Николай Боярчук. Записки Кота Босиком

* * *

   Я прекрасно понимаю, что в основном так называемые «воцерковленные» представители различных христианских и других религиозных конфессий к моим запискам, а особенно, к моим материалам в Интернете, относятся достаточно скептически. Поскольку лестного там для них мало.
   Особенно для руководящего состава всевозможных собраний, для их поводырей. Но с их точки зрения (а я уже получал некоторое количество подобных отзывов) я пребываю в глубоком безбожии, незнании Писания и в прочих человеческих пороках, связанных с духовной недоразвитостью, а то еще и серьезной порчей.
   Вот меня спрашивают: «А где же Любовь?» Да, где же Любовь, если я налево и направо щелкаю своим, возможно, самодельным бичом из слов? И бываю свиреп, бываю жесток, а то еще и несправедлив, а по части воздержанности или там смирения, тем паче – аскетизма, я, вообще, как раз обратный пример. Да, нет – не бахвалюсь и не кичусь, и не так, чтобы радовался сему от чрезмерной самовлюбленности и заодно самолюбования…
   Здесь совсем другой случай. Я переживаю. Сколько можно вместить в это слово значений? Я переживаю и за себя, и за многих других. Я переживаю самого себя, как уже многократно умершего и чего-то еще живущего, я переживаю вместе со всеми благополучными и сирыми события этого мира, и обыкновенную, обычную с виду повседневность, и все, что связано вот с нашим, пока еще пребыванием в шкуре плотской. Мне не чужды страсти, мне понятны недоумения, как и восторги иных и страждущих, и пресыщенных. Потому я – не свидетель, я – участник дней ваших на Земле.
   И как бы я себя не ограждал от учительства, назидание из меня так или иначе какое-то следует. Кого-то я раздражаю, кому-то просто становится скучно, собеседников имею мало, потому что близким мое размышление просто не интересно, а дальним – каждый в своем и со своей правдой, и со своей верой, а тут еще я – назойливый, докучливый и не так, как они хотели бы – внятный. Например, кто-то хотел бы четко услышать от меня – когда? Когда конец света? Когда случится то или иное событие? Другие четко хотели бы иметь свидетельство о моих чудесных способностях. Чтобы только после этого еще рассмотреть мои слова и попытаться вникнуть, а о чем, собственно, я говорю.
   Многие сетуют на лабиринт записок. Да, оно, действительно, пока что в таком виде и представлено. Многие вообще не находят чего-либо информационно, а тем более – духовно полезного во мне и моих материалах…
   Многие привыкли к тому, чтобы их вели, ими руководили, направляли и тогда им нужны лишь четкость указаний, предписаний, методики, технологии и прочие практические наставления. Ну, еще, конечно, Авторитет учителя. Чтобы они доверяли мне, им важно быть… ниже или слабее меня по части необычных способностей, и они откровенно жаждут, чтобы я их превосходил во всем. А коли такого во мне не находят, или даже видят, как я демонстрирую свою обыкновенность, тогда и говорят: «А что же ты тогда вообще… мяукаешь?! А то вот иди, очисти прежде свой ум, а потом мы и посмотрим, каково ты очистился, и тогда взвесим, а можешь ли ты быть для нас интересным».
   …Для таковых и без меня учителей всех рангов сегодня в мире предостаточно. А у меня есть Учитель. Ученик я при этом не так, чтобы важный. Напротив. Слабый. Слабейший. Но от человеков – не нуждаюсь на самом деле, чтобы они меня оценили и взвесили. Иного Учителя мне и не надо. Но Его же, Иисуса Христа, к примеру, считают своим Учителем и миллионы других моих современников. И мы друг друга не слышим. И они говорят, что от Его имени свидетельствуют. И я говорю, что вот – уже близко и при дверях.
   Вот такой и есть – предвзятый, недоверчивый, может быть, еще и далеко не добрый. Видите, и я со всеми своими потрохами – туда же. Где все. Говорят, производят мнения, советы, высказывания, чего-то кому-то доказывают, над кем-то властвуют, кому-то подчиняются, кого-то поучают, кому-то льстят. И что интересно, как часто и даже, наверное, невольно они восклицают, когда я задеваю их: «Да какое ты имеешь право?! Говорить тут, среди нас, а то еще и указывать, чего, мол, нам не достает!»
   А право это я ни у кого не спрашивал. И вот каверза такая, и не собираюсь спрашивать. Хотя бы потому, что действую точно так же, как действуют они – говорят, что хотят и как хотят, и где хотят – и у меня равным образом согласия моего никакого не спрашивают… Ни власти, ни церковники, ни буддисты, ни китайцы, ни просто многочисленные соискатели правды. Или убежденные в том, что таковую правду они уже имеют в себе прочно. Им или их верхушке заведомо большинство землян отдало доверие и право нести информацию, книги, газеты, кино, ТВ и так далее… А я этого права за ними не признаю.
   И доверия к ним не имею. И более того, я свидетельствую, что все они суть – слуги сатаны, и есть приспешники антихриста. И мне ничье здесь не нужно благословение. И знаю так же, что бесчинствующий – пусть и далее бесчинствует, а ищущий праведности – пусть возрастает в ней и далее. И нет силы такой нигде в сотворенном мире, кто мог бы отвратить неизбежность предстоящих событий.
   Наоборот: хоть тысячи пророков сейчас восстали бы, а их, свидетельствующих о грядущих событиях, и в самом деле, сегодня уже тысячи на земле – мир будет жить так же, как во дни Ноя. И не отменит. Но есть еще Ниневия, есть просто совсем немногие, кому нужно подкрепление, и хотя бы малая помощь. А так-то, если я и иду против кого-то, то не против человеков, и для них же я ничего не значу. И даже ничего поделать не могу. Возмездие идет неотвратимо. А если и хочу, то для немногих могу быть еще как-то полезным. И не удивительно, что стоит голосу моему вдруг возвысится, кроме ненависти массовой к себе, я ничего не вызову. И многие идущие против меня при этом будут думать, что действуют от имени Бога и во славу Его.
   Правда, совсем мало, но точно знаю, таковые есть и будут – они меня не отвергнут. Да и не меня, собственно. Обо мне ли речь?! Но истинность событий увидят и значение их. Но есть тот, кому крайне неприятен я, простой человек, и время моего прихода. Для него это знак неотвратимости и того, что Бог через людей своих сообщал нам прежде многократно.
   Нет, это не кураж. Это вот голос одного обычного человека из семи миллиардов ныне еще живущих на Земле.

* * *

   Насколько Вы можете принять это, многие из страниц моего повествования рождались даже как бы против моей воли или моего ума, то есть они как бы и превосходят меня самого немощного и ни к чему не годного. И для себя я это отличаю от обычных своих рукописаний обилием самоидущих слез и содрогания, и горя и скорби, которые нередко и сопровождают те самые строки, когда они ложатся на бумагу, затем становятся доступными для всех и в мониторе. А так без этого теста на искренность, как бы и знака, я стараюсь не допускать ничего в записки. Но, бывает, проходит. Да, возможно, во многом я сейчас не прав, где-то заблуждаюсь. У кого есть что сказать, предъявить аргументы – вот для этого я всегда открыт. И когда обнаружатся мои заблуждение или ошибочность – что же, я разве буду упорствовать? Но это будет потом. А сейчас так. Цепляться за то, что когда-то нам казалось незыблемым, а потом вдруг открылось иное понятие и новое значение бывших раньше картин – это то же самое, если замуровывать перед собой вход в мир познания. И прав тот, кто стоек в своих убеждениях. Но в тысячу раз больше прав тот, кто умеет от них отказаться, когда налицо их ветхость, ошибочность и никчемность.

Мужчина постоянно смотрит на женщину

   «Сильное влияние на сексуальное влечение женщины оказывают события ее жизни. Если ей угрожает увольнение, если работа поглощает ее целиком, дети болеют, она промокла под дождем, пропала собака и прочая, то о сексе не может быть и речи. Она может думать только о том, чтобы добраться до кровати и лечь спать. Если же то же самое случится с мужчиной, то ему нужен секс вместо таблетки снотворного, чтобы разрядить накопившееся за день напряжение. Ну это, по-моему, всем известно… Или нет?»

(Из письма ко мне)

   Мужчина постоянно смотрит на женщину. А если он этого не делает, то он и не Мужчина. Или занят чем-то другим. Женщина тоже постоянно смотрит на мужчину. А иначе – он и не мужчина.

* * *

   Очень важно после моих сегодняшних видений хорошо бы помнить и иметь в себе, как данность, как естественное и постоянное ощущение: мир есть единый и целый организм, и всё в нем живо, и все соединено любовью, человек никогда не перестает, особенно, если он с Богом. Куда бы нас ни занесло, и где бы мы ни были, там или тут, или еще где-то, очень интересные миры иные. Но они и не иные! Они – все в одном, а для нас, к сожалению, иные, то есть просто неведомые. А они есть! И достоверность, действительность их превосходит нашу здесь действительность. Спим. И в правду, получается: здесь спим, когда мерещится, что бодрствуем. И лишь во сне иногда пробуждаемся, чтобы утром опять впасть в забвение. Сна и однообразных будней.
   Мужчины прежде эмоциональной связи желают связи физической, а затем уже разглядывают, какие эмоции и связи возникли в них после овладения женщиной. И если эти эмоции не столь ярки, они не вживляют свой восторг во внутренний мир женщины, потому что и в нём мужчина ищет прежде всего женское начало, то есть ему опять хочется быть между её ног.

* * *

   В пятом отделе Колоквы в шестую половину седмицы царил ажиотаж и почти что праздничное настроение. Это то же самое, если бы у нас в Агроплане с утра служащие носились по кабинетам с одной сногсшибательной вестью, типа «найдено решение, как повернуть сибирские реки, чтобы они омывали Каракумы» или «найден способ переноса плодородных кубанских земель под новгородские болота». Колоква – подотдел службы Архонтов, занимающихся глобальными проектами обустройства и картографии. Причиной всеобщего возбуждения стало известие о том, что на Земле таки найдена пара, мужчина и женщина, которые дадут согласие на полное уничтожение планеты и всего живого на ней.
   – Я от этих землян мог ожидать чего угодно, но чтобы до такого дойти! Это же надо совсем свихнуться! – прорипел через чешую и носовые пластины словоохотливый стюард Петракол, разносящий с начала дежурства по кабинетам отдела горячий завтрак и задержавшийся у стола эксперта Филимона, главного архонта разведки и донесений.
   – Не драматизируй! Наши напрасно радуются. Найдена пара, которая подходит для проекта, но с нею еще нужно хорошенько поработать. И если они сами не догадаются, Их нужно заставить сделать такое заявление, что они согласны на день Ч, или как у них, говорят, Армагеддон. А пока что эти люди совершенно в другом, они охотнее согласятся на то, чтобы нас всех сдуло куда-нибудь подальше от Эона!
   – Эвон, оно как непросто закручено! – Петракол зашевелил большими антеннами, и по колючему хребту его прокатилась волна судорог от волнения и представления.
   – Не печалуйся, дружище! – Филимон покровительственно похлопал стюарда по щупальцам. – Для того мы и есть, чтобы двуногим самовольщикам не все казалось медом! А то совсем распоясались! Ни в черта, ни в бога не веруют! А уж самонадеянны как!
   В четверть осьмерицы (по нашему это около одиннадцати часов утра) архонт Филимон возлежал на докладе в апартаментах Азизы. Он в деталях изложил ситуацию. Да, действительно, его службой в зоне Ки-Семь обнаружены два наиболее подходящих и здоровых по всем параметрам экземпляра людин, призванных сыграть решающую роль в намеченной миссии Прожига и уничтожения планеты Ки со всеми живущими.
   – Но этого нельзя допустить до того, пока нами не найдена и не возвращена Акуба Ме! – строго напомнила Азиза Филимону, демонстрируя дьявольскую благосклонность к подчиненному. А он, приятно обожженный смрадным огнем и дымом, расслабился в улыбке самодовольства и дал знак, что хорошо понимает задачу. Но Азиза продолжила:
   – Этот мир однажды прогнется под нас. Он обязательно прогнется под нас!
   В кабинетах и шхерах Колоквы от этих торжествующих слов посыпались искры и прыснула разноцветная иллюминация. Силы Поднебесные ликовали. На Земле в некоторых городах, наиболее приближенных к Полярному кругу, лопнули, как простые макароны, трубопроводы и в одночасье разрушились канализационные системы. К ним уже летели большегрузные самолеты с бригадами сварщиков и сантехников, под завязку наполненные новенькими чугунными радиаторами, вентилями, кранами, муфтами. Министерство чрезвычайных ситуаций, казалось, имеет прямую связь с небесной канцелярией – если уж столь оперативно реагировало на циклоны и антициклоны, перемещения воздушных масс и поведение синоптиков. Но, вероятнее всего, у спасателей был свой человек, способный вычислять синхроны атмосферы и то, про что медитируют отдельно продвинутые псайкеры. А этих, как и ситоров, медиумов, гуру и махатмадистов кишело в последние времена по всей планете, может быть, еще больше, чем всех чертей в Поднебесье.

* * *

   …Это сложно было с налету оспорить: Лотер видел неувязочку в том, что идущий по заливу Таганрога Христос никак не входил в его планы экспедиции в Шамбалу. И потому он с необходимым тщанием изучал учебник по судебно-медицинской психиатрии, который за колоду обыкновенных игральных карт обменял у одного из студентов Института культуры, чрезвычайно интересующегося картографией и особенно тем, почему у Игорька в колоде, сколько бы они не садились играть, всегда было, как минимум, шесть тузов и все – козырные!
   «Аффективные синдромы, – читал угрюмо Лотер. – Маниакальный синдром в своем классическом варианте включает триаду психопатологических симптомов: 1) повышение настроения; 2) ускорение течения представлений; 3) речедвигательное возбуждение. Это – облигатные (основные и постоянно присутствующие) признаки синдрома. Повышенный аффект влияет на все стороны психической деятельности, что проявляется вторичными, непостоянными (факультативными) признаками маниакального синдрома. Отмечается необычная яркость восприятия окружающего, в процессах памяти имеются явления гипермнезии, в мышлении – склонность к переоценке своих возможностей и собственной личности, кратковременные бредовые идеи величия, в эмоциональных реакциях – гневливость, в волевой сфере – усиление желаний, влечений, быстрая переключаемость внимания; мимика, пантомимика и весь внешний вид больного выражают радость».

   Депрессивный синдром проявляется триадой облигатных симптомов: понижением настроения, замедлением течения представлений, речедвигательной заторможенностью. Факультативные признаки депрессивно-го синдрома: в восприятии – гипестезия, иллюзорные, дереализационные и деперсонализационные явления; в мнестическом процессе – нарушение чувства знакомости; в мышлении – сверхценные и бредовые идеи ипохондрического содержания, самообвинения, самоуничижения, самооговоры; в эмоциональной сфере – реакции тревоги и страха; двигательно-волевые расстройства включают угнетение желаний и влечений, суицидальные тенденции; скорбные выражение лица и поза, тихий голос.

* * *

   Вот некоторые, вразумляя меня, ссылаются на св. Амвросия. А разве приведенные здесь много выше его строки – не есть мудрствование?! Да еще не простое! Человек размышляет о Промысле Божьем! Человек в силах познать промысел Сути Вещей. Человек может вывести или передать другим людям, что богу надо и чего не надо, и что такое мудрствование лукавое и что есть Мудрость Духовная? И вот для кого-то св. Амвросий – авторитет. Слово Бога, можно сказать. А для меня только Бог Один Свят! Разве не на это указывает в Евангелии Иисус Христос? И я никого на земле не могу признать себе авторитетом лишь на том основании, что все вокруг считают его таковым. И коли так, что дано нам знать что-то о Всевышнем, то разве не очевидно: Богу истинному рабы не нужны?! А Богу Истинному нужны здравые и самостоятельно размышляющие и рассуждающие люди. И только такие способны отвечать за себя и свои дела. И то верно: рабов Себе Истинный Бог из камней может сделать сколько угодно! И вот, не хотите ли рассмотреть? Я не злорадствую и не изгаляюсь. Если Вы еще читаете мое рукописание…
   Вы это назовете своеволием? Гордыней? То, что я не хочу слушать лжецов или мудрых, прежде не удостоверившись хотя бы: а точно ли они мудры или лживы – это Вы и назовете мудрствованием лукавым во мне? А почему же кончина миру сему? Миру, который в таком вот случае, ну, просто невообразимо верующий? И все, кроме меня одного так исправны пред Всевышним, но почему же уничтожение ждет Землю? Или Православие уже отменило Апокалипсис? Переписало древние пророчества? Никак. Именно потому, что уклоняясь от самостоятельного решения и самостоятельного исследования, и самостоятельного выбора, большинство из нас отдали свои голоса при выборе за Антихриста! И в церкви он! А где же ему еще быть?! И у власти он. А что же, ему ли ходить в рабах?!
   … И вот, о том же промысле Божьем. Посмотрите, что апостол Павел говорит о законе и заповедях? О том, что всякая заповедь или закон, коль скоро они существуют, то столь же быстро будут и нарушены! Тогда, рассуждая вслед за Амвросием, разве не имею я права спросить: что же Бог мой не знал, о том, что я или вот, первочеловек Адам, обязательно согрешит?! И уже создавая человека, разве Бог не знал, что будет с творением далее? И разве не знал, что уже орудует в саду райском Диавол, и то, что он «хитрее всех зверей полевых», обязательно совратит Еву?! И обратите внимание, греха Адама мы еще, согласно книге Бытия, не имеем, а звери полевые – один другого хитрее! То есть в саду ли там Эдема или вокруг него, но уже есть грех, существует преступление Божьего закона. Или хитрость тогда еще не считалась грехом? И далее: грех якобы с Адамом вошел в тварь. Через Адамово преступление заповеди Божьей. А коварство сатаны, разве не тварного существа? – опять же никакого греховного наследия в мир не принесло? И вина вся на Адаме? Что-то здесь не так. Кто-то водит меня за нос. Мудрствованием лукавым. Или мне нельзя так размышлять?
   А то я сразу и отпадаю таким путем от воли Божьей? И потому мне лучше слушать, что попы мне наговорят? Попы, скрывавшие от народа на той же Руси почти 1000 лет то самое Писание, принуждая людей, якобы от имени Бога, быть в рабах, не иметь своего размышления и, стало быть, никак не обсуждать весь этот поповский, а на самом деле, бесовской бред?! И вы поверите в то, что до христианства Русь пребывала в безбожии и духовной тьме? И совсем дремучими были без Библии вьетнамцы или индейские племена, или жители Чукотки и лопари с побережья моря Лаптева?
   Я, конечно, не прав. Как всегда. А толпа – права. А рабье сознание – правильно. А попытка моя выбраться из сетей лжемудрости поповской – дело противозаконное в очах Божьих. Или все-таки и Вам, рабам Божьим, приходят иногда в головушки мысли вот, подобные моим? И Вы гоните их, как наваждение, принимая их за наущение и искушение диавольское? Когда голос, который, бывает, и вправду с Небес, Вам говорит: рассмотри и выбирай сам, а не так, чтобы другие за Тебя выбрали!
   Вот, это, несомненно, Богу угодно. И здесь уже мы можем поговорить. О Промысле Божьем.

Два одинаковых стакана

   Василько сетовал как-то в нашей не слишком частой переписке:
   – Сам я начинающий пользователь Сети, своего сайта не имею, однако верю, что Интернет – это тот самый рычаг, с помощью которого можно не только опрокинуть Земной Шар, но и удержать его от скатывания в бездну нейтронной звезды или черной дыры. Научи не скучать.
   Я ему ответил:
   – Что делает ребенок от скуки? Если не разбирает подаренную ему накануне дорогую и красивую и сложную даже игрушку…
   А нам подарено наше сознание…
   Все в твоем сознании и вне его ничего нет! Отключи – и все исчезнет, а если где-то что-то и есть без тебя, то какое тебе до этого дело? Ведь тебя же там нет! Тебя нет Нигде! Тогда снова включи сознание. И увидишь, как все оживает! И мир становится удивительным и жизнь – прекрасной!
   – Но иногда полезно и поскучать. Я не уверен в том, что я не уверен.
   – Значит, так оно и есть!
   – Возможно, все это так, но что-то здесь не так. Так будем лечиться или все-таки жить?
   – Жить, чтобы лечиться! Чего еще лучше? А то ведь и заняться по существу больше нечем! Ну, нечего делать на этом свете. Если не сочинять.
   – Не чешу я после чаши чешую за ухом, Не жалею, не зову, не плачу…
   – Вот это плохо. Официант не может дать вам сдачу.

   «Два часа пребываю во внутреннем борении: одна составляющая меня, назовем ее «близорукая Мери», не прочь продолжить общение, другая, «боголюбивая Иоанна», – просит ответить на вопрос: «Для чего (в смысле, с какой целью) его продолжать (когда исчезла тайна)?» Ну ладно, попробую, с условием – полная искренность, до выворачивания наизнанку, принимаете? Расскажите мне о месте, где «сходятся галактики», неверное, это там же, «куда приводят мечты»? («Чувствуете, как трудно теперь найти верный тон для вашего диалога?»,– спрашивает боголюбивая Иоанна. Я не знаю, что ей ответить.) «Сподоби, Господи, в вечер сей провести без греха.» Разве не умолчите, М+И, в уповании на Бога».

(Из письма Мари к Василию)

   В одном из первых писем к Мари Василий назвал ее «Мариной», она же с юмором заметила, что у нее совсем другое имя. Она назвалась Мари и Иоанной. В зависимости от разговора. Если на светские темы – то Мария. А если про духовное – то она Иоанна. Тогда Василий попросил разрешения называть ее Марихуанной.
   «И вот вечер, в синем полумраке ты сидишь с компьютером одна, и что-то грустно или все иначе? Да, где же кружка? Наливай! До дна!» – Василько изнывал, он изматывал Марихуанну воображением, но она еще спала и на его тоску не отвечала.
   – Да, похоже, и ротик и губки твои, голубка моя, заклеили тебе пластырем! И вот совсем уже разлучают нас, погружая во мрак безмолвия и снова пустоты… И лишь неяркие отблески смутной надежды побуждают нас все еще верить в невозможное. Да, и отблески эти вовсе не наши волнения душ, а то ветер фонари на пустынной улице раскачивает и кидает, как хочет, обездоленный лист…
   Я подумаю как-нибудь пристроить что-нибудь из сочинений Василька на Литературных порталах. Но сейчас не об этом. Наш Василька выпал в осадок.
   Он глянул на экран монитора, а там вдруг засияли слова!
   – Похоже, у вас неплохо работает фантазия? Наверное, большой опыт в этом деле?
   – Я всю жизнь был фантазером. Еще как только в пеленках заворочался, так сразу и выложил! про то, что хватит типа на меня глазеть, родители, а водки наливайте и бычок подкурите, не видите что ли, потух! А вы, растяпы, младенца своего совсем не наблюдаете! Ять вашу за ногу! Видала, откудава она есть пошла фантазия?
   Василёк, конечно, сразу понял, что имела в виду Иоанна, скептически так относясь к его полуночному бреду: про опыт и отточенную фантазию она спросила с намёком на прошлые Василькины похождения в Интернете и его умение ловко пудрить мозги доверчивым и невинным девушкам. И потому он не без досады к прежним своим словам добавил ни к селу, ни к городу:
   – Все зависит от зависимости, и в зависимости от… – а потом, подумав, добавил совершенно нейтрально. – Очень чту Красную книгу… Читаю и сам краснею – что творится! Народ совсем озверел! Всю живность потрошит и изничтожает!
   Кто-то подумает, что Василька у меня – идиот. Не скажи! Он – нормальный, а если что не так, валите на меня. Вот сегодня мне вспомнился чужой ребенок. Не помню деталей, не помню, как и где и когда я видел его, но вот запомнился образ: ребенок совсем ребенок, мальчишка ли, девчонка, вот к случайному прохожему обратился с каким-то глупым детским вопросом. А тот, тронутый вниманием и просьбой ребенка, что-то захотел, было, ответить ему и не так, что агрессивно, наоборот, радушно взмахнул руками, прихлопнул громко ладошками и присел на корточки. Но ребенок, неверно растолковав этот жест и отзывчивость прохожего, вдруг шарахнулся и сделал такой ужас на лице и такую мольбу не трогать его и пощадить… Я и сейчас могу заплакать и уже плачу! Вы когда-нибудь видели лицо испуганного ребенка? И того, кого бьют? У него глаза вырезаны на небе! А вам всё смешно.
   Василька в сердцах бросил переписку с Мари. Он сухо ей начертал: «пока скучаю». И пошел покурить. А она ответила:
   – Получилось смешно. Пока скучаю. А потом не буду.
   Василь вернулся, прочел, хмыкнул.
   – Мне нравится, что ты такая смешливая и умеешь читать все шиворот навыворот и наоборот.
   – Аха! Красавица, значит! – Иоанна изобразила улыбку.
   – Угу, – всё ещё бурчал Василь, – Она – красавица, сидит и курит, курит и сидит. А он, гад, летает!