Страница:
Когда пластина оказалась на законном месте, Киртиан повернулся к Джелю.
— А ведь интересно, а? — сказал он. — Ты ведь тоже думаешь о том же, о чем и я?
— О том, что и статус лорда Киндрета возрастает — и как раз именно благодаря твоим нынешним действиям? — уточнил Джель. Киртиан кивнул. Джель поджал губы. — Если это и вправду так, он потребует, чтобы ты продвигался к поместью Мот, невзирая ни на что.
— Тогда мы придумаем другой план. — Чем больше Киртиан об этом размышлял, тем меньше ему хотелось давить на молодых лордов, занимающих поместье, некогда принадлежавшее мужу Мот. — Мы подсунем им более соблазнительную победу. Не какую-нибудь гипотетическую вероятность, а что-нибудь вполне реальное и осязаемое.
— Дерьмо собачье, — недовольно пробурчал Джель. — Да уж, ты умеешь поставить задачку. Ладно, тогда я разошлю разведчиков. Может, они отыщут какую-нибудь вкусненькую наживку.
И он вышел из палатки на поиски разведчиков. Разведчики, как и все прочие, к этому моменту успели рассесться вокруг своего костра, и их вовсе не радовала перспектива снова куда-то нестись. Все разведчики, естественно, были эльфийскими лордами — предыдущий командующий слишком мало доверял людям, чтобы позволить им разгуливать без присмотра, а Киртиан вовсе не стремился лишний раз рисковать своими людьми. Все они владели магией лишь по самому минимуму и считались лордами лишь в силу своей эльфийской крови. В мире великих лордов для них места не было, кроме как в качестве надсмотрщиков или поставщиков невест. А поскольку ценности они не представляли, с ними зачастую обращались даже хуже, чем с ценными рабами — скажем, с теми же наложницами или искусными гладиаторами.
Киртиан же с самого начала стал обращаться с ними уважительно и в результате и сам постепенно завоевал их привязанность. Они даже признали Джеля заместителем Киртиана — вот уж чего ни один великий лорд никогда бы не сделал! Киртиану стоило немало усилий не показывать, как ему жаль этих бедолаг, но все-таки он старался скрывать свои чувства. В длинной истории эльфов в этом мире их судьба была самой печальной — после судьбы порабощенных людей.
Тихое позванивание бронзовой пластины у самого его локтя оторвало Киртиана от размышлений, и он поспешно открыл экран.
На этот раз на него смотрело красивое, чеканное лицо самого лорда Киндрета. Киртиан коротко отсалютовал.
— Хротеран передал мне ваш доклад и изложил ваши доводы, — с ходу заявил Киндрет. — Первой моей мыслью было, что эти щенки не посмеют угрожать эльфийскому лорду или леди, но… — он неприятно хохотнул, — потом мне подумалось, что они уже это посмели.
— Ну да, — отозвался Киртиан. — По правде говоря, нам неизвестно, действительно ли все меньшие лорды, находившиеся в захваченных поместьях, были убиты людьми, или молодые лорды тоже приложили к этому руку. И у нас нет возможности это выяснить. Они ведь ни за что в этом не сознаются, ибо знают, какое жестокое наказание их ждет в случае разгрома.
Киндрет улыбнулся, но в улыбке его не было ни капли веселья.
— Для столь юных лет вы выказываете просто поразительный здравый смысл. До этого послания я все-таки подозревал, что вам присущ некоторый идеализм.
— Мой лорд, я изучал нашу историю от дней Эвелона и понял, что честь — штука дорогая и не каждому по карману, — бесцветным тоном произнес Киртиан. — Все преимущества на нашей стороне, и потому мы можем позволить себе некоторое благородство. Мятежники же не могут, и, скорее всего, они не воспользовались имеющейся у них возможностью исключительно потому, что не додумались до нее. — Он сделал паузу, потом рассудительно добавил:
— Боюсь, мне пока что не удалось заметить в их тактике особого воображения. И мне вовсе не хотелось бы подкидывать им идеи, до которых они не дошли своим умом.
— Неплохо сказано. Хорошо, я справлюсь с Советом.
А вы продолжайте в том же духе, — Киндрет снова хохотнул, но на этот раз в его смехе послышался отголосок веселья. — Судя по их последним действиям, не исключено, что эти щенки впадут в панику и примутся при вашем приближении попросту разбегаться изо всех укреплений. Ладно, держите меня в курсе.
— Слушаюсь, мой лорд, — сказал Киртиан, но великий лорд уже прервал заклинание, а вместе с ним и связь. Теперь в экране телесона виднелось лишь отражение самого Киртиана.
Разведчики Мот были не просто умны — четверо из них владели людской магией и способны были подслушивать мысли окружающих. А потому, когда им удавалось подобраться поближе, они способны были узнавать все, что знали рядовые бойцы и даже некоторые офицеры — воистину, бесценный дар.
Теперь армия предположительно направилась к тренировочному лагерю — молодые лорды собрали туда гладиаторов и пытались переучить их на солдат.
— Матушка, они просто взяли да и повернули, — сообщил Мот загорелый, крепко сбитый парень, пока Мот продолжала подкладывать ему еду. «Мальчики» имели обыкновение, выбравшись во внешний мир, напрочь забывать о еде и питье, а потому по возвращении умирали от голода и готовы были выпить озеро. — Такое впечатление, что они прошлой ночью получили другой приказ.
Леди Мот немного подумала над этими новостями, потом приняла решение.
— Лазен, как ты думаешь, за какое время я смогу нагнать армию, если взять хорошего коня? — поинтересовалась она. Парень уставился на нее. В карих глазах постепенно проступило понимание; он задумчиво нахмурился и сделался похож на встревоженного гончего пса.
Лазен знал леди Мот — слишком хорошо знал, чтобы пытаться ее отговаривать. Ему не нужно было читать ее мысли, чтобы понять, что она задумала — впрочем, если бы он пожелал, то мог бы и прочесть, поскольку именно Лазен был одним из четырех местных уроженцев, обладающих магической силой.
«Мог бы, но не станет. Мальчики считают, что читать мысли друзей без разрешения невежливо. Малышу, наверное, такое и в голову не придет — разве что от этого будет зависеть жизнь, моя или его».
— Вы сможете нагнать их к закату, — медленно произнес Лазен. — Дело в другом: сможете ли вы пройти через всю армию, чтобы добраться до лорда Киртиана, и вернуться потом к нам?
На лице парня промелькнула тень страха, и Мот поспешила успокоить его, а потом уж ответить на заданный вопрос.
— Нет, мальчик мой, я вовсе не собираюсь вас бросать, — с нежностью произнесла Мот и легонько хлопнула парня книгой по плечу — в порицание. — Вот уж чего-чего, а этого ты можешь не опасаться. Вы — моя семья, и другой семьи мне не нужно. Я просто хочу поговорить с Киртианом, только и всего. У меня такое впечатление, что если мне удастся с ним поговорить, это пойдет всем нам на пользу.
Лазен недоверчиво посмотрел на Мот. Мот улыбнулась.
— Матушка, это главнокомандующий, а не один из молодых лордов.
— Ну, во-первых, мальчик мой, он ничуть не старше молодых лордов. А во-вторых, если ты думаешь, что это я хорошо обращаюсь со своими людьми, тебе нужно сперва поглядеть на него! В этом я ручаюсь.
Лазен медленно кивнул. Мот нечасто за кого-то ручалась, и все ее люди знали, что старая леди дает слово лишь тогда, когда абсолютно уверена, что сможет его сдержать.
Лицо его немного прояснилось.
— Что же касается того, как мне пробраться туда и обратно, — Мот хмыкнула, — об этом тоже можешь не беспокоиться. Поскольку там нет других эльфийских лордов, которых пришлось бы одурачивать, я могу там бродить, сколько мне заблагорассудится.
— Тогда я велю, чтобы оседлали Звезду. И сам поеду с вами, — заявил Лазен, и по его голосу Мот поняла, что парень уперся не хуже ее самой.
Она молча кивнула, соглашаясь с его условиями, и отправилась наверх, чтобы рассказать Виридине о своих планах и сменить платье на какой-нибудь более подходящий наряд.
Когда Мот, одетая в штаны и тунику из коричневой замши, спустилась вниз, Лазен уже ждал у дверей конюшни. Он держал в поводу Звезду и еще одну лошадь. Звезду прозвали так не за красоту (на самом деле кобыла была тощей, словно палка, да еще и отличалась совершенно уродливой мастью цвета раскисшей дороги), а за скорость — она была стремительной, словно падающая звезда. Звезда идеально подходила для нынешней поездки: темная масть делала ее невидимой в ночи, а Мот специально подобрала такой наряд, чтобы не выделяться. Лазен же выбрал себе еще одного темного и быстрого коня, единоутробного брата Звезды, и тоже переоделся в темно-серую тунику и штаны, чтобы сливаться с темнотой.
Лазен обладал еще одним качеством, неоценимым для проводника и охранника: он владел той разновидностью человеческой магии, что давала возможность мысленного общения. Никто не смог бы подобраться к нему незамеченным — а они с легкостью обойдут армейских разведчиков и часовых. «А эти идиоты, эльфийские лорды, постоянно забывают об этой маленькой подробности, — мрачно подумала Мот, усаживаясь на коня. Движения ее были немного скованными. — Человеческая магия позволяет людям заблаговременно узнавать о приближении врагов».
Поездка была долгой и тяжелой, даже для Мот, которая привыкла ежедневно объезжать границы поместья. Они останавливались лишь затем, чтобы дать лошадям отдохнуть, напиться и перехватить пригоршню овса. После захода солнца они увидели с вершины холма костры армии Киртиана — странные желтые звезды, мерцающие на склоне противоположного холма.
Лазен оглядел лагерь.
— Пароль — «прекрасная атласная овца», — сказал он, немного помолчав.
— Точно «овца»? — в замешательстве переспросила Мот. — Не какая-нибудь «простыня» или «покрывало»?
— Точно «овца», — отозвался Лазен. — Они нарочно сочиняют нелепицу — считают, что так безопаснее.
Мот спешилась. Она не стала приказывать Лазену спрятаться и присмотреть за лошадями, пока она будет отсутствовать — парень и сам все понимал. Он растворился в темноте, а Мот принялась трудиться над собой.
Она и сама по себе была худой и сухопарой, как многие люди-мужчины, а свободная туника скрывала фигуру.
Длинные волосы уже были собраны на затылке и упрятаны под шляпу, так что Мот оставалось лишь чуть-чуть изменить внешность, чтобы с легкостью сойти за раба — скруглить уши и сделать кожу да глаза потемнее. После этого достаточно будет опустить голову, и никто не поймет, кто она такая на самом деле.
В конце концов, ведь магия эльфийских женщин к этому и сводилась — к мелким изменениям…
Одна беда — процедура оказалась весьма болезненной.
Когда Мот принялась скруглять кончики ушей, уши стало жечь, будто Мот окунула их в кипящую воду; чтобы не вскрикнуть, Мот прикусила губу до крови. Затем настала очередь глаз. Изменять цвет было гораздо проще и почти не больно.
Справившись с маскировкой. Мот припомнила указания Лазена, которые тот выдал торопливым шепотом, прежде чем исчезнуть, и направилась к лагерю. Благодаря Лазену, разузнавшему пароль, она преспокойно миновала часовых. Никто не обращал на нее внимания.
Добравшись до самой стоянки, Мот принялась выискивать в мерцающем свете костров и факелов что-нибудь такое, что помогло бы ей пробраться в глубь лагеря, а то и вовсе в палатку Киртиана. Ей удалось стащить сперва поднос, потом тарелку, потом грубо вырезанную деревянную кружку. Толики магии хватило, чтобы посуда засеребрилась. Вода приобрела розовый оттенок вина, а пара деревяшек превратилась в мясо, сыр и хлеб — во всяком случае, на вид. Последним штрихом стал пучок сорняков, превращенный в аппетитные пряные травы. Все это выглядело съедобным (хотя и не являлось таковым), но почти не выбивалось за пределы обычного солдатского рациона. Мот знала своего племянника и знала, чем он станет питаться в подобных обстоятельствах. И ей вовсе не хотелось, чтобы ее на скорую руку состряпанный пропуск отобрал слуга какого-нибудь менее значительного лорда, решивший, что все это выглядит достаточно аппетитно, чтобы порадовать его хозяина.
К этому моменту Мот уже подобралась к офицерским палаткам. Ага, вон та, побольше, — явно Киртиана. У входа стояли часовые, но ноша Мот так явственно указывала на цель ее появления, что часовые лишь бегло осмотрели ее, проверяя, нет ли оружия, и приподняли полог.
Киртиан и его неразлучная тень, Джель, склонились над картами, не обращая внимания ни на что вокруг. Мот кашлянула, дабы дать знать о своем присутствии.
Увлеченные своей задачей военачальники не то что не обернулись — они даже не вздрогнули.
— Мы знаем, что ты здесь, — раздраженно отозвался Джель, чем порадовал Мот. А то она уже забеспокоилась: неужто всякий, кому только заблагорассудится, сможет так легко и беспрепятственно добраться до ее племянника? — Поставь, чего принес, и проваливай.
— Это так-то ты разговариваешь с тетей своего лорда? — поинтересовалась Мот достаточно громко, чтобы они ее услышали, но не настолько громко, чтобы эти слова донеслись до стоящих снаружи часовых.
Вот теперь Джель с Киртианом подскочили и обернулись — с таким потрясенным видом, что Мот, не сдержавшись, рассмеялась.
— Мот?! Мот, это вы? — пискнул Киртиан.
— Никак, мальчик мой, у тебя только сейчас начал ломаться голос? — с усмешкой поинтересовалась Мот, ставя на пол свою несъедобную ношу. — Я всегда знала, что ты медленно растешь, но, право, это уже чересчур.
Они с Мот так долго говорили без умолку, что оба охрипли, и, невзирая на потрясение, Киртиан так обрадовался тете, как не радовался еще никогда в жизни.
— Ну что ж, — задумчиво протянула Мот. — Думаю, и ты понимаешь, почему я не жажду, чтобы меня спасали.
Эти молодые мятежники, может, и не лучший выход из ситуации, но они уж точно куда лучше, чем их отцы.
Киртиан потянулся к кувшину с напитком, который Мот соорудила из обычной воды при помощи пригоршни цветов и капли магии, и налил по чашке себе и тете. Чем бы там ни был этот напиток, но горло он смягчал не хуже чая с медом.
— Я просто не знаю, что мне делать, — сознался Киртиан. — Я не могу отказаться от командования армией — ведь тогда эта резня продолжится. Люди будут убивать людей. А так мне хотя бы удается свести кровопролитие к минимуму. Но мама думает, что, если я разобью молодых лордов, Совет тут же пожелает повернуть оружие против волшебников, невзирая на заключенный договор.
— Твоя мать совершенно права, — скривившись, мрачно произнесла Мот. — Не родился еще такой великий лорд, который станет соблюдать договор, если его выгоднее нарушить. Никогда не забывай об этом. У них нет понятия чести. Твой кузен всего лишь действует чуть более откровенно, чем прочие. Будь он чуть более умелым интриганом, он уже давным-давно заполучил бы твое поместье.
Киртиан лишь покачал головой. С того момента, как он принял командование, ему не раз уже приходилось сталкиваться с двуличием своих соплеменников, и все же он никак не мог к этому привыкнуть. Ну к чему все эти бесконечные хитрости, уловки и интриги? Мир так велик — в нем хватит места для всех!
Очевидно, великие лорды считали, что не хватит.
Правда, язвительные гримасы Джеля и его ехидные замечания явственно показывали, что Джель, в отличие от Киртиана, далеко не так наивен. И, если хорошенько подумать, леди Лидиэль тоже отнюдь не наивна.
— Слушайте, — сказал Джель, отвлекая Киртиана от размышлений, — нам нужен план. И я, пожалуй, кое-что придумал, но тут все будет зависеть от того, сумеет ли Мот как следует припугнуть своих ручных мятежников.
Он перевел взгляд на Мот:
— Вы как, сумеете?
— Это в зависимости от того, как будет действовать ваша армия, — ушла от ответа Мот. — Ну, так что за план?
— Вы можете пробраться в этот учебный лагерь. Я так думаю, гладиаторы поверят вашим людям: бойцы, как правило, доверяют бойцам. В общем, нужно, чтобы они вас выслушали и согласились сделать то, что вы скажете.
Мот улыбнулась.
— Это дело нехитрое, — заявила она с чрезвычайно довольным видом. — Я могу обезвредить их ошейники. На это у меня железа хватит. Мы тут малость поэкспериментировали… В общем, достаточно сделать тоненькую железную пластинку и завернуть в нее замок вместе с бериллом, и готово — ошейник можно снять без малейшего вреда для человека. Я всегда ношу с собой несколько таких пластинок — так, на всякий случай.
— Ха! — до чрезвычайности довольный Джель грохнул кулаком по столу. — Здорово! Значит, так: скажите им, что, если они, когда мы атакуем, не станут драться, а кинутся врассыпную, мы откроем для них проход в наших рядах и дадим им удрать в лес, а потом возьмем их к себе.
Киртиан тут же сообразил, что имеет в виду Джель.
У них уже образовался костяк из бойцов, обученных Джелем и преданных Киртиану. Если же, предположим, лорд Киндрет будет наблюдать за боем при помощи магии, он увидит лишь, что вражеские гладиаторы разбиты и разбегаются, только и всего. Киртиан догадался, что еще намерен предложить Джель.
— Потом, — подхватил он, — вы. Мот, придете к своим мятежникам и предложите им рассредоточиться и оставить поместья. Пусть уходят в холмы — небольшими группами, чтобы их не схватили, — и начинают партизанскую войну.
Мот на минутку задумалась. Потом лицо ее осветила улыбка.
— Ага, ясно! Я припугну молодняк, рассказав им, что своими глазами видела разгром их лучших войск, и втолкую им, что в открытом столкновении им не победить.
Они бросят поместья — по крайней мере, те, у которых до сих пор имеются законные наследники из числа великих лордов. А это уже половина того, что желают их отцы. Я же позволю, чтобы меня «спасли», и буду служить им глазами и ушами во вражеском стане. А ты сможешь обустраивать все по своему разумению. У тебя по-прежнему будет на руках война в виде беспрестанных мелких стычек, причем такая война, которой конца-краю не видно. — Улыбка Мот сделалась еще шире. — Я даже могу предложить вожакам и еще кое-кому спрятаться в моих владениях, и пускай ведут борьбу оттуда.
Киртиан почтительно поклонился тете:
«Ей бы генералом быть!»
— А это означает, что великие лорды не смогут послать меня против волшебников. Во всяком случае, в ближайшем будущем.
Тут он задумался над следующим шагом.
— В общем, так мы сможем потянуть время, а там я что-нибудь придумаю.
Леди Мот насмешливо рассмеялась:
— А я получу обратно поместье моего мужа. Вполне приличная взятка за соучастие, а, мальчик мой?
— Ну должны же вы что-то выиграть от этой сделки, моя леди, — возразил Киртиан.
Мот покачала головой.
— Пожалуй, это должно сработать, — счел нужным высказаться Джель. — А что, мне нравится. И надо будет дней через двадцать опять собраться вместе, решить, что делать дальше.
Леди Мот встала.
— Мне пора идти. Мальчик мой, когда у тебя выдастся свободное время, найди повод заглянуть ко мне в поместье — я разыскала в библиотеке кое-что любопытное, и, думаю, тебя это тоже заинтересует.
Она не стала затягивать прощание. Леди Мот вообще была не из тех, кто тянет время и теряет его впустую. Она обняла Киртиана, коротко отсалютовала Джелю, выскользнула из палатки и зашагала туда, где ее ждал Лазен.
Джель двинулся следом, дабы убедиться, что она благополучно минует часовых. Пока он отсутствовал, Киртиан свернул карты, навел порядок в палатке и снял с телесона бронзовую пластинку. Ему хотелось немедленно, по горячим следам обсудить произошедшее с леди Лидиэлью.
Правда, их могли «подслушать», но ради такого случая стоило рискнуть. Тем более что сейчас, благодаря неурочному времени, риск даже уменьшался.
Лидиэль молча выслушала короткий доклад сына. Глаза ее сияли радостью.
— Будь это кто-то другой, а не Мот, я бы сказала, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, — сказала она, когда Киртиан смолк. — Но это Мот, и, честно говоря, чего-то в этом роде и следовало от нее ожидать. Ну, что ж, посмотрим, что она натворит теперь, когда она научилась нейтрализовывать заклятия ошейников и снимать их, не причиняя вреда людям!
— Кстати, очень полезная информация, — пробормотал Киртиан, размышляя вслух. — Только надо бы обучить этому кого-нибудь из людей. Мне как-то не хочется схлопотать по голове или от самого металла, или от магической отдачи. Мама, а как бы мне добиться, чтобы лорд Киндрет не заподозрил неладное, когда все сопротивление внезапно сойдет на нет?
— Ты же будешь устраивать постановочное сражение с их бывшими гладиаторами? Ну вот устрой заодно во время него большую заварушку, — мгновенно откликнулась Лидиэль. — Мы с тобой создадим Врата и перебросим туда всех наших людей, умеющих сражаться. Они изобразят рабов молодых лордов, построятся, а потом строй сломается и они разбегутся кто куда, а потом через Врата вернутся домой. А ты сможешь продемонстрировать Киндрету, что одержал убедительную победу.
— Врата? А я смогу? — с сомнением переспросил Киртиан. — Мне сил хватит?
— Самому — нет. Но вспомни — ты же нашел способ объединять силы, — напомнила Лидиэль. — У тебя есть еще я и остальные наши эльфы, а вместе мы с этим справимся.
Киртан кивнул, почувствовав себя немного увереннее.
— Может, мне следует пригласить лорда Киндрета, чтобы он на это полюбовался?
— Пусть любуется издалека, — отрезала Лидиэль. — Вместе с Советом. В зале Совета стоит большой телесоновый экран. Наверное, они им не пользовались со времени той кошмарной катастрофы с лордом Дираном.
— А поскольку я сам буду выбирать, где установить телесон-передатчик, они увидят только то, что я захочу им показать. — Возникающий расклад нравился Киртиану все больше и больше. — Все эти великие лорды будут толпиться вокруг экрана и не заметят Врата…
— Они бы в любом случае не заметили, — уверенно заявила Лидиэль. — Врата — очень шумная вещь, но они не ждут их появления. И кроме того, они ведь будут очень далеко. А чтобы догадаться, что происходит, надо чего-то в этом роде ожидать.
— Ну, я на всякий случай прикрою Врата несколькими стрелами-молниями, — решил Киртиан. — Как раз этого они вполне будут ожидать. Ма, а ведь похоже, это должно сработать…
— Я и не сомневалась, что ты найдешь выход, — спокойно отозвалась Лидиэль.
Они попрощались. Киртиан накрыл экран бронзовой пластинкой и принялся с нетерпением ожидать возвращения Джеля, чтобы сразу же взяться за разработку недостающих деталей плана.
Впервые с того самого момента, как он принял командование армией великих лордов, у Киртиана появилась надежда, что ему удастся спасти не только своих людей, но и всех, кто оказался втянут в эти события. Ну или почти всех. А поскольку это превышало самые смелые его чаяния, Киртиан чувствовал себя так, будто в одиночку осушил целую бутылку игристого вина.
«Что ж, будем надеяться, что все это не развеется так же быстро, как опьянение!»
Глава 18
— А ведь интересно, а? — сказал он. — Ты ведь тоже думаешь о том же, о чем и я?
— О том, что и статус лорда Киндрета возрастает — и как раз именно благодаря твоим нынешним действиям? — уточнил Джель. Киртиан кивнул. Джель поджал губы. — Если это и вправду так, он потребует, чтобы ты продвигался к поместью Мот, невзирая ни на что.
— Тогда мы придумаем другой план. — Чем больше Киртиан об этом размышлял, тем меньше ему хотелось давить на молодых лордов, занимающих поместье, некогда принадлежавшее мужу Мот. — Мы подсунем им более соблазнительную победу. Не какую-нибудь гипотетическую вероятность, а что-нибудь вполне реальное и осязаемое.
— Дерьмо собачье, — недовольно пробурчал Джель. — Да уж, ты умеешь поставить задачку. Ладно, тогда я разошлю разведчиков. Может, они отыщут какую-нибудь вкусненькую наживку.
И он вышел из палатки на поиски разведчиков. Разведчики, как и все прочие, к этому моменту успели рассесться вокруг своего костра, и их вовсе не радовала перспектива снова куда-то нестись. Все разведчики, естественно, были эльфийскими лордами — предыдущий командующий слишком мало доверял людям, чтобы позволить им разгуливать без присмотра, а Киртиан вовсе не стремился лишний раз рисковать своими людьми. Все они владели магией лишь по самому минимуму и считались лордами лишь в силу своей эльфийской крови. В мире великих лордов для них места не было, кроме как в качестве надсмотрщиков или поставщиков невест. А поскольку ценности они не представляли, с ними зачастую обращались даже хуже, чем с ценными рабами — скажем, с теми же наложницами или искусными гладиаторами.
Киртиан же с самого начала стал обращаться с ними уважительно и в результате и сам постепенно завоевал их привязанность. Они даже признали Джеля заместителем Киртиана — вот уж чего ни один великий лорд никогда бы не сделал! Киртиану стоило немало усилий не показывать, как ему жаль этих бедолаг, но все-таки он старался скрывать свои чувства. В длинной истории эльфов в этом мире их судьба была самой печальной — после судьбы порабощенных людей.
Тихое позванивание бронзовой пластины у самого его локтя оторвало Киртиана от размышлений, и он поспешно открыл экран.
На этот раз на него смотрело красивое, чеканное лицо самого лорда Киндрета. Киртиан коротко отсалютовал.
— Хротеран передал мне ваш доклад и изложил ваши доводы, — с ходу заявил Киндрет. — Первой моей мыслью было, что эти щенки не посмеют угрожать эльфийскому лорду или леди, но… — он неприятно хохотнул, — потом мне подумалось, что они уже это посмели.
— Ну да, — отозвался Киртиан. — По правде говоря, нам неизвестно, действительно ли все меньшие лорды, находившиеся в захваченных поместьях, были убиты людьми, или молодые лорды тоже приложили к этому руку. И у нас нет возможности это выяснить. Они ведь ни за что в этом не сознаются, ибо знают, какое жестокое наказание их ждет в случае разгрома.
Киндрет улыбнулся, но в улыбке его не было ни капли веселья.
— Для столь юных лет вы выказываете просто поразительный здравый смысл. До этого послания я все-таки подозревал, что вам присущ некоторый идеализм.
— Мой лорд, я изучал нашу историю от дней Эвелона и понял, что честь — штука дорогая и не каждому по карману, — бесцветным тоном произнес Киртиан. — Все преимущества на нашей стороне, и потому мы можем позволить себе некоторое благородство. Мятежники же не могут, и, скорее всего, они не воспользовались имеющейся у них возможностью исключительно потому, что не додумались до нее. — Он сделал паузу, потом рассудительно добавил:
— Боюсь, мне пока что не удалось заметить в их тактике особого воображения. И мне вовсе не хотелось бы подкидывать им идеи, до которых они не дошли своим умом.
— Неплохо сказано. Хорошо, я справлюсь с Советом.
А вы продолжайте в том же духе, — Киндрет снова хохотнул, но на этот раз в его смехе послышался отголосок веселья. — Судя по их последним действиям, не исключено, что эти щенки впадут в панику и примутся при вашем приближении попросту разбегаться изо всех укреплений. Ладно, держите меня в курсе.
— Слушаюсь, мой лорд, — сказал Киртиан, но великий лорд уже прервал заклинание, а вместе с ним и связь. Теперь в экране телесона виднелось лишь отражение самого Киртиана.
***
Потрясающую новость о том, что войска Киртиана внезапно свернули в сторону, даже не попытавшись захватить здешние укрепления, принесли не молодые лорды, засевшие в бывшем поместье Мот, а ее люди. Некоторое время назад Мот разослала самых сообразительных своих «мальчиков» следить за армией. И вот на рассвете один из них вернулся и сообщил, что утром армия снялась с места и пошла перпендикулярно своему прежнему маршруту.Разведчики Мот были не просто умны — четверо из них владели людской магией и способны были подслушивать мысли окружающих. А потому, когда им удавалось подобраться поближе, они способны были узнавать все, что знали рядовые бойцы и даже некоторые офицеры — воистину, бесценный дар.
Теперь армия предположительно направилась к тренировочному лагерю — молодые лорды собрали туда гладиаторов и пытались переучить их на солдат.
— Матушка, они просто взяли да и повернули, — сообщил Мот загорелый, крепко сбитый парень, пока Мот продолжала подкладывать ему еду. «Мальчики» имели обыкновение, выбравшись во внешний мир, напрочь забывать о еде и питье, а потому по возвращении умирали от голода и готовы были выпить озеро. — Такое впечатление, что они прошлой ночью получили другой приказ.
Леди Мот немного подумала над этими новостями, потом приняла решение.
— Лазен, как ты думаешь, за какое время я смогу нагнать армию, если взять хорошего коня? — поинтересовалась она. Парень уставился на нее. В карих глазах постепенно проступило понимание; он задумчиво нахмурился и сделался похож на встревоженного гончего пса.
Лазен знал леди Мот — слишком хорошо знал, чтобы пытаться ее отговаривать. Ему не нужно было читать ее мысли, чтобы понять, что она задумала — впрочем, если бы он пожелал, то мог бы и прочесть, поскольку именно Лазен был одним из четырех местных уроженцев, обладающих магической силой.
«Мог бы, но не станет. Мальчики считают, что читать мысли друзей без разрешения невежливо. Малышу, наверное, такое и в голову не придет — разве что от этого будет зависеть жизнь, моя или его».
— Вы сможете нагнать их к закату, — медленно произнес Лазен. — Дело в другом: сможете ли вы пройти через всю армию, чтобы добраться до лорда Киртиана, и вернуться потом к нам?
На лице парня промелькнула тень страха, и Мот поспешила успокоить его, а потом уж ответить на заданный вопрос.
— Нет, мальчик мой, я вовсе не собираюсь вас бросать, — с нежностью произнесла Мот и легонько хлопнула парня книгой по плечу — в порицание. — Вот уж чего-чего, а этого ты можешь не опасаться. Вы — моя семья, и другой семьи мне не нужно. Я просто хочу поговорить с Киртианом, только и всего. У меня такое впечатление, что если мне удастся с ним поговорить, это пойдет всем нам на пользу.
Лазен недоверчиво посмотрел на Мот. Мот улыбнулась.
— Матушка, это главнокомандующий, а не один из молодых лордов.
— Ну, во-первых, мальчик мой, он ничуть не старше молодых лордов. А во-вторых, если ты думаешь, что это я хорошо обращаюсь со своими людьми, тебе нужно сперва поглядеть на него! В этом я ручаюсь.
Лазен медленно кивнул. Мот нечасто за кого-то ручалась, и все ее люди знали, что старая леди дает слово лишь тогда, когда абсолютно уверена, что сможет его сдержать.
Лицо его немного прояснилось.
— Что же касается того, как мне пробраться туда и обратно, — Мот хмыкнула, — об этом тоже можешь не беспокоиться. Поскольку там нет других эльфийских лордов, которых пришлось бы одурачивать, я могу там бродить, сколько мне заблагорассудится.
— Тогда я велю, чтобы оседлали Звезду. И сам поеду с вами, — заявил Лазен, и по его голосу Мот поняла, что парень уперся не хуже ее самой.
Она молча кивнула, соглашаясь с его условиями, и отправилась наверх, чтобы рассказать Виридине о своих планах и сменить платье на какой-нибудь более подходящий наряд.
Когда Мот, одетая в штаны и тунику из коричневой замши, спустилась вниз, Лазен уже ждал у дверей конюшни. Он держал в поводу Звезду и еще одну лошадь. Звезду прозвали так не за красоту (на самом деле кобыла была тощей, словно палка, да еще и отличалась совершенно уродливой мастью цвета раскисшей дороги), а за скорость — она была стремительной, словно падающая звезда. Звезда идеально подходила для нынешней поездки: темная масть делала ее невидимой в ночи, а Мот специально подобрала такой наряд, чтобы не выделяться. Лазен же выбрал себе еще одного темного и быстрого коня, единоутробного брата Звезды, и тоже переоделся в темно-серую тунику и штаны, чтобы сливаться с темнотой.
Лазен обладал еще одним качеством, неоценимым для проводника и охранника: он владел той разновидностью человеческой магии, что давала возможность мысленного общения. Никто не смог бы подобраться к нему незамеченным — а они с легкостью обойдут армейских разведчиков и часовых. «А эти идиоты, эльфийские лорды, постоянно забывают об этой маленькой подробности, — мрачно подумала Мот, усаживаясь на коня. Движения ее были немного скованными. — Человеческая магия позволяет людям заблаговременно узнавать о приближении врагов».
Поездка была долгой и тяжелой, даже для Мот, которая привыкла ежедневно объезжать границы поместья. Они останавливались лишь затем, чтобы дать лошадям отдохнуть, напиться и перехватить пригоршню овса. После захода солнца они увидели с вершины холма костры армии Киртиана — странные желтые звезды, мерцающие на склоне противоположного холма.
Лазен оглядел лагерь.
— Пароль — «прекрасная атласная овца», — сказал он, немного помолчав.
— Точно «овца»? — в замешательстве переспросила Мот. — Не какая-нибудь «простыня» или «покрывало»?
— Точно «овца», — отозвался Лазен. — Они нарочно сочиняют нелепицу — считают, что так безопаснее.
Мот спешилась. Она не стала приказывать Лазену спрятаться и присмотреть за лошадями, пока она будет отсутствовать — парень и сам все понимал. Он растворился в темноте, а Мот принялась трудиться над собой.
Она и сама по себе была худой и сухопарой, как многие люди-мужчины, а свободная туника скрывала фигуру.
Длинные волосы уже были собраны на затылке и упрятаны под шляпу, так что Мот оставалось лишь чуть-чуть изменить внешность, чтобы с легкостью сойти за раба — скруглить уши и сделать кожу да глаза потемнее. После этого достаточно будет опустить голову, и никто не поймет, кто она такая на самом деле.
В конце концов, ведь магия эльфийских женщин к этому и сводилась — к мелким изменениям…
Одна беда — процедура оказалась весьма болезненной.
Когда Мот принялась скруглять кончики ушей, уши стало жечь, будто Мот окунула их в кипящую воду; чтобы не вскрикнуть, Мот прикусила губу до крови. Затем настала очередь глаз. Изменять цвет было гораздо проще и почти не больно.
Справившись с маскировкой. Мот припомнила указания Лазена, которые тот выдал торопливым шепотом, прежде чем исчезнуть, и направилась к лагерю. Благодаря Лазену, разузнавшему пароль, она преспокойно миновала часовых. Никто не обращал на нее внимания.
Добравшись до самой стоянки, Мот принялась выискивать в мерцающем свете костров и факелов что-нибудь такое, что помогло бы ей пробраться в глубь лагеря, а то и вовсе в палатку Киртиана. Ей удалось стащить сперва поднос, потом тарелку, потом грубо вырезанную деревянную кружку. Толики магии хватило, чтобы посуда засеребрилась. Вода приобрела розовый оттенок вина, а пара деревяшек превратилась в мясо, сыр и хлеб — во всяком случае, на вид. Последним штрихом стал пучок сорняков, превращенный в аппетитные пряные травы. Все это выглядело съедобным (хотя и не являлось таковым), но почти не выбивалось за пределы обычного солдатского рациона. Мот знала своего племянника и знала, чем он станет питаться в подобных обстоятельствах. И ей вовсе не хотелось, чтобы ее на скорую руку состряпанный пропуск отобрал слуга какого-нибудь менее значительного лорда, решивший, что все это выглядит достаточно аппетитно, чтобы порадовать его хозяина.
К этому моменту Мот уже подобралась к офицерским палаткам. Ага, вон та, побольше, — явно Киртиана. У входа стояли часовые, но ноша Мот так явственно указывала на цель ее появления, что часовые лишь бегло осмотрели ее, проверяя, нет ли оружия, и приподняли полог.
Киртиан и его неразлучная тень, Джель, склонились над картами, не обращая внимания ни на что вокруг. Мот кашлянула, дабы дать знать о своем присутствии.
Увлеченные своей задачей военачальники не то что не обернулись — они даже не вздрогнули.
— Мы знаем, что ты здесь, — раздраженно отозвался Джель, чем порадовал Мот. А то она уже забеспокоилась: неужто всякий, кому только заблагорассудится, сможет так легко и беспрепятственно добраться до ее племянника? — Поставь, чего принес, и проваливай.
— Это так-то ты разговариваешь с тетей своего лорда? — поинтересовалась Мот достаточно громко, чтобы они ее услышали, но не настолько громко, чтобы эти слова донеслись до стоящих снаружи часовых.
Вот теперь Джель с Киртианом подскочили и обернулись — с таким потрясенным видом, что Мот, не сдержавшись, рассмеялась.
— Мот?! Мот, это вы? — пискнул Киртиан.
— Никак, мальчик мой, у тебя только сейчас начал ломаться голос? — с усмешкой поинтересовалась Мот, ставя на пол свою несъедобную ношу. — Я всегда знала, что ты медленно растешь, но, право, это уже чересчур.
***
— Вот так вот обстоят дела, — закончил свой рассказ Киртиан. Внезапное появление тети — да еще и замаскированной под раба-человека! — изрядно его потрясло. Впрочем, потрясение было приятным. — И, честно признаться, я сейчас изо всех сил стараюсь придумать какой-нибудь повод, чтобы не спасать вас.Они с Мот так долго говорили без умолку, что оба охрипли, и, невзирая на потрясение, Киртиан так обрадовался тете, как не радовался еще никогда в жизни.
— Ну что ж, — задумчиво протянула Мот. — Думаю, и ты понимаешь, почему я не жажду, чтобы меня спасали.
Эти молодые мятежники, может, и не лучший выход из ситуации, но они уж точно куда лучше, чем их отцы.
Киртиан потянулся к кувшину с напитком, который Мот соорудила из обычной воды при помощи пригоршни цветов и капли магии, и налил по чашке себе и тете. Чем бы там ни был этот напиток, но горло он смягчал не хуже чая с медом.
— Я просто не знаю, что мне делать, — сознался Киртиан. — Я не могу отказаться от командования армией — ведь тогда эта резня продолжится. Люди будут убивать людей. А так мне хотя бы удается свести кровопролитие к минимуму. Но мама думает, что, если я разобью молодых лордов, Совет тут же пожелает повернуть оружие против волшебников, невзирая на заключенный договор.
— Твоя мать совершенно права, — скривившись, мрачно произнесла Мот. — Не родился еще такой великий лорд, который станет соблюдать договор, если его выгоднее нарушить. Никогда не забывай об этом. У них нет понятия чести. Твой кузен всего лишь действует чуть более откровенно, чем прочие. Будь он чуть более умелым интриганом, он уже давным-давно заполучил бы твое поместье.
Киртиан лишь покачал головой. С того момента, как он принял командование, ему не раз уже приходилось сталкиваться с двуличием своих соплеменников, и все же он никак не мог к этому привыкнуть. Ну к чему все эти бесконечные хитрости, уловки и интриги? Мир так велик — в нем хватит места для всех!
Очевидно, великие лорды считали, что не хватит.
Правда, язвительные гримасы Джеля и его ехидные замечания явственно показывали, что Джель, в отличие от Киртиана, далеко не так наивен. И, если хорошенько подумать, леди Лидиэль тоже отнюдь не наивна.
— Слушайте, — сказал Джель, отвлекая Киртиана от размышлений, — нам нужен план. И я, пожалуй, кое-что придумал, но тут все будет зависеть от того, сумеет ли Мот как следует припугнуть своих ручных мятежников.
Он перевел взгляд на Мот:
— Вы как, сумеете?
— Это в зависимости от того, как будет действовать ваша армия, — ушла от ответа Мот. — Ну, так что за план?
— Вы можете пробраться в этот учебный лагерь. Я так думаю, гладиаторы поверят вашим людям: бойцы, как правило, доверяют бойцам. В общем, нужно, чтобы они вас выслушали и согласились сделать то, что вы скажете.
Мот улыбнулась.
— Это дело нехитрое, — заявила она с чрезвычайно довольным видом. — Я могу обезвредить их ошейники. На это у меня железа хватит. Мы тут малость поэкспериментировали… В общем, достаточно сделать тоненькую железную пластинку и завернуть в нее замок вместе с бериллом, и готово — ошейник можно снять без малейшего вреда для человека. Я всегда ношу с собой несколько таких пластинок — так, на всякий случай.
— Ха! — до чрезвычайности довольный Джель грохнул кулаком по столу. — Здорово! Значит, так: скажите им, что, если они, когда мы атакуем, не станут драться, а кинутся врассыпную, мы откроем для них проход в наших рядах и дадим им удрать в лес, а потом возьмем их к себе.
Киртиан тут же сообразил, что имеет в виду Джель.
У них уже образовался костяк из бойцов, обученных Джелем и преданных Киртиану. Если же, предположим, лорд Киндрет будет наблюдать за боем при помощи магии, он увидит лишь, что вражеские гладиаторы разбиты и разбегаются, только и всего. Киртиан догадался, что еще намерен предложить Джель.
— Потом, — подхватил он, — вы. Мот, придете к своим мятежникам и предложите им рассредоточиться и оставить поместья. Пусть уходят в холмы — небольшими группами, чтобы их не схватили, — и начинают партизанскую войну.
Мот на минутку задумалась. Потом лицо ее осветила улыбка.
— Ага, ясно! Я припугну молодняк, рассказав им, что своими глазами видела разгром их лучших войск, и втолкую им, что в открытом столкновении им не победить.
Они бросят поместья — по крайней мере, те, у которых до сих пор имеются законные наследники из числа великих лордов. А это уже половина того, что желают их отцы. Я же позволю, чтобы меня «спасли», и буду служить им глазами и ушами во вражеском стане. А ты сможешь обустраивать все по своему разумению. У тебя по-прежнему будет на руках война в виде беспрестанных мелких стычек, причем такая война, которой конца-краю не видно. — Улыбка Мот сделалась еще шире. — Я даже могу предложить вожакам и еще кое-кому спрятаться в моих владениях, и пускай ведут борьбу оттуда.
Киртиан почтительно поклонился тете:
«Ей бы генералом быть!»
— А это означает, что великие лорды не смогут послать меня против волшебников. Во всяком случае, в ближайшем будущем.
Тут он задумался над следующим шагом.
— В общем, так мы сможем потянуть время, а там я что-нибудь придумаю.
Леди Мот насмешливо рассмеялась:
— А я получу обратно поместье моего мужа. Вполне приличная взятка за соучастие, а, мальчик мой?
— Ну должны же вы что-то выиграть от этой сделки, моя леди, — возразил Киртиан.
Мот покачала головой.
— Пожалуй, это должно сработать, — счел нужным высказаться Джель. — А что, мне нравится. И надо будет дней через двадцать опять собраться вместе, решить, что делать дальше.
Леди Мот встала.
— Мне пора идти. Мальчик мой, когда у тебя выдастся свободное время, найди повод заглянуть ко мне в поместье — я разыскала в библиотеке кое-что любопытное, и, думаю, тебя это тоже заинтересует.
Она не стала затягивать прощание. Леди Мот вообще была не из тех, кто тянет время и теряет его впустую. Она обняла Киртиана, коротко отсалютовала Джелю, выскользнула из палатки и зашагала туда, где ее ждал Лазен.
Джель двинулся следом, дабы убедиться, что она благополучно минует часовых. Пока он отсутствовал, Киртиан свернул карты, навел порядок в палатке и снял с телесона бронзовую пластинку. Ему хотелось немедленно, по горячим следам обсудить произошедшее с леди Лидиэлью.
Правда, их могли «подслушать», но ради такого случая стоило рискнуть. Тем более что сейчас, благодаря неурочному времени, риск даже уменьшался.
Лидиэль молча выслушала короткий доклад сына. Глаза ее сияли радостью.
— Будь это кто-то другой, а не Мот, я бы сказала, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, — сказала она, когда Киртиан смолк. — Но это Мот, и, честно говоря, чего-то в этом роде и следовало от нее ожидать. Ну, что ж, посмотрим, что она натворит теперь, когда она научилась нейтрализовывать заклятия ошейников и снимать их, не причиняя вреда людям!
— Кстати, очень полезная информация, — пробормотал Киртиан, размышляя вслух. — Только надо бы обучить этому кого-нибудь из людей. Мне как-то не хочется схлопотать по голове или от самого металла, или от магической отдачи. Мама, а как бы мне добиться, чтобы лорд Киндрет не заподозрил неладное, когда все сопротивление внезапно сойдет на нет?
— Ты же будешь устраивать постановочное сражение с их бывшими гладиаторами? Ну вот устрой заодно во время него большую заварушку, — мгновенно откликнулась Лидиэль. — Мы с тобой создадим Врата и перебросим туда всех наших людей, умеющих сражаться. Они изобразят рабов молодых лордов, построятся, а потом строй сломается и они разбегутся кто куда, а потом через Врата вернутся домой. А ты сможешь продемонстрировать Киндрету, что одержал убедительную победу.
— Врата? А я смогу? — с сомнением переспросил Киртиан. — Мне сил хватит?
— Самому — нет. Но вспомни — ты же нашел способ объединять силы, — напомнила Лидиэль. — У тебя есть еще я и остальные наши эльфы, а вместе мы с этим справимся.
Киртан кивнул, почувствовав себя немного увереннее.
— Может, мне следует пригласить лорда Киндрета, чтобы он на это полюбовался?
— Пусть любуется издалека, — отрезала Лидиэль. — Вместе с Советом. В зале Совета стоит большой телесоновый экран. Наверное, они им не пользовались со времени той кошмарной катастрофы с лордом Дираном.
— А поскольку я сам буду выбирать, где установить телесон-передатчик, они увидят только то, что я захочу им показать. — Возникающий расклад нравился Киртиану все больше и больше. — Все эти великие лорды будут толпиться вокруг экрана и не заметят Врата…
— Они бы в любом случае не заметили, — уверенно заявила Лидиэль. — Врата — очень шумная вещь, но они не ждут их появления. И кроме того, они ведь будут очень далеко. А чтобы догадаться, что происходит, надо чего-то в этом роде ожидать.
— Ну, я на всякий случай прикрою Врата несколькими стрелами-молниями, — решил Киртиан. — Как раз этого они вполне будут ожидать. Ма, а ведь похоже, это должно сработать…
— Я и не сомневалась, что ты найдешь выход, — спокойно отозвалась Лидиэль.
Они попрощались. Киртиан накрыл экран бронзовой пластинкой и принялся с нетерпением ожидать возвращения Джеля, чтобы сразу же взяться за разработку недостающих деталей плана.
Впервые с того самого момента, как он принял командование армией великих лордов, у Киртиана появилась надежда, что ему удастся спасти не только своих людей, но и всех, кто оказался втянут в эти события. Ну или почти всех. А поскольку это превышало самые смелые его чаяния, Киртиан чувствовал себя так, будто в одиночку осушил целую бутылку игристого вина.
«Что ж, будем надеяться, что все это не развеется так же быстро, как опьянение!»
Глава 18
«А ведь лорд Киртиан даже не догадывается, насколько остер слух тех, кто сидит у его палатки, — весело подумал Кеман, когда Киртиан закончил второй за день разговор с леди Лидиэлью. — Что, эльфийский лорд, не удалось тебе засечь дракона у собственных дверей?»
Этим драконом, конечно же, был сам Кеман, приемный брат Шаны. А вторым была Дора; она составила компанию Кеману в этой шпионской авантюре, хотя ее Логово даже не подозревало о присутствии в этом мире других драконов, пока Дора не встретилась с Кеманом. Драконы с их способностью превращаться во все, что им заблагорассудится, были незаменимы для разведки среди эльфов, ибо эльфы способны были раскусить любую маскировку, созданную при помощи иллюзий. Несмотря на то, что в истинном своем облике Кеман был раз в сорок-пятьдесят крупнее самого крупного и рослого мужчины-человека (или эльфа), драконья способность перемещать часть своего веса в некое загадочное место, именуемое «Вовне», позволяло ему прикинуться кем угодно, вплоть до маленького ребенка.
Они с Дорой превратились в людей-бойцов и пробрались в армию великих лордов сразу же после того, как стало ясно, что новый командующий настолько же талантлив, насколько предыдущий был бездарен. Когда они только-только взялись по просьбе Шаны за это дело, они пробирались в поместья разных великих лордов в обличьях рабов: ни один великий лорд никогда не обращал внимания на людей до тех пор, пока те выполняли его распоряжения и пока в них не чувствовалась понятная эльфам магия. Они как раз находились в поместье лорда Киндрета под видом двух пажей, когда туда пришло известие о первой победе лорда Киртиана. Ну, а там им уже не составило никакого труда затесаться в отряд бойцов, которых Киндрет отправил в армию в качестве подкрепления.
Этим драконом, конечно же, был сам Кеман, приемный брат Шаны. А вторым была Дора; она составила компанию Кеману в этой шпионской авантюре, хотя ее Логово даже не подозревало о присутствии в этом мире других драконов, пока Дора не встретилась с Кеманом. Драконы с их способностью превращаться во все, что им заблагорассудится, были незаменимы для разведки среди эльфов, ибо эльфы способны были раскусить любую маскировку, созданную при помощи иллюзий. Несмотря на то, что в истинном своем облике Кеман был раз в сорок-пятьдесят крупнее самого крупного и рослого мужчины-человека (или эльфа), драконья способность перемещать часть своего веса в некое загадочное место, именуемое «Вовне», позволяло ему прикинуться кем угодно, вплоть до маленького ребенка.
Они с Дорой превратились в людей-бойцов и пробрались в армию великих лордов сразу же после того, как стало ясно, что новый командующий настолько же талантлив, насколько предыдущий был бездарен. Когда они только-только взялись по просьбе Шаны за это дело, они пробирались в поместья разных великих лордов в обличьях рабов: ни один великий лорд никогда не обращал внимания на людей до тех пор, пока те выполняли его распоряжения и пока в них не чувствовалась понятная эльфам магия. Они как раз находились в поместье лорда Киндрета под видом двух пажей, когда туда пришло известие о первой победе лорда Киртиана. Ну, а там им уже не составило никакого труда затесаться в отряд бойцов, которых Киндрет отправил в армию в качестве подкрепления.