Неизвестен Автор. Полководцы и военачальники Великой Отечественной (Выпуск 1)

   Имя этого несколько сурового на вид человека с Золотой Звездой Героя на мундире стало известно всей стране уже в предвоенный период, хотя иногда ему и самому казалось, что совсем еще недавно он начинал свой путь летчика в Ворошиловградской авиационной школе. Генерал был очень молод: ему едва перевалило за тридцать в канун Великой Отечественной войны. Однако он уже имел на своем личном боевом счету около 100 боевых вылетов. Он не только умел водить в бой самолеты и метко бомбить врага, но и владел искусством управления авиационными частями. Эти знания и навыки очень пригодились ему в самом недалеком будущем.
   Война застала генерал-майора авиации Т. Т. Хрюкина на юге Украины. Незадолго перед тем он закончил высшие курсы Академии Генерального штаба и приказом наркома обороны от 27 мая 1941 года был назначен командующим военно-воздушными силами Двенадцатой общевойсковой армии, которая дислоцировалась недалеко от государственной границы. То, что командующий совсем недавно приступил к исполнению своих должностных обязанностей, не помешало ему проявить незаурядные организаторские способности.
   Вверенные генералу Хрюкину авиасоединения и части были своевременно приведены в боевую готовность. Авиационную технику и личный состав удалось переместить на запасные аэродромы. Это уберегло ВВС Двенадцатой армии от тяжелых потерь при первом внезапном ударе врага по стационарным аэродромам. В воздухе сразу же развернулись ожесточенные бои. Уже в 4 часа 22 июня 1941 года в полосе действий военно-воздушных сил, которыми командовал Хрюкин, было сбито 13 фашистских бомбардировщиков. Свои же потери составили 8 самолетов.
   Обстановка на фронте менялась быстро. В тяжелых июльских боях 1941 года авиачасти генерала Т. Т. Хрюкина причинили немалый урон танковым колоннам генерала Клейста, самоотверженно помогая наземным войскам сдерживать мощный натиск ударных группировок. Командование этой армии проявляло большое искусство, срывая все попытки врага наводить переправы через Днепр. Все имевшиеся в распоряжении командующего авиационные силы были сосредоточены для уничтожения скоплений вражеских войск перед переправами. Летчики, поддерживавшие Двенадцатую армию с воздуха, наносили непрерывные массированные удары по подходящим ударным группировкам противника и в течение месяца разрушили девять его переправ на Днепре, самоотверженно дрались с гитлеровскими стервятниками над Уманью и Киевом, за что получили пять благодарностей от Военного совета армии.
   Особенность действий ВВС Двенадцатой армии заключалась в том, что генерал Хрюкин использовал имевшиеся силы сосредоточенно, что было явлением довольно необычным для того времени. Общевойсковые начальники, вполне понятно, требовали, чтобы их соединения непременно имели в оперативном подчинении пусть самую минимальную часть сил авиации. А так как сил этих вообще в то время было очень мало, делить их приходилось по крохам. И без того малочисленные, они ослаблялись таким образом еще больше. Тимофей Тимофеевич Хрюкин, противоборствуя тенденции равномерного распределения авиации по всему фронту, старался добиться такого положения, чтобы она оставалась собранной в кулак. Часто по этому поводу возникали ожесточенные споры, высказывались резкие возражения. Но генерал отличался великой настойчивостью и непреклонностью. Он не раз имел возможность убедиться в преимуществе массированных ударов авиации перед действиями рассредоточенных групп самолетов, поэтому горячо отстаивал свою точку зрения, убеждал сомневающихся. Иногда по решению командующего в воздух поднималась одновременно треть или половина всех наличных сил авиации и наносила удар по наиболее уязвимому месту врага, где намечалось главное направление его наступления.
   Благодаря взаимодействию авиации с наземными войсками группа Клейста, несмотря на неоднократные ожесточенные попытки, так и не смогла форсировать Днепр, как первоначально было задумано немецко-фашистским командованием, в районе Днепропетровска. Клейст был вынужден перебросить свои войска из этого района севернее, к Кременчугу. Сказать, что в этом была прежде всего заслуга авиации под командованием Т. Т. Хрюкина, - значит впасть в крайность и допустить ошибку, сбросив со счетов героическое сопротивление наших наземных войск, с беззаветной храбростью и самоотверженностью сдерживавших бешеный натиск превосходящих сил врага. Но бесспорно одно: летчики генерала Хрюкина дрались не менее самоотверженно и храбро. Они внесли свою лепту в общее дело, сумели оказать эффективную поддержку наземным войскам. И в этом была немалая заслуга их командующего - Тимофея Тимофеевича Хрюкина.
   Полученный выигрыш времени в тех условиях был очень важен, ибо в конечном итоге обусловливал срыв замыслов Гитлера, делавшего ставку на "молниеносную" войну. Все возраставшее сопротивление Советской Армии, в частности на направлении группы немецко-фашистских армий "Юг", спутало карты агрессоров. Начальник генерального штаба сухопутных войск Германии с беспокойством писал в своем служебном дневнике о замедлении продвижения группировки Клейста.
   "Моменты, беспокоящие командование группы армий "Юг", - отмечал он в записи за 20 июля 1941 года. - ... б) Командование группы армий учитывает возможность того, что противник будет упорно оборонять промышленный район Днепропетровск - Кривой Рог и окажет сопротивление на западной границе этого района, т. е. западнее р. Днепр".
   Другой деятель гитлеровского вермахта, генерал Блюментрит, с сожалением вспоминал о том, что события на советско-германском фронте уже в июле 1941 года заставили руководство немецко-фашистской армии спешно пересматривать свои планы.
   "В конце июля и начале августа, - пишет Блюментрит, - мы потеряли несколько драгоценных недель, пока наше верховное командование размышляло о том, какой стратегии лучше всего придерживаться".
   В жестоких боях накапливался опыт ведения борьбы с сильным и коварным врагом.
   В августе 1941 года генерал Т. Т. Хрюкин получил новое ответственное назначение - командующим военно-воздушными силами вновь создававшегося Карельского фронта. Ему предстояло организовать прикрытие с воздуха Мурманска и Кировской железной дороги, соединяющей центр страны с незамерзающим портом на Севере, Это была задача огромной важности.
   Вспомним, что в планах Гитлера намечалось осуществить в кратчайший срок захват Мурманска, а также перекрыть движение поездов по жизненно важной для нашей Родины Кировской железной дороге. С этой целью гитлеровцы сосредоточили здесь отборные войска. Среди них были и гренадеры-эсэсовцы, и горные егеря, штурмовавшие остров Крит, и тирольские стрелки, овладевшие Нарвиком. Эти войска победным маршем прошли по Франции, Греции, Норвегии. Сюда были направлены все силы 5-го воздушного флота Германии. В распоряжении гитлеровских летчиков была удобная аэродромная сеть, созданная немцами до войны в Норвегии и Финляндии. На север, в Баренцево море, немецко-фашистское командование перебросило значительные силы своего военно-морского флота, в том числе линкоры "Тирпиц", "Шарнгорст", крейсер "Принц Евгений", десятки миноносцев, подводные лодки, вспомогательные суда.
   Отборные войска ударной группировки нацеливались на Мурманск, на Советскую Карелию, на Кировскую железную дорогу. В случае успеха гитлеровские захватчики вышли бы в район Вологды и стали наступать на Москву с севера.
   Совместно с наземными соединениями нашей авиации предстояло сорвать эти далеко идущие планы врага. Военно-воздушные силы Карельского фронта, которыми Ставка Верховного Главнокомандования поручила командовать генерал-майору авиации Т. Т. Хрюкину, обязаны были, помимо надежного прикрытия с воздуха всего района действий и железнодорожной магистрали, совместно с Северным флотом и его авиацией охранять и корректировать движение судов, которые шли из Англии. И все это ВВС фронта приходилось делать, испытывая острый недостаток в боевых машинах.
   Генерал Хрюкин принимал самые экстренные меры, чтобы немедленно расширить самолетный парк, подобрать нужные кадры, которые могли бы правильно оценить сложившуюся обстановку и действовать энергично, проявляя максимум инициативы и расторопности.
   Число трудностей отнюдь не уменьшилось, когда в результате настойчивых просьб командующего в состав ВВС Карельского фронта стали, наконец, поступать боевые машины. Дело в том, что при крайней нужде в современных для того времени скоростных истребителях потребности и заявки ВВС фронта не могли быть удовлетворены полностью, да еще отечественными самолетами. Хрюкину приказали осваивать авиационную технику, поступавшую в СССР из США и Великобритании. Понимая, что надежд на получение отечественных боевых машин в потребных количествах пока что не имеется, Тимофей Тимофеевич и его помощники горячо взялись за дело. По вскоре оказалось, что оно связано с такими трудностями, которые даже невозможно было сразу себе представить.
   Американские и английские самолеты поступали крайне неравномерно. И когда они, наконец, приходили, часто оказывалось, что к ним нет сборочных механизмов или, что еще хуже, в некомплекте специальное самолетное оборудование. Затруднения возникали и при освоении незнакомых типов самолетов летным составом, потому что никому из советских летчиков не приходилось летать на подобных машинах. Но медлить было нельзя.
   Ряд трудностей обусловливался особенностями самого театра военных действий. Местность на Севере, как известно, малоориентирная или вообще безориентирная. Глазу летчика, как говорят, не за что уцепиться: населенные пункты редки, ландшафт однообразный. Земля надолго покрыта снегом, еще более усиливающим монотонность условий, в которых проходит полет. Это крайне утомляет летный состав. Добавьте еще долгую полярную ночь и трескучие морозы - и тогда станет ясно, в какой сложной обстановке должны были действовать летчики, штурманы, техники и младшие авиационные специалисты. К тому же аэродромов не хватало. А те, что имелись, не всегда были удобны для выполнения боевых заданий.
   Командующему военно-воздушными силами Карельского фронта и его штабу приходилось решать великое множество самых неотложных дел. Генерал Хрюкин непосредственно занимался и организацией учебы летного состава, и перевооружением частей, и развитием аэродромной сети, средств радионавигации и светомаяков, и другими малыми и большими делами. Даже такой вопрос, как планирование рабочего дня для боевых частей и самого руководства, приобретал здесь особое значение. Летом день на Севере длится непрерывно, значит, нужно строго спланировать, в какие часы отдыхать командиру части и в какие - его заместителю. На каждый самолет генерал Хрюкин решил прикрепить по два экипажа летчиков: одни бодрствуют в первую, другие - во вторую половину суток. Так обеспечивалась круглосуточная боевая готовность без увеличения количества самих частей.
   Удалось увеличить и число действующих аэродромов. Новые аэродромы строили в виде посадочных полос между гор и в тундре. Сооружали деревянные решетчатые полосы, превращая таким образом топкие болота в более или менее сносные аэродромы. Делали и насыпные площадки: срезали холмы и этим грунтом засыпали овраги. Через глубокие и широкие овраги перекидывали деревянные эстакады, которые, соединив два обрыва, превращались в полосы для взлета и посадки.
   Командующий настойчиво внедрял в сознание своих подчиненных мысль о том, что если в авиации вообще нет мелочей, то в условиях Севера эта истина во сто крат важнее. Усилия всех командиров, партийно-политического аппарата направлялись на повседневное ее разъяснение всему личному составу. В преддверии приближающейся зимы генерал Хрюкин усиленно стал интересоваться даже такими, казалось бы, деталями, как состояние водомаслогреек в авиационных частях. Все чаще приходилось слышать от него вопрос, как представляет себе инженерно-технический состав подготовку самолетов к запуску при сильных морозах. Тимофей Тимофеевич по личному опыту, как участник советско-финляндской войны 1939-1940 годов, знал, что пренебрежительное отношение к условиям подготовки и эксплуатации боевой техники зимой на Севере может обойтись весьма дорого. Вот почему с таким пристальным вниманием при выездах в части он обращался к любой детали.
   На одном из аэродромов командующий однажды спросил инженера части, почему поблизости от самолетных стоянок не имеется бани. Вопрос был задан без видимой связи со всем предыдущим, и в глазах сопровождавших его командиров генерал увидел недоумение - и только. Инженер поспешил доложить, что помещение для бани у них сооружено добротное, но находится там, где размещено жилье для личного состава, а не у самолетных стоянок.
   Командующий ничего больше не сказал по этому поводу. Но при подведении итогов своего осмотра аэродрома, для чего по его приказу были собраны все начальники, вплоть до командиров и техников авиационных звеньев, вновь поставил вопрос об этой злополучной бане.
   - Значит, не знаете, зачем нужна баня поблизости от стоянок? обратился он к собравшимся. - Жаль... А есть ли среди вас участники советско-финляндской войны?
   В ответ поднялось несколько рук, но очень немного. И тогда генерал рассказал, как вот в этих самых краях в морозную зиму 1939/40 года техники и мотористы нередко в течение суток не могли запустить моторы на ТБ-3. А на бомбардировщиках типа СБ не раз наблюдались случаи, когда от сильного холода лопались масляные бачки. Масло на морозе загустевало настолько, что заправить им самолет не представлялось никакой возможности. Бывало так, что самолет, моторы которого были прогреты всего лишь 15-20 минут назад, уже успевал застыть, а тогда, сколько ни крути винт автостартером, - никакого эффекта.
   - Однажды, - продолжал свой рассказ Т. Т. Хрюкин, - перед наступлением надо было нанести бомбовый удар по переднему краю противника. Командующий армией Г. М. Штерн отдал приказ. Однако самолеты в воздух поднять не удалось, хотя инженерно-технический состав с самого рассвета трудился на аэродроме. Чтобы было удобнее работать, механики и техники сбрасывали рукавицы, голые руки примерзали к металлу, но моторы не запускались. Вот тогда кто-то и вспомнил про баню:
   "Давайте бочку с маслом в баню закатим, да там и разогреем как следует, а потом будем заливать в моторы горячее масло".
   Так и сделали, удивляясь, что раньше не додумались до такого простого решения. Подогретое масло сделало свое дело, и вскоре полк бомбардировщиков ушел на задание.
   Так что подумайте насчет бани поблизости от стоянок самолетов. Точнее говоря, это будет не баня, а специальное помещение с хорошей печью и котлом для подогрева, - закончил совещание генерал Хрюкин.
   Самоотверженным трудом командующего, его помощников и всего личного состава в неимоверно трудных условиях создавались военно-воздушные силы Карельского фронта. Тимофей Тимофеевич Хрюкин проявил себя как блестящий организатор и умелый военачальник, осуществлявший гибкое и твердое руководство боевыми действиями авиации. Части ВВС, действовавшие на Карельском фронте, наносили ощутимые удары по аэродромам противника, не раз неожиданно для врага с большой эффективностью штурмовали наиболее крупные из них.
   Немецко-финским войскам, несмотря на большое превосходство в боевой технике и людях, так и не удалось осуществить свои планы захвата Советского Заполярья. Провалилась и фронтальная их атака на Мурманск, и попытки прорваться южнее - на Кандалакшу и Лоухи, чтобы перерезать Кировскую железную дорогу. Во всем этом сыграла свою роль авиация Карельского фронта, которой руководил генерал Хрюкин.
   В бесплодных попытках к наступлению враг потерял десятки тысяч солдат и офицеров и вынужден был перейти к обороне. После этого фашисты хотели путем интенсивных налетов с воздуха блокировать железнодорожную магистраль и Мурманский порт. На Карельском фронте развернулись напряженные воздушные бои, настоящие воздушные сражения, в которых одновременно участвовало по 100-200 самолетов с каждой стороны. И снова замыслы противника были сорваны. Летчики генерала Хрюкина уничтожали в небе Заполярья лучшие кадры Пятого немецкого воздушного флота. Порт Мурманск продолжал работать без каких-либо существенных перебоев, а по железной дороге шли и шли советские поезда. Бои на Карельском фронте были очень серьезной проверкой сил и способностей каждого бойца и командира. Авиационный генерал Т. Т. Хрюкин с честью ее выдержал. Он на деле доказал, что любое дело, если вложить в него душу, умение, отвагу, мужество и талант, является выполнимым.
   В начале июня 1942 года Тимофея Тимофеевича вызвали в Москву. Здесь генерала ожидало новое ответственное назначение.
   К весне 1942 года гитлеровское командование, оправившись после зимних поражений и пользуясь отсутствием второго фронта в Европе, стало концентрировать силы для нового крупного наступления. На этот раз Гитлер, будучи уже не в состоянии организовать наступление на всем советско-германском фронте, намеревался нанести удар на его южном крыле, захватить междуречье Волги и Дона и Кавказ. По его расчетам, в результате летнего наступления гитлеровские войска должны были не только выйти к берегам Волги, но и форсировать ее и, таким образом, перерезать важнейший путь снабжения Советской Армии и всей страны. Овладев Кавказом, Гитлер надеялся использовать советскую нефть, в которой Германия испытывала острую нужду.
   С началом немецко-фашистского наступления летом 1942 года для Советской Армии сложилась весьма трудная обстановка. Гитлеровские войска вышли к Воронежу и Ростову-на-Дону. Приволжские степи стали ареной кровопролитных сражений. Именно в это время генералу Т, Т. Хрюкину Ставка Верховного Главнокомандования и приказала возглавить военно-воздушные силы Юго-Западного фронта. Как, и на Севере, командующему к сложнейшей обстановке пришлось руководить боевыми действиями авиации и одновременно решать огромный круг организационных вопросов, связанных с созданием нового авиационного объединения.
   Дело в том, что именно в этот период происходила реорганизация всей фронтовой авиации. Практика боевых действий показала, что существовавшая до весны 1942 года организация, при которой основная часть бомбардировочных, истребительных и штурмовых авиационных частей входила в состав общевойсковых армий, не отвечала требованиям войны, так как приводила к распылению сил. Поэтому авиационные части изымались из общевойсковых армий. Различные и по составу и по предназначению авиационные группы - резервные, ударные, маневренные - расформировывались. Вся авиация фронтов сводилась в крупные объединения - воздушные армии, состоявшие, как правило, из однородных авиационных дивизий - бомбардировочных, истребительных и штурмовых.
   Соответственно этому на базе ВВС Юго-Западного фронта создавалась воздушная армия, получившая порядковый номер восьмой. Т. Т. Хрюкин с огромной энергией и желанием окунулся в работу по созданию Восьмой воздушной: это было осуществлением давней его мечты. Тимофей Тимофеевич прекрасно понимал, что проводившаяся по решению Государственного Комитета обороны реорганизация Военно-Воздушных Сил является крупнейшим мероприятием, которое позволит централизованно руководить авиационными частями и соединениями, облегчит сосредоточение авиационных сил на решающих направлениях. Короче говоря, новая организация позволяла более эффективно использовать боевую мощь ВВС.
   Однако дел в связи с реорганизацией было, как говорится, невпроворот. Тимофей Тимофеевич был физически очень крепким человеком. Высокий, стройный, атлетически сложенный тридцатидвухлетний генерал не спал сутками. Он руководил боевыми действиями авиации и одновременно успевал познакомиться с новой материальной частью, которая прибывала в воздушную армию. На вооружение поступали истребители ЯКи и ЛАГГи, бомбардировщики ПЕ-2, штурмовики ИЛ-2. Надо было организовать переучивание летного состава на новую боевую технику в самые сжатые сроки, ибо и наземные и воздушные сражения становились все более ожесточенными.
   Очень часто для летчиков, которые впервые самостоятельно отправлялись в воздух на новом для себя самолете, этот учебно-тренировочный вылет вдруг превращался в боевой: где-то рядом появлялись вражеские самолеты. Недостаточная выучка, недоработка какого бы то ни было элемента летной подготовки в процессе наземной учебы оплачивались кровью.
   Это была слишком дорогая цена. Вот почему командующий был так суров и непримирим к любым послаблениям в организации учебы летного состава. Теоретические занятия, поиски и отработка наилучших боевых приемов использования авиации не прекращались в Восьмой воздушной армии ни на минуту, даже в самый разгар боев. Очень часто командующий, находясь на том или ином аэродроме, сразу же после посадки самолетов, вернувшихся с задания, беседовал с летчиками. У них еще не остыл накал только что закончившегося боя. Генерал в таких случаях своими вопросами очень профессионально и тонко подстегивал летчиков к оживленному обмену мнениями. Порой начинали говорить все наперебой, дополняя один другого деталями, штрихами. Так вырисовывалась цельная картина, из которой делались надлежащие выводы.
   Именно в итоге подобных бесед с летным составом, в результате умелого обобщения накопленного боевого опыта в боях на подступах к Сталинграду в Восьмой воздушной армии родился новый метод действий штурмовой авиации. До этого "Ильюшины", как правило, сбрасывали бомбы с бреющего полета, когда самолет летит у самой поверхности земли. При этом взрыватель обязательно должен срабатывать с замедлением. Почему? Да потому, что иначе от взрыва бомбы неминуемо пострадает собственный самолет. Взрыв с замедлением гарантирует безопасность экипажу, сбросившему бомбу. Но ведь и противник сумеет использовать время, которое пройдет от момента ее падения и до момента взрыва, для того чтобы спрятаться в укрытиях или удалиться на безопасное расстояние...
   А нельзя ли бомбить на "Ильюшиных" с пикирования? Тогда ведь можно применить взрыватели мгновенного действия (бомба взорвется сразу же при соприкосновении с целью).
   Командующий поставил этот вопрос перед специалистами. Получив от них положительный ответ, генерал сам выехал к штурмовикам, снова и снова говорил с летчиками, обсудил в частях, как же практически лучше всего осуществить задуманное. Затем, взвесив все "за" и "против", генерал Хрюкин приказал применить новый метод действий штурмовиков в бою. В результате эффективность штурмовых ударов "Ильюшиных" при поддержке наземных войск значительно возросла.
   В летних сражениях 1942 года командующий Восьмой воздушной армией, используя накопленный опыт борьбы, особенно последовательно и твердо осуществлял принцип массированного применения сил на направлениях главного удара. Под Купянском, например, Клейст бросил в сражение против наших войск около полутысячи танков. С воздуха их прикрывала отборная эскадра немецко-фашистской авиации. Чтобы противодействовать этому мощному танковому удару, с нашей стороны в бой было введено до 180 истребителей. Противник в итоге завязавшихся в воздухе ожесточенных схваток потерял не менее 90 самолетов. Эскадра "Питкус" практически потеряла боеспособность, и гитлеровское командование вынуждено было отвести ее в тыл на переформирование.
   С середины июля 1942 года генерал Хрюкин возглавил воздушную оборону города-героя на Волге. В оборонительный период Сталинградской битвы наша авиация численно уступала противнику. Вспомним хотя бы самое общее количественное соотношение сил борющихся сторон. На сталинградское направление немецко-фашистское командование бросило отборные полевые войска, насчитывавшие в общей сложности до трех десятков дивизий. С воздуха их поддерживали эскадры Четвертого воздушного флота в составе 1200 самолетов. В дальнейшем силы врага непрерывно наращивались.
   Войска Сталинградского фронта почти вдвое уступали противнику в танках, орудиях и живой силе. По фронтовой же авиации численное превосходство врага было еще большим. Достаточно сказать, что на 12 июля 1942 года в Восьмой воздушной армии, поддерживавшей этот фронт, в строю было немногим более 300 самолетов. На поддержку Сталинградского фронта привлекались, кроме того, до 150-200 бомбардировщиков авиации дальнего действия да еще одна истребительная дивизия ПВО, имевшая 50-60 самолетов. В общей сложности советская авиационная группировка насчитывала 500-580 самолетов.
   Как известно, 26 июля немецко-фашистским войскам удалось прорваться в тыл нашей Шестьдесят второй армии. Часть ее войск оказалась в окружении в районе Верхне-Бузиновки. Наше командование предприняло контрудары соединениями Сталинградского фронта. Для поддержки их с воздуха генерал Хрюкин поднял все имевшиеся в его распоряжении силы авиации. Наступление противника было приостановлено, наши войска вышли из окружения.
   31 июля танковые соединения врага, форсировав Дон, устремились к Волге вдоль железной дороги Котельниково - Сталинград. Немецкая авиация, обеспечивая их продвижение к Сталинграду, ежедневно совершала до 700 самолето-вылетов. Фашистские бомбардировщики, надежно прикрытые истребителями, свирепствовали. Главная опасность теперь угрожала Сталинграду с юго-запада. В связи с этим по приказу Т. Т. Хрюкина около сотни самолетов для борьбы с вражескими танками были сосредоточены на ближайших аэродромах. Отлично действовали, прикрывая наши наземные войска в районах Абганерово и Тингута, истребительные авиадивизии, которыми командовали полковники Б. А. Сиднее и И. П. Ларюшкин, летчики штурмовых авиадивизий под командованием полковников В. А. Срывкина и М. И. Горлаченко, бомбардировщики из дивизии под командованием полковника А. С. Егорова. Летчикам этих соединений ежедневно приходилось совершать по 3-4 боевых вылета. Командующий армией для повышения эффективности боевых действий снова и снова требовал от подчиненных командиров массированных действий частей и соединений. Не только истребители, но и бомбардировщики и штурмовики стали практиковать удары крупными группами. Такая тактика полностью себя оправдала: противник нес большой урон в танках, орудиях и живой силе, темпы его продвижения сокращались, наши потери в самолетах снизились.