Страница:
Университетские земляне окружили истекавшего кровью ван Хильдена. Приподняв его голову, Марат попытался зажать рану носовым платком, но красные струйки продолжали выползать из-под ткани. Потом Ирсанова довольно грубо отодвинули в сторонку.
Двое гунадов, одетых в оранжевые комбинезоны – такие же носили врачи, увозившие утром Джира, – склонились над раненым. Спустя мгновение голову ван Хильдена залили бесцветным желе, которое быстро затвердело, став розовым. Кровотечение прекратилось. Затем Эрика уложили на плоский эластичный прямоугольник, и это ложе, взлетев на антигравах, взяло курс в сторону выхода.
– Вроде бы здесь быстро залечивают раны, – с преувеличенным оптимизмом резюмировал Марат.
– Дело не в ране, – хмуро произнесла Лу. – Череп подлатать легко. У него поражена область памяти. Марч бросил озабоченно:
– У них опасная работа. Должны снимать психоматрицу каждую пятидневку.
– Да, конечно, – согласилась Луиза. – Но потери неизбежны.
Смысл этих реплик Марат не понял. К тому же полисмен-фиримец отозвал его в кабинет, оперативно превращенный в камеру для опроса свидетелей.
Офицер-гунад без особого интереса задал обычные вопросы, лениво выслушал рассказ Ирсанова об обстоятельствах ресторанной драки. Вся сцена была записана внутренними камерами слежения, так что Марату пришлось в основном объяснять – кто где стоял и что говорил. Миниатюрный приборчик записал его показания, другой прочитал мысли и подтвердил правдивость сказанного, а следователь, зевнув, осведомился:
– Тоже наемник?
– В каком смысле? – не понял Марат. – Я в университете работаю.
– Понятно, – полицейский вздохнул. – От этих наемников одни хлопоты. Нам, конечно, нужны солдаты, но это же не повод набирать всякую шваль. К тому же говорят, что у вас низкая стойкость к радиации…
Воистину, это был день неприятных событий и загадочных разговоров. Марат собрался переспросить, но полицейский, махнув рукой, отпустил землянина.
На улице моросило. Какие-то гунады – вероятно, репортеры – бросились к выходившим из заведения людям, требуя поведать подробности происшествия. Несколько человек отстали от группы, чтобы ответить любопытным журналистам. Вероятно, их снимали на видео, но Марат не заметил объективов. Оно и понятно – аппаратура здесь была миниатюризована практически до наноразмеров.
– Стервятники эти папарацци, – раздраженно бросил Марч. – Снова будут вопить: дескать, дикари-гуманоиды устроили очередной дебош.
Прорвавшись через оцепление журналистов, Марат увидел зачинщиков драки. Скованные гибкими лентами земляки сгрудились под охраной фиримцев возле аэробуса – наверное, их сажали в местный аналог «черного ворона». Рэнди, заметив Марата, отчаянно крикнул:
– Дядя, ты скажи, что мы не хотели. Просто вышло так – мы же не со зла.
– Он твой племянник? – удивилась Луиза.
– Нет, он просто кретин. – Марат направился к арестованным и, не доходя несколько шагов, спросил: – Рэнди, вас готовят воевать?
– Вроде того, – подтвердил аризонец. – Говорят: не нужно столько спортсменов. Или возвращайтесь обратно, или записывайтесь в солдаты. Хорошо платят.
Фйримец отодвинул Ирсанова мощным нажимом щупалец. Другие полицейские затолкали Рэнди в фургон.
Марат возвращался к своим с невеселыми размышлениями о внезапно открывшихся новостях. Хоть и неважно держат радиацию земляне, их все-таки завлекают обманом. Не иначе, Великие Хозяева сами воевать не желают, плохие из них солдаты – вот и вербуют наемников где и как придется. Значит, приближается настоящая большая война, для которой сгодится пушечное мясцо даже самого паршивого качества. Хотя, конечно, для войны имеет значение не только качество, но и количество.
– Не переживай, – ободряюще сказала Лу, взяв его под руку. – Эрика поставят на ноги.
– Если честно, не так уж я за него переживаю, – признался Марат. – Мы же почти не знакомы… Думаешь, память ему восстановят?
– Естественно. После регенерации мозговых тканей запишут его же психоматрицу недельной давности. Будет почти как новенькая. В худшем случае потеряет часть воспоминаний. – Луиза скорчила пренебрежительную гримасу. – Совсем незначительную часть.
– Погоди-погоди… – Он начал понимать. – Психоматрица заменяет личность?
– Психоматрица и есть личность. – Луиза тряхнула прической. – Поехали к тебе. Хочу напиться.
В отеле на Мадофисе, воспользовавшись кредиткой Джира, Марат синтезировал про запас пару литров отличного коньяка, по фунту черной и красной икры, головку рокфора, палку салями и пакет натурального кофе. Даже Лу, зарабатывавшая втрое больше, чем физик-новичок, пришла в восторг от такой роскоши.
Музыка, танцы, легкое опьянение. Луиза почти не сопротивлялась, когда Марат принялся потихоньку избавлять ее от излишков одежды. Потом она, беспричинно хихикая, нашла на столе семейное фото Ирсановых и недоуменно поинтересовалась:
– И это твоя жена? Не мог найти кого-нибудь получше?
– Какая есть, – вздохнул Марат, запуская руку ей под бретельки. – Согласен, бывают лучше.
Приняв эти слова на свой счет, Луиза эффектно пошевелила роскошным плечом, сбросив большую часть остававшейся на ней одежды. Остальное нетерпеливо сорвал сгоравший от страсти Марат. Лу шутливо отталкивала его, дразнила умелыми ласками, а потом устроила показательное шоу – не хуже чем в качественных порнофильмах.
– Ты совсем ничего не умеешь, – смеялась она. – Наверное, я у тебя вторая женщина, а первой была та страшилища с голограммы.
– Четвертая, – обиженно буркнул он. – А я у тебя какой – сотый или тысячный?
– Не считала, – весело призналась Лу. – Но я женщина порядочная, так что не больше пятисотого… Ну, не сердись, ползи сюда. Бабушка мальчика еще кое-чему научит.
После третьего урока Марат выдохся – возраст все-таки. Дикое желание погасло, вернулись беспокойные мысли о работе, о семье, о бесценной информации, которую не протащить через барьеры Миграционной службы. От такого сумбура в голове он разнервничался, захотелось надраться до бесчувствия.
– Слабоват любовничек, – посетовала Луиза. – Да и пить толком не умеешь. Горе мне с тобой. – Она снова захихикала. – Или тебя что-то беспокоит? Переживаешь, что жене-уродине изменил?
– И вовсе она не уродина, – вяло возразил Ирсанов. – А измена меня не так уж и беспокоит…
Его прорвало, и Марат выложил все. И про вал новых малопонятных сведений по истории древних времен. И про желание подарить Земле хоть каплю Техно-четыре. И про сегодняшний визит Чахеля. И про все остальное.
Сочувственно выслушав этот поток подсознания, Луиза рассудительно сказала:
– Информацию ты не увезешь, забудь об этом. Многие пытались, но никому не удалось, только себе хуже сделали… На полицейских не обращай внимания – Чахель всех новичков таким образом запугивает. Мне он на третью неделю подбросил микродиски и устроил представление: кричал, будто я поставила под угрозу существование Гунадри, а потому буду распылена в атомное облако. – Она усмехнулась. – Обычная жандармская провокация… А вот работа – это серьезно. Ты должен знать, что любая корректно поставленная научная задача может быть решена, тем более – в гуманитарной области. Если не справился – значит, дерьмовый из тебя исследователь. Поэтому напряги извилины и разгадай головоломку.
– Постараюсь, – вздохнул Марат.
Проснулся он около полудня. Луизы в постели не оказалось, и контрольный блок коттеджа сообщил, что гостья ушла рано – за полтора часа до начала рабочей смены в универе. Все-таки жизнь экспедиционного археолога имела большие преимущества – можно было не вставать с утра пораньше. А мужчинам совсем хорошо – нет нужды подолгу красоту наводить.
Первым делом он разыскал координаты клиники и справился о самочувствии Джира. Как выяснилось, чудодейственная медицина Старших Миров молниеносно излечила раны археолога, после чего Джир, проспавшись в отделении регенерации, был выписан домой. По домашнему номеру и всем известным Марату мобильникам работали только автоответчики, сообщавшие, что абонент отдыхает.
Пришлось Ирсанову своими силенками обдумывать результаты космической вылазки.
Ясно было лишь одно: гениальную идею о том, что покоренные куфонцы, уторры и колмунты обозвали «мятежниками» татлакских оккупантов, пора выбросить и забыть. Зато подтверждалась версия хроник, найденных на Кеннериде: татлаки помогали обитателям Пас-Лидоса воевать против повстанцев. Может, от их помощи пользы получилось немного, но все-таки имперцы помогали, то есть повстанцами быть не могли.
Смущало изобилие явных противоречий. К примеру, крохотное пограничное скопление, где была локализована Боазунга, не могло вырастить могущественную цивилизацию Техно-пять, однако именно из этого самого кластера вырвалось непобедимое и победоносное войско Зунга Бассара.
С другой стороны, порталы в пределах Боазунги были построены транспортными корпорациями Пас-Лидоса. Получалось, что крохотный звездный сгусток все-таки принадлежал Туллабу, то есть там действительно произошло восстание. Но в таком случае трудно объяснить, каким образом мятежники обзавелись оружием Техно-пять, причем в количествах, позволивших разгромить не только вчерашнюю метрополию Туллаб, но даже имперскую армию Татлака.
Допустим, можно предположить, что именно там, на окраине империи, татлаки создали мощный арсенал, а повстанцы захватили эти корабли, оружие, другое снаряжение, после чего молниеносно научились пользоваться чужой техникой и весьма успешно освоили передовые оперативно-тактические приемы… Объяснение казалось притянутым за уши – слишком много домыслов.
Не меньше портили настроение и сведения об операционных линиях тех сражений. Война катилась от Боазунги через Туллаб на Куфон, но одновременно (или почти одновременно) мятежники нанесли удар на другом краю Пас-Лидоса, вторгнувшись в Муодиндо и развивая наступление на Хортезе и Дубу. К тому же на всех участках сражались одни и те же существа, которые никак не относились к коренным обитателям скопления.
Казалось, мятежники выступили одновременно во многих системах на границе с Оллой. Все это было совершенно непонятно. Впрочем, через несколько дней Ирсанов предположил, что воины-инородцы пришли из Татлака, но туман все равно не рассеялся.
Между тем, Джир не отвечал на звонки, его ассистенты подавно не вспоминали о существовании варвара-гуманоида. Землянин потихоньку злился, но ничего поделать не мог. Днем он изучал науку Старших Миров, вечера проводил с Луизой, а ночами не мог уснуть, ломая голову над загадками войны, последние участники которой сгинули тысячу лет назад.
Продвижения не было – повторялась неприятность, случившаяся с физиками Земли. Чтобы найти ответ, были нужны дополнительные сведения и принципиально новые идеи.
В ночь под воскресенье, уже засыпая, Луиза вдруг поинтересовалась, намерен ли Марат посетить богослужение.
– С чего бы вдруг? – удивился он.
– Все ходят, – пробормотала Лу. – Там прикольно.
Деваться было некуда. Джир отдыхал на курорте в другом полушарии, по-прежнему не отвечая на звонки. Промаявшись бездельем до обеда, Марат решил все-таки пойти в храм. Хоть какое развлечение, да и людей посмотреть никогда не мешает.
На лужайке перед небольшой, скудно убранной церквушкой собралось человек двести, включая наемников, которые держались чинно и не бузотерили. Явились даже гунады – может быть, журналисты, а может – полицейские, по долгу службы присматривающие за массовыми сборищами варваров.
Незнакомый Марату кучерявый шатен средних лет восторженно выкрикивал: дескать, земные коллеги наладили процесс синтеза антивещества, и теперь на Меркурии строится огромный комплекс ускорителей, которые будут работать на практически дармовой энергии Солнца.
– Меркурий предложит новый товар Великим Гостям? – , осведомился Марат, подойдя поближе к центру интересного разговора.
– Безусловно, – шатен энергично кивнул. – Но не только. Антивещество и самим пригодится, одна загвоздка: нашим нужны магнитные контейнеры, производимые здесь, в Пас-Лидосе. Собственные изделия недостаточно надежны.
– Думаешь, пришельцы согласятся поставлять нам такие сосуды?
– Наверное. Наше антивещество будет втрое дешевле, чем произведенное на Старших Мирах. – Кучерявый, спохватившись, протянул руку и представился: – Дерек Айронс, физик-теоретик, Оксфорд. Здесь работаю в университете столицы континента Небазан.
Марат тоже назвался, добавив:
– Помню ваши работы. Считалось, что вы – автор перспективной теории поля.
– Я тоже помню эффект Ирсанова-Ирсанова, – Айронс усмехнулся. – А моя теория сгорела, как старушка в хиросимском эпицентре. Теперь-то, почитав здешние учебники, мы знаем, что правы были не я, не Мак-Морроу и не Дементьев, а молоденький Венсан Шаброль.
– У него тоже были ошибки, – уточнил Марат, сокрушенно покачивая головой. – Парнишка не учитывал фактор трансцендентности… И никакой возможности передать подсказку.
Печальным голосом Дерек поведал, что пытался переправить кое-какие сведения эзоповым языком – между строк отсылаемых на Землю писем. Ответного сигнала, означавшего, что адресат получил информацию, не поступило.
– Теперь я не сомневаюсь, что компьютеры Миграционной службы находят в наших микродисках подобные намеки, – закончил Айронс. – Вся секретная информация вымарывается из писем.
– И вы прекратили попытки?
– Пришлось.
Подошла Луиза. Не без любопытства постреливая глазками в сторону Дерека, она сделала Марату замечание: мол, куда ты пропал, пора заходить, а то служба начнется без нас.
Старый знакомый – епископ Ториката Хироюки – приветствовал паству с амвона. Жрец был облачен в атласный халат, расшитый драконами, звездами, полумесяцами и лотосами. Облачение дополняли чалма, крест на шейной цепочке и свисавшее с плеч бело-голубое полотенце, украшенное шестиконечной звездой. Увидав эту мешанину конфессиональных символов, Марат слегка развеселился, но таковы уж были атрибуты новой синтетической религии, вобравшей иудаизм со всеми его ответвлениями, а также элементы буддизма, зороастризма и некоторых эзотерических учений.
Назвав аудиторию «братьями и сестрами», Ториката пожелал им разных благ, после чего приступил к проповеди.
– В прошлый раз, дети мои, я поведал вам, как послал Творец к людям грешным сына своего, но не поняли недостойные живого пророка и распяли на кресте, как дикие варвары, но после стали поклоняться Создателю, извратив ниспосланные свыше заповеди. И вновь кощунственно малевались лики, возводились пышные храмы и возвышались в оных статуи на пьедесталах. Так нарушался наказ не творить кумиров и не поклоняться мертвым изображениям.
Сбавив гневные обертоны, епископ напомнил, что следующим пророком избран был смертный караван-баши Мохаммед, коему Всевышний переправил книгу с новыми толкованиями истинного учения. Как и следовало ожидать, этого пророка люди опять-таки стали доставать глупыми претензиями.
– Тогда пришли к нему нечестивцы, стали требовать, чтобы явил Мохаммед чудо. Но выгнал он усомнившихся, сказав: «Много раз посылал к вам Творец пророков, которые показывали чудеса, но неизменно люди предавали тех посланников, отворачивались от Создателя и нарушали вечные заповеди. Поэтому не будет вам новых чудес…»
Убаюканный монотонным голосом проповедника, Марат немного отвлекся. Мысли вернулись к недавнему разговору с Айронсом.
Если Земля наладит производство антивещества, то не вся продукция уйдет на Старшие Миры, некоторая часть останется в распоряжении человечества. Новый источник концентрированной энергии ускорит прогресс, подстегнет экономику. Кроме того, антивещество было прекрасной начинкой для боеголовок, а также топливом для субсветовых ракет. А исследование антинуклонно-позитронной плазмы в научных экспериментах открывало дорогу к развязке кварковых тупиков с почти неизбежным выходом на Техно-четыре!
Он тряхнул головой и снова прислушался к речитативу Хироюки. Тот продолжал повествование об исламском пророке:
– …сказал он бедуинам: «Сколько раз пророки пытались вам втолковать, что нельзя поклоняться кумирам, но продолжаете вы строить идолов – стало быть, слаба ваша вера, если нуждаетесь вы в истукане. Что ж, коли не способны вы обойтись без мертвого символа, то ступайте в пустыню и целуйте камень небесный, оставшийся от огнепоклонников Заратуштры». Не поняли слабодушные насмешки и с той поры собирались ежегодно посреди песков и целовали черный камень Каабу.
Ториката Хироюки рассказал еще несколько подобных историй, забавным образом трактовавших исламские каноны. Закончилось же богослужение кратким содержанием следующей проповеди. Через пять дней прихожанам предстояло услышать начало жития последнего пророка – блаженного Дика.
Выходя из церкви, Луиза с чувством произнесла:
– После каждой его лекции я ощущаю себя не такой мерзкой тварью, как обычно…
– Ты и есть не такая мерзкая, – хмыкнул Марат.
Он печально подумал, что новая религия слишком уж откровенно прислуживает пришельцам. Все деяния людские в трактовке Новейшего Завета выглядели чередой нелепых измен, ошибок и заблуждений. В то же время Великие Гости были объявлены венцами творения, созданными по образу и подобию многоликого Демиурга.
Как и все идеологи во все времена, духовные пастыри старались удружить сильнейшей стороне. В данном случае – пришельцам.
Глава 6
Двое гунадов, одетых в оранжевые комбинезоны – такие же носили врачи, увозившие утром Джира, – склонились над раненым. Спустя мгновение голову ван Хильдена залили бесцветным желе, которое быстро затвердело, став розовым. Кровотечение прекратилось. Затем Эрика уложили на плоский эластичный прямоугольник, и это ложе, взлетев на антигравах, взяло курс в сторону выхода.
– Вроде бы здесь быстро залечивают раны, – с преувеличенным оптимизмом резюмировал Марат.
– Дело не в ране, – хмуро произнесла Лу. – Череп подлатать легко. У него поражена область памяти. Марч бросил озабоченно:
– У них опасная работа. Должны снимать психоматрицу каждую пятидневку.
– Да, конечно, – согласилась Луиза. – Но потери неизбежны.
Смысл этих реплик Марат не понял. К тому же полисмен-фиримец отозвал его в кабинет, оперативно превращенный в камеру для опроса свидетелей.
Офицер-гунад без особого интереса задал обычные вопросы, лениво выслушал рассказ Ирсанова об обстоятельствах ресторанной драки. Вся сцена была записана внутренними камерами слежения, так что Марату пришлось в основном объяснять – кто где стоял и что говорил. Миниатюрный приборчик записал его показания, другой прочитал мысли и подтвердил правдивость сказанного, а следователь, зевнув, осведомился:
– Тоже наемник?
– В каком смысле? – не понял Марат. – Я в университете работаю.
– Понятно, – полицейский вздохнул. – От этих наемников одни хлопоты. Нам, конечно, нужны солдаты, но это же не повод набирать всякую шваль. К тому же говорят, что у вас низкая стойкость к радиации…
Воистину, это был день неприятных событий и загадочных разговоров. Марат собрался переспросить, но полицейский, махнув рукой, отпустил землянина.
На улице моросило. Какие-то гунады – вероятно, репортеры – бросились к выходившим из заведения людям, требуя поведать подробности происшествия. Несколько человек отстали от группы, чтобы ответить любопытным журналистам. Вероятно, их снимали на видео, но Марат не заметил объективов. Оно и понятно – аппаратура здесь была миниатюризована практически до наноразмеров.
– Стервятники эти папарацци, – раздраженно бросил Марч. – Снова будут вопить: дескать, дикари-гуманоиды устроили очередной дебош.
Прорвавшись через оцепление журналистов, Марат увидел зачинщиков драки. Скованные гибкими лентами земляки сгрудились под охраной фиримцев возле аэробуса – наверное, их сажали в местный аналог «черного ворона». Рэнди, заметив Марата, отчаянно крикнул:
– Дядя, ты скажи, что мы не хотели. Просто вышло так – мы же не со зла.
– Он твой племянник? – удивилась Луиза.
– Нет, он просто кретин. – Марат направился к арестованным и, не доходя несколько шагов, спросил: – Рэнди, вас готовят воевать?
– Вроде того, – подтвердил аризонец. – Говорят: не нужно столько спортсменов. Или возвращайтесь обратно, или записывайтесь в солдаты. Хорошо платят.
Фйримец отодвинул Ирсанова мощным нажимом щупалец. Другие полицейские затолкали Рэнди в фургон.
Марат возвращался к своим с невеселыми размышлениями о внезапно открывшихся новостях. Хоть и неважно держат радиацию земляне, их все-таки завлекают обманом. Не иначе, Великие Хозяева сами воевать не желают, плохие из них солдаты – вот и вербуют наемников где и как придется. Значит, приближается настоящая большая война, для которой сгодится пушечное мясцо даже самого паршивого качества. Хотя, конечно, для войны имеет значение не только качество, но и количество.
– Не переживай, – ободряюще сказала Лу, взяв его под руку. – Эрика поставят на ноги.
– Если честно, не так уж я за него переживаю, – признался Марат. – Мы же почти не знакомы… Думаешь, память ему восстановят?
– Естественно. После регенерации мозговых тканей запишут его же психоматрицу недельной давности. Будет почти как новенькая. В худшем случае потеряет часть воспоминаний. – Луиза скорчила пренебрежительную гримасу. – Совсем незначительную часть.
– Погоди-погоди… – Он начал понимать. – Психоматрица заменяет личность?
– Психоматрица и есть личность. – Луиза тряхнула прической. – Поехали к тебе. Хочу напиться.
В отеле на Мадофисе, воспользовавшись кредиткой Джира, Марат синтезировал про запас пару литров отличного коньяка, по фунту черной и красной икры, головку рокфора, палку салями и пакет натурального кофе. Даже Лу, зарабатывавшая втрое больше, чем физик-новичок, пришла в восторг от такой роскоши.
Музыка, танцы, легкое опьянение. Луиза почти не сопротивлялась, когда Марат принялся потихоньку избавлять ее от излишков одежды. Потом она, беспричинно хихикая, нашла на столе семейное фото Ирсановых и недоуменно поинтересовалась:
– И это твоя жена? Не мог найти кого-нибудь получше?
– Какая есть, – вздохнул Марат, запуская руку ей под бретельки. – Согласен, бывают лучше.
Приняв эти слова на свой счет, Луиза эффектно пошевелила роскошным плечом, сбросив большую часть остававшейся на ней одежды. Остальное нетерпеливо сорвал сгоравший от страсти Марат. Лу шутливо отталкивала его, дразнила умелыми ласками, а потом устроила показательное шоу – не хуже чем в качественных порнофильмах.
– Ты совсем ничего не умеешь, – смеялась она. – Наверное, я у тебя вторая женщина, а первой была та страшилища с голограммы.
– Четвертая, – обиженно буркнул он. – А я у тебя какой – сотый или тысячный?
– Не считала, – весело призналась Лу. – Но я женщина порядочная, так что не больше пятисотого… Ну, не сердись, ползи сюда. Бабушка мальчика еще кое-чему научит.
После третьего урока Марат выдохся – возраст все-таки. Дикое желание погасло, вернулись беспокойные мысли о работе, о семье, о бесценной информации, которую не протащить через барьеры Миграционной службы. От такого сумбура в голове он разнервничался, захотелось надраться до бесчувствия.
– Слабоват любовничек, – посетовала Луиза. – Да и пить толком не умеешь. Горе мне с тобой. – Она снова захихикала. – Или тебя что-то беспокоит? Переживаешь, что жене-уродине изменил?
– И вовсе она не уродина, – вяло возразил Ирсанов. – А измена меня не так уж и беспокоит…
Его прорвало, и Марат выложил все. И про вал новых малопонятных сведений по истории древних времен. И про желание подарить Земле хоть каплю Техно-четыре. И про сегодняшний визит Чахеля. И про все остальное.
Сочувственно выслушав этот поток подсознания, Луиза рассудительно сказала:
– Информацию ты не увезешь, забудь об этом. Многие пытались, но никому не удалось, только себе хуже сделали… На полицейских не обращай внимания – Чахель всех новичков таким образом запугивает. Мне он на третью неделю подбросил микродиски и устроил представление: кричал, будто я поставила под угрозу существование Гунадри, а потому буду распылена в атомное облако. – Она усмехнулась. – Обычная жандармская провокация… А вот работа – это серьезно. Ты должен знать, что любая корректно поставленная научная задача может быть решена, тем более – в гуманитарной области. Если не справился – значит, дерьмовый из тебя исследователь. Поэтому напряги извилины и разгадай головоломку.
– Постараюсь, – вздохнул Марат.
Проснулся он около полудня. Луизы в постели не оказалось, и контрольный блок коттеджа сообщил, что гостья ушла рано – за полтора часа до начала рабочей смены в универе. Все-таки жизнь экспедиционного археолога имела большие преимущества – можно было не вставать с утра пораньше. А мужчинам совсем хорошо – нет нужды подолгу красоту наводить.
Первым делом он разыскал координаты клиники и справился о самочувствии Джира. Как выяснилось, чудодейственная медицина Старших Миров молниеносно излечила раны археолога, после чего Джир, проспавшись в отделении регенерации, был выписан домой. По домашнему номеру и всем известным Марату мобильникам работали только автоответчики, сообщавшие, что абонент отдыхает.
Пришлось Ирсанову своими силенками обдумывать результаты космической вылазки.
Ясно было лишь одно: гениальную идею о том, что покоренные куфонцы, уторры и колмунты обозвали «мятежниками» татлакских оккупантов, пора выбросить и забыть. Зато подтверждалась версия хроник, найденных на Кеннериде: татлаки помогали обитателям Пас-Лидоса воевать против повстанцев. Может, от их помощи пользы получилось немного, но все-таки имперцы помогали, то есть повстанцами быть не могли.
Смущало изобилие явных противоречий. К примеру, крохотное пограничное скопление, где была локализована Боазунга, не могло вырастить могущественную цивилизацию Техно-пять, однако именно из этого самого кластера вырвалось непобедимое и победоносное войско Зунга Бассара.
С другой стороны, порталы в пределах Боазунги были построены транспортными корпорациями Пас-Лидоса. Получалось, что крохотный звездный сгусток все-таки принадлежал Туллабу, то есть там действительно произошло восстание. Но в таком случае трудно объяснить, каким образом мятежники обзавелись оружием Техно-пять, причем в количествах, позволивших разгромить не только вчерашнюю метрополию Туллаб, но даже имперскую армию Татлака.
Допустим, можно предположить, что именно там, на окраине империи, татлаки создали мощный арсенал, а повстанцы захватили эти корабли, оружие, другое снаряжение, после чего молниеносно научились пользоваться чужой техникой и весьма успешно освоили передовые оперативно-тактические приемы… Объяснение казалось притянутым за уши – слишком много домыслов.
Не меньше портили настроение и сведения об операционных линиях тех сражений. Война катилась от Боазунги через Туллаб на Куфон, но одновременно (или почти одновременно) мятежники нанесли удар на другом краю Пас-Лидоса, вторгнувшись в Муодиндо и развивая наступление на Хортезе и Дубу. К тому же на всех участках сражались одни и те же существа, которые никак не относились к коренным обитателям скопления.
Казалось, мятежники выступили одновременно во многих системах на границе с Оллой. Все это было совершенно непонятно. Впрочем, через несколько дней Ирсанов предположил, что воины-инородцы пришли из Татлака, но туман все равно не рассеялся.
Между тем, Джир не отвечал на звонки, его ассистенты подавно не вспоминали о существовании варвара-гуманоида. Землянин потихоньку злился, но ничего поделать не мог. Днем он изучал науку Старших Миров, вечера проводил с Луизой, а ночами не мог уснуть, ломая голову над загадками войны, последние участники которой сгинули тысячу лет назад.
Продвижения не было – повторялась неприятность, случившаяся с физиками Земли. Чтобы найти ответ, были нужны дополнительные сведения и принципиально новые идеи.
В ночь под воскресенье, уже засыпая, Луиза вдруг поинтересовалась, намерен ли Марат посетить богослужение.
– С чего бы вдруг? – удивился он.
– Все ходят, – пробормотала Лу. – Там прикольно.
Деваться было некуда. Джир отдыхал на курорте в другом полушарии, по-прежнему не отвечая на звонки. Промаявшись бездельем до обеда, Марат решил все-таки пойти в храм. Хоть какое развлечение, да и людей посмотреть никогда не мешает.
На лужайке перед небольшой, скудно убранной церквушкой собралось человек двести, включая наемников, которые держались чинно и не бузотерили. Явились даже гунады – может быть, журналисты, а может – полицейские, по долгу службы присматривающие за массовыми сборищами варваров.
Незнакомый Марату кучерявый шатен средних лет восторженно выкрикивал: дескать, земные коллеги наладили процесс синтеза антивещества, и теперь на Меркурии строится огромный комплекс ускорителей, которые будут работать на практически дармовой энергии Солнца.
– Меркурий предложит новый товар Великим Гостям? – , осведомился Марат, подойдя поближе к центру интересного разговора.
– Безусловно, – шатен энергично кивнул. – Но не только. Антивещество и самим пригодится, одна загвоздка: нашим нужны магнитные контейнеры, производимые здесь, в Пас-Лидосе. Собственные изделия недостаточно надежны.
– Думаешь, пришельцы согласятся поставлять нам такие сосуды?
– Наверное. Наше антивещество будет втрое дешевле, чем произведенное на Старших Мирах. – Кучерявый, спохватившись, протянул руку и представился: – Дерек Айронс, физик-теоретик, Оксфорд. Здесь работаю в университете столицы континента Небазан.
Марат тоже назвался, добавив:
– Помню ваши работы. Считалось, что вы – автор перспективной теории поля.
– Я тоже помню эффект Ирсанова-Ирсанова, – Айронс усмехнулся. – А моя теория сгорела, как старушка в хиросимском эпицентре. Теперь-то, почитав здешние учебники, мы знаем, что правы были не я, не Мак-Морроу и не Дементьев, а молоденький Венсан Шаброль.
– У него тоже были ошибки, – уточнил Марат, сокрушенно покачивая головой. – Парнишка не учитывал фактор трансцендентности… И никакой возможности передать подсказку.
Печальным голосом Дерек поведал, что пытался переправить кое-какие сведения эзоповым языком – между строк отсылаемых на Землю писем. Ответного сигнала, означавшего, что адресат получил информацию, не поступило.
– Теперь я не сомневаюсь, что компьютеры Миграционной службы находят в наших микродисках подобные намеки, – закончил Айронс. – Вся секретная информация вымарывается из писем.
– И вы прекратили попытки?
– Пришлось.
Подошла Луиза. Не без любопытства постреливая глазками в сторону Дерека, она сделала Марату замечание: мол, куда ты пропал, пора заходить, а то служба начнется без нас.
Старый знакомый – епископ Ториката Хироюки – приветствовал паству с амвона. Жрец был облачен в атласный халат, расшитый драконами, звездами, полумесяцами и лотосами. Облачение дополняли чалма, крест на шейной цепочке и свисавшее с плеч бело-голубое полотенце, украшенное шестиконечной звездой. Увидав эту мешанину конфессиональных символов, Марат слегка развеселился, но таковы уж были атрибуты новой синтетической религии, вобравшей иудаизм со всеми его ответвлениями, а также элементы буддизма, зороастризма и некоторых эзотерических учений.
Назвав аудиторию «братьями и сестрами», Ториката пожелал им разных благ, после чего приступил к проповеди.
– В прошлый раз, дети мои, я поведал вам, как послал Творец к людям грешным сына своего, но не поняли недостойные живого пророка и распяли на кресте, как дикие варвары, но после стали поклоняться Создателю, извратив ниспосланные свыше заповеди. И вновь кощунственно малевались лики, возводились пышные храмы и возвышались в оных статуи на пьедесталах. Так нарушался наказ не творить кумиров и не поклоняться мертвым изображениям.
Сбавив гневные обертоны, епископ напомнил, что следующим пророком избран был смертный караван-баши Мохаммед, коему Всевышний переправил книгу с новыми толкованиями истинного учения. Как и следовало ожидать, этого пророка люди опять-таки стали доставать глупыми претензиями.
– Тогда пришли к нему нечестивцы, стали требовать, чтобы явил Мохаммед чудо. Но выгнал он усомнившихся, сказав: «Много раз посылал к вам Творец пророков, которые показывали чудеса, но неизменно люди предавали тех посланников, отворачивались от Создателя и нарушали вечные заповеди. Поэтому не будет вам новых чудес…»
Убаюканный монотонным голосом проповедника, Марат немного отвлекся. Мысли вернулись к недавнему разговору с Айронсом.
Если Земля наладит производство антивещества, то не вся продукция уйдет на Старшие Миры, некоторая часть останется в распоряжении человечества. Новый источник концентрированной энергии ускорит прогресс, подстегнет экономику. Кроме того, антивещество было прекрасной начинкой для боеголовок, а также топливом для субсветовых ракет. А исследование антинуклонно-позитронной плазмы в научных экспериментах открывало дорогу к развязке кварковых тупиков с почти неизбежным выходом на Техно-четыре!
Он тряхнул головой и снова прислушался к речитативу Хироюки. Тот продолжал повествование об исламском пророке:
– …сказал он бедуинам: «Сколько раз пророки пытались вам втолковать, что нельзя поклоняться кумирам, но продолжаете вы строить идолов – стало быть, слаба ваша вера, если нуждаетесь вы в истукане. Что ж, коли не способны вы обойтись без мертвого символа, то ступайте в пустыню и целуйте камень небесный, оставшийся от огнепоклонников Заратуштры». Не поняли слабодушные насмешки и с той поры собирались ежегодно посреди песков и целовали черный камень Каабу.
Ториката Хироюки рассказал еще несколько подобных историй, забавным образом трактовавших исламские каноны. Закончилось же богослужение кратким содержанием следующей проповеди. Через пять дней прихожанам предстояло услышать начало жития последнего пророка – блаженного Дика.
Выходя из церкви, Луиза с чувством произнесла:
– После каждой его лекции я ощущаю себя не такой мерзкой тварью, как обычно…
– Ты и есть не такая мерзкая, – хмыкнул Марат.
Он печально подумал, что новая религия слишком уж откровенно прислуживает пришельцам. Все деяния людские в трактовке Новейшего Завета выглядели чередой нелепых измен, ошибок и заблуждений. В то же время Великие Гости были объявлены венцами творения, созданными по образу и подобию многоликого Демиурга.
Как и все идеологи во все времена, духовные пастыри старались удружить сильнейшей стороне. В данном случае – пришельцам.
Глава 6
УБИТЫЕ МИРЫ
Утром он диктовал развернутый отчет о войне Татлака против Боазунги. Марат уже заканчивал раздел, посвященный противоречивым фактам, и оставалось добавить в текст иллюстрации – схемы и видеоклипы. В этот момент голограмма развернутого перед ним монитора, мигнув, превратилась в верхнюю половину Джира.
– Привет, – сказал человек, привыкший к таким фокусам инфосистемы. – Как здоровье?
– Отлично-отлично. – Археолог возбужденно вскинул руки. – Ты готов?
– К чему? – насторожился человек, не сумевший привыкнуть к подобным неожиданностям.
Джир очень удивился, узнав, что Марата не предупредили о назначенном на сегодня отлете экспедиции. Хотя удивляться было нечему – зачем предупреждать варвара Техно-три, если можно позвонить и ошарашить: мол, через полчаса за тобой придет машина…
Не смущаясь, археолог восторженно поведал:
– Инженеры с Мадофиса проложили три тоннеля. Экспедиционный космолет ждет нас в портале.
Ну, не ссориться же с этим большим инфантильным ящером! Тем более что Марат жаждал поскорее добраться до миров, хранивших разгадки древних секретов. Наверняка ему хотелось этого не слабее, чем Джиру.
Поэтому не стал Ирсанов спорить, а произнес, постаравшись не показать раздражения:
– Мне понадобится немного времени, чтобы собраться.
– Конечно-конечно, – Джир наклонил голову, изобразив великодушный кивок. – За тобой скоро прилетят… И еще – я добился, что в полете синтезатор будет работать за счет Аунаго.
За человеком залетел Хар. Кажется, педик был не в духе – молчал всю дорогу, на все попытки Марата завязать разговор отвечал нечленораздельно. «Не иначе, с любовником поцапались», – подумал Ирсанов и, как выяснилось чуть позже, угадал.
Корабль оказался тем же самым, экипаж – тоже, но пассажиров стало больше. Три каюты были заняты землянами.
– Отряд прикрытия, – пояснил Джир. – На диких планетах так положено.
Земляков оказалось полдюжины. Все незнакомые, все с разных континентов. Наемники держались особняком, в кают-компанию не заглядывали. Когда М»арат полез к ним знакомиться, подчеркнуто оставались в рамках устава: «Здравия желаю, сэр… Есть, сэр… Так точно, сэр… Рад стараться, сэр!» Скафандры у них были попроще ирсановского, зато при взгляде на оружие Марат испытал острую зависть: то самое, о котором рассказывал инструктор накануне прошлой экспедиции.
– Не беспокойтесь о нас, сэр, – деликатно выпроваживал его Влад, командир отделения. – В общий отсек мы не сунемся, провиантом обеспечены. Позовете нас, когда понадобимся.
Это были ветераны – бывалые дисциплинированные солдаты с основательно промытыми мозгами. Может, мыслеблок им поставили, а может – психоматрицу записали, хотя хватило б и казарменной дрессировки. Людям сломали волю, превратив в живых роботов с ограниченной программой.
– Идите, сэр, не думайте о нас, – поддержала командира здоровенная жилистая мулатка Клео. – Мы – неподходящая компания для вас, сэр.
Он попятился и вышел в коридор, ощущая на собственном лице идиотскую усмешку. Солдаты считали его элитой – его, такого же бесправного, как они сами. Почему-то Марат совершенно не чувствовал себя польщенным.
В салоне космолета сидел только Кус, выглядевший беспредельно несчастным. «Не хватало еще мирить-утешать этих придурков, – обозлившись, подумал Ирсанов. – У меня как раз настроение подходящее…» Он даже начал прикидывать, как бы стянуть у наемников заплечную пушку, чтобы избавиться от лишних пассажиров. Могло получиться весело.
От дурных мыслей отвлек Джир, ворвавшийся в кают-компанию, волоча на буксире Хара.
– Значит, так, – свирепо начал начальник экспедиции. – Если вы по-прежнему станете устраивать драмы трагической любви в стиле гунчабрского декаданса, я подыщу себе новых ассистентов!
Рожи обоих извращенцев вытянулись сильнее обычного. Удовлетворенно хрюкнув, Джир осведомился, нет ли причин для депрессивной меланхолии у землянина. Он явно рассчитывал получить полный воодушевления отрицательный ответ, однако Марат не без вызова сообщил:
– Представьте себе, есть. Меня забыли поставить в известность, куда мы летим, когда летим и чем собираемся заниматься.
– Еще один нытик на мою голову, – пожаловался Джир. – Врешь ведь, гуманоид, нагло врешь. Ты прекрасно знаешь, куда мы летим – в пограничное скопление, где раньше была Боазунга. И зачем летим – тоже знаешь. Мы будем искать следы мятежа. В первую очередь – артефакты Техно-пять и, если повезет, Техно-шесть.
В принципе, он говорил правильно, хоть и не о том. Марат упрямо повторил:
– Мне снова неизвестны планы экспедиции.
– А зачем тебе знать о планах? – опешил Джир. – Никаких особых планов не существует.
Землянин попытался растолковать рептилиям, что не мешало бы предварительно обсудить программу исследований, а уж потом приступать к работе. Такая концепция весьма удивила Джира, и тот осведомился, как можно обсуждать какие-то планы, если заранее не известно, что будет найдено.
– Прилетим, обследуем, разберемся, а потом начнем думать и строить гипотезы, – провозгласил шеф. – Теория строится на фактах, и мы будем собирать факты.
– Бессистемно? – Марат насмешливо прищурился.
– Ты бы действовал иначе? – Джир удивленно наклонил голову, почти коснувшись плеча шипами лицевых бляшек. – У вас очень смешная логика.
Решительно прекратив бесполезную дискуссию, он повел Ирсанова в грузовой трюм, где было расставлено лабораторное оборудование. Здесь были роботы-копатели, установки для считывания мыслей и генетической памяти, приборы для заглядывания под поверхность планеты. Кроме того, военные спонсоры передали экспедиции компьютерную систему, специально созданную для восстановления поврежденных блоков электронно-голографической памяти.
Шеф устроил демонстрацию возможностей новой аппаратуры. Время быстро пролетело в подобных развлечениях, и вдруг оказалось, что корабль уже достиг системы на ближней к Мадофису окраине Боазунги.
Пока приборы сканировали пространство, роботы вышли за борт, чтобы установить и развернуть дополнительные детекторы. Тем временем Ирсанов торопливо просматривал компьютерные архивы.
Согласно сведениям, оставшимся от цивилизаций прошлой эпохи, в Древнем Туллабе эта тройная звезда носила название Меко. Единственная в системе планета, вращавшаяся вокруг желтого карлика Меко-2, была раскаленным шаром размером побольше Земли, и по поверхности сверхгорячего мира текли реки расплавленных металлов. Когда-то на планете действовал большой производственный комплекс, добывавший дешевые минералы и элементы, включая короткоживущие трансураниды.
В старых записях ни словом не упоминалось население системы, и Марат сделал естественный вывод – на рудниках работали каторжники или дикари со слаборазвитых планет.
Нажимая сенсоры, землянин перелистывал электронные страницы, игнорируя графики звездных параметров, карты метеорных потоков, астероидных поясов и кометных скоплений. Наконец он отыскал сведения об искусственных сооружениях: Туллаб построил возле планеты портал и орбитальную крепость.
Портал сохранился. Нанороботы сумели восстановить антилучевой экран, заделали часть причиненных сражениями разрушений и тысячу с лишним лет занимались текущим ремонтом. А вот военный объект исчез бесследно.
– Никаких признаков крепости, кораблей и металлургического завода, – изучив результаты локаторного сканирования, печально констатировал Джир. – Все обломки давно притянуты планетой и звездами.
Для очистки совести они подлетели к горячей планете. Потоки жидких базальтов неторопливо ползли среди вольфрамовых скал и паров натрия. Достигнув ночного полушария, медные и кальциевые реки застывали на холмах кристаллического железа, чтобы наутро, вновь растаяв, продолжить свое нескончаемое течение. Часть расплавленных соединений испарялась, собираясь в тучи, которые проливались каплями металлических дождей на противоположной от Меко-2 стороне планеты.
– Привет, – сказал человек, привыкший к таким фокусам инфосистемы. – Как здоровье?
– Отлично-отлично. – Археолог возбужденно вскинул руки. – Ты готов?
– К чему? – насторожился человек, не сумевший привыкнуть к подобным неожиданностям.
Джир очень удивился, узнав, что Марата не предупредили о назначенном на сегодня отлете экспедиции. Хотя удивляться было нечему – зачем предупреждать варвара Техно-три, если можно позвонить и ошарашить: мол, через полчаса за тобой придет машина…
Не смущаясь, археолог восторженно поведал:
– Инженеры с Мадофиса проложили три тоннеля. Экспедиционный космолет ждет нас в портале.
Ну, не ссориться же с этим большим инфантильным ящером! Тем более что Марат жаждал поскорее добраться до миров, хранивших разгадки древних секретов. Наверняка ему хотелось этого не слабее, чем Джиру.
Поэтому не стал Ирсанов спорить, а произнес, постаравшись не показать раздражения:
– Мне понадобится немного времени, чтобы собраться.
– Конечно-конечно, – Джир наклонил голову, изобразив великодушный кивок. – За тобой скоро прилетят… И еще – я добился, что в полете синтезатор будет работать за счет Аунаго.
За человеком залетел Хар. Кажется, педик был не в духе – молчал всю дорогу, на все попытки Марата завязать разговор отвечал нечленораздельно. «Не иначе, с любовником поцапались», – подумал Ирсанов и, как выяснилось чуть позже, угадал.
Корабль оказался тем же самым, экипаж – тоже, но пассажиров стало больше. Три каюты были заняты землянами.
– Отряд прикрытия, – пояснил Джир. – На диких планетах так положено.
Земляков оказалось полдюжины. Все незнакомые, все с разных континентов. Наемники держались особняком, в кают-компанию не заглядывали. Когда М»арат полез к ним знакомиться, подчеркнуто оставались в рамках устава: «Здравия желаю, сэр… Есть, сэр… Так точно, сэр… Рад стараться, сэр!» Скафандры у них были попроще ирсановского, зато при взгляде на оружие Марат испытал острую зависть: то самое, о котором рассказывал инструктор накануне прошлой экспедиции.
– Не беспокойтесь о нас, сэр, – деликатно выпроваживал его Влад, командир отделения. – В общий отсек мы не сунемся, провиантом обеспечены. Позовете нас, когда понадобимся.
Это были ветераны – бывалые дисциплинированные солдаты с основательно промытыми мозгами. Может, мыслеблок им поставили, а может – психоматрицу записали, хотя хватило б и казарменной дрессировки. Людям сломали волю, превратив в живых роботов с ограниченной программой.
– Идите, сэр, не думайте о нас, – поддержала командира здоровенная жилистая мулатка Клео. – Мы – неподходящая компания для вас, сэр.
Он попятился и вышел в коридор, ощущая на собственном лице идиотскую усмешку. Солдаты считали его элитой – его, такого же бесправного, как они сами. Почему-то Марат совершенно не чувствовал себя польщенным.
В салоне космолета сидел только Кус, выглядевший беспредельно несчастным. «Не хватало еще мирить-утешать этих придурков, – обозлившись, подумал Ирсанов. – У меня как раз настроение подходящее…» Он даже начал прикидывать, как бы стянуть у наемников заплечную пушку, чтобы избавиться от лишних пассажиров. Могло получиться весело.
От дурных мыслей отвлек Джир, ворвавшийся в кают-компанию, волоча на буксире Хара.
– Значит, так, – свирепо начал начальник экспедиции. – Если вы по-прежнему станете устраивать драмы трагической любви в стиле гунчабрского декаданса, я подыщу себе новых ассистентов!
Рожи обоих извращенцев вытянулись сильнее обычного. Удовлетворенно хрюкнув, Джир осведомился, нет ли причин для депрессивной меланхолии у землянина. Он явно рассчитывал получить полный воодушевления отрицательный ответ, однако Марат не без вызова сообщил:
– Представьте себе, есть. Меня забыли поставить в известность, куда мы летим, когда летим и чем собираемся заниматься.
– Еще один нытик на мою голову, – пожаловался Джир. – Врешь ведь, гуманоид, нагло врешь. Ты прекрасно знаешь, куда мы летим – в пограничное скопление, где раньше была Боазунга. И зачем летим – тоже знаешь. Мы будем искать следы мятежа. В первую очередь – артефакты Техно-пять и, если повезет, Техно-шесть.
В принципе, он говорил правильно, хоть и не о том. Марат упрямо повторил:
– Мне снова неизвестны планы экспедиции.
– А зачем тебе знать о планах? – опешил Джир. – Никаких особых планов не существует.
Землянин попытался растолковать рептилиям, что не мешало бы предварительно обсудить программу исследований, а уж потом приступать к работе. Такая концепция весьма удивила Джира, и тот осведомился, как можно обсуждать какие-то планы, если заранее не известно, что будет найдено.
– Прилетим, обследуем, разберемся, а потом начнем думать и строить гипотезы, – провозгласил шеф. – Теория строится на фактах, и мы будем собирать факты.
– Бессистемно? – Марат насмешливо прищурился.
– Ты бы действовал иначе? – Джир удивленно наклонил голову, почти коснувшись плеча шипами лицевых бляшек. – У вас очень смешная логика.
Решительно прекратив бесполезную дискуссию, он повел Ирсанова в грузовой трюм, где было расставлено лабораторное оборудование. Здесь были роботы-копатели, установки для считывания мыслей и генетической памяти, приборы для заглядывания под поверхность планеты. Кроме того, военные спонсоры передали экспедиции компьютерную систему, специально созданную для восстановления поврежденных блоков электронно-голографической памяти.
Шеф устроил демонстрацию возможностей новой аппаратуры. Время быстро пролетело в подобных развлечениях, и вдруг оказалось, что корабль уже достиг системы на ближней к Мадофису окраине Боазунги.
Пока приборы сканировали пространство, роботы вышли за борт, чтобы установить и развернуть дополнительные детекторы. Тем временем Ирсанов торопливо просматривал компьютерные архивы.
Согласно сведениям, оставшимся от цивилизаций прошлой эпохи, в Древнем Туллабе эта тройная звезда носила название Меко. Единственная в системе планета, вращавшаяся вокруг желтого карлика Меко-2, была раскаленным шаром размером побольше Земли, и по поверхности сверхгорячего мира текли реки расплавленных металлов. Когда-то на планете действовал большой производственный комплекс, добывавший дешевые минералы и элементы, включая короткоживущие трансураниды.
В старых записях ни словом не упоминалось население системы, и Марат сделал естественный вывод – на рудниках работали каторжники или дикари со слаборазвитых планет.
Нажимая сенсоры, землянин перелистывал электронные страницы, игнорируя графики звездных параметров, карты метеорных потоков, астероидных поясов и кометных скоплений. Наконец он отыскал сведения об искусственных сооружениях: Туллаб построил возле планеты портал и орбитальную крепость.
Портал сохранился. Нанороботы сумели восстановить антилучевой экран, заделали часть причиненных сражениями разрушений и тысячу с лишним лет занимались текущим ремонтом. А вот военный объект исчез бесследно.
– Никаких признаков крепости, кораблей и металлургического завода, – изучив результаты локаторного сканирования, печально констатировал Джир. – Все обломки давно притянуты планетой и звездами.
Для очистки совести они подлетели к горячей планете. Потоки жидких базальтов неторопливо ползли среди вольфрамовых скал и паров натрия. Достигнув ночного полушария, медные и кальциевые реки застывали на холмах кристаллического железа, чтобы наутро, вновь растаяв, продолжить свое нескончаемое течение. Часть расплавленных соединений испарялась, собираясь в тучи, которые проливались каплями металлических дождей на противоположной от Меко-2 стороне планеты.