Некрасова Лидия. Я из Африки

   Но наш злой и ленивый крокодил, набив брюхо, уходил обычно спать куда-нибудь подальше от других крокодилов. Все ему мешало. И возня маленьких крокодильчиков, и болтовня крокодилиц. Он предпочитал спать в тишине и в полном одиночестве…
   Однажды, плотно пообедав, крокодил удалился в тень деревьев, росших на берегу реки. Он крепко заснул и спал очень долго. Настолько долго, что за время его сна река совершенно пересохла. Все другие крокодилы успели переселиться в озеро, в которое впадала эта река. И когда крокодил открыл глаза и посмотрел вокруг, бывшее дно реки уже было покрыто сухой коркой и следы крокодилов на когда-то мягком илистом дне замело пылью.
   От злости крокодил щелкнул зубами и изо всех сил ударил хвостом по земле. Но ударять хвостом по земле очень больно. И, окончательно разозлившись, крокодил лежал неподвижно, раздумывая, что бы ему предпринять.
   И вдруг на тропинке появился человек.
   - Эй! Что ты тут делаешь? - спросил он, нагибаясь над крокодилом.
   - Я жду тебя! - жалобно ответил крокодил.
   - Ждешь меня? - удивился человек. - А зачем же я тебе нужен?
   - Пока я спал - река пересохла, и все мои родственники ушли куда-то, - сказал крокодил. - Я остался один… По сухой и горячей земле я не могу идти пешком. Я знаю, что ты добрый человек. Может быть, ты согласишься отнести меня в ближайшее озеро или в реку?..
   Человек задумался.
   - Да, нехорошо поступили твои родные. Но как же я тебя понесу? Ведь ты большой и тяжелый…
   - Что ты! Я совсем легкий. Я давно ничего не ел, - жалобно ответил крокодил, стараясь уговорить человека.
   - Ну, ладно! - сказал человек. Он бросил на траву циновку, развернул ее и сказал: - Ложись сюда. Я заверну тебя в циновку, завяжу веревкой и отнесу в озеро, которое синеет вон там, за холмом. Я иду как раз в ту сторону.
   Крокодил очень обрадовался и быстро улегся на циновку. Человек завернул его, обвязал веревкой, с трудом взвалил его себе на голову и зашагал к озеру.
   - Иди, пожалуйста, помедленнее, - сказал крокодил. - А то ты меня трясешь. И положи себе на голову что-нибудь мягкое. А то твоя твердая голова давит на мою печенку…
   Человек пожалел крокодила, осторожно опустил его на землю, сорвал большой пучок травы, положил траву себе на макушку, потом снова поднял крокодила и понес дальше.
   - Не раскачивайся так сильно, - ворчливо сказал крокодил, - а то у меня голова кружится.
   Наконец, обливаясь потом и задыхаясь от жары, человек дотащил крокодила до берега озера. Но крокодил недовольно сказал:
   - Тут очень мелко! Отнеси меня на глубокое место…
   Человек влез в воду и пошел по илистому дну, погружаясь все глубже и глубже. Когда вода дошла человеку до шеи, крокодил махнул хвостом и воскликнул:
   - Ну вот! Здесь достаточно глубоко! Теперь развяжи меня!
   Человек опустил циновку с крокодилом в воду, развязал веревку и спросил:
   - Ну как? Хорошо?
   Крокодил, шлепая хвостом по воде, проплыл вокруг человека.
   - Ничего, - сказал он. - Довольно хорошо… Но пока ты нес меня, я проголодался. И теперь я должен тебя съесть!
   - Ой! Это нехорошо! - вскричал человек. - Я помог тебе добраться до воды, сделал все, что ты просил, а ты хочешь меня съесть! Так нельзя делать! Спроси кого хочешь.
   - Здесь никого нет, и спрашивать не у кого! - проворчал крокодил. - Я хочу есть, но все-таки я согласен посоветоваться с кем-нибудь: должен я тебя съесть или нет? Давай подождем… Только не выходи из воды. А то я тебя потом не поймаю. - И крокодил стал плавать вокруг человека.
   Человек стоял по горло в воде, солнце пекло ему голову…
   - Может быть, ты меня отпустишь? - взмолился человек. - Озеро далеко от всех селений, никто сюда не ходит. Отпусти меня. Ведь я тебе помог…
   Но крокодил продолжал нырять и плескаться как ни в чем не бывало.
   - А что же я буду есть? - удивленно спросил он, высунув голову из воды. - В этом озере даже рыбы не видно! Я сказал тебе, что согласен подождать… И за то скажи спасибо.
   И тут вдали появилась лошадь. Она шла, потряхивая гривой, направляясь прямо к озеру.
   - Что ты делаешь в воде? - спросила она удивленно, увидав человека.
   Но крокодил высунул длинный нос из воды.
   - Я хочу его съесть! А он не соглашается. Вот я и хотел бы узнать твое мнение о человеке. Может быть, действительно не стоит его есть? Как ты думаешь?
   Лошадь опустила морду в воду, напилась и, качая головой, ответила:
   - Как тебе сказать… Конечно, он заставляет меня много работать, он даже бьет меня иногда, но зато он дает мне есть много травы!
   - Травы! - воскликнул крокодил. - Какое безобразие! Кормить травой такое благородное животное! Да как он смеет! Конечно, я должен его съесть! - И он громко щелкнул зубами.
   - Ну, как хочешь. Дело твое, - равнодушно сказала лошадь. Даже не объяснив крокодилу, что она может есть только траву, она повернулась и пошла по выжженной земле, стуча копытами и пофыркивая.
   - Слышал? - торжествующе вскричал крокодил. - А ведь лошадь твой друг! Значит, я тебя съем!
   - Нет! Спроси еще кого-нибудь! - взмолился человек. - Ведь я так далеко нес тебя!
   Но только недовольный крокодил разинул пасть, чтобы сказать: "Нет! Я не согласен!" - как вдали показалась корова.
   - Эй, слушай! - крикнул крокодил. - Как ты считаешь: могу ли я съесть его?
   Корова вытянула шею, рассматривая человека.
   - Вот этого? Его я не знаю. Да они все одинаковые. Пьют наше молоко, едят наше мясо, нашими шкурами обтягивают свои барабаны. А кормят нас не очень-то сытно. Все больше травой…
   - Как? И тебя кормят травой? За все то, что ты даешь человеку? - возмутился крокодил. - Значит, ты согласна, чтобы я его съел?
   - Делай как знаешь. - Корова напилась воды и покосилась круглым глазом на крокодила: - Мне все равно! - И она ушла.
   - Ну вот! - Крокодил радостно стукнул зубами. - Теперь я тебя съем!
   - Нет! Ты должен спросить еще одного! Сейчас еще кто-нибудь придет на берег. - И человек вытянул шею., всматриваясь в даль, не появится ли кто-нибудь, кто скажет доброе слово в его защиту.
   И вдруг на берег прискакал маленький ушастый заяц. Он присел на песке, стараясь не замочить лапки, и только наклонил мордочку к воде, чтобы напиться, как крокодил щелкнул зубами перед самым его носом:
   - Как ты думаешь, могу я съесть этого человека? Только думай поскорей! Я уже так проголодался, что могу съесть и тебя в придачу.
   Заяц сначала в испуге отскочил в сторону, потом посмотрел на человека, покачал головой и спросил:
   - А скажите, пожалуйста, как это вы очутились в озере? Здесь никогда крокодилы не водились…
   - Не водились? А теперь будут водиться! - рявкнул крокодил и хлопнул хвостом по воде.
   Брызги разлетелись во все стороны, и заяц вытер лапкой мордочку.
   - Но как же вы попали сюда? - спросил он.
   - А вот он меня принес оттуда, где была река, которая теперь пересохла. Он меня принес на своей голове, - гордо сказал крокодил.
   - Вас? На голове? Не может быть! - немного попятившись, почтительно проговорил заяц.
   - То есть как это "не может быть"? Ты что же, смеешь мне не верить? - возмутился крокодил.
   - Нет, что вы! Я вам верю. Но просто не могу представить себе… Ах, если б я мог увидеть это сам, своими глазами… - Тут заяц подпрыгнул поближе к крокодилу и шепнул ему на ухо: - Тогда я мог бы всем рассказать о том, как человек, повелитель животных, находился у вас в услужении…
   - Ха-ха-ха! - расхохотался крокодил, широко разинув пасть. - Ты меня насмешил! Молодец! Сейчас я тебе покажу, как это было! - И он крикнул человеку: - Эй, ты! Давай сюда твою циновку!
   Заяц отбежал в сторону и присел на камень. А человек вышел из воды на берег и разложил на песке мокрую циновку.
   Крокодил плюхнулся на нее.
   - Видишь? - спросил он зайца.
   - Да. Но я все-таки не понимаю, как он мог вас нести… - Заяц удивленно заморгал черными глазками.
   - Как? - Крокодил щелкнул зубами. - Сейчас я тебе покажу! - Он подобрал под себя лапы и вытянулся на циновке. - Эй, ты! - крикнул он человеку. - Заверни меня и положи себе на голову!
   Человек быстро закатал крокодила в циновку и туго обвязал веревкой.
   Крокодил недовольно заворчал:
   - Незачем завязывать… Да еще так туго…
   Но человек уже взвалил крокодила себе на голову и быстро зашагал по дороге.
   - Стой! - заорал крокодил. - Развяжи меня! Выпусти меня!

   Но человек уносил его все дальше и дальше от озера, А заяц скакал рядом и приговаривал:
   - Так тебе и надо! Так тебе и надо! Ты съел много моих братьев. Ты съел много разных зверюшек… Но уж больше ты никого не съешь!
   - Как это так? - возмутился крокодил. - Я и тебя съем! И человека съем!
   - Нет уж! - сказал человек. - Я поверил тебе, а ты меня обманул. Нет уж! Теперь я отнесу тебя к себе в деревню и продам там людям, которые покупают разных зверей для зоологических садов!
   - И человек продал крокодила и получил много денег, потому что крокодил был очень большой. На пароходе его привезли в Советский Союз и в железной клетке доставили в Москву, в зоопарк. Там он и живет сейчас. Ты, наверное, видела его, Нана? - И Усман весело подмигнул.
   - Видела! Видела! - Нана захлопала в ладоши. - Это он лежит целый день, закрыв глаза, и ни на кого не хочет смотреть!

Глава IX

…И ПРАВДА

 
   - А я видела однажды, как крокодил шел по улице города!.. - задумчиво сказала мама.
   - Правда, это был не такой большой город, как наша столица Луанда. Когда я была еще маленькая, и мы с отцом приехали в город Лобиту. Там на окраинах тоже стоят маленькие домишки, сделанные из старых листов жести, из досок, из прутьев, из глины. Эти домики, так же как убогие домишки бедняков в Луанде, во время дождей сносят разлившиеся ручьи и реки. Так же в центре города высятся красивые дома белых людей. Так же покрикивает паровоз, подъезжая к вокзалу, привозя вагоны, набитые людьми. Так же катятся по улицам старенькие автобусы, которые везде, во всех городах, люди называют "машимбомбу". Так же много в порту стоит пароходов из разных стран…
   Мы приехали туда во время дождей. Солнце редко появлялось на небе. Все было кругом мокрое. И земля, и деревья, и дома, и люди… Но ребятам никакие дожди не страшны! И я с мальчиками и девочками папиного друга, к которому мы приехали, побежала смотреть на разлившуюся реку.
   Нам показалось очень интересным бросать в воду обломки веток, какие-нибудь старые корзины или циновки и смотреть, как быстро плывут они по течению, к океану. Мимо нас проплывали иногда целые соломенные крыши, сорванные ветром с каких-нибудь хижин из селений в верховьях реки. Плыли вырванные с корнем деревья. Порою на их стволах сидели испуганные зверюшки… Но мы были маленькие и не понимали, что за всем этим скрывается чье-то несчастье, чья-то беда. Нам было весело!
   Мы шлепали босыми ногами по воде, и нам казалось, что нет ничего прекраснее, чем маленькие кораблики с утиными перьями вместо парусов, которые мы мастерили и пускали по реке.
   Мы не понимали, что можем поскользнуться на мокрой глине и упасть в широкую мутную реку. А выбраться из этого быстрого и глубокого потока было бы невозможно.
   Даже крокодилы, опытные пловцы, жители реки, не могли повернуться и поплыть против течения. Вместе с бревнами, с деревьями, с ветками и с нашими корабликами их выносило в открытое море. А крокодилы очень не любят соленую воду! И там, где река впадала в море, где в синюю морскую воду вливалась красно-коричневая вода из реки, расплываясь широким пятном, крокодилы изо всех сил старались выкарабкаться на берег. Многих из них здесь, на песке, ловили охотники, чтобы сделать из их кожи сумочки, или портфели, или чемоданы… Но кое-кому из крокодилов удавалось спастись, когда наставала ночь…
   И вот как-то рано утром, когда облака еще не успели проглотить солнце, я услыхала оглушительные крики моих друзей…
   Я выбежала из дому и увидела, что по улице идет… крокодил. Он шел как будто прихрамывая, как будто не спеша, неуклюже переставляя короткие лапы. Он был очень большой. Его хвост волочился за ним, оставляя полосу на мокрой земле…
   Дети бросали в него камни, но они отскакивали от жесткой коричневато-зеленой кожи, перепачканной красной землей.
   Когда какой-нибудь мальчишка приближался к крокодилу, он на мгновение останавливался, чуть-чуть приподнимал тяжелую голову и раскрывал рот, показывая все свои огромные острые зубы. Храбрый мальчишка мгновенно отскакивал подальше, а крокодил продолжал путешествие, упрямо шагая к реке.
   Услыхав крики детей, женщины выбежали из домов, стоящих у края дороги. Они тоже стали кричать на все лады, то ругая крокодила, то подбадривая своих сыновей, то предостерегая их от излишней храбрости.
   Какой-то мальчик притащил длинный прут и издали стегал им крокодила так же, как пастухи стегают отбившуюся от стада козу или непослушную собаку. Это было очень смешно!
   Шум стоял страшный! Конечно, крокодилу никогда не приходилось слышать ничего подобного. Он был напуган и устал от длинного путешествия. Порою крокодил останавливался и закрывал глаза. Потом, медленно перебирая лапами, снова шел и шел дальше, к реке, в которую ему так хотелось поскорее погрузиться. Никакие крики, никакие удары камней и палок не могли сбить его с пути…
   И когда мальчишкам, наконец, надоело преследовать крокодила, когда камни перестали стучать по его твердой коже, мне показалось, что крокодил улыбнулся. Наверное, он увидел берег реки и понял, что теперь спасен. Наверное, он обрадовался, что на всем его длинном пути не встретился ни один настоящий охотник. А мы… Ведь он понимал, что наши палки и камни не опасны. Вот он и смеялся над нами… Мы все уже издали наблюдали, как крокодил спустился с горки, и нам даже показалось, что он ускорил шаги, чтобы скорее погрузиться в воду.

   "Река - это крепость крокодила! - сказала бабушка моих друзей, когда мы рассказали ей эту историю. - На земле он всего боится. А в воде он хозяин!"
   - Скоро этим "хозяевам" во всей Африке придет конец! - воскликнул Усман. - Там, где начинают строить плотины и электростанции, крокодилы жить не могут. И крокодилы убираются оттуда вместе с колонизаторами! У нас в стране, и в Гвинейской республике, и в республике Гане крокодилы переселяются из тех рек, на которых выстроены плотины. Они могут жить только там, где тишина, где мертвое царство… А когда в стране власть берет в свои руки народ, мертвое царство кончается!
   Знаешь, Нана, когда ты приедешь к себе в Анголу, там больше не будет ни одного крокодила! Они останутся только в сказках. Ваши реки станут работать для вас, они будут вертеть большие турбины электростанций, во всех городах зажжется электрический свет. И все ангольские дети будут учиться в школе, а вечером в домах будет гореть электричество, а не светильники с пальмовым маслом… Это все обязательно будет! - засмеялся высокий Усман и поднял Нану к самому потолку. - А крокодилов, так же как колонизаторов, будут показывать в зоопарке или в зоологическом музее…
   - Правда? - спрашивает Нана.
   - Ну, конечно! - отвечает мама и улыбается. - Раз Усман говорит, значит правда! А еще потому, что мы все этого хотим.
   - Чего мы хотим? - спрашивает Нана. - Чтобы крокодилов показывали в зоопарке? Или колонизаторов?
   - И тех и других! - весело отвечает Усман. - Если бы меня спросили, как лучше всего изобразить колонизатора, я предложил бы изобразить его в виде крокодила! Жадный, злой, ленивый, хитрый!.. А если вытащить из воды, закрывает глаза и улыбается. Делает вид, что тихий…
   - А когда мы поедем домой? - спрашивает Нана.
   - Когда я окончу университет, когда наша родина будет свободна, - отвечает мама.
   - Тогда мы все вместе поедем выгонять крокодилов! Мы их выгоним, и можно будет купаться в какой угодно реке! - Нана хлопает в ладоши и прыгает по комнате.
   - И всем детям можно будет учиться в какой угодно школе! - добавляет Усман.

Глава X

СНЕГ

 
   В это утро Нану разбудил голос Оли.
   - Нана! Вставай скорее! - Оля стягивала одеяло с Наны и шептала: - Скорее вставай! Все спят еще, а ты вставай… Идет снег!
   Нана села на постели. Прямо перед ней было большое окно, и она увидела там, в саду, летящие по воздуху белые пушинки. Как будто кто-то высоко-высоко, в облаках, ощипывал белых птиц… Много, много белых птиц…
   Нана вскочила, быстро всунула ноги в тапочки и бросилась к окну.
   Если бы, она не видела рядом с собой Олю, если бы кругом не спали другие девочки, если бы Нана не знала, что она сегодня, как обычно, проснулась в спальне интерната, она ни за что бы не поверила, что перед ней тот же самый сад…
   Столько раз она смотрела на эти тонкие деревья с белыми стволами, так не похожие на пальмы, на баобабы, на другие деревья Африки… Осенью на них трепетали желтые шуршащие листья. Потом листья облетели и лежали на земле золотистым ковром. Потом пошли дожди, и листья потемнели. А теперь… Что случилось с садом теперь?
   Сад стал белым. Не видно было листьев! Не видно было пожелтевшей травы. Все было белое. Когда-то, когда Нана была у бабушки Нандунду, она видела, как сушился на солнце собранный хлопок. Вся земля была устлана мягким белым пухом. Но он не был таким блестящим, таким ослепительно белым, как этот пух, лежащий в саду.
   Сейчас, прижавшись лбом к стеклу, Нана могла рассмотреть каждую отдельную летящую снежинку. Нана увидела, что все они похожи на звездочки. Вот одна приклеилась к стеклу. Вот вторая пролетела совсем близко и исчезла где-то внизу. Вот промелькнули две вместе, как будто держались за руки. Снежинок было так много, что никто не мог бы их сосчитать, даже если бы учился всю жизнь!
   Нана вспомнила, как там, дома, в Африке, с деревьев осыпались цветы. Лиловые, красные, розовые… Белых не было.
   Под высокими деревьями, которые цвели во всех садиках и на всех улицах, ветер собирал опавшие цветы в большие кучи. Дети валялись на них, лепестки цветов были мягкие и душистые…

   - А на снегу можно лежать? - спросила Нана, восторженно глядя на Олю. - Можно его брать в руки? Он очень холодный?
   - В руки брать можно, - рассудительно сказала Оля. - Можно лепить из него снежки и бросать в мальчишек. А лежать на снегу нельзя. Можно простудиться!
   Другие девочки уже просыпались и, увидев, как светло в комнате, удивленно вытягивали шеи и заглядывали в окна.
   - Снег! Снег выпал! - раздавались радостные голоса. Наташа с растрепавшимися во время сна косами выскочила из-под одеяла и босиком побежала к окну.
   - Первый снег! Первый снег! - И она затанцевала, запрыгала, шлепая босыми ногами по полу.
   - Ну вот, Нана, наконец, дождалась первого снега! - раздался голос Анны Ивановны. - А кто тут у нас босиком прыгает? Ну-ка, быстрее одевайтесь!
   А Нана никак не могла оторваться от окошка. Она все смотрела и смотрела на волшебные белые звездочки, летящие за окном. Она все смотрела и смотрела, как снежинки садятся одна за другой на широкий подоконник, на землю, на крышу маленького домика, стоящего в саду, на ветки деревьев, на зеленые растопыренные лапы елок. Уже скрылась под снегом спортивная площадка, скрылись клумбы, на которых осенью были такие красивые цветы. Не видно было дорожек, протоптанных ребятами между деревьев. Не видно было серого асфальта, идущего вдоль всего интерната.
   - Вот видишь, какая у нас красивая зима! - ласково сказала Анна Ивановна, положив руки на плечи Наны. - У вас в Африке в это время идут дожди, цветут деревья, созревают фрукты… А у нас земля отдыхает, накрывшись белым одеялом. Маленькие африканцы скачут по горячему песку, а маленькие москвичи - по снегу. Маленькие африканцы купаются в океане, а маленькие москвичи бегают на лыжах и на коньках, катаются с горки на санках. Видишь, Нана, какая у нас красивая зима?..
   - Очень красивая, - задумчиво проговорила Нана. - А у нас в Анголе тоже очень красиво…
   - Каждая страна красива по-своему, - сказала Анна Ивановна. - И каждому человеку кажется, что его родина - самая красивая страна на свете. Потому что каждый человек любит свою родину… И работает для того, чтобы его родная страна стала еще красивее. А подумай только, сколько на нашей земле разных стран и разных народов… Какая красивая наша земля! На Северном полюсе - голубые льды и белый снег. Тундра, поросшая зеленым мхом и чудесными цветами. Северные леса с колючими елочками, с белоногими березками. А дальше цветущие сады, поля, синие реки, голубые озера. А еще дальше - золотой песок пустыни, безбрежные просторы океана… И африканские леса со сказочными деревьями, с волшебными бабочками, с могучими водопадами, со слонами, антилопами и разноцветными птицами…
   Анна Ивановна замолчала на минутку, как будто разглядывая всю огромную, прекрасную землю, а потом мечтательно продолжала:
   - Так прекрасна вся наша природа! И так прекрасны люди, живущие на земле. Люди, которые хотят жить в мире и трудиться на благо всего человечества… Но есть на земле и другие люди, которым дорога не родина, не счастье людей, а… деньги. Эти люди ради того, чтобы все больше и больше было у них денег, готовы уничтожить других людей и всю красоту нашей земли. Есть такие люди… Они не хотят, чтобы из Африки уходили колонизаторы. Они не хотят, чтобы родина Наны была свободна. Они не хотят, чтобы все дети учились, чтобы все люди были счастливы. Есть еще такие люди! Они есть в разных странах. И в Африке тоже. Это они убили Патриса Лумумбу. Это они стреляют в своих братьев…
   Нана широко открытыми глазами смотрела на снежинки, летящие за окном, и думала: "А может быть, папа такой? Ведь он не захотел спрятать маминого брата, дядю Марселу…"
 
   …Нана очень хорошо помнила то утро. Папа вошел в комнату бабушки Жозефы и увидел лежащего на постели дядю Марселу. Нана только что принесла ему газету, и он читал ее. Голова его была забинтована белой повязкой. С правой стороны просочилась кровь… Но папа сказал ему:
   - Убирайся из моего дома! Мне тут революционеры не нужны…
   Дядя Марселу с трудом поднялся. Лицо его стало серым. Голос дрожал:
   - Значит, товарищи сказали мне правду? В доме моей сестры я не найду помощи?
   - Уходи сейчас же! - повторил папа. - Сию же минуту! Это мой дом! И в моем доме для тебя и твоих товарищей нет места! Я вовсе не желаю из-за тебя лишиться работы или попасть в тюрьму. Уходи!
   Бабушка Жозефа, опустив голову, молча стояла около двери.

   - Запомни сегодняшний день, Антониу! - глухим голосом сказал дядя Марселу. - Запомни день 4 февраля. Запомни! Сегодня ночью мы попробовали освободить наших братьев, томящихся в тюрьмах… И если бы нас было больше, а таких, как ты, меньше, мы победили бы. Но запомни, Антониу! Сегодняшний день станет великим днем для нашей страны. Потому что, если даже убьют всех нас, восставших сегодня, весь народ Анголы убить нельзя! Сегодняшний день будет началом твоего конца, Антониу! И твоих хозяев!.. Запомни это!
   Дядя Марселу сделал шаг к двери и пошатнулся. Он упал, и никто не поддержал его…
   - Пусть остается до ночи… - тихо сказал папа, глядя на лежащего на полу дядю Марселу. - Не могу же я сам вытаскивать его на улицу. Приведи его в чувство… Сделай ему перевязку… - Тут папа сжал кулаки и страшным шепотом просвистел в лицо бабушке Жозефе: - Делай с ним что хочешь… А ночью пусть он убирается отсюда! - И папа вышел из комнаты, хлопнув дверью…
   … - Но таких людей на свете гораздо меньше, чем тех, кто хочет мира и свободы! - продолжала Анна Ивановна.
   И Нана, тряхнув головой, взглянула ей в лицо.
   - Мы сумеем сохранить нашу прекрасную землю! Мы сбережем для детей всего мира и белый снег, и красные земли Африки, и белые березки, и пальмы, и елочки, и бананы… И настанет такое время, когда мы сможем поехать в гости к тебе, Нана. В твою родную Анголу. И вместе с ангольскими детьми наши дети пойдут на берег Атлантического океана собирать ракушки. И будут пить молоко из кокосовых орехов, и собирать африканские цветы, и плести из них венки. Правда, Нана?
   И Нана весело кивнула головой.
   А за окном все летели и летели белые, чистые снежинки, и сад вокруг интерната становился все красивее.

Глава XI

НАНА РАССКАЗЫВАЕТ СКАЗКУ

 
   В раздевалке, около батарей центрального отопления, сушатся валенки и варежки после прогулок на лыжах.
   Теперь Нана хорошо знает, что такое валенки. В первый раз она не могла в них и шага ступить: ноги не поднимались. А сегодня в теплых валенках она пробежала на лыжах от дома до забора, а потом от забора до дома. И не падала, зарываясь в снег носом, как на прошлой неделе!
   Теперь Нана не боится, когда снежинки садятся на ее лицо. В первый раз, когда большая снежинка села ей на нос, Нана испугалась: а вдруг снежинка так и останется на носу!.. Боялась рукой смахнуть снежинку, боялась пошевелиться. Только, скосив глаза, смотрела на кончик своего носа. А снежинка взяла и пропала куда-то…
   - Где она? - удивленно спросила Нана.
   - Она растаяла! Ведь нос у тебя теплый! А снежинка холодная. Вот она взяла и растаяла! - засмеялась Анна Ивановна. - Бедная снежинка! Летела, летела. Так далеко было до земли от облака. Она хотела сесть рядом со своими сестричками, куда-нибудь на полянку в лесу, и остаться здесь до весны. А ветер подул и посадил эту снежинку прямо тебе на нос! Она, бедная, и растаяла! Видишь, сейчас на мою руку тоже сядет снежинка…