Никитина Елена. Саламандра

   Мы стремительно начали снижаться. Земля приближалась слишком быстро, и мне даже пришлось зажать себе рот одной лапкой, чтобы не завизжать от страха. Другой я намертво вцепилась в край кармана и не отпустила бы сейчас ни за какие сокровища мира. Это что, новый способ массового самоубийства? Жизнь сразу показалась не такой мрачной. А что? Живут же люди замужем. Главное – сейчас остаться целой и желательно невредимой.
   Грифоны заложили крутой вираж вокруг островерхой смотровой башни с развевающимся золотистым флагом, на котором была изображена змея, обвивающая (кто бы сомневался) драгоценный камень, и приземлились. Не очень плавно приземлились, по моему мнению, плюхнувшись сразу на все четыре лапы и глубоко погрузив в твердый камень когти, используя их в качестве сцепления с посадочной поверхностью. Я от неожиданности прикусила средний палец, в сердцах выругалась, но тем не менее посчитала это обстоятельство неплохой приметой. Средний палец вообще очень символичный в некотором роде.
   Вокруг нас уже вовсю суетились придворные и челядь, бестолково мелькая перед глазами, но усиленно делая вид, что они тут по важному делу. Подозреваю, им не терпелось поскорее увидеть новую Владычицу. Что ж, не будем разочаровывать страждущих – смотрите. И я, приветливо помахивая лапкой, с чувством произнесла:
   – Всем привет!
   Вокруг тут же воцарилась гробовая тишина, и множество недоуменных взглядов устремилось на меня. А что я такого сказала? Хотя, если судить по высшему правительству в лице моего муженька, вежливость тут не слишком в почете.
   Полоз спрыгнул на землю, отчего меня вполне ощутимо тряхнуло, и я чуть не вывалилась из кармана.
   – Эй, поосторожнее с царской дочкой! – Это было сказано, чтобы ни у кого не осталось сомнений, кто я такая, и чуть тише добавила: – Не за дровами в лес ездил.
   В ответ мой благоверный прошипел что-то невнятное и, понятное дело, неласковое, но в открытую перепалку при подданных вступать не решился, лишь так стиснул челюсти, что я услышала яростный зубовный скрежет.
   Толпа встречающих, кланяясь, расступилась, пропуская нас к широко распахнутым дверям змеиного логова, как я уже успела окрестить горную обитель Владык. Меня понесли внутрь все в том же кармане. Вообще-то положено молодую жену на руках в дом вносить, но карман тоже подойдет, я не против. Главное – не на своих четырех топать, а то ж я так и до конца медового месяца до спальни не доберусь. К тому же Владыка, как я успела заметить, пребывал в не очень благодушном расположении духа и плясать от счастья за сына не торопился. Мой муженек тоже. Такое впечатление, что у них одно настроение на двоих. Хотя, скорее, проблема. Я.
   Мой родной дворец по сравнению с внутренним убранством этих камнедобытчиков показался мне жалкой лачугой – здесь даже гвозди и дверные петли были из чистого золота, что уж говорить об остальном. Все сверкало, блестело, сияло до рези в глазах. Я только и успевала головой вертеть в разные стороны.
   В круглой огромной зале, как я определила, служившей чем-то вроде центральной приемной, нас уже поджидали. За длинным накрытым столом сидела местная знать. Никаких чертей рогатых, чудовищ с длинными клыками и стекающей по ним слюной или злобных полуразложившихся упырей я не увидела. Вполне приличные люди, некоторые из них, правда, маленькие и бородатые, но совершенно не страшные. Хотя из кармана обзор открывается не очень хороший, а еще и трясет при каждом шаге моего муженька (он же особо не заботится о моем удобстве и комфорте), поэтому детально разглядеть всех присутствующих мне пока не удавалось. Полоз и Владыка торжественно остановились в дверях, и я смогла хоть немного сконцентрировать взгляд.
   При нашем появлении из-за стола поднялась женщина с дежурным хлебобулочным изделием, коронованным небольшой солонкой. Эта женщина была красива. Нет, не так. Она была невероятно красива, ослепительно красива, божественно красива. И молода. Пшеничные с золотым отливом волосы небрежно, но изысканно рассыпаны по плечам, томный взгляд огромных голубых глаз устремлен на нас, чувственные, чуть пухлые губы слегка приоткрыты, умопомрачительная фигура. Разве такая женщина может оставить кого-нибудь равнодушным? Женственность и обаяние просто сочились из нее, а сладострастие чуть ли не капало. А если еще учесть, что на ней были такие одежды, от которых толку ноль, кроме лишнего соблазна, то я вообще не понимаю, зачем меня сюда притащили. Для усовещевания, что ли? А как она смотрела на моего муженька... Я даже чуть ревновать не начала, но вовремя спохватилась.
   – Я так понимаю, что меня сюда привели для развития комплексов неполноценности, – укоризненно произнесла я себе под нос, жадно разглядывая эталон женского совершенства. – А то у меня своих мало! Ты не говорил, что я у тебя не первая жена.
   – Это Вальсия, жена Правителя Подземного Царства, – кратко пояснил мне Полоз.
   Угу, можно подумать, что мне от этого легче, глазки-то она не своему законному мужу сейчас строит. А собственно, мне-то какое дело?
   Красотка плавной скользящей походкой подошла к нам и грациозно поклонилась в пояс, отчего полупрозрачный намек на одежду колыхнулся, и мое восхищение ее неземным совершенством колючим комком застряло где-то в горле. По всей спине этой наглой соблазнительницы тянулся отвратительный кожистый гребень, причем каждый отдельный гребешок оканчивался острым крючковатым шипом, не удивлюсь, если ядовитым. Интересно, она ими за гардины и занавески не цепляется? Ее красота спереди сочеталась с этим уродским частоколом сзади, как невесомые полупрозрачные облака с болотной жижей. И ведь женился же кто-то на ней, пусть и сам Правитель Преисподней. Хотя он уже, наверное, и не к такому привык. А что? Очень экзотично, с одной стороны, а если не подходить с тылу, то и вообще можно ничего не заметить.
   Вальсия выпрямилась и удивленно пошарила глазами по сторонам, не зная, что делать дальше с хлебом-солью.
   – А где же твоя молодая жена, Великий? – Ее голос оказался скрипучим и неприятным, как несмазанная дверь в пыльном чулане, и плохо сочетался с внешностью (той, что спереди). Нет, не стать ей никогда совершенством. Я лучше, у меня хоть лишних отростков нет. Когда я в человеческом обличье, естественно.
   – Молодая жена? – с уже привычным для меня равнодушием переспросил Полоз. – А она здесь!
   Я на всякий случай скрылась от греха подальше в глубинах кармана, но тут последовал командный голос Владыки:
   – Саламандра, вылезай! И не строй из себя оскорбленную невинность!
   Если он думал, что я испугаюсь, то он ошибся – я была в ужасе, готовая уже провести всю оставшуюся жизнь в моем скромном карманном убежище. Но тем не менее терять связь с внешним миром не собиралась. Маленькую дырочку в ткани проковырять было делом пары мгновений.
   Вальсия вопросительно посмотрела на Полоза, а потом вдруг уставилась куда-то дальше, за его спину. Глаза мисс-местами-совершенства округлились, губки медленно приоткрылись, обнажив острые акульи зубки, а нежный изгиб подбородка плавно поплыл по направлению к полу.
   – Полоз, я не пойму – ты женился или вышел замуж? – потрясенно проскрипела она, не отводя взгляда от пространства за нашими спинами.
   Я начала биться в истерических конвульсиях, успешно изображая бешеное сердцебиение моего муженька. За меня явно приняли кого-то другого. Вот только бы в полный голос не расхохотаться, чтобы не нарушить конспирацию. Когда еще так изощренно кто-нибудь над ним поиздевается?
   – Что ты имеешь в виду, Вальсия? – гневно нахмурил брови Владыка. – Ты, кажется, опять начинаешь заговариваться!
   – А разве это не Саламандра? – Она похлопала длинными ресницами и указала глазами в глубину коридора.
   Владыка и Полоз резко обернулись. Я тоже не могла себе позволить пропустить намечающееся представление и поспешно высунула голову из ставшего таким родным кармана.
   Сзади нас стоял здоровенный детина из разряда классических богатырей, при полном воинском параде и с громадной шипастой палицей в руках, которой он поигрывал, словно младенец погремушкой. Маленькие свинячьи глазки выражали только полное отсутствие каких-либо зачатков разума, зато так и гуляющие мускулы указывали на наличие такой силы, при которой отсутствие ума можно было даже и не считать недостатком.
   – Ну и вкусы у тебя, милый! – прыснула я, разглядывая очередную невидаль. – Извращенец!
   Полоз скрипнул зубами, но промолчал.
   – Вальсия, ты слишком редко поднимаешься на поверхность, – излишне холодно сказал Владыка, снова поворачиваясь к сомнительной красотке. – Это Давид, очередной богатырь, за золотом владыческим пришедший, а по незнанию в зачарованную комнату попал.
   Вальсия сразу поскучнела и потеряла интерес к безумному богатырю.
   – Ну а хлебом-солью-то кого потчевать? – тупо поинтересовалась она. – Невеста-то где? Мы же ждем.
   – Да вот она, ее и потчуй! – Полоз ловко выдернул меня из кармана двумя пальцами, я даже пикнуть не успела, и плюхнул прямо на каравай.
   Не знаю, кто из нас испугался больше – я или Вальсия, но завизжали мы одновременно и на удивление очень слаженно. Мои высокие ноты неплохо сочетались с ее скрипучестью, а круглый зал потрясающе передавал все оттенки голосовых тональностей нашего дуэта.
   Но одним визгом-скрипом Вальсия не ограничилась. Издав особенно высокую ноту (Полоз с Владыкой даже уши зажали), она просто швырнула блюдо с караваем (и со мной соответственно) на пол, а сама отпрыгнула в сторону. Подушечку, ну или сенца, на худой конец, подложить мне никто не удосужился, поэтому я очень ощутимо приложилась всем тельцем к мраморной мозаике, рисунок которой теперь навсегда запечатлелся в моем сознании. Никогда его не забуду!
   Каравай, если и был когда-то свежим, то очень давно, наверное, с ним же еще бабку моего муженька на свадебке встречали, а потому корочка, да и все остальное, подозреваю, тоже, по твердости могла сравниться разве что с алмазом. И вот этот практически окаменевший кругляш, совершив вокруг меня круг почета, плюхнулся на мой многострадальный хвост всей своей бесчувственной черствостью, а сверху в виде свадебного головного убора рухнула вывалившаяся солонка, засыпав меня солью с ног до головы. Оригинально у них тут молодоженов встречают!
   – Офонарели совсем?! – истошно заверещала я, отплевываясь от соли и пытаясь безуспешно выдернуть хвост из-под каравая. – Меня уже роняли сегодня! Сколько же можно?
   – И это твоя жена? – сложив холеные ручки на груди, с ужасом проскрипела Вальсия и подняла сочувственный взгляд на Полоза. – Бедный...
   – Нет, я его вдова! – вякнула я, стряхивая с себя соленую гадость. – По материнской линии.
   В ней ума, как красоты сзади!
   – Не обращай внимания, Вальсия. – Мой муженек поднял меня и довольно грубо отряхнул, как подушку с послеобеденными крошками. – Это последствия падений.
   – Ох, смотри, как бы эти последствия на тебе не сказались, – прошипела я и не удержалась – цапнула его за палец. Пусть знает, что со мной шутки плохи.
   – Бедная... – протянула сомнительная красотка, приближаясь к нам на опасно близкое расстояние. – А говорили, что на человека похожа...
   Она бы уж определилась, кого ей больше жалко – меня или Полоза, а то так на всех сочувствия не напасется. Да и в зеркало посмотреться не мешало бы, а то ишь, жалельщица выискалась.
   – Это еще неизвестно, кто из нас бедный, – процедил Полоз, тряся укушенной конечностью, но мстить мне за этот акт членовредительства пока не торопился. Наверное, копил все обиды для вымещения зла с глазу на глаз. Представляю, что мне предстоит в ближайшем будущем. Плакала моя первая брачная ночь...
   – Может, тебе помочь надо? – не очень скромно предложила свои услуги Вальсия, томно заламывая руки и оттопыривая правое бедро. – Ты только скажи... – А какой взгляд при этом! Мне даже захотелось уйти, смущенно потупившись, чтобы не мешать.
   – Сам справлюсь, – бросил мой муженек и, не обращая внимания на поджидавших нас гостей, которых мне так и не довелось как следует рассмотреть, направился восвояси. Не уважает он местную общественность, оказывается, даже приветственной речи не толкнул. Намек чужой жены тоже остался без внимания. Ну еще бы, со своей бы справиться! Меня же он просто зажал в кулаке.
   – Вальсия, айда с нами! – призывно замахала я лапками, сделав один из самых логичных выводов всей моей жизни, что в этих самых своясях ничего хорошего меня не ждет. В любом обличии.
   – Я тебя придушу, – шепотом пообещал мне муженек и прибавил шагу.
   – Ты уже почти это сделал.
   Он тут же немного ослабил хватку, отчего я чуть не выскользнула из его руки, но в последний момент успел подхватить. Встречаться еще раз с полом мне совершенно не хотелось, и так рисунок до сих пор перед глазами стоит, поэтому второй раз кусаться я поостереглась.
   Вальсия, внимая моему излишне оптимистичному призыву, увязалась было за нами, бодро выпятив свои колючки, но строгий окрик Владыки заставил ее остановиться. Она тут же повиновалась. Не без сожаления на очаровательной мордашке, как я успела заметить. Смотрю, мой свекор здесь пользуется непререкаемым авторитетом. Его слово – закон. Надо быть немного поосторожнее.
 
   Полоз притащил меня в какое-то помещение и с грохотом захлопнул за собой дверь. Я даже зажмурилась, ожидая не только осыпающейся штукатурки, но и падения более крупных кусков потолочного перекрытия. Обошлось, все осталось на своих местах. Сразу видно, на совесть делали.
   Помещение оказалось довольно просторной спальней, без всяких излишеств, и что самое интересное – золота. Его здесь не было. Ну почти. Парочку подсвечников, зеркальную раму, несколько кубков, дверную ручку, инкрустацию каминную можно даже в расчет не брать. А мне сначала показалось, что в этом «скромном» жилище даже пыль исключительно золотая. С другой стороны, надо же где-то отдыхать бедолаге от работы. А то куда ни придешь – везде ОНО. Так и свихнуться недолго на профессиональной почве.
   Между тем мой муженек швырнул многострадальную подвенечную подушку с кисточками на столик у окна и плюхнул меня сверху. Я хоть вздохнуть свободно смогла, а то он так стиснул меня в ладони, пока нес, что я почувствовала себя свежевыжатыми носками после стирки.
   – А у тебя ничего тут, миленько, – осталась я довольна окружающей обстановкой. – Скромненько и со вкусом. И камин есть, самое главное. Мне нравится.
   – Без тебя тут было гораздо уютнее, – сквозь зубы констатировал Полоз, усаживаясь в кресло напротив меня и пристально рассматривая свое свадебное новоприобретение. Его взгляд выражал все что угодно, только не радость от моего присутствия, а поза была самая что ни на есть самонадеянная – руки на груди скрещены, голова немного наклонена вбок, нога на ногу, и весь до противности расслаблен и спокоен, в отличие от меня. Прямо инквизитор на допросе перед казнью обвиняемого.
   – А что ты жалуешься? – возмутилась я, стараясь не смотреть в его холодные глаза со змеиными зрачками. – Это была не моя идея. Сам напросился, сам теперь и расхлебывай.
   – Еще бы ложку подходящего размера найти.
   – А ты на заказ сделай.
   – Боюсь, не родился пока тот умелец, который ее сделает. Материала не хватит.
   – Ой-ой-ой! Можно подумать...
   Он не ответил, опять последнее слово за мной осталось. Только чует мое сердце, не к добру это. Лучше бы он ругался на чем свет стоит, а то так и не знаешь, чего ожидать. Мало ли какие у него тараканы в голове водятся. Ну вот, конечно! Началось...
   Полоз поднялся и начал неторопливо снимать плащ, затем настал черед свадебного камзола, расстегнул верхние пуговицы рубашки... перехватил мой обалделый взгляд и на этом остановился. Постеснялся, что ли? Я с замирающим сердцем следила за его раздеванием, но женское любопытство – вещь коварная, все страхи пересилит.
   – А дальше? – с придыханием прошептала я. С перепуга у меня перехватило горло, но мой шепот расценили несколько по-иному.
   – Значит, так! – Полоз снова уселся в кресло и наклонился ко мне. Я судорожно сглотнула и попятилась. Подушка (единственное родное существо) не была предназначена для крупномасштабных маневров даже такой крохотной ящерки, как я, и быстро кончилась, дальше начинался подоконник. Что таилось за его пределами, я бы предпочла узнать только на словах, а потому пришлось остановиться. Полоз, насладившись произведенным эффектом, равнодушно (как же это равнодушие меня нервирует!) продолжил: – В том, что ты своенравная и упрямая девчонка, я уже убедился. Представление сегодня ты отыграла на отлично, все до сих пор в шоке, только сейчас публика осталась за дверью...
   Меня как ледяной водой окатили, даже лапки замерзли.
   – Так в чем проблема? Давай позовем их сюда, – не желала сдаваться я, пытаясь справиться с дрожью во всех четырех конечностях.
   – Ты прекрасно знаешь, что этот брак затевался с единственной целью – мне нужен наследник, – не замечая моих выпадов, продолжил муж. – Твои актерские таланты я оценил – непревзойденные, балаган по тебе плачет, только не советую со мной играть. Подумай об этом на досуге. А у меня пока есть дела поважнее.
   Он порывисто поднялся, отчего я даже подпрыгнула, и направился к выходу.
   – Да во что с тобой играть-то? – пискнула я ему в спину. – В дочки-матери, что ли? Скучно, да и пеленать тебя замучаешься, вон каланча какая, пеленок не напасешься. В гляделки если только. Кто кого переглядит, тот того и съест.
   – Я на тебе не из-за гастрономического интереса женился, – брезгливо поморщился Полоз. – Тобой даже червячка не заморишь.
   – Какой кошмар! – в притворном ужасе закатила глаза я. – Муж с глистами достался.
   – Идиотка! – И он рванул дверь на себя. В проеме тут же образовалась свалка из любителей быть в курсе всех мельчайших подробностей. Оказывается, не только у нас во дворце подобное развлечение бурно процветает.
   Усиленная возня и писки не способствовали ускорению этого процесса, образовав тугой клубок из нескольких тел. Кто-то в порыве спасения даже в комнату закатился. Судя по размерам и наличию бороды – гном. Оказывается, местная челядь от нашей ничем не отличается; желание знать, чем занимаются молодые в первую брачную ночь, мало кого оставило равнодушным. Можно подумать, они и так не в курсе. Хотя в моем случае еще неизвестно, чем эта самая брачная ночь закончится. Пришлепнет меня муженек от всей своей «щедрой» души за веселый нрав и излишне оптимистичную натуру, вот вам и вся недолга.
   Под мой радостный заливистый смех Полоз попытался выпихнуть нерасторопного гнома обратно в коридор, но это оказалось не так-то просто. Мешали остальные любопытные, которые все не могли распутаться, да и гном к тому же сильно сопротивлялся, повиснув на ноге моего муженька и вцепившись мертвой хваткой в его штанину. При этом бородатый коротышка еще и страшно поскуливал не то от страха, не то от разочарования, что все так быстро закончилось и никто ничего не увидел. Штанина начала опасно трещать по швам.
   – Вот дряни какие! – вполголоса выругался Полоз, пытаясь стряхнуть с себя гнома и одновременно остаться при брюках. – Даже в собственной спальне покоя не дают!
   Я уже хохотала в полный голос, завалившись на спину и дрыгая лапками. Жене подмога подоспела, чтобы мужа раздеть... И он же еще сопротивляется! Умора да и только! Если так дальше дело пойдет, то у меня не замужество, а сплошное веселье будет.
   Полоз наконец с проклятиями отодрал перепуганного вусмерть гнома от своей ноги и выскочил вместе с ним в коридор, не забыв хлопнуть дверью. Щелкнул замок, и я осталась в спальне одна, но расслабляться было рановато – ночь еще только начиналась. Шум за дверью постепенно стихал.
   О чем там мой узкоглазенький просил подумать на досуге? Кажется, о балагане. А что о нем думать-то? Он у них тут тоже бурно процветает, вон какую комедию с трагедией передо мной только что разыграли, а еще на меня все сваливают. Я здесь вообще, можно сказать, случайно. И угораздило же Полоза выбрать именно меня среди всех претенденток, еще и какое-то предсказание приплели для убедительности. Ну ничего, нам предсказания всякие сомнительные не указ, а традиции на то и существуют, чтобы их нарушать. Не место мне в этом каменном мешке, хоть и золотом пропитанном по самое некуда. Так что я еще повоюю! А потом, когда соображу как, сбегу. Фен меня всегда защитит, а уж от этих змеюк тем более. Отец будто специально свадьбу устроил, когда брат далеко был. Знал, наверное, что мы вместе что-нибудь придумаем, лишь бы не состоялось этой свадьбы.
   Фен... Как ты мне нужен сейчас, твоя поддержка, помощь, защита... Ведь речь идет о всей моей дальнейшей жизни. Я даже весточку брату послать отсюда не могу, колдовать-то не умею, а почтовых голубей, знающих дорогу к брату, здесь не водится. И почему я не догадалась из нашего дворца письмецо черкануть? Как теперь выкручиваться? А все папашка виноват! И угораздило меня царевной родиться!
   Я тяжко вздохнула и вытерла лапкой набежавшую слезу. Дожила, пореветь захотелось в кои-то веки. Еще не хватало тут сырость разводить и раскиснуть на радость змееглазым Владыкам. Не дождетесь! И, решительно шмыгнув носом, я безжалостно вымела из головы все малодушные мысли.
 
   Полоз отсутствовал уже около часа. За это время я успела более детально рассмотреть теперь уже нашу общую спальню, но никаких тайных лазеек, мышиных норок или просто дырок, через которые можно было бы удрать, обнаружить мне пока не удалось. Хотя мои наблюдения достоверностью похвастаться не могли, потому что с подушки (а соответственно и со стола) слезть не получилось – высоко. Да и бежать неизвестно куда тоже не особо прельщало, наступят еще ненароком, потом доказывай, что ты не новый вид домашних вредителей. Хотя весть обо мне, наверное, уже и так разлетелась по всему дворцу со скоростью испуганного таракана, но осторожность в таком важном деле, как сохранность собственной жизни, не помешает.
   Превращаться в человека для более детального осмотра я, честно говоря, побоялась, зато решила ни за что не показываться в настоящем своем облике ни перед кем. Моим мнением мало интересовались, когда замуж одним днем выпихнули, вот и я плевать хотела на все их наследственные проблемы. А пусть знают наших! Интересно, и куда мой новобрачный запропастился? Уж не к Вальсии ли утешаться пошел? Она звала. Только удовольствие, на мой взгляд, от такого утешения было довольно сомнительным. Да из-за одного муженька с ней связываться не стоило. Хотя кто их тут всех знает... Вон какие оригинальные экземпляры водятся, не то что у нас в Долине. В нашем Царстве основное население – вполне обычные люди, а остальные народности так, по мелочи или по необходимости затесались, да и то сидят тихо и не сильно высовываются. Но ведь их всего ничего. Правда, на троне папашка мой трехглавый восседает, тот еще кадр, но он там давно сидит, не одно столетие, и все уже привыкли, даже воспринимают как само собой разумеющееся, без лишних эмоций. А в этих горах еще неизвестно с кем мне встретиться доведется. Может, тут таких вальсий как собак нерезаных... Сначала надо обстановку разведать более подробно, а потом уже и план действий продумывать.
 
   Когда еще через четверть часа в двери щелкнул замок, предвещавший возвращение моего суженого, я была во всеоружии и встретила мужа, лежа на боку, подперев передней лапкой голову, а задранной задней лениво помахивая в воздухе. Полоз вошел и скользнул по мне холодным змеиным взглядом. Жутко, но я стерпела, даже не поперхнувшись.
   – Ну и где ты шлялся, муженек из семейства горных ко... неважно кого? – зевая как можно шире, полюбопытствовала я. – Мне скучно. Бросил меня тут одну, понимаешь... А вдруг кто на честь мою девичью покуситься надумает?
   – Увидев тебя, вряд ли, – сухо ответил он, поправляя поленья в камине и разжигая огонь. – Если только абсолютно слепой баран глухой на оба уха.
   – Вроде тебя?
   Полоз выпрямился. С каминными клещами он выглядел очень внушительно и опасно. Точно давить будет. Медленно и со вкусом.
   – А где тут у вас туалет? – быстренько сменила тему я, пока не стало слишком поздно.
   – Топиться пойдешь? – поинтересовался муженек, отставляя щипцы в сторону. Уф, пронесло! – Тебе помочь? На слив там нажать или камушек потяжелее привязать?
   – Если только из чистого золота. Хотя разве станешь ты на меня свое драгоценное добро переводить?
   – Ничего, один раз переведу, зато потом столько лет спокойствия и экономии.
   – А вот это вряд ли. Я в огне не горю, в воде не тону...
   – В воде и так понятно, что не тонет, проверять не надо, а вот насчет огня... – Он неторопливо подошел, сгреб меня пятерней и бросил в камин.
   Нет, ну не гад?! Ни тебе тепла, ни ласки... Муж называется! Хотя насчет тепла я погорячилась, у меня его самой с избытком, а вот он мог бы быть и поласковей. Кому эта свадьба нужна была? Мне? Да мне она никуда не уперлась! Одна морока. Я изначально предупреждала, что ничего хорошего браком назвать не могут, вот и убеждайтесь теперь на собственном опыте.