Немцов Владимир. Семь цветов радуги

   - Да, конечно, но, кроме этого, при такой механизации человек освобождается от тяжелого физического труда, - добавил Багрецов.
   - И мы хотим это сделать, - с улыбкой проговорил Васютин.
   - Здесь?
   - Именно здесь, Вадим Сергеевич. В колхозе "Путь к коммунизму".
   Неожиданно для себя Вадим заметил, что танцы давно уже прекратились. Музыка смолкла, парни и девушки, усевшись на бревнах, внимательно прислушивались к разговору Никифора Карповича с московским гостем.
   - Я говорил о том, что наш колхоз попал в особое положение, - продолжал Васютин, окидывая взглядом слушателей. - До войны это было настоящее налаженное хозяйство. Враги спалили почти все. Но вот они, - Васютин указал на молодежь, - вместе со стариками при огромных трудностях первых послевоенных лет стали заново строить колхозную жизнь. Мы должны были осваивать все запушенные земли, возводить дома, налаживать животноводство. Тогда мы только думали о механизации.
   - А как же сейчас? - сочувственно спросил Вадим. - Вы понимаете, что в нашем хозяйстве мало помогут мелкие усовершенствования. Что толку, если кто-нибудь из нас придумает лишний зуб к граблям?
   Среди слушателей прошелестел тихий смех.
   - В этом году в нашем районе опять с весны было мало дождей, - продолжал Васютин. - Но мы, конечно, выполним свои поставки государству. На трудодни тоже достаточно придется. Да разве только этого мы хотим? - взволнованно сказал он и, приподняв палку, стукнул ею о землю.
   - Мечтать вы любите? - Никифор Карпович неожиданно обратился к гостю.
   Вадим замялся. Ему почему-то было стыдно в этом признаться, так как в институте он слыл за неисправимого мечтателя и фантазера.
   - Разная бывает мечта, - задумчиво произнес Васютин. - Иные доходят до того, что самой большой мечтой для них оказывается пятнадцатипудовый боров, как у тетки Макарихи. Есть у нас такие мечтатели... А мечтать о большом, красивом каждый человек должен...
   Только сейчас Багрецов увидел Ольгу. Она сидела на конце бревна и о чем-то озабоченно шепталась со Стешей.
   - Никифор Карпович, - обратилась к Васютину Стеша. - Вот мы тут с Олей говорили о ваших словах, о мечте то есть. У меня она тоже есть. Может быть, маленькая и обыкновенная. - Стеша встала и, лукаво оглядела своих друзей. Мне иной раз кажется, что вот эти бревна, на которых мы сидим, эти кирпичи, указала она на них, - сами друг за другом складываются, а вот уже растет и растет наш клуб...
   - Нет, Стеша, - перебил ее Васютин, поняв шутку. - Так не бывает даже в мечтах. Ишь, чего захотела! Клуб, как ты знаешь, мы будем строить все-таки своими руками.
   - Ну хорошо, - согласилась Стеша. - Я так себе его представляю: высокий зал со сценой, бархатный занавес. Наш кружок здесь ставит оперы. А в другие дни в этом же зале мы учимся.
   - У нас ведь есть общие агрозоотехнические курсы. Все зимой учатся, заметил Васютин. - Кончишь их - получишь звание мастера сельского хозяйства первого разряда. Понимаешь? Мастера, Совсем как на заводе.
   - Нет, этого мне мало, - решительно сказала Стеша. - Пусть здесь будет академия.
   - Какая? - кто-то со смехом спросил из темноты.
   - Обыкновенная, сельскохозяйственная. Ну, не сама, а одно из ее отделений, - поправилась Стеша.
   - Вот так придумала!
   - А что? - запальчиво воскликнула Стеша. - Если у меня мечта есть высшее образование получить, а из колхоза уезжать не хочу, как тогда быть?
   - Будешь учиться заочно, как я, - отозвалась Ольга. - Твои мечтания, Стешенька, легко сбываются. А вот у меня, как перед глазами, проходит широкая река... Здесь, внизу, - она указала в темноту, - нет никакого оврага, он заполнен водой, и тянется эта река через наши поля далеко-далеко, до самых Выселок. От реки разбегутся во все стороны распределительные каналы. Заколосится ветвистая пшеница! При хорошем удобрении мы будем снимать с гектара не меньше чем сто центнеров. Но и это не все. Мы разведем новые культуры, сады, актинидию, виноградники...
   - А кок-сагыз забыла? - обиженно вставила Стеша. - И здесь нужны сто центнеров, никак не меньше.
   - Согласна, - подтвердила Ольга и, широко раскрыв большие глаза, задумчиво продолжала: - Иной раз голова кружится от этих мечтаний. - Она зажмурилась, как бы от солнца. - На реке поставим плотину, электростанцию, ее энергия позволит нам полностью электрифицировать все наше хозяйство... Я не могу себе даже представишь, что может дать нам вода. Мне иной раз так хочется бросить камешек с этого обрыва, чтобы услышать всплеск...
   Девушка подняла обточенную гальку, удивленно посмотрела на нее и бросила в темноту. Камень зашуршал по песку.
   - И если уж мечтать, Никифор Карпович, то именно об этом. О реке! решительно закончила Ольга. - Иногда мне кажется, что стоило бы повернуть Камышевку прямо к нам...
   - Ишь, куда хватила! - удивился кто-то.
   - Ничего необыкновенного в этом нет, - сказал Васютин. - Если нужно, все можно сделать. Конечно, такие вопросы не решаются с бухты-барахты. Надо учитывать не только интересы нашего колхоза, а общие, всего района...
   - Не горюй, Ольга, - послышался сочувственный голос. - Весной с этого обрыва будешь камни в пруд бросать.
   - Рыбу в нем разведем...
   - На лодках будем кататься, - мечтательно добавила Стеша.
   - Все будет, - поддержал своих друзей Васютин. - Если, конечно, хорошо потрудитесь. Запруду большую придется построить.
   - А оросительные каналы? - спросила Ольга.
   - На это дело воды не хватит. Ее надо искать в другом месте.
   - Как искать? - удивленно спросила Стеша.
   - Как золото ищут, - улыбнулся Васютин. Помолчав, он продолжал: - Не случайно, ребята, у нас с вами зашел разговор о больших мечтаниях. Мне кажется, что сейчас многим даже из нашей колхозной молодежи именно этого и не хватает... мечтательности. Не хватает думы о будущем во всем его размахе и широте. Я так думаю, что теперь слово "мечтатель" уже начинает приобретать другое значение. Советское государство показало, что для нас ничего нет невозможного, что каждая плодотворная фантазия становится действительностью... Поэтому мечтатель у нас уже что-то вроде изобретателя - так близко сходятся эти, на первый взгляд разные, понятия. Мы всегда представляем себе "чертеж мечты". Да вы же сами прекрасно понимаете, что сталинский план переделки природы показывает, сколь реальна может быть наша мечта. Этот план требует мобилизации всех наших творческих сил, инициативы, огромного большевистского размаха. В нем заключено все! Мы с вами закончили лесопосадки, а где наши водоемы? Где оросительные каналы? Мы еще многое должны сделать! Помните, я как-то вам рассказывал о том, что говорил Михаил Иванович Калинин о комсомольцах: "Как заманчива для молодежи эта перспектива участвовать в коллективной борьбе за власть человека над природой, над вселенной!" Подумайте об этом... Над вселенной!
   Багрецов слушал Васютина, затаив дыхание. Никогда он не мог себе представить, что тот так ясно и понятно выразит его настроения. Ведь именно так чувствовал Вадим. Именно с этим он обратился к Васютину. А Ольга? Ее взволнованная речь, видно, надолго останется в памяти Вадима. Вот и сейчас сидит она, строгая и сосредоточенная. Глубокие черные тени скользят до ее лицу. Они дрожат и колеблются при каждом покачивании лампочки, и тогда кажется, что девушка недовольно хмурится.
   - Мечтатели, - продолжал после некоторого молчания Никифор Карпович, - это беспокойный народ. Я говорю о советских мечтателях: они не могут примириться с тем, чтобы руками, как говорится, не потрогать эту самую мечту. Надо действительно камешек бросить в реку, чтобы услышать всплеск, как этого хочет Ольгушка. Рано или поздно она это сделает, я в этом уверен! Кое-что мне о таких делах известно...
   Васютин чиркнул спичкой. Красноватый огонек на мгновение осветил его лицо.
   - Давно, мне еще дед рассказывал, - продолжал Никифор Карпович, выпуская вверх струйку дыма. - А деду, как тот говорил, передавала об этих делах столетняя бабка... Так вот, может быть, лет двести тому назад, когда никакой Девичьей поляны здесь не было, по оврагу по этому и дальше по Степановой балке проходила река. Река хоть и не очень большая, но полноводная. Кругом, где мы развели питомники, стояли дремучие леса.
   - Потом их свели помещики, а река высохла, - заключил парень в белой фуражке.
   - В том-то и дело, что получилось наоборот, - хитро улыбнулся Никифор Карпович. - Сначала исчезла река, а потом уже вырубили лес.
   - Как исчезла? - удивленно спросила Стеша и растерянно заморгала рыжими ресничками.
   - Дед мне ничего не мог ответить. Говорит, что когда пошли утром за водой, то вместо реки увидели только тинистое дно.
   - Так не бывает, - с сомнением покачала головой Антошечкина.
   - Не знаю, - слегка задумавшись и потушив папироску о подошву сапога, сказал Васютин. - В некоторых местах были случаи, когда вода размывала известковую породу дна и уходила либо в подземные реки и озера, либо в пещеры и пустоты.
   - Страшно, - передернула плечами Стеша.
   - Вода иной раз бывает действительно страшной и непонятной, - говорил Васютин. - Многое еще нужно открывать нашим ученым. Кто знает, может быть, эта река течет сейчас под нами, а мы только вздыхаем и мечтаем о ней. Больше того, никому не известно, что делается сейчас под нами на глубине, ну, скажем, в два километра. Может быть, течет там подземный приток Днепра или Дона? Или спрятано там в глубине огромное озеро, равного которому нет во всей Центральной России.
   - Не может такого быть! - воскликнула Стеша и всплеснула руками.
   - Почему? - возразил Васютин. - В Западной Сибири не так давно нашли целое подземное море в три раза больше Байкала.
   - И куда же его теперь? - пискнул девичий голос из темноты.
   - Хотели использовать эту воду для орошения Кулундинской степи в Казахстане. А недавно там свою воду нашли - "подземную Кулунду", и течет эта река в три яруса.
   Кто-то взволнованно спросил:
   - А у нас?
   Никифор Карпович прикрыл рукой улыбку.
   - Что у нас? Вот на будущую весну обещали приехать гидромелиораторы из района; может, на этот раз что и найдут.
   - А разве уже искали? - упавшим голосом спросила Ольга.
   - По бумагам значится, что лет двадцать тому назад ходили по нашим местам специалисты. Я даже карты видел, где в точности показаны подземные воды вокруг Девичьей поляны.
   Васютин замолчал, рассеянно пощипывая жесткий ус. Настала такая тишина, что можно было почувствовать невольно сдерживаемое дыхание слушателей.
   - Ну? - не выдержал кто-то.
   - Никаких подземных рек, - заключил Никифор Карпович. - Обычные грунтовые воды.
   - Морей тоже нет? - с искренним разочарованием спросила Стеша.
   Кое-кто засмеялся. Но смех так же быстро угас, как и начался.
   - Вы понимаете, товарищи, - помедлив, после напряженного молчания продолжал Васютин. - Я вам все это рассказываю совсем не затем, чтобы доказать, будто наш колхоз навсегда останется без воды. Вы помните, что на февральском пленуме партии, несколько лет тому назад, говорили об орошении засушливых степей среднерусской возвышенности. Серьезные вынесли решения. Но... - Васютин оглядел ребят. - "Если специалисты не кашли исчезнувшей реки, то что же делать нам, неученым людям?" Наверное, так подумали вы? Это большая ошибка. Река могла уйти очень глубоко, вот и не нашли ее. А в каком-нибудь месте она совсем близко подходит к поверхности. Вон, оказывается, в Степановой балке появился новый ключ. Из-под земли так и брызжет, будто фонтан. Кто знает, не река ли это рвется наружу? За двадцать лет могло появиться много новых признаков...
   - Мы будем искать эту реку, - спокойно сказала Ольга. - Вы правы, Никифор Карпович.
   - Да разве я об этом говорил? - удивился Васютин, и глаза его блеснули из-под бровей. - Откуда ты взяла? Тут о специалистах был толк, что приедут будущей весной. Они все это дело как следует разузнают.
   - Еще год ждать, - недовольно проговорил кто-то за спиной Васютина.
   Никифор Карпович обернулся.
   - А ты как же думал, Сергей? Все это так просто? Поковырял палочкой - и реку нашел? Нет, не одну книжку ты должен прочитать, прежде чем по-настоящему поймешь, как специалисты ищут воду.
   - И прочитаю, - настойчиво проговорил лобастый, как молодой бычок, четырнадцатилетний Сережка. - И реку найдем, - твердил он, упрямо смотря в землю. - По научному найдем.
   - Да кто же тебе мешает? - со смехом развел руками Васютин.
   Вдали послышался гул трактора. Рокот его мотора и скрежет гусениц ворвались в тишину летней ночи.
   Трактор приближался. Он шел на последней скорости.
   Ребята привстали на бревнах, стараясь рассмотреть в темноте бегущий трактор. Послышался треск. На глазах у изумленной молодежи надулся и лопнул плетень. В разрыве показался масленый блестящий радиатор трактора. Он направлялся прямо на бревна. Девушки завизжали и бросились врассыпную. В этот момент через изгородь перемахнула чья-то тень.
   Машина остановилась в двух шагах от Васютина.
   Никифор Карпович встал, взял палку и, опираясь на нее, подошел к кабине. Там, опустив голову на руки, сидел механик Тетеркин.
   - А ну, дыхни! - сурово обратился к нему Васютин.
   Механик с готовностью повиновался.
   - Не похоже... Заснул, что ли?
   Тетеркин мрачно опустил голову.
   Никто не заметил, что вслед за механиком, догонявшим трактор, в пролом плетня пролез Бабкин. Сейчас он стоял около радиатора и с волнением наблюдал за разыгравшейся сценой.
   - Что ж нам с тобой делать, молодец? - с укоризной и болью говорил Васютин механику. - Заснул на дороге, так что вывалился из машины?
   - Неправда! - неожиданно вырвалось у Тимофея. - Он не мог упасть из кабины. Бабкин, техник Центрального метеорологического института, - вежливо представился он, протискиваясь к Васютину поближе.
   - Сердечно рад, - отозвался Никифор Карпович, пожимая руку. - Так почему же наш механик Тетеркин не мог вывалиться из машины?
   - Очень просто. Потому, что он в нее и не садился.
   Механик посмотрел на приезжего гостя хмурым, предостерегающим взглядом и, повернувшись к Васютину, сказал:
   - Напраслина все его, Никифор Карпович. Откуда он знает? Действительно, беда со мной приключилась: заснул...
   - Да, Тетеркин, приключилась беда. Но не только с тобой, а и с нами, потому что всем совестно за тебя... Мы вот сейчас размечтались здесь о том, какая жизнь настанет в Девичьей поляне через несколько лет, а ты за рукав уцепился. Назад тянешь.
   Тетеркин долго смотрел на Васютина, затем решительно включил мотор, развернулся на месте и скрылся в темноте.
   Оля протянула руку вслед ему, видимо желая остановить, но потом смутилась и, отвернувшись в противоположную сторону, долго смотрела, как за холмом вспыхивали далекие зарницы.
   ГЛАВА 5
   ОДУВАНЧИКИ И ВЕТРЫ
   Наша
   дорога
   легла не гладко,
   не скоро
   нам
   урожай дожинать.
   В. Маяковский
   - Вот на этом месте я видел, как трактор без человека доходил до конца поля и сам поворачивал, - рассказывал Бабкин Вадиму через три дня после описанных нами событий.
   Друзья уже спустились с холма и теперь торопились к ужину. Стеша очень сердилась, когда они приходили не вовремя. Она решила, что с помощью своей матери для московских техников можно устроить настоящий санаторий. Пусть знают там, в Москве, как живут колхозники и как они рады хорошим гостям!
   - Вчера я решил проверить, что за чудеса тут творятся с телемеханическим управлением, - продолжал рассказывать Бабкин, оглядываясь по сторонам, словно ожидая снова встретить знакомый трактор. - Проверил все наши приборы на холме...
   - Как же ты мог это сделать? - ехидно спросил Вадим. - Без аккумуляторов?
   - Ну, неважно, - отмахнулся от него Бабкин. - По схеме проверил.
   - Тебе очень трудно сознаться, что приборы тут ни при чем, а шел ты только ради трактора? Ведь правда? - сочувственно спросил Вадим.
   - Ладно, не приставай, - согласился Тимофей. - А тебя разве такая штука не заинтересовала бы? - в свою очередь, спросил он.
   - Так я же от природы самый любопытный.
   - Понятно. А другие, значит, лентяи? - с легкой обидой заметил Бабкин и, помолчав, продолжал: - Итак, я увидел снова, как по полю ходил одинокий трактор. Чисто углы срезал, все, как нужно. Я спрятался в траве и стал за ним наблюдать... Вижу, поднимается с земли человек, вскакивает на подножку и начинает возиться в кабине... Я, конечно, не удержался, встал на колени, думал рассмотреть, что он там делает. Человек как бросится ко мне!
   - Ты, разумеется, бежать! - рассмеялся Вадим.
   - Ну, вот еще! - презрительно заметил Бабкин, почесывая стриженую голову. - Мне просто не хотелось встречаться с ним.
   - Ну и как же?
   - Я прибавил шагу.
   - А он за тобой, - подшучивал Димка.
   - А он за мной... Наконец слышу, что отстал. Оказывается, его трактор сам убежал. Тут он бросил меня и погнался за машиной. Остальное тебе известно.
   - Ничего не известно, кроме того, что беспризорный трактор ворвался в деревню, - возразил Вадим. - Как ты думаешь, зачем нужно этому Тетеркину так таинственно обставлять свои опыты?
   - Не понимаю.
   Вадим помолчал, затем ядовито заметил:
   - Могу тебя поздравить: одного врага в Девичьей поляне ты уже имеешь.
   - Да... - задумчиво покачал головой Тимофей. - Не ожидал я этого.
   Неяркое закатное солнце повисло над полями. Сквозь тонкую розовую пыль на дороге Вадим увидел несколько грузовых машин. Это возвращались с работы колхозники. Многие ехали на велосипедах.
   Горели спицы-лучи в блестящих ободах, пестрели девичьи платья. Две девушки, темные, загорелые, откинувшись всем корпусом назад, спокойно беседовали друг с другом.
   Вадим с завистью смотрел на них. "Как, например, может эта плотная девушка, явно не обладающая балетной грацией, как она может, - поражался он, держаться одной рукой за руль, а другой размахивать так, как это ей нравится? Все-таки она сидит на двухколесной машине, а не на диване. Удивительно!"
   Не пришлось горожанину Багрецову испытать все прелести велосипедного спорта; впрочем, и здешние колхозники меньше всего думали о лаврах велосипедистов-рекордсменов. Тут это надежный транспорт, как в Москве троллейбус.
   Вадим вспомнил рассказ Никифора Карповича о своей поездке в Черкасский район Киевской области. Там во многих колхозах действительно массовая "велосипедизация". Села большие, да и время дорого. В гости ездят друг к другу только на велосипедах. Едет сам хозяин, за ним жинка в расшитой кофте, а по бокам детишки, тоже на велосипедах, привычно накручивают педали. Однако дело не только в транспорте. На селе ремонтных баз нет. Значит, чуть ли не каждый должен уметь собрать и разобрать машину. Васютин сам видел, как бабушка в очках, перевязанных нитками, не только накачивала шины, но и подтягивала заднюю втулку гаечным ключом. Она поднимала машину, крутила колесо и смотрела, нет ли восьмерки. Так незаметно люди становятся технически грамотными, не говоря уже о любознательных ребятишках. Они до тонкости познают отцовский велосипед одновременно с азбукой. А от этой простой машины до трактора путь становится куда короче.
   ...Смотря на мелькающие спицы, Вадим вспомнил рассказ Васютина и очень пожалел, что не умеет ездить на велосипеде. Каждый день приходится ходить на холм пешком. Неудобно же для этого просить "москвича" у Анны Егоровны.
   - Не говори, Лизочка, что Ванюша Буровлев не выдюжит, - услышал Вадим разговор двух девушек. Они отстали от своих и теперь медленно проезжали мимо московских гостей. - Он парень на работу злой. Антошечкиной несдобровать.
   - Стешка об землю расшибется, а своего не упустит, - возразила вторая, бросая руль и обеими руками поправляя выбившиеся из-под косынки волосы. Обещала она восемьдесят центнеров, и хоть лопни, а выложит на стол... Ванюшка, он еще футболом страдает. А эта болезнь прилипчивая...
   Дальше Вадим уже не слышал разговора. Однако ему очень хотелось побольше узнать о Буровлеве, у которого оказалась "прилипчивая болезнь". В деревне говорили, что Буровлев чуть ли не самый лучший звеньевой. У него был участок кукурузы, где он почти полностью применил механизацию.
   ...По пути на метеостанцию наши друзья встретили самого Буровлева. Он мыл руки в глиняной чашке и исподлобья наблюдал за своими товарищами. Закончив работу, они шли рядами вдоль высоких, в рост человека, стеблей кукурузы. Листья ее были плотные, как из целлулоида, темно-зеленые, но на концах уже тронутые желтизной.
   Склонившись над чашкой, Буровлев тяжело дышал и хмуро смотрел на свое поле. Он был одет в коричневый костюм, куртка расстегнута, грудь обтянута белой майкой с вышитым знаком спортивного общества. Когда он приподнимал или опускал руки, то можно было заметить под тканью пиджака его круглые мускулы. Они, словно большие яблоки, перекатывались вверх и вниз.
   Багрецов и Бабкин молча остановились на меже, наблюдая за Буровлевым. Тот их не замечал.
   - Ванюша... дорогой мой, - послышался насмешливый девичий голос. - Наши девчата помогать тебе собираются. Чего ж ты, чудак, отказываешься?
   Вадим обернулся. Недалеко от него стояла девушка. Лицо ее по глаза было закрыто капустными листьями.
   Девушка взвизгнула и стала быстро отдирать приклеенные сметаной капустные листья. Она подбежала к Буровлеву и, бесцеремонно оттолкнув, вырвала у него из рук чашку.
   Через минуту перед московскими гостями стояла мокрая смеющаяся Стеша. От смущения краска разбежалась по ее лицу. Оно стало похоже на спелый красный перец под дождем.
   Маленьким платочком, сжатым в кулак, Антошечкина вытирала горящие щеки и, искоса поглядывая на Бабкина, быстро говорила:
   - Простите за невежливость, что я перед вами анчуткой такой вырядилась. Наши-то привыкли. Я их и не стесняюсь. Знают, что артисткам не положено особенно загар на себя принимать. Роли у меня, можно сказать, классические, мило усмехнулась она, - сами понимаете: как же я на сцену выплыву красноносой? - Стеша звонко рассмеялась и, отбросив назад рыжие косички, снова затараторила: - У нас кружок художественной самодеятельности организовался, два спектакля уже было. Хотите Платона Кречета играть? - неожиданно обратилась она к Багрецову.
   Тот не нашелся, что сразу ответить. Он хорошо читал стихи Маяковского у себя на комсомольских вечерах, но играть на сцене ему еще не приходилось.
   Не дожидаясь ответа, Стеша снова обратилась к Буровлеву.
   - Ну, а если без смешков? Так что ж мы с тобой будем делать? Сохнет? участливо спросила она, срывая пожелтевший лист.
   - Сама видишь, - вытирая лицо полотенцем, ответил Буровлев.
   - Прямо хоть ведрами воду таскай, - пожаловалась Антошечкина. - Страшно сказать. Тебе, конечно, легче: кукуруза не кок-сагыз, все вытерпит... Одно слово - кормовая культура.
   Сказала она это не со зла и совсем не за тем, чтобы уколоть Буровлева, а просто из внутренней убежденности, что нет на свете ничего более важного, чем каучуконосы.
   Однако парень обиделся.
   - Кормовая, - повторил он, и широкие скулы его задвигались. - Сама по десятку початков съедаешь, да еще облизываешься. А своим кок-сагызом нечего хвастаться. Видел я сегодня кое-где и ржавчину на твоих участках. Все корни погниют. Агротехнику изучать надо, Антошечкина, а не только донну Анну на сцене представлять...
   - Тебя не спросилась! - выпалила затронутая за живое Стеша. - Кто же виноват, что тебе ролей не дают? А вообще, - язвительно прошептала она, расширив свои узкие глазки, похожие на черные семечки подсолнуха, - не будем спорить. Кое-кому тоже следовало бы насчет кукурузы почитать, вместо того чтобы за мячом гоняться...
   Антошечкина поманила к себе москвичей, и как ни в чем не бывало, словно они и не были свидетелями ее легкой перебранки с футболистом, сказала:
   - Пойдемте, я вам свое поле покажу.
   Она шла вместе с Бабкиным, поминутно поглядывая на часы. Вадим брел впереди по узкой дорожке. Ему встречались колхозницы, мужчины и женщины, чаше всего уже совсем пожилые или только молодежь. Стеша с каждым из них здоровалась, шутила и подбадривала. "Не то еще видели. Победим и засуху, надо только захотеть!" Она не говорила этого прямо, но в голосе ее слышалась абсолютная уверенность, что не только кок-сагыз, за который она отвечает головой, даст обещанный урожай, но и выправятся хлеба, овощи, кукуруза, конопля и все другие многочисленные культуры на колхозных полях.
   Вадим заметил нескольких девушек, занятых необычной работой. Они толкали впереди себя бочонок, закрепленный на тележке. Из резинового шланга лилась тонкая водяная струя, оставляя за собой темную черту на колхозных полях.
   Багрецов знал, что девушкам тяжело, но они держались бодро, будто им ничего не стоит полить и кок-сагыз и даже хлеба, привезти на поля тысячи бочонков воды.
   Стеша часто прерывала свой разговор с Тимофеем, подбегала к своим подругам, то что-то указывая им, то помогая вытащить застрявшее колесо из канавки.
   - Тимка, смотри, одуванчики! - обрадованно и совсем по-ребячьи воскликнул Вадим, увидев вдруг открывшееся перед ним желтое поле.
   Он бросился вперед и стал рвать простые и, как казалось ему, удивительно милые цветы, знакомые с детских лет, Стеша догнала его и схватила за руку.
   Смотря на изумленное лицо москвича, она так захохотала, что на ее золотистых ресницах показались прыгающие слезинки.
   - Да что вы, Вадим Сергеевич, в самом-то деле? - говорила она сквозь слезы. - Какие же это одуванчики? Эдак вы мне все поле загубите.
   - Не понимаю, что тут смешного, - обиделся Багрецов. - Обыкновенный одуванчик. Вот видите, - он сорвал пушистый шарик, похожий на маленький стеклянный абажур, и дунул на него. - Что ж, я совсем ничего не понимаю? Вот семена, а желтые - это цветы. Понятно? - закончил он, небрежным движением откидывая назад курчавые волосы.