Ньюкомб Норма. Излучина реки

   - Я сам покажу вам ранчо, - твердо сказал он, - после того, как заработаю свой гонорар в пять сотен долларов.
   Тейлор круто повернулся, вздернув подбородок.
   - Бывают дни, Рой, когда твои шуточки вовсе не кажутся мне такими веселыми.
   - Ты хочешь пригласить другого врача, Джефф?
   - Я вполне мог бы нанять еще одного костоправа; чтобы составить тебе конкуренцию.
   - Сделай милость, Джефф. Нам здесь нужны, по крайней мере, еще три врача.
   Они уставились друг на друга. Джерри, забавляясь оттого, что и здесь, в Богом забытых краях, богатые и влиятельные люди одинаково пыжатся и дуются, нарушила молчание, равнодушно заметив:
   - Мне вовсе не так уж хочется посмотреть на ранчо, доктор Бэкли. Лошади... Жизнь на ранчо... Мне кажется, это такое грубое и неинтересное занятие.
   Холодные глаза вернулись к ее лицу. Джерри спокойно выдержала этот взгляд.
   - Я встречала гораздо и более важных, и богатых людей, чем вы, мистер Тейлор, - сказала она, - однако я никогда не боялась назвать грубияна грубияном в лицо.
   Доктор Бэкли метнул на нее веселый взгляд и поспешил в дом. Тейлор направился было за ним, но неожиданно повернул с прямо-таки кошачьей быстротой. Он удивил Джерри.
   - Ладно, - сказал он почти приятным голосом. - У вас было право так говорить, мисс Дорсетт. Я был груб. Кроме того, я подавал официальную жалобу вашему начальству. Что касается этой жалобы - я подал ее до того, как моя жена объяснила мне, что к чему. Насколько я понимаю, вам сделали выговор?
   - Да, сэр.
   - Можете не беспокоиться об этом. Я поговорю с миссис Барнс в следующий раз, как буду в Маргрэйве.
   - Благодарю вас, сэр.
   Он резко повернулся и вошел в дом. Несколько минут спустя на улицу выбежала Китти, и ее карие глаза сияли., сообщая всему миру, что новая библиотекарша ей очень нравится.
   - Папа говорит, я должна вам все показать, - сказала она Джерри. - А вы умеете водить джип?
   Потрясенная Джерри смотрела на тоненькую полотняную курточку и голые ноги девочки, обутые лишь в короткие красные ботинки.
   - Послушай, ты ведь до смерти замерзнешь! - возмутилась она. - Ну-ка, быстро беги в дом и надень теплое пальто!
   - А папа говорит, что мне надо закаляться.
   - Что?
   - Все равно, мисс Дорсетт, ведь когда идешь, холодно не бывает!
   Джерри сделала то, что считала самым лучшим в этой ситуации. К черту все, она ни за что не простит себе, если по ее милости малышка заработает пневмонию. Она усадила Китти в кабину грузовика, завела мотор и включила обогреватель. Китти, красноречиво вздохнув, устроилась поближе к ней и протянула ноги к печке. Обогреватель вдруг сказал:
   - Деревце-деревце, шелести листвой, серебро и золото сбрось ты надо мной! Китти засмеялась.
   - Откуда эта цитата? - спросила Джерри.
   - Из "Золушки". Золушка приходит на могилу своей матери под орешиной и говорит такие слова. И тогда птичка сбрасывает ей замечательное платье из серебра и золота и туфельки, расшитые шелком и серебром.
   - Тебе ведь нравятся сказки, правда?
   - Еще бы!
   - Конечно, ты знаешь, что в них все - выдумки. Не могу понять, почему девочка в твоем возрасте так любит сказки!
   - Мама тоже так говорит. Когда я объясняю, что сказки мне просто нравятся, она так серьезно на меня смотрит и говорит, что любить выдумки - это все равно, что прятаться. Разве не забавно? Джерри жестом показала на прекрасный снежный пейзаж, что расстилался перед ними.
   - Разве это не прекраснее, чем любые выдумки?
   - Так холодно! Я ненавижу лошадей! Мне тут не нравится!
   - А где тебе нравится?
   - На чердаке. Как-то одна женщина, которая меня очень любила, подарила мне игрушечный театр и несколько марионеток. На этой сцене я все и разыгрываю. Это так весело!
   На крыльцо вышел Тейлор, огляделся и увидел их в кабине грузовика. Его голос, слишком громкий и резкий, обрушился на девочку, как кнут.
   - Я приказал тебе показать ей ранчо, - сказал он. - Убирайся оттуда! Ты уже не ребенок и знаешь это.
   Джерри так разозлилась, что не находила слов, однако ее яростный взгляд заставил Тейлора замолчать. После длинной паузы он проворчал:
   - У меня свои понятия о том, как следует воспитывать детей, мисс Дорсетт. В нашей стране мы слишком долго держим их в младенческом состоянии. Дети в ее возрасте могут работать. В ее возрасте дети могут...
   - Могут дрожать от холода, подхватить пневмонию и даже умереть, мистер Тейлор. Посмотрите на ее ноги! Господи, да они уже посинели!
   - Мисс Дорсетт, вы ведь приехали в Биг Скай не для того, чтобы вмешиваться в дела Джеффа Тейлора, ведь так? Вы приехали в Биг Скай, чтобы работать в библиотеке. Вот и занимайтесь делами в библиотеке, и позвольте мне самому управлять делами в моей семье.
   Слезы подступили к глазам Джерри, неожиданно поставив ее в невыгодное положение.
   Джефф Тейлор с гордостью продолжал:
   - Она - дочь важного человека, мисс Дорсетт, одного из важнейших бизнесменов в Монтане. Когда-нибудь придет день, и управлять - придется ей, управлять настоящей империей. Для того, чтобы чем-нибудь управлять, человек должен быть твердым и закаленным, более твердым и закаленным, чем те, кто пытается отобрать у него эту империю.
   Джерри успела справиться со своим темпераментом.
   - Я думаю, вы заблуждаетесь, сэр, - спокойно ответила она. - Но это и правда не мое дело. Надеюсь, не будете возражать, если я не стану смотреть ваше ранчо. Лошади вовсе не занимают меня.
   Китти начала плакать.
   Тейлор тем не менее заставил ее выйти из машины. Он опустился на колени, осмотрел ее ноги и кивнул головой.
   - Просто посинела кожа, - равнодушно констатировал он. - Если ты потрешь снегом, ноги согреются.
   - Я ненавижу снег! Ненавижу! Ненавижу! Китти повернулась и попыталась убежать. Она поскользнулась и упала.
   Тейлор наблюдал за ней, нисколько не испугавшись.
   - Вот что всегда происходит с людьми, которые не смотрят себе под ноги.
   Его холодные глаза снова обратились к лицу Джерри. Джерри подумала: "Господи, помоги этой малышке - он же ее ненавидит!"
   Глава 5
   Дон Рэгсдейл распечатал конверт, на котором стоял штемпель городка Биг Скай, Монтана. Он поискал подпись на четвертой странице и присвистнул. Его сосед по камере проницательно заметил:
   - Это от женщины. Мужики всегда свистят по-особенному, если приходит письмо от женщины.
   - Моя бывшая секретарша, вот и все.
   - Ну да, вся в морщинах и худющая, как смерть.
   - Двадцать четыре года. Или уже двадцать пять? Никогда не мог запомнить.
   - Ну, тогда шлюха?
   - Если честно, то довольно красивая женщина. Очень странно, но я никогда не замечал ее красоту, пока однажды не увидел ее в суде на утреннем заседании, где она выступала как свидетель. На ней был шерстяной костюм в светло-серую и голубую клетку, очень кокетливая шляпка и потрясающие замшевые перчатки. Когда я увидел ее перед судом, она показалась мне до того хрупкой, что я был прямо-таки тронут.
   - А вот по моей части встречаются только шлюхи.
   - И по какой же ты части?
   - Сейфы.
   - Выгодное дело?
   - Можно сказать и так. Да, можно сказать и так. В хорошие времена за неделю мне попадалось до трех сейфов. Была одна неделя, когда я загреб пять штук.
   Его слова не произвели на Рэгедейла никакого впечатления.
   - Мне кажется, это слишком большой риск, да и добыча довольно мелка.
   Его партнером по камере был приземистый коротконогий человек средних лет, который принимал мир таким, как он есть.
   - Риск не риск - мы же теперь в одной клетке, ты сам знаешь.
   Рэгсдейл почувствовал необходимость поставить соседа на место.
   - Ну, что касается жизни, - мягко проговорил он, - так все дороги ведут в могилу. Дело только в том, что один риск стоит испытывать, а другой - нет. Если ты идешь на взлом сейфа, это означает, что ты делаешь очень большую ставку - и все ради неизвестной суммы. Ты можешь найти там пять тысяч, но можешь не найти и пяти центов. Что касается меня, так вот что я скажу: дурак тот человек, кто рискует ради неизвестной суммы. Я никогда не совершал подобной ошибки. Я всегда знал, что получу, прежде чем начать игру.
   - Клетка есть клетка, и ты сам это знаешь. Да он просто деревенщина неотесанная, решил Рэгсдейл. Так всегда в жизни бывает. Если уж удача отворачивается от тебя, то не везет во всем. В унынии он снова взялся за пространное письмо Джерри. В прошлом ей всегда удавалось подбодрить его, если что-то было не так. Странное она существо. С того дня, как она поступила к нему на службу, ее присутствие всегда ощущалось, и все же она никогда не была одной из тех сверкающих красоток - нечто вроде ожившей шпаги, - которых так часто можно встретить в районе Уолл Стрит, из той породы жестких, резких, жалящих, смертельно опасных женщин, что настроены сделать себе состояние раньше, чем им стукнет тридцать лет. Возможно - но только возможно - именно поэтому она всегда интересовала его. В первый раз, когда он ее увидел, он почувствовал острую необходимость защитить ее. Потому и взял на работу, несмотря на то, что все ее образование касалось библиотечного дела. Ох, до чего же она медленно печатала на машинке - а он должен был это выносить! И эти дурацкие вопросы, на которые ему приходилось отвечать. И все же в ней скрывался необычный талант - способность внушать людям веру в себя, создавать счастье там, где его никогда не бывало.
   - Знаешь, что я тебе скажу о моей бывшей доверенной секретарше? обратился Рэгсдейл к сокамернику. - Она - единственный человек из тех, кого я знаю, кто заботится о других.
   - Это глупо. Номер Первый всегда есть Номер Первый. Никто тебе ничего не даст. Люди скорее двинут тебе по зубам, чем ответят, который час. Я выучил это, еще когда был чистильщиком обуви на Стэйтен Айленде.
   Рэгсдейл усмехнулся. Он оставался стройным и сохранял привлекательность, несмотря на тюремную стрижку и грубую тюремную одежду.
   - Мы не должны становиться циниками, - упрекнул он соседа. - Циник никогда не улучшит человеческую породу.
   - Я-то? Да я вовсе не циник. Я просто все вижу. Скажем так, я просто смотрю и все вижу. А множество людей никогда и не удосуживаются как следует посмотреть. Даже если они смотрят на дерево, они этого дерева не видят. Так что когда я говорил, что люди скорее дадут тебе по зубам, это просто потому, что уж таковы люди, Это вовсе не цинизм, и если хочешь знать мое мнение, так надо смотреть на вещи и видеть их таковыми, какие они есть на самом деле.
   Рэгсдейл был в восторге.
   - Бог ты мой, - заметил он. - Да меня посадили в одну клетку с философом.
   - Чушь. Читай лучше свое письмо! Рэгсдейл пробежал глазами письмо. Большая его часть показалась ему не заслуживающей внимания ерундой. Он никогда не слышал о городке Биг Скай в штате Монтана, ему никогда не было дела до этого места и никогда не будет. Но на последней странице он нашел довольно интересные новости, своего рода пищу для размышления. Очевидно, эти детективы из страховой компании так просто не отвяжутся. С их стороны было умным шагом вспомнить о Джерри и отправиться в этот медвежий угол, чтобы допросить ее. Но не достаточно умным!
   Новая мысль заставила его замереть на месте. Рэгсдейл сунул письмо под матрац и уселся, скрестив длинные ноги.
   - Слушай, турок, - сказал он, - разве нашу почту тут не просматривают?
   - А это когда как.
   - Ну, по крайней мере, они ведь читают все письма, что поступают к нам?
   - Угу. Уж такой народ эти фараоны - все-то им надо разнюхать про нас.
   Тогда, размышлял Рэгсдейл, логично предположить, что где-то трудится некий ум, и все над одной-единственной задачей: загнать его еще в один угол. И этот некто решил, что будет очень важно для Рэгсдейла узнать, что детективы из страховой компании так и не отвязываются и предпримут что угодно, понесут любые расходы, лишь бы найти драгоценности. Очень хорошо. Пока все идет хорошо. Но вот только зачем этот некто хочет, чтобы он, Рэгсдейл, знал все о детективах из страховой компании?
   Ему показалось, что в тюремном блоке наступила гулкая тишина. Сосед вскочил на ноги. Двигаясь с какой-то животной грацией, он приблизился к зарешеченной двери и посмотрел в коридор.
   - Идет мерзкий фараон, - доложил он. - Может, ему просто скучно.
   Охранник подошел к их камере и быстро кивнул Рэгсдейлу.
   - К вам посетитель, - сказал охранник. - Нечего прихорашиваться, это детектив.
   Тем не менее Рэгсдейл постарался как можно дольше потянуть время, проводя гребешком по рыжеватым волосам. Он медленно шагал впереди часового, а мысли его так и метались. Между письмом и визитом детектива определенно существует связь. Он быстро припомнил рассказ, который повторял не меньше сотни раз, просто для того, чтобы убедиться, что нет никаких изменений. Если ты находишься на допросе и вопросы задаются тебе, нельзя слишком усердствовать, опасаясь показаться непоследовательным. Если бы он понял это еще на суде! Возможно, он был бы сейчас уважаемым членом делового мира. Очень хорошо. Будем настороже!
   Посетителем оказался Джонс. Он выглядел постаревшим, поседевшим и более печальным, чем ранее. Понимая причину такой перемены, Рэгсдейл не позволил себе острить, как он планировал, чтобы доказать, что ему никто не страшен.
   - Я слышал про Мак-Кензи, - тихо сказал Рэгсдейл. - Мне очень жаль, Джонс. Мак-Кензи был порядочным человеком.
   - Спасибо, Рэгсдейл. Вон там есть стул, присаживайтесь.
   Рэгсдейл сел. Джонс вынул сигарету, и Рэгсдейл благодарно принял ее и зажигалку. Он глубоко затянулся.
   - Вот это хорошо, - сказал он. - я всегда предпочитал канадские сигареты. Спасибо, что подумали об этом.
   - Я оставлю вам всю пачку.
   - Спасибо!
   - Дело не в каких-то пристрастиях, Рэгсдейл. Для меня это просто работа. Меня наняли, чтобы я старался изо всех сил, вот я и стараюсь. Но прежде всего, я человек. Если я вижу другого человека на вашем месте, я чувствую к нему жалость.
   - Спасибо.
   - Рэгсдейл, спрошу вас как мужчина мужчину - разве эта девочка в Биг Скай, штат Монтана, заслуживает того, чтобы с ней обращались так, как с ней обращались вы?
   - И как же я с ней обращался?
   - Она сейчас походит на мертвеца, Рэгсдейл. Когда мы ввалились к ней, Мак-Кензи и я, у нее на магнитофоне стояла пленка с какой-то бредятиной, и горел огонь в камине, и все казалось совершенно нормально и даже уютно. Но эта девушка умерла для жизни. Я был просто в шоке. Я же видел ее на суде, помните? Ее лицо казалось тогда таким оживленным, и мысли у нее в голове так и постукивали, и голос звучал ясно и уверенно. Но когда мы говорили с ней сейчас, мы просто не могли из нее ничего вытянуть. Мы налетели было на нее с парой вопросов. Ничего не вышло. Это было все равно, что пытаться заставить отвечать труп.
   - Очень интересно. Джонс сказал:
   - Я могу понять, когда человек ворует деньги, драгоценности, ценные бумаги. Кража - глупое дело, но это я могу понять. Но как мужчина может взять такую невинную девочку, совсем еще ребенка, и бросить ее в настоящую мясорубку, - вот этого я не понимаю и никогда не смогу понять.
   Рэгсдейл ответил без капли раскаяния в голосе:
   - Ну, у нас были кое-какие осложнения. Ситуация очень деликатная, и сейчас не время обсуждать, в каком эмоциональном состоянии находится Джерри Дорсетт. Может быть, вам этого и хочется, но сейчас не время. И я почти порвал с ней, Джонс, не забывайте об этом. Я выгодно женился. Кора чуть было не предоставила мне полный контроль над всеми ее финансами. Если бы у меня было еще три месяца, я был бы сейчас чист.
   - Миссис Рэгсдейл просто повезло, что вам не хватило времени.
   - Чушь! - Вспылив оттого, что сам чуть было не начал неприятный разговор, Рэгсдейл вскочил и беспокойно зашагал по комнате. - Черт бы побрал эти законы с их въедливой кропотливостью! - в ярости закричал он. - Следуя букве омерзительного закона, вы развалили отличный бизнес, в котором было занято множество людей и который платил множество налогов и государству, и городу, и нации. Я не был вором. Пока из-под меня не выдернули ковер, ни один из моих клиентов не потерял ни цента. Я могу даже сказать, что они обогатились благодаря мне.
   - Я не буду спорить с вами по этому поводу, Рэгсдейл. Вы видите, что я сейчас в уязвимом положении. Пропали драгоценности, застрахованные на четверть миллиона. Это кража. Это я могу понять и поспорить с вами. Однако я бы предпочел лучше не спорить. Где они?
   - Они были возвращены миссис Шорлинг.
   - У нас есть ваша расписка, подписанная вами. У нас бы ее не было, если бы драгоценности были у миссис Шорлинг.
   - Ее слово против моего слова. И не надо улыбаться, Джонс. Мы были с ней добрыми друзьями. Так она и показала на суде в связи с другими нашими делами. Однажды днем я позвонил ей домой, пригласил ее на ланч и отдал ей драгоценности. Я попросил ее вернуть расписку в любое время, когда ей будет удобно. Что, по-вашему, я должен был сделать? Тут же потребовать у нее расписку? Мы же были друзьями. Она выручила меня. Она доверяла мне, и я доверял ей, так оно и было.
   - Эти драгоценности не принесут ничего хорошего, Рэгсдейл. Собственно говоря, они только повредят вам. Если придется заплатить миссис Шорлинг страховку, мы подадим на вас еще один иск. Сейчас вы осуждены на срок от двух до пяти лет. Прибавьте к этому сроку еще один, Рэгсдейл, - но уже от десяти до двадцати лет. На что вы будете годиться, когда выйдете отсюда?
   - Я сомневаюсь, что меня осудят. Вы располагаете документами, но у меня есть вполне правдоподобное и удовлетворительное объяснение.
   - Чего стоит теперь ваше слово?
   - Друзья ведут себя иначе, чем бизнесмены, Джонс. И если дело дойдет до суда, у меня есть чем удивить присяжных.
   - Вы же понимаете, Рэгодейл, что у вас не будет никаких шансов освободиться досрочно, под честное слово, если это дело будет висеть у вас на хвосте?
   Рэгсдейл усмехнулся.
   - Не надо было вам так быстро прибегать к этой угрозе, Джонс. Если начинаешь применять давление, самые серьезные угрозы лучше оставлять под конец. Так что теперь можно говорить не о десяти, а уже о пяти годах в тюрьме. Продолжайте угрожать мне, и я, возможно, выйду отсюда меньше чем через год.
   - Послушайте, Рэгсдейл, вы вовсе не такой умник, каким себе кажетесь. Вы...
   - Нет, это вы послушайте меня, Джонс. Я был достаточно умен и вполне способен заработать в десять раз больше, чем вы зарабатываете за год. Сейчас меня засадили исключительно за техническое преступление - такие преступления совершают больше людей, чем вы о том догадываетесь. До тех пор, пока меня не упекли, я вполне был способен постоять за себя. Если бы только мне хватило времени...
   - А преступникам, Рэгсдейл, всегда не хватает времени. Ладно, давайте поговорим начистоту. Я хочу получить драгоценности, и вы хотите выйти отсюда. Я вполне могу записать все, что вы сейчас мне скажете, и отнести эти побрякушки адвокатам нашей компании. Если вы сможете доказать, что пытались исправить положение, и если у нас будут драгоценности, чтобы доказать судье, что вы действуете от чистого сердца, нам вполне может удаться добиться вашего освобождения в течение года.
   - Да уж, выгодная сделка!
   - Вам это было бы выгодно, Рэгсдейл. Конечно, вы уже никогда не сможете заниматься вашим бизнесом. В любом случае в Нью-Йорке это вам не разрешат. Но у множества компаний, и даже у моей, всегда найдется местечко для человека, который знает, как размещать капиталы. Улавливаете?
   - Все это очень интересно, Джонс. Если бы у меня были драгоценности, я бы с вами поторговался. Но, как я уже говорил, я вернул драгоценности миссис Шорлинг.
   Джонс поднялся.
   - Хорошо, - устало проговорил он. - Но запомните вот что, Рэгсдейл. Мак-Кензи погиб потому, что нам пришлось отправиться на поиски этих драгоценностей. Думаю, мой долг перед Мак-Кензи найти эти драгоценности. И да поможет вам Бог, когда я до них доберусь.
   Его слова не произвели на Рэгсдейла никакого впечатления.
   - Моя горячо любимая жена Кора, наверное, волнуется обо мне, - сказал он. - Не согласитесь ли вы передать ей, что я, к сожалению, еще жив?
   В гораздо более счастливом настроении Рэгсдейл вернулся в свою камеру. "Да здравствует Джерри, - подумал он. - Всегда следует нанимать в доверенные секретари человека неопытного до такой степени, что он и сам не догадывается, как много ему известно!"
   Глава 6
   Джерри Дорсетт изо всех сил старалась доказать самой себе, что жизнь и здоровье Китти Тейлор не ее забота. Чувства свои ей не удалось обуздать, но рассудок поддался уговорам настолько, что она сумела быть вполне вежливой, когда в следующий раз встретила мистера Джеффа Тейлора, императора Великой империи. Встреча произошла совершенно случайно. Джерри получала деньги по чеку в Ассоциации ссуд и сбережений Биг Скай, когда туда же через вращающуюся стеклянную дверь вошел Тейлор. Он заметил ее с быстротой человека, который всегда успевает обратить внимание на красивую женщину, остановился и снял свою стетсоновскую шляпу с высокой тульей и загнутыми полями.
   - Устраиваетесь? - проворчал он. - Да, на это нужно время. Новую жизнь за один день не начнешь.
   - Дела идут на лад, - весело ответила Джерри. - Дом все еще кажется громадным, но я уже привыкла, что его приходится измерять километрами.
   - Никаких тычков от миссис Барнс?
   - Она проявила исключительное понимание, мистер Тейлор. Поскольку я не совершаю больше ошибок, для нее это дело забыто.
   Он кивнул. Какая-то мысль затуманила его глаза. Через минуту он приказал:
   - Подождите меня несколько минут, я приглашаю вас на ланч.
   Приняв ее молчание, за согласие, он зашагал по вестибюлю к обнесенному решеткой отделу в задней части банка, где работали банковские чиновники. Кассирша, сидевшая за маленьким окошком, улыбнулась.
   - Вот такой наш мистер Тейлор, - сказала девушка. - Кажется, ему никогда и в голову не приходит, что девушка может быть не голодна.
   Она подсчитала расходы и доходы Джерри в специальной книге, поколебалась, а потом заметила, что у Джерри на сберегательном счету ужас сколько денег.
   - Наш управляющий мистер Йуинг обратил внимание, - объяснила кассирша, какой у вас большой счет, и подумал, что самым выгодным помещением капитала для вас было бы приобретение земли. Он просил меня упомянуть об этом в разговоре с вами, мисс Дорсетт.
   - Бог ты мой, да я никак становлюсь капиталистом!
   - Мистер Йуинг был бы рад обсудить этот вопрос с вами, мисс Дорсетт, без каких-либо обязательств с вашей стороны. Это просто услуга, которую мы оказываем нашим клиентам. Для того, чтобы привлекать клиентов в таком маленьком городке, нам приходится предоставлять массу дополнительных услуг.
   - В том числе выдача ссуд и приобретение закладных, вы это имеете в виду? Тогда вместо того, чтобы выплачивать мне пять процентов, ваш банк будет удерживать с меня семь процентов?
   Девушка пожала плечами.
   - Вообще-то говоря, - продолжала Джерри, - я бы предпочла вкладывать деньги в высоконадежные акции высшего класса, а не в землю. Видите ли, о земле мне ничего не известно, но вот в акциях я немного разбираюсь.
   Кассирша получила хорошее специальное образование. Поэтому она без запинки протараторила:
   - Если вы покупаете землю, мисс Дорсетт, вы получаете материальные активы, то есть реальные и осязаемые авуары, нечто, что всегда останется у вас, если все остальное полетит к чертям. Но когда вы приобретаете акции, все, что у вас есть, - это кусочек бумаги. На этом кусочке бумаги нельзя построить дом или магазин, не так ли, если больше у вас ничего не останется?
   Тейлор вернулся, уже в своей стетсоновской шляпе, плотно сжав губы в неприятной усмешке. Он схватил руку Джерри так, словно думал, что она сделана из дерева. Шагая вместе с ней к выходу, он проворчал:
   - Никогда не слушайте деловых советов простофиль, что работают здесь, мисс Дорсетт.
   Если бы у них было хоть сколько-нибудь мозгов, они не лакействовали бы сейчас в богом забытом городишке.
   Должно быть, все его слышали, включая и кассиршу. Джерри не относилась к людям, которые любят портить отношения с окружающими, а потому ответила довольно громко:
   - Напротив, мистер Тейлор, мне кажется, это самый хороший банк из всех, с которыми я когда-либо имела дело.
   Ничего не скажешь, он был проницательным человеком. Как только они оказались на улице, он холодно рассмеялся и произнес:
   - Это было хорошо сказано, мисс Дорсетт. И умно. Никогда не повредит, если люди из банка будут на вашей стороне.
   - Но тогда...
   - Тогда почему я публично обзываю их простофилями? Все очень просто. Мне "они не нужны. Наоборот, это я нужен им. В вашем случае все иначе, потому что вы - не глава большой империи.
   Джерри кивнула, принимая его объяснение, хотя и не соглашаясь с ним.
   - Как странно, - проговорила она. - Одно время я работала на человека, который был очень похож на вас, мистер Тейлор. Его ошибкой было то, что он всегда пытался использовать свое положение, чтобы скорее придти к цели. Люди обычно сопротивляются, когда с ними обращаются подобным образом. И почти неизбежно наступает время, когда они осмеливаются высказать свое возмущение. Раз - и горло перерезано.
   Он повернул ее, направляя в ресторан "Кактус Пита", - большой недорогой, старой школы, где в огромном зале стояли великолепные круглые столы и высокие кресла. Он усадил ее, затем уселся сам.
   - Бифштекс здесь просто первоклассный, - сказал он. - Я всегда заказываю бифштекс.
   Джерри старалась удержаться и вести себя вежливо.