Мур Агата. Белокурая кокетка

   — Я должен поговорить с тобой и все объяснить. Давай пообедаем вместе. Ну, пожалуйста!.. — Питер старался быть убедительным. — Я не знаю, что на меня нашло вчера вечером!
   — Будь добр, уйди. Прямо сейчас, — тихо, но твердо сказала Элизабет.
   Он протянул руку, будто бы намереваясь прикоснуться к ее ладони. Но молодая женщина быстро отступила.
   — Элизабет!
   Наверное, сам Господь Бог послал в этот момент Фабио!
   — У меня тут клиент, — сообщил итальянец, окидывая парочку взглядом. — Поэтому не могла бы ты принять чек от мистера Копполо? Он появится здесь буквально через минуту.
   Она почти поверила ему, но, взглянув в карие глаза Фабио, заметила лукавый блеск.
   — Да, конечно.
   Вошедшему Джанни Элизабет показалась беззащитной и хрупкой, словно тончайший хрусталь. Он сразу же заметил ее бледность и темные тени под глазами.
   — Добрый день, — обратился он к молодой женщине, намеренно не замечая Питера.
   Затем подошел, взял ее лицо в ладони и замер, вглядываясь в синие встревоженные глаза. Через секунду губы его приникли к полураскрытому рту Элизабет с нежностью, от которой у нее перехватило дыхание. Она не смогла сдержать стон наслаждения. Но когда Джанни слегка прикусил зубами ее нижнюю губу, Элизабет вздрогнула и попыталась отстраниться. Однако он лишь крепче прижал к себе.
   — Что здесь происходит, Бет? — раздался глухой и напряженный голос Питера.
   Итальянец провел ладонью по ее округлому бедру и посмотрел на Элизабет сверху вниз ласково и покровительственно — так смотрят на любовниц.
   — Мне кажется, нам больше незачем скрывать наши отношения, дорогая.
   Она не успела осознать смысла его слов, а Джанни уже снова целовал ее — страстно и нежно. Однако Элизабет не покидало ощущение, что они разыгрывают спектакль для одного-единственного зрителя. Все шло точно по сценарию, поэтому никто не удивился, когда Питер, пробормотав проклятия, выскочил на улицу.
   Фабио, который, похоже, забыл про своего «клиента», запер за ним дверь и повесил табличку «Закрыто».
   — Не делай этого! — запротестовала Элизабет.
   — Поздно, он уже сделал. Итак, что же вы собираетесь предпринять? — Джанни насмешливо посмотрел на молодую женщину. — Подадите на меня в суд?
   Она перевела взгляд с одного итальянца на другого, прекрасно отдавая себе отчет в том, что испытывает к представителям этой нации самые противоречивые чувства — от восхищения до негодования.
   — Вы хоть понимаете, что очень скоро «новость» узнают мои родители? Что они подумают? — спросила Элизабет, уверенная в глубине души, что дражайшая матушка придет от известия в восторг. Но тут неожиданная догадка привела ее в ярость. — Зато у вас будут развязаны руки в истории с Лаурой? Разве вы не этого добивались?
   — А кто такая Лаура? — полюбопытствовал Фабио, и Джанни коротко пояснил:
   — Молодая вдова моего старинного друга.
   — И мистер Копполо хочет с моей помощью избавиться от нее, — раздраженно добавила Элизабет.
   — А… — Молодой человек понял все без дополнительных объяснений. — Но ты не хочешь притворяться. — Широкая улыбка осветила смуглое лицо Фабио, и он подмигнул компаньонке. — А может, передумаешь, дорогая? Подыграй мистеру Копполо, ну чего тебе стоит?
   — Фабио, — предупредила она, — мне все это не кажется смешным.
   — Понимаю. — Лицо его неожиданно стало серьезным. Насколько он успел разобраться, Джанни намеревался использовать ситуацию с Питером в своих целях, но он вряд ли способен причинить вред Элизабет. — Ты простишь мне, если я скажу, что собираюсь от души насладиться представлением? — Фабио не дал ей ответить и продолжил: — Не стоит даже говорить, что дальше меня этот разговор не пойдет. А теперь почему бы вам не пообедать вместе и не обсудить совместные действия?
   — Да, действительно, — кивнул Джанни, — почему бы и нет?
   Элизабет бросила на него возмущенный взгляд и уже раскрыла рот, чтобы возразить, но неожиданно для себя сказала:
   — Я только возьму сумочку.
   Она поднялась в свой кабинет, посмотрела в зеркальце, поправила прическу. На обратном пути она заглянула к Фабио. Тот разговаривал с кем-то из клиентов по телефону, и ей пришлось жестами объяснить ему, что она вернется к двум.
   — Предлагаю не идти слишком далеко, — произнес Джанни, помогая женщине надеть пальто.
   — Хорошо. Вам выбирать.
   Через десять минут они уже сидели в небольшом ресторанчике, где подавали замечательные блюда французской кухни. Из окон с видом на парк открывался замечательный пейзаж. Высокие деревья в светло-зеленой дымке молодой листвы, прозрачная вода пруда, ранние цветы, разноцветным ковром устилающие лужайки.
   — Ваши родители пригласили Лауру сегодня на ужин.
   Элизабет посмотрела на собеседника поверх бокала. Итальянец выглядел совершенно спокойным и производил весьма солидное впечатление.
   — Мама очень гостеприимная хозяйка, — ровным голосом ответила она. — Уверена, вы оба получите большое удовольствие.
   Подошел официант и принес заказ.
   — Я заеду за вами без пяти шесть.
   — У меня другие планы.
   — Измените их.
   — Они затрагивают других людей. К тому же, если бы я предупредила заранее…
   — Думаю, они примут ваши извинения. Да, примут, но дело в другом. Элизабет придвинула к себе тарелку с салатом из свежих овощей. Она тянула время, и Джанни знал это.
   — Неужели «представление» не может подождать несколько дней?
   — Там обязательно будут Вирджиния и Рэндалл Аткинс, — произнес Джанни, наклоняясь над столом. — Их удивит, почему вас нет со мной. И почему меня сопровождает Лаура.
   Пришлось признать, что в его рассуждениях есть смысл.
   — Да, вы правы.
   Почему-то она не могла избавиться от ощущения, что принимает жизненно важное решение. Как долго придется притворяться? Две недели? Месяц? Не могут же они присутствовать на каждой вечеринке. Раза два в неделю — не больше. Иначе ей не выдержать!
   Просто держи себя в руках, посоветовал внутренний голос. Не иди на поводу у собственных чувств.
   Элизабет отпила минеральной воды и вытерла губы салфеткой. Салат, конечно, был восхитителен, но аппетит исчез как по мановению волшебной палочки.
   А как быть с ощущениями, которые она испытывает всякий раз, когда Джанни прикасается к ней? И почему ей хочется, что их поцелуй длился вечно? Да за последние два дня она пережила куда больше эмоций, чем за… за всю предыдущую жизнь! И как после этого держать себя в руках?
   Джанни не спускал глаз с лица молодой женщины и поражался, насколько выразительны его черты. Интересно, она понимает, что чудесные синие глаза выдают все ее мысли и чувства? Или только он один может читать их?
   — Думаю, нам стоит договориться об основных правилах игры. Звучит немножко грубо, зато честно, — сказала Элизабет, глядя в тарелку.
   — А что именно вас беспокоит?
   Она подняла взгляд, но не смогла ничего увидеть на бесстрастном лице итальянца. Неужели она сошла с ума? Ей же никогда не вести игру с таким хладнокровием!
   — Вы не будете ничего решать за меня и наоборот, — начала Элизабет. — Мы станем обсуждать вместе все, что касается нас обоих.
   — Разумно.
   Так, уже неплохо.
   — Обойдемся без излишней… — Она хотела сказать «близости», но это слово показалось ей слишком интимным. — Без ненужных физических контактов, — быстро поправилась Элизабет, стараясь не замечать насмешливых искорок в черных глазах собеседника.
   — Я постараюсь, но только если вы тоже будете себя сдерживать…
   — Не смешно! — оборвала его она, и Джанни криво усмехнулся:
   — Чувство юмора — это лучшее, что у меня есть.
   — Вы не собираетесь ограничить это по времени?
   — Ланч? — спросил он, с невинным видом поднимая брови.
   — Наши предполагаемые отношения!
   — А, вот вы о чем. Может быть, пустим на самотек? Пусть все будет как будет.
   Вот она — главная цель разговора! Элизабет отодвинула тарелку.
   — Вы меня заинтриговали. Как же вы узнали, что я стажировалась во Франции?
   — Я всегда выясняю подробности о прошлом людей, с которыми собираюсь работать. Это своего рода мера предосторожности.
   Глаза Элизабет сузились.
   — Но мы не встречались раньше.
   — Нет, встречались.
   — Где?
   — На одной вечеринке.
   Гмм… возможно. В парижских клубах кого только не встретишь! Впрочем, сама Элизабет Джанни Копполо никогда там не видела. Это точно!
   — Но нас не представили друг другу, — уверенно произнесла она.
   — Нет, — подтвердил он. — Во-первых, там было слишком много народа. А во-вторых, я был не один.
   Почему-то она почувствовала легкий укол ревности.
   — Дайте мне номер вашего телефона, если вдруг понадобится срочно связаться, — попросил Джанни.
   — Хотите сказать, что еще не узнали его? — удивилась Элизабет.
   — Узнал. Но я бы предпочел, чтобы вы сами мне его дали.
   Она на секунду задержала на нем взгляд, а затем достала из сумочки визитную карточку.
   — Кофе? Десерт? — спросил Джанни. Но в ответ она покачала головой. Сколько времени они провели здесь? Полчаса? Час?
   — Нет, спасибо. Меня ждут дела, а потом я вернусь в офис. — Никаких дел у Элизабет не было, но Джанни незачем это знать. — Мне пора идти.
   Итальянец помахал руку, подзывая официанта, оплатил счет и поднялся.
   — Я прогуляюсь с вами.
   Элизабет приготовилась произнести «не стоит», но, увидев решительное выражение его лица, предпочла промолчать.
   Воображение ее лихорадочно работало над тем, какие именно «дела» необходимо совершить. Для начала она зашла в булочную, где купила шоколадных круассанов и ржаных лепешек. Затем посетила почту, где долго стояла в очереди за марками и поздравительными открытками.
   Все это время Элизабет не покидало подозрение, что Джанни раскусил ее. Впрочем, это не имело никакого значения.
   — Вы закончили ваши дела?
   Низкий, с легким акцентом голос подтолкнул Элизабет на дальнейшие подвиги. Она заглянула в аптеку и вышла оттуда, прижимая к груди разноцветные коробки с витаминами, поверх которых лежал градусник.
   Дальше на пути попалась овощная лавка. Элизабет зашла и туда. Выбор ее пал на связку бананов, несколько красных яблок и кисть винограда. Все это достанется Фабио, мстительно подумала она, не забыв, как друг подыграл этому бесцеремонному типу.
   — У меня не будет времени сходить за покупками после работы, — сочла нужным пояснить Элизабет.
   Наконец они добрались до дома моделей. Все это время молодая женщина приглядывалась к спутнику, не переставая удивляться его росту и уверенной манере держаться. Перед входом в «Грацио и Спенсер» она остановилась, чтобы поблагодарить за ланч, и с удивлением обнаружила, что Джанни и не думает оставлять ее в покое.
   — Если вы не забыли, осталась одна маленькая деталь, — спокойно напомнил он. — Я должен передать вам чек и договориться о доставке картины.
   Элизабет вспомнила о профессиональных навыках и через десять минут оформила все документы. После чего проводила клиента до двери.
   — Что это ты принесла? — спросил Фабио, оглядывая внушительную гору пакетов.
   — Всякую всячину, — спокойно ответила она, придвигая покупки компаньону. — Для тебя.
   В ответ он весело рассмеялся.
   — Маленький отвлекающий маневр? — Фабио всегда знал, что у Элизабет на уме.
   — Именно, — подтвердила она и направилась к двери.
   — Сегодняшний вечер обещает быть весьма интересным, — пробормотал Фабио, глядя вслед молодой женщине.
   Часы уже давно пробили пять, когда Элизабет наконец-то остановила машину в гараже и быстро поднялась в квартиру. Она прослушала сообщения на автоответчике, одно из которых было от Питера. Он умолял позвонить ему как можно скорее. После минутного колебания, Элизабет нажала кнопку «Удалить запись».
   Ее все больше беспокоила навязчивость молодого человека. Но совесть Элизабет была чиста: она никогда не обещала ему ничего, кроме дружбы.
   До встречи с Джанни оставалось всего полчаса. Как раз хватит на то, чтобы принять душ, одеться, сделать прическу и макияж.
   Ровно без пяти шесть Элизабет спустилась вниз, где ее уже ждал Джанни. Он вышел из машины и стоял, прислонившись к капоту и не спуская глаз с входной двери.
   Эта женщина, как всегда, выглядела потрясающе. Простое черное платье выгодно облегало все изгибы тела, каблуки подчеркивали стройность ног, длинное голубое пальто нараспашку делало ее похожей на таинственный призрак. Белокурые волосы были аккуратно причесаны, лишь две длинные пряди выпущены вдоль щек; умело нанесенный макияж делал красивое лицо еще более выразительным.
   Если правда, что мужчину прежде всего оценивают по тому, какая с ним женщина, то Джанни Копполо мог быть спокоен за свою репутацию.
   Элизабет скользнула на пассажирское сиденье и улыбнулась Джанни. Тот был совершенно спокоен, и она многое дала бы, чтобы обладать хоть каплей подобного хладнокровия. Впрочем, ему-то не придется объясняться с родителями.
   Машина плавно набирала скорость, выезжая на Пэлл-Мэлл-стрит.
   — Десять минут на подготовку, — пошутила Элизабет, стараясь придать себе храбрости.
   — Меньше, — усмехнулся Джанни. — Все начнется, когда мы заберем Лауру из отеля.
   — Тогда нам лучше сейчас перейти на «ты», — предложила она, понимая, что если любовники обращаются друг к другу официально, то это может возбудить подозрения даже у самых простодушных людей. Что же говорить о светских львах и львицах, в логово которых они направляются.
   — С удовольствием.
   Через несколько минут он остановился перед входом в отель «Ритц».
   — Я ненадолго.
   Элизабет наблюдала за Джанни сквозь прозрачные двери. Итальянец прошел через холл к одному из высоких кресел и поприветствовал элегантно одетую женщину. Язык не поворачивался назвать ее просто красивой — она была прекрасна, ослепительна в своем совершенстве! Цепкий взгляд дизайнера тут же оценил ее изысканный туалет. Да, Лаура отлично знала, как подчеркнуть достоинства своей фигуры!
   Элизабет даже почувствовала некоторую зависть, глядя, как Джанни ведет свою спутницу к машине.
   Молодая жизнерадостная и очаровательная брюнетка совсем не походила на безутешную вдову, образ которой сложился в голове Элизабет. Всю дорогу они весело проболтали и не заметили, как впереди показался белый трехэтажный дом четы Спенсер.
   Несколько машин уже стояло на большой стоянке, в окнах особняка горел свет. Неожиданно Элизабет охватило беспокойство, ей захотелось оказаться как можно дальше от этого места и никогда ничего не знать об интригах мистера Копполо.
   Джанни словно почувствовал ее настроение и крепко взял за руку. Пальцы их сплелись, и итальянец нежно улыбнулся Элизабет. Сердце ее застучало с удвоенной силой, кровь прилила к щекам, окрашивая их румянцем. Боже, во что она ввязалась?

6

   — Джанни, Лаура, рада вас видеть! — Сара, радушная хозяйка, приветствовала гостей широкой улыбкой. Она прижалась щекой к щеке дочери. — Дорогая, мне так приятно, что ты пришла!
   Самых близких друзей у миссис Спенсер оказалось человек тридцать. Они наполнили большой дом смехом и болтовней. Официанты, нанятые из соседнего ресторанчика, разносили подносы с напитками и с закусками.
   Вскоре новоприбывшие смешались с остальными гостями. Элизабет все время чувствовала пальцы Джанни, сжимающие ее ладонь, и то и дело безуспешно пыталась освободиться.
   Из дальнего конца гостиной послышался звонкий смех Вирджинии Аткинс и басовитый хохот ее супруга. Элизабет внутренне напряглась при мысли, что Питер тоже может находиться поблизости.
   — А вы давно знакомы с Джанни? — спросила ее красавица брюнетка.
   Что за странный вопрос? Джанни ведь должен был рассказать Лауре хоть что-нибудь!
   — Мы с Бет познакомились во Франции, — ответил итальянец, и Элизабет недовольно наморщила нос.
   — Честное слово, дорогой, — сладко произнесла она, обращаясь к Джанни, — я вполне способна сама ответить. — Молодая женщина обернулась к Лауре. — На вечеринке. Пять лет назад. Я проходила стажировку у одного известного мастера моды. Вы понимаете, усиленная учеба и все такое, но друзья вытаскивали меня повеселиться. И однажды я встретила Джанни…
   Черные глаза Лауры расширились от удивления.
   — Он был один?
   — Конечно, нет, — рассмеялась Элизабет. — Его сопровождала ослепительная блондинка.
   — И он, конечно, сразу положил на вас глаз.
   — Именно так, — сказал Джанни и склонился над рукой Элизабет. Она почувствовала легкое прикосновение его губ.
   — Он изображал джентльмена и тщательно скрывал свои намерения. — Элизабет встретила его взгляд и с невинным видом обратилась за подтверждением: — Разве не так, дорогой?
   — Только поначалу. А потом перестал. Разыгрывать окружающих он умел ничуть не хуже ее!
   — Элизабет! Джанни!
   К всеобщей радости, это оказался Фабио. Он приветливо улыбнулся приятельнице и ее спутнику и с видимым удовольствием поцеловал изящную ручку Лауры, когда Джанни их представил.
   — Замечательный вечер, — произнес он, полностью переключая внимание на роскошную брюнетку. — Вы здесь на отдыхе?
   — Да. Джанни посоветовал мне расслабиться и немного попутешествовать.
   — Быть может, мы с вами поужинаем? Вечером в четверг?
   Вот это да, Фабио не желал тратить времени попусту! Но Лаура слегка пожала прекрасными обнаженными плечами.
   — А это удобно для Джанни и Элизабет? Ничего себе, ужин вчетвером! А четверг уже завтра!
   — Мы будем только рады. Да, моя дорогая?
   Разговор был настолько нелеп, что Элизабет чуть было не ответила «нет», но сдержалась.
   — Да, конечно, — восторженно улыбнулась она мнимому любовнику. При первой же возможности она объяснит, что не намерена слишком часто посещать подобные «мероприятия».
   Элизабет отпила искрящегося шампанского и с завистью посмотрела на проходящего мимо официанта, который нес поднос с закусками. Со времени ланча, казалось, прошла вечность.
   — О, какие замечательные картины! Это ведь импрессионисты! — восхитилась Лаура, заметив пейзажи на стенах. — Джанни, ты просто обязан рассказать мне про них.
   — Дорогой, покажи Лауре коллекцию моего отца, — предложила Элизабет, пользуясь возможностью отомстить итальянцу. — Папа собирает импрессионистов уже давно, и у него есть на что посмотреть. Второй этаж, третья дверь направо.
   Но общение наедине с Лаурой не входило в планы Джанни. Глаза его опасно блеснули, когда он поднял взгляд на белокурую спутницу.
   — Бет знает коллекцию отца гораздо лучше меня, — вкрадчиво произнес он. — К тому же у нее профессиональный взгляд художника.
   Да, очень хитрый ход, нельзя не признать. Джанни никак нельзя обвинить в невежливости.
   Делать было нечего, и Элизабет повела гостью на второй этаж. Дойдя до большой комнаты с окнами во всю стену, она включила свет, потому что на улице уже начинало смеркаться.
   — Картины начал собирать еще мой прадед. Он подолгу жил во Франции, был знаком с Мане и Ренуаром, сам тоже неплохо писал маслом. Все началось с нескольких набросков, которые ему подарил Огюст Ренуар. Вот они — самые первые экспонаты коллекции.
   — А потом дело продолжил его сын? — спросила Лаура, внимательно рассматривая карандашные рисунки великого художника.
   — Да. Теперь эстафету, так сказать, принял мой отец. Он часто ездит на аукционы, выискивая картины, которые еще не успели попасть в музеи. Когда-нибудь, я думаю, он захочет выставить их на всеобщее обозрение…
   В течение нескольких минут женщины молча наслаждались работами живописцев. Потом Лаура прервала молчание.
   — Джанни — мой старинный друг, — спокойно сказала она. — Мы уже давно знакомы.
   Элизабет не стала притворяться, будто не понимает, к чему клонит гостья.
   — Уверена, что вы не просто так мне это рассказываете.
   — Удивительно, что он никогда раньше не упоминал о вас.
   Почему-то Элизабет почувствовала себя человеком, идущим по минному полю. Одна ошибка — и все кончено.
   — Знаете, Джанни часто бывает по делам в разных европейских столицах, — на ходу придумывала она. — Мы с ним встретились в Париже незадолго до моего возвращения в Лондон. Я должна была попробовать свои силы в избранной профессии…
   — А сейчас? — настаивала Лаура. — Как я поняла, вы совсем недавно снова нашли друг друга?
   — Да.
   — Вы любите его?
   Думай, Бет, думай! — приказала она себе. Неверное слово все разрушит. Ты не можешь сказать «нет».
   — Да, — просто ответила она. — Очень. Надеюсь, Небеса не сильно покарают меня за эту ложь, подумала Элизабет.
   — Я тоже, — призналась брюнетка.
   — И что вы предлагаете? Дуэль со смертельным исходом? Остаться в живых должна только одна из нас, да?
   Лаура улыбнулась, а потом и вовсе рассмеялась. Отчего лицо ее стало еще прекраснее.
   — Вы мне нравитесь.
   — Приятно слышать, — искренне ответила Элизабет. — Надеюсь, это поможет нам обоим.
   — Я тоже надеюсь, — призналась темноволосая красавица. — Мне кажется, вы очень подходите Джанни. Но со мной ему тоже хорошо. У нас общие интересы, знакомые, мы старые друзья. После смерти мужа, я поняла, как сильно не хочу остаться одна. Вы меня понимаете?
   — Понимаю. Но вы не забыли об определяющем факторе? — Лаура непонимающе подняла идеальной формы бровь, и Элизабет объяснила: — Джанни, это он должен делать выбор. Разве нет?
   — Да, конечно.
   — А теперь, когда мы так мило поболтали, не присоединиться ли нам к остальным гостям? — предложила Элизабет.
   — С удовольствием.
   Они спустились в гостиную, и Джанни пошел им навстречу. Он улыбнулся обеим женщинам, но ладонь его по-хозяйски легла на талию Элизабет, а затем скользнула по ее обнаженной спине.
   Она сразу почувствовала прилив тепла, а когда его губы слегка пощекотали нежное ушко, приятная дрожь пробежала по всему телу. Джанни протянул Элизабет тарелку с закусками, по всей видимости, выбранными им самим.
   В этот момент Элизабет заметила Питера, и аппетит ее мгновенно улетучился.
   — Я подумал, что ты проголодалась.
   — Не очень.
   Он взял кусочек лобстера и поднес к ее губам.
   — Попробуй вот это.
   Элизабет покачала головой. Тогда Джанни сам откусил немного, а остальное снова предложил ей.
   Бога ради, чем он занимается? Элизабет пришлось есть прямо из его пальцев. К ее ужасу, он уже приготовил новую порцию.
   — Тебе не кажется, что это уже слишком?
   — Ты можешь хотя бы сделать вид, что получаешь удовольствие, — бархатным голосом протянул он. Элизабет приоткрыла рот, но, проглатывая следующий кусочек, намеренно укусила его за палец и тут же сделала вид, что страшно расстроилась. — Ох, дорогой, тебе не очень больно? Прости меня, пожалуйста.
   — Думаю, я выживу.
   — Тогда, может быть, принесешь мне выпить?
   — Шампанского?
   Поколебавшись с секунду, она кивнула белокурой головой.
   — Конечно. — Не самый мудрый выбор, но внутри нее уже разгоралось пламя.
   Джанни окликнул официанта, и через минуту тот принес напитки. От итальянского банкира исходило ощущение власти. Мало кто мог выдержать холодный взгляд его черных глаз, особенно если он сопровождался приказаниями, отданными глуховатым, но очень хорошо слышным голосом.
   Элизабет осторожно подняла взгляд, изучая четкие линии лица, твердый подбородок, плотно сжатые губы. Интересно, каким он становится, когда теряет над собой контроль? Легкая дрожь пробежала по ее телу. Несдержанным, бесстыдным, опасным и совершенно неуправляемым, как настоящий дикарь…
   В этот момент Джанни посмотрел ей в глаза. Элизабет опустила веки, почувствовав, что дышать стало неимоверно трудно. Губы Джанни изогнулись в ленивой довольной улыбке.
   Неужели он читает ее мысли? Она знала, что не хочет спать с этим мужчиной — это будет все равно, что продать собственную душу дьяволу. К тому же ты никогда его не забудешь, прошептал противный внутренний голос.
   Элизабет больше не хотела смотреть на своего спутника. Пришлось придумать благовидный предлог, чтобы в тишине привести в порядок мысли.
   — Мне надо поправить прическу, — сказала она, отдавая Джанни бокал с шампанским. — Я ненадолго.
   По дороге Элизабет несколько раз останавливалась, чтобы перекинуться парой слов с гостями. Наконец молодая женщина поднялась на третий этаж, где располагались апартаменты супругов Спенсер. Она зашла в гардеробную матери, поправила перед зеркалом прическу, обновила макияж. За эти несколько минут ей удалось успокоиться, и Элизабет почувствовала себя готовой к любым трудностям.
   Идя по длинному коридору обратно, она неожиданно решила заглянуть в свою старую комнату. Она распахнула дверь и увидела стены, оклеенные знакомыми обоями, свой письменный стол, мольберт, на котором даже остался чистый лист бумаги. Родители не стали что-либо менять на случай, если дочка решит вернуться. Сердце Элизабет затопила волна нежности…
   Почувствовав за спиной движение, женщина резко обернулась. Прислонившись к дверному косяку, на нее смотрел Питер.
   — Здесь расположены комнаты членов семьи, — ровным тоном произнесла она, направляясь к выходу.
   Элизабет ожидала, что молодой человек уступит дорогу, но тот стоял не шевелясь.
   — Питер, ты мешаешь мне пройти.
   Нервы ее были на взводе. В комнаты третьего этажа не проникал никакой шум снизу, как и наоборот. Даже если закричать, то вряд ли кто-нибудь услышит.