— Боже правый! — тихо воскликнул Вилли. Он встал, взял руку Модести, поднес к щеке, потом сказал: — Дж. Страйк, замок Лансье?..
— Что? — спросил Квинн.
Модести, улыбнувшись, сказала ему:
— Мы увлеклись. Размышляли вслух.
— Это я понял. Я очень проницательный…
Модести подошла к Квинну, положила руки ему на плечи.
— Нам с Вилли надо уехать на несколько дней. Какие у вас планы?
— Сейчас я предаюсь досугу и живу на проценты с капитала. У меня нет семьи, и потому я скитаюсь себе по белу свету. Мой единственный план в настоящий момент — заставить вас объяснить, что, черт побери, происходит.
— Может, вы хотите побыть здесь? Кроме того, у меня есть очень симпатичный коттедж в Уилтшире. Я могу устроить вам и охрану…
— Охрану? Ну конечно. Я ведь слишком много знаю. Хотите сказать, что я сообщил вам нечто крайне важное?
— Я не могу пока ничего сказать. Это и для меня — большая загадка.
Он встал и обернулся к Модести.
— Не надо водить меня за нос, дорогая Модести, — сказал он. — Я уже все понял. Мой приятель с Флит-стрит упомянул Тарранта, когда рассказывал о ваших подвигах в качестве рыцарей плаща и кинжала. В той серой машине, что упала с обрыва, был Таррант, так? Вернее, его там не было, потому что вы полагаете, что его умыкнули. Ради какой-то информации, связанной с шантажом. А теперь вы помчитесь сломя голову освобождать его? Ну, может, это не в самую точку, но, по крайней мере, я заработал бронзовую медаль за усердие, а? Когда в следующий раз начнете думать вслух, то помните, что я рядышком…
Модести чуть обеспокоенно посмотрела на него, а Вилли шумно вздохнул:
— Лучше рассказать ему. Принцесса. Если он будет знать все, то меньше шансов, что он опять помчится выпивать с этим типом с Флит-стрит. Потому как тогда уж Тарранту точно несдобровать.
— На моей совести и так три жизни, — возбужденно заговорил Квинн. — И я больше не хочу брать грех на душу. Можете на меня положиться.
— Ладно. Тогда присядьте.
Три минуты спустя Квинн спросил:
— Итак, вы хотите посетить этот самый замок Лансье в Пиренеях и вызволить его?
— Да.
— Но почему не попросить французов сделать это? У вас, кажется, там неплохие связи.
Модести глянула на Вилли, который только пожал плечами, потом перевела взгляд на Квинна и пояснила:
— Нам кажется, у нас это получится лучше. Я имею в виду вызволение Тарранта. Французам придется действовать с соблюдением всех параграфов закона. Это будет слишком медленно, и Таррант может погибнуть.
— Что же вы задумали? Проникнуть в замок, перестрелять противников и забрать Тарранта?
— Нет, если нам удастся проделать все тихо, без лишнего шума, французы потом уже доделают дело сами.
— Так, вы предлагали мне остаться здесь или переехать в ваш загородный коттедж. Но меня запросто могут там убить. Может, для моего же блага, мне поехать с вами?
— Нет. Извините, но это исключено, — сказала Модести.
— Я могу оказаться полезным. Переоденусь монахиней и пойду в замок просить подаяние. А сам проведу разведку.
Модести удивленно покосилась на него, и он махнул рукой.
— Ладно… Это я так. Но как вы собираетесь проникнуть туда?
— Пока не знаю. Сначала надо оказаться на месте и осмотреться. Потом уже что-то придумаем.
— А тем временем Тарранта пытают горящими спичками или чем-то в этом роде, да?
— Кончайте, Квинн, — перебил его Вилли. — Мы зря времени не теряем. — Он обернулся к Модести. — Может, мне связаться с Джеком Фрейзером и поставить его в известность?
— Да, Вилли, если можно…
Он посмотрел на часы.
— Джанет появится в три. К этому времени я уже вернусь. Что мы скажем ей, Принцесса?
— Похоже, то же, что сказали Квинну, — ответила она, растерянно разводя руками. — Еще немного, и мы устроим пресс-конференцию. Но она видела Тарранта и вроде бы знает, кто он такой…
— И еще она умеет держать язык за зубами.
— Ладно. Давай к Фрейзеру, а я достану карты и путеводитель Мишлена.
— Ты только посмотри на трещину на потолке, папочка, — проворковала Люси Страйк. — Этому замку, наверно, лет сто!
Полковник Джим, приподнявшись над голой и влажной супругой, посмотрел ей в лицо и сказал:
— Мамочка, ты отвлекаешься. Нужно сосредоточиться.
— Я и так сосредоточилась, — хихикнула Люси, чуть задыхаясь под тяжестью мужа. — Просто ты так долго возишься… Я уже кончила полчаса назад. А ты слишком ненасытный. Может, тебе в твои годы надо поберечься?
— Папочка не любит такие разговоры, — сухо напомнил полковник Джим. — Если мамочка начнет думать о молодых бычках, то…
— Боже, я и в мыслях такого не держала!!! — Она обняла его и прижала к себе. — А ну-ка, давай. Вперед. Покажи-ка мамочке свою удаль.
— Если мамочка не может отвести глаз от потолка, то ей лучше прикрыть глазки или повернуться…
— Ну ладно, давай-ка поверни меня. Вот так. Какой ты сегодня суровый, папочка.
— А ты как думала? Если ты считаешь, что старенький папочка для тебя в тягость, я придумаю, как тебя развеселить.
— Устроишь бедной мамочке порку ремешком по голой попке? Но только не отдавай меня этому ужасному мистеру Секстону…
— Об этом и не мечтай… Хм, даже мысль о нем тебя как-то оживила. Да, придется, видно, тебя…
В дверь постучали. Полковник Джим чертыхнулся, потом громко спросил:
— Ну, в чем дело?
— Извините, если помешал отдыху, — раздался из-за двери жизнерадостный голос мистера Секстона. — Но нам поступило интересное сообщение из Лондона.
— Через пять минут я буду в кабинете, мистер Секстон. Нет, лучше через десять.
— Хорошо, — сказал мистер Секстон. — Десять так десять.
— Пяти хватит за глаза, — сказала Люси. — Ты ведь знаешь, стоит мамочке взяться за дело…
Когда полковник Джим в халате поверх пижамы вошел в кабинет и сел в кресло за письменный стол, мистер Секстон стоял у окна.
— Вы, кажется, говорили про интересное сообщение из Лондона, мистер Секстон.
— Да. Для страховки я попросил Стенмора, нашего человека в Лондоне, последить за Модести Блейз.
— Правильно сделали. Итак?
— Ему повезло. Под разными предлогами он несколько раз звонил в ее квартиру, а потом ему посчастливилось оказаться в вестибюле ее дома, когда к ней заявился пьяный молодой человек. Он назвался Квинном. Наш агент слышал, как он сказал швейцару: «Если она не поймет, кто такой Квинн, напомните, что это тот самый, кого она вытащила из ущелья».
Полковник Джим побарабанил пальцами по столу и медленно спросил:
— Думаете, он может что-то ей рассказать?
— Кто знает? Но мы ведь хотели убрать его на всякий случай. От греха подальше.
— Да. Но даже если этот Квинн что-то такое и видел, сильно сомневаюсь, что он сможет вывести ее на нас. Но береженого Бог бережет. Пусть этот самый Стенмор последит за ней как следует. Если она куда-то двинется, я хочу знать куда.
— Он уже получил от меня именно такие инструкции. Кроме того, я связался с Ферраном в Тулузе и велел ему быть начеку, если она вдруг объявится там и двинется в наши края. Ну и, конечно, если с ней будет Вилли Гарвин. — Мистер Секстон усмехнулся и добавил: — Ферран сказал, что он не собирается воевать с этими двоими и пехоту не пошлет, но, безусловно, тотчас же сообщит нам, если они возникнут.
— Я полагаю, мы обойдемся без их так называемой пехоты, мистер Секстон.
— Мне тоже так кажется. — Мистер Секстон радостно улыбнулся. — Я очень надеюсь, что они все-таки появятся. Они знают свое дело, а мне давно уже пора поразмяться как следует.
Глава 8
— Что? — спросил Квинн.
Модести, улыбнувшись, сказала ему:
— Мы увлеклись. Размышляли вслух.
— Это я понял. Я очень проницательный…
Модести подошла к Квинну, положила руки ему на плечи.
— Нам с Вилли надо уехать на несколько дней. Какие у вас планы?
— Сейчас я предаюсь досугу и живу на проценты с капитала. У меня нет семьи, и потому я скитаюсь себе по белу свету. Мой единственный план в настоящий момент — заставить вас объяснить, что, черт побери, происходит.
— Может, вы хотите побыть здесь? Кроме того, у меня есть очень симпатичный коттедж в Уилтшире. Я могу устроить вам и охрану…
— Охрану? Ну конечно. Я ведь слишком много знаю. Хотите сказать, что я сообщил вам нечто крайне важное?
— Я не могу пока ничего сказать. Это и для меня — большая загадка.
Он встал и обернулся к Модести.
— Не надо водить меня за нос, дорогая Модести, — сказал он. — Я уже все понял. Мой приятель с Флит-стрит упомянул Тарранта, когда рассказывал о ваших подвигах в качестве рыцарей плаща и кинжала. В той серой машине, что упала с обрыва, был Таррант, так? Вернее, его там не было, потому что вы полагаете, что его умыкнули. Ради какой-то информации, связанной с шантажом. А теперь вы помчитесь сломя голову освобождать его? Ну, может, это не в самую точку, но, по крайней мере, я заработал бронзовую медаль за усердие, а? Когда в следующий раз начнете думать вслух, то помните, что я рядышком…
Модести чуть обеспокоенно посмотрела на него, а Вилли шумно вздохнул:
— Лучше рассказать ему. Принцесса. Если он будет знать все, то меньше шансов, что он опять помчится выпивать с этим типом с Флит-стрит. Потому как тогда уж Тарранту точно несдобровать.
— На моей совести и так три жизни, — возбужденно заговорил Квинн. — И я больше не хочу брать грех на душу. Можете на меня положиться.
— Ладно. Тогда присядьте.
Три минуты спустя Квинн спросил:
— Итак, вы хотите посетить этот самый замок Лансье в Пиренеях и вызволить его?
— Да.
— Но почему не попросить французов сделать это? У вас, кажется, там неплохие связи.
Модести глянула на Вилли, который только пожал плечами, потом перевела взгляд на Квинна и пояснила:
— Нам кажется, у нас это получится лучше. Я имею в виду вызволение Тарранта. Французам придется действовать с соблюдением всех параграфов закона. Это будет слишком медленно, и Таррант может погибнуть.
— Что же вы задумали? Проникнуть в замок, перестрелять противников и забрать Тарранта?
— Нет, если нам удастся проделать все тихо, без лишнего шума, французы потом уже доделают дело сами.
— Так, вы предлагали мне остаться здесь или переехать в ваш загородный коттедж. Но меня запросто могут там убить. Может, для моего же блага, мне поехать с вами?
— Нет. Извините, но это исключено, — сказала Модести.
— Я могу оказаться полезным. Переоденусь монахиней и пойду в замок просить подаяние. А сам проведу разведку.
Модести удивленно покосилась на него, и он махнул рукой.
— Ладно… Это я так. Но как вы собираетесь проникнуть туда?
— Пока не знаю. Сначала надо оказаться на месте и осмотреться. Потом уже что-то придумаем.
— А тем временем Тарранта пытают горящими спичками или чем-то в этом роде, да?
— Кончайте, Квинн, — перебил его Вилли. — Мы зря времени не теряем. — Он обернулся к Модести. — Может, мне связаться с Джеком Фрейзером и поставить его в известность?
— Да, Вилли, если можно…
Он посмотрел на часы.
— Джанет появится в три. К этому времени я уже вернусь. Что мы скажем ей, Принцесса?
— Похоже, то же, что сказали Квинну, — ответила она, растерянно разводя руками. — Еще немного, и мы устроим пресс-конференцию. Но она видела Тарранта и вроде бы знает, кто он такой…
— И еще она умеет держать язык за зубами.
— Ладно. Давай к Фрейзеру, а я достану карты и путеводитель Мишлена.
— Ты только посмотри на трещину на потолке, папочка, — проворковала Люси Страйк. — Этому замку, наверно, лет сто!
Полковник Джим, приподнявшись над голой и влажной супругой, посмотрел ей в лицо и сказал:
— Мамочка, ты отвлекаешься. Нужно сосредоточиться.
— Я и так сосредоточилась, — хихикнула Люси, чуть задыхаясь под тяжестью мужа. — Просто ты так долго возишься… Я уже кончила полчаса назад. А ты слишком ненасытный. Может, тебе в твои годы надо поберечься?
— Папочка не любит такие разговоры, — сухо напомнил полковник Джим. — Если мамочка начнет думать о молодых бычках, то…
— Боже, я и в мыслях такого не держала!!! — Она обняла его и прижала к себе. — А ну-ка, давай. Вперед. Покажи-ка мамочке свою удаль.
— Если мамочка не может отвести глаз от потолка, то ей лучше прикрыть глазки или повернуться…
— Ну ладно, давай-ка поверни меня. Вот так. Какой ты сегодня суровый, папочка.
— А ты как думала? Если ты считаешь, что старенький папочка для тебя в тягость, я придумаю, как тебя развеселить.
— Устроишь бедной мамочке порку ремешком по голой попке? Но только не отдавай меня этому ужасному мистеру Секстону…
— Об этом и не мечтай… Хм, даже мысль о нем тебя как-то оживила. Да, придется, видно, тебя…
В дверь постучали. Полковник Джим чертыхнулся, потом громко спросил:
— Ну, в чем дело?
— Извините, если помешал отдыху, — раздался из-за двери жизнерадостный голос мистера Секстона. — Но нам поступило интересное сообщение из Лондона.
— Через пять минут я буду в кабинете, мистер Секстон. Нет, лучше через десять.
— Хорошо, — сказал мистер Секстон. — Десять так десять.
— Пяти хватит за глаза, — сказала Люси. — Ты ведь знаешь, стоит мамочке взяться за дело…
Когда полковник Джим в халате поверх пижамы вошел в кабинет и сел в кресло за письменный стол, мистер Секстон стоял у окна.
— Вы, кажется, говорили про интересное сообщение из Лондона, мистер Секстон.
— Да. Для страховки я попросил Стенмора, нашего человека в Лондоне, последить за Модести Блейз.
— Правильно сделали. Итак?
— Ему повезло. Под разными предлогами он несколько раз звонил в ее квартиру, а потом ему посчастливилось оказаться в вестибюле ее дома, когда к ней заявился пьяный молодой человек. Он назвался Квинном. Наш агент слышал, как он сказал швейцару: «Если она не поймет, кто такой Квинн, напомните, что это тот самый, кого она вытащила из ущелья».
Полковник Джим побарабанил пальцами по столу и медленно спросил:
— Думаете, он может что-то ей рассказать?
— Кто знает? Но мы ведь хотели убрать его на всякий случай. От греха подальше.
— Да. Но даже если этот Квинн что-то такое и видел, сильно сомневаюсь, что он сможет вывести ее на нас. Но береженого Бог бережет. Пусть этот самый Стенмор последит за ней как следует. Если она куда-то двинется, я хочу знать куда.
— Он уже получил от меня именно такие инструкции. Кроме того, я связался с Ферраном в Тулузе и велел ему быть начеку, если она вдруг объявится там и двинется в наши края. Ну и, конечно, если с ней будет Вилли Гарвин. — Мистер Секстон усмехнулся и добавил: — Ферран сказал, что он не собирается воевать с этими двоими и пехоту не пошлет, но, безусловно, тотчас же сообщит нам, если они возникнут.
— Я полагаю, мы обойдемся без их так называемой пехоты, мистер Секстон.
— Мне тоже так кажется. — Мистер Секстон радостно улыбнулся. — Я очень надеюсь, что они все-таки появятся. Они знают свое дело, а мне давно уже пора поразмяться как следует.
Глава 8
Модести говорила по телефону по-французски. Вилли стоял на коленях, всматриваясь в карту и время от времени работая циркулем.
Квинн сидел в кресле и курил, глядя на женщину, не спускавшую глаз с Вилли, которая прибыла час назад: на год-другой постарше Модести, такого же роста, с каштановыми, коротко стриженными волосами, светло-ореховыми глазами. На ней был брючный костюм из верблюжьей шерсти, и она чуть прихрамывала. В ее интонациях и выражениях угадывалось что-то шотландское.
Леди Джанет Гиллам. Квинна несколько смутил ее титул. Она была дочерью графа Стратлана и Инвердалла, а кроме того, что уже вовсе не укладывалось в представления Квинна, подругой Вилли Гарвина. Надо сказать, что Квинну давно не было так любопытно. Оказавшись в мире Модести Блейз, он испытывал невероятное возбуждение и от часа к часу получал новые сюрпризы. Если что и мешало ему полностью насладиться ситуацией, это человек, которого он знал лишь понаслышке. Сэр Джеральд Таррант.
Квинн отличался живым воображением. Мысли о пытках, способные испортить настроение любому нормальному человеку, повергали его в самое настоящее недомогание. Он помнил, как еще в детстве пулей вылетел из комнаты ужасов галереи мадам Тюссо. Вид дыбы и тисков для пальцев наполнил его сознание жуткими образами, а сердце неукротимой ненавистью.
Он старательно изгонял из головы все мысли о Тарранте. Это было нетрудно. Его распирало одно невероятное желание, и он лишь ждал удобного момента сообщить о нем. Модести говорила по телефону с человеком, который, судя по всему, занимался какой-то незаконной деятельностью в районе Пиренеев в те годы, когда она руководила Сетью, международной преступной организацией, о которой Квинну также рассказал его приятель Дагган. Модести положила трубку и сказала:
— Вире говорит, что замок Лансье находится в трех километрах от ближайшей деревушки — всего полдюжины домиков. В восьми километрах Нио, в пятнадцати Луссе. Погляди в путеводителе, что имеется в Луссе, Вилли. Думаю, там мы поселим Джанет.
— А вы разве там не будете, Модести? — осведомилась Джанет.
— Нет. Мы оставим тебя там, а сами уйдем в горы. Но ты будешь выполнять роль нашего запасного связника. Мы дадим тебе два номера телефона во Франции и один в Лондоне. Экстренная связь…
Джанет грустно улыбнулась, а Модести сказала:
— Учти, мы отправляемся на серьезное дело.
— Вы вряд ли сумеете выйти на связь со мной, если будете в горах. О каком же экстренном случае может идти речь?
— Если мы не появимся к определенному сроку, ты поймешь: с нами что-то случилось.
— Вот как, — мрачно сказала Джанет и посмотрела на свои руки.
— Мы также можем позвонить тебе из замка, если позволят обстоятельства.
— Разве там есть телефон? — поднял голову от путеводителя Вилли.
— Так сказал Вире. По его словам, во время войны немцы разместили в замке свою часть. Они патрулировали горные тропы, чтобы беженцы не уходили в Испанию. Потом замок переходил несколько раз из рук в руки и продавался задешево, потому как никто не мог придумать, что с ним делать. Кому он принадлежит сейчас, Вире не знает.
— Леди Джанет, — подал голос Квинн. — Как вам удалось уговорить этих двоих взять вас с собой?
— Зовите меня просто Джанет.
— Спасибо. Итак, как вам это удалось?
— Сама даже не знаю, — ответила Джанет, глядя на Модести.
— Там есть «Красный лев», — Вилли ткнул пальцем в страницу. — Двенадцать номеров. Центральное отопление. Биде, ванна, автостоянка… Уютный ресторанчик… Ну как, устраивает, Джен?
— Любое место, где не надо вставать в пять утра и доить коров, для меня равнозначно пятизвездочному отелю.
— Закажите в «Красном льве» два номера, Модести, — сказал Квинн.
Она посмотрела на него с едва скрываемым неудовольствием.
— Кажется, мы уже это обсуждали.
— Ничего подобного, очаровательная и симпатичная Модести! Есть вещи, о которых вы и не догадываетесь. Я любитель-спелеолог. Изучаю пещеры. — Он поднял руку. — Погодите стрелять, дайте договорить.
Модести взглянула на него не без подозрения.
— Ну ладно. Мы в этом отношении мало чем можем похвастаться. Были в пещере Карлсварк, посетили Истуотер Суоллет… Просто решили посмотреть, что это такое. Но ни мне, ни Вилли это занятие особенно не понравилось…
— А мне нравится. В этом году я ничего особенного не видел, но четыре последних года спелеология — мое хобби.
— Какое отношение это имеет к нашему делу, мистер Квинн? — спросила Джанет.
— Просто Квинн… Я рад, что вы мне задали этот вопрос. — Он обратился к Модести. — Это имеет к нашему делу самое прямое отношение. Если нужно отыскать хитрый ход в замок Лансье, то старина Квинн тут как раз может пригодиться.
Вилли поднялся с пола. Модести закурила сигарету и присела на край честерфилда.
— Я подозревала, что у вас там был какой-то интерес, — наконец сказала она. — Пещеры?
— Сущая правда. Те края буквально напичканы пещерами. На все вкусы. Это район известняков. Там существуют специальные туристские пещеры Ма д'Азиль, в Лабуише и возле Нио. Но и вокруг Арьежа есть множество пещер и гротов. Я там был как-то с группой таких же, как я, психов, и наш инструктор показал нам дюжину пещер, о которых мало кто слышал. Среди них была и пещера Лансье.
— Вы хотите сказать, что из нее можно проникнуть в замок? — спросила Модести.
— Нет, там все немножко хитрее. Как пещера она считается средней, умеренной. Это означает, что в ней есть несколько сложных участков. Мы провели в ней какое-то время — прошли с милю. Не помню уже детали, но там есть маленькое озерцо из подземной речки, и нам не помешает надувная лодка. От главного коридора отходят ответвления. Если пройти по пещере с полмили, начинается скат, по которому сверху течет ручеек. Инструктор сказал, что однажды поднимался по нему и попал в замок. Не знаю точно, куда именно ведет этот подъем, но, скорее всего, в кухни или в подземные казематы, если таковые там существуют.
— Этот скат — нечто вроде мусоропровода из кухни? — подал голос Вилли.
— Я вспомнил, почему зашла речь о темницах, — сказал Квинн, потирая подбородок. — Инструктор говорил, что на самом дне этого ската нашли скелет, очень старый. Судя по всему, тело сбросили сверху. Когда-то давно от какого-то бедняги решили вот так тихо избавиться. Но если труп оказался в этой шахте, стало быть, наверху имеется отверстие, причем достаточно большое, чтобы через него пролезть.
— Там теперь может быть решетка, — заметил Вилли. Посмотрев на Модести, он добавил: — Все равно. Принцесса, в этом что-то есть. Были бы инструменты, а уж решетку мы снимем.
Модести кивнула и спросила у Квинна:
— А где вход в пещеру?
— Смилуйтесь, дорогая Модести, — усмехнулся тот. — Ну как мне здесь, в Лондоне, толково объяснить, где именно находится расселина в пиренейских горах? Я тогда даже не видел сам замок. Значит, вход с другой стороны хребта. Но я не помню, какого именно хребта, с какого именно бока. Могу отвести вас туда. Помню дорогу, помню тропу, помню ландшафт. Но описать на словах? Нет, это не получится.
— Сможете показать нам вход в темноте? — спросила Модести.
Квинн решительно покачал головой.
— Нет. Слишком сложно. Надо оказаться там хотя бы за полчаса до наступления сумерек. И мне придется пройти в пещеру вместе с вами, чтобы вы не проскочили эту шахту…
— Звучит соблазнительно, — сказала Модести, глядя на Вилли. — Но и риск очень велик. Мы не имеем права так его подставлять.
— Что за чушь! — воскликнул Квинн, пристукнув кулаком по ручке кресла. — Я же не собираюсь врываться в замок вместе с вами и колошматить тех, кто там окопался. Я прекрасно понимаю, что это не по моей части. — Он подался вперед, и его лоб заблестел от пота. — Слушайте, сейчас там пытают человека, а мы тут сидим. Если мы не доберемся до них, его песенка спета. В свое время я погубил троих невинных людей. А теперь у меня появился шанс хотя бы одного спасти от смерти. Поэтому не надо маячить передо мной как пудинг и талдычить, что это опасно…
В комнате воцарилось молчание. Модести с любопытством посмотрела на Квинна.
— Да, Квинн, вы большой оригинал. Чем-чем, а пудингом меня еще не называли. — Затем уже безо всякого юмора она добавила: — Они вряд ли будут особо торопиться, чтобы расколоть Тарранта. Но вы правы, сейчас ему несладко. — Она подошла к телефону. — Нет, порой вы мне положительно нравитесь. Ладно, будь по-вашему. Два номера. — Потом она перевела взгляд на Вилли и, положив руку на телефонную трубку, спросила: — У тебя на «Мельнице» есть то, что нужно для пещеры?
Он немного подумал, потом кивнул:
— Вроде есть. Сейчас мы все обсудим с Квинном, и я смотаюсь туда.
— И захвати Джанет. Ей нужно собраться и взять паспорт. А я позвоню Дейву Крейторпу и спрошу, не доставит ли он нас сегодня в Тулузу. В Бланья есть аэродром. Если мы двинемся в одиннадцать, то к рассвету будем у пещеры, проведем разведку, потом уже завтра вечером начнем действовать.
— А может, сразу попробовать пробраться в замок? — спросил Квинн.
— Днем? Слишком рискованно. Для Тарранта. Если заварится каша, ему не поздоровится. Наша задача — тихо войти и тихо уйти. Кроме того, мы не потащим Тарранта через пещеру. Он немолод и, скорее всею, не в лучшей форме. Поэтому к вечеру нам нужно разработать маршрут ухода, а на это потребуется много времени.
— Ну, что, Джен? — спросил Вилли свою спутницу, когда они ехали в его «Дежнсене».
— Слишком стремительно разворачиваются события, — сказала она с нервным смешком.
— Что поделаешь, милая. Если ты чувствуешь, что для тебя это слишком…
— Нет, — резко оборвала она его, потом уже спокойно сказала: — Я сидела там как мышка. Да, такой ее высочество мне видеть раньше не приходилось, это пугает.
— Она на нашей стороне, — ухмыльнулся Вилли.
— Я не о том. Сегодня она была так великолепна, что просто ужас. Но это начинает давить на твое "я", что не совсем приятно…
— И ты оробела? Брось, Джанет! А где же шестьсот лет гордой шотландской аристократии? Когда ты входишь в ресторан, метрдотели раболепствуют, не зная, как тебе угодить.
— Они и тебя боятся, Вилли, несмотря на твой акцент простолюдина. А знаешь почему? Потому что ты уверен в себе. Ты — отражение Модести. — Вилли покосился на Джанет, но не увидел на ее лице неудовольствия, только удивление, и, возможно, даже приятное удивление. Она сказала: — Я начала было ненавидеть ее, как вдруг Квинн обозвал ее пудингом. Ей это даже понравилось. А мне понравилась она.
— У нее есть чувство юмора. Порой она как подросток.
— Порой она и то, и другое. И третье сразу, Вилли…
Следующим утром в восемь часов леди Джанет Гиллам проснулась в комнате с цветастыми обоями, ковриками ручной работы на натертом, хотя и немилосердно скрипящем при ходьбе полу, за шестьсот миль от Лондона.
Она не думала, что заснет, но когда три часа назад ее голова коснулась подушки, Джанет сразу же погрузилась в сон. Она лежала, пытаясь отогнать от себя ощущение нереальности происходящего.
«Сесна» взмыла в воздух в самом начале одиннадцатого. Не успел самолет набрать высоту, Модести и Вилли уже крепко спали, откинув спинки кресел. Квинн показал Джанет на спящих.
— Я им завидую. Страшно устал, но без двух таблеток не усну.
Она грустно улыбнулась, прекрасно понимая, что такое проблемы со сном, потом ответила:
— Да, это редкий дар. Хотите снотворное? У меня есть…
— Спасибо, но уже на рассвете мне придется лазать по горам, так что лучше не рисковать. — Он кивнул на Вилли. — Я провел с ним несколько часов, но могу сказать: у вас лихой знакомый.
— У вас тоже лихая знакомая.
— Модести? Уж не знаю, долго ли продлится наше знакомство, но пока я получаю массу незабываемых впечатлений. Причем то и дело она обращается со мной словно мамаша с ребенком.
— Но далеко не всегда?
— Верно… Она ухитряется насытить единицу времени множеством событий. У вас не возникло впечатления, что все это нам только снится и мы в любой момент можем проснуться у себя дома?
— Значит, вам тоже это кажется? Приятно чувствовать, что ты не одинока.
— Милости прошу в наш клуб. — Квинн протянул ей руку, и они обменялись церемонным рукопожатием. — У меня есть карманные шахматы. Вы играете?
— Плохо. Вилли меня громит. Вы знаете, что они играют в шахматы без доски? По памяти!
— Вот негодяи! Но мы с вами, похоже, в одной лиге. Ну так как?
— Давайте сыграем.
Джанет сыграла две партии с Квинном, потом провела час в обществе пилота Дейва Крейторпа. Этот худощавый человек лет сорока с редеющими волосами поначалу не отличался общительностью, но сильно переменился, когда узнал, что у Джанет есть лицензия пилота частных самолетов. После этого разговор перешел на профессиональные темы, и он даже разрешил ей полчаса посидеть в своем кресле.
В начале третьего они совершили посадку в Бланья. Их там уже ждали две машины, заказанные в агентстве Тулузы. Быстро выполнив все необходимые формальности, они взяли ключи от машин и затем поехали на юг. В четыре они остановились в миле от Луссе, деревеньки на притоке Арьежа. Тут Квинн пересел за руль машины Вилли, и они с Джанет отправились в «Красный лев».
Хозяин гостиницы уже ждал их. Джанет умела объясниться по-французски, и, к счастью, ей не пришлось разгадывать загадки местного диалекта, потому что хозяин был родом из Руана. Он сообщил ей, что, поскольку сейчас не сезон, в гостинице занято всего два номера — ив каждом по пожилому французскому господину. Оба тут живут постоянно — и имеют привычку часто препираться. Хозяин выразил надежду, что вновь прибывшие мадам и мсье не сочтут это чрезмерным испытанием, и пояснил, что постоянные препирательства — скорее традиция, чем недовольство друг другом.
Джанет сообщила хозяину, что ее брат, мистер Квинн, к сожалению, оставил портфель в гараже в Тулузе, где они взяли напрокат машину. В портфеле были заметки для книги, над которой он работал, и потому он вынужден снова возвращаться.
Хозяин заохала в знак сочувствия, потом показал им номера. Выразив надежду, что мадам хорошо выспится после долгого путешествия, он пошел провожать мсье, заверяя его, что поговорит со своими постоянными жильцами, чтобы утром те препирались потише и дали возможность мсье тоже отоспаться.
Лежа в теплой постели и глядя в зарешеченное окно на начинающийся день, Джанет задалась вопросом, что поделывают сейчас остальные. Ее внезапно охватил озноб. За исключением одного случая, она никогда не знала, когда Вилли Гарвин выполняет похожие опасные задания. Он ничего не говорил ей, хотя порой она могла кое о чем догадаться по его возвращении. До нее доходили лишь обрывки слухов о его подвигах с Модести. Но сейчас все происходило рядом… Так что она не могла не ощущать себя частью всего этого.
Джанет криво улыбнулась. Да, сбылась ее мечта…
В дверь тихо постучали. Она села и сказала: «Входите!»
Дверь отворилась, в проеме возник Квинн. Вид у него был небритый, усталый, но радостный.
— Доброе утро, сестричка Джанет! Я не разбудил?
— Нет. Я проснулась пять минут назад. Рада видеть вас, Квинн.
— Можно войти?
— Тщеславие говорит «нет», а любопытство — «да». Я выгляжу, наверно, кошмарно, но вы все равно уже увидели меня…
Квинн подошел к стулу с прямой спинкой у окна и сел.
— Честно говоря, я подумал, как вы прекрасно выглядите, — сказал он. — Такое впечатление, словно вы только что вышли из ванной, хотя на самом деле это не так. Вот что значит цвет лица…
— Сельская женщина, — улыбнулась польщенная Джанет.
— Я бы не сказал, что женщина. У вас кожа как у ребенка.
— Я постарше вас лет на пять, Квинн.
— Правда. Но я обожаю женщин старше себя. — Он очаровательно улыбнулся. — Вы не представляете, как мне приятно находиться в будуаре у дочери графа. Во мне, похоже, течет кровь плебея…
— Вилли сказал, что порой вы бываете довольно-таки несносным, но пока я этого не заметила.
— Он прав, Джанет. Внутри меня клокочут разные темные и неодолимые страсти, но…
— Но что?
— Не знаю… Модести была необычно мила со мной после того, как я вел себя как свинья, а затем Вилли врезал мне по уху, отчего я почувствовал себя совсем отлично. Ну, а как насчет завтрака?
— Что случилось сегодня на рассвете?
— Ничего особенного… Хотя это было по-своему занятно… Мы припрятали машины милях в трех от входа в пещеру и пошли пешком. Вилли и Модести тащили все снаряжение, но это их совершенно не волновало. Можно закурить?
— Я с вами за компанию.
Квинн зажег сигареты и продолжил:
— Они пользовались какой-то подробной картой. Я сказал, что знаю, как подойти к пещере только с дороги, но они объяснили, что выйдем на дорогу попозже, и не ошиблись. Две мили мы прошли еще затемно, а потом появилась дорога, потом тропа, а когда рассвело, мы нашли долину.
— А пещеру?
— Чтобы найти пещеру, мне потребовалось только двадцать минут. Я все запомнил лучше, чем предполагал. И внутри все оказалось в общем так, как я и думал. Сперва сплошные повороты, потом довольно длинный и крутой спуск, потом яма футов в пятнадцать, потом проход вдоль речки и сталактитовая пещера. Это, я вам скажу, зрелище. Потом озерцо, через которое мы переправлялись по одному на надувной лодочке.
— Оно глубокое?
— О да! Когда мы там были с инструктором, он спустил груз на тросе в сорок футов, и груз не достал дна. Это огромная яма, заполненная водой. Но мы все равно переплыли ее на лодке. Главное, не промокнуть. — Он прикрыл глаза, вспоминая. — Потом нужно было протискиваться в щель. Для Вилли это оказалось непросто, но он все-таки пролез. Потом подъем в десять футов, и дальше коридор идет уже прямо. Я показал им ту самую шахту, что ведет вверх, к замку, и затем мы вернулись.
Квинн сидел в кресле и курил, глядя на женщину, не спускавшую глаз с Вилли, которая прибыла час назад: на год-другой постарше Модести, такого же роста, с каштановыми, коротко стриженными волосами, светло-ореховыми глазами. На ней был брючный костюм из верблюжьей шерсти, и она чуть прихрамывала. В ее интонациях и выражениях угадывалось что-то шотландское.
Леди Джанет Гиллам. Квинна несколько смутил ее титул. Она была дочерью графа Стратлана и Инвердалла, а кроме того, что уже вовсе не укладывалось в представления Квинна, подругой Вилли Гарвина. Надо сказать, что Квинну давно не было так любопытно. Оказавшись в мире Модести Блейз, он испытывал невероятное возбуждение и от часа к часу получал новые сюрпризы. Если что и мешало ему полностью насладиться ситуацией, это человек, которого он знал лишь понаслышке. Сэр Джеральд Таррант.
Квинн отличался живым воображением. Мысли о пытках, способные испортить настроение любому нормальному человеку, повергали его в самое настоящее недомогание. Он помнил, как еще в детстве пулей вылетел из комнаты ужасов галереи мадам Тюссо. Вид дыбы и тисков для пальцев наполнил его сознание жуткими образами, а сердце неукротимой ненавистью.
Он старательно изгонял из головы все мысли о Тарранте. Это было нетрудно. Его распирало одно невероятное желание, и он лишь ждал удобного момента сообщить о нем. Модести говорила по телефону с человеком, который, судя по всему, занимался какой-то незаконной деятельностью в районе Пиренеев в те годы, когда она руководила Сетью, международной преступной организацией, о которой Квинну также рассказал его приятель Дагган. Модести положила трубку и сказала:
— Вире говорит, что замок Лансье находится в трех километрах от ближайшей деревушки — всего полдюжины домиков. В восьми километрах Нио, в пятнадцати Луссе. Погляди в путеводителе, что имеется в Луссе, Вилли. Думаю, там мы поселим Джанет.
— А вы разве там не будете, Модести? — осведомилась Джанет.
— Нет. Мы оставим тебя там, а сами уйдем в горы. Но ты будешь выполнять роль нашего запасного связника. Мы дадим тебе два номера телефона во Франции и один в Лондоне. Экстренная связь…
Джанет грустно улыбнулась, а Модести сказала:
— Учти, мы отправляемся на серьезное дело.
— Вы вряд ли сумеете выйти на связь со мной, если будете в горах. О каком же экстренном случае может идти речь?
— Если мы не появимся к определенному сроку, ты поймешь: с нами что-то случилось.
— Вот как, — мрачно сказала Джанет и посмотрела на свои руки.
— Мы также можем позвонить тебе из замка, если позволят обстоятельства.
— Разве там есть телефон? — поднял голову от путеводителя Вилли.
— Так сказал Вире. По его словам, во время войны немцы разместили в замке свою часть. Они патрулировали горные тропы, чтобы беженцы не уходили в Испанию. Потом замок переходил несколько раз из рук в руки и продавался задешево, потому как никто не мог придумать, что с ним делать. Кому он принадлежит сейчас, Вире не знает.
— Леди Джанет, — подал голос Квинн. — Как вам удалось уговорить этих двоих взять вас с собой?
— Зовите меня просто Джанет.
— Спасибо. Итак, как вам это удалось?
— Сама даже не знаю, — ответила Джанет, глядя на Модести.
— Там есть «Красный лев», — Вилли ткнул пальцем в страницу. — Двенадцать номеров. Центральное отопление. Биде, ванна, автостоянка… Уютный ресторанчик… Ну как, устраивает, Джен?
— Любое место, где не надо вставать в пять утра и доить коров, для меня равнозначно пятизвездочному отелю.
— Закажите в «Красном льве» два номера, Модести, — сказал Квинн.
Она посмотрела на него с едва скрываемым неудовольствием.
— Кажется, мы уже это обсуждали.
— Ничего подобного, очаровательная и симпатичная Модести! Есть вещи, о которых вы и не догадываетесь. Я любитель-спелеолог. Изучаю пещеры. — Он поднял руку. — Погодите стрелять, дайте договорить.
Модести взглянула на него не без подозрения.
— Ну ладно. Мы в этом отношении мало чем можем похвастаться. Были в пещере Карлсварк, посетили Истуотер Суоллет… Просто решили посмотреть, что это такое. Но ни мне, ни Вилли это занятие особенно не понравилось…
— А мне нравится. В этом году я ничего особенного не видел, но четыре последних года спелеология — мое хобби.
— Какое отношение это имеет к нашему делу, мистер Квинн? — спросила Джанет.
— Просто Квинн… Я рад, что вы мне задали этот вопрос. — Он обратился к Модести. — Это имеет к нашему делу самое прямое отношение. Если нужно отыскать хитрый ход в замок Лансье, то старина Квинн тут как раз может пригодиться.
Вилли поднялся с пола. Модести закурила сигарету и присела на край честерфилда.
— Я подозревала, что у вас там был какой-то интерес, — наконец сказала она. — Пещеры?
— Сущая правда. Те края буквально напичканы пещерами. На все вкусы. Это район известняков. Там существуют специальные туристские пещеры Ма д'Азиль, в Лабуише и возле Нио. Но и вокруг Арьежа есть множество пещер и гротов. Я там был как-то с группой таких же, как я, психов, и наш инструктор показал нам дюжину пещер, о которых мало кто слышал. Среди них была и пещера Лансье.
— Вы хотите сказать, что из нее можно проникнуть в замок? — спросила Модести.
— Нет, там все немножко хитрее. Как пещера она считается средней, умеренной. Это означает, что в ней есть несколько сложных участков. Мы провели в ней какое-то время — прошли с милю. Не помню уже детали, но там есть маленькое озерцо из подземной речки, и нам не помешает надувная лодка. От главного коридора отходят ответвления. Если пройти по пещере с полмили, начинается скат, по которому сверху течет ручеек. Инструктор сказал, что однажды поднимался по нему и попал в замок. Не знаю точно, куда именно ведет этот подъем, но, скорее всего, в кухни или в подземные казематы, если таковые там существуют.
— Этот скат — нечто вроде мусоропровода из кухни? — подал голос Вилли.
— Я вспомнил, почему зашла речь о темницах, — сказал Квинн, потирая подбородок. — Инструктор говорил, что на самом дне этого ската нашли скелет, очень старый. Судя по всему, тело сбросили сверху. Когда-то давно от какого-то бедняги решили вот так тихо избавиться. Но если труп оказался в этой шахте, стало быть, наверху имеется отверстие, причем достаточно большое, чтобы через него пролезть.
— Там теперь может быть решетка, — заметил Вилли. Посмотрев на Модести, он добавил: — Все равно. Принцесса, в этом что-то есть. Были бы инструменты, а уж решетку мы снимем.
Модести кивнула и спросила у Квинна:
— А где вход в пещеру?
— Смилуйтесь, дорогая Модести, — усмехнулся тот. — Ну как мне здесь, в Лондоне, толково объяснить, где именно находится расселина в пиренейских горах? Я тогда даже не видел сам замок. Значит, вход с другой стороны хребта. Но я не помню, какого именно хребта, с какого именно бока. Могу отвести вас туда. Помню дорогу, помню тропу, помню ландшафт. Но описать на словах? Нет, это не получится.
— Сможете показать нам вход в темноте? — спросила Модести.
Квинн решительно покачал головой.
— Нет. Слишком сложно. Надо оказаться там хотя бы за полчаса до наступления сумерек. И мне придется пройти в пещеру вместе с вами, чтобы вы не проскочили эту шахту…
— Звучит соблазнительно, — сказала Модести, глядя на Вилли. — Но и риск очень велик. Мы не имеем права так его подставлять.
— Что за чушь! — воскликнул Квинн, пристукнув кулаком по ручке кресла. — Я же не собираюсь врываться в замок вместе с вами и колошматить тех, кто там окопался. Я прекрасно понимаю, что это не по моей части. — Он подался вперед, и его лоб заблестел от пота. — Слушайте, сейчас там пытают человека, а мы тут сидим. Если мы не доберемся до них, его песенка спета. В свое время я погубил троих невинных людей. А теперь у меня появился шанс хотя бы одного спасти от смерти. Поэтому не надо маячить передо мной как пудинг и талдычить, что это опасно…
В комнате воцарилось молчание. Модести с любопытством посмотрела на Квинна.
— Да, Квинн, вы большой оригинал. Чем-чем, а пудингом меня еще не называли. — Затем уже безо всякого юмора она добавила: — Они вряд ли будут особо торопиться, чтобы расколоть Тарранта. Но вы правы, сейчас ему несладко. — Она подошла к телефону. — Нет, порой вы мне положительно нравитесь. Ладно, будь по-вашему. Два номера. — Потом она перевела взгляд на Вилли и, положив руку на телефонную трубку, спросила: — У тебя на «Мельнице» есть то, что нужно для пещеры?
Он немного подумал, потом кивнул:
— Вроде есть. Сейчас мы все обсудим с Квинном, и я смотаюсь туда.
— И захвати Джанет. Ей нужно собраться и взять паспорт. А я позвоню Дейву Крейторпу и спрошу, не доставит ли он нас сегодня в Тулузу. В Бланья есть аэродром. Если мы двинемся в одиннадцать, то к рассвету будем у пещеры, проведем разведку, потом уже завтра вечером начнем действовать.
— А может, сразу попробовать пробраться в замок? — спросил Квинн.
— Днем? Слишком рискованно. Для Тарранта. Если заварится каша, ему не поздоровится. Наша задача — тихо войти и тихо уйти. Кроме того, мы не потащим Тарранта через пещеру. Он немолод и, скорее всею, не в лучшей форме. Поэтому к вечеру нам нужно разработать маршрут ухода, а на это потребуется много времени.
— Ну, что, Джен? — спросил Вилли свою спутницу, когда они ехали в его «Дежнсене».
— Слишком стремительно разворачиваются события, — сказала она с нервным смешком.
— Что поделаешь, милая. Если ты чувствуешь, что для тебя это слишком…
— Нет, — резко оборвала она его, потом уже спокойно сказала: — Я сидела там как мышка. Да, такой ее высочество мне видеть раньше не приходилось, это пугает.
— Она на нашей стороне, — ухмыльнулся Вилли.
— Я не о том. Сегодня она была так великолепна, что просто ужас. Но это начинает давить на твое "я", что не совсем приятно…
— И ты оробела? Брось, Джанет! А где же шестьсот лет гордой шотландской аристократии? Когда ты входишь в ресторан, метрдотели раболепствуют, не зная, как тебе угодить.
— Они и тебя боятся, Вилли, несмотря на твой акцент простолюдина. А знаешь почему? Потому что ты уверен в себе. Ты — отражение Модести. — Вилли покосился на Джанет, но не увидел на ее лице неудовольствия, только удивление, и, возможно, даже приятное удивление. Она сказала: — Я начала было ненавидеть ее, как вдруг Квинн обозвал ее пудингом. Ей это даже понравилось. А мне понравилась она.
— У нее есть чувство юмора. Порой она как подросток.
— Порой она и то, и другое. И третье сразу, Вилли…
Следующим утром в восемь часов леди Джанет Гиллам проснулась в комнате с цветастыми обоями, ковриками ручной работы на натертом, хотя и немилосердно скрипящем при ходьбе полу, за шестьсот миль от Лондона.
Она не думала, что заснет, но когда три часа назад ее голова коснулась подушки, Джанет сразу же погрузилась в сон. Она лежала, пытаясь отогнать от себя ощущение нереальности происходящего.
«Сесна» взмыла в воздух в самом начале одиннадцатого. Не успел самолет набрать высоту, Модести и Вилли уже крепко спали, откинув спинки кресел. Квинн показал Джанет на спящих.
— Я им завидую. Страшно устал, но без двух таблеток не усну.
Она грустно улыбнулась, прекрасно понимая, что такое проблемы со сном, потом ответила:
— Да, это редкий дар. Хотите снотворное? У меня есть…
— Спасибо, но уже на рассвете мне придется лазать по горам, так что лучше не рисковать. — Он кивнул на Вилли. — Я провел с ним несколько часов, но могу сказать: у вас лихой знакомый.
— У вас тоже лихая знакомая.
— Модести? Уж не знаю, долго ли продлится наше знакомство, но пока я получаю массу незабываемых впечатлений. Причем то и дело она обращается со мной словно мамаша с ребенком.
— Но далеко не всегда?
— Верно… Она ухитряется насытить единицу времени множеством событий. У вас не возникло впечатления, что все это нам только снится и мы в любой момент можем проснуться у себя дома?
— Значит, вам тоже это кажется? Приятно чувствовать, что ты не одинока.
— Милости прошу в наш клуб. — Квинн протянул ей руку, и они обменялись церемонным рукопожатием. — У меня есть карманные шахматы. Вы играете?
— Плохо. Вилли меня громит. Вы знаете, что они играют в шахматы без доски? По памяти!
— Вот негодяи! Но мы с вами, похоже, в одной лиге. Ну так как?
— Давайте сыграем.
Джанет сыграла две партии с Квинном, потом провела час в обществе пилота Дейва Крейторпа. Этот худощавый человек лет сорока с редеющими волосами поначалу не отличался общительностью, но сильно переменился, когда узнал, что у Джанет есть лицензия пилота частных самолетов. После этого разговор перешел на профессиональные темы, и он даже разрешил ей полчаса посидеть в своем кресле.
В начале третьего они совершили посадку в Бланья. Их там уже ждали две машины, заказанные в агентстве Тулузы. Быстро выполнив все необходимые формальности, они взяли ключи от машин и затем поехали на юг. В четыре они остановились в миле от Луссе, деревеньки на притоке Арьежа. Тут Квинн пересел за руль машины Вилли, и они с Джанет отправились в «Красный лев».
Хозяин гостиницы уже ждал их. Джанет умела объясниться по-французски, и, к счастью, ей не пришлось разгадывать загадки местного диалекта, потому что хозяин был родом из Руана. Он сообщил ей, что, поскольку сейчас не сезон, в гостинице занято всего два номера — ив каждом по пожилому французскому господину. Оба тут живут постоянно — и имеют привычку часто препираться. Хозяин выразил надежду, что вновь прибывшие мадам и мсье не сочтут это чрезмерным испытанием, и пояснил, что постоянные препирательства — скорее традиция, чем недовольство друг другом.
Джанет сообщила хозяину, что ее брат, мистер Квинн, к сожалению, оставил портфель в гараже в Тулузе, где они взяли напрокат машину. В портфеле были заметки для книги, над которой он работал, и потому он вынужден снова возвращаться.
Хозяин заохала в знак сочувствия, потом показал им номера. Выразив надежду, что мадам хорошо выспится после долгого путешествия, он пошел провожать мсье, заверяя его, что поговорит со своими постоянными жильцами, чтобы утром те препирались потише и дали возможность мсье тоже отоспаться.
Лежа в теплой постели и глядя в зарешеченное окно на начинающийся день, Джанет задалась вопросом, что поделывают сейчас остальные. Ее внезапно охватил озноб. За исключением одного случая, она никогда не знала, когда Вилли Гарвин выполняет похожие опасные задания. Он ничего не говорил ей, хотя порой она могла кое о чем догадаться по его возвращении. До нее доходили лишь обрывки слухов о его подвигах с Модести. Но сейчас все происходило рядом… Так что она не могла не ощущать себя частью всего этого.
Джанет криво улыбнулась. Да, сбылась ее мечта…
В дверь тихо постучали. Она села и сказала: «Входите!»
Дверь отворилась, в проеме возник Квинн. Вид у него был небритый, усталый, но радостный.
— Доброе утро, сестричка Джанет! Я не разбудил?
— Нет. Я проснулась пять минут назад. Рада видеть вас, Квинн.
— Можно войти?
— Тщеславие говорит «нет», а любопытство — «да». Я выгляжу, наверно, кошмарно, но вы все равно уже увидели меня…
Квинн подошел к стулу с прямой спинкой у окна и сел.
— Честно говоря, я подумал, как вы прекрасно выглядите, — сказал он. — Такое впечатление, словно вы только что вышли из ванной, хотя на самом деле это не так. Вот что значит цвет лица…
— Сельская женщина, — улыбнулась польщенная Джанет.
— Я бы не сказал, что женщина. У вас кожа как у ребенка.
— Я постарше вас лет на пять, Квинн.
— Правда. Но я обожаю женщин старше себя. — Он очаровательно улыбнулся. — Вы не представляете, как мне приятно находиться в будуаре у дочери графа. Во мне, похоже, течет кровь плебея…
— Вилли сказал, что порой вы бываете довольно-таки несносным, но пока я этого не заметила.
— Он прав, Джанет. Внутри меня клокочут разные темные и неодолимые страсти, но…
— Но что?
— Не знаю… Модести была необычно мила со мной после того, как я вел себя как свинья, а затем Вилли врезал мне по уху, отчего я почувствовал себя совсем отлично. Ну, а как насчет завтрака?
— Что случилось сегодня на рассвете?
— Ничего особенного… Хотя это было по-своему занятно… Мы припрятали машины милях в трех от входа в пещеру и пошли пешком. Вилли и Модести тащили все снаряжение, но это их совершенно не волновало. Можно закурить?
— Я с вами за компанию.
Квинн зажег сигареты и продолжил:
— Они пользовались какой-то подробной картой. Я сказал, что знаю, как подойти к пещере только с дороги, но они объяснили, что выйдем на дорогу попозже, и не ошиблись. Две мили мы прошли еще затемно, а потом появилась дорога, потом тропа, а когда рассвело, мы нашли долину.
— А пещеру?
— Чтобы найти пещеру, мне потребовалось только двадцать минут. Я все запомнил лучше, чем предполагал. И внутри все оказалось в общем так, как я и думал. Сперва сплошные повороты, потом довольно длинный и крутой спуск, потом яма футов в пятнадцать, потом проход вдоль речки и сталактитовая пещера. Это, я вам скажу, зрелище. Потом озерцо, через которое мы переправлялись по одному на надувной лодочке.
— Оно глубокое?
— О да! Когда мы там были с инструктором, он спустил груз на тросе в сорок футов, и груз не достал дна. Это огромная яма, заполненная водой. Но мы все равно переплыли ее на лодке. Главное, не промокнуть. — Он прикрыл глаза, вспоминая. — Потом нужно было протискиваться в щель. Для Вилли это оказалось непросто, но он все-таки пролез. Потом подъем в десять футов, и дальше коридор идет уже прямо. Я показал им ту самую шахту, что ведет вверх, к замку, и затем мы вернулись.