Мур Агата. Белокурая кокетка

   — Их прислал Питер.
   — Прислал или принес?
   — Передал через консьержа.
   — Он говорил с тобой?
   — Нет, только стоял на улице и смотрел, как я беру цветы. Потом ушел.
   Джанни недовольно скривил красивые губы.
   — Этот парень играет с огнем — вот о чем ему следовало бы задуматься.
   Без каких бы то ни было дальнейших комментариев, итальянец довел спутницу до машины, усадил и сам сел за руль.
   — Он что, звонил тебе сегодня? — через некоторое время спросил Джанни, ловко лавируя среди остальных машин, наводнивших улицу.
   — Да, звонил пару раз. Сразу после того, как я вернулась домой.
   Реакция Джанни была неожиданной.
   — Завтра утром ты переезжаешь ко мне. Даже не думай возражать! Ничего не желаю слышать! У меня тебе будет спокойнее: мерзавец не сможет пройти дальше подъезда. Это очень дорогая квартира, как ты могла заметить, и в первую очередь я плачу за безопасность. Охрана, система сигнализации — против этого у Аткинса кишка тонка. Так что решено.
   Ну, это уж слишком!
   — Послушай…
   — Я сказал: никаких возражений!
   — Я пока еще не твоя рабыня, чтобы беспрекословно исполнять твои приказы! — немедленно взорвалась Элизабет, нервы которой и так были на пределе.
   — Я забочусь исключительно о твоем же благе, — непреклонно заявил Джанни.
   — Мы обсудим это позже, — пошла на маленькую уступку его спутница.
   С одной стороны, Элизабет не собиралась сдаваться так просто. С другой — сама мысль о том, что Питер в любой момент может выкинуть что-нибудь почище истории с цветами, приводила молодую женщину в ярость. А ярость в данном случае шла рука об руку со страхом. Постоянные злые выходки Питера достигли своей цели: теперь Элизабет стала бояться его.
   Этот человек ведь способен на все, сказала она себе. Не лучше ли воспользоваться покровительством Джанни? Конечно, это не совсем честно по отношению к нему, зато я буду чувствовать себя в полной безопасности.
   Сомнения и страх боролись в душе Элизабет — и победил страх. С Джанни всегда было так надежно, так спокойно!
   Когда они добрались до места проведения благотворительного бала, Элизабет уже совершенно успокоилась. Она приняла решение.
   Приглашенные весело проводили время — танцевали, флиртовали, заводили новые знакомства, обновляли старые… Между танцующими и беседующими неслышно скользили официанты в ливреях, разнося шампанское и прохладительные напитки. На длинных столах вдоль стен были расставлены разнообразные закуски, красиво оформленные букеты, сладости и фрукты. Рядом стояли столики со стульями.
   — А вот и вы!
   Элизабет услышала за спиной женский голос и по легкому итальянскому акценту поняла, кто это.
   — Добрый вечер, Лаура, — вежливо ответила она, оборачиваясь. — Рада тебя видеть.
   Интересно, каков процент лжи в светских разговорах? Наверняка только четверть сказанного оказывается на поверку правдой, кисло подумала молодая женщина, глядя, как Лаура целует Джанни в знак приветствия. Глаза бы мои на нее не смотрели!
   Но делать было нечего, и Элизабет натянуто улыбнулась. В этот момент организаторы бала объявили, что в соседнем зале начнется представление, подготовленное специально для гостей. Все устремились туда.
   Джанни, по-хозяйски держа руку на талии своей спутницы, тоже направился в зал, стремясь занять одно из вишневых кресел. Однако Лаура опередила его.
   — Идите сюда, — прощебетала она, призывно махнув рукой.
   Элизабет с досадой закусила губу — свободные кресла были справа и слева от Лауры, так что Джанни волей-неволей пришлось сесть рядом с ловкой итальянкой.
   Зря стараешься, усмехнулась Элизабет. Что ему до меня? Впрочем, тебе об этом неизвестно, так что помучайся, моя дорогая.
   Вскоре погас свет в зале, зато ярко осветилась импровизированная сцена. Перед публикой появился человек в темно-синих, ниспадающих до полу одеждах, богато украшенных серебряными звездами. Это был Динас Роттерфилд, известный иллюзионист.
   Элизабет совершенно позабыла обо всех своих волнениях и, затаив дыхание, следила за распускающимися на глазах цветами, порхающими по сцене голубями, блестящими шариками и разноцветными лентами. Она с детства обожала фокусы.
   В то время как спутница Джанни расширившимися от любопытства глазами смотрела на сцену, Лаура полностью завладела его вниманием. Она вполголоса завела полный тонких намеков и шуток разговор, не давая ему отвлечься ни на секунду, улыбалась так обольстительно, что могла бы совратить и камень, то и дело спрашивала совета или разъяснения…
   Внезапно Элизабет осознала, что происходит справа от нее, и почувствовала острый укол ревности. Джанни внимательно слушал Лауру, что-то отвечал ей, даже рассмеялся пару раз.
   Сам же втравил меня в эту историю, а теперь идешь на попятный! — раздраженно подумала молодая женщина.
   Заметив, как Лаура интимно наклонилась к собеседнику и прошептала ему на ухо что-то по-итальянски, погладив при этом тонкими пальцами рукав его смокинга, Элизабет решила, что следует ответить достойно. Она не позволит смеяться над собой!
   Быстро оглядевшись по сторонам, молодая женщина оценила ситуацию. Слева от нее как раз сидел вполне подходящий для флирта объект — юноша лет двадцати, пришедший на бал с сестрой.
   Улучив минутку, она повернулась к нему и, очаровательно улыбнувшись, сказала:
   — Мне кажется, что представление просто замечательное. Вы не находите?
   Юноша слегка покраснел. Не каждый день к тебе с небес спускаются белокурые богини для того, чтобы вот так запросто поболтать.
   — О да! Вечер великолепный, — с энтузиазмом подхватил он. — Этот Роттерфилд настоящий маг и волшебник!
   — И так интересно!
   — Вы правы. Позвольте, я за вами поухаживаю, мисс…
   — Мисс Спенсер. Но вы можете называть меня Элизабет.
   — О, Элизабет, какое чудное, замечательное имя! Может быть, желаете шампанского или соку? Я охотно принесу.
   Еще одна томная улыбка, слабое движение ресницами.
   — Минеральной воды, пожалуйста, мистер…
   — Меня зовут Дэниел, но близкие друзья… — Тут юноша снова покраснел. — Близкие друзья обычно зовут меня Дэнни.
   — Так вот, Дэнни, окажите мне услугу, если вы не против, конечно. Я умираю от жажды…
   Против? Да по лицу юноши было видно, что он просто не может до конца поверить в чудо! Эта обворожительная молодая особа обратила на него внимание! Его хорошенькая темноволосая сестренка, которой от роду было лет пятнадцать, повернула голову и с интересом посмотрела на Элизабет.
   Той вдруг стало немного не по себе. Молодая женщина ощутила себя совратительницей детей. Но что сделано, то сделано…
   Дэниел с торжествующим видом принес ей бокал с водой. Так преданный пес подносит найденную палку хозяину. Как тебе не стыдно, Бет, с укоризной произнес внутренний голос.
   Между тем юноша, окрыленный первым успехом, решил продолжить знакомство.
   — Мисс Спенсер, вы не окажете мне честь после представления потанцевать со мной? — собравшись с духом, выпалил Дэниел.
   — Мне было бы очень приятно, — честно ответила молодая женщина, польщенная вниманием юноши.
   Вскоре представление закончилось, и гости отправились слегка перекусить. Прежде чем заняться выбором блюд, Элизабет послала юноше многообещающую улыбку.
   Ощутив прикосновение горячих пальцев к своему запястью, она обернулась. Рядом с ней стоял Джанни.
   — Он ведь еще совсем мальчик, — мягко заметил итальянец.
   — Что это значит? Я не должна с ним разговаривать, да? — надменно произнесла Элизабет.
   — Это значит, что мальчик из-за одного твоего благосклонного взгляда совершенно потерял голову.
   — А как насчет взглядов Лауры? Ты ничего, головы не потерял?
   Джанни с неожиданно теплой улыбкой посмотрел на свою разгневанную собеседницу. Потом нежно взял ее руку и поцеловал каждый пальчик, наслаждаясь прохладной мягкой кожей.
   Весь гнев сразу же куда-то испарился. Элизабет отчаянно боролась с желанием, охватывающим ее подобно лесному пожару.
   Если она намеревалась поссориться с Джанни Копполо, то не следовало подпускать его близко. Как только этот человек оказывался рядом, то злиться или даже просто связно мыслить оказывалось никак не возможно.
   — Не будь букой, — посоветовал Джанни. — Не забывай, нам еще вместе ехать домой.
   — Сомневаюсь.
   — А ты не сомневайся.
   — Ты гадкий, беспринципный соблазнитель несчастных женщин!
   — Разве? — Темная бровь иронически приподнялась. — Тогда наслаждайся этим.
   А что еще оставалось делать. Временами Элизабет настолько подпадала под влияние огненной, властной личности Джанни Копполо, что, как ей самой казалось, теряла всякую способность рассуждать здраво.
   Обреченно вздохнув, молодая женщина занялась едой — она того заслуживала. Мясные рулетики, запеченные со спаржей и сыром были неподражаемы, а разнообразные салаты ласкали взор и обоняние. К тому же как вторую перемену подали креветки — блюдо, которое она любила больше всего.
   Ублажая собственный желудок, Элизабет на время позабыла о своих проблемах. На десерт подали клубнику со взбитыми сливками, ванильное мороженое и кофе. Элизабет рассеянно помешивала ложечкой в чашке с кофе и наблюдала за сценой, по которой в данный момент дефилировали стройные манекенщицы. Они демонстрировали некоторые вещи из их с Фабио новой коллекции.
   Неплохо мы все-таки поработали, с невольной гордостью подумала молодая женщина, наблюдая за мерцающими в электрическом свете полупрозрачными тканями. Есть на что посмотреть.
   Вышитый шифон, органза, тонкий шелк… Роскошные ткани, преображенные в платья, кардиганы, струящиеся юбки, накидки, — все это создавало неповторимое ощущение драгоценной изысканной сказки. Многие женщины жадно смотрели на манекенщиц, завороженные легкостью их движений, красивыми нарядами, подчеркнуто небрежными прическами. О, чего стоила стилистам эта небрежность, на которой непременно настаивал Фабио!
   Странно, что волшебная сказка не кажется таковой ее создателям, грустно подумала Элизабет. Впрочем, существует еще удовлетворение от успешно выполненной работы…
   — Прошу прощения, мисс Спенсер, вы еще не передумали танцевать? — послышался где-то у нее за спиной негромкий мужской голос. Дэниэл!
   — Нет, отчего же? Я с удовольствием потанцую.
   Элизабет повернулась и протянула юноше изящную руку, нарочито игнорируя недовольный взгляд Джанни.
   Тихая романтичная мелодия как нельзя более подходила для медленного танца. Несмотря на молодость, Дэниел вел партнершу уверенно, легко, явно получая от танца истинное наслаждение. В его движениях сквозило мастерство, которое не приобретешь за несколько уроков.
   — Вы прекрасно танцуете, Дэнни, — заметила Элизабет, повторяя его изящные па. Давно ей не случалось танцевать с таким превосходным партнером.
   — О, это совсем несложно, — рассмеялся тот. — Мы с сестрой занимаемся бальными танцами с детства. Я консультировал устроителей сегодняшнего бала.
   — Все равно вы меня впечатляете.
   — Я польщен… — Юноша вдруг запнулся. — Скажите, что вы согласитесь… Ну пожалуйста!..
   — Соглашусь — на что? — удивленно спросила кокетка, подумав, что ее флирт, кажется, зашел слишком далеко.
   — Сходить со мной куда-нибудь. В кино или выпить кофе… Куда хотите!
   — Гмм… с удовольствием, если не буду занята, — промурлыкала Элизабет, в душе проклиная себя за ветреность. Но Дэниел смотрел на нее так, что отказать было невозможно.
   — Правда? Неужели вы согласны?
   — Конечно!
   Правда, Джанни убьет меня своими руками, подумала Элизабет. Но вслух этого не сказала.
   — О, как вы добры! И вы… вы самая прекрасная женщина из всех, которые здесь присутствуют!
   Скорее бы закончился этот бал, тоскливо подумала самая прекрасная женщина из присутствующих, представив себе последствия своего необдуманного поступка.

10

   После танца Дэниел отвел партнершу к ее столику и, вежливо откланявшись, удалился. Джанни, ковырявший что-то лежащее у него на тарелке, вскинул на Элизабет свои темные глаза.
   — Надеюсь, ты объяснила этому молодому нахалу, что к чему? — осведомился он.
   — Его зовут Дэниел, и он пригласил меня на свидание.
   — Ты отказалась?
   Элизабет хотела всего лишь немного помучить Джанни. Нужно же было как-то отомстить ему за то, что он весь вечер общался с Лаурой и не обращал на нее, Элизабет, никакого внимания!
   По правде говоря, это было не совсем так, но надо же было найти оправдание своему поведению. Однако кто знает, как отреагирует темпераментный итальянец, если сообщить ему правду?
   — Я сказала, что подумаю, — проворковала молодая женщина, наслаждаясь смятением, промелькнувшим на обычно невозмутимом лице Джанни. Или это была ярость? — В любом случае, я с ним еще разок потанцую. Дэнни — великолепный партнер. Ты не находишь?
   — Не знаю, я за вами не наблюдал, — проворчал Джанни. — В любом случае, следующий танец — мой.
   — Возможно, — милостиво улыбнулась неисправимая кокетка.
   Мир на некоторое время был восстановлен.
   — Еще кофе? — спросил Джанни.
   — Не откажусь, — честно призналась Элизабет. — Я, кажется, немного перепила шампанского. Еще немного — и я перестану контролировать мои действия. Я и так уже совершенно готова…
   — Готова — к чему? — улыбнулся Джанни.
   — К тому, чтобы выцарапать Лауре глаза.
   — Мы с ней всего лишь друзья.
   — Знаю, знаю! Просто выглядите, как любовники, а так — самые настоящие друзья, — ехидно прокомментировала сгорающая от ревности женщина.
   — Что ты такое говоришь? Ей действительно требуется дружеское участие!
   — Послушай, Джанни, я уважаю твою веру во взаимопомощь и дружбу между мужчиной и женщиной. Но, может быть, ты раскроешь глаза?
   В это время подошел официант, неся на подносе чашку кофе. Элизабет замолчала и занялась ароматным напитком.
   — Джанни, дорогой, не хочешь потанцевать? Элизабет, я надеюсь, ты не против? — Казалось, Лаура возникла откуда-то из воздуха.
   — Конечно же, не возражаю. — Соперница одарила ее ядовитой улыбкой. — Наслаждайтесь, а я как раз допью кофе.
   После того как эти двое удалились, Элизабет с яростью уставилась на ни в чем не повинную чашку. Проклятье! Почему все так, как оно есть! Даже пожаловаться некому. А кто это подходит к столику?
   — Доченька, наконец-то я до тебя добралась. — Миссис Спенсер приветливо улыбнулась дочери. — Мы с отцом наблюдали за вами издалека. Столько дел, столько дел!.. К тому же было как-то неловко отрывать тебя от этого итальянца. Вы выглядите замечательной парой.
   Элизабет очень хотелось сказать матери всю правду, но она не решилась. Да и что на данный момент было правдой? То, что она по уши влюбилась в человека, который к ней совершенно равнодушен?
   — Мне тоже нравится Джанни, — последовал осторожный ответ.
   Не стоило расстраивать родителей. И себя тоже.
   — Мы уже скоро поедем домой, детка. Поздновато для таких стариков, как я и твой папа. Не хочешь завтра пообедать с нами?
   В это время вернулись Лаура и Джанни. Итальянец вежливо приветствовал миссис Спенсер и привычным жестом обнял ее дочь за талию. Элизабет дернулась, но решила не показывать при матери, чего на самом деле стоят эти жесты.
   — Звучит соблазнительно, но завтра я не могу.
   — Может быть, послезавтра?
   — Только не в выходные, — неожиданно ответил за нее Джанни. — В выходные мы будем в Эдинбурге.
   Что? Этот человек определенно сошел с ума!
   — Где мы будем? — не веря своим ушам, переспросила изумленная женщина.
   — В Эдинбурге. Я должен съездить туда по делам.
   — О, Шотландия… Это так романтично! — воскликнула миссис Спенсер. — Прервешься, передохнешь от работы, детка. Прекрасная мысль!
   Нет, черт возьми, совсем не прекрасная! Кажется, этот самонадеянный итальянец считает, что имеет право решать за нее! С какой стати? Не слишком ли много он себе позволяет?.. Впрочем, сама виновата.
   Но главное — не сдаваться без борьбы! В пылу спора Элизабет не заметила, как Сара Спенсер тактично удалилась, не желаю становиться свидетельницей выяснения отношений между дочерью и приглянувшимся ей итальянским банкиром.
   — А меня ты спросил? — с язвительной улыбкой поинтересовалась Элизабет.
   — Нет. Но ты все равно полетишь со мной.
   — Как бы не так! Я не намерена таскаться за тобой, как собачонка!
   — Послушай, моя маленькая, — терпеливо произнес Джанни, словно разговаривая с неразумным ребенком. — Завтра я лечу в Эдинбург. У меня там назначена деловая встреча, а заодно нужно подписать пару договоров. И ты полетишь со мной, потому что так будет лучше для всех нас.
   — И каким же образом ты заставишь меня сделать то, что я не желаю? — окончательно разъярившись, осведомилась Элизабет.
   — А вот это мне не хотелось бы обсуждать при всех, моя дорогая, — прошептал невыносимый итальянец, доверительно склонившись к ее уху.
   Невольно покраснев, молодая женщина со вздохом закрыла глаза, потом медленно распахнула их.
   — Заруби себе на носу, Джанни Копполо, ты не можешь распоряжаться мной! Понятно?
   — Могу и буду, — мягко возразил Джанни. — Пока этот мерзавец Аткинс не покинул пределы Англии.
   Гнев и бессилие, клокотавшие в душе Элизабет, вылились в наиболее ядовитый из возможных ответов.
   — Надеюсь, что в своих грандиозных планах ты не забыл о Лауре?
   — Конечно, нет. — Красивые губы итальянца скривились в странной улыбке. — Я не стану ее обижать.
   Каков негодяй! Элизабет ощутила, как все мышцы свело от ненависти.
   — Не думаю, что хочу с тобой танцевать, — холодно бросила она.
   — Конечно же, хочешь.
   Сильные руки обняли затрепетавшую женщину за талию. Проклятье! Неужели она никогда не сможет противиться его нечеловеческому обаянию?
   — Ты всегда знаешь, чего я хочу?
   — Да. — Улыбка победителя осветила его лицо.
   — Мне нужно попудрить носик, — попыталась извернуться Элизабет, отчетливо сознавая, что еще несколько секунд такой дразнящей близости, и вся ее решимость растает, как снег под жаркими лучами солнца.
   Было уже довольно поздно, и гости потихоньку начинали разъезжаться. Через час бал закончится, останется лишь пустой зал, осиротевшая сцена и шуршащее конфетти на паркетном полу…
   Миновав коридор, Элизабет зашла в туалетную комнату. Приведя себя в порядок, она подошла к огромному, в человеческий рост, зеркалу для того, чтобы оценить результаты своих усилий. В это время дверь распахнулась, впуская еще одну даму.
   Лаура! Ее только здесь не хватало! Или она специально ходит следом?
   — За тобой не угонишься, — без обиняков заявила вошедшая. — Мне следует многому у тебя поучиться.
   Сомнительный комплимент, мысленно усмехнулась Элизабет. Да и комплимент ли это?
   Она молча смотрела на соперницу, ожидая продолжения.
   — Всего неделя, как возобновили знакомство, а Джанни так и вьется вокруг тебя!
   Элизабет невозмутимо закрыла тюбик губной помады и убрала его в сумочку.
   — Я очень благодарна ему за помощь и участие, — с невинным видом сообщила она.
   — Забавно… — Лаура бросила быстрый взгляд на отражение Элизабет. — Какая неприятная история вышла с Питером Аткинсом. А в итоге все очень удачно окончилось… для тебя.
   — Насколько я понимаю, ты обвиняешь меня в том, что я нарочно все подстроила, чтобы завладеть вниманием Джанни?
   — Моя дорогая, для того чтобы завладеть вниманием этого человека, многие женщины пойдут даже на убийство.
   — Уж не себя ли ты имеешь в виду? — сладким голосом осведомилась Элизабет, которой уже порядком надоел этот разговор.
   — Угадай, где правда, а где нет, — предложила Лаура.
   — Лучше сама скажи, какова цель нашего «милого» разговора.
   Молодая женщина всерьез встревожилась. А вдруг эта сумасшедшая итальянка сейчас вынет из сумочки пистолет и размажет ее мозги по стене. Может, у них там, в Италии, это в порядке вещей…
   — Просто хочу сообщить тебе, что тоже участвую в состязании.
   — Это не состязание. А Джанни не приз.
   — Ты не похожа на идиотку, как мне кажется. Тогда скажи мне, какую цель преследуешь?
   — Никакую! Меня совершенно не интересует этот мужчина. Ему нравится играть в отважного спасителя женщин. Что ж, похвальное занятие. Но я к этому не имею ни малейшего отношения!
   С этими словами взбешенная женщина повернулась и вышла из комнаты, оставив Лауру размышлять над услышанным.
   Джанни и Фабио о чем-то мирно беседовали, потягивая кофе. Супруги Спенсер уже давно уехали домой. Стараясь не выдать своих эмоций, Элизабет подошла к мужчинам.
   Близилась полночь, и они решили, что пора уходить. Фабио распрощался с ними на пороге.
   На улице текла своя жизнь — суетная, неразмышляющая, жадная до впечатлений. И на какое-то мгновение молодая женщина остро ощутила свое одиночество.
   Как это странно — быть частью города и при этом такой одинокой! Она чуть повернула голову и увидела, что Джанни любуется переливающимися огнями вывесок. В их неверном свете он выглядел таким… незащищенным. Показалось, наверное.
   Всю дорогу оба молчали.
   — Я иду спать! — с вызовом заявила Элизабет своему спутнику, когда они остановились перед дверью ее квартиры. Одно ловкое движение — и она захлопнет дверь перед его носом!
   — Если ты собралась ссориться, то сейчас неподходящее время и место, — недовольно заметил Джанни.
   Элизабет медленно подняла правую руку к самому его лицу и стала загибать пальцы.
   — Я не переступлю порога твоей квартиры — это раз… Я не поеду ни в какой Эдинбург — это два… И вообще, я не имею ни малейшего желания тебя слушать — это три…
   — Отлично, но…
   Но Элизабет уже завелась и не желала ничего слышать.
   — Да, и не забудь передать твоей распрекрасной Лауре, что у меня нет никакого намерения играть с ней в игру под названием «Завоевание Джанни Великолепного», так что она может спать спокойно! Скажи ей, скажи… что у меня роман с Фабио!
   Темные брови Джанни негодующе сошлись на переносице.
   — Но она…
   — Не делает тайны из своих устремлений? Да, это так!
   — Скорее, иногда чересчур увлекается.
   — И это тоже!
   Вместо того чтобы ответить, Джанни просто положил сильные руки Элизабет на плечи и привлек ее к себе. Глаза ее тут же закрылись, и она могла только постанывать от удовольствия, ощущая, как чуткие пальцы поглаживают и разминают уставшие за день мышцы шеи и спины.
   — Это нечестно, ты всегда выигрываешь, — прошептала молодая женщина, не в силах отказаться от наслаждения.
   — Кто же виноват, что ты так любишь мужчин? — поддразнил ее Джанни, совершив какое-то неуловимое движение и оказавшись в холле. Ногой он умудрился захлопнуть входную дверь.
   Военные действия лучше всего вести на территории противника, видимо, решил Джанни. Но он просчитал, подумала Элизабет.
   — Мы можем пойти в спальню, и я помассирую тебе спинку. А можем в ванную, — предложил итальянец.
   — Джанни, пожалуйста, не надо…
   — Хочешь, чтобы я остановился?
   — Нет, но…
   — Так нет или да?
   — Да, — собрав остатки храбрости, сказала Элизабет.
   Оказаться вне надежного кольца его рук было так ужасно! Она тут же почувствовала себя бесконечно одинокой. Однако подняла голову и посмотрела прямо в глаза своему искусителю. Встречать опасность надо лицом к лицу — так всегда считала Элизабет.
   — Я все-таки не вижу надобности переезжать к тебе. А эта поездка в Эдинбург здорово смахивает на бегство. Все, чему суждено случиться, произойдет. Не нам это менять.
   — Только не говори мне, что хочешь тут остаться в одиночестве. Тебе не кажется, что Аткинс будет дневать и ночевать возле твоей двери. Или, что еще проще, подкараулит тебя на стоянке вечером. Ты ведь всегда возвращаешься домой одна, не так ли?
   Ужасные картины замелькали перед мысленным взором несчастной женщины. И она невольно поежилась.
   — Неужели ты хочешь подвергнуться физическому насилию из-за глупой гордыни? Неужели считаешь, что в состоянии противопоставить что-нибудь реально действенное психически неуравновешенному мужчине, за которым числится несколько изнасилований. Ты что, хочешь пополнить список его жертв.
   Нет! Вот этого она хотела меньше всего. Но моральное насилие ничуть не лучше! А чем, интересно, в данный момент занимается этот лощеный итальянец?
   Давлением. Это называется психологическим давлением. Он просто пользуется обстоятельствами для того, чтобы заставить ее плясать под свою дудку.
   — И ты думаешь, что так просто уговоришь меня? — прошипела Элизабет.
   Быстро, пока Джанни не опомнился, она проскочила в спальню и заперла дверь на ключ. Некоторое время она стояла, прислушиваясь к тишине в соседней комнате, и старалась выровнять дыхание.
   — Можешь переночевать на диване в гостиной, если так уж жаждешь оберегать меня! — язвительно выкрикнула Элизабет, втайне рассчитывая, что Джанни уйдет.
   А теперь спать! — приказала она себе. Хватит сексуальных экспериментов, переживаний, страхов и прочего. Чему бывать — тому не миновать.
   С этими мыслями уставшая женщина торопливо умылась, почистила зубы и со стоном наслаждения легла на прохладные простыни. Выключив ночник, она погрузилась в благословленную темноту…
   Проснулась Элизабет от странного ощущения чьего-то присутствия. Улица за окном была еще темной — стало быть, утро еще не наступило. Она осторожно протянула руку… и нащупала лежащего рядом человека.