— Слишком рискованно, — возразила Эмили. — Вдруг она окажется из тех, кому подобные вещи нравятся.
Хэл рассмеялся, затем призадумался.
— По-твоему, не годится?
— Нет. Я бы не стала пробовать. Кэролайн слишком умна, чтобы попасться на такую удочку. Заклинания этого типа устроены так, что от них не увильнешь.
Если не выполнить свою часть уговора, станет только хуже.
— И для тебя это тоже плохо, верно? — Хэл прямо взглянул на Эмили. Девушка отвела глаза. — Я не хуже других умею складывать два и два. Кэролайн держит меня в качестве запасного варианта, на случай если ей не удастся найти кого-нибудь по вкусу. Но если она не выйдет и за меня, то получит компенсацию из имущества твоей матери. Я прав?
Долгую минуту Эмили выглядела такой несчастной, что Хэл уже готов был обнять ее за плечи и сказать, чтобы она ни о чем не беспокоилась. Но тут девушка выпрямилась, повернулась к нему и бестрепетно взглянула прямо в глаза.
— Да, и что? Мне говорили, что в Мелиновере множество юношей. Там Совет лордов со всеми их семьями, и в городе полно знати. Если девушка выглядит, как Кэролайн, найдется уйма парней, готовых простить ей скромное происхождение. В чем проблема?
— В одном слове, — ответил Хэл. — Приданое.
— Ох!
Он снова принялся вышагивать взад-вперед.
— Как бы то ни было, все не так просто, как тебе кажется. Трудность не в том, чтобы найти парня, которому приглянется Кэролайн, а в том, чтобы найти парня, который понравится ей самой.
— Ну, ей же просто нужен кто-нибудь красивый. Уверена, в Мелиновере полно привлекательных юношей.
— Несомненно, — согласился Хэл. — Но она девушка. Кто в состоянии предугадать, что девушке нравится в парне? Одна познакомится с парнем, да второй раз на него и не посмотрит. А другая пройдет мимо, увидит его же и решит, что это самое потрясающее двуногое на свете. Понимаешь, что я имею в виду?
Эмили сглотнула.
— Да, — произнесла она очень тихо. — Понимаю.
4
Хэл рассмеялся, затем призадумался.
— По-твоему, не годится?
— Нет. Я бы не стала пробовать. Кэролайн слишком умна, чтобы попасться на такую удочку. Заклинания этого типа устроены так, что от них не увильнешь.
Если не выполнить свою часть уговора, станет только хуже.
— И для тебя это тоже плохо, верно? — Хэл прямо взглянул на Эмили. Девушка отвела глаза. — Я не хуже других умею складывать два и два. Кэролайн держит меня в качестве запасного варианта, на случай если ей не удастся найти кого-нибудь по вкусу. Но если она не выйдет и за меня, то получит компенсацию из имущества твоей матери. Я прав?
Долгую минуту Эмили выглядела такой несчастной, что Хэл уже готов был обнять ее за плечи и сказать, чтобы она ни о чем не беспокоилась. Но тут девушка выпрямилась, повернулась к нему и бестрепетно взглянула прямо в глаза.
— Да, и что? Мне говорили, что в Мелиновере множество юношей. Там Совет лордов со всеми их семьями, и в городе полно знати. Если девушка выглядит, как Кэролайн, найдется уйма парней, готовых простить ей скромное происхождение. В чем проблема?
— В одном слове, — ответил Хэл. — Приданое.
— Ох!
Он снова принялся вышагивать взад-вперед.
— Как бы то ни было, все не так просто, как тебе кажется. Трудность не в том, чтобы найти парня, которому приглянется Кэролайн, а в том, чтобы найти парня, который понравится ей самой.
— Ну, ей же просто нужен кто-нибудь красивый. Уверена, в Мелиновере полно привлекательных юношей.
— Несомненно, — согласился Хэл. — Но она девушка. Кто в состоянии предугадать, что девушке нравится в парне? Одна познакомится с парнем, да второй раз на него и не посмотрит. А другая пройдет мимо, увидит его же и решит, что это самое потрясающее двуногое на свете. Понимаешь, что я имею в виду?
Эмили сглотнула.
— Да, — произнесла она очень тихо. — Понимаю.
4
Чтобы наверстать упущенное время, троица ехала до позднего вечера. Когда они достигли городских окраин, уже совсем стемнело. Девушки начали придерживать лошадей. Сообразительности Хэла хватило, чтобы понять почему. Кэролайн слишком мало знала о мире за пределами Ручьев, а Эмили почерпнула сведения о нем лишь из прочитанных книг и наставлений матери. Двум молодым женщинам довольно трудно въехать в незнакомый город и гораздо труднее сделать это ночью. Особенно если они устали, если они забрызганы грязью и если их лица покрыты слоем дорожной пыли.
Принц благоразумно свернул с главной улицы и высмотрел харчевню. Харчевня называлась «Бык и Барсук», а на раскрашенной деревянной вывеске маленькое мохнатое животное вонзало зубы в нос разъяренного бугая. Картинка не самая располагающая, но из окон лился теплый свет, а сквозь открытую дверь доносились обрывки веселой болтовни.
— Я знаю это место. У хозяина найдется пара свободных комнат. Довольно дешево. А вы заодно сможете принять ванну, да и кормят очень хорошо, если вы не возражаете против общепита.
На девичьих лицах отразилось сомнение. Трактиры в Мелиновере имелись самые разные. От набитых пьяными матросами портовых баров до солидных и дорогих ресторанов с папоротниками в кадках. В ресторан мужчина может привести женщину и пить вино, в то время как его спутница потягивает розовый лимонад. И даже если он не любит вино, ему все равно придется пить именно вино, поскольку подружка ясно дала понять, что ей не нравится пивной перегар. Свидание по-мелиноверски — вообще штука не простая. А еще по законам Мелиновера всем тавернам в случае надобности надлежало предоставлять посетителям пищу и ночлег. Тем не менее даже лучшие из них считались весьма неподходящим местом, чтобы преклонить голову.
— Это не такое место. — Хэл заметил сомнение, отразившееся на лицах девушек. — Комнаты чистые и используются только для сна.
— Общепит меня не пугает, — решилась Эмили.
В темноте угадывался сурово нависающий над городом Мелиноверский замок. На его фоне крохотная гостиница выглядела особенно заманчиво.
— Дешево — это насколько? — поинтересовалась Кэролайн.
— У меня есть немного денег, — ответил Хэл. — Я обо всем позабочусь.
Они привязали лошадей и вошли внутрь. В харчевне оказалось полно народа, но все побросали свои столики и места у стойки и сгрудились вокруг верзилы, громко спорившего с кем-то невидимым.
За стойкой болтался паренек лет четырнадцати. Увидев вошедших, он расплылся в улыбке.
— Привет, Хэл! Ваше высочество! Добро пожаловать домой. Давненько мы вас не видали.
— Привет, Томми. Да уж, давненько. Занят был.
— Тут ходили слухи, что вас превратили в лягушку.
— Да что ты говоришь, — покачал головой Хэл. — Поразительно, откуда только берутся эти домыслы, а? Отец на месте?
Томми помотал головой.
— Мама с папой устанавливают ларек на ярмарочной площади. Сегодня все на мне.
— Хорошо. Это мои друзья Кэролайн и Эмили.
— Привет, — сказал мальчик.
Девушки пробормотали ответные приветствия.
— Они хотят привести себя в порядок перед визитом в замок. Нам понадобятся комнаты наверху, ванны попозже и какой-нибудь ужин.
— Конечно, — откликнулся Томми, но как-то озабоченно. Он перегнулся через стойку к Хэлу и заговорил тихо, чтобы слышал только принц. — Гм, ваше высочество, мне очень неприятно задавать подобный вопрос, но если бы мой отец был здесь, вы знаете, он бы захотел посмотреть на цвет ваших денег.
— Деньги у меня в замке, Томми. Я пришлю посыльного с оплатой, как только доберусь туда.
Вид у Томми сделался совсем несчастный.
— Разумеется, мы верим вам, ваше высочество, но король…
— Долги моего отца — не мои долги, Томми. Ты же знаешь, я не подвожу.
— Н-ну…
— Мы исчезнем рано утром. Ты получишь деньги прежде, чем твой отец успеет вернуться домой.
Томми решился.
— Ладно, Хэл. Дайте мне пару минут приготовить комнаты.
— Великолепно. А пока мы ждем — как насчет пары кружечек легкого пива для девушек?
— Уже бегу.
Принц направился через переполненный зал, расчищая дорогу для семенящих следом спутниц. По пути он пожимал руки и хлопал по плечам. Казалось, все его знают и все ему улыбаются. Путники заняли места за грубым деревянным столом и присоединились к толпе. Здоровяк как раз подходил к концу рассказа, размахивая в такт словам медной пивной кружкой, расплескивая пиво на всех, кто оказывался в пределах досягаемости. Его лицо скрывала густая черная борода, а из рукавов кожаной куртки выглядывала густая шерсть. За спиной детины висел тяжелый арбалет.
— Вот принцесса и говорит: «Как тебя зовут? Джеральд?»
— Враки это все, — сказал кто-то невидимый.
— Затем она говорит: «Тогда Патрик?»
— Не было ничего подобного, — произнес тот же голос.
— И вот, — продолжал великан, — принцесса приставляет пальчик к румяной щечке, погружается на некоторое время в глубокую задумчивость и наконец изрекает: «А твое имя — совершенно случайно — не Румпелыптильцхен?»
Толпа взревела от хохота. Гигант торжествующе раскинул руки и затем поднес кружку к губам.
— Где мой эль? — удивился он.
Толпа расступилась, в проходе обнаружился невысокий человечек, коротышка тридцати с небольшим лет, еле достававший подбородком до края стола. Он торжественно прошествовал к бару, с кошачьей ловкостью вскарабкался на табурет и стукнул кулачком по стойке.
— Что должен сделать человек, чтобы его здесь обслужили?!
Томми быстренько наполнил кружку и пустил в сторону посетителя, затем подхватил три кувшина и понес к столику принца.
Коротышка встал на сиденье табурета и обратился к толпе:
— Таки я вам скажу, что все было совсем не так. Эта девушка оказалась антисемиткой. Она выдумала свою историю, чтобы выставить меня в неприглядном свете. Она утверждала, что я требовал себе ее первенца — нет, вы себе представляете? Типичная клевета на евреев. Это же очевидно!
— А мне очевидно, — заявил здоровяк, — что ты пытался завлечь девушку какой-то бородатой сказкой про волшебную прялку, а она отплатила тебе той же монетой.
— Если ты хочешь сказать, что это правда, так вот я скажу тебе, что это совсем не правда. Слушай, ты собираешься пить или так и будешь размахивать кружкой всю ночь?
— Ну, если ты платишь, то я пью. — Великан поставил кружку на стойку и огляделся. — Эй, это же принц Хэл.
Его высочество помахал ему. Гигант подождал, пока его кружка наполнится, и пошел к их столу, знаком велев коротышке присоединиться.
— Ваше высочество, как приятно увидеть вас снова!
— Медведь Макалистер, — представил его Хэл. — Прекрасный арбалетчик. Я так понимаю, ты приехал на турнир?
— Разумеется, ваше высочество, и надеюсь снова увезти домой немножко призовых деньжат. Позвольте представить вам моего вызывающе рослого друга по имени Румпелыптильцхен, как вы, должно быть, уже слышали. Недавно сбежал из родного королевства из-за антисемитского заговора — как он сам утверждает.
— Приятно познакомиться, — поклонился Румпелыптильцхен. — Хотя, если вы думаете, что я еврей, таки на самом деле я вовсе не еврей. Просто люди так считают. Не знаю почему.
— Может, потому, что твои родители были евреи? — предположил Медведь. — Я нередко замечал, что такой факт до некоторой степени связан с подобными недоразумениями.
— Почему ты решил вообразить, что мои родители были евреи? Никто не знает, кто они были. Они подбросили меня на порог.
— Ну да, на порог синагоги. Типа, не ходовой товар. Да еще назвали Румпельштильцхеном.
— "Штильцхен" не еврейское имя. Я думаю, ты имеешь в виду «Ривкин».
— А что такого страшного в том, чтобы быть евреем? — удивилась Кэролайн.
— Кроме преследований? Я тебе скажу. — Румпелыптильцхен с грохотом поставил кружку на стол, и юной троице сделалось ясно, что они с Медведем уже изрядно приняли. — Это еда! Я не люблю еду. Я могу стерпеть предрассудки и злословие, но еда — это ужасно. Маца, клецки, каша варнишка. Они мягкие, маслянистые и безвкусные.
— Неправда, — не согласился принц Хэл. — Как насчет печеночного паштета?
Карлик немною подумал.
— Ладно, должен признать, печеночный паштет евреи делать умеют, здесь я вам уступаю.
— А солонина? — подхватила Эмили. — А построма?
— Верно, — поддержала ее Кэролайн. — И хлеб. Чудный бутерброд с постромой и ржаным хлебом.
— С ломтиком маринованного огурчика, — вздохнул Медведь.
— Ладно, ладно, вы меня таки уговорили, — вздохнул Румпелыдтильцхен. — Мне просто не нравится быть евреем, вот и все. Вы умеете прясть? — спросил он у Кэролайн, внезапно меняя тему.
— По правде сказать, умею, — ответила белокурая девушка, приятно удивленная вопросом коротышки.
— Эй, — окликнул его Медведь. — Не начинай сначала.
— А что такого? Я только спросил. Значит, вы умеете прясть. И насколько хорошо?
— Честно говоря, очень хорошо. Могу без ложной скромности сказать, что я одна из лучших.
— Если бы вы только могли догадаться, как это прекрасно! — обрадовался Румпелыптильцхен. — Но скажите мне, вы быстро работаете? Потому что времени у нас — только от полуночи до рассвета.
— Ох, оставь ее в покое, — предложил Медведь.
— Она правда умеет прясть? — поинтересовался Хэл у Эмили.
Это кое-что объясняло относительно Кэролайн. Прядение не считалось полноправным ремеслом и потому не требовало ученичества. Тем не менее хорошие пряхи всегда пользовались спросом, а для незамужней женщины это был один из немногих достойных способов поддержать свое существование.
— Я был у нее в доме, но прялки не заметил.
— Она продала ее, чтобы оплатить поиск лягушек, — прошептала Эмили.
— Круто. Я и впрямь ей здорово обязан. А насколько она хорошая мастерица?
— Она может спрясть нить для вышивания.
— Правда?
— Я сама у нее покупала.
Нить для вышивания! Даже Хэл знал, что это вершина прядильного мастерства. Румпелыптильцхен продолжал свои объяснения.
— Разумеется, ты умеешь прясть лен. Прясть лен умеет любая женщина. Вопрос в том, сможешь ли ты спрясть немоченую кудель?
Вымачивание производится для того, чтобы волокна не слипались друг с другом.
— Зачем тебе немоченая пряжа?
— Хочу сохранить естественный цвет.
— Так сотките ее, а потом покрасьте ткань. Иначе на отделение волокон уйдет слишком много времени. Не получится спрясть много за одну ночь.
— Ага, — поддакнул Медведь, — это-то и привело к крушению всего плана.
— Какого плана? — не поняла Кэролайн. Принц и Эмили наклонились поближе. — О чем вы говорите?
— Вы мне не поверите, но у меня есть волшебная прялка, — объявил Румпельштильцхен. — И представьте себе, эта прялка прядет из обычной кудели золото.
— Это он так говорит, — заметил Медведь.
— Должен вас заверить, это сработает. Колдовал волшебник высшего класса. Я сделал ее согласно его указаниям, а я по профессии краснодеревщик, — пояснил коротышка. — Но он так и не явился забрать заказ, поэтому прялка теперь, без сомнения, моя.
— Извините, — улыбнулась Кэролайн, — я не сомневаюсь, что это прекрасная таверна и все такое, но, по-моему, вы не проводили бы здесь вечера, если бы могли прясть золото из льна.
— А он и не может, — сказал Медведь.
— Говорю вам, все получится. Я просто не хочу, чтобы волшебство пропало впустую.
— Продолжайте, — поощрила Кэролайн.
— Беда в том, что сработает она лишь однажды и проработает всего одну ночь. А прясть немоченую пряжу трудно. Как ни крути, много золота не получится.
— Поэтому, — перебил его Медведь, — мой маленький друг прибег к мошенничеству. Вы знаете, какой скряга матагарский король? В отличие от нашего дражайшего монарха.
— Ладно тебе, — поморщился Хэл. — Не будем об этом.
— Гм, простите, ваше высочество. Как бы то ни было, Румпелыптильцхен нашел пряху и заключил с ней сделку. После чего заявил королю Матагара, что у него есть мастерица, которая умеет прясть золото из льна. Если король женится на девушке, золото его. Разумеется, король потребовал провести испытания.
— Конечно.
— Румпелыптильцхен устроил так, чтобы их с девушкой проводили в замковое подземелье и заперли. Наутро он обещал выйти оттуда с мешком золота.
— Он купился! — воскликнул коротышка. — Вы не поверите. Таки он действительно был у меня в руках.
— Да вот только король решил, что Румпельштильцхену доверять не стоит. Он вышвырнул его из темницы и сам провел там ночь вместе с девушкой. И угадайте, что произошло? Наутро никакого золота, но старый хрен решил, что все равно женится на пряхе.
— Какая романтическая история, — вздохнул Хэл. — У меня прямо слезы на глаза наворачиваются.
— Некоторые вещи за деньги не купишь, — согласилась Эмили.
— Румпелыитильцхен отправился к этой девице и потребовал платы согласно условиям договора, — продолжал Медведь.
— По-моему, это честно, — прокомментировала Кэролайн. — Даже если все пошло не по плану, она бы никогда не вышла за короля, не сведи он их.
— Замечательно! Ты видишь, да? Именно так я им и говорил, — насел Румпелыптильцхен на Медведя.
— А девица наплела королю какую-то дичь, и наш друг вылетел из города поперед собственной прялки.
— Невоспитанный шовинист, — фыркнул карлик.
— Я ценю ваши усилия, — покачала головой Кэролайн, — но в данный момент я несколько отошла от прядения. Спасибо за предложение.
— Да-а, друг мой, — посочувствовал Медведь Румпелыптильцхену, — придется тебе поискать девицу поглупее.
— И это ты мне будешь говорить? А что ты мне ответишь, если я спрошу тебя насчет того волшебного меча?
Ухмылка застыла у Медведя на физиономии.
— Это совершенно другое дело.
— Это, скажу я вам, великолепное помещение капитала, не сомневаюсь. Я по крайней мере не потратил на свою прялку ни гроша.
— У вас есть волшебный меч? — спросила Эмили.
— Не совсем, — пробурчал Медведь. — Эй, пора пропустить еще по кружечке. Кто присоединяется? Я плачу.
— Таки не надо суетиться, — осадил его коротышка. — Ты рассказал свою историю, что же такого будет, если я расскажу свою?
— Мне тоже хотелось послушать про этот заколдованный меч, — поддержала его Эмили. — Я учусь на волшебницу.
— Эта история, я вам скажу, принесет вам мало пользы. Разве что в качестве примера, как не надо делать.
— Не расстраивайтесь, — посочувствовала Медведю будущая колдунья. — Вы не первый и не последний, кого одурачили при помощи поддельного волшебного меча.
— Э-э! Он как раз таки не поддельный, — наслаждался Румпелыптильцхен. — Вот только волшебные мечи по большей части заколдованы так, чтобы способствовать победе в бою. А присутствующий здесь мистер Гениальность раздобыл единственный в мире волшебный меч, с помощью которого вы гарантированно схлопочете в торец.
— Не понимаю, — пожаловался Медведь. — В порту он прекрасно работал.
— Вы купили его в порту?
— На корабле, который привез пряности с Дальнего Востока. Это первое их путешествие так далеко на запад. Маленький такой кораблик, набитый мускатным орехом. Ну, я разговорился с одним из матросов, думал, может, чего интересного узнаю. Слово за слово, продал он мне этот заколдованный меч. В смысле, мне показалось, что это действительно неплохая цена за заколдованный меч.
— Теперь ты знаешь почему, — подкусил Румпельштильцхен.
— Конечно, я опробовал его, прежде чем выложить деньги. У парня нашлась пара обычных мечей, и мы немного пофехтовали. Он не смог пробить мою защиту.
— Разумеется, он позволил тебе выиграть.
— Нет-нет, ничего подобного. Я проверил его в обе стороны, мы бились им по очереди. И я тоже не смог пробить его защиту. Он, безусловно, мастер, но… Не знаю. Меч заколдован нормально. Только что-то с ним не так.
— Иногда заклинание просто не схватывается, — предположила Эмили.
— Здорово! — выдохнула Кэролайн. — Волшебные мечи. Город мне нравится. У нас в Ручьях подобных историй не услышишь.
— Можно взглянуть на меч?
Все посмотрели на Хэла, до сих пор помалкивавшего.
— Если он у тебя с собой, — добавил юноша.
— Не вопрос, — отозвался Медведь. — Приторочен у седла. Сейчас принесу.
— Сиди, — остановил его Хэл. — Я сам принесу. Ты все еще ездишь на том чалом? Я знаю твоего коня. — Он выскользнул из-за стола. — Я мигом.
— Славный молодой человек, — высказался Румпельштильцхен, когда принц ушел.
— Старый добрый Хэл, — согласился Медведь.
— Почему люди так с ним обращаются? — удивилась Кэролайн.
— Как?
— Ну, вы понимаете… — Девушка немного помедлила, подбирая нужные слова. — Вот говорят: «Старый добрый Хэл». Зовут его по имени, здороваются за руку. Как будто вообще не знают, что он принц. Разве людям не полагается вести себя более… не знаю… более почтительно?
— Обычно так оно и есть, — кивнул Медведь. — Но типичный принц, как вы его себе представляете, это высокородный сноб. Хэл не таков. При нем не надо кланяться и лебезить.
— Я не ожидал найти его таким простым в общении, — заметил Румпельштильцхен.
— Хэла все любят. И он хороший парень. Он не забывает своих друзей.
— М-м-м, — протянул коротышка. — Должен заметить, я слышал, будто и врагов он тоже не забывает.
— Тем более имеет смысл поддерживать с ним добрые отношения.
— Не уверена, что одобряю это, — заявила Кэролайн. — По-моему, люди должны проявлять к нему больше уважения.
— Не нам об этом говорить, — возразила Эмили. — Мы сами разговаривали с ним весьма вольно.
Она с любопытством покосилась на блондинку, обращение которой с юным принцем можно было назвать каким угодно, только не почтительным.
— Но это ведь были только мы, — произнесла Кэролайн почти про себя. — Я не ожидала, что так ведет себя целый город.
Медведь расхохотался.
— Если вы, барышни, ищете случая продемонстрировать свои изысканные манеры, не волнуйтесь. Как только Хэл доставит вас в замок, у вас будет предостаточно возможностей проявить почтительность и уважение. Снобов в Мелиновере предостаточно. Особенно в замке. Может, потому-то все так запросто и держатся с Хэлом. Я имею в виду, есть старшие братья, два красавчика-принца Джефф и Кенни, и есть Хэл, э-э… гм…
Медведь вдруг осознал, что обе девушки пытаются продырявить его взглядом. Он осекся и неожиданно заинтересовался чем-то на дне своей кружки.
— Младший брат, — закончил за него Румпельштильцхен.
— Ага! — вскинул голову Медведь. — Именно это я и собирался сказать.
— Кому-то же приходится быть младшим. — Хэл пробрался к столу. — Оказывается, я лучше всех подошел на эту роль.
Он положил меч на столешницу, и все принялись его рассматривать. Мужчины — с несколько большим интересом, нежели дамы. Узкие ножны из лакированного светлого дерева покрывали выжженные странные значки. Для уроженцев Мелиновера, не знакомых с восточными языками, они выглядели таинственными оккультными символами. Рукоять представляла собой столбик из спрессованных кожаных дисков, а роль гарды выполняло металлическое блюдце с дырками.
Хэл наполовину выдвинул клинок из ножен. Слегка изогнутое лезвие имело одностороннюю заточку и поблескивало от тонкого слоя смазки. Все мужчины, даже Медведь, который не раз уже разглядывал его, склонились над клинком, чтобы оценить разбегающиеся по поверхности тонкие темные линии. Удовлетворенные этим признаком великолепной стали, все выпрямились.
— На вид неплох, — резюмировал Хэл. — Даже красив. В духе «изящной простоты».
— Угу, — буркнул Медведь, — да только выглядит он лучше, чем сражается.
— А имя у него есть? — поинтересовалась Эмили. — Волшебные мечи, как правило, носят имена.
— Разумеется, есть. Я зову его «меч-который-я-купил-у-матроса-в-порту-еще-раз-увижу-шею-сверну».
— Меткое прозвище. Определенно ему подходит.
— Это вдобавок поющий меч.
— Правда? — восхитилась Кэролайн. — И что он поет?
— В основном мадригалы. Но время от времени выдает несколько строчек из «Девушки с гор».
— Это он так прикалывается, — пояснил Хэл. — Поющий меч — значит, что он звенит, когда по нему щелкнешь. Вот послушай.
Он щелкнул по клинку указательным пальцем. Лезвие отозвалось чистым музыкальным звоном, словно камертон.
— Такое возможно, если оружие выковано должным образом, а кромка заточена под определенным углом. Это большая редкость.
— Я слыхал про такое, — кивнул Медведь, — но до сих пор живьем не видел.
— Подобный эффект имеют очень хорошие бритвы, — вставил Румпелыптильцхен.
— Кроме этого, меч ни на что не годен.
— Я бы хотел его испытать, — произнес Хэл.
Мужчины удивились. Девушки — тоже, но, чувствуя себя обязанными поддержать принца, постарались не выдать изумления. За время их совместного путешествия Хэл не проявлял повышенного интереса к оружию — казалось, он не из той породы мужчин.
— Сейчас? Здесь? — недоверчиво переспросил Медведь.
— Конечно, — ответил принц. — У нас целый вечер впереди. На дворе дивная ясная ночь, да и места снаружи предостаточно.
— Ну ладно, — согласился великан. — Ты же принц. Как тебе будет угодно.
— У меня найдется меч для тебя, — предложил Хэл.
— Не мог бы ты подождать минутку, потому что я хочу сказать тебе одну вещь, — обратился к принцу коротышка. — Тебе не надо с ним биться.
— Почему это?
— Он же пытается продать тебе этот клинок. И разумеется, он позволит тебе выиграть.
— Ничего подобного, — пробурчал Медведь, на физиономии которого отразилась именно такая последовательность мыслей. Гигант гневно зыркнул на приятеля. — Кто тут говорил о продаже меча? Чур, не я. Если бы я пытался сбыть эту железяку, стал бы я рассказывать принцу, что она неисправна?
— Ты-то — нет, а я — да.
— Хотя если подумать, может, я не так с ним обращался? Сам-то я арбалетчик. В правильных руках он может оказаться смертоносным, — добавил здоровяк с надеждой.
— Вот. Я же говорил! — обрадовался Румпельштильцхен.
— Не переживай, — успокоил Хэл Медведя. — Я ведь не на дуэль тебя вызываю. Просто обменяемся парой-тройкой выпадов и блоков. Хочу посмотреть, как он в руке.
Принц махнул Томми. Тот принес несколько пустых мешков из-под зерна и обернул клинок грубой тканью, примотав ее толстой бечевкой.
Свой собственный меч Хэл вытащил из ножен и положил перед Макалистером. Тот пожал плечами и тоже принялся укутывать его в мешковину.
— Что это они затеяли? — шепотом поинтересовалась Кэролайн у Эмили. Дочь волшебницы в ответ лишь помотала головой.
Мало кто станет спорить с тем наблюдением, что когда мужчины находятся на близком расстоянии друг от друга, а эля при этом в избытке, то, с высокой вероятностью, не обойдется без драки. А уж если под рукой имеется меч, зачастую и до кровопролития недалеко. «Бык и Барсук», несомненно, повидали на своем веку немало пьяных потасовок. С другой стороны, и хозяева, и посетители не раз наблюдали дружеские споры и состязания мастеров, где стар и млад подчас до изнеможения молотили друг друга тупым оружием.
Никто не удивился, когда здоровенный дядька, известный друзьям как Медведь, и худощавый юноша, известный всем как принц Хэл, вышли наружу с мечами, замотанными в дерюгу. Толпа потянулась за ними, неся с собой достаточно ламп и свечей, чтобы осветить арену. Кэролайн с Эмили обнаружили себя в первых рядах зрителей, тогда как Медведь и Хэл изготовились к бою посередине круга.
Принц благоразумно свернул с главной улицы и высмотрел харчевню. Харчевня называлась «Бык и Барсук», а на раскрашенной деревянной вывеске маленькое мохнатое животное вонзало зубы в нос разъяренного бугая. Картинка не самая располагающая, но из окон лился теплый свет, а сквозь открытую дверь доносились обрывки веселой болтовни.
— Я знаю это место. У хозяина найдется пара свободных комнат. Довольно дешево. А вы заодно сможете принять ванну, да и кормят очень хорошо, если вы не возражаете против общепита.
На девичьих лицах отразилось сомнение. Трактиры в Мелиновере имелись самые разные. От набитых пьяными матросами портовых баров до солидных и дорогих ресторанов с папоротниками в кадках. В ресторан мужчина может привести женщину и пить вино, в то время как его спутница потягивает розовый лимонад. И даже если он не любит вино, ему все равно придется пить именно вино, поскольку подружка ясно дала понять, что ей не нравится пивной перегар. Свидание по-мелиноверски — вообще штука не простая. А еще по законам Мелиновера всем тавернам в случае надобности надлежало предоставлять посетителям пищу и ночлег. Тем не менее даже лучшие из них считались весьма неподходящим местом, чтобы преклонить голову.
— Это не такое место. — Хэл заметил сомнение, отразившееся на лицах девушек. — Комнаты чистые и используются только для сна.
— Общепит меня не пугает, — решилась Эмили.
В темноте угадывался сурово нависающий над городом Мелиноверский замок. На его фоне крохотная гостиница выглядела особенно заманчиво.
— Дешево — это насколько? — поинтересовалась Кэролайн.
— У меня есть немного денег, — ответил Хэл. — Я обо всем позабочусь.
Они привязали лошадей и вошли внутрь. В харчевне оказалось полно народа, но все побросали свои столики и места у стойки и сгрудились вокруг верзилы, громко спорившего с кем-то невидимым.
За стойкой болтался паренек лет четырнадцати. Увидев вошедших, он расплылся в улыбке.
— Привет, Хэл! Ваше высочество! Добро пожаловать домой. Давненько мы вас не видали.
— Привет, Томми. Да уж, давненько. Занят был.
— Тут ходили слухи, что вас превратили в лягушку.
— Да что ты говоришь, — покачал головой Хэл. — Поразительно, откуда только берутся эти домыслы, а? Отец на месте?
Томми помотал головой.
— Мама с папой устанавливают ларек на ярмарочной площади. Сегодня все на мне.
— Хорошо. Это мои друзья Кэролайн и Эмили.
— Привет, — сказал мальчик.
Девушки пробормотали ответные приветствия.
— Они хотят привести себя в порядок перед визитом в замок. Нам понадобятся комнаты наверху, ванны попозже и какой-нибудь ужин.
— Конечно, — откликнулся Томми, но как-то озабоченно. Он перегнулся через стойку к Хэлу и заговорил тихо, чтобы слышал только принц. — Гм, ваше высочество, мне очень неприятно задавать подобный вопрос, но если бы мой отец был здесь, вы знаете, он бы захотел посмотреть на цвет ваших денег.
— Деньги у меня в замке, Томми. Я пришлю посыльного с оплатой, как только доберусь туда.
Вид у Томми сделался совсем несчастный.
— Разумеется, мы верим вам, ваше высочество, но король…
— Долги моего отца — не мои долги, Томми. Ты же знаешь, я не подвожу.
— Н-ну…
— Мы исчезнем рано утром. Ты получишь деньги прежде, чем твой отец успеет вернуться домой.
Томми решился.
— Ладно, Хэл. Дайте мне пару минут приготовить комнаты.
— Великолепно. А пока мы ждем — как насчет пары кружечек легкого пива для девушек?
— Уже бегу.
Принц направился через переполненный зал, расчищая дорогу для семенящих следом спутниц. По пути он пожимал руки и хлопал по плечам. Казалось, все его знают и все ему улыбаются. Путники заняли места за грубым деревянным столом и присоединились к толпе. Здоровяк как раз подходил к концу рассказа, размахивая в такт словам медной пивной кружкой, расплескивая пиво на всех, кто оказывался в пределах досягаемости. Его лицо скрывала густая черная борода, а из рукавов кожаной куртки выглядывала густая шерсть. За спиной детины висел тяжелый арбалет.
— Вот принцесса и говорит: «Как тебя зовут? Джеральд?»
— Враки это все, — сказал кто-то невидимый.
— Затем она говорит: «Тогда Патрик?»
— Не было ничего подобного, — произнес тот же голос.
— И вот, — продолжал великан, — принцесса приставляет пальчик к румяной щечке, погружается на некоторое время в глубокую задумчивость и наконец изрекает: «А твое имя — совершенно случайно — не Румпелыптильцхен?»
Толпа взревела от хохота. Гигант торжествующе раскинул руки и затем поднес кружку к губам.
— Где мой эль? — удивился он.
Толпа расступилась, в проходе обнаружился невысокий человечек, коротышка тридцати с небольшим лет, еле достававший подбородком до края стола. Он торжественно прошествовал к бару, с кошачьей ловкостью вскарабкался на табурет и стукнул кулачком по стойке.
— Что должен сделать человек, чтобы его здесь обслужили?!
Томми быстренько наполнил кружку и пустил в сторону посетителя, затем подхватил три кувшина и понес к столику принца.
Коротышка встал на сиденье табурета и обратился к толпе:
— Таки я вам скажу, что все было совсем не так. Эта девушка оказалась антисемиткой. Она выдумала свою историю, чтобы выставить меня в неприглядном свете. Она утверждала, что я требовал себе ее первенца — нет, вы себе представляете? Типичная клевета на евреев. Это же очевидно!
— А мне очевидно, — заявил здоровяк, — что ты пытался завлечь девушку какой-то бородатой сказкой про волшебную прялку, а она отплатила тебе той же монетой.
— Если ты хочешь сказать, что это правда, так вот я скажу тебе, что это совсем не правда. Слушай, ты собираешься пить или так и будешь размахивать кружкой всю ночь?
— Ну, если ты платишь, то я пью. — Великан поставил кружку на стойку и огляделся. — Эй, это же принц Хэл.
Его высочество помахал ему. Гигант подождал, пока его кружка наполнится, и пошел к их столу, знаком велев коротышке присоединиться.
— Ваше высочество, как приятно увидеть вас снова!
— Медведь Макалистер, — представил его Хэл. — Прекрасный арбалетчик. Я так понимаю, ты приехал на турнир?
— Разумеется, ваше высочество, и надеюсь снова увезти домой немножко призовых деньжат. Позвольте представить вам моего вызывающе рослого друга по имени Румпелыптильцхен, как вы, должно быть, уже слышали. Недавно сбежал из родного королевства из-за антисемитского заговора — как он сам утверждает.
— Приятно познакомиться, — поклонился Румпелыптильцхен. — Хотя, если вы думаете, что я еврей, таки на самом деле я вовсе не еврей. Просто люди так считают. Не знаю почему.
— Может, потому, что твои родители были евреи? — предположил Медведь. — Я нередко замечал, что такой факт до некоторой степени связан с подобными недоразумениями.
— Почему ты решил вообразить, что мои родители были евреи? Никто не знает, кто они были. Они подбросили меня на порог.
— Ну да, на порог синагоги. Типа, не ходовой товар. Да еще назвали Румпельштильцхеном.
— "Штильцхен" не еврейское имя. Я думаю, ты имеешь в виду «Ривкин».
— А что такого страшного в том, чтобы быть евреем? — удивилась Кэролайн.
— Кроме преследований? Я тебе скажу. — Румпелыптильцхен с грохотом поставил кружку на стол, и юной троице сделалось ясно, что они с Медведем уже изрядно приняли. — Это еда! Я не люблю еду. Я могу стерпеть предрассудки и злословие, но еда — это ужасно. Маца, клецки, каша варнишка. Они мягкие, маслянистые и безвкусные.
— Неправда, — не согласился принц Хэл. — Как насчет печеночного паштета?
Карлик немною подумал.
— Ладно, должен признать, печеночный паштет евреи делать умеют, здесь я вам уступаю.
— А солонина? — подхватила Эмили. — А построма?
— Верно, — поддержала ее Кэролайн. — И хлеб. Чудный бутерброд с постромой и ржаным хлебом.
— С ломтиком маринованного огурчика, — вздохнул Медведь.
— Ладно, ладно, вы меня таки уговорили, — вздохнул Румпелыдтильцхен. — Мне просто не нравится быть евреем, вот и все. Вы умеете прясть? — спросил он у Кэролайн, внезапно меняя тему.
— По правде сказать, умею, — ответила белокурая девушка, приятно удивленная вопросом коротышки.
— Эй, — окликнул его Медведь. — Не начинай сначала.
— А что такого? Я только спросил. Значит, вы умеете прясть. И насколько хорошо?
— Честно говоря, очень хорошо. Могу без ложной скромности сказать, что я одна из лучших.
— Если бы вы только могли догадаться, как это прекрасно! — обрадовался Румпелыптильцхен. — Но скажите мне, вы быстро работаете? Потому что времени у нас — только от полуночи до рассвета.
— Ох, оставь ее в покое, — предложил Медведь.
— Она правда умеет прясть? — поинтересовался Хэл у Эмили.
Это кое-что объясняло относительно Кэролайн. Прядение не считалось полноправным ремеслом и потому не требовало ученичества. Тем не менее хорошие пряхи всегда пользовались спросом, а для незамужней женщины это был один из немногих достойных способов поддержать свое существование.
— Я был у нее в доме, но прялки не заметил.
— Она продала ее, чтобы оплатить поиск лягушек, — прошептала Эмили.
— Круто. Я и впрямь ей здорово обязан. А насколько она хорошая мастерица?
— Она может спрясть нить для вышивания.
— Правда?
— Я сама у нее покупала.
Нить для вышивания! Даже Хэл знал, что это вершина прядильного мастерства. Румпелыптильцхен продолжал свои объяснения.
— Разумеется, ты умеешь прясть лен. Прясть лен умеет любая женщина. Вопрос в том, сможешь ли ты спрясть немоченую кудель?
Вымачивание производится для того, чтобы волокна не слипались друг с другом.
— Зачем тебе немоченая пряжа?
— Хочу сохранить естественный цвет.
— Так сотките ее, а потом покрасьте ткань. Иначе на отделение волокон уйдет слишком много времени. Не получится спрясть много за одну ночь.
— Ага, — поддакнул Медведь, — это-то и привело к крушению всего плана.
— Какого плана? — не поняла Кэролайн. Принц и Эмили наклонились поближе. — О чем вы говорите?
— Вы мне не поверите, но у меня есть волшебная прялка, — объявил Румпельштильцхен. — И представьте себе, эта прялка прядет из обычной кудели золото.
— Это он так говорит, — заметил Медведь.
— Должен вас заверить, это сработает. Колдовал волшебник высшего класса. Я сделал ее согласно его указаниям, а я по профессии краснодеревщик, — пояснил коротышка. — Но он так и не явился забрать заказ, поэтому прялка теперь, без сомнения, моя.
— Извините, — улыбнулась Кэролайн, — я не сомневаюсь, что это прекрасная таверна и все такое, но, по-моему, вы не проводили бы здесь вечера, если бы могли прясть золото из льна.
— А он и не может, — сказал Медведь.
— Говорю вам, все получится. Я просто не хочу, чтобы волшебство пропало впустую.
— Продолжайте, — поощрила Кэролайн.
— Беда в том, что сработает она лишь однажды и проработает всего одну ночь. А прясть немоченую пряжу трудно. Как ни крути, много золота не получится.
— Поэтому, — перебил его Медведь, — мой маленький друг прибег к мошенничеству. Вы знаете, какой скряга матагарский король? В отличие от нашего дражайшего монарха.
— Ладно тебе, — поморщился Хэл. — Не будем об этом.
— Гм, простите, ваше высочество. Как бы то ни было, Румпелыптильцхен нашел пряху и заключил с ней сделку. После чего заявил королю Матагара, что у него есть мастерица, которая умеет прясть золото из льна. Если король женится на девушке, золото его. Разумеется, король потребовал провести испытания.
— Конечно.
— Румпелыптильцхен устроил так, чтобы их с девушкой проводили в замковое подземелье и заперли. Наутро он обещал выйти оттуда с мешком золота.
— Он купился! — воскликнул коротышка. — Вы не поверите. Таки он действительно был у меня в руках.
— Да вот только король решил, что Румпельштильцхену доверять не стоит. Он вышвырнул его из темницы и сам провел там ночь вместе с девушкой. И угадайте, что произошло? Наутро никакого золота, но старый хрен решил, что все равно женится на пряхе.
— Какая романтическая история, — вздохнул Хэл. — У меня прямо слезы на глаза наворачиваются.
— Некоторые вещи за деньги не купишь, — согласилась Эмили.
— Румпелыитильцхен отправился к этой девице и потребовал платы согласно условиям договора, — продолжал Медведь.
— По-моему, это честно, — прокомментировала Кэролайн. — Даже если все пошло не по плану, она бы никогда не вышла за короля, не сведи он их.
— Замечательно! Ты видишь, да? Именно так я им и говорил, — насел Румпелыптильцхен на Медведя.
— А девица наплела королю какую-то дичь, и наш друг вылетел из города поперед собственной прялки.
— Невоспитанный шовинист, — фыркнул карлик.
— Я ценю ваши усилия, — покачала головой Кэролайн, — но в данный момент я несколько отошла от прядения. Спасибо за предложение.
— Да-а, друг мой, — посочувствовал Медведь Румпелыптильцхену, — придется тебе поискать девицу поглупее.
— И это ты мне будешь говорить? А что ты мне ответишь, если я спрошу тебя насчет того волшебного меча?
Ухмылка застыла у Медведя на физиономии.
— Это совершенно другое дело.
— Это, скажу я вам, великолепное помещение капитала, не сомневаюсь. Я по крайней мере не потратил на свою прялку ни гроша.
— У вас есть волшебный меч? — спросила Эмили.
— Не совсем, — пробурчал Медведь. — Эй, пора пропустить еще по кружечке. Кто присоединяется? Я плачу.
— Таки не надо суетиться, — осадил его коротышка. — Ты рассказал свою историю, что же такого будет, если я расскажу свою?
— Мне тоже хотелось послушать про этот заколдованный меч, — поддержала его Эмили. — Я учусь на волшебницу.
— Эта история, я вам скажу, принесет вам мало пользы. Разве что в качестве примера, как не надо делать.
— Не расстраивайтесь, — посочувствовала Медведю будущая колдунья. — Вы не первый и не последний, кого одурачили при помощи поддельного волшебного меча.
— Э-э! Он как раз таки не поддельный, — наслаждался Румпелыптильцхен. — Вот только волшебные мечи по большей части заколдованы так, чтобы способствовать победе в бою. А присутствующий здесь мистер Гениальность раздобыл единственный в мире волшебный меч, с помощью которого вы гарантированно схлопочете в торец.
— Не понимаю, — пожаловался Медведь. — В порту он прекрасно работал.
— Вы купили его в порту?
— На корабле, который привез пряности с Дальнего Востока. Это первое их путешествие так далеко на запад. Маленький такой кораблик, набитый мускатным орехом. Ну, я разговорился с одним из матросов, думал, может, чего интересного узнаю. Слово за слово, продал он мне этот заколдованный меч. В смысле, мне показалось, что это действительно неплохая цена за заколдованный меч.
— Теперь ты знаешь почему, — подкусил Румпельштильцхен.
— Конечно, я опробовал его, прежде чем выложить деньги. У парня нашлась пара обычных мечей, и мы немного пофехтовали. Он не смог пробить мою защиту.
— Разумеется, он позволил тебе выиграть.
— Нет-нет, ничего подобного. Я проверил его в обе стороны, мы бились им по очереди. И я тоже не смог пробить его защиту. Он, безусловно, мастер, но… Не знаю. Меч заколдован нормально. Только что-то с ним не так.
— Иногда заклинание просто не схватывается, — предположила Эмили.
— Здорово! — выдохнула Кэролайн. — Волшебные мечи. Город мне нравится. У нас в Ручьях подобных историй не услышишь.
— Можно взглянуть на меч?
Все посмотрели на Хэла, до сих пор помалкивавшего.
— Если он у тебя с собой, — добавил юноша.
— Не вопрос, — отозвался Медведь. — Приторочен у седла. Сейчас принесу.
— Сиди, — остановил его Хэл. — Я сам принесу. Ты все еще ездишь на том чалом? Я знаю твоего коня. — Он выскользнул из-за стола. — Я мигом.
— Славный молодой человек, — высказался Румпельштильцхен, когда принц ушел.
— Старый добрый Хэл, — согласился Медведь.
— Почему люди так с ним обращаются? — удивилась Кэролайн.
— Как?
— Ну, вы понимаете… — Девушка немного помедлила, подбирая нужные слова. — Вот говорят: «Старый добрый Хэл». Зовут его по имени, здороваются за руку. Как будто вообще не знают, что он принц. Разве людям не полагается вести себя более… не знаю… более почтительно?
— Обычно так оно и есть, — кивнул Медведь. — Но типичный принц, как вы его себе представляете, это высокородный сноб. Хэл не таков. При нем не надо кланяться и лебезить.
— Я не ожидал найти его таким простым в общении, — заметил Румпельштильцхен.
— Хэла все любят. И он хороший парень. Он не забывает своих друзей.
— М-м-м, — протянул коротышка. — Должен заметить, я слышал, будто и врагов он тоже не забывает.
— Тем более имеет смысл поддерживать с ним добрые отношения.
— Не уверена, что одобряю это, — заявила Кэролайн. — По-моему, люди должны проявлять к нему больше уважения.
— Не нам об этом говорить, — возразила Эмили. — Мы сами разговаривали с ним весьма вольно.
Она с любопытством покосилась на блондинку, обращение которой с юным принцем можно было назвать каким угодно, только не почтительным.
— Но это ведь были только мы, — произнесла Кэролайн почти про себя. — Я не ожидала, что так ведет себя целый город.
Медведь расхохотался.
— Если вы, барышни, ищете случая продемонстрировать свои изысканные манеры, не волнуйтесь. Как только Хэл доставит вас в замок, у вас будет предостаточно возможностей проявить почтительность и уважение. Снобов в Мелиновере предостаточно. Особенно в замке. Может, потому-то все так запросто и держатся с Хэлом. Я имею в виду, есть старшие братья, два красавчика-принца Джефф и Кенни, и есть Хэл, э-э… гм…
Медведь вдруг осознал, что обе девушки пытаются продырявить его взглядом. Он осекся и неожиданно заинтересовался чем-то на дне своей кружки.
— Младший брат, — закончил за него Румпельштильцхен.
— Ага! — вскинул голову Медведь. — Именно это я и собирался сказать.
— Кому-то же приходится быть младшим. — Хэл пробрался к столу. — Оказывается, я лучше всех подошел на эту роль.
Он положил меч на столешницу, и все принялись его рассматривать. Мужчины — с несколько большим интересом, нежели дамы. Узкие ножны из лакированного светлого дерева покрывали выжженные странные значки. Для уроженцев Мелиновера, не знакомых с восточными языками, они выглядели таинственными оккультными символами. Рукоять представляла собой столбик из спрессованных кожаных дисков, а роль гарды выполняло металлическое блюдце с дырками.
Хэл наполовину выдвинул клинок из ножен. Слегка изогнутое лезвие имело одностороннюю заточку и поблескивало от тонкого слоя смазки. Все мужчины, даже Медведь, который не раз уже разглядывал его, склонились над клинком, чтобы оценить разбегающиеся по поверхности тонкие темные линии. Удовлетворенные этим признаком великолепной стали, все выпрямились.
— На вид неплох, — резюмировал Хэл. — Даже красив. В духе «изящной простоты».
— Угу, — буркнул Медведь, — да только выглядит он лучше, чем сражается.
— А имя у него есть? — поинтересовалась Эмили. — Волшебные мечи, как правило, носят имена.
— Разумеется, есть. Я зову его «меч-который-я-купил-у-матроса-в-порту-еще-раз-увижу-шею-сверну».
— Меткое прозвище. Определенно ему подходит.
— Это вдобавок поющий меч.
— Правда? — восхитилась Кэролайн. — И что он поет?
— В основном мадригалы. Но время от времени выдает несколько строчек из «Девушки с гор».
— Это он так прикалывается, — пояснил Хэл. — Поющий меч — значит, что он звенит, когда по нему щелкнешь. Вот послушай.
Он щелкнул по клинку указательным пальцем. Лезвие отозвалось чистым музыкальным звоном, словно камертон.
— Такое возможно, если оружие выковано должным образом, а кромка заточена под определенным углом. Это большая редкость.
— Я слыхал про такое, — кивнул Медведь, — но до сих пор живьем не видел.
— Подобный эффект имеют очень хорошие бритвы, — вставил Румпелыптильцхен.
— Кроме этого, меч ни на что не годен.
— Я бы хотел его испытать, — произнес Хэл.
Мужчины удивились. Девушки — тоже, но, чувствуя себя обязанными поддержать принца, постарались не выдать изумления. За время их совместного путешествия Хэл не проявлял повышенного интереса к оружию — казалось, он не из той породы мужчин.
— Сейчас? Здесь? — недоверчиво переспросил Медведь.
— Конечно, — ответил принц. — У нас целый вечер впереди. На дворе дивная ясная ночь, да и места снаружи предостаточно.
— Ну ладно, — согласился великан. — Ты же принц. Как тебе будет угодно.
— У меня найдется меч для тебя, — предложил Хэл.
— Не мог бы ты подождать минутку, потому что я хочу сказать тебе одну вещь, — обратился к принцу коротышка. — Тебе не надо с ним биться.
— Почему это?
— Он же пытается продать тебе этот клинок. И разумеется, он позволит тебе выиграть.
— Ничего подобного, — пробурчал Медведь, на физиономии которого отразилась именно такая последовательность мыслей. Гигант гневно зыркнул на приятеля. — Кто тут говорил о продаже меча? Чур, не я. Если бы я пытался сбыть эту железяку, стал бы я рассказывать принцу, что она неисправна?
— Ты-то — нет, а я — да.
— Хотя если подумать, может, я не так с ним обращался? Сам-то я арбалетчик. В правильных руках он может оказаться смертоносным, — добавил здоровяк с надеждой.
— Вот. Я же говорил! — обрадовался Румпельштильцхен.
— Не переживай, — успокоил Хэл Медведя. — Я ведь не на дуэль тебя вызываю. Просто обменяемся парой-тройкой выпадов и блоков. Хочу посмотреть, как он в руке.
Принц махнул Томми. Тот принес несколько пустых мешков из-под зерна и обернул клинок грубой тканью, примотав ее толстой бечевкой.
Свой собственный меч Хэл вытащил из ножен и положил перед Макалистером. Тот пожал плечами и тоже принялся укутывать его в мешковину.
— Что это они затеяли? — шепотом поинтересовалась Кэролайн у Эмили. Дочь волшебницы в ответ лишь помотала головой.
Мало кто станет спорить с тем наблюдением, что когда мужчины находятся на близком расстоянии друг от друга, а эля при этом в избытке, то, с высокой вероятностью, не обойдется без драки. А уж если под рукой имеется меч, зачастую и до кровопролития недалеко. «Бык и Барсук», несомненно, повидали на своем веку немало пьяных потасовок. С другой стороны, и хозяева, и посетители не раз наблюдали дружеские споры и состязания мастеров, где стар и млад подчас до изнеможения молотили друг друга тупым оружием.
Никто не удивился, когда здоровенный дядька, известный друзьям как Медведь, и худощавый юноша, известный всем как принц Хэл, вышли наружу с мечами, замотанными в дерюгу. Толпа потянулась за ними, неся с собой достаточно ламп и свечей, чтобы осветить арену. Кэролайн с Эмили обнаружили себя в первых рядах зрителей, тогда как Медведь и Хэл изготовились к бою посередине круга.