- Анфиса.
   - Да уж… имечко. Прямо "Угрюм-река"… Как же ты из Анфисы в Николь превратилась?
   Анфиса вскинула лицо, спросила неожиданно зло:
   - А тебе какое дело?
   - Да в общем-то… в общем, ты права: не мое дело, - Гурон пожал плечами, вытащил из пачки сигарету, закурил.
   - Дай и мне, - попросила Анфиса. Гурон дал ей сигарету, щелкнул зажигалкой. Какое-то время они сидели напротив, молча дымили.
   - Ты что - из этих? - спросила Анфиса.
   - Из каких "этих"?
   - Ну… из братвы?
   Он не понял и спросил:
   - Из какой еще братвы?
   Анфиса посмотрела долгим взглядом и ничего не сказала.
   - Моряк я, - произнес Гурон. - С траулера.
   - Налей еще водки.
   Гурон налил. Выпили. Анфиса сказала:
   - Моряк, значит?
   - Ага, моряк… Николай меня зовут.
   - Я уже полгода здесь, а ни одного нашего моряка не видела.
   Гурон раздавил сигарету в пепельнице и сказал:
   - Ну, ладно, пойду я.
   - Постой! А как же…?
   - Да ладно, подруга, не переживай. За все уплачено.
   Гурон поднялся, взял со столика сигареты. Анфиса сказала нервно:
   - Постой. Постой, Николай. Не уходи.
   Гурон понимал, что лучше немедленно уйти - и так уж глупостей наделал. Он понимал, что лучше уйти, но что-то удерживало. Он снова опустился в кресло. Анфиса, не глядя на него, сказала:
   - Если клиент заплатил за ночь, а ушел через пять минут, значит, он остался недоволен… значит, меня накажут.
   Гурон подумал: дурдом.
   - Налей-ка еще, Николай, - попросила Анфиса.
   Дурдом, дурдом, подумал Гурон. Сижу тут и пью с проституткой. Уж лучше б я попал к этой Мерседес… он налил медроньи. Выпили.
   - Хочешь знать, как я из Анфисы в Николь превратилась? - спросила Анфиса. Было заметно, что она опьянела. Гурон пожал плечами.
   - Не хочешь… насрать тебе на это… ну и правильно.
   Анфиса сама налила себе водки. Много - до краев. Гурон сказал:
   - Не пей, напьешься.
   Анфиса выпила и посмотрела на Гурона в упор.
   - Ты что - дурак? Если здесь не пить - с ума сойдешь в две недели.
   - Ну так бросай свое ремесло, найди другую работу.
   Она засмеялась - нехорошо, глумливо, потом резко оборвала смех и сказала:
   - Ты, Коля, точно дурак… куда я уйду? Как? Кто меня отсюда отпустит, Коля?
   - Это как это?
   - Как, как? Ни хрена ты не понимаешь, рыбачок с траулера… я же здесь никто - рабыня.
   - Нормальное кино, - сказал Гурон озадаченно. - Ну-ка объясни толком.
   - Толком? Толком тут не объяснишь, - тоскливо произнесла Анфиса. Она провела ладонью по лицу, размазала свою маску. В коридоре кто-то пьяно заорал.
   - Толком не объяснишь, Коля… я сама-то из Пскова. - Гурон подумал: елки-палки, почти землячка! - а Анфиса спросила: - Не бывал во Пскове? - Гурон соврал: нет. - Зря, город у нас древний, красивый. Кремль у нас старинный, церквей много. Так вот: я сама-то псковская, скобарка. Мама у меня там, младший брат - Юрка… я в техникуме училась, в сельскохозяйственном. А тут началась эта перестройка горбачевская, кооперативы… потом пошла мода челночить… кто в Польшу, кто в Турцию за шмотками. Меня подружка, Катька Листьева, подбила попробовать. Ну, я разок попробовала, смоталась в Польшу… понравилось. То есть, конечно, нечему там нравиться - ничего там хорошего нет. Но жить-то надо! Отец нас бросил, когда мы еще совсем маленькими были, мать одна нас поднимала - тяжело! А тут еще и перестройка эта… в общем, я один раз съездила, кое-что заработала. А тут говорят: Польша - фигня, в Турцию надо ехать. Но это уже по-серьезному надо ехать, с реальными бабками - тогда круто приподняться можно… у меня денег-то настоящих не было. И у Катьки не было. Стали занимать. Взяли у одного барыги под проценты чумовые… много взяли. В общем, поехали мы с Катькой… и попали!
   - Куда попали? - спросил Гурон.
   - В полную жопу! Ограбили нас в солнечной Аджарии. До нитки обобрали, до копейки. Джигиты с обрезами автобус наш остановили и все - привет! А долг отдавать надо? Надо! А отдавать нечем! А проценты капают! Каждый день!.. Наш барыга и говорит: чего делать будем, девоньки? Мы ему: Казбек, дай кредит еще раз - все сполна отбатрачим… Э-э, говорит наш "благодетель", да вы совсем ох…ели! Так дела не делают… Мы: а как быть-то? Нет у нас ничего… Ладно, говорит, подмогну вам. Поедете в ту же Турцию, но не челночить, а работать… Как? Кем?.. А, говорит, танцовщицами в бар. Вы девочки обе спортивные… а мы с Катькой обе-две художественной гимнастикой раньше занимались… вы, говорит сволочь Казбек, девочки спортивные, все у вас получится. А заработки там хорошие. И долг отдадите, и бабок срубите… нам, конечно, страшно, но Казбек говорит: да не бойтесь вы ничего. Я уж не первых вас отправляю. Еще и спасибо мне потом скажете… Вот гнида! Если бы могла - своими бы руками придавила гада, на кусочки бы порезала…
   Анфиса умолкла, взяла из руки Гурона сигарету, затянулась сильно, от души. Гурон удивился тому, с какой ненавистью сказала женщина про этого неизвестного ему Казбека.
   - Что же дальше? - спросил Гурон.
   - Дальше-то? Поехали мы… приехали в Анкару. Нас встречает господин Хафиз - три подбородка, пальцы в перстнях. Сам любезный, как мармелад. Улыбается, цветет и пахнет. Как там, говорит, поживает мой брат Казбек? В общем, отвез он нас на красивой машине в дом загородный. Паспорта сразу забрал. Сказал: на регистрацию, мол… Мы спрашиваем: а где, господин Хафиз, мы работать будем? А здесь, говорит, и будете работать… Как - здесь?.. А так - здесь! Сейчас и приступим к проверке профессиональных качеств. Покажите мне, как вы умеете делать минет. Мы, конечно, в трансе обе. Сначала даже подумали, что ослышались, не поняли его. Но он быстро нас вразумил - избил обеих, изнасиловал по-всякому. Мы не понимали ничего, мы в шоке были, кричали про полицию… ох, дуры мы были наивные! Ох, дуры!
   Анфиса покачала головой, замолчала. С сигареты на пол упал длинный столбик пепла.
   - Про что я говорила? Ах, да, про полицию… через три дня, когда нас уже обломали, была и полиция. Пришли к Хафизу двое детективов. Я одному и говорю: так, мол, и так: нас здесь силой удерживают, насилуют, избивают… А он смеется: а ты зачем сюда приперлась? Ты думала: тебя здесь будут халвой угощать? Ты давай-ка отсоси у меня для начала… так-то, Коля. А ты говоришь: полиция!
   Гурон ничего не говорил про полицию. Он вообще ничего не говорил. Он сидел, молчал и слушал. Было очень противно.
   - Что, Коля, - интересно тебе? - спросила Анфиса. Гурон не ответил. - А давай-ка выпьем, Коля.
   - Не хочу…Ты когда из Союза уехала в эту свою Турцию? - спросил Гурон.
   - В мою? Издеваешься? Издеваешься, да?
   - Нет, не издеваюсь… просто спросил.
   - Тыщу лет, как уехала. Дома, поди, считают, что меня и в живых-то нет… в восемьдесят девятом уехали мы. В сентябре.
   Гурон стиснул кулак - он тоже улетел из Союза в сентябре восемьдесят девятого.
   - Давай-ка выпьем, Коля, - сказала Анфиса.
   Гурон налил водки. Выпили. Анфиса вытерла рот рукой, размазала помаду, закурила и продолжила:
   - А хуже всего стало, когда нас албанцам продали. Вот эти совсем зверье… ой, зверье! У Хафиза нас хоть кормили нормально, почти не били… а как же? Синяки товарный вид портят. А уж у албанцев что было! Я и вспоминать не хочу. Был там один - Азиз… ох, сволочь какая! Катюха бежать попробовала. Поймали, избили до полусмерти. Она кровью мочилась… где сейчас - не знаю. Да и жива ли? Мне одна девочка-хохлушка говорила, что продают для садистских фильмов. А там-то и изувечить могут, и убить…
   Гурону не хотелось верить в то, что рассказывает Анфиса, но он чувствовал, что женщина не врет.
   - Потом меня албанцы продали сюда… как дело было, не помню - кололи меня чем-то. Да мне, по правде сказать, уже было все равно… В общем, так я здесь и оказалась. Сначала в Порту работала, потом сюда, в Лиссабон перевезли, и стала я Николь. Француженка. Парижанка. Вот так-то, Коля-Николай… а ты говоришь: не пей.
   Гурон ничего не говорил. Гурон молчал. Внутри него поднималась волна гнева. Он понимал, что Анфиса, как и он, оказалась в плену, в рабстве.
   - А ты сам-то откуда? - спросила Анфиса после долгой паузы.
   - Я? Я с Урала.
   - А домой, в Россию, когда твой траулер пойдет?
   Гурон посмотрел на женщину исподлобья и вдруг сказал то, чего еще минуту назад не собирался говорить:
   - Ты домой хочешь?
   Она усмехнулась:
   - А кто меня туда пустит? Да и отсюда кто меня выпустит?
   - Что-нибудь придумаем, - сказал Гурон, злясь на самого себя. Анфиса засмеялась пьяненько и сказала:
   - Фигня все это, Коленька. На мне уже крест можно ставить… я тебя вот о чем попрошу: ты как в России будешь, отправь моим письмо. Я напишу сейчас, а ты отправь… De acordo?
   27
   Согласен? (португал.)
 
   Гурон промолчал.
   - Ну, что молчишь? - спросила Анфиса. - А давай-ка выпьем лучше… а то давай трахаться. Ты ж за этим пришел.
   - Анфиса! - перебил Гурон. - Анфиса, прекрати.
   Она вдруг опять заплакала. Гурону стало тошно - невмоготу. Он залпом допил остатки водки, сел на кровать, обнял женщину за плечи. Плечи под простыней крупно вздрагивали. Он гладил женщину по голове и говорил, что все будет хорошо, что все будет просто отлично… он говорил это и не верил сам себе.
   * * *
   Проснулся Гурон от ощущения пристального взгляда. Несколько секунд он лежал неподвижно, не открывая глаз… потом распахнул глаза и сразу встретился взглядом с Анфисой. Она сидела в кресле, закутавшись в халат, и внимательно рассматривала его. Гурон улыбнулся и сказал:
   - Доброе утро.
   - Привет.
   - Как настроение?
   - Отличное, - сказала она кисло. Гурон сел на кровати, попросил:
   - Кинь мне сигарету.
   Анфиса швырнула ему сигареты и зажигалку. Он закурил, спустил ноги на пол… было чувство неловкости. Анфиса молчала.
   - Анфиса, - сказал Гурон.
   - Аюшки?
   - Что ты надумала?
   - Ты про что? - спросила она напряженно.
   - Ты домой хочешь?
   - Дурацкий вопрос, Коля. Ничего ты не понимаешь, если такие вопросы задаешь… куда мне домой? Как? У меня даже паспорта нет.
   - Если хочешь, - твердо сказал Гурон, - то собирайся по-быстрому.
   Она вдруг побледнела и ответила:
   - Меня даже из этого борделя не выпустят.
   - Я сказал: собирайся.
   Анфиса сделалась еще бледней и неуверенно произнесла:
   - Там на дверях Антониу - вышибала. Он, Коля, бывший боксер.
   Гурон улыбнулся, сказал: или собирайся немедленно, или… Она встала, как лунатик, подошла к шкафу… она суетилась, выбрасывала вещи на пол и приговаривала:
   - Ой, да мне собирать-то нечего… да у меня и нет ничего… весь гардероб-то - блядский… Одному клиенту подавай "горничную", другому "школьницу"… ой ты, господи! Ну что же я надену-то?
   Гурон сидел и думал про себя: ну, капитан, ты и дурак. Альтруист хренов, дон Кихот сраный. Вляпался в говно… и ведь никто тебя за язык не тянул - сам вляпался.
   - Я готова, - сказала Анфиса. Гурон посмотрел на нее, буркнул: классно… Классного было мало - Анфиса надела платье до пят, но с огромным декольте и очень высоким разрезом. В этом платье она действительно выглядела проституткой. - Классно, - буркнул Гурон. - Пошли.
   В холле было пусто и тихо. Антониу сидел в кресле, читал газету. Он удивленно посмотрел на Анфису, потом на Гурона. Гурон улыбнулся: bom dia.
   28
   Доброе утро. (португал.)
 
   Антониу кивнул тяжелой головой с перебитым боксерским носом, спросил у Анфисы:
   - Ты куда это собралась?
   Анфиса остановилась, а Антониу сложил газету и начал подниматься. Гурон сделал стремительный подход, ударил его ногой в грудь и опрокинул на пол. Не давая подняться, нанес два удара в живот. Анфиса стояла на месте, как вкопанная.
   - Пойдем, - сказал Гурон. Она продолжала стоять, со страхом глядя на Гурона. Гурон взял женщину за руку, потащил к двери. Она спотыкалась на высоких каблуках.
   * * *
   Удивительно, но ему попался тот же самый таксист, что и в предыдущий раз. Гурон сказал ему как старому приятелю: Ola!
   29
   Привет. (португал.)
 
   - и назвал адрес: Rua Visconte de Santarem. Мулат нисколько не удивился, кивнул, и они поехали. Анфиса была очень бледна, рассеянна. Гурон инструктировал ее, что и как нужно говорить в посольстве, она кивала.
   Вышли там же, где и в прошлый раз. Гурон рукой указал Анфисе на триколор, сказал:
   - Это и есть советск… тьфу, российское посольство. Сейчас ты пойдешь туда и расскажешь все то, что говорила мне. Ты поняла?
   Она кивнула: да.
   - Вперед, - сказал Гурон. - Они обязаны тебе помочь.
   Анфиса посмотрела на него темными глазами, потом притянула к себе и поцеловала в щеку… на них смотрели прохожие.
   - Иди, Анфиса, иди, - подтолкнул ее Гурон. Она повернулась и пошла на своей высоченной шпильке. Гурон смотрел ей вслед. У него было какое-то нехорошее предчувствие.
   Гурон сидел в кафе, пил чудовищной крепости кофе и смотрел на посольство. Над входом слегка трепыхался триколор. Прошло около сорока минут, как Анфиса вошла в посольство… Гурон подумал: что ж сидеть-то? Надо идти… Он подозвал официанта-араба и тут же увидел, как из здания посольства вышла Анфиса. Она стояла, опустив плечи, и была похожа на сломанный манекен.
   Анфиса постояла так несколько секунд, потом пошла через дорогу. Она шла, как слепая, не глядя по сторонам… завизжали тормоза… Гурон швырнул на стол купюру, выскочил из кафе.
   Анфису он догнал метров через триста. Некоторое время шел следом, потом приблизился, взял за руку. Она остановилась… обернулась… Гурон все понял. Он осторожно спросил:
   - Что они тебе сказали?
   - Они посоветовали мне обратиться в полицию… в отдел по делам нелегальных мигрантов.
   - Козлы, - сказал Гурон.
   * * *
   Гурон и Анфиса сидели на мирадору… Гурон думал: что теперь делать? Тащить ее с собой? - Глупо. Бросить здесь? - Подло… подло, подло…
   ты сам спровоцировал ее, сам сказал: что-нибудь придумаем.
   - Ну… я пойду, - сказала Анфиса.
   - Куда? - встрепенулся Гурон.
   - Куда же? В "Эммануэль".
   - Сиди, дура.
   - Ты не сердись на меня, Коля.
   - Тихо. Чапай думать будет, - ответил он, злясь не на нее - на себя… сам виноват, сам всю эту бодягу затеял. Палило солнце, было жарко, внизу лежали тысячи крыш и разлив.
   - Ну вот что, - сказал Гурон через несколько минут. - Если ты хочешь идти в свой долбаный салон - иди, удерживать не стану… Если хочешь домой, то…
   - То что? - спросила она со слабенькой надеждой.
   Гурон, ненавидя себя, произнес:
   - То пойдешь со мной.
   - Куда?
   - Куда, куда? Домой.
   - Как это?
   - А уж это как получится… сразу предупреждаю: не факт, что дойдем. Это такое дело, что… в общем, может, и не дойдем. Повяжут, посадят.
   Она молчала. Она еще не понимала ничего. Гурон, злясь уже и на нее, сказал:
   - Короче, если хочешь пойти со мной…
   - Коля! - перебила она. - Коля, я с тобой на край света.
   - Край света далеко. Нам бы до Союза дойти.
   - Да я, Коля…
   - Да я, да я… слухай сюды! Начнем мы вот с чего…
   * * *
   Начали с гардероба. В ближайшем магазине переоделись в стандартную общеевропейскую "униформу" - джинсы, футболки, кроссовки. "Проституточье" платье осталось в примерочной. Когда Анфиса вышла из кабинки, Гурон одобрительно кивнул. В другом магазине они купили "цивильное" платье. Гурон - серый вельветовый костюм, сорочку и галстук. Он сразу приобрел респектабельный вид и стал похож на бизнесмена средней руки. Впечатление несколько портила неухоженная борода, но это вполне можно было списать на некоторую экстравагантность. Анфиса оделась в элегантный бежевый костюм в светлую полоску и белоснежную блузку. Туфли выбрали под цвет костюма… Анфиса радовалась, как ребенок, и Гурон подумал: дите. Вслух сказал: о'кей, едем в центр.
   - Зачем? - спросила Анфиса.
   - Погуляем.
   Магазины и рестораны в Байше
   30
   Центральный, престижный район Лиссабона.
 
   сияли витринами, сновали туристы. Гурон и Анфиса прогулялись по Ru Augusta, вышли на Rosio. Анфиса смотрела на все это великолепие широко распахнутыми глазами, а Гурон работал.
   Они посетили полтора десятка дорогих магазинов, но ничего не купили. Потом еще побродили по улицам, и Гурон сказал: хватит, нагулялись. После этого они направились на вокзал Санта-Аполония и приобрели билеты до Порту. Анфиса спросила: мы едем в Порту? Гурон ответил: да… Ехать в Порту он не собирался. На такси поехали в кафе, где Гурон спрятал свой "арсенал". Он прошел в туалет, забрал "дерринджер", нож и деньги "на черный день".
   * * *
   За час до закрытия магазинов Гурон угнал машину. Он выбрал скромный и не новый "фиат", пилкой для ногтей поднял фиксатор замка и, не церемонясь, вырвал провода из-под "торпеды". Закоротил напрямую, двигатель забормотал. Анфиса, стоя на тротуаре, смотрела на Гурона изумленно.
   - Что стоишь? - сказал он. - Садись.
   Она послушно села и задала дурацкий вопрос:
   - Ты угнал машину?
   Гурон ухмыльнулся и сказал:
   - Не-а, это моя. Просто я ключи потерял.
   На "фиате" поехали в охотничий магазин. Гурон долго выбирал, а потом купил два камуфляжных костюма, бинокль, компас, комплект крупномасштабных топографических карт, фонарь, рюкзаки, аптечку, шесть армейских "сухих пайков" и топорик. Он расплатился остатками денег, сказал: ну вот вроде бы и все.
   Поехали в Байшу. Гурон остановился на одной из улиц, заглушил двигатель. Он посмотрел на часы, пробормотал: самое то.
   - За углом, - сказал Гурон Анфисе, - ювелирный магазин. Мы заходили туда днем, там какая-то пожилая тетка примеривала браслет… помнишь?
   - Да, а что?
   - Она сказала, что покупает… браслет дорогущий. Значит, в кассе сейчас лежит куча денег.
   - Коля! - сказала Анфиса, но Гурон спокойно произнес:
   - Не перебивай старших. В кассе - куча денег. До закрытия магазина двадцать минут. Охранник всего один, да и место подходящее. Сейчас мы пойдем туда и возьмем эти деньги.
   - Коля, но это же…
   - Ограбление. Но нам с тобой очень нужны деньги. Ты можешь не ходить, я схожу один.
   Анфиса прикусила нижнюю губу. Гурон взялся за ручку двери… Анфиса сказала:
   - Я иду с тобой.
   - Тогда слушай инструктаж.
   * * *
   Внутреннее стекло витрины было зеркальным. Это плюс - случайный свидетель с улицы не сможет подсмотреть, что происходит в магазине. Гурон галантно распахнул дверь перед Анфисой. Звякнул колокольчик. Анфиса вошла первой, на секунду замешкалась, Гурон в это время быстро перевернул табличку висевшую на двери, превратив таким образом "Aberto" в "Fechado".
   31
   Соответственно "открыто" и "закрыто". (португал.)
 
   Покупателей в магазине не было - это несколько облегчало дело. За столиком сидели две продавщицы, у окна скучал охранник - молодой накачанный амбал лет двадцати пяти. Из открытой кобуры на поясе торчал револьвер. Продавщицы профессионально-радостно заулыбались, разом поднялись со своих антикварного вида стульев… Анфиса растерянно остановилась посреди зала.
   Гурон не знал, где у них находится тревожная кнопка… где-нибудь под руками. Но пока руки на виду, воспользоваться ею они не смогут. Он быстро выхватил пистолет, закричал по-английски:
   - Руки! Всем поднять руки!
   Одна из продавщиц мгновенно побледнела, вторая еще продолжала улыбаться. Охранник сделал движение к кобуре. Гурон направил на него стволы "дерринджера", покачал головой: не надо, приятель.
   - Я хочу, чтобы все подняли руки вверх. Нам нужны только деньги.
   Обе продавщицы подняли руки вверх, охранник помедлил и сделал то же самое. Гурон подошел к нему, вытащил из кобуры револьвер, приказал:
   - Ляг на пол, дружище.
   Охранник сверкал глазами, косился на витрину. Там, всего в двух метрах, шли люди. Они шли и не подозревали, что здесь грабят магазин.
   - На пол! - повторил Гурон с угрозой, с напором. Охранник пробормотал что-то - Гурон не понял - и лег на кафельный пол. Гурон покосился на Анфису. Она стояла бледная, как и обе продавщицы.
   - Откройте кассу, - сказал Гурон. Продавщицы переглянулись. Гурон обострил: - Откройте кассу или я прострелю ему ногу.
   Угроза возымела действие, одна из продавщиц двинулась к сейфу.
   - Джулия, - обратился Гурон к Анфисе. Она никак не прореагировала на свое новое имя. - Джулия!
   Анфиса вздрогнула, посмотрела на Гурона. Стволом револьвера Гурон показал: иди за ней.
   Продавщица вставила ключ в замок сейфа, набрала четырехзначный код… Из чрева сейфа раздался негромкий щелчок, бледная продавщица сказала по-английски:
   - Сейф открыт, сэр.
   Гурон ответил:
   - Благодарю вас. Джулия!
   Анфиса кивнула, вытряхнула из сумочки полиэтиленовый пакет и пошла к сейфу… Денег оказалось на удивление мало - не больше, чем в бакалейной лавке.
   - Где деньги? - спросил Гурон у той из продавщиц, что говорила по-английски.
   - Это все, что есть, сэр, - ответила продавщица.
   - Ложь… днем пожилая леди покупала браслет стоимостью около шестисот тысяч эскудо.
   32
   Около 4000 долларов.
 
   Браслета я не вижу. Значит, она его купила.
   Охранник, лежа на полу, слегка повернул голову и заметил, что налетчик отвлекся на разговор с продавщицей.
   - Да, сэр, она его купила.
   - Где деньги?
   - Она расплатилась по магнитной карте, сэр… наши клиенты редко платят наличными. Особенно крупные суммы, сэр.
   Гурон понял, что совершил крутой прокол.
   Охранник собрался и прыгнул… боковым зрением Гурон засек его прыжок, выбросил навстречу руку с револьвером. Охранник налетел на рукоятку собственного револьвера, рухнул на пол. Под шумок вторая продавщица нажала кнопку тревожной сигнализации.
   * * *
   Патрульный экипаж прибыл на место уже через полторы минуты после сигнала тревоги. Они блокировали магазин снаружи, дождались прибытия еще двух машин. Офицер полиции позвонил в магазин, но трубку никто не снял. Четверо бойцов группы захвата - вооруженные автоматами, в бронежилетах - ворвались в магазин.
   Обнаружили пустой сейф, запертых в туалете продавщиц и раненого охранника. На полу нашли бумажник с несколькими мелкими купюрами и билетами на поезд в Порту. До отправления поезда осталось чуть более часа. На вокзал срочно стянули около полусотни оперативников и сотрудников службы наружного наблюдения в штатском. По приметам, которые дали продавщицы магазина, опера быстро задержали семейную пару из Канады и адвоката из Порту, который на свою беду носил бороду. Учитывая, что преступник вооружен, дерзок и опасен, брали жестко. Канадцы отнеслись к происшествию спокойно и даже с юмором. А вот адвокат оказался с говнецом. Сначала он сильно перепугался, а потом оклемался и начал орать, что он обязательно напишет заявление в прокуратуру и статью в "Диариу". Но при досмотре у него обнаружили пачку фотографий с обнаженными мальчиками, и адвокат как-то сник. Перед канадцами извинились, с адвокатом достигли компромисса: он не будет поднимать шума, а полицейские, со своей стороны, готовы забыть про злосчастные фотографии.
   В магазине, естественно, были видеокамеры. Следователи просмотрели контрольную запись. Почти сразу был сделан вывод, что налетчик сильно похож на преступника, который три дня назад нелегально проник на территорию страны, объявлен в розыск, но до сих пор не задержан. Дальнейшие оперативно-следственные мероприятия (дактилоскопия, опознание по видеозаписи экипажем марокканского трампа и германо-голландской "сладкой парочкой") подтвердили, что это так и есть - он… Позже будут проведены еще несколько экспертиз, в том числе лингвистическая. Согласно заключению экспертов, акцент налетчика свидетельствует о том, что родным языком для него является один из славянских. Скорее всего, восточно-славянской группы.
   33
   К восточно-славянской группе относятся белорусский, русский и украинский языки.
 
   Более точного заключения эксперты дать не смогли.
   Фотографии налетчика и его сообщницы немедленно передали в Порту. Оперативно были перекрыты аэропорт Portela, вокзалы и паромные линии.
   * * *
   А Гурон и Анфиса в это время ехали на восток, в сторону испанской границы. Молчали. Мурлыкала магнитола, на дорогу ложились длинные тени. Анфиса временами поглядывала на Гурона, как будто хотела что-то спросить, но не спрашивала.
   В долине Гвадианы Гурон свернул с шоссе ? 256 на грунтовку, проехал рощей пробковых дубов и остановился на берегу.
   - Приехали, - сказал он, - вылезай.
   Гурон достал из багажника рюкзаки, скомандовал: переодевайся, - быстро разделся сам и вошел в воду. Глубина его вполне устроила, он выбрался на берег, сел в машину и пустил двигатель. Поднимая волнишку, "фиат" сполз в воду. Двигатель заглох, но машина по инерции проплыла еще несколько метров. Гурон выбрался через опущенное стекло, в несколько взмахов доплыл до берега. "Фиат", покачиваясь, плыл по течению, медленно погружался.
   Гурон долго изучал карту, потом сказал: - До границы пять километров… как тут у них границу охраняют, я, конечно, не знаю, но думаю, что постольку-поскольку. Как стемнеет, выдвинемся примерно вот сюда - смотри… здесь подождем. Перед рассветом пойдем через границу. Если нарвемся на погранцов, то… в общем, по обстановке. Да ты не бойся, Анфиса, проскочим. Здесь - Европа. Здесь границы, что твое сито.
   - Ведь ты не моряк с траулера, Коля, - сказала Анфиса тихо. - Кто ты, Коля?
   * * *
   Ночь дышала теплом, трещали цикады. Ближе к рассвету пошел дождь. Каменистая тропа вела все в гору, в гору. Подъем был невелик, но все же утомлял. Периодически Гурон объявлял привал. Во время одного из привалов Гурон вдруг прошептал: тихо! Он прижал Анфису к камню, прикрыл лицо капюшоном и вытащил револьвер… Спустя две минуты мимо них с испанской стороны прошли трое мужчин с рюкзаками. В предрассветной мгле их темные силуэты выглядели почти бестелесными и только тяжелое дыхание и звук шагов выдавал в них людей.