Новиков Александр. Охотник

   - Это значит, что наш американский друг полетит со мной.
   - Вертолет не взлетит, пока ты…
   - Еще и как взлетит, - жестко перебил Гурон.
   "Супер Фрелон" оторвался от бетона. Внутри были четверо: пилот, Гурон, Анфиса и секретарь посольства США. Хиппарь очень просил, чтобы взяли и его, но Гурон сказал: в другой раз, приятель… Внизу, на горячем бетоне, осталась стоять "тойота" и группа людей в белых наволочках. Люди и автобус медленно уменьшались в размерах… внезапно одна из женщин сорвала с себя наволочку и стала прощально размахивать ею над головой.
   Перекрывая гул, пилот что-то прокричал. Гурон не расслышал. Пилот показал рукой на наушники справа от Гурона. Гурон понял, надел. Сразу стало заметно тише, а голос пилота звучал четко и внятно.
   - Куда летим? - спросил пилот по-английски.
   - На восток.
   - Конкретно?
   Гурон назвал пункт назначения. Пилот покрутил головой и произнес:
   - Вы сошли с ума.
   На минутку отвлечемся от ткани нашего повествования и заметим, что вся эта история вызвала грандиозный скандал. В ней было все: попытка ограбления банка, захват заложников, неловкие действия французских властей. Если бы дело касалось только французских граждан, оно осталось бы внутренним делом Франции. Но среди заложников оказался дипломат Соединенных Штатов Америки. Это сразу придало делу совершенно иную окраску… А тут еще и вторжение боевого вертолета ВВС Французской Республики в воздушное пространство сопредельной дружественной державы! Это, знаете ли, нечто… В общем, скандал перешел в разряд международных, соответствующие ведомства обменивались официальными нотами и неофициальными упреками. Ехидничали газеты. Виновными в конечном итоге оказались двое полицейских - комиссар Шаплу и инспектор Ланжю. Да еще командир вертолета. Комиссара с треском отправили на пенсию, инспектора перевели с понижением в провинцию. Перспективного летчика, который должен был вот-вот пойти на повышение, затерли, задвинули служить к черту на куличики, в Новую Каледонию. На карьере был поставлен жирный крест. А начальники, конечно, между собой договорились…
   - Вы сошли с ума, - сказал пилот. - Во-первых, у меня нет полетных карт этого района. Во-вторых, это вторжение в воздушное пространство другой страны… вы отдаете себе отчет?
   - Плевать.
   - Вы не понимаете… ПВО Италии имеет полное право сбить нарушителя.
   - Не собьют, просто принудительно посадят, - ответил Гурон. Пилот покосился на него и неопределенно хмыкнул. А Гурон добавил с издевкой: - Вы же партнеры по НАТО… А вот я могу сбить тебя прямо сейчас. Одним выстрелом из вот этой пукалки.
   Гурон продемонстрировал пистолет. Вертолетчик был парень не робкий, принимал участие в операции "Буря в пустыне", но в словах преступника он почувствовал несгибаемую волю - такой запросто выстрелит… А в конце концов, именно он, пилот, отвечает за боевую машину стоимостью несколько миллионов франков. Пилот доложил на базу о требовании преступника и развернул "Супер Фрелон" в сторону моря.
   * * *
   До границы вертолет сопровождали два французских истребителя "Мираж-2000". Над Лигурийским морем их сменили два итальянских "F-16". Казалось бы, совсем пустяковая деталь… Однако этой "невинной" замене предшествовали невидимые миру, но драматические события. Все то время, пока вертолет летел к границе, продолжались нервные и тяжелые трехсторонние - франко-итало-американские - переговоры. Итальянский МИД категорически отказывался принимать вертолет с вооруженными преступниками. Французы вяло уговаривали. Американцы нагло давили… исход дела решил прямой звонок президента США премьер-министру Италии. Криминальному вертолету дали "добро"… при условии, что он будет посажен на натовскую военную базу в Авиано. Тем самым итальянское правительство как бы отмежевывалось от вертолета. База американская? Американская. Заложник - американец? Американец. Вот пусть американцы и берут ответственность на себя.
   * * *
   Море внизу было невероятной синевы. Оно сверкало, слепило и завораживало. Гурону страшно хотелось закрыть глаза и отключиться от всего… это было невозможно. Даже при самом благоприятном раскладе еще несколько часов отдыхать не придется.
   Иногда то справа то слева появлялись "миражи". Их пилоты переговаривались с пилотом вертолета. Гурон механически зафиксировал бортовые номера. Хорошо было бы узнать и их позывные, но его наушники работали только в режиме внутренней связи. На горизонте ползла гряда облаков, под ногами мелькали острова и паруса яхт… Впереди появились две серебристые искорки. Они быстро увеличивались в размерах и скоро превратились в два итальянских "F-16", вышли на связь с пилотом, приказали следовать за ведущим.
   Стремительно приближался берег. Синь воды сменилась желтым, коричневым и зеленым. Замелькали крыши вилл, изумрудные капельки бассейнов. Вертолет прошел над отрогами Аппенин, немного снизился. Внизу быстро пролетали поля и сады Ломбардии. Ведущий истребитель шел значительно выше, сверкал серебряным телом. Гурон высматривал место для посадки, но ничего подходящего не было. Ему требовался относительно глухой район… а где его сыщешь в этом густонаселенном краю?
   - Что за город впереди? - спросил Гурон.
   - Венеция, - нехотя буркнул пилот.
   Гурон сверился с картой. Похоже, что так оно и есть.
   - Горючего у тебя сколько? - спросил Гурон.
   - Почти на нуле, - процедил пилот.
   - Плохо. А ну-ка давай…
   Пилот перебил:
   - На нуле, но до базы дотянем.
   - До какой базы? - встрепенулся Гурон.
   - До базы Авиано. Вон она - впереди.
   Гурон увидел впереди - справа огромный аэродром, самолеты на нем, строения. А вертолет уже шел на снижение… Гурон понял. Он все понял и заорал:
   - Вверх! Вверх давай, сука!
   А внизу уже стелился серый бетон летного поля.
   - Поздно, - сказал пилот.
   * * *
   Лопасти еще крутились, а вертолет уже окружили несколько армейских джипов, из них высыпали солдаты, взяли в кольцо. Соскочил на бетон некто бравый в форме полковника американской армии, одернул китель.
   - Коля, - сказал Анфиса за спиной. - Коля, что же теперь будет?
   - Все будет хорошо, - ответил Гурон преувеличенно бодро. Он даже не отругал ее за то, что она заговорила по-русски.
   Полковник Коллинз (43 года, стаж службы в ВВС США - 22 года, католик, женат. Жена - Сьюзен Коллинз, домохозяйка, по образованию социолог. Трое детей: Жаклин, 17 лет; Джеймс, 14 лет; Энтони, 3 года. Собака - спаниель Честер. Прекрасный семьянин, спортсмен) подошел к вертолету, остановился в пяти метрах, вскинул руку в приветствии. Садилось солнце, тени были длинные-длинные… Полковник опустил руку, вытащил из нагрудного кармана сотовый телефон, нажал кнопку. Запищала "моторола" в нагрудном кармане Гурона.
   Гурон вытащил телефон, бросил:
   - Слушаю.
   - Полковник Коллинз… Вы незаконно удерживаете гражданина Соединенных Штатов Америки. Предлагаю вам немедленно освободить его.
   Гурон и полковник смотрели друг на друга через стекло кабины. Гурон находился несколько выше, и полковнику приходилось смотреть на него снизу вверх. Гурон молчал. Напряженно молчал пилот. Молчала, прикусив нижнюю губу, Анфиса. Шумно дышал гражданин Соединенных Штатов Америки.
   - Повторяю, - начал полковник, но Гурон перебил… он принял решение и перебил:
   - Гражданин Соединенных Штатов будет освобожден немедленно… как только вы заправите вертолет.
   - Это ваше условие?
   - Да.
   Коллинз выключил телефон, повернулся и пошел прочь. Он сел в огромный "шевроле", машина сорвалась с места. На авиабазу Авиано опускалась темнота.
   * * *
   "Супер-Фрелон" стоял посреди голого бетонного пространства, залитого электрическим светом. Ночь была душной. Слепили прожектора. Американцы тянули с принятием решения. Анфиса дремала, секретарь посольства США скулил, что ему нужно в туалет. Галстук он давно снял, весь как-то сник, резко обозначились морщины… сейчас он нисколько не походил на того щеголеватого джентльмена, что сидел в банке.
   - Лей в штаны, - отрезал Гурон.
   - То есть как?
   - Молча. Здесь тепло, не простудишься.
   Секретарь замолчал. Пилот спросил:
   - Куда вы хотите лететь?
   - Обратно. Я предпочитаю сдаться французским властям, - ответил Гурон. Он говорил неправду. Он сам еще не знал, куда хочет лететь. Главное сейчас - вырваться отсюда.
   Пилот повеселел: лучше уж лететь домой, чем черт знает куда. Он улыбнулся и сказал:
   - Скоро с этой базы янки будут бомбить Сербию.
   - С какого это перепугу? - удивился Гурон.
   - Мировое сообщество не хочет терпеть геноцид в самом центре Европы, - с иронией произнес пилот.
   - Погоди, погоди, - озадаченно сказал Гурон. - Я не понял.
   - А чего тут не понять? Все просто: кое-кому не нравится режим Милошевича… даже если бы эта война не началась, ее бы спровоцировали. Спроси вон у господина дипломата.
   - Какая война? - изумился Гурон. Пилот повернул к нему голову и спросил:
   - Ты откуда свалился? С Луны? А-а, понял… ты так занят санацией банков, что тебе некогда смотреть телевизор. Это правильно - работа прежде всего… слушай, а сколько банков ты уже ограбил на пару со своей подругой? Кстати, на каком языке она разговаривала? Она из Сербии?
   - Нет, - ответил Гурон. - А про какую войну ты говорил?
   - Нет, ты точно с Луны свалился! Ты что - не знаешь?
   - Да я… недавно из тюрьмы вышел.
   - А в тюрьме телевизора нет? - пилот скептически хмыкнул. - Поинтересуйся у господина советника… про политику он тебе больше меня расскажет.
   - Я писать хочу, - подал голос американский дипломат.
   Пилот вздохнул и сказал:
   - Давай-ка я лучше включу новости на "Бибиси". Как раз время новостей. Уж о сербско-боснийских делах обязательно будут трещать… просветишься.
   Пилот покрутил какую-то ручку, из наушников раздался голос диктора. Гурон поднес один наушник к уху, услышал: "…в районе боснийского города Прибой. Минометно-артиллерийский обстрел не прекращался почти шесть часов, что привело к огромным потерям среди мирного населения. Сербские карательные отряды наступают при поддержке наемников. По некоторым оценкам, количество наемников превышает полторы тысячи человек. В подавляющем большинстве это бывшие советские офицеры. В основном прекрасно подготовленные профессионалы из воздушно-десантных войск и спецназа военной разведки…"
   У Гурона бешено забилось сердце.
   "…эти профессиональные убийцы мелкими группами полулегально проникают на территорию бывшей Югославии и присоединяются к карательным отрядам Милошевича. Наивно было бы полагать, что боевики из России действуют на свой страх и риск. Компетентные эксперты считают, что действия наемников негласно координируются спецслужбами".
   Гурону все стало ясно. Теперь он точно знал, куда следует лететь.
   Заверещал сигнал вызова, Гурон очнулся и схватил телефон.
   - Готовьтесь, сейчас подадим заправщик, - произнес голос полковника Коллинза. Гурон ответил:
   - О'кей, мы готовы, - повернулся назад и сказал секретарю: - Скоро пописаешь, мистер.
   Секретарь ничего не ответил, только сердито засопел, а по вертолету поплыл запах мочи.
   - Фу-у, - сказал пилот и брезгливо сморщился.
   Из темноты выкатился ярко-оранжевый заправщик с мигалкой, подъехал к "фрелону".
   - Заправка - сто процентов, - произнес пилот. Оператор заправщика скатал шланг и отъехал. Подошел Коллинз, вытащил из кармана телефон. Гурон взял свой.
   - Ваш вертолет заправлен, - сказал полковник.
   - Да.
   - Я жду советника.
   - Сейчас он выйдет, - ответил Гурон. Он прикрыл телефон ладонью, повернулся к пилоту и сказал: - Как только советник выйдет - взлетаем… заводи свою вертушку.
   Пилот чертыхнулся, ответил:
   - Я не имею права… я должен согласовать…
   - Тебя как зовут? - перебил Гурон. Ему было наплевать на какие-то согласования. Для себя он все уже согласовал. Пилот помедлил и ответил:
   - Пьер.
   - Женат?
   - Да… жена у меня замечательная. Через месяц будет пять лет, как мы познакомились.
   - А дети, Пьер… дети есть у тебя?
   - Выпустите меня! - заорал сзади обоссавшийся советник посольства Соединенных Штатов Америки. - Немедленно освободите меня!
   - Двое, - сказал пилот. - Две девчонки.
   - Немедленно освободите меня! - орал гражданин США.
   Полковник Коллинз стоял на бетоне аэродрома, требовательно смотрел на Гурона. Гурон поднес трубку к уху, услышал:
   - Немедленно освободите советника Берковица.
   - Дерьмо! - сказал вдруг пилот. - Дерьмо!
   Было совершенно непонятно, к кому или к чему это относится.
   Советник Берковиц вывалился из люка, шлепнулся на четвереньки. На брюках расплывалось мокрое пятно, острый запах мочи распространялся в ночном воздухе. Из нагрудного кармана пиджака свисал галстук.
   Полковник Коллинз подошел строевым шагом, вскинул руку к фуражке и произнес:
   - Приветствую вас на авиабазе Авиано… сэр.
   Кто-то из солдат в оцеплении заржал.
   В кабине "фрелона" слабо светилась шкала приборов, еле слышно гудел компьютер. Пилот сидел с отрешенным лицом, Анфиса спала.
   - Я не имею права, - почти жалобно произнес пилот.
   - У тебя же дети, Пьер, - жарко говорил Гурон пилоту. - Ну, проявишь ты героизм… а дети-то, Пьер? А ведь у меня выхода нет - пойми!.. А к тебе какие претензии могут быть? Ты под принуждением действовал, под стволом.
   - Меня отдадут под трибунал… меня выгонят к черту.
   - Дурак ты! Ну, выгонят… ну и что? Зато живой останешься! - говорил Гурон. Он был противен сам себе, но обстоятельства не оставляли ему выбора. - Думай, Пьер, думай… ты отличный парень, но я просто вынужден буду прострелить тебе ногу. Куда ты без ноги?
   Пьер затравленно посмотрел на Гурона и запустил двигатель.
   * * *
   "Супер Фрелон" шел над ночным морем, прижимался к воде. Лопасти рубили воздух, пилот ругался, орал на Гурона:
   - Как я сяду? Как, скажи, идиот, я посажу машину? Где?
   - Посадишь, - отвечал Гурон. - Скоро рассвет.
   - Идиот! Крейзи! А если нас собьют?
   - Не собьют. Низко идем.
   - Ты думаешь, нас не видят… еще и как видят. Над Адриатикой круглосуточно патрулируют АВАКСы.
   - А при чем здесь АВАКСы? - спросил Гурон, но Пьер ничего ему не ответил.
   Вертолет шел на юг, слева, на югославском берегу, мелькали огоньки поселков и городов. Пилот сильно нервничал, и это было очень плохо - ему еще предстояло посадить машину. Ночью. В незнакомых условиях и без помощи с земли. Да еще и на чужой территории.
   - Сядем, - уверенно повторил Гурон. - Скоро рассветет.
   Садились жестко, пилот матерился. Испуганно молчала проснувшаяся Анфиса.
   - Выметайтесь быстрее, - закричал Пьер. Гурон протянул ему руку, но Пьер крикнул: - Да пошел ты!
   Гурон пожал плечами: ну, мол, извини. Он выпрыгнул из вертолета, помог Анфисе. "Супер Фрелон" сразу же взлетел, выключил фары, пошел в сторону моря. Анфиса спросила:
   - Где мы находимся, Коля?
   Говорить правду не хотелось… вполне можно было бы придумать какую-нибудь отговорку… но ведь рано или поздно все равно придется сказать правду. Он сказал:
   - Мы в Югославии, девочка.
   Она отшатнулась. Она отшатнулась и произнесла: нет… нет, нет… нет!
   - Успокойся. Успокойся, Анфиса. Я все тебе сейчас объясню.
   - Нет! - повторила она. Гурон взял женщину за плечи, встряхнул.
   - Слушай, что я тебе скажу. Во-первых, у нас не было другого выхода. Во-вторых, Югославия - самый подходящий для нас с тобой вариант. Здесь идет война, здесь преобладает славянское население и здесь, в конце концов, воюют полторы тысячи наших…
   - Каких наших, Коля? Каких, к чертовой матери, наших? - перебила она Гурона жалобно и агрессивно одновременно.
   - На стороне сербов воюют полторы тысячи наших офицеров… ты просекла: наших, советских офицеров. Это тебе не чинуши из посольства. Они нам обязательно помогут. Главное - найти их. И мы обязательно их найдем.
   Анфиса села на траву и заплакала. Гурон опустился рядом с ней.
   Уже стих шум вертолета вдали, а рассвет все не начинался.
 

Глава седьмая

 

НАШИ

 
   - Надо нам с тобой двигаться, - сказал Гурон. - Вполне вероятно, что югославские ПВО засекли нашу вертушку и с минуты на минуту здесь могут появиться пограничники или контрразведка… а нам сейчас такая встреча совсем не с руки. Пойдем-ка, мать, искать наших.
   И они пошли искать "полторы тысячи советских наемников".
   Гурон имел очень смутное представление, где их искать… из передачи "Бибиси" следовало, что где-то в районе города Прибой. Но он даже приблизительно не знал, где они с Анфисой находятся и где этот самый Прибой. Следовало как-то привязаться к местности, затем выбрать маршрут. Это при том, что он совершенно не ориентировался в местных условиях, да и карт у него не было… Когда он проводил "воспитательную работу" с Анфисой, говорил: Югославия - самый подходящий для нас с тобой вариант - здесь идет война… Сам себе отдавал отчет, что это не так уж и хорошо. Конечно, с одной стороны, война - это беженцы, это хаос, в котором легко затеряться. А с другой стороны, война - это усиленные армейские и полицейские заградительные мероприятия, проверки документов, всеобщая подозрительность, доходящая порой до явной шпиономании со всеми вытекающими последствиями в виде комендатур, фильтрационных лагерей и комендантского часа… в общем, все не так уж и гладко. Но Анфисе говорить об этом не стоит.
   Всюду были следы войны - воронки в полях, сгоревший грузовик на обочине, дома без крыш и стекол. Они прошли два или три километра по дороге, вышли к развилке. Там стоял дорожный указатель, иссеченный осколками. Гурон прочитал: "Вишеград. 12 км". Ага, вот тебе и привязка к местности… вот только карты все равно нет!
   Над землей стелился туман, Гурон сидел на камне, курил, думал: куда идти? Где искать своих?
   Ответ подсказала Судьба. Она произнесла его голосом пулемета. Стреляли где-то в стороне, на слух - метрах в пятистах или чуть дальше. Точно не определишь: пересеченная местность да еще и туман. В тумане звук распространяется хорошо, но верное представление о расстоянии и направлении составить довольно трудно… пулемет умолк, но застучали автоматы. Как минимум - три-четыре. Стало очевидно: где-то рядом идет бой.
   Гурон подумал: а может?.. Он сказал Анфисе: ты побудь здесь. Я схожу посмотрю, чего там такое. Анфиса сразу заявила: нет, я пойду с тобой… Отговорить ее не удалось. Гурон махнул рукой, сказал: пойдешь за мной след в след. Тут запросто могут быть мины.
   Они осторожно двинулись на звук выстрелов, обогнули невысокий холм, поросший орешником. Темп стрельбы был рваный. Он то сливался в сплошной ожесточенный лай, то утихал, то оборачивался одиночными выстрелами.
   Звук выстрелов стал ближе… низко пригибаясь, пошли по овражку. В чистом утреннем воздухе потянуло запахом сгоревшего пороха. Вскоре наткнулись на россыпь - десяток штук - стреляных гильз. Гурон подобрал одну. На ощупь гильза была теплей, чем камни, на которых она лежала. Значит, стреляли только что, пять-десять минут назад. Гильза по виду "калашниковская", калибром "7,62", но маркировка на донышке не наша.
   Гурон сказал Анфисе: дальше я один, ты сиди здесь. Странно, но на этот раз она не стала возражать, кивнула, сжалась.
   Гурон двинулся вперед. Стрельба продолжалась и была где-то уже совсем рядом. Очень скоро Гурон заметил впереди лежащего человека. Остановился, лег, присмотрелся и понял, что человек мертв. Вполне возможно, что именно он "рассыпал" на земле гильзы… Гурон подполз к покойнику: почти новенький камуфляж, кроссовки… залитое кровью смуглое бородатое лицо с азиатскими чертами. В левой руке плотно зажат "Калашников", из широких нагрудных карманов торчат два запасных магазина. На груди - полевой бинокль, на черных ремнях портупеи - кривой кинжал в ножнах и новенькая пистолетная кобура.
   Несколько секунд Гурон разглядывал покойника, потом вырвал у него автомат. Мертвец держал оружие крепко, но Гурон рванул и вырвал. Вытащил оба магазина, сунул в карманы. Расстегнул кобуру, извлек новенький "вальтер", проверил - магазин полный, патрон в патроннике… Снова пополз вперед, на звук выстрелов.
   Через пару минут он вынырнул из низинки. Туман разошелся, и Гурону открылась картинка: впереди справа, всего в сотне метров от него, устроились среди камней двое с ручным пулеметом. На пятьдесят метров дальше, на небольшой высотке, расположился еще один пулеметный расчет и несколько бойцов. Все бородатые, в таком же камуфляже, как и на трупе, который он нашел… Перед позициями пулеметчиков лежало невспаханное поле шириной метров двести пятьдесят - триста. Посреди поля - небольшая роща. Даже не роща, а просто группа деревьев, да несколько валунов между ними. На этих-то деревьях и был сосредоточен огонь пулеметов. Среди деревьев Гурон заметил две… нет, три человеческие фигурки. Подумал: да, ребята, попали вы, как кур во щи. Положение у вас, прямо скажем, дрянь.
   Стрельба затихла. Гурон пристально всмотрелся в фигуры между деревьями… и вдруг увидел тельняшку, мелькнувшую в распахе камуфляжной куртки. Стало тут капитану Петрову не по себе. Несколько секунд он лежал неподвижно, потом быстро вернулся к трупу, сорвал с груди бинокль.
   Шестикратная оптика приблизила островок деревьев посреди поля… приблизила и ребят в тельняшках и черных беретах, с "калашниковыми". Гурон пробормотал: красиво гуляем, ребята… Он отчетливо видел, как человек в черном берете отсоединил магазин от автомата, начал выщелкивать патроны… Гурон видел даже, как шевелятся его губы под рыжеватыми усами, считая: один, два, три… пять, шесть… семь…
   Гурон стиснул зубы - ему самому доводилось считать патроны, и он очень хорошо знал, как это бывает и что означает.
   Губы под рыжеватыми усами еще несколько раз шевельнулись. Гурон не столько прочитал, сколько догадался, что человек произнес: е… твою мать - пи…дец! Отвоевались!
   Гурону все стало ясно.
   А человек загнал патроны в магазин, присоединил магазин к автомату и что-то сказал второму. Второй кивнул, вытащил из кармана разгрузки гранату, вытащил оттуда же короткий шнур. Подергал, проверяя, надежно ли он закреплен, и начал привязывать к кольцу чеки. Снова загрохотал пулемет, полетели листья и ветки, срезанные с дерева.
   Гурон еще раз сказал: красиво гуляем, славяне, - передернул затвор, поставил переводчик на одиночные, прошептал: держись, славяне! Сейчас дадим прикурить.
   Оба пулеметных расчета были, как на ладони, а расстояние даже до дальнего не превышало сто пятьдесят метров… Эх, да с "Калашниковым"! Да с двумя-то полными магазинами! Да когда они не ждут удара с фланга. Приходи, кума, любоваться.
   Он прицелился в пулеметчика: бах-бах! Бородатая голова дернулась, ткнулась в приклад пулемета. Его напарник еще ничего не понял, пригнулся… видимо, он считал, что пули прилетели со стороны рощицы в поле. Он еще ничего не понял, а Гурон снова дал сдвоенным: бах-бах!.. Готов второй.
   Гурон мгновенно перенес огонь на дальнюю группу, продолжая работать в своем фирменном стиле - сдвоенными: бах-бах! Бах-бах! Он сделал четыре выстрела и уничтожил второй расчет. Один из пулеметчиков был, кажется, только ранен, но никакого значения это не имело… это даже лучше - вид раненого деморализует сильнее, чем вид убитого.
   Оставшиеся в живых бородачи наконец сообразили, что их обстреливают с фланга. Часть из них спряталась за камни, часть открыла бешеный огонь по Гурону. Ничего, пусть порезвятся - ситуация уже переменилась, она совсем не та, что была всего полминуты назад. Гурон перекатился в сторону, прицелился, снял еще одного. Снова перекатился, посмотрел в сторону деревьев. Увидел, что черные береты зашевелились. Кто-то высунулся из-за дерева, надсадно, сипло закричал:
   - Эй! Ты кто? Ты откуда взялся, братушка?
   Гурон был изрядно оглушен выстрелами, да и расстояние скрадывало крик. Он почти ничего не понял, но крикнул в ответ:
   - Держись, славяне, прорвемся!
   Скорее всего, черные береты тоже не поняли Гурона, но оживились и даже поддержали огнем из нескольких стволов. Гурон перевел АК на автоматический огонь, дал длинную очередь по высоте. Быстро заменил полурасстрелянный магазин и побежал, постреливая, к высоте. От перелеска в том же направлении побежали трое с автоматами наперевес…
   Кричали: ура! От этого слова у Гурона мороз пошел по коже. Он тоже заорал: ура-а-а! Ему было очень хорошо.
   Через минуту все было крнчено. Из десяти моджахедов ушел только один.
   Гурон и трое в черных беретах стояли напротив, друг друга.
   - Слушай, ты откуда взялся? - спросил высокий усач - тот самый, что считал патроны.
   - Да так… мимо шел. Смотрю: вы тут гуляете. А у меня аккурат сигареты кончились. Дай, думаю, стрельну сигаретку.
   - Сигареткой угостим, - сказал усатый. Он перекинул автомат из правой руки в левую, протянул грязную руку: - Евгений. Можно проще: Князь.
   - Иванов, - сказал Гурон. Все засмеялись. А один - крепкий, светловолосый - сказал:
   - Ну коньечно… тутай все ивановы, да? Един я Михульский.
   Князь сказал:
   - Не переживай, Томек. Скоро из госпиталя Петр вернется.
   Томек вытащил из кармана пачку "Лаки страйк", протянул Гурону. Гурон взял сигарету. Томек протянул руку:
   - Михульский. Можно: Томек. Польша.
   Гурон ответил:
   - Иванов. Можно: Иван, - подумал и добавил: - Советский Союз.
   Третий боец тоже протянул руку, представился:
   - Александр.
   Князь обернулся в сторону перелеска, махнул рукой. Через несколько секунд оттуда вышел еще один человек - четвертый, которого Гурон раньше не засек. Прихрамывая, двинулся к высоте. Глядя на него, Гурон вспомнил про Анфису. Сказал: