– И кстати, какой новый код?
   – Код?
   – Ну, базовый код доступа на станцию, который ты ввел в люм.
   – Чего это?
   – Ты совсем окосел. Я спрашиваю, какой код…
   – «Чего это»! – перебил я. – В смысле не «чего это?» – а «чего это», понимаешь? Такие два слова…
   – «Чего это»? Ты, наверное, придумал этот код в порыве вдохновения. Очень оригинально! Ну, я побежал…
   – А мне что делать?
   – Поспи пока.
   – Ладно, – согласился я, тем более что это совпадало с моими собственными желаниями. – Посплю.
   – Главное, никуда не уходи со станции, пока не появлюсь я или… в общем, до встречи! – произнес Мун Макой и ушел.
   Некоторое время эхо доносило затихающий звук его шагов, а потом стукнула дверь и на станцию РД (Б-1) опустилась тишина, только что-то сухо потрескивало в тахионном уловителе да еле слышное гудение издавал мигающий сигнализатор автомодуля деформационной машины.
   Я сидел, положив подбородок на руки, и тупо смотрел на пергамент, который подписал, – оказывается, Мун Макой не убрал его в свой баул, а оставил на столе. «Но ведь он так и не зарегистрировался, – вяло подумал я. – Впрочем, мне-то какая разница? Что ж я все-таки забыл у него спросить?.. Ведь что-то важное…» Мысли путались и разбегались, голова наливалась свинцовой тяжестью. Самодельное пойло и крепленое вино плескались в моих венах. Скоро рассвет… Великий Ливий, какая длинная ночь! Что же я забыл спросить?..
   Моя голова упала на стол, и я погрузился в темноту, так и не вспомнив, что не узнал у Макоя, откуда взялся одноглазый циклоп, что ему понадобилось в доме Хуансло Хита и на РД-станции и куда он подевался после.
 
* * *
 
   С самого начала было ясно, что выспаться по-настоящему в эту суматошную ночь мне не удастся, но в этот раз проспал я уж совсем мало.
   Разбудил меня незнакомец, бродивший вокруг площадки деформационной машины, на которой он только что возник.
   – Серость, сплошная серость, – бормотал он. – Ведь говорил им: реальность Бьянки не для РД. И где, наконец, смотритель?
   Я с огромным трудом разлепил веки, на которые будто вылили банку мучного клея, несколько раз моргнул и посмотрел на вновь прибывшего. Одет он был весьма странно – в перехваченную ремнем голубую тогу, голубые рейтузы, круглую голубую шапочку с козырьком и голубые ботинки на шнурках.
   – Пьяный гуманоид на территории, – произнес он, покосившись в мою сторону, и вдруг рявкнул: – Вы ведь не Хлор Халай?
   В его руке было зажато некое прямоугольное устройство с многочисленными кнопками, рычажками, переключателями и двумя свисающими проводками.
   – Нет, – сказал я. – Меня зовут Уиш Салоник. А вы кто такой?
   – Как-как вас зовут? Ну и имя. Я – инсайдер пятой ступени Лури Зрауп, – представился он не слишком вежливым тоном. – Знаете, какое наказание положено за незаконное проникновение на территорию РД-станции?
   – Понятия не имею, – нахально ответил я. Мне уже до смерти надоели всякие неизвестно откуда возникающие чудные личности. – Чего это вы так расфуфырились?
   – Расфу… что? – удивился он. – Обычная форма пятиступенчатого инсайдера Эгиды.
   Я выпрямился в кресле и стал усиленно тереть глаза.
   – Так вы из Эгиды?
   – Вот именно. Прибыл сюда для проведения ежеквартальной ревизии. Итак, вы не Хлор Халай… Может быть, вы клиент?
   – Сами вы клиент!
   – Ага! Вы не работник этой станции и вы не клиент, но тем не менее вы находитесь здесь без допуска… И от вас доносится явственный запах спиртного, а под столом я наблюдаю три стеклянные емкости, пустые, и что находилось раньше в этих емкостях, и где теперь то, что находилось в них раньше, совершенно понятно и… О чем это я говорю?.. Да! Я вынужден констатировать нарушение установленных правил высокой степени злостности, призываю вас к порядку и определяю наказание… Штраф в размере тридцати декадевронов либо десятидневные принудительные работы в карьере реальности Зенит. Что вы предпочтете?
   – Предпочту поспать, – сварливо ответил я. – Нет у меня этих ваших девронов-марлонов. И даже не надейтесь, что я стану махать лопатой – или чем там надо махать – в этих ваших карьерах-мальерах. Ясно вам?
   Инсайдер пятой ступени Лури Зрауп довольно кивнул:
   – Неповиновение официальному представителю Эгиды… Так и запишем. – Тут я заприметил на его ремне широкую голубую сумку. Он достал из этой сумки самопишущее перо, блокнот и действительно что-то записал в нем, предварительно спрятав прямоугольное устройство с проводками.
   – Я констатирую нарушение правил крайней степени злостности. Срок принудительных работ увеличивается до двадцати дней. Я даже думаю, что мы сможем организовать показательный общественный суд. Очень хорошо!.. То есть, что я говорю, очень плохо!
   Лури Зрауп важно прошелся по комнате и задал вопрос:
   – Так где же все-таки смотритель Хлор Халай? Он несет ответственность за беспорядок и тоже должен подвергнуться взысканию!
   Я сказал:
   – А он умер.
   Инсайдер отскочил в сторону от меня.
   – Умер?!. Как умер?! Вы его убили?
   – Вот заело у людей! – проворчал я, закатывая глаза. – Великий Ливий, что вы все несете? С какой радости я должен его убивать? Он умер, просто умер! Это иногда случается… Своей смертью!
   Зрауп с сомнением и недовольством поджал губы.
   – Умер своей смертью? И это прямо перед квартальной ревизией? Мне требуется срочно пересмотреть весь план действий. Ревизию придется отложить, а сейчас я обязан спешно уведомить руководство о внезапной кончине смотрителя подведомственной станции. Станция РД не может функционировать без смотрителя!
   Тут я его поддержал:
   – Валяйте, сообщайте. В смысле, валите… От цвета вашего балахона болят глаза, да и весь вы какой-то неказистый. К тому же мне надо поспать до утра, а лучше до вечера…
   – Вы отправитесь со мной, – перебил он.
   – Чего это вдруг?
   – Но ведь я уже определил смысл сложившейся ситуации. Вы нарушили установленные правила. А за сим обязательно должно воспоследовать определенное законом наказание… Кроме того, неясны еще обстоятельства смерти…
   – Ну да, как же! Вос-пос-последовать… Ха! Вы всерьез? И вправду надеетесь затащить меня в эти ваши Красные Пески?
   – Фи! Красные Пески – некрасивое жаргонное название. Реальность именуется Зенит и…
   – Да мне начхать! Хоть Надир, хоть Задир!
   – …и я, конечно же, переправлю вас туда.
   – Ну да! – Я кивнул и поморщился. – Как вас там… Лурик Глуп. Может быть, мне и плохо с бодуна, может, у меня трещит голова и дрожат пальцы, но давайте попробуйте затащить меня в эту штуковину… – Я махнул рукой в сторону круглой площадки. – Нет, действительно, просто попробуйте сделать что-нибудь такое… Ну, святой Деметриус, я посмотрю, как у вас это получится! А может быть, и подсоблю в случае чего.
   Инсайдер удивился не на шутку:
   – Затащить вас на «эту штуковину»? Что вы, молодой человек, инсайдеры Эгиды никогда не используют, скажем так, силу мускулов для подобных целей.
   – Потому что мускулов-то нет, – заметил я, оглядывая его хлипкую фигуру. – Что же вы тогда используете? Силу убеждения?
   – В подобных ситуациях нам предписано пользоваться вот этим… – Он извлек из сумки очередной предмет – почти плоскую коробочку с длинной, блестящей иглой.
   Вид этой иглы мне совсем не понравился. Я спросил:
   – Это чего?
   – РПП. Малогабаритный ручной парализатор-принудитель типа «Безвольный Джок». Его использование официально разрешено отделом безопасности Эгиды и контролерами Братства Оружейников.
   Лури Зрауп направил иглу на меня, нажал на что-то и что-то повернул. По игле пробежал голубой огонек, и я почувствовал, что теряю контроль над своим телом.
   Пальцы инсайдера забегали по кнопкам устройства, я с ужасом ощутил, что наклоняюсь вперед. Ноги согнулись, и, я медленно встал из кресла. Еще несколько нажатий… Левая, а затем правая нога сами собой начали двигаться в сторону круглой площадки.
   Единственное, что я еще мог контролировать, был язык, и потому я заорал что есть мочи:
   – Стойте! Это незаконно!
   – Вполне законно, – заверил он.
   – Вы допускаете ошибку!
   – Не вижу, в чем суть этой ошибки.
   Краем глаза я приметил на столе лист тонкого белого пергамента.
   – Я смотритель этой станции! – взвизгнул я. – Выключите немедленно свою хреновину!
   Хреновину он не выключил, но нажал на что-то, и мои ноги перестали двигаться сами собой.
   – Врете? – подозрительно спросил Зрауп.
   – Ничего не вру. Спросите у Муна Макоя, он подтвердит.
   – Мун Макой? Что-то знакомое, но сейчас не припомню…
   – Он совладелец, торговец и этот… комик-вояжер. Очень уважаемая личность.
   – Кем уважаемая? Из какой реальности?
   – Понятия не имею. Знаю только, что она белая и плюс на плюс.
   – Его регистрационный номер?
   – Что такое «регистрационный номер»?
   – Нет, так не пойдет, – обиделся он. – Как это вы можете быть смотрителем? Смотритель РД-станции в реальности Бьянка – урожденный Хлор Халай. Вы сами сказали, что вас зовут, – он сверился с блокнотом, – Уши Слоника… ага, Уиш Салоник. К тому же, по вашим же словам, Хлор Халай умер. Так как же вы можете быть смотрителем?
   – Я – родственник Халая. Внук. Он оставил станцию мне в наследство.
   – Ерунда! РД-станции не передаются по наследству.
   – Не знаю, что вы там лопочете, а только я являюсь смотрителем данной конкретной станции. Могу доказать.
   – Ладно, докажите. Но только без фокусов, – согласился Лури Зрауп и в очередной раз нажал на что-то. Голубой огонек скользнул по игле в обратном направлении, и я почувствовал сильную слабость во всем теле. Колени задрожали, ноги подогнулись. Шатаясь, я с трудом добрался до кресла, тяжело повалился в него и протянул Зраупу пергамент.
   – Читайте, если умеете.
   Он принялся читать, близоруко щурясь, и по мере чтения на его лице усиливалось выражение крайнего неудовольствия и неодобрения.
   – Действительно, – произнес наконец инсайдер. – Здесь так и написано. Да! И это кажется мне возмутительным!
   – Чего это вы опять бормочете? – осведомился я.
   – Как столь несведущий человек занял должность смотрителя?
   – Почему я несведущий? Я даже очень сведущий. Вот этот ящик – машина реальной дефло… реальностной деформации, а тот здоровый микроскоп – комуфляжер… нет, комуфляжец, предназначенный для… короче, для покровов. И еще я знаю все о налогах. И обязуюсь вносить деньги в этот… как его… сходняк… Ну, клуб любителей молодых девиц. Чего еще вам надо?
   – Просто возмутительно! – повторил инсайдер, пропуская мои слова мимо ушей. – Без ученического срока, без прослушивания курса лекций по межреальностной этике у специалистов Эгиды, без прав на вождение прайтера… Какая глупость! – Он швырнул пергамент на стол. – То есть полная ересь! Хорошо еще, что вы не успели причинить ущерба станции. – Он повернулся и широким взмахом руки окинул аппараты. – Все это сложное, легко выходящее из строя и чрезвычайно дорогостоящее оборудование, которое требует ухода и… – Он внезапно умолк, глядя куда-то выпученными глазами.
   Я проследил за его взглядом. Инсайдер смотрел поверх огороженной перилами площадки на верхушку железной штанги.
   Приглядевшись, я разинул рот.
   Сразу же после того, как я пришел в сознание на столе, у меня возникло и более уже не покидало ощущение, что на РД-станции что-то изменилось. В одном из аппаратов словно чего-то недоставало, чего-то значительного и важного. Но я никак не мог понять, в чем дело, из-за опьянения и массы сведений, вываленной на мою голову Муном Макоем. И вот теперь я понял.
   Большой серебристый кристалл в гнезде на верхушке штанги исчез.
   – Ответственность! – прошептал Зрауп. – Его цена… Ох! Десять лет принудительных работ без права амнистии.
   – О чем это вы? – испуганно спросил я.
   – Кто украл КРЭН?
   – Какой КРЭН?
   – Кристалл-энергонакопитель!
   – Э… циклоп.
   – Циклоп?
   – Ну да, циклоп… Такой чудик с одним глазом во лбу…
   Глаза инсайдера округлились, рот открылся, он переступил с ноги на ногу и прохрипел:
   – Абориген Вне Закона?
   – Чего?
   – Если КРЭН попал в Ссылку, – опять забормотал инсайдер. – Катастрофа! Угроза всему Конгломерату! Крах! И ответственность за пропажу накопителя лежит на смотрителе станции!
   – Так смотритель-то умер, – напомнил я.
   Лури Зрауп подошел ближе. Он внимательно посмотрел на меня, я – на него.
   Потом, одновременно, я привстал в кресле и потянулся к столу, а он наклонился, вытягивая руку.
   Но я все еще был пьян, к тому же ощущал напряженность в мышцах после действия «Безвольного Джока».
   Мы чуть не столкнулись лбами, и за мгновение до того, как мои пальцы легли на лист тонкого белого пергамента, Лури Зрауп успел схватить его.
   С победным видом он отскочил, спрятал пергамент в сумку и достал принудитель.
   – Только не включайте его опять! – завопил я.
   – Смотритель станции РД (Б-1) Уиш Салоник! – произнес инсайдер почти торжественно. – Вы обвиняетесь в преступной халатности и несете ответственность за то, что с территории подчиненной вам станции при не выясненных пока обстоятельствах исчез ценный прибор. Вам надлежит в моем сопровождении отправиться в реальность Зенит для предварительного дознания, следствия и суда.
   – И чего теперь? – спросил я.
   – Теперь мы отправляемся в Средоточие Пространств, – отрезал он. – На суд Эгиды.

Глава 7

   Всего одно чудесное мгновение, наполненное светом тысяч солнц и грохотом сотен тысяч вулканов, и Ливий канул в никуда. Деформационная волна утопила нас в круговороте красок, белые стены РД-станции подернулись рябью и растаяли… Волна схлынула, и стены возникли вновь, вот только помещение стало поменьше и напоминало скорее кабину, чем комнату.
   Для разнообразия я решил не пререкаться и последовал за инсайдером без принуждения посредством «Безвольного Джока».
   – Идите впереди, – приказал Лури Зрауп, когда мы вышли в тускло освещенный коридор. – Не делайте резких движений и не выкидывайте фокусов.
   – У меня нет лишних фокусов, чтобы их выкидывать, – плоско сострил я.
   – Сюда. – Зрауп подтолкнул меня к конторке, одной из множества других, установленных вдоль стены. – Инсайдер пятой ступени Лури Зрауп, – представился он сидящему за конторкой чиновнику. – А это смотритель РД-станции в реальности Бьянка Уиш Салоник, арестованный.
   – Ну-ну, – безо всякого энтузиазма отозвался чиновник. Одет он был точно так же, как и Зрауп, но в тогу фиолетового цвета. Как я вскоре понял, тоги являлись обычной формой служащих Эгиды, а цвета определялись важностью занимаемой должности.
   – Дело чрезвычайное! – повысил голос инсайдер. – По всей вероятности, касающееся Вне Закона!
   – Ух ты! – оживился чиновник и посмотрел на меня. – Этот гум… он что, шпион?
   – Пока не установлено. Оповестите кого-нибудь из судебной администрации.
   – Сейчас как раз на месте судья Суспензорий. – Чиновник не отрывал от меня любопытного взгляда. – Проследуйте в пятьсот семнадцатую ячейку. Пятый ярус, леса номер двести двадцать семь. Я предупрежу…
   – Идемте. – Зрауп опять подтолкнул меня.
   – Вы не пихайтесь! – огрызнулся я и пошел.
   – Нужна охрана? – крикнул вслед фиолетовый.
   Не оборачиваясь, Зрауп помотал головой, и мы покинули здание.
   Воздух Красных Песков оказался более горяч, чем летний воздух Западного Ливия. И гораздо суше. Солнце плавилось в безоблачном небе, заливало землю океаном света. Мы шли по извилистой узкой дорожке в сторону циклопического пирамидального сооружения с гигантским ветряком наверху. Ветряк медленно вращался.
   – А для чего эта мельница? – спросил я.
   – Она дает электричество, – сказал Зрауп.
   – Как дает? Ладно, не важно…
   Сооружение состояло в основном из стекла, или, во всяком случае, из чего-то очень напоминающего стекло. Оно сверкало на солнце, как заснеженная горная вершина, от ветряка доносился тяжелый гул. Справа торчали одинаковые серые домики-коробки с плоскими крышами – наверное, тут никогда не бывало дождей – и покрытыми решетками узкими окнами. По левую сторону тянулась местами провалившаяся, провисшая на столбах металлическая сетка, за ней – глубокий ров, на дне которого копошились полуголые люди с лопатами и кирками. Над рвом висел без движения небольшой, похожий на блюдце прайтер, в котором, свесив с борта ноги, полулежал человек в зеленой тоге – видимо, охранник. На плече его виднелось нечто, напоминающее оружие, а в руках он держал флягу.
   – Это осужденные? – спросил я.
   – Да, – ответил инсайдер сзади. – Карьер легкого режима, куда бы вы попали, если бы не пропажа КРЭНа.
   – Хрен вам я бы туда попал. И по-вашему, это легкий режим? Почему вы не используете свои хитрые машины для таких работ?
   – Зачем? – искренне удивился он. – Что ж тогда делать с осужденными?
   – Да просто рассадите их по камерам.
   – В чем же тогда смысл наказания? Большинство из них с радостью согласится провести свой срок в хорошо проветриваемых помещениях с визорами, бесплатным питьем и едой. Зато физический труд, причем достаточно бессмысленный, – это совсем не то, чего им хочется. Машины здесь ни к чему.
   – Ущербная логика, – проворчал я.
   Циклопическое сооружение вырастало на глазах, но все же я успел вспотеть и запыхаться, прежде чем -мы достигли его. Вблизи оно выглядело еще поразительнее, особенно здоровенная арка входа с какими-то двумя голыми курчавыми мраморными мужиками, которые, подняв над головой руки, якобы поддерживали верхнюю ее часть. Туфта чистой воды.
   Возле входа чиновники шныряли, как муравьи в муравейнике, даже в глазах зарябило от разноцветных тог. Мне пришло на ум, что в такой толпе можно скрыться от Зраупа, но он, видимо, подумал о том же, потому что поравнялся со мной и крепко взял за локоть.
   – Это и есть Эгида? – спросил я.
   – Это? – Он явно не сразу понял. – А! Нет, это – корпус судебной администрации. Весь комплекс состоит из ста семнадцати таких зданий, они располагаются по всему Зениту, а еще сто восемьдесят три филиала – в других реальностях.
   Мы вошли внутрь, и я остановился, пораженный размерами помещения.
   Сквозь купол падали, рассеиваясь, солнечные лучи, озаряющие огромный зал с мраморным полом, по которому одновременно топало множество ног. Сверкали стены, среди которых звучало одновременно множество голосов, сливающихся в неровный гул. Вверху, под далеким голубым куполом, протянулись веревочные лестницы, канаты, висячие мостики и изгибающиеся трубы. На моих глазах два чиновника в голубых тогах, спускаясь по канатам, столкнулись и рухнули в толпу с небольшой высоты.
   – Сумасшедший дом! – прокричал я Зраупу в ухо. – Называется бедламом! Тоже мне, организация, взявшая на себя… как это… контроль за реальностными деформациями! Вы все – толпа разноцветных идиотов! Да я не доверил бы вам и чистку клеток в обезьяннике!
   Инсайдер тащил меня через толпу, расталкивая чиновников свободной рукой, и вскоре подвел к квадратной платформе возле стены. Мы встали на нее. Зрауп нажал что-то, и платформа начала быстро подниматься вдоль металлической штанги, за минуту достигнув середины высоты здания. Переплетение канатов и лестниц почти скрыло от нас толпу чиновников внизу. Платформа остановилась, мы сошли, и она тут же отправилась обратно. Теперь мы стояли на узком карнизе без перил, который тянулся по периметру зала. Может быть, чиновники Эгиды и привыкли, но мне такая высота не понравилась. Я прижался спиной к стене, всеми силами стараясь слиться с ней и унять головокружение.
   Зрауп повернулся к тонкому канату, прикрепленному к стене посредством железного крюка. Рядом с крюком красной краской были выведены три цифры.
   – Какой он назвал номер лесы? – забормотал инсайдер. – Двести… двести двадцать семь. Точно, она…
   Я уже понял, что в его сумке могут находится самые неожиданные вещи, и поэтому не удивился, когда он извлек лакированную деревянную крестовину с тремя веревочными петлями, две – поменьше, одна – побольше. На большей петле имелась скоба. Надевая ее на канат, он озабоченно спросил:
   – Сколько вы весите?
   – Где-то семьдесят, – ответил я, наблюдая за его действиями.
   Он с сомнением посмотрел на меня.
   – Семьдесят чего? Не важно, с виду все равно меньше… Наверное, вы ширококостный. Дайте сообразить… У лес с таким порядком номеров… предельная нагрузка до ста пятидесяти… А у нас… Да, сойдет, – заключил он и приказал, подводя ко мне крестовину: – Сядьте и возьмитесь за эти петли.
   – Что мы теперь будем делать? – подозрительно спросил я, усаживаясь.
   – Мы отправляемся в триста пятнадцатую ячейку, к судье Суспензорию.
   – Отправляемся? Каким это образом «мы отправляемся»?
   – По лесе.
   – Ни за что не стану носиться по этому вашему сопливому шнурку! – заявил я. – И вообще, катитесь-ка вы…
   Тут он сильно толкнул меня в спину. Я уперся ступнями в карниз, но они соскользнули, и я полетел вниз. Несколько мгновений падал, а затем петля натянулась, и падение перешло в стремительное скольжение. В копчик мне уперлись колени инсайдера, который каким-то невероятным образом удерживался на крестовине позади.
   Сплетение канатов и мостков рванулось навстречу. Я, кажется, заорал, когда мне показалось, что сейчас размозжу голову об узкий висячий коридорчик, протянувшийся от одной стены к другой. Но от нашего веса канат провис, и мы благополучно пронеслись под препятствием.
   Стало видно, что канат исчезает в круглом отверстии в противоположной стене. Перед самым отверстием мы чуть не столкнулись с чиновником в синей тоге, летящим наискосок, но пронеслись за мгновение до него.
   – Скорость очень велика, – пробормотал Зрауп над моим ухом.
   – Вообще-то я, кажется, вешу семьдесят пять, – крикнул я.
   Теперь мы неслись по узкому наклонному коридору. Скорость постепенно гасла за счет трения и того, что канат уже значительно провис, но все еще оставалась слишком высокой.
   – Осторожно! – сказал Зрауп. – Там амортизационная сеть!
   Я хотел спросить, что такое «амортизационная», но не успел.
   Коридор кончился, и мы влетели в небольшую светлую комнату.
   Мгновение я видел двух людей – один сидел за широким письменным столом, другой стоял рядом, – большой шкаф с разноцветными папками, кресло, стулья и сетку, натянутую почти вертикально там, где канат заканчивался. А потом мы врезались в эту сетку так, что она затрещала и повалилась вниз, на квадратный матрац, причем я упал на живот, сильно ударившись подбородком, а Лури Зрауп рухнул рядом со мной.
   Прямо перед глазами оказался его худосочный торс с голубой сумкой на ремне. Сумка приоткрылась, из нее торчала блестящая часть некоего устройства…
   Хоть челюсти мои и свело от боли, а из глаз сыпались искры, я быстро протянул руку, вытащил это устройство из сумки и сунул его под квадратный матрац.
 
* * *
 
   – Итак? – сухо произнес сидящий за столом человек. – Что происходит?
   Он был довольно стар, с лысой макушкой, и одет в серебристую тогу – такого цвета я здесь еще не видел. Второй, в тоге часто встречающегося малинового цвета, стоял рядом. Совсем еще молодой, он имел большие оттопыренные уши, сквозь которые просвечивало солнце.
   – Инсайдер-ревизор пятой ступени Лури Зрауп, – представился мой конвоир, поднимаясь с матраца.
   – А это?..
   – Смотритель РД-станции реальности Бьянка… РД (Б-1)
   – Какой, к черту, смотритель, – начал я, но старик перебил:
   – Я – судья Генерилья Суспензорий, как вы знаете, а это мой секретарь. Вы явились сюда без доклада и предварительной договоренности, инсайдер Зрауп. Надеюсь, ваше дело действительно важно…
   – Оно чрезвычайно важно, судья Суспензорий, – в тон ответил инсайдер. – Суть его в том, что при проверке – плановой ежеквартальной проверке на станции РД (Б-1) – мною была обнаружена пропажа кристалла-накопителя. Согласно инструкции, я немедленно доставил смотрителя сюда.
   – Дайте мне его дело! – приказал судья.
   Секретарь порылся в шкафу и извлек тонкую желтую папку.
   – Читайте, что там…
   – Смотритель станции РД (Б-1) Хлор Халай, уроженец реальности Постегомус. Принят на работу пять условных декад назад после проведения обычной проверки личности. Закончил курсы межреальностной этики… Имеет права на вождение прайтера категории АЛЬФА, БЕТА, ЗЕТ… Заключен стандартный договор на бессрочную аренду станции… Жалоб не поступало… Во время плановых проверок каких-то особых нарушений не фиксировалось… Налоги выплачивались не вполне регулярно, но сполна… Все.
   – Что известно о прошлой его жизни?
   – Тут ничего нет. Он появился в филиале Эгиды в реальности Дестерия, представил свидетельство о высшем техническом образовании… Училище Машинерии Балаклеи, а также сумму, необходимую для аренды станции. На Бьянке как раз была вакансия, и у них отсутствовали причины для отказа.
   – Это все администрация лицензирования и кадров, – проворчал судья. – Дают аренду кому попало.
   Он сидел, развалившись на стуле и нахмурив седые кустистые брови, смотрел на меня.
   – Расскажите, как пропал КРЭН.
   Я переспросил:
   – КРЭН? Не знаю, что это за КРЭН такой.
   Седые брови приподнялись:
   – Вы не знаете, что такое КРЭН? Вы уверены, что закончили Училище Машинерии? Или вас сбивает с толку аббревиатура? КРЭН! Кристалл-энергонакопитель!