Охотников Сергей. Специалист

   Дверь отворилась без малейшего скрипа. За ней оказался худой рыжий юноша с тонкими ручками и шеей. Коричневая мантия в традиционную, едва различимую клетку висела на худых плечах, как на вешалке. Видать, ему приходилось изрядно напрягаться, чтоб спрашивать низким солидным голосом о цели визита.
   – Разрешение на тварь? – Это прозвучало куда менее повелительно и строго, наверное, студент чувствовал себя уверенно за закрытой дверью, когда никто не мог лицезреть его худосочную фигуру.
   – Сам ты тварь, – обиделся Девяносто Шестой, – а я свободный гомункул, и моя цель визита передать профессору алхимии, чтоб как следует погонял тебя на зачете!
   Драммр пожал плечами и прошел мимо разинувшего рот студента на территорию Университета. Узы, не узы, а гомункул явно позаимствовал свою эффектную реплику у него. Или есть другие варианты? Контролер направился к приземистому серому зданию архива, Летун прыгал рядом, периодически выкрикивая на ухо: «Ну, как я его?!»
   Проследовав по полутемным пыльным коридорам, Драммр попал в длиннющий с высокими потолками зал. Порядка за прошедшие полтора десятка лет здесь явно прибавилось. По крайней мере, здоровенные каталоги не валялись по полу, одинокие страницы не порхали часами в остаточных потоках кинетической магии. Но архивариус был все тот же: в истертой фиолетовой мантии, с седой, заплетенной на гномский манер в три косы бородой и крючковатым носом.
   – Доброго вам полудня, мастер Интереми. – Оказывается, до сих пор он помнил фамилию университетского хранителя архивов.
   – Драммр с Медвежьего Зуба, назвавшийся Нжамди, что на стародасском наречии – Медвежий, выпуск семнадцатого года, дипломная работа на тему «Классическая тактика боевых магов в неординарных ситуациях». – В состязании по ясности памяти старик явно положил его на обе лопатки.—Чем обязан? – Архивариус, кажется, не заметил или проигнорировал черный мундир контролера.
   – Ищу одну специфическую научную работу.
   – Угу, – было не совсем ясно, то ли старый маг согласился помочь контролеру, то ли нашел подтверждение каким-то своим мыслям. Вдруг архивариус заорал: – А ну ко мне, рукатые! Поднимайте свои ленивые задницы – работа есть!
   За тяжелой занавеской, на одном из стеллажей и под столом для посетителей началось шевеление. Из своих укрытий появились и направились к магу три странных существа. Небольшие, темно-красные, они передвигались вперевалочку на четырех лапах. При этом всего конечностей у них было по шесть. Одно странное создание скрестило руки на груди, другое заложило за голову, а у третьего они висели, как тряпичные. Добравшись до стола архивариуса, существа улеглись, приняв весьма раскрепощенные позы. Теперь Драммр смог их получше разглядеть – безусловно, это были гомункулы, вероятно, какая-то новомодная разработка. Чуть крупнее Летуна, с увеличенными хищноватыми головами. Все шесть конечностей представляли собой отлично развитые мускулистые ручки с длинными пальцами.
   – Ну?! – самый крупный и головастый нагло уставился на контролера.
   Драммр посмотрел на мастера Интереми. Тот пожал плечами:
   – Экспериментальная модель с добавлением материала муравья и обезьяны, к сожалению, пока что корень приживается только на ингредиентах вахтера из университетской столовой. Может быть, поэтому хамят, ленятся и ничего не делают, пока на них не наорешь. Профессор Дергаль обещал доработать. Можете говорить Головачу, что вас интересует.
   – Исследования в области магического управления, – контролер с сомнением посмотрел на ухмыляющуюся красную рожу.
   Гомункул закатил глаза, потом ухмыльнулся:
   – Управление системой магических знаний, управление хозяйственной деятельностью магического учебного заведения, управление государством с помощью магии, управляющие заклинания в сложных системах, управляющие заклинания в простых системах, управляющие заклинания в системах средней сложности, управляющие элементы на базе нейтральных примитивов первого порядка, управляющие элементы на базе нейтральных примитивов второго порядка…
   – Стоп! – заорал Драммр, поняв, что подлая бестия просто издевается, и если тварь срочно не остановить, дойдет до восьмого или даже девятого порядка, после чего перейдет к следующей столь же специфической теме.
   – А у меня еще двести пятьдесят четыре темы по вашему запросу, – сказало существо обиженным тоном.
   – Отлично, но я решил немного поточней сформулировать, что мне нужно.
   Головач посмотрел на архивариуса: мол, я свое дело правильно сделал, это он виноват. Но встретив строгий взгляд, повернулся к Драммру, всем своим видом выражая – «Я, конечно, тебя слушаю, но ошибешься еще раз – пеняй на себя».
   – Значит, так, – контролер старался говорить медленно и разборчиво. – Мне нужно исследование, посвященное управлению манипуляцией магией на уровне магнетических сгустков и действующих чар, исключая демагнитизацию, применение стеаловых руд и артефактов. Природные или выработанные путем тренировок способности к вышеуказанной манипуляции. Все научные работы за последние двадцать лет. Понятно?!
   Головач опять закатил глаза, потом шепнул что-то на ухо другому гомункулу. Тот поднялся на четыре задние лапы и затрусил к стеллажу каталога. Только сейчас Драммр оценил удобство этой странной конституции – обезьяно-муравей легко взобрался на самый верх. Тремя нижними руками существо цеплялось за полки, еще двумя удерживало увесистый том, а оставшейся листало страницы. Наконец, нужная информация была найдена, и гомункул, кувыркнувшись с верхотуры, подбежал к своему командиру. Головач заулыбался:
   – По вашему запросу действительно имеется работа, но она засекре-че-на!
   Архивариус не разделял оптимизма своего подчиненного. Какое-то время он, кажется, над чем-то раздумывал, а потом вздохнул:
   – Конечно, я мог бы послать тебя к ректору за разрешением, а он затребует официальный запрос, но в этом нет никакого смысла – Служба все равно добьется своего. Только обязательно получите все бумаги, если в деле будет ссылка на засекреченный материал. Веди нас в подвал, Второй Рукан.
   Научный труд поражал объемом – три тома, каждый толщиной с бетонный блок, но контролера намного больше заинтересовала приложенная к нему пояснительная записка. Ага, очень интересно. Халатность. Порча дорогостоящего университетского имущества. Потеря особо ценного экспериментального образца. Так, в третий день Движения Ветряной Мельницы… Драммр впился глазами в пожелтевший лист бумаги.
   Овер никогда не видел магических замков, но был уверен, что сумеет расправиться даже с самым сложным из них. Примерно того же мнения придерживался профессор Уорток, поэтому массивную дверь в лабораторию № 345 запирал старинный механический замок. У подопытного было множество времени, чтобы рассмотреть возможные варианты побега. Выводы были неутешительными, но оставляли надежду.
   Во-первых, уходя, профессор запирал дверь снаружи на засов и тщательно следил, чтобы в лаборатории не оставалось рабочих заклинаний и зачарованных предметов. Значит, если и есть возможность сбежать, то только во время их занятий.
   Во-вторых, проводя свои эксперименты, Уорток всегда просил ассистента запереть дверь снаружи. Однажды ученый намекнул, что у них разработан особый план, исключающий побег подопытного, если тому удастся расправиться с профессором или взять его в заложники. Овер поверил своему тюремщику. В любом случае, столкнувшись с опасностью, невидимый ассистент наверняка поднимет тревогу, и множество обитающих в этом доме чародеев найдут способ усмирить взбунтовавшийся лабораторный материал. Так что замок придется открыть самому. Что можно осуществить только тогда, когда Уорток выдает ему для работы заклинания движения.
   В-третьих, профессора придется убить. Ученый достаточно хорошо сумел защитить себя от своего подопечного. Бесплотный и невидимый, но непроницаемый для магии щит разделял их. На левой руке Уортока удобно устроился разрушитель – перчатка с кристаллом, заряженным боевым заклинанием, и удобным спусковым механизмом. Выстрел, даже при касательном попадании, наверняка убил бы его. Уорток не хотел раньше времени терять столь ценный для науки опытный образец и продемонстрировал Оверу огневую мощь своего оружия. Конечно, разрушитель не мог бить через магический экран, но стоило вывести боевую часть за его пределы, как подопытный становился отличной мишенью. Так что о том, чтобы ускользнуть от профессора, не могло быть и речи.
   В-четвертых, в обороне естествоиспытателя была брешь. Магический экран упирался в пол и стены лаборатории. В нем не было ни единого просвета или слабого места. Даже заклинания Уорток передавал ему через повторитель – продолговатый кристалл, воспроизводящий на одном из своих концов заклинание, воздействующее на другой. Но пол не был защищен экраном. Магическая наука утверждала, что направленное на каменную плиту заклинание непременно сработает, то есть не сможет пройти через камень (исключение составляли лишь телесные примитивы, которые не взаимодействовали с неживыми объектами, но Уорток в своих экспериментах не использовал содержащие их заклинания, справедливо полагая наиболее опасными). К счастью, профессор не удосужился преподать своему подопечному основы магики, поэтому Овер придерживался иного мнения. Общеизвестный факт – примитивы движения могут толкать только твердые объекты, а для того, чтобы создать воздушный поток, необходимо соединить два кинетических воздействия. Овер, отделенный стенами лаборатории от магического сообщества, не познал его догм и заблуждений, так что идея сжать сгусток энергии и провести через каменную плиту довольно легко забрела в его голову. К сожалению, под неусыпным присмотром профессора он не мог окончательно в ней удостовериться. Один раз ему удалось зажечь фитиль, не обводя чашу лампы, а пробросив огненный примитив через стекло. Или так ему показалось…
   Около двух лет понадобилось Оверу Мегри, чтобы остановиться на четырех пунктах плана побега. Оставалось лишь дождаться работы с кинетическими заклинаниями, благо профессор считал их практически безвредными.
   Как всегда, их разделял массивный каменный стол и прозрачный магический экран. Оранжевый глаз разрушителя был направлен на подопытного. Уорток начал сеанс, пробормотав несколько простейших заклинаний. Овер постарался скрыть напряжение, когда из зеленоватой грани повторителя появилась бледно-голубая ленточка кинетического примитива.
   – Сегодня мы поработаем с ослабленными заклинаниями, – пояснил ученый. – Возможно, тебе будет трудней контролировать их.
   Овер мысленно не согласился с ним – золотая ниточка его магического щупальца уже захватила магический сгусток, это было ничуть не сложнее обычных упражнений.
   – Попробуй сдвинуть камень, – продолжил Уорток.
   Подопытный выбрал один из гладких тренировочных камушков и дотронулся до него магическим орудием. Снаряд пополз по столу, очень медленно и надолго замирая, – ложная гипотеза профессора может оказаться весьма кстати. Овер не хотел рисковать и продолжал упражнения с камушками, демонстрируя контроль над слабой магией. Дождавшись, когда в его распоряжении окажется пять голубых ленточек, он начал действовать. Два камушка неуверенно преодолевали стол, когда Овер сжал одно из «сэкономленных» заклинаний и бросил по направлению к двери. Он чувствовал, как сгусток поднырнул под экран, но в толще камня завибрировал, натыкаясь на невидимые препятствия, и растаял. Овер, впрочем, и не надеялся на легкую победу. Пришлось ждать, когда профессор выдаст ему еще одно заклинание. Понадобились три неудачные попытки, чтобы Овер догадался поплотнее обернуть заклинание магической плотью манипулятора – избитый неизвестной силой сгусток кинетики вынырнул за щитом, потеряв более половины энергии. Но древний замок оказался довольно сложной штуковиной – судорожные движения узника лишь попусту расплескали оставшуюся магическую силу.
   Заметив пот, капающий со лба подопечного, Уорток решил прервать эксперимент:
   – Пожалуй, на сегодня хватит.
   Овер чуть было не закричал, что полон сил и жаждет продолжить, но вовремя сдержался – подобное усердие могло насторожить ученого, к тому же он действительно устал.
   Овер никогда не видел ключа и ничего не знал о механике замка, поэтому во время следующего эксперимента он почти отчаялся найти нужное приложение магической силы. К счастью, Уорток был чрезвычайно увлечен замысловатым движением камней по столу. Оверу не составляло большого труда передвигать три камешка по сложным независимым траекториям – его магический манипулятор мог изгибаться под любыми углами, образовывать петли и кулаки. В отличие от своего подопечного, профессор не мог видеть движения магнетических полей и пытался экспериментальным путем описать технику манипулирования магией. Столь сложный путь позабавил бы Овера – Уорток давно (со времени их первой и последней стычки) не пытался просто спросить подопечного, как он это делает. Впрочем, вряд ли бы Овер сказал правду.
   Внезапно замок поддался. Ни экспериментатор, ни подопытный не ожидали этого. Первым пришел в себя Овер – четыре оставшихся заклинания нырнули под щит. Изогнувшаяся плеть манипулятора смогла протащить через камень лишь три из них, причем от одного кинетического примитива почти ничего не осталось. Зажегся, высвобождая заклинание, оранжевый кристалл разрушителя. Но золотистая нить уже обвивала глазное яблоко профессора, стремясь к мозгу. Первый сгусток лишь кольнул сосуд в голове Уортока, второй задел нерв, залив тьмой глаза. От третьего поврежденный сосуд лопнул, мгновенно освободив сознание ученого. Разрушитель разрядился в экран. Овер лишь мельком заметил белую вспышку и падение отброшенного взрывом тела своего тюремщика.
   «Странно, что после всего этот Уорток еще остался жив, хоть обожжен и частично парализован. Надо обязательно его навестить, чтобы не перечитывать все три тома», – подумал Драммр.

ГЛАВА 25

   – Ты опять за свое, Заниша. И для чего я только согласился выучить твой язык? Чтобы слушать эту бесконечную чушь про побег? – Энджанга не смотрел на напарника. Ему хотелось, чтобы госпожа велела принести воды, тогда и он бы смог сделать пару глотков. А еще лучше, потребовала бы винограда или оливок.
   – Это наш язык, твоих родителей и предков. И когда ты наконец поймешь, что человек не может так жить, мы должны хотя бы попытаться сбежать.
   Нет, Энджанга не собирался бежать. Раб считал, что тягаться с могуществом вердугов равносильно самоубийству. Сколько Заниша ни рассказывал про огромные города, великих воинов и магов их народа, для рожденного в неволе это были всего лишь слова. Да и жилось ему не так уж плохо. Вердуги считали чернокожих существами, предназначенными специально для рабства, а потому ценили много выше испорченных солнцем светлолицых. Заниша называл их труд унизительным. Энджанга не понимал, как может унизить паланкин верховной жрицы на плечах и ее мелкие поручения. Куда лучше, чем работать в поле или на рудниках. Были в его цвете кожи и другие преимущества. Энджанга мог отобрать вещь или еду у другого раба, взять любую белую рабыню.
   – Мы могли бы бежать на север, – похоже, что-то он пропустил в болтовне напарника. Обычно их обсуждения упирались в одно и то же – по словам Заниши, до спасительных джунглей на юге было не меньше двух недель ходу по густозаселенным землям Пяти. Теперь появился новый вариант.
   – На севере тоже живут белые люди? Заниша кивнул.
   – И ты думаешь, они будут для нас лучше вердугов?
   – Думаю, кто угодно будет лучше вердугов.
   Ответ прозвучал не слишком уверенно, и Энджанга поспешил закрыть тему побега, по крайней мере на этот раз:
   – Если ты не заметил, здесь намечается война. Как ты думаешь, что сделает первый попавшийся арбалетчик, колдун или Темный знает кто еще есть у этих людей? Лучше уж нам посидеть у носилок госпожи Рашир, чтобы сберечь свои черные шкуры.
   Верховная жрица была вне себя от ярости: сначала тальпак, а теперь дерву – этот идиот хочет исчерпать дарованную ей власть еще до начала настоящей драки. И почему он так уверен, что стоит взять город, как Дасия свалится к его ногам, а сильнейшие дома поспешат направить знамена под его командование? Вызов дерву отобрал у нее последние силы. Демон-маг со странными синими отростками на голове, плоским носом, мелкими красными глазками и морщинистой кожей, свисающей, как дождевой плащ, прохрюкал что-то и отправился вниз, под стены Ревенуэра. А она совершенно лишилась сил, не могла даже приказать рабу подать воды. Через полупрозрачную черную занавеску Рашир видела, как перестраиваются войска, готовясь к атаке. Если только он подставит под удар демонов… Темный Шторм не терпел тех, кто попусту растрачивал его милости. Жрица сделала над собой усилие, поднялась на подушках и постаралась произнести громко и без дрожи в голосе:
   – Эй, рабы! Подать мне воды и фруктов! И стащите мой паланкин с этой жженной солнцем горы вниз к войскам!
   Капитан Трауток проснулся от истошных криков ординарца: «Вердуг! Вердуг!» Сперва он решил было, что кто-то по старой армейской привычке сыграл с ним нехорошую шутку. Просто услышал, как полковник Урди говорил: «Оставляю тебе первую роту, смотри не пропусти в город вердугов», – и решил разыграть. Не может ведь такого быть, чтобы накануне поздно ночью один полк спешно отбыл маршем на север, другой был выведен за Тагру, а утром враг появился под стенами города? Или может? Капитан колебался лишь мгновение – он не слишком верил в актерский, как, впрочем, и в любой другой талант тупого деревенского увальня, своего ординарца. Одним движением Трауток скатился с высокой каменной лавки, запрыгнул в штаны и схватил кольчугу. Выбежал из комнаты, раздавая на ходу приказания:
   – Стрелков на стену! Гонца в Разноцветный! Приготовить сети! Подогреть смолу! Проверить катапульты!
   Два пролета – и он на стене. Вердуги приближались быстро, но гораздо больше беспокоила капитана черная точка высоко в небе, уже не маленькая, с хорошо различимыми широкими крыльями.
   Эмишнутер бежал широкими, размашистыми шагами. Серая полуистлевшая хламида до пят поверх кольчуги развевалась как боевое знамя. Вышитые человеческими жилами древние символы не потускнели и не утратили силы. Поговаривали, что этот оберегающий от стали и магии балахон создала для мясника одна влюбленная жрица. Впрочем, спросить у самого вряд ли бы кто решился, особенно если при нем всегда были два здоровенных боевых тесака с широкими закругленными лезвиями. Ву-у-ву! – гудели, вращаясь, топоры – командир злился, и бойцы, научившиеся угадывать его настроение с первого дня в отряде, держались на почтительном расстоянии. Эмишнутер привык к авантюрам, после которых приходилось добирать три четверти мяса, но раньше от этого всегда был прок. Сегодня же под нож мог пойти весь отряд без малейшего смысла и пользы. Крылатый демон, отпирающий для армии ворота, – это ж придумка как минимум двухвековой давности. Конечно, госпожа Рашир вызвала им в помощь исключительного здоровяка, да и другая синемордая страшила наверняка не без пользы свои вонючие слюни расшвыривает. Но подстрелят демона северяне, а потом под стенами положат солдат магией, смолой горячей, из арбалетов. Даже его оберег в такой заварухе вряд ли сработает. А умирать не хотелось.
   «Ну надо же, – подумал мясник, – на старости лет».
   Вначале он искал смерть, потом стал к ней безразличен. Может, теперь, когда почувствовал вкус к жизни, старик с топором заберет его.
   Серые стены стремительно приближались. Начали похлопывать дасские бельты, стрелки били на редкость точно. От башни отделилась и начала опускаться в самый центр отряда золотисто-красная лохматая завитушка. Эмишнутер услышал низкий рев пламени, ощутил жар и мысленно приготовился к путешествию в чертог воинов, но магический огонь в последний момент натолкнулся на какое-то невидимое препятствие, покачнулся и рассыпался салютом. Раздались крики и ругательства, но, кажется, никого не спалило.
   – Значит, этот новый некроном только кажется франтоватым выскочкой. Так, может, у нас все-таки есть шанс? – Мясник оскалился, стараясь не замечать боли в обожженном плече.
   – Внимание! Цель! – заорал Трауток. Зависшая было высоко над крепостью крылатая точка устремилась вниз. Демон снижался под углом и с огромной скоростью, так что несколько щелчков направленных на него тяжелых самострелов последствий не возымели. «Ну, ничего, тварь обязательно раскроет крылья, : чтобы не расшибиться о землю, и тогда она наша», – решил Трауток.
   – Будьте наготове, – закричал капитан.
   Внезапно демон погасил скорость, раскрыв крылья. Слишком высоко, никто этого не ожидал. Что-то плотное и маленькое выпало из его лапы и полетело прямо за ворота. Тварь усиленно заработала крыльями, унося прочь свою вонючую тушу. Практически одновременно разрядили самострелы стрелки. Трауток видел, как отскакивают бельты от толстой шкуры демона. Впрочем, один нашел уязвимое место под коленом, а другой– у основания крыла. Сине-зеленая магическая волна окатила, без особого, впрочем, вреда, ноги и живот чудища. Один из магов, кажется Ратки, сбил ледышкой брошенный демоном предмет. На землю посыпались глиняные черепки.
   – Похоже, демон у них с больным желудком – без горшка в атаку не идет! – выкрикнул какой-то весельчак.
   Крылатая тварь удалялась. Вердугские оборванцы достигли стены, безуспешно наседали и обламывали оружие о ворота. На них потекло еще, наверное, недостаточно прогретое масло, смола. Защелкали арбалеты. Сверкнул магический огонь, и все, казалось бы напрасно пролитые, припасы вспыхнули. Под стенами началась паника. Капитан отвел взгляд и увидел, что демон снова снижается. Сладковатый запах защекотал ноздри.
   – Вердугское зелье?! – Трауток иногда баловался конфискованной контрабандой и с некоторыми побочными эффектами этой радости был знаком. – Горшок?! – Демон приближался, нужно было срочно что-то решать, отдавать команды, но мысли путались, горлу подступала тошнота, слабели колени. Арбалетчики и метатели сетей над воротами уже сползали на пол, отравленные наркотиком, но выстроенный внизу взвод, кажется, не пострадал. Его командир, еще совсем желторотый, стрелял по сторонам глазами, не в силах сообразить, что происходит.
   – Вниз! Вниз! Пригнитесь! – Трауток пытался говорить погромче (кричать не было сил), поднимал и опускал ослабевшую руку, но все без толку. Он понял, что вот-вот потеряет сознание, перевалился через парапет, рухнув на твердую, как кулак, землю с деся тиатной высоты. Мир перевернулся, раскаленные лезвия впились в ноги, спину и живот. Впрочем, в голове чуть прояснилось. Капитан заметил, как старый седой знаменщик потянул командира вниз за рукав.
   Мощный удар воздуха едва не вырвал крылья из спины тальпака. Кто-то все-таки бросил сеть, скомканная, она лишь зацепила крыло, и он стряхнул одним движением. Люди с железками не спали и были в полном порядке, вопреки заверениям первого меча Тальпак оскалился, в отличие от большинства слуг Пяти, он не питал любви к этому миру, но вот боль, не от их примитивного оружия, а настоящие муки развоплощения, хотелось отсрочить хоть бы ненадолго. Демон мог бы все бросить в любую минуту: призвавшая его ледяноглазая служительница не имела над ним истинной власти – так, сковывала бурлящую в нем ярость, другое дело его истинный темный хозяин. Великий правитель и мудрец, взявший себе дурацкое прозвище Шторм, он умел благодарить и карать. Непонятная тальпаку жажда повелевать смертными заставляла хозяина держать слово и не оставляла демону выбора. Лишь коснувшись земли, тальпак рванул к воротам, он ощутил, как впились в крылья, плечи и ноги крючья кошек и багров. Одновременно зазубренные копья начали искать уязвимые места в его броне. Людишки хорошо подготовились – длинное оружие держало демона на расстоянии. Но это уже не имело значения. Широкими шагами, обрывая куски черной, брызжущей болотной клейковиной плоти, тальпак продвигался к массивным стальным створкам. Откуда-то сверху ударило яркое крученое пламя. Созданный дерву демагнитизирующий слой давно истаял, и шкура демона зловонно задымилась. Тальпак поплотнее сжал лапу, по словам этого трусливого умника, если не раскрывать ладонь, антимагии как раз хватит, чтобы на время вывести из строя запирающие чары. Со спины так и сыпались удары, кто-то рубанул снизу по ноге. Еще одно заклинание ударило сверху, пробив череп и ослепив демона, но он все-таки смог сделать последний шаг, дотянуться до тяжелой запирающей балки и впечатать –ладонь в проржавевший железный брус. Огромная рука подхватила балку, вытащила из скоб и швырнула назад, на людей. Наконец созданная Великим Повелителем плоть не выдержала, распалась на куски и растаяла.
   Мастер Палери раскраснелся от быстрого шага. Дорога до гильдии была неблизкая. Контролер поручил хозяину гостиницы отправить сообщение в Нармрот: мешанина из букв, цифр и каких-то странных значков – ни намека на суть расследуемого дела. Оставлять надолго Дозери одного не хотелось – в «Красный Дракон» мог заглянуть кто-нибудь из сообщников по ночному приключению и сболтнуть лишнее. Мастер Палери уже подходил к гостинице, когда услышал истошные вопли: «Вердуг! Вердуг!» Затем из переулка выбежал растрепанный человек с узелком под мышкой и умчался в сторону северных ворот. Хозяин гостиницы постарался двигаться быстрее, что при его комплекции требовало значительных усилий. На следующем перекрестке мастер Палери увидел уже три семьи с пожитками, спешащие на север. Два знакомых камнереза двигались в противоположном направлении, проверяя на ходу ударный баланс кирок и старых заржавленных мечей. Отворив наконец дверь гостиницы, мастер Палери долго не мог отдышаться и только махал руками, указывая на улицу уставившемуся на него контролеру. Собравшись с силами, он пропыхтел почти членораздельно: