Митчелл Фрида
Льдинка на ладони

 

   Дни тянулись за днями. Миновал месяц, за ним — второй, а Сильвия все никак не могла привыкнуть к тому, что теперь она уже не миссис Брайт, а вдова Брайт. Джонатан умер внезапно, всего через несколько месяцев после рождения их дочери, крошки Кэтрин, и с этого момента время для Сильвии словно остановилось. Если она и замечала ход времени, то только по тому, как подрастала девочка. Она вспоминала, что скоро Рождество, потому что надо было позаботиться о подарках для дочки, понимала, что пришла весна и нужно менять коляску для прогулок. Каждый день был заполнен заботами и хлопотами. Сильвия овладела машинописью и стенографией, что давало ей возможность периодически зарабатывать немного денег, и ждала, когда Кэтрин подрастет, чтобы можно было найти постоянную работу. Предвидела ли она какие-то иные изменения в своей жизни? Ждала ли чего-то от будущего? Пожалуй, нет. Во всяком случае, волшебным сказкам, в которых Золушки в один миг превращаются в королев, давно не верила.

Глава 1

   — Надеюсь, Ленмон, что на этот раз вы не пытаетесь подсунуть мне какую-нибудь безмозглую вертихвостку, которую цвет лака для ногтей волнует больше, чем работа.
   — Мистер Уоттс...
   — Вчера вечером я изложил вам все мои требования к кандидатуре секретаря, и мне нечего больше добавить. Она должна быть средних лет... Юбка ниже колена... И печатать должна быстро и безукоризненно. Понятно?
   — Послушайте, мистер Уоттс...
   Сильвия стояла у дверей кабинета, в котором происходил этот разговор. Полминуты назад здесь ее оставил мистер Ленмон и попросил подождать немного. Он виновато улыбнулся ей, затем прошмыгнул в святая святых — кабинет президента и исполнительного директора компании «Уоттс энджиниринг» и постарался поплотнее закрыть за собой дверь. Однако она приоткрылась, оставив крохотную щелочку. Слов мистера Уоттса Сильвия не могла не слышать, и они повергли ее в несказанное изумление.
   — Вы обратились в другое агентство? — спросил энергичный мужской голос.
   — Да, мистер Уоттс. — Сильвия представила себе худое лицо Ленмона, побледневшее от беспокойства. — Разумеется. Но вы же понимаете, и сами предупредили меня об этом, что многие подходящие кандидатуры уже распределены.
   — Что вы хотите этим сказать?
   — Смею вас заверить, что дама за дверью обладает множеством достоинств. Я уверен, что она соответствует всем вашим требованиям в том, что касается деловых качеств.
   Ленмон был явно в нервном трансе. Его заверения показались Сильвии неубедительными, и мистер Уоттс, по-видимому, того же мнения.
   — Неподражаемая белокурая секс-бомба, не правда ли? — с издевкой в голосе сказал мистер Уоттс. — Поймите же наконец, что пройдет еще несколько месяцев, прежде чем миссис Сэлсер вернется из этого чертового отпуска по беременности. А у меня уже побывали здесь две дамы, которых деньги на моем счету явно интересовали значительно больше, чем та работа, ради которой их наняли. Ничего не имею против девушек в коротких юбках, которые любят строить глазки мужчинам, но только не у меня в офисе. В другом месте и в нерабочее время. Вы уверены, что ваша кандидатка не из таких?
   Ну, довольно!.. Сильвия толкнула дверь и вошла в просторный кабинет, стены которого были затянуты плюшем. Она даже не дала себе труда подумать, что скажет хозяину кабинета.
   — Извините за вторжение, джентльмены, — произнесла она холодно, взглядом, полным презрения, окинув мужчин, стоявших у окна. — Случилось так, что я слышала ваш разговор и не вижу смысла здесь дольше оставаться. Поэтому я удаляюсь... Желаю вам приятного дня, мистер Уоттс, — произнесла она язвительно-вежливо и тут же повернулась, чтобы уйти.
   — Ни с места! — прозвучал решительный голос президента.
   — Что?
   Сильвия взглянула ему прямо в глаза — голубые и бесконечно холодные. Он позволил себе быть с ней невероятно, непростительно грубым. Но если мистер Уоттс думает, что она будет перед ним пресмыкаться, он ошибся, и ему придется очень скоро убедиться в этом.
   — Какого черта вы без приглашения врываетесь в мой кабинет? — рявкнул президент.
   Сильвия вспомнила, с каким презрением он произнес слова «белокурая секс-бомба». Да, она действительно блондинка, в этом он не ошибся. Но она не собиралась ни в чем уступать этой свинье, этому женоненавистнику.
   — Это просто смешно, мистер Уоттс, — холодно произнесла она, мысленно благодаря судьбу за то, что в то утро ей пришло в голову надеть свой лучший костюм, а не обрядиться в привычные для нее блузку и облегающую юбку. — Я и не собиралась врываться в кабинет — вы это прекрасно знаете. Я стояла за дверью, где меня оставил мистер Ленмон, и дверь эта оказалась приоткрытой. Так что мне было хорошо слышно каждое ваше слово. Принимая во внимание тот факт, что я удовлетворяю лишь одному из ваших требований, высказанных в весьма живописной форме, я пришла к выводу, что мне нечего больше здесь ждать.
   — Какому именно требованию? — холодно спросил президент.
   Лицо его больше не хмурилось, но и приветливым его тоже нельзя было назвать.
   — Скорость, с которой я печатаю, полагаю, вас могла бы удовлетворить. В остальном я — блондинка, мне двадцать семь лет, а что до юбки, — Сильвия взглядом указала вниз, на расклешенный подол, закрывавший ноги почти до щиколоток, — то ее длина явно больше установленной.
   Последние слова были сказаны самым серьезным тоном.
   — Действительно...
   Мистер Уоттс скользнул быстрым взглядом по фигуре Сильвии, задержавшись на секунду на маленьких ножках в легких, словно паутинка, чулках.
   — Нет, в самом деле.
   — Всего доброго, мистер Уоттс.
   Сильвия собралась было уйти, но тут снова прозвучал холодный голос президента:
   — Здесь я нанимаю и увольняю людей. Вы пришли для беседы и должны понимать, что я не могу терять даром время. Садитесь, мисс...
   — Я постою... А мое имя — миссис Брайт, — сказала Сильвия, постаравшись придать голосу как можно больше холодности.
   — Вы замужем?
   По лицу президента Сильвия поняла, что он испытал чувство некоторого облегчения, несмотря на ее дерзкие ответы. А чего еще он ждал, черт возьми? Что при первом намеке на благосклонность с его стороны она прыгнет через стол и начнет стаскивать с него штаны? У этого человека, без сомнения, преувеличенное мнение о собственной персоне.
   — Да, но мне кажется...
   — Садитесь, пожалуйста, миссис Брайт. Произошедшая в президенте перемена была неожиданной и удивительной. Мгновенно он превратился в идеального для секретаря босса — улыбался, стал приветлив, словом, сама любезность и доброжелательность.
   — Похоже, мы с самого начала избрали неподходящий тон для разговора, но это целиком моя вина, — продолжал он.
   Улыбка его была обворожительной, и Сильвия отметила это, усаживаясь в просторное, удобное кресло, стоявшее напротив великолепного сверкающего лаком стола орехового дерева. Мистер Ленмон между тем продолжал озабоченно порхать вокруг босса. Глаза его умоляли Сильвию вести себя благоразумно.
   — Давайте забудем этот печальный эпизод и начнем все сначала, — предложил мистер Уоттс.
   Его живые голубые глаза снова устремились на нее, и Сильвия вновь с содроганием убедилась, насколько жестко их выражение. Знакомясь с культурой разных народов, она где-то вычитала, что глаза — зеркало души. И если это было правдой... Дрожь снова пронзила ее — на этот раз с удесятеренной силой.
   — Я не знаю, насколько мистер Ленмон ввел вас в курс дела, но моя машинистка — опытная и трудолюбивая — сейчас находится в отпуске по беременности. — На лице президента при этих словах появилась такая выразительная гримаса, что стало ясно: он считает такое положение в высшей степени предосудительным. — Агентство, с которым мы имели дело до вчерашнего дня, предлагало нам... неадекватную замену.
   Президент с новой силой обрушился на претенденток, уже побывавших в его офисе. Слушая его, Сильвия уныло кивала, а у самой в голове в это время проносилась вереница мыслей.
   — На ближайшие несколько месяцев мне нужен секретарь, который мог бы работать по гибкому графику, напряженно, если потребуют обстоятельства, — продолжал он холодно. — Миссис Сэлсер ушла в отпуск на месяц раньше ввиду некоторых осложнений в ее положении, которые невозможно было предвидеть. По этой причине я попал в весьма затруднительное положение, что мне вовсе не нравится, миссис Брайт. — На лице президента появилась ироничная усмешка, и он еще раз с расстановкой повторил:
   — Мне это вовсе не нравится.
   Лицо мистера Уоттса можно было бы даже назвать красивым, если бы не жесткое, непреклонное выражение. Что Сильвия отметила про себя. Она не удивлялась словам президента. И не улыбалась.
   — Если человек настроен помогать мне во всем, я не поскуплюсь воздать ему за это звонкой монетой, — негромко произнес мистер Уоттс, выждав с минуту, не скажет ли она чего-либо по данному поводу. — Так что вы должны понять, что это не обычная работа с девяти до пяти.
   Мистер Ленмон открыл было рот, собираясь что-то сказать, однако президент энергичным жестом прервал его.
   — Неплохо бы выпить кофе, а, Марк? Организуйте, — холодно добавил он.
   — Конечно, конечно...
   Мистер Ленмон тут же подхватился и кинулся вон из кабинета, явно обрадованный тем, что смог улизнуть в такой напряженный момент.
   — Мистер Уоттс, я не думаю... — начала было Сильвия.
   Президент словно бы не услышал ее и продолжал говорить — убедительно и с металлом в голосе.
   — Вы будете получать не ту сумму, которую обычно называют агентства по найму. Но вам придется отработать каждый пенс этого вознаграждения...
   Когда президент уточнил сумму будущего заработка, Сильвия от удивления широко открыла не только глаза, но и рот. Если она проработает у Уоттса хотя бы два-три месяца, она сможет себе позволить переоборудовать спальню дочери Кэтрин, превратив ее в настоящую комнату для девочки. Не исключено, что хватит еще на новый ковер для гостиной, — старый уже совсем вытерся. И возможно, все эти получаемые ею невыносимо большие счета не будут беспокоить ее и мешать спать по ночам. Но работать с таким человеком бок о бок ежедневно?.. Выдержит ли она такое?
   — Возможно, при всех ваших семейных заботах вам затруднительно взваливать на себя такие обязанности?
   — Извините, что вы сказали?
   Сильвия как раз подсчитывала в уме, сколько она должна уплатить по счетам за газ, электричество и воду, и потому в течение последних тридцати секунд не слышала ни слова из того, что говорил ей президент.
   — Ваш муж, — терпеливо повторил мистер Уоттс, на лице которого не дрогнул ни один мускул, — ваш муж не станет устраивать сцен по поводу того, что вы поздно возвращаетесь с работы либо внезапно уезжаете куда-нибудь на несколько дней? Я имею привычку постоянно посещать подчиненные мне предприятия, известив их за час до приезда. Отделения моей фирмы имеются в Шотландии, Уэльсе, Манчестере, а также в Ирландии. Довольно часто приходится там оставаться на ночь. Не каждый муж согласится на это...
   Сейчас был подходящий момент сказать ему все. Сильвия, ощутив прилив решимости, с вызовом взглянула в суровое лицо собеседника. Но перед глазами у нее поплыли разноцветные занавески и простыни, а между ними она увидела милое личико Кэтрин. Ее тут же охватила паника: она понимала, что стоит только заикнуться, что она вдова, как в тот же момент окажется за дверью кабинета. Что может быть дурного в том, если она совершит маленький обман? Ей безумно нужны деньги, которые он ей сулил. После смерти Джонатана счета по закладной были оплачены — что правда, то правда. Но у них в старом доме гуляли сквозняки, а это приводило к перерасходу газа и электричества. Так что в последние три года Сильвия выбивалась из сил, стремясь мало-мальски пристойно жить на те деньги, которые зарабатывала. И если бы ее мать, которая сама давно вдовствовала, не предложила бесплатные услуги по уходу за внучкой, Сильвия давно бы задохнулась от душивших ее финансовых тисков...
   — Миссис Брайт? — произнес гортанный голос, в котором угадывалось нетерпение. — Ваш муж не будет возражать, если вам придется много работать сверхурочно?
   Президент был настойчив.
   — Нет.
   Сильвия глянула собеседнику прямо в глаза.
   — Нет, он возражать не станет, — добавила она твердо.
   — Прекрасно. — Мистер Уоттс встал, касаясь бедром края великолепного стола, и посмотрел на Сильвию сверху вниз. — Так, может быть, вы сразу же продемонстрируете свое искусство? Полагаю, вы хорошо знаете стенографию, можете распечатывать тексты, записанные на магнитофонные кассеты?
   — Разумеется. — Сильвия сунула руку r сумку и извлекла оттуда блокнот и карандаш. — Я готова.
   Полчаса спустя она положила на стол президенту отпечатанный, безукоризненно оформленный доклад. Мистер Уоттс взглянул на Сильвию чуть прищуренными глазами.
   — Присядьте, миссис Брайт.
   Он быстро пробежал глазами отпечатанные страницы и неторопливо кивнул.
   — Великолепно. Я принимаю вас на работу, если вы сами этого хотите.
   Хотелось ли ей этого? Сильвия посмотрела на президента, на его красиво посаженную голову с черными густыми волосами. Она вдруг почувствовала, как внутри у нее все сжалось, — ее охватил какой-то непроизвольный спазм. Неожиданно она поняла, что ей вовсе не хочется быть секретарем мистера Уоттса. Ведь это означало находиться рядом с ним каждый день на протяжении нескольких часов... Но ей хотелось иметь эти деньги. Нет, не просто хотелось — она в них нуждалась.
   — Так как?
   Президент поднял на Сильвию холодные голубые глаза. Она набрала полные легкие воздуха, стремясь вернуть себе самообладание.
   — Спасибо, мистер Уоттс, — произнесла она ровным голосом. — Конечно, я хочу у вас работать. Спасибо.
   — Добро. — Президент бросил взгляд на бумаги, которые он изучал в тот момент, когда Сильвия вошла к нему в кабинет. — Теперь идите и выпейте чашку кофе с бутербродом, а также позвоните, куда вам нужно. Сегодня придется работать допоздна. Накопилось много работы, которая не терпит отлагательства.
   Выходя из комнаты, Сильвия с удивлением подумала, что шеф ничего не спросил у нее о детях. Вероятно, забыл?
   Она еще не успела дойти до стола в приемной, как резко прозвенел сигнал переговорного устройства. От неожиданности Сильвия едва не подскочила.
   — Да?
   Нажимая кнопку ответа, она с неудовольствием обнаружила, что немного задыхается.
   — Забыл спросить, — послышался жесткий голос шефа. — У вас есть дети?
   Сильвия знала, какого он ждал от нее ответа. Соврать ему было нетрудно, но она не могла скрыть, что у нее есть дочь — Кэтрин. Пусть даже из-за этого она потеряет такую выгодную работу, с которой она уже связала голубые мечты встать наконец на ноги.
   — Да, — она произносила твердо и отчетливо, — у меня есть дочь, мистер Уоттс. Ей три года.
   — О... — Сильвия готова была поклясться, что он сильно разочарован. — А у вас есть кому о ней заботиться? — холодным тоном поинтересовался он.
   — Когда я работаю, Кэтрин занимается моя мать. Она под меня подстраивается. Так что работать сверхурочно для меня не будет проблемой.
   Сильвия ждала ответа шефа с бьющимся сердцем. Неожиданно деньги, которые были им обещаны, стали для нее необыкновенно важны.
   — Моя мать — вдова. Она очень общительный человек, — спокойно добавила она.
   — Возвращайтесь в офис к двенадцати, миссис Брайт.
   Переговорное устройство щелкнуло, что означало конец разговора. Сильвия почувствовала, как ее сердце постепенно успокаивается. Да... Президент отлично владел собой, но... Она опустилась в удобное рабочее кресло, и мысли ее понеслись вскачь. Он все-таки решил взять ее... Признаться, далеко не все руководители пошли бы на это, принимая во внимание то, что у нее малолетняя дочь. Нужно отдать ему должное. То, что работа была временной, не играло большой роли.
   Сильвия вернулась в приемную через полчаса. Она успела позвонить матери, чтобы объяснить положение дел. Мать заверила, что все будет в порядке.
   Затем Сильвия торопливо выпила чашку кофе в уютной столовой, но есть ничего не стала, хотя блюда, обозначенные в меню, выглядели аппетитно. Вместо этого она купила упакованные "в пакет бутерброды с ветчиной, которые должны были пригодиться ей позднее. Утром, когда ей позвонили из бюро по найму, Сильвия торопливо позавтракала. Сейчас же ее охватило нервное возбуждение и она не способна была что-либо проглотить.
   Сильвия вернулась в офис мистера Уоттса на верхнем этаже административного здания. Под ногами в приемной лежал толстый ковер, который заглушал звук шагов. На Сильвию начало действовать великолепие этого огромного здания. Ее приводило в трепет сознание того, что она работает на мультимиллионера, который в состоянии купить или продать половину Лондона, если ему того захочется.
   С работой она справится — в этом Сильвия не сомневалась. Она принялась открывать и закрывать ящики рабочего стола, чтобы ознакомиться с их содержимым. Что-то ее беспокоило. Но что? Сильвия почувствовала какое-то раздражение. Что все же с ней произошло? После безвременной кончины ее мужа Джонатана — он умер от какой-то неустановленной болезни сердца через несколько недель после того, как родилась Кэтрин, — Сильвии самой пришлось зарабатывать на жизнь, содержать себя и дочь. В то трудное время на нее легли все заботы по дому, да и горечь утраты долго не оставляла ее. Так мог ли ее взволновать такой бесчувственный человек, как мистер Уоттс? Это просто смешно. Сильвия покачала головой и сделала несколько глубоких вдохов, стараясь успокоить бьющееся сердце. Она зрелая, разумная женщина и прекрасно умела справляться со своими эмоциями. Она ведь не какая-то сопливая школьница...
   — Вы уже пришли? — Холодный голос шефа вернул ее к действительности. Сильвия подняла глаза и встретилась взглядом с голубыми глазами Уоттса, который не отрываясь смотрел на нее. — Готовы продолжать?
   — Конечно, мистер Уоттс.
   Сильвия деланно улыбнулась, стараясь не показать шефу, что взволнована. Он и в самом деле человек необыкновенный. Так что в известной мере можно понять, что притягивало к шефу ее предшественниц. Но любая женщина, какой бы пылкой она ни была, уже через десять минут сникла бы под холодным взглядом этих голубых глаз. Сильвии еще никогда не случалось встречать столь скрытного человека.
   — Тайго.
   — Что?
   Забыв о приличии, Сильвия смотрела на шефа, открыв рот.
   — Мы с вами будем работать в тесном контакте несчетное количество часов ежедневно. Поэтому я предлагаю отбросить формальности, — холодно сказал президент. — Ведь вас зовут Сильвия, так? — Она едва заметно кивнула. — А меня зовут Тайго, то есть Тигр.
   — Как это?.. — Сильвия не смогла скрыть удивления.
   Лицо шефа помрачнело. Очевидно, ему много раз в жизни приходилось видеть подобную реакцию людей на свое имя. Но ведь носить его для христианина было по меньшей мере удивительно!
   Сильвия смотрела на него во все глаза, стараясь прийти в себя. Такое имя особенно впечатляет, если принять во внимание внешность президента и манеру его поведения...
   — Мой отец был экспертом в необычной области — он изучал жизнь диких животных. В тот момент, когда я появился на свет, его особенно интересовал уссурийский тигр, — без выражения произнес он после короткого молчания. — К сожалению, он считал, что такое имя очень идет его новорожденному сыну, а моя мать не слишком старалась его переубедить.
   — Понятно... — Сильвия как-то напряженно заморгала глазами. — А вам не дали второе имя? — спросила она совсем уже бестактно.
   На суровом лице шефа появилась едва заметная усмешка — он даже слегка отвернул голову.
   — К счастью, нет. Не могу себе представить, каким бы оно могло быть... Итак, где ваш блокнот?
   Надо же сморозить такое! — отчаянно ругала себя Сильвия, поспешно направляясь за президентом в его кабинет. Выла прекрасная возможность продемонстрировать такт, умение не лезть в чужую жизнь... А вместо этого ей пришло в голову только вот это: «А вам не дали второе имя?»
   — Вам нечего расстраиваться.
   — Что?
   Снова слова шефа застали Сильвию врасплох, и она не смогла этого скрыть.
   — Несмотря на то, что у меня такое кровожадное имя. я в действительности не поедаю за завтраком молоденьких девушек, особенно если у них такая приятная внешность, как у вас.
   Последнее замечание озадачило Сильвию.
   — У вас удивительный цвет волос, — добавил президент.
   — Это их естественный цвет.
   Сильвия подняла вверх руку, словно пытаясь защитить волосы от посторонних посягательств. Это высказывание шефа несколько напоминало его замечания в адрес ее предшественниц.
   — Ни секунды не сомневаюсь, что это так, — сказал мистер Уоттс без тени насмешки, но Сильвия почувствовала, что в душе он потешается над ней. — Мне кажется, — добавил он, — что можно немного отдохнуть, верно? У нас впереди еще целый день, и было бы неплохо немного расслабиться.
   Сильвия согласно кивнула в ответ, хотя, если честно, мало что понимала и чувствовала себя совершенно по-дурацки. Внутри у нее закипал гнев. Как он смеет издеваться над ней! Шеф, видимо, почувствовал ее настроение, и лицо его стало напряженным. Взгляд его снова лег на бумаги, лежавшие перед ним на столе.
   — Или, может быть, вы настроены работать?
   Ближе к вечеру Сильвия с удивлением подумала, что мистер Уоттс способен работать с огромной скоростью и самоотдачей. Лежавшая перед ним пачка документов буквально таяла на глазах. Несмотря на то, что телефон звонил каждые две минуты, он всегда отвечал сам, за что Сильвия была ему искренне благодарна. Это давало ей возможность поспешно просматривать стенографические каракули, а также приводить мысли в порядок перед очередным раундом.
   Спускался вечер. Лондон затихал в сентябрьских сумерках. После нескольких часов этой сумасшедшей работы Сильвия, пошатываясь от усталости, вышла из кабинета шефа. Перед тем как уйти домой, ей предстояло напечатать еще несколько срочных писем. Она плюхнулась на свое кресло в приемной и начала растирать уставшие руки. Этот Тайго работает, как машина! Она уставилась взглядом в закрытую дверь его кабинета. В висках у нее стучало. Ее подташнивало, и она вспомнила, что целый день почти ничего не ела. Что же, теперь есть уже некогда — пройдет, пожалуй, еще часа два, прежде чем она сможет отправиться домой.
   — Сильвия? — послышался голос шефа в переговорном устройстве. — Закажите для нас обоих кофе и бутерброды... и отдохните с полчасика! Когда вы выходили из моего кабинета, мне не понравился ваш вид.
   — Со мной все в порядке.
   При последних словах Уоттса щеки Сильвии вспыхнули румянцем.
   — Я могу...
   — Делайте то, что вам говорят! — сказал он тоном, не допускавшим возражений. — Я довольно редко что-либо предлагаю... Это приказ, если вы этого еще не поняли!
   Сказано это было резким, властным тоном. Сильвия растерялась и почувствовала, что теряет самообладание. Прошло несколько секунд, прежде чем она смогла ответить шефу. Да, этот человек явно страдал манией величия... И ей предстояло работать с ним ежедневно часами. А что будет через пять-шесть месяцев?
   — Слушаюсь, мистер Уоттс!
   Сильвия намеренно обратилась к нему по фамилии. В воздухе повисла тишина, затем шеф снова заговорил:
   — Вы приехали сюда на машине сегодня утром?
   — Нет, я приехала не на машине, — отрывисто ответила Сильвия. — Я езжу на метро — это не так далеко.
   — Так вот, когда мы закончим работать, вызовите себе такси... В адресной книге у миссис Сэлсен вы найдете нужный телефон — ищите на страничке с буквой "Т". Книга лежит в левом ящике стола. А расходы будут отнесены на счет фирмы. Понятно?
   — Да в общем-то в этом нет необходимости... В переговорном устройстве прозвучал тяжелый вздох мистера Уоттса.
   — Я так и знал, — коротко проговорил он. В голосе его ощущался сарказм. — Мне казалось, — продолжал он, — что мне удалось найти подходящую замену моему постоянному секретарю: на вас приятно взглянуть, вы очень работоспособны и лишены всяческих женских причуд.
   Иными словами, он вообразил, что дело с ней иметь безопасно, поскольку у нее есть муж и ребенок, уточнила про себя Сильвия, и это ее просто взбесило.
   — Если я не ошибаюсь, миссис Сильвия Брайт, — продолжал между тем президент, — вы чрезвычайно упрямы. Будет удобнее и безопаснее, если в такой поздний час вас доставят к дверям дома. Зачем плестись в одиночестве по темным улицам Лондона?.. Может быть, вы скажете, что я не прав?
   — Я не собираюсь никуда плестись, — резко парировала Сильвия, — но вполне могу добраться до дома одна...
   — Закажите такси к моменту ухода с работы! — резко бросил мистер Уоттс. — И не будем больше препираться на эту тему.
   Уже выключая переговорное устройство, он пробормотал что-то грубое, и разговор закончился.
   Это было уже слишком. Сильвия на секунду прикрыла глаза. Затем подняла трубку внутреннего телефона и попросила принести из столовой кофе и бутерброды. Вероятнее всего, шеф — воплощение всех тех мужских качеств, которые она просто ненавидела. Дело не в том, что он говорил, а в том, как он держал себя: высокомерие было здесь словом неподходящим, скорее можно говорить о холодной, агрессивной враждебности. Неужели он все время был таким?