Страница:
Магнат помолчал немного. Бери с огромным пиететом относился к званиям.
— Хорошо. Будь добр, дай-ка мне его на минуточку. Реннер передал коммутатор Сциллеру.
— Ваше превосходительство? — произнес тот.
— Адмирал, мы были бы очень рады, если вечером вы отужинаете с нами на борту «Синдбада». На ужине будет будущий вице-король транснационального Угольного Мешка. А также Джекоб Бекман — астрофизик, который побывал с нами на Мошке. В этом путешествии мы очень подружились с ним. Вы сможете узнать о Мошке намного больше, чем в Институте и за его пределами.
— Да, в этом, несомненно есть смысл. Благодарю вас, ваше превосходительство, — ответил адмирал.
— С вами будет еще кто-нибудь?
— Благодарю вас, нет, ваше превосходительство. На вечер у миссис Сциллер уже назначена встреча.
— Адмирал, я передам вам через компьютер меню нашего ужина. Мы можем изменить его, если вам угодно.
Сциллер вопросительно поднял брови.
— У Бери — великолепный шеф-повар, — пояснил Реннер. — Вы сможете в этом убедиться. Проверьте его, если хотите.
Сциллер кивнул, возвращая при этом коммутатор Кевину.
— Кевин, вы никогда не были таким проницательным, — заметил он.
— Возможно, за четверть века работы у Бери я кое-чему у него научился. Мерсер будет безмерно счастлив, если на ужине будет присутствовать человек столь высокого звания. А Бери, возможно, расскажет вам, чем он занимался на Мошке-1. Причем поделится с вами тем, чего никогда не рассказывал мне.
— Неужели?
— Мошкиты пугают его. И скорее всего, он просто не помнит многого. Поэтому стоит попытаться выудить из него еще кое-какие сведения. Кроме того, мне придется отправиться в космопорт раньше его, чтобы подготовить шаттл. Так почему бы…
— Почему бы мне не пойти с вами в качестве наблюдателя, — договорил за Реннера адмирал.
— Точно. А теперь должен вам сказать, что у меня есть еще одна мысль.
— Выкладывайте.
— Месяц тому назад мы решили, что обнаружили мошкитов, вырвавшихся на свободу и теперь находящихся в Империи.
Официант принес дыню, и пока они ее ели, Кевин рассказывал. Иногда от его слов адмирал сдавленно фыркал от смеха.
— Итак, Бери хочет посетить Блокаду, чтобы удостовериться, что в ней нет пробоины, — говорил Реннер. — Я тоже хочу полететь с ним, Бруно. Когда я побывал на Земле Макроя, мне стало жутко. Там все чем-то напуганы.
— Ну и?
— Род Блейн отказал нам. Мне бы хотелось предоставить Бери возможность вынудить его передумать.
Бруно Сциллер пристально разглядывал собеседника, как лабораторный образец. А, может быть, так смотрят на соперника по покеру.
— Я тот, кто уступил графу свой корабль и был его наставником, — проговорил Сциллер. — Также я навязал ему пленника. Ведь Гораций Бери путешествовал на «Макартуре» в качестве заключенного. Тебе известно — почему?
— Нет.
— И это спустя двадцать пять лет?!
— Наверное, мне просто не хотелось этого. Мне приходилось жить с ним, Бруно.
— Возникает вопрос — в чем должна выражаться моя роль?
— Я еще не решил, — ответил Реннер. Принесли кофе.
— Настоящие сливки, — заметил он. Сциллер еле заметно улыбнулся.
— В космосе меня ничуть не меньше обрадовало бы обычное молоко протокарба.
Реннер несколько секунд смотрел на кофе.
— Послушай, а что, если я скажу Бери, что ты уже отказал мне, чтобы тебе не пришлось отказываться дважды?
— Да. — согласился Бруно. И они сменили тему разговора.
— Плавное, — произнес Джекоб Бекман.
Гораций Бери в замешательстве поднял глаза и кивнул. Переход в состояние невесомости оказался совершенно плавным, однако магнат привык, когда шаттлом управлял искусный в этом деле Реннер. Он почувствовал небольшое ускорение, затем попискивание возвестило им, что они прибыли на «Синдбад». Соединительные люки медленно открылись. Один из членов команды быстро принес с «Синдбада» на шаттл буксирный трос.
— Все в порядке, ваше превосходительство, — доложил он.
Бери подождал несколько секунд, чтобы пропустить вперед Набила и своих помощников, затем отсоединился от своего кресла сам. Ему было очень приятно летать без своего кресла-каталки.
— Добро пожаловать, — проговорил он. — Кому-нибудь нужна помощь?
— Благодарю вас, ваше превосходительство, — ответил Эндрю Мерсер Келвин Мерсер. Отстегнув ремень на своем месте, он поплыл к центру пассажирского отсека. Он ухватился за буксирный трос и при помощи него подтянулся к кораблю.
Бери последовал за ним. Как только он это сделал, открылся соединительный люк, ведущий в пилотный отсек, откуда появились Реннер со Сциллером.
— Мои поздравления, Кевин, — произнес магнат. — Доктор Бекман отметил, что наше путешествие прошло очень плавно.
— Это не моя заслуга, — скромно отозвался Реннер.
— Полагаю, я еще не растерял весь свой опыт, — самодовольно произнес Сциллер.
И в самом деле, немногим людям удавалось проделать такое без указаний компьютера. Или… Бери задумался: «Неужели Сциллер способен управлять полетом при помощи непосредственного контроля? И позволил бы ему это Реннер с двумя пассажирами на борту? Да. Да, он разрешил бы ему».
Когда «Синдбад» начал подниматься, они держались за специальные ручки. Потом Бери прошел внутрь, передвигаясь плавно, если не сказать — быстро при шестидесяти процентах от обычного притяжения. Ааааа…
— Когда мне было двадцать шесть, — проговорил он, не обращаясь ни к кому в частности, — местные начальники из «Уай Бразил» не разрешили мне взять с собой нескольких моих полицейских. А затем они напали на меня в необитаемом районе Бимбл Тауна. Я отбился от них в Тауне, затем запутывал следы, петляя по каким-то дорожкам, пока не вернулся в пустыню, ведущую к моему шаттлу. И при этом опередил их всех. Порой я сильно переживаю, что уже стар. Мне так не хватает молодости…
— Здорово же вы их, — одобрительным тоном произнес Сциллер.
— Однажды мне пришлось опередить землетрясение, — сказал Бекман. — Я успел спуститься и покинуть обсерваторию, прежде чем она обрушилась. Думаю, и сейчас смог бы это сделать. Я ежедневно совершаю утреннюю пробежку. — Он остановился. — Боже, как здесь просторно! Я знал, что вы богач, Бери.
Просторный огромный холл «Синдбада» и вправду производил впечатление. К его центру спускались две убираемые лестницы, снабженные удобными перилами, по обеим сторонам помещения стояли кресла и диваны.
— Прошу вас, садитесь и будьте как дома, — сказал Бери. — Хейзел принесет вам выпивку, какую пожелаете.
Бери предпочитал нанимать на работу женщин невиданной красоты. Хотя это и не стояло у него на первом месте, однако могло способствовать тому, чтобы проводить деловые операции более гладко. Мерсер так и уставился на Хейзел, а потом произнес восхищенно:
— Бери, мне нравится ваш корабль!
— Благодарю вас. Кстати, он намного больше, чем кажется. Я могу присоединить к холлу отсек точно такого же размера, и тогда на полу откроется совершенно овальная площадь, которая и есть корпус корабля. Каюты не станут от этого просторнее, но вам не придется проводить в них все время.
— Интересно, а вы не занимались гостиничным бизнесом? — рассмеялся Мерсер.
— Выбор не всегда за нами, — ответил за магната Реннер. — А таможенники не всегда такие благоразумные, как сегодня.
— Ах вот оно что! Хейзел, что вы нам предложите?
— У нас превосходный винный погреб, милорд. Лицо Мерсера озарила широченная улыбка.
— Вот чего мне так не хватало на Спарте. Итак, сухой херес?
— Мне тоже, — сказал Сциллер. — Кевин, вы всегда так живете? Я пил приличный херес пять лет назад. — Он с блаженным видом потянулся. — И вы держите на корабле длинноногих красавиц.
— Разве это плохо? — пожал плечами Реннер. — В конце концов, «Синдбад» — не боевой крейсер, и мы стараемся получить полное удовольствие от длительного путешествия. За каждой каютой есть бассейн, и это почти удваивает наши дельта-V.
— И, конечно же, генератор Поля Лэнгстона вы не взяли с собой в систему Спарты? — вставил Сциллер.
— Иногда ИВКФ дают лицензии на генераторы Поля для владельцев частных судов, — ответил Реннер. — Но только за пределами Столицы. Нас будет встречать один из инженерных кораблей Бери.
— И это помимо всего прочего, — мягко промолвил магнат. — А сейчас мы потихоньку выпьем кофе Суматра Линтонг.
Бери наблюдал за Мерсером и заметил в его глазах зависть.
— Вы скоро отправитесь на Новую Каледонию, милорд?
— Да, недели через три. На пассажирском корабле «Круизы Гамильтона», — ответил Мерсер. — Или я отправлюсь туда со сменной эскадрой ИВКФ через месяц. Еще точно не решено.
Бери с удовлетворенным видом опустил голову.
При силе тяжести в 6 g еда застывает на тарелках, а вино — в стаканах.
В 3037 году у Мерсера случился приступ язвы, а в 3039 — произошел рецидив. Современная медицина смогла бы справиться с его болезнью, но ни один врач не может лечить в условиях напряженного жизненного распорядка. Бери был очень стар, немолод и Бекман. Для них шеф-повар «Синдбада» приготовил неострого цыпленка с карри.
Сциллер заказал морского гренделя, дышащее воздухом Спарты морское существо, находящееся в списке вымирающих видов. Морских гренделей разводили на Змее в специальной бухточке. Разводили только для продажи, но по баснословным ценам. Реннер тоже ел гренделя. Он даже не заказывал его, поскольку его вкусы шеф-повару были известны: он ел все, даже то, название чего не смог бы выговорить.
— Прекрасно, — сказал он. — В самом деле прекрасно! Неужели они на грани вымирания?
Сциллер кончил жевать и, широко улыбаясь, положил вилку.
— Я не ел их с тех пор, как меня как-то пригласили во Дворец. Нет, они исчезают не потому, что их чрезмерно истребили. На них научились охотиться касатки, но и это еще не все. Главным образом это происходит потому, что океан им всё меньше подходит для обитания. Когда в последней раз приближалась звезда-спутник Менелай, океан стал для гренделей слишком теплым. Теплолюбивые растения Западного Моря в воде сильно разрослись, рыба, которой они питались, почти пропала — и внезапно морские грендели оказались в большом дефиците. Могло бы быть и хуже, но ими заинтересовался старый барон Чалмондсли. Теперь в Университете эта проблема стоит чуть ли не на первом месте. Эй, Кевин, а чем вы питались на Мошке-1?
— Главным образом съестными запасами корабля и молоком протокарба, но мошкиты подобрали для нас еще кое-что. Там произрастает весьма интересная дыня. Конечно же, нам ничего не удалось привезти с собой. — Реннер отложил вилку. — Ничего, — повторил он. — Милорд, мы могли бы заполнить весь корпус «Ленина» сувенирами. А что хотели привезти вы с собой, Бери?
Тебе следовало удержать это «привезти с собой» за зубами, Кевин.
— Я имел желание захватить мошкитских Часовщиков. Мне казалось, это просто удивительные домашние животные. Во всяком случае, так было, прежде чем они уничтожили ИКК Его Величества «Макартур». А потом я пытался уговорить адмирала все сжечь.
— В моих досье указано, что вы провернули очень выгодное дельце со сверхпроводниками и фильтрами, — сказал Мерсер.
— Мне пришлось превратить их в пар.
— А что хотели бы вы привезти с собой оттуда, Джекоб? — поинтересовался Реннер.
— Информацию, — не задумываясь, ответил астрофизик. — Это не было запрещено адмиралом.
Сциллер кивнул.
— Протозвезда Бекмана, — произнес он. — Кевин, а вы назвали какую-нибудь звезду своим именем?
— Нет.
— А что хотели привезти вы?
— Какое-нибудь произведение искусства. Я мечтал о макете Машины времени еще задолго до того, как нам стало известно о существовании этих демонов. Мне очень понравилась одна картина… мой финч'клик' назвала ее «Несущий послание». Мы обратили внимание еще на одну вещь. Мы обнаружили разновидность мошкитов Бегуны, и они все еще сохранились там повсюду. Когда сменяются циклы и все изощренные коммуникации мошкитов выходят из строя, «Несущие послание» тем не менее остаются.
— Вы только что сказали про информацию, доктор Бекман, — проговорил Мерсер. — Мне известно, что мошкиты запрещали выносить любые устройства хранения их сложнейшей информации, однако у вас, безусловно имеется собственное их собрание.
— То, что мне удалось раздобыть, — ответил астрофизик.
— Вне всякого сомнения, сами мошкиты являют собой весьма сложные устройства хранения информации, — заметил Реннер.
— Они не развивали информационную технологию по одной причине, — пояснил Бекман. — Приборы слишком легко ломаются.
— Не угодно еще вина, милорд? — осведомился Бери, и жестом велел Хейзел откупорить очередную бутылку.
На борту яхты имелись свежие фрукты, однако Бери хотелось похвалиться непревзойденной кухней «Синдбада». На десерт принесли поднос с множеством пирожных и свежим кофе «эспрессо». Бери с самодовольным выражением лица наблюдал за Мерсером. Вряд ли ему предлагали что-либо в этом роде в офицерской кают-компании. Наверное, с «Синдбадом» мог бы соперничать лишь самый изысканный стол пассажирского корабля «Круизы Гамильтона», потому что этот великолепный лайнер по пути к Новой Каледонии, заходил на четыре планеты, чтобы разнообразить меню.
— Конечно, если этот молокосос Арнофф сумел бы настоять на своем, протозвезду назвали бы его именем, — сказал Бекман. — Представьте себе — Протозвезда Арнофф.
— Что? — рассмеялся Реннер. — Ну уж нет, она — ваше открытие. По-моему, и Джок мог бы убедить их, что она должна называться Протозвездой Джока, но поскольку им даются названия в честь какого-нибудь человека, то…
— Простите? — вмешался Мерсер. — Я изучал отчеты об экспедиции на Мошку, но наверное, чего-то пропустил.
— И не удивительно, — отозвался Реннер. — Послушайте, с системы Мошки можно гораздо дальше всмотреться в Угольный Мешок. Пока все мы занимались внезапно открывшимся фактом существования существ намного старше нас, доктор Бекман обнаружил в Угольном Мешке сгущение. Ему удалось доказать, что это — протозвезда. Сгущение межзвездного газа способно под своим же собственным весом привести звезду к коллапсу. А это уже — новое солнце, господа.
— Джекоб, в чем же все-таки дело? — спросил Бери.
— О, этот молодой болван решил, что я во всем ошибся, что эта протозвезда зажжется вот-вот, на днях.
— Но, безусловно, вы должны были знать об этом, — возразил Бери. — На «Макартуре» у вас были все приборы для наблюдения.
— Некоторые данные были утеряны, когда мы покидали корабль, — напомнил ему астрофизик. — Но не все.
Одна из причин приятственного отношения Бери к Бекману заключалась в том, что их интересы расходились практически во всем. Бери мог бы и не использовать этого человека вообще. Бери мог отдыхать, в то время как Бекман совал нос повсюду.
В сущности, больше внимания Бери обращал на Мерсера. Но вдруг он заметил, как Реннер вцепился в край стола и резко спросил:
— Что?!
— Некоторые файлы из обсерватории были переданы на «Ленин», — пояснил астрофизик. — Тогда по всему «Макартуру» бродили Часовщики, и полученную информацию свалили в одно место. Примерно год назад на «Ленине» производилась модернизация и эти материалы внезапно выплыли из небытия. — Бекман пожал плечами. — Полагаю, ничего нового при этом не обнаружили, но этот парень Арнофф считает, что теперь у него достаточно сведений для создания новой теории.
Реннер мягко произнес:
— Джекоб, вам не хотелось бы увидеть, как эта штука становится звездой?
Бекман беспокойно заерзал на своем месте.
— Ну… я бы выглядел довольно глупо, однако… нет, нет, это совершенно невозможно! Иногда это кажется неправдоподобным. Мой финч'клик' считал, что термоядерная реакция вспыхнет не ранее чем через тысячу лет. С тех пор я просмотрел заново свои наблюдения, и думаю, что он прав. Я очень близко подошел к этому.
— Посредник. Ваш финч'клик' на самом деле не астрофизик. Он мужского пола, не так ли? А особь мужского пола слишком молода, чтобы иметь практику во всем.
— Посредники учатся мыслить, как и их объекты. Мой Посредник был астрофизиком. По крайней мере тогда, когда нас отделили друг от друга, Кевин.
— Гм, гм… А в ИВКФ известно о теориях этого Арноффа? — спросил Реннер.
— Полагаю, что кто-нибудь из Бюро Расследований постоянно следит за всеми новыми астрофизическими данными, — ответил Бекман. — А почему вы спросили об ИВКФ?
— Черт подери! Доктор, вы должны научиться смотреть вне пределов вашей специальности!
— Кевин? — настороженно произнес Бери.
— Если зажжется протозвезда, то мы получим новые прыжковые точки Олдерсона, — ответил Реннер.
— Этого не произойдет, — возразил Бекман.
— Минуточку, — поспешно вмешался Мерсер. — Сделайте одолжение, объясните нам это, сэр Кевин.
— Тогда мне придется прочесть целую лекцию.
— Будьте так добры.
— Ну что ж, я не против. Корабли путешествуют по маршрутам Олдерсона. Эти маршруты формируются между звезд по эквипотенциальным путям. Я не буду этого объяснить, поскольку этому учат в средней школе, однако это означает, что они не образовываются между всеми парами звезд. Не все эти маршруты пригодны для применения, потому что плотность потоков недостаточно высока, и они не способны выдержать что-либо достаточно крупное, такое как корабль.
Мошка располагается довольно далеко и от Угольного Мешка, и от красного супергиганта Глаз Мурчисона. Глаз — очень большой и яркий. Настолько большой, что единственный пригодный для использования маршрут от Мошки не только ведет по направлению к Глазу, он заканчивается внутри этого супергиганта. Мошкитам весьма нелегко использовать этот маршрут. Расположенная там Блокада усиливает трудности.
Когда Протозвезда Бекмана зажжется, сформируются новые маршруты.
— Куда? И кого я могу об этом спросить?
— Черт бы меня подрал, если я знаю, — сказал Реннер. — У доктора Бекмана, наверное. Ведь это зависит от того, какой она будет мощности после того, как зажжется.
— Мошкиты смогут сбежать, — сказал Бери, помещая руку в диагностический рукав. После этого он тотчас же стал совершенно спокоен и рассудителен. Как будто уже знал, что они удрали.
— Совершенно верно, — согласился Реннер. Мерсер поймал на себе взгляд Хейзел и сказал:
— Будьте добры, принесите мне еще порцию этого восхитительного бренди. Благодарю вас, Бери. Я не пил лучшего бренди даже во Дворце. Итак… Сэр Кевин, дайте-ка мне окончательно разобраться в этом. В течение четверти века Империя потратила миллиарды крон, чтобы содержать Блокаду, сдерживающую мошкитов, и это было альтернативой тому, чтобы послать туда боевой флот для их уничтожения. Теперь же вы утверждаете, что если теория доктора Бекмана неверна, то Блокада будет неэффективной. И все это так внезапно… Вы отдаете отчет в своем заявлении? Оно правильно?
— Именно этого я всегда и боялся, — проговорил Бери. Реннер с усмешкой кивнул.
— Чепуха, — сказал астрофизик. — Звезда не сколлапсирует в течение нашей жизни, и меня не волнует, насколько хороши ваши советники!
— Что ж, я нахожу это утешительным, — сказал Мерсер. — Ведь, поймите, что как генерал-губернатор Трансугольного Сектора, я автоматически стану председателем комиссии, разрабатывающей политику в отношении мошкитов? Я бы считал, что политика касательно мошкитов твердо установлена и неизменна. Политические вопросы относительно Новой Шотландии и Новой Ирландии для меня более важны, причем в достаточной мере, чтобы моя язва разыгралась вновь. — С этими словами он отпил бренди из высокого стакана, принесенного Хейзел.
— Джекоб, — старческим голосом произнес Бери. — Когда-то у вас было иное мнение о протозвезде.
— О, я так не считаю.
— Это было очень давно, а памяти присуще ошибаться, — продолжал Бери. Его рука блуждала по встроенному в кресло стенографическому шару, а пальцы бегали по клавишам, словно Бери набирал какие-то аккорды. Внутренняя стена холла стала полупрозрачной.
На ней появились два изображения. Все присутствующие увидели Бери и Бекмана на двадцать пять лет моложе, одетые в униформу, модную в те далекие времена.
— Бекман, вам обязательно надо поесть! — сказало изображение Бери. — Набил! Принеси сэндвичи.
— Парни из ИВКФ разрешили мне пользоваться телескопами только тогда, когда им это удобно, — произнес молодой Бекман. — И компьютерами тоже.
— Неужели и то и другое теперь стало для вас доступным?
— Нет. Конечно, вы правы. Благодарю. Только… Бери, это чертовски важно.
— Разумеется важно! Расскажи мне об этом.
— Бери, а вы разбираетесь в астрофизике? — спросило изображение Бекмана и, не дождавшись ответа, продолжало: — Даже Хорват не считает, что знает больше. Но мошкиты… Бери, им удалось разработать новые теории. Несколько новых математических теорий, имеющих отношение к этому. К Глазу. Мы изучаем Глаз со времен Джаспера Мурчисона. Мы всегда знали, что однажды он может взорваться. А мошкитам известно — когда.
У изображения Бери был такой вид, словно он что-то прикидывает в уме.
— Надеюсь, это случится не скоро?
— Они полагают, что это произойдет 27 апреля 2 774 020 года нашей эры.
— Доктор…
— О, это выглядит комичной пародией на науку, но, черт подери, Бери, они намного ближе нас к Глазу, и они могут это доказать! Затем, здесь еще есть протозвезда.
Изображение Бери вопросительно вскинуло бровь.
— Протозвезда очень далеко оттуда, — сказал Бекман. — Она формируется в Угольном Мешке. Я могу это доказать. И она на грани коллапса. Вот-вот вспыхнет.
Молодой Бери вежливо улыбнулся.
— Я плохо в этом разбираюсь, Джекоб. Что ты имеешь в виду, говоря вот-вот? Этого времени хватит, чтобы перекусить?
— Ну-у… То, что я имел в виду, случится однажды в ближайшие полмиллиона лет. Но мошкиты долгое время наблюдают за этим. Мой… студент… как вы это называете?
— Финч'клик', — ответило изображение более молодого Бери. (Его сверкающий взгляд смотрел прямо на настоящего, живого магната. Смогло бы человеческое существо издать такой звук?)
— Да. Он говорит, что это займет тысячу лет, плюс-минус сорок.
На экране появился более молодой Набил с сэндвичами и с давно вышедшим из моды термосом.
Бери коснулся стенографического шара, и изображение погасло.
— Видите, Джекоб? Вы были на пути к вашей теории. И меня к ней подводили. Останься вы один, что бы вы решили?
— Что это не мошкиты, — нахмурился астрофизик. — Их математики…
— И доклады о данных, полученных из обсерватории, — вставил Реннер. — Это их мысли.
— Ну, не знаю… Да, да, конечно… Однако, Кевин, вы…
— Что?
— Вы предполагаете, что мой финч'клик' мне лгал?
— Гм, а ведь такое мне и в голову бы не пришло, — заметил Бери еле слышно. — Чтобы мой финч'клик' мне лгал?! Финч'клик' Кевина любил подшутить над ним, не без того. Финч'клик' леди Блейн, безусловно, врал ей. Это даже есть в записи.
— Да, — проговорил Бекман печально. — Выходит, Арнофф прав.
— Джекоб? Отправляйтесь вместе со мной к Глазу Мурчисона на «Синдбаде». Вы сможете получить новые данные. Либо вам удастся разрушить модель этого Арноффа, либо вы сумеете доработать ее, как следует очистить от всяких несуразностей, усовершенствовать ее и… в общем, заниматься ею до тех пор, пока половина цивилизации не посчитает ее вашей.
— Я отправляюсь с вами, — быстро сказал астрофизик.
— Смятение и неуверенность в себе — скверная привычка, Джекоб, — сказал Реннер.
— Я просто чертовски устал от бесконечного изучения устаревшей информации.
— А когда, по словам Арноффа, произойдет это… гм… событие? Меня интересует самое раннее время, — спросил Мерсер.
— В прошлом месяце, — ответил Бекман. Мерсер выглядел озадаченно.
— Тогда это уже случилось, а мы так ничего и не узнали. По-моему, вы говорили, что ваша протозвезда находится в световом годе от любого наблюдателя, не так ли?
— О, — проговорил Сциллер. — Нет, милорд. Со времен Совладения известно, что прыжковые точки Олдерсона образуются почти мгновенно, как ничто другое во всей вселенной.
— Все это пустая пропаганда, — возразил Бекман. — Мы просто-напросто не знаем, что это на самом деле. Не можем определить, вот так. — В эти секунды астрофизик выглядел задумчиво. — Все действительно интересные события произойдут за последующие двенадцать лет.
— И все же, они могут произойти и сейчас, — вмешался Реннер. — Вы хоть понимаете, что это означает? По-видимому, крайне важно, чтобы один корабль из эскадры Безумного Эдди неожиданно зашел в систему Мошки и пробыл там достаточное время, чтобы раздобыть информацию о протозвезде.
— Аллах милосердный, — произнес Бери. Он даже заметно вытянулся в своем кресле. — Что ж, милорд, я обещал вам развлекательный ужин, не так ли?
— Вы и выполняете ваше обещание, — сказал Мерсер.
— Что же я еще могу вам предложить? Я давно собирался отправиться на Новую Каледонию. И был бы более чем рад, если бы вы отправились со мной в это путешествие в качестве гостя.
— Как это щедро с вашей стороны, — произнес Мерсер. — Мне бы хотелось принять ваше приглашение.
— Хорошо. Будь добр, дай-ка мне его на минуточку. Реннер передал коммутатор Сциллеру.
— Ваше превосходительство? — произнес тот.
— Адмирал, мы были бы очень рады, если вечером вы отужинаете с нами на борту «Синдбада». На ужине будет будущий вице-король транснационального Угольного Мешка. А также Джекоб Бекман — астрофизик, который побывал с нами на Мошке. В этом путешествии мы очень подружились с ним. Вы сможете узнать о Мошке намного больше, чем в Институте и за его пределами.
— Да, в этом, несомненно есть смысл. Благодарю вас, ваше превосходительство, — ответил адмирал.
— С вами будет еще кто-нибудь?
— Благодарю вас, нет, ваше превосходительство. На вечер у миссис Сциллер уже назначена встреча.
— Адмирал, я передам вам через компьютер меню нашего ужина. Мы можем изменить его, если вам угодно.
Сциллер вопросительно поднял брови.
— У Бери — великолепный шеф-повар, — пояснил Реннер. — Вы сможете в этом убедиться. Проверьте его, если хотите.
Сциллер кивнул, возвращая при этом коммутатор Кевину.
— Кевин, вы никогда не были таким проницательным, — заметил он.
— Возможно, за четверть века работы у Бери я кое-чему у него научился. Мерсер будет безмерно счастлив, если на ужине будет присутствовать человек столь высокого звания. А Бери, возможно, расскажет вам, чем он занимался на Мошке-1. Причем поделится с вами тем, чего никогда не рассказывал мне.
— Неужели?
— Мошкиты пугают его. И скорее всего, он просто не помнит многого. Поэтому стоит попытаться выудить из него еще кое-какие сведения. Кроме того, мне придется отправиться в космопорт раньше его, чтобы подготовить шаттл. Так почему бы…
— Почему бы мне не пойти с вами в качестве наблюдателя, — договорил за Реннера адмирал.
— Точно. А теперь должен вам сказать, что у меня есть еще одна мысль.
— Выкладывайте.
— Месяц тому назад мы решили, что обнаружили мошкитов, вырвавшихся на свободу и теперь находящихся в Империи.
Официант принес дыню, и пока они ее ели, Кевин рассказывал. Иногда от его слов адмирал сдавленно фыркал от смеха.
— Итак, Бери хочет посетить Блокаду, чтобы удостовериться, что в ней нет пробоины, — говорил Реннер. — Я тоже хочу полететь с ним, Бруно. Когда я побывал на Земле Макроя, мне стало жутко. Там все чем-то напуганы.
— Ну и?
— Род Блейн отказал нам. Мне бы хотелось предоставить Бери возможность вынудить его передумать.
Бруно Сциллер пристально разглядывал собеседника, как лабораторный образец. А, может быть, так смотрят на соперника по покеру.
— Я тот, кто уступил графу свой корабль и был его наставником, — проговорил Сциллер. — Также я навязал ему пленника. Ведь Гораций Бери путешествовал на «Макартуре» в качестве заключенного. Тебе известно — почему?
— Нет.
— И это спустя двадцать пять лет?!
— Наверное, мне просто не хотелось этого. Мне приходилось жить с ним, Бруно.
— Возникает вопрос — в чем должна выражаться моя роль?
— Я еще не решил, — ответил Реннер. Принесли кофе.
— Настоящие сливки, — заметил он. Сциллер еле заметно улыбнулся.
— В космосе меня ничуть не меньше обрадовало бы обычное молоко протокарба.
Реннер несколько секунд смотрел на кофе.
— Послушай, а что, если я скажу Бери, что ты уже отказал мне, чтобы тебе не пришлось отказываться дважды?
— Да. — согласился Бруно. И они сменили тему разговора.
— Плавное, — произнес Джекоб Бекман.
Гораций Бери в замешательстве поднял глаза и кивнул. Переход в состояние невесомости оказался совершенно плавным, однако магнат привык, когда шаттлом управлял искусный в этом деле Реннер. Он почувствовал небольшое ускорение, затем попискивание возвестило им, что они прибыли на «Синдбад». Соединительные люки медленно открылись. Один из членов команды быстро принес с «Синдбада» на шаттл буксирный трос.
— Все в порядке, ваше превосходительство, — доложил он.
Бери подождал несколько секунд, чтобы пропустить вперед Набила и своих помощников, затем отсоединился от своего кресла сам. Ему было очень приятно летать без своего кресла-каталки.
— Добро пожаловать, — проговорил он. — Кому-нибудь нужна помощь?
— Благодарю вас, ваше превосходительство, — ответил Эндрю Мерсер Келвин Мерсер. Отстегнув ремень на своем месте, он поплыл к центру пассажирского отсека. Он ухватился за буксирный трос и при помощи него подтянулся к кораблю.
Бери последовал за ним. Как только он это сделал, открылся соединительный люк, ведущий в пилотный отсек, откуда появились Реннер со Сциллером.
— Мои поздравления, Кевин, — произнес магнат. — Доктор Бекман отметил, что наше путешествие прошло очень плавно.
— Это не моя заслуга, — скромно отозвался Реннер.
— Полагаю, я еще не растерял весь свой опыт, — самодовольно произнес Сциллер.
И в самом деле, немногим людям удавалось проделать такое без указаний компьютера. Или… Бери задумался: «Неужели Сциллер способен управлять полетом при помощи непосредственного контроля? И позволил бы ему это Реннер с двумя пассажирами на борту? Да. Да, он разрешил бы ему».
Когда «Синдбад» начал подниматься, они держались за специальные ручки. Потом Бери прошел внутрь, передвигаясь плавно, если не сказать — быстро при шестидесяти процентах от обычного притяжения. Ааааа…
— Когда мне было двадцать шесть, — проговорил он, не обращаясь ни к кому в частности, — местные начальники из «Уай Бразил» не разрешили мне взять с собой нескольких моих полицейских. А затем они напали на меня в необитаемом районе Бимбл Тауна. Я отбился от них в Тауне, затем запутывал следы, петляя по каким-то дорожкам, пока не вернулся в пустыню, ведущую к моему шаттлу. И при этом опередил их всех. Порой я сильно переживаю, что уже стар. Мне так не хватает молодости…
— Здорово же вы их, — одобрительным тоном произнес Сциллер.
— Однажды мне пришлось опередить землетрясение, — сказал Бекман. — Я успел спуститься и покинуть обсерваторию, прежде чем она обрушилась. Думаю, и сейчас смог бы это сделать. Я ежедневно совершаю утреннюю пробежку. — Он остановился. — Боже, как здесь просторно! Я знал, что вы богач, Бери.
Просторный огромный холл «Синдбада» и вправду производил впечатление. К его центру спускались две убираемые лестницы, снабженные удобными перилами, по обеим сторонам помещения стояли кресла и диваны.
— Прошу вас, садитесь и будьте как дома, — сказал Бери. — Хейзел принесет вам выпивку, какую пожелаете.
Бери предпочитал нанимать на работу женщин невиданной красоты. Хотя это и не стояло у него на первом месте, однако могло способствовать тому, чтобы проводить деловые операции более гладко. Мерсер так и уставился на Хейзел, а потом произнес восхищенно:
— Бери, мне нравится ваш корабль!
— Благодарю вас. Кстати, он намного больше, чем кажется. Я могу присоединить к холлу отсек точно такого же размера, и тогда на полу откроется совершенно овальная площадь, которая и есть корпус корабля. Каюты не станут от этого просторнее, но вам не придется проводить в них все время.
— Интересно, а вы не занимались гостиничным бизнесом? — рассмеялся Мерсер.
— Выбор не всегда за нами, — ответил за магната Реннер. — А таможенники не всегда такие благоразумные, как сегодня.
— Ах вот оно что! Хейзел, что вы нам предложите?
— У нас превосходный винный погреб, милорд. Лицо Мерсера озарила широченная улыбка.
— Вот чего мне так не хватало на Спарте. Итак, сухой херес?
— Мне тоже, — сказал Сциллер. — Кевин, вы всегда так живете? Я пил приличный херес пять лет назад. — Он с блаженным видом потянулся. — И вы держите на корабле длинноногих красавиц.
— Разве это плохо? — пожал плечами Реннер. — В конце концов, «Синдбад» — не боевой крейсер, и мы стараемся получить полное удовольствие от длительного путешествия. За каждой каютой есть бассейн, и это почти удваивает наши дельта-V.
— И, конечно же, генератор Поля Лэнгстона вы не взяли с собой в систему Спарты? — вставил Сциллер.
— Иногда ИВКФ дают лицензии на генераторы Поля для владельцев частных судов, — ответил Реннер. — Но только за пределами Столицы. Нас будет встречать один из инженерных кораблей Бери.
— И это помимо всего прочего, — мягко промолвил магнат. — А сейчас мы потихоньку выпьем кофе Суматра Линтонг.
Бери наблюдал за Мерсером и заметил в его глазах зависть.
— Вы скоро отправитесь на Новую Каледонию, милорд?
— Да, недели через три. На пассажирском корабле «Круизы Гамильтона», — ответил Мерсер. — Или я отправлюсь туда со сменной эскадрой ИВКФ через месяц. Еще точно не решено.
Бери с удовлетворенным видом опустил голову.
При силе тяжести в 6 g еда застывает на тарелках, а вино — в стаканах.
В 3037 году у Мерсера случился приступ язвы, а в 3039 — произошел рецидив. Современная медицина смогла бы справиться с его болезнью, но ни один врач не может лечить в условиях напряженного жизненного распорядка. Бери был очень стар, немолод и Бекман. Для них шеф-повар «Синдбада» приготовил неострого цыпленка с карри.
Сциллер заказал морского гренделя, дышащее воздухом Спарты морское существо, находящееся в списке вымирающих видов. Морских гренделей разводили на Змее в специальной бухточке. Разводили только для продажи, но по баснословным ценам. Реннер тоже ел гренделя. Он даже не заказывал его, поскольку его вкусы шеф-повару были известны: он ел все, даже то, название чего не смог бы выговорить.
— Прекрасно, — сказал он. — В самом деле прекрасно! Неужели они на грани вымирания?
Сциллер кончил жевать и, широко улыбаясь, положил вилку.
— Я не ел их с тех пор, как меня как-то пригласили во Дворец. Нет, они исчезают не потому, что их чрезмерно истребили. На них научились охотиться касатки, но и это еще не все. Главным образом это происходит потому, что океан им всё меньше подходит для обитания. Когда в последней раз приближалась звезда-спутник Менелай, океан стал для гренделей слишком теплым. Теплолюбивые растения Западного Моря в воде сильно разрослись, рыба, которой они питались, почти пропала — и внезапно морские грендели оказались в большом дефиците. Могло бы быть и хуже, но ими заинтересовался старый барон Чалмондсли. Теперь в Университете эта проблема стоит чуть ли не на первом месте. Эй, Кевин, а чем вы питались на Мошке-1?
— Главным образом съестными запасами корабля и молоком протокарба, но мошкиты подобрали для нас еще кое-что. Там произрастает весьма интересная дыня. Конечно же, нам ничего не удалось привезти с собой. — Реннер отложил вилку. — Ничего, — повторил он. — Милорд, мы могли бы заполнить весь корпус «Ленина» сувенирами. А что хотели привезти вы с собой, Бери?
Тебе следовало удержать это «привезти с собой» за зубами, Кевин.
— Я имел желание захватить мошкитских Часовщиков. Мне казалось, это просто удивительные домашние животные. Во всяком случае, так было, прежде чем они уничтожили ИКК Его Величества «Макартур». А потом я пытался уговорить адмирала все сжечь.
— В моих досье указано, что вы провернули очень выгодное дельце со сверхпроводниками и фильтрами, — сказал Мерсер.
— Мне пришлось превратить их в пар.
— А что хотели бы вы привезти с собой оттуда, Джекоб? — поинтересовался Реннер.
— Информацию, — не задумываясь, ответил астрофизик. — Это не было запрещено адмиралом.
Сциллер кивнул.
— Протозвезда Бекмана, — произнес он. — Кевин, а вы назвали какую-нибудь звезду своим именем?
— Нет.
— А что хотели привезти вы?
— Какое-нибудь произведение искусства. Я мечтал о макете Машины времени еще задолго до того, как нам стало известно о существовании этих демонов. Мне очень понравилась одна картина… мой финч'клик' назвала ее «Несущий послание». Мы обратили внимание еще на одну вещь. Мы обнаружили разновидность мошкитов Бегуны, и они все еще сохранились там повсюду. Когда сменяются циклы и все изощренные коммуникации мошкитов выходят из строя, «Несущие послание» тем не менее остаются.
— Вы только что сказали про информацию, доктор Бекман, — проговорил Мерсер. — Мне известно, что мошкиты запрещали выносить любые устройства хранения их сложнейшей информации, однако у вас, безусловно имеется собственное их собрание.
— То, что мне удалось раздобыть, — ответил астрофизик.
— Вне всякого сомнения, сами мошкиты являют собой весьма сложные устройства хранения информации, — заметил Реннер.
— Они не развивали информационную технологию по одной причине, — пояснил Бекман. — Приборы слишком легко ломаются.
— Не угодно еще вина, милорд? — осведомился Бери, и жестом велел Хейзел откупорить очередную бутылку.
На борту яхты имелись свежие фрукты, однако Бери хотелось похвалиться непревзойденной кухней «Синдбада». На десерт принесли поднос с множеством пирожных и свежим кофе «эспрессо». Бери с самодовольным выражением лица наблюдал за Мерсером. Вряд ли ему предлагали что-либо в этом роде в офицерской кают-компании. Наверное, с «Синдбадом» мог бы соперничать лишь самый изысканный стол пассажирского корабля «Круизы Гамильтона», потому что этот великолепный лайнер по пути к Новой Каледонии, заходил на четыре планеты, чтобы разнообразить меню.
— Конечно, если этот молокосос Арнофф сумел бы настоять на своем, протозвезду назвали бы его именем, — сказал Бекман. — Представьте себе — Протозвезда Арнофф.
— Что? — рассмеялся Реннер. — Ну уж нет, она — ваше открытие. По-моему, и Джок мог бы убедить их, что она должна называться Протозвездой Джока, но поскольку им даются названия в честь какого-нибудь человека, то…
— Простите? — вмешался Мерсер. — Я изучал отчеты об экспедиции на Мошку, но наверное, чего-то пропустил.
— И не удивительно, — отозвался Реннер. — Послушайте, с системы Мошки можно гораздо дальше всмотреться в Угольный Мешок. Пока все мы занимались внезапно открывшимся фактом существования существ намного старше нас, доктор Бекман обнаружил в Угольном Мешке сгущение. Ему удалось доказать, что это — протозвезда. Сгущение межзвездного газа способно под своим же собственным весом привести звезду к коллапсу. А это уже — новое солнце, господа.
— Джекоб, в чем же все-таки дело? — спросил Бери.
— О, этот молодой болван решил, что я во всем ошибся, что эта протозвезда зажжется вот-вот, на днях.
— Но, безусловно, вы должны были знать об этом, — возразил Бери. — На «Макартуре» у вас были все приборы для наблюдения.
— Некоторые данные были утеряны, когда мы покидали корабль, — напомнил ему астрофизик. — Но не все.
Одна из причин приятственного отношения Бери к Бекману заключалась в том, что их интересы расходились практически во всем. Бери мог бы и не использовать этого человека вообще. Бери мог отдыхать, в то время как Бекман совал нос повсюду.
В сущности, больше внимания Бери обращал на Мерсера. Но вдруг он заметил, как Реннер вцепился в край стола и резко спросил:
— Что?!
— Некоторые файлы из обсерватории были переданы на «Ленин», — пояснил астрофизик. — Тогда по всему «Макартуру» бродили Часовщики, и полученную информацию свалили в одно место. Примерно год назад на «Ленине» производилась модернизация и эти материалы внезапно выплыли из небытия. — Бекман пожал плечами. — Полагаю, ничего нового при этом не обнаружили, но этот парень Арнофф считает, что теперь у него достаточно сведений для создания новой теории.
Реннер мягко произнес:
— Джекоб, вам не хотелось бы увидеть, как эта штука становится звездой?
Бекман беспокойно заерзал на своем месте.
— Ну… я бы выглядел довольно глупо, однако… нет, нет, это совершенно невозможно! Иногда это кажется неправдоподобным. Мой финч'клик' считал, что термоядерная реакция вспыхнет не ранее чем через тысячу лет. С тех пор я просмотрел заново свои наблюдения, и думаю, что он прав. Я очень близко подошел к этому.
— Посредник. Ваш финч'клик' на самом деле не астрофизик. Он мужского пола, не так ли? А особь мужского пола слишком молода, чтобы иметь практику во всем.
— Посредники учатся мыслить, как и их объекты. Мой Посредник был астрофизиком. По крайней мере тогда, когда нас отделили друг от друга, Кевин.
— Гм, гм… А в ИВКФ известно о теориях этого Арноффа? — спросил Реннер.
— Полагаю, что кто-нибудь из Бюро Расследований постоянно следит за всеми новыми астрофизическими данными, — ответил Бекман. — А почему вы спросили об ИВКФ?
— Черт подери! Доктор, вы должны научиться смотреть вне пределов вашей специальности!
— Кевин? — настороженно произнес Бери.
— Если зажжется протозвезда, то мы получим новые прыжковые точки Олдерсона, — ответил Реннер.
— Этого не произойдет, — возразил Бекман.
— Минуточку, — поспешно вмешался Мерсер. — Сделайте одолжение, объясните нам это, сэр Кевин.
— Тогда мне придется прочесть целую лекцию.
— Будьте так добры.
— Ну что ж, я не против. Корабли путешествуют по маршрутам Олдерсона. Эти маршруты формируются между звезд по эквипотенциальным путям. Я не буду этого объяснить, поскольку этому учат в средней школе, однако это означает, что они не образовываются между всеми парами звезд. Не все эти маршруты пригодны для применения, потому что плотность потоков недостаточно высока, и они не способны выдержать что-либо достаточно крупное, такое как корабль.
Мошка располагается довольно далеко и от Угольного Мешка, и от красного супергиганта Глаз Мурчисона. Глаз — очень большой и яркий. Настолько большой, что единственный пригодный для использования маршрут от Мошки не только ведет по направлению к Глазу, он заканчивается внутри этого супергиганта. Мошкитам весьма нелегко использовать этот маршрут. Расположенная там Блокада усиливает трудности.
Когда Протозвезда Бекмана зажжется, сформируются новые маршруты.
— Куда? И кого я могу об этом спросить?
— Черт бы меня подрал, если я знаю, — сказал Реннер. — У доктора Бекмана, наверное. Ведь это зависит от того, какой она будет мощности после того, как зажжется.
— Мошкиты смогут сбежать, — сказал Бери, помещая руку в диагностический рукав. После этого он тотчас же стал совершенно спокоен и рассудителен. Как будто уже знал, что они удрали.
— Совершенно верно, — согласился Реннер. Мерсер поймал на себе взгляд Хейзел и сказал:
— Будьте добры, принесите мне еще порцию этого восхитительного бренди. Благодарю вас, Бери. Я не пил лучшего бренди даже во Дворце. Итак… Сэр Кевин, дайте-ка мне окончательно разобраться в этом. В течение четверти века Империя потратила миллиарды крон, чтобы содержать Блокаду, сдерживающую мошкитов, и это было альтернативой тому, чтобы послать туда боевой флот для их уничтожения. Теперь же вы утверждаете, что если теория доктора Бекмана неверна, то Блокада будет неэффективной. И все это так внезапно… Вы отдаете отчет в своем заявлении? Оно правильно?
— Именно этого я всегда и боялся, — проговорил Бери. Реннер с усмешкой кивнул.
— Чепуха, — сказал астрофизик. — Звезда не сколлапсирует в течение нашей жизни, и меня не волнует, насколько хороши ваши советники!
— Что ж, я нахожу это утешительным, — сказал Мерсер. — Ведь, поймите, что как генерал-губернатор Трансугольного Сектора, я автоматически стану председателем комиссии, разрабатывающей политику в отношении мошкитов? Я бы считал, что политика касательно мошкитов твердо установлена и неизменна. Политические вопросы относительно Новой Шотландии и Новой Ирландии для меня более важны, причем в достаточной мере, чтобы моя язва разыгралась вновь. — С этими словами он отпил бренди из высокого стакана, принесенного Хейзел.
— Джекоб, — старческим голосом произнес Бери. — Когда-то у вас было иное мнение о протозвезде.
— О, я так не считаю.
— Это было очень давно, а памяти присуще ошибаться, — продолжал Бери. Его рука блуждала по встроенному в кресло стенографическому шару, а пальцы бегали по клавишам, словно Бери набирал какие-то аккорды. Внутренняя стена холла стала полупрозрачной.
На ней появились два изображения. Все присутствующие увидели Бери и Бекмана на двадцать пять лет моложе, одетые в униформу, модную в те далекие времена.
— Бекман, вам обязательно надо поесть! — сказало изображение Бери. — Набил! Принеси сэндвичи.
— Парни из ИВКФ разрешили мне пользоваться телескопами только тогда, когда им это удобно, — произнес молодой Бекман. — И компьютерами тоже.
— Неужели и то и другое теперь стало для вас доступным?
— Нет. Конечно, вы правы. Благодарю. Только… Бери, это чертовски важно.
— Разумеется важно! Расскажи мне об этом.
— Бери, а вы разбираетесь в астрофизике? — спросило изображение Бекмана и, не дождавшись ответа, продолжало: — Даже Хорват не считает, что знает больше. Но мошкиты… Бери, им удалось разработать новые теории. Несколько новых математических теорий, имеющих отношение к этому. К Глазу. Мы изучаем Глаз со времен Джаспера Мурчисона. Мы всегда знали, что однажды он может взорваться. А мошкитам известно — когда.
У изображения Бери был такой вид, словно он что-то прикидывает в уме.
— Надеюсь, это случится не скоро?
— Они полагают, что это произойдет 27 апреля 2 774 020 года нашей эры.
— Доктор…
— О, это выглядит комичной пародией на науку, но, черт подери, Бери, они намного ближе нас к Глазу, и они могут это доказать! Затем, здесь еще есть протозвезда.
Изображение Бери вопросительно вскинуло бровь.
— Протозвезда очень далеко оттуда, — сказал Бекман. — Она формируется в Угольном Мешке. Я могу это доказать. И она на грани коллапса. Вот-вот вспыхнет.
Молодой Бери вежливо улыбнулся.
— Я плохо в этом разбираюсь, Джекоб. Что ты имеешь в виду, говоря вот-вот? Этого времени хватит, чтобы перекусить?
— Ну-у… То, что я имел в виду, случится однажды в ближайшие полмиллиона лет. Но мошкиты долгое время наблюдают за этим. Мой… студент… как вы это называете?
— Финч'клик', — ответило изображение более молодого Бери. (Его сверкающий взгляд смотрел прямо на настоящего, живого магната. Смогло бы человеческое существо издать такой звук?)
— Да. Он говорит, что это займет тысячу лет, плюс-минус сорок.
На экране появился более молодой Набил с сэндвичами и с давно вышедшим из моды термосом.
Бери коснулся стенографического шара, и изображение погасло.
— Видите, Джекоб? Вы были на пути к вашей теории. И меня к ней подводили. Останься вы один, что бы вы решили?
— Что это не мошкиты, — нахмурился астрофизик. — Их математики…
— И доклады о данных, полученных из обсерватории, — вставил Реннер. — Это их мысли.
— Ну, не знаю… Да, да, конечно… Однако, Кевин, вы…
— Что?
— Вы предполагаете, что мой финч'клик' мне лгал?
— Гм, а ведь такое мне и в голову бы не пришло, — заметил Бери еле слышно. — Чтобы мой финч'клик' мне лгал?! Финч'клик' Кевина любил подшутить над ним, не без того. Финч'клик' леди Блейн, безусловно, врал ей. Это даже есть в записи.
— Да, — проговорил Бекман печально. — Выходит, Арнофф прав.
— Джекоб? Отправляйтесь вместе со мной к Глазу Мурчисона на «Синдбаде». Вы сможете получить новые данные. Либо вам удастся разрушить модель этого Арноффа, либо вы сумеете доработать ее, как следует очистить от всяких несуразностей, усовершенствовать ее и… в общем, заниматься ею до тех пор, пока половина цивилизации не посчитает ее вашей.
— Я отправляюсь с вами, — быстро сказал астрофизик.
— Смятение и неуверенность в себе — скверная привычка, Джекоб, — сказал Реннер.
— Я просто чертовски устал от бесконечного изучения устаревшей информации.
— А когда, по словам Арноффа, произойдет это… гм… событие? Меня интересует самое раннее время, — спросил Мерсер.
— В прошлом месяце, — ответил Бекман. Мерсер выглядел озадаченно.
— Тогда это уже случилось, а мы так ничего и не узнали. По-моему, вы говорили, что ваша протозвезда находится в световом годе от любого наблюдателя, не так ли?
— О, — проговорил Сциллер. — Нет, милорд. Со времен Совладения известно, что прыжковые точки Олдерсона образуются почти мгновенно, как ничто другое во всей вселенной.
— Все это пустая пропаганда, — возразил Бекман. — Мы просто-напросто не знаем, что это на самом деле. Не можем определить, вот так. — В эти секунды астрофизик выглядел задумчиво. — Все действительно интересные события произойдут за последующие двенадцать лет.
— И все же, они могут произойти и сейчас, — вмешался Реннер. — Вы хоть понимаете, что это означает? По-видимому, крайне важно, чтобы один корабль из эскадры Безумного Эдди неожиданно зашел в систему Мошки и пробыл там достаточное время, чтобы раздобыть информацию о протозвезде.
— Аллах милосердный, — произнес Бери. Он даже заметно вытянулся в своем кресле. — Что ж, милорд, я обещал вам развлекательный ужин, не так ли?
— Вы и выполняете ваше обещание, — сказал Мерсер.
— Что же я еще могу вам предложить? Я давно собирался отправиться на Новую Каледонию. И был бы более чем рад, если бы вы отправились со мной в это путешествие в качестве гостя.
— Как это щедро с вашей стороны, — произнес Мерсер. — Мне бы хотелось принять ваше приглашение.