Страница:
– Копье, меч держать умеешь? – Худой и сушеный, как вяленая рыба, знаменщик скептически осмотрел специалиста.
– Я маг, – вообще-то в планы Овера не входило делать подобные заявления, просто он слишком много размышлял о возможном участии в обороне крепости, потому и ляпнул. Нужно было срочно спасать положение. – Вернее, помощник вот этого чародея.
Лемток косился на них непонимающе, как будто разговор шел на чужеземном наречии.
– А для дурачков, всяких там буйных и паникеров мы специальные помещения предоставили. В подвале. Что еще под тремя подземными этажами. – Солдат положил руку на эфес. – Ну-ка живо изобразите чего-нибудь или мигом отправитесь на место квартировки.
– Запросто, – Овер схватил за рукав и потащил к баррикаде еще тешившего себя надеждой, что происходящее не имеет к нему никакого отношения, Лемтока.
Знаменщик на мгновение замешкался, вероятно, размышляя, оттащить ли этих двух чудаков в крепость сразу или дать им шанс подурачиться. К какому варианту он больше склонялся, неизвестно – Риола подхватила старого солдата под локоть, промурлыкав в самое ухо:
– Пойдемте, капитан. Лично я этого представления пропустить не могу.
Бойцы сидели и лежали, укрывшись за стальными щитами разборных укреплений, и штатским давали дорогу неохотно. Лемток отстал, ожидая для своей персоны широкого прохода. Невнятные полуизвинения-полуоскорбления, очевидно, должны были помочь очистить путь. Кто-то грыз горбушку или нарезал белый овечий сыр, но большинство с каменными лицами скребло точильными камнями свое оружие. Баррикада представляла собой довольно хитрое сооружение, она состояла из блоков, соединенных между собой цепями. При этом каждый блок фиксировался с помощью штырей, точно заходящих в специальные углубления мостовой. К вердугам была обращена ровная, отполированная до блеска стальная вертикаль, а с дасской стороны железный лист шел под углом, а внизу и вовсе заканчивался лестницей. Овер поставил сапог на первую ступеньку и выглянул за укрепление. Он не успел ничего разглядеть, как что-то свистнуло и загремело железом где-то под ногами. Специалист спрятал голову, но услышал ободряющее:
– Не дрейфь, пацан, тут все рассчитано: от ближайших домов не дострелят.
На противоположной стороне плаца происходило что-то странное: яркий свет множества факелов заливал небольшую, прилегающую к переулку площадку, на ней были выстроены люди. Приглядевшись, Овер понял, что это горожане, в основном женщины и дети. Кажется, все были связаны по рукам и ногам. Кто-то стоял в полный рост, другие на коленях. Вдруг из переулка ударил рой горящих стрел. Специалист отвернулся до того, как стоны и вопли достигли его ушей. Непонятное ощущение отстраненности завладело им, как будто это сон или страшная история балаганного рассказчика, и стоит закрыть, а потом снова открыть глаза…
– Та-а-ам…
– Вердугская ярмарка, рядовому составу смотреть запрещено, – солдат с широкой курчавой бородой оторвался от полировки лезвия и посмотрел на него. В глазах его томилась печаль, а может, и жалость.
– Но…
– На то и рассчитывают, гады, чтобы выбрались из укрытия, ну или маг что есть сил напрягся и прикончил бедолаг одним махом, а на худой конец просто потеха. – Солдат снова принялся за меч с такой силой, что к утру этим темпом мог бы из него кинжал или даже ножик для чистки ногтей сделать.
Овер снова повернулся к площади и выбросил вперед магнетическое щупальце. Специалист удлинял нить, пока не почувствовал наполняющий внутренности холод. Попытался вытянуть еще, но выходило слишком медленно, а по всему телу распространялся мучительный зуд. Когда понял, что почти не ощущает ни рук, ни ног, решил отступить. Бурлящий животворный жар вошел в него вместе с вжавшимся в живот магическим манипулятором. Ему удалось достигнуть расстояния, вдвое превышающего все предыдущие результаты, при этом он не преодолел и четверти длины плаца.
Сталь под ногами изогнулась и громыхнула. Овер, опомнившись в последний момент, столкнул Лемтокавниз со ступеньки:
– Не смотри. Лучше давай продемонстрируем что-нибудь впечатляющее.
– Думаешь, видение радуги или водопада заставит вердугов отбросить оружие? – Сквозь иронию специалист уловил некую долю сомнения: то ли чародей допускал, что он так думает, то ли такой неожиданный поворот и вправду возможен.
– Давай водопад, только со звуком, а там посмотрим. – Лемток пожал плечами и забормотал заклинание, плавно дирижируя пухлыми пальцами. Вокруг него начали появляться крохотные магические светляки. Специалист ловил их и лепил в единый беспорядочный ком. Вскоре неизвестное заклинание начало дергаться, желая скорей обрести свободу. На всякий случай Овер приправил его парой примитивов холода из своей коллекции, присоединил чуть магии движения и, как следует размахнувшись, запустил через площадь. «Магия имеет пусть незначительный, но вес, поэтому огненный шар не зажигается прямо на ладони чародея. По крайней мере, обычно», – так, кажется, говорил Уорток. Светящийся клубок полетел, но слишком медленно, затем сработало кинетическое заклинание, разгоняя его сильнее. Остальные светляки пробуждались постепенно, некоторые отделялись от кома и повисали в воздухе видимыми огоньками или звенящими нотами. Состряпанная Овером мешанина рванула почти у дальних домов, вспыхнув ярко-белым и разразившись жутким воем, перелетела через пленных и с вибрирующим воплем исчезла в переулке. Факелы, горящие стрелы и тлеющую одежду затушило мощным порывом ветра, докатившимся до баррикады. Солдаты начали выглядывать из укрытия, но в спустившихся сумерках не могли толком ничего рассмотреть. Прошло порядочно времени, прежде чем появился свет. Вердуг, пошатываясь, побрел к следующему факелу.
– Они живы, – кто-то разочарованно выдохнул.
Впрочем, враги быстро покончили с пленниками и подожгли тела. Поглядывая на погребальный костер, строгий знаменщик разрешил всем троим ложиться спать наверху и выходить во двор крепости.
– Только под ногами зря не путайтесь, – старик покачал головой и ушел заниматься оставшимися гражданскими.
Горстка ночных камней пыхнула бесцветным пламенем, выдала зловонное облако и обратилась в блестящую черную кашицу. Вихрь песнопения запнулся и вытолкнул Рашир из транса. Жрица открыла глаза и сквозь серую вращающуюся пелену попыталась разглядеть комнату. Голова раскалывалась. Пол был завален битым стеклом, один из осколков исказил последовательность символов круга воплощения. Рашир с трудом поднялась на ноги, сделала пару шагов и плюхнулась в мягкое кресло. Скоро она нашла в себе силы позвать сторожившую дверь служительницу Шторма.
– Передай первому мечу, что верховная жрица не знает и не хочет знать, что повыбивало эти жженные солнцем стекла, но если это повторится, я принесу его вонючую плоть в жертву подземным слугам Пяти!
«Толковая девочка, – подумала Рашир, когда дверь за послушницей закрылась. – Ни один мускул на лице не дрогнул. Клянусь Ураганными Крыльями, она передаст мое послание слово в слово».
ГЛАВА 29
ГЛАВА 30
– Я маг, – вообще-то в планы Овера не входило делать подобные заявления, просто он слишком много размышлял о возможном участии в обороне крепости, потому и ляпнул. Нужно было срочно спасать положение. – Вернее, помощник вот этого чародея.
Лемток косился на них непонимающе, как будто разговор шел на чужеземном наречии.
– А для дурачков, всяких там буйных и паникеров мы специальные помещения предоставили. В подвале. Что еще под тремя подземными этажами. – Солдат положил руку на эфес. – Ну-ка живо изобразите чего-нибудь или мигом отправитесь на место квартировки.
– Запросто, – Овер схватил за рукав и потащил к баррикаде еще тешившего себя надеждой, что происходящее не имеет к нему никакого отношения, Лемтока.
Знаменщик на мгновение замешкался, вероятно, размышляя, оттащить ли этих двух чудаков в крепость сразу или дать им шанс подурачиться. К какому варианту он больше склонялся, неизвестно – Риола подхватила старого солдата под локоть, промурлыкав в самое ухо:
– Пойдемте, капитан. Лично я этого представления пропустить не могу.
Бойцы сидели и лежали, укрывшись за стальными щитами разборных укреплений, и штатским давали дорогу неохотно. Лемток отстал, ожидая для своей персоны широкого прохода. Невнятные полуизвинения-полуоскорбления, очевидно, должны были помочь очистить путь. Кто-то грыз горбушку или нарезал белый овечий сыр, но большинство с каменными лицами скребло точильными камнями свое оружие. Баррикада представляла собой довольно хитрое сооружение, она состояла из блоков, соединенных между собой цепями. При этом каждый блок фиксировался с помощью штырей, точно заходящих в специальные углубления мостовой. К вердугам была обращена ровная, отполированная до блеска стальная вертикаль, а с дасской стороны железный лист шел под углом, а внизу и вовсе заканчивался лестницей. Овер поставил сапог на первую ступеньку и выглянул за укрепление. Он не успел ничего разглядеть, как что-то свистнуло и загремело железом где-то под ногами. Специалист спрятал голову, но услышал ободряющее:
– Не дрейфь, пацан, тут все рассчитано: от ближайших домов не дострелят.
На противоположной стороне плаца происходило что-то странное: яркий свет множества факелов заливал небольшую, прилегающую к переулку площадку, на ней были выстроены люди. Приглядевшись, Овер понял, что это горожане, в основном женщины и дети. Кажется, все были связаны по рукам и ногам. Кто-то стоял в полный рост, другие на коленях. Вдруг из переулка ударил рой горящих стрел. Специалист отвернулся до того, как стоны и вопли достигли его ушей. Непонятное ощущение отстраненности завладело им, как будто это сон или страшная история балаганного рассказчика, и стоит закрыть, а потом снова открыть глаза…
– Та-а-ам…
– Вердугская ярмарка, рядовому составу смотреть запрещено, – солдат с широкой курчавой бородой оторвался от полировки лезвия и посмотрел на него. В глазах его томилась печаль, а может, и жалость.
– Но…
– На то и рассчитывают, гады, чтобы выбрались из укрытия, ну или маг что есть сил напрягся и прикончил бедолаг одним махом, а на худой конец просто потеха. – Солдат снова принялся за меч с такой силой, что к утру этим темпом мог бы из него кинжал или даже ножик для чистки ногтей сделать.
Овер снова повернулся к площади и выбросил вперед магнетическое щупальце. Специалист удлинял нить, пока не почувствовал наполняющий внутренности холод. Попытался вытянуть еще, но выходило слишком медленно, а по всему телу распространялся мучительный зуд. Когда понял, что почти не ощущает ни рук, ни ног, решил отступить. Бурлящий животворный жар вошел в него вместе с вжавшимся в живот магическим манипулятором. Ему удалось достигнуть расстояния, вдвое превышающего все предыдущие результаты, при этом он не преодолел и четверти длины плаца.
Сталь под ногами изогнулась и громыхнула. Овер, опомнившись в последний момент, столкнул Лемтокавниз со ступеньки:
– Не смотри. Лучше давай продемонстрируем что-нибудь впечатляющее.
– Думаешь, видение радуги или водопада заставит вердугов отбросить оружие? – Сквозь иронию специалист уловил некую долю сомнения: то ли чародей допускал, что он так думает, то ли такой неожиданный поворот и вправду возможен.
– Давай водопад, только со звуком, а там посмотрим. – Лемток пожал плечами и забормотал заклинание, плавно дирижируя пухлыми пальцами. Вокруг него начали появляться крохотные магические светляки. Специалист ловил их и лепил в единый беспорядочный ком. Вскоре неизвестное заклинание начало дергаться, желая скорей обрести свободу. На всякий случай Овер приправил его парой примитивов холода из своей коллекции, присоединил чуть магии движения и, как следует размахнувшись, запустил через площадь. «Магия имеет пусть незначительный, но вес, поэтому огненный шар не зажигается прямо на ладони чародея. По крайней мере, обычно», – так, кажется, говорил Уорток. Светящийся клубок полетел, но слишком медленно, затем сработало кинетическое заклинание, разгоняя его сильнее. Остальные светляки пробуждались постепенно, некоторые отделялись от кома и повисали в воздухе видимыми огоньками или звенящими нотами. Состряпанная Овером мешанина рванула почти у дальних домов, вспыхнув ярко-белым и разразившись жутким воем, перелетела через пленных и с вибрирующим воплем исчезла в переулке. Факелы, горящие стрелы и тлеющую одежду затушило мощным порывом ветра, докатившимся до баррикады. Солдаты начали выглядывать из укрытия, но в спустившихся сумерках не могли толком ничего рассмотреть. Прошло порядочно времени, прежде чем появился свет. Вердуг, пошатываясь, побрел к следующему факелу.
– Они живы, – кто-то разочарованно выдохнул.
Впрочем, враги быстро покончили с пленниками и подожгли тела. Поглядывая на погребальный костер, строгий знаменщик разрешил всем троим ложиться спать наверху и выходить во двор крепости.
– Только под ногами зря не путайтесь, – старик покачал головой и ушел заниматься оставшимися гражданскими.
Горстка ночных камней пыхнула бесцветным пламенем, выдала зловонное облако и обратилась в блестящую черную кашицу. Вихрь песнопения запнулся и вытолкнул Рашир из транса. Жрица открыла глаза и сквозь серую вращающуюся пелену попыталась разглядеть комнату. Голова раскалывалась. Пол был завален битым стеклом, один из осколков исказил последовательность символов круга воплощения. Рашир с трудом поднялась на ноги, сделала пару шагов и плюхнулась в мягкое кресло. Скоро она нашла в себе силы позвать сторожившую дверь служительницу Шторма.
– Передай первому мечу, что верховная жрица не знает и не хочет знать, что повыбивало эти жженные солнцем стекла, но если это повторится, я принесу его вонючую плоть в жертву подземным слугам Пяти!
«Толковая девочка, – подумала Рашир, когда дверь за послушницей закрылась. – Ни один мускул на лице не дрогнул. Клянусь Ураганными Крыльями, она передаст мое послание слово в слово».
ГЛАВА 29
Маги-летчики снова заспорили. Один все тыкал пальцами в далекие горные вершины, скрещивал руки, жмурил один глаз и разглядывал горы другим. Наконец капитан кивнул, сказал что-то веское и окончательное, спорщики по очереди сменили своих коллег на крыльях. Лодка чуть поплясала в воздухе и пошла на снижение. Вскоре непроглядный белый, как сливки, туман залил все вокруг. Кажется, целую вечность воздушное судно аккуратно кралось сквозь бледную сырую завесу, периодически уворачиваясь от неожиданно возникающих на пути скал. Драммр ужасно обрадовался, когда разглядел внизу крыши. Гомункулу было все равно, налетавшись, он дрых под покрывалом контролера. Все сменившиеся чародеи сразу же отрубались, повалившись на лавки, но один, не иначе как тот халтурщик, на чье крыло полночи заваливалась лодка, сохранил не только остатки сил, но и желание поговорить.
– А как мы в такую-то мряку отыщем причальные сети?
Капитан, к которому был обращен этот вопрос, процедил сквозь зубы:
– Никак, сядем на площадь перед северной крепостью.
– Учтите, капитан Гарток, мастер Режди наверняка не оценит обцарапанное или пробитое о мостовую днище.
Все понятно – ставленник или родич хозяина лодки. И не боится, что команда под порожняк выкинет за борт и скажет, что сам вывалился. Раньше воздушные суда из легкой и прочной санаэльтгорнской солнечной березы выкупались магами в складчину, но с введением новых налогов и лицензий артельные перевозчики уступили место крупным конторам. Оттого капитаны все, как один, были хмурыми неразговорчивыми типами, драли за проезд втридорога, торговались как демоны и норовили взять неучтенных пассажиров.
– Так доложишь уважаемому мастеру Режди, что сам он требовал все сделать срочно, не говоря уже про военных. А тебя если послали летное дело изучать, так изучай. Часика три над туманом покружим: первая смена выдохнется, а вторая не проспится – целый день здесь проторчим. Понял?!
Ттток! Ттток! – что-то дважды стукнуло в днище.
«Лучше срубил бы пару, нет, лучше пару десятков голов с ночи», – решил Гашад, выбираясь из своего походного ложа. Поднявшись, взглянул назад на подушки – даже спал один. Бессонная ночь накануне и зверская усталость свалили с ног, не дав возможности хоть немного поправить настроение. Темный тяжелый осадок заставил Клыка вспомнить уроки Ночного Палача – всадить бы кому-нибудь в спину меч и выпить смесь страха, беспомощности и недоумения с его, нет, лучше с ее лица. Но он являлся главой дома, которому покровительствовал сам Шторм, и должен был оставаться сильным, последовательным, внушающим не только страх, но и уважение. От искушения стало еще хуже. Гашад вспомнил белое полупрозрачное лицо девки, которую прислала к нему Рашир. После брошенных в лицо при командирах знамен слов он почувствовал непреодолимое желание сжать в кулаках
эти хлипкие ручки, сорвать с костей тряпки и показать, кто глава дома. Возможно, он так бы и поступил, если бы не абсолютная бесстрастность кукольного личика, Рашир никогда и ничего не прощает, никому. Кажется, девка – дочь одного из отправленных мной в чертоги Пяти го'Шавов. Надо будет устроить день памяти ее отца или даже вызвать его дух. Гашад испытал мимолетное облегчение, но тут вспомнил о том, что верховная жрица так и не вызвала для него штормовую тень, к тому же какой-то идиот вздумал разбудить с самого утра. Клык сдернул плотную штору и выглянул в окно.
«Кто-то решил ударить по крепости под прикрытием тумана?» – Конечно, сама по себе идея была ничего, но кто это, интересно, вздумал командовать его войсками? Гашад оглянулся: посыльного, денщика или еще кого видно не было – будить главу дома считалось занятием смертельно опасным. Только тут он заметил над соседним домом подсвеченный красным продолговатый силуэт. Внизу суетились стрелки. Мощный тяжеловесный дерву вращал лапищами, облепленными кожаными складками, – готовил какое-то
колдовство.
«Демон отметил для солдат воздушную лодку дасов», – сообразил Гашад. Это ведь могло быть подкрепление или же скрытая туманом атака темнолицых колдунов. Глава дома забыл про свою хандру, наскоро напялил черный мелкопластинчатый доспех, схватил меч и выбежал из комнаты
Драммр выглянул за борт, но в кипящей внизу молочной каше толком ничего разглядеть не успел – арбалетный бельт свистнул прямо под ухом, и контролер поспешил убрать голову. Так далеко от намарских гор стрелять по воздушным лодкам могли только они. Мгновение Драммр колебался, но снизу раздался крик:
– Во имя Пяти, поднимайте всех, тащите крюки и зажигательные стрелы! Шевелитесь, идиоты! Бегом! – Этот крик окончательно убедил контролера: в Ревенуэре вердуги.
– Мы под обстрелом! Ходу, капитан! – заорал Драммр. В днище снова затюкало. Отрывистыми односложными заклинаниями и резкими пассами мастер Гарток начал разгонять лодку. Офицеры повскакивали. Двое, не совсем понятно для чего, обнажили сабли. Третий – тщедушный низкорослый, но с непроницаемо суровым лицом, по всей видимости командир, надел перчатку разрушителя, цыкнул на подчиненных, те сели, ухватившись за секретную громоздкую штуковину, но оружия не спрятали. Красные глаза боевой магии подмигивали, вспыхивая. Разрушитель смотрел назад и вниз. В корму что-то ударило мягко и упруго, подняв заднюю часть лодки на добрый десяток ат. Те, кто имел неосторожность стоять, повалились на палубу. Родич мастера Режди вылетел за борт. Капитан привычным движением вцепился в носовой кнехт. Тщедушный офицер едва успел направить магическое оружие от корабля – огненный вихрь ушел выше крыш. Драммр рассек лоб о спинку следующего ряд; сидений. Сработали уравновешивающие чары, борт, лодки задергались суетливо, постепенно выравнив нос и корму. Из трех сменившихся пилотов проснулся лишь один. Пробормотал:
– Что, еще туман? – Подтянул отсыревшее одеял и свернулся калачиком прямо на полу под скамейкой с секретным устройством.
Кажется, лодка уходила, постепенно набирая высоту. Мерно бормотали маги на крыльях.
– Может быть, обойдется, в таком-то тумане? И от куда он в этих местах? – Капитан, кажется, разговаривал сам с собой, вглядываясь в белую мглу прямо по курсу.
– Это вряд ли. – Драммр совсем забыл про присутствие торговца, похоже, этот парень не валялся на палубе, не бился головой о скамейки и не выпад за борт или делал это тихо и незаметно. Контролер; показался знакомым даже не голос, а спокойная хитроватая интонация человека, который уверен, что знает больше окружающих. – Они ведь обнаружили н бесшумный ход на приличной высоте да еще в такую рань, когда даже самый запуганный караульный клюет носом.
– Учтите, мы должны любой ценой доставить груз в Ревенуэрский гарнизон, а если… если он будет уничтожен, сообщить об этом в штаб, – было не совсем понятно, кому предназначил эти слова тщедушный вояка, но Девяносто Шестой почему-то принял их свой счет.
– Угу, а лично я обязан поскорей доставить свое тело в безопасное место, – пробурчал гомункул.
Худшие опасения подтвердились внезапно и губительно. Снизу из тумана на золотистую плоть воздушного судна обрушились посылаемые арбалетами четырехпалые крючья. Одна кошка вцепилась в живот чародею с правого заднего крыла. Бедняга утратил концентрацию, лодка завалилась назад и набок, а маг-летчик вывалился из своей кабинки. «Фея» затряслась и пошла вниз, задирая нос. Застучали и засвистели бельты. Ухнуло что-то жаркое, но обработанный специальным составом корпус лишь чуть затлел на истертых гранях. Драммр разрядил жезл куда-то вниз, по ходу одной из веревок и начал готовить огненный шар. По другому борту с воем пальнул разрушитель. Сгусток огненного магнетизма в ладонях контролера рос, впитывая повторяющиеся магические формулы. Драммр понимал, что еще немного – и заклинание вырвется на свободу, пройдется по лодке и в первую очередь изжарит его самого, но остановиться никак не мог – что-то изнутри подзуживало: «Ну-ну, великий маг, и это все, на что ты способен? А ведь другого шанса у этой лодки может и не быть».
В конце концов контролер совладал с этим непонятно откуда взявшимся зудом и начал питать огненный шар магией движения, тут-то он и сорвался. Рановато. Пламенная буря расцвела в двух-трех атах от днища и устремилась вниз. Драммр почувствовал, как жар дерет ладони и уходит вверх. Занялись рукава, неуклюжими движениями обожженных рук контролер затушил их об мундир. В результате обстрела одни удерживающие воздушную лодку веревки загорелись и лопнули, другие потеряли вердуга на противоположном конце и свободно полоскались в тумане. «Фея» вырвалась на свободу, но высоту уже держать не могла. Не сходя с мостика, капитан пнул ногой одного из спящих пилотов. Бесполезно. Военные почувствовали нужду в своих способностях и принялись будить чародеев.
«В летную магию берут только с непробудным сном», – совсем не ко времени вспомнил Драммр одну из городских острот. Судя по стараниям офицеров, имеющую много общего с истиной. Один, правда, начал уже тереть запястьями глаза. Но тут показалась земля, точнее, мощенная булыжником площадь. «Фея» скребанула днищем камень, потом гулко ударилась раз и другой. Пилоты проснулись все как один, как будто между ними и золотым деревом лодки существовала некая тонкая связь. Драммр начал готовить воздушный щит побольше и попрочнее, оказаться под обстрелом на земле совсем не то же самое, что над крышами домов на полном ходу. И действительно, стоило контролеру выбраться из прошлепавшей по мостовой посудины, магический щит начали поклевывать, правда, не слишком стройно и кучно.
– Прям указывают вам, в какую сторону бежать, – с легкой ехидцей проговорил торгаш и нырнул в туман.
Военные ворочали свое устройство, летчики помотали выбраться ослабевшим товарищам – похоже, никто не обратил на странное высказывание загадочного барыги никакого внимания. Мгновение Драммр не мог ухватить его суть, потом понял – все просто: раз откуда-то не стреляют, значит, там вердугов нет. Этот парень еще нашел время посмеяться над бесхитростной тактикой демонопоклонников. Может, в той стороне наши или какое-нибудь укрытие? Драммр нащупал серебристый медальон и тремя мощными шагами оттолкнулся от земли. Каждый короткий полет сквозь непроглядную муть порядочно щекотал нервы – мог ведь и закончиться на чем-то твердом и остром. Ощетинившийся копьями и заряженными арбалетами стальной щит вынырнул из тумана внезапно. Пролетая над головами солдат в серовато-песочной форме, значит, своих, контролер успел порадоваться, что не подошел к укреплению обычным способом. Раздались крики: «Вердуги атакуют! Демон! Демон! Держись, ребята!» Запоздало защелкали самострелы. Драммр влетел в строй не успевших обнажить оружие мечников и повис в плотных объятиях, в глаза лезла чья-то борода.
– Спокойно, контролер из Нармрота, с проверкой, – только и сумел пробормотать он.
Летчиков удалось отыскать довольно быстро, под прикрытием оставленного контролером щита они создали свой и разобрались в направлениях. Военные оказались дальше от цели, тащили свой драгоценный ящик, оба здоровяка были ранены, их командир погиб. Девяносто Шестого Драммр особо не искал, понимая, что найти эту летающую серую мелочь в такой мряке невозможно. К тому же за гомункула можно было не волноваться. Наверное.
Летун встретил контролера на баррикаде, закинув ногу на ногу и облокотившись на выставленное вперед копье:
– Бросить маленькое беззащитное существо в незнакомом, кишащем врагами месте – поступок предосудительный и недостойный истинной справедливости Службы, – определенно эта тварь имела какой-то доступ к его мыслям. Когда-нибудь с этим придется разобраться. Пока же из головы Драммра не шел загадочный торговец, как там он сказал: «Говорят вам, в какую сторону надо бежать». «Вам» – следовательно, у него самого были другие планы? Вердугский шпион? Не слишком похоже, хотя и не исключено.
Нук Гаар шагал по кривым туманным улочкам. В руках у него были узкие, чуть изогнутые клинки, один подлинней, другой покороче. Дневная сталь проводников, выписанная с поручителем из Орванаша через гномский дорожный банк. Этот способ транспортировки оружия влетал в копеечку, но мечи необычной для варварских стран формы привлекали внимание, да и предназначались в основном для открытых поединков и войны.
«Жаль, что не удастся ими как следует поработать», – подумал Нук, неожиданно выныривая перед очередным чернодоспешным воином. Лезвие точно нашло знак смерти на его шее.
– Как любезно с ее стороны прибавить фиолетового в этой молочной каше.
Золотистая дрожь предчувствия указала проводнику на распахнутую дверь небольшого каменного дома. Лестница вниз. Подвал. То, что нужно. Покопавшись в разгромленном жилище, Нук снес вниз пару циновок, одеяла, матрас, нашел на кухне воду, черствый хлеб и заплесневевший кусок сыра. Соорудив себе ложе, запечатал вход в подвал тремя вполне смертельными ловушками, устроился поудобнее, укрылся одеялами, обнажил ночную сталь и начал постепенно погружаться в транс. Время трепыхалось, то замедляя бег, то взбрыкивая, затем успокоилось, и проводник смог покинуть свое тело.
– Лед?! Вы тащили с собой кусок льда?! —Девяносто Шестой покинул свое убежище за потолочной балкой, спикировал в середину комнаты и залихватски проехался по белой скользанке. У Мезангаля от неожиданности аж челюсть отвисла, но опомнился он первым из собравшихся вокруг секретного ящика военных:
– Что это еще за крылатая вошь? Привезли из Нармрота паразитов?
– Гомункул контролера, кажется, бешеный и не особо управляемый или притворяется.
– Уберем его по быстрому и вернемся к делам, – полковник обнажил саблю и изобразил угрозу.
Девяносто Шестой мигом взлетел и прижался к шее одного из нармротских офицеров:
– А я и сам уйду, больно-то вы мне нужны. Только скажите, что это за ледяная штуковина?
– Ну, хорошо, – Мезангаль чуть поколебался, но в конце концов не такой уж это и секрет. – Во льду половинка кристалла связи, если встроить ее вон в то устройство, можно будет слышать, что говорят там, где другая. А перевозить нужно обязательно в холоде. Понял? А теперь брысь отсюда.
Гомункул шмыгнул в маленькое окошко.
Через час связь со штабом была восстановлена, полковник доложил обстановку и попросил подкрепления.
– Будем надеяться, что эти умники быстро отыщут для нас войска и незамедлительно направят сюда. А вы молодцы, ребята, – Мезангаль закрыл и запечатал связное устройство.
Пятьдесят отборных чернокожих рабов несли огромный настил Трона Пяти Лун. По углам настила расположились четыре жертвенника. Выложенный лазурными камнями молодой месяц соответствовал тонкому стальному мерному стержню, на который были нанизаны усеченные головы в количестве, указывающем на день месяца. Полная луна сияла в основании небольшой жаровни, над которой медленно сгорала молодая девушка. Над едва заметным стареющим серпом мог быть посажен на кол или повешен на крюк мужчина, равно как женщина или ребенок Полукруг был на столбе, увенчанном колесом, к спицам которого крепились крюки с отрубленными конечностями и изъятыми органами. Ветер поворачивал колесо, скрежеща и разбрызгивая свежую кровь. По поводу Пятой Луны говорили, что всякий вызванный к трону, будь то даже придворный или глава дома, становился жертвой Шторма, даже если спускался на землю живым. Но мало кто знал, что под драгоценными коврами скрыт огромный черный круг с красной солнечной короной. Центральную часть платформы занимал шатер с пятью тончайшими полупрозрачными черными покровами, непроницаемыми для влаги. Внутри помещались площадка ритуального белого песка, высокое, застеленное кровавым шелком ложе и массивная медная ванна. Верховная жрица принимала посетителей в любой части своего шатра. Из одежды на ней могло быть лишь несколько шелковых лент, спускающихся с плеч через грудь и живот и снова поднимающихся по спине. Говорили, что она не чувствует ни жары, ни холода. Черные волосы всегда уложены в пятьдесят чуть вьющихся прядей, каждая из которых заканчивалась темным изогнутым лезвием. В глазах верховной жрицы никто не видел голубой или карей радужки, из изъеденных сосудами белков на мир взирали огромные черные зрачки. Ежечасно она потребляла дозу наджашнар, которой хватило бы для умерщвления двух-трех вердугов или десятка темнолицых. Толченый с листьями наджаша жертвенный прах помогал ей постоянно слышать голоса Великих Повелителей. Сероватая, костлявая плоть верховной жрицы Ишиль сохранила упругость и женственные формы, хоть правительница Пяти Лун была, как минимум, вдвое старше любого представителя ее народа. В руках она постоянно крутила Зглан – тонкую и гибкую металлическую спицу в три локтя длиной. Ишиль играла им, завивая вокруг тела или полоща в воздухе, но постороннего неосторожное прикосновение к Зглану могло ранить, оставить глубокий незаживающий порез или лишить пальцев.
Ухватившись за остатки воли, мастер Дашир добрался до своего паланкина ровным неспешным шагом. Отдернув занавеску, некроном рухнул на подушки, вцепился в шелк зубами и тихо завыл. Из раны на животе хлестала кровь, и он снова зажал ее руками, не обращая внимания на боль в трижды проткнутых Згланом ладонях. Паланкин отделился от тронной платформы и направился к палатке лекаря. Это он предусмотрел заранее. Похоже, теперь ему оставалось одно: приложить все усилия к тому, чтобы вернуть захваченные дасами земли и Стену, а также никогда не вспоминать те времена, когда в Шатре Пяти Лун вместе с Ишиль обитал ее муж. Из окошка некроном видел марширующие знамена, укрытые броней тяжелые самострелы на парящих платформах и мрачно плетущихся демонов.
– А как мы в такую-то мряку отыщем причальные сети?
Капитан, к которому был обращен этот вопрос, процедил сквозь зубы:
– Никак, сядем на площадь перед северной крепостью.
– Учтите, капитан Гарток, мастер Режди наверняка не оценит обцарапанное или пробитое о мостовую днище.
Все понятно – ставленник или родич хозяина лодки. И не боится, что команда под порожняк выкинет за борт и скажет, что сам вывалился. Раньше воздушные суда из легкой и прочной санаэльтгорнской солнечной березы выкупались магами в складчину, но с введением новых налогов и лицензий артельные перевозчики уступили место крупным конторам. Оттого капитаны все, как один, были хмурыми неразговорчивыми типами, драли за проезд втридорога, торговались как демоны и норовили взять неучтенных пассажиров.
– Так доложишь уважаемому мастеру Режди, что сам он требовал все сделать срочно, не говоря уже про военных. А тебя если послали летное дело изучать, так изучай. Часика три над туманом покружим: первая смена выдохнется, а вторая не проспится – целый день здесь проторчим. Понял?!
Ттток! Ттток! – что-то дважды стукнуло в днище.
«Лучше срубил бы пару, нет, лучше пару десятков голов с ночи», – решил Гашад, выбираясь из своего походного ложа. Поднявшись, взглянул назад на подушки – даже спал один. Бессонная ночь накануне и зверская усталость свалили с ног, не дав возможности хоть немного поправить настроение. Темный тяжелый осадок заставил Клыка вспомнить уроки Ночного Палача – всадить бы кому-нибудь в спину меч и выпить смесь страха, беспомощности и недоумения с его, нет, лучше с ее лица. Но он являлся главой дома, которому покровительствовал сам Шторм, и должен был оставаться сильным, последовательным, внушающим не только страх, но и уважение. От искушения стало еще хуже. Гашад вспомнил белое полупрозрачное лицо девки, которую прислала к нему Рашир. После брошенных в лицо при командирах знамен слов он почувствовал непреодолимое желание сжать в кулаках
эти хлипкие ручки, сорвать с костей тряпки и показать, кто глава дома. Возможно, он так бы и поступил, если бы не абсолютная бесстрастность кукольного личика, Рашир никогда и ничего не прощает, никому. Кажется, девка – дочь одного из отправленных мной в чертоги Пяти го'Шавов. Надо будет устроить день памяти ее отца или даже вызвать его дух. Гашад испытал мимолетное облегчение, но тут вспомнил о том, что верховная жрица так и не вызвала для него штормовую тень, к тому же какой-то идиот вздумал разбудить с самого утра. Клык сдернул плотную штору и выглянул в окно.
«Кто-то решил ударить по крепости под прикрытием тумана?» – Конечно, сама по себе идея была ничего, но кто это, интересно, вздумал командовать его войсками? Гашад оглянулся: посыльного, денщика или еще кого видно не было – будить главу дома считалось занятием смертельно опасным. Только тут он заметил над соседним домом подсвеченный красным продолговатый силуэт. Внизу суетились стрелки. Мощный тяжеловесный дерву вращал лапищами, облепленными кожаными складками, – готовил какое-то
колдовство.
«Демон отметил для солдат воздушную лодку дасов», – сообразил Гашад. Это ведь могло быть подкрепление или же скрытая туманом атака темнолицых колдунов. Глава дома забыл про свою хандру, наскоро напялил черный мелкопластинчатый доспех, схватил меч и выбежал из комнаты
Драммр выглянул за борт, но в кипящей внизу молочной каше толком ничего разглядеть не успел – арбалетный бельт свистнул прямо под ухом, и контролер поспешил убрать голову. Так далеко от намарских гор стрелять по воздушным лодкам могли только они. Мгновение Драммр колебался, но снизу раздался крик:
– Во имя Пяти, поднимайте всех, тащите крюки и зажигательные стрелы! Шевелитесь, идиоты! Бегом! – Этот крик окончательно убедил контролера: в Ревенуэре вердуги.
– Мы под обстрелом! Ходу, капитан! – заорал Драммр. В днище снова затюкало. Отрывистыми односложными заклинаниями и резкими пассами мастер Гарток начал разгонять лодку. Офицеры повскакивали. Двое, не совсем понятно для чего, обнажили сабли. Третий – тщедушный низкорослый, но с непроницаемо суровым лицом, по всей видимости командир, надел перчатку разрушителя, цыкнул на подчиненных, те сели, ухватившись за секретную громоздкую штуковину, но оружия не спрятали. Красные глаза боевой магии подмигивали, вспыхивая. Разрушитель смотрел назад и вниз. В корму что-то ударило мягко и упруго, подняв заднюю часть лодки на добрый десяток ат. Те, кто имел неосторожность стоять, повалились на палубу. Родич мастера Режди вылетел за борт. Капитан привычным движением вцепился в носовой кнехт. Тщедушный офицер едва успел направить магическое оружие от корабля – огненный вихрь ушел выше крыш. Драммр рассек лоб о спинку следующего ряд; сидений. Сработали уравновешивающие чары, борт, лодки задергались суетливо, постепенно выравнив нос и корму. Из трех сменившихся пилотов проснулся лишь один. Пробормотал:
– Что, еще туман? – Подтянул отсыревшее одеял и свернулся калачиком прямо на полу под скамейкой с секретным устройством.
Кажется, лодка уходила, постепенно набирая высоту. Мерно бормотали маги на крыльях.
– Может быть, обойдется, в таком-то тумане? И от куда он в этих местах? – Капитан, кажется, разговаривал сам с собой, вглядываясь в белую мглу прямо по курсу.
– Это вряд ли. – Драммр совсем забыл про присутствие торговца, похоже, этот парень не валялся на палубе, не бился головой о скамейки и не выпад за борт или делал это тихо и незаметно. Контролер; показался знакомым даже не голос, а спокойная хитроватая интонация человека, который уверен, что знает больше окружающих. – Они ведь обнаружили н бесшумный ход на приличной высоте да еще в такую рань, когда даже самый запуганный караульный клюет носом.
– Учтите, мы должны любой ценой доставить груз в Ревенуэрский гарнизон, а если… если он будет уничтожен, сообщить об этом в штаб, – было не совсем понятно, кому предназначил эти слова тщедушный вояка, но Девяносто Шестой почему-то принял их свой счет.
– Угу, а лично я обязан поскорей доставить свое тело в безопасное место, – пробурчал гомункул.
Худшие опасения подтвердились внезапно и губительно. Снизу из тумана на золотистую плоть воздушного судна обрушились посылаемые арбалетами четырехпалые крючья. Одна кошка вцепилась в живот чародею с правого заднего крыла. Бедняга утратил концентрацию, лодка завалилась назад и набок, а маг-летчик вывалился из своей кабинки. «Фея» затряслась и пошла вниз, задирая нос. Застучали и засвистели бельты. Ухнуло что-то жаркое, но обработанный специальным составом корпус лишь чуть затлел на истертых гранях. Драммр разрядил жезл куда-то вниз, по ходу одной из веревок и начал готовить огненный шар. По другому борту с воем пальнул разрушитель. Сгусток огненного магнетизма в ладонях контролера рос, впитывая повторяющиеся магические формулы. Драммр понимал, что еще немного – и заклинание вырвется на свободу, пройдется по лодке и в первую очередь изжарит его самого, но остановиться никак не мог – что-то изнутри подзуживало: «Ну-ну, великий маг, и это все, на что ты способен? А ведь другого шанса у этой лодки может и не быть».
В конце концов контролер совладал с этим непонятно откуда взявшимся зудом и начал питать огненный шар магией движения, тут-то он и сорвался. Рановато. Пламенная буря расцвела в двух-трех атах от днища и устремилась вниз. Драммр почувствовал, как жар дерет ладони и уходит вверх. Занялись рукава, неуклюжими движениями обожженных рук контролер затушил их об мундир. В результате обстрела одни удерживающие воздушную лодку веревки загорелись и лопнули, другие потеряли вердуга на противоположном конце и свободно полоскались в тумане. «Фея» вырвалась на свободу, но высоту уже держать не могла. Не сходя с мостика, капитан пнул ногой одного из спящих пилотов. Бесполезно. Военные почувствовали нужду в своих способностях и принялись будить чародеев.
«В летную магию берут только с непробудным сном», – совсем не ко времени вспомнил Драммр одну из городских острот. Судя по стараниям офицеров, имеющую много общего с истиной. Один, правда, начал уже тереть запястьями глаза. Но тут показалась земля, точнее, мощенная булыжником площадь. «Фея» скребанула днищем камень, потом гулко ударилась раз и другой. Пилоты проснулись все как один, как будто между ними и золотым деревом лодки существовала некая тонкая связь. Драммр начал готовить воздушный щит побольше и попрочнее, оказаться под обстрелом на земле совсем не то же самое, что над крышами домов на полном ходу. И действительно, стоило контролеру выбраться из прошлепавшей по мостовой посудины, магический щит начали поклевывать, правда, не слишком стройно и кучно.
– Прям указывают вам, в какую сторону бежать, – с легкой ехидцей проговорил торгаш и нырнул в туман.
Военные ворочали свое устройство, летчики помотали выбраться ослабевшим товарищам – похоже, никто не обратил на странное высказывание загадочного барыги никакого внимания. Мгновение Драммр не мог ухватить его суть, потом понял – все просто: раз откуда-то не стреляют, значит, там вердугов нет. Этот парень еще нашел время посмеяться над бесхитростной тактикой демонопоклонников. Может, в той стороне наши или какое-нибудь укрытие? Драммр нащупал серебристый медальон и тремя мощными шагами оттолкнулся от земли. Каждый короткий полет сквозь непроглядную муть порядочно щекотал нервы – мог ведь и закончиться на чем-то твердом и остром. Ощетинившийся копьями и заряженными арбалетами стальной щит вынырнул из тумана внезапно. Пролетая над головами солдат в серовато-песочной форме, значит, своих, контролер успел порадоваться, что не подошел к укреплению обычным способом. Раздались крики: «Вердуги атакуют! Демон! Демон! Держись, ребята!» Запоздало защелкали самострелы. Драммр влетел в строй не успевших обнажить оружие мечников и повис в плотных объятиях, в глаза лезла чья-то борода.
– Спокойно, контролер из Нармрота, с проверкой, – только и сумел пробормотать он.
Летчиков удалось отыскать довольно быстро, под прикрытием оставленного контролером щита они создали свой и разобрались в направлениях. Военные оказались дальше от цели, тащили свой драгоценный ящик, оба здоровяка были ранены, их командир погиб. Девяносто Шестого Драммр особо не искал, понимая, что найти эту летающую серую мелочь в такой мряке невозможно. К тому же за гомункула можно было не волноваться. Наверное.
Летун встретил контролера на баррикаде, закинув ногу на ногу и облокотившись на выставленное вперед копье:
– Бросить маленькое беззащитное существо в незнакомом, кишащем врагами месте – поступок предосудительный и недостойный истинной справедливости Службы, – определенно эта тварь имела какой-то доступ к его мыслям. Когда-нибудь с этим придется разобраться. Пока же из головы Драммра не шел загадочный торговец, как там он сказал: «Говорят вам, в какую сторону надо бежать». «Вам» – следовательно, у него самого были другие планы? Вердугский шпион? Не слишком похоже, хотя и не исключено.
Нук Гаар шагал по кривым туманным улочкам. В руках у него были узкие, чуть изогнутые клинки, один подлинней, другой покороче. Дневная сталь проводников, выписанная с поручителем из Орванаша через гномский дорожный банк. Этот способ транспортировки оружия влетал в копеечку, но мечи необычной для варварских стран формы привлекали внимание, да и предназначались в основном для открытых поединков и войны.
«Жаль, что не удастся ими как следует поработать», – подумал Нук, неожиданно выныривая перед очередным чернодоспешным воином. Лезвие точно нашло знак смерти на его шее.
– Как любезно с ее стороны прибавить фиолетового в этой молочной каше.
Золотистая дрожь предчувствия указала проводнику на распахнутую дверь небольшого каменного дома. Лестница вниз. Подвал. То, что нужно. Покопавшись в разгромленном жилище, Нук снес вниз пару циновок, одеяла, матрас, нашел на кухне воду, черствый хлеб и заплесневевший кусок сыра. Соорудив себе ложе, запечатал вход в подвал тремя вполне смертельными ловушками, устроился поудобнее, укрылся одеялами, обнажил ночную сталь и начал постепенно погружаться в транс. Время трепыхалось, то замедляя бег, то взбрыкивая, затем успокоилось, и проводник смог покинуть свое тело.
– Лед?! Вы тащили с собой кусок льда?! —Девяносто Шестой покинул свое убежище за потолочной балкой, спикировал в середину комнаты и залихватски проехался по белой скользанке. У Мезангаля от неожиданности аж челюсть отвисла, но опомнился он первым из собравшихся вокруг секретного ящика военных:
– Что это еще за крылатая вошь? Привезли из Нармрота паразитов?
– Гомункул контролера, кажется, бешеный и не особо управляемый или притворяется.
– Уберем его по быстрому и вернемся к делам, – полковник обнажил саблю и изобразил угрозу.
Девяносто Шестой мигом взлетел и прижался к шее одного из нармротских офицеров:
– А я и сам уйду, больно-то вы мне нужны. Только скажите, что это за ледяная штуковина?
– Ну, хорошо, – Мезангаль чуть поколебался, но в конце концов не такой уж это и секрет. – Во льду половинка кристалла связи, если встроить ее вон в то устройство, можно будет слышать, что говорят там, где другая. А перевозить нужно обязательно в холоде. Понял? А теперь брысь отсюда.
Гомункул шмыгнул в маленькое окошко.
Через час связь со штабом была восстановлена, полковник доложил обстановку и попросил подкрепления.
– Будем надеяться, что эти умники быстро отыщут для нас войска и незамедлительно направят сюда. А вы молодцы, ребята, – Мезангаль закрыл и запечатал связное устройство.
Пятьдесят отборных чернокожих рабов несли огромный настил Трона Пяти Лун. По углам настила расположились четыре жертвенника. Выложенный лазурными камнями молодой месяц соответствовал тонкому стальному мерному стержню, на который были нанизаны усеченные головы в количестве, указывающем на день месяца. Полная луна сияла в основании небольшой жаровни, над которой медленно сгорала молодая девушка. Над едва заметным стареющим серпом мог быть посажен на кол или повешен на крюк мужчина, равно как женщина или ребенок Полукруг был на столбе, увенчанном колесом, к спицам которого крепились крюки с отрубленными конечностями и изъятыми органами. Ветер поворачивал колесо, скрежеща и разбрызгивая свежую кровь. По поводу Пятой Луны говорили, что всякий вызванный к трону, будь то даже придворный или глава дома, становился жертвой Шторма, даже если спускался на землю живым. Но мало кто знал, что под драгоценными коврами скрыт огромный черный круг с красной солнечной короной. Центральную часть платформы занимал шатер с пятью тончайшими полупрозрачными черными покровами, непроницаемыми для влаги. Внутри помещались площадка ритуального белого песка, высокое, застеленное кровавым шелком ложе и массивная медная ванна. Верховная жрица принимала посетителей в любой части своего шатра. Из одежды на ней могло быть лишь несколько шелковых лент, спускающихся с плеч через грудь и живот и снова поднимающихся по спине. Говорили, что она не чувствует ни жары, ни холода. Черные волосы всегда уложены в пятьдесят чуть вьющихся прядей, каждая из которых заканчивалась темным изогнутым лезвием. В глазах верховной жрицы никто не видел голубой или карей радужки, из изъеденных сосудами белков на мир взирали огромные черные зрачки. Ежечасно она потребляла дозу наджашнар, которой хватило бы для умерщвления двух-трех вердугов или десятка темнолицых. Толченый с листьями наджаша жертвенный прах помогал ей постоянно слышать голоса Великих Повелителей. Сероватая, костлявая плоть верховной жрицы Ишиль сохранила упругость и женственные формы, хоть правительница Пяти Лун была, как минимум, вдвое старше любого представителя ее народа. В руках она постоянно крутила Зглан – тонкую и гибкую металлическую спицу в три локтя длиной. Ишиль играла им, завивая вокруг тела или полоща в воздухе, но постороннего неосторожное прикосновение к Зглану могло ранить, оставить глубокий незаживающий порез или лишить пальцев.
Ухватившись за остатки воли, мастер Дашир добрался до своего паланкина ровным неспешным шагом. Отдернув занавеску, некроном рухнул на подушки, вцепился в шелк зубами и тихо завыл. Из раны на животе хлестала кровь, и он снова зажал ее руками, не обращая внимания на боль в трижды проткнутых Згланом ладонях. Паланкин отделился от тронной платформы и направился к палатке лекаря. Это он предусмотрел заранее. Похоже, теперь ему оставалось одно: приложить все усилия к тому, чтобы вернуть захваченные дасами земли и Стену, а также никогда не вспоминать те времена, когда в Шатре Пяти Лун вместе с Ишиль обитал ее муж. Из окошка некроном видел марширующие знамена, укрытые броней тяжелые самострелы на парящих платформах и мрачно плетущихся демонов.
ГЛАВА 30
Странный туман рассеялся к полудню, но вердуги не спешили атаковать крепость. Их маг, здоровенный, в синем плаще, пытался обезвредить армейских боевых чародеев. Это напоминало какую-то детскую игру. Вердугский заклинатель как бы подставлялся под магические атаки, обезвреживал их антимагией и наносил ответный удар. А его противники покидали свои позиции, едва завершив заклинание, – в крепостных башнях были устроены для этого специальные комнаты с механическими подъемниками, рядовые таскали чародеев с этажа на этаж, уводя из-под огня. Затем вердуг, кажется, разгадал их тактику – мастер Гешри получил сильный ожог, тогда заправлявший обороной полковник прекратил этот сомнительный поединок. Практически весь день Овер провел во дворе крепости вместе с Лемтоком и Риолой. Они болтали легко и непринужденно о магии, политике, Нармроте, специалисту стоило больших усилий не сболтнуть лишнего – красавица-певица располагала к откровенности и, как показалось Оверу, даже намекала, что он не тот, за кого себя выдает, а некто гораздо более сведущий и могущественный. К вечеру пришла плохая новость – скорей всего, они здесь застряли надолго. Пошли слухи, что большая часть армии ввязалась в серьезные бои с основными силами вердугов, потому на быстрое подкрепление рассчитывать не приходится. Ночь наступила беспокойная – все ждали чего-то, напряжение росло, Овер долго не мог заснуть.