Страница:
Джолин восхищенно посмотрела на него.
— Так вот где ты рос? — спросила она, вспоминая собственное, более прозаическое, детство. — Не удивительно, что ты такой избалованный.
Он приложил руку к сердцу.
— Каюсь, как на духу. У меня было замечательное детство.
Сердце Джолин начало бешено стучать. Грант заметил, что Кевин наблюдает за ним.
— Эй, — воскликнул он, довольный возможностью изменить тему разговора. — Посмотри-ка на сына. Он что-то замышляет против меня.
— Что? — Джолин расхохоталась, погладив Кевина по пушистой белокурой головке. — У тебя паранойя. Он же совсем ребенок.
— Неужели? От этого ребенка я уже успел натерпеться неприятностей. — Он прищурился и снова взглянул на Кевина.
Она отпрянула от Гранта, потому что ей вдруг захотелось прикоснуться к нему, обнять его. Нельзя сказать, что это случилось впервые. Каждый день он нравился ей все больше и больше. В нем было что-то несказанно привлекательное. Она вовсе не собиралась терять голову, но и не могла не признать, что ее влечет к этому человеку.
На секунду зажмурив глаза, Джолин заставила себя сдержать желание и отвернулась. И тут заметила кота, лежавшего на плоском камне в нескольких шагах от нее.
— Ой, Кевин, посмотри, — сказала она, указывая сыну на него. — Посмотри, какой красивый кот!
— Киска! — крикнул Кевин и бросился туда, где грелся на солнышке мистер Домашние Тапочки.
Джолин открыла рот, чтобы предостеречь Кевина, но Грант уже сорвался с места и догнал мальчика.
— Не так быстро, малыш, — сказал Грант, подхватив его на руки. — Киска не очень-то любит бесцеремонных детишек.
Кевин зашелся в крике.
— Никакой киски. — Грант держал его осторожно, но крепко. — Прекрати, Кевин.
Что-то в голосе Гранта заставило мальчика замолчать.
Джолин подошла к ним и протянула руки. Грант передал ей ребенка. Но как только Кевин понял, что больше не во власти Гранта, он начал пинаться и вырываться. Грант снова взял ребенка на руки.
— О, нет, Грант, — испуганно сказала Джолин, понимая, что Грант не любит детей. — Я сама могу с ним справиться.
— Я хочу, Кевин, чтобы ты пообещал мне, что никогда больше не будешь обижать маму. Обещаешь?
— Щаю, — пробормотал сердито малыш.
— Хороший мальчик, — сказал Грант и, прижав его к себе, обнял. — А теперь можешь идти играть.
Как раз в это время из дома Выбежали девочки и окружили Кевина, оказавшегося в центре всеобщего внимания.
Грант быстро огляделся, надеясь увидеть Тони, но его не было видно. Три молоденькие девушки отделились от остальных и подошли к Гранту.
— Привет, Грант, — сказала рыжеволосая, помахивая ракеткой, и надула из жвачки пузырь. — Нам нужен четвертый для партии в бадминтон. Не желаешь присоединиться?
— Бадминтон. — Джолин мечтательно улыбнулась. — Я была чемпионом школы по бадминтону, когда училась в последнем классе.
— Правда? — спросила обрадованная девушка. — Тогда почему бы тебе не сыграть с нами?
Джолин повернулась к Гранту и нерешительно, но с надеждой взглянула на него.
— О, я не могу. Это было так давно.
— Конечно, можешь, — сказал ей Грант, улыбаясь. — Ты здесь для того, чтобы развлекаться. О Кевине я позабочусь.
— Правда? — Ей явно хотелось поиграть. Сколько лет прошло с тех пор, как она последний раз держала в руках ракетку…
— Вот и замечательно, — заявила рыжеволосая. — Когда будешь готова, приходи на площадку.
Джолин смотрела ей вслед, закусив губу. Черт возьми, почему бы и нет? Она повернулась к Гранту.
— Кто это? — спросила она, указывая рукой на девушек, с которыми ей предстояло играть.
— Кузины, — ответил он. — Итальянские кузины. Что еще я могу сказать? Не трудись запоминать их имена. Мне это так и не удалось. Иди и развлекайся. С Кевином я справлюсь.
Джолин внезапно почувствовала себя свободной, пусть даже на короткое время. Ее глаза заблестели.
— Хорошо, — сказала она. — Я им покажу, что такое настоящий бадминтон.
И Джолин зашагала к площадке. Грант обернулся и увидел, что Кевин отделился от группы детей и целеустремленно движется к мистеру Домашние Тапочки.
— О, нет, только не это, — закричал он, преградив Кевину дорогу. На этот раз, когда Грант поднял его на руке, малыш засмеялся. — Кыш! — крикнул Грант коту, и тот исчез в кустах. — Итак, Кевин, — сказал Грант, — мы с тобой остались вдвоем. Что ты хочешь делать?
Прозрачные голубые глаза мальчика заблестели.
— Песенье, — уверенно сказал он. Грант подумал, потом кивнул.
— Хорошо. Пойдем посмотрим, найдется ли там для тебя печенье.
Он взял Кевина за руку и с удивлением отметил, что это доставляет ему удовольствие.
Найти Розу было нелегко. Грант быстро оглядел собравшихся за столом родственников в поисках матери, но не увидел ее'. Зато нашел для Кевина целую тарелку печенья. Он оставил мальчугана с одной из теток и пошел на звук падающих банок, который привел его в кладовку, где мать разыскивала ингредиенты для очередного несъедобного блюда, которое хотела приготовить.
Взглянув на нее, Грант понял, что нет смысла начинать разговор. Она была вне себя, и он, к несчастью, знал, отчего.
Грант знал, что, когда мать сердилась, лучше ее не трогать. Он повернулся, намереваясь так же бесшумно уйти, но в этот самый момент она увидела его.
— Грант, помоги мне донести эти банки, — попросила Роза, кивком головы указав на банки с томатной пастой, которые едва умещались у нее в руках. — Я то и дело роняю их.
Он взял у нее банки и понял, что ему предстоит выслушать лекцию. Приготовившись к худшему, он прислонился к дверному косяку.
— Хорошо, мама, — сказал он с видом великомученика. — Что такое?
— У нее какие-то чудные глаза, — сказала мать напрямик.
Грант едва сдержался.
— Они красивые, — возразил он. Она упрямо покачала головой.
— Нет. Они очень странные. И она поэтому тоже выглядит очень странно. А Тони не нравятся странные девушки. Мне кажется, тебе пора бросить ту затею.
В нем закипело бешенство, но он решил, что лучше не отвечать.
— И у малыша такие же чудные глаза. Думаю, тебе следует держаться подальше от них обоих.
Это было уже слишком.
— Ты что, думаешь, она колдунья? — поинтересовался Грант. — Что она какой-нибудь вампир или оборотень?
Его мать фыркнула:
— Конечно, нет. Я не верю в подобные вещи.
— Тогда что? Ты полагаешь, что она дрянная девчонка?
— Я говорю о том, что тебе следует держать ее подальше от Тони. Она не похожа на Мэри, — заявила Роза.
Грант так и взвился:
— Мама, Мэри больше нет. Никто не может заменить ее.
— И уж точно не эта женщина.
Грант замолчал, стараясь привести свои чувства в порядок. Он не мог вынести несправедливость матери. Она совсем не знала Джолин, какой милой и симпатичной она может быть. Джолин идеально подошла бы Тони.
Когда он наконец вернулся в кухню, то обнаружил, что Кевин стоит возле стола и пытается взять еще одно печенье, а Роза не дает. Его первым импульсом было защитить малыша. Но от чего? Его мать никогда не обидела ни одного ребенка.
— Видишь? — сказал Грант. — Ну, разве он не милашка?
Роза взглянула на него и неохотно согласилась:
— Да, малыш определенно мил. Но он должен уйти, — быстро прибавила она, — ему не место в кухне. Здесь опасно. Он может обжечься.
— Хорошо, — ответил Грант, взглянув на пушистую макушку мальчика. — Где же все-таки Тони? Во сколько он обещал приехать?
— Он сказал, что немного опоздает, — ответила Роза, отмывая сковороду. — Эллисон на футбольном матче.
— А когда мы сядем за стол?
— Через полчаса, — отрезала она. «Это значит, не раньше, чем через полтора часа», — подумал он, что вряд ли имело какое-то значение. Он здесь для того, чтобы познакомить Джолин с Тони и посмотреть, что из этого выйдет. Правда, теперь Грант почему-то уже не испытывал былого оптимизма.
Глава 8
Глава 9
— Так вот где ты рос? — спросила она, вспоминая собственное, более прозаическое, детство. — Не удивительно, что ты такой избалованный.
Он приложил руку к сердцу.
— Каюсь, как на духу. У меня было замечательное детство.
Сердце Джолин начало бешено стучать. Грант заметил, что Кевин наблюдает за ним.
— Эй, — воскликнул он, довольный возможностью изменить тему разговора. — Посмотри-ка на сына. Он что-то замышляет против меня.
— Что? — Джолин расхохоталась, погладив Кевина по пушистой белокурой головке. — У тебя паранойя. Он же совсем ребенок.
— Неужели? От этого ребенка я уже успел натерпеться неприятностей. — Он прищурился и снова взглянул на Кевина.
Она отпрянула от Гранта, потому что ей вдруг захотелось прикоснуться к нему, обнять его. Нельзя сказать, что это случилось впервые. Каждый день он нравился ей все больше и больше. В нем было что-то несказанно привлекательное. Она вовсе не собиралась терять голову, но и не могла не признать, что ее влечет к этому человеку.
На секунду зажмурив глаза, Джолин заставила себя сдержать желание и отвернулась. И тут заметила кота, лежавшего на плоском камне в нескольких шагах от нее.
— Ой, Кевин, посмотри, — сказала она, указывая сыну на него. — Посмотри, какой красивый кот!
— Киска! — крикнул Кевин и бросился туда, где грелся на солнышке мистер Домашние Тапочки.
Джолин открыла рот, чтобы предостеречь Кевина, но Грант уже сорвался с места и догнал мальчика.
— Не так быстро, малыш, — сказал Грант, подхватив его на руки. — Киска не очень-то любит бесцеремонных детишек.
Кевин зашелся в крике.
— Никакой киски. — Грант держал его осторожно, но крепко. — Прекрати, Кевин.
Что-то в голосе Гранта заставило мальчика замолчать.
Джолин подошла к ним и протянула руки. Грант передал ей ребенка. Но как только Кевин понял, что больше не во власти Гранта, он начал пинаться и вырываться. Грант снова взял ребенка на руки.
— О, нет, Грант, — испуганно сказала Джолин, понимая, что Грант не любит детей. — Я сама могу с ним справиться.
— Я хочу, Кевин, чтобы ты пообещал мне, что никогда больше не будешь обижать маму. Обещаешь?
— Щаю, — пробормотал сердито малыш.
— Хороший мальчик, — сказал Грант и, прижав его к себе, обнял. — А теперь можешь идти играть.
Как раз в это время из дома Выбежали девочки и окружили Кевина, оказавшегося в центре всеобщего внимания.
Грант быстро огляделся, надеясь увидеть Тони, но его не было видно. Три молоденькие девушки отделились от остальных и подошли к Гранту.
— Привет, Грант, — сказала рыжеволосая, помахивая ракеткой, и надула из жвачки пузырь. — Нам нужен четвертый для партии в бадминтон. Не желаешь присоединиться?
— Бадминтон. — Джолин мечтательно улыбнулась. — Я была чемпионом школы по бадминтону, когда училась в последнем классе.
— Правда? — спросила обрадованная девушка. — Тогда почему бы тебе не сыграть с нами?
Джолин повернулась к Гранту и нерешительно, но с надеждой взглянула на него.
— О, я не могу. Это было так давно.
— Конечно, можешь, — сказал ей Грант, улыбаясь. — Ты здесь для того, чтобы развлекаться. О Кевине я позабочусь.
— Правда? — Ей явно хотелось поиграть. Сколько лет прошло с тех пор, как она последний раз держала в руках ракетку…
— Вот и замечательно, — заявила рыжеволосая. — Когда будешь готова, приходи на площадку.
Джолин смотрела ей вслед, закусив губу. Черт возьми, почему бы и нет? Она повернулась к Гранту.
— Кто это? — спросила она, указывая рукой на девушек, с которыми ей предстояло играть.
— Кузины, — ответил он. — Итальянские кузины. Что еще я могу сказать? Не трудись запоминать их имена. Мне это так и не удалось. Иди и развлекайся. С Кевином я справлюсь.
Джолин внезапно почувствовала себя свободной, пусть даже на короткое время. Ее глаза заблестели.
— Хорошо, — сказала она. — Я им покажу, что такое настоящий бадминтон.
И Джолин зашагала к площадке. Грант обернулся и увидел, что Кевин отделился от группы детей и целеустремленно движется к мистеру Домашние Тапочки.
— О, нет, только не это, — закричал он, преградив Кевину дорогу. На этот раз, когда Грант поднял его на руке, малыш засмеялся. — Кыш! — крикнул Грант коту, и тот исчез в кустах. — Итак, Кевин, — сказал Грант, — мы с тобой остались вдвоем. Что ты хочешь делать?
Прозрачные голубые глаза мальчика заблестели.
— Песенье, — уверенно сказал он. Грант подумал, потом кивнул.
— Хорошо. Пойдем посмотрим, найдется ли там для тебя печенье.
Он взял Кевина за руку и с удивлением отметил, что это доставляет ему удовольствие.
Найти Розу было нелегко. Грант быстро оглядел собравшихся за столом родственников в поисках матери, но не увидел ее'. Зато нашел для Кевина целую тарелку печенья. Он оставил мальчугана с одной из теток и пошел на звук падающих банок, который привел его в кладовку, где мать разыскивала ингредиенты для очередного несъедобного блюда, которое хотела приготовить.
Взглянув на нее, Грант понял, что нет смысла начинать разговор. Она была вне себя, и он, к несчастью, знал, отчего.
Грант знал, что, когда мать сердилась, лучше ее не трогать. Он повернулся, намереваясь так же бесшумно уйти, но в этот самый момент она увидела его.
— Грант, помоги мне донести эти банки, — попросила Роза, кивком головы указав на банки с томатной пастой, которые едва умещались у нее в руках. — Я то и дело роняю их.
Он взял у нее банки и понял, что ему предстоит выслушать лекцию. Приготовившись к худшему, он прислонился к дверному косяку.
— Хорошо, мама, — сказал он с видом великомученика. — Что такое?
— У нее какие-то чудные глаза, — сказала мать напрямик.
Грант едва сдержался.
— Они красивые, — возразил он. Она упрямо покачала головой.
— Нет. Они очень странные. И она поэтому тоже выглядит очень странно. А Тони не нравятся странные девушки. Мне кажется, тебе пора бросить ту затею.
В нем закипело бешенство, но он решил, что лучше не отвечать.
— И у малыша такие же чудные глаза. Думаю, тебе следует держаться подальше от них обоих.
Это было уже слишком.
— Ты что, думаешь, она колдунья? — поинтересовался Грант. — Что она какой-нибудь вампир или оборотень?
Его мать фыркнула:
— Конечно, нет. Я не верю в подобные вещи.
— Тогда что? Ты полагаешь, что она дрянная девчонка?
— Я говорю о том, что тебе следует держать ее подальше от Тони. Она не похожа на Мэри, — заявила Роза.
Грант так и взвился:
— Мама, Мэри больше нет. Никто не может заменить ее.
— И уж точно не эта женщина.
Грант замолчал, стараясь привести свои чувства в порядок. Он не мог вынести несправедливость матери. Она совсем не знала Джолин, какой милой и симпатичной она может быть. Джолин идеально подошла бы Тони.
Когда он наконец вернулся в кухню, то обнаружил, что Кевин стоит возле стола и пытается взять еще одно печенье, а Роза не дает. Его первым импульсом было защитить малыша. Но от чего? Его мать никогда не обидела ни одного ребенка.
— Видишь? — сказал Грант. — Ну, разве он не милашка?
Роза взглянула на него и неохотно согласилась:
— Да, малыш определенно мил. Но он должен уйти, — быстро прибавила она, — ему не место в кухне. Здесь опасно. Он может обжечься.
— Хорошо, — ответил Грант, взглянув на пушистую макушку мальчика. — Где же все-таки Тони? Во сколько он обещал приехать?
— Он сказал, что немного опоздает, — ответила Роза, отмывая сковороду. — Эллисон на футбольном матче.
— А когда мы сядем за стол?
— Через полчаса, — отрезала она. «Это значит, не раньше, чем через полтора часа», — подумал он, что вряд ли имело какое-то значение. Он здесь для того, чтобы познакомить Джолин с Тони и посмотреть, что из этого выйдет. Правда, теперь Грант почему-то уже не испытывал былого оптимизма.
Глава 8
Грант отправился на лужайку посмотреть, как Джолин играет в бадминтон.
Он остановился неподалеку и стал наблюдать за ней. Она обладала кошачьей грацией, врожденной гибкостью и духом соревновательности, чем очень удивила его. Он подошел ближе, завороженный ее игрой.
Она подпрыгнула, чтобы отбить высоко летевший волан, и вдруг он обнаружил, что пытается схватить ее в воздухе, словно птицу на лету, и Джолин оказалась в его объятиях, и ее волосы щекотали ему лицо. Грант крепко прижимал к себе ее сильное стройное тело.
Но все это предназначалось для Тони, а не для него.
— Тони, — пробормотал он себе под нос. — Мне нужно наконец познакомить ее с Тони.
— Где Кевин? — спросила Джолин.
— С моими юными кузинами, — ответил он, указывая ей на Кевина, которого можно было разглядеть через просвет между деревьями. Тот перебегал от одних качелей к другим, окруженный свитой девочек.
Джолин, не скрывая нежности, взглянула на Гранта. Ей захотелось взять его за руку, но, прежде чем она решилась, он указал ей в сторону дома.
— О Кевине позаботятся, — сказал Грант, взглянув на нее затуманившимся взглядом. — Пойдем со мной. Я хочу кое-что показать тебе.
Она вошла вместе с ним в дом, и они поднялись по длинной лестнице. Он провел ее по темному, устланному коврами коридору и остановился около одной из дверей.
— Комната Тони, — сообщил он, повернувшись к ней, таким торжественным голосом, словно эти слова могли что-то значить для нее.
— Да? — удивилась Джолин, гадая, почему он привел ее в комнату Тони.
— Давай войдем, — предложил он, толкнув дверь и шагнув в комнату.
— Зачем? — спросила она, упрямо не двигаясь с места. Постоянное упоминание имени брата беспокоило ее.
Грант удивленно обернулся.
— Я хочу кое-что показать тебе, — ответил он, щелкнув выключателем. — Все трофеи и награды Тони хранятся здесь. Заходи и взгляни.
Джолин по-прежнему не двигалась с места, но ей не хотелось портить ему настроение, и она тихо вошла.
— Похоже, мать перенесла все мои вещи сюда и свалила их вместе с вещами Тони, — с удивлением заметил Грант.
Она не смогла сдержать смех, увидев выражение его лица.
— Кажется, ни один из вас больше не пользуется этой комнатой, ведь так? — спросила она.
— Да, — признался он. — Но это ничего не значит.
— Ради Бога! Ты действительно избалованный ребенок. — Она опустилась на его кровать и поджала под себя ноги, наблюдая за ним.
Грант взглянул на улыбающееся лицо Джолин. Она была очаровательна.
Он сделал шаг к ней, принимая ее вызов и собираясь заключить ее в свои объятия, но тут вспомнил, где находится и зачем пришел сюда, и резко остановился, а затем снова направился туда, где находились вещи Тони.
— Я просто хотел тебе кое-что показать, — сказал он ей деланно бодрым голосом. — Посмотри сюда. Это футбольный трофей Тони.
Футбольные трофеи Тони интересовали ее меньше всего. Она вскочила с кровати, взглянула на полку, висевшую над кроватью, и достала вымпел с изображением пловца.
— Что это такое? — Она помахала ему вымпелом. — Кажется, здесь твое имя.
— Это за плавание. — Грант махнул на вымпел рукой, словно он не заслуживал никакого внимания. — А у Тони за футбол. Он был в защите.
— Мне больше нравится твой, — сказала она, рассматривая его. — Пловцы всегда нравились мне больше, чем футболисты.
Грант был озадачен, словно она сошла с дистанции и он не знал, как снова вернуть ее на беговую дорожку.
— Ой, я совсем забыл об этом. Посмотри. — Он поднес к ней старую фотографию. — Корвет Тони. Когда Тони купил его, фрегат был совершенно разбитый, и Тони собрал его сам. Он победил на гонках в Онтарио.
— Неужели? — Она взглянула на снимок только для того, чтобы не показаться невежливой, а затем перевела взгляд на фотографию в золотой рамке, стоявшую на письменном столе. — А это кто?
Грант повернулся, чтобы посмотреть, и на какой-то момент ему показалось, что время остановилось. С фотографии на него смотрела Стефани, и его сердце бешено заколотилось.
— Это Стефани, — сказал он ей. — Я был на ней женат.
— Какая красивая, — мягко сказала она. И это действительно было так. Стефани была похожа на ангела, с нимбом золотых волос вокруг головы, с мечтательными глазами и слегка приоткрытыми губами. Такое лицо трудно было не полюбить и еще труднее забыть. Джолин задумчиво посмотрела на Гранта. Он все еще стоял, не сводя глаз с фотографии.
— Долго вы были женаты? — спросила она, чувствуя какую-то пустоту в сердце. Было очевидно, что эта женщина по-прежнему держит его в своей власти.
Грант обернулся и как-то странно посмотрел на нее, словно только что вспомнил о ее существовании.
— Полгода, — ответил он, убирая фотографию корвета Тони.
— Упс, — сказала она, округлив глаза. Он вдруг улыбнулся:
— Да, весь наш брак был не более чем «упс».
Джолин тоже улыбнулась, обрадованная тем, что с его лица исчезло это затравленное выражение. Ей хотелось сменить тему и никогда больше не заговаривать о Стефани, но Джолин знала, что от этого та не исчезнет из его мыслей. — или даже из его сердца. Лучше открыто поговорить.
— И что же случилось? — осторожно спросила она.
Грант попытался изобразить беззаботную улыбку.
— А что обычно случается? — начал было он, но тут что-то внутри него сломалось, и он обнаружил, что делает то, чего никогда не делал прежде, — откровенно говорит о Стефани и о том, почему она ушла от него. Никто, кроме него, не знал об этом. Возможно, потому, что было слишком больно, а возможно, ему было стыдно. А теперь он выплескивает все женщине, которую едва знает, и чувствует облегчение.
Грант обнаружил, что сидит рядом с ней на кровати. Они касались друг друга плечами, и он рассказывал ей о своем неудачном браке. Стефани ожидала, что замужняя жизнь будет одной нескончаемой вечеринкой, и была разочарована, когда ей дали понять, что от нее потребуется несколько больше, чем просто тратить его деньги. Тут ее как ветром сдуло. Одна из ее подруг собиралась в круиз по Карибскому морю, и Стефани присоединилась к ней.
— Можно сделать вывод, что она просто была слишком молода, — произнесла Джолин сочувственно.
— Дело не только в этом, — сказал он. — Тут есть и моя вина. Я понял, что не создан для брака. Некоторым людям суждено одиночество, и я из таких.
Джолин было очень неприятно слышать это, но она ничего не сказала ему.
— А теперь ты скажи мне, — обратился к ней Грант, наконец сменив тему разговора, — что случилось с отцом Кевина?
— Хорошо, я скажу тебе. — Она знала, что придет ее черед, и приготовилась. — Отец Кевина услышал старый, как мир, зов ветра. Он был очарован северным сиянием, таинственностью и опасностью. Он захотел вернуться в те дни, когда мужчины были частью дикой природы. — Она помолчала, хитро улыбаясь. Он актер. Играет в каком-то маленьком театре на Аляске.
Грант рассмеялся, чего она и хотела добиться.
— Вы разошлись? — спросил он на всякий случай.
— Да.
Джолин повернулась, чтобы посмотреть на него, ее волосы щекотали ему щеку. Их взгляды встретились, и он потерялся в серебристом тумане ее красивых глаз и вынужден был сжать кулаки, чтобы не позволить себе прикоснуться к ней.
Не понимая причину его напряжения, Джолин закусила губу и, оглядевшись в поисках какого-нибудь предмета разговора, достала с полки книгу.
— А это что такое? — спросила она. Он заморгал, как человек, только что очнувшийся от сна.
— Ничего особенного. Просто старый альбом.
— Правда? — Это могло оказаться настоящей находкой. — Твой школьный альбом?
— Брось. Это скучно.
Она откинулась на подушки и стала перелистывать альбом.
— Не возражаешь, если я почитаю послания? Читать старые альбомы бывает очень забавно.
— Читать старые альбомы бывает неудобно. Она рассмеялась. Именно поэтому ей и нравилось это делать.
— Столько лет прошло, — сказала она, переворачивая страницы. — Теперь все это, наверное, кажется тебе сном.
— Скорее кошмаром, — проворчал он, заглянув ей через плечо.
Она нашла фотографию, где Грант был в плавках, и рассмеялась, а он застонал.
— «Оставайся таким же очаровашкой, какой ты сейчас». Как оригинально. — Она покосилась на него. — Но девушка права. Ты был очень хорош.
— Бьюсь об заклад, ты была лучше.
— Ты бы проиграл это пари. Я была ужасной и неуклюжей и всегда роняла книжки, особенно перед мальчиками, которые мне нравились.
Он усмехнулся:
— Мне это знакомо. У меня всегда срывался голос, когда я старался казаться крутым.
— А, вот что мы почитаем, — сказала она, наткнувшись на послание, написанное малиновыми чернилами. — Это поинтереснее. «Мой милый, любимый Грант, вспомни горячие ночи за стадионом, как ты снимал…»
— Эй! — Он попытался вырвать у нее альбом. — Не смей! Кто это написал?
— Нет, подожди. Сначала ты должен дослушать послание до конца.
— Нет!
Вцепившись в альбом и смеясь, Джолин не заметила, как его лицо оказалось совсем близко, так близко, что она могла чувствовать его горячее дыхание на своих губах; книга выскользнула у нее из рук.
Джолин была такой мягкой, нежной, сладкой и в то же время неподатливой и вызывающей. Губы Гранта прижались к ее губам, растаявшим от его прикосновения, и сердце, казалось, подпрыгнуло в груди, и он забыл, где находится, потерял чувство времени, логику и разум. Он хотел только одного — ее, всю ее, здесь, на своей кровати.
Его поцелуй был безумно горячим, и у нее перехватило дыхание. Где-то далеко звали к столу, но ее мысли были далеко. Она вся растворилась в его объятиях.
— Что случилось? — ошарашенно спросил ее Грант, приподнявшись на локте. — Я ведь просто хотел отнять у тебя альбом. — Он казался совершенно сбитым с толку.
Джолин сладко потянулась, улыбаясь ему.
— Не знаю, — нежно ответила она. — Может быть, это произошло потому, что должно было произойти.
Он долго смотрел на нее сверху вниз, потом вспомнил, зачем они пришли сюда.
— Нет, — сказал он, поднявшись, — так дело не пойдет.
Вот опять он отталкивает ее, как случается всякий раз, когда она оказывается слишком близко. Это начинало ее раздражать.
— Прости, — сказала Джолин сдавленным голосом. — Я не думала, что ты рассердишься.
Он обернулся и покачал головой. На его лице отражались противоречивые чувства.
— Нет, дело вовсе не в этом. — Грант снова потянулся к ней, притягиваемый какой-то необъяснимой силой. — О, Господи, — пробормотал он, отпрянув. Отвернувшись, сделал глубокий вдох и постарался успокоиться. — Скажи, — снова начал он приторно-сладким голосом, — ты знаешь, что Тони получил президентскую стипендию?
Джолин со всей силы швырнула в него подушку.
— Ну, ладно, я сказал глупость, — признал он. — Беру свои слова обратно.
— И ты никогда больше не будешь показывать мне трофеи Тони? — потребовала она.
Он с сожалением оглянулся на полку с вещами Тони.
— Хорошо.
Джолин просветлела.
— Вот и замечательно. Я прощаю тебя. Она смеялась над ним, и ее глаза были такими задорными, а губы такими нежными, что он не мог удержаться. «Один поцелуй напоследок, — пронеслось у него в голове. — Всего один».
Он коснулся ее губ, и тут распахнулась дверь, и его райское блаженство прервал голос матери.
— Еда стынет, — ледяным тоном произнесла Роза. — Лучше спуститесь и поешьте.
Оба застыли в том положении, в каком застала их мать, а та отвернулась и пошла по коридору. Грант, взрослый, тридцатилетний мужчина, казался обескураженным. Что такого, если мать застала его целующим женщину? Это какая-то бессмыслица.
Он взял Джолин за руку и повел вниз. Они не обмолвились ни единым словом. «Будто мы дети, которых застали занимающимися любовью на заднем сиденье машины», — озадаченно подумала Джолин. Они доверху наполнили тарелки и вышли из дома, чтобы поискать Кевина. Не в состоянии проглотить ни кусочка, Грант извинился и пошел в дом, чтобы поговорить с матерью, предоставив Джолин ломать голову над загадкой. Что он говорит ей? И зачем?
Возмущение его матери не знало пределов.
— Ты и в самом деле пытаешься сбыть с рук свою бывшую подружку и всучить ее Тони? Я так и знала! И у тебя хватило совести, Грант!
— Мама, да будешь ли ты меня слушать? — Грант потер висок. У него определенно начинала болеть голова. — Все совсем не так, как ты думаешь.
Роза угрожающе хмыкнула.
— Мама, лучше скажи мне, когда наконец приедет Тони?
Ее глаза победоносно вспыхнули.
— Он уже приехал, — спокойно сказала она ему.
Грант оглядел кухню.
— И где же он?
— Твой брат приехал с Эллисон, они посидели с нами за столом, пока вы были наверху. А потом снова уехали, вместе с Мишель.
— Мишель тоже была здесь?
— Да. Эллисон нужно завтра утром сделать в школе доклад о привидениях, а Мишель знает человека, у которого в доме водятся привидения, поэтому они поехали туда.
— Черт!
— Грант, в этом доме не ругаются. Ты это знаешь.
Вид у него был совершенно несчастный.
— Я знаю, мама. И прошу прощения. — Он попятился к выходу. — Прости меня, мама, что целовался в твоем доме, — крикнул он, закрывая дверь.
Нахмурившись, она смотрела ему вслед. Возможно, ей не следовало быть с ним такой жестокой.
Грант снова присоединился к Джолин, но вид у него был рассеянный, и в конце концов она не выдержала:
— Грант, что такого страшного произошло? Ему не нужно было ничего объяснять. Он прекрасно знал, о чем она. Сейчас ему нужно было найти какую-нибудь отговорку, и, цепляясь за соломинку, он ответил:
— Я твой босс, и нам не стоит заводить близкие отношения, когда мы вынуждены каждый день видеться на работе. — Он взглянул в ее бездонные глаза, и ему пришлось отвести взгляд. Она, безусловно, понимала, что он несет вздор.
Он заставил себя снова посмотреть ей в глаза.
— Я говорю совершенно серьезно и действительно считаю, что нельзя смешивать работу и удовольствие.
Джолин внимательно посмотрела на него и тихо спросила:
— А это удовольствие? Он не мог солгать.
— Ты прекрасно знаешь, что да, — хрипло признался он.
Джолин удовлетворенно кивнула. Когда настало время уезжать, она, натянуто улыбаясь, поблагодарила Розу. Потом Грант помог ей перенести спящего ребенка в машину и уложить на сиденье. Он стоял возле ее машины в сгущающихся сумерках.
— Мы чудесно провели время, — сказала она ему. — Спасибо, что пригласил нас.
— Спасибо, что приехали, — хрипло ответил он, держа руки глубоко в карманах, чтобы не прикоснуться к ней.
Джолин взглянула на него и покачала головой.
— Думаю, мне не стоит надеяться на прощальный поцелуй, — лукаво сказала она. — Иначе тебя будет терзать страх, что завтра утром я потребую повышения зарплаты.
— Думаю, я могу рискнуть, — неохотно произнес он. — Я всегда ходил по краю пропасти.
Она потянулась к нему, и он слегка коснулся ее губами.
— Спокойной ночи, — прошептала Джолин, садясь в машину.
По-прежнему держа руки в карманах, он стоял и смотрел, как удаляется ее машина.
Он остановился неподалеку и стал наблюдать за ней. Она обладала кошачьей грацией, врожденной гибкостью и духом соревновательности, чем очень удивила его. Он подошел ближе, завороженный ее игрой.
Она подпрыгнула, чтобы отбить высоко летевший волан, и вдруг он обнаружил, что пытается схватить ее в воздухе, словно птицу на лету, и Джолин оказалась в его объятиях, и ее волосы щекотали ему лицо. Грант крепко прижимал к себе ее сильное стройное тело.
Но все это предназначалось для Тони, а не для него.
— Тони, — пробормотал он себе под нос. — Мне нужно наконец познакомить ее с Тони.
— Где Кевин? — спросила Джолин.
— С моими юными кузинами, — ответил он, указывая ей на Кевина, которого можно было разглядеть через просвет между деревьями. Тот перебегал от одних качелей к другим, окруженный свитой девочек.
Джолин, не скрывая нежности, взглянула на Гранта. Ей захотелось взять его за руку, но, прежде чем она решилась, он указал ей в сторону дома.
— О Кевине позаботятся, — сказал Грант, взглянув на нее затуманившимся взглядом. — Пойдем со мной. Я хочу кое-что показать тебе.
Она вошла вместе с ним в дом, и они поднялись по длинной лестнице. Он провел ее по темному, устланному коврами коридору и остановился около одной из дверей.
— Комната Тони, — сообщил он, повернувшись к ней, таким торжественным голосом, словно эти слова могли что-то значить для нее.
— Да? — удивилась Джолин, гадая, почему он привел ее в комнату Тони.
— Давай войдем, — предложил он, толкнув дверь и шагнув в комнату.
— Зачем? — спросила она, упрямо не двигаясь с места. Постоянное упоминание имени брата беспокоило ее.
Грант удивленно обернулся.
— Я хочу кое-что показать тебе, — ответил он, щелкнув выключателем. — Все трофеи и награды Тони хранятся здесь. Заходи и взгляни.
Джолин по-прежнему не двигалась с места, но ей не хотелось портить ему настроение, и она тихо вошла.
— Похоже, мать перенесла все мои вещи сюда и свалила их вместе с вещами Тони, — с удивлением заметил Грант.
Она не смогла сдержать смех, увидев выражение его лица.
— Кажется, ни один из вас больше не пользуется этой комнатой, ведь так? — спросила она.
— Да, — признался он. — Но это ничего не значит.
— Ради Бога! Ты действительно избалованный ребенок. — Она опустилась на его кровать и поджала под себя ноги, наблюдая за ним.
Грант взглянул на улыбающееся лицо Джолин. Она была очаровательна.
Он сделал шаг к ней, принимая ее вызов и собираясь заключить ее в свои объятия, но тут вспомнил, где находится и зачем пришел сюда, и резко остановился, а затем снова направился туда, где находились вещи Тони.
— Я просто хотел тебе кое-что показать, — сказал он ей деланно бодрым голосом. — Посмотри сюда. Это футбольный трофей Тони.
Футбольные трофеи Тони интересовали ее меньше всего. Она вскочила с кровати, взглянула на полку, висевшую над кроватью, и достала вымпел с изображением пловца.
— Что это такое? — Она помахала ему вымпелом. — Кажется, здесь твое имя.
— Это за плавание. — Грант махнул на вымпел рукой, словно он не заслуживал никакого внимания. — А у Тони за футбол. Он был в защите.
— Мне больше нравится твой, — сказала она, рассматривая его. — Пловцы всегда нравились мне больше, чем футболисты.
Грант был озадачен, словно она сошла с дистанции и он не знал, как снова вернуть ее на беговую дорожку.
— Ой, я совсем забыл об этом. Посмотри. — Он поднес к ней старую фотографию. — Корвет Тони. Когда Тони купил его, фрегат был совершенно разбитый, и Тони собрал его сам. Он победил на гонках в Онтарио.
— Неужели? — Она взглянула на снимок только для того, чтобы не показаться невежливой, а затем перевела взгляд на фотографию в золотой рамке, стоявшую на письменном столе. — А это кто?
Грант повернулся, чтобы посмотреть, и на какой-то момент ему показалось, что время остановилось. С фотографии на него смотрела Стефани, и его сердце бешено заколотилось.
— Это Стефани, — сказал он ей. — Я был на ней женат.
— Какая красивая, — мягко сказала она. И это действительно было так. Стефани была похожа на ангела, с нимбом золотых волос вокруг головы, с мечтательными глазами и слегка приоткрытыми губами. Такое лицо трудно было не полюбить и еще труднее забыть. Джолин задумчиво посмотрела на Гранта. Он все еще стоял, не сводя глаз с фотографии.
— Долго вы были женаты? — спросила она, чувствуя какую-то пустоту в сердце. Было очевидно, что эта женщина по-прежнему держит его в своей власти.
Грант обернулся и как-то странно посмотрел на нее, словно только что вспомнил о ее существовании.
— Полгода, — ответил он, убирая фотографию корвета Тони.
— Упс, — сказала она, округлив глаза. Он вдруг улыбнулся:
— Да, весь наш брак был не более чем «упс».
Джолин тоже улыбнулась, обрадованная тем, что с его лица исчезло это затравленное выражение. Ей хотелось сменить тему и никогда больше не заговаривать о Стефани, но Джолин знала, что от этого та не исчезнет из его мыслей. — или даже из его сердца. Лучше открыто поговорить.
— И что же случилось? — осторожно спросила она.
Грант попытался изобразить беззаботную улыбку.
— А что обычно случается? — начал было он, но тут что-то внутри него сломалось, и он обнаружил, что делает то, чего никогда не делал прежде, — откровенно говорит о Стефани и о том, почему она ушла от него. Никто, кроме него, не знал об этом. Возможно, потому, что было слишком больно, а возможно, ему было стыдно. А теперь он выплескивает все женщине, которую едва знает, и чувствует облегчение.
Грант обнаружил, что сидит рядом с ней на кровати. Они касались друг друга плечами, и он рассказывал ей о своем неудачном браке. Стефани ожидала, что замужняя жизнь будет одной нескончаемой вечеринкой, и была разочарована, когда ей дали понять, что от нее потребуется несколько больше, чем просто тратить его деньги. Тут ее как ветром сдуло. Одна из ее подруг собиралась в круиз по Карибскому морю, и Стефани присоединилась к ней.
— Можно сделать вывод, что она просто была слишком молода, — произнесла Джолин сочувственно.
— Дело не только в этом, — сказал он. — Тут есть и моя вина. Я понял, что не создан для брака. Некоторым людям суждено одиночество, и я из таких.
Джолин было очень неприятно слышать это, но она ничего не сказала ему.
— А теперь ты скажи мне, — обратился к ней Грант, наконец сменив тему разговора, — что случилось с отцом Кевина?
— Хорошо, я скажу тебе. — Она знала, что придет ее черед, и приготовилась. — Отец Кевина услышал старый, как мир, зов ветра. Он был очарован северным сиянием, таинственностью и опасностью. Он захотел вернуться в те дни, когда мужчины были частью дикой природы. — Она помолчала, хитро улыбаясь. Он актер. Играет в каком-то маленьком театре на Аляске.
Грант рассмеялся, чего она и хотела добиться.
— Вы разошлись? — спросил он на всякий случай.
— Да.
Джолин повернулась, чтобы посмотреть на него, ее волосы щекотали ему щеку. Их взгляды встретились, и он потерялся в серебристом тумане ее красивых глаз и вынужден был сжать кулаки, чтобы не позволить себе прикоснуться к ней.
Не понимая причину его напряжения, Джолин закусила губу и, оглядевшись в поисках какого-нибудь предмета разговора, достала с полки книгу.
— А это что такое? — спросила она. Он заморгал, как человек, только что очнувшийся от сна.
— Ничего особенного. Просто старый альбом.
— Правда? — Это могло оказаться настоящей находкой. — Твой школьный альбом?
— Брось. Это скучно.
Она откинулась на подушки и стала перелистывать альбом.
— Не возражаешь, если я почитаю послания? Читать старые альбомы бывает очень забавно.
— Читать старые альбомы бывает неудобно. Она рассмеялась. Именно поэтому ей и нравилось это делать.
— Столько лет прошло, — сказала она, переворачивая страницы. — Теперь все это, наверное, кажется тебе сном.
— Скорее кошмаром, — проворчал он, заглянув ей через плечо.
Она нашла фотографию, где Грант был в плавках, и рассмеялась, а он застонал.
— «Оставайся таким же очаровашкой, какой ты сейчас». Как оригинально. — Она покосилась на него. — Но девушка права. Ты был очень хорош.
— Бьюсь об заклад, ты была лучше.
— Ты бы проиграл это пари. Я была ужасной и неуклюжей и всегда роняла книжки, особенно перед мальчиками, которые мне нравились.
Он усмехнулся:
— Мне это знакомо. У меня всегда срывался голос, когда я старался казаться крутым.
— А, вот что мы почитаем, — сказала она, наткнувшись на послание, написанное малиновыми чернилами. — Это поинтереснее. «Мой милый, любимый Грант, вспомни горячие ночи за стадионом, как ты снимал…»
— Эй! — Он попытался вырвать у нее альбом. — Не смей! Кто это написал?
— Нет, подожди. Сначала ты должен дослушать послание до конца.
— Нет!
Вцепившись в альбом и смеясь, Джолин не заметила, как его лицо оказалось совсем близко, так близко, что она могла чувствовать его горячее дыхание на своих губах; книга выскользнула у нее из рук.
Джолин была такой мягкой, нежной, сладкой и в то же время неподатливой и вызывающей. Губы Гранта прижались к ее губам, растаявшим от его прикосновения, и сердце, казалось, подпрыгнуло в груди, и он забыл, где находится, потерял чувство времени, логику и разум. Он хотел только одного — ее, всю ее, здесь, на своей кровати.
Его поцелуй был безумно горячим, и у нее перехватило дыхание. Где-то далеко звали к столу, но ее мысли были далеко. Она вся растворилась в его объятиях.
— Что случилось? — ошарашенно спросил ее Грант, приподнявшись на локте. — Я ведь просто хотел отнять у тебя альбом. — Он казался совершенно сбитым с толку.
Джолин сладко потянулась, улыбаясь ему.
— Не знаю, — нежно ответила она. — Может быть, это произошло потому, что должно было произойти.
Он долго смотрел на нее сверху вниз, потом вспомнил, зачем они пришли сюда.
— Нет, — сказал он, поднявшись, — так дело не пойдет.
Вот опять он отталкивает ее, как случается всякий раз, когда она оказывается слишком близко. Это начинало ее раздражать.
— Прости, — сказала Джолин сдавленным голосом. — Я не думала, что ты рассердишься.
Он обернулся и покачал головой. На его лице отражались противоречивые чувства.
— Нет, дело вовсе не в этом. — Грант снова потянулся к ней, притягиваемый какой-то необъяснимой силой. — О, Господи, — пробормотал он, отпрянув. Отвернувшись, сделал глубокий вдох и постарался успокоиться. — Скажи, — снова начал он приторно-сладким голосом, — ты знаешь, что Тони получил президентскую стипендию?
Джолин со всей силы швырнула в него подушку.
— Ну, ладно, я сказал глупость, — признал он. — Беру свои слова обратно.
— И ты никогда больше не будешь показывать мне трофеи Тони? — потребовала она.
Он с сожалением оглянулся на полку с вещами Тони.
— Хорошо.
Джолин просветлела.
— Вот и замечательно. Я прощаю тебя. Она смеялась над ним, и ее глаза были такими задорными, а губы такими нежными, что он не мог удержаться. «Один поцелуй напоследок, — пронеслось у него в голове. — Всего один».
Он коснулся ее губ, и тут распахнулась дверь, и его райское блаженство прервал голос матери.
— Еда стынет, — ледяным тоном произнесла Роза. — Лучше спуститесь и поешьте.
Оба застыли в том положении, в каком застала их мать, а та отвернулась и пошла по коридору. Грант, взрослый, тридцатилетний мужчина, казался обескураженным. Что такого, если мать застала его целующим женщину? Это какая-то бессмыслица.
Он взял Джолин за руку и повел вниз. Они не обмолвились ни единым словом. «Будто мы дети, которых застали занимающимися любовью на заднем сиденье машины», — озадаченно подумала Джолин. Они доверху наполнили тарелки и вышли из дома, чтобы поискать Кевина. Не в состоянии проглотить ни кусочка, Грант извинился и пошел в дом, чтобы поговорить с матерью, предоставив Джолин ломать голову над загадкой. Что он говорит ей? И зачем?
Возмущение его матери не знало пределов.
— Ты и в самом деле пытаешься сбыть с рук свою бывшую подружку и всучить ее Тони? Я так и знала! И у тебя хватило совести, Грант!
— Мама, да будешь ли ты меня слушать? — Грант потер висок. У него определенно начинала болеть голова. — Все совсем не так, как ты думаешь.
Роза угрожающе хмыкнула.
— Мама, лучше скажи мне, когда наконец приедет Тони?
Ее глаза победоносно вспыхнули.
— Он уже приехал, — спокойно сказала она ему.
Грант оглядел кухню.
— И где же он?
— Твой брат приехал с Эллисон, они посидели с нами за столом, пока вы были наверху. А потом снова уехали, вместе с Мишель.
— Мишель тоже была здесь?
— Да. Эллисон нужно завтра утром сделать в школе доклад о привидениях, а Мишель знает человека, у которого в доме водятся привидения, поэтому они поехали туда.
— Черт!
— Грант, в этом доме не ругаются. Ты это знаешь.
Вид у него был совершенно несчастный.
— Я знаю, мама. И прошу прощения. — Он попятился к выходу. — Прости меня, мама, что целовался в твоем доме, — крикнул он, закрывая дверь.
Нахмурившись, она смотрела ему вслед. Возможно, ей не следовало быть с ним такой жестокой.
Грант снова присоединился к Джолин, но вид у него был рассеянный, и в конце концов она не выдержала:
— Грант, что такого страшного произошло? Ему не нужно было ничего объяснять. Он прекрасно знал, о чем она. Сейчас ему нужно было найти какую-нибудь отговорку, и, цепляясь за соломинку, он ответил:
— Я твой босс, и нам не стоит заводить близкие отношения, когда мы вынуждены каждый день видеться на работе. — Он взглянул в ее бездонные глаза, и ему пришлось отвести взгляд. Она, безусловно, понимала, что он несет вздор.
Он заставил себя снова посмотреть ей в глаза.
— Я говорю совершенно серьезно и действительно считаю, что нельзя смешивать работу и удовольствие.
Джолин внимательно посмотрела на него и тихо спросила:
— А это удовольствие? Он не мог солгать.
— Ты прекрасно знаешь, что да, — хрипло признался он.
Джолин удовлетворенно кивнула. Когда настало время уезжать, она, натянуто улыбаясь, поблагодарила Розу. Потом Грант помог ей перенести спящего ребенка в машину и уложить на сиденье. Он стоял возле ее машины в сгущающихся сумерках.
— Мы чудесно провели время, — сказала она ему. — Спасибо, что пригласил нас.
— Спасибо, что приехали, — хрипло ответил он, держа руки глубоко в карманах, чтобы не прикоснуться к ней.
Джолин взглянула на него и покачала головой.
— Думаю, мне не стоит надеяться на прощальный поцелуй, — лукаво сказала она. — Иначе тебя будет терзать страх, что завтра утром я потребую повышения зарплаты.
— Думаю, я могу рискнуть, — неохотно произнес он. — Я всегда ходил по краю пропасти.
Она потянулась к нему, и он слегка коснулся ее губами.
— Спокойной ночи, — прошептала Джолин, садясь в машину.
По-прежнему держа руки в карманах, он стоял и смотрел, как удаляется ее машина.
Глава 9
Рано утром Мэнди вошла в комнату Джолин, чтобы разбудить ее.
— Просыпайся, подружка, — настоятельно потребовала она громким шепотом. — У меня гениальная идея. Я с трех часов не спала и не могу больше ждать. Я должна рассказать тебе.
Джолин приоткрыла один глаз и сонно уставилась на нее.
— Сколько времени? — недовольно спросила она.
— Гм, половина седьмого. Я знаю, что рано, но…
Джолин заморгала.
— Кевин уже проснулся?
Мэнди сокрушенно помотала головой:
— Нет.
Джолин схватила Мэнди за ворот рубашки.
— Ты разбудила меня, а Кевин еще даже не проснулся? Ты понимаешь, что ты наделала?
— Один умный человек сказал, кто рано встает, тому…
— Бенджамин Франклин никогда не был матерью, — завыла Джолин, выпустив рубашку Мэнди и засунув голову под подушку, чтобы не слышать ее голоса. — Сон, сладкий сон, — пробормотала она.
Мэнди, немного поколебавшись, отняла у нее подушку.
— Когда услышишь, что я придумала, ты забудешь о сне, — гордо сказала она.
— Это уже случилось, в тот день, когда у меня появился Кевин, — простонала Джолин, перекатываясь из стороны в сторону, и закрыла уши руками.
— Когда у тебя маленький ребенок, ты вынуждена использовать для сна каждую свободную минуту.
— Я серьезно, Джолин. Послушай меня. Джолин перестала кататься по кровати, но ее глаза все еще метали молнии.
Мэнди радостно запела сладким голоском:
— Разве мы с тобой не красивые?
— Скажем так, не совсем страшные, — протянула Джолин, но тут увидела свое помятое отражение в зеркале и застонала:
— По крайней мере, так мне казалось, когда я ложилась спать. Видимо, за ночь все изменилось.
Мэнди подпрыгнула, не вставая с кровати.
— Да ладно тебе, мы обе отлично выглядим, и ты прекрасно знаешь это. У тебя лучистые глаза, у меня длинные ноги.
— Длинные ноги? Да в тебе же всего пять футов и два дюйма!
— Ну, с красивыми ногами. Мне часто говорили, что у меня красивые ноги. Джолин поморщилась.
— В общем, мы потрясающие красавицы. И ты предлагаешь стать девушками на ночь или искать заморских женихов?
— Нет, моя дорогая. Все совершенно законно и благопристойно. Мы станем, — она помолчала, чтобы усилить эффект, — моделями.
Джолин нахмурилась, не уверенная, правильно ли она поняла.
— Просыпайся, подружка, — настоятельно потребовала она громким шепотом. — У меня гениальная идея. Я с трех часов не спала и не могу больше ждать. Я должна рассказать тебе.
Джолин приоткрыла один глаз и сонно уставилась на нее.
— Сколько времени? — недовольно спросила она.
— Гм, половина седьмого. Я знаю, что рано, но…
Джолин заморгала.
— Кевин уже проснулся?
Мэнди сокрушенно помотала головой:
— Нет.
Джолин схватила Мэнди за ворот рубашки.
— Ты разбудила меня, а Кевин еще даже не проснулся? Ты понимаешь, что ты наделала?
— Один умный человек сказал, кто рано встает, тому…
— Бенджамин Франклин никогда не был матерью, — завыла Джолин, выпустив рубашку Мэнди и засунув голову под подушку, чтобы не слышать ее голоса. — Сон, сладкий сон, — пробормотала она.
Мэнди, немного поколебавшись, отняла у нее подушку.
— Когда услышишь, что я придумала, ты забудешь о сне, — гордо сказала она.
— Это уже случилось, в тот день, когда у меня появился Кевин, — простонала Джолин, перекатываясь из стороны в сторону, и закрыла уши руками.
— Когда у тебя маленький ребенок, ты вынуждена использовать для сна каждую свободную минуту.
— Я серьезно, Джолин. Послушай меня. Джолин перестала кататься по кровати, но ее глаза все еще метали молнии.
Мэнди радостно запела сладким голоском:
— Разве мы с тобой не красивые?
— Скажем так, не совсем страшные, — протянула Джолин, но тут увидела свое помятое отражение в зеркале и застонала:
— По крайней мере, так мне казалось, когда я ложилась спать. Видимо, за ночь все изменилось.
Мэнди подпрыгнула, не вставая с кровати.
— Да ладно тебе, мы обе отлично выглядим, и ты прекрасно знаешь это. У тебя лучистые глаза, у меня длинные ноги.
— Длинные ноги? Да в тебе же всего пять футов и два дюйма!
— Ну, с красивыми ногами. Мне часто говорили, что у меня красивые ноги. Джолин поморщилась.
— В общем, мы потрясающие красавицы. И ты предлагаешь стать девушками на ночь или искать заморских женихов?
— Нет, моя дорогая. Все совершенно законно и благопристойно. Мы станем, — она помолчала, чтобы усилить эффект, — моделями.
Джолин нахмурилась, не уверенная, правильно ли она поняла.