Охотников Сергей. Специалист

   – Вердуги в городе, господин контролер.
   Дозери медленно поднялся с табурета, подошел к дверям и осторожно выглянул на улицу. Странное поведение хозяина гостиницы он сперва отнес на счет нового хитроумного плана ревенуэрских заговорщиков. Сделал десяток шагов до середины миниатюрной площади и постарался разглядеть что-то в кривых переулках.
   Эмишнутер бежал по узким, как крысиные тропы, улочкам дасского города. Его затылок и левая щека были сильно обожжены, добрый десяток неглубоких порезов и уколов по всему телу давал о себе знать. Где-то глубоко внутри он помнил боевую задачу: как можно скорее добраться до северной крепости и завладеть мостом через Тагру, но вело его вперед и наполняло нечеловеческой силой странное, опьяняющее, наполняющее горечью чувство. Может быть, он и в самом деле надышался наджашнар в схватке у ворот. «Золотая война», – так, кажется, назвал эту хитрость один из командиров знамен. Гашад поставил все состояние на Каменный Кулак. Нет, эта жгучая горечь нахлынула раньше, когда его люди были зажаты между стеной и облаченными в доспехи благородными, а по головам бежал огонь, и кто-то завыл и зарыдал в голос. После скорой и горячей резни за воротами Эмишнутер больше не видел никого из мяса. За ним увязался небольшой отряд из трех воинов под вуалями в дорогих доспехах и десятка их слуг, экипированных тоже весьма прилично. Но мясник не обращал на них внимания, периодически отмахиваясь тесаком от попавшегося на пути горожанина и не реагируя на случайные выстрелы из окон.
   Замерцал просвет между бесконечными каменными коробками, Эмишнутер разглядел небольшую площадь, посреди которой стоял человек в черном. Мясник сперва даже принял его за вердуга: дасы испокон веков предпочитали белые, песочные и золотые цвета, но тот выхватил из-за пояса что-то маленькое и блестящее и пальнул в переулок ярко-белым огнем. Эмишнутер не успел ни кинуться в сторону, ни упасть на мостовую, но выстрел все равно прошел мимо. Впрочем, не совсем – сзади заорало как минимум три человека. Мясник прибавил скорости и ушел вправо, давая возможность стрелкам, если таковые остались, ответить дасскому колдуну. Посягнувший на священный цвет Пяти оказался не так прост – в два длинных шага он разогнался и плавным движением взлетел на крышу трехэтажного дома. Сбитые с толку стрелки промазали. Эмишнутер услышал четыре щелчка – значит, дела не так уж плохи. Тем временем колдун прыгнул с крыши и начал медленно опускаться за дом, в один из уходящих с площади переулков. Еще мгновение – и он был бы в безопасности, но тут разрядился еще один арбалет. Мясник прекрасно видел, как дернулось в воздухе тело, хоть точно и не сказал бы, куда угодил бельт. Эмишнутер обернулся и увидел стрелка. Он лежал на спине и был сильно обожжен, кажется, даже доспехи местами сплавились, вуаль сбилась с лица, и под косые лучи ненавистного солнца попали тонкие губы, подбородок и черные локоны. Кажется, это была женщина. Командир мяса бегом пересек площадь и ворвался в укрывший врага переулок. Колдун как раз пытался заползти в один из домов. Его левое колено было снесено напрочь, голень волочилась на обрывке сухожилия.
   «Ну и выстрел! Должно быть, заговоренное жрецом или некрономом оружие», – подумал Эмишнутер, погружая тесак в спину врага.

ГЛАВА 26

   Илимар Ардженди первым появился в Зале Совета. Он все крутил в голове элегантные фразы, время от времени складывающиеся в изящные строфы, но никогда в убедительные объяснения и разумные ответы. Этот зал всегда подавлял его. Воистину Великий Магистр Наэргерон был сумасшедшим. Иначе как бы он додумался подвесить членов Совета в пустоте над уходящим на добрые пол-имгамма вниз колодцем да еще в окружении пляшущих языков пламени. И это треклятое Сердце Огня. Издевка, достойная самого изощренного безумия – поместить один из восьми могущественнейших предметов мира как раз между советниками, а ключ положить в свой саркофаг, саркофаг же спрятать так, что за тысячу лет никто и малейшей догадки о том, где его искать, не имел.
   Илимар боялся, что его станут распекать, как мальчишку, а он станет оправдываться, понимая, что на самом деле его поведению оправданий быть не может. Как он объяснит, что уже много лет не в курсе состояния дел в армии и военной промышленности?
   Был занят, занимаясь культурой и пропагандой? Нааргаль всегда оказывался для него слишком компетентным, слишком хорошо все понимал, быстро схватывал самую суть. Кто же мог предположить, что он так разом превратится в слюнявого беспамятного старика? Что он организует новое подполье и спровоцирует резню в гномском районе? А теперь в бухгалтерии оборонных поставок десяток демонов хребет сломит, связь с войсками нарушена, в любой момент может начаться война и никто не узнает, ударили первыми свои или вердуги.
   Терам Ирандуарон внимательно наблюдал за ерзающим в своей ложе советником Ардженди. Ректор Университета и один из сильнейших магов Нармрота, он единственный сохранил свое место после революции. Тогда, пятнадцать лет назад, бунтовщики просто не решились штурмовать обитель магического обучения – слишком дорого могло это обойтись, да и никто особых претензий к самому Университету не имел. Старик Ирандуарон спокойно проигнорировал все требования сдать ключ от ложи Совета, и новоявленным правителям пришлось заседать вшестером. Вот у них челюсти поотвисали, когда он явился в Башню на четвертый год революции и заявил, что отныне собирается принимать активное участие в управлении страной.
   – Вы, мальчики, уж позвольте старику, разменявшему третью сотню лет, так вас называть, собираетесь сделать из государственных дел религию, значит, вам обязательно понадобится скептик. Или еретик, это уж как хотите считайте. – Так, кажется, он тогда сказал. Сперва ерепенились ребятки, огрызаясь на каждое его замечание, но потом попритихли. За старым ректором ведь не числилось страшных грехов и явных просчетов, по крайней мере, на памяти ныне здравствующих жителей Дасии.
   Ложи Совета имели довольно хитрое магнетическое устройство, помимо чар, дающих ощущение широкого мягкого кресла с кожаной обивкой, имелось несколько серьезных защитных заклинаний. Старик Наэргерон просто поражал своей тонкой хитроумной выдумкой – любой советник мог проникнуть на свое место незамеченным и оставаться невидимым хоть до самого конца заседания. Любой, за исключением собравшего Совет. А они еще объявили его сумасшедшим. Терам посвятил десяток лет изучению биографии великого соотечественника и мог назвать гениального мага каким угодно: непредсказуемым, одержимым идеалистом, интеллектуалом, намного опередившим современников, да и далеких потомков тоже, но не безумцем.
   Похоже, малыш Ардженди немного успокоился и сможет говорить внятно, по теме, без утомительных лирических отступлений. Не терпится узнать, что же на самом деле творится в городе и стране. Точным движением руки Терам нашел бесплотный магический рубильник и отменил невидимость. Почти одновременно появились и остальные члены Совета, кроме Нааргаля.
   «А еще пять лет назад они отчитывали меня за скрытое присутствие на заседаниях, называя это дурацкими играми зажравшейся магической аристократии», – подумал ректор.
   Когда Овер проснулся, в берлоге караульных никого не было. На плацу перед воротами кто-то орал, топало множество ног. Учения, что ли? Специалист вышел из затхлого, пропахшего сомнительной стряпней и солдатским потом помещения на свет и воздух.
   Творилось что-то невообразимое: люди сбегались на площадь и толпились в воротах, пытаясь протолкнуться на не слишком широкий мост. С другой стороны реки в город пробивались солдаты, экипированные явно не на парад. Последнее навело Овера на мысль о войне, а не о землетрясении или каком другом стихийном бедствии. Специалист посмотрел на столпотворение у ворот и понял, что так просто ему из города не выбраться. В имевшихся при нем камнях почти не осталось магии. Выходило одно – поскорей добраться до «Красного Дракона», прихватить все, что можно, а дальше уж действовать по обстоятельствам. Размяв сладко затекшие мышцы, Овер припустил к центру Ревенуэра. Он все еще не вполне верил в реальность войны.
   Уже через три квартала специалист заметил вооруженного широченным мечом человека в странных доспехах. Два сгустка световой магии нашли спрятанные под мелкой сеткой зрачки, а пока вердуг ругался и тер глаза, Овер пробежал мимо. Еще одного врага он успел ослепить, едва тот навел на него арбалет. Похоже, город так и кишел захватчиками. Может, все-таки лучше было потолкаться у ворот? Специалист прибавил ходу и вылетел на небольшую площадь перед «Красным Драконом». Всего в каких-то двух десятках ат расположился целый отряд вердугов. Правда, лишь двое были явно готовы к бою, кто-то стоял согнувшись, восстанавливая дыхание, другие склонились над ранеными. Один из часовых выстрелил, но поторопился, сбитый с толку неожиданным появлением Овера – бельт просвистел над левым плечом. Другой бы на месте специалиста задумался, замешкался и очень скоро был бы мертв. Но Овера властно влекла к себе мощь оставшейся в номере магии и окрыляло необъяснимое убеждение в том, что эта сила обязательно его спасет. Не замедляя бега, он ворвался в гостиницу и последней каплей кинетической магии, оставшейся в голубом камешке, выцарапанном из танцующей статуэтки, крутанул в замке. Железная дверь грохнула о косяк, запирающий механизм щелкнул и сработал. Со времен своего бегства из Университета специалист сохранил привычку тщательно изучать все механические замки. Окна в «Красном Драконе» были высокие и не слишком большие, а двери крепкие – можно было чуть передохнуть и отдышаться. Овер сделал большой глоток из оставленной кем-то чаши и уже собирался рвануть наверх, пока вердуги не притащили; какую-нибудь тяжелую осадную технику, но тут откуда-то справа послышался знакомый голос:
   – Вы ведь вытащите нас отсюда, мастер Дрегми, с вашим-то могуществом пара мирных жителей будет вам помехой.
   Специалист обернулся и увидел засевших за самый темный столик троих постояльцев и мастера Палери. Овер недоуменно пожал плечами: дескать, сам не знаю как выберусь, и побежал к лестнице.
   «Интересно, какое могущество мастер Палери имел в виду и что они вообще обо мне знают?» – подумал специалист, распахивая дверь своего номера. Впрочем, задумываться над этими вопросами у него все равно не было времени. Овер повесил на плечо небольшую сумку с золотом и наиболее ценными предметами, рассовал по карманам и проверил магнетическим щупом заряженные камни. Обыска у себя он не заметил: спешил, да и контролер Дозери действовал аккуратно. Специалист выглянул в окно и увидел, как вердуги о чем-то совещаются внизу, то и дело поглядывая на дверь – не иначе решают, как ее легче высадить. К отряду чернодоспешных присоединился еще один воин, огромный, облаченный в культовый балахон, весь в крови, с изуродованным лицом.
   Покончив с колдуном, Эмишнутер вернулся к небольшому отряду благородных. В голове прояснилось, и он больше не спешил в северную крепость. Ему стало понятно, что вырвавшиеся вперед небольшие группки бойцов помешают дасам наладить оборону, но наверняка будут уничтожены.
   – Ну, что у вас? – спросил он у воина, который, судя по инкрустированному ночными камнями эфесу и изящным доспехам, был главным в этом отряде.
   – Послушай, Эмишнутер…
   – Вы знаете меня? – Если бы он перебил благородного в обычных обстоятельствах, это бы считалось в лучшем случае серьезным проступком, но сейчас, посреди залитого кровью вражеского города, старый вояка чувствовал себя выше всех этих правил и понятий. Важно и то, что, назвавший незаконнорожденного по имени, становился с ним как бы на один уровень.
   – Кто же не знает знаменитого мясника дома го'Шав? Нам нужна эта гостиница…
   – А как же приказ первого меча как можно быстрей пробиваться к северной крепости дасов? – Похоже, он начинал понимать, почему благородный вдруг превратился в просителя.
   – У нас здесь раненые, и среди них моя дочь, – вердуг откинул вуаль, и Эмишнутер смог увидеть его идеально бледную кожу, роскошные темные усы, печаль и тревогу в синих глазах. – Я Ринаж, глава малого дома го'Журонах, – благородный назвал свое имя, а значит, второй раз поставил себя наравне с ним, определенно, он очень любил свою дочь. – Прошу, чтобы ты помог нам завладеть этой гостиницей, или, по крайней мере, не докладывал первому мечу, что мы ослушались его приказа. А то…– Три арбалета поднялись и уставились на мясника. Вот так всегда с этими благородными: начинают просить, но без угроз обойтись никак не могут. Эмишнутер быстро прикинул, как укрыться за лордом Ринажем, одновременно подрезав одного стрелка, затем ударить снизу другого и так далее… Впрочем, это так, по привычке – драться он не собирался.
   – Вообще-то я уже старик и вовсе не кровавый рубака, а командир отряда. Но пока мясо не укомплектовали заново, не слишком занят и смогу вам помочь.
   Больше не обращая внимания на арбалеты, Эмишнутер подошел к входу в гостиницу, пнул ногой попробовал на ощупь надежную дасскую сталь.
   – Может, тут поблизости есть другая гостиница ну, или дом? Эти подлые колдуны делают слишком крепкие двери.
   По выражению лица Ринажа, который и вуаль-то опустить забыл, мясник понял, что глава дома вовсе не жаждет носиться по городу с обожженной дочерью, к тому же в гостинице он надеется найти для нее чистые простыни, горячую воду и крепкое вино. Слуги смотрели на него так, как будто ожидали, что он начнет рубить железо своим топором. Но портить оружие, по крайней мере свое, в планы мясника не входило.
   – Может, попробуем ту штуковину, что напрочь снесла ногу летающему колдуну?
   На мгновение в глазах благородного зажглась жадность – видно, заговоренное оружие стоило недешево, но потом он все же кивнул одному из слуг.
   Овер видел из окна, как два вердуга встали напротив двери «Красного Дракона» и один поднял арбалет.
   «Похоже, у них с идеями так же негусто, как у меня»,—подумал специалист. Он не видел возможности справиться с отрядом стрелков с помощью одиночных магических ударов, а состряпать мощное боевое заклинание из того, что было под рукой, не получалось. Годик-другой экспериментов, и он бы научился собирать из магических примитивов все необходимые настоящему боевому чародею заклинания. А что теперь? Смерть от невежества? Овер еще раз прокрутил в голове несколько формул: два огня плюс два движения – пламенное дыхание, свет плюс звук – радужные переливы, холод плюс три кинетики – ледышка, огонь плюс холод – неизвестно, звук плюс огонь – тоже под вопросом. К сожалению, большинство комбинаций не давало стабильного результата. Специалист полагал, что все зависит от мощи магнетических примитивов, которая могла сильно разниться от кристалла к кристаллу, да и в одном камне не была постоянной. Впрочем, академические вопросы следовало решать раньше. Слишком он уверовал в свое могущество.
   Вердуг внизу спустил крючок, тотчас же. мелкая дрожь прошла по зданию гостиницы. Ничего себе! Овером завладела странная суетливая тревога – он представил, как вооруженные здоровенными мечами чужеземцы вламываются в комнату… Нужно было на что-то решаться. Рука нырнула в карман и начала перебирать магические самоцветы в такт беготне мыслей в голове. Солдат под окном перезаряжал арбалет. Значит, дверь все-таки устояла. Может, дарованных усердием местных кузнецов мгновений как раз хватит? Пальцы ухватили что-то чуть шершавое, без единого острого угла. Красный Ключ. Овер нащупал небольшой треугольник со скругленными концами. Может, хоть эта штука поможет? Ключ едва ощутимо завибрировал, как бы приглашая специалиста воспользоваться его могуществом. Или это ему только показалось? Овер достал из кармана и поднял на ладони потертую красную стекляшку. Попробовал ее щупальцем. Вердуг выстрелил второй раз, дом снова содрогнулся. Чужеземцы в черных доспехах рванулись к двери. На ощупь ключ был чуть теплым, но не более, казалось, магнетической силы в нем нет, а переплетающиеся красные лучи – лишь иллюзия. Что-то здесь не так. Золотистая нить заскользила по камню, попробовала сжать, проткнуть в одном месте, в другом, в третьем. Вдруг ключ поддался, магнетический щуп нырнул в сердце жуткого нестерпимого жара. Специалист мгновенно вспотел так, что рубаху можно было выкручивать, на лбу повисли соленые капли. Овер попытался втянуть магическую нить, но это оказалось не так просто. Жар втекал в его тело. Ужас заполнил сознание специалиста: еще мгновение – и его внутренности закипят и лопнут, это он ясно понял. В панике он отшвырнул от себя Красный Ключ. Артефакт отпустил щупальце и упал на постель. Одеяло вспыхнуло. Но Овер знал, что еще не освободился от прилипчивого пламени. Магнетическая нить пылала ярко-красным, и этот огонь, как по горящей веревке, подбирался к его телу. Специалист начал удлинять щупальце, пытаясь отодвинуть угрозу. В этот момент, точно копируя картинку из его воображения, ворвался вердуг с широченным кривым мечом наголо. Овер, не задумываясь, ткнул его в лоб невидимой огненной спицей. Эффект оказался поистине ошеломляющий– сжатое пламя, как масло, прошило сетку, за которой боец прятал лицо, и врезалось в голову. Вердуг пошатнулся и упал. Овер успел заметить, что огненное лезвие рассекло лоб и шлем. За спиной первого показался второй солдат. Стальной арбалет пополз вверх, но жгучая магнетическая нить оказалась быстрее. Когда второй труп рухнул на пол, Овер почувствовал запах паленых тряпок и плоти. Также он отметил, что пламенная часть щупальца значительно уменьшилась, хотя продолжала стремительно расти. Нужно было срочно пустить кого-то под этот раскаленный нож. Специалист выскочил из номера. Мысль о том, что огненную мощь можно потратить на неодушевленные цели, даже не пришла ему в голову.
   Эмишнутер понял: что-то идет не так, когда один за другим повалились три человека лорда Ринажа. Просто упали, даже не успев как следует заорать на покончивший с ними мир. Легкий запах паленого подсказал, что тут не обошлось без подлого огненного колдовства. Мясник огляделся. Слева четверо жалких городских обывателей, в другом конце зала мальчишка, похожий на нищего. Еще один вердуг рухнул на пол, а ни один из дасов даже не пошевелился. Колдун должен был выдать себя какими-нибудь пассами или бормотанием. «Конечно, те четверо сидели здесь с самого начала. Если чародей среди них, почему он не напал сразу? Потому что нас было много и все рядом с ним. Тот парень спустился вниз – значит, отправил к Пяти двух поднявшихся по той лестнице солдат? Но они могли разминуться, или он просто сматывается и сейчас получит меч в спину от одного из наших», – все эти мысли промелькнули в голове Эмишнутера быстрее, чем следующее облаченное в доспехи тело рухнуло на пол. Мясник атаковал того, кто поближе. Полукруг лезвия рассек грудь под истертой желтой курткой. Одновременно другой топор пошел вверх для следующего удара. Жгучая плеть сжала запястье и отвела оружие от шеи побелевшего, как кости благородных, толстяка. Затем Эмишнутер ощутил горячий удар. Неизвестная магия попала как раз в один из символов истинного языка. Сотни тысяч мелких иголок побежали по телу старого воина, все поплыло перед глазами.
   «Она на хорошем счету у Пяти и замолвит за меня словечко», – голос прозвучал откуда-то извне, сверху.
   «Она на хорошем счету у Пяти и опять спасла тебя», – уточнил другой голос.
   Овер видел, как разом задымились и истлели символы на ветхой робе огромного вердуга, но решил не проверять, что это значит. Жрец, или как там у них это называется, валялся на полу и был если не мертв, то надолго выведен из строя.
   – Пошли! – скомандовал специалист выжившим дасам и направился к выходу из гостиницы.
   – Идите, а я вас догоню, – изменил он свое решение, вспомнив кое о чем.
   Мастер Палери с сомнением посмотрел на него, но все-таки двинулся к выходу, остальные последовали за ним. Овер же побежал наверх. Едкий дым заполнял второй этаж и выползал на лестницу. С закрытыми глазами специалист нашел свой номер. Нащупал освободившейся от пламени магнетической нитью Красный Ключ и выгреб его из горячего пепла, схватил наплечную сумку и выбежал из комнаты.
   Ринаж го'Журонах наблюдал за убегающими дасами поверх арбалетного прицела. Очевидно, его люди погибли в сожженной солнцем гостинице. Шанс первым выстрелом убить мага был один к трем. Глава дома отбросил прочь дорогое оружие – он действительно слишком сильно любил свою дочь.

ГЛАВА 27

   – Пес, – Девяносто Шестой потянул контролера за рукав и заговорил шепотом, то и дело озираясь по сторонам. – Послушай, Драммр, а эти местные чародеи и алхимики не могут снова наложить на меня узы, чтобы я опять выполнял всякие приказы, ну, как эти красные?
   Ага, значит, ему не показалось: Летун действительно, когда они были в архиве, глазел на рукатых. Что ж, подобный вопрос вполне закономерен и заслуживает подробного ответа.
   – Понимаешь, узы штука довольно сложная и относится к магии лишь частично. Узы можно наложить только на того, кому дал жизнь. Например, на выращенного в колбе гомункула, а когда…
   – А как же демоны? – не выдержал Девяносто Шестой.
   – С демонами все примерно так же: колдун делает возможным появление их тела в нашем мире, что при соблюдении всех правил приравнивается к рождению.
   Гомункул на какое-то время задумался – похоже, его познавательный аппетит начал пробуждаться.
   – А люди?
   Драммр припомнил университетские лекции.
   – Во времена империи люди путешествовали далеко на восток. Так вот, по сведениям древних историков, на северо-востоке Руна живет народ черных ведьм, женщины которого накладывают узы на своих детей. Также им якобы известен обряд Дарения Жизни, с помощью которого можно подчинить себе пленника. Впрочем, сведения эти не считаются особо достоверными, да и за две тысячи лет все ведьмы могли исчезнуть.
   – Хм, – гомункул нахмурил редкие, едва заметные брови и начал водить глазами из стороны в сторону. «Решает, грозит ли ему новое порабощение», – подумал Драммр.
   – В общем, конечно, минимальный шанс снова попасть в узы у тебя есть, но он не больше, чем, скажем, у меня или у любого другого человека.
   Приют для чародеев, пострадавших от собственной научной работы, находился в самом дальнем от ворот углу территории. Несколько симпатичных домиков в саду с настоящими деревьями, лужайками, прудом с разноцветиками и речными дракончиками. Живая изгородь отделяла приют от рабочих и учебных корпусов. Несмотря на свободный вход, студенты и преподаватели не часто заглядывали сюда. Большинству хватало единственного посещения на первом курсе. Тогда они повидали достаточно магов, спаливших, заморозивших или растворивших в кислоте свои руки и лица. А профессор Идржи, величайший ученый, открывший телесные ячейки – мельчайшие частички, из которых строится все живое, изобрел и опробовал на себе заклинание, превращающее мертвые ячейки в строительный материал. Первые несколько лет ученый прибавлял в росте, силе и твердости тела, но потом процесс вышел из-под контроля, у него срослись пальцы, язык перестал слушаться. Ни один демагнетизер не брался удалить чары, сохранив ему жизнь. Только сам профессор Идржи мог бы исправить заклинание, если бы не потерял способность произносить формулы и производить пассы. Драммр часто видел его, огромного, ороговевшего и страшного, сидящим у пруда.
   – Как профессор Идржи? – спросил контролер первым делом у дежурного.
   – Вы что, не слышали, он вот уже шесть лет, как покинул нас.
   – Бедняга.
   – Возможно, после конфликта с деканом факультета телесной магии он ушел. Кажется, куда-то в Синие Горы. Кто его знает, может, нашел там себе троллиху, проживет счастливо тыщу-другую лет, – дежурный ухмыльнулся, видно, это была одна из его любимых шуток. Драммр не стал смеяться. Он официально осведомился, где можно найти профессора Уортока, и потащил за собой гомункула.
   Контролер гулко стукнул в сталь двери и, не дожидаясь ответа, вошел. В комнате был полный разгром. Кажется, все вещи, за исключением массивного стола с серой мраморной крышкой, были разбросаны страшной силой. Стальной книжный стеллаж лежал, поваленный на горку старинных томов. Толстый слой пыли. По всей видимости, у профессора был конфликт с уборщицей. Уорток сидел в кресле, укрытый нестираным полосатым пледом. Смотреть на изуродованное огнем лицо не хотелось, Драммр отвел взгляд вверх. Потолок, впрочем, как и стены, был выщерблен неизвестной напастью.
   Профессор прорычал что-то совсем уж невразумительное. Заметив недоумение контролера, повторил никак не лучше и указал растопыренной пятерней на потолок.
   – Заклинание телекинеза?! – сообразил Драммр. Уорток заворчал утвердительно. Ну да, с помощью очень схожих действий можно направить предмет к себе или же отослать от себя. То же движение руки, только вместо «кыф» надо говорить «гев». С такой дикцией результат практически непредсказуем. Контролер хотел уже было продемонстрировать другой вариант этого заклинания, без слов, широко распространенный в студенческой среде из-за схожести с неприличным жестом. Но понял, что у профессора действует только одна рука.