Новиков Николай Васильевич. Мерцание золотых огней

   А вот потом... Вдруг там, на самом деле, тысяч пятьдесят баксов? Отдавать двадцать пять этой сучке? За какие дела? Такие бабки - и просто так отдать?! На них же можно двадцать пять раз смотаться на Канары! А сколько телок снять! С классным пойлом, с шикарной музычкой... Он жадно облизнул пересохшие губы. Дурак будет, если отдаст бабки. А не отдавать она, сучка, заложит. Остается только одно - заткнуть ей пасть. Чтоб никогда больше не вякала. Кто её знает, кто будет искать?
   Да никто.
   Колготин сжал кулаки, застучал по исцарапанному столу. Завтра они вернутся сюда. Надо ж будет бабки разделить, на ули це такие дела не делаются. Он разделит, все по-честному... А потом вырубит её и будет трахать до посинения. Во все дырки. Чтоб знала, как выпендриваться перед ним, Василием Колготиным, стерва!
   Ну а дальше... Задушить её, завернуть в простыню, замотать шпагатом, привязать чугунный утюг и - ночью - в Яузу! Морду утюгом расмозжить так, чтобы и мама родная не узнала. Мама не будет её искать, и вообще, на вокзале полно молодых телок, с которыми все, что угодно может приключиться. И приключается. Никто ничего не докажет!
   Колготин подумал ещё и достал из ящика стола черный писто лет-зажигалку. Точная копия "ТТ". Сделана ещё в советские вре мена в "Металлоремонте", поэтому, отличить от настоящей "пушки" с виду невозможно. Надо будет завтра прихватить с собой. Зажи галка, имеет право носить в кармане. А при случае, можно будет напугать кого-то. Если какие сложности возникнут.
   Но это - вряд ли.
   24
   Юля достала из сумочку бумажку, на которой был записан но мер квартиры, сверила его с номером на простой деревянной двери и нажала кнопку звонка. За дверью послышались торопливые шаги, она распахнулась, и Юля увидела Саню Иваненко. Увидела и оробе ла: высокий, молодой мужчина в сером костюме не был похож ни на худющего семнадцатилетнего парня, ни на курсанта милицейской школы в синей футболке.
   - Юлька! - закричал Иваненко. - Ну, наконец-то пришла! Да входи же, чего стоишь?
   Прихрамывая, Юля вошла в прихожую.
   Думала, что увидит какое-то унылое здание, максимум в во семь этажей, где нужно будет бродить по длинному коридору в по исках нужной комнаты, но общежитие оказалось современным шест надцатиэтажном домом в Митино. А его обитатели жили в обычных двух-трехкомнатных квартирах, каждому по комнате.
   Саня, слегка смущаясь, обнял её, неловко чмокнул в щеку. Видимо, помнил, как нехорошо закончился такой приятный поначалу поцелуй в Ростове, когда они виделись в последний раз. С Юлей тогда чуть истерика не случилась.
   - Я тебя по-братски, как старую подругу... - объяснил он. - Ну слушай, а если по-честному, я сегодня всю ночь не спал после вчерашнего твоего звонка. Только и думал о том, как мы встре тимся, как я снова увижу тебя... Юлька! Ты здесь, в Москве? Да же не верится. Давно приехала? А почему хромаешь?
   - Давно... - тихо сказала Юля. - А почему хромаю... прямо здесь нужно говорить?
   Саня нахмурился.
   - Проблемы? Не волнуйся, Юлька. Все будет хорошо. Да ты раздевайся, проходи, проходи. Сейчас я тебя чаем напою с вишне вым вареньем. Старики прислали из Ростова, с проводником пере дали. Они думают, что я здесь голодаю, подкармливают.
   Юля сняла куртку, прошла в чистую, светлую комнату, присе ла на стул у письменного стола. Саня убежал на кухню за чайни ком, оставив её рассматривать жилище земляка. Здесь не было ни чего лишнего: трехстворчатый гардероб, деревянная кровать, в углу - небольшой телевизор "Самсунг" на тумбочке, да два стула у стола, на одном из которых сидела она. Эта комната была очень скромной и пустой по сравнению с кабинетом и спальней Лавренть ева, но удивительно чистой и просторной, если сравнивать с квартирой Колготина.
   Саня принес пластмассовый поднос с чайником, на котором стояли чайные принадлежности, поллитровая банка с вареньем и вафельный торт.
   - Дай-ка я у тебя похозяйничаю, - сказала Юля.
   Она разлила в чашки горячий чай, положила варенье на блюд ца и снова присела на стул.
   - Юлька, - восторженно сказал Саня, - ты становишься все красивее и красивее. Ну просто душа радуется, когда смотрю на тебя.
   Юля посмотрела в его блестящие глаза и вспомнила, что этой ночью с таким же восторгом смотрел на неё Вадим.
   - А ты очень изменился, Саня, - сказала она. - Такой предс тавительный мужчина, я прямо испугалась, когда увидела.
   - Боишься представительных? - улыбнулся Саня.
   - Нет, подумала, что ошиблась дверью.
   - Ну как там в Ростове?
   - Вообще-то нормально было, а что там сейчас творится, не знаю... Я уже два месяца в Москве.
   - Да ну? И молчишь? Юлька, это нехорошо. Могла бы позво нить, зайти в гости... - он замолчал, понимая, что два месяца в Москве красивая девушка не может жить в одиночестве. - А что ты здесь делаешь?
   - Мать ищу.
   - Да, помню, она же у тебя здесь. Все-таки, решилась пови даться с матерью? Раньше ты как-то пренебрежительно отзывалась о ней.
   - А что делать, Саня? Отец умер, одной в Ростове трудно было, вот я и решилась.
   - Да? А я не знал... Извини, Юля, прими мои соболезнова ния... Ну и как, нашла мать?
   - Нет... Вернее, нашла. Но мне сказали, что её сейчас нет в Москве. Уехала за границу, в Италию. Вернется через месяц...
   - Ты два месяца искала её, а потом выяснила, что она в Италии и будет только через месяц? - изумился Иваненко.
   - Ну да. Я искала компанию "Фермопил", оказалось, такой нет, хотя реклама даже по телевизору была. Потом выяснилось, что теперь эта компания называется "Спарта". Я нашла их офис. Но там все время никого не было. Внутрь меня не пускали, а по том стали говорить, чтобы пришла через месяц.
   - И где же... где ты жила все это время?
   Юля отпила глоток горячего, крепкого чая, невесело усмех нулась.
   - Остановилась у одного... проходимца. Он вначале хотел, чтобы я с ним спала, но когда узнал, что моя мать - генеральный директор солидной компании, стал помогать разыскивать её. Хотел получить за это пять тысяч долларов.
   - Юлька! Ну почему ты сразу не позвонила мне? Пять тысяч баксов? Да он просто сумасшедший!
   - Не знаю... Но теперь, когда стало ясно, что мать вернет ся только через месяц, он стал требовать, чтобы я заплатила ему за жилье. Хотел, чтобы я занималась проституцией на вокзале, а деньги ему приносила...
   - Паскуда! - Иваненко сжал кулаки. - Юля, он кто, чем зани мается? Да не волнуйся ты, Юлька!
   - Ничем не занимается... раньше в его квартиру проститутки с Курского приводили мужчин, а ему что-то платили за это. Он возомнил себя сутенером, решил, что и я буду работать на него. А когда я сказала: такого никогда не будет, - стал каждый день бить меня.
   - Бить?!
   - Смотри, - Юля приподняла край юбки, показывая забинтован ную ногу. - Потому и хромаю. А синяки на ребрах я не могу тебе показать... Неудобно.
   Глаза Иваненко ещё сильнее заблестели, при виде смуглой ноги и белого бинта.
   - Понятно, - закусив губу, промычал он. Несколько мгновений раздумывал, а потом решительно поднялся. - Пойдем. Покажешь мне его. У него обе ноги будут не просто забинтованы, а - в гипсе, про синяки на ребрах и на морде я не говорю... А ты поживешь у меня, пока мы будем искать твою мать за границей.
   - Да нет, Саня, - Юля взяла его за руку, усадила на стул. - Я же не за этим к тебе пришла!
   - Да?
   Иваненко вскинул голову, уставился на Юлю. Зачем же тогда? Неужели... Нет, в это невозможно поверить!
   - Саня, а ты чем занимаешься сейчас?
   - Я? Лейтенант... Отдел по борьбе с бандитизмом... Но это не интересно, Юлька. Ты пришла ко мне за помощью, скажи, что я могу сделать для тебя.
   - Ну, значит, я пришла по адресу, - сказала Юля.
   - Ты в любом случае пришла по адресу.
   - Ой, Саня, ты такой серьезный, прямо смешно... - она улыб нулась, легонько погладила его ладонь.
   Иваненко закрыл глаза, скрипнул зубами.
   - Не надо, Юля... Ты же знаешь, я люблю тебя, только те бя... всегда любил, всю жизнь... Я сделаю для тебя все! Для то го, чтобы ты была счастлива, Юлька!
   - Я знаю, Саня, поэтому и пришла к тебе. Понимаешь, этот человек, у которого я сейчас живу, Василий Колготин его зовут, он не только подлец, но ещё и бандит. Вчера я узнала, что он собирается ограбить одну квартиру на Олимпийском проспекте.
   - Ты знаешь, какую, - подался вперед Иваненко.
   - Да. Он напился пьяный и проболтался, что скоро станет богатым. Дружки подсказали ему квартиру, которую легко можно ограбить. Колготин раньше работал в "Металлоремонте", замки чи нил, хорошо разбирается в них. Вот он и заявил, что раз я кале ка... Он бил меня неподалеку от офиса "Спарты" до тех пор, пока я ни побежала, куда глаза глядят, и ни попала под машину... Жуткая травма, у меня все бедро разорвано, столько крови поте ряла... Ну вот, если нельзя меня заставить идти на вокзал, он скоро вышвырнет меня на улицу, потому что станет богатым... По нимаешь?
   - Сволочь!
   - Это случится завтра, в двенадцать часов.
   - Понятно. Юля, а может поехать прямо сейчас к нему? Сде лать так, чтобы он месяца два на костылях ходил?
   - А я бы его кормила? Нет, Саня. Раз уж он бандит, надо его арестовать на месте преступления. И посадить в тюрьму. А мы с тобой спокойно подождем, пока мамаша вернется из Италии. Хо тя, мне кажется, она где-то здесь, в Москве, но меня к ней не хотят подпускать.
   - Почему ты так думаешь?
   - Офис у её компании солидный, но все время - пустой. Только охранники, да какой-то лысоватый мужичок там бывают. Мне кажется, это её муж. Ну сам посуди, если в компании никто не работает, как может генеральный директор отдыхать в Италии це лый месяц? Странно все это.
   - Логично.
   - Ну вот. Если завтра ты арестуешь Колготина, я хоть вздохну с облегчением, и мы вместе разгадаем эту загадку. Если ты, конечно, хочешь.
   - Хочу, Юлька! Мы? Вместе?
   - Ну да. Я сейчас ничего не могу обещать тебе, Саня, потом видно будет...
   - Юля, я долго мечтал только об одном: быть с тобой рядом, помогать тебе, искупить в конце концов свою вину! - он снова долго смотрел на нее, потом смущенно улыбнулся. - Ты такая кра сивая, Юля...
   - Саня, вот адрес квартиры на Олимпийском проспекте. Ты знаешь, что делать?
   - Разумеется. Это моя профессия. Кто там живет?
   - Не знаю. Какой-то богатый бизнесмен. Колготин говорил, что у него в ящике стола куча долларов лежит. А замки на двери такие, с которыми он легко справится.
   - А мы легко справимся с ним, - уверенно сказал Иваненко, и вдруг засмеялся.
   - Ты чего? - с удивлением спросила Юля.
   - Вспомнил, как ты меня вишневым компотом угощала. А я те бя вишневым вареньем... Хочешь варенья, Юлька?
   25
   - Продинамила... - сказал сам себе Лаврентьев и медленно положил телефонную трубку на аппарат. - Что ж это получается? Поматросила и бросила?
   Он откинулся на спинку кресла, забросил руки за голову и... расхохотался. Настолько невероятным было это предположе ние. Дурацкая присказка, о которой не всякая симпатичная женщи на вспомнит, казалась странной в устах мужчины, и совсем дикой
   - такого мужчины, как он, Вадим Лаврентьев. Молодой, красивый, сильный, деньги есть, машина, квартира... Женщины летят к нему, как мухи на мед, стоит лишь пальцем поманить. Сколько молодень ких продавщиц перебывало здесь, хоть бы одна обиделась, возму тилась! Приходили по-разному: стесняясь, пугаясь или напротив, чересчур вульгарничая, уходили одинаково, со словами: приду в любое время, сделаю все, что захочешь, только позови...
   И какие девушки были! Слава Богу, со вкусом у него все в порядке. А эта кто такая? Двадцатилетняя стервочка из областно го центра. Приехала Москву покорять? Свои законы тут устанавли вать?! Забыть её - и дело с концом. Выбросить, вышвырнуть из головы! И никогда больше не вспоминать!
   Замечательное решение!
   Да вот, почему-то не получается так... Весь день о ней ду мал, в голове, как заклинило, звучало: Юля, Юля, Юля. Стоило на миг закрыть глаза, и в памяти возникала она - белые бинты, смуглое тело, распростертое на его кровати, волосы, разметавши еся по подушке, пересохшие губы, судорожные стоны... Она в его рубашке, красиво накрытый стол на кухне, растерянный голос: я хотела, как лучше... Все, что было в прошлом, заслонила собой! А в будущем его волновало только одно: придет она сегодня, или нет...
   Не пришла. Поматросила и бросила, как бы дико это ни зву чало. По крайней мере, сегодня было именно так. Может быть, завтра придет... А ему сегодня нужно увидеть её. Сегодня, сей час, черт побери!
   - Закон подлости... - пробормотал Лаврентьев. - Сколько их в Москве, бери - не хочу, а выбираешь ту, которая из тебя наглым образом веревки вяжет...
   Он потянулся к телефону, но вспомнил, что уже три раза звонил ей сегодня вечером. И трижды, вначале вежливо, потом хо лодно, потом со злостью ему отвечал старушечий голос: таких тут нету. Вы ошиблись, молодой человек.
   Нету! Обманула, дала неправильный номер телефона. А если и завтра не придет? Если он больше не увидит ее? Сказала же: этих воспоминаний мне надолго хватит... Кошмар! Ну и что все это означает?
   Высокая настольная лампа - бронзовая пальма со стеклянными листьями заливала зеленым светом письменный стол. Тихо было в комнате, он даже лазерный диск не решался поставить в музыкаль ный центр, опасаясь, что не услышит, если она позвонит. И ведь ясно было, как дважды два: не нужно ждать, лучше всего пойти куда-нибудь, хотя бы к Чернову, найти кого-нибудь, отвязаться на полную катушку. Захочет увидеть его - найдет. Не сегодня, так завтра. А он сидел и ждал...
   Неожиданно резко зазвонил телефон. Лаврентьев поспешно схватил трубку, закричал:
   - Да! Я слушаю! - он едва сдержал рвущиеся из груди вопро сы: почему так долго не звонила? Почему дала неправильный номер телефона? Где ты? Почему звонишь, а не приходишь?!
   И правильно сделал.
   - Это я тебя слушаю! - зазвучал в трубке резкий голос Лю ды. - Все же мы с тобой слишком долго встречались, чтобы взять и разбежаться в одну минуту. Хотелось бы услышать твое мнение на этот счет.
   - Какое мнение? - мрачно спросил Лаврентьев, потирая ла донью наморщенный лоб.
   - Какое есть, то и скажи.
   - Я не понимаю, о чем ты. Кричишь на меня, злишься... Объясни хотя бы, в чем дело?
   - Ах, он не понимает! Дело в какой-то грязной твари, с ко торой ты изменил мне вчера, подлец!
   - Ты все преувеличиваешь, Люда. Она не тварь, я не подлец, и вообще... как я мог тебе изменить, если у неё жуткая травма ноги, да и вообще...
   - Ты врешь, нагло врешь! - в трубке послышались рыдания. Лаврентьев ещё сильнее наморщил лоб. - Я же видела, своими гла зами видела, как она сидела у тебя голая! И вы оба хохотали, как сумасшедшие!
   - Она не голая была, а в рубашке. Я ей дал, на ночь, у неё просто не было во что переодеться. Мы пили коньяк, вдвоем,ты же ушла. А что ещё оставалось делать? Надо было присоединяться к нам и тоже хохотать, тогда бы у тебя не было повода злиться, рыдать...
   - Присоединяться?! Как ты себе это представляешь? Я буду присоединяться к какой-то грязной твари, которая развалилась на твоем диване, голая... полуголая! Но ты же не упустил возмож ности раздеть её совсем, когда я ушла?
   - Упустил, - Вадим решил стоять на своем - не было ничего. Потому что, если признаться - начнет стонать, плакать, истерику закатит, приедет разбираться... Зачем это нужно ему? Проще ска зать: не было! А всякие там подозрения, даже уверенность - её проблемы. - Она легла спать в этой рубашке на диване, а я пошел в спальню. Я уже видел её голой, когда первый раз оказывал по мощь. Ничего особенного. Просто пациентка.
   - Не смей мне врать!
   - Вот что, Люда, я тут сижу, работаю... Хочешь думать, что я изменил тебе - думай. Разуверять не собираюсь. У меня дел по горло.
   - Она все ещё у тебя?
   - Приезжай, посмотри. Теперь я понимаю, почему ты вчера наотрез отказалась остаться, хоть я и уговаривал. Чтобы теперь истерики мне закатывать.
   - Ушла?
   - Люда! Я сижу, работаю! И ни о чем больше не думаю.
   - Знаешь, Вадим, я не сомневаюсь, что ты поплатишься за вчерашний вечер, - Люда успокоилась, но голос её был сух и зло бен. - Она не случайно пришла к тебе.
   - Конечно. Ей требовалась квалифицированная медицинская помощь.
   - Нет, дорогой, ошибаешься! - язвительно сказала Люда. - Она пришла, чтобы как следует разглядеть твою квартиру. И я не удивлюсь, если тебя скоро ограбят и даже... все может быть. Я уверена, что эта тварь связана с какими-то бандитами, и все бы ло специально подстроено: и под машину она попала специально, и домой к тебе - тоже!
   - Не хотел бы я специально получить такую рану, - усмехнул ся Лаврентьев. - И ей повезло, что я медленно ехал, что не голо вой стукнулась о бордюр. Скорее всего, она оказалась бы не у меня дома, а на больничной койке. Но, повторяю, ей повезло.
   - А тебе - нет! Вокруг меня достаточно мужчин, которые только и ждут, когда я освобожусь! Завтра же я окончательно за буду тебя с другим! Ясно?
   - Желаю успеха.
   - И хотя между нами все кончено, мой тебе совет: ходи и оглядывайся. Она тебе устроит веселую жизнь!
   - У тебя все?
   - Нет, не все! Ты негодяй, Вадим! У тебя даже не хватает смелости признаться в своей подлости! Жалкий трус!
   Вадим усмехнулся и положил трубку.
   - Леопольд, - сказал он, - выходи, жалкий трус! Или - под лый? Да какая разница! - и встал из-за стола.
   Он выпил на кухне джина с тоником, потом чашку растворимо го кофе, потом рюмку водки. Долго разглядывал трубку радиотеле фона от второго аппарата, не такого красивого, как тот, что на письменном столе в кабинете, зато удобного, с ним можно ходить по всей квартире, звонить из кухни или ванной. Да хоть из туа лета! Пока раздумывал, стоит ли звонить Чернову, трубка ожила в его руках.
   - Я слушаю, - недовольно сказал Вадим. Почему-то не вери лось, что это Юля.
   Так оно и было.
   - Вадим Павлович Лаврентьев? - услышал он незнакомый мужс кой голос.
   - Да. А вы кто?
   - Лейтенант Иваненко, отдел по борьбе с бандитизмом.
   - Ого! - только и смог сказать Лаврентьев.
   - Извините, что беспокою вас, но, к сожалению, вынужден это делать.
   - Слушаю вас, - Вадим напрягся.
   - Вы завтра - на службе?
   - Разумеется.
   - У меня к вам просьба, Вадим Павлович. Никуда не уходить из квартиры до одиннадцати часов.
   - А в чем, собственно дело, лейтенант?
   - По нашим оперативным данным, некий злоумышленник попыта ется завтра ограбить вашу квартиру.
   - Да? А почему я должен вам верить? Откуда я знаю, лейте нант вы, или полковник... мафии?
   - Пожалуйста, запишите номер моего служебного удостовере ния и телефон вышестояшего начальства. Можете позвонить и выяс нить, кто такой Александр Иваненко.
   Вадим записал данные лейтенанта и номер телефона на кухон ном полотенце.
   - Ну хорошо, пусть попробует господин злоумышленник. А я посмотрю, что у него получится.
   - Если не возражаете, мы вместе посмотрим. Завтра в один надцать я буду у вас с опергруппой.
   - Да я и сам как-нибудь справлюсь, - уныло пробормотал Ва дим, чувствуя, как неприятно засосало у него под ложечкой, и страшная догадка вспыхнула в голове.
   - Вы сами только спугнете преступника. Озлобите. И он вер нется тогда, когда вы меньше всего будете этого ждать. И, ско рее всего, не один. Вадим Павлович, поверьте, это не шуточки.
   А ведь и вправду... Какой-нибудь домушник-одиночка вряд ли сунется к нему. С серьезными бандитами у фирмы отношения нор мальные, им регулярно платят. Значит - какая-то дикая команда. А такие на все готовы.
   - Уже верю, лейтенант.
   - Значит, завтра в одиннадцать?
   - Ладно, приезжайте...
   Первой мыслью было: позвонить Чернову. Пусть свяжется с отцом, выяснит, в чем тут дело. Генерал должен знать... Вадим уже поднял палец, собираясь набрать номер телефона Чернова, но так и замер, не в силах коснуться черных кнопок.
   Полчаса назад Люда предупредила его, а он и думать об этом не стал. Неужели, она оказалась права? Юля?! Она была здесь для того, чтобы присмотреться, что можно унести? И все, что было ночью - притворство опытной, жестокой шлюхи, связанной, к тому же, с бандитами?! Ну и что он в таком случае скажет генералу? И Мишке Чернову? Перевязал сбитую девчонку, переспал с нею, похо же, влюбился, а теперь ждет грабителей? Не знает ли генерал, кто она на самом деле, эта Юля Малюкова из Ростова?..
   Идиотизм!
   Лаврентьев положил трубку на стол и медленно пошел в каби нет, мотая головой.
   Этого не может быть! Она обиделась на него утром, да, хо тела удивить его, порадовать, а он разозлился, что так быстро выскочила из постели. Наверное, он виноват, она обиделась и правильно сделала... Поэтому и расстались так холодно, и номер телефона оказался неправильным.
   Но разум складывал в логическую цепочку звенья вчерашних и позавчерашних событий, и все увереннее и увереннее нашептывал вывод, с которым трудно было не согласиться: да, Юля не та, за кого себя выдает. Ты ведь и сам думал об этом сегодня утром, вспомни! Люда права, она сразу почувствовала, что дело нечисто. А ты вчера думал только об одном, как бы скорее раздеть неждан ную гостью, прикоснуться губами к смуглой коленке! Она ослепила тебя. Протри глаза, Вадим!
   А сердце яростно стучало в груди: нет! Нет! Нет! Юля не способна на такое! Нет!
   26
   Лейтенант Иваненко оказался совсем молодым парнем. Лав рентьев поначалу удивился, а потом с раздражением подумал, что зря согласился на эту встречу. Лучше б вызвал Серегу, вдвоем быстрее управились бы с неизвестным злоумышленником. Так упра вились, что он бы потом всю жизнь вспоминал, где ж это его так покорежило? И не вспомнил бы.
   Правда, вместе с Иваненко пришли двое крепких парней в ко жаных куртках, джинсах - в цивильном, значит. Они казались по солиднее, да и автоматы, спрятанные по куртками, внушали уваже ние.
   - А вы уверены, что злодей не засек вас? - с усмешкой спро сил Лаврентьев, глядя в голубые бесстрастные глаза молодого лейтенанта. - Такое количество крепких ребят не часто забредает в наш подъезд.
   - Уверен, Вадим. Честно говоря, я думал, что вы лет на двадцать старше.
   Иваненко приглядывался к Вадиму, приглядывался, принюхи вался ко всей квартире, как будто хотел узнать что-то такое, о чем не следовало говорить.
   - А может надо кого-то снаружи оставить наблюдать? Придет один, или два, или три, неважно, но кто-то и внизу останется, на стреме, как они говорят. Кто, сколько их, это важно?
   - Конечно. И внизу есть наши люди. Скажите, Вадим, вы тут один живете?
   - Пока - да.
   - Понятно, - Иваненко взглянул на свои часы. - У нас есть ещё двадцать минут. А почему вы так уверены, что он не сможет открыть дверь?
   - Потому, что она стоит пять тысяч баксов.
   - Понятно. Скажите, вы храните дома большие суммы налич ности? Если не хотите, можете не отвечать. Я не пытаюсь узнать, есть ли в квартире деньги, но ведь кто-то сообщил преступникам, что они есть, и немалые. Может, вы слишком понадеялись на доро гую дверь?
   - Я ведь не похож на идиота, верно? - усмехнулся Лавренть ев. Крупные суммы в надежном банке, а здесь - пустяки, на мел кие расходы. Три тысячи баксов лежат в ящике стола. Русские деньги не считал, где-то в карманах лежат. Миллиона полтора, не больше.
   Иваненко опустил голову, чтобы скрыть неприязненный взгляд. Три тысячи долларов - пустяк! А это почти пятнадцать миллионов. Десять месячных зарплат лейтенанта, который каждый день подставляет голову под пули! А полтора миллиона рублей, оклад лейтенанта, где-то в карманах... А он, офицер, за эти полтора миллиона должен охранять таких вот предпринимателей! Как же это получилось, господа правители? Вы хоть интересуе тесь, как зарабатывают такие деньги, что десять зарплат офицера
   - пустяк, на мелкие расходы?
   - Скажите, Вадим... в последнее время у вас в гостях не было незнакомых лиц? Мужчины, женщины, которых вы плохо знаете? Именно в последние два-три дня?
   Юля была. Юля. Черт побери, он полночи не спал, пытался понять, кто же она такая, и не понял. Она была красивая, неж ная, любимая. Самая фантастическая женщина из всех, кого он знал. Она не могла... хотя все говорило как раз о другом. Но ему, Вадиму Лаврентьеву, плевать на все другое! Он не хочет, чтобы она была причастной к этому гнусному событию!
   - Не было! - резко, пожалуй, излишне резко сказал Лав рентьев. - Я незнакомых людей к себе не приглашаю. Только для вас сделал исключение.
   - Понятно... А что, дверь, действительно, неприступна?
   - Абсолютно.
   - Честно говоря, я впервые вижу дверь, которая стоит пять тысяч долларов. За полтора миллиона рублей можно установить вполне приличную стальную дверь. Сверхнадежные стоят полторы - максимум, две тысячи долларов. А вот за пять... Трудно даже представить себе, что же это такое.
   - Это в два с половиной раза надежнее, чем дверь за две тысячи долларов, - холодно сказал Лаврентьев.
   Не нравился ему это лейтенант. Трудно понять, почему, но - не нравился и все.
   - Понятно, - в который уж раз, сказал Иваненко. - Значит, сделаем так. Мои люди будут на кухне. Вы можете посидеть в спальне, чтобы не рисковать. По нашим сведениям бандит сразу пойдет в кабинет, чтобы взять из ящика стола деньги.
   Юля, Юля! Не позволь мне поверить, что ты способна на та кое! Ты же хорошая, добрая девчонка... Красивая, а красота не должна служить злу! Но только ты, Юля, видела в последнее вре мя, как я достаю из ящика стола деньги... Раньше об этом знала лишь Люда, и никаких грабителей не было...
   - Нет, я буду как раз в своем кабинете. Пусть заходит, хо чу посмотреть на этого подлеца.
   - Вы подвергнетесь опасности, - сказал Иваненко.
   - Но вы-то и ваши люди будут рядом, - заметил Лаврентьев.
   - Но тогда он не полезет в ящик стола.
   - Дался вам этот ящик! Если человек без разрешения вошел в мою квартиру - он преступник. Этого, я думаю, вполне достаточ но, чтобы посадить его. Кстати, если я захочу, он не сможет открыть эту дверь. И бригада супер-домушников не сможет. Желае те убедиться?