Новиков Александр. Охотник

   - Мужики, я не один… сейчас отлучусь, приведу человека.
   Черные береты переглянулись, но никто ничего не спросил.
   Гурон нашел Анфису там, где оставил. Женщина сидела на камне, обхватив локти ладонями. Увидев Гурона, вскочила, заплакала. Он подошел, обнял. Сказал: ну, что ты? Что?
   - Коля! Коля, родненький мой! Я думала: тебя убили.
   - Это ты неправильно думала… мы же с тобой домой идем. Как же я позволю, чтобы меня убили? Слышала такую песню: помирать нам рановато, есть у нас еще дома дела?
   - Слы-слышала.
   - Ну вот! А то: убили! Устанут они меня убивать.
   Анфиса вздрагивала и прижималась к Гурону. Они простояли так минуту. А может, две… или десять. Потом Гурон услышал шорох. Он мгновенно обернулся, вскинул автомат и увидел четверых мужчин в черных беретах.
   - Вот, - сказал он, - познакомьтесь: Анфиса… моя жена.
   Анфиса посмотрела на Гурона снизу вверх огромными глазами, и в этом взгляде было такое… такое… Гурон смутился.
   Томек подогнал потрепанный грузовичок "ситроэн". Собрали трофейное оружие, свалили в кузов и поехали "на базу". Анфису посадили в кабину к Томеку, сами ехали в кузове. Минут через сорок были в поселке С. на берегу Дрины. Поселок был изрядно разрушен, населения в нем почти не осталось. На заборах тут и там висели белые листки бумаги с текстом на сербском. Гурон подумал, что это объявления о продаже, спросил у Князя:
   - Дома продают?
   - Нет, это смертовицы.
   - Смертовицы?
   - Община и родственники сообщают о своей скорби по поводу гибели кого-то, кто жил в этом доме… много смертовиц висит по Югославии нынче.
   Стены большого крепкого дома, в котором обосновались наши, были основательно поклеваны пулями и осколками. В оконных проемах лежали мешки с песком, с чердака смотрел ствол пулемета. Наметанным глазом Гурон определил, что с точки зрения обороны дом выбран грамотно, толково - с налета не возьмешь.
   Их встретили несколько вооруженных бойцов. Если точно, - шестеро. Гурон был разочарован. Когда Князь сказал: возвращаемся на базу, - Гурон подумал, что увидит некий гарнизон. Если не роту, то хотя бы взвод!
   На Гурона и Анфису смотрели с интересом, но с вопросами не лезли. А вот Князю, Александру, Томеку и четвертому "берету", который представился Гурону как Одессит задали массу вопросов: что случилось? Как получилось? Засада?
   Князь сразу увел Гурона и Анфису в дом. Бросил своим на ходу: чем языками чесать, делом бы лучше занялись… баня чтоб в пять минут!
   В доме Князь снял с плеча автомат, повесил на стену. Предложил: располагайтесь.
   Гурон опустился на шикарный кожаный диван, прожженный сигаретами, Анфиса присела рядом. Гурон с интересом осматривался: дорогая мебель, камин, наполненный пустыми бытылками, канделябры… на стене - пустая рама с осколками зеркала, большая карта Югославии, дыры от пуль… масса оружия… ящик с гранатами - знакомая фронтовая обстановка.
   Князь сказал:
   - Вот так и живем… сейчас ребята баньку смастрячат, приготовят завтрак… или уже, пожалуй, обед?.. Потом отдохнете, а пока давайте познакомимся. Я командир русского добровольческого отряда. Зовут Евгений, но ребята прозвали Князем. Называйте, как вам удобней… Для начала я должен сказать: спасибо, Иван. Без твоей подмоги… ну, в общем, сам понимаешь. Спасибо.
   Гурон пожал плечами:
   - Да не за что.
   Помолчали. Потом Князь сказал:
   - Расскажите о себе.
   - Мы… домой идем.
   - Откуда? - спросил Князь с искренним интересом.
   - Издалека.
   - Понятно… не хочешь говорить - твое право. Может, выпьем за знакомство?
   - Можно.
   Князь принес бутылку "Хеннесси", коньячные бокалы и плитку шоколада. Налил. Чокнулись, выпили, закурили, помолчали… Гурон почувствовал, как побежало по телу коньячное тепло. Князь хотел что-то спросить, но тут вошел боец, сказал:
   - Баня готова, Князь.
   Князь поднялся:
   - Отлично… все разговоры потом. А сейчас - извольте в баню. Я вас провожу.
   Спустились в подвал, Князь распахнул дверь. Открылось просторное помещение, отделанное деревом и кованой бронзой. Внутри был бассейн, сауна и бар. Из чудом уцелевшего витражного окна на уровне земли падали разноцветные отсветы. Подсвечивая гостям керосиновой лампой, Князь сказал:
   - Раньше здесь все было по-другому… Сауна была на электричестве. Теперь электричества нет.
   Теперь - вот так. Но помыться и попариться можно… простыни, веники - все в наличии.
   Тени бродили по стенам, тонули в глубине пустого бассейна. Гуляло эхо, где-то шуршали мыши. В свете лампы блестела шеренга бутылок на стойке бара. Князь передал Гурону лампу, повторил мрачно:
   - Раньше здесь все было по-другому.
   Гурон понял: Князь говорит не о бане - о стране… Князь пожелал, чтобы пар был легким, повернулся и вышел.
   Анфиса посмотрела на Гурона… робко… робко… Гурон поставил лампу на стойку бара. Вытащил из-за ремня, из карманов четыре пистолета, положил их туда же. Дребезжа, прокатилась по стойке, упала на пол и разбилась пустая бутылка. Гурон снял грязный пиджак, повесил на спинку стула, сорвал рубашку. За спиной зашелестела одеждой Анфиса… Гурон посмотрел на шеренгу бутылок, высматривая, нет ли чего выпить. Нашел…
   - Коля, - позвала Анфиса. Гурон обернулся. Анфиса стояла обнаженная, высокая, стройная… ее лицо тонуло в тени, а тело… тело почти светилось в дрожании керосиновой лампы. Гурон застыл… Прошло больше трех суток с того момента, как он закатился в "Эммануэль". К проститутке. Прошло уже больше трех суток, которые они провели вместе, бок о бок… а между ними еще не было физической близости… Пламя лампы подрагивало, выхватывало из темноты обнаженное женское тело с упругой грудью, плоским животом и стройными сильными ногами…
   - Коля, - тихо повторила Анфиса. Пустой бассейн отразил звук ее голоса… между ними еще не было физической близости, но уже было нечто большее… Гурон сделал шаг… другой… Положил руки на плечи женщины, притянул ее к себе и прильнул к ее губам.
   * * *
   Из бани вышли нескоро - утомленные, расслабленные. Их уже ждали. Уже накрыт был стол, уже все бойцы отряда были в курсе того, что произошло… К Гурону подходили, пожимали руку. Томек преподнес Анфисе букет полевых цветов.
   Князь пригласил всех к столу, а на Гурона навалилась страшная усталость. Князь от лица всех поблагодарил Гурона за помощь, произнес тост. Анфиса сияла. Она была чудо как хороша после бани, а Гурон чувствовал, что валится с ног. Он просидел за столом минут пятнадцать, потом извинился, попросил разрешения уйти.
   Им отвели комнату на втором этаже. С огромным "сексодромом", с картинами на стенах. Солнечный свет проникал в щели досок, которыми было заколочено окно. Гурон сунул под подушку два пистолета, рухнул, не раздеваясь… а Анфиса долго сидела рядом с ним, смотрела задумчиво и грустно.
   * * *
   Гурон проснулся, когда было уже темно. Спала, свернувшись по-детски, в клубочек, Анфиса, на улице верещали цикады. Гурон осторожно поднялся, достал из-под подушки оружие. Некоторое время он сидел на кровати, прислушиваясь. В доме было тихо, только откуда-то из-за стены доносился храп. Гурон спустился вниз, в холл… там горела лампа, у стола сидел молодой, по пояс голый парень, чистил автомат. Кажется, его звали Антон. На левом плече синела наколка - эмблема ВДВ. Он кивнул Гурону, спросил: чаю хотите? Гурон ответил: спасибо, нет, - и вышел на улицу.
   - Если будете курить, - сказал вслед Антон, то лучше за домом… тут иногда мусульманский снайпер появляется. Постреливает…
   Гурон спустился с крыльца, обогнул дом, сел на какой-то ящик. Он прикурил, прикрываясь полой пиджака, сильно затянулся. Верещали цикады, в небе было полно звезд, ночной ветерок с Дрины остужал лицо. Гурон подумал, что уже давно не сидел вот так - спокойно и безмятежно… После долгого-долгого пути, который он прошел, ему необходима была передышка. Хоть совсем короткая… хоть какая… И вот он оказался среди своих. Он чувствовал себя спокойно и безмятежно.
   Почти спокойно, почти безмятежно… Он уже докуривал сигарету, когда услышал шаги. Он зажал сигарету в кулаке, отпрянул в тень акации. Из-за угла вышел Князь. Всмотрелся в темноту, подошел, присел рядом.
   - Отдохнул? - спросил он.
   - Спасибо.
   - Да не за что. - Князь вытащил сигареты, чиркнул, прикрываясь, зажигалкой, выдохнул почти невидимое облачко дыма и сказал: - Ну, коли отдохнул, давай потолкуем… Вижу, что рассказывать о себе ты не хочешь. Неволить не буду. И так вижу, что ты из наша…ВДВ?
   Гурон кивнул.
   - А я морпех… старший лейтенант. Видимо, Князь ожидал, что Гурон тоже назовет свое звание или представится как-то по-другому, но Гурон промолчал. Князь затянулся, продолжил:
   - Странно как-то ты появился у нас, Иван. Как будто с неба свалился. - Гурон усмехнулся. - Странно, странно. На вопросы не отвечаешь, отмалчиваешься… Вот что я о тебе знаю? Ничего. Знаю, что идешь ты, Иван, домой… идешь издалека… с женой, которая, кстати, называет тебя Колей… Мне ведь, в общем-то, все равно, Иван, кто ты такой. У меня в отряде разные люди собрались. Кадровых военных всего трое. Остальные… разные, в общем, люди. Кто по убеждениям сюда попал, а кто и по авантюрному складу. Есть у меня тракторист, есть разорившийся бизнесмен, есть даже бывший батюшка…
   - Поп, что ли? - спросил Гурон удивленно.
   - Если хочешь - поп.
   - Погоди, погоди, - сказал Гурон. - А как же полторы тысячи советских наемников-профессионалов?
   - Газет западных начитался? - с иронией спросил Князь.
   - Нет, по радио слышал.
   - Так это из одной бочки разливают… нет никаких полутора тысяч наемников-профессионалов. И не было никогда. Есть небольшая группа людей, которым небезразлично, что убивают сербов - наших братьев. Что касается "наемников", то скажу так: мы здесь не ради денег. Денег нам, конечно, подбрасывают… столько, чтобы хватило на сигареты и обратный билет. Вот тебе и "наемники". Вот ты когда в бой вступил, что - о деньгах думал?
   - Я своих выручал.
   - И мы тоже здесь своих выручаем. Ты в курсе того, что здесь происходит?
   - Нет.
   Князь растоптал окурок, сказал:
   - То-то и оно… здесь, брат, идет война на уничтожение всего славянского. Помнишь классические строчки: "Здесь русский дух, здесь Русью пахнет"?.. Вот этот русский, или, если угодно, сербский дух хотят уничтожить. Поэтому мы здесь. Заметил, что у нас есть поляк? Есть и болгарин - Петр… он в госпитале сейчас - снайпер зацепил… Здесь все не просто. Здесь, в Югославии, сошлись несколько народов. Несколько культур, несколько религий… А ведь жили же мирно. Бок о бок жили. Здесь же все перемешано, здесь масса смешанных браков. А ведь идут этнические чистки, создаются концлагеря - беда! Страна рушится, судьбы ломаются в пять минут. Ты же сам видишь: деревни стоят пустые… сожженные, разграбленные. Храмы православные - осквернены, сожжены, взорваны…
   - Ты что, - спросил Гурон, - верующий?
   - Верую. Не в религиозном, конечно, смысле.
   - А в каком?
   - Как тебе сказать?.. Попробую ответить словами поэта Коржавина. За точность не ручаюсь, но звучит примерно так:
 
    …Вот такими словами начать бы хорошую повесть.
    И с тоски отупенья - в широкую жизнь переход.
    Да, мы в Бога не верим, но полностью веруем в совесть,
    В ту, что раньше Христа родилась и не с нами умрет.
 
   Князь помолчал несколько секунд, потом сказал:
   - Кстати, ты, наверно, не знаешь, а в Косово, в Дечани, есть храм… старинный. Так вот, в этом храме есть фреска, изображающая Иисуса Христа с мечом в руке. Больше нигде в мире нет подобного изображения.
   - Не понял… ты это к чему?
   - Я тоже сначала не понял… повоевал здесь, посмотрел… вот тогда начал кое-что понимать. А полторы тысячи наемников - это, брат, пропаганда. Ее гонят средства массовой информации тех держав, которые и спровоцировали распад Югославии и последовавшие за ним войны… Они почему-то совершенно "не замечают" многих тысяч моджахедов. Они "не замечают" уничтожения православных храмов и многочисленных убийств сербов. "Не замечают", как в Боснии и Хорватии сербов выгоняют из поселков, где жили они веками… Они "не заметили", что президент Хорватии Туджман издал указ, разрешающий хорватам отбирать любое имущество у серба, если серб живет на хорватской земле… А вот нас - десяток славянских парней - заметили сразу. Тут же окрестили наемниками, обвинили во всех смертных грехах и завысили численность в сто пятьдесят раз. Понял?
   - Понял, - сказал Гурон, хотя на самом-то деле он понял далеко не все… но что-то ощутил. Помолчали. Потом Князь сказал:
   - Мне кажется, у тебя проблемы?
   - Есть такое дело.
   - Чем могу помочь?
   Гурон подумал и ответил:
   - Документы нужны. Ни у меня, ни у Анфисы нет документов.
   - Это действительно проблема, - сказал Князь. - Попробуем помочь, но - сам понимаешь - в два дня не получится.
   - Если нужны деньги …
   - Брось! Вот этого не надо… Утром обсудим твой вопрос с Томеком. Кажется, у него есть какие-то каналы. Он парень-то непростой, здесь скрывается от польской полиции - чем-то он там отличился. Но человек надежный.
   Князь замолчал, вытащил из кармана сигареты, протянул пачку Гурону. Закурили. Князь сказал:
   - Слушай, Иван… у нас тут акция намечается…
   - Акция?
   - Операция. Серьезная… а силенок маловато. Пойдешь с нами?
   - Что за акция?
   - Можно прижучить мусульманский спецназ.
   Гурон долго молчал, потом ответил:
   - Нет… нет, старший лейтенант, не пойду. Не имею права.
   - Понятно, - сказал Князь. Он затоптал окурок, поднялся. - Пойдем-ка в мои аппартаменты, покажу тебе кое-что.
   Вдвоем они вернулись в дом. Антон сидел и наполнял патронами магазины "Калашникова". Князь и Гурон прошли в комнату на первом этаже. Окно здесь было заложено мешками с песком, на столе лежало с десяток гранат, топографические карты, тетрадь, стояла бутылка, два стакана. Еще была тарелка с фасолевой похлебкой - "посули", хлеб и желтоватая брынза - военно-полевой натюрморт. На стуле дремала кошка.
   - Присаживайся, - сказал Князь и согнал кошку. Она недовольно мяукнула. Зубами Князь вырвал пробку из бутылки, налил в стаканы ракии. Чокнулись, выпили, занюхали хлебом. Князь перегнулся назад и взял с тумбочки засаленную канцелярскую папку. Медленно развязал тесемочки и высыпал на стол кучу фотографий.
   - Взгляни, - произнес Князь.
   Гурон взял в руки фото… смотрел на него несколько секунд… взял другое… третье… Спросил глухо:
   - Кто это сделал?
   - "Црна Ласта" - "Черная Ласточка". Мусульманский спецназ. Сволочи. Понтуют черной формой… никого не щадят… детей… женщин… Никого! На заводике по гашению извести устроили крематорий. Сейчас, кажется, появилась возможность их ущучить.
   Князь смахнул фотографии на пол, прикурил, остро посмотрел на Гурона, спросил: - Пойдешь со мной?
   Гурон ответил:
   - Да.
   * * *
   Утром переговорили с Томеком насчет документов. Томек выслушал, кивнул и сказал:
   - Сделаем. Но мне нужно позвонить в Белград.
   Позвонить было неоткуда, и Князь позволил Томеку и Антону съездить в П., где в этот момент находились "положаи" (позиции) "юречного" (ударного) отряда Аркановых.
   34
   Аркановы - полувоенная сербская радикальная организация. Название произошло от имени лидера - Аркана, что означает "Тигр".
 
   Они съездили, Томек позвонил оттуда по спутниковому телефону самого Аркана. В отряд вернулись к вечеру, хмельные. Антон - не сильно, а вот Томек - изрядненько. Он увидел во дворе Анфису, встал на колено и начать читать Мицкевича:
 
    …Я скакал во мраке ночи
    Милой панны видеть очи,
    Руку нежную пожать,
    Пожелать для новоселья
    Много лет ей и веселья
    И потом навек бежать!
   35
   "Воевода", перевод Александра Сергеевича Пушкина.
 
   Антон взял Томека за плечо и утащил к Князю. Смущенная Анфиса спросила у Одессита: что это Томек?
   - На нервах, шо б я так жил, - ответил Одессит, но расшифровывать не стал. А дело было в том, что Томек и Антон изрядно рисковали, мотаясь к Аркановым - на "тигров" охотились мусульмане, и ребята запросто могли попасть в лапы "правоверным"… а от них еще никто не возвращался.
   * * *
   Гурон подробно расспросил Князя о предстоящей операции, или, как здесь говорили, акции. План предусматривал участие в акции сербского юречного отряда и был достаточно прост и традиционен: окружение поселка, где обосновалась "Црна Ласта", минометно-пулеметный обстрел и - штурм.
   В принципе, все правильно, но… Гурон спросил Князя:
   - Евгений, ты мне доверяешь?
   - Странный вопрос, Иван… конечно, доверяю.
   - Спасибо… А уж раз доверяешь, то выслушай мое предложение. Твой план вполне реален, выполним… но ведь неизбежны потери?
   - Верно… а что предлагаешь?
   - В поселок я войду первым. Один.
   - Один?
   - Один, - твердо ответил Гурон. - Я сниму часового, расчищу дорогу от растяжек и "сюрпризов", проведу, в общем, подготовочку.
   Князь долго молчал, подергивал себя за ус, поглядывал на Гурона. Потом спросил:
   - А справишься?
   - Справлюсь, опыт есть.
   - А ты знаешь, что будет, если ты попадешь в руки к…
   - Знаю, - сказал Гурон. Какое-то время Князь колебался. Потом сказал: давай.
   Гурону выдали старенький камуфляж, вооружиться предложили на свое усмотрение. Одессит провел его в "закрома". Гурона больше всего интересовали гранаты. В "закромах" было полно югославских М-75 в пластиковом корпусе, но Гурон предпочел польские F-1 - копию нашей "лимонки"
   36
   Читатель, вероятно, считает, что наша знаменитая Ф-1, известная также, как "лимонка", получила свое название из-за сходства с лимоном. Это не так. Граната была разработана на базе гранаты конструкции Лемона. Отсюда и название.
 
   - привычней. Гурон взял сразу дюжину. А еще, к своему удивлению, он обнаружил пару хороших финок. Спросил у Одессита: можно взять?
   - А на хера тебе это дерьмо? - ответил Одессит. - Даже упора для руки нет.
   Гурон ничего не ответил, финки забрал. Позже он потренировался на заднем дворе, вспоминая навыки. Отлично сбалансированные ножи с темным антибликовым покрытием летели, как маленькие черные молнии…
   * * *
   На следующий день подтянулась группа от Аркана - полтора десятка угрюмых мужиков, увешанных оружием. Быстро согласовали план операции и поздним вечером выехали на двух грузовиках и "Ниве".
   Провожая Гурона, Анфиса украдкой перекрестила его вслед.
   Ехали по грунтовке, "огородами". По предварительным прикидкам выходило, что до места доедут часа за два - два с половиной, но в пути напоролись на взорванный мост. Пришлось ехать в обход. В результате приехали с большим опозданием. Остановились у подножия холма, в заброшенных виноградниках. Дальше предстояло идти пешком. Томек подмигнул Леониду - бывшему батюшке:
   - Ну что, пан Леонид, поиграем в пейнтбол?
   Леонид забросил за спину "золи" - одноразовый гранатомет. Потом произнес:
   - Не в силе Бог, но в правде. Двинулись. Им предстояло пройти около двух километров и на рассвете начать акцию.
   Сербский поселок М., где обосновалась "Црна Ласта", взяли в клещи. Населения в поселке уже, вероятно, не было - там, где вьет гнездо "Черная Ласточка", живых сербов не остается.
   Гурон минут двадцать рассматривал поселок в бинокль с одной позиции, потом переместился и долго изучал с другой. Он пытался обнаружить часового, но не обнаружил. В предрассветных сумерках дома и улицы выглядели призрачно, нигде не было ни движения, ни огонька. Гурон вымазал лицо глиной, попрыгал - ничего не звякнуло - и пошел в сторону поселка.
   Через пятнадцать минут он был на окраине. Рассветало, плыл над землей туман, пахло навозом, где-то похрюкивала свинья - сельская идиллия… но где-то в этой идиллии спрятался мусульманский спецназер-часовой. Где-то дремали гранаты с полувыдернутой чекой. Они ждали того, кто неосторожно зацепит за проволоку… если в гранате стоит обыкновенный запал, то у тебя есть три-четыре секунды, чтобы отпрыгнуть в сторону, залечь, укрыться. Если в гранатку ввернули запал диверсионный, то этих секунд у тебя нет… Гурон задавил в себе все эмоции - эмоции в деле неуместны - и медленно, бесшумно двинулся вперед. Вскоре он нашел первый привет от "ласточек" - в двадцати сантиметрах от земли через дорогу была натянута серо-зеленая миллиметровая леска. Гурон аккуратно перерезал ее финкой. Полюбопытствовал, чем "встречают". "Встречали" австрийским "подарком" типа "аргез". Пластмассосовое "яйцо", внутри которого лежали пять с половиной тысяч дробинок, было примотано к штакетине, блестело от капелек росы. Гурон повесил на забор кусок бинта, обозначая ребятам расчищенный путь.
   Часового он обнаружил метров через пятьдесят. Молодой статный азиат с едва намечающейся бородкой сидел на крыльце дома, с интересом наблюдал за чем-то, что было скрыто от Гурона углом каменного амбара. Гурон предположил, что мусульманин смотрит на свинью - из-за угла доносилось похрюкивание… Гурон удивился: правоверный и рядом - "нечистое" животное? Странно… очень странно.
   Гурон заложил крюк, подошел к часовому сбоку. В последний момент тот что-то почувствовал, повернул голову. Темные глаза удивленно распахнулись…
   Гурон вытер нож о фасонистую черную форму, убрал его в ножны на штанине. За углом каменного амбара безмятежно похрюкивала свинья. Гурон бесшумно подкрался к строению, заглянул за угол и замер. То, что он увидел, было невозможно… невероятно… исключено… Маленькая и крепенькая свинья… даже не свинья - крупный поросенок… маленькая и крепенькая свинья смачно чавкала, хрустела челюстями… подрагивал розовый хвостик, сочилась по морде кровь… Хрюшка - сильненькая, здоровенькая - обгладывала плечо мальчика лет десяти… она выплевывала клочки рубашки, крутила хвостиком, повизгивала…
   - … твою мать! - прошептал Гурон. Свинка услышала, обернулась… она смотрела на человека вполне дружелюбно, крутила розовым штопором. На нижней челюсти висела розовая слюна, свисал клочок рубашки. Ткань была пропитана кровью, но даже сквозь кровь на этом клочке просвечивала наивная клеточка.
   - … твою мать! - почти вслух произнес Гурон, вырвал из ножен финку, метнул. Свинья закричала высоким голосом, вскинулась, побежала галопом, звонко ударяя копытцами по камням… упала, засучила ножками.
   Гурон был уверен, что после того, что он видел на Острове, его уже ничем не прошибешь… оказалось, что есть "вещи" пострашнее, чем примитивный каннибализм.
   Хрюшка (ах, слово-то какое ласковое, домашнее!) затихла. Гурон присел на корточки. Его поташнивало от отвращения… Он сказал сам себе: идиот. Идиот, блин немазаный! Вот тебе и задавил все эмоции! Соберись… Соберись, фантик! Ты вышел на акцию, от тебя зависит жизнь людей.
   Гурон сидел на корточках, уперев приклад автомата в землю. Он избегал смотреть туда, где лежало детское тело. Ему было очень трудно, но он все же заставил себя собраться… Он внимательно вслушивался в утреннюю тишину, соображая: не насторожил ли кого крик свиньи?.. все было тихо. Небо над горами стало красным.
   Помечая кусками бинта путь, Гурон вышел к большому двухтажному дому в центре поселка. Возле него стояли три джипа "шевроле" и советский ЗИЛ с крупнокалиберным пулеметом в кузове.
   Гурон обошел дом по периметру - тихо, спят… ничего, скоро разбужу.
   Он выбрал позицию напротив входа, присел за колесом ЗИЛа и вытащил из кармана рацию. Вызвал Князя. Над горами появился край солнца. Минут через двадцать по улице заскользили тени.
   …Со всех сторон в окна полетели гранаты. Зазвенело стекло. Взрывы выбрасывали наружу полотнища штор и стеклянный шквал вперемешку с осколками… еще гранаты! Еще! Кто-то кричал осатанело, воздух дрожал от взрывов. В окне второго этажа появился голый по пояс мужчина с ручным пулеметом наперевес. Разбил стволом стекло, выкрикнул: Аллах акбар! - выпрыгнул наружу, стреляя из пулемета… на землю упал уже мертвый.
   Взрывы стихли, Гурон стремительно пересек двор, ударом ноги распахнул дверь, дал очередь, упал влево и мгновенно ощутил чужой взгляд. Он направил автомат в глубину коридора… на него смотрели черные глаза - пронзительные черные глаза распятой на стене женщины. Кожа на ее грудях была срезана, из ладоней торчали шляпки ржавых гвоздей. Тело женщины крупно вздрагивало… Гурон закричал: суки! Суки, твари!
   А в дом уже врывались наши и Аркановы.
   Когда осматривали поселок, в подвалах двух домов обнаружили около полусотни трупов. Многие со следами пыток… Дома были подготовлены к уничтожению - в них стояли канистры с бензином.
   Гурон начал понимать, почему в косовском храме Иисус изображен с мечом в руке.
   * * *
   Через день Томек снова съездил к Аркановым, вернулся с хорошей новостью: завтра-послезавтра паспорта будут готовы… Сам Аркан передал Гурону личную благодарность и "подорожную", удостоверяющую личность Гурона и Анфисы. К этому документу Гурон отнесся скептически, но позже он пригодился. Гурон и Анфиса собрались в Белград.
   - А может, останешься? - спросил Евгений.
   - Извини, не могу. Домой мне надо - край!
   - Да чего извиняться… не можешь, так не можешь. А жаль. Мы бы тут с тобой…
   Они пожали друг другу руки, обнялись. Евгений вытащил из кармана складной испанский нож, протянул Гурону: на память… Гурон снял с руки часы.
   Подходили ребята, обнимали, тоже что-то дарили, а Гурону нечем было отдариваться. Он раздарил три трофейных ствола… кого тут этим удивишь?
   Последним подошел Томек, сказал: