Нетли Маргарет. Мимолетный каприз?

   — Конечно. Любой мужчина будет взбудоражен, если под его рукой женщина испытывает такое удовольствие, что не может удержаться от крика.
   — Я… очень громко кричала? — смущенно спросила Джоан. — Мне бы не хотелось доставлять тебе неприятности. Надеюсь, никто не…
   — Не мог слышать. Потому что мы находимся в полуподвальном помещении. Вдобавок я усилил изоляцию сверху, чтобы не слышать, как люди ходят по вестибюлю.
   И чтобы они не слышали, как ты занимаешься здесь любовью с местными девчонками, пронеслось в голове Джоан, но она отогнала эту мысль.
   — Спасибо, что не зажег света. — Майк только что подарил ей самое острое наслаждение в жизни, но она стеснялась сказать об этом.
   — Не за что. Знаешь, что мы сейчас должны сделать?
   — Что? — Джоан надеялась, что он не предложит включить лампу.
   — Думаю, после такого успешного начала мы не должны искушать судьбу.
   — Да? — Слегка притихшее сердце Джоан вновь ускоренно забилось. Ну вот, Майк собирается выставить ее, потому что, как всегда, у нее оказалось недостаточно воображения. Но она этого не допустит! Соскользнув с кровати, Джоан опустилась перед ним на колени.
   — Малышка, что ты делаешь?
   Глубоко вздохнув, она провела ладонями по его узким бедрам, затем погладила бугор, образованный упирающейся изнутри в джинсы плотью, и сказала:
   — Искушаю судьбу.
   Майк никогда не отказывался, если подружке хотелось приласкать его губами и языком, но сейчас у него возникло сильное чувство, что на сей раз лучше поступить иначе. Он лишь опасался, что распалившаяся Джоан истолкует его поведение не правильно.
   Он взял ее за руки в тот самый миг, когда она расстегнула верхнюю пуговицу джинсов.
   — Погоди, солнышко. — Дьявол, должно быть, он сошел с ума! Ему бы следовало уступить. Одной лишь мысли о том, что его член окажется во рту Джоан, уже было достаточно, чтобы привести к взрыву. Каковой же окажется реальность?
   — Подождать? Почему? Разве тебе не хочется, чтобы я…
   — Больше, чем ты можешь себе представить. Но мне кажется…
   — Что у меня недостанет совести восстановить справедливость?
   — Да нет…
   — Ты хочешь сказать, что я чересчур правильная?
   Майк поморщился, уловив стоящую за этими словами неуверенность в себе.
   — Ты вовсе не правильная! — горячо возразил он, потом осекся и кашлянул. Боже, что я несу! — То есть я хотел сказать, что правильная, как ты выражаешься, девушка не пришла бы ко мне без белья под платьем. Подумай, не лучше ли нам, не пытаясь втиснуть все события в один вечер, отложить кое-что на потом. Скажем, на завтра? И на послезавтра?
   В тишине, последовавшей за этим предложением, Майк спросил себя, не сделал ли он только что самую большую ошибку в своей жизни. Джоан находится здесь и желает расстегнуть ему джинсы. Неизвестно, что случится, если она уйдет и по-новому взглянет на вещи. Импульс, толкнувший ее спуститься сюда, к завтрашнему утру может исчезнуть.
   Однако, подарив ей первое удовольствие, Майк опасался, что, если они станут заниматься любовью всю ночь, Джоан сочтет, что на этом его программа исчерпана, и больше не вернется. Если же остановиться сейчас, ее любопытство будет подстегнуто, и, чтобы удовлетворить его, она придет на следующее свидание. А Майк уж припасет кое-что на потом.
   Конечно, это не совсем честная игра, тем более что в темноте не видно лица Джоан и непонятно, как она воспринимает сказанное. Судя по тому, что она молчит. Майк потерпел фиаско.
   Наконец Джоан кашлянула.
   — Майк, если ты больше не хочешь видеть меня, так и скажи. Я уже большая девочка и пойму.
   Ее слова потрясли его до глубины души. Ему даже в голову не могло прийти, что Джоан так думает. Он поспешно встал с кровати и тоже опустился на колени, взяв ее лицо в ладони.
   — Если ты считаешь себя большой девочкой, то должна понять, что следующие двадцать четыре часа я буду мечтать о том, что вскоре увижу тебя снова и смогу целовать, обнимать и заниматься с тобой любовью.
   — Правда?
   — Разумеется! Решение за тобой. Хочешь, чтобы все произошло сегодня? Если да, то меня дважды просить не придется. Выбирай.
   Джоан помедлила.
   — Ты не станешь возражать, если завтра я снова приду сюда?
   — Нет.
   — Когда?
   — Когда сможешь.
   — Мне придется сходить с Кэтрин в спортзал.
   — Тогда после спортзала, — сказал Майк, и вдруг его осенило. — Поможешь мне завтра украсить елку?
   — Это что, такая условная фраза, под которой скрывается понятие «оральный секс»?
   Майк рассмеялся.
   — Нет, я в самом деле хочу, чтобы ты помогла мне нарядить елку, потому что она выглядит голой. Вдвоем заниматься такими вещами веселее. — Тут ему подумалось, что свое рождественское деревце Джоан, вероятно, украшала в одиночестве.
   — Надеюсь, ты не будешь настаивать, чтобы мы наряжали елку голыми? — спросила она.
   А что, неплохая идея, подумал Майк. Однако он знал, что Джоан еще не готова к чему-либо подобному.
   — Нет, это в мои планы не входит. — Может, позже, если повезет.
   — А могло бы войти, будь я менее скованной, — вздохнула Джоан.
   — Послушай… — Майк погладил ее щеки большими пальцами. — Для меня ты именно та, о которой я всегда мечтал. Сегодня был чудесный вечер, и я уже с нетерпением жду завтрашнего.
   — Я тоже, — шепнула она.
   — Но сейчас нам пора прощаться. — Майк взял ее за руку и помог подняться. — Не забудь застегнуть платье, а то еще увидит кто-нибудь…
   — Хорошо.
   Звук застегиваемой молнии подсказал Майку, что Джоан последовала его совету.
   — Не буду целовать тебя на прощание, — сказал он, — потому что я сейчас не вполне владею собой.
   — Майк, мне так неловко. Все ты должен был позволить мне…
   — Нет, — мягко возразил он. — Отложим до другого раза. А сейчас ступай наверх.
   Если он правильно понял, Джоан до сих пор испытывает некоторую робость. Скорее всего, она предпочитает, чтобы он остался в спальне и не провожал ее до двери. Майка это тоже устраивало, потому что из-за своего возбужденного состояния он с трудом смог бы сделать эти несколько шагов.
   — Хорошо. Спокойной ночи, Майк.
   — И тебе, Джоан. Приятных снов.
   — Уверена, что они мне приснятся.
   Майк услыхал, что она направилась к выходу.
   Потом дверь отворилась, в проеме промелькнул силуэт Джоан, и в спальню хлынули звуки гимна «Аллилуйя» в исполнении церковного хора.
   Майк подумал, что это величественное песнопение как нельзя лучше подходит к образу Джоан, освещенной льющимся из гостиной теплым светом. Он был уверен, что завтра она придет снова, иначе ни за что не отпустил бы ее сейчас.
   В этот миг Люсиль, которая, как всегда, была начеку, приблизилась к отворенной двери и мяукнула.
   — Привет, красавица, — сказала Джоан, наклоняясь и гладя кошку.
   Майк наблюдал за ними с затаенной завистью и ноющей болью внизу живота. Давеча Джоан спросила, не из-за своей ли пушистой любимицы он передумал насчет их нынешней близости. В глубине души Майк признавал, что она угадала. До определенного момента он еще мог противостоять чарам Джоан, но, когда той удалось завоевать расположение Люсиль, сдался.
   Джоан обернулась и взглянула в его сторону.
   — Тебе тоже приятных снов.
   — Они обязательно мне приснятся, — ответил он почти ее же словами.
   — Запри за мной дверь, — весело велела Джоан, несомненно вспомнив, как Майк сказал это в ее квартире. Через минуту за ней хлопнула закрывшаяся входная дверь.
   Почти сразу же в спальню вошла Люсиль. Громко мурлыча, она потерлась о ноги Майка. Вероятно, ей хотелось, чтобы он поскорей вернулся в кресло и пустил ее к себе на колени. Однако у Майка осталась нерешенной одна важная проблема.
   — Подожди немножко, — сказал он кошке. Нагибаясь, чтобы поднять любимицу, он поморщился, потому что джинсы стали слишком тесными для него. Выдворив Люсиль за порог спальни, он закрыл дверь, и его вновь окутал мрак.
   Темнота усиливала эффект присутствия Джоан, поэтому свет Майку только помешал бы.
   Он быстро стянул джинсы и трусы и распростерся на постели. Потом протянул руку к тумбочке, открыл дверцу и вынул флакон миндального массажного масла, которое купил, изучив пособие по тантрическому массажу. Он намеревался испробовать описанную методику с какой-нибудь женщиной, но случая так и не представилось.
   Теперь ему было ясно, что задолго до нынешнего дня этой потенциальной «пациенткой» для него стала Джоан. Ее образ заслонил остальные.
   Сегодня маслом воспользоваться не пришлось, но, возможно, завтра, после того как Джоан посетит тренажерный зал, оно окажется весьма кстати. Наверняка она найдет массаж при свечах очень романтичным.
   Представив себе обнаженную Джоан лежащей на кровати и освещенной светом пляшущих язычков пламени, Майк почувствовал, что напряжение меж бедер стало невыносимым. Тогда он плеснул себе на руку немного миндального масла и растер его в ладонях.
   Когда он наконец сомкнул пальцы вокруг отвердевшего до предела члена, с его губ слетел вздох облегчения. Он поступил правильно, отослав Джоан домой. Никто не смог бы быть хорошим любовником после стольких месяцев воздержания.
   Майк представлял, что это руки Джоан гладят и дразнят его плоть, подводя к кульминации. Ему безумно захотелось войти в ее сладостные женские глубины, пусть даже он владел бы собой всего несколько секунд… Нет, уж лучше так, в одиночестве. Намного правильнее…
   Хрипло вскрикнув, Майк пережил тягучее мгновение взрыва удовольствия. Потом расслабился и еще долго лежал в темноте, по-прежнему продолжая желать Джоан.

6

   — Неужели ты даже в общих чертах не расскажешь мне, что у вас с ним произошло? — несколько, обиженно спросила Кэтрин.
   Они сидели с Джоан друг против друга на тренажерах, вертикальные планки которых не позволяли свободно сдвигать колени, хотя именно это и следовало делать для укрепления мышц бедер и ягодиц, Кто такой «он» уточнять не было нужды, потому что Майк Поттер стал предметом разговора с первых минут встречи подружек на автобусной остановке.
   — Ведь я уже все рассказала.
   После огромного усилия Джоан один раз удалось соединить ноги, которые механизм тут же вернул в исходную позицию. Этот тренажер определенно был придуман мужчиной, причем таким, который увлекается изучением пыточных приспособлений испанской инквизиции.
   — Не все, а только то, что Майк отремонтировал трубу, после чего ты накормила его супом, — возразила Кэтрин. — Но о самом главном ты наверняка умолчала.
   Джоан стиснула зубы и вновь попыталась сдвинуть колени.
   — Погоди, сейчас я не могу разговаривать, — пропыхтела она. Ей не очень хотелось откровенничать с подружкой.
   Тем не менее позже все равно пришлось вернуться к этому вопросу. Кэтрин проявляла большую настойчивость, так что Джоан даже слегка вспылила.
   — Послушай, — сказала она, — давай не будем вникать в личную жизнь друг друга. Ведь я же не спрашиваю, хорошо ли тебе было в постели с Майком!
   Наступила небольшая пауза, потом Кэтрин произнесла:
   — Я не спала с ним.
   Джоан едва не поперхнулась соком, который пила в этот момент.
   — Нет? — В ее голове сразу завертелась уйма вопросов. — Но разве не это ты подразумевала, утверждая, что Майк может стать для девушки прекрасной компенсацией за все прежние не приятности? И как ты могла это говорить, если не спала с ним?
   Кэтрин насупилась.
   — Если ты проболтаешься кому-нибудь о моих словах, я проберусь к тебе в квартиру и залью красным вином все твои белые покрывала!
   После такого заявления Джоан осталось лишь изумленно разинуть рот. Подружка взглянула на нее и улыбнулась.
   — Ладно, не обращай внимания. Ты лучше меня умеешь хранить секреты. Мне сразу следовало сказать тебе правду.
   В душу Джоан прокралось подозрение, не с умыслом ли подруга утешает ее.
   — Тебе вовсе незачем щадить мои чувства, Кэт. Кстати, детали ваших отношений меня совершенно не интересуют.
   — Никаких отношений и не было. Мы всего лишь разок поцеловались, и то по моей инициативе. По правде говоря, мне неловко признаваться, потому что это задевает мою дурацкую гордость. Не хочется, знаешь ли, быть исключением, единственной девушкой, с которой Майк не спал. Вот я и решила помалкивать на этот счет.
   — А остальных его подружек ты знаешь?
   — Только двоих, но молва о Поттере идет по всему дому.
   — Надеюсь, сам он не трубит о своих победах? — Перспектива разглашения ее тайны вовсе не улыбалась Джоан.
   — Что ты! Майк чрезвычайно осмотрителен. Это девчонки болтают между собой. Так что, если ты будешь держать рот на замке, никто ни о чем не узнает. — Кэтрин сокрушенно вздохнула. — Это мое самолюбие заставило меня намекнуть, что я будто бы переспала с Майком. Самое странное заключается в том, что он даже без физической близости помог мне восстановить уверенность в себе лучше, чем самый пылкий влюбленный.
   Джоан кивнула.
   — Майк способен сделать это одним взглядом.
   — Не правда ли? Он смотрит на тебя с таким восхищением, что ты тоже непроизвольно начинаешь видеть себя в ином свете.
   — Точно, — вяло сказала Джоан.
   Кэтрин протянула руку через столик и сжала пальцы подруги.
   — Ладно, не буду больше выуживать у тебя информацию. По твоему лицу несложно догадаться, что Майк повел себя с тобой более… дружелюбно, нежели со мной. Но это нормально. Тут всякий способ годится.
   Джоан замялась, не зная, как реагировать на слова Кэтрин.
   — Да нет, мы только…
   — Я все понимаю, дорогуша. Майк прелесть, но нам с тобой отлично известно, что это лишь краткосрочный роман, вне зависимости от того, насколько он приятен. Поттер не заинтересован в долговременной связи, а ты тем более не захочешь всерьез увлечься парнем, который хоть и хорош в постели, но… ведь он простой слесарь.
   Джоан заморгала.
   — А это здесь при чем?
   — Сама подумай, ты высококлассный специалист, а у него, возможно, нет даже среднего образования. Со временем ты начала бы чувствовать себя рядом с Майком не в своей тарелке. Ведь нельзя же всю жизнь провести в постели. О чем вы станете разговаривать после секса?
   Джоан вспомнила о забитых книгами полках в квартире Майка, а также о его необычайно обширном словарном запасе.
   — Ну, теперь понимаешь, о чем я толкую? — улыбнулась Кэтрин. — Майк чувствует женщину, как никто другой, но позже с ним неизменно начнутся проблемы. Хорошо, хоть он сам все понимает. Именно это и делает его особенным, не похожим на остальных.
   — Наверное, ты права, — согласилась Джоан.
   Ей и без вопросов было ясно, что Кэтрин ни разу не была в квартире Майка. В противном случае она не стала бы нести эту снобистскую чушь.
   Скорее всего, вообще никто из девушек не спускался к Майку. Одна Джоан явилась в платье, надетом на голое тело. Интересно, что Майк подумал о ней? И что думает сейчас, когда ему уже известно, что подобное поведение ей отнюдь не свойственно.
   — Задам только один вопрос, — сказала Кэтрин. — Ты и дальше намерена с ним встречаться?
   — Гм… да. — Сердце Джоан сладко сжалось, словно от приятного предчувствия.
   — Очень хорошо. Когда вы с Ирвином расстались, ты ходила будто в воду опущенная. Тебе не мешает как следует развлечься.
   — А как же Майк? — спросила Джоан. — Тебе не кажется, что мы используем его?
   Кэтрин рассмеялась.
   — Думаю, он всем доволен. Похоже, Майку доставляет удовольствие собирать по частям и склеивать наши разбитые сердца. И, вообще, кто не хотел бы оказаться на его месте? Ты когда-нибудь встречала мужика, помешанного на моногамии? Зато о гареме мечтают многие.
   — Вот Майк и образовал себе персональный сераль в нашем доме.
   — Да уж.
   Джоан не хотелось думать об этом, Как всякая женщина, она желала бы видеть себя единственной. Майк создал у нее эту иллюзию. Казалось, пребывание с Джоан стало для него лучшим подарком. Поэтому, несмотря на слова Кэтрин, ей все же было интересно, действительно ли Майка устраивает роль, которую он играет в их доме.
   Джоан почему-то не могла отделаться от ощущения, что он очень одинок.

7

   Утром Майк спохватился, что у него нет елочных игрушек. Справившись с немногочисленной намеченной на сегодня работой, он отправился в супермаркет, где приобрел кучу украшений, электрических гирлянд и блестящей мишуры. Все это время его не покидали мысли о Джоан, особенно когда он покупал ароматизированные свечи, которые собирался зажечь вечером.
   Дома Майк сложил все на столике в гостиной, свечи установил в канделябры и поместил вместе с массажным маслом на тумбочку возле кровати. Поначалу он собирался купить вина, но потом отказался от этой идеи. Вино помогло бы Джоан расслабиться, но одновременно притупило бы ощущения, а в планы Майка это не входило. Еще до выхода в магазин он — к величайшему отвращению Люсиль — навел в квартире идеальный порядок.
   Наконец, Майк поставил в проигрыватель вновь купленную пластинку с рождественскими мелодиями и стал ждать Джоан. А вдруг она не придет? Мысль об этом настолько удручала Майка, что он не мог ни читать, ни смотреть телевизор, а только бродил взад-вперед по гостиной, тем самым немало раздражая Люсиль.
   Кошка поначалу следовала за ним по пятам, но потом устала от бессмысленного хождения и в одиночестве свернулась в кресле калачиком. Время от времени она поднимала голову и пристально поглядывала на Майка, будто желая удостовериться, не свихнулся ли тот часом.
   Майк и сам задавался подобным вопросом. Он не мог припомнить, когда в последний раз так нервничал из-за женщины. Впрочем, здесь Майк слегка лукавил. В похожем состоянии он находился, встречаясь с Натали. Впрочем, Джоан совершенно на нее не похожа, так что он не пытался найти замену утраченной любви.
   Натали Соваж являлась избалованной дочкой состоятельных родителей. Майка она покорила своей внешностью, но справедливости ради следует учесть, что тогда ему было всего двадцать. Джоан наверняка многие сочли бы даже большей красавицей, однако сейчас Майк принимал во внимание не только общую привлекательность, но также внутренний мир женщины.
   Майк в сотый раз взглянул на настольные часы. Если Джоан не придет…
   Додумать мысль до конца помешал дверной звонок. Вздрогнув почти так же сильно, как Люсиль, которую будто ветром сдуло с кресла, Майк поспешил в прихожую, краем глаза заметив, что пушистая любимица, по своему обыкновению, бросилась прятаться в спальню.
   — Не бойся, малышка, — сказал он. — Это всего лишь Джоан.
   Всего лишь! С таким же успехом можно сказать, что Чарли Чаплин всего лишь комедийный актер.
   Весь день Майк гадал, какую одежду предпочтет Джоан на этот раз. Нечто легкое, свободно поддающееся снятию? Хорошо бы.
   С сильно бьющимся сердцем он открыл дверь.
   Джоан выглядела великолепно, но одета была так, словно ей предстояло участие в вечеринке с множеством гостей, — в светло-голубой кашемировый свитер, короткую черную юбку и замшевые сапожки на молнии. Ее ноги обтягивали ажурные чулки, Майк заподозрил, что на самом деле это колготки. Он терпеть их не мог. С ними столько возни!
   Судя по очертаниям слегка вздымавшейся под свитером груди, Джоан надела бюстгальтер. Иными словами, легкого доступа к ней нынче не предвидится. Хорошо хоть волосы оставила распущенными. А может, это своеобразный вызов? Или намек, что она собирается помочь ему украсить елку и сразу после этого уйдет?
   Все-таки надо было купить бутылочку вина! Майк еще днем задумал при встрече поцеловать гостью, однако то, как она держала пред собой красную бумажную сумочку для подарков, не способствовало осуществлению этого замысла. В конце концов Майк велел себе присматриваться к Джоан и действовать по обстоятельствам, чтобы в спешке не наломать дров.
   — Привет! — произнес он, стараясь говорить самым обычном тоном. — Как прошли занятия в спортзале?
   — И не спрашивай! Чувствую себя калекой. — Слова с легкостью слетали с ее уст, но в осанке ощущалась скованность. После того как Майк запер дверь, Джоан протянула ему красную сумочку. — В обеденный перерыв я купила украшения для твоей елки.
   Сама того не зная, своими словами она ошеломила Майка.
   — Спасибо! — тихо произнес он и заглянул в сумочку.
   Там лежало два больших стеклянных шара. Серебристый и малиновый. Интересно, знает ли Джоан, что своим рождественским подарком навсегда обеспечила себе место в жизни Майка? В его семье принято хранить елочные украшения, а также воспоминания, связанные с каждым из них. Кроме игрушек в сумочке лежала записная книжка в кожаном переплете.
   — Положишь возле телефона, — сказала Джоан. — Надеюсь, она будет гармонировать с остальными книгами, которые ты так любишь читать.
   — А как ты догадалась, что я держу их не только для того, чтобы производить впечатление на девушек, которых задумал уложить в постель?
   Джоан пристально взглянула ему в глаза.
   — Разве я ошиблась?
   — Нет.
   — Вот и чудесно.
   Голос Джоан звенел, щеки порозовели. Она намерена остаться и после украшения елки! — понял Майк.
   — Вижу, у тебя все готово, — заметила Джоан, увидев разложенные на столике игрушки. Тут из спальни показалась Люсиль. — А вот и ты, красавица! — Она наклонилась и ласково погладила кошку. — Я все ждала, когда ты выйдешь…
   Люсиль с урчанием выгнула спину и подняла пушистый хвост. Глядя на нее, Майк мог, думать лишь о том, как вчера Джоан попыталась расстегнуть на нем джинсы, чтобы затем приласкать его точно так же, как сейчас киску.
   — В сумочке есть подарок и для Люсиль, — сказала Джоан.
   Сунув руку поглубже, Майк извлек банку дорогих кошачьих консервов.
   — О, это ей понравится! Но тогда уж угости ее сама, чтобы она знала, от кого презент.
   — Ладно. Где ее миска?
   — На кухне. Сейчас я открою банку…
   Мгновенно учуяв соблазнительный запах, Люсиль начала громко мяукать. Джоан выложила на тарелку несколько ложек смеси, и кошка принялась с аппетитом уплетать лакомство.
   Джоан выпрямилась, с улыбкой наблюдая за Люсиль. Майк счел это неплохим признаком. По-видимому, она все же пребывает в хорошем настроении.
   — В сумочке осталось еще кое-что, — повернулась к нему Джоан.
   — Вот как?
   Порывшись, Майк извлек нечто неожиданное — веточку омелы, издревле известное средство для повышения здоровья и плодовитости. Символ мужской силы. Впрочем, женщин это растение тоже наделяет необычайной чувственностью.
   Майк поднял взгляд на Джоан, и его пульс ускорился. Ее лицо пылало, глаза блестели.
   — Только Люсиль не давай, иначе придется искать твоей киске приятеля, — негромко произнесла она.
   По телу Майка пробежал трепет предвкушения.
   — Дорогая, мне не терпелось поцеловать тебя с того самого мгновения, как ты переступила мой порог!
   — Что ж, сейчас у тебя есть повод, — шепнула Джоан.
   Она еще днем решила, что должна взять на себя часть инициативы. С Майком ей хотелось стать другой, не похожей на себя. Потому-то она и купила веточку известного своей силой растения.
   Судя по тому, как жадно он притянул ее к себе, идея оказалась неплохой.
   — Тебе известно, что мы целовались всего один раз?
   Джоан обвила его шею руками. Гулко стучащее в ее груди сердце заглушало ненавязчиво звучавшую в гостиной рождественскую музыку.
   — Зато как! — слетел с ее губ прерывистый шепот.
   — Жаль только, что это произошло в темноте, — Майк провел веточкой омелы по бровям
   Джоан, сопроводив свое действие серией мелких поцелуев. Затем он чуть отстранился и оглядел ее, словно прикидывая, к каким еще местечкам можно применить волшебное растение.
   Будто прочтя его мысли, Джоан тоже представила некоторые участки своего тела, которые он мог бы пощекотать омелой.
   — Прошлой ночью я нуждалась в темноте, — потупилась она.
   — Знаю, солнышко, — кивнул он. — Мрак иногда бывает чрезвычайно эротичным.
   — Возможно, мне и сегодня… потребуется темнота, — с запинкой произнесла она.
   — Все, что пожелаешь. — Пристально глядя — Тогда почему ты отодвинулась?
   Разве могла Джоан признаться, о чем подумала?
   — Я… э-э… В общем, не нужно было отдавать тебе эту веточку до тех пор, пока мы не украсим елку. Ведь ты хотел покончить с этим до того, как мы… — Все-таки у нее не хватало смелости произносить некоторые слова.
   — Займемся любовью, — докончил Майк фразу. Он тоже говорил с трудом, но по другой причине: из-за возросшего чувственного накала. — Не спорю, я так сказал, но, сейчас мне очень хочется изменить последовательность событий.
   Судя по бугру под джинсами в районе бедер Майка, он действительно был готов переместиться в спальню. А Джоан пока нет. Украшение елки даст ей время вспомнить истинную цель, с которой она сюда пришла: чтобы стать временной любовницей Майка и обрести в его объятиях уверенность в себе, а вовсе не для того, чтобы влюбиться в этого парня, пусть даже он и целуется как сам дьявол-искуситель!
   — Все-таки давай сначала займемся твоим рождественским деревцем, — попросила Джоан. — И сохраним омелу… э-э… на потом.
   — Ладно.
   Они принялись наряжать елку, подавая друг другу игрушки. Через полчаса, показавшиеся Майку вечностью, он обронил:
   — Что-то дело медленно продвигается, ты не находишь?
   — Но ведь впереди у нас еще много времени.
   — Вся ночь? — с надеждой спросил Майк. Ах, как бы Джоан хотелось в самом деле пробыть у него до утра! Ее щеки окрасились легким румянцем.