Муркок Майкл. Серебряная рука

   — Да, мы то, что осталось от народа Фьяна.
   — Кто сделал это с вами?
   — Остров. Инис-Скайт.
   — Зачем вы пришли на это поле?
   — Разве вы не встретили кентавров и гигантских пауков?
   Корум покачал головой.
   — Мы шли через мост. Мост над кишащей гигантскими ящерами бездной.
   — Здесь нет никакой бездны…
   Корум немного помолчал и тихо заметил:
   — Для нас она была.
   Вынув из ножен небольшой нож, Корум хотел было разрезать веревки, стягивающие руки мужчины, но тот испуганно отшатнулся от него.
   — Мы друзья, — вновь повторил Корум. — Артек рассказывал нам о том, что приключилось с вами. Не встреть мы его, нас бы здесь не было.
   — Так Артек жив? — воскликнула одна из женщин, в изуродованных жаром чертах которой угадывались молодость и красота. — Он жив? — Она двинулась навстречу Коруму. Руки ее тоже были связаны за спиной. Не удержавшись на ногах, она упала на колени и зарыдала. — Артек! Артек!
   — Жив не только он, с ним пришло человек двадцать ваших людей.
   — О, как я рада, — воскликнула она. — Как я рада!
   — Это его жена, — сказал человек, с которым Корум говорил вначале, но Принц уже и сам догадался об этом. — Артек послал вас сюда для того, чтобы освободить ее?
   — Для того, чтобы освободить всех вас, — сказал Корум. Он не мог не солгать этим людям. Все они были обречены.
   — Вы пришли слишком поздно, — сказала жена Артека.
   Корум разрезал веревку, стягивавшую ее руки, и в тот же миг раздался голос, уже знакомый им по тоннелю.
   — Не трогай ее. Она наша.
   Корум посмотрел по сторонам, но не увидел ничего, кроме колышащегося воздуха.
   — Я хочу освободить ее, — сказал он, — пусть она хотя бы умрет свободной.
   — Ты хочешь разозлить нас?
   — Я никого не хочу злить. Я — Корум Лло Эрайнт. — Он поднял свою серебряную руку. — Я — Вечный Воитель. Я пришел на Инис-Скайт с миром. Но страдать не должен никто — ни вы, ни они.
   — Корум, — тихо заговорил Ильбрик, взявшись за рукоять Мстителя, — оставь их, — иначе нам придется опять драться.
   Не обращая внимания на слова сидхи, Корум срезал веревки с обожженного тела женщины.
   — Корум.
   Корум срезал веревки с людей и поил водой из своей фляги. По сторонам он старался не смотреть.
   — Корум! — настойчиво окликнул его Ильбрик. Разрезав веревку с последнего человека, Корум поднял глаза и увидел, что Ильбрик и Тонкая Грива окружены высокими существами с желто-коричневой морщинистой кожей, на головах у которых почти не было волос. Единственным их одеянием были пояса, на которых висели огромные мечи. Ссохшиеся их губы едва прикрывали десны, щеки и глаза ввалились. Видом своим эти существа напоминали древние мумии. С их тел то и дело ссыпались частички иссохшейся кожи. Лица их были мертвы.
   Принц смотрел на них с ужасом.
   На голову одного из существ была одета высокая корона, украшенная сапфирами и рубинами. Казалось, что в драгоценных этик каменьях было заключено больше жизни, чем в существе, их носившем. Белесые глаза уставились на Корума. Лязгая зубами, существо заговорило:
   — Мы — малибаны, этот остров наш. Мы вправе оборонять себя. — Существо странно выговаривало слова, однако, понять его было легко. — Древен наш род.
   Ильбрик насмешливо кивнул.
   Предводитель малибанов заметил это и покачал головой.
   — Мы редко пользуемся этими телами, — сказал он, — впрочем, они нам особенно и не нужны. Наша сила в колдовстве.
   — Да, это вы умеете, — согласился Ильбрик.
   — Род наш древен, — продолжил малибан, — и знание наше велико. Нам подчиняется едва ли не все. Если мы захотим, не встанет и солнце.
   — Но если вы так велики, то зачем вы мучаете слабых? — спросил Корум. Разве подобное к лицу божествам?
   — Мы вольны наказывать тех, кто покушается на наш остров.
   — Но ведь эти люди не причиняли вам вреда. На ваши берега они были выброшены стихией.
   Глядя на ужасные ссохшиеся лица малибанов, Корум к своему удивлению нашел в них разительное сходство с вадагами. Неужели это было одно из племен вадагского народа, изгнанное со своих земель в незапамятные времена? Неужели вадаги и были первыми обитателями Инис-Скайта?
   — Нас не интересует то, как они попали на наш остров. Мы наказываем их так же, как мы накажем и вас.
   — Стало быть, вы наказываете всех, попадающих на ваш остров? — осведомился Ильбрик.
   — Почти всех, — ответил предводитель малибанов, — мы смотрим, кто прибыл к нам и зачем.
   — Мы пришли сюда, чтобы говорить с вами, — сказал Корум, — мы хотим предложить вам помощь в обмен на услугу.
   — И что же за помощь вы предлагаете малибанам?
   — Врата в мир, в котором вы не будете чувствовать себя так неуютно, сказал Корум.
   — Мы больше не нуждаемся в этом. Корум остолбенел.
   — Вам кто-то уже помогает?
   — Помощники малибанам не нужны. У нас есть слуги, которых мы заставляем работать.
   — В этом мире?
   — Да. Но довольно. Общаться с такими примитивными существами, как вы, мы не привыкли. К тому же, надо убрать эту грязь.
   В глазах малибана загорелось алое пламя. Раздались отчаянные крики, и медное поле исчезло вместе с людьми.
   Теперь Корум, Ильбрик и Тонкая Грива стояли посередь огромной залы с полуобвалившимися сводами. Лучи вечернего солнца освещали истлевшие гобелены, разбитые скульптуры и выцветшие фрески.
   — Где мы? — спросил Корум малибана, стоявшего у стены.
   Малибан засмеялся.
   — Неужели тебе не знакомо это место? Ведь с ним связана вся твоя жизнь.
   — Как это может быть? — изумленно спросил Ильбрик, — разве это возможно?
   — Многое ведомо малибанам, я же знаю более других, и посему я, Сэктрик, властвую над ними, я — император Малибана.
   — Вы величаете этот остров империей? — усмехнулся Ильбрик.
   — Этот остров является центром империи столь великой, что пред нею величайшие земные цивилизации кажутся чем-то постыдным и жалким. Когда мы вернемся в наш мир, мир, из которого мы были коварно изгнаны, мы вновь станем его хозяевами.
   — Но кто же помогает вам? — спросил Корум, — неужели Фой Мьёр?
   — Фой Мьёр? Фой Мьёр — всего лишь больные животные. Чем они могут помочь нам? Нет, у нас есть куда более достойный союзник. Со дня на день он должен вернуться сюда. Может статься, мы позволим вам дожить до его прихода.
   Ильбрик тихо сказал Коруму:
   — Что-то солнце все не садится. Неужели прошло так мало времени? Сэктрик захохотал.
   — Разве два месяца это немного?
   — Два месяца? Что ты имеешь в виду? — Корум рванулся к Сэктрику.
   — На Инис-Скайте время идет иначе. Корум Лло Эрайнт, ты провел здесь уже два месяца.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
К ОСТРОВУ ПЛЫВЕТ КОРАБЛЬ

   — Хотел бы я знать; как идут дела у мабденов, — сказал Корум своему другу.
   Ильбрик ничего не сказал ему в ответ. Долго молчал он, пока, наконец, покачав головой, проговорил:
   — Гоффанон был прав. Мы глупцы. Нам не следовало появляться здесь.
   — Считайте, что об одном мы уже договорились, — послышался из тени голос Сэктрика, — на какое-то время я сохраню вам жизнь. Более того, вы сможете свободно передвигаться по острову, называемому вами Инис-Скайтом. — Через какое-то время голос малибана послышался вновь: — Вы знаете Гоффанона?
   — Да, знаем, — ответил Ильбрик, — он был против того, чтобы мы отправились на твой остров.
   — Я смотрю, ваш Гоффанон мудрый человек.
   — Да. Выходит, что так, — сказал Корум. Гнев в его душе еще не унялся, он все еще думал напасть на Сэктрика, хотя и понимал, что меч не страшен мертвому телу малибана. — Ты что, тоже знаком с ним?
   — Некогда он побывал здесь. Ну а теперь займемся вашим конем.
   Ильбрик с криком бросился к своему скакуну, но глаза Тонкой Гривы тут же померкли, сам же он обратился в глыбу льда.
   — С ним ничего не случится, — сказал Сэктрик, — конь этот еще пригодится нам. Он оживет после вашей смерти.
   — Тебя-то он точно слушаться не станет, — пробурчал Ильбрик и насупился.
   Малибан отступил еще дальше в тень и исчез. Друзья выбрались из замка через провал в стене и стали осматривать остров. Теперь они видели остров таким, каким он и был на деле. Они стояли у подножия холма, на вершине которого стояла одинокая сосна. Весь остров был засыпан падалью, обломками кораблей, костями, истлевшими растеньицами и растрескавшимися камнями. Здесь покоились останки всех кораблей, когда-либо подплывавших к Инис-Скайту, здесь же лежали их грузы и их экипажи. Повсюду были разбросаны ржавые доспехи и оружие, пожелтевшие кости людей и животных. Корум и Ильбрик набрели на кучу черепов, рядом с которой возвышалась и другая куча, сложенная из ребер. Истлевшие хлопчатые и шелковые ткани былых одеяний трепетали на холодном ветру, который нес с собою слабый запах тлена. Кожаные камзолы, ремни, башмаки и рукавицы окаменели и растрескались. Железные и бронзовые орудия были собраны в ржавые кучи; драгоценные каменья, которыми были расцвечены их рукояти, потемнели и потускнели так, словно и они были подвержены тлению. Повсюду кружили облачка пепла. Едва опав наземь, пепел вновь вздымался вверх, повинуясь порывам ветра. Остров был напрочь лишен какой бы то ни было живности — здесь не было ни ворон, ни шакалов, всех тех, кто мог бы вдоволь насладиться гниющей плотью,
   — Миражи малибанов мне нравились больше, — проворчал Ильбрик, — пусть они едва не доканали нас.
   — Реальность оказалась страшнее, — ответил Корум, поплотнее закутавшись в плащ. Близилась ночь, друзья перебирались с кучи на кучу, пытаясь отыскать место для ночлега.
   Взгляд Ильбрика остановился на каком-то предмете. На земле лежала перевернутая боевая колесница, рядом с которой валялся скелет лошади. Перебравшись через зловонную кучу, Ильбрик коснулся колесницы рукой, и из нее с сухим треском выпал скелет возничего. Сидхи склонился над колесницей и достал из нее запыленный бесформенный предмет. Он нахмурился.
   — Что ты там нашел, Ильбрик? — спросил Корум, пробираясь к своему товарищу.
   — Сам не знаю, дружище.
   Корум стал рассматривать находку Ильбрика. Это было старое рассохшееся седло, с ремнями, истертыми настолько, что, казалось, их можно было порвать рукой. Половина заклепок выпала, остальные насквозь проржавели. Корум счел эту находку совершенно никчемной.
   — Старое седло.
   — Седло как седло — ничего особенного.
   — Тонкой Гриве такое седло не подойдет. Оно сшито для смертных животных. Ильбрик кивнул.
   — Конечно не подойдет.
   Тем не менее, он взял седло с собой.
   Друзья вышли на берег и нашли сравнительно чистое место, на котором и решили заночевать.
   Ильбрик долго не ложился. Он сидел, скрестив ноги, и вращал старое седло то так, то эдак. Корум слышал его бормотание:
   — Неужели остались только мы? Неужели теперь нас только двое?
   Наступило утро.
   Бледные воды заалели, словно их напитала кровь гигантского морского зверя. Солнце поднималось из-за горизонта, расцвечивая златом облака и волны.
   Великолепие восхода и красота морской шири делали островок особенно жалким. Он представал эдакой отстойной ямой, в которую обращали мир великие цивилизации, движимые непомерными притязаниями. Остров этот и был подлинной Империей Малибанов.
   Вставать не хотелось. Голова была тяжелой, все члены ныли. Корум стал разминать пальцы, онемевшие настолько, что живая рука казалась ничем не отличимой от протеза. Он потянулся и благодарно вдохнул воздух, напитанный чистотой и прохладой моря. Пустая глазница его воспалилась. Он снял повязку, обнажив молочно-белый рубец и повернулся лицом к ветерку. Обычно Принц скрывал от чужих глаз свою рану, но теперь это казалось ему смешным. Ильбрик расчесал свои золотистые волосы и, собрав их в косы, обвязал голову шнуром, сплетенным из золотых нитей. Голову сидхи защищал разве что этот шнур. Шлема Ильбрик не носил, ибо считал это чем-то зазорным.
   Друзья подошли к воде и омыли свои тела соленой морской водою. Море было неожиданно холодным. Коруму вдруг подумалось, что в скором времени может замерзнуть и оно. Похоже, Фой Мьёр празднуют победу за победой. Быть может, Бро-ан-Мабден уже обратился в ледяную пустыню.
   — Смотри, — сказал Ильбрик, — ты видишь его, Корум?
   Вадагский Принц поднял голову, но ничего не заметил.
   — Что же ты там увидел, Ильбрик?
   — Со стороны Бро-ан-Мабдена к нам плывет корабль.
   — Надеюсь, что это не наши друзья, — печально сказал Корум, — не хотел бы я, чтобы и они попались в эту ловушку.
   — Как знать, может быть, мабдены и взяли Кэр-Ллюд, — сказал Ильбрик, — а за этим кораблем последуют и другие.
   Слова Ильбрика звучали неискренне; Корум сделал вид, что не слышит их. «Если это действительно корабль, то ничего, кроме новых бед, он нам не принесет.» Теперь и он видел на горизонте темный парус.
   — Смотри, — воскликнул Ильбрик, — там еще один корабль!
   На мгновение Коруму показалось, что рядом с первым кораблем плывет и другое суденышко, но образ этот тут же померк, и Корум счел его игрою света.
   С. нетерпением они ждали того момента, когда корабль пристанет к берегу. На носу корабля красовалась резная голова льва, сверкавшая серебром, золотом и жемчугами. Весла были подняты, судно двигалось только силою ветра, огромный черно-красный парус был туго натянут. Сомнений не оставалось — судно шло к Инис-Скайту. Друзья стали кричать, пытаясь привлечь к себе внимание команды, предупредить людей о грозящей им опасности; однако корабль ничуть не сбавлял хода. Корабль скрылся за мысом. Без лишних церемоний Ильбрик усадил Корума себе на плечи и понесся к тому месту, где должно было пристать судно. К тому времени, когда Ильбрик добежал до бухты, парусник уже стал на якорь. От него плыла к берегу маленькая лодочка.
   В лодке сидело трое; греб только один. И гребец, и его товарищи были одеты в тяжелые меховые шубы.
   Крича без устали, Ильбрик и Корум вошли в воду по пояс.
   — Вернитесь! Вернитесь! Это земля кошмаров! — кричал Ильбрик.
   — Это — Инис-Скайт, остров теней. Все смертные, ступившие на него, обречены на ужасную гибель! — предупреждал Корум.
   Рослый детина продолжал грести как ни в чем не бывало, спутники его оставались недвижными, казалось, что они уже подпали под власть чар Малибана.
   Лодка подошла к берегу. Корум стоял у ее борта, Ильбрик же возвышался над ней подобно повелителю морей.
   — Здесь опасно, — прокричал Ильбрик, — вы слышите меня?
   — Боюсь, они уже ничего не слышат, — сказал Корум, — остров околдовал их.
   Человек, который сидел на носу, сбросил с головы капюшон, прикрывавший его лицо, и улыбнулся.
   — Ты ошибаешься, Корум Джайлин Ирси. Мы ведомы собственной волей. Разве ты не узнаешь нас?
   Корум хорошо знал этого человека. Он помнил тонкие черты его лица, голубые глаза, изящно очерченные губы, седые пряди длинных волос и седую бороду, золотой ворот, украшенный самоцветами, многочисленные перстни на длинных тонких пальцах. Он помнил его вкрадчивый голос, исполненный мудрости, что была взращена в многолетних упорных трудах. Это был волшебник Калатин, встреченный им в лесу Лаара во время похода за копьем Брионак.
   Корум не мог не узнать своего старого недруга. В тот же миг раздался крик Ильбрика:
   — Гоффанон! Гоффанон!
   За веслами сидел никто иной, как кузнец Гоффанон из Хи-Брисэйла. Глаза его были недвижны, а лицо мертво. Карлик неожиданно заговорил:
   — Гоффанон вновь служит Калатину. Корум продолжал настаивать на своем:
   — Даже ты, Калатин, не сможешь выжить на Инис-Скайте. Здешние обитатели чрезвычайно искусны в прядении химер. И вы, и мы должны покинуть этот остров пусть наш спор продолжится в более достойном месте.
   Калатин обернулся назад. Третий человек так и не поднимал головы, скрытой под капюшоном плаща.
   — Не понимаю, чем тебе не нравится этот остров? — спросил волшебник.
   — Ты просто не знаешь о том, что здесь происходит, — не унимался Корум. Калатин, давай договоримся так. Если ты отвезешь нас на свой корабль, мы…
   Калатин покачал головой и принялся поглаживать свою седую бороду.
   — Ничего мне от тебя не надо. Мне надоело болтаться по волнам. Хочешь ты того или не хочешь, но мы высадимся на этом острове.
   — Предупреждаю тебя, волшебник, — проревел Ильбрик, — если вы ступите на эту землю, вы разделите судьбу тех, кто попал сюда до вас.
   — Посмотрим. Гоффанон, вытащи лодку на берег — я не хочу мочить свои одежды.
   Гоффанон послушно выбрался из лодки и потащил ее на берег. Корум и Ильбрик беспомощно наблюдали за происходящим.
   Калатин изящно вышел из лодки и, посмотрев вокруг, широко развел руками. Под шубою у него была мантия, покрытая магическими знаками. Явно блаженствуя, он набрал полные легкие зловонного воздуха и, щелкнув пальцами, призвал к себе третьего седока. Этот, скрывавший свое лицо человек послушно покинул лодку и встал рядом с Калатином и Гоффаноном.
   Какое-то время они молча стояли друг против друга.
   — Полагаю, вы — беженцы, — нарушил молчание Ильбрик. — После того, как мабдены победили Фой Мьёр, вам пришлось покинуть большую землю.
   Калатин улыбнулся и прикрыл рот рукою.
   — Если твои господа, — я говорю о Фой Мьёр, — погибли, то
   — Фой Мьёр никогда не были моими господами, Корум, — с мягким упреком в голосе ответил Калатин. — Иногда, когда наши цели совпадают, они становятся моими союзниками. Союзниками, Корум, но никак не господами.
   — Ты говоришь так, словно они еще живы.
   — Так оно и есть, Корум. Они живы, — последние слова Калатин произнес подчеркнуто громко, — они торжествуют. Они побеждают. Они отстояли Кэр-Ллюд и теперь преследуют остатки армии мабденов. Боюсь, что скоро мабденов в этом мире не останется.
   — Так значит, битва при Кэр-Ллюде была проиграна?
   — А вы ожидали победы? Хочешь, я назову тебе имена павших?
   Корум затряс головой и отвернулся, но тут же, справившись с охватившим его ужасом, он выдавил из себя:
   — Назови.
   — В этой битве пал король Маннах. Он был пронзен древком собственного боевого знамени. Мне кажется, ты должен был знать его.
   — Я знал его. Вечная ему память.
   — А знал ли ты его друга, короля Файахэда?
   — Что с Файахэдом?
   — Он попал в руки к Гоим.
   — Гоим? — Корум внутренне содрогнулся. Ему вспомнились рассказы о страшных повадках этой женщины. — Жив ли Юный Фин, сын Файахэда?
   — Он разделил участь отца.
   — Что же стало с остальными? — прошептал потрясенный Корум.
   — О, их слишком много для того, чтобы говорить о каждом в отдельности. Раздался голос Гоффанона:
   — Друг Аяна Волосатого Дуболом был растерзан Псами Кереноса. Это же произошло и с воительницами Файоной и Калин.
   — Из Пяти Рыцарей Эралски в живых остался только самый юный. Впрочем, он мог и замерзнуть на пустоши. Он бежал на коне; его преследовали Принц Гейнор и Братья Елей, — с явным удовольствием Калатин продолжил рассказ кузнеца. Король Даффин лишился ног и замерз в миле от Кэр-Ллюда. Я сам видел его тело. Король Кхонун из Страны Тухана-Ану был убит прямо на дереве, куда он влез, спасаясь от гулегов. Может быть, ты знаешь и Кернина Оборванца, этого нечистоплотного человечишку?
   — Да, Кернина я знаю, — ответил Корум.
   — На отряд Кернина был направлен взор Балахра. Воины обратились в лед, не успев сделать ни одного выстрела.
   — Рассказывай дальше.
   — Были убиты король Гачбес, Гринион Бык, Клэр Западник, Рыжий Лис Мейан, оба Шамейна — Длинный и Короткий, Узер из Долины Печалей и многие-многие другие. Пвилл Костоправ был тяжело ранен. Ранены были Старик Дилан, Шеонан и Моркан Две Улыбки…
   — Стоп, — сказал Корум, — теперь скажи мне, остался ли в живых хоть кто-то?
   — Думаю, к настоящему времени мабденов как расы больше не существует. Остатки их армии направились к Крэг-Дону. Это убежище может считаться лишь временным — запасов продовольствия им надолго не хватит. Они сдохнут на своем святилище. Теперь они вряд ли могут рассчитывать на что-то большее. Кончилось их время.
   — Разве ты не мабден? — вмешался в разговор Ильбрик. — Ты говоришь об этой расе так, словно сам не принадлежишь к ней.
   — Я — Калатин, — волшебник говорил с Ильбриком, будто тот был ребенком, я не принадлежу ни к одной расе. Некогда у меня была семья. Но теперь нет и ее.
   — Помнится, ты сам послал своих сыновей на верную гибель, — возмутился Корум.
   — Я воспитал послушных детей, — засмеялся волшебник, — но у меня нет и не может быть наследников.
   — И поэтому судьба твоего народа тебе безразлична?
   — С этим я спорить не стану, — охотно согласился волшебник. — Подумай сам, зачем бессмертному смертные?
   — Разве ты бессмертен?
   — Видимо, да.
   — Как же ты достиг этого? — спросил Корум.
   — Мои средства тебе известны. Я должным образом подбираю союзников и мудро использую свои познания.
   — Ты прибыл на Инис-Скайт для того, чтобы найти новых, еще более презренных союзников? — мрачно спросил Ильбрик, взявшись за рукоять своего меча. — Должен предупредить тебя — для малибанов ты такой же, как мы, они обойдутся с тобой так же, как они обошлись с нами. Мы тоже хотели пригласить их в союзники.
   — Это меня не удивляет, — бесстрастно заметил Калатин.
   — Сначала они уничтожат нас, а затем возьмутся за тебя, — сказал Корум.
   — Не думаю.
   — Почему же? — Ильбрик зло посмотрел на волшебника, поработившего его старого друга.
   — Потому что я уже бывал на Инис-Скайте. — Он указал на фигуру, стоявшую справа от него. — Среди людей у меня нет преемников. Но здесь, на Инис-Скайте, мне помогли сотворить сына. Мне нравится думать о нем, как о сыне. Кроме того, здесь я смог многому научиться.
   — Так значит Малибан говорил именно о тебе! — воскликнул Ильбрик.
   — По всей видимости, да.
   Улыбка Калатина была исполнена такого самодовольства, что Корум, не сдержавшись, выхватил меч и бросился на него. Гоффанон ткнул его топором в грудь, и Корум полетел в грязь. Калатин насмешливо покачал головой и сказал:
   — Направь свой гнев на себя, Корум Серебряная Рука. Ты послушался дурного совета. Если бы ты был в Кэр-Ллюде, битва могла бы закончиться иначе…
   Корум потянулся за мечом, что лежал возле него, но чернобородый Гоффанон, взмахнув топором, отбросил его в сторону.
   — Принц Корум, — сказал Калатин, — должен предупредить тебя о том, что оставшиеся в живых мабдены во всем винят только тебя. Они называют тебя оборотнем. Мабдены считают, что ты принял сторону Фой Мьёр и воюешь теперь против них.
   — Да кто же поверит этому? Ты оказывается еще и лжец, Калатин! Все это время я был здесь. У них нет никаких оснований для того, чтобы подозревать меня.
   Калатин захихикал:
   — Есть у них основания, принц Корум, — и еще какие!
   — Выходит, ты околдовал их? Ты смог явить им то, чего нет в действительности?
   — Ты льстишь мне, принц Корум.
   — Скажи, а где Джерри-а-Конель?
   — Поняв, чем закончится битва, Джерри-а-Конель пришел ко мне. Впрочем, у меня он был недолго — он счел за лучшее исчезнуть, и в этом он прав.
   Корум зарыдал, даже не пытаясь скрыть своего горя от Калатина.
   И тут послышался полный нетерпения голос Сэктрика:
   — Калатин. Веди своих людей к Главному Дворцу. Нам не терпится узнать, выполнил ли ты свое обещание.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
КАК РЕШАЛАСЬ СУДЬБА МИРА

   Главный Дворец зданием не был, он был местом, на котором некогда стояло здание. Огромная сосна на вершине единственного на Инис-Скайте холма прежде росла в центре огромного зала, о существовании которого теперь можно было только догадываться.
   Смертные и сидхи расселись на поросших травой каменных плитах. Сэктрик стоял перед ними на том месте, где, по его словам, некогда находился его трон, выточенный из цельного рубина (последние слова были встречены с явным недоверием).
   — Император Сэктрик, — начал Калатин, — как видишь, я выполнил и последнее условие нашей сделки — я привел к тебе Гоффанона.
   Сэктрик пристально посмотрел на безмятежное лицо кузнеца.
   — Да, это существо напоминает того сидхи, с которым я хотел встретиться. Насколько же ты властен над ним?
   — Я полностью определяю все его действия. — Калатин извлек маленький кожаный мешочек, хорошо знакомый Коруму. Именно в него Гоффанон и плюнул. Корум собственноручно отдал его Калатину, тем самым подчинив Гоффанона волшебнику. Как ненавидел Корум Калатина, как ненавистен он был самому себе! Застонав, он уронил голову на руки. Ильбрик кашлянул и попытался как-то утешить его, но Корум даже не услышал его слов.
   — Так отдай же этот мешочек мне. — Ссохшаяся рука протянулась к Калатину, но тот, хитро улыбнувшись, спрятал мешочек во внутренний карман своих одеяний. — Силу нельзя забрать силой, разве ты забыл об этом? Прежде я хочу увериться в том, что и ты выполнил обещанное.
   Сэктрик говорил совершенно бесстрастно.
   — Мы, малибаны, редко даем обещания. Мы не можем не исполнить обещанного. Ты просил нас уничтожить расу мабденов и пленить Фой Мьёр иллюзией, из которой они не смогут выйти. Ты хотел стать полноправным правителем этого мира. В обмен на это ты должен был привести к нам! Гоффанона и помочь нам навсегда покинуть это Измерение. Ты привел Гоффанона, но это лишь часть обещанного тобой. Мы должны быть уверены в том, что ты в силах помочь нам оставить этот мир и найти для нас другое, более сносное место. Если ты не исполнишь обещанного, мы накажем тебя. И ты об этом знаешь.