Моспан Татьяна. Смерть в рассрочку

   Она подошла поближе. Из помещения доносились странные звуки. В полной ночной тишине они слышались особенно явственно. Прозвучал женский смех.
   Лена легонько толкнула дверь и оказалась в маленькой полутемной комнатушке-предбаннике. Она увидела две двери. Одна была закрыта, на ней висел замок, а в другой, слева, горел свет, пробивающийся сквозь довольно большую щель.
   Лена, не помня себя, заглянула в нее. То, что она увидела, пригвоздило к месту.
   На столе в распахнутом белом халате лежала та самая медсестра, что приглашала Большакова измерить давление.
   Под халатом ничего не было. Груди бесстыдно развалились в разные стороны. Широко расставленные ноги, согнутые в коленях, находились в нескольких метрах от двери, за которой притаилась Елена. Небольшое квадратное помещение просматривалось насквозь.
   - Ну что же ты? - недовольно спросила дама, подняв голову. - Сказал, любишь на столе...
   Большаков оказался перед ней в одной пижамной куртке.
   - Ух, хорошо засадил!
   Лена видела дергающуюся спину Вадима и белые, высоко задранные ноги медсестры.
   - Люблю мужиков! - её груди ходили ходуном и ещё больше возбуждали Большакова.
   Она приподнялась и обхватила Вадима за бедра.
   - Вот так, вот так! - Ее длинные наманикюренные малиновые ногти хищно впились в его зад.
   Стол жалобно скрипел и дрожал от усилий, но парочка ничего не замечала.
   - Чувствуешь, как достаешь?.. - хрипела медсестра, на секунду ослабив хватку. - О-ох! - она жадно облизывала пересохшие губы. - Не все сразу.
   Она опустила ноги и отстранилась.
   - Рита... - потянулся к ней Вадим. - Не томи.
   - Всю задницу из-за тебя отлежала. Неужели твоим телкам это нравится?
   - А им выбирать не приходится, - хмыкнул Вадим. - Где скажу, там ноги и задерут.
   Рита встала со стола.
   Лена смотрела на голое тело. Ее стала бить дрожь, но она не уходила.
   Медсестра с сознанием собственной силы медленно прошлась по комнате.
   Большаков застонал от нетерпения, глядя на нее. Скольких баб отодрал, подчинил себе, а сейчас сам готов был выполнять любое желание.
   Она подошла к дивану.
   - Иди сюда, - позвала Вадима.
   Ее круглые колени уперлись в диван. Она задрала халат. Крупная задница, бесстыдно выставленная напоказ, призывно белела на темной обшивке.
   Долго ждать Вадима не пришлось.
   - Это тебе не твою мамзель трахать, - услышала Лена насмешливый голос. - Подержаться не за что...
   Вадим гладил розовый зад.
   - Ну давай, - томно позвала она и уверенной рукой потрогала его.
   - У, приготовился, как у хорошего жеребца торчит.
   - Откуда ты такая взялась? - задыхаясь, говорил он, прилаживаясь к женскому телу.
   - Что, нравится?
   - Роскошная женщина!
   - Тебе ведь нравятся такие бесстыдные, я сразу поняла...
   - Угу! - кровь ударила ему в голову.
   - Меня однажды двое сразу ...бли. У одного сердечный приступ случился. Едва не уморила мужика.
   - Схлестнулись мы с тобой, схлестнулись, - задыхаясь и убыстряя темп, двигался сзади Большаков, стараясь не подкачать.
   - Не части, - остановила его Рита, подчиняя себе. - Не убегу.
   Вадим с трудом сдерживал себя.
   - Чертовка, умеешь...
   - Хочешь, меня... язычком?.. - Рита гибко, как кошка, выгибала спину.
   Вадим замычал от желания.
   Елена закрыла глаза и прислонилась к стене. Она была не в силах двинуться с места.
   Когда она очнулась и открыла глаза, то увидела, что парочка на диване успела поменять положение. Французская любовь... Голова Вадима утонула между ног партнерши. Сама медсестра, постанывая от удовольствия, облизывала его огромный член.
   И все это двигалось, стонало и охало в нескольких метрах от Калининой, любовницы Большакова.
   Лена, шатаясь, вышла из предбанника и плотно закрыла за собой дверь.
   Что она чувствовала? Ничего! Пусть он трахается до одурения с этой похотливой скотиной. Перед её глазами одна сцена сменялась другой. Розовая задница, широко расставленные ноги... Она почти теряла сознание от всего увиденного. Нажралась дерьма? - издевалась сама над собой. Надолго хватит.
   Лишь теперь она поняла ситуацию, когда муж, застав любовников, начинал крушить все вокруг. Она едва сдержала себя, хотелось сотворить что-то чудовищное. Разум мутился от увиденного. Эти двое... На кой черт она здесь оказалась?!
   Не помнила, как дотащилась до номера и рухнула в постель. Она слышала, когда вернулся Вадим, тихо запер за собой дверь. Она лежала и молчала. Даже плакать не могла. Да и о чем плакать? Она что, девочка неопытная? Сама приехала, себя привезла.
   Утром, сделав вид, что позвонила на работу, веселым голосом объявила, что обстоятельства изменились и ей нужно в редакцию. Требуется срочно сдать статью в номер, которая раньше не проходила.
   Калинина могла поклясться, что Вадим расстроился. Она обалдела! А потом все поняла. Видимо, Большаков относился к тем самцам, которые, трахая чужую бабу, лишь тогда испытывают настоящее удовольствие, когда знают, что его собственная любовница находится поблизости.
   Вадим, изображая сердечного больного, охал.
   - Не провожай меня, тебе покой нужен, - бодро сказала Лена на прощанье.
   Она вспомнила, как он похотливо пыхтел несколько часов назад, стараясь угодить даме, и с трудом удержалась от резкого замечания.
   Ждать поезд до Москвы пришлось долго, Лена промерзла до костей. Чтобы согреться, стала расхаживать по небольшому, продуваемому всеми ветрами залу и под одной из скамеек увидала здоровенную дохлую крысу.
   Только сейчас подумала о том, как резко отличается нищее деревянное здание вокзальчика от роскошного дома отдыха, расположенного в нескольких километрах отсюда, - с бассейном, мягкими коврами в холле, праздничным обеденным залом, куда приезжают кутить богатые мужики. Вот так и все в этой жизни, совсем рядом. Ехала на праздник, а попала... Последние силы покинули её.
   Потом Вадим несколько раз предлагал встретиться, но Лена пресекала попытки, неизменно отвечая, что очень занята. Каждый раз хотелось спросить у него: как поживает знойная медсестра, по-прежнему затаскивает на себя все, что шевелится? Но она не позволяла опускаться до этого. С горечью спрашивала себя: ну почему она такая неудачливая на мужиков, почему?! Не глупая, не урод... Другие - взглянуть не на что, а живут, как королевы.
   Сейчас, сидя в баре клуба, Лена опять вспомнила эту историю, и расстроилась. Волна горечи и злости захлестнула её. Не скоро она забудет Большакова.
   Взглянула на часы. Пора и честь знать. Если её преследователи до сих пор мерзнут на холоде, это их проблемы. Она на всякий случай, как и решила, уйдет через другой выход.
   Глава 7
   Подходя к своему дому, Калинина вспомнила, что в холодильнике у неё хоть шаром покати.
   При её неорганизованности такое случалось частенько. В прежние времена это было настоящей проблемой, теперь все решалось просто, были бы деньги. Безалаберный образ жизни вынуждал Лену тратить гораздо больше, чем требовалось.
   В ночном магазине можно было купить дорогостоящие деликатесы и любой экзотический напиток. Кефир там не продавали. А она, как и герой её любимого "Золотого теленка" Паниковский, любила кефир.
   Полгода назад эту проблему удалось неожиданно решить. Она познакомилась с владелицей небольшого магазинчика "У Надежды", который находился в соседнем доме, и та взялась оставлять для журналистки необходимый набор продуктов. Произошло это после того, как на хозяйку наехали, грозя закрыть лавочку. Калинина дала резкую публикацию в прессе и пообещала связаться со знакомым чиновником в мэрии. Магазинчик оставили в покое, а владелица, - это её и звали Надеждой, - превратилась в Ленину почитательницу.
   Калинина с тяжелой сумкой вышла от "Надежды", раздумывая на предмет того, а не сообразить ли ей сегодня насчет чего-нибудь покрепче. Не захочешь, да выпьешь.
   Она свернула в арку дома и тут же почувствовала неладное.
   Лена остановилась и увидела её, девицу в голубом норковом свингере, которая поджидала её с противоположной стороны арки. Там же стояла черная иномарка.
   - Елена Владимировна! - девчонка отделилась от стены и сделала навстречу несколько шагов.
   - В чем дело? - резко спросила Лена.
   - Вы не узнали меня?
   - Нет, - неуверенно произнесла Калинина. Этот голос она уже слышала, только не помнит где.
   - Я - Ирина, Ирэн Сайгина, помните?
   - Ирина? - Лена опустила авоську на снег.
   Она узнала её.
   С Сайгиной Лена встретилась в Рязанской колонии для несовершеннолетних. У неё было задание сделать очерк о крутой девчонке. Начальница колонии порекомендовала написать об Ирине, познакомила с уголовным делом. Привели девчонку для беседы, но контакта не получалось, а потом... Как она сумела разговорить её, сама не поняла. Ничего вроде бы не сделала особенного. Ирину прорвало. Очерк удался. Лена отправила в Рязань несколько экземпляров газеты. Но девчонка почему-то не забывалась, как и та поездка.
   Про одни публикации забываешь сразу. Другие, получившие общественный резонанс, живут своей жизнью, герои, несогласные с журналисткой, долго беспокоят автора, грозят судом и расправой. Очерк о Рязанской ВТК воспитательно-трудовой колонии - растревожил душу
   Калининой. Она очень близко увидела тех, кто оказался по ту сторону.
   - Леночка, нельзя все принимать так близко к сердцу, - сказали ей. Вы - незащищенный человек.
   И это было правдой. Пока она не умеет по-другому.
   Тогда, читая дело этой жестокой девчонки, она ненавидела её. А когда надзирательница привела её, когда встретились глаза в глаза... "Они тоже люди, - она вспомнила слова, сказанные одним пожилым эмвэдэшником, - и здесь, в неволе, относится к ним надо по-людски, потом они придут к нам, в наше общество".
   - Как ты здесь оказалась? - спросила Лена.
   - Я искала вас, - ответила Ирина. - Помните наш разговор там?..
   - Помню. Ты ещё сказала, что больше не вернешься туда.
   - Не вернусь!
   - А... - Лена замялась, что-то прикидывая про себя.
   Ирина улыбнулась.
   - Поняла, о чем вы. Меня выпустили раньше срока. Скостили.
   - Очень рада за тебя.
   Ирина сжала губы.
   - Да чего там! Я вас неделю караулю.
   - Зачем? - удивилась Лена. - Подошла бы сразу. - Я тебя ещё в китайском ресторанчике заметила.
   - И не узнали.
   - Нет. Ты так изменилась. Выглядишь просто роскошно.
   Ирина подняла глаза и молча посмотрела на Лену. Было в её взгляде что-то непонятное.
   - Я хочу с вами поговорить, - тихо произнесла она.
   - Тогда пошли, - просто сказала Лена, наклонилась, чтобы поднять сумку, и тут увидела её, немолодую женщину в сером пальто, которая второй день ходила за ней по пятам.
   Дама, заметив, что её обнаружили, почему-то испугалась и кинулась прочь.
   - Я сейчас, - Ирина метнулась за ней.
   Ничего не понимающая Калинина обогнула угол дома. То, что она увидела, заставило её оцепенеть.
   Дама в сером пальто с ловко скрученными сзади руками лежала на снегу. Ирина сидела на ней и свободной рукой цепко держала за волосы. Шапка дамы вавялась рядом.
   - Сука шершавая, говори, зачем за ней ходишь, говори, ну?!
   Женщина промямлила что-то нечленораздельное.
   - Башку проломлю!
   Ирина больно дернула её за волосы. Женщина взвыла.
   - А-а, больно тебе, больно? От меня не вырвешься!
   - Охранная фирма наняла следить, - выдавила женщина, поняв, что от этой молодой чертовки пощады ждать не приходится.
   - Зачем?
   - Н-не знаю.
   - Фирма какая?
   Дама назвала охранную фирму.
   - Кто заказал?
   - Н-не знаю...
   - Ах, не знаешь?
   Ирина разъярилась и, схватив за волосы покрепче, стукнула её лбом об лед.
   - Морду разобью! - зловещим голосом пообещала она.
   - Заказчик... - Дама назвала акционерное общество, против которого Лена недавно выступила с серией разоблачительных публикаций.
   - Ирина, не надо! - подбежавшая Лена попыталась оттащить девчонку в сторону.
   - Елена Владимировна, - оглянулась на Калинину Ирина, - она же ещё ничего не сказала.
   - Я все знаю, Ирина, пойдем, прошу тебя. Не связывайся.
   - И за сколько тебя наняли? - Сайгина в последний рванула волосы дамы.
   - Сорок долларов в час, - прохрипела та, не веря, что её оставят в покое.
   - Живи, сука! - Ирина ослабила хватку. - Еще раз увижу здесь, кровью харкать будешь, поняла?
   - Да, - прохрипела женщина.
   Ирина поднялась. Калинина с ужасом смотрела на нее.
   - Я вам помогу, Елена Владимировна, - ровным голосом произнесла Ирина и, как примерная девочка, взяла сумку с продуктами.
   Они молча шли к подъезду.
   - Извините, - произнесла Ирина, когда они стояли возле лифта.
   - Ты всегда так действуешь? - спросила Калинина, с трудом приходя в себя. - Тебя недавно освободили, представляешь, что может быть, если?..
   - Ничего, - упрямо мотнула головой Сайгина.
   Елена открыла дверь квартиры.
   - Извини, у меня беспорядок. Материал в номер сдавала.
   В прихожей Ирина, не раздеваясь, прислонилась спиной к стене и молча стояла так.
   - Ты что? - позвала её Лена. - Проходи!
   - Ничего, - выдохнула девушка. - Просто там я часто думала... Я хотела прийти к вам. Почему вы не спрашиваете, зачем?
   - Сама расскажешь. Послушай, я ведь помню, тебя там, - журналистка, как и Сайгина, не сказала: колония, она знала, что вернувшиеся оттуда, говорят просто т а м, - Ирэн называли. Хочешь, тоже буду так звать тебя?
   - Хочу.
   - Я сегодня устала смертельно, да ещё подергалась... Ты располагайся. Сейчас душ приму, иначе я не человек, а потом будем ужинать, ладно?
   - Ладно. - Ирина прошла в комнату и стала медленно её оглядывать.
   - Хорошо у вас, уютно. Просторно, места много.
   - Дом старой постройки, - подтвердила Лена . - Ремонт недавно сделала, подновила кое-что. Практически вся мебель от бабушки осталось. И квартира её. Мои только книги да барахло разное.
   Едва Лена направилась в ванную комнату, зазвонил телефон.
   Это был Алексей, журналист.
   - Леночка, помоги, будь человеком. Статью готовлю, мне нужна информация на некоего Журкина из общественного Фонда при...
   - Знаю, - перебила Лена. - Что конкретно тебя интересует?
   - Все, - веско сказал Алексей.
   - Слушай, давай завтра.
   - Завтра надо все сдать в редакцию, - холодно произнес он. Калинина вздохнула и понимать это надо было так: какого черта берешься за работу, если не имеешь достаточной информации.
   - Я на тебя надеялся, - в голосе послышались укоризненные нотки.
   - Ты не одна? - наконец догадался он.
   - Не одна. Ко мне приятельница в гости приехала.
   - Знаю я этих приятельниц, - многозначительно сказал Алексей. - Ну ладно, в кои-то веки обратился...
   - Сейчас приму душ, найду свои черновики и перезвоню, - отрезала Лена и положила трубку.
   - Я вам помешала?
   - Нет, что ты. Просто все очень надоело. Звонит, когда нужно ему, а в остальное время не вспомнит о моем существовании, хоть подохни. Да ты не слушай меня, - Лена потрепала Ирэн по щеке. - К тебе это не относится.
   Девушка прильнула к её руке.
   Под горячим душем Елена оттаяла и даже стала что-то напевать. Вместе с водой смывалась усталость. В какой-то момент она почувствовала себя неуютно и подняла голову. Сквозь неплотно прикрытую щель мелькнула тень.
   Лена откинула мокрые волосы и толкнула дверь рукой. В коридоре никого не было. "Совсем с ума сошла!" - выругала она себя.
   Ирэн хлопотала на кухне. Стол был накрыт, что-то жарилось на плите, распространяя вокруг аппетитный запах. Лена мгновенно почувствовала острый приступ голода.
   - Я тут похозяйничала, - обернулась Ирэн от плиты. - Ничего?
   - Умница. Извини, я все-таки позвоню Алексею, а то месяц дуться будет.
   Она открыла шкаф, стоящий на кухне, и стала вываливать прямо на пол груды бумаг. Хорошо, кухня просторная и "нетленку", как шутя называла свои публикации, можно было хранить здесь. Никакая однокомнатная "хрущевка" этого бы не выдержала.
   Калинина злилась, потому что не могла найти нужных документов. Из вороха бумаг выпала фотография.
   - Это знакомый? - Ирэн смотрела на снимок.
   - Да, - Лена нахмурилась. - Бывший знакомый.
   Она небрежно сунула фотографию между бумагами и запихнула все назад в шкаф.
   На снимке был Вадим Большаков. Ирэн знала этого человека, он приезжал в офис к её отчиму. Лене она ничего не сказала.
   Калинина минут пятнадцать диктовала Алексею то, что нашла в своих записках. Он постоянно перебивал, задавая вопросы.
   Елена не выдержала:
   - Слушай, кто будет автором статьи, ты или я?
   Алексей обиженно забурчал, но от комментариев благоразумно воздержался.
   Наконец, Елена положила трубку.
   - Паршиво живу, да? - Она сидела, устало прислонившись к дивану.
   Этот звонок её доконал.
   Ирэн поставила на стол бутылку дорогого коньяка.
   - Ого! - Лена смотрела на этикетку. - А это откуда?
   - Хочется нормально посидеть.
   Калинина молчала, раздумывая, и вдруг спохватилась:
   - Так ведь ты же за рулем?..
   - Не волнуйтесь, Елена Владимировна, никаких проблем не будет.
   - А все-таки? - не унималась Лена. - Я уже видела...
   - Ну, если что, позвоню на фирму отчиму, машину отгонят, - неохотно пояснила она.
   Они стали ужинать.
   - О, - изумилась Лена, отведав сочное жаркое, - ты прекрасно готовишь. Кто тебя нучил?
   - Мать. Она отличная кулинарка, только...
   Ирэн замолчала. Лена ни о чем не спрашивала, и девушку прорвало.
   - Не могу я больше так жить, не могу! - Она зарыдала, да так, что слезы брызнули из глаз и потекли по хорошенькому, сильно накрашенному личику.
   Она выскочила из-за стола и скрылась в ванной комнате.
   Спустя несколько минут на кухне появилась другая Ирэн. Косметика была смыта с лица, отчего девушка выглядела моложе и беззащитнее. Ее пушистые светло-русые волосы с рыжеватым оттенком, небрежно сколотые, открывали красивый затылок с нежными завитками волос.
   - Давайте выпьем, - Сайгина подняла рюмку. - За вас!
   Досрочное освобождение она получила благодаря хлопотам отчима. Он попросил нужных людей.
   - Сергей Львович стал уважаемым человеком за то время, что меня не было. Он - генеральный директор акционерного общества "Ритуал". Большая часть похоронных фирм Подмосковья под его началом. Кроме того, он и ещё кое-что к рукам прибрал.
   - Да, да, - вспомнила Елена, - ведь ты из Подмосковья.
   - Один из офисов конторы находится в Москве. Отчим взял меня к себе на работу. Закончила бухгалтерские курсы, на компьютере научилась работать, все, как полагается. Даром хлеб не ем.
   - У вас плохие отношения?
   - Хорошие, - скривилась Ирэн. - Нет, правда, хорошие. Не каждый отец для дочери столько сделает, сколько он для меня, а ведь не родная я ему. Разодел, как куклу, машина пока не на меня оформлена, по доверенности вожу. Я способная, как вышла, много чему научилась.
   - Тогда я тебя не понимаю. В чем проблема?
   - С матерью плохо. Когда меня сажали, Сергей Львович был обычным служащим. Про него говорили, что он - мужик с головой, своего не упустит. Я мало во все вникала, жила своей жизнью. Он в матери души не чаял. Когда в компанию попала, пытался меня воспитывать, да что толку! Вот тогда у меня с ним отношения действительно плохие были. Он просил: мать, говорил, пожалей, смотри, что ты с ней делаешь. Дура молодая, на все плевать было. А как вышла... Господи!
   Ирина закрыла лицо руками и замолчала. Из глаз опять потекли слезы.
   Елена помнила, что надзирательница, характеризуя Сайгину, сказала, неодобрительно поджав губы: твердый орешек, никогда не заплачет, среди воспитанниц пользуется авторитетом.
   Сейчас Ирэн по-детски вытирала ладошкой слезы и шмыгала носом.
   - Успокойся, - Лена протянула ей плоаток.
   - Да, да, - закивала та головой. - Сейчас все пройдет. Мне, может, и нужно поплакать. Они все считают меня каменной. Только это неправда.
   Она, успокоившись, стала говорить дальше.
   - За то время, что меня не было, все изменилось. Если бы вы видели, во что превратилась мать! Мне - восемнадцать, ей - тридцать шесть, она старуха, настоящая старуха! Но самое страшное - она пьет. Запоем, неделями. Это страшно! Я, когда поняла это, чуть с ума не сошла. Мать орала, что до неё никогда никому не было дела. Я - в тюрьме, люди на неё пальцем показывают, городок, хоть и большой, но все на виду. Отчим... Она кричала, что он вечно занят своими делами, только деньги, деньги... Зачем ей эти тряпки, если он с ней никуда не ходит?! Она - домработница и служанка, да ещё любовница, когда в постель позовет. Она проклинает тот день, когда послушалась мужа и уволилась с работы. Там она была хоть кому-то нужна, с ней считались. Там она была человеком.
   Ирэн замолчала и стиснула зубы.
   - Мать сдает с каждым днем. Последний раз совсем... Такое несла, что сил никаких нет её слушать. На Сергея Львовича наскакивает, всю одежду с себя сорвала, трясется, похорони, кричит, меня поскорее, прикажи своим, живой закопают. Мы её еле удержали, на улицу хотела выскочить. Отчим... Его тоже понять можно. Мороки с нами... То со мной, теперь с матерью. Когда удалось уложить её спать, он сказал, что мы оба виноваты.
   Ирэн опять заплакала. Елена подошла, обняла и стала гладить по голове.
   - Я не жаловаться приехала. Еще там решила, что обязательно разыщу вас. Прогоните, думала, ну, что же делать... Статьи ваши собирала, прочитала все, что нашла. Я верю вам. Не прошу помощи, просто так одиноко и плохо, что... Я как потерянная. Вокруг себя только и слышу: деньги, деньги... Я тоже так думала сначала. Вышла - и понеслось. Раньше доллар в глаза не видала, теперь, пожалуйста: шуба, свингер, дорогие тряпки, духи, косметика. Как в сказку попала. Девчонки вокруг, у которых родители состоятельные, глаза закатывают: ах, костюм от фирмы "Валентино", ах, от "Версаче"! Такими светскими дамами заделались. Деньгами сорят налево и направо, а сами копейки в жизни не заработали. Рожи шершавые, никакая косметика не поможет, а туда же... Если не та фирма на тебе надета, ты уже для их общества не годишься. - Ирина выругалась. - Почему все так несправедливо, почему? Им все можно, а другим - ничего. Они и на людей-то смотрят, как на дерьмо, а сами делать толком ничего не умеют. Я, между прочим, на фирме у отчима не задницей в короткой юбчонке кручу, как некоторые. Я работаю, и нагружает меня Сергей Львович будь здоров как. Другие, которые победнее, просто завидуют и считают, что мне незаслуженно повезло. Тут недавно одна высказалась, что в прежние времена мне из тюрьмы была одна дорога - на площадь трех вокзалов, всякую шваль обслуживать, а я иномарку вожу. Скушно с ними со всеми. Скушно и противно. И везде слышишь одно и тоже - деньги...
   Она задумалась.
   - А вот матери деньги счастья не принесли. Когда бедно жили, лучше было. А сейчас... Почему так?
   - Ирина, откуда же я знаю?
   - У вас все по-другому. Вы интересно живете, делом заняты, вы умная.
   - Не надо преувеличивать. Я такая, как все. У меня куча недостатков и неприятностей. Сама сегодня видела, - добавила Лена.
   Ирэн замотала головой.
   - Все равно. У вас совсем другая жизнь.
   Елена задумалась, припомнив, как один из знакомых, полковник МВД в отставке, взглянув на её большую статью в журнале, - материал был подан хорошо, с кратким комментарием, фотографией автора, на разворот,
   - такие публикации бывают нечасто, сказал, небрежно бросив журнал на столик:
   - И сколько тебе за это заплатили?
   Лена ответила.
   Знакомый хмыкнул.
   - Я бы за таким гонораром даже не поехал.
   Полковник недавно уволился из милиции и устроился в какую-то коммерческую банковскую структуру и теперь, открестившись от прошлого, строил из себя преуспевающего бизнесмена.
   - Если бы ты занималась чем-нибудь другим, то могла бы зарабатывать прилично - с твоей-то головой. У нас уборщицы больше получают.
   - Послушай, - сказала ему Калинина, немного подумав, - когда ты полгода сидел на Кавказе, брал банду, ты думал о том, сколько тебе заплатят?
   Бывший эмвэдэшник опешил.
   - А что касается зарплаты... Если бы ты пошел не в банк, а в услужение к бандитам, то получал бы ещё больше.
   - Ты умеешь быть злой, - скривился отставник.
   - Да брось, не стоит обращать внимания!
   После этого разговора они не встречались.
   Елена смотрела на Ирину и думала о том, как сильно изменилась девушка. Повзрослела...
   - Мне жалко мать. - Ирэн теребила прядь рыжеватых волос. - Я пыталась говорить с ней. Она плачет, соглашается, а потом опять напивается до бесчувствия, и начинается кошмар. Отчим делает, что возможно. Я с ума от них сойду! Иногда ненавижу их обоих. Это ужасно, да?
   - Может, матери надо лечиться? - неуверенно спросила Лена.
   - Вы думаете, мы ничего не пробовали? Все бесполезно. - В глазах Ирины было отчаянье. - Я живу в ожидании несчастья. Сергей Львович...
   - Она пожала плечами. - Другой давно бы рукой махнул и ушел к чертовой матери.
   Она вздохнула.
   - Может, и уйдет скоро, особняк строит. Недавно спросил у меня: поедешь со мной? Я обалдела. А мама, говорю? Сказал, с нами поедет, ей там лучше будет. А я боюсь: сейчас соседи вокруг, она хоть их стесняется, а что там будет - неизвестно. Устала я от них, и от отчима, и от матери... Это нехорошо, что я так говорю, да?..
   Ответить Калинина не успела. Внезапно, как сигнал тревоги, прозвучал телефонный звонок.
   Лена, взглянув на определитель номеров, ахнула:
   - Лерка! Совсем про неё забыла! Сегодня в прямом эфире должна быть передача с её участием. Обидится теперь. Ну начисто все из головы вылетело!
   - Это ваша подруга?
   - Да, певица Валерия Стрелецкая. Слышала про такую?
   - Конечно, - уважительно сказала Ирэн.
   - Алло! - бодрым голосом начала Елена, и тут же её голос взорвался криком: - Что, что? Убили Валентину Максимову? Ты уверена? Повтори ещё раз. Беглов...