Миллс К.. Книга Жанны

   Он понизил голос.
   — Пауль говорит, будто что-то затевается. Но это вряд ли серьезно, так как слишком много свидетелей. Если Джастин союзник с Харланом, то можно объяснить холодность этого общества. Все же важно, как использовать нейтральные Дома, но в зависимости от обстоятельств можно поступать так, как выгодно. — Он усмехнулся и слегка приподнял руку с уздой, как бы говоря тост. — Случилось так, что ваша идея о «зависимости от обстоятельств» близка мне.
   Спустя несколько минут один из Дома Халареков, одетый в синее, прискакал из головы процессии. Он поговорил с Лхарром, который пожал плечами и повернулся ко мне.
   — Сержант Кранз говорит, что мое отсутствие впереди процессии вызывает много толков. Они жаждут увидеть Джессику в деле. — Он дотронулся до одного из колокольчиков птицы, который тут же зазвенел, затем улыбнулся мне и сказал, не глядя на солдата: — Передай им, сержант, что я провожу время с моей прекрасной молодой женой.
   Я покраснела, растерялась и покраснела еще больше. Конечно, это была политическая игра. Так и должно быть. Но я вспомнила с внезапным огорчением, что даже Ланс никогда не называл меня прекрасной. Лхарр, казалось, что-то придумал.
   — Хотя, почему бы Джесси сегодня не поохотиться? Сержант, возьми ее с собой и покажи им чемпиона в деле.
   Остаток дня пролетел быстро. Лхарр следовал своим собственным советам и отдыхал. Он шутил и поддразнивал солдат. Здесь, вдали от мрачного поместья, я невольно обнаружила, что Лхарр интересный собеседник. Он описал преимущества хорошего сокола и ястреба столь ясно, что я скоро увидела отличия, которые делали Джессику лучшей птицей в воздухе. Он рассказал обстоятельно и прелестно о соколиной и обыкновенной охоте. Легкий ветер отбрасывал мои волосы и приятно покалывал в ушах. Наши лошади гарцевали на новой весенней траве. Впервые за многие месяцы я была на воздухе и получала удовольствие от каждого движения лошади, каждого луча солнца, каждого прохладного дуновения воздуха.
   Наконец-то я могла больше не сдерживать свою веселость.
   — Я обгоню вас, если мы поскачем вон до того маленького холма, милорд. — И без дальнейших приглашений я пришпорила свою лошадь.
   Лошадь рванулась вперед. Сквозь шум ветра и цокот ее копыт доносилась дробь копыт сзади. Это был Лхарр, который сначала догнал меня, а затем вырвался вперед. Дерево на полпути до холма приблизилось и промелькнуло. Лхарр был на полкорпуса впереди. Затем мне показалось, что он слегка притормозил. Жаль, что он давал мне фору, о которой я не просила.
   Я рвалась вперед и кричала на лошадь. Один раз я стегнула ее поводьями и засмеялась, когда она обошла Лхарра.
   Я успела заметить изумление на его лице и осознание того, что было слишком поздно, чтобы исправить ошибку. Его лошадь подтянулась до моего стремени, затем до вздымающейся лопатки моей лошади, но он не смог продвинуться дальше, и через несколько секунд моя лошадь обогнула холм. Я стала приостанавливать лошадь. Лхарр выглядел так, как я и предполагала — ярко-розовые щеки, взъерошенные волосы, веселые глаза.
   — Вы обманули меня, мадам. — Его лицо было укоризненным, но глаза смеялись. Я улыбнулась.
   — Ну, нет, лорд, я самым честным образом одолела вас прямо на финише.
   — Ведьма, — сказал он, но в его голосе сквозил смех.
   Наша охрана быстро догнала нас. Охота двигалась к нам. Паж отделился от нее и быстро выехал нам навстречу. Он приветствовал Лхарра, откидывая плащ, затем что-то сказал. Лхарр быстро отправил его обратно, сказав несколько резких слов, и повернулся ко мне.
   — Лорд Ричард захотел поговорить с вами наедине. Он самонадеян от той свободы, которую вы ему позволили вчера. Я сказал, что все, что желает сказать герцог, он будет говорить в моем присутствии.
   Через несколько минут подъехали охотники, и Ричард выехал вперед. Я не протянула руки, стараясь не нарушать расположения духа Лхарра. Ричард не обратил на это внимания, снял мою руку с шеи лошади и поднес к своим губам. При этом он взглянул на моего мужа.
   — Вы пожалеете о том, что не позволили нам побыть наедине, лорд Карн,
   — произнес он на чистом штернланге.
   — Можете ли вы нанести большую обиду мне при свидетелях, чем желая остаться с ней наедине? — парировал Лхарр.
   Но, оказалось, он мог. Прежде чем я разгадала его замысел, герцог слегка подкинул мою руку и разжал мои пальцы с тем, чтобы поцеловать ладонь. Даже на Фру это была вольность, допустимая только для возлюбленных. Я только секунду сидела ошеломленная его неосторожностью, но этого было достаточно. Хотя я успела убрать руку до того, как его губы коснулись ее, дело было сделано. На лицах милорда и других гостей было написано, что моего поведения не одобряли. Какая-то женщина громко зашептала, и, хотя я не могла понять ее слов, я уловила цыганское слово «дерзкая девчонка», любимое слово леди Агнес. Остальные обменялись понимающими взглядами. Я резко повернулась к Лхарру.
   — Конечно, милорд, вы не думаете…
   Но его замкнутое лицо совершенно скрыло то, что он думал на самом деле. Я снова повернулась к герцогу, благодарная, что мой транслит сделал то, что я сказала, понятным каждому.
   — Я не давала вам повода для такой фамильярности, милорд.
   Герцог заговорил по-цыгански. Паж перевел на штернланг.
   — Как прикажете, миледи. — Ричард насмешливо поклонился.
   Я почувствовала себя в ловушке. В его тоне была демонстративно-подчеркнутая нежность, и он говорил по-цыгански, а не на штернланге, чтобы собравшаяся публика понимала его.
   Гнев от того, что я была приперта к стене, делал меня беспомощной, а молчание Лхарра лишь усиливало его. Но глаза Лхарра горели, и у него побелели костяшки пальцев, когда он сжал свои поводья. Его ярость только развеселила герцога и его друзей. Наш приятель Пауль потихоньку отошел назад и старательно отводил глаза.
   Ричард смотрел на нас с дерзкой улыбкой. Я удивлялась себе: как я могла какое-то время находить его привлекательным?
   — Вы отправляли письма на Фру, Ларга Жанна? — спросил Ричард, и паж перевел. — Я имею в виду те, в которых вы просите помочь вам выбраться отсюда.
   Я достаточно хорошо держала себя в руках, чтобы скрыть удивление. Я гордо подняла голову и свысока посмотрела на него.
   — Я не посылала писем, милорд. — Что формально было верным. Я послала только одно письмо, так как представляла себе всю опасность такого поступка.
   Лорд Ричард вскинул голову и, как бы размышляя вслух, произнес:
   — В таком случае, имя Ланса ван Тиба вам ни о чем не говорит?
   Я не смогла отреагировать так быстро, чтобы скрыть страдание, каким это имя отозвалось во мне, и ни я, ни Лхарр не могли не поразиться тому, что лорд Ричард знает о Лансе.
   Ричард Харлан кивнул.
   — О, так я и думал. — Он оглядел всех вокруг, как бы говоря: смотрите, какого сорта женщину привез нам Халарек.
   Я сглотнула слюну.
   — Я была с ним знакома, милорд. Он занимался сбытом промышленных товаров на Земле. — Я пыталась бравировать, но чувствовала, что в моем голосе слышится волнение. Лорд Ричард был близок к тому, чтобы обвинить меня в измене. Письма к моему «любовнику». Просьба о корабле, чтобы сбежать отсюда.
   Герцог повернулся к Лхарру.
   — Ваша невеста рассказала вам о своих просьбах о помощи?
   Лицо Лхарра окаменело.
   — Ваши вопросы некорректны, Ричард. Как могла Ларга Жанна рассказать мне о планах, которых не имеет? Она говорила мне о своей ностальгии, но даже вы не можете считать это изменой.
   — Я никого не обвиняю в измене, лорд Карн. — Голос Ричарда был совершенно спокоен, но его глаза сверкали.
   Злость Лхарра прорвалась.
   — Не уклоняйтесь от ответа. Вы знаете, что просьба о помощи и есть измена и что это означает смерть для любого из нас. Формулируйте четко ваши обвинения.
   Герцог легко вскочил на лошадь и ничего не сказал. Я ненавидела его холеное улыбающееся лицо. Мне был отвратителен жадный интерес к происходящему других гостей.
   Они жаждут крови, думала я. Они хотят, чтобы был победитель и побежденный. Они хотят, чтобы один из них пролил кровь.
   Я взглянула на своего мужа. По нему не было видно, что он собирается дать отпор клевете лорда Ричарда. Затем я посмотрела на других гостей. Если я правильно представляла себе устройство этого общества, никто не ждал, что я должна защищаться. В моем мире такая клевета обычно доводила до суда. Неужели здесь считается в порядке вещей, когда один человек может заведомо оскорбить другого, не доказав справедливость своих обвинений?
   Некоторым из мужчин хватило благородства выглядеть смущенными. Герцог продолжал улыбаться, довольный тем, что его выпады достигли цели. Этого уже я не могла вынести. Со всей силой я влепила ему пощечину, чтобы стереть эту улыбку.
   Глаза лорда Ричарда расширились, а черты лица исказились от удивления. Ярко-красный отпечаток руки горел на его щеке. Я развернула свою кобылу, пришпорила ее, и она понеслась к взлетному полю.
   Позже, во время сидения в одиночестве во флиттере, у меня была возможность устыдиться потери контроля над собой. Опять. Второй раз за два дня я ударила человека. Как мало, оказывается, требуется для того, чтобы спровоцировать меня на насилие. Мне было стыдно за свою неуравновешенность. Но я знала, что осуждая себя, я могла избежать таких случаев в будущем. Надо быть честной к себе самой. Я изменила своей вере, своей семье и себе.
   Такое самоистязание было не из приятных, и вскоре я стала думать о том, что все-таки имел в виду герцог, обвиняя меня.
   «Возможно, это не было случайным выпадом против давнего врага, а было частью большого плана. И что бы я ни сделала, все будет выглядеть плохо.
   Как он узнал о Лансе? Никто, кроме Лхарра, не знал об этом. А про письмо отцу? Об этом не знал даже Лхарр.»
   Лхарр наклонился, чтобы войти во флиттер, и резко сел в кресло. Его лицо было более серьезным, чем обычно. Я отвернулась, сердитая на саму себя за то, что так хорошо начатый день так скверно кончается. Сердитая на Лхарра, потому что он не смог меня защитить от клеветы. Я вспомнила недружелюбные взгляды гостей Джастина, и в душе зародилось чувство отвращения. Из-за темноты ночи переднее стекло превратилось в зеркало, и в нем было видно, как пальцы Лхарра бесцельно касались тумблера. Они монотонно кружили вокруг него. Наконец он прервал молчание.
   — Вы сердиты. — Это утверждение, не вопрос. — У вас для этого есть все основания, но даже в таком случае вы вели себя чрезвычайно грубо. Это не должно повториться.
   — Грубо! Значит, я должна терпеть, когда на меня наговаривают. Дома я подала бы в суд, чтобы защитить себя от клеветы. Даже здесь я не должна была сама защищаться. Я думала, что хоть кто-нибудь заступится за меня, раз я не согласилась с предъявленными обвинениями.
   Голос Лхарра был низкий и напряженный.
   — Вы не должны сами защищаться, мадам. Я буду защищать вас, но только тогда, когда силы будут равны. Завтра, на Совете. — Он вскинул голову и посмотрел на меня своими необычными золотистыми глазами. — Вы, верно, хотели бы, чтобы я схватился с ним здесь, среди такого множества враждебно настроенных ко мне людей? Я был бы убит, а вы оказались свободны, о чем, вероятно, мечтаете. Только все равно вас не отпустили бы домой. Ричард или кто-нибудь другой завладели бы вами.
   Я смотрела на него, пораженная. Они собирались разрешать ссору с помощью оружия! И, очевидно, один из них должен умереть. Мне стало дурно.
   — Ради всего святого! Я не могу участвовать в убийстве и не понимаю, почему улаживание таких вопросов приводит к убийству! Пусть все останется, как есть. Никакая клевета не стоит человеческой жизни.
   — Верно, леди Агнес объяснила вам…
   — Она говорила мне об основных законах. Лорд Ричард намекал на измену. Она не рассказывала мне о последствиях измены. Я думаю, это тюрьма или что-то вроде этого. — Я взглянула в окружающую нас темноту. — Но каким образом это касается вас? Герцог оскорбил меня, а не вас. Ведь не любовь же движет вами.
   — Любовь, мадам, не имеет к этому никакого отношения.
   Я повернулась, чтобы посмотреть на него.
   — Но нет никаких других причин, чтобы вы…
   — Не будьте наивны! Я принял вызов Ричарда, потому что ваша честь — это моя честь. Если вас обвиняют в измене, я буду отвечать за это. — Лхарр щелкнул тумблером, которым играл, и флиттер взмыл вверх. — Вы принадлежите мне телом и…
   — Телом, возможно. Вы варварски неприлично овладели им. — Даже воспоминания об унизительных обрядах Простыни и Срывания Печати вызывали у меня дурноту.
   Он смотрел непонимающе.
   — Неприлично? — В его голосе звучало неподдельное недоумение.
   — Прошлой ночью. И на корабле. Вы и ваши «свидетели», милорд. Как будто я была породистой телкой, а не человеком.
   Лхарр все еще недоумевающе хмурил брови.
   — Свидетели обычно следят за ритуалом Срыва Печати в браках в семье в ближайшие дни после свадьбы. Я отослал их, потому что они были не нужны. Я уже рассказывал вам, что считал вас своей женой еще до того, как мы покинули орбиту Фру.
   Я смотрела на ландшафт, проплывающий внизу в темноте, и меня распирало от досады и унижения.
   — То, что это случилось еще тогда, не убавляет гнусности такому поступку.
   — Может, вы действительно предпочли бы выйти замуж за Ричарда? Или за одного из его рабов? — Казалось, он спрашивает об этом абсолютно серьезно, без всякого сарказма.
   — А вдруг это было бы хуже? — Но я теперь знала, что это было бы намного хуже. Особенно с Ричардом. Лхарр, по крайней мере, хоть иногда видел во мне человека. Для лорда Ричарда я бы всегда была только имуществом.
   Лхарр снова начал играть с тумблером.
   — Ричард знал о моем Черном Корабле. Все на Старкере-4 знали. Это одно из условий оказания финансовой помощи Кораблю. Я абсолютно уверен, что у Ричарда был шпион на этом Корабле. И если бы я сразу не заявил о своих правах на вас прямо там, на Корабле, этот шпион унизил бы меня так, как это только возможно. Он отыгрался бы на мне за «шутку» моего прадеда над прадедом Ричарда.
   Он пристально смотрел на тени с горящими окнами, которые эскортировали нас. Горы приближались к нам. Голубая сморщенная луна выглядывала из-за них, а в холодном воздухе отчетливо мерцали звезды. Не отрывая взгляда от окна, Лхарр мягко добавил:
   — Конечно, старик вряд ли предполагал, что эта шутка будет стоить столько крови, сколько пролилось из-за нее с тех пор.
   Смогу ли я когда-нибудь понять этих людей? Я молчала, откинувшись в кресле. Недоумение в глазах Лхарра показывало, что он не понимает моей реакции на такой простой, необходимый ритуал. Кража невест из политической выгоды или мести! Ритуал лишения девственности при свидетелях. Хорошо, что я этого не сознавала. Хоть это Лхарр сделал для меня. Я содрогнулась от дикости всего этого и снова повернулась к окну. Что ждет меня вечером? А ночью?
   Вдруг в окне все стало черным.
   — Милорд? — Я сказала это во внезапном испуге, забыв об унижении и злобе, терзавших меня.
   Мягко ударившись, флиттер покатился по дорожке. Лхарр выключил приборы. Снаружи промелькнул свет — это последний корабль эскорта прибыл на посадку.
   — Мы маскируем ангар ночью, а делаем посадку с помощью навигационных приборов. Хорошо освещенный ангар может быть легко замечен даже издалека.
   — После того, как он снял меня с крыла, он добавил: — Приходите на дуэль завтра, и вы останетесь до конца. Не смотрите так удивленно, мадам. Когда ваши чемпионы сражаются для вас, ваш долг присутствовать.
   Снова отчуждение разделяло меня со смеющимся человеком.
   — Это как игра, не правда ли, эта война и убийства? — Я не смогла сдержать дрожь в голосе. — Это варварство — преднамеренные убийства! — Я направилась к двери. Лхарр схватил меня за руку.
   — Уже третий раз за день вы называете меня варваром. — Он старался говорить спокойно.
   Я взглянула на него.
   — А разве нет?
   Вырвавшись, я прошла мимо солдат, окруживших флиттеры. Я ожидала, что Лхарр прикажет остановить меня. Но он не сделал этого. Я подошла к двери замка, но солдат делал вид, что не замечает меня. Мне пришлось ожидать Лхарра.

7

   Окруженные солдатами, мы шли к нашим новым апартаментам. У лифта стража разделилась. Мы вошли в лифт. Мы прошли только один уровень, когда зазвенела внутренняя связь. Незнакомый голос звучал из динамика.
   Лхарр обернулся ко мне.
   — Это Ник, Николас фон Шусс, командир отряда замка. Какое-то вторжение, мы не можем идти к себе теперь. Я ему сказал, что мы будем на четвертом уровне.
   Он повернулся к двери.
   — Ник — мой друг уже десять лет. Я спасал ему жизнь, а он спасал меня. Он спас мою сестру от герцога Харлана, и мы позволили им пожениться вопреки всем политическим интересам, потому что они давно любили друг друга. Ник — наследник Дома фон Шусс, и знаете ли, очень опасно лорду из Девятки любить свою жену. Я расскажу ему о Джастине, как только покончим с этим вторжением.
   Я подумала о том, что везде синие, флиттеры сопровождения на пути к Джастину, предупреждение Лхарра никуда не ходить одной. Мне не нужно было объяснять, что вторжение скорее было покушением. Убийство. Смерть. В собственном доме Лхарра. И все его войско не может предупредить этого, очевидно. Тогда какой от солдат толк?
   Мы сделали всего несколько шагов по коридору, когда вдруг погас свет. Лхарр остановился так резко, что я наткнулась на него.
   — Если человек Харлана добрался до генераторов…
   Лхарр сделал шаг. Луч белого света ударил из темноты. Лхарр прижал меня к холодной каменной стене. Огонь полыхнул за светом. Еще одна вспышка сверкнула там, где стояла я. Жар коснулся моей кожи. Меня охватила дрожь. Кто-то пытался убить меня!
   Лхарр развернул меня, шепнул: «Бегите как можно быстрее», — и толкнул меня в холл.
   Я побежала, стук моих башмаков заполнил пространство. Меня догнал Лхарр, обхватил рукой за талию, тянул меня вперед. Наши шаги заполнили многократным эхом пустой коридор. Снова вспышка света, и стена там, где мы бежали, загорелась красным. Лорд Карн втащил меня в глубокую нишу с дверью. Его сердце колотилось рядом с моим ухом, и я чувствовала напряжение, с которым он прислушивался. Я не слышала ничего.
   — Черт! Телохранители должны были быть уже здесь. Где они? — Мы стояли долго в тишине, ожидая патруль, который не появлялся. Наконец Лхарр потянул меня за руку в холл к слабому свету.
   — Черт! Лифт остановился между этажами, когда отключилась энергия. Надо идти. Вперед. — Он стал подниматься по ступеням. Мы сняли башмаки, чтобы не шуметь, и погрузились в темноту лестницы. Только когда мы остановились на шестом уровне, я заметила, что сжимаю руку лорда.
   — Я иду за светом и оружием, — шепнул он. — Я оставлю вас в концертном зале. Заприте дверь и откройте только мне, лорду Николасу или капитану Томасу Ороарку.
   Из-под двери струился бледный свет. Я отшатнулась.
   — Луна, — шепнул лорд. Он подтолкнул меня вперед. Я не желала оставаться одна. Он, должно быть, почувствовал это и прижал палец к моим губам.
   — Здесь вы в полной безопасности. Я вернусь через минуту. — Я заперла дверь. Стояла жуткая тишина. Стук. Я не могу шевельнуться.
   — Ларга Жанна, откройте.
   Я повиновалась. Свет ослепил меня. Через несколько мгновений я разглядела Лхарра с факелом в одной руке и двумя предметами в другой. Он вставил в мою руку короткий предмет с множеством кнопок и указал пальцами на кнопки.
   — Это управление шириной луча. Самая большая кнопка для самого широкого луча. Только осторожно, не нужно сильно нажимать и не обязательно хорошо целиться. Когда надо, снимайте предохранитель, — он указал на слабо светящуюся красную кнопку, — и стреляйте.
   Я посмотрела на трубу в моей руке, затем на него. Труба не была светильником, это было оружие. Этот луч может убить. Зная, как я отношусь к убийству, он дает мне оружие! Я бросила трубу.
   — Не думаете ли вы, что я стану убивать?
   Лхарр пристроил свое оружие на поясе рядом с охотничьим ножом, затем он обхватил меня за талию так, что мне стало больно.
   — Именно это я и думаю! Мы умрем или он. Здесь не место мирному выбору. Мы обсудим позже, скольких жизней может стоить ваш пацифизм. А сейчас возьмите это хотя бы для того, чтоб я смог пользоваться своим оружием. — Он протянул мне оружие.
   Пришлось взять. Я хотела бросить его, но была ли я готова умереть, лишь бы остаться безоружной. Лхарр знал этот мир и его законы. Я знала, что убийца целился в меня.
   Он шагнул с факелом в коридор.
   — Если вас это успокоит, я никогда не видел луч с диапазоном факела. Ему придется выйти на полный свет, прежде чем выстрелить.
   — Это не от страха, а оттого, что я не желаю убивать. Я испугана не больше вашего. — Мне хотелось верить этому.
   Мы подошли к лестнице. Я взяла его за руку.
   — Мы не можем позволить себе ссориться сейчас, милорд.
   Он взглянул на меня изучающе.
   — Мы пойдем в темноте. Иначе будем хорошей мишенью. — Затем он улыбнулся, и золотистые искорки блеснули в его глазах. — Выше нос. У нас теперь есть шанс.
   На пятом уровне мы споткнулись о забытые башмаки. Луч ударил из дверного проема.
   — Мы не можем оставаться здесь! — прокричала я.
   — Мы не можем вернуться. Спускаясь вниз, мы должны пересекать этот свет. — Он посмотрел на Светящиеся красным ступени. Вспышка следующего луча пронеслась так близко, что сердце мое замерло. Лорд Карн выругался на своем наречии. Я поняла по тону его голоса.
   Темнота вернулась, когда померкли ступени и стены, но это только усилило мой страх. Я хотела справиться с дрожью. Я хотела видеть убийцу. Я хотела видеть Лхарра.
   — Мы должны рискнуть, миледи, — шепнул он. — Идем! — Он включил факел ярче, бросил его вперед, кинулся на пол и увлек меня за собой. Луч ударил над нами, там, где мы только что стояли. Мы услышали, как кто-то побежал по коридору.
   — Туда, — поднял меня лорд и подтолкнул. Я увидела мелькнувшие башмаки и край одежды человека, скрывшегося за углом. Он будет поджидать нас на пути к нашим покоям. Где же телохранители? Они должны знать, что происходит. Мы должны убыть тогда этого. Слишком поздно надеяться на помощь. У меня догадка, где он может быть. Лхарр поднял факел и выключил его. — Мы поймаем его на свет. Если он заденет меня, вам придется его убить.
   — Милорд, я не смогу…
   — Либо мы, либо он.
   Мы двинулись быстро к концу коридора.
   Вот уже поворот рядом. Лхарр пошел вперед один. Новая вспышка рядом со мной. Горячие камни светились достаточно ярко, чтобы убийца видел меня. У меня было время увидеть Лхарра. Я не могла сдвинуться с места. Я выронила трубу. Если я умру, то без оружия в руках. Вспыхнул факел. Ударил станнер Лхарра.
   Лхарр прицелился еще раз, но второй выстрел не понадобился. Человек лежал лицом вниз в центре холла. Лхарр приблизился к нему осторожно. Он повернул тело и пронзительно вскрикнул от боли и гнева.
   — Ник! Почему ты? — Он опустился на колени рядом с телом. Человек открыл глаза.
   — Работа Харлана. Одоннел схватил Кит… Джемми… — Он закрыл глаза.
   — Нет выбора. Твоя жена или моя. Прости… — Он затих.
   — Он сделал то, что должен был, потому что он любил ее, — произнес Лхарр.
   Лифт остановился, и появились телохранители. Подошли патрули в синем.
   — Как раз вовремя, — голос Лхарра прозвучал с едким сарказмом.
   — Милорд, — запротестовал один из телохранителей, — мы попали в ловушку между этажами.
   — Лорд Николас сказал, что убийца… — начал офицер гвардии, глянул вниз на тело и вскрикнул: — Бог мой! Это лорд Николас!
   — Милорд, леди Катрин…
   Лхарр прервал:
   — Моя сестра перенесет это как должно женщине Гхарра. Он погиб, выполняя долг. Это всем понятно?
   Все поклонились.
   Лхарр сжал мое плечо и потянул к нашей двери.
   — Я должен вернуть Кит, пока шпионы не донесут Харлану о смерти Ника, иначе Кит тоже погибнет вместе с Джемми. С вами будет леди Агнес. Вот плата влюбленных за любовь, ведь Ника послали против меня за спасение Кит.
   — Он целился в меня?
   — Да, я думал, это вас испугает еще больше. Я знал, что он не пытался убить меня, и мне было страшно.
   — Отказ убивать не делает из меня предателя, милорд.
   — Моя вина. — Его тон был сухим. Он быстро шел по коридору.
   — Почему я, лорд Карн?
   — Джемми, племянник, так же важен, как и Кит. У меня и барона фон Шусса нет других наследников. Мой последний близкий кузен был убит на дуэли год назад. Один убийца освободит в Совете две вакансии, а Ричард Харлан контролирует выборы.
   Лхарр приветствовал идущий навстречу патруль и сказал что-то быстро на своем наречии. Лорд продолжал:
   — Даже неродившийся ребенок — законный наследник. Ричард пытался убить вас, пока не появятся признаки его существования. Именно так они поступили с моей второй женой. Убили беременную.
   Ужас всего услышанного охватил меня с ног до головы. В моей комнате фрейлины поспешили мне навстречу.
   — Было вторжение. Убит лорд Николас, — сообщил им Лхарр. — Сегодня начинается траур. — Он отвел меня в сторону. — Сорок дней траура освободят вас от посещений вечеров, у вас будет больше времени для размышлений. Кит, возможно, захотела бы быть в трауре дольше. Я должен ее найти. С вами я оставляю самого надежного офицера. Если меня убьют, обратитесь под защиту Гильдии, Совет вам не поможет. Не выходите из замка. Свяжитесь по три-д. Запомнили?