Нивен Ларри. Хватательная рука

   — Зеленые — это кабели сверхпроводников. Красные — это топливо, — пояснила Евдокс. Она уже двигалась вперед, легко прыгая по поверхности, а кабель скользил между ее пальцев. — А вон те большие полупрозрачные трубы предназначены для транспорта.
   Серый лед резко поворачивал. За поворотом показалась верхушка купола. В противоположной стороне от мечети покоился «Синдбад». Посмотрев через плечо, Джойс заметила яркую красную искру: Глаз. Посмотрев через другое плечо, она увидела фиолетовое горизонтальное свечение, которое, должно быть, испускали термоядерные двигатели, толкающие вперед Базу Шесть.
   Сказочное зрелище! Какие фантастические снимки можно сделать! А какую карьеру можно сделать на них! Джойс усмехнулась про себя. Она вспомнила неистовый взгляд Хриса Блейна. Как будто это он рассказал мне, с чего начинать! Как будто мошкиты могут читать мои мысли… или все понимать по выражению моего лица! И все-таки, что может понять Евдокс? Я — огромная серебряная подушка.
   Но если Джойс удавалось понимать улыбку мошкиты… которая раздражала ее все меньше и меньше, то теперь, когда она осознала это… то, выходит, что Евдокс могла понимать и выражение ее лица!
   Евдокс повела их прочь от двигателей: вперед. Джойс следовала за ней. За ее спиной шел Воин и два Посланника.
   Кабель расходился в разные стороны, они последовали за желтым. Он проходил над небольшим куполом. Через стекло иллюминатора на Джойс смотрели мошкиты. Ей показалось, что она увидела целый лес пестрого мха, оказавшийся тремя Белыми, Воином, Посланником и несколькими Часовщиками.
   — Джойс, а что происходит с Горацием Бери? — спросила Евдокс.
   — Что ты имеешь вы виду?
   — Тридцать лет назад он считал систему Мошки дорогой к огромному богатству. Он не мог думать ни о чем другом. Теперь же он кажется более спокойным, не таким амбициозным. Он больше похож на Хранителя. Но…
   Джойс была приятно удивлена этими словами.
   — Просто он очень постарел и не может обходиться без серьезной медицинской помощи, — сказала она. — Ведь прошло целых тридцать лет.
   — Выглядит так, словно прошло больше. Он вздрагивает при появлении Воина. Ладно, это вполне понятно. — Внезапно Джойс осознала, что Евдокс перестала говорить с акцентом. — Но он вздрагивает при виде Часовщиков. Даже при виде новорожденных, пока он не узнал, что это не Часовщики.
   — Они появляются так неожиданно. А его глаза уже не такие, как прежде…
   — Нет, Джойс, дело не в их размере. Ему понравился Посредник-младенец, как только он понял, что тот из себя представляет.
   В Империи не для кого не было секретом отношение Бери к мошкитам. Скорее, наоборот.
   — Он всегда вас боялся, — сказала Джойс. — Нет, вы ужасали его! С тех пор, как он вернулся из первой экспедиции на Мошку. Однако, это изменилось. И я понимаю, почему.
   — Почему?
   Джойс задумалась. Конечно, отношение Бери к мошкитам не было секретом, а вот причина гибели «Макартура» считалась секретом в ИВКФ. Это, в соответствии с приказом Тайного Совета, следовало тщательно скрывать от мошкитов. Хотя это и вызывало многочисленные вопросы. Что же изменило Горация Бери? Наверное, это касалось алчности.
   «Однако, по-прежнему сколачивается огромное состояние. Власть и влияние, и все для Бери и его родственников», — подумала Джойс.
   Глубоко во льдах мерно покачивались три совершенно непохожих космических аппарата, подвешенных на красных кабелях. Каждый корабль выглядел крепким, как сейф. Корабли окаймляла прозрачные труба, через нее внутрь залетали мошкиты разных размеров с канистрами в руках.
   Евдокс не стала мешать Джойс, когда та начала обходить корабли кругом с включенной камерой. Другие — Хрис, капитан, доктор Бекман — разобрались бы во всем этом лучше нее. Она направила камеру вдоль трубы, наблюдая за летающими мошкитами. Воины, четыре Инженера, Посланник…
   — Мы не должны двигаться так медленно, Джойс, — сказала Евдокс. — Эта труба быстрее нас, а нам еще очень много нужно осмотреть.
   И никакого акцента, ни раздражающего ударения на согласных… Мой голос! Евдокс разговаривала голосом Джойс Трухильо, точно таким же, как он звучал на видеозаписи.
   — Нет, это просто превосходно! — воскликнула Джойс. — Я сделаю превосходное кино!
   Посредник снова двинулась вперед. В кормовой части свечение от выхлопа реактивных двигателей исчезало в черном небе.
   Евдокс остановилась. Джойс с Воином догнали ее, Евдокс о чем-то быстро заговорила с Воином. Потом подняла правую верхнюю руку, и указала ею вверх прямо у себя над головой.
   — Ну, Джойс, что ты видишь в небе?
   Джойс проследила взглядом за поднятой верхней правой рукой своего необычного проводника.
   — Только звезды, — ответила она.
   — А Воин утверждает, что он засек местонахождение твоих друзей.
   — Неужели у Воинов такое отличное зрение?
   — Да.
   Джойс тотчас же врубила камеру, установила ее в режим поиска и фиксации на самой ярком пятне в ее кадре, сузила его, и затем настроила ее на «наезд». Она подняла камеру при помощи специального кожуха, и направила ее туда, куда указывала рука Евдокс.
   Камера слегка дрожала внутри кожуха и тихо жужжала На мониторе появилось широкое поле, усеянное звездами Повсюду виднелись раздробленные блестки, чуть побольше точки, освещаемые тусклым звездным светом, отражающимся в них. Джойс настроила камеру на режим увеличения. Тотчас же показалась какая-то структура, разбитые вдребезги зеркала, разрушенный улей и фиолетовые блики, которые вполне могли оказаться выхлопами термоядерных двигателей космического корабля.
   — Видишь это? Это — гнездо боевых крыс и Часовщиков. Крымские Татары сняли там богатый урожай. А теперь следи за моим пальцем — туда, к горизонту. Видишь раскиданные по небу синие точки?
   Джойс отрицательно покачала головой. И снова заработала камерой.
   — У меня не такое хорошее зрение, как у Воинов, — сказала она. — Военный флот атакует это гнездо, верно? Теперь вижу! — воскликнула она, заметив разрозненные синие точки, как и сказала ей Евдокс. И больше ничего.
   — В основном, это корабли Ханства, — пояснила Евдокс. — Через четыре часа они прибудут в это крысиную нору, но через двадцать минут она уже будет в руках Татар. Затем начнутся переговоры. У них будет рандеву на Базе Шесть. Мы как раз придем, и ты встретишься со своими друзьями.
   — Отлично! Мне надо поговорить с капитаном.
   — Мы это и сделаем, — отозвалась Евдокс.
   — Хорошо, — проговорила Джойс, с радостью подумав о том, что и Хрис будет здесь. И тут ее пронзила внезапная мысль. — А разве Татары стали вашими союзниками? — Это значит, что и нашими…
   — Возможно. Сейчас они в смертельной опасности, и мы согласились оказать им помощь. А потом, в будущем… а что такое будущее, Джойс? Вопрос не в том, какое место займут Татары с Мединцами и Ист-Индией, а какое место займут во вселенной мошкиты.
   — Я не могу ответить на этот вопрос, — призналась Джойс.
   — Нет, но ты должна поразмыслить над этим.
   — Конечно. Очень много людей размышляет об этом, — сказала Джойс. В Империи интерес к мошкитам то вспыхивал, то угасал, и так продолжалось снова и снова, а самые последние события опять вызвали жгучий интерес к мошкитам. Повсюду ведутся бурные дискуссии, как поступить с мошкитами. В Лиге Человечества. В Имперской Торговой Ассоциации. В редколлегии моего новостного синдиката. Великосветские старушки обсуждают дальнейшую судьбу мошкитов за чашечкой чая.
   Джойс ощутила холод… или это просто тьма? Ее тело не было холодным, она даже вся вспотела от долгой ходьбы и работы с камерой, но черное небо и серый лед сбивали ее с толку. Они оставили позади купол и корабли.
   Евдокс шла совсем рядом с ней, разговаривая по пути с Воином.
   — Ты же понимаешь, мы вступили в крупную игру, — сказала она Джойс.
   — Конечно.
   — Если бы только мы поняли одну вещь, нам бы пришлось рисковать гораздо меньше. Ваши начальники, похоже, надеются на… что мы созовем на нашу встречу всех союзников?., они надеются, что Мединский Консорциум останется стабильным, чтобы в конечном счете договорится со всей системой Мошки. Как же они могут надеяться на это?
   — Не знаю. — Теперь мошкита была от нее слишком далеко, и Джойс не видела ее лица. Евдокс тоже не смогла бы увидеть лица собеседницы. Но все дискуссии по поводу мошкитов приводили к одному и тому же: центрального правительства у мошкитов не было, и казалось, что оно не появится никогда. Как же можно установить стабильные отношения с огромным количеством мошкитских семей? Даже некогда живший реальный Чингисхан не смог сформировать нерушимую империю монголов.
   Они дошли до кольца куполов, опоясанных кабелями всех цветов и размеров, с огромным кораблем, возвышающимся в центре. При очень маленькой гравитации Джойс направилась к вершине купола, крепко держась за провод. Она с трудом сосредотачивалась на дороге, голова ее немного кружилась… но она понимала, что рядом с нею Воин и Евдокс. Она думала только об одном: а вдруг мошкиты устают быстрее, чем люди?
   Евдокс разговаривала с Воином, который что-то редко отвечал ей, а потом перешла на англик:
   — Корабль Мастера намного крупнее, чтобы вместить все его окружение, и он построен с умом. На нем установлена очень мощная защита и множество коммуникаций, так что угнать его невозможно. Если грянет бой, то Мастер должен остаться в живых для дальнейших переговоров.
   — Угу, — пробормотала Джойс, снимая гигантский корабль, с автоматически убирающимися антеннами и с каким-то продолговатым цилиндром, могущим вполне оказаться смертельным оружием: ствол-труба, запас ракет, лазер и тому подобное.
   — Я слышала, что в вашей Империи предпочитают не мешать культуре ее членов, однако порой это бывает нужным. Такова и наша судьба?
   — Я не знаю об этом, но уж лучше поступать так, как это делаете вы, — ответила Джойс, удивляясь своей горячности. Сейчас я говорю, прямо как мой отец, а ведь я никогда не считала себя имперцем.
   — Джойс, у нас есть еще очень много, что показать. Хочешь, воспользуемся трубой?
   Усталость у Трухильо сменилась раздражением.
   — Евдокс, она слишком узкая. И почему ты считаешь, что нам станет легче? Мы по-прежнему будем двигаться еле-еле!
   — Нет. Нас будет двигать перепад давления воздуха. Чтобы забраться внутрь, нам нужно выкачать воздух из плащей. Пусть их понесут Посланники.
   — Заметано.
   Виктория вошла на территорию, предназначенную на «Цербере» для людей.
   — Представители семей союзников Империи ожидают вас, — объявила она. — Собирайте ваши вещи. Особенно, товары для торговли. Сюда вы больше не вернетесь, а мы не сможем спасти ваш корабль.
   Люди изумленно уставились на нее.
   — Что случилось? — недовольно спросила Гленда Руфь.
   — Сюда прибывает Ханство. Мы вступили в союз с Мединскими Торговцами. Их представители ожидают вас. Они называют себя Ментор и лорд Байрон, и, уверяю вас, что к вам будут относиться с должным почтением. Уверена, что с этим проблем не будет.
   — А это и не проблема, — произнес Фредди. — К тому же, я могу себе позволить лишиться «Гекаты». Только объясните, что с нами будет?
   Вместо ответа Виктория указала на изображение, появившееся на мониторе телескопа. Город паразитов продолжал изменяться; он стремительно уменьшался… и, как показалось Гленде Руфь, словно таял прямо на глазах, оставляя после себя гигантские пузыри. Внезапно из зияющего провала вылетел очень изящный корабль.
   — По-моему, я его где-то видела, — прошептала Гленда Руфь.
   — Так это же увеличенная копия «Гекаты»! — воскликнул Фредди и громко рассмеялся.
   — Вы окажетесь на борту быстрее, чем они окажутся здесь. Мы улетаем отсюда. Воины задержат Ханство как можно дольше, остальные же попытаются спасти этот корабль и несколько других, но наш корабль должен быть способен идти со скоростью, не меньшей, чем у ваших друзей, которые, похоже, находятся на борту вон той огромной летающей крепости.
   — Когда же мы вылетаем? — спросила Дженнифер. Виктория нахмурилась.
   — Как можно скорее! — ответила она. — Нельзя терять ни минуты! Полетим при ускорении тройной силы тяжести… тройной по сравнению с Мошкой-1.
   Гравитация Мошка-1 была невысокой. Поэтому Фредди сказал:
   — Передайте, чтобы ускорение было два с половиной обычных g. Терри…
   — Терри не сможет выдержать этого, — заметила Дженнифер.
   — Да. Виктория, спасибо, однако…
   — Вы не спасете вашего друга, если он попадет в плен к Ханству, — проговорила Виктория. — К тому же, они могут не понять выгоды от вашего какао. Боюсь, что выбор ваш невелик. Ваши друзья простят нам потерю одного человека, погибшего от ран во время битвы за всеобщее объединение. Но они не простят нас, если мы бросим всех вас в беде. Так что собирайтесь.
   — Я остаюсь, — решительно сказала Дженнифер. — Гленда Руфь, вы с Фредди отправляйтесь. Виктория права, вы слишком важны для Империи, и там не станут разбираться, что произошло, поскольку Империя ни за что не простит Виктории вашу гибель. Но кто-то должен позаботиться о Терри, и вы скажете им, что я настояла на этом. Полианна…
   — Останется с Дженнифер, — приказала мошкита с произношением Дженнифер, но более низким голосом.
   — Что бы вы ни собирались предпринять, это нужно делать как можно скорее, — предупредила Виктория. — На подходе целая боевая эскадра Ханства, а ваши друзья горят нетерпением увидеться и поговорить с вами.
   — Боевая эскадра… — повторила Гленда Руфь задумчиво. — Насколько они разумны? С ними можно вступить в переговоры?
   — Посредники всегда вступают в переговоры во время перерыва в сражении. Иногда — после боя. И, конечно же, совсем другое дело, если Посредник, находившийся в твоей экспедиции, умеет разговаривать на твоем языке. Тебе сможет помочь Полианна.
   — Я помогу тебе в переговорах, — решительно произнесла Посредник-малыш. Дженнифер крепко сжала ее в своих объятьях. Посредник сказала: — Только не старайся убедить меня, чтобы я не оставалась с тобой.
   — Я ожидала, что ты останешься, — проговорила Виктория. — Ваш Терри может выжить, пока Медина будет договариваться о выкупе его у Ханства. Без твоей помощи это невозможно.
   — Мне это очень не нравится, — заметил Фредди. — А тебе, Гленда Руфь?
   — Виктория, как же ты уйдешь от них?
   Виктория быстро заговорила с Воином. Воин коротко отвечал ей. Затем Виктория сказала:
   — Мы можем оставить вам «Цербер», убрав из него часть нашего жизнеобеспечения. Мы оставим вам пилота-Воина и двигатели, дающие ускорение в половину g… а на самом деле следовало бы снабдить «Гекату» двигателем чужеземного образца, чтобы дать понять о ваших отличительных чертах. Дженнифер, на тебя могут не обратить внимания, и если такое произойдет, то тебя разыщет Медина. Сожалею, что мы не можем позволить доктору Дулиттлу остаться с вами.
   — Какие у них шансы сбежать? — настойчиво спросила Гленда Руфь.
   — Очень небольшие, — ответил Фредди. — Уловка, конечно, прекрасная, однако «Церберу» необходимо поскорее убраться отсюда, и они это заметят.
   Виктория пожала плечами.
   — Это вполне вероятно. Если мы задержимся еще больше, то ничего не получится. Я также оставлю сообщения на торговом языке, информируя Ханство, что здесь на борту очень ценный товар, и что самые могущественные из Ханства хотят заполучить этот товар, но только в том случае, если он останется целым и невредимым.
   — Ступай, Гленда Руфь, — сказала Дженнифер. — Это лучшее, что мы можем предпринять.
   — Идите, — сказал Посредник. — Идите на встречу с представителями ваших друзей.
   Впереди следовал Воин, указывая путь; за ним — Джойс, потом Евдокс; все — в облегающих скафандрах и шлемах. Мощным давлением воздуха их несло вниз по трубе. За ними двигались два маленьких Посланника с их порванными плащами.
   — Финч'клик' Бери рассказывал истории о плавании, — сказала Евдокс. — Это примерно так?
   — Да, немного похоже, — ответила Джойс. Сильный воздушный поток не давал ей отбить бока с обеих сторон. Она плыла, как морская водоросль, даже не помогая себе руками и ногами, точно покойник в реке.
   Они миновали крупный промышленный комплекс, освещенный ослепительными огнями. Там, где труба поворачивала, Джойс замечала Часовщиков, следящих за ней. Их было огромное множество, но два Инженера полностью контролировали их.
   — Безумный Эдди всегда неверно истолковывал перемену циклов, — рассказывала Евдокс. — Он пытался положить конец этим переменам, чтобы создать цивилизацию, которая бы существовала вечно. Джойс, что люди думают о Безумном Эдди?
   — Полагаю, что мы считаем его сумасшедшим, — ответила Джойс. Неожиданно воцарившаяся тишина и молчание собеседницы вынудили ее быстро продолжить: — Впрочем, не совсем сумасшедшим. Наши исторические циклы двигаются взад и вперед, но обычно — вперед. По спирали. Мы не двигаемся кругами. Мы учимся.
   — Поэтому ты используешь это слово без тени замешательства. Прыжковая точка Безумного Эдди… это наше понятие, но ты не вздрагиваешь от этого. Эскадра Безумного Эдди. Джойс, ты изучала эскадру Безумного Эдди?
   — Моя точка зрения касательно этого вопроса есть в специальных записях, Евдокс, но тебе нельзя их получить. Таково распоряжение ИВКФ. — Откуда, черт подери, Евдокс узнала об этом? Неужели имела место какая-то утечка, а Хрису не удалось заткнуть эту «дырку»? Так сказать…
   — Мы — союзники. По-моему, это нечестно, что нам нельзя узнать о том, о чем ты, как репортер, рассказываешь каждому случайному обитателю Империи.
   — Согласна, это нечестно. Да, это так, но это по-прежнему не мое решение, Евдокс. Я давала клятву о неразглашении государственных секретов.
   Мошкита поморщилась и сказала:
   — Все понятно. Джойс, ведь никому не нравится нести службу на Блокаде. Эскадра разваливается на части, не так ли? Открытие Сестры — весьма неплохое событие, однако как ваши компаньоны собираются устанавливать здесь стабильность?
   Хороший вопрос, и Джойс не знала на него ответа. Хотя… у Империи есть нечто. Нечто, имеющее отношение к Институту и Червю Безумного Эдди, размышляла Джойс. Ей было известно только название, и даже его она должна сохранять в секрете. Почему? Но сейчас Посредник находилась позади нее, и из-за своего крошечного роста видела только ноги Джойс, а не лицо.
   — Мошка-1 направила к вам послов, — сказала Евдокс. — Хранителя и двух Посредников. У вас имелось тридцать лет на их изучение. Мы же изучали миллиарды нас в течение миллионов лет. Что же вы такое узнали, чего не удалось узнать нам?
   — Евдокс, мне бы очень не хотелось говорить на эту тему.
   — Имперское начальство рассказало тебе очень мало, не так ли, Джойс? Словно они не доверяют тебе. Словно они считают, что ты не способна хранить секреты.
   — Совершенно верно. Так что давай поменьше останавливаться на этом, хорошо?
   — А еще ты — специалист по связям с общественностью. Тебя слушает вся Империя.
   Джойс, совершено очевидно, что ваша Империя объединилась, в то время, как мошкиты никогда не смогут сделать этого, поскольку не все семьи отличаются послушанием. Есть ли у вашей Империи силы, чтобы уничтожить нас? Ведь таков ваш истинный план, не так ли?
   — Нет, в наши планы не входило ничего подобного!
   — Ты уверена? И у вас нет секретного оружия? Ах да, они же тебе ничего не рассказывают. Джойс, будь добра, посмотри вперед и вверх.
   Самой крупной точкой среди звезд оказался шар, местами покрытый сверкающими блестками. От него исходили фиолетовые искры. Джойс приготовила камеру и стала наговаривать текст для репортажа:
   — В небе находится космический корабль, отправившийся для встречи с нами. На нем находятся в заложниках люди, захваченные группой союзников наших мошкитов, называются Крымские Татары. Люди, находящиеся на борту этого корабля — это Гленда Руфь Фаулер Блейн, достопочтенный Фредерик Таунсенд и Дженнифер Банда из Института Блейна. И еще член команды, бортинженер Терри Какуми… Евдокс, когда мы сможем поговорить с ними? С людьми, находящимися на этом корабле? И есть ли у них какие-нибудь кадры, на которых запечатлены боевые крысы? И что такое боевые крысы?
   — Всему свое время. Я скажу, когда сюда прибудут ваши друзья. А сейчас… мы должны показать тебе двигатели.
   Джойс посмотрела вверх. Скомканный шар садился, испуская сверкающие искры, а где-то наверху Джойс увидела бело-фиолетовые выхлопы двигателей Базы Шесть.
   — Да, — сказала Джойс. — Пожалуйста.
   Евдокс что-то проговорила себе в руку. Джойс вспомнила, что всеми транспортными средствами управляли Посредники. А иногда они выносили свое суждение… Ветер, толкающий их в спины, стал почти невыносимым; затем труба разветвилась, и их понесло влево.
   — Нам известно, что Гленда Руфь Блейн — дочь Салли Фаулер и Родерика Блейна, а достопочтенный Фредерик Таунсенд — сын еще одного могущественного лица, но мы ничего не знаем об Институте Блейна, — сказала Евдокс.
   — Это учебное заведение, но там проводятся исследования.
   — А я-то думала, что такие организации у вас называются «университетами».
   — Совершенно верно, Институт Блейна — это нечто похожее на университет, и его намеренно расположили рядом с университетом, но в университетах изучают все. Институт Блейна создан только с одной целью. Для изучения мошкитов.
   — А… Значит, этот Институт несет ответственность за Блокаду, верно?
   — Нет, такова была политика Империи. Хотя лорд и леди Блейны имели влияние на политику даже в то время, когда основывали Институт. Вместе с дядей леди Блейн. А Блокаду объявили еще до моего рождения. — Взамен карательной флотилии. Посредник все еще не видел ее лица: это хорошо. — «Ты даже представить себе не можешь, какое влияние вы имели на Империю. Одним своим существованием», — подумала Джойс.
   — У тебя есть дети? — спросила Евдокс.
   — Пока нет.
   — А тебе бы хотелось их иметь?
   — Давай остановимся на «пока нет», ладно?
   — У меня тоже нет детей. Но я уже вижу влияние мошкитов на Империю, что ты воспитана так, чтобы не забеременеть до тех пор, пока специально не захочешь этого!
   Джойс ощутила, как у нее буквально запылали уши.
   — Не обращай внимания, — сказала Евдокс. — Я могла догадаться о реакции Империи, зная, что мы разобрались в том, что стремление к войне в вас впитывается с молоком матери, а потом вы придумаете, как ввергнуть в войну и нас.
   — Как вам удалось в этом разобраться? — изумилась Джойс.
   — Посредники предотвращают все недоразумения, — ответила Евдокс. — Мошкиты будут сражаться за территорию, энергию и сырье для своих подданных, но если есть способ избежать войны, Посредники его найдут. Вы же воюете из-за неверно составленных посланий.
   — О! Вы изобретаете свои собственные послания, да, конечно! Если вы не становитесь беременными, то умираете. А Посредники не беременеют. — «Мне бы закрыть лицо и отдохнуть», — подумала Джойс.
   — Ну и как, Институт добился успеха в своих исследованиях? — осведомилась Евдокс.
   — В нем собрались лучшие умы Империи.
   — Да. Однако подобные организации всегда замораживают, не так ли? Они устаревают и больше не могут эффективно функционировать, как Блокадный Флот.
   — О… как правило, — сказала Джойс, хотя не слышала ничего подобного об Институте Блейна. — Тебе бы, наверное, хотелось, чтобы я употребила слово «закоснели».
   — Поэтому они изучают мошкитов, и больше ничего, и они еще не закоснели, — сказала Евдокс. — Будут ли они изучать методы уничтожения мошкитов?
   — Не говори глупостей! Ты встречалась с Хрисом Блейном. Институтом владеют его родители. Ну, что ты теперь думаешь?
   — Я думаю, что ему известны кое-какие секреты, и некоторые из них ужасны, — ответила Евдокс.
   Я тоже так думаю. Может быть достаточно говорить на эту тему? Но… она не может видеть моего лица, так как же она прочла мои мысли?
   Я же репортер, черт подери! И я отлично знаю, как следить за выражением лица, как это умеет делать любой политикан или игрок в покер. Но они засунули меня в этот серебряный баллон, сперва ведут со мной весьма любезно, а потом неожиданно ставят меня в неловкое положение своими вопросами. А ведь меня никто не учил контролировать мышцы ног, черт подери!
   — Джойс, это очень важно. Что вы им рассказали? — спросил Реннер.
   — Совершенно ничего, — ответила она со смехом. — Послушайте, вам не надо постоянно спрашивать меня. Я все записала на пленку. Вот, пожалуйста.
   — Спасибо. Блейн, давайте-ка взглянем на это.
   Голоса были идентичны: голос Джойс Трухильо, узнаваемый всей Империей. Единственным способом различить собеседников можно было только по контексту. Вот эти слова, например, произнес чужак: «Ему известны кое-какие секреты, и некоторые из них ужасны».
   — Как вы думаете, что она имела в виду? — спросил Реннер.
   Хрис Блейн сдвинул брови.
   — Не знаю. Но, судя по контексту, сразу после этого Евдокс спросила, не разрабатываются ли в Институте методы уничтожения мошкитов. Если я правильно ее понял… жаль, что Евдокс почти что нет на кинопленке…
   — Но я не могла ее снимать…
   — Да, конечно. А теперь, если я правильно понял эту запись, Евдокс убеждена, что Джойс не считает, что в Институте изучаются инстинкты мошкитов, однако это делает подозрительным все остальное.