Нетли Маргарет. Мимолетный каприз?

   — Понимаешь, мне нужно хоть немножко поспать. Завтра рабочий день и…
   Майк улыбнулся. Практичность Джоан умиляла его.
   — Намекаешь, что мне следует поскорее что-то предпринять? В таком случае предлагаю оставить елку в покое.
   Покраснев, Джоан быстро произнесла:
   — Нет! Нужно закончить начатое. — Она машинально перевела взгляд на книжные полки, и тут ей очень кстати попался на глаза корешок с надписью «Взлет и падение Римской империи». Джоан ухватилась за находку, спеша сменить тему, — Ты и этим интересуешься? — спросила она, кивнув на томик.
   — Не только.
   Действительно, скользнув взглядом дальше, Джоан увидела сочинения Платона и «Камасутру». Последнюю книгу она разглядывала несколько дольше, чем следовало.
   Майк даже подумал, не следует ли объяснить, почему он приобрел это произведение, на случай если Джоан приходилось его читать и она оскорбилась духом мужского шовинизма, пронизывающим данный труд насквозь.
   Тут уж ничего не поделаешь, хотел сказать Майк, в те времена между мужчинами и женщинами не существовало равноправия, в том числе и в сфере интимного общения.
   Однако пока он размышлял, Джоан перевела взгляд на другие книги — по истории, философии, экономике и тому подобным дисциплинам.
   — Кое-что из этого мы проходили в университете, — пробормотала она, обращаясь в большей степени к себе самой. Затем изумленно взглянула на Майка. — Интересно, существует предмет, который ты еще не изучил?
   — Астрономия, — коротко произнес тот. — Но после новогоднего праздника думаю ею заняться.
   Ответив, Майк помрачнел, ожидая, что сейчас, вместо того чтобы заняться с ним любовью, Джоан не устоит перед искушением отмыть найденный в грязи бриллиант и начнет читать ему лекцию, объясняя, что он зарывает свой талант в землю, работая слесарем, вместо того чтобы получить образование. Однако в свое время Майк сознательно принял такое решение, и сейчас ему хотелось, чтобы Джоан с уважением приняла этот выбор. Но, к его величайшему удивлению, она даже не спросила, почему он, сантехник, столько всего знает. Она лишь окинула его долгим задумчивым взглядом, а потом сказала:
   — Ну что, продолжим наше занятие?
   Майк был полон сюрпризов. Пока Джоан развешивала на елке гирлянды, в ее голове вертелся вопрос, который задала Кэтрин сегодня в тренажерном зале: «О чем вы станете разговаривать после секса?». Судя по содержимому книжных полок, у Джоан темы для бесед окажутся исчерпанными гораздо раньше, чем у Майка. Разумеется, Кэтрин ничего не знает о его книгах. Интересно, известно ли о них хоть кому-нибудь в доме?
   Джоан сгорала от желания спросить у Майка, бывали ли в его квартире другие девушки, но ей казалось бестактным обсуждать его предыдущие романы. Тем более что, по словам Кэтрин, он предпочитает помалкивать на этот счет. Что ж, это его качество достойно уважения, подумала Джоан.
   Вешая на елку малиновый шар, она поморщилась, что не укрылось от внимания Майка.
   — Мышцы до сих пор болят? — спросил он.
   Джоан сообразила, что он все время наблюдает за ней, причем очень пристально. От этой мысли у нее потеплело на душе.
   — Немножко.
   — Тогда пора заканчивать. Я помогу тебе устранить мышечную усталость, если мы…
   — Но ведь еще не все игрушки развешены, — кивнула Джоан на загроможденный коробками столик.
   — Да, теперь я вижу, что купил их слишком много.
   — Думаю, тебе хотелось, чтобы елка была красивой.
   — По-моему, она и так неплохо выглядит.
   — Только нужно добавить этих нанизанных на нити блесток. Тут где-то была коробка, ты не видел?
   — Нет. Вообще, я их не люблю.
   — Зачем же тогда купил?
   — Сам не знаю. По традиции, наверное. Давай обойдемся без них.
   — Без блесток будет совсем не то. А, вот эта коробка! Эй, что ты делаешь? Дай мне ее!
   — Нет уж, дудки. Ты начнешь развешивать эти штучки по одной.
   — Что же, пучками их разбрасывать?
   — Я бы эту дурацкую мишуру раскидал вилами, как сено.
   Джоан видела, куда Майк отступает. Еще шаг — и он окажется в спальне. Скоро, скоро она вновь позволит этому пар-
   Ню прикасаться к ней, ласкать, целовать. Сейчас, когда Джоан узнала о Майке побольше, все волнующие моменты их общения прибрели совершенно иной смысл. Необыкновенный парень Майк желает нынче ночью заняться с ней любовью, и она была чрезвычайно этому рада. Только в ходе упомянутого процесса Джоан следует так изловчиться, чтобы ненароком не влюбиться в своего постельного партнера. В данных обстоятельствах это недопустимо.
   — Идея! — провозгласил Майк, пятясь в спальню. — Мы закончим наряжать елку завтра вечером.
   Завтра. Сердцебиение Джоан ускорилось. Она не позволяла себе загадывать наперед. Прежде у нее не бывало временных любовников, поэтому ей трудно была определить, какие сроки считаются нормальными для подобных отношений.
   — Я согласен на компромисс, дорогая, — заметил Майк. — Если тебе так нравятся блестки, можешь взять их. Вот они, посреди постели. — Он скрылся в спальне, и спустя мгновение до слуха Джоан донесся нежный шелест высыпаемой на простыни мишуры. Когда она осознала весь юмор ситуации, то не смогла удержаться от смеха. Женщина, способная войти в спальню мужчины и вынести оттуда блестки, чтобы с их помощью создать на еловых ветках иллюзию снега, сама должна
   Быть холоднее сосульки!
   Ну нет! Ирвин называл Джоан замороженным реликтовым ископаемым, и сегодня она пришла в квартиру Майка с целью доказать обратное. Поэтому рождественское деревце будет не полностью украшено. Ничего, это не смертельно. Тем более что Майк предлагает продолжить начатое завтра.
   Замирая в предчувствии блаженства, Джоан
   Медленно двинулась в направлении спальни.
   — Ладно, твоя взяла, — сказала она. — Блестки могут подождать.
   В смежной с гостиной комнате все еще было темно. По спине Джоан пробежали мурашки, потому что она знала: Майк и сегодня позволит ей поступить по своему усмотрению и решить, включать или не включать свет. Вообще, Джоан не возражала против освещения, только мягкого, деликатного. Хорошо, если настольная лампа у него, низенькая. На как бы то ни было, Джоан все равно намерена доказать, что сегодня она уже не та робкая девушка, которая накануне требовала полной темноты. Этой перемене немало способствовали минуты, проведенные за украшением елки в обществе сгорающего от нетерпения парня.
   И все же идя в спальню, Джоан чувствовала, как у нее подгибаются колени. Не потому ли новоиспеченные мужья переносят юных жен через порог? Просто те не способны передвигаться самостоятельно, зная, что ждет их за дверью брачных покоев.
   Едва Джоан шагнула в темноту, как ее поймали сильные мужские руки. Майк притянул добычу к себе, сразу же захлопнув дверь ногой. И вновь они очутились в полном мраке. Нужно ли говорить, что Джоан уже трепетала! С тихим стоном она обвила его шею руками и отдалась жаркому поцелую.
   Наконец-то!

8

   Майк был преисполнен благодарности Джоан за то, что она уступила и позволила заняться с нею любовью. Разумеется, ему нравилось наряжать с ней елку, но они потратили на это уже достаточно времени. А вот любить Джоан он никогда не устанет.
   Поцелуй с ней был для Майка слаще райского нектара. Однако он слишком долго ждал этого сказочного мгновения, чтобы удержаться от немедленных поисков застежки на ее юбке. Но сначала следовало снять с Джоан свитер. С этой задачей Майк справился в два счета. Он не забью о прячущихся под юбкой колготках, но надеялся избавиться от них в самом начале игры. Если не сделать этого сейчас, позже возросшая страсть может привести к тому, что тонкий предмет туалета окажется разорванным в клочья.
   Джоан вытянула задний край футболки Майка из-под пояса джинсов, забралась руками, внутрь и скользнула ладонями по обнаженной мужской спине. Он нашел ее действие крайне воодушевляющим. И еще он все время помнил, что прелестная гостья принесла сегодня веточку омелы, тем самым намекая на желание играть более активную роль в нынешнем приключении. Вместе с тем в гостиной она почему-то прервала их поцелуй.
   Об этом тоже не следует забывать. Даже сейчас, когда каждое прикосновение Джоан усиливает жар в его чреслах, Майку следует соблюдать осторожность. Хотя ему не стоит никакого труда вообразить, как эти дивные ручки примутся ласкать другие части его тела, те, к которым он не позволил прикоснуться вчера. Уж сегодня Майк не откажет себе в подобном удовольствии! Только при этом он должен постоянно быть начеку и исключить всякую вероятность ошибки.
   Расстегнув молнию на юбке Джоан, он сдвинул мягкую замшу вниз по стройным бедрам, затем уронил ее на пол и подхватил ладонями округлые ягодицы. Тогда-то и обнаружилась его ошибка. То, что Майк ранее принял за колготки, на самом деле оказалось чулками. У него перехватило дыхание: он питал особую слабость к женщинам в чулках и поясе. А когда вдобавок эти предметы находятся на такой длинноногой красотке, как Джоан… О, это обязательно нужно видеть при свете!
   Майк медленно отпустил ее губы.
   — Скажи… пояс того же цвета, что и чулки?
   — Да, черный. — Шепот Джоан был таким же хриплым, как и его собственный. Чуть помедлив, она спросила:
   — Хочешь посмотреть?
   Еще бы! Можно? — Майк с трепетом ждал ответа.
   — А твоя лампа… очень яркая?
   Как хорошо, что он обо всем позаботился заранее!
   — У меня есть кое-что получше лампы. Оставайся на месте. — Майк подошел к тумбочке и нашарил припасенный коробок спичек. Зажигая свечи, он провозился несколько дольше, чем хотелось бы, потому что его руки сильно дрожали. Боже правый, чулки и пояс! Потрясающе. Плюс возможность видеть Джоан, когда они начнут заниматься любовью. Прежде Майк без конца представлял себе ее наготу, а сейчас в этом больше нет необходимости. Он все увидит воочию. Услыхав сзади шорох, Майк обронил через плечо:
   — Пожалуйста, не снимай поясок! Я…
   — Не волнуйся, не буду.
   Что-то в ее тоне переменилось. Голос звучал низко и томно. Похоже, глубоко спрятанная чувственность Джоан наконец начала проявляться.
   Все еще держа в руке горящую спичку, Майк повернулся, и от представшей перед глазами картины его сердце на миг замерло. Джоан успела снять сапожки и сейчас была вся в черных кружевах — в лифчике, пояске и ажурных чулках. Мало того, она лежала на кровати, опутав себя нитями блесток. В их бесчисленных плоскостях отражалось пламя свечей, и Майку подумалось, как приятно будет убирать эти украшения… по одному.
   Он вскрикнул, когда огонь обжег ему пальцы. Он-то и забыл, что держит в руке спичку!
   — Хочешь, поцелую, чтобы не болело? поинтересовалась Джоан все тем же томным голосом.
   — Если бы я знал, что ты это предложишь, не побоялся бы опалить и некоторые более чувствительные части тела, — тихо заметил он. Впрочем, органы, которые он имел в виду, и так пылали.
   — Покажи мне бедняжку, — попросила Джоан, протягивая к Майку руки.
   Того не требовалось просить дважды. Он присел на кровать, и Джоан сразу же завладела его кистью.
   — Малыш, — произнесла она, поднося палец к полным губам. В его мозгу вспыхнула одна мысль, и Джоан тут же сделала то, чего он пожелал: принялась сосать палец, обвивая вокруг него язык и наблюдая за реакцией его владельца. Одним словом, имитировала то, что ей не удалось осуществить вчерашним вечером.
   Тесные джинсы стали для Майка инструментом пытки. Сейчас они безжалостно сдерживали продолжающееся естественное расширение, У него возникла острая необходимость раздеться, но для этого требовалось две руки, а он не хотел прерывать затеянную Джоан своеобразную эротическую демонстрацию.
   И все же придется это сделать, решил Майк, иначе я получу серьезную травму.
   — Мы к этому вернемся, — пробормотал он, вынимая палец изо рта Джоан. Затем он встал и стянул через голову футболку, из кармашка которой выпала веточка омелы. Он поднял ее и положил на тумбочку. Джоан молча наблюдала за ним. — Позже она нам пригодится, — сказал Майк.' — У меня есть кое-какие идеи насчет ее применения.
   — У меня тоже.
   Очаровательно! Ранее Майк представлял, как Джоан постепенно становится все более раскованной и искусительной, но не мог даже вообразить, что ее голос станет таким же приятным, как… хорошее виски!
   Дьявол, сколько времени мы потеряли впустую, возясь с елкой! — подумал Майк, стягивая кроссовки и носки.
   А может, и нет. Может, Джоан нравилось заставлять его ждать. Не исключено, что она начала понимать силу своей женственности.
   Глядя Джоан в глаза, он расстегнул джинсы и стянул их, оставшись в трусах.
   — Видишь, что ты делаешь со мной?
   Ее голубые глаза сверкнули триумфом: картина крайнего возбуждения Майка предстала перед ней во всей полноте. Спустя мгновение Джоан отвела взгляд и слегка переменила позу. Лежавшие на ее животе нити блесток змеями соскользнули вниз и засверкали серебром на обтянутых черным ажуром ляжках.
   — Мне доводилось слышать, что дамские пояса способны производить подобный эффект.
   Она явно потешалась над Майком. Он же все не мог поверить в свою удачу и упорно смотрел на сияющие елочные украшения.
   — Эффект произошел задолго до того, как я увидел твой поясок. — С этими словами он снял трусы.
   У Джоан перехватило дыхание, и она непроизвольно издала сдавленный звук.
   О, какой музыкой прозвучал он для Майка! В подобной ситуации самооценка любого мужчины подскочила бы на небывалую высоту.
   Он уперся коленом в матрас и тихо спросил:
   — Приступим?
   Джоан подняла глаза. Даже в неярком свете свечей было видно, что ее лицо пылает от желания. Она часто и прерывисто дышала, грудь ее вздымалась.
   — Да, — произнесла она все так же томно. Затем медленно добавила:
   — Я вся твоя.
   Сердце молотом бухало в груди Майка, когда он улыбнулся в ответ, понимая, что лукавый красный чертенок Джоан явился на сцену.
   — Сейчас, солнышко. Я лишь решу, с чего начать. Ты вся в блестках.
   — Сам виноват. Не разрешил мне повесить их на елку, вот теперь и пеняй на себя…
   — Здесь они мне нравятся гораздо больше. — Майк взял сразу несколько нитей и провел ими по выпуклостям груди. — Щекотно?
   — Да.
   — Хорошо. — Он отбросил мишуру в сторонку, наклонился и провел языком вдоль кружевных краев ее лифчика.
   — Так… тоже… щекотно.
   — Великолепно.
   Отстранившись. Майк поискал взглядом новую цель. Его внимание привлекли остатки блесток на животе. Он немного подразнил ими Джоан, после чего то же самое сделал языком. Ее кожа раскраснелась и потеплела. Сама Джоан затрепетала, лежа под ним.
   — Я хотела поддразнить тебя этими блестками, но не знала, что мне будет так приятно, когда ты начнешь их убирать, — призналась она, слегка задыхаясь.
   — Тебе нравится? — Майк углубился языком в ямку ее пупка, а рукой убрал серебристые нити с чулочного пояса.
   — Ммм… — Джоан задрожала сильнее.
   — Мне тоже пришлась по душе твоя выдумка.
   Убирая блестки с ее ног, он покрыл поцелуями все пространство от верхней части обтянутых черным нейлоном бедер до колен. Наконец все нити были сброшены, кроме одной. Сложив ее вчетверо, Майк принялся водить концами вверх-вниз вдоль внутренней поверхности бедер Джоан. Потом он намеренно уронил блестки.
   — Ой, упали! Надо же… Можно, я ее подниму? — Он сделал вид, будто роется в поисках утраченной мишуры.
   Джоан судорожно втянула воздух, когда он якобы нечаянно дотронулся до влажного участка ее трусиков между слегка раздвинутых ног.
   — Кажется, нашел! — Майк потер мерный шелк тыльной стороной ладони. — Раздвинь бедра пошире, чтобы мне было удобнее.
   — Послушай…
   — Ну же, детка, — прошептал он. — Ты сама завернулась в блестки, так что, думаю, тебе этого хочется.
   Джоан с тихим стоном уступила. Ее ноги разошлись, и он, взволнованно дыша, просунул пальцы под ткань трусиков. Это было начало, а не конец, как вчера, поэтому он намеревался действовать несколько иначе.
   — Скажи, что действительно желаешь этого, — хрипловато попросил он, осторожно погружая два пальца во влажное лоно.
   — Да.
   Короткое слово повергло его в трепет. Еще больше углубившись, он поместил большой палец на самую чувствительную точку женского тела.
   Джоан снова издала стон, и Майк начал.
   Установив медленный ритм, он лег рядом с ней и увидел, что она зажмурилась.
   — Джоан, посмотри на меня.
   Ее ресницы дрогнули, и она открыла глаза. Зрачки были расширены, взгляд затуманен страстью.
   — Гораздо лучше, когда я могу видеть твои глаза, — заметил Майк и тут же ощутил, как мышцы спастически стиснули его пальцы. — Тебе хорошо?
   — Да…
   — Это только начало. — Он ускорил ритм. — Я хочу раздразнить твой аппетит.
   Джоан взглянула на него недоверчиво, будто спрашивая, неужели можно желать чего-то еще, но он-то знал, что до конца ночи подарит ей гораздо более сильные ощущения.
   — Не забывай, у нас впереди еще много времени. А сейчас испытай наслаждение, солнышко. Для меня.
   Он усилил ласки, и вскоре Джоан судорожно изогнулась на постели, издав протяжный хриплый вскрик.
   В этот миг Майк испытал к Джоан прилив, особенно нежных чувств. Он прижал ее к себе и держал, пока не утихли конвульсии и не исчезла дрожь. Ему не хотелось признаваться себе, что означает этот всплеск эмоций, но в глубине души он знал, в чем заключается их скрытый смысл.
   Поначалу Джоан казалось, что привычная робость нарушит знаменательный миг, но Майк помог ей преодолеть себя. И она пришла в восторг при мысли, что впервые в жизни вела себя непосредственно.
   Он нежно поцеловал ее в шею.
   — Мне нравятся звуки, которые ты издаешь на пике удовольствия.
   — Какие звуки?
   Он чуть отодвинулся, чтобы взглянуть ей в лицо.
   — Разве ты не знаешь?
   Джоан смущенно покачала головой. Оба раза когда Майк подарил ей наслаждение, она был; слишком захвачена ощущениями, пронзавшими все ее тело, чтобы думать о чем-то еще.
   — Это стон, больше похожий на крик. Очень красивый и чрезвычайно чувственный. Неужели никто не говорил тебе об этом?
   — Нет.
   Ирвину, как правило, было не до того. Его настолько поглощало собственное удовольствие, что временами Джоан спрашивала себя, замечает ли он ее вообще? Она вдруг подумала, что ни один мужчина не уделял ей столько внимания, сколько Майк. Остальные ожидали от Джоан участия в их задумках относительно новой эротической позы или места, где можно было бы ее испробовать. Чаще всего она чувствовала себя скорее средством для достижения известной цели, нежели полноправной и лелеемой партнершей.
   — Может, ты впервые так застонала? — Похоже, Майку понравилась эта мысль.
   — Наверное.
   — Ладно. Но, учти, вскоре мне снова захочется это услышать. — Подхватив ягодицы Джоан, он прижал ее животом к своей твердой плоти. — Как же мне нравится твое белье!
   — Я очень рада.
   С каждым комплиментом ее уверенность в себе возрастала. Теперь Джоан была готова предпринять следующий шаг, тот, который задумала, облачаясь сегодня в это белье. Джоан купила его еще в дни романа с Ирвином, но никогда не осмеливалась надеть. Сейчас оно словно поощряло ее к осуществлению своих фантазий.
   Она взялась за расположенную спереди на лифчике застежку.
   — Может, без этого я понравлюсь тебе еще больше? — Раздался тихий щелчок, и кружевные чашечки разошлись. Спустя мгновение Джоан стянула их с груди. — Ну, что скажешь?
   Он прикипел к обнажившимся упругим округлостям жадным взглядом и долго не отводил глаз. Кожей бедра Джоан ощущала, как из-за усилившейся пульсации содрогается разбухшая мужская плоть Майка.
   — Скажу, что ты само совершенство. — Он с усилием оторвал взгляд от ее груди и посмотрел в глаза. — Спасибо.
   — Думаю, это мне следует тебя поблагодарить. — Джоан провела кончиком пальца по его губам. — За то, что передумал вчера. Что захотел меня.
   Он медленно покачал головой.
   — Я всегда тебя хотел. — Он нежно сжал ладонью одну прелестную округлость. — Ты самая чудесная женщина из всех, кого я встречал в жизни.
   Джоан хотела что-то сказать, но он прижался губами к ее рту, и она тут же потеряла мысль.
   Руки Майка поглаживали, массировали полную грудь Джоан, дразнили отвердевшие соски. И все это время он прижимался к ее рту, пока оба они едва не задохнулись.
   — Жаль, что я не могу раздвоиться. Тогда можно было бы не отрываться от твоих губ и одновременно целовать другие местечки.
   — Мне и так безумно приятно.
   — Чего я и добиваюсь. — Он стал покрывать ее шею частыми поцелуями. — Хочу, чтобы ты потеряла голову от удовольствия и забылась настолько, что снова начала бы издавать те волшебные звуки.
   Джоан жадно втянула воздух открытым ртом. В это мгновение Майк легонько сжал зубами ее сосок.
   — Это так чудесно! — простонала она, погрузив пальцы в его волосы.
   Тогда он втянул твердый столбик в рот и принялся сосать. Джоан судорожно содрогалась под ним. Вскоре рука Майка, словно сама собой отправилась вниз, сдвинула трусики Джоан и нырнула между ног. Не прошло и секунды, как мужские пальцы вновь проникли в манящую женскую глубину.
   Изнывая от сладкой неги, Джоан подалась нижней частью тела навстречу его руке.
   Это безмолвное подтверждение желания наполнило Майка безудержной радостью. Нынешней ночью он даст ей все, что она сможет принять. Сейчас, когда его лицо прижималось к ее груди, а пальцы сновали между поросших волосками складочек, он был просто счастлив. Потому что ощущал себя частицей Джоан. Ему недоставало лишь одного — полного слияния. Его безмерно отвердевшая плоть вожделела этого. Внизу живота у него словно полыхал пожар… но как сладостно было это пламя!
   Не извлекая пальцев, Майк создал с их помощью вибрацию и ощутил первый спазм в горячей глубине. В этот миг до него и донесся желанный звук — Джоан вновь издала свой чудесный стон. Пока он звучал, ее внутренние мышцы несколько раз судорожно сократились, словно в попытке втянуть его пальцы поглубже.
   Майк оставался с Джоан, удерживая сосок во рту, а руку между бедер, пока дрожь не улеглась и из ее груди не перестали рваться хриплые возгласы. Только тогда он медленно разомкнул губы и вынул пальцы.
   Подняв голову и взглянув в затуманенные глаза Джоан. Майк вновь ощутил опасный прилив чувств. Если он влюбился и околдовавшая его женщина окажется такой же, как другие приятельницы, которые ожидали от него коренного изменения стиля жизни, это катастрофа.
   — Восхитительно… — прошептала Джоан.
   Майк решил до поры забыть о своих страхах. Слишком уж чудесным был переживаемый момент.
   — Это ты восхитительна. — Он помог Джоан окончательно освободиться от бюстгальтера. — Потому-то мне и хотелось зажечь свечи, иначе я не увидел бы, каким прекрасным становится твое лицо в заветный миг.
   — А мне казалось, что мужчинам нравится заниматься любовью при свете, потому что они любят поглазеть на женскую наготу.
   От смеха Майка удержала лишь обида, сквозившая в этих словах. Похоже, Джоан не шутит.
   — Скажу честно, такое бывало и со мной. — Майк нежно коснулся губами ее рта. — Раза два. Часто мужчина смотрит на подружку так, будто перед ним набор частей тела, а не живая женщина, с которой можно разделить всю гамму эмоций.
   Майк знал, о чем говорит. Девушки нередко жаловались ему по этому поводу.
   Взгляд Джоан потеплел.
   — Вот именно. Так и бывает. В подобные минуты я чувствую себя словно некий выставленный напоказ экспонат.
   — Мне бы не хотелось, чтобы ты испытывала такие эмоции. Напротив, ты должна чувствовать себя желанной. Чувствуешь?
   Она счастливо вздохнула.
   — Да.
   Услыхав слетевшее с ее губ слово, Майк замер. Так невеста отвечает во время брачной церемонии. До сих пор в воображении Майка только Натали говорила это. Но, когда она исчезла из его жизни, вместе с ней улетучились и матримониальные мысли. И вот сейчас — да поможет ему Господь! — Майк снова задумался о чем-то подобном, на сей раз подразумевая Джоан.
   Разумеется, мысль еще не сформировалась окончательно и от нее следует поскорее избавиться, если он еще не совсем свихнулся. Впрочем, возможно, это уже произошло.
   Воспользовавшись паузой, Джоан протянула руку к его бедрам и сомкнула ладонь вокруг пульсирующего члена. Ее прикосновение мгновенно выветрило всякие мысли из головы Майка. Нынешняя ночь не для тревожных мыслей. Джоан нежно ласкает его, а все остальное не имеет значения.
   — Ты тоже должен чувствовать себя желанным, — сказала она. — Со мной пока повременим.
   — Ладно, — с трудом выдавил Майк. Как тут прикажешь разговаривать, когда женская рука ритмично поглаживает тебя! Собственное имя, и то едва вспомнишь. Хорошо, что вчера он догадался выпустить пар, иначе сейчас не продержался бы и двух секунд.
   — Можешь подать мне веточку омелы? — попросила Джоан таким же медовым голосом, как ее прикосновения.
   — С превеликим удовольствием, вот только бы вспомнить, куда я ее подевал.
   — Она лежит на тумбочке, — подсказала Джоан. — Впрочем, не нужно. Сама возьму.
   Не прекращая своих волшебных действий, она оседлала бедра Майка, но, устраиваясь поудобнее, поморщилась.
   — Что случилось? — спросил Майк.
   — Все то же, чрезмерные занятия на тренажерах. Не обращай внимания.
   Он погладил Джоан по внутренней части бедер.
   — Позволь помассировать тебя…
   — Ну нет! — Она схватила его за запястья. — Известно, что произойдет, если ты вновь начнешь массировать меня.