Немцов Владимир. Семь цветов радуги

   - Как ты сказала?
   - Авокадо. Это такой плод, похожий... - Ольга задумалась. - Ни на что он не похожий, - рассмеялась она. - Это вроде сливочного масла, его даже на хлеб намазывают. А вот это ты видишь?
   Ольга привстала и указала на кустик с серебряными листьями. Стеша осторожно дотронулась до одного из них.
   - Я тебе раньше ничего об этом чуде не говорила, - от нежности к своему любимцу, ласково прищурив глаза, продолжала Ольга. - Скоро здесь появятся очень вкусные цветы.
   - Цветы?
   - Вот именно. Они будут похожи на сбитые сливки: сладкие и ароматные. А называется такое растение "фейхоа". Потом сливки превратятся в плоды, похожие на огурцы. Внутри мякоть с запахом земляники.
   - Поедим, значит? - прищелкнула языком Стеша.
   - Если будешь в это верить и аккуратно относиться к своим обязанностям. Ольга взглядом указала на брошенное ведро. Заметив снова какой-то непорядок, она быстрыми шагами направилась к кустам, где прятался Бабкин, но Стеша вовремя ее остановила.
   - Куда ты, Оленька? - стараясь не показать своего беспокойства, быстро спросила она.
   - Да вот за тебя все приходится делать, - сердито проговорила Ольга. Красные лампы опять не передвинула?
   - Сейчас, сейчас... - Стеша перепрыгнула через грядку и, подбежав к стене, стала дрожащими руками распутывать шнуры, идущие сквозь скобки в известняке. Пальцы ее не слушались.
   - Да что с тобой? - спросила Ольга, заметив, что шнуры безнадежно затягиваются в узел. - Помочь?
   Она хотела снова пройти к стене, но Стеша отчаянно закричала:
   - Стой!.. Змея!
   Ольга отскочила на дорожку.
   - Где? Где? - побледневшими губами спрашивала она.
   Но хитрая Антошечкина уже расправилась со шнурами и, подтянув лампы поближе к стене, сказала:
   - Вот там, шмыгнула в кусты. - Она подошла к Ольге и успокаивающе заметила: - Наверное, уж... Или мне просто почудилось...
   Ольга все еще беспокойно осматривалась. Стыдно признаться, но даже ужей она боялась. Чтобы успокоиться, девушка вынула из кармашка фартука гребенку и стала расчесывать волосы.
   - Если ты меня еще раз так напугаешь, не жить тебе на свете!
   Она улыбнулась и, встряхнув головой, сильным движением откинула волосы назад.
   - Да я больше тебя страху натерпелась. Аж сердце трепыхается, - искренне созналась Стеша. - Вот послушай, - она приложила Ольгину руку к своей груди.
   Обняв подругу за плечи, Ольга подняла голову и ясными большими глазами смотрела на молочно-белые светящиеся трубки.
   - Вот кажется мне, Стеша, - говорила она своим тихим, глуховатым голосом, словно стараясь до самой души, проникновенно и радостно, поведать подруге о своих мечтах, - вижу я эти чудесные лампы, что сделали для нас ученые, вижу я их не здесь, в нашей маленькой теплице, а над полями. Пусть будет вечный день на полях. Пусть в месяц вырастут и созреют невиданные хлеба, чтобы снова через месяц дать урожай новых злаков и овощей... Представь себе, - мечтательно продолжала она: - за одно лето колхоз даже в наших краях будет снимать четыре-пять урожаев. Он станет в пять раз богаче...
   - Не знаю, - помолчав, сказала Ольга, - но я думаю, что это будет возможно, когда мы получим совсем дешевую электроэнергию и наши изобретатели сделают вот такие, еще более светлые лампы, но во много раз экономичнее. Тогда мы будем выводить новые сорта растений для вечного дня.
   - Что-то уж больно чудно, - простодушно заметила Стеша. - Эдак и спать не придется.
   - Не бойся, у тебя твой сон не отберут. Наоборот, тогда и для отдыха и для сна будет куда больше времени... Вот смотри, - Ольга подвела подругу к одной из грядок. - Видишь кустики ветвистой пшеницы? У них уже высокие колосья. А посеяла я эти зернышки... - Ольга раскрыла тетрадку и заглянула в записи, только месяц тому назад. За полтора месяца можно посеять, вырастить и собрать хлеб. Правда, это особый сорт. Ученые говорят, что такая пшеница может дать до ста пятидесяти центнеров с гектара... Смотри, сколько у нее колосьев. И какие...
   Ольга не успела договорить.
   Из потолка вдруг выскочил тяжелый крюк, к которому была прикреплена проволока для плетей вьющегося винограда. Он ударился обо что-то мягкое и затем шлепнулся в воду.
   Шульгина бросилась к месту аварии.
   Там стоял московский техник и, растерянно улыбаясь, потирал ушибленное плечо.
   Как потом он рассказывал своему товарищу, дело произошло таким образом. Услышав о ветвистой пшенице, о которой Бабкин много читал, он хотел хоть краем глаза посмотреть на нее. Пытаясь вылезть из канавы, Тимофей схватился за проволоку. Видимо, крюк неплотно держался в известняке и вылетел.
   ...Бабкин пытался согнать некстати прилепившуюся к губам улыбку, но это было не так-то легко. Что он мог сказать Ольге?
   Стеша хотела все объяснить, но, увидев гневное лицо Шульгиной, смешалась и закрыла лицо руками.
   - Антошечкина! Проводи, пожалуйста, товарища, - сухо приказала Ольга. Он, наверное, не найдет выхода.
   Она резко повернулась и через секунду скрылась в тоннеле.
   ГЛАВА 12
   РАЗГОВОР ПО ДУШАМ
   ...словом
   механика
   и никакого волшебства.
   В. Маяковский
   Вода хлюпала в сапоге. Известковая пыль сразу прилипла к мокрой коже. Бабкин шел, опустив голову, и наблюдал, как мелькают перед глазами два сапога, белый и черный. Он с трудом узнавал их. Куда и зачем несут они незадачливого парня? Не все ли равно...
   Все его попытки объясниться с Ольгой ни к чему не привели. Рассерженная девушка даже не взглянула на него.
   Стеша готова была утопить любопытного техника в канаве. Она ничего не хотела слушать. Никаких извинений, никаких утешений, только пусть он скорее убирается отсюда.
   Бабкин ушел молча, с достоинством. Стеша все еще плакала. Тимофею казалось, что и сейчас доносится до него ее детское всхлипывание.
   Кругом, куда ни повернешься, поля. Тонкие деревца окружают их зеленым забором. Всюду люди, у всех свое дело: кто окучивает картошку, кто полет огороды.
   Мелькают светлые платья на поле. Казалось, что это ожили ромашки и васильки, побежали по траве, и вот колышутся они уже на другом месте.
   Песня, спокойная и радостная, прилетела с поля. Ветер принес ее сюда на дорогу и снова помчал дальше, Пусть слушают те, кто остался в деревне.
   Не хотелось Бабкину возвращаться в Девичью поляну. Никого там нет, старики да ребята малые. Все на полях. Только вот он, парень из Московского института, - один он бездельничает, бредет по дороге и вздыхает.
   Шел он среди полей и видел маленькие опытных участки. Они казались ему клетками шахматной доски. "Ольгины выдумки", - подумал он, останавливаясь около одной из клеток. Перед ним расстилалось небольшое поле с пышными букетами бледно-розовых цветов. Они росли на кустах с тонкими красными ветками. Пчелы тяжело взлетали над цветами, словно перегруженные самолеты.
   В первый момент Бабкин не узнал этого растения. Оказалось - гречиха, та, которую он привык видеть низкорослой, с чахлыми цветочками на тонких, как бы проволочных, стебельках.
   А вот и ветвистая пшеница. "Может быть, Ольга пробует вывести и здесь какой-нибудь новый сорт? - подумал Тимофей, считая колосья на одном из стеблей. - Зачем же возиться с этим растением на маленьких участках, если сейчас ветвистой пшеницей засеваются целые поля? Однако Ольга пробует, ей мало того, что сделали академики..."
   Вечная неудовлетворенность. Поиски нового... Мало ей, мало! Все нужно: и вода из-под земли, и гречиха, и диковинная ягода, и даже редкостные тропические цветы на окнах. "А кто она, Ольга Шульгина? - размышлял Тимофей. Кончила техникум, так же как и я. Сейчас заведует агролабораторией, учится заочно в Тимирязевской сельскохозяйственной академии. Все! Что ж тут особенного?"
   Одного только не мог себе представить Бабкин. Как это могло случиться, что его ровесница-комсомолка, которая, наверное, и в Москве-то никогда не была и не знает, что такое настоящая работа в научном институте, вдруг организовывает в Девичьей поляне необыкновенную лабораторию, становится ее начальником и делает такие опыты, которые, наверно, заинтересуют серьезных и уважаемых специалистов? "Кто для нее Бабкин? - невесело думал он о себе. - Просто мальчишка научившийся обращаться с горячим паяльником. Он не прижжет себе пальцев, но и не выдумает пороха. Пусть этот техник умеет соединять по схеме проводнички, его научили, как проверять радиостанцию. Вот и все".
   И, наверное, впервые за свою жизнь Бабкин по-настоящему, почувствовал что-то вроде зависти. Как ни странно, но он был этому рад. Тимофей не мог разобраться, хорошо ли это или плохо, но он все-таки завидовал Ольге. Нет, конечно, не потому, что она была начальником лаборатории, а он, Бабкин, нет. Он понял, что слишком рано пришло к нему спокойствие и удовлетворенность. Ольга все переделывает, ищет, ошибается, мучается, не спит ночей и опять начинает все заново. Это только внешне она спокойна, так же как он, Бабкин, а характер у нее совсем другой.
   "Так чему же я завидую? - спрашивал сам себя Тимофей в мучительном недоумении. - Характеру Шульгиной? Странно, но это именно так, потому что больше завидовать нечему. Все так же доступно и мне, как и ей. Кто же мешает технику Бабкину изобретать или работать совсем по-новому, как передовые люди на заводах или здесь в колхозе та же Ольга и ее товарищи?" Он вспомнил девочек на школьном мичуринском участке - синеглазую Капку, разводившую гусениц дубового шелкопряда. Всюду опыты, всюду поиски!
   Навстречу Тимофею плыли зеленые горы: это были высокие возы сена. Вихрастый мальчуган с гордостью восседал на возу и снисходительно смотрел сверху вниз на городского парня. Бабкин стал на обочине, пропустил мимо себя возы и снова зашагал по дороге. Его невольно тянуло на кукурузное поле, где работал Ванюша Буровлев.
   Издалека Тимофей заметил его коричневый костюм. Бабкину захотелось извиниться перед парнем за свою горячность.
   Молодые колхозники проворно орудовали тяпками, заканчивая обработку оставшегося участка, где уже прошел культиватор. Куда девалась ленивая размеренность движении, которую Бабкин наблюдал у многих из них до "ночной операции" Стешиных девчат.
   Стеша была уже в поле на противоположной стороне дороги. Вместе со своими подругами она продолжала прополку кок-сагыза.
   Не слышно ни песен, ни звонкого девичьего смеха. Чувствовалась какая-то скованность и неловкость. Парни были обижены на девчат, а те, в свою очередь, хранили терпеливое молчание. Они боялись, смехом ли, песней, показать свое торжество. Эдак навсегда обидишь ребят... А они все-таки хорошие, хоть и с ленцой иногда...
   Мимо Бабкина трое девчат везли бочку с водой. Тимофей заметил коренастую девушку с широкими, как у молотобойца, плечами. Идет она позади бочки и вместо того, чтобы подталкивать ее, только держится за тележку - делает вид, будто ей тоже тяжело.
   Бабкин несколько раз встречал эту девчонку и на поле и в деревне. Это Нинка Лукьяничева. Она, как рассказывала Стеша, буквально шагу лишнего не ступит. Думает только о женихах и нарядах. О ней всегда с неприязнью говорили подруги. Тимофей смотрел вслед удаляющимся девчатам. "А я что? - невольно подумал он. - Тоже иду вслед за колхозной повозкой и делаю вид, что очень хочу помогать комсомольцам..."
   - Товарищ Буровлев, - решительно обратился к нему Тимофей, пробравшись сквозь широкие кукурузные листья. - Я оторву вас от работы только на три минуты.
   Парень разогнул спину и хмуро взглянул на Бабкина.
   - Чего еще? Антошечкина с белым флагом прислала? Некогда мне с вами разговоры разговаривать.
   - При чем тут Антошечкина? Я от себя к вам обращаюсь.
   - У нас начальство принимает только по воскресеньям! - со смехом крикнул парень в красной майке. - Ивану Спиридоновичу некогда.
   - Возьми, москвич, тяпку, для здоровья полезно!
   - Нечего девчатами попрекать. Поработал бы с ваше.
   - Смешки только строить, нет бы дождь послать!
   - Чего вы, ребята! Он же не бог.
   - А не бог, пусть берет тяпку.
   - За этим я и пришел, - спокойно сказал Бабкин. - И если вы не возражаете, то с удовольствием поработаю.
   - Ай да москвич, шустрый!
   - Ванюшка, дай ему "орудие производства".
   - Да что вы, ребята, он у нас все стебли порежет.
   Тимофей не стал дожидаться разрешения. Он схватил лежащую у дороги мотыгу и быстрыми, уверенными движениями начал рыхлить землю. Недаром Бабкин еще вчера практиковался на Стешином огороде. Он не позволит смеяться над собой.
   * * * * * * * * * *
   Только к вечеру Тимофей ушел с кукурузного поля. Все тело ныло от усталости, как после лыжной прогулки. Болели спина, руки, прорвавшиеся водяные мозоли на ладонях, но что все это значит в сравнении с чувством огромной радости, которую сейчас испытывал Тимофей.
   Он доказал ребятам, что умеет обращаться не только с паяльником. Если нужно, он будет работать как рядовой колхозник на поле.
   Занятый своими думами, Тимофей не заметил, как подошел к пастбищу. Недалеко от него темнело вспаханное поле. На узкой зеленой полоске вырисовывался силуэт гусеничного трактора.
   Бабкин хотел повернуть обратно. Он избегал встречи с Тетеркиным. Ему казалось, что около любого трактора он встретит насмешливого изобретателя. Однако малодушие не было отличительным свойством характера Тимофея. Бабкин понял, что если он повернет назад, значит, ему на все наплевать. Значит, только для своего спокойствия он не хочет видеть Тетеркина? Нет, с этим примириться нельзя!
   Еще увереннее зашагал Бабкин по краю поля. Сейчас, если он встретит здесь механика, то выскажет все, что он о нем думает. Довольно играть в прятки!
   Он подошел к трактору. Белогубая корова тянулась к пучку травы, застрявшему в гусенице, и косила глазом на незнакомого человека.
   Опять этот одинокий трактор. Где же его хозяин? Из-за машины вышел младший Тетеркин, снял свою широкую шляпу и вопросительно посмотрел на Бабкина.
   - Здравствуйте, - не скрывая своего удивления, приветствовал он московского техника. - Вы кого-нибудь ищете?
   - Мне твой брат нужен.
   - Он только что ушел, - с сожалением сказал пастушок. - На шестом поле с машиной что-то случилось, вот его и вызвали. Хорошо, я близко со своим радио был.
   Сергей любовно посмотрел на блестящую коробку радиостанции и, помолчав, спросил:
   - А зачем он вам, Кузьма-то?
   Бабкин помедлил с ответом, затем достал из кармана зелененькую книжечку, которую уже однажды предлагал механику.
   - Я хотел передать вот эту инструкцию твоему брату. Тут есть описание некоторых новых деталей автоматики.
   Младший Тетеркин задумался. Густые брови совсем опустились ему на глаза.
   После недолгого молчания он поднял голову и прямо посмотрел Тимофею в лицо:
   - Значит, вы про это дело хорошо понимаете?
   - Разбираюсь, - лаконично ответил Бабкин.
   - В комсомоле состоите? - продолжал допрашивать его Сергей. Его лицо было очень серьезным и напряженным, будто он решал какую-то сложную задачу.
   - Да вот уже почти четыре года, - скромно, но с заметной гордостью ответил Тимофей.
   - Покажите билет... пожалуйста.
   - Ты что же, мне не веришь? - удивился Бабкин.
   - Нет, - смутился подросток, - я просто хотел поглядеть, какие билеты у вас в Москве.
   - Как и везде. Разве не знаешь этого? Ну ладно, можешь посмотреть.
   Бабкин расстегнул пуговку на гимнастерке, затем на внутреннем кармане и вытащил серую книжечку, заботливо спрятанную в прозрачный пакетик, склеенный из целлулоида.
   - Видишь, как надо хранить билет, - назидательно заметил он. - В воду попадешь, и то не промокнет.
   Он сказал это, вспомнив свое купание под фонтаном. Пастушок с любопытством раскрыл комсомольский билет, посмотрел и со вздохом протянул назад Бабкину:
   - У меня такого еще нету. Райком утвердит, тогда получу.
   Он с завистью глядел, как техник прячет билет. Бабкин застегнул пуговицу и с вопросительной улыбкой взглянул на подростка.
   - Может, присядете? - предложил Сергей. - Разговор есть. Да нет, не здесь, - воскликнул он, увидев, что гость опускается на землю. - Тут жара, в холодок давайте.
   Он повел Бабкина в тень от трактора. Откуда-то вышмыгнул босоногий Никитка. Он заморгал любопытными глазенками и молча уставился на Бабкина.
   - Смотри! - чуть прикрикнул на него "начальник", и тот мигом пустился за черной коровой, которая залезла на пашню.
   Когда техник сел, Сергей тоже задумчиво опустился на траву, вынул из кармана тоненький хвостик морковки, надкусил ее, но, взглянув на гостя, конфузливо отбросил.
   - Как вы считаете, может ли человек по-настоящему что-нибудь сделать один? - спросил Сергей. - Чтобы ему никто, никто... ну, ни единый друг не помогал? Сергей зажмурил глаза и потряс головой.
   - А он что, на необитаемом острове живет?
   - Да нет, кругом людей сколько угодно.
   - Может, нехорошие это люди? - шутливо спросил Тимофей. - Или, наверное, живет этот человек за границей и боится, что его ограбят, если он расскажет о своем деле?
   - Опять не так. Люди кругом свои, советские.
   - Так, может быть, человек он нехороший?
   Сергей помолчал, затем вздохнул:
   - Нет, он... очень хороший... Даже комсомолец, как и вы.
   - Тогда он просто ошибается. С ним надо поговорить, и все, - сказал Бабкин, а сам подумал: "И все! Как это просто у тебя получается, товарищ Бабкин. Что ж ты с ним никак не договоришься?"
   Сергей щипал травинки и раскладывал их на крышке радиостанции.
   - Вчера на бюро комсомольское вызывали... - продолжал он.
   - Кого? Тебя?
   - Зачем меня? Его вызывали.
   - Это кого же, его? - Тимофея удивляло нежелание Сергея назвать своего брата.
   - Того человека, - уклончиво ответил младший Тетеркин, - который ошибается, как вы сказали.
   - Ну и что же он?
   Пастушок с досадой смахнул с крышки травинки.
   - Молчит и ничего не рассказывает.
   - А может быть, ему и сказать нечего?
   - Ну, это вы зря! - с обидой заметил Сергей. - Может, этот комсомолец самый что ни на есть лучший изобретатель. Может, и в Москве таких не очень много...
   - Хватает, - недовольно сказал Бабкин, подумав, что таких изобретателей, как Тетеркин, у них в институте по десять в каждой лаборатории.
   - Читал я, что у вас в Москве есть такие люди, которые работают сразу на трех станках, - сказал Сергей, не обращая внимания на замечание Тимофея. Правда, такие есть?
   - Многостаночники? Сколько угодно. На каждом заводе. И работают они не только на трех станках, а и на пяти, даже больше. Есть такие заводы, где в цехе целая уйма станков, а обслуживают их только три человека. Все делает автоматика.
   - А у нас нет таких людей. И машин тоже нету, - с обидой проговорил Сергей. - Вот, к примеру, трактор - тоже станок, только обрабатывает он не железо или там сталь какую-нибудь, а землю, - убедительно доказывал он. - Но почему нельзя на этих трех станках работать одному человеку? Почему на тракторе, скажем, когда пашут, должны работать двое, а то и трое?
   - Так, значит, ваш изобретатель хочет, чтобы не на одном тракторе работали три человека, а на трех машинах один? - спросил Тимофей.
   - Ага! Как многостаночники.
   Бабкин задумался: "Вот тебе и пастушок! "Тракторист-многостаночник". Как это странно звучит. Но ведь идея правильная. Колхозное хозяйство - это комбинат. В нем заводы и цехи. Почему же в цехе, обрабатывающем землю, где используются движущиеся станки - тракторы, не провести такую автоматизацию, чтобы сократить число занятых в цехе людей? Почему начальник цеха Тетеркин не может заниматься этими делами?"
   Пастушок привстал, посмотрел из-за трактора на дорогу. Не идет ли там Кузьма? Нет, пока никого не видно. "Ну ладно, будь что будет, - решил Сергей. - Почему не довериться московскому комсомольцу?"
   Младший Тетеркин с самой первой встречи почувствовал симпатию к Бабкину. Ему все нравилось в нем: и солидная, важная походка, и спокойный, чуть с хрипотцой разговор, и его почти военная форма. В этом отношении Сергей не понимал своего брата, носившего в праздничные дни костюм, шляпу и пестрые галстуки, такие же, как у товарища, который приехал с Бабкиным.
   "Вот настоящий парень, - думал пастушок, глядя на техника. - Научная голова... Хороший бы из него пастух вышел", - неожиданно заключил он. Сергей имел особое мнение о значительности своей профессии. Впрочем, сейчас ему нужна была научная консультация совсем по другому вопросу.
   - Вы, может, знаете, кто такой трактор выдумал? - спросил он.
   - Который без тракториста работает? - рассмеялся Бабкин. - Нигде не читал. Обыкновенный трактор изобрел русский изобретатель, сын крепостного крестьянина Блинов, а вот такой, автоматический, ни в каких книгах не описан.
   - Ну, значит, пропишут еще, - убежденно сказал Сергей.
   - Определенно, - согласился Бабкин. Пастушок встал, прошелся по траве, чтобы размять занемевшие ноги, и остановился около Тимофея.
   - Кузьма Тетеркин - мой брат, - сказал он, высоко подняв голову. - Вот про кого пропишут в газетах. Он один будет работать на трех тракторах. А новых трактористок - Нюшку Самохвалову и Ленку Петушкову - обратно в полеводческую бригаду отправят, - добавил Сергей с явным торжеством.
   Молодые трактористки, которых выучил Кузьма, часто подшучивали над пастушком. Он хотел получить еще одну специальность - стать трактористом, но Кузьма наотрез отказывал ему в этом. видимо считая для себя неудобным начальствовать над братом. В присутствии девушек он говорил, что Сережка еще очень мал для такого серьезного дела. Новоиспеченные трактористки важничали и даже не подпускали пастушка к машинам.
   - Вот только у Кузьмы ничего не получается, - с грустью признался пастушок, представив себе, что и Нюшка Самохвалова и Ленка Петушкова долго еще будут задаваться, - без них не обойдешься. - Может, посмотрите, а? - с надеждой в голосе спросил он Бабкина.
   - Кузьма узнает, не уйти мне живым, - пытался отшутиться Тимофей.
   - Нет, он у нас добрый. Никогда не дерется! - по-мальчишески наивно возразил младший брат, вспоминая, что за все свои проделки он так ,и не был в ответе перед Кузьмой.
   Тимофей встал и похлопал рукой по радиатору.
   - Ну, показывай своего больного.
   Сергей обрадованно вскочил на подножку, открыл дверцу кабины и, забравшись внутрь, крикнул:
   - Идите сюда! Тут у него вся механика.
   Прежде всего, Бабкин увидел закрытую металлическую коробку, укрепленную посредине кабины между рычагами переключения гусениц. Из кожуха аппарата высовывались двигающиеся тяжи, хомутиками скрепленные с рычагами и с другими органами управления машины. Опытный глаз техника сразу заметил, что все это устройство легко снимается, а в случае нужды может и просто выключаться, стоит только ослабить барашки на хомутиках.
   Младший Тетеркин повернул ручки запоров на кожухе и снял его.
   - Смотрите все как есть.
   Тимофей увидел знакомые детали: реле, соленоиды с втягивающимися сердечниками, храповые колесики, электрический счетчик оборотов, В большинстве случаев все эти детали были самодельными.
   "А монтажик так себе", - решил Бабкин, заметив плохо зачищенные провода, большие тусклые капли олова на их концах, небрежное расположение мелких деталей.
   Он невольно поправил проводничок, изогнутый не под прямым углом, как этого требует настоящий, "художественный монтаж".
   - Если нам надо пропахать поле длиною в пятьсот метров, то вот здесь сбоку ставится ручка на цифру пятьсот, - объяснял Сергей. - Счетчик оборотом считает эти метры. Вот здесь счетчик, - показал он пальцем. - Как дойдет трактор до конца поля, счетчик включит обыкновенное реле, и тогда вот эта железная палка потянет за рычаг. Поворачивай, мол, вправо...
   - Понятно, - перебил его Бабкин. - А на другом конце поля - опять вправо. Так он и будет ходить вдоль борозды, пока не дойдет до центра поля.
   - Кузьма говорит, что и так можно сделать, но ему не это нужно.
   - Чего же он хочет?
   - Чтобы машина ходила, как челнок: взад-вперед. Он уже придумал, как у него будут два плуга прицепляться, один спереди, другой сзади. Но вот пока не получается, чтобы плуги не ходили по тому же месту, где они уже вспахали. Поворот этот небольшой не выходит.
   Бабкин задумался. "Задача сложная, надо заставить машину передвигаться в конце поля на ширину захвата плуга. Так сказать, придумать боковое смещение..."
   - Вы не подумайте, что мой брат уже все сделал, - перебил размышления Тимофея пастушок, - Он пока еще только пробует. Говорит, что все это нужно будет для электротракторов.
   - МТС их скоро получит?
   - А как же! Только вот межколхозную гидростанцию надо построить.
   Скрючившись в кабине и стараясь заглянуть со всех сторон в аппарат, Бабкин внимательно изучал автоматику к трактору, придуманную Тетеркиным. Теперь ему не казалось, что все это просто фокусы колхозного механика. Он видел, как оригинально разработаны способы переключения при поворотах. Он видел, как умные автоматические приспособления управляют всем сложным хозяйством движущейся машины.
   Все, как будто было предусмотрено, но только не удавалось изобретателю найти способ бокового смешения. Младший Тетеркин старался, как мог, разъяснить московскому технику причины неудачных испытаний трактора-автомата.
   Закрыв кожухом коробку с приборами, Тимофей сказал: