Страница:
4. Выскажите свое мнение о фактах защиты писателей, попытках взять их на поруки, смягчить им приговор суда.
5. Подготовьте краткие сообщения о судьбе творчества Синявского и Даниэля в 1980-1990 гг.
* * *
Помимо работы с документами на семинаре важно обсудить вопрос о значении процесса А. Синявского и Ю. Даниэля. Учащиеся, используя текст главы, могут подготовить краткие сообщения о реакции общества на процесс (митинги на Пушкинской площади, петиции в защиту Синявского и Даниэля, требования гласности процесса, открытое письмо Л.К. Чуковской М.А. Шолохову и др.). Можно предложить учащимся для размышления высказывание А.Д. Сахарова, который видел в этих событиях защиту прав человека, защиту "людей, вставших против обмана, лицемерия и немоты". Попробуйте проиллюстрировать эти слова на материалах процесса.
Объясните, против какого обмана и лицемерия выступили А. Синявский и Ю. Даниэль, поддержавшие их люди: молодежь, писатели, журналисты. Как процесс повлиял на моральную атмосферу в обществе? На "непротивозаконное свободомыслие" первых правозащитников?
Известно высказывание историка А. Амальрика о том, что правозащитники это люди, которые "в несвободной стране стали вести себя как свободные люди". На примере поведения А. Синявского и Ю. Даниэля, их защитников, объясните, в чем проявилась их "свобода от несвободы", почему они выступили против вмешательства государства в свободу творчества.
Известный диссидент В. Шрагин писал: "Диссиденты знают то же, что и большинство хоть что-то осознающих людей. Но, в отличие от молчавшего большинства, они говорят то, что знают. Они сосредоточиваются на тех аспектах бытия современной России, от которых большинство считают благоразумным отвлекаться".
Согласны ли вы с этим? Если да, то как объясните выступления одних и молчание большинства других? Почему так трудна правда, усилие сказать правду? Что в обществе мешает понять суть, смысл правды и отличить ее от обмана, полуправды, умолчания? Чем страшна так называемая "фигура умолчания"?
В чем состояло значение "Обращения к мировой общественности", подготовленного Павлом Литвиновым и Ларисой Богораз и за два дня до окончания суда переданного зарубежным корреспондентам? Почему этот поступок считают открытым разрывом двух советских граждан с советской системой? Какие стереотипы "связи с заграницей" отвергались авторами "Обращения к мировой общественности".
Документы по теме семинара I
Из записки В.Е. Семичастного
и Р.А. Руденко в ЦК КПСС
23 декабря 1965 г.
Докладываем, что предварительное следствие по делу на СИНЯВСКОГО А.Д. и ДАНИЭЛЯ Ю.М., обвиняющихся в совершении преступления, предусмотренного статьей 70 часть 1 УК РСФСР, в ближайшее время (до 10-15 января 1966 г.) Комитетом госбезопасности будет закончено.
[...] С согласия Секретариата ЦК КПСС, Комитет госбезопасности совместно с Отделом культуры ЦК информируют писательскую общественность Москвы и Ленинграда, руководителей и членов партийных бюро Института мировой литературы им. Горького и Отделения литературы и языка Академии наук СССР о существе уголовного дела на СИНЯВСКОГО и ДАНИЭЛЯ.
В порядке обмена мнениями по информации выступило около 25 человек из числа писательского и партийного актива. Все они единодушно поддержали решение Комитета госбезопасности о привлечении СИНЯВСКОГО и ДАНИЭЛЯ к уголовной ответственности и внесли много ценных предложений по улучшению воспитательной, профилактической работы в творческих коллективах. Многие в своих выступлениях высказывались за проведение судебного процесса и публикацию материалов в печати.
В настоящее время Комитетом госбезопасности, совместно с Отделом культуры Центрального Комитета и Союзом писателей СССР, готовятся соответствующие публикации в печати, в которых будет раскрыт истинный характер "литературной деятельности" СИНЯВСКОГО и ДАНИЭЛЯ.
В целях обеспечения более подробной информации общественности и пресечения аналогичной деятельности со стороны отдельных враждебно настроенных лиц представляется целесообразным дело СИНЯВСКОГО и ДАНИЭЛЯ рассмотреть в открытом судебном заседании Верховного суда РСФСР и осудить преступников за написание и распространение литературных произведений, содержащих клеветнические измышления на советский государственный и общественный строй, по части 1 статьи 70 УК РСФСР к лишению свободы.
Судебный процесс предполагается провести в начале февраля 1966 г. [...] и пригласить на процесс представителей советско-партийного актива и писательской общественности.
[...] После окончания судебного процесса дать соответствующие публикации в печати и по радио.
Просим рассмотреть [...](.
РГАНИ. Ф. 4. Оп. 18. Д. 954. Л. 126-132.
Записка Отделов культуры, агитации и пропаганды
и административных органов ЦК КПСС
3 февраля 1966 г.
Открытый судебный процесс по делу Синявского и Даниэля состоится в период с 10 по 12 февраля в зале судебных заседаний Московского областного суда (зал вмещает 100 человек). Дело принято к производству Верховным судом РСФСР и будет рассмотрено под председательством т. Смирнова Л.Н. Государственное обвинение поддерживает т. Темушкин - зам. начальника отдела Прокуратуры СССР; защиту обвиняемых осуществляют адвокаты тт. Коган и Кисенишский. Намечается выступление общественного обвинителя от Союза советских писателей.
Имеется в виду, что судебные заседания будут проходить в присутствии представителей трудящихся, партийно-советского актива, писателей и журналистов г. Москвы; порядок их приглашения обеспечивает МГК КПСС.
В связи с предстоящим судебным процессом считаем необходимым доложить предложения об освещении этого процесса в печати и по радио:
1. Репортажи своих корреспондентов из зала суда, а также официальные сообщения ТАСС о ходе судебного процесса ежедневно публикуют газета "Известия" и "Литературная газета". Редколлегии газет "Правда", "Комсомольская правда", "Советская культура" и "Советская Россия", по своему усмотрению, могут публиковать заметки собственных корреспондентов из зала суда.
Все остальные газеты публикуют о судебном процессе лишь официальные сообщения ТАСС; по радио о ходе судебного процесса передаются отчеты ТАСС и отдельные корреспонденции из газет.
АПН совместно с КГБ при Совете Министров СССР поручается подготовка соответствующих статей о процессе для опубликования за рубежом.
Корреспонденты указанных газет, ТАСС и АПН проходят в зал (без фотоаппаратов) по служебным пропускам, выдаваемым КГБ при Совете Министров СССР.
Иностранные корреспонденты на судебный процесс не допускаются.
Для подготовки официальных сообщений и просмотра корреспонденции о ходе судебного процесса образовать специальную пресс-группу в составе тт.: Мелентьева Ю.С. (зам. зав. Отделом культуры ЦК КПСС) - руководитель, Ситникова В.Ф. (зав. сектором Отдела информации ЦК КПСС), Миляева А.А. (Отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС), Беляева А.А. (Отдел культуры ЦК КПСС), Кузнецова В.М. (Отдел административных органов ЦК КПСС), Волкова А.Ф., Бобкова Ф.Д. (КГБ при Совете Министров СССР).
Просим согласия [...].
В. Шауро
А. Яковлев
Н. Савинкин
РГАНИ. Ф. 4. Оп. 18. Д. 954. Л. 133-134.
Из записей, сделанных в ходе процесса
над А. Синявским и Ю. Даниэлем.
Февраль 1966 г.
Утреннее заседание. 10 февраля 1966 г.
Оглашается постановление от 4 февраля о предании Синявского и Даниэля суду по статье 70 УК РСФСР, часть 1.
Судья. Подсудимый Синявский, признаете ли Вы себя виновным в предъявленных обвинениях полностью или частично?
Синявский. Нет, не признаю, ни полностью, ни частично.
Судья. Подсудимый Даниэль, признаете ли Вы себя виновным в предъявленных Вам обвинениях полностью или частично?
Даниэль. Не признаю. Ни полностью, ни частично.
[...]
Утреннее заседание. 11 февраля 1966 г.
Синявский пытается объяснить суду, что в его статье и трех произведениях изложены не политические взгляды и убеждения, а его писательская позиция, что ему как писателю, близок фантастический реализм с его гиперболой, иронией и гротеском, но прокурор требует не читать в зале суда литературных лекций. Это требование поддерживает судья.
Прокурор. Выражаются ли в этих произведениях Ваши политические взгляды и убеждения?
Синявский. Я не политический писатель. Ни у одного писателя его вещи не передают политических взглядов... Ни у Пушкина, ни у Гоголя нельзя спрашивать про политические взгляды (Возмущенный гул в зале). Мое произведение - это мое мироощущение, а не политика.
Прокурор. Я думаю иначе. [...].
Вечернее заседание. 12 февраля 1966 г.
Из речи государственного обвинителя О.П. Темушкина. Я обвиняю Синявского и Даниэля в антигосударственной деятельности. Они написали и добились издания под видом литературных произведений грязных пасквилей, призывающих к свержению строя, распространяли клевету, облекли все это в литературную форму. То, что они сделали, не случайная ошибка, а действие, равнозначное предательству [...]. Я прошу, учитывая все - и то, что они не раскаялись, и первостепенную роль Синявского, - приговорите Синявского к максимальной мере наказания - семи годам лишения свободы, с отбыванием в колонии усиленного режима, и пяти годам ссылки (Аплодисменты), а Даниэля - к пяти годам, с отбыванием в колонии усиленного режима, и трем годам ссылки( .
Миф о застое. М., 1991. С. 70, 71.
Из последнего слова А.Д. Синявского
Мне будет довольно трудно говорить [...] в силу определенной атмосферы, которая здесь достаточно ощутима. Доводы обвинения меня не убедили, и я остался на прежних позициях. Доводы обвинения - они создали ощущение глухой стены [...]. Все те же самые страшные цитаты из обвинительного заключения повторяются десятки раз и разрастаются в чудовищную атмосферу, уже не соответствующую никакой реальности. Художественный прием - повторение одних и тех же формулировок - сильный прием. Создается какая-то пелена, особенно наэлектризованная атмосфера, когда кончается реальность и начинается чудовищное - почти по произведениям Аржака и Терца. Это атмосфера темного антисоветского подполья, скрывающегося за светлым лицом кандидата наук Синявского и поэта-переводчика Даниэля, делающих заговоры, перевороты, террористические акты, погромы, убийства... В общем, "день открытых убийств"( , только исполнителей двое: Синявский и Даниэль. Тут, действительно, очень страшно, и неожиданно художественный образ теряет условность, воспринимается буквально, так что судебная процедура подключается к тексту, как естественное его продолжение. Я имел несчастье пометить эпилог повести "Суд идет" 1956 годом: "Автор оклеветал 1956 год, ага, автор, ты предсказал - иди теперь в лагерь в 1966 году". Злорадные интонации явственно звучали у обвинителей.
[...] Рассеять эту атмосферу крайне трудно, здесь не помогут ни развернутые аргументы, ни концепции творчества. Уже на следствии я понял, что не это интересует обвинение: интересуют отдельные цитаты, которые все повторяются и повторяются. Я не берусь ни объяснять замыслы, ни читать лекции про создавшуюся обстановку, ни доказывать - это бесполезно. Я хочу только напомнить некоторые аргументы, элементарные по отношению к литературе. С этого начинают изучать литературу: слово - это не дело, а слово; художественный образ условен; автор не идентичен герою. Это азы, и мы пытались говорить об этом, но обвинение упорно отбрасывает это как выдумку, как способ укрыться, как способ обмануть. И вот получается: повесть "Говорит Москва", если ее внимательно прочесть, да что там прочесть - хоть пробежать, - кричит одно слово: "Не убей!", "Я не могу и не хочу убивать: человек во всех обстоятельствах должен оставаться человеком!" Но никто не слышит этого: "Ага, ты хотел убить, ты убийца, ты фашист!" Здесь происходит чудовищный подмен.
[...] Неужели вновь объяснять простые вещи? Меня упрекали, что я матерей оскорбил. А у меня в "Любимове" прямо сказано: "Матерей не смейте трогать". Ведь Леню Тихомирова(( волшебная сила оставила за то, что он покусился на душу матери. Что же, оскорбил я матерей? А что старух так описываю, как сморщенные трухлявые грибы, - сыроежки, сморчки, лисички, так неужели мне распростертых на полу церкви старух в нимбах изобразить? Это старый-старый литературный прием снижения. Государственный обвинитель не обязан в это вникать, но писатель!?(
В итоге - все маскировка, все уловки, прикрытие, как и кандидатская степень. Худосочная литературная форма - это только прикрытие для контрреволюционных идей. Идеализм, гиперболизм, фантастика - все это, конечно, уловки ярого антисоветчика, который всячески замаскировался. Ну, ладно, здесь замаскировался. Ну - это понятно, но там-то, за границей, мог ведь и не маскироваться, уж там-то я мог себе позволить? Гипербола, фантастика... Тогда само искусство оказывается уловкой, прикрытием для антисоветских идей.
[...] Возникает вопрос: что такое агитация и пропаганда, а что художественная литература? Позиция обвинения такая: художественная литература - форма агитации и пропаганды; агитация бывает только советская и антисоветская; раз не советская, значит, антисоветская.
Я с этим не согласен.
[...] У меня спрашивают: где положительный герой? Ах, нет? А-а, не социалист? Не реалист? А-а, не марксист? А-а, фантаст? А-а, идеалист? Да еще за границей! Конечно, контрреволюционер!
Вот у меня в неопубликованном рассказе "Пхенц" есть фраза, которую я считаю автобиографической: "Подумаешь, если я просто другой, так уж сразу ругаться..." Так вот: я другой. Но я не отношу себя к врагам, я советский человек, и мои произведения - не вражеские произведения. В здешней наэлектризованной фантастической атмосфере врагом может считаться любой "другой" человек. Но это не объективный способ нахождения истины. А главное - я не знаю, зачем придумывать врагов, громоздить чудовища, реализуя художественные образы, понимая их буквально.
В глубине души я считаю, что к художественной литературе нельзя подходить с юридическими формулировками. Ведь правда художественного образа сложна, часто сам автор не может ее объяснить. [...] Вот вы, юристы, имеете дело с терминами, которые чем (же, тем точнее. В отличие от термина значение художественного образа тем точнее, чем он шире.
Белая книга по делу А. Синявского и Ю. Даниэля /
Сост. А. Гинзбург. Франкфурт-на-Майне, 1967. С. 301-306.
Из речи М.А. Шолохова на XXIII съезде КПСС
1 апреля 1966 г.
[...] Место писателя в общественной жизни мы, советские литераторы, определяем как коммунисты, как сыновья нашей великой Родины, как граждане страны, строящей коммунистическое общество, как выразители революционно-гуманистических взглядов партии, народа, советского человека (Бурные аплодисменты).
Совсем другая картина получается, когда объявляется некий сочинитель, который у нас пишет об одном, а за рубежом издает совершенно иное. Пользуется он одним и тем же русским языком, но для того чтобы в одном случае замаскироваться, а в другом - осквернить этот язык бешеной злобой, ненавистью ко всему советскому, ко всему, что нам дорого, что для нас свято.
[...] Мы называем нашу Советскую Родину матерью. Все мы - члены одной огромной семьи. Как же можем мы реагировать на поведение предателей, покусившихся на самое дорогое для нас? С горечью констатирует русская народная мудрость: "В семье не без урода". Но ведь уродство уродству рознь. Думаю, что любому понятно: ничего нет более кощунственного и омерзительного, чем оболгать свою мать, гнусно оскорбить ее, поднять на нее руку! (Бурные, продолжительные аплодисменты)
Мне стыдно за тех, кто оболгал Родину и облил грязью все самое светлое для нас. Они аморальны. Мне стыдно за тех, кто пытался и пытается брать их под защиту, чем бы эта защита ни мотивировалась (Продолжительные аплодисменты).
Вдвойне обидно за тех, кто предлагает свои услуги и обращается с просьбой отдать им на поруки осужденных отщепенцев( (Бурные аплодисменты).
Слишком дорогой ценой досталось всем нам то, что мы завоевали, слишком дорога нам Советская власть, чтобы мы позволили безнаказанно клеветать на нее и порочить ее (Бурные аплодисменты).
Иные, прикрываясь словами о гуманизме, стенают о суровости приговора. Здесь я вижу делегатов от парторганизаций родной Советской Армии. Как бы они поступили, если бы в каком-либо из их подразделений появились предатели?! Им-то, нашим воинам, хорошо известно, что гуманизм - это отнюдь не слюнтяйство (Продолжительные аплодисменты).
И еще об одном я думаю. Попадись эти молодчики с черной совестью в памятные 20-е годы, когда судили, не опираясь на строго разграниченные статьи Уголовного кодекса, а "руководствуясь революционным правосознанием" (Аплодисменты), ох, не ту меру наказания получили бы эти оборотни! (Аплодисменты) А тут, видите ли, еще рассуждают о "суровости" приговора.
Мне хотелось бы сказать и буржуазным защитникам пасквилянтов: не беспокойтесь за сохранность у нас критики. Критику мы поддерживаем и развиваем, она остро звучит и на нынешнем съезде. Но клевета - не критика, а грязь из лужи - не краски с палитры художника! (Продолжительные аплодисменты)
XXIII съезд Коммунистической партии Советского Союза.
Стенографический отчет. М., 1966. Т. 1. С. 357, 358.
СЕМИНАР II
"Хроника текущих событий", по словам академика
А.Д. Сахарова, одно из самых "больших достижений
правозащитного движения в СССР"
В числе документов, предлагаемых для практикума, приводятся титульные листы "Хроники текущих событий" за 1968-1977 гг. В начале практикума можно заслушать краткое сообщение, подготовленное учащимся по тексту главы, о возникновении "Хроники", ее содержании, распространении, ее создателях. Затем учащимся раздаются копии документальных фрагментов и предлагаются вопросы для обсуждения:
1. Чему был посвящен первый номер "Хроники" за апрель 1968 г.?
2. Используя текст главы, расскажите о процессе Галанскова и других, упомянутых в первом номере "Хроники".
3. Объясните, почему каждый номер "Хроники" открывался выдержкой из "Всеобщей декларации прав человека".
4. Какие проблемы поднимались в "Хронике"? Проследите, какие вопросы и темы были постоянными, повторяющимися из номера в номер. Чем это можно объяснить?
5. На какой круг читателей была рассчитана "Хроника"? В какой среде она распространялась?
6. Используя фрагмент из записки Ю. Андропова от 1972 г., объясните, почему власть боялась издания "Хроники".
7. Какое значение имело издание "Хроники" для правозащитного движения? для страны? для молодежи?
Документы по теме семинара II
Титульные листы "Хроники текущих событий"
1968-1977 гг.
ГОД ПРАВ ЧЕЛОВЕКА В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ
ХРОНИКА ТЕКУЩИХ СОБЫТИЙ
Каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ.
ВСЕОБЩАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА, статья 19.
30 апреля 1968 г.
СОДЕРЖАНИЕ:
Процесс ГАЛАНСКОВА, ГИНЗБУРГА, ДОБРОВОЛЬСКОГО и ЛАШКОВОЙ.
Протесты в связи с процессом.
Репрессии в связи с протестами.
Обращение к Будапештскому совещанию коммунистических и рабочих партий.
Политзаключенные.
Ленинградский процесс.
Арест ВАЛЕНТИНА ПРУССАКОВА.
ДВИЖЕНИЕ В ЗАЩИТУ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
ХРОНИКА ТЕКУЩИХ СОБЫТИЙ
ВЫПУСК № 19
30 апреля 1971 г.
СОДЕРЖАНИЕ:
Арест Владимира Буковского.
Записки Гершуни из Орловской спецпсихбольницы.
Голодовка Борисова и Файнберга.
Судьба ВСХСОНовцев.
Обращение крымско-татарского народа.
Движение месхов за возвращение на родину.
Движение евреев за выезд в Израиль.
Внесудебные преследования.
Запрещенные кинофильмы.
По материалам советской печати.
Краткие сообщения.
Новости Самиздата.
Год издания четвертый
ДВИЖЕНИЕ В ЗАЩИТУ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
ХРОНИКА ТЕКУЩИХ СОБЫТИЙ
ВЫПУСК № 26
5 июля 1972 г.
СОДЕРЖАНИЕ:
Арест Петра ЯКИРА.
Политические процессы.
Обыски, допросы, аресты.
Предварительное следствие.
Политзаключенные психиатрических больниц.
Высылка корреспондента.
"Книксон".
День ШЕВЧЕНКО на Украине.
Пресс-конференция Я. ДОБОША.
Новые функции органов.
События в Литве.
По материалам газетных статей.
Внесудебные преследования.
Краткие сообщения.
Письма и документы.
Новости Самиздата.
"Памятная записка" А.Д. САХАРОВА.
Поправки к предыдущим выпускам.
Год издания пятый
БОРЬБА ЗА ПРАВА ЧЕЛОВЕКА В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ
ПРОДОЛЖАЕТСЯ
ХРОНИКА ТЕКУЩИХ СОБЫТИЙ
ВЫПУСК № 44
16 марта 1977 г.
СОДЕРЖАНИЕ:
Хронологическая сводка.
Репрессии против групп "Хельсинки", арест ГИНЗБУРГА, ОРЛОВА, РУДЕНКО, ТИХОГО, ЩАРАНСКОГО.
Деятельность групп "Хельсинки".
Дело Амнера ЗАВУРОВА.
Аресты, обыски, допросы.
Вокруг взрывов в Москве.
В тюрьмах и лагерях.
Список политзаключенных Владимирской тюрьмы.
После освобождения.
В ссылке.
Освобождение Владимира БОРИСОВА.
Преследования верующих. События в Литве.
Преследования крымских татар.
Право на выезд.
Пожар у ЛАНДЫ.
Краткие сообщения.
Выступления САХАРОВА.
Письма и заявления.
Поправки и дополнения.
Год издания десятый
Архив общества "Мемориал" (Москва). Ф. 153.
Вып. 1 - Д. 1. Л. 1. Вып. 19 - Д. 2. Л. 1. Вып. 26 - Д. 2. Л. 194.
Вып. 44 - Д. 4. Л. 450.
Из совершенно секретной записки
Ю.В. Андропова в ЦК КПСС
17 января 1972 г.
[...] На фоне монолитного единства советского народа и его сплочения вокруг ЦК КПСС деятельность отдельных подрывных элементов, связанных с закордонными центрами, не может представлять серьезной угрозы. Вместе с тем нельзя не видеть, что она имеет тенденцию к известной активизации.
Анализ материалов, поступивших в Комитет государственной безопасности в последние годы, свидетельствует о том, что антикоммунистические центры, опираясь на специальные службы империалистических государств, активизируют свою деятельность в борьбе с политическим строем социалистических государств.
[...] В конечном счете, они стремятся консолидировать отдельные антисоветские группы, сплотить воедино отщепенцев из числа националистов, церковников, сектантов, сионистов, ревизионистов, по существу, пытаясь организовать антисоветское подполье.
[...] Попытки придать различного рода антиобщественным акциями организованный характер наблюдаются и в деятельности так называемого "Комитета прав человека" во главе с САХАРОВЫМ, в попытках издания всякого рода рукописных журналов и сборников ("Вече", "Общественные проблемы", "Исход" и другие).
[...] Особое место среди изъятых материалов занимает так называемая "Хроника текущих событий" (издано 22 номера).
Нелегальное изготовление и распространение так называемой "Хроники текущих событий", которая, по существу, является печатным органом "демократического движения", служит [...] для единомышленников формой организационного объединения.
Сбор материалов для "Хроники" вышел далеко за пределы Москвы и практически опирается на нелегально действующие корреспондентские точки в ряде районов страны. Материалы "Хроники" используются за рубежом в целях подтверждения всякого рода клеветнических измышлений в отношении Советского государства.
Организационное начало [...] помимо изготовления "Хроники", видно на примере сбора средств для так называемого "движения". Они предназначаются для оказания материальной помощи заключенным и их семьям, для оплаты адвокатов и для расходов, связанных с нелегальным изготовлением клеветнических и других материалов.
[...] Представляется необходимым заслушать на заседании Секретариата ЦК КПСС по данному вопросу более подробную информацию Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР с целью выработки соответствующих предложений.
Председатель Комитета госбезопасности Андропов
Архив общества "Мемориал" (Москва).
Ф. 172 (копийные материалы).
Д. 2. Л. 4-9.
СЕМИНАР III
Девиз А.И. Герцена на Красной площади
(значение демонстрации 1968 г. в Москве)
Документы, предлагаемые учащимся, могут быть распечатаны и розданы им заранее или прямо во время урока. Учителем ставятся проблемные вопросы и формируются практические задания. Прежде всего, по тексту главы рекомендуется подготовить рассказ о событиях на Красной площади, объяснить их предысторию и последствия. На основе текста главы и дополнительной литературы учащиеся могут подготовить рассказ об участниках демонстрации и их судьбе (Л. Богораз, В. Делоне и др.). Отдельным заданием может стать рассказ о суде над правозащитниками, о реакции в стране на чехословацкие события.
Может быть организовано коллективное обсуждение материалов, помещенных во второй части книги, а также нижеприводимых документов.
Документы по теме семинара III
Из заявления ТАСС от 21 августа 1968 г.
ТАСС уполномочен заявить, что партийные и государственные деятели Чехословацкой Социалистической Республики обратились к Советскому Союзу и другим союзным государствам с просьбой об оказании братскому чехословацкому народу неотложной помощи, включая помощь вооруженными силами. Это обращение вызвано угрозой, которая возникла существующему в Чехословакии социалистическому строю и установленной Конституцией государственности, со стороны контрреволюционных сил, вступивших в сговор с враждебными социализму внешними силами [...].
5. Подготовьте краткие сообщения о судьбе творчества Синявского и Даниэля в 1980-1990 гг.
* * *
Помимо работы с документами на семинаре важно обсудить вопрос о значении процесса А. Синявского и Ю. Даниэля. Учащиеся, используя текст главы, могут подготовить краткие сообщения о реакции общества на процесс (митинги на Пушкинской площади, петиции в защиту Синявского и Даниэля, требования гласности процесса, открытое письмо Л.К. Чуковской М.А. Шолохову и др.). Можно предложить учащимся для размышления высказывание А.Д. Сахарова, который видел в этих событиях защиту прав человека, защиту "людей, вставших против обмана, лицемерия и немоты". Попробуйте проиллюстрировать эти слова на материалах процесса.
Объясните, против какого обмана и лицемерия выступили А. Синявский и Ю. Даниэль, поддержавшие их люди: молодежь, писатели, журналисты. Как процесс повлиял на моральную атмосферу в обществе? На "непротивозаконное свободомыслие" первых правозащитников?
Известно высказывание историка А. Амальрика о том, что правозащитники это люди, которые "в несвободной стране стали вести себя как свободные люди". На примере поведения А. Синявского и Ю. Даниэля, их защитников, объясните, в чем проявилась их "свобода от несвободы", почему они выступили против вмешательства государства в свободу творчества.
Известный диссидент В. Шрагин писал: "Диссиденты знают то же, что и большинство хоть что-то осознающих людей. Но, в отличие от молчавшего большинства, они говорят то, что знают. Они сосредоточиваются на тех аспектах бытия современной России, от которых большинство считают благоразумным отвлекаться".
Согласны ли вы с этим? Если да, то как объясните выступления одних и молчание большинства других? Почему так трудна правда, усилие сказать правду? Что в обществе мешает понять суть, смысл правды и отличить ее от обмана, полуправды, умолчания? Чем страшна так называемая "фигура умолчания"?
В чем состояло значение "Обращения к мировой общественности", подготовленного Павлом Литвиновым и Ларисой Богораз и за два дня до окончания суда переданного зарубежным корреспондентам? Почему этот поступок считают открытым разрывом двух советских граждан с советской системой? Какие стереотипы "связи с заграницей" отвергались авторами "Обращения к мировой общественности".
Документы по теме семинара I
Из записки В.Е. Семичастного
и Р.А. Руденко в ЦК КПСС
23 декабря 1965 г.
Докладываем, что предварительное следствие по делу на СИНЯВСКОГО А.Д. и ДАНИЭЛЯ Ю.М., обвиняющихся в совершении преступления, предусмотренного статьей 70 часть 1 УК РСФСР, в ближайшее время (до 10-15 января 1966 г.) Комитетом госбезопасности будет закончено.
[...] С согласия Секретариата ЦК КПСС, Комитет госбезопасности совместно с Отделом культуры ЦК информируют писательскую общественность Москвы и Ленинграда, руководителей и членов партийных бюро Института мировой литературы им. Горького и Отделения литературы и языка Академии наук СССР о существе уголовного дела на СИНЯВСКОГО и ДАНИЭЛЯ.
В порядке обмена мнениями по информации выступило около 25 человек из числа писательского и партийного актива. Все они единодушно поддержали решение Комитета госбезопасности о привлечении СИНЯВСКОГО и ДАНИЭЛЯ к уголовной ответственности и внесли много ценных предложений по улучшению воспитательной, профилактической работы в творческих коллективах. Многие в своих выступлениях высказывались за проведение судебного процесса и публикацию материалов в печати.
В настоящее время Комитетом госбезопасности, совместно с Отделом культуры Центрального Комитета и Союзом писателей СССР, готовятся соответствующие публикации в печати, в которых будет раскрыт истинный характер "литературной деятельности" СИНЯВСКОГО и ДАНИЭЛЯ.
В целях обеспечения более подробной информации общественности и пресечения аналогичной деятельности со стороны отдельных враждебно настроенных лиц представляется целесообразным дело СИНЯВСКОГО и ДАНИЭЛЯ рассмотреть в открытом судебном заседании Верховного суда РСФСР и осудить преступников за написание и распространение литературных произведений, содержащих клеветнические измышления на советский государственный и общественный строй, по части 1 статьи 70 УК РСФСР к лишению свободы.
Судебный процесс предполагается провести в начале февраля 1966 г. [...] и пригласить на процесс представителей советско-партийного актива и писательской общественности.
[...] После окончания судебного процесса дать соответствующие публикации в печати и по радио.
Просим рассмотреть [...](.
РГАНИ. Ф. 4. Оп. 18. Д. 954. Л. 126-132.
Записка Отделов культуры, агитации и пропаганды
и административных органов ЦК КПСС
3 февраля 1966 г.
Открытый судебный процесс по делу Синявского и Даниэля состоится в период с 10 по 12 февраля в зале судебных заседаний Московского областного суда (зал вмещает 100 человек). Дело принято к производству Верховным судом РСФСР и будет рассмотрено под председательством т. Смирнова Л.Н. Государственное обвинение поддерживает т. Темушкин - зам. начальника отдела Прокуратуры СССР; защиту обвиняемых осуществляют адвокаты тт. Коган и Кисенишский. Намечается выступление общественного обвинителя от Союза советских писателей.
Имеется в виду, что судебные заседания будут проходить в присутствии представителей трудящихся, партийно-советского актива, писателей и журналистов г. Москвы; порядок их приглашения обеспечивает МГК КПСС.
В связи с предстоящим судебным процессом считаем необходимым доложить предложения об освещении этого процесса в печати и по радио:
1. Репортажи своих корреспондентов из зала суда, а также официальные сообщения ТАСС о ходе судебного процесса ежедневно публикуют газета "Известия" и "Литературная газета". Редколлегии газет "Правда", "Комсомольская правда", "Советская культура" и "Советская Россия", по своему усмотрению, могут публиковать заметки собственных корреспондентов из зала суда.
Все остальные газеты публикуют о судебном процессе лишь официальные сообщения ТАСС; по радио о ходе судебного процесса передаются отчеты ТАСС и отдельные корреспонденции из газет.
АПН совместно с КГБ при Совете Министров СССР поручается подготовка соответствующих статей о процессе для опубликования за рубежом.
Корреспонденты указанных газет, ТАСС и АПН проходят в зал (без фотоаппаратов) по служебным пропускам, выдаваемым КГБ при Совете Министров СССР.
Иностранные корреспонденты на судебный процесс не допускаются.
Для подготовки официальных сообщений и просмотра корреспонденции о ходе судебного процесса образовать специальную пресс-группу в составе тт.: Мелентьева Ю.С. (зам. зав. Отделом культуры ЦК КПСС) - руководитель, Ситникова В.Ф. (зав. сектором Отдела информации ЦК КПСС), Миляева А.А. (Отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС), Беляева А.А. (Отдел культуры ЦК КПСС), Кузнецова В.М. (Отдел административных органов ЦК КПСС), Волкова А.Ф., Бобкова Ф.Д. (КГБ при Совете Министров СССР).
Просим согласия [...].
В. Шауро
А. Яковлев
Н. Савинкин
РГАНИ. Ф. 4. Оп. 18. Д. 954. Л. 133-134.
Из записей, сделанных в ходе процесса
над А. Синявским и Ю. Даниэлем.
Февраль 1966 г.
Утреннее заседание. 10 февраля 1966 г.
Оглашается постановление от 4 февраля о предании Синявского и Даниэля суду по статье 70 УК РСФСР, часть 1.
Судья. Подсудимый Синявский, признаете ли Вы себя виновным в предъявленных обвинениях полностью или частично?
Синявский. Нет, не признаю, ни полностью, ни частично.
Судья. Подсудимый Даниэль, признаете ли Вы себя виновным в предъявленных Вам обвинениях полностью или частично?
Даниэль. Не признаю. Ни полностью, ни частично.
[...]
Утреннее заседание. 11 февраля 1966 г.
Синявский пытается объяснить суду, что в его статье и трех произведениях изложены не политические взгляды и убеждения, а его писательская позиция, что ему как писателю, близок фантастический реализм с его гиперболой, иронией и гротеском, но прокурор требует не читать в зале суда литературных лекций. Это требование поддерживает судья.
Прокурор. Выражаются ли в этих произведениях Ваши политические взгляды и убеждения?
Синявский. Я не политический писатель. Ни у одного писателя его вещи не передают политических взглядов... Ни у Пушкина, ни у Гоголя нельзя спрашивать про политические взгляды (Возмущенный гул в зале). Мое произведение - это мое мироощущение, а не политика.
Прокурор. Я думаю иначе. [...].
Вечернее заседание. 12 февраля 1966 г.
Из речи государственного обвинителя О.П. Темушкина. Я обвиняю Синявского и Даниэля в антигосударственной деятельности. Они написали и добились издания под видом литературных произведений грязных пасквилей, призывающих к свержению строя, распространяли клевету, облекли все это в литературную форму. То, что они сделали, не случайная ошибка, а действие, равнозначное предательству [...]. Я прошу, учитывая все - и то, что они не раскаялись, и первостепенную роль Синявского, - приговорите Синявского к максимальной мере наказания - семи годам лишения свободы, с отбыванием в колонии усиленного режима, и пяти годам ссылки (Аплодисменты), а Даниэля - к пяти годам, с отбыванием в колонии усиленного режима, и трем годам ссылки( .
Миф о застое. М., 1991. С. 70, 71.
Из последнего слова А.Д. Синявского
Мне будет довольно трудно говорить [...] в силу определенной атмосферы, которая здесь достаточно ощутима. Доводы обвинения меня не убедили, и я остался на прежних позициях. Доводы обвинения - они создали ощущение глухой стены [...]. Все те же самые страшные цитаты из обвинительного заключения повторяются десятки раз и разрастаются в чудовищную атмосферу, уже не соответствующую никакой реальности. Художественный прием - повторение одних и тех же формулировок - сильный прием. Создается какая-то пелена, особенно наэлектризованная атмосфера, когда кончается реальность и начинается чудовищное - почти по произведениям Аржака и Терца. Это атмосфера темного антисоветского подполья, скрывающегося за светлым лицом кандидата наук Синявского и поэта-переводчика Даниэля, делающих заговоры, перевороты, террористические акты, погромы, убийства... В общем, "день открытых убийств"( , только исполнителей двое: Синявский и Даниэль. Тут, действительно, очень страшно, и неожиданно художественный образ теряет условность, воспринимается буквально, так что судебная процедура подключается к тексту, как естественное его продолжение. Я имел несчастье пометить эпилог повести "Суд идет" 1956 годом: "Автор оклеветал 1956 год, ага, автор, ты предсказал - иди теперь в лагерь в 1966 году". Злорадные интонации явственно звучали у обвинителей.
[...] Рассеять эту атмосферу крайне трудно, здесь не помогут ни развернутые аргументы, ни концепции творчества. Уже на следствии я понял, что не это интересует обвинение: интересуют отдельные цитаты, которые все повторяются и повторяются. Я не берусь ни объяснять замыслы, ни читать лекции про создавшуюся обстановку, ни доказывать - это бесполезно. Я хочу только напомнить некоторые аргументы, элементарные по отношению к литературе. С этого начинают изучать литературу: слово - это не дело, а слово; художественный образ условен; автор не идентичен герою. Это азы, и мы пытались говорить об этом, но обвинение упорно отбрасывает это как выдумку, как способ укрыться, как способ обмануть. И вот получается: повесть "Говорит Москва", если ее внимательно прочесть, да что там прочесть - хоть пробежать, - кричит одно слово: "Не убей!", "Я не могу и не хочу убивать: человек во всех обстоятельствах должен оставаться человеком!" Но никто не слышит этого: "Ага, ты хотел убить, ты убийца, ты фашист!" Здесь происходит чудовищный подмен.
[...] Неужели вновь объяснять простые вещи? Меня упрекали, что я матерей оскорбил. А у меня в "Любимове" прямо сказано: "Матерей не смейте трогать". Ведь Леню Тихомирова(( волшебная сила оставила за то, что он покусился на душу матери. Что же, оскорбил я матерей? А что старух так описываю, как сморщенные трухлявые грибы, - сыроежки, сморчки, лисички, так неужели мне распростертых на полу церкви старух в нимбах изобразить? Это старый-старый литературный прием снижения. Государственный обвинитель не обязан в это вникать, но писатель!?(
В итоге - все маскировка, все уловки, прикрытие, как и кандидатская степень. Худосочная литературная форма - это только прикрытие для контрреволюционных идей. Идеализм, гиперболизм, фантастика - все это, конечно, уловки ярого антисоветчика, который всячески замаскировался. Ну, ладно, здесь замаскировался. Ну - это понятно, но там-то, за границей, мог ведь и не маскироваться, уж там-то я мог себе позволить? Гипербола, фантастика... Тогда само искусство оказывается уловкой, прикрытием для антисоветских идей.
[...] Возникает вопрос: что такое агитация и пропаганда, а что художественная литература? Позиция обвинения такая: художественная литература - форма агитации и пропаганды; агитация бывает только советская и антисоветская; раз не советская, значит, антисоветская.
Я с этим не согласен.
[...] У меня спрашивают: где положительный герой? Ах, нет? А-а, не социалист? Не реалист? А-а, не марксист? А-а, фантаст? А-а, идеалист? Да еще за границей! Конечно, контрреволюционер!
Вот у меня в неопубликованном рассказе "Пхенц" есть фраза, которую я считаю автобиографической: "Подумаешь, если я просто другой, так уж сразу ругаться..." Так вот: я другой. Но я не отношу себя к врагам, я советский человек, и мои произведения - не вражеские произведения. В здешней наэлектризованной фантастической атмосфере врагом может считаться любой "другой" человек. Но это не объективный способ нахождения истины. А главное - я не знаю, зачем придумывать врагов, громоздить чудовища, реализуя художественные образы, понимая их буквально.
В глубине души я считаю, что к художественной литературе нельзя подходить с юридическими формулировками. Ведь правда художественного образа сложна, часто сам автор не может ее объяснить. [...] Вот вы, юристы, имеете дело с терминами, которые чем (же, тем точнее. В отличие от термина значение художественного образа тем точнее, чем он шире.
Белая книга по делу А. Синявского и Ю. Даниэля /
Сост. А. Гинзбург. Франкфурт-на-Майне, 1967. С. 301-306.
Из речи М.А. Шолохова на XXIII съезде КПСС
1 апреля 1966 г.
[...] Место писателя в общественной жизни мы, советские литераторы, определяем как коммунисты, как сыновья нашей великой Родины, как граждане страны, строящей коммунистическое общество, как выразители революционно-гуманистических взглядов партии, народа, советского человека (Бурные аплодисменты).
Совсем другая картина получается, когда объявляется некий сочинитель, который у нас пишет об одном, а за рубежом издает совершенно иное. Пользуется он одним и тем же русским языком, но для того чтобы в одном случае замаскироваться, а в другом - осквернить этот язык бешеной злобой, ненавистью ко всему советскому, ко всему, что нам дорого, что для нас свято.
[...] Мы называем нашу Советскую Родину матерью. Все мы - члены одной огромной семьи. Как же можем мы реагировать на поведение предателей, покусившихся на самое дорогое для нас? С горечью констатирует русская народная мудрость: "В семье не без урода". Но ведь уродство уродству рознь. Думаю, что любому понятно: ничего нет более кощунственного и омерзительного, чем оболгать свою мать, гнусно оскорбить ее, поднять на нее руку! (Бурные, продолжительные аплодисменты)
Мне стыдно за тех, кто оболгал Родину и облил грязью все самое светлое для нас. Они аморальны. Мне стыдно за тех, кто пытался и пытается брать их под защиту, чем бы эта защита ни мотивировалась (Продолжительные аплодисменты).
Вдвойне обидно за тех, кто предлагает свои услуги и обращается с просьбой отдать им на поруки осужденных отщепенцев( (Бурные аплодисменты).
Слишком дорогой ценой досталось всем нам то, что мы завоевали, слишком дорога нам Советская власть, чтобы мы позволили безнаказанно клеветать на нее и порочить ее (Бурные аплодисменты).
Иные, прикрываясь словами о гуманизме, стенают о суровости приговора. Здесь я вижу делегатов от парторганизаций родной Советской Армии. Как бы они поступили, если бы в каком-либо из их подразделений появились предатели?! Им-то, нашим воинам, хорошо известно, что гуманизм - это отнюдь не слюнтяйство (Продолжительные аплодисменты).
И еще об одном я думаю. Попадись эти молодчики с черной совестью в памятные 20-е годы, когда судили, не опираясь на строго разграниченные статьи Уголовного кодекса, а "руководствуясь революционным правосознанием" (Аплодисменты), ох, не ту меру наказания получили бы эти оборотни! (Аплодисменты) А тут, видите ли, еще рассуждают о "суровости" приговора.
Мне хотелось бы сказать и буржуазным защитникам пасквилянтов: не беспокойтесь за сохранность у нас критики. Критику мы поддерживаем и развиваем, она остро звучит и на нынешнем съезде. Но клевета - не критика, а грязь из лужи - не краски с палитры художника! (Продолжительные аплодисменты)
XXIII съезд Коммунистической партии Советского Союза.
Стенографический отчет. М., 1966. Т. 1. С. 357, 358.
СЕМИНАР II
"Хроника текущих событий", по словам академика
А.Д. Сахарова, одно из самых "больших достижений
правозащитного движения в СССР"
В числе документов, предлагаемых для практикума, приводятся титульные листы "Хроники текущих событий" за 1968-1977 гг. В начале практикума можно заслушать краткое сообщение, подготовленное учащимся по тексту главы, о возникновении "Хроники", ее содержании, распространении, ее создателях. Затем учащимся раздаются копии документальных фрагментов и предлагаются вопросы для обсуждения:
1. Чему был посвящен первый номер "Хроники" за апрель 1968 г.?
2. Используя текст главы, расскажите о процессе Галанскова и других, упомянутых в первом номере "Хроники".
3. Объясните, почему каждый номер "Хроники" открывался выдержкой из "Всеобщей декларации прав человека".
4. Какие проблемы поднимались в "Хронике"? Проследите, какие вопросы и темы были постоянными, повторяющимися из номера в номер. Чем это можно объяснить?
5. На какой круг читателей была рассчитана "Хроника"? В какой среде она распространялась?
6. Используя фрагмент из записки Ю. Андропова от 1972 г., объясните, почему власть боялась издания "Хроники".
7. Какое значение имело издание "Хроники" для правозащитного движения? для страны? для молодежи?
Документы по теме семинара II
Титульные листы "Хроники текущих событий"
1968-1977 гг.
ГОД ПРАВ ЧЕЛОВЕКА В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ
ХРОНИКА ТЕКУЩИХ СОБЫТИЙ
Каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ.
ВСЕОБЩАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА, статья 19.
30 апреля 1968 г.
СОДЕРЖАНИЕ:
Процесс ГАЛАНСКОВА, ГИНЗБУРГА, ДОБРОВОЛЬСКОГО и ЛАШКОВОЙ.
Протесты в связи с процессом.
Репрессии в связи с протестами.
Обращение к Будапештскому совещанию коммунистических и рабочих партий.
Политзаключенные.
Ленинградский процесс.
Арест ВАЛЕНТИНА ПРУССАКОВА.
ДВИЖЕНИЕ В ЗАЩИТУ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
ХРОНИКА ТЕКУЩИХ СОБЫТИЙ
ВЫПУСК № 19
30 апреля 1971 г.
СОДЕРЖАНИЕ:
Арест Владимира Буковского.
Записки Гершуни из Орловской спецпсихбольницы.
Голодовка Борисова и Файнберга.
Судьба ВСХСОНовцев.
Обращение крымско-татарского народа.
Движение месхов за возвращение на родину.
Движение евреев за выезд в Израиль.
Внесудебные преследования.
Запрещенные кинофильмы.
По материалам советской печати.
Краткие сообщения.
Новости Самиздата.
Год издания четвертый
ДВИЖЕНИЕ В ЗАЩИТУ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
ХРОНИКА ТЕКУЩИХ СОБЫТИЙ
ВЫПУСК № 26
5 июля 1972 г.
СОДЕРЖАНИЕ:
Арест Петра ЯКИРА.
Политические процессы.
Обыски, допросы, аресты.
Предварительное следствие.
Политзаключенные психиатрических больниц.
Высылка корреспондента.
"Книксон".
День ШЕВЧЕНКО на Украине.
Пресс-конференция Я. ДОБОША.
Новые функции органов.
События в Литве.
По материалам газетных статей.
Внесудебные преследования.
Краткие сообщения.
Письма и документы.
Новости Самиздата.
"Памятная записка" А.Д. САХАРОВА.
Поправки к предыдущим выпускам.
Год издания пятый
БОРЬБА ЗА ПРАВА ЧЕЛОВЕКА В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ
ПРОДОЛЖАЕТСЯ
ХРОНИКА ТЕКУЩИХ СОБЫТИЙ
ВЫПУСК № 44
16 марта 1977 г.
СОДЕРЖАНИЕ:
Хронологическая сводка.
Репрессии против групп "Хельсинки", арест ГИНЗБУРГА, ОРЛОВА, РУДЕНКО, ТИХОГО, ЩАРАНСКОГО.
Деятельность групп "Хельсинки".
Дело Амнера ЗАВУРОВА.
Аресты, обыски, допросы.
Вокруг взрывов в Москве.
В тюрьмах и лагерях.
Список политзаключенных Владимирской тюрьмы.
После освобождения.
В ссылке.
Освобождение Владимира БОРИСОВА.
Преследования верующих. События в Литве.
Преследования крымских татар.
Право на выезд.
Пожар у ЛАНДЫ.
Краткие сообщения.
Выступления САХАРОВА.
Письма и заявления.
Поправки и дополнения.
Год издания десятый
Архив общества "Мемориал" (Москва). Ф. 153.
Вып. 1 - Д. 1. Л. 1. Вып. 19 - Д. 2. Л. 1. Вып. 26 - Д. 2. Л. 194.
Вып. 44 - Д. 4. Л. 450.
Из совершенно секретной записки
Ю.В. Андропова в ЦК КПСС
17 января 1972 г.
[...] На фоне монолитного единства советского народа и его сплочения вокруг ЦК КПСС деятельность отдельных подрывных элементов, связанных с закордонными центрами, не может представлять серьезной угрозы. Вместе с тем нельзя не видеть, что она имеет тенденцию к известной активизации.
Анализ материалов, поступивших в Комитет государственной безопасности в последние годы, свидетельствует о том, что антикоммунистические центры, опираясь на специальные службы империалистических государств, активизируют свою деятельность в борьбе с политическим строем социалистических государств.
[...] В конечном счете, они стремятся консолидировать отдельные антисоветские группы, сплотить воедино отщепенцев из числа националистов, церковников, сектантов, сионистов, ревизионистов, по существу, пытаясь организовать антисоветское подполье.
[...] Попытки придать различного рода антиобщественным акциями организованный характер наблюдаются и в деятельности так называемого "Комитета прав человека" во главе с САХАРОВЫМ, в попытках издания всякого рода рукописных журналов и сборников ("Вече", "Общественные проблемы", "Исход" и другие).
[...] Особое место среди изъятых материалов занимает так называемая "Хроника текущих событий" (издано 22 номера).
Нелегальное изготовление и распространение так называемой "Хроники текущих событий", которая, по существу, является печатным органом "демократического движения", служит [...] для единомышленников формой организационного объединения.
Сбор материалов для "Хроники" вышел далеко за пределы Москвы и практически опирается на нелегально действующие корреспондентские точки в ряде районов страны. Материалы "Хроники" используются за рубежом в целях подтверждения всякого рода клеветнических измышлений в отношении Советского государства.
Организационное начало [...] помимо изготовления "Хроники", видно на примере сбора средств для так называемого "движения". Они предназначаются для оказания материальной помощи заключенным и их семьям, для оплаты адвокатов и для расходов, связанных с нелегальным изготовлением клеветнических и других материалов.
[...] Представляется необходимым заслушать на заседании Секретариата ЦК КПСС по данному вопросу более подробную информацию Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР с целью выработки соответствующих предложений.
Председатель Комитета госбезопасности Андропов
Архив общества "Мемориал" (Москва).
Ф. 172 (копийные материалы).
Д. 2. Л. 4-9.
СЕМИНАР III
Девиз А.И. Герцена на Красной площади
(значение демонстрации 1968 г. в Москве)
Документы, предлагаемые учащимся, могут быть распечатаны и розданы им заранее или прямо во время урока. Учителем ставятся проблемные вопросы и формируются практические задания. Прежде всего, по тексту главы рекомендуется подготовить рассказ о событиях на Красной площади, объяснить их предысторию и последствия. На основе текста главы и дополнительной литературы учащиеся могут подготовить рассказ об участниках демонстрации и их судьбе (Л. Богораз, В. Делоне и др.). Отдельным заданием может стать рассказ о суде над правозащитниками, о реакции в стране на чехословацкие события.
Может быть организовано коллективное обсуждение материалов, помещенных во второй части книги, а также нижеприводимых документов.
Документы по теме семинара III
Из заявления ТАСС от 21 августа 1968 г.
ТАСС уполномочен заявить, что партийные и государственные деятели Чехословацкой Социалистической Республики обратились к Советскому Союзу и другим союзным государствам с просьбой об оказании братскому чехословацкому народу неотложной помощи, включая помощь вооруженными силами. Это обращение вызвано угрозой, которая возникла существующему в Чехословакии социалистическому строю и установленной Конституцией государственности, со стороны контрреволюционных сил, вступивших в сговор с враждебными социализму внешними силами [...].