Неизвестен Автор. Контратака (Флот - 2)

   Отметка по-прежнему маячила внутри все той же Карсейской области, а значения координат - поразительно знакомы. То что Джеймс решился отвести "Мэрити" на столь малое расстояние, каких-то пару часов пути от Далекого Мыса, который только что разрушил, свидетельствовало об уверенности капитана в собственной безопасности. Дженсен спрятал ладони под плащом, стараясь не выдать своего торжества. В пункте назначения он узнал Мир Кастелтона - планету, остававшуюся безжизненной до самых последних времен, когда командование Флота воздвигло на ней мощный форпост Ее патрулировали две эскадры, да еще тяжелый броненосец на звездно-синхронной орбите, обеспечивая безопасность, пока идет строительство основных объектов внизу.
   Дженсен оторвал взгляд от пультов управления и с удивлением обнаружил, что Маккензи Джеймс спит. Поддавшись какому-то иррациональному желанию нарушить безмятежный отдых капитана, Дженсен сказал:
   - Мир Кастелтона вряд ли станет хорошим убежищем. По крайней мере, сейчас.
   - Не очень-то большим доверием ты пользуешься у своего начальства, а, мальчик мой? - отозвался Маккензи Джеймс не открывая глаз. - А может, эти новости слишком уж свежи, чтобы успеть до этого начальства дойти. Или флотские шишки слишком заняты планированием высадки на Вифезду, чтобы держаться в курсе последних событий.
   План высадки десанта на Вифезду считался абсолютно секретным. Дженсен весь сжался, пораженный тем, что простой контрабандист столь подробно осведомлен о военных тайнах Флота.
   Глаза пленника открылись в тот самый момент, когда Дженсен навел на него пистолет. Во взгляде капитана так ясно читалось мрачное хладнокровное веселье, что Дженсену страстно захотелось нажать на спусковой крючок.
   - Халиане, - с недвусмысленной прямотой заявил Маккензи Джеймс. Новенькая кастелтонская база захвачена. Последние очаги сопротивления подавлены, а все живое уничтожено.
   Невероятность этого заявления заставила Дженсена замереть. Рука с пистолетом чуть дрогнула. Нет, этого не может быть. Капитан врет. Все это он придумал прямо сейчас лишь для того, чтобы спровоцировать противника на какой-нибудь неосторожный шаг. Вот только Дженсен с давних пор положил себе за правило никогда не совершать неосторожных шагов.
   - Тебе следовало бы удалить останки моего помощника с капитанского мостика, мальчик мой. Если ты, конечно, не собираешься меня пристрелить просто ради своего оскорбленного самолюбия, - невозмутимо продолжал Мак Джеймс. - Потому что, если только у тебя не возникло желания стать халианским рабом, мне придется восстановить кое-какую электропроводку и спотыкаться об эту мертвечину как-то не очень хочется.
   Откровенная наглость подобного предложения вернула Дженсену самообладание.
   - Ты что, считаешь меня полным идиотом?
   Спутанный крепкими наручниками Мак Джеймс пошевелился, устраиваясь поудобнее:
   - Разумеется. А вот до какой степени - это мы сейчас выясним.
   Дженсен стиснул челюсти, опустил дуло пистолета, зло щелкнул предохранителем и повернулся к пленнику спиной. Все экраны и датчики оставались безжизненными. Когда "Мэрити" закончит маневр и перейдет в обычный дрейфующий полет, нельзя будет ни одним из известных способов определить, кому принадлежит движущийся навстречу корабль - Флоту Альянса или противнику. К тому же одному дьяволу известно, включены ли электронные системы защиты или нет. Дженсена охватило отвратительное чувство абсолютной беспомощности. Проклятый Мак Джеймс загнал его в угол. Не будучи знатоком электроники, он не сумеет без помощи капитана восстановить приборы.
   - Датчики и графические экраны, - нарочито растягивая слова, произнес Мак Джеймс из-за спины своего тюремщика, - работают как полагается, мой мальчик. Но для этого, как ни странно, совершенно необходимо нажать на кнопочку "Вкл.".
   Дженсен из принципа помедлил. Кто его знает, может быть, панель управления таит в себе какую-нибудь ловушку. Но все-таки здравый смысл заставил его признать, что Мак Джеймс вряд ли станет замышлять убийство, оставаясь намертво связанным. Если, кончено, только в его планы не входит самоубийство. Внутренне приготовившись ко всевозможным неожиданностям, Дженсен отыскал на панели переключатель и нажал на него. Графический экран ожил, весело замерцав звездочками, пока датчики собирали информацию, а затем снова стал абсолютно черным. Дженсен заставил себя успокоиться. Так и должно быть: там просто ничего не может появиться, пока "Мэрити" не войдет в окрестности какой-нибудь звездной системы.
   Дженсен перебрал все переключатели, относящиеся к вооружению корабля, но безуспешно. Компьютер-лоцман также не подавал никаких признаков жизни, и лишь насмешливый взгляд Маккензи Джеймса, который он так и ощущал на своей спине, удержал Дженсена от того, чтобы начать в отчаянии колошматить по приборным панелям. Единственное, что выдавало хоть какую-то информацию, был хронометр автопилота "Мэрити". И самой неприятной, внушавшей в высшей степени дурные мысли частью этой информации являлось то, что корабль должен войти в освещенную Кастелтонской звездой зону не позже чем через тридцать минут.
   Дженсен зашагал по рубке, усердно стараясь не наступить в лужу крови, не выйти за пределы гравитационного поля "Мэрити", а также не встретиться взглядом с проклятым Маккензи. Освободить капитана он не решался, и в то же время появиться в освещенной звездой зоне возле занятой халианами базы, не имея возможности ни пустить в ход вооружение корабля, ни даже маневрировать, означало выбрать такую ужасную судьбу, какую трудно вообразить. Далеко не последнее место в его рассуждениях занимало то, в чем Дженсен ни за что в открытую не признался бы: ему еще ни разу в жизни не приходилось видеть ни одной боевой операции против халиан. И все-таки главное опасение вызывало другое: он ни минуту не сомневался в собственном мужестве, но вот необходимость встретиться с противником, пилотируй этот маленький кораблик, эту кустарно приспособленную к военным действиям торговую посудину, не оставляла от решимости Дженсена камня на камне.
   Хронометр автопилота продолжал щелкать. Семь минут до вхождения в освещенную зону. Судя по лицу Мака Джеймса, тот опять уснул. Подобное поведение казалось чем-то ненормальным, пока Дженсен наконец не вспомнил, что "Мэрити" причалила к Далекому Мысу сорок восемь часов тому назад, а по перепачканному комбинезону капитана было ясно, что он наверняка не спал все это время, полностью занятый починкой корабельного оборудования. Дженсен и сам не смыкал глаз почти столько же, но возбуждение и стрессовая ситуация взвинтили его настолько, что он не мог расслабиться ни на мгновение.
   За полторы минуты до вхождения в освещенную зону Маккензи Джеймс открыл глаза. Труп его помощника по-прежнему лежал на палубе. Дженсен стоял возле графического экрана, в возбуждении сжимая пистолет. Он по-прежнему не мог ни на что решиться.
   Одна минута до вхождения в зону. Тихим и спокойным голосом Мак Джеймс посоветовал нажать переключатель, снимающий блокировку энергопитания защитных систем, и хотя последовать этому совету означало для Дженсена выразить свою капитуляцию, он предпочел не поддаваться дурацкой гордости. В голове промелькнуло подозрение, что работоспособно гораздо больше оборудования "Мэрити", чем можно судить по контрольным экранам, но на длительные проверки уже не осталось времени. Сирена оповестила об окончании фазы маневра, автопилот отключился, какой-то момент стояла жутковатая тишина, знаменовавшая отсоединение маневрового привода, а затем полет продолжился в обычном режиме. В напряженном ожидании Дженсен вглядывался в экран.
   И вот наконец темноватым сумрачным шаром, испещренным по краям серыми пятнышками, показался Мир Кастелтона. Большая из двух лун отливала серебром с освещенной стороны, но Дженсен эту романтическую картину едва удостоил взглядом. Приборы продолжали обрабатывать информацию, и вот уже экран засиял множеством серебристых блесток. Судя по форме, это были разведывательно-дозорные корабли. Среди них маячили две фигурки побольше, несомненно крейсера. Третий крейсер скрылся за диском кастелтонской планеты.
   - Бог ты мой, - заметил Мак Джеймс, неуклюже выгибая шею, чтобы разглядеть экраны, - а они не теряли время, наращивая свои военные силы. Как тебе кажется, а?
   - Не может быть, чтобы это были халиане! - огрызнулся Дженсен.
   Вой сирены заставил его умолкнуть. Графический экран вспыхнул сигналами тревоги, а один из изображенных на них солнечных зайчиков сверкнул бледным красноватым ореолом.
   - Кому бы они ни принадлежали, мой мальчик - врагам ли. Флоту, но один из них явно собирается открыть огонь, - Мак Джеймс раздраженно вздернулся, натягивая свои путы. - Ну что ж, если ты желаешь попасть в рабство, а может быть, даже и на стол вивисектора, тогда можешь продолжать в том же духе.
   Отчаяние захлестывало Дженсена, но он по-прежнему не решался ничего предпринять; сирены "Мэрити" вдруг взвыли как ошалелые, электронная броня затрещала. Прямое попадание.
   - Предупреждающая ракета, - лаконично объяснил Мак. - Хотят проверить, пожелаем ли мы ввязаться в бой. Включи-ка передатчик, дружок.
   Дженсен медлил.
   - Делай, что говорю! - рявкнул Маккензи Джеймс таким непреклонным тоном, на который мало кто способен. Даже среди адмиралов Флота.
   На экране сверкнул еще один красненький ореол. Дженсен щелкнул выключателем передатчика. Из динамика раздалось невнятное бормотание чужой речи, и лицо молодого офицера сделалось бледным, как полотно.
   - Теперь, мальчик, слушай внимательно, - раздался с пола голос проклятого капитана. - Будешь в точности исполнять все, что я тебе скажу, или нам обоим выпустят кишки.
   - Ты все это заранее спланировал! - крикнул Дженсен, с трудом сдерживая панику. Никогда в жизни ему еще не было так страшно.
   - Именно так, - саркастически ответил Маккензи. - А теперь заткнись к чертовой матери и слушай!
   Интонация халианской речи изменилась, и монотонный голос, коверкая слова, начал по-английски читать требования о капитуляции "Мэрити" вместе со всем человеческим персоналом на борту.
   Не выпуская пистолета, Дженсен прижал руку к побледневшему лицу.
   - Сейчас ты объявишь о капитуляции моего корабля перед халианами, коротко проинструктировал Маккензи Джеймс. - Но добавишь, что согласен подчиниться только великому капитану, на деле доказавшему свой героизм. Тому самому, что командует халианским крейсером, что стоит сейчас на орбите с ночной стороны Кастелтонского Мира.
   Дженсен опустил руки. Вся его поза выражала полнейший скептицизм.
   - Делай что говорят! - отрезал Мак Джеймс, прежде чем Дженсен успел перевести дух и что-либо возразить.
   Но вместо этого офицер начал с бешеной силой крутить и нажимать все переключатели управления оружейными системами корабля. Не произошло ровным счетом ничего. Оружие "Мэрити" оставалось совершенно безразличным ко всем его манипуляциям. Придя в ярость от того, что его карьере предстоит оборваться в ситуации, когда он не в состоянии ответить врагу ни единой ракетой и совершенно разбитый сознанием того, что никаких шансов, никакого выбора уже нет, Дженсен позволил панике вырваться наружу.
   - Ну, а оружие-то зачем было блокировать?! Зачем, ради всего святого? Раз уж ты спланировал это путешествие навстречу халианскому флоту?
   - Возможно, я решил покончить с собой, - беспощадный сарказм Маккензи подействовал словно звонкая пощечина. - Хотя вместо этого я, может быть, стану рабом или игрушкой в руках вивисектора.
   Интонация раздававшегося из передатчика чужого голоса изменилась, заставив Дженсена содрогнуться всем телом. От простого требования капитуляции халианин перешел к угрозам. Дженсен переключил рацию в режим передачи, сочтя это меньшим злом, чем участь быть разнесенным на отдельные молекулы. Голосом, который он сам с трудом узнавал, Дженсен объявил о капитуляции "Мэрити" и всего ее персонала. И лишь после паузы, словно это не сразу пришло ему в голову, он добавил условия Маккензи Джеймса: честь победы и захвата этого корабля должна принадлежать одному из тех, кто успел на деле доказать свой героизм, великому капитану, чей крейсер завис на ночной стороне Кастелтона.
   Эффект, который это заявление произвело на халиан, оказался просто поразительным. У хорьков была репутация воинственных и кровожадных зверей, и Дженсен ожидал, что они тут же бросятся на добычу. Вместо этого сторожевые корабли тесными кучками собрались возле своих крейсеров; будто связанные какой-то нитью два ближайших крейсера развернулись и устремились навстречу третьему, только что появившемуся в поле зрения приборов.
   - Дуэль, - пояснил Маккензи, отвечая на недоуменный взгляд Дженсена. Халианские вояки терпеть не могут уступать без боя. А это дает тебе крошечный шанс сделать наше корыто управляемым. То есть, ты должен освободить меня, мальчик, потому что других шансов у тебя просто нет.
   - Да ты и не помышлял о капитуляции! - набросился Дженсен на капитана.
   В ответ Мак Джеймс сделал круглые глаза. Несколько успокоенный знанием противника, которое продемонстрировал капитан и каким не могла бы похвастать даже разведка Флота, Дженсен снял пистолет с предохранителя и зажав в другой руке ключ от наручников, нагнулся над пленником. Он освободил ноги Маккензи, и тот подался вперед, подставляя запястья. Эта пара браслетов была в крови. Видимо, нервное напряжение, вызванное неприятностями этого дня, заставляло капитана-контрабандиста время от времени судорожно сжимать скованные руки. Дженсен всунул ключ, и в этот момент легкая боль чуть отвлекла его внимание. Локоть Маккензи Джеймса тут же рванулся вверх и впечатался Дженсену в лицо. Удар ногой, резкий выворачивающий рывок за руку - и офицер Флота обезоружен. Дженсен поднялся на четвереньки, чувство было такое, будто все суставы правой руки раздроблены. Он попытался вытащить нож, отобранный недавно у капитана.
   Мак Джеймс опередил его, выхватил нож и отшвырнул в сторону. Нож с грохотом полетел в угол. Не обращая на Дженсена никакого внимания, капитан поднял упавший на пол пистолет, разрядил магазин, отправив заряды в глубины распоротого матраца кушетки и самым бесцеремонным образом спустил оружие вниз по лестнице. Тут же, не останавливаясь и как бы продолжая то же самое движение, склонился над вскрытой панелью пульта управления, и как одержимый забарабанил по клавишам.
   Повинуясь магическим движениям капитанских рук, экраны и пульты управления начали оживать. Повсюду загорались огоньки, вызывая зловещие отблески света на хмуром сосредоточенном лице Маккензи.
   - Убери-ка отсюда Эванса, мальчик, - проговорил он Дженсену, стонавшему от боли за его спиной. - Если я в неподходящий момент споткнусь о него, какой-нибудь халианский мясник отрежет тебе яйца.
   Дженсен повиновался. Успокоив себя, что необходимо выиграть время и усыпить бдительность капитана, внушить ему, что противник окончательно сломлен. Труп Эванса уже успел остыть. Поднять неуклюжее тело оказалось делом непростым. К тому же мешала раненая рука, и Дженсену пришлось тащить Эванса волоком. Кровь еще вытекавшая из раздробленной челюсти покойника, оставляла на белой падубе широкий алый след. И без того полубесчувственный от боли, вызванной раной на руке, Дженсен едва сумел подавить подступившую к горлу тошноту. С трудом сдерживаясь, он плюхнулся в ближайшее кресло как раз в тот момент, когда двигатели "Мэрити" с грохотом ожили. Склоненное над пультом управления лицо Маккензи Джеймса выражало самое искреннее ликование. Опаснейший из всех преступников, известных на территории Альянса, радовался как дитя малое. Испещренные шрамами пальцы надавили на пусковую кнопку ускорителей.
   Ближайшая пара крейсеров на экране сдвинулась, готовясь к бою, а разведывательно-дозорные кораблики собрались в стороне, напоминая рой разъяренных пчел. Сверкающие огни тяжелых боевых ракет перемежались со вспышками плазменных разрядов.
   - Да они превратят друг друга в кашу! - с изумлением воскликнул-Дженсен.
   - Хорошо, если бы они и вправду это сделали, - Маккензи повернул какой-то переключатель и ткнул заскорузлым пальцем в экран "Мэрити". Тот, что останется третьим лишним в этой петушиной драке, успеет сесть нам на хвост, прежде чем победитель дуэли сможет бросить ему вызов.
   - Откуда ты все это знаешь? - Дженсен ненавидел себя за отчетливо прозвучавшее в его голосе восхищение, но поделать уже ничего не мог. - Где ты умудрился так изучить халиан?
   Маккензи не отрывал взгляда от пульта управления.
   - Эванс - тот, пожалуй, мог бы тебе порассказать, а я сейчас слишком уж занят. - Он перепрыгнул в кресло пилота, нацепил шлем, и "Мэрити" практически мгновенно изменила курс.
   Все еще ощущая тошноту, Дженсен старался отвлечься, разглядывая экран. Маневровые двигатели корабля заработали на полную мощность, и неровный диск планеты уплыл в сторону. На мгновение его сменила картина пустого космического пространства, усеянного далекими неподвижными звездами и движущимися точками вражеских кораблей. Затем их, в свою очередь, затмил пылающий диск солнца Мира Кастелтона. Маккензи врубил стабилизаторы и с силой надавил ладонью на рычаг, запуская гравитационный двигатель на полную мощность.
   Дженсен попытался возразить, но многократная перегрузка вдавила его в кресло.
   - К черту от этой жаровни! - успел он выдавить из себя, прежде чем грудь сдавило так, что слова застряли в горле.
   Маккензи ничего не ответил. Его резкий на фоне экранов профиль казался неподвижным, будто вырубленный лазерным лучом из глыбы кварца. "Мэрити" набирала скорость. Подпитываемая гравитационным полем Кастелтона она разгонялась с ошеломляющей скоростью. Отчаянными усилиями Дженсен старался сохранять равновесие. Конечно, он не такой дока, как Шилдз, но все-таки в курсе, что такое параметры безопасного полета и что означает их превышение. Но Мак Джеймс откинулся в кресле с самым безмятежным видом. Казалось, что он не обращает никакого внимания на то, что его старая посудина мчится на всех парах навстречу неминуемой смерти в испепеляющем пламени звезды. С явным наслаждением капитан принялся разминать ладони. Автоматизм движений говорил о том, что это давняя укоренившаяся привычка. Наконец движение "Мэрити" стабилизировалось, и ее хозяин тут же вскочил, рывком преодолев сопротивление перегрузки, и как ни в чем не бывало начал ковыряться в недрах пульта управления.
   - Не многовато ли будет? - проговорил Дженсен, главным образом для того, чтобы прогнать страх. В этой ситуации, когда сзади наседают халиане, а впереди неумолимо приближается адский жар Кастелтонского солнца, последние остатки мужества юного офицера давно успели улетучиться.
   Мак Джеймс выдрал из-под обшивки провод, бесцеремонно оголил его зубами, придал лишенному изоляции концу форму крючка и прицепил его к какому-то невидимому для Дженсена контакту в глубине панели управления. Ожил еще один сектор приборной доски "Мэрити". Вид новых загоревшихся огоньков сделал капитана разговорчивее.
   - А у тебя куда больше удачи, чем мозгов, малыш. Сгореть тебе не придется. Да и адовы круги в халианском плену тоже не грозят.
   Впрочем, объяснить свои слова капитан не пожелал. А когда третий боевой крейсер халиан двинулся на перехват, Мак Джеймс ответил таким чудовищным маневром, что волосы Дженсена встали дыбом. "Мэрити" взяла вдруг совершенно самоубийственный курс прямо на звезду. Подобно ужасной хищной зверюге из какого-то кошмарного сна, халианский крейсер, развернувшись, следовал по пятам, провожая свою жертву в глубины ада. Теперь, если бы Мак Джеймс попытался вдруг включить маневровый привод и изменить траекторию, все обитатели "Мэрити" неизбежно сделались бы добычей огненного монстра.
   - Ты решил попасть прямо в ад, - Дженсен пытался замаскировать собственный ужас бравадой, - через пылающие ворота.
   Маккензи Джеймс молчал. Зато сам корабль наоборот, казалось, возмущается всеми доступными ему способами. Кабину управления наполнял прерывистый частый и резкий вой сирен, а панель управления обратилась в мерцающее море, предупреждающих огней. Зловеще растущий звездный диск словно притягивал взгляд. Находясь во власти ужаса, Дженсен начисто забыл о халианском крейсере. Но тут крейсер выстрелил, и Дженсен чуть не подпрыгнул от изумления.
   По экранам мрачной фиолетовой тенью на фоне раскаленной звезды пронеслась ракета.
   - Господи ты Боже мой! - раздраженно воскликнул Дженсен. - В привидения они верят, что ли? Ведь давно могли бы стереть нас в порошок.
   - Они нас принимают за то, чем мы кажемся со стороны, - тихо и спокойно ответил Маккензи Джеймс, - за попавшийся без эскорта торговый корабль.
   Он замолчал, словно решил, что такого объяснения вполне достаточно. По экранам пронеслась еще одна халианская ракета, оставляя за собой дрожащий мерцающий хвост, и капитан, будто вдруг припомнив, что сидящий в соседнем кресле взмокший от пота страдалец в измятом плаще Вольного Стрелка вовсе не его широко осведомленный помощник, добавил:
   - Халиане решили, что мы выбираем самоубийство, дабы избежать плена. Их стрельба - это салют нашему мужеству, потому что в соответствии с их кодексом чести, такие действия должны вызывать восхищение.
   Насчет самоубийства - это он на редкость точно заметил, подумал Дженсен и с чувством глубочайшего разочарования осознал, что всю эту ценнейшую информацию никогда не сможет доложить своим командирам. А жаль, ведь донесение, полное таких сведений, вне всякого сомнения, гарантировало повышение в звании и высокую награду. Но только вот этот неумолимо надвигающийся ад не оставляет никаких надежд.
   Маккензи Джеймс выглядел до курьезного равнодушным к той участи, что ожидала их обоих в результате таких махинаций.
   - А вот теперь смотри, - ухмыльнулся он, продолжая колдовать над приборами управления, грузный и невозмутимый, как медведь.
   Дженсен, однако, выказал в ответ на это замечание ничуть не больше энтузиазма, чем истекающее кровью тело, продолжавшее лежать в углу возле трапа.
   - Через пару секунд, - продолжал Маккензи Джеймс, - халианский корабль притормозит и отойдет в сторону, как раз на столько, что мы сможем выбраться из этого гравитационного колодца и уйти по касательной.
   - Ну и что с того? - мрачно спросил Дженсен. Этот тип явно тронулся. Через пару минут вся эта посудина попросту расплавится в термоядерном месиве звезды, а он продолжает вести себя так, словно понятия не имеет об основных законах физики.
   - Пора, - пробормотал Мак Джеймс. Халианский крейсер сдвинулся на экране в сторону.
   Изуродованные шрамами пальцы капитана пробежались по клавишам управления, и двигатели "Мэрити" ответили хозяину послушным рычанием. Все пространство за кормой превратилось в море огня. Дженсена резко отбросило назад.
   Он едва удержался в кресле, ухватившись поврежденной в стычке с Маккензи ладонью за металлическую скобу. Боль прокатилась по-телу мощным электрическим разрядом. Голова закружилась, в глазах потемнело.
   - Это тебе не примитивный грузовичок, - напомнил откуда-то из темноты голос Маккензи Джеймса.
   К тому времени, как Дженсен немного пришел в себя и у него восстановилось зрение, "Мэрити" уже мчалась по другой траектории, и огненный факел за кормой вычерчивал дугу, начинавшую плавно переходить в параболическую орбиту, еле-еле вписывавшуюся в безопасные границы. И всю эту эквилибристику шхуна проделывала с помощью немыслимо допотопных реактивных двигателей, питающихся сгораемым ракетным топливом. Такой реликтовой рухляди ни один находящийся в здравом уме и трезвой памяти капитан в жизни не разместил бы на настоящем космическом корабле.
   - Зато эта штуковина обеспечивает практически мгновенный разгон в случае крайней необходимости, - сияя, объяснял контрабандист. - Она не раз помогала мне спасти шкуру.
   Мак Джеймс растянулся в кресле и вновь принялся сгибать и разгибать пальцы, не обращая внимания на зловещее мерцание аварийных датчиков. Дженсен не удосужился даже высказать свое мнение о ситуации. Что ж, сейчас "Мэрити", может быть, и в безопасности, но только благодаря неожиданности маневра. Стоит только обогнуть Кастелтонское солнце, и халианский корабль тут как тут - снова встретит шхуну с той стороны. Как там ни крути, а даже печально знаменитой на весь Альянс ловкости Мака Джеймса отнюдь не достаточно, чтобы противостоять в бою тяжелому крейсеру.
   - Мальчик мой, в твоем Справочнике офицера расписана далеко не вся информация о Вселенной, - язвительно заметил капитан, поймав недоверчивый взгляд Дженсена. - Халиане используют инфракрасные следящие системы. А это означает, что мы спасены, потому что жар этой звезды их ослепит.
   И тут Дженсен начал медленно прозревать, осознавая, что оба они действительно спаслись. Халиане убеждены, что шхуна уже сгорела. Заслоненная мощным излучением Кастелтонской звезды, "Мэрити" может спокойно выйти на безопасную траекторию с помощью этих допотопных реактивных двигателей, а потом просто двигаться по инерции. Когда гравитационные ускорители отключены, ни одному инфракрасному радару не удастся отличить ее от астероида. Прострация и чувство безнадежности в мгновение ока испарились. Теперь жизненно важно добраться до пистолета, который Мак Джеймс с такой беззаботностью швырнул куда-то к подножию трапа.