Нортон Андрэ. Эльфийский лорд

   Он тут же понял по выражению лица Киртиана, что нет, тот этого не знал, но решил, что лучше продолжить объяснение как есть.
   — ..Я просто полетал над верхушками деревьев, поискал пещеры. Я нашел место, где должен был располагаться вход в пещеру — очень большую и разветвленную. Но там случился обвал, и вход засыпало. Я все-таки приземлился там, чтобы осмотреть место, и нашел вот это — оно торчало из камней. — Кеман склонил голову набок и заинтересованно взглянул на Киртиана. — Кстати, а что это такое?
   — Понятия не имею, — отозвался Киртиан, зачарованно вертевший странную штуковину в руках. — Но вы только потрогайте ее! Чувствуете, какая она легкая? Вам известен такой металл?
   — Э-э… Нет, — признался Кеман. Собственно, его самого первым делом заинтересовал малый вес этой штуки и полнейшее отсутствие ржавчины. Тускло-серый обломок, измятый и искореженный, превосходно сливался с камнями, и лишь дракон мог заметить его благодаря своему особому чутью — обломок ощущался иначе, не так, как камни.
   — И взгляните-ка сюда!.. — Киртиан указал на крохотную цепочку выгравированных символов, настолько глубоких, что осевшие на поверхности металла капли влаги не скрывали их. — Видите? Это древние письмена! Эльфийские письмена!
   Кеман пригляделся.
   — И что же тут написано? — с сомнением поинтересовался он. Он даже предположить не мог, что какой-нибудь эльфийский лорд мог пожелать выгравировать на куске…
   Да демон его знает, от чего этот кусок! Строку из стихотворения? «Если посмеешь — прикоснись»?
   Киртиан рассмеялся.
   — Здесь написано: «Верх». Вы небось ждали чего-нибудь поинтереснее, а?
   Но глаза эльфийского лорда возбужденно горели.
   — Кеман, это же.., это же наверняка часть какой-то вещи, оставшейся от Перехода! Мы нашли Великие Врата!
   — Нашли Великие Врата? — удивленно переспросил Кеман и нетерпеливо стряхнул воду с капюшона. — Я и не знал, что мы их ищем. Я думал, мы ищем вашего отца.
   — Мой отец искал Великие Врата, и я уверен, что он нашел их. Но, видимо, что-то произошло — и помешало ему вернуться к нам.
   Эльфийский лорд внезапно помрачнел. Киртиан не стал говорить, что же именно, по его мнению, могло произойти с его отцом, а Кеман решил не уточнять.
   — А как давно случился этот обвал?
   — Мне кажется, их там было несколько. — Теперь Кеман почувствовал себя увереннее. Уж если в чем драконы разбирались, так это в камнях и пещерах. — Я вытащил эту штуку из верхнего слоя, но мне кажется, что там некоторое время назад произошел один большой обвал, а потом несколько поменьше. Там до сих пор остался проход, через который можно протиснуться, но раньше.., ну, раньше через этот проход прошла бы моя мама, не то что я! Но никаких костей я там не видел! — поспешно добавил Кеман, лишь теперь сообразив, что он, вполне вероятно, описывает место, где погиб отец Киртиана. Впрочем, это уточнение ничуть не утешило Киртиана. Он лишь еще сильнее помрачнел.
   Киртиан передал странный предмет Шане. Та с любопытством осмотрела его, но видно было, что эльфийский лорд интересует ее куда больше, чем кусок металла. Внезапно в их маленьком лагере, укрывшемся под деревьями, стало очень тихо. Настолько тихо, что слышно было, как капает вода да перекликаются вдалеке птицы-колокольчики.
   Лицо Киртиана омрачилось; радостное возбуждение бесследно исчезло. Эльфийский лорд уставился куда-то в лес.
   — Далеко ли это место? Сколько потребуется времени, чтобы туда добраться?
   Кеман на миг задумался, оценивая расстояние.
   — Дня два, если ехать по тропам. Или я могу отнести вас туда по одному…
   Но и Киртиан, и Шана покачали головами.
   — Я не хочу, чтобы отряд разделялся, — сказал Киртиан. — Лашана, я знаю, что вы могли бы перенести нас туда при помощи магии, но…
   — Но потом я свалюсь и буду лежать пластом, — откровенно сообщила Шана. — И совершенно ни на что больше не буду способна. А мало ли, вдруг что-нибудь понадобится? Нет, придется ехать.
   Шана вздохнула, потом улыбнулась и попыталась перевести все в шутку.
   — Ну и ладно. Я последнее время много сидела сиднем и чересчур разленилась. Вы поедете верхом, а мы с Кеманом пойдем пешком…
   Кеман расхохотался. Услышав этот смех, Шана хлопнула себя ладонью по лбу.
   — Шана, а зачем тебе идти пешком? — полюбопытствовал Кеман. — Если вы дадите мне возможность превратиться во что-нибудь подходящее…
   Киртиан мгновенно понял намек. Он поспешно отвернулся, и несколько секунд спустя новая «лошадь» насмешливо посматривала на Шану.
   — Какую масть ты предпочитаешь, сестричка? — спросил Кеман, слегка изменив губы и голосовые связки — а то лошадиные не годились для того, чтобы вести беседу. — Какого тебе коня — чалого? Гнедого? Вороного? — полюбопытствовал он, последовательно изменяя цвета. — Или, может, ты хочешь пятнистого? Или в полосочку? Или в клеточку?
   Шкура Кемана зарябила, являя миру все эти небывалые расцветки.
   Шана капризно сморщила нос.
   — Гнедого! — наконец-то изрекла она. — Гнедой меня вполне устроит.
   — А может, лучше белоснежного единорога с небесно-голубыми глазами? — поддразнил ее Кеман, превращаясь в обычного гнедого коня. Заодно он изменил свою шерсть таким образом, чтобы та не промокала. И чего он раньше не принял вид лошади? Никаких тебе непромокаемых плащей не надо! И вообще, дождь начал вызывать приятные ощущения. По крайней мере, он отгонял всяческих летучих кровососов.
   От этой шутливой перебранки настроение Киртиана слегка улучшилось, но, когда он принялся отдавать распоряжения своим людям, стало видно, что нервы его напряжены. Кеман не стал спрашивать, чего это он. По тому, как Киртиан рассказывал о своем пропавшем отце, ясно было, что молодой лорд не надеется найти его живым. И неудивительно, что, после того как первоначальное радостное возбуждение улеглось, Киртиана не порадовала перспектива увидеть вскорости мертвое тело — или что там от него осталось…
   Киртиан отправил своих ребят сворачивать лагерь. Кеман отметил про себя, что те даже в спешке работали ловко и споро. Удивительно быстро все было собрано, упаковано и навьючено на мулов — куда быстрее, чем предполагал Кеман, исходивший из опыта общения с Железным Народом, — и отряд готов был выступать.
   Все вопросительно уставились на Киртиана, ожидая приказа. Тот указал на Кемана — единственного, кто знал, куда надо идти. И Кеман с Шаной возглавили отряд. Киртиан ехал следом за ними, а люди держались позади, на почтительном расстоянии. На лице лорда застыло непроницаемое выражение, а губы были крепко сжаты. Ясно было, что он не желает ни с кем разговаривать, и потому его предпочли оставить в покое.
   Ехали тихо. Никто из людей не нарушал безмолвия, и даже Шана помалкивала. Вскоре после того, как отряд двинулся в путь, снова пошел дождь, и все вокруг затянуло серой дымкой. Но Кемана это не беспокоило. Дракон заблудиться не может. Он точно знал, где находится их цель и где — они сами. Так что между ними и полузасыпанным входом в пещеру лежало лишь несколько лиг пути.

***

   Если бы для Трианы не было так важно сохранить свое присутствие в тайне, причем не только от Аэлмаркина, но и от Киртиана, это было бы даже забавно. А так, когда все вдруг собрались и тронулись в путь, отряду Трианы пришлось наспех сворачивать лагерь и забиваться поглубже в лес.
   Ничего, пронесло. Отряд Киртиана не стал подниматься на гребень холма, на котором стоял лагерь Трианы. Но все же проехал он куда ближе, чем хотелось бы Триане.
   А отряд Аэлмаркина таки проперся прямиком по месту спешно покинутой стоянки. Если бы его лесничие были хоть вполовину настолько хороши, как рабы Трианы, они непременно заметили бы, что здесь совсем недавно кто-то разбивал лагерь.
   Но после этого следить за Аэлмаркином было уже проще простого. Он оставлял за собой даже не тропу, а просто-таки проезжую дорогу и даже не старался как-то ее скрыть. А вот то, что Киртиан тоже совершенно перестал таиться и заметать следы, было уже куда интереснее.
   Он наверняка что-то нашел. Иного объяснения быть не может. Вот еще знать бы, что именно!
   Лишь после того, как настал вечер и опустилась тьма, Триана убедилась, что нашел он что угодно, но только не волшебников — поскольку Киртиан зажег магический свет и поднял его над головами, чтобы тот освещал тропу.
   Триане об этом донесли ее разведчики. А когда они поднялись на очередной холм, Триана и сама разглядела в долине мелькание огоньков, просвечивающих сквозь ветви, словно огромные, небывалые жуки-светляки.
   Если бы Киртиан считал, что напал на след волшебников, которых якобы разыскивал, то он ни за что не стал бы обнаруживать своего присутствия. По крайней мере, так казалось Триане.
   Но проблема заключалась в том, что он пользовался освещением, а ни Триана, ни Аэлмаркин не смели последовать его примеру.
   И потому Триана в ярости скрипела зубами, пока не сообразила, что она тоже может кое-что предпринять. Зажечь магические огоньки другого типа. Не настолько мощные, чтобы они освещали путь ее отряду — нет. Просто крохотные огоньки, которые будут отмечать пройденный Киртианом — и Аэлмаркином — путь. Если их кто-то и заметит, то решит, что это обычные светлячки или какие-то странные обитатели здешних лесов.
   Триана потратила почти целый час, чтобы добиться нужного результата, но дело того стоило. Вся сложность была в том, чтобы создать огоньки, нацеленные на слежку за лошадьми, но при этом исключить из заклинания тех лошадей, на которых ехала сама Триана и ее спутники, иначе все огоньки тут же сгрудились бы вокруг их отряда.
   Ну а теперь, даже если отряд сбивался в темноте с тропы, у них все-таки были ориентиры, указывающие, куда надо ехать. Экие, однако, паршивые ощущения: мокро, холодно, вездесущая морось оседает на лице, а деревья только и ждут, пока ты проедешь мимо, чтобы стряхнуть тебе на голову всю воду с ветвей. Правда, зато им не нужно было стараться ехать потише: лягушки устроили многоголосое хоровое пение и напрочь заглушали треск веток под ногами.
   Наверное, Аэлмаркин тоже сумел придумать какой-нибудь трюк, и тот сработал, поскольку его отряд до сих пор опережал Триану. Некоторое время Триана боялась, что Киртиан так и будет ехать всю ночь, ибо он, кажется, не собирался останавливаться. Вот уже и дождь, поливший после наступления темноты, превратился в привычную морось, а Киртиан все продолжал ехать вперед.
   Триана уже было решила, что Киртиан окончательно спятил, но ее лучший лесничий заверил хозяйку, что даже такой одержимый, как Киртиан, не станет окончательно изматывать себя и своих людей. И раб оказался прав. Когда перевалило за полночь, посланный вперед разведчик вернулся с сообщением, что и Киртиан, и Аэлмаркин остановились на ночевку. И Триана, облегченно переведя дух, велела своим людям разбивать лагерь.
   Но едва лишь забрезжил рассвет, как вернулись разведчики, приставленные следить за противником, и разбудили отряд. Пришлось вставать и снова тащиться сквозь предрассветный туман. Киртиан спешил изо всех сил, и Триане нужно было решить, как же поступить в такой ситуации. Она подозвала лучшего своего разведчика, ехавшего рядом с ней.
   — Можем ли мы перехитрить моего кузена — обогнать его так, чтобы он нас не заметил? — спросила Триана. Она уже не раз радовалась, что купила этих людей у лорда Киндрета. Тот, кто учил их, хорошо знал свое дело. Триане не нужно было разжевывать каждый свой приказ: ей достаточно было сказать, чего она хочет, а рабы тут же изыскивали способ претворить ее желание в жизнь — если, конечно, их умений на это хватало. К несчастью, кое-чего они не умели вовсе. Готовили они препаршиво. Сами они преспокойно ели наполовину сырых, наполовину обуглившихся белок и зайцев, но Триана уже начала с горя есть жесткие дорожные лепешки, лишь бы не питаться их добычей.
   Раб обдумал ее вопрос, потом кивнул.
   — Думаю, да, моя леди, но… — Он смахнул со лба капли влаги, и это был не дождь. Разведчику явно было не по себе. — Трудность тут не в самом лесу — а в том, что в нем прячется. Мы уже точно знаем, что тут живут единороги, и держатся они стадами. А дозорные видели следы пребывания других тварей.
   Триана озадаченно наморщила лоб.
   — И что же за следы?
   — Один из них натолкнулся на полянку: где-то с неделю назад какое-то существо убило на ней и сожрало нескольких единорогов. — Раба перекосило. — Не хочется мне сталкиваться с тварью, которая способна на такое.
   — А дозорный не видел эту тварь? Может, он может ее описать — хотя бы приблизительно?
   Если бы Триана знала, чего именно им следует опасаться, она могла бы создать магическую защиту. Защиту, которая отгоняла бы таких тварей — или хотя бы предупреждала об их появлении. Но если она не будет знать, чего нужно остерегаться, она лишь впустую потратит силы; так сказать, распугает пауков лишь затем, чтобы на голову беспрепятственно свалился гигантский слизняк.
   — Нет, моя леди, мы ничего не видели и не слышали.
   Дозорный не стал осматривать окрестности. Он только сказал, что выглядело все это так, будто на единорогов напали из засады. Судя по его описанию, единорогов разорвали в клочья, а такого я не ожидал даже от этих драконов, о которых столько болтают.
   Ну, что ж, когда ей рассказывали об этих местах, то упоминали нечто подобное. Киндрет, скажем, совершенно не горел желанием отправляться в эти холмы на поиски волшебников и просто-таки заскакал от радости, когда Киртиан сам вызвался заняться этим. Возможно, она потеряет в этом путешествии нескольких рабов. Теперь Триана была рада, что купила их у Киндрета, а не взяла взаймы. Просто поразительно, насколько возрастает стоимость позаимствованного раба, если с ним вдруг что-нибудь случается…
   — Тогда действуй, — приказала Триана. — Разошли дозорных. Пусть они найдут подходящую тропу. Нам нужно обогнать Аэлмаркина и повиснуть на хвосте у Киртиана.
   Ты ведь, кажется, был лучшим разведчиком у лорда Киндрета, верно?
   Раб поклонился.
   — Да, моя леди.
   Никаких колебаний, никаких отговорок, никаких возражений. Мгновенное повиновение. Именно за это она и заплатила такие деньги.
   Хотя нет, не только за это. Еще за качество. До сих пор рабы действовали вполне удовлетворительно. Но теперь им предстояло доказать, что они способны действовать лучше чем удовлетворительно.
   Или у нее по возвращении будет разговор к лорду Киндрету.
   Но пока что ей лучше не отвлекаться от дела. Если рабы не справятся с задачей, возможно, ей придется бросить их на произвол судьбы и направить все усилия на то, чтобы уцелеть самой.

***

   Они остановились ровно на столько, чтобы достать походные пайки и поесть, не сходя с седла, прежде чем на них обрушился традиционный послеполуденный ливень.
   К вечеру они должны были добраться к пещере, которую отыскал Кеман. Дождь барабанил по капюшону плаща.
   Несколько холодных капель проскользнули за ворот и потекли по шее. Шана была рада, что едет на Кемане, а не на настоящей лошади. С него она не свалится, даже если захочет, на самых крутых тропах. И потому Шана могла полностью сосредоточиться на мысленной связи с Лоррином.
   А усилие для этого требовалось немалое — все-таки их разделяло солидное расстояние. Но в Цитадели произошло неожиданное событие, и Шана, узнав о нем, тут же позабыла обо всех неудобствах пути.
   Каэллах Гвайн пропал!
   — "Так что, когда он не вышел и к завтраку, Хала заподозрила неладное, — сообщил Лоррин. — Каэллах и раньше иногда, надувшись, запирался у себя — особенно когда ему удавалось натаскать еды в комнату. Но чтобы он пропустил три трапезы подряд — такого никогда еще не бывало! Дверь была заперта изнутри. Открыть ее не представляло труда, особенно когда за нее взялось полдесятка волшебников, но Каэллаха в покоях не оказалось".
   Каэллах Гвайн исчез! Шана испытывала сильнейшее искушение просто плюнуть и забыть о нем, но… Если Каэллах Гвайн исчезает из собственной запертой комнаты, эта загадка наверняка чревата новыми неприятностями.
   Шана стерла с лица капли дождя и закрыла глаза, сосредотачиваясь.
   — "Неужели ты думаешь, что он научился использовать заклинание перемещения?" — опасливо спросила она.
   — "Боюсь, именно это и произошло", — мрачно отозвался Лоррин.
   Ну что ж, в этом был определенный смысл. Не обязательно лично присутствовать на уроках, чтобы извлекать из них выгоду. Этот зловредный старый жук просто сидел у себя в комнате и при помощи зеркала и следящего заклинания учился всему тому, чему учились прочие старые нытики.
   — "Очевидно, у тебя есть серьезные основания так считать, да?"
   Шана просто-таки почувствовала, как Лоррин кивнул.
   — "У него в комнате было полно вещей из старой Цитадели. И многие из них принадлежали прежде вовсе не ему, а другим старикам. Кстати, этим он доконал всех. Даже старые нытики, поддерживавшие Каэллаха до последнего, и те взбеленились, когда увидели свое имущество у него в комнате. А он никак не смог бы узнать, где именно эти вещи находятся, если бы не побывал в Цитадели лично. Просто там было много мелких, но ценных предметов, которые старики прятали в шкафах или ящиках, куда Каэллах никогда не заглядывал".
   У Шаны упало сердце.
   — "Так, значит, он может сейчас находиться где угодно".
   Если Каэллах освоил заклинание перемещения, то он и вправду может попасть куда угодно, лишь бы он знал это место А возможно, достаточно воспользоваться обычным, простеньким заклинанием слежения.
   — "Да. В старой Цитадели. В каком-нибудь новом, собственном укрытии. А может, следит за тобой, — отозвался Лоррин, и голос его был полон недобрых предчувствий. — Ты понимаешь, что может произойти, если народ узнает, где ты сейчас и чем — и в какой компании — занимаешься?"
   Да, конечно, леди Мот явно была другом волшебников.
   Да, мать и сестра Лоррина были чистокровными эльфийками. Но все-таки это было другое. Совсем другое. Она якшалась с эльфом, возглавляющим армию великих лордов.
   Она может до посинения объяснять всем, в чем тут загвоздка, но если Каэллах невовремя раструбит об этом…
   — "И этого я опасаюсь более всего, потому что кое-кому из младших показалось, что после вашего с Кеманом ухода вскоре снова раздался шум — как от заклинания перемещения".
   Шана чувствовала, что Лоррин встревожен, и вполне разделяла его чувства.
   — "Огонь и Дождь! — в гневе ругнулась она. — Ну только этого нам не хватало!"
   Она постаралась взять себя в руки и припомнить, не замечала ли она за последнее время чего-нибудь подозрительного.
   — "Может, он где-то здесь. А может, и нет. Если он держался достаточно далеко, я бы и не заметила его появления".
   — "Слушай, я тут кое-что придумал. Первым делом я превращу комнату Каэллаха в железную клетку, — сказал Лоррин. — Когда он захочет переместиться обратно — ну, его будет поджидать сюрприз. Зед уже пытался проделать подобный фокус с камнем. В общем, тебя отбрасывает на исходную точку".
   — "Надеюсь, с адской головной болью? — уныло поинтересовалась Шана. — Он же просто попытается перенестись в какое-нибудь другое место в Цитадели, только и всего…"
   — "Возможно. А возможно, и нет. Потому что, кроме этого, я собираюсь понавбивать железных клиньев по всей Цитадели, кроме нескольких комнат, специально отведенных для занятий магией. И это будут новые комнаты — те, которые Отец-Дракон обещал для нас прорыть".
   Судя по голосу, Лоррин гордился тем, что сумел так быстро придумать выход из затруднительной ситуации, — и Шана не могла его за это упрекать.
   — "Зеду ведь нетрудно будет наделать для нас клиньев, верно?" — спросила она.
   — "Да запросто. Он уже наладил литье. Дети разносят готовые клинья по местам, а Отец-Дракон заканчивает первую комнату. Я все равно собирался этим заняться, не сейчас — так чуть погодя. Это же дополнительная защита от эльфийских лордов. Правда, для нас это будет не очень-то удобно — заниматься магией только в специально отведенных помещениях… — Лоррин вздохнул. — Ну, все равно дело того стоит. К завтрашнему дню уже вся Цитадель будет защищена. Каэллаху Гвайну неоткуда будет узнать про новые комнаты. А потому ему придется возвращаться куда-нибудь в знакомое место".
   Шана обдумала эту идею, и ее гнев утих.
   — "С тех пор, как мы перебрались в новую Цитадель, он выходил из пещеры ну от силы раз десять. А значит, остается не так уж много мест, куда он может вернуться".
   — "И я могу приставить надежных людей наблюдать за всеми этими местами. Так что ему останется лишь отправляться в старую Цитадель", — самодовольно произнес Лоррин — «Как по мне, так пусть бы он отправлялся туда и сгнил там, — со злостью заметила Шана. — Может, великие лорды решили бы, что эти наши выдуманные волшебники именно там и живут, и застукали его там, как жабу в норе. И по заслугам!»
   — "В общем, любимая, будь поосторожнее — возможно, он где-то рядом с тобой, — предостерег ее Лоррин. — Каэллах Гвайн — увертливая зараза. Боюсь, я не сумею предвосхитить все, что он понапридумывает, чтобы насолить нам".
   — "Ладно, я буду поосторожнее", — пообещала Шана и на прощание послала Лоррину безмолвную теплую волну, надеясь, что к ней не примешался ее гнев на Каэллаха Гвайна — Да, плохо дело, — пробормотал Кеман, стряхивая воду с гривы. Он, конечно же, слышал их разговор от начала до конца.
   — Куда уж хуже! Как ты думаешь, нужно об этом рассказывать Киртиану?
   С одной стороны, у Киртиана сейчас и своих проблем хватает. Но с другой — его люди могли бы изловить вредного старикашку, если тот и вправду за ними шпионит. Уж кого-кого, а Каэллаха Гвайна следопытом не назовешь.
   Правда, с него станется всякий раз использовать заклинание перемещения и удирать, если они окажутся слишком близко.
   Но она ни разу не слышала тут того своеобразного «шума», которым сопровождается это заклинание!
   — Я бы не стал, — немного поразмыслив, сказал Кеман. — Его это не касается. Это дело волшебников. Пускай Лоррин примет меры в Цитадели. Ну, а мы с тобой теперь будем настороже.
   — Надеюсь, его сожрет незримая тварь! — проворчала Шана.
   Кеман покачал головой.
   — Такой судьбы я не пожелал бы даже Каэллаху Гвайну. Да и тебе не стоило бы так говорить.
   — Ну, пускай не незримая тварь, — уступила Шана. — Но если бы единорог загнал его на дерево, я бы с радостью на это полюбовалась.
   — Да и я тоже, сестренка. Может, нам еще выпадет такое счастье, — отозвался Кеман. — А может, Каэллах и сам, без наших пожеланий, найдет на свою голову такие неприятности, с которыми не сможет совладать. И это было бы лучше всего.
   — Ну, пожалуй, да, — со вздохом согласилась Шана.
   И больше они об этом не разговаривали.

Глава 31

   Сгустились сумерки. Шана вглядывалась в темноту и мелкий моросящий дождик, стараясь получше рассмотреть груду камней, отмечающих то место, под которым, как клялся Кеман, скрывалась огромная разветвленная пещера.
   Ну если так посмотреть, изначальный вход в пещеру был куда огромнее, чем представлялось Шане. Оттуда, где она стояла, казалось, будто добрая половина горы дрогнула под грузом лет и сползла вниз — а гора была немаленькая.
   А еще она была крутая. Очень крутая, поросшая деревьями и кустами, что цеплялись за склон с упорством, свойственным лишь растительности; возможно, именно они помешали свалиться второй половине.
   Последний обвал произошел и вправду недавно; слева добавилась свежая груда камней. Обвалившаяся скала погребла под собой несколько крупных деревьев, и увядшие листья еще цеплялись за ветки.
   Над грудой камней парили магические огоньки; люди Киртиана настороженно оглядывали ее. Кеман, вновь принявший человеческий облик, и Киртиан взобрались по камням к единственному сохранившемуся отверстию, которое Кеман обнаружил у самой вершины завала.
   — А ему там не опасно? — неуверенно поинтересовался один из людей, когда Кеман протянул Киртиану руку, помогая преодолеть ненадежный участок. Шана готова была поклясться, что беспокоится он не за Кемана.
   — Кеман — дракон, — напомнила Шана. — Они не знают камень — они им живут. Кеман чувствует каждый камешек и знает, какой из них держится надежно, а какой может выпасть. И если что-то может обвалиться, Кеман узнает об этом раньше самих камней.
   — Хорошо, если так, — мрачно пробурчал Линдер. — Я лазал.., в смысле, я много бывал в пещерах. Но в эту я бы не полез без предварительной разведки. Я бы сначала несколько недель разведывал маршрут.
   — Ты — не дракон, — резонно возразила Шана и вновь принялась присматриваться к основанию каменной груды.
   Там, в том месте, где камень сплавился и образовал надежную, устойчивую площадку (видно было, что здесь поработал дракон), Кеман и отыскал тот странный металлический обломок. Шана зажгла собственный магический огонек и облазила этот участок на четвереньках; несколько минут спустя она была твердо уверена, что находка Кемана — не случайный обломок, некогда, давным-давно оброненный каким-то любопытным эльфийским лордом. Под первым обвалом осталась основная часть этой штуки. Шана заставила своего волшебного светлячка спуститься к самой земле и разглядела тонкий край чего-то, придавленного камнями и землей; это нечто не похоже было на обломок камня. А вот на обломок металла — вполне.
   Так что же там, под этой грудой камней?
   «Что там, в пещере — вот о чем нужно думать…»