Страница:
Наконец шеф оторвался от своих бумаг и несколько виновато взглянул на Корнелла.
— Извини, Джереми, что заставил ждать. Для тебя опять подвернулось подходящее дельце…
Корнеллу не понравилось, что шеф назвал его по имени, но тут уж ничего не поделаешь. Придётся выжидать момент, чтобы отыграться, благо за время их знакомства он неплохо изучил слабые места мистера Фрея.
Корнелл криво усмехнулся.
— Надеюсь, сэр, это будет в Европе? — сказал он. — Последнее дельце в Новой Гвинее отбило у меня охоту к тропикам. Вот уж не думал, что дикари так выглядят в натуре! Да их истреблять надо, как клопов!
— Ехать никуда не придётся, Джереми, — прервав его возмущённую тираду, продолжал шеф. — Работа предстоит, что называется, не выходя из дома — здесь же, в Лондоне. Если ты, конечно, за неё возьмёшься.
— В чем там дело, сэр? — изображая живейший интерес, спросил Корнелл, хотя на самом деле ему вдруг очень захотелось поскорее убраться из этого кабинета.
— Похищены весьма ценные бумаги, Джерри. Надеюсь, ты кое-что слышал об операции «Стекло»?
Корнелл тотчас вспомнил лекцию, на которой в компании двух десятков агентов присутствовал несколько месяцев тому назад. Говорили о мерах безопасности в связи с операцией «Стекло». На деталях не останавливались, но было сказано, что речь идёт о разработке оригинального типа аккумулятора. Он будет достаточно компактным и достаточно мощным, чтобы питать переносные лазерные устройства. Исследования финансируются правительством. В конечном счёте речь может идти о небольшом контейнере, который можно будет носить на солдатском поясе и который будет снабжать энергией лазерное ружьё. Предполагается использовать атомную энергию. Больше им не сказали ничего. Скорее всего, это был инструктаж на всякий случай. Если произойдёт что-то непредвиденное, агенты будут иметь представление, с чем им пришлось столкнуться.
Корнелл повторил шефу все, что ему было известно насчёт операции.
— Верно, — кивнул тот, выслушав. — Были предусмотрены все меры предосторожности. Но, увы, Джерри, случилось самое неприятное… Волосы на голове дыбом встают, как об этом подумаешь… — Рональд Фрей невольно провёл рукой по своей лысине. — Тебе, конечно, известно, что за весь проект отвечал Лангфорд. Он-то нас и предал. Собрал в портфель все, что мог, и удрал. Лангфорд продал энергоранец красным. Весь, до последнего винтика!
— Он что, совсем спятил, что ли? — удивился Корнелл. — Мог бы продать им все свои явки вместе с агентурой. Наверняка получил бы не меньше.
— Именно так, Джерри! Человек перестаёт мыслить рационально. У него поехала крыша. Мы это поняли, но было уже слишком поздно.
— А как обнаружилось, что предатель он? — поинтересовался Корнелл.
Рональд Фрей пожал плечами.
— Насколько я могу судить, это была чистейшая случайность. Но счастливая. Ребята в секции «Г» считают, что они так никогда ничего бы и не узнали, если бы… — Фрей вдруг поперхнулся.
— Если бы что? — нетерпеливо переспросил Корнелл.
— Если бы Лангфорд сам не рассказал… Как ни странно, он был патриотом до мозга костей, я бы даже сказал, фанатиком… — задумчиво продолжал Фрей. — Операция «Стекло» была не первой в его карьере. Его кандидатура была едва ли не самой идеальной. Это было его задание, понимаешь, Джерри, его! Ко всему прочему, Лангфорд не любил ни коммунистов, ни американцев, да и выходцев из других стран тоже.
— Слышал я о нем, — заметил Корнелл. — Свихнулся на чистоте расы. Читал его статейки в «Дейли Экспресс», особенно когда Англия рвалась в «Общий рынок». По сравнению с сэром Лангфордом союз левых радикалов не более чем общество вольнодумцев.
— Вот-вот! Кому, как не ему, было поручить охрану подобных секретов? Об этой операции знали только два человека — Лангфорд и премьер-министр, которому он непосредственно подчинялся. Всё! — Рональд Фрей криво усмехнулся. — Пока не продался, конечно. Кстати, наши психологи утверждают, что подобные фанатики непременно страдают каким-нибудь комплексом неполноценности. Увлекаясь какой-нибудь идеей, они якобы ищут компенсацию за свои неудачи, которые от всех скрывают, или что-то в этом роде. Но в конце концов срываются. С Лангфордом, кажется, случилось именно это. За одну ночь человек совершенно переменился.
— Но ведь что-то его к этому все-таки подтолкнуло! Что-то за этим кроется…
— Странная какая-то история всплыла…
— Связанная с нашей фирмой?
— Да нет, обнаружилось, что Лангфорд когда-то давно, чуть ли не в 1949 году, во время отпуска где-то там чего-то не уплатил. Короче говоря, злоупотреблял служебным положением. Фискальные ведомства раскопали этот случай и пригрозили скандалом, если сэр Лангфорд не уладит дело полюбовно. Он же считает, что никому ничего не должен, что за пятьдесят лет безупречной службы государство ещё и задолжало ему. Короче, счёл себя оскорблённым до глубины души.
— И как же он вышел на красных?
— Через свою дочь. Она по убеждениям — полная противоположность папочки. Такая же фанатичка, только наоборот. Вхожа во все левые организации, которые заявляют, что они против нас. Ирландские экстремисты считают её почётным членом своей организации. Поговаривают, одно время тесно дружила с «Чёрными пантерами».
— Не любит англичан?
— Не то слово, Джерри. В этом вопросе она зашла так далеко, что дальше, пожалуй, уж некуда. С папашей, конечно, тоже на ножах. Впрочем, это ещё мягко сказано. Пока однажды он не переменился.
— Она свела его с резидентом красных?
— Не совсем так. Она вывела его на Антиимпериалистическую Лигу. Есть у них такая контора. Они, кроме всего прочего, выступают и за свободный обмен информацией. Красным это, безусловно, не по душе, и они этих ребят не подкармливают, но на всякий случай внедрили туда нескольких своих агентов.
— Лангфорда свели с кем-нибудь из этих русских?
— Нет, не с русским, Джерри. Это был китайский резидент, некий Максвелл.
— Китаец?!
— Конечно, нет. Албанец. После войны осел здесь, принял британское подданство, сменил фамилию. Коммунист. Преклоняется перед Мао. Проходит по нашему ведомству, но много лет держался в тени, бездействовал. Он-то и заявил Лангфорду, что имеет возможность перед всем миром разоблачить организаторов этой операции. Старик клюнул и передал Максвеллу все бумаги, включая чертежи.
— И что сделал Максвелл?
— То, что и должен был сделать любой агент в такой ситуации — связался со своими и получил указание передать документацию китайскому курьеру.
— Как все это стало известно?
— Лангфорд сам рассказал. Через пару дней кризис у него прошёл, и он, видишь ли, опять стал прежним.
— Почему?
— Выяснилось, что никакой афёры не получится, Лангфорд чист, перед ним извинились, ошибка, мол, вышла…
Корнелл не первый день работал в разведке и ничему не удивлялся. За время службы в Национальной страховой компании ему самому довелось распутать не одно такое недоразумение. Были, конечно, и другие дела, но ненамного, впрочем, интереснее.
— Ну, а что с Максвеллом? — спросил он.
— Час назад мы его взяли. Он совсем не ожидал такого исхода, и все прошло довольно гладко.
— Так в чем же дело, что вас ещё беспокоит? — удивился Корнелл.
— Видишь ли, у него было достаточно времени, чтобы передать бумаги связному. Все было оговорено заранее — место встречи, пароль и так далее. Они встретились в Тауэре. Максвелл знал, что материалы должен получить их лондонский резидент, некий Канг-Фу-Цу.
Корнелл недоверчиво посмотрел на шефа и переспросил:
— Канг-Фу-Цу? Конфуций?
— Не более чем кличка. Мы немного знаем этого парня. Профессионал высокого класса. Долгое время работал в Африке. Хитрый, изобретательный и, говорят, весьма опасный тип.
— Дьявол во плоти? — усмехнулся Корнелл.
— Почти. Говорю тебе, это ас. Как только Максвелл раскололся, мы попытались напасть на след, но пока безуспешно. Он может отсиживаться где угодно, а Лондон — город большой. К сожалению, этот сморчок для нас уже совершенно бесполезен.
— Почему?
Рональд Фрей махнул рукой.
— Сердечный приступ. Хилое ничтожество…
— Где же все-таки может скрываться китайский агент?
— Да где угодно! — сердито буркнул Фрей.
— Где китаец никому не бросается в глаза? — задумчиво произнёс Корнелл, как бы размышляя вслух, и вдруг невольно щёлкнул пальцами: вот подходящий случай отыграться на начальстве за фамильярный тон. — А почему бы не поискать его в китайских ресторанчиках, сэр?
Рональд Фрей невольно поморщился.
— Серьёзно, сэр, — продолжал Корнелл. — Котлеты из собачатины, тухлые яйца, кислая и сладкая свинина — где он ещё найдёт в Лондоне свои любимые блюда?
— Перестань, Корнелл! Будь человеком! — вскричал Фрей. Он рывком открыл ящик стола, где хранил таблетки магнезии, бросил несколько штук в рот и рыгнул.
В своё время Рональд Фрей был не дурак поесть, отдавая предпочтение экзотическим яствам, и даже считал себя гурманом. Теперь он за это расплачивался. Желудок его ни к черту не годился. Приходилось сидеть на диете, и любое упоминание о пище причиняло ему немалые страдания.
— У вас есть другие предложения на этот счёт, сэр? — с невинным видом спросил Корнелл.
Фрей пожал плечами.
— Можно бы хорошенько порасспросить дочь Лангфорда, но едва ли из этого будет толк… — рассуждал он нерешительным тоном.
— Я знаю парочку таких местечек, где они любят собираться, и мог бы туда заглянуть, — продолжал Корнелл. — Соединить, так сказать, приятное с полезным, — добавил он, вставая. — Любопытно было бы взглянуть на эту девицу…
Фрей скрипуче рассмеялся:
— Ха-ха-ха! Думаю, что это тебе не удастся, приятель!
— Что же вы предлагаете, сэр? Фрей придвинул поближе лежавшую на столе папку, достал из неё фотографию и протянул Корнеллу.
— Вот он.
Корнелл долго разглядывал изображение.
— Конфуций? — наконец спросил он.
Фрей кивнул головой.
— Да, это Канг-Фу-Цу. Послоняйся-ка в окрестностях китайской торговой миссии, может, он там появится. Знаешь, где она находится?
— Да, сэр, в Холборне. Но почему вы так уверены, что он там может появиться?
— Канг-Фу-Цу — кличка. Настоящего имени мы не знаем. Почему бы ему не появиться именно там? Может, миссия — его легальная «крыша»? Все эти китайцы для меня на одно лицо. Ладно. Иди, Джерри, и постарайся вернуть нам эти бумаги, если сможешь…
— Кажется, сэр, вы не очень-то уверены в успехе? — осторожно спросил Корнелл.
Фрей вздохнул.
— Не больше, чем другие. Но ты сделай все возможное, Джерри. В крайнем случае уничтожь документацию. — Он помолчал и добавил:
— Постарайся, Джерри, ради всех нас. Мы… наш восемьдесят седьмой нуждается в небольшом успехе, дружище!
Стараясь не встречаться взглядом с шефом, Корнелл повернулся и пошёл к двери, бросив на ходу:
— Я постараюсь, сэр. Честь фирмы не пострадает.
— Если вернёшься с удачей, мы повысим тебе жалованье, — пообещал вдогонку Фрей. — Обойдём как-нибудь инструкцию, и ты получишь дополнительно десять гиней в неделю.
Выйдя на улицу, Корнелл решил, что займётся этим делом всерьёз и не отступит до тех пор, пока не запахнет жареным. На первый взгляд, вроде бы ничего особенного, привычная рутина. Но если что… придётся доложить, что ничего не вышло.
С другой стороны, лишних десять гиней в неделю — тоже недурно. Жалованье не повышали уже года три, а в последнее время фирма так скупилась, что даже служебные расходы оплачивала со скрипом. Шеф считал, что агенты должны стараться «из любви к искусству» и родному отделу. Хотя Корнелл и не проявлял большого энтузиазма, Фрей наверняка относил его к разряду настоящих парней. Ну а обещанная надбавка — что-то вроде премии за особое усердие. Тем более что его успех станет триумфом всего отдела, значит, и другим что-то перепадёт.
Рассеянно насвистывая, он дошёл до станции метро и взял билет до Холборна.
ГЛАВА 4
ГЛАВА 5
ГЛАВА 6
— Извини, Джереми, что заставил ждать. Для тебя опять подвернулось подходящее дельце…
Корнеллу не понравилось, что шеф назвал его по имени, но тут уж ничего не поделаешь. Придётся выжидать момент, чтобы отыграться, благо за время их знакомства он неплохо изучил слабые места мистера Фрея.
Корнелл криво усмехнулся.
— Надеюсь, сэр, это будет в Европе? — сказал он. — Последнее дельце в Новой Гвинее отбило у меня охоту к тропикам. Вот уж не думал, что дикари так выглядят в натуре! Да их истреблять надо, как клопов!
— Ехать никуда не придётся, Джереми, — прервав его возмущённую тираду, продолжал шеф. — Работа предстоит, что называется, не выходя из дома — здесь же, в Лондоне. Если ты, конечно, за неё возьмёшься.
— В чем там дело, сэр? — изображая живейший интерес, спросил Корнелл, хотя на самом деле ему вдруг очень захотелось поскорее убраться из этого кабинета.
— Похищены весьма ценные бумаги, Джерри. Надеюсь, ты кое-что слышал об операции «Стекло»?
Корнелл тотчас вспомнил лекцию, на которой в компании двух десятков агентов присутствовал несколько месяцев тому назад. Говорили о мерах безопасности в связи с операцией «Стекло». На деталях не останавливались, но было сказано, что речь идёт о разработке оригинального типа аккумулятора. Он будет достаточно компактным и достаточно мощным, чтобы питать переносные лазерные устройства. Исследования финансируются правительством. В конечном счёте речь может идти о небольшом контейнере, который можно будет носить на солдатском поясе и который будет снабжать энергией лазерное ружьё. Предполагается использовать атомную энергию. Больше им не сказали ничего. Скорее всего, это был инструктаж на всякий случай. Если произойдёт что-то непредвиденное, агенты будут иметь представление, с чем им пришлось столкнуться.
Корнелл повторил шефу все, что ему было известно насчёт операции.
— Верно, — кивнул тот, выслушав. — Были предусмотрены все меры предосторожности. Но, увы, Джерри, случилось самое неприятное… Волосы на голове дыбом встают, как об этом подумаешь… — Рональд Фрей невольно провёл рукой по своей лысине. — Тебе, конечно, известно, что за весь проект отвечал Лангфорд. Он-то нас и предал. Собрал в портфель все, что мог, и удрал. Лангфорд продал энергоранец красным. Весь, до последнего винтика!
— Он что, совсем спятил, что ли? — удивился Корнелл. — Мог бы продать им все свои явки вместе с агентурой. Наверняка получил бы не меньше.
— Именно так, Джерри! Человек перестаёт мыслить рационально. У него поехала крыша. Мы это поняли, но было уже слишком поздно.
— А как обнаружилось, что предатель он? — поинтересовался Корнелл.
Рональд Фрей пожал плечами.
— Насколько я могу судить, это была чистейшая случайность. Но счастливая. Ребята в секции «Г» считают, что они так никогда ничего бы и не узнали, если бы… — Фрей вдруг поперхнулся.
— Если бы что? — нетерпеливо переспросил Корнелл.
— Если бы Лангфорд сам не рассказал… Как ни странно, он был патриотом до мозга костей, я бы даже сказал, фанатиком… — задумчиво продолжал Фрей. — Операция «Стекло» была не первой в его карьере. Его кандидатура была едва ли не самой идеальной. Это было его задание, понимаешь, Джерри, его! Ко всему прочему, Лангфорд не любил ни коммунистов, ни американцев, да и выходцев из других стран тоже.
— Слышал я о нем, — заметил Корнелл. — Свихнулся на чистоте расы. Читал его статейки в «Дейли Экспресс», особенно когда Англия рвалась в «Общий рынок». По сравнению с сэром Лангфордом союз левых радикалов не более чем общество вольнодумцев.
— Вот-вот! Кому, как не ему, было поручить охрану подобных секретов? Об этой операции знали только два человека — Лангфорд и премьер-министр, которому он непосредственно подчинялся. Всё! — Рональд Фрей криво усмехнулся. — Пока не продался, конечно. Кстати, наши психологи утверждают, что подобные фанатики непременно страдают каким-нибудь комплексом неполноценности. Увлекаясь какой-нибудь идеей, они якобы ищут компенсацию за свои неудачи, которые от всех скрывают, или что-то в этом роде. Но в конце концов срываются. С Лангфордом, кажется, случилось именно это. За одну ночь человек совершенно переменился.
— Но ведь что-то его к этому все-таки подтолкнуло! Что-то за этим кроется…
— Странная какая-то история всплыла…
— Связанная с нашей фирмой?
— Да нет, обнаружилось, что Лангфорд когда-то давно, чуть ли не в 1949 году, во время отпуска где-то там чего-то не уплатил. Короче говоря, злоупотреблял служебным положением. Фискальные ведомства раскопали этот случай и пригрозили скандалом, если сэр Лангфорд не уладит дело полюбовно. Он же считает, что никому ничего не должен, что за пятьдесят лет безупречной службы государство ещё и задолжало ему. Короче, счёл себя оскорблённым до глубины души.
— И как же он вышел на красных?
— Через свою дочь. Она по убеждениям — полная противоположность папочки. Такая же фанатичка, только наоборот. Вхожа во все левые организации, которые заявляют, что они против нас. Ирландские экстремисты считают её почётным членом своей организации. Поговаривают, одно время тесно дружила с «Чёрными пантерами».
— Не любит англичан?
— Не то слово, Джерри. В этом вопросе она зашла так далеко, что дальше, пожалуй, уж некуда. С папашей, конечно, тоже на ножах. Впрочем, это ещё мягко сказано. Пока однажды он не переменился.
— Она свела его с резидентом красных?
— Не совсем так. Она вывела его на Антиимпериалистическую Лигу. Есть у них такая контора. Они, кроме всего прочего, выступают и за свободный обмен информацией. Красным это, безусловно, не по душе, и они этих ребят не подкармливают, но на всякий случай внедрили туда нескольких своих агентов.
— Лангфорда свели с кем-нибудь из этих русских?
— Нет, не с русским, Джерри. Это был китайский резидент, некий Максвелл.
— Китаец?!
— Конечно, нет. Албанец. После войны осел здесь, принял британское подданство, сменил фамилию. Коммунист. Преклоняется перед Мао. Проходит по нашему ведомству, но много лет держался в тени, бездействовал. Он-то и заявил Лангфорду, что имеет возможность перед всем миром разоблачить организаторов этой операции. Старик клюнул и передал Максвеллу все бумаги, включая чертежи.
— И что сделал Максвелл?
— То, что и должен был сделать любой агент в такой ситуации — связался со своими и получил указание передать документацию китайскому курьеру.
— Как все это стало известно?
— Лангфорд сам рассказал. Через пару дней кризис у него прошёл, и он, видишь ли, опять стал прежним.
— Почему?
— Выяснилось, что никакой афёры не получится, Лангфорд чист, перед ним извинились, ошибка, мол, вышла…
Корнелл не первый день работал в разведке и ничему не удивлялся. За время службы в Национальной страховой компании ему самому довелось распутать не одно такое недоразумение. Были, конечно, и другие дела, но ненамного, впрочем, интереснее.
— Ну, а что с Максвеллом? — спросил он.
— Час назад мы его взяли. Он совсем не ожидал такого исхода, и все прошло довольно гладко.
— Так в чем же дело, что вас ещё беспокоит? — удивился Корнелл.
— Видишь ли, у него было достаточно времени, чтобы передать бумаги связному. Все было оговорено заранее — место встречи, пароль и так далее. Они встретились в Тауэре. Максвелл знал, что материалы должен получить их лондонский резидент, некий Канг-Фу-Цу.
Корнелл недоверчиво посмотрел на шефа и переспросил:
— Канг-Фу-Цу? Конфуций?
— Не более чем кличка. Мы немного знаем этого парня. Профессионал высокого класса. Долгое время работал в Африке. Хитрый, изобретательный и, говорят, весьма опасный тип.
— Дьявол во плоти? — усмехнулся Корнелл.
— Почти. Говорю тебе, это ас. Как только Максвелл раскололся, мы попытались напасть на след, но пока безуспешно. Он может отсиживаться где угодно, а Лондон — город большой. К сожалению, этот сморчок для нас уже совершенно бесполезен.
— Почему?
Рональд Фрей махнул рукой.
— Сердечный приступ. Хилое ничтожество…
— Где же все-таки может скрываться китайский агент?
— Да где угодно! — сердито буркнул Фрей.
— Где китаец никому не бросается в глаза? — задумчиво произнёс Корнелл, как бы размышляя вслух, и вдруг невольно щёлкнул пальцами: вот подходящий случай отыграться на начальстве за фамильярный тон. — А почему бы не поискать его в китайских ресторанчиках, сэр?
Рональд Фрей невольно поморщился.
— Серьёзно, сэр, — продолжал Корнелл. — Котлеты из собачатины, тухлые яйца, кислая и сладкая свинина — где он ещё найдёт в Лондоне свои любимые блюда?
— Перестань, Корнелл! Будь человеком! — вскричал Фрей. Он рывком открыл ящик стола, где хранил таблетки магнезии, бросил несколько штук в рот и рыгнул.
В своё время Рональд Фрей был не дурак поесть, отдавая предпочтение экзотическим яствам, и даже считал себя гурманом. Теперь он за это расплачивался. Желудок его ни к черту не годился. Приходилось сидеть на диете, и любое упоминание о пище причиняло ему немалые страдания.
— У вас есть другие предложения на этот счёт, сэр? — с невинным видом спросил Корнелл.
Фрей пожал плечами.
— Можно бы хорошенько порасспросить дочь Лангфорда, но едва ли из этого будет толк… — рассуждал он нерешительным тоном.
— Я знаю парочку таких местечек, где они любят собираться, и мог бы туда заглянуть, — продолжал Корнелл. — Соединить, так сказать, приятное с полезным, — добавил он, вставая. — Любопытно было бы взглянуть на эту девицу…
Фрей скрипуче рассмеялся:
— Ха-ха-ха! Думаю, что это тебе не удастся, приятель!
— Что же вы предлагаете, сэр? Фрей придвинул поближе лежавшую на столе папку, достал из неё фотографию и протянул Корнеллу.
— Вот он.
Корнелл долго разглядывал изображение.
— Конфуций? — наконец спросил он.
Фрей кивнул головой.
— Да, это Канг-Фу-Цу. Послоняйся-ка в окрестностях китайской торговой миссии, может, он там появится. Знаешь, где она находится?
— Да, сэр, в Холборне. Но почему вы так уверены, что он там может появиться?
— Канг-Фу-Цу — кличка. Настоящего имени мы не знаем. Почему бы ему не появиться именно там? Может, миссия — его легальная «крыша»? Все эти китайцы для меня на одно лицо. Ладно. Иди, Джерри, и постарайся вернуть нам эти бумаги, если сможешь…
— Кажется, сэр, вы не очень-то уверены в успехе? — осторожно спросил Корнелл.
Фрей вздохнул.
— Не больше, чем другие. Но ты сделай все возможное, Джерри. В крайнем случае уничтожь документацию. — Он помолчал и добавил:
— Постарайся, Джерри, ради всех нас. Мы… наш восемьдесят седьмой нуждается в небольшом успехе, дружище!
Стараясь не встречаться взглядом с шефом, Корнелл повернулся и пошёл к двери, бросив на ходу:
— Я постараюсь, сэр. Честь фирмы не пострадает.
— Если вернёшься с удачей, мы повысим тебе жалованье, — пообещал вдогонку Фрей. — Обойдём как-нибудь инструкцию, и ты получишь дополнительно десять гиней в неделю.
Выйдя на улицу, Корнелл решил, что займётся этим делом всерьёз и не отступит до тех пор, пока не запахнет жареным. На первый взгляд, вроде бы ничего особенного, привычная рутина. Но если что… придётся доложить, что ничего не вышло.
С другой стороны, лишних десять гиней в неделю — тоже недурно. Жалованье не повышали уже года три, а в последнее время фирма так скупилась, что даже служебные расходы оплачивала со скрипом. Шеф считал, что агенты должны стараться «из любви к искусству» и родному отделу. Хотя Корнелл и не проявлял большого энтузиазма, Фрей наверняка относил его к разряду настоящих парней. Ну а обещанная надбавка — что-то вроде премии за особое усердие. Тем более что его успех станет триумфом всего отдела, значит, и другим что-то перепадёт.
Рассеянно насвистывая, он дошёл до станции метро и взял билет до Холборна.
ГЛАВА 4
ЧТО-ТО ПОХОЖЕЕ НА ЧЕРТЕЖИ
Арнольд Ходкисс сидел перед узкой кроватью, откинувшись на спинку стула, и лениво (слишком уж бурный выдался день) разворачивал пакет, лежавший у него на коленях. Наконец он вытащил толстый белый конверт, вскрыл его и недовольно поморщился. Ему всунули пачку сложенных вчетверо листов плотной бумаги. Похоже на какие-то чертежи. Ходкисс развернул пачку. Какие-то формулы, схемы, крючки, закорючки, и на каждой странице сверху красная надпись:
Ходкисс ещё раз вздохнул и запихал бумаги обратно в конверт. Лучше всего подбросить его в какой-нибудь полицейский участок, и дело с концом.
Да, но что, если охотившиеся за чертежами, не дождавшись, начнут их искать? Ребята они наверняка ушлые, и наверняка им ничего не стоит выйти на него, даже если он немедленно уедет отсюда. Конечно, никакого резона самому искать с ними встречи нет, но если придётся, то почему бы не поторговаться?.. С другой стороны, если он займётся здесь своим делом, на что, собственно говоря, теперь уже надежд мало, и ему снова не повезёт, можно попытаться обменять чертежи на свободу.
Ходкисс малость воспрянул духом, сердце забилось ровнее, и он шумно вздохнул.
— Черт побери, Ходкисс! — пробормотал он. — В любом случае тебе лучше оставить бумаги у себя…
Похоже, впереди его ждёт интересное приключение. Перед таким соблазном устоять трудно.
Надо бы завернуть пакет как следует и сдать его на хранение. Наверно, здесь найдётся какой-нибудь достаточно надёжный сейф. Пусть лежит там, пока не истлеет.
Ходкисс рассеянно усмехнулся и принялся упаковывать бумаги.
КЛАССИФИКАЦИЯ 000Ходкисс тяжело вздохнул. Чего-то в этом роде следовало ожидать. Невезение началось, как только он ступил на землю Англии. Чертежи явно похищены. Ходкисс невольно поёжился. В голове, сменяя одна другую, поплыли жутковатые картины: зловещие физиономии тайных агентов, изощрённые пытки, мучительная смерть… Кто-то украл эти бумажки. Условился встретиться с кем-то в Тауэре, чтобы их отдать. Если этот субъект пристал к нему, значит, ждал китайца. И скорее всего красного китайца, которого могут интересовать разные заграничные секреты. Вероятно, был оговорён пароль, и он, Ходкисс, по чистейшей случайности произнёс эти слова. Кажется, они там обменялись репликами насчёт большой короны или что-то в этом роде. Наверно, это и служило паролем.
СТЕПЕНЬ СЕКРЕТНОСТИ ААА
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО!
Ходкисс ещё раз вздохнул и запихал бумаги обратно в конверт. Лучше всего подбросить его в какой-нибудь полицейский участок, и дело с концом.
Да, но что, если охотившиеся за чертежами, не дождавшись, начнут их искать? Ребята они наверняка ушлые, и наверняка им ничего не стоит выйти на него, даже если он немедленно уедет отсюда. Конечно, никакого резона самому искать с ними встречи нет, но если придётся, то почему бы не поторговаться?.. С другой стороны, если он займётся здесь своим делом, на что, собственно говоря, теперь уже надежд мало, и ему снова не повезёт, можно попытаться обменять чертежи на свободу.
Ходкисс малость воспрянул духом, сердце забилось ровнее, и он шумно вздохнул.
— Черт побери, Ходкисс! — пробормотал он. — В любом случае тебе лучше оставить бумаги у себя…
Похоже, впереди его ждёт интересное приключение. Перед таким соблазном устоять трудно.
Надо бы завернуть пакет как следует и сдать его на хранение. Наверно, здесь найдётся какой-нибудь достаточно надёжный сейф. Пусть лежит там, пока не истлеет.
Ходкисс рассеянно усмехнулся и принялся упаковывать бумаги.
ГЛАВА 5
АГЕНТ ВЫСШЕГО КЛАССА
Сидя на узкой, покрытой пластиком скамье, за столиком у большого, во всю стену, окна, выходящего на ворота Ноттинг-Хилла, Канг-Фу-Цу со свирепым видом поглощал яичницу. Время от времени он исподлобья поглядывал на сидевшего напротив него человека.
Тот тоже был китайцем. Перед ним стояла тарелка с яичницей, к которой он так и не притронулся. Рядом с ней в пластиковой чашке под фарфор остывал ароматный китайский чай.
В это время дня они были единственными посетителями гонконгского гриль-бара.
— Недоумок! — сердито буркнул китайский резидент, отхлебнув из стакана глоток свежего молочного коктейля по-шанхайски. — Даже с таким простым поручением не справился.
На круглой жирной физиономии его собеседника замерло скорбное выражение. Он был похож на Будду, принявшего на себя все горести мира.
— Я не виноват, товарищ… — помявшись, он так и не решился назвать старшего по имени и уныло пробормотал:
— Он просто не пришёл…
— Не пришёл! — фыркнул Канг-Фу-Цу. — А может, ты просто забыл пароль или не узнал Максвелла?
— Клянусь, товарищ…
Но резидент не дал ему договорить. Вместо этого он завернул витиеватое ругательство на превосходном китайском сленге. В других обстоятельствах его собеседник не преминул бы выразить своё восхищение. Однако сейчас ему помешал стоявший в углу музыкальный автомат, в котором вдруг что-то щёлкнуло, скрипнуло, и наконец послышалась европейская версия китайского кантри-блюза.
Когда стихли последние звуки мелодии, Канг-Фу-Цу продолжал ледяным тоном:
— Дальше. Я узнал, что англичане, оказывается, взяли Максвелла. Но бумаг при нем не было. Значит, он или успел где-то спрятать пакет до того, как его арестовали, или передал его кому-нибудь другому, пока ты хлопал ушами…
— Говорю вам, я не виноват! При чем тут я, если Максвелл…
— Помолчал бы лучше! — со злостью прошипел резидент, хотя лицо его оставалось бесстрастным. Он презрительно взглянул на подчинённого и невозмутимо продолжал:
— Тебе придётся или искупить свою вину, или вернуться в Пекин и доложить лично товарищу Шанг-Чину, что это ты сам провалил всю операцию. Понял меня, товарищ Чанг?
— Да как же я мог сделать такое? — испуганно вскинулся тот.
— Думай, Чанг. Тебе лучше знать. Вспоминай. Когда ты явился в Тауэр, среди туристов был кто-нибудь, кого Максвелл мог принять за тебя?
Чанг наморщил лоб, усиленно шевеля извилинами.
— Не помню, товарищ Канг, — растерянно пробормотал он наконец. Не признаваться же, что по пути в Тауэр он задержался в одном местечке и на встречу изрядно опоздал… — Может, Максвелл явился туда слишком рано… — неуверенным тоном предположил Чанг. Вдруг он вспомнил человека, которого случайно повстречал у станции подземки, когда выходил оттуда: мужчина высокого роста, китаец, одет на американский манер. Приободрившись, Чанг продолжал, перейдя на таинственный полушёпот:
— Хотя… как вам сказать, товарищ Канг… Я вспомнил… Если Максвелл пришёл раньше назначенного времени, он мог передать пакет одному человеку, с виду американскому туристу… — И Чанг подробно описал, как выглядел незнакомец, ни словом, впрочем, не обмолвившись о времени и месте встречи.
Канг-Фу-Цу молчал. Он не спеша допил свой коктейль и знаком подозвал официанта.
— Ещё порцию яичницы! — приказным тоном велел он, и когда официант отошёл, раздражённо бросил вдогонку:
— Да соевого соуса клади поменьше!
— Теперь этот американец — наш единственный шанс, — напомнил о себе Чанг.
— А ты уверен, что он именно американец? — недоверчиво спросил резидент.
— А кто же ещё? — искренне удивился такому вопросу товарищ Чанг. — Одет во все американское, с иголочки. Фотоаппарат японский… — выложил он свои аргументы. — Да и рост у него под шесть футов…
Чанг подобострастно посмотрел на шефа.
Тот кивнул головой.
— Может, ты и прав, но кто может поручиться, что этот твой американец ещё в Лондоне? Он наверняка работает на русских или на янки и, вероятно, уже успел скрыться. Но даже если он и не уехал, где гарантия, что чертежи у него?
— А если он просто обыкновенный турист? Так сказать, заурядный человек? — подсунул очередную версию товарищ Чанг.
Не переставая жевать, резидент отмахнулся.
— Маловероятно, товарищ Чанг, да и не стоит нам на это уповать. — Он бросил ложку в пустую тарелку и продолжал:
— Тем не менее не мешает проверить и эту ниточку. Но одним проследить нам будет трудновато. Придётся срочно обратиться в торговую миссию…
Канг-Фу-Цу отодвинул пустую тарелку и, бросив на стол несколько пенсов, направился к выходу. Товарищ Чанг последовал за ним.
Оказавшись на улице, они подозвали такси и вскоре ехали в сторону Холборна.
Вдруг на улице произошло что-то странное. Такси ещё не уехало. Шофёр сидел за рулём и недоуменно разглядывал банкноту, которой с ним расплатились. Затем выскочил из машины и бросился догонять своих пассажиров. Ему удалось добежать до дверей, когда резидент уже закрывал их. Размахивая бумажкой, шофёр ухватился за ручку и принялся трясти дверь. «Конфуций» приоткрыл её, с презрительным видом отнял у шофёра купюру и сунул ему взамен другую. Тот сразу успокоился и вернулся к машине.
Корнелл решил полюбопытствовать, что случилось. Он подошёл к открытому переднему окошку и, наклонившись, спросил участливым тоном:
— Что стряслось, приятель? Что за шум?
— Да вот, попались очень хитрые ребята, — охотно объяснил таксист. — Хотели всучить свои китайские деньги, но не на того напали. — Самодовольно ухмыляясь, он показал Корнеллу купюру в десять шиллингов и добавил:
— Я своего не упущу!
Таксист уехал. Корнелл усмехнулся — не зря в газетах пишут, что у них там, в Китае, туго с иностранной валютой.
Теперь Джерри знал наверняка, что «Конфуций» использует миссию в качестве своей штаб-квартиры. На другой стороне улицы он заметил маленькую закусочную, где можно посидеть за столиком, выпить чашку-другую кофе, поглазеть на проходящих мимо девушек, а заодно и понаблюдать за входом в миссию. Кроме того, там есть несколько автоматов, значит, можно поиграть, если время позволит. Джерри надеялся, что резидент утрясёт свои дела не скоро.
«Конфуций» махнул рукой, подзывая такси, и забрался в салон. Джерри заметил подъехавшую к бару свободную машину, выбежал на улицу и, плюхнувшись на заднее сиденье, бросил шофёру:
— Давай-ка вон за той колымагой, да побыстрее! Там мой приятель. У него уйма багажа, и для меня не нашлось местечка.
— Ладно, уговорил, — кивнул головой таксист.
— Постарайся их не упустить, а то как бы они не свернули куда-нибудь не туда, — предупредил Джерри.
Несмотря на довольно позднее время, машин на Оксфорд-стрит было много. Не доезжая до Мраморной арки, переднее такси свернуло направо, в одну из боковых улиц. Джерри дал знак водителю, и тот тоже повторил манёвр. Первый этаж «Ройял-отеля» сверкал ярко освещёнными витринами магазинчиков. Такси уже отъезжало от парадного подъезда.
— Ваш друг вышел, но без багажа, и машина уехала, — удивлённо заметил шофёр.
— Он, должно быть, передумал и отправил багаж куда-нибудь в другое место… — пробормотал Джерри и, торопливо расплатившись с таксистом, поспешил за «Конфуцием». Зайдя в вестибюль, Корнелл увидел, что китаец уже поднимается на эскалаторе, и вскочил на первую ступеньку.
Поднявшись на второй этаж, Джерри огляделся и увидел, что резидент стоит у столика администратора, о чем-то беседуя с сидящей там девушкой. Она казалась чем-то озадаченной. Выслушав собеседника, девушка покачала головой. Канг-Фу-Цу молча отошёл в сторону и устроился в одном из глубоких кресел, расставленных в холле.
Прошёл час. Казалось, «Конфуций» за это время даже ни разу не шелохнулся.
Чтобы не торчать на виду, Джерри решил заглянуть в бар, который обнаружил здесь же, почти рядом. Там наверняка есть телефон, и удастся сделать пару ставок на завтрашние собачьи бега в Уайт-Сити, между делом пропустить стаканчик чего-нибудь бодрящего и через стеклянную дверь приглядывать за китайцем.
Корнелл вошёл в бар. Для начала он заказал чашку кофе и спросил, нельзя ли отсюда позвонить. Официантка, миловидная ирландочка с большими синими глазами и довольно посредственной фигурой, охотно пояснила:
— У нас нет телефона для посетителей, сэр. Вам придётся пройти за угол.
Джерри ей подмигнул. Маленькие симпатичные ирландки, особенно официантки и медсёстры, были его слабостью. С ними он чувствовал себя легко и просто, точно со старыми друзьями.
— Скажи-ка мне, крошка, когда ты отсюда уходишь? — лукаво ухмыляясь, спросил он.
— Я заканчиваю в одиннадцать, — девушка строго поджала губы. — Прихожу домой и тотчас ложусь в постель.
— Очень недурная мысль, — ухмыльнулся Джерри и ещё раз подмигнул ей.
Девушка хихикнула в кулак.
Джерри подумал, что неплохо будет заглянуть сюда как-нибудь вечерком.
Тот тоже был китайцем. Перед ним стояла тарелка с яичницей, к которой он так и не притронулся. Рядом с ней в пластиковой чашке под фарфор остывал ароматный китайский чай.
В это время дня они были единственными посетителями гонконгского гриль-бара.
— Недоумок! — сердито буркнул китайский резидент, отхлебнув из стакана глоток свежего молочного коктейля по-шанхайски. — Даже с таким простым поручением не справился.
На круглой жирной физиономии его собеседника замерло скорбное выражение. Он был похож на Будду, принявшего на себя все горести мира.
— Я не виноват, товарищ… — помявшись, он так и не решился назвать старшего по имени и уныло пробормотал:
— Он просто не пришёл…
— Не пришёл! — фыркнул Канг-Фу-Цу. — А может, ты просто забыл пароль или не узнал Максвелла?
— Клянусь, товарищ…
Но резидент не дал ему договорить. Вместо этого он завернул витиеватое ругательство на превосходном китайском сленге. В других обстоятельствах его собеседник не преминул бы выразить своё восхищение. Однако сейчас ему помешал стоявший в углу музыкальный автомат, в котором вдруг что-то щёлкнуло, скрипнуло, и наконец послышалась европейская версия китайского кантри-блюза.
Когда стихли последние звуки мелодии, Канг-Фу-Цу продолжал ледяным тоном:
— Дальше. Я узнал, что англичане, оказывается, взяли Максвелла. Но бумаг при нем не было. Значит, он или успел где-то спрятать пакет до того, как его арестовали, или передал его кому-нибудь другому, пока ты хлопал ушами…
— Говорю вам, я не виноват! При чем тут я, если Максвелл…
— Помолчал бы лучше! — со злостью прошипел резидент, хотя лицо его оставалось бесстрастным. Он презрительно взглянул на подчинённого и невозмутимо продолжал:
— Тебе придётся или искупить свою вину, или вернуться в Пекин и доложить лично товарищу Шанг-Чину, что это ты сам провалил всю операцию. Понял меня, товарищ Чанг?
— Да как же я мог сделать такое? — испуганно вскинулся тот.
— Думай, Чанг. Тебе лучше знать. Вспоминай. Когда ты явился в Тауэр, среди туристов был кто-нибудь, кого Максвелл мог принять за тебя?
Чанг наморщил лоб, усиленно шевеля извилинами.
— Не помню, товарищ Канг, — растерянно пробормотал он наконец. Не признаваться же, что по пути в Тауэр он задержался в одном местечке и на встречу изрядно опоздал… — Может, Максвелл явился туда слишком рано… — неуверенным тоном предположил Чанг. Вдруг он вспомнил человека, которого случайно повстречал у станции подземки, когда выходил оттуда: мужчина высокого роста, китаец, одет на американский манер. Приободрившись, Чанг продолжал, перейдя на таинственный полушёпот:
— Хотя… как вам сказать, товарищ Канг… Я вспомнил… Если Максвелл пришёл раньше назначенного времени, он мог передать пакет одному человеку, с виду американскому туристу… — И Чанг подробно описал, как выглядел незнакомец, ни словом, впрочем, не обмолвившись о времени и месте встречи.
Канг-Фу-Цу молчал. Он не спеша допил свой коктейль и знаком подозвал официанта.
— Ещё порцию яичницы! — приказным тоном велел он, и когда официант отошёл, раздражённо бросил вдогонку:
— Да соевого соуса клади поменьше!
— Теперь этот американец — наш единственный шанс, — напомнил о себе Чанг.
— А ты уверен, что он именно американец? — недоверчиво спросил резидент.
— А кто же ещё? — искренне удивился такому вопросу товарищ Чанг. — Одет во все американское, с иголочки. Фотоаппарат японский… — выложил он свои аргументы. — Да и рост у него под шесть футов…
Чанг подобострастно посмотрел на шефа.
Тот кивнул головой.
— Может, ты и прав, но кто может поручиться, что этот твой американец ещё в Лондоне? Он наверняка работает на русских или на янки и, вероятно, уже успел скрыться. Но даже если он и не уехал, где гарантия, что чертежи у него?
— А если он просто обыкновенный турист? Так сказать, заурядный человек? — подсунул очередную версию товарищ Чанг.
Не переставая жевать, резидент отмахнулся.
— Маловероятно, товарищ Чанг, да и не стоит нам на это уповать. — Он бросил ложку в пустую тарелку и продолжал:
— Тем не менее не мешает проверить и эту ниточку. Но одним проследить нам будет трудновато. Придётся срочно обратиться в торговую миссию…
Канг-Фу-Цу отодвинул пустую тарелку и, бросив на стол несколько пенсов, направился к выходу. Товарищ Чанг последовал за ним.
Оказавшись на улице, они подозвали такси и вскоре ехали в сторону Холборна.
* * *
Джерри Корнелл обратил внимание на этих двоих, когда они вышли из такси и решительным шагом пересекли тротуар, направляясь к сумрачному парадному, над которым висела старая невзрачная вывеска китайской торговой миссии. Он тотчас узнал скуластое лицо с резкими чертами агента высшего класса, фотографию которого ему показывал шеф. Корнелл не ожидал, что ему так легко удастся обнаружить «Конфуция», и на мгновение опешил. Толстого, похожего на Будду китайца, который сопровождал резидента, он не знал.Вдруг на улице произошло что-то странное. Такси ещё не уехало. Шофёр сидел за рулём и недоуменно разглядывал банкноту, которой с ним расплатились. Затем выскочил из машины и бросился догонять своих пассажиров. Ему удалось добежать до дверей, когда резидент уже закрывал их. Размахивая бумажкой, шофёр ухватился за ручку и принялся трясти дверь. «Конфуций» приоткрыл её, с презрительным видом отнял у шофёра купюру и сунул ему взамен другую. Тот сразу успокоился и вернулся к машине.
Корнелл решил полюбопытствовать, что случилось. Он подошёл к открытому переднему окошку и, наклонившись, спросил участливым тоном:
— Что стряслось, приятель? Что за шум?
— Да вот, попались очень хитрые ребята, — охотно объяснил таксист. — Хотели всучить свои китайские деньги, но не на того напали. — Самодовольно ухмыляясь, он показал Корнеллу купюру в десять шиллингов и добавил:
— Я своего не упущу!
Таксист уехал. Корнелл усмехнулся — не зря в газетах пишут, что у них там, в Китае, туго с иностранной валютой.
Теперь Джерри знал наверняка, что «Конфуций» использует миссию в качестве своей штаб-квартиры. На другой стороне улицы он заметил маленькую закусочную, где можно посидеть за столиком, выпить чашку-другую кофе, поглазеть на проходящих мимо девушек, а заодно и понаблюдать за входом в миссию. Кроме того, там есть несколько автоматов, значит, можно поиграть, если время позволит. Джерри надеялся, что резидент утрясёт свои дела не скоро.
* * *
Когда через два часа Канг-Фу-Цу вышел на улицу, Джерри уже успел выиграть тридцать шиллингов.«Конфуций» махнул рукой, подзывая такси, и забрался в салон. Джерри заметил подъехавшую к бару свободную машину, выбежал на улицу и, плюхнувшись на заднее сиденье, бросил шофёру:
— Давай-ка вон за той колымагой, да побыстрее! Там мой приятель. У него уйма багажа, и для меня не нашлось местечка.
— Ладно, уговорил, — кивнул головой таксист.
— Постарайся их не упустить, а то как бы они не свернули куда-нибудь не туда, — предупредил Джерри.
Несмотря на довольно позднее время, машин на Оксфорд-стрит было много. Не доезжая до Мраморной арки, переднее такси свернуло направо, в одну из боковых улиц. Джерри дал знак водителю, и тот тоже повторил манёвр. Первый этаж «Ройял-отеля» сверкал ярко освещёнными витринами магазинчиков. Такси уже отъезжало от парадного подъезда.
— Ваш друг вышел, но без багажа, и машина уехала, — удивлённо заметил шофёр.
— Он, должно быть, передумал и отправил багаж куда-нибудь в другое место… — пробормотал Джерри и, торопливо расплатившись с таксистом, поспешил за «Конфуцием». Зайдя в вестибюль, Корнелл увидел, что китаец уже поднимается на эскалаторе, и вскочил на первую ступеньку.
Поднявшись на второй этаж, Джерри огляделся и увидел, что резидент стоит у столика администратора, о чем-то беседуя с сидящей там девушкой. Она казалась чем-то озадаченной. Выслушав собеседника, девушка покачала головой. Канг-Фу-Цу молча отошёл в сторону и устроился в одном из глубоких кресел, расставленных в холле.
Прошёл час. Казалось, «Конфуций» за это время даже ни разу не шелохнулся.
Чтобы не торчать на виду, Джерри решил заглянуть в бар, который обнаружил здесь же, почти рядом. Там наверняка есть телефон, и удастся сделать пару ставок на завтрашние собачьи бега в Уайт-Сити, между делом пропустить стаканчик чего-нибудь бодрящего и через стеклянную дверь приглядывать за китайцем.
Корнелл вошёл в бар. Для начала он заказал чашку кофе и спросил, нельзя ли отсюда позвонить. Официантка, миловидная ирландочка с большими синими глазами и довольно посредственной фигурой, охотно пояснила:
— У нас нет телефона для посетителей, сэр. Вам придётся пройти за угол.
Джерри ей подмигнул. Маленькие симпатичные ирландки, особенно официантки и медсёстры, были его слабостью. С ними он чувствовал себя легко и просто, точно со старыми друзьями.
— Скажи-ка мне, крошка, когда ты отсюда уходишь? — лукаво ухмыляясь, спросил он.
— Я заканчиваю в одиннадцать, — девушка строго поджала губы. — Прихожу домой и тотчас ложусь в постель.
— Очень недурная мысль, — ухмыльнулся Джерри и ещё раз подмигнул ей.
Девушка хихикнула в кулак.
Джерри подумал, что неплохо будет заглянуть сюда как-нибудь вечерком.
ГЛАВА 6
ПУТЬ К ШАНХАЙСКОМУ СЭМУ
В тот самый час, когда «Конфуций» томился в кресле в холле «Ройял-отеля», человек, которого он так терпеливо дожидался, ползал по полу в одних красно-голубых подштанниках.
В измятой постели среди скомканных простыней сидела девушка с хорошеньким личиком и раздражённо наблюдала за ним.
— Надо было смотреть, куда швыряешь, — капризным тоном произнесла она. — Я без него уйти не могу.
Арнольд Ходкисс обречённо полез под кровать.
— Здесь его тоже нет, — буркнул он оттуда. — А ты уверена, что вообще надевала его? — засомневался он.
— Не болтай глупостей, — лениво возразила девушка, разглядывая свои большие упругие груди. На ней не было ничего, если не считать красного пояса, висевшего на бёдрах подобно ремню, на котором индейцы во времена войны носили скальпы.
Ходкисс выбрался из-под кровати и принялся ворошить влажные простыни.
— Черт побери! — воскликнула вдруг Мэвис Минг (так звали рыжую красотку, которую Ходкисс подцепил два часа назад в соседнем баре). — Ты его, часом, не спёр? Мне рассказывали про парней, которые…
В измятой постели среди скомканных простыней сидела девушка с хорошеньким личиком и раздражённо наблюдала за ним.
— Надо было смотреть, куда швыряешь, — капризным тоном произнесла она. — Я без него уйти не могу.
Арнольд Ходкисс обречённо полез под кровать.
— Здесь его тоже нет, — буркнул он оттуда. — А ты уверена, что вообще надевала его? — засомневался он.
— Не болтай глупостей, — лениво возразила девушка, разглядывая свои большие упругие груди. На ней не было ничего, если не считать красного пояса, висевшего на бёдрах подобно ремню, на котором индейцы во времена войны носили скальпы.
Ходкисс выбрался из-под кровати и принялся ворошить влажные простыни.
— Черт побери! — воскликнула вдруг Мэвис Минг (так звали рыжую красотку, которую Ходкисс подцепил два часа назад в соседнем баре). — Ты его, часом, не спёр? Мне рассказывали про парней, которые…