вейсман слушал наш разговор? Видимо, этот же вопрос волновал и лорда Карна. Он посмотрел вслед библиотекарю хмурым, недовольным взглядом и снова повернулся ко мне.
— Раньше вы хотели отрастить волосы. Можете заняться этим теперь.
— Нет, милорд. Я собираюсь носить короткую стрижку! Я только подровняю их и попрошу Донну завить…
— Ради всех святых, мадам! — В золотистых глазах его зажегся огонь. — Неужели вы хотите продемонстрировать перед всем Старкером-4 свое презрение ко мне?
— Презрение, мой лорд? Если вы считаете, что это и есть причина моего поступка; то я останусь здесь.
— Нет, вы не можете сделать это.
Его решительный ответ насторожил меня.
— А почему бы и нет? Если я поеду на Совет, то это вызовет удивление, и вы будете чувствовать себя неловко. — Он выглядел скорее расстроенным, чем рассерженным. Я коснулась его руки. — Разве есть какая-то особая причина, из-за которой я должна быть там?
Он резко отвернулся, и я услышала, как он хрустнул пальцами, зажав их в кулак.
— К черту! Неужели ты не понимаешь, женщина, это дело чести, — не оглядываясь, он сердито вышел из комнаты.
Через несколько минут в дверях появилась Кит.
— Что случилось? Карн прошел мимо меня, и он… Ой, Жанна, твои волосы!
Кит. И она тоже. Я вдруг почувствовала ужасную усталость.
— Да. Мои волосы. И поэтому я сказала лорду Карну, что останусь дома и не поеду на Совет.
— Нет, ты не могла это сделать. Карн собирался развлечь тебя этой поездкой. Он уже давно мечтал о ней. Не удивительно, что он так расстроен и подавлен.
— Это была чудесная идея. Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, чем это путешествие, — теперь уже я была ужасно расстроена.
— Я сделала непоправимую ошибку, но он был так огорчен, — я сбросила на пол срезанную прядку волос, — что я решила, будет лучше, если я не поеду.
На лице Кит был написан испуг.
— Весенний Совет — это праздник, Жанна, большой праздник, на котором мы можем впервые за последние несколько месяцев встретиться со своими друзьями. Может быть, ты можешь что-нибудь сделать со своими волосами?
Я подобрала с пола свои спутанные волосы.
— Может, мне удастся сделать накладку, и никто не заметит разницы, — я подняла глаза на Кит. — Как ты думаешь, будет лучше, если я извинюсь?
Уголки губ Кит медленно поползли вниз.
— Я, правда, не знаю. Может быть, если ты скажешь ему то, что сказала мне, то так будет лучше… — она вдруг сжала мою руку удивительно сильными пальцами. — Жанна, ты больше ничего не придумаешь? Ведь он так доверяет тебе!
Я покачала головой.
— Я не смогла бы причинить ему никакого вреда, даже когда ненавидела его. Ни за что. А я могла бы это сделать, Кит, если бы только захотела. Теперь же я слишком сильно люблю его, чтобы намеренно причинить какой-нибудь вред ему или его работе.
— Но ты любишь его все же не так сильно, чтобы дать ему наследника.
— Ты думаешь, Кит, для этого достаточно только любить и желать его? Ребенок — это символ надежды и полного доверия. Доверия, которое появляется только вместе с любовью. Ребенок — результат любви и должен войти в мир любви. А мы так много воюем. И он не хочет любви.
— Я знаю. Но ему нужна твоя любовь, Жанна. Ты бы могла быть, по крайней мере, любящей и нежной женой.
— Да, я могла бы. Но любовь слишком опасна. Он… он не… его могут убить… любовь причиняет такую сильную боль, Кит!
Последние слова я сказала уже шепотом, но Кит услышала их и обняла меня за талию.
— Попытайся, Жанна. Карну так нужна твоя любовь. И тебе нужна его любовь, — она положила голову мне на плечо. — Любовь стоит того, Жанна. Я бы не отказалась ни от одной минуты своей жизни, проведенной вместе с Ником, даже если бы знала заранее, как скоро нам придется расстаться.
Несколько секунд мы стояли молча, крепко обнявшись.
— Подумай о том, что я сказала тебе, Жанна, — едва слышно произнесла наконец Кит. — Карн сам не знает, как сильно ему нужна твоя любовь. Он, возможно, не признается себе в этом, но это так. Наш отец презирал его. Ни Лизанна, ни Шарлотта не любили его и не заботились о нем. — Кит провела тыльной стороной ладони по глазам. — Ему так нужна наша поддержка, Жанна,
— она опустила глаза и принялась ковырять каменный пол носком ботинка. — Ведь он вынужден вести постоянную борьбу со своими врагами.
Кит вышла из комнаты. Я села на край кровати и задумалась. Я должна извиниться перед ним за то, что сделала. Я встала и отправилась на поиски лорда Карна. Чем дольше я искала его, тем больше чувствовала себя виноватой перед ним. Ведь он подумал, что я вообще не хочу ехать на Совет. Разговор с Кит убедил меня: если лорд Карн хочет, чтобы я была с ним, я должна быть с ним.
Лорд Карн находился в тире и не велел никому беспокоить его. Никому без исключений. Я знала, что он имел в виду меня, так как понимал, что я скоро пожалею о своем поступке.
Я отправилась в библиотеку. Вейсман все еще работал. Он поднял голову от своих бумаг и с любопытством посмотрел на меня. Не обращая на него внимания, я забралась в кресло лорда Карла и задумалась. Я и не думала раньше, что могу причинить ему боль, и очень жалела об этом.
14
Я встретила лорда Карна только после завтрака. Он вежливо принял мои извинения, быстро сказал, какое платье я должна надеть, и удалился вместе с Томми, который снова должен был принять на себя командование всеми войсками в Онтаре.
Несколько последних дней до отъезда прошли в суете и сборах, и мы почти не виделись с лордом Карном. Это было мне на руку, потому что я очень боялась встречи с ним. Кит и Джемми должны были вылететь на флайере чуть позже, поэтому они на время отложили свои сборы. Джемми бегал по замку и путался у всех под ногами.
— Это его первый выход в свет, — оправдываясь, объясняла Кит. — Он так взволнован, что не знает, куда себя девать.
Томми с беспокойством наблюдал за идущими полным ходом приготовлениями. На лбу его теперь ясно обозначилась глубокая морщинка. Я успокаивала себя мыслью о том, что его волновало только отсутствие антуража.
Конечно же, у нас было достаточно солдат, которые могли бы защитить нас.
День нашего отъезда выдался ясным и солнечным, и только над горами были заметны небольшие серые облака. Снег лежал только в низинах и тенистых местах, в основном же земля была голая, темно-бурого цвета. Лорд Карн и я вышли из замка на поверхность. Впереди нас шли пять телохранителей, позади — следовали еще пять. Кит, Джемми, Томми, Гарет, Вейсман и пять служанок провожали нас. Кит и Джемми стояли в саду и махали нам до тех пор, пока мы не скрылись из виду.
К тому времени, когда мы достигли предгорий, подул сильный ветер. Горди вскидывал голову, ловя гривой встречный ветер, и немного приплясывал. Узкая песчаная дорога была размыта по краям водой и морозом. Я отчетливо слышала позади себя хруст песка под копытами, а впереди лошади убежали довольно далеко от меня. Высоко над нашими головами голубые сосны качали своими ветками, которые стонали и что-то шептали на ветру.
Дорога извивалась вокруг гребня горы. На самой вершине лорд Карн остановил свою лошадь. Далеко вдали едва виднелся сад у нашего замка с посаженными полукругом деревьями. В просвете между деревьями я увидела дорогу, по которой проехал последний всадник из нашей свиты и скрылся под качающимися голубыми ветками.
Лорд Карн махнул рукой в правую сторону и нарушил наконец свое долгое молчание.
— Отсюда хорошо видна пустыня Цинн. Скоро мы пересечем единственную протекающую по ней реку.
Я посмотрела туда, куда он показал мне. Тонкая светло-зеленая полоса тянулась вдоль русла реки. Земля по обеим сторонам ее была серого, коричневого и желтого цвета. По мере приближения к пустыне предгорья превращались в бесформенные груды огромных камней и осыпающиеся скалы. Все реже и реже попадались кривые низкорослые сосны. То там, то здесь появлялись высохшие погибшие деревья с ярко-желтыми ветками в окружении почти таких же желтых скал.
— Какая мрачная картина, милорд.
— Да. Осужденный на изгнание в пустыню вряд ли сможет выжить с этой стороны гор.
Невдалеке от нас горы стали оттягиваться назад. Они образовывали гигантскую чашу, в которой и лежала пустыня.
— Если вы привозите их в пустыню Цинн со стороны равнины, им приходится очень далеко идти.
— Да.
— Но это же очень жестоко.
— Не более жестоко, чем сажать их в тюрьму. Осужденный начинает чувствовать голод, особенно в это время года, и жажду еще до того, как доберется до реки. Однако здоровый человек вполне может за три дня пересечь пустыню Цинн.
Лорд Карн тронул своего жеребца и снова принялся взбираться вверх по узкой тропинке. Все живые существа, населяющие эту местность, вышли уже из долгой зимней спячки и изо всех сил давали нам понять, что мы вторглись в их владения. Птицы летали вокруг нас, пронзительно кричали и били крыльями. Маленькие животные ругали нас, сидя на деревьях.
— Чтобы добраться до здания Совета, нам придется пройти через два перевала, — лорд Карн указал направо. — Дорога здесь не очень-то ровная, но зато как красиво! — Он посмотрел на меня сверху вниз, сидя на своем большом жеребце. — Разве ты не назовешь меня по имени, Жанна? Я не хочу, чтобы мы сейчас говорили друг другу «лорд» и «ларга».
Сердце мое громко забилось. Одни, среди всей этой красоты и тишины.
— Это было бы очень опасно как для вас, так и для меня, мой лорд, — осторожно сказала я.
На этот раз мне страшно захотелось заглянуть под маску на его лице и увидеть, что же он чувствует на самом деле. Многое бы я отдала сейчас, чтобы узнать, какое впечатление произвел на него мой ответ. Если бы это было действительно для него очень важно, его просьба…
Но лицо его по-прежнему ничего не выражало. Он поднял поводья и медленно двинулся вперед.
Приблизительно через час мы остановились, чтобы быстро позавтракать, немного отдохнуть самим и дать отдых лошадям, потом снова тронулись в путь. Вскоре стук копыт бежавших впереди меня лошадей исчез в страшном реве падающей воды. За секунду до того, как сквозь густой подлесок мелькнул яркий, отраженный от воды свет, я увидела легкий туман и почувствовала запах сырости. Местами появившаяся грязная жижа скоро покрыла тонким слоем всю дорогу. В реве воды исчез даже стук копыт наших собственных лошадей. Скоро лес кончился, и я взглянула вниз. Темный поток воды со страшной силой, шипя и пенясь, падал с большого желтого утеса, потом он на некоторое время затихал и затем снова, бурля и пенясь, с бешеной скоростью устремлялся на восток, в пустыню Цинн.
Я повернулась к лорду Карну.
— Это так страшно, правда?
Но он внимательно разглядывал берег по обеим сторонам брода и не слышал меня.
— Что-нибудь случилось, милорд?
— Да, — ответил он, не поднимая глаз. — Сегодня здесь было слишком много лошадей. Слишком много.
— Тогда, может, мы подождем Карла?
Лорд Карн покачал головой.
— Если эти новые всадники не наши друзья, то, вполне возможно, позади нас нет больше никакой охраны. Подождем пять минут, чтобы выяснить это. Езжай за мной.
Лорд Карн направил свою лошадь в воду и по мелководью двинулся вниз по течению. Страшно было подумать, что может случиться с лошадью и всадником, попавшими в этот быстрый, ровный поток. Отъехав от брода несколько сотен метров, лорд Карн послал свою лошадь вверх по скалистой части берега, нетерпеливо сделав мне знак рукой следовать за ним.
Под деревьями земля с шумом чавкала под ногами лошадей. Когда река скрылась из виду, лорд Карн снова поехал вверх по течению. Мы спешились на пологой стороне поросшего кустарником холма. Лорд Карн развернул сверток, висевший за седлом у его лошади, достал оттуда коричневый походный плащ и завернулся в него. Потом он взобрался на холм, лег, спрятавшись за гребнем холма, и стал осторожно наблюдать за бродом. Несколько минут никакие посторонние звуки не примешивались к шепоту ветра в сосновых ветках, щебетанью птиц, писку и крикам маленьких животных, шуму водопада. Потом я услышала стук копыт, звуки ударов, крики, стоны раненых, выстрелы.
Через несколько секунд лорд Карн быстро спустился с холма.
— Оставайся здесь, чтобы тебя не увидели. Это была наша охрана. Вряд ли я смогу чем-нибудь помочь им, но все же попробую. Бранд и его люди не могли уехать слишком далеко от нас. — Лорд Карн подобрал поводья своего жеребца.
— Жди меня у Красных скал вниз по течению. Если я не приеду туда через десять минут, считай, что я погиб, и попытайся вернуться в замок.
Он завел свою лошадь в гущу деревьев и скоро скрылся в подлеске.
«Считай, что я погиб. Считай, что я погиб, погиб, погиб», — стучала у меня в голове эта одна-единственная фраза. Смерть вдруг перестала быть каким-то абстрактным явлением, следствием непрекращающейся вражды и войн на Старкере-4. Смерть была привычной на этой планете, но представить его холодным, неподвижным, лежащим где-то…
Я никогда не думала, что мысль о смерти лорда Карна может так поразить меня, хотя, наверное, это было вполне естественно. Я постаралась избавиться от охвативших меня чувств. Теперь мне нужно думать о том, как остаться в живых. Наша охрана сзади была перебита, спереди — возможно, тоже. Мой муж и я остались одни перед неизвестным врагом.
Я привязала Горди и вскарабкалась на холм. Оттуда была хорошо видна часть дороги. Никаких звуков борьбы больше не доносилось оттуда. По дороге проехали верхом три человека в зеленой форме, они вели за собой четыре лошади, на каждой из которых лицом вниз лежал поперек седла один из наших телохранителей. За ними следовали еще пять всадников в зеленой форме, которые вели только одну лошадь, но без наездника. Никто ничего не говорил.
Я лежала не шевелясь, пока они не исчезли из виду. Я начала было подниматься, но тут же снова бросилась на землю, услышав внизу чьи-то голоса. Из-за деревьев выехала еще одна группа всадников в зеленых формах. Они спешились, и один молодой человек залез на валун и закурил трубку. Это был часовой. Сползая с холма, я молила Бога, чтобы Лхарр не встретил этих людей на обратном пути. Я завела Горди подальше в лес, села на него и тем же путем, мимо кривых и изломанных кустов, вернулась к берегу реки. Я подъехала к Красным скалам и стала ждать, отсчитывая в уме секунды. Считала я очень быстро. Шум водопада сверху заглушал все остальные звуки.
По моим расчетам прошло уже пятнадцать минут. Попытаться вернуться в замок, сказал он. Но что же с ним? Я не могла уехать и не узнать, что с ним случилось. Прошло еще пять минут, потом еще.
Горди вскинул голову и насторожился. Несколько секунд спустя я тоже услышала какие-то звуки. Кто-то быстро ехал между деревьями на другой стороне реки. Копыта глухо постукивали по иголкам сосен, птицы улетали с пронзительным криком. Мне была видна только тень за деревьями. Я отъехала назад, в заросли кустарника.
Лхарр появился из-за кустов на другой стороне реки и взглянул вверх, отыскивая то место, где я пряталась. Он был очень бледен, лицо его все исцарапано ветками. Он направил своего жеребца в воду, и они начали двигаться вниз по течению. Лорд Карн не заметил меня. Я толкнула Горди к краю реки.
— Карн!
Должно быть, звук падающей воды заглушил мой крик, потому что он не повернулся и не остановился. Он мог бы проехать мимо меня, не заметив.
— Карн, подожди!
Я с силой ударила Горди, он прыгнул в воду и тут же остановился. Если бы он приземлился чуть дальше от берега, быстрое течение могло бы увлечь нас обоих. Сердце бешено колотилось у меня в груди. Но Горди выпрямился и устоял на дрожащих ногах.
Карн уже смотрел на меня. Когда я увидела его, он засовывал, свое ружье в кобуру. Он дернул за поводья, жеребец метнулся назад, на берег. Лхарр остановился. Глаза его сверкали на невероятно белом лице.
— Я чуть не убил тебя сейчас. Я же сказал — десять минут!
Я дрожала от страха и от того, что собиралась солгать ему.
— К… Карн, мой лорд, у меня нет часов. Я плохо чувствую время. Я, правда, не виновата.
Он был слишком разгневан, чтобы почувствовать мою ложь.
— Ты могла бы уже быть в безопасности. Езжай скорее, пока они не схватили нас.
— Поздно. Солдаты в зеленой форме поставили на дороге часового.
Он еще больше побледнел.
— Да поможет нам Бог! — Лхарр показал на восток. — Там, в четверти мили отсюда, есть брод. Он не очень хороший, но вернуться мы не можем. Поехали!
Он снова направил жеребца в воду, и мы оба, каждый у своего берега, поехали в указанную им сторону.
Брод был действительно очень плохим — глубоким и каменистым, со все еще сильным течением. Горди пришлось долго уговаривать, чтобы он перешел по нему реку. Ледяная вода кружилась вокруг моих колен, заполнила ботинки и оттягивала вниз юбку, но я не могла вытащить ноги из воды, потому что должна была, подгонять лошадь.
К тому времени, как мы перебрались на другой берег, и Горди и я были страшно напуганы. Я посмотрела назад. Мутная вода с огромной скоростью неслась по течению там, где я только что переходила реку. Хорошо, что раньше у меня не было времени, представить себе, что бы произошло, если бы Горди споткнулся.
Карн был по-прежнему невероятно бледен. Он холодно посмотрел на меня и Горди и повел нас вниз по течению реки. Долгое время мы ехали молча.
О Господи, я снова вывела его из себя! Но на этот раз причина была в другом. Я не могла оставить его одного, что бы ни случилось!
Однако Карн очень сердился на меня, и я утешала себя мыслью о том, что в его гневе частично присутствовал страх, потому что он чуть не убил меня.
Карн подгонял свою лошадь вверх по каменистому берегу…
— Место не хуже других, чтобы попытаться вернуться назад, — быстро произнес он.
Лошади с трудом карабкались по крутому склону. Добравшись до вершины, я посмотрела назад. Наши следы были видны настолько отчетливо, что догнать нас не представляло никакого труда. Меня это очень беспокоило, но Карн тут же отвернулся от них.
— Они не смогут быстро попасть сюда, — сказал он, — если никто из них не знает реку так, как знаю ее я. Поедем!
Наконец Карн остановил свою лошадь, посмотрел назад, а затем повернулся ко мне.
— У нас есть один шанс. Если мы сможем пробиться через горы на равнину, — однако голос его не звучал столь же оптимистично, какими казались его слова. — Когда я увидел, что случилось с Брандом и его людьми, я решил оставить следы, надеясь…
Конец фразы он уже произнес упавшим голосом.
Я знала, что он имеет в виду. Он оставил следы для того, чтобы я, поехав в другую сторону, имела возможность спастись. Я почувствовала невыносимую боль, понимая, что разрушила его план, и непонятную радость от того, что он пытается спасти меня ценой своей собственной жизни. До нас донеслись чьи-то крики.
Карн приготовился к скачке.
— Они обнаружили то место, где мы вошли в реку. Для них не составит большого труда сообразить, что мы поехали вниз по течению.
Его жеребец рванулся с вершины и бросился вниз по холму. Под ногами у лошадей теперь была темная, покрытая иголками сосен, земля, но она оказалась очень скользкой, и лошадям скоро пришлось замедлить свой бег. Под деревьями было гораздо темнее. Копыта лошадей касались земли с глухим звуком — единственным звуком, нарушавшим тишину этого леса.
Солнце скрылось за густыми облаками.
Снова стрельба за спиной, громче, ближе. Всадники внизу были в зеленой униформе.
— Все, что мы можем сделать, это попытаться остаться в живых. Поехали!
Кони рванулись вперед. Мы быстро добрались до крутого склона к реке и пустыне.
— Надо скакать к реке, — сказал Карн.
Но склон был очень крутой и скользкий.
Карн направил лошадь в бурлящую воду, моя пошла следом. Мы выбрались на берег и скрылись среди деревьев. Я ехала за Карном. Сильный ветер кружился над нами. Темные тучи висели над горами и закрывали небо. Звуки погони приближались. Карн поднял станнер и выстрелил. Карн подстегнул лошадь. Горди рядом. Я благодарила бога, что эти лошади держались на ногах лучше, чем Земные.
Солдаты Харлана отстали. Карн сошел с лошади.
— Возьми лошадей и жди меня в каньоне, в получасе езды слева. Дай мне твой шарф.
Карн побежал обратно, ловко прыгая с камня на камень. Я поехала вперед, как он указал. Лошади почуяли каньон раньше, чем его заметила я, и бросились туда. Он заканчивался отвесной стеной. Я спустилась с лошади. Держа в руках уздечки, я легла на землю. Уверена, несколько минут отдыха не повредят.
Кто-то тряс меня за плечо. Я села. Было слишком темно, и я не могла рассмотреть лицо человека, стоящего надо мной. Но я поняла, что это мой муж. Но рука моя была свободна.
Несколько последних дней до отъезда прошли в суете и сборах, и мы почти не виделись с лордом Карном. Это было мне на руку, потому что я очень боялась встречи с ним. Кит и Джемми должны были вылететь на флайере чуть позже, поэтому они на время отложили свои сборы. Джемми бегал по замку и путался у всех под ногами.
— Это его первый выход в свет, — оправдываясь, объясняла Кит. — Он так взволнован, что не знает, куда себя девать.
Томми с беспокойством наблюдал за идущими полным ходом приготовлениями. На лбу его теперь ясно обозначилась глубокая морщинка. Я успокаивала себя мыслью о том, что его волновало только отсутствие антуража.
Конечно же, у нас было достаточно солдат, которые могли бы защитить нас.
День нашего отъезда выдался ясным и солнечным, и только над горами были заметны небольшие серые облака. Снег лежал только в низинах и тенистых местах, в основном же земля была голая, темно-бурого цвета. Лорд Карн и я вышли из замка на поверхность. Впереди нас шли пять телохранителей, позади — следовали еще пять. Кит, Джемми, Томми, Гарет, Вейсман и пять служанок провожали нас. Кит и Джемми стояли в саду и махали нам до тех пор, пока мы не скрылись из виду.
К тому времени, когда мы достигли предгорий, подул сильный ветер. Горди вскидывал голову, ловя гривой встречный ветер, и немного приплясывал. Узкая песчаная дорога была размыта по краям водой и морозом. Я отчетливо слышала позади себя хруст песка под копытами, а впереди лошади убежали довольно далеко от меня. Высоко над нашими головами голубые сосны качали своими ветками, которые стонали и что-то шептали на ветру.
Дорога извивалась вокруг гребня горы. На самой вершине лорд Карн остановил свою лошадь. Далеко вдали едва виднелся сад у нашего замка с посаженными полукругом деревьями. В просвете между деревьями я увидела дорогу, по которой проехал последний всадник из нашей свиты и скрылся под качающимися голубыми ветками.
Лорд Карн махнул рукой в правую сторону и нарушил наконец свое долгое молчание.
— Отсюда хорошо видна пустыня Цинн. Скоро мы пересечем единственную протекающую по ней реку.
Я посмотрела туда, куда он показал мне. Тонкая светло-зеленая полоса тянулась вдоль русла реки. Земля по обеим сторонам ее была серого, коричневого и желтого цвета. По мере приближения к пустыне предгорья превращались в бесформенные груды огромных камней и осыпающиеся скалы. Все реже и реже попадались кривые низкорослые сосны. То там, то здесь появлялись высохшие погибшие деревья с ярко-желтыми ветками в окружении почти таких же желтых скал.
— Какая мрачная картина, милорд.
— Да. Осужденный на изгнание в пустыню вряд ли сможет выжить с этой стороны гор.
Невдалеке от нас горы стали оттягиваться назад. Они образовывали гигантскую чашу, в которой и лежала пустыня.
— Если вы привозите их в пустыню Цинн со стороны равнины, им приходится очень далеко идти.
— Да.
— Но это же очень жестоко.
— Не более жестоко, чем сажать их в тюрьму. Осужденный начинает чувствовать голод, особенно в это время года, и жажду еще до того, как доберется до реки. Однако здоровый человек вполне может за три дня пересечь пустыню Цинн.
Лорд Карн тронул своего жеребца и снова принялся взбираться вверх по узкой тропинке. Все живые существа, населяющие эту местность, вышли уже из долгой зимней спячки и изо всех сил давали нам понять, что мы вторглись в их владения. Птицы летали вокруг нас, пронзительно кричали и били крыльями. Маленькие животные ругали нас, сидя на деревьях.
— Чтобы добраться до здания Совета, нам придется пройти через два перевала, — лорд Карн указал направо. — Дорога здесь не очень-то ровная, но зато как красиво! — Он посмотрел на меня сверху вниз, сидя на своем большом жеребце. — Разве ты не назовешь меня по имени, Жанна? Я не хочу, чтобы мы сейчас говорили друг другу «лорд» и «ларга».
Сердце мое громко забилось. Одни, среди всей этой красоты и тишины.
— Это было бы очень опасно как для вас, так и для меня, мой лорд, — осторожно сказала я.
На этот раз мне страшно захотелось заглянуть под маску на его лице и увидеть, что же он чувствует на самом деле. Многое бы я отдала сейчас, чтобы узнать, какое впечатление произвел на него мой ответ. Если бы это было действительно для него очень важно, его просьба…
Но лицо его по-прежнему ничего не выражало. Он поднял поводья и медленно двинулся вперед.
Приблизительно через час мы остановились, чтобы быстро позавтракать, немного отдохнуть самим и дать отдых лошадям, потом снова тронулись в путь. Вскоре стук копыт бежавших впереди меня лошадей исчез в страшном реве падающей воды. За секунду до того, как сквозь густой подлесок мелькнул яркий, отраженный от воды свет, я увидела легкий туман и почувствовала запах сырости. Местами появившаяся грязная жижа скоро покрыла тонким слоем всю дорогу. В реве воды исчез даже стук копыт наших собственных лошадей. Скоро лес кончился, и я взглянула вниз. Темный поток воды со страшной силой, шипя и пенясь, падал с большого желтого утеса, потом он на некоторое время затихал и затем снова, бурля и пенясь, с бешеной скоростью устремлялся на восток, в пустыню Цинн.
Я повернулась к лорду Карну.
— Это так страшно, правда?
Но он внимательно разглядывал берег по обеим сторонам брода и не слышал меня.
— Что-нибудь случилось, милорд?
— Да, — ответил он, не поднимая глаз. — Сегодня здесь было слишком много лошадей. Слишком много.
— Тогда, может, мы подождем Карла?
Лорд Карн покачал головой.
— Если эти новые всадники не наши друзья, то, вполне возможно, позади нас нет больше никакой охраны. Подождем пять минут, чтобы выяснить это. Езжай за мной.
Лорд Карн направил свою лошадь в воду и по мелководью двинулся вниз по течению. Страшно было подумать, что может случиться с лошадью и всадником, попавшими в этот быстрый, ровный поток. Отъехав от брода несколько сотен метров, лорд Карн послал свою лошадь вверх по скалистой части берега, нетерпеливо сделав мне знак рукой следовать за ним.
Под деревьями земля с шумом чавкала под ногами лошадей. Когда река скрылась из виду, лорд Карн снова поехал вверх по течению. Мы спешились на пологой стороне поросшего кустарником холма. Лорд Карн развернул сверток, висевший за седлом у его лошади, достал оттуда коричневый походный плащ и завернулся в него. Потом он взобрался на холм, лег, спрятавшись за гребнем холма, и стал осторожно наблюдать за бродом. Несколько минут никакие посторонние звуки не примешивались к шепоту ветра в сосновых ветках, щебетанью птиц, писку и крикам маленьких животных, шуму водопада. Потом я услышала стук копыт, звуки ударов, крики, стоны раненых, выстрелы.
Через несколько секунд лорд Карн быстро спустился с холма.
— Оставайся здесь, чтобы тебя не увидели. Это была наша охрана. Вряд ли я смогу чем-нибудь помочь им, но все же попробую. Бранд и его люди не могли уехать слишком далеко от нас. — Лорд Карн подобрал поводья своего жеребца.
— Жди меня у Красных скал вниз по течению. Если я не приеду туда через десять минут, считай, что я погиб, и попытайся вернуться в замок.
Он завел свою лошадь в гущу деревьев и скоро скрылся в подлеске.
«Считай, что я погиб. Считай, что я погиб, погиб, погиб», — стучала у меня в голове эта одна-единственная фраза. Смерть вдруг перестала быть каким-то абстрактным явлением, следствием непрекращающейся вражды и войн на Старкере-4. Смерть была привычной на этой планете, но представить его холодным, неподвижным, лежащим где-то…
Я никогда не думала, что мысль о смерти лорда Карна может так поразить меня, хотя, наверное, это было вполне естественно. Я постаралась избавиться от охвативших меня чувств. Теперь мне нужно думать о том, как остаться в живых. Наша охрана сзади была перебита, спереди — возможно, тоже. Мой муж и я остались одни перед неизвестным врагом.
Я привязала Горди и вскарабкалась на холм. Оттуда была хорошо видна часть дороги. Никаких звуков борьбы больше не доносилось оттуда. По дороге проехали верхом три человека в зеленой форме, они вели за собой четыре лошади, на каждой из которых лицом вниз лежал поперек седла один из наших телохранителей. За ними следовали еще пять всадников в зеленой форме, которые вели только одну лошадь, но без наездника. Никто ничего не говорил.
Я лежала не шевелясь, пока они не исчезли из виду. Я начала было подниматься, но тут же снова бросилась на землю, услышав внизу чьи-то голоса. Из-за деревьев выехала еще одна группа всадников в зеленых формах. Они спешились, и один молодой человек залез на валун и закурил трубку. Это был часовой. Сползая с холма, я молила Бога, чтобы Лхарр не встретил этих людей на обратном пути. Я завела Горди подальше в лес, села на него и тем же путем, мимо кривых и изломанных кустов, вернулась к берегу реки. Я подъехала к Красным скалам и стала ждать, отсчитывая в уме секунды. Считала я очень быстро. Шум водопада сверху заглушал все остальные звуки.
По моим расчетам прошло уже пятнадцать минут. Попытаться вернуться в замок, сказал он. Но что же с ним? Я не могла уехать и не узнать, что с ним случилось. Прошло еще пять минут, потом еще.
Горди вскинул голову и насторожился. Несколько секунд спустя я тоже услышала какие-то звуки. Кто-то быстро ехал между деревьями на другой стороне реки. Копыта глухо постукивали по иголкам сосен, птицы улетали с пронзительным криком. Мне была видна только тень за деревьями. Я отъехала назад, в заросли кустарника.
Лхарр появился из-за кустов на другой стороне реки и взглянул вверх, отыскивая то место, где я пряталась. Он был очень бледен, лицо его все исцарапано ветками. Он направил своего жеребца в воду, и они начали двигаться вниз по течению. Лорд Карн не заметил меня. Я толкнула Горди к краю реки.
— Карн!
Должно быть, звук падающей воды заглушил мой крик, потому что он не повернулся и не остановился. Он мог бы проехать мимо меня, не заметив.
— Карн, подожди!
Я с силой ударила Горди, он прыгнул в воду и тут же остановился. Если бы он приземлился чуть дальше от берега, быстрое течение могло бы увлечь нас обоих. Сердце бешено колотилось у меня в груди. Но Горди выпрямился и устоял на дрожащих ногах.
Карн уже смотрел на меня. Когда я увидела его, он засовывал, свое ружье в кобуру. Он дернул за поводья, жеребец метнулся назад, на берег. Лхарр остановился. Глаза его сверкали на невероятно белом лице.
— Я чуть не убил тебя сейчас. Я же сказал — десять минут!
Я дрожала от страха и от того, что собиралась солгать ему.
— К… Карн, мой лорд, у меня нет часов. Я плохо чувствую время. Я, правда, не виновата.
Он был слишком разгневан, чтобы почувствовать мою ложь.
— Ты могла бы уже быть в безопасности. Езжай скорее, пока они не схватили нас.
— Поздно. Солдаты в зеленой форме поставили на дороге часового.
Он еще больше побледнел.
— Да поможет нам Бог! — Лхарр показал на восток. — Там, в четверти мили отсюда, есть брод. Он не очень хороший, но вернуться мы не можем. Поехали!
Он снова направил жеребца в воду, и мы оба, каждый у своего берега, поехали в указанную им сторону.
Брод был действительно очень плохим — глубоким и каменистым, со все еще сильным течением. Горди пришлось долго уговаривать, чтобы он перешел по нему реку. Ледяная вода кружилась вокруг моих колен, заполнила ботинки и оттягивала вниз юбку, но я не могла вытащить ноги из воды, потому что должна была, подгонять лошадь.
К тому времени, как мы перебрались на другой берег, и Горди и я были страшно напуганы. Я посмотрела назад. Мутная вода с огромной скоростью неслась по течению там, где я только что переходила реку. Хорошо, что раньше у меня не было времени, представить себе, что бы произошло, если бы Горди споткнулся.
Карн был по-прежнему невероятно бледен. Он холодно посмотрел на меня и Горди и повел нас вниз по течению реки. Долгое время мы ехали молча.
О Господи, я снова вывела его из себя! Но на этот раз причина была в другом. Я не могла оставить его одного, что бы ни случилось!
Однако Карн очень сердился на меня, и я утешала себя мыслью о том, что в его гневе частично присутствовал страх, потому что он чуть не убил меня.
Карн подгонял свою лошадь вверх по каменистому берегу…
— Место не хуже других, чтобы попытаться вернуться назад, — быстро произнес он.
Лошади с трудом карабкались по крутому склону. Добравшись до вершины, я посмотрела назад. Наши следы были видны настолько отчетливо, что догнать нас не представляло никакого труда. Меня это очень беспокоило, но Карн тут же отвернулся от них.
— Они не смогут быстро попасть сюда, — сказал он, — если никто из них не знает реку так, как знаю ее я. Поедем!
Наконец Карн остановил свою лошадь, посмотрел назад, а затем повернулся ко мне.
— У нас есть один шанс. Если мы сможем пробиться через горы на равнину, — однако голос его не звучал столь же оптимистично, какими казались его слова. — Когда я увидел, что случилось с Брандом и его людьми, я решил оставить следы, надеясь…
Конец фразы он уже произнес упавшим голосом.
Я знала, что он имеет в виду. Он оставил следы для того, чтобы я, поехав в другую сторону, имела возможность спастись. Я почувствовала невыносимую боль, понимая, что разрушила его план, и непонятную радость от того, что он пытается спасти меня ценой своей собственной жизни. До нас донеслись чьи-то крики.
Карн приготовился к скачке.
— Они обнаружили то место, где мы вошли в реку. Для них не составит большого труда сообразить, что мы поехали вниз по течению.
Его жеребец рванулся с вершины и бросился вниз по холму. Под ногами у лошадей теперь была темная, покрытая иголками сосен, земля, но она оказалась очень скользкой, и лошадям скоро пришлось замедлить свой бег. Под деревьями было гораздо темнее. Копыта лошадей касались земли с глухим звуком — единственным звуком, нарушавшим тишину этого леса.
Солнце скрылось за густыми облаками.
Снова стрельба за спиной, громче, ближе. Всадники внизу были в зеленой униформе.
— Все, что мы можем сделать, это попытаться остаться в живых. Поехали!
Кони рванулись вперед. Мы быстро добрались до крутого склона к реке и пустыне.
— Надо скакать к реке, — сказал Карн.
Но склон был очень крутой и скользкий.
Карн направил лошадь в бурлящую воду, моя пошла следом. Мы выбрались на берег и скрылись среди деревьев. Я ехала за Карном. Сильный ветер кружился над нами. Темные тучи висели над горами и закрывали небо. Звуки погони приближались. Карн поднял станнер и выстрелил. Карн подстегнул лошадь. Горди рядом. Я благодарила бога, что эти лошади держались на ногах лучше, чем Земные.
Солдаты Харлана отстали. Карн сошел с лошади.
— Возьми лошадей и жди меня в каньоне, в получасе езды слева. Дай мне твой шарф.
Карн побежал обратно, ловко прыгая с камня на камень. Я поехала вперед, как он указал. Лошади почуяли каньон раньше, чем его заметила я, и бросились туда. Он заканчивался отвесной стеной. Я спустилась с лошади. Держа в руках уздечки, я легла на землю. Уверена, несколько минут отдыха не повредят.
Кто-то тряс меня за плечо. Я села. Было слишком темно, и я не могла рассмотреть лицо человека, стоящего надо мной. Но я поняла, что это мой муж. Но рука моя была свободна.