От зрелища, открывшегося ей за кустами капельника, мороз пробежал по коже: весь берег был усеян трупами гельхорцев. Наллехские воины тела убитых товарищей отправили домой. Трупы гельхорцев Эждридж забирать и не подумал. Воины Оргорона складывали их в кучи, чтобы сжечь, а пепел отправить по реке.
Впереди чернели стены Тмироса. «Рим совсем рядом! – подумала Тамея, и от этой мысли стало легче на душе. – Интересно, чем он сейчас занят?»
Полноводная Харла сверкала на солнце, как будто не стала свидетельницей страшного кровопролития. Тамея наклонилась и легонько похлопала ладонью по воде. Не прошло и минуты, как голова Руи показалась на середине реки.
– Руя, прости меня! – крикнула Тамея. – Плыви сюда!
Водяная дива высунулась из воды до пояса, воины тут же бросили свою работу и уставились на нее.
– Люди, вы всегда все портите! – пронесся над водой гневный голос Руизры. – Этот берег, эта река – мой дом! Вы залили берег кровью, а теперь отравляете воду мерзким пеплом ваших мертвецов! А ты, Тамея, такая же, как они! – Руя выбросила из воды золотистую руку, указав на воинов. – Я ждала тебя, чтобы сказать: не зови меня больше – я покидаю это место навсегда!
Тамея молча смотрела на свою речную подругу. Она знала, что даже через много лет, когда уродливые бреши в кустах капельника зарастут, следы побоища сотрутся с камней, а вода перестанет пахнуть гарью, этот берег, берег ее детства, не станет прежним. Ее память не позволит увидеть его таким же красивым и родным, каким он был для них все эти годы. Руя права: все непоправимо испорчено. Опустив голову, Тамея побрела в деревню.
Она хотела вернуться домой, но вдруг заметила в толпе воинов Року, Торина, Дэвику с Аггой и других сородичей. Оказалось, что все они, открыв рот, слушают рассказ немолодого воина о казни Спрингрина. Тамея незаметно подошла ближе.
– Вывезли мы его, значит, подальше, – неторопливо, с чувством вещал рассказчик. – Колдун всю дорогу молчит, ведьма идет рядом и тоже молчит. А у нас душа в пятках: два таких колдуна вместе! Мало ли чего учудить могут! А темень кругом, хоть глаз выколи!
Тамея покосилась на подруг – они слушали с расширенными от ужаса глазами. А наллехский воин продолжал:
– Вдруг ведьма страшно так говорит: «Стойте! Высадите его и отойдите подальше!» Мы, ясное дело, быстренько колдуна с телеги сняли, на землю усадили прямо в том кресле, в котором из шатра вынесли, и врассыпную. Отбежали и смотрим. Ведьма вокруг колдуна ходить начала. Ходит и что-то приговаривает. А колдун вдруг задергался, вроде как сказать что-то силится. Ведьма остановилась за креслом, да вдруг как размахнется голой рукой! И ею, точно мечом, хрясь колдуна по шее! Голова с плеч так и покатилась! Глаза из орбит вылезли, борода за траву цепляется!
– Так ведь темно же было, – напомнил Торин. – Как же вы разглядели?
– Глупый ты еще, а лезешь с замечаниями! – обиделся рассказчик. – Мы по приказу ведьмы солнечник захватили и зажгли вокруг кресла. Потому и видно все было!
– Ну а дальше-то что было? – с нетерпением воскликнула Агга.
– Ведьма хвать голову за бороду, к креслу подбежала и сунула ее прямо в руки…
– Кому в руки? – с ужасом спросила Берония.
– Ясное дело, мертвецу! Ему в руки его же голову и сунула! А голова смотрит и моргает. Ведьма подальше отбежала и рукавами плаща начала махать. Тут ветер поднялся. Небольшой вихрь закружился вокруг кресла, да все сильнее и сильнее. А ведьма вдруг раз – и огонь туда метнула! Раз – и еще! Огонь полыхнул и пропал, словно его и не было, а от колдуна только горка пепла осталась! Ведьма пепел собрала да в землю зарыла. «Нечего, – говорит, – ему на Солнце делать!» Вот так!
Слушатели возбужденно заговорили, но вдруг кто-то заметил Тамею, и сородичи мигом обступили ее со всех сторон.
– Правда, что ты уезжаешь в Наллеху? – спросила Агга.
– Надолго? – огорченно воскликнула Дэвика, когда Тамея кивнула.
Хуттинцы принялись наперебой расспрашивать ее, о чем рассказывала в шатре Рохайда, но Рока, схватив Тамею за руку, увлекла ее в сторону.
– Спросите у мамы, она все знает! – крикнула сородичам Тамея.
Рока выглядела взволнованной.
– Там, ты не можешь отправиться одна. Я поеду с тобой! – сказала она.
– А как же Торин? – удивилась Тамея.
Рока с досадой махнула вслед жениху, шагавшему домой.
Тамее показалось, что Торин нарочно не обращал на подругу внимания.
– Помнишь, как я заговорила воду и прогнала трохов? – В голосе Роки звучала обида. – Он сказал, чтобы я забыла об этом колдовстве и изучала только искусство Сохи. Сказал, что ему не нужна жена-ведьма. А я ведь не ведьма, у меня просто получается, Там, понимаешь? Бабушкины уроки не могу повторить, а по книгам все само собой выходит! А он требует… Это несправедливо!
– Понятно, – усмехнулась Тамея, – он такой же, как Сурт.
– Бабушка меня отпустит! – торопливо продолжала Рока. – А не отпустит, я все равно поеду! Там, ну не могу я больше перетирать эти корешки и сушить листочки! Теперь, когда я узнала настоящую магию! В Наллехе я буду тебе полезной. А Торин еще увидит! – погрозила она в сторону его дома.
Подруга так умоляюще смотрела на нее, что отказать было невозможно. Да Тамея и не хотела. Что может быть лучше в трудные времена, чем надежный друг?
– Конечно, Рока! – просияла она. – Я очень рада, что ты будешь со мной!
Несколько дней воины Наллехи очищали берег от тел погибших гельхорцев. Несколько дней деревня задыхалась от смрадного дыма. Когда со скорбной работой наконец было покончено, трубач протрубил сигнал, и армия приготовилась к победному возвращению домой.
На восходе солнца Тамея вышла из дома, облаченная в дорожный плащ. Помимо одежды она захватила с собой и меч Спрингрина. Рока, бледная от волнения, с большим узлом в руках, уже стояла возле телеги, на которой им предстояло отправиться в путь. Дети вернулись в Хутти накануне вечером, и провожать девушек вышла вся деревня. Хида и Лавидия плакали, у Онсиды тряслись руки, Перлас хмурился и покашливал. Кто-то давал им наставления, кто-то желал счастливого пути.
Трубач протрубил еще раз, и по полю первой двинулась на юг конница Ризона. Сразу за ней выступил Оргорон с советниками, следом ехали девушки. Отряды Сетина и Давера и арбалетчики Колена замыкали колонну. Тамея и Рока сидели в телеге, тесно прижавшись друг к другу. Когда домики и горстка людей, махавших им вслед, скрылись за бодро шагавшими воинами наллехской армии, подруги вздохнули. Страшно покидать деревню!
Тамея, по обыкновению, думала о Бельдгорде, когда ее окликнула Рока.
– Там, я совершила ужасный поступок, – тихо сказала подруга, развязывая узел. – Рохайда спрашивала о своих книгах, а я сказала, что бабушка их сожгла. У бабушки она спрашивать не стала, и я…
Рока разворошила вещи в узле и, не вытаскивая, показала Тамее книги колдуньи.
– Я подумала, они нам пригодятся, – улыбнулась она.
– Уж точно не помешают, – согласилась Тамея.
Осень только еще предупреждала о своем приходе. Солнце грело вовсю, по небесной лазури плыли белоснежные облака. Все вокруг цвело и благоухало, птицы заходились в радостных трелях, мошки вились над головой. А в телеге, подпрыгивая на ухабах, ехала наследница Эзумрит. Ехала в город, которым ей когда-нибудь предстояло править.
Солнечным днем по лесу брели женщина в черном плаще и юноша в деревенской одежде.
– Мама, – сказал юноша, – мне очень жаль Тамею, она хорошая девушка. Неужели ничего нельзя было поделать с этим заклятием?
– Увы, сынок, – ласково улыбнулась женщина, опускаясь под старое дерево. – Цветок любви – один из самых сильных приворотов. И хоть чары его быстро развеиваются, беззаветно влюбленные расстаются врагами.
Юноша, горестно вздохнув, сел рядом с матерью.
– Противостоять этому заклятию можно только одним способом, – продолжала женщина. – Нужно коснуться цветка после того, как понюхаешь его. Он холодный, неприятный, но приворот тогда не подействует.
– А ты не спрашивала, может, Тамея и правитель Тмироса трогали этот цветок? – с надеждой поинтересовался юноша.
– Что ты, сынок! Спрингрин слишком хитрый колдун, такого промаха он не допустил бы.
Юноша снова вздохнул.
– А знаешь, Пат, – женщина ласково потрепала сына по волосам, – у Тамеи и Бельдгорда все будет хорошо, хоть пережить им предстоит еще немало. И мы с тобой с ними еще обязательно встретимся.
Впереди чернели стены Тмироса. «Рим совсем рядом! – подумала Тамея, и от этой мысли стало легче на душе. – Интересно, чем он сейчас занят?»
Полноводная Харла сверкала на солнце, как будто не стала свидетельницей страшного кровопролития. Тамея наклонилась и легонько похлопала ладонью по воде. Не прошло и минуты, как голова Руи показалась на середине реки.
– Руя, прости меня! – крикнула Тамея. – Плыви сюда!
Водяная дива высунулась из воды до пояса, воины тут же бросили свою работу и уставились на нее.
– Люди, вы всегда все портите! – пронесся над водой гневный голос Руизры. – Этот берег, эта река – мой дом! Вы залили берег кровью, а теперь отравляете воду мерзким пеплом ваших мертвецов! А ты, Тамея, такая же, как они! – Руя выбросила из воды золотистую руку, указав на воинов. – Я ждала тебя, чтобы сказать: не зови меня больше – я покидаю это место навсегда!
Тамея молча смотрела на свою речную подругу. Она знала, что даже через много лет, когда уродливые бреши в кустах капельника зарастут, следы побоища сотрутся с камней, а вода перестанет пахнуть гарью, этот берег, берег ее детства, не станет прежним. Ее память не позволит увидеть его таким же красивым и родным, каким он был для них все эти годы. Руя права: все непоправимо испорчено. Опустив голову, Тамея побрела в деревню.
Она хотела вернуться домой, но вдруг заметила в толпе воинов Року, Торина, Дэвику с Аггой и других сородичей. Оказалось, что все они, открыв рот, слушают рассказ немолодого воина о казни Спрингрина. Тамея незаметно подошла ближе.
– Вывезли мы его, значит, подальше, – неторопливо, с чувством вещал рассказчик. – Колдун всю дорогу молчит, ведьма идет рядом и тоже молчит. А у нас душа в пятках: два таких колдуна вместе! Мало ли чего учудить могут! А темень кругом, хоть глаз выколи!
Тамея покосилась на подруг – они слушали с расширенными от ужаса глазами. А наллехский воин продолжал:
– Вдруг ведьма страшно так говорит: «Стойте! Высадите его и отойдите подальше!» Мы, ясное дело, быстренько колдуна с телеги сняли, на землю усадили прямо в том кресле, в котором из шатра вынесли, и врассыпную. Отбежали и смотрим. Ведьма вокруг колдуна ходить начала. Ходит и что-то приговаривает. А колдун вдруг задергался, вроде как сказать что-то силится. Ведьма остановилась за креслом, да вдруг как размахнется голой рукой! И ею, точно мечом, хрясь колдуна по шее! Голова с плеч так и покатилась! Глаза из орбит вылезли, борода за траву цепляется!
– Так ведь темно же было, – напомнил Торин. – Как же вы разглядели?
– Глупый ты еще, а лезешь с замечаниями! – обиделся рассказчик. – Мы по приказу ведьмы солнечник захватили и зажгли вокруг кресла. Потому и видно все было!
– Ну а дальше-то что было? – с нетерпением воскликнула Агга.
– Ведьма хвать голову за бороду, к креслу подбежала и сунула ее прямо в руки…
– Кому в руки? – с ужасом спросила Берония.
– Ясное дело, мертвецу! Ему в руки его же голову и сунула! А голова смотрит и моргает. Ведьма подальше отбежала и рукавами плаща начала махать. Тут ветер поднялся. Небольшой вихрь закружился вокруг кресла, да все сильнее и сильнее. А ведьма вдруг раз – и огонь туда метнула! Раз – и еще! Огонь полыхнул и пропал, словно его и не было, а от колдуна только горка пепла осталась! Ведьма пепел собрала да в землю зарыла. «Нечего, – говорит, – ему на Солнце делать!» Вот так!
Слушатели возбужденно заговорили, но вдруг кто-то заметил Тамею, и сородичи мигом обступили ее со всех сторон.
– Правда, что ты уезжаешь в Наллеху? – спросила Агга.
– Надолго? – огорченно воскликнула Дэвика, когда Тамея кивнула.
Хуттинцы принялись наперебой расспрашивать ее, о чем рассказывала в шатре Рохайда, но Рока, схватив Тамею за руку, увлекла ее в сторону.
– Спросите у мамы, она все знает! – крикнула сородичам Тамея.
Рока выглядела взволнованной.
– Там, ты не можешь отправиться одна. Я поеду с тобой! – сказала она.
– А как же Торин? – удивилась Тамея.
Рока с досадой махнула вслед жениху, шагавшему домой.
Тамее показалось, что Торин нарочно не обращал на подругу внимания.
– Помнишь, как я заговорила воду и прогнала трохов? – В голосе Роки звучала обида. – Он сказал, чтобы я забыла об этом колдовстве и изучала только искусство Сохи. Сказал, что ему не нужна жена-ведьма. А я ведь не ведьма, у меня просто получается, Там, понимаешь? Бабушкины уроки не могу повторить, а по книгам все само собой выходит! А он требует… Это несправедливо!
– Понятно, – усмехнулась Тамея, – он такой же, как Сурт.
– Бабушка меня отпустит! – торопливо продолжала Рока. – А не отпустит, я все равно поеду! Там, ну не могу я больше перетирать эти корешки и сушить листочки! Теперь, когда я узнала настоящую магию! В Наллехе я буду тебе полезной. А Торин еще увидит! – погрозила она в сторону его дома.
Подруга так умоляюще смотрела на нее, что отказать было невозможно. Да Тамея и не хотела. Что может быть лучше в трудные времена, чем надежный друг?
– Конечно, Рока! – просияла она. – Я очень рада, что ты будешь со мной!
Несколько дней воины Наллехи очищали берег от тел погибших гельхорцев. Несколько дней деревня задыхалась от смрадного дыма. Когда со скорбной работой наконец было покончено, трубач протрубил сигнал, и армия приготовилась к победному возвращению домой.
На восходе солнца Тамея вышла из дома, облаченная в дорожный плащ. Помимо одежды она захватила с собой и меч Спрингрина. Рока, бледная от волнения, с большим узлом в руках, уже стояла возле телеги, на которой им предстояло отправиться в путь. Дети вернулись в Хутти накануне вечером, и провожать девушек вышла вся деревня. Хида и Лавидия плакали, у Онсиды тряслись руки, Перлас хмурился и покашливал. Кто-то давал им наставления, кто-то желал счастливого пути.
Трубач протрубил еще раз, и по полю первой двинулась на юг конница Ризона. Сразу за ней выступил Оргорон с советниками, следом ехали девушки. Отряды Сетина и Давера и арбалетчики Колена замыкали колонну. Тамея и Рока сидели в телеге, тесно прижавшись друг к другу. Когда домики и горстка людей, махавших им вслед, скрылись за бодро шагавшими воинами наллехской армии, подруги вздохнули. Страшно покидать деревню!
Тамея, по обыкновению, думала о Бельдгорде, когда ее окликнула Рока.
– Там, я совершила ужасный поступок, – тихо сказала подруга, развязывая узел. – Рохайда спрашивала о своих книгах, а я сказала, что бабушка их сожгла. У бабушки она спрашивать не стала, и я…
Рока разворошила вещи в узле и, не вытаскивая, показала Тамее книги колдуньи.
– Я подумала, они нам пригодятся, – улыбнулась она.
– Уж точно не помешают, – согласилась Тамея.
Осень только еще предупреждала о своем приходе. Солнце грело вовсю, по небесной лазури плыли белоснежные облака. Все вокруг цвело и благоухало, птицы заходились в радостных трелях, мошки вились над головой. А в телеге, подпрыгивая на ухабах, ехала наследница Эзумрит. Ехала в город, которым ей когда-нибудь предстояло править.
Солнечным днем по лесу брели женщина в черном плаще и юноша в деревенской одежде.
– Мама, – сказал юноша, – мне очень жаль Тамею, она хорошая девушка. Неужели ничего нельзя было поделать с этим заклятием?
– Увы, сынок, – ласково улыбнулась женщина, опускаясь под старое дерево. – Цветок любви – один из самых сильных приворотов. И хоть чары его быстро развеиваются, беззаветно влюбленные расстаются врагами.
Юноша, горестно вздохнув, сел рядом с матерью.
– Противостоять этому заклятию можно только одним способом, – продолжала женщина. – Нужно коснуться цветка после того, как понюхаешь его. Он холодный, неприятный, но приворот тогда не подействует.
– А ты не спрашивала, может, Тамея и правитель Тмироса трогали этот цветок? – с надеждой поинтересовался юноша.
– Что ты, сынок! Спрингрин слишком хитрый колдун, такого промаха он не допустил бы.
Юноша снова вздохнул.
– А знаешь, Пат, – женщина ласково потрепала сына по волосам, – у Тамеи и Бельдгорда все будет хорошо, хоть пережить им предстоит еще немало. И мы с тобой с ними еще обязательно встретимся.