Немировский Александр. Откуда пошел, как был организован и защищен мир

   И содрогнулись сердца всех змей повсюду, где они в тот момент находились. Повинуясь зову магических слов, они начали ползти к алтарю и погружаться в пасть Агни. Потекли реки из мозга и жира змей. В воздухе распространился запах их горящих туловищ.
   Невозможно перечислить всех погибших змей - черных, красных и белых, огромных, обладающих страшной силой, могущих изменять свой вид и двигаться куда пожелают. Одни из них о семи головах, другие - о двух, иные - о пяти. Были они из всех змеиных родов - сотни и сотни тысяч.
   Время дхармы
   Между тем Такшака, царь змей, услышав, что сын испепеленного им Парикшита получил разрешение совершить жертвоприношение, взлетел на небо и, явившись в покои Индры, сказал ему:
   - Прибегаю, владыка, царь богов, к твоей защите. - Моему роду угрожает уничтожение.
   - Иди ко мне на колени, владыка змей! - сказал Индра. - Отсюда тебя никто не посмеет взять. И пусть покинет страх твое сердце!
   И устроился Такшака на коленях Индры, а хвост спустил вниз, благодарно обвив им ноги спасителя.
   Змеи же продолжали пожираться огнем. Из свиты Васуки уползли на верную гибель Котика, Манаса, Пурна, Саха, Пичхила. Лишившись многих из тех, кто его охранял и выполнял его повеления, Васуки стал терзаться горем. Им овладело страшное уныние. И он обратился к сестре с такими словами:
   - Милая! Горит мое тело, и я уже не различаю стран света. Начинает колебаться мой рассудок. Блуждает взор. Сердце готово разорваться. Лишенный власти над собой, и я попаду в жертвенный огонь того царя, колесничим которому служит ветер. Наступило время, сестра моя, осуществить то, ради чего ты была выдана замуж. Спаси же нас вместе с родственниками. Остановить продолжающееся жертвоприношение сможет один Астика. Мне об этом некогда поведал сам Прародитель. Поэтому сейчас же обратись к своему сыну, лучшему из знатоков вед, чтимому за это даже старцами. Призови его сюда!
   Когда Астика явился, Джараткара сказала ему:
   - Я была выдана моим братом за твоего отца с определенной целью. Теперь пришло время для выполнения сыновнего долга.
   - Я готов его выполнить! - ответил Астика не раздумывая. - Приказывай!
   - У города Хастинапуры пылает пламя, готовое поглотить всю мою родню. Твой дядя уже ощущает его жар. Он уже утратил дар речи.
   - Не печальтесь, мои родные, - произнес Астика. - Дядя, я приму жар твоего сердца в свое тело. Я отправлюсь в Хастинапуру и, превратив жар в шлоки, остановлю ими огонь. Верьте мне, дорогие!
   И направился Астика для спасения благих змей в Хастинапуру. Явившись туда, он увидел алтарь, ещё издали вдохнул запах горящих тел и ощутил жар. Приблизившись к тому месту, дальше которого стражники не пускали посторонних, он стал как можно громче произносить шлоки:
   О, Бхараты внук и сын Паракшита!
   Исполнена к благу ведущая рита.
   Советники славны благими делами.
   Пылает тобою зажженное пламя,
   Подобное Сурье сверканьем и блеском.
   Тебя среди смертных сравнить мне уж не с кем.
   И нет тебе равных в учености книжной,
   И в стойкости духа сравнялся ты с Кришной.
   В военной науке ты сведущ, как Рама.
   Законы небес соблюдаешь, как Яма.
   В сраженьях с врагами ты Индре подобен.
   И недоступен ты вражеской злобе.
   Все услышали эти слова и остались довольны: царь, советники, жрецы и жертвенный огонь. И тогда Джанамеджая обратился к советникам:
   - Смотрите, это ещё мальчик, но наделен всеми достоинствами и знаниями. Я желаю его одарить. Разрешите мне это.
   - Он это заслужил, - проговорил старший из советников. - Но пусть сначала сгорит в пламени Такшака!
   - О царь! - сказали жрецы. - Огонь подсказывает, что Такшака находится в обиталище Индры.
   - Тогда низвергните его вместе с Индрой в огонь! - воскликнул в ярости Джанамеджая.
   - Мы употребим майю, - ответили жрецы. - Ты же пока можешь наградить юношу, произнесшего шлоки.
   Сын Паракшита подозвал к себе юношу и сказал ему:
   - Твоя ученость достойна награды, брахман. Выбирай же то, к чему тянется твое сердце.
   - Если ты так распорядился, - сказал Астика, - я выбираю прекращение жертвоприношения змей.
   - Бери золото, серебро или коров, - ответил царь, - все что хочешь, но пусть жертвоприношение не прекратится.
   - Но ты же приказал мне высказать желание, - сказал Астика. - Я не прошу у тебя золота, серебра и коров. Пусть прекратится жертвоприношение для блага моего материнского рода.
   И снова сказал тогда царь Астике:
   - Выбирай другой дар, о лучший из дваждырожденных, себе на благо.
   И тогда вмешались советники:
   - Царь, ты не можешь нарушить данного обещания. Пусть брахман получит этот дар.
   Между тем уже стало слышно шипение стонущего от страха Такшаки. Покинутый Громовержцем, царь змей упал с его колен и приближался, крутясь в воздухе и испуская стоны.
   И тогда Астика трижды произнес слово "Стой!"
   И остановился Такшака в воздухе.
   Видя это чудо, царь сказал:
   - Да будет так, как сказал юный брахман.
   И тотчас раздались радостные рукоплескания. Погасло жертвенное пламя. И царь наградил жрецов и советников, а также суту, соорудившего алтарь и сказавшего, что жертвоприношение не будет завершено. Астике же царь сказал:
   - Приходи ко мне при моем великом жертвоприношении коня. Ты будешь верховным жрецом.
   - Хорошо! - сказал Астика и удалился.
   Исполненный радости, он вернулся домой и, припав к стопам дяди и матери, рассказал им о случившемся.
   Пока он рассказывал, со всех сторон сползлись змеи. Выражая радость, они сказали:
   - Ты нас спас! Что же нам сделать для тебя, о мудрый? Выбирай желанный дар.
   - Я выбираю, - сказал Астика. - Да не будет у тех брахманов и других смертных, где бы они ни жили, страха перед вами, если они будут по утрам и вечерам рассказывать о моем благодеянии змеям.
   - Да будет так! - сказали змеи. - Пусть эти люди, о которых ты говоришь, о внук, произносят заклятие: "Астика! Астика! Астика, рожденный у Джараткары от Джараткары, верный слову, пусть охранит меня от змей. Асита! Артиман! Сунитха!"
   Цари и апсары
   Ведийское "Вожделение" (Желание), будучи, подобно греческому Эросу, одним из элементов космогонической системы, обладало персонификацией в сфере сексуальной мифологии. Воплощением наивысшей сексуальности и соответственно небесной красоты, враждебной аскезе и духовной самоуглубленности, были апсары. Ведь за похищенной спартанской царицей, втавшей в описании Гомера причиной Троянской войны, как и за девами, соблазнявшими индийских праведников, стоят духи изначальной водной стихии индоевропейской мифологии - нимфы, камены, русалки. В символике их присутствуют водные растения лотос и лилия и птица вод - Лебедь (ведь Елена родилась из яйца, оплодотворенного богом, принявшим образ лебедя). Связь их с небесной сферой не являлась особенностью одной индийской мифологии. Вспомним о версии Стесихора и Еврипида, согласно которой сразу же после того, как в руках Менелая морской старец Протей оказался быстротекущей водой, его Елена удалилась в небо как призрак (Немировский 2000, 352).
   В этой связи становится ясным соответствие небесных обладателей апсар гандхарвов греческим кентаврам, воплощению повышенной сексуальности и враждебности ко всем, кто посягает на красоту их подруг.
   Пурурава и прекрасная Урваши
   Войдя в возраст, взял царь Будха маслянорукую и масляноногую Илу, и родила она ему смертного сына Пурураву. Царевич страстно полюбил белокурую, белолицую, статную апсару Урваши [1], перед небесной красотой которой не мог устоять никто. Когда же она, широкобедрая, с белыми лилиями, вплетенными в мягкие длинные волосы, блистая нагрудниками, проходила по миру, даже великие риши, забывая о своем отшельничестве, следовали за ней, окутанной тончайшим туманным покровом, подобно серебристой луне.
   И пронзил Кама сердце Пуруравы, и оно пылало, охваченное страстью, от которой может спасти только смерть. У апсары было много именитых возлюбленных, и она долго не пускала юношу на свое широкое ложе. Когда же она разрешила себя полюбить, то сказала:
   - Трижды в ночь ты сможешь меня бить своей бамбуковой тростью, но не показывайся обнаженным. Таков обычай у нас, женщин. И кроме того помоги мне охранять двух беззащитных барашков.
   Страшно жаждавший близости с апсарой, Пурурава счел эти условия легко выполнимыми. Он решил появляться у возлюбленной после заката и никогда не оставлять открытой дверь. Что касается барашков, за их судьбу он не опасался, так как ещё в детстве, будучи подпаском, помогал пастухам.
   И зачастила Урваши на землю, чтобы проводить ночи с прекрасным юношей. Это было замечено гандхарвами, ибо пребывая на верхнем небе, они могли наблюдать за всем, что происходило в воздухе, на земле и под землей, на воде и под водой, на свету и во мраке. Блеском подобные солнцу, гандхарвы услаждали богов на празднествах и пиршествах пением и плясками, а оставшееся время проводили с апсарами, своими возлюбленными.
   Дикая ревность овладела душами гандхарвов, когда они узрели на ложе смертного свою Урваши. И у них созрел коварный замысел, достойный не знающих дхармы дикарей. В одно из мгновений высшей страсти возлюбленных они, спустившись на землю и оставаясь незамеченными, отвязали барашков, которых Пурурава на ночь заводил в спальню. Неразумные животные с блеянием двинулись к двери, которую гандхарвы открыли. Пурурава бросил свою трость, соскочил на пол и кинулся за барашками. И в это время коварные гандхарвы сверкнули молнией. Увидев возлюбленного обнаженным, Урваши немедленно вознеслась на небо.
   Жизнь без Урваши потеряла для юноши смысл, и он отдал себя поискам возлюбленной. Однажды ночью, такой же прекрасной, как те, какие он проводил с апсарой, он набрел на озеро. По освещенной луною глади скользили апсары, принявшие облик лебедей.
   Узнала Урваши Пурураву и сказала подругам:
   - Вот человек, который был моим возлюбленным.
   - Давай ему покажемся, - предложили подруги.
   И вот вместо лебедей на глади озера между лотосами поплыли прекрасные девы, сверкая изяществом обнаженных белых тел. И из их уст вырвался божественный гимн Каме, заполнивший все земное пространство.
   Как зачарованный, впитывал Пурурава песню любви. Когда же мелодия отзвучала, узнал он среди певших свою Урваши и сам запел:
   Умоляю тебя, не исчезни!
   Хоть мгновенье со мной побеседуй.
   Если вновь сокроешься в бездне,
   Вечной радости нам не изведать.
   И отозвалась Урваши:
   Я на том, ты на этом свете.
   И какая нужда в разговоре?
   Унесусь от тебя я, как ветер.
   И поблекну от Сурьи, как зори.
   И пропел тогда Пурурава удрученный:
   Так простимся, моя Урваши,
   Ведь дышать мне осталось недолго.
   Вскоре смерть меня опояшет,
   И сожрут меня жадные волки.
   Смягчила эта песня женское сердце, и Урваши сказала:
   - Знай, я ношу в себе твое семя и поэтому встречусь с тобой. Приходи сюда же в последнюю ночь года.
   Явился Пурурава в назначенное время и увидел в озере прекрасную лебедь и плывущего с нею рядом лебеденка. Не принимая человеческого облика, Урваши сказала:
   - Это наша с тобою последняя ночь.
   - А как её сделать вечной? - спросил юноша, глядя на Урваши с мольбой.
   - Для этого ты должен стать одним из гандхарвов, - ответила она. Обратись к ним.
   Край неба стал светлеть, и исчезли лебедь с лебеденком из земного дня. За все время существования трех миров пока ещё не удавалось ни одному человеку стать бессмертным. Но для истинной любви не существует преград. Пурурава взлетел на небо, явился к гандхарвам, и Кама подсказал ему слова, способные смягчить даже камень. Сжалившись над юношей, гандхарвы решили ему помочь. Вынесли они сосуд со священным небесным огнем и сказали:
   - Возьми это на землю, живущую во мраке, принеси там первую жертву и станешь одним из нас.
   Захватив сосуд с огнем, Пурурава вернулся на землю. Но огонь затух от порыва ветра. Метался Пурурава по лесу в поисках огня. Еще раньше он наблюдал лесные пожары от лавы, стекавшей с некоторых гор, от трения друг о друга сухих стволов. Так как лава в этот день не вытекала, он бросился к стволу высохшей смоковницы, вырезал две дощечки и стал их тереть одну о другую, вспоминая о жарких объятиях Урваши. И была сила его вожделения такова, что одна из дощечек задымилась. И разжег он взятую с неба жаровню, ибо земной огонь - часть небесного. И стал он одним из гандхарвов и получил Урваши. От их брака пошел род Пандавов. Земля же получила небесный огонь и с того времени с ним не расстается [2].
   1. Урваши (санскр. "рожденная из бедра"), впервые упомянутая в "Ригведе" (V, 41, 19; X, 95, 17), - в постведийских мифах, как и другие апсары, дочь Брахмы; по другой версии - дочь мудреца Нараяны, аватары Вишну. Вступив в спор с самим Индрой, мудрец Нараяна решил доказать, что может порождать самые прекрасные существа. Он посадил себе на бедро лотос, из которого вырастил Урваши и подарил её Индре.
   2. В этом сюжете соединены миф о добывании священного огня с рассказом о судьбе второго царя Лунной династии, полюбившего прекрасную небесную нимфу. К нему и Урваши мифологическая традиции возводила шестерых сыновей, ставших царями.
   Шакунтала
   Обширной землей между четырьмя морями владел царь Духшанта, могучий, непобедимый воин. Однажды в сопровождении войска он отправился на охоту. Оставив воинов на опушке леса, Духшанта, сопровождаемый придворными, углубился в чащу и на берегу реки в прекрасной местности увидел хижину отшельника. На лай собак вышла очаровательная девушка и с достоинством поклонилась пришельцам. Беседуя с красавицей, Духшанта узнал, что её зовут Шакунтала и что её воспитатель мудрец Канва.
   - А кто же твои родители? - спросил он.
   - Я была найдена на берегу реки. Ты мимо неё проходил. Канва рассказывает, что надо мною кружились, прикрывая меня крыльями, соколы, отсюда и данное мне имя. Матери и отца я не помню, но Канве удалось проникнуть в мое прошлое. Я рождена апсарой Менакой, удалившейся после моего появления в царство Индры. Отец же мой - величайший из мудрецов отшельник Вишвамитра. Считай меня дочерью Канвы, ибо я почитаю его как отца.
   - Наверное, твоя мать была прекрасна, раз ей удалось соблазнить такого праведника, как Вишвамитра, - сказал царь, не отводя взгляда от отшельницы. - И ты, я уверен, вся в нее. Поэтому давай соединимся любовью. Ты получишь от меня золотой венок, золотые серьги, одежды, жемчуг, шкуры животных. Я тебя сделаю своей женой, и все мое царство будет и твоим.
   - Ты очень щедр, господин, - ответила Шакунталы. - Но зачем такие богатства мне, живущей в лесу? Если же ты хочешь взять меня в жены, дождись отца, он ушел за плодами.
   - Зачем медлить? Лучше голубь сегодня, чем павлин завтра. Закон предполагает восемь видов брака, и есть среди них брак по обычаю гандхарвов, когда жаждущие друг друга соединяются по взаимному согласию, не спрашивая воли родителей.
   - Если предусмотрен такой брак и я сама себе госпожа, то я готова, ибо ты овладел моим сердцем, - сказала Шакунтала, потупившись, - Но при этом ты, господин, должен выполнить мое условие.
   - Какое же это условие? - поинтересовался Духшанта.
   - Мой будущий сын должен стать твоим наследником.
   - Я согласен, - произнес царь, не раздумывая. - Конечно же, я приеду за тобой и увезу тебя в столицу вместе с сыном.
   С этими словами он жадно схватил её за руку и увлек в чащу, чтобы сочетаться с нею как с женой.
   Через несколько дней Духшанта ускакал, и Шакунтала осталась одна. Когда же вернулся Канва, она от стыда не вышла ему навстречу, и праведник, будучи человеком проницательным, догадался, что происходит в её душе.
   - Кажется, ты соединилась с мужем без моего ведома? - сказал он ей. Но это не нарушает закона, даже если брак был заключен без всяких обрядов. К тому же я уверен, что человек, избравший тебя, наделен многими достоинствами, и у тебя от него родится благородный сын.
   - Это так! - обрадовалась Шакунтала. - Ты снял с меня тяжесть. А избрал меня царь Духшанта, лучший из мужей.
   В назначенное время Шакунтала родила младенца, наделенного необыкновенной силой. Еще будучи трехлетним, он обладал блеском, подобным огню, шестилетним обрел власть над дикими животными и, укрощая их, то ездил на них верхом, то играл с ними, как со сверстниками. И те, кому привелось видеть его восседающим на вепре или на тигре, называли его Сарвадамана.
   Наблюдая за силой и сообразительностью ребенка, отшельник сказал Шакунтале:
   - Время показать мальчика отцу. Да и тебе пора соединиться с царем, ибо долгое пребывание женщины у своих близких бросает тень на её нравственность.
   В тот же день Шакунтала, сияющая, в ожерелье из ракушек, вместе со своим лотосоглазым сыном и в сопровождении учеников Канвы отправилась в столицу. Когда её с мальчиком допустили к Духшанте, она сказала:
   - Вот твой сын, мой господин. Согласно данному тобою обещанию он должен быть помазан на царство.
   - Я вижу тебя впервые, негодная отшельница, - возмутился царь. - Вон отсюда!
   При этих словах благородная женщина едва не лишилась сознания. Собравшись с силами, с лицом, покрасневшим от волнения и гнева, со вздрагивающими губами, она взглянула на царя в упор.
   - Так ты меня не узнаешь? - произнесла она. - Но ведь сердце твое должно меня помнить! Должен помнить тот, кто обитает внутри тебя. Меня не забыли солнце и месяц, небо и земля, день и ночь, обе зари, которые видели, как ты меня любил.
   - Я что-то припоминаю, - проговорил царь. - Да ты же Шакунтала, рожденная презренной утробой от матери, бросившей тебя, подобно сладкоголосой кукушке! И кто после этого поверит твоим словам?
   - Я уйду, - прошептала Шакунтала дрогнувшим голосом, - но из этого мира в назначенное время удалишься и ты. И я знаю, что после этого всей землей в пределах четырех морей будет править мой мальчик.
   Прошло совсем немного времени, и однажды Духшанта услышал с неба голос:
   - Ты - родитель этого младенца, о Духшанта! Женщина сказала правду. Воспитай сына во дворце. И пусть ему будет имя Бхарата [1]. Сын, производящий потомство, о владыка людей, спасает предков от обиталища Ямы.
   И послал царь за Шакунталой. Когда же та вернулась, он сказал:
   - Я не мог тебя признать, ибо брак мой, заключенный с тобой, был тайный, и подданные могли подумать, что связь эта была случайной. Царь же не должен совершать непродуманных поступков и произносить необдуманных слов. Но после твоего ухода я услышал голос с неба, объяснивший мне мою неправоту. Вместе со мной этот голос слышали многие. Поэтому ты прости меня, большеглазая, за все, что я сказал тебе, желая не уронить своего достоинства.
   Подойдя к мальчику, царь поцеловал его в голову, испытав высшую радость от прикосновения к сыну. А затем помазал сына Шакунталы наследником престола.
   И покатилось колесо судьбы Бхараты, блистательное и дивное, наполняя своим блеском и звучанием весь мир. Взяв в руки после смерти отца бразды правления, сын Шакунталы подчинил своей власти всех царей и, следуя лучшим примерам, достиг высшей славы. За исполнением им положенных царю жертвоприношений следил сам Канва. И другие цари после Бхараты приняли его имя и стали называться Бхаратами, и он дал свое имя стране, лежащей в центре вселенной.
   1. Бхарата (досл. "воспитанный") - родоначальник знаменитого рода, истории которого посвящена "Мхабхарата"; согласно поздним представлениям, царь эпохи критаюги, отказавшийся от власти ради отшельничества.
   День любви
   Не было среди мудрецов благочестивее Канду, избравшего местом своего подвижничества берег реки Гомати. Наблюдая за ним с небес, Индра преисполнился страха, опасаясь, как бы Канду не превзошел его своим могуществом, и отправил к нему прелестную апсару Прамлочу. И обвилась она вокруг него, как лиана вокруг дерева, выпивая мед из его уст. Сто лет он прожил в дивной местности под горою Мандарой, не помышляя ни о чем, кроме как о наслаждениях. Когда кончился срок, на который была отпущена с небес Прамлоча, он уговорил её остаться еще. По прошествии следующего столетия Прамлоча сказала возлюбленному: "Я ухожу!" Но он ещё раз попросил её остаться. Это повторялось много раз, любовь Канду к Прамлоче не убывала, а возрастала, и она все не решалась от него уйти.
   Но однажды она увидела, что он чем-то озабочен. Внезапно Канду покинул хижину и отправился к месту своего подвижничества.
   - Что с тобой? - спросила апсара.
   - День клонится к закату, - ответил Канду. - Надо совершить молитву.
   - О каком дне ты говоришь? - удивилась Прамлоча.
   - Но ведь мы встретились с тобой на рассвете, а теперь приближается вечер.
   Увидев на лице возлюбленной улыбку, Канду спросил:
   - Чем я тебя насмешил? Разве я встретился с тобою днем?
   - На рассвете, - ответила Прамлоча. - Но с тех пор прошло много сотен лет.
   - Не может быть! - отозвался отшельник. - Я не люблю, когда меня обманывают. Я прекрасно помню, как я молился, стоя на одной ноге и увидев тебя, был поражен твоей красотой.
   - Я бы не посмела тебя обмануть! - сказала апсара. - Вот, смотри.
   И она показала ему свои пометки, длинные и короткие линии, обозначавшие столетия, годы, месяцы и дни.
   Убедившись, что со времени их встречи прошло девятьсот семь лет шесть месяцев и три дня, Канду стал рвать на себе волосы.
   - Позор мне! Я нарушил свой обет. У меня похищено сокровище знания и благочестия. Все эти годы промчались как один день. Кама лишил меня разума по чьему-то наущению, когда я почти достиг вершины подвижничества.
   Повернувшись к красавице, Канду сказал:
   - Убирайся прочь с моих глаз, лукавая чаровница!
   Увидев, как погрустнело лицо апсары, отшельник продолжил:
   - Не бойся! Я не обращу тебя в пепел. Вина лежит на мне одном, ты же исполняла чью-то волю.
   Пока он это говорил, Прамлоча стояла, дрожа от обиды и страха. Лицо её покрылось потом. Когда же Канду произнес "Прочь!", она взлетела в воздух к вершинам лесных великанов, чтобы оттереть их листьями лицо и тело. Каплями пота, собранными лесным ветерком и взлелеянными лучами Сомы, вышла из тела Прамлочи прекрасная дева, вобравшее в себя красоту почти тысячелетней любви. Дано было ребенку имя Маричи [1]. Она стала супругой десяти могучих царевичей, прозванных Прачутасами ("Мудрыми") после того, как они, предаваясь подвижничеству, провели на дне океана десять тысяч лет [2].
   1. Маричи, "мерцающий огонек", звезда из созвездия Большой медведицы.
   2. Прачутасы погрузились на дно океана для молитв об увеличении рода человеческого и вернулись на землю после того, как Вишну обещал им выполнить их пожелание. От брака десяти царевичей с Маричи родился Дакша, который иногда отождествляется с Праджапати.
   Пандавы и кауравы
   Посланник войны
   В жизни все подвластно вечной Рите:
   Путь людей и звезд круговорот.
   От великой матери Адити
   И забава даже не уйдет.
   Скачет мяч налево и направо
   От детей, беспечных игроков.
   Чтобы вскоре стать звездой кровавой.
   Превратить Пандавов, Кауравов,
   Мальчиков и братьев - во врагов.
   Пандавы и Кауравы росли вместе, проводя время в играх, состязаясь в быстроте бега, в прыжках по клеткам, в поднимании пыли босыми пятками. Как-то Бхишма подарил им прекрасно выточенный мяч из дерева ашоки, и они стали его гонять на лугу за городскими стенами. Уставая, дети отдыхали у колодца, омывая разгоряченные щеки водой. Но дед, опасаясь, как бы внуки не попали в колодец, запретил им туда подходить и приказал унести деревянную бадейку, которой они черпали воду.
   И надо же было мячу попасть в колодец! Братья окружили его и, наклонившись над краями, посмотрели вниз. Мяч прыгал на колеблющихся отражениях их лиц.
   В это время послышался конский топот. Со стороны леса приближался всадник на вороном коне. Приблизившись, всадник спешился и, ведя коня на поводу, подошел к погрустневшим детям, взглянул в колодец и поняв причину их огорчения, сказал с пренебрежением:
   - Тьфу, будущие кшатрии, на вашу ловкость! Будучи потомками Бхараты, овладевшего миром, вы даже не можете выручить самое малое подобие мира простой мяч.
   Проговорив это, он вытащил из ножен меч и срезал им у себя под ногами пучок травы. Затем он проткнул лезвие меча одной травинкой, привязал к ней другую, третью и сплел некое подобие вороньего гнезда. Привязав его к мечу и запустив в колодец, он вытащил мяч.
   Несколько мгновений мальчики не могли прийти в себя от удивления, а потом бросились к незнакомцу, окружили его и стали наперебой спрашивать, как ему удалось проткнуть травинкой металл.
   - Это нехитрое дело, - отозвался кудесник. - Я совершил над мечом заклинание.
   И тогда старший из пяти мальчиков, близко державшихся друг к другу, сказал:
   - Мы преклоняемся перед тобою, брахман. Назови себя и скажи, чем мы можем быть тебе полезны.
   - Пока ничем, - ответил незнакомец, улыбаясь. - Впрочем, - он обратил лицо к только что говорившему мальчику, - сбегай в город. Опиши своему деду Бхишме мою внешность. Он, наделенный великим умом, должен вспомнить мое имя. Если вспомнит, вернешься за мной.
   В город побежали все дети, а незнакомец, сев на край колодца, стал наблюдать за пасшимся конем.
   Прошло немного времени, и из города вернулся мальчик-посланец.
   - О, Дрона! - обратился он к спасителю мяча. - Мой дед приветствует тебя и просит пожаловать в свои покои.