Страница:
Адам разозлился. До сих пор каждое чувство, отражавшееся на его лице, Габби непременно считала притворством и расценивала как обман, как элемент его запланированного обольщения.
Но то, что она увидела теперь, было совершенно реальным. Сильным, глубоко прочувствованным и искренним.
Она увидела не только злость, но и ущемленную гордость, и что-то еще, что-то более глубокое, невольно блеснувшее в его глазах, когда она упомянула о «Существах с радужными глазами, бездушных и ужасных».
«Неужели возможно, – думала она, ошеломленная своим открытием, – что, находясь в человеческом теле, он переживает те же эмоции, что и люди?» Что все чувства, которые она видела и считала поддельными, на самом деле искренние?
Габби понятия не имела, что является возможным, когда Существо находится в человеческом теле, а что нет. Ей никогда не встречалось ничего подобного в «Книгах» О'Каллагенов. И – она снова взглянула на часы – она сильно сомневалась, что он разрешит ей думать дольше.
Ей оставалось только молить Бога, чтобы Адам действительно испытывал чувства, причем достаточно сильно, чтобы сдержать свое слово и защитить ее, потому что, к сожалению, она оказалась в безвыходном положении.
Нравилось Габби или нет – а все это ей определенно не нравилось, – ей придется помочь Адаму Блэку.
– Ладно, я согласна, но сначала давай обсудим условия, – решительно заявила она, возвратившись в кухню.
Пока Габби была наверху, Адам успел побывать в душе и переодеться в кожу и снова выглядел чертовски привлекательно; он сидел закинув ноги на кухонный стол и заложив руки за голову. Он больше не выглядел злым, а был, как всегда, спокоен и почти лениво беззаботен.
– Мудрое решение, ka-lyrra. – Он с головы до ног окинул ее взглядом темных глаз, и это почти осязаемое эротичное прикосновение напомнило Габби, что, как бы она ни была настроена категорически против него, ее тело вероломно стремилось к нему. Он величественно склонил перед ней голову. – Я рад, что вы согласились мне помочь, и приму ваши условия.
Ее разозлила такая важность, но она сдержала гнев. У нее были жесткие условия.
– Во-первых, я буду вести переговоры только с одиноким Существом. Я хочу, чтобы риск был минимальным.
Адам покачал головой.
– Ты не найдешь одинокое Существо. Разве ты видела их поодиночке с тех пор, как они появились в твоем городе?
На миг Габби задумалась. Когда он об этом заговорил, она вспомнила, что действительно не видела. Существа всегда ходили группами или, по крайней мере, парами. Даже то, которое прошло между ней и Мариан Темпл, лишив Габби работы, о которой она мечтала, всего лишь отбилось от небольшой группки, к которой снова присоединилось чуть позже.
– А почему так? – нахмурилась Габби. Сколько всего она еще не знала о Чаре!
– Туата-Де не ходят по одному в мире людей. Вообще-то они нигде не ходят по одному. Так делают разве что случайные бродячие Существа.
– Как ты?
– Да. Большинство созданий моей расы не любят одиночество. А тем, кто ходит один, не стоит доверять.
– Да уж, – сухо отрезала Габби.
– За исключением меня, – с легкой, безмятежной ухмылкой добавил Адам.
– Тогда я буду общаться с парой. Моя цель – уменьшить вероятность разоблачения.
– Понятно.
– И ты должен гарантировать безопасность не только мне, но и моим будущим детям. И обещать мне, что я смогу спокойно прожить остаток жизни, не боясь, что Чар заберет меня или кого-то из моих близких. Ты сможешь это сделать?
– Да.
– Как? – неожиданно спросила она.
Он снова окинул ее тело ленивым, оценивающим взглядом.
– Ты должна доверять мне, ka-lyrra. Все, что я могу, – это дать тебе слово. И хотя ты в этом сомневаешься, данный однажды обет не будет нарушен. Вот чем подкреплено мое слово, получить которое очень нелегко. Но я дал его тебе. В тот самый день, когда мы встретились.
Габби поняла, что это единственная гарантия, которую она от него получит. С этого момента все ее поступки потребуют определенного доверия к нему. Она вздохнула.
– Ладно. Но я хочу, чтоб ты уяснил: во-первых, я знаю, как глупо доверять слову син сириш ду, но у меня нет другого выбора; и во-вторых, если ты его не сдержишь, я превращу твое существование в ад, насколько это в моих силах, и, если случится так, что меня убьют, я стану призраком и буду преследовать тебя. Целую вечность. И если ты думаешь, что мне это не удастся, ты не знаешь женщин О'Каллаген. Мы всегда добиваемся своего. И никогда не сдаемся. – «Правда, мама сдалась, – угрюмо признала про себя Габби, – но мама не в счет».
Адам улыбнулся едва заметной грустной улыбкой. Его задевало ее недоверие. Он мог ввести в заблуждение, дезинформировать или увильнуть от ответа, но в тех редких случаях, когда он давал обещание, он всегда его сдерживал.
– Идем, ka-lyrra, угрожать мне и клеветать ты можешь и во время перемещения.
Когда он поднялся и шагнул ей навстречу, протягивая руку, она отпрянула.
– Я не собираюсь никуда исчезать, или как ты там это делаешь. – Она не хотела очутиться в лагере бойскаутов, а через мгновение оказаться в ресторане пятизвездочного отеля. Габби О'Каллаген не станет перемещаться ни вверх, ни вниз, ни куда бы то ни было. Ей нравится, когда ноги твердо стоят на земле.
Брови Адама поползли вверх.
– Почему бы и нет?
– У меня нет никакого желания быть... как это... перемещенной... – сказала она. – Нет уж, спасибо. Я останусь здесь, в своем мире.
Он пожал плечами.
– Ну ладно, тогда поедем на машине. – Он указал рукой на дверь черного хода, жестом приглашая ее пройти вперед.
Габби должна была бы насторожить игривая ухмылка, в которой скривился рот Адама, и его подозрительная уступчивость.
Она открыла дверь, шагнула на верхнюю ступеньку и замерла. Адам остановился сзади, всего в нескольких сантиметрах, нависая над ней своим мощным телом. Габби показалось, что его подбородок задел ее макушку, а небритая челюсть коснулась ее волос.
Она несколько раз глубоко вдохнула и решилась спросить:
– Куда подевалась моя машина?
– Это и есть твоя машина.
– Может, мои сведения несколько устарели, – сквозь зубы проговорила Габби, – но я знаю свой автомобиль. Это полуразвалившаяся «Тойота», синего цвета, с облупившейся краской. Наполовину ржавая и с отломанной антенной. А это не моя машина.
– Поправка. Ты водила полуразвалившуюся «Тойоту» д. э. А.
Неужели его губы прикоснулись к ее волосам? Габби вздрогнула и, хотя знала, что лучше не задавать вопросов, все же решила поинтересоваться:
– Ну, и что еще за «д. э. А.»?
– До эры Адама. После пришествия Адама ты водишь «БМВ». Я забочусь о том, что принадлежит мне. А ездить на «Тойоте» было небезопасно.
Все ясно, это обольстительное создание считает себя мессией.
– Я не принадлежу тебе, и машина тоже не принадлежала, и ты не можешь вот так взять и украсть где-то...
– Я не крал. Я сам оформил все бумаги. А было их ужасно много. Почему у вас, у людей, так много бумажной волокиты? Неужели у вас столько времени, что вы можете позволить себе безрассудно его тратить? В распоряжении Туата-Де вечность, но мы не такие бюрократы. Теперь ты совершенно законный владелец этого автомобиля. И никто не сможет опровергнуть это. Feth flada открывает множество возможностей, Габриель.
– Я не стану водить краденую машину, – отрезала она, когда он протянул ей из-за спины руку с ключами.
– Она не краденая, – мягко и терпеливо повторил Адам прямо над ее ухом. – Согласно квитанции, она полностью оплачена. Они не заберут ее обратно, даже если ты их об этом попросишь. А если ты откажешься ее водить, стоит ли мне расценивать это как согласие перемещаться моим способом?
Его рука осторожно обогнула ее талию, он прижался к ней, и у Габби не осталось сомнений, что его твердый, плотный бугор уперся в ее обтянутое джинсами тело. Господи, эта штука когда-нибудь опускается? Может, сам он и смертный, но эрекция у него бессмертная. Выхватив ключи у него из рук, она отскочила в сторону.
Кусая губы, Габби смотрела туда, где еще вчера вечером стояла ее обветшалая «Королла». Теперь ее место занимала новехонькая «БМВ». И если Габби не ошибалась, это была одна из последних спортивных моделей. Красная. Блестящая. С прекрасной внутренней отделкой и остальным «фаршем». И с откидным верхом.
«Я забочусь о том, что принадлежит мне», – сказал он. При этих словах ее женское «Я» затрепетало, и это ее скорее позабавило, чем испугало.
Да, она погружалась в омут с головой. Но это погружение, признала она, было удивительно приятным.
– В Цинциннати, – сказал Маел, возникнув рядом с Дэрроком.
– Что? Вы нашли его? – Дэррок удивленно повернулся к нему. Он не ожидал такого быстрого развития событий.
– Да. По-видимому, он ищет там своего сына-полукровку.
– Вы в этом уверены?
– Сам я не был в человеческом городе, но Коллен видел его там всего несколько дней назад. Он узнал, что туда отправилось много Туата-Де, и его это заинтересовало. Он подтвердил, что Адам там. И что он нас не видит.
Дэррок улыбнулся. Перемещаясь, Туата-Де оставляли след, который могли чувствовать другие представители их расы. Пусть он был нечеткий, пусть рассеивался за короткое время, но свежий след мог привести к месту его пребывания.
– Чудесно, Маел. Отличная работа.
Адам Блэк скоро умрет. И Дэррок будет этому свидетелем. Он прикажет Охотникам сделать это неспешно, сначала немного помучить...
И ее омутом, если быть точной, стала «БМВ Альпина-Родстер В8». С обитыми кожей сиденьями, с климат-контролем и системой навигации, стереосистемой «Харман кардон», телефоном «Хэндс фри» и мотором, который тихонько урчал, скрывая невероятно мощную силу.
Габби направила новое авто в гараж подземной парковки под Фаунтин-сквер, легко вписалась между машинами и с чувством глубокого облегчения выключила мотор. Одним из преимуществ ее «Короллы» было то, что Габби никогда не боялась ее разбить; машина не стала бы выглядеть от этого намного хуже. Не боялась она и того, что ей выпишут штраф за превышение скорости, потому что – за исключением случаев, когда дул сильный попутный ветер – она не могла разогнаться больше шестидесяти миль в час.
Но теперь... О, эта машина оказалась почти такой же опасной, как и подарившее ее Существо.
Отстегнув ремень, Габби перекинула сумочку через плечо, вышла из машины, нетерпеливо ожидая, пока выберется Адам (спортивный автомобиль не совсем подходил человеку его Телосложения), и нажала маленькую кнопочку на брелоке, чтобы включить сигнализацию.
Когда она впервые оказалась на уютном, обитом кожей сиденье этого фантастического автомобиля, взгляд ее упал на раскрытый бардачок – и будь она проклята, если в нем не лежал маленький регистрационный талон, исключающий возможность ареста, и в него не было вписано ее имя.
И кассовый чек: $ 137 856, 02.
Несомненно, ее жизнь из театра абсурда превратилась в абсолютно нереальную сказку. Только что она вела машину, которая стоит больше, чем жилье среднестатистического американца. Но Габби уговаривала себя, что, рискуя жизнью, она заслуживает какой-то компенсации. А это всего лишь машина. И тем более никто ничего не узнает. Она же никого этим не обидит. Он сам сказал, что она не сможет добиться того, чтобы машину забрали обратно, потому что все выглядит так, будто она – единственный законный владелец. И на машине нет никаких штрафных талонов. Никаких ордеров на арест. У Габби родился неожиданный вопрос:
– А что ты сделал с моей машиной?
– Отвез на Огайо-ривер, – мягко ответил он.
– А... – Что ж, ничего такого, чего не смогла бы сделать она. Похоже, ей никуда не деться от «БМВ», если она собирается как-то добираться на работу на следующей неделе. Конечно, если она переживет выходные.
– Поторопись, – сказала Габби. Ей не терпелось приступить к делу. Она не могла отделаться от зловещего чувства, что неприятности только начинаются и худшее еще впереди.
Когда они вышли из темного гаража на моментально ослепивший их солнечный свет и направились к площади, Габби окинула взглядом оживленные улицы, высматривая Существ. Тротуары кишели толпами людей, которые шли вдоль реки по направлению к стадиону. «Наверное, баскетбольный матч», – решила она, почувствовав тоску по нормальной жизни и приятным мелочам, таким как хот-доги, пиво и чипсы, поездки на природу и удар битой по мячу.
Люди отправлялись развлекаться, переговариваясь и смеясь, в то время как Габби отчаянно пыталась помочь Существу исправить его неудачи.
– Что я должна сказать, когда найду их? – раздраженно спросила она.
– Скажи им, что я бы хотел встретиться с королевой в следующее новолуние.
– В следующее новолуние? – остановилась Габби. – А почему не сегодня? И когда следующее новолуние?
Адам пожал плечами.
– Прошлое было несколько дней назад. Мы его пропустили. – Заметив ее пристальный взгляд, он добавил: – Эобил назначает встречи один раз – в лунный месяц по календарю смертных.
– Ты, наверное, шутишь.
Да, он шутил, но не собирался в этом признаваться. В машине он понял – глядя, как ее рука ложится на обтянутый кожей рычаг переключения скоростей, и мысленно заменяя его своим собственным, обтянутым кожей «рычагом», который давно работал на пределе, – что, если сегодня им удастся осуществить его план, он потеряет свое смертное тело.
Адам почувствовал странное, совершенно человеческое волнение. Ему стало не по себе, и он готов был потребовать, чтобы она повернула назад. Единственное, что его удерживало от этого, – это осознание: если бы она узнала, что он хочет остаться лишь для того, чтобы переспать с ней, она принялась бы умолять каждое встречное Существо забрать его в ту же минуту.
И одно из них могло согласиться и сделать это.
На самом деле у Эобил был не такой плотный график, но маленькая ka-lyrra не могла знать об этом. Адам попросит ее сказать, чтобы его забрали в следующее новолуние. И затащит в постель задолго до этого. Утолит свое любопытство, прежде чем вернуться в свое привычное состояние.
– Я не собираюсь возиться с тобой все это время, – сказала Габби.
Он улыбнулся. Господи, как же она красива, когда злится: глаза сверкают, ноздри раздуваются, грудь вздымается и опускается при каждом коротком, сердитом вздохе.
Адам не ответил, и она раздраженно махнула рукой в сторону скамейки, которая стояла в отдалении от них, посреди площади:
– Иди посиди пока там, ладно? Иногда они гуляют по площади. Думаю, они любят наблюдать за людьми, или, как сказали бы Существа, наблюдать за смертными.
Когда он раскрыл рот, чтобы запротестовать, не желая сидеть так далеко от нее, она положила ладонь ему на грудь и слегка толкнула его в сторону скамьи. Впервые она прикоснулась к нему по собственной инициативе. И от его внимания не ускользнула небольшая пауза в промежутке между тем, как она коснулась его тела, и тем, как успела толкнуть. Как будто ей нравилось чувствовать его грудь под своей рукой. Крепость начала сдаваться. Потрясающе!
– Тебе нельзя сидеть здесь рядом со мной, потому что каждое Существо, которое увидит нас вместе, поймет, что я тебя вижу. Я хочу сама выбрать, кому мне открыться, – проговорила Габби. – Когда я увижу того, кто мне нужен, я тебе махну.
– Как тебе угодно, Габриель.
ГЛАВА 11
Но то, что она увидела теперь, было совершенно реальным. Сильным, глубоко прочувствованным и искренним.
Она увидела не только злость, но и ущемленную гордость, и что-то еще, что-то более глубокое, невольно блеснувшее в его глазах, когда она упомянула о «Существах с радужными глазами, бездушных и ужасных».
«Неужели возможно, – думала она, ошеломленная своим открытием, – что, находясь в человеческом теле, он переживает те же эмоции, что и люди?» Что все чувства, которые она видела и считала поддельными, на самом деле искренние?
Габби понятия не имела, что является возможным, когда Существо находится в человеческом теле, а что нет. Ей никогда не встречалось ничего подобного в «Книгах» О'Каллагенов. И – она снова взглянула на часы – она сильно сомневалась, что он разрешит ей думать дольше.
Ей оставалось только молить Бога, чтобы Адам действительно испытывал чувства, причем достаточно сильно, чтобы сдержать свое слово и защитить ее, потому что, к сожалению, она оказалась в безвыходном положении.
Нравилось Габби или нет – а все это ей определенно не нравилось, – ей придется помочь Адаму Блэку.
– Ладно, я согласна, но сначала давай обсудим условия, – решительно заявила она, возвратившись в кухню.
Пока Габби была наверху, Адам успел побывать в душе и переодеться в кожу и снова выглядел чертовски привлекательно; он сидел закинув ноги на кухонный стол и заложив руки за голову. Он больше не выглядел злым, а был, как всегда, спокоен и почти лениво беззаботен.
– Мудрое решение, ka-lyrra. – Он с головы до ног окинул ее взглядом темных глаз, и это почти осязаемое эротичное прикосновение напомнило Габби, что, как бы она ни была настроена категорически против него, ее тело вероломно стремилось к нему. Он величественно склонил перед ней голову. – Я рад, что вы согласились мне помочь, и приму ваши условия.
Ее разозлила такая важность, но она сдержала гнев. У нее были жесткие условия.
– Во-первых, я буду вести переговоры только с одиноким Существом. Я хочу, чтобы риск был минимальным.
Адам покачал головой.
– Ты не найдешь одинокое Существо. Разве ты видела их поодиночке с тех пор, как они появились в твоем городе?
На миг Габби задумалась. Когда он об этом заговорил, она вспомнила, что действительно не видела. Существа всегда ходили группами или, по крайней мере, парами. Даже то, которое прошло между ней и Мариан Темпл, лишив Габби работы, о которой она мечтала, всего лишь отбилось от небольшой группки, к которой снова присоединилось чуть позже.
– А почему так? – нахмурилась Габби. Сколько всего она еще не знала о Чаре!
– Туата-Де не ходят по одному в мире людей. Вообще-то они нигде не ходят по одному. Так делают разве что случайные бродячие Существа.
– Как ты?
– Да. Большинство созданий моей расы не любят одиночество. А тем, кто ходит один, не стоит доверять.
– Да уж, – сухо отрезала Габби.
– За исключением меня, – с легкой, безмятежной ухмылкой добавил Адам.
– Тогда я буду общаться с парой. Моя цель – уменьшить вероятность разоблачения.
– Понятно.
– И ты должен гарантировать безопасность не только мне, но и моим будущим детям. И обещать мне, что я смогу спокойно прожить остаток жизни, не боясь, что Чар заберет меня или кого-то из моих близких. Ты сможешь это сделать?
– Да.
– Как? – неожиданно спросила она.
Он снова окинул ее тело ленивым, оценивающим взглядом.
– Ты должна доверять мне, ka-lyrra. Все, что я могу, – это дать тебе слово. И хотя ты в этом сомневаешься, данный однажды обет не будет нарушен. Вот чем подкреплено мое слово, получить которое очень нелегко. Но я дал его тебе. В тот самый день, когда мы встретились.
Габби поняла, что это единственная гарантия, которую она от него получит. С этого момента все ее поступки потребуют определенного доверия к нему. Она вздохнула.
– Ладно. Но я хочу, чтоб ты уяснил: во-первых, я знаю, как глупо доверять слову син сириш ду, но у меня нет другого выбора; и во-вторых, если ты его не сдержишь, я превращу твое существование в ад, насколько это в моих силах, и, если случится так, что меня убьют, я стану призраком и буду преследовать тебя. Целую вечность. И если ты думаешь, что мне это не удастся, ты не знаешь женщин О'Каллаген. Мы всегда добиваемся своего. И никогда не сдаемся. – «Правда, мама сдалась, – угрюмо признала про себя Габби, – но мама не в счет».
Адам улыбнулся едва заметной грустной улыбкой. Его задевало ее недоверие. Он мог ввести в заблуждение, дезинформировать или увильнуть от ответа, но в тех редких случаях, когда он давал обещание, он всегда его сдерживал.
– Идем, ka-lyrra, угрожать мне и клеветать ты можешь и во время перемещения.
Когда он поднялся и шагнул ей навстречу, протягивая руку, она отпрянула.
– Я не собираюсь никуда исчезать, или как ты там это делаешь. – Она не хотела очутиться в лагере бойскаутов, а через мгновение оказаться в ресторане пятизвездочного отеля. Габби О'Каллаген не станет перемещаться ни вверх, ни вниз, ни куда бы то ни было. Ей нравится, когда ноги твердо стоят на земле.
Брови Адама поползли вверх.
– Почему бы и нет?
– У меня нет никакого желания быть... как это... перемещенной... – сказала она. – Нет уж, спасибо. Я останусь здесь, в своем мире.
Он пожал плечами.
– Ну ладно, тогда поедем на машине. – Он указал рукой на дверь черного хода, жестом приглашая ее пройти вперед.
Габби должна была бы насторожить игривая ухмылка, в которой скривился рот Адама, и его подозрительная уступчивость.
Она открыла дверь, шагнула на верхнюю ступеньку и замерла. Адам остановился сзади, всего в нескольких сантиметрах, нависая над ней своим мощным телом. Габби показалось, что его подбородок задел ее макушку, а небритая челюсть коснулась ее волос.
Она несколько раз глубоко вдохнула и решилась спросить:
– Куда подевалась моя машина?
– Это и есть твоя машина.
– Может, мои сведения несколько устарели, – сквозь зубы проговорила Габби, – но я знаю свой автомобиль. Это полуразвалившаяся «Тойота», синего цвета, с облупившейся краской. Наполовину ржавая и с отломанной антенной. А это не моя машина.
– Поправка. Ты водила полуразвалившуюся «Тойоту» д. э. А.
Неужели его губы прикоснулись к ее волосам? Габби вздрогнула и, хотя знала, что лучше не задавать вопросов, все же решила поинтересоваться:
– Ну, и что еще за «д. э. А.»?
– До эры Адама. После пришествия Адама ты водишь «БМВ». Я забочусь о том, что принадлежит мне. А ездить на «Тойоте» было небезопасно.
Все ясно, это обольстительное создание считает себя мессией.
– Я не принадлежу тебе, и машина тоже не принадлежала, и ты не можешь вот так взять и украсть где-то...
– Я не крал. Я сам оформил все бумаги. А было их ужасно много. Почему у вас, у людей, так много бумажной волокиты? Неужели у вас столько времени, что вы можете позволить себе безрассудно его тратить? В распоряжении Туата-Де вечность, но мы не такие бюрократы. Теперь ты совершенно законный владелец этого автомобиля. И никто не сможет опровергнуть это. Feth flada открывает множество возможностей, Габриель.
– Я не стану водить краденую машину, – отрезала она, когда он протянул ей из-за спины руку с ключами.
– Она не краденая, – мягко и терпеливо повторил Адам прямо над ее ухом. – Согласно квитанции, она полностью оплачена. Они не заберут ее обратно, даже если ты их об этом попросишь. А если ты откажешься ее водить, стоит ли мне расценивать это как согласие перемещаться моим способом?
Его рука осторожно обогнула ее талию, он прижался к ней, и у Габби не осталось сомнений, что его твердый, плотный бугор уперся в ее обтянутое джинсами тело. Господи, эта штука когда-нибудь опускается? Может, сам он и смертный, но эрекция у него бессмертная. Выхватив ключи у него из рук, она отскочила в сторону.
Кусая губы, Габби смотрела туда, где еще вчера вечером стояла ее обветшалая «Королла». Теперь ее место занимала новехонькая «БМВ». И если Габби не ошибалась, это была одна из последних спортивных моделей. Красная. Блестящая. С прекрасной внутренней отделкой и остальным «фаршем». И с откидным верхом.
«Я забочусь о том, что принадлежит мне», – сказал он. При этих словах ее женское «Я» затрепетало, и это ее скорее позабавило, чем испугало.
Да, она погружалась в омут с головой. Но это погружение, признала она, было удивительно приятным.
– В Цинциннати, – сказал Маел, возникнув рядом с Дэрроком.
– Что? Вы нашли его? – Дэррок удивленно повернулся к нему. Он не ожидал такого быстрого развития событий.
– Да. По-видимому, он ищет там своего сына-полукровку.
– Вы в этом уверены?
– Сам я не был в человеческом городе, но Коллен видел его там всего несколько дней назад. Он узнал, что туда отправилось много Туата-Де, и его это заинтересовало. Он подтвердил, что Адам там. И что он нас не видит.
Дэррок улыбнулся. Перемещаясь, Туата-Де оставляли след, который могли чувствовать другие представители их расы. Пусть он был нечеткий, пусть рассеивался за короткое время, но свежий след мог привести к месту его пребывания.
– Чудесно, Маел. Отличная работа.
Адам Блэк скоро умрет. И Дэррок будет этому свидетелем. Он прикажет Охотникам сделать это неспешно, сначала немного помучить...
И ее омутом, если быть точной, стала «БМВ Альпина-Родстер В8». С обитыми кожей сиденьями, с климат-контролем и системой навигации, стереосистемой «Харман кардон», телефоном «Хэндс фри» и мотором, который тихонько урчал, скрывая невероятно мощную силу.
Габби направила новое авто в гараж подземной парковки под Фаунтин-сквер, легко вписалась между машинами и с чувством глубокого облегчения выключила мотор. Одним из преимуществ ее «Короллы» было то, что Габби никогда не боялась ее разбить; машина не стала бы выглядеть от этого намного хуже. Не боялась она и того, что ей выпишут штраф за превышение скорости, потому что – за исключением случаев, когда дул сильный попутный ветер – она не могла разогнаться больше шестидесяти миль в час.
Но теперь... О, эта машина оказалась почти такой же опасной, как и подарившее ее Существо.
Отстегнув ремень, Габби перекинула сумочку через плечо, вышла из машины, нетерпеливо ожидая, пока выберется Адам (спортивный автомобиль не совсем подходил человеку его Телосложения), и нажала маленькую кнопочку на брелоке, чтобы включить сигнализацию.
Когда она впервые оказалась на уютном, обитом кожей сиденье этого фантастического автомобиля, взгляд ее упал на раскрытый бардачок – и будь она проклята, если в нем не лежал маленький регистрационный талон, исключающий возможность ареста, и в него не было вписано ее имя.
И кассовый чек: $ 137 856, 02.
Несомненно, ее жизнь из театра абсурда превратилась в абсолютно нереальную сказку. Только что она вела машину, которая стоит больше, чем жилье среднестатистического американца. Но Габби уговаривала себя, что, рискуя жизнью, она заслуживает какой-то компенсации. А это всего лишь машина. И тем более никто ничего не узнает. Она же никого этим не обидит. Он сам сказал, что она не сможет добиться того, чтобы машину забрали обратно, потому что все выглядит так, будто она – единственный законный владелец. И на машине нет никаких штрафных талонов. Никаких ордеров на арест. У Габби родился неожиданный вопрос:
– А что ты сделал с моей машиной?
– Отвез на Огайо-ривер, – мягко ответил он.
– А... – Что ж, ничего такого, чего не смогла бы сделать она. Похоже, ей никуда не деться от «БМВ», если она собирается как-то добираться на работу на следующей неделе. Конечно, если она переживет выходные.
– Поторопись, – сказала Габби. Ей не терпелось приступить к делу. Она не могла отделаться от зловещего чувства, что неприятности только начинаются и худшее еще впереди.
Когда они вышли из темного гаража на моментально ослепивший их солнечный свет и направились к площади, Габби окинула взглядом оживленные улицы, высматривая Существ. Тротуары кишели толпами людей, которые шли вдоль реки по направлению к стадиону. «Наверное, баскетбольный матч», – решила она, почувствовав тоску по нормальной жизни и приятным мелочам, таким как хот-доги, пиво и чипсы, поездки на природу и удар битой по мячу.
Люди отправлялись развлекаться, переговариваясь и смеясь, в то время как Габби отчаянно пыталась помочь Существу исправить его неудачи.
– Что я должна сказать, когда найду их? – раздраженно спросила она.
– Скажи им, что я бы хотел встретиться с королевой в следующее новолуние.
– В следующее новолуние? – остановилась Габби. – А почему не сегодня? И когда следующее новолуние?
Адам пожал плечами.
– Прошлое было несколько дней назад. Мы его пропустили. – Заметив ее пристальный взгляд, он добавил: – Эобил назначает встречи один раз – в лунный месяц по календарю смертных.
– Ты, наверное, шутишь.
Да, он шутил, но не собирался в этом признаваться. В машине он понял – глядя, как ее рука ложится на обтянутый кожей рычаг переключения скоростей, и мысленно заменяя его своим собственным, обтянутым кожей «рычагом», который давно работал на пределе, – что, если сегодня им удастся осуществить его план, он потеряет свое смертное тело.
Адам почувствовал странное, совершенно человеческое волнение. Ему стало не по себе, и он готов был потребовать, чтобы она повернула назад. Единственное, что его удерживало от этого, – это осознание: если бы она узнала, что он хочет остаться лишь для того, чтобы переспать с ней, она принялась бы умолять каждое встречное Существо забрать его в ту же минуту.
И одно из них могло согласиться и сделать это.
На самом деле у Эобил был не такой плотный график, но маленькая ka-lyrra не могла знать об этом. Адам попросит ее сказать, чтобы его забрали в следующее новолуние. И затащит в постель задолго до этого. Утолит свое любопытство, прежде чем вернуться в свое привычное состояние.
– Я не собираюсь возиться с тобой все это время, – сказала Габби.
Он улыбнулся. Господи, как же она красива, когда злится: глаза сверкают, ноздри раздуваются, грудь вздымается и опускается при каждом коротком, сердитом вздохе.
Адам не ответил, и она раздраженно махнула рукой в сторону скамейки, которая стояла в отдалении от них, посреди площади:
– Иди посиди пока там, ладно? Иногда они гуляют по площади. Думаю, они любят наблюдать за людьми, или, как сказали бы Существа, наблюдать за смертными.
Когда он раскрыл рот, чтобы запротестовать, не желая сидеть так далеко от нее, она положила ладонь ему на грудь и слегка толкнула его в сторону скамьи. Впервые она прикоснулась к нему по собственной инициативе. И от его внимания не ускользнула небольшая пауза в промежутке между тем, как она коснулась его тела, и тем, как успела толкнуть. Как будто ей нравилось чувствовать его грудь под своей рукой. Крепость начала сдаваться. Потрясающе!
– Тебе нельзя сидеть здесь рядом со мной, потому что каждое Существо, которое увидит нас вместе, поймет, что я тебя вижу. Я хочу сама выбрать, кому мне открыться, – проговорила Габби. – Когда я увижу того, кто мне нужен, я тебе махну.
– Как тебе угодно, Габриель.
ГЛАВА 11
Когда Габби нашла наконец пару Существ, к которым она готова была обратиться, наступил вечер. Болельщики давно уже ушли обратно в направлении центра (красные победили; она слышала фейерверк), и солнце опустилось уже совсем низко за небоскребы, возвышавшиеся над Фаунтин-сквер и бросавшие длинные вечерние тени на площадь, освещая стены с серебристыми окнами розовым пламенем.
После продолжительного наблюдения Габби поняла, что Существа действительно следили за Адамом. Многие из них появлялись на площади в течение дня. Но поскольку он просто сидел и ничего не делал, большинство из них через некоторое время исчезали. Девушке показалось, что Адаму там было не очень-то весело.
Наконец Габби увидела двух подходящих Существ. Она выбрала их, потому что они не были так ослепительно красивы, как остальные, и надеялась, что, как и люди, менее привлекательные Существа будут не такие... в общем, к ним будет легче обратиться за помощью.Два Туата-Де, мужского и женского пола, оба светловолосые, с блестящими глазами, стояли у скамейки, на которой сидел Адам, и были увлечены беседой. Она предпочла не махать ему рукой, а подойти и покончить с этим раз и навсегда.
– Ну что? Ты кого-нибудь видела? – спросил Адам, когда она приблизилась к нему. Похоже, его хрипловатый голос с кельтским акцентом звучал почти... ободряюще? Габби по-дурацки кивнула головой, Решив, что, наверно, перегрелась на солнце за этот длинный, Утомительный день.
– Они прямо здесь, – сказала она, указывая на Существ.
– Где? – Адам, извергая проклятия, посмотрел туда, куда она показала. – Черт возьми, я их совсем не вижу! Они смотрят на меня?
– Сейчас нет. И они вон там, – ответила она, пытаясь направить его взгляд в нужную сторону, – футах в десяти слева от тебя, меньше чем в футе от урны для мусора. – Габби сделала глубокий вдох, собираясь подойти к ним, как вдруг Существо мужского пола обернулось и посмотрело на нее.
– Здравствуйте, – вежливо проговорила она. – Я хотела бы с вами поговорить. Мне нужно...
– По-моему, оно нас видит, Эйни, – сказало Существо, глядя сквозь нее и высокомерно подняв бровь.
«Оно?» – подумала Габби, и ее ноздри раздулись от злости. Это оно-то называет ее «оно»? Какое нахальство! Вопиющая наглость. Она же человек, у нее есть душа. А у него нет. Если кто-то и заслуживает местоимение «оно», то явно не Габби.
– Да ладно вам. Мне нужно всего лишь передать сообщение. Меня послал Адам Блэк, чтобы я сказала вам... – Габби моргнула и умолкла. Они повернулись к ней спинами и больше не обращали на нее никакого внимания, продолжая тихий разговор, который она не могла расслышать.
Затем Существо-мужчина кивнуло, и вдруг оба исчезли. Только что были здесь – и испарились.
Сердито вздохнув, Габби сжала руки в кулаки и повернулась к Адаму.
– Черт возьми, вы что, все такие высокомерные?
– Ты о чем? Что они говорят?
– Ничего они не говорят. Они исчезли. Назвали меня «оно», что-то сказали друг другу и исчезли.
Он прищурился.
– Если это какая-то шутка...
– Никакая это не шутка, – раздраженно ответила Габби. – Клянусь, они были здесь. Я пыталась с ними заговорить, но они взяли и исчезли.
– Как они выглядели?
Она описала их, добавив, что Существо-мужчина назвал женщину «Эйни».
Закатив глаза, Адам прорычал:
– Я ее знаю.
– И?
– Она принцесса Первого дома Д'Энью, родственница Эобил, и единственное, что в ней есть королевского, – это завышенное самомнение. Но она мне поможет. Она еще вернется.
– Ты в этом уверен?
Адам кивнул.
– Да, Эйни всегда была ко мне неравнодушна. Возможно, даже более того. Вообще-то, – с многострадальным вздохом произнес он, – она одержима мыслями обо мне.
«Ну конечно, – раздраженно подумала Габби. – Даже другие Существа не в силах устоять перед его привлекательностью. Что уж говорить о смертной женщине? Нужно разработать вакцину против Адама Блэка. И давать всем женщинам при рождении».
– Присядь, – сказал он, указывая на скамейку. – Ждать осталось недолго. Она скоро вернется. Эйни ни в чем мне не откажет.
Габби уже решила сесть, но вдруг остановилась. У фонтана неожиданно появилось еще одно Существо. Одинокое Существо. Как раз то, что она целый день надеялась встретить. И то, что, как сказал Адам, она не найдет.
– Что ж, ты ошибался, – недовольно пробормотала Габби; ее почему-то разозлили его слова: «Эйни, которая ни в чем мне не откажет», – вон там стоит Существо, и оно совсем одно.
Адам поднялся на ноги, громко вздыхая.
– Что? Где? Нет, подожди – не показывай на него, ka-lyrra.
Даже не смотри в его сторону. И на меня тоже. Уходи, а потом вернешься и расскажешь мне, как оно выглядит.
Габби взглянула на него. Она не смогла удержаться – он говорил так взволнованно.
– Не смотри на меня, – снова ласково прошептал Адам, – Делай как я сказал.
Потрясенная его настойчивостью и торопливостью, Габби послушалась и немного отошла. Затем она встала, повернувшись к нему боком, оперлась на невысокий каменный забор, ограждавший клумбу с цветами и небольшими кустами, и сделала вид, что просто разглядывает ее. Наклонив голову вперед, так, чтобы локоны упали на лицо, Габби тихо и четко произнесла:
– Он высокий. У него медно-красные волосы с золотистыми прядями. На нем черное ожерелье и наручи, одет в...
– ...белую мантию, на лице шрам, – закончил Адам.
– Да.
– Габриель, сейчас же уходи и не оглядывайся. Уходи как можно скорее. Давай. Быстро.
Вот чертовы женщины! Ему следовало бы знать, что она снова не подчинится его приказу. До этого ему, должно быть, просто везло: Габби была явно не из послушных.
Она посмотрела на него, недоуменно подняв бровь.
Неужто в ее очаровательных зелено-золотистых глазах мелькнуло волнение? Она волнуется за него? И хотя ему было приятно увидеть первый признак ее симпатии, но в тот момент это могло привести ее к гибели. Она только что описала Дэррока, и если Адам попадет в его руки, что ж... наверно, ему уже никогда не получить аудиенции у Эобил. А если в руки Дэррока попадет Габриель... Адам напрягся, не решаясь окончить мысль. Черт возьми, этот вариант он не предусмотрел!
– Уходи! – проревел он.
Но даже говоря это, он видел, как изменилось ее лицо. Он уже не смотрела на него; ее взгляд был прикован к точке немного правее и сзади него. Ее рот раскрылся, глаза неестественно расширились, а лицо стало бледное как полотно.
– О-о-о – о-х-х-х-х-х – о-х-х-х-хо... – прохрипела Габби.
Адам мгновенно отреагировал, понимая, что только одна вещь могла вызвать у нее такую реакцию и заставить ее произносить это хриплое «ох».
Охотники!
– Ор-р-р... – попробовала она снова.
А если Охотники оказались в том же месте, что и Дэррок, пришли они не за ней. По крайней мере не только за ней. Адам и Дэррок враждовали уже тысячи лет, и мало что могло принести последнему большее удовольствие, чем зрелище того, как Охотники разорвут принца Д'Жая на кусочки, пока он находится в своей смертной оболочке. А потом Дэррок обратит свой взор на Видящую Сидхов. И у его маленькой ka-lyrra не останется ни единого шанса. Окажись она в руках Дэррока, самая страшная сказка, которую ей когда-либо рассказывали, станет явью.
Адам бросился к ней.
Господи, им угрожает опасность, которую он не видит! Как он защитит ее? И кому в голову могла прийти эта чертова идея?
Когда его руки легли на плечи Габби, что-то со свистом пролетело над ними. Обвив рукой ее талию, Адам развернулся, отклонился, прикрыв ее своим телом, и вздрогнул, почувствовав, как что-то обожгло его плечо.
Закрыв глаза, он крепко прижал ее к себе и переместился в направлении юга настолько, насколько позволяла его ограниченная сила. Через миг он снова материализовался и тут же снова переместился, крепко сжав Габби руками.
Железнодорожные пути. Перемещение. Бакалейный магазин. Перемещение. Крыша дома. Перемещение. Кукурузное поле. Перемещение. Средний Запад. Перемещение. Верхушка церкви, и никакой возможности балансировать на узком, скользком шпиле.
Они начали падать, сбивая кресты и горгульи[2], и Адам поспешно переместился выше. Он продолжал движение, все быстрее и быстрее, не останавливаясь ни на секунду и отчаянно пытаясь как можно больше увеличить расстояние, разделявшее его врага и маленькую, слишком уж смертную ka-lyrra.
Габби была уверена, что кричала так громко, как только могла, но из груди не вырвалось ни звука. Адам Блэк не просто обхватил ее руками; он крепко прижал ее к себе и стал для нее живым щитом.
Но не от этого она так визжала. Она постоянно материализовалась и снова исчезала. Или что-то вроде этого. В один миг она существовала, а в другой нет, а затем снова появлялась из небытия. Ей это не нравилось. Каждый раз она оказывалась в новом месте. Магазины. Стоянки. Поля. Множество разных мест. И вдруг – на верхушке скользкого, острого шпиля – о нет! – церкви, и падение! Тротуар неминуемо приближался, но в этот миг они, к счастью, оказались где-то еще.
Через какое-то время Габби просто закрыла глаза и молилась, изо всех сил стараясь ни о чем не думать, особенно о том, как неправильно описывали «Книги» Охотников.
Они были настоящим воплощением ужаса и гораздо страшнее, чем говорилось в «Книгах». Вообще-то там не было рисунков, изображавших Охотников, потому что всех женщин рода О'Каллаген, которые их видели, забрали. То небольшое описание, которое приводилось в «Книгах», давало классический портрет дьявола – крылатого и рогатого существа с копытами. И напавшие на них Охотники были чем-то вроде этого, но гораздо ужасней. Высокие, со светящимися оранжевыми, как окна в преисподнюю, глазами, эти создания имели крылья, острые зубы и длинные смертоносные когти. И Габби не была уверена, но ей показалось, что она видела хвост. Единственное, чего она не понимала, – почему, имея возможность уничтожить жертву одними только... руками, они стреляли в них из человеческого оружия.
Оказавшись наконец на поляне, Габби еще довольно долго не могла заговорить. Она чувствовала, что промокла с головы по ног. Вода стекала по ее волосам, прилипшим к лицу. Она тряслась в руках Адама, опираясь на его крепкое тело и жадно хватая губами воздух.
После продолжительного наблюдения Габби поняла, что Существа действительно следили за Адамом. Многие из них появлялись на площади в течение дня. Но поскольку он просто сидел и ничего не делал, большинство из них через некоторое время исчезали. Девушке показалось, что Адаму там было не очень-то весело.
Наконец Габби увидела двух подходящих Существ. Она выбрала их, потому что они не были так ослепительно красивы, как остальные, и надеялась, что, как и люди, менее привлекательные Существа будут не такие... в общем, к ним будет легче обратиться за помощью.Два Туата-Де, мужского и женского пола, оба светловолосые, с блестящими глазами, стояли у скамейки, на которой сидел Адам, и были увлечены беседой. Она предпочла не махать ему рукой, а подойти и покончить с этим раз и навсегда.
– Ну что? Ты кого-нибудь видела? – спросил Адам, когда она приблизилась к нему. Похоже, его хрипловатый голос с кельтским акцентом звучал почти... ободряюще? Габби по-дурацки кивнула головой, Решив, что, наверно, перегрелась на солнце за этот длинный, Утомительный день.
– Они прямо здесь, – сказала она, указывая на Существ.
– Где? – Адам, извергая проклятия, посмотрел туда, куда она показала. – Черт возьми, я их совсем не вижу! Они смотрят на меня?
– Сейчас нет. И они вон там, – ответила она, пытаясь направить его взгляд в нужную сторону, – футах в десяти слева от тебя, меньше чем в футе от урны для мусора. – Габби сделала глубокий вдох, собираясь подойти к ним, как вдруг Существо мужского пола обернулось и посмотрело на нее.
– Здравствуйте, – вежливо проговорила она. – Я хотела бы с вами поговорить. Мне нужно...
– По-моему, оно нас видит, Эйни, – сказало Существо, глядя сквозь нее и высокомерно подняв бровь.
«Оно?» – подумала Габби, и ее ноздри раздулись от злости. Это оно-то называет ее «оно»? Какое нахальство! Вопиющая наглость. Она же человек, у нее есть душа. А у него нет. Если кто-то и заслуживает местоимение «оно», то явно не Габби.
– Да ладно вам. Мне нужно всего лишь передать сообщение. Меня послал Адам Блэк, чтобы я сказала вам... – Габби моргнула и умолкла. Они повернулись к ней спинами и больше не обращали на нее никакого внимания, продолжая тихий разговор, который она не могла расслышать.
Затем Существо-мужчина кивнуло, и вдруг оба исчезли. Только что были здесь – и испарились.
Сердито вздохнув, Габби сжала руки в кулаки и повернулась к Адаму.
– Черт возьми, вы что, все такие высокомерные?
– Ты о чем? Что они говорят?
– Ничего они не говорят. Они исчезли. Назвали меня «оно», что-то сказали друг другу и исчезли.
Он прищурился.
– Если это какая-то шутка...
– Никакая это не шутка, – раздраженно ответила Габби. – Клянусь, они были здесь. Я пыталась с ними заговорить, но они взяли и исчезли.
– Как они выглядели?
Она описала их, добавив, что Существо-мужчина назвал женщину «Эйни».
Закатив глаза, Адам прорычал:
– Я ее знаю.
– И?
– Она принцесса Первого дома Д'Энью, родственница Эобил, и единственное, что в ней есть королевского, – это завышенное самомнение. Но она мне поможет. Она еще вернется.
– Ты в этом уверен?
Адам кивнул.
– Да, Эйни всегда была ко мне неравнодушна. Возможно, даже более того. Вообще-то, – с многострадальным вздохом произнес он, – она одержима мыслями обо мне.
«Ну конечно, – раздраженно подумала Габби. – Даже другие Существа не в силах устоять перед его привлекательностью. Что уж говорить о смертной женщине? Нужно разработать вакцину против Адама Блэка. И давать всем женщинам при рождении».
– Присядь, – сказал он, указывая на скамейку. – Ждать осталось недолго. Она скоро вернется. Эйни ни в чем мне не откажет.
Габби уже решила сесть, но вдруг остановилась. У фонтана неожиданно появилось еще одно Существо. Одинокое Существо. Как раз то, что она целый день надеялась встретить. И то, что, как сказал Адам, она не найдет.
– Что ж, ты ошибался, – недовольно пробормотала Габби; ее почему-то разозлили его слова: «Эйни, которая ни в чем мне не откажет», – вон там стоит Существо, и оно совсем одно.
Адам поднялся на ноги, громко вздыхая.
– Что? Где? Нет, подожди – не показывай на него, ka-lyrra.
Даже не смотри в его сторону. И на меня тоже. Уходи, а потом вернешься и расскажешь мне, как оно выглядит.
Габби взглянула на него. Она не смогла удержаться – он говорил так взволнованно.
– Не смотри на меня, – снова ласково прошептал Адам, – Делай как я сказал.
Потрясенная его настойчивостью и торопливостью, Габби послушалась и немного отошла. Затем она встала, повернувшись к нему боком, оперлась на невысокий каменный забор, ограждавший клумбу с цветами и небольшими кустами, и сделала вид, что просто разглядывает ее. Наклонив голову вперед, так, чтобы локоны упали на лицо, Габби тихо и четко произнесла:
– Он высокий. У него медно-красные волосы с золотистыми прядями. На нем черное ожерелье и наручи, одет в...
– ...белую мантию, на лице шрам, – закончил Адам.
– Да.
– Габриель, сейчас же уходи и не оглядывайся. Уходи как можно скорее. Давай. Быстро.
Вот чертовы женщины! Ему следовало бы знать, что она снова не подчинится его приказу. До этого ему, должно быть, просто везло: Габби была явно не из послушных.
Она посмотрела на него, недоуменно подняв бровь.
Неужто в ее очаровательных зелено-золотистых глазах мелькнуло волнение? Она волнуется за него? И хотя ему было приятно увидеть первый признак ее симпатии, но в тот момент это могло привести ее к гибели. Она только что описала Дэррока, и если Адам попадет в его руки, что ж... наверно, ему уже никогда не получить аудиенции у Эобил. А если в руки Дэррока попадет Габриель... Адам напрягся, не решаясь окончить мысль. Черт возьми, этот вариант он не предусмотрел!
– Уходи! – проревел он.
Но даже говоря это, он видел, как изменилось ее лицо. Он уже не смотрела на него; ее взгляд был прикован к точке немного правее и сзади него. Ее рот раскрылся, глаза неестественно расширились, а лицо стало бледное как полотно.
– О-о-о – о-х-х-х-х-х – о-х-х-х-хо... – прохрипела Габби.
Адам мгновенно отреагировал, понимая, что только одна вещь могла вызвать у нее такую реакцию и заставить ее произносить это хриплое «ох».
Охотники!
– Ор-р-р... – попробовала она снова.
А если Охотники оказались в том же месте, что и Дэррок, пришли они не за ней. По крайней мере не только за ней. Адам и Дэррок враждовали уже тысячи лет, и мало что могло принести последнему большее удовольствие, чем зрелище того, как Охотники разорвут принца Д'Жая на кусочки, пока он находится в своей смертной оболочке. А потом Дэррок обратит свой взор на Видящую Сидхов. И у его маленькой ka-lyrra не останется ни единого шанса. Окажись она в руках Дэррока, самая страшная сказка, которую ей когда-либо рассказывали, станет явью.
Адам бросился к ней.
Господи, им угрожает опасность, которую он не видит! Как он защитит ее? И кому в голову могла прийти эта чертова идея?
Когда его руки легли на плечи Габби, что-то со свистом пролетело над ними. Обвив рукой ее талию, Адам развернулся, отклонился, прикрыв ее своим телом, и вздрогнул, почувствовав, как что-то обожгло его плечо.
Закрыв глаза, он крепко прижал ее к себе и переместился в направлении юга настолько, насколько позволяла его ограниченная сила. Через миг он снова материализовался и тут же снова переместился, крепко сжав Габби руками.
Железнодорожные пути. Перемещение. Бакалейный магазин. Перемещение. Крыша дома. Перемещение. Кукурузное поле. Перемещение. Средний Запад. Перемещение. Верхушка церкви, и никакой возможности балансировать на узком, скользком шпиле.
Они начали падать, сбивая кресты и горгульи[2], и Адам поспешно переместился выше. Он продолжал движение, все быстрее и быстрее, не останавливаясь ни на секунду и отчаянно пытаясь как можно больше увеличить расстояние, разделявшее его врага и маленькую, слишком уж смертную ka-lyrra.
Габби была уверена, что кричала так громко, как только могла, но из груди не вырвалось ни звука. Адам Блэк не просто обхватил ее руками; он крепко прижал ее к себе и стал для нее живым щитом.
Но не от этого она так визжала. Она постоянно материализовалась и снова исчезала. Или что-то вроде этого. В один миг она существовала, а в другой нет, а затем снова появлялась из небытия. Ей это не нравилось. Каждый раз она оказывалась в новом месте. Магазины. Стоянки. Поля. Множество разных мест. И вдруг – на верхушке скользкого, острого шпиля – о нет! – церкви, и падение! Тротуар неминуемо приближался, но в этот миг они, к счастью, оказались где-то еще.
Через какое-то время Габби просто закрыла глаза и молилась, изо всех сил стараясь ни о чем не думать, особенно о том, как неправильно описывали «Книги» Охотников.
Они были настоящим воплощением ужаса и гораздо страшнее, чем говорилось в «Книгах». Вообще-то там не было рисунков, изображавших Охотников, потому что всех женщин рода О'Каллаген, которые их видели, забрали. То небольшое описание, которое приводилось в «Книгах», давало классический портрет дьявола – крылатого и рогатого существа с копытами. И напавшие на них Охотники были чем-то вроде этого, но гораздо ужасней. Высокие, со светящимися оранжевыми, как окна в преисподнюю, глазами, эти создания имели крылья, острые зубы и длинные смертоносные когти. И Габби не была уверена, но ей показалось, что она видела хвост. Единственное, чего она не понимала, – почему, имея возможность уничтожить жертву одними только... руками, они стреляли в них из человеческого оружия.
Оказавшись наконец на поляне, Габби еще довольно долго не могла заговорить. Она чувствовала, что промокла с головы по ног. Вода стекала по ее волосам, прилипшим к лицу. Она тряслась в руках Адама, опираясь на его крепкое тело и жадно хватая губами воздух.